Антиутопия, основанная на слишком реальной cоциальной перспективе.
Рождённый в 1934 году в СССР, автор, как и многие, кому там это упорно вдалбливали, с детства верил, что наступит "светлый и радостный" коммунизм, и с ним должно прекратиться всякое дальнейшее общественно-историческое развитие на Земле. Появление сомнения в этом привело в 1976 году к мысли, что когда физический труд полностью вытеснится интеллектуальным, наверняка не все по своим умственным способностям окажутся пригодны для него. И человечество разделится на способных и не способных соперничать со всё более совершенным искусственным интеллектом. Какая судьба может ожидать последних в определённый критический момент этого реального будущего: не произойдет ли очередной исторический виток социального неравноправия, жертвами которого будут они?
Детальное изображение такого слишком возможного будущего дано в литературной упаковке - научно-фантастическом романе Бориса Мира "Данэя: жертвы прогресса", законченном в 1982 году. Действие его происходит в будущем: насколько дальнем, трудно предугадать - ведь история непрерывно наращивает темп.
Земля едина - всё человечество интегрировано: нет ни государств, ни наций. Сверхвысокий уровень развития всего, и общество состоит почти только из ученых-интеллектуалов. Тот самый коммунизм построен, но социальное развитие на этом не остановилось.
Потому что на Земле научный кризис: почти нет великих открытий, которыми была богата предыдущая эпоха - лишь уточнение, доработка и строгое редактирование теорий. Интеллектуалы не щадят себя в упорных усилиях выйти из него.
Им кажется при этом совершенно естественным положение тех, кто по уровню способностей не пригоден для интенсивного интеллектуального труда, "неполноценных". Тех используют как источник получения органов для хирургических пересадок интеллектуалам, упрощенного удовлетворения половой потребности их, производства опытов наряду с животными. В число "неполноценных" попадают те, кого уже в раннем детстве отделяют от способных детей, "отбраковывают", чтобы затем дать им самое примитивное образование.
Это возможно делать беспрепятственно: потому, что одна категория "неполноценных", "роженицы", используются для вынашивания оплодотворенных in vitro яйцеклеток "полноценных" женщин, и воспитанием рожденных таким образом детей затем занимаются исключительно педагоги. Что привело к исчезновению семьи, которая единственная могла бы обеспечить защиту от "отбраковки".
"...люди перестали быть людьми -- они превратились в бездушных интеллектуалов, не понимающих значения слова "человечность". Общество стало маниакально практичным, дойдя маленькими шажками от убийства ради донорства до каннибализма. Горе от ума -- и это еще мягко сказано. Одним словом, полностью больной мир, абсолютно уверенный в своем непогрешимом здоровье", так, необыкновенно точно, оценила человеческое общество "Данэи" писательница Алекс Варна. Добавив: "Вы пугающе правы во многом"!
Лишь один - Лал, знаток истории, мыслитель, понял: это возврат к социальной несправедливости. Еще и то, к чему способно привести существующее социальное разделение человечества: царству сверхсовершенных роботов, заменивших людей, во главе с ничтожно малым количеством гениев, и строго потребным этим гениям количеством умственно выродившихся "неполноценных".
И встреча двух гениев - Лала и крупнейшего физика Дана - сыграла историческую роль в прекращении его. Конкретное средство, способное противостоять "отбраковке": возрождение семьи, в которой будут рождаться дети - родители не дадут сделать их "неполноценными". Первый шаг к этому удается сделать лишь на далекой планете Земля-2: туда отправились для подготовки её к освоению Лал и Дан и с ними молодая эколог Эя. В катастрофе гибнет там Лал, но Дан и Эя возвращаются на Землю со своими двумя детьми, рожденными ими на той планете, чтобы продолжить борьбу, начатую им.
Возглавлющий противостоящих им, генетик Йорг, втайне даже от своих сторонников считает: кризис был для человечества не злом - благом. Позволившим в значительной степени избавиться от ненужных атавизмов - любви, родительского инстинкта. Отвлекающих от самого главного: чистого служения науке, которое одно должно быть целью и смыслом жизни.
Борьба, полная острых драматических моментов, длится долго: победа сторонников идей Лала приходит нескоро.
Царит в этом обществе предельная, прямая, демократия. Тем не менее сочетающаяся с существованием в нем более чем рабы бесправных "неполноценных". Так же, как и во всей предыдущей истории. Та ведь слишком наглядно показала, какие гарантии от подобного может обеспечить эта система, предоставляющая нередко одинаковые права и умным, и дуракам: осуществляющая власть простого, без разбора, большинства - а не квалифицированного. Волеизъявлением большинства народа и были установлены самые деспотические режимы: большевиков в России, нацистов в Германии.
И не всегда она включала в себя права меньшинства: еще в древности демократия греческих полисов спокойно сосуществовала с рабством. Демократия исключительно "людей": рабы таковыми не считались. Как и много позже, во второй половине XVIII века, когда американские колонисты провозгласили в Декларации Независимости:
Мы считаем очевидными следующие истины: все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат: жизнь, свобода и стремление к счастью.
Опять же: "люди" - но не негры, бывшие их рабами. Просто потому, что таковыми в полном смысле и не считались. Ни "отцами демократии", такими, как Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин, ни даже тем, кто освободил их: Авраамом Линкольном. И такого же взгляда придерживались многие великие ученые: Жорж Кювье, Чарлз Лайель, Чарлз Дарвин. А также величайший философ Иммануил Кант.
Так что большой вопрос, станет ли она когда-либо в будущем непреодолимой преградой не считать часть людей тоже ими.
Первоначально ситуация, описанная в "Данэе", казалась делом страшно далекого будущего. Но нынешнее бешенное ускорение научно-технологического прогресса заставило усомниться в том: человечеству с ней придется столкнуться гораздо раньше.
Неизбежность социального разделения человечества как результат его становится очевидным уже и другим. Первой ласточкой этого явилась книга историка Юваля Ноя Харари "Homo Deus: краткая история завтрашнего дня", изданная в 2015 году, в которой уже есть следующее: "Очень скоро ... единственным способом остаться в игре для людей будет условие постоянного обучения на протяжении всей их жизни, постоянное саморазвитие. Многие, если небольшинство людей, несмогут этого сделать". И потому тоже предрекающего подобное разделение человечества: на людей, подобным богам, и людей бесполезных.
Но, по сути, предвидение этого уже раньше подтверждается высказываниями двух выдающихся людей XX века:
Мы больше неможем оценивать человека поработе, которую он делает. Мы должны оценивать его как человека. Если мы настаиваем на применении машин повсюду, но не переходим к самым фундаментальным рассмотрениям и не даем людям надлежащего места в мире, мы погибли. Норберт Винер
Несмотря на большое значение, которое мы придаем победам знания и нашим достижениям, ясно, тем не менее, что только человечество, которое стремится кэтическим целям, может вполной мере воспользоваться благами, приносимыми материальным прогрессом, исправиться сопасностями, которые его сопровождают. Альберт Швейцер
Что может ждать всё увеличивающуюся некреативную массу, отлученную от труда? Не сочтет ли высокоинтеллектуальное меньшинство допустимым когда-нибудь избавляться от "лишних людей"?
По мнению Игоря Кокарева, автора книги "Исповедь "иностранного агента"", всё нарастающая актуальность темы, поднятой в "Данэе", требует развернуть широкую дискуссию по этой грядущей проблеме, которую принесет прогресс.
Примите участие в ней
на странице в Facebook"SOS: будущие жертвы прогресса"