Аннотация: "...- Стёп, а чего это из нее дым как из паровоза?! - затормошила меня за рукав Манька. - От трения, - пробормотал я отрешенно, - Тебя б голой жопой юзом по асфальту... Тоже бы задымила..."
Виталий ИСАЧЕНКО (Ильич)
БРЭЙК-ДАНСИНГ
Был месяц май...
И выползи же со своими гребаными покупками эта курица Фроська Петухова под наш балкон тютелька в тютельку; когда я, накурившись, машинально скинул вниз окурок водолазной сигары, не затухающей даже в морской пучине!.. Бли-ин!..
Долго не затухал этот самый окурок за шиворотом у с истошным кудахтаньем придурковато кувыркавшейся на тротуаре толстомясой Петушихи... Мне даже сделалось тошнехонько стыдно за свою неряшливость!..
И тут из распахнутой форточки дурнославной тринадцатой квартиры будто музыкальным сопровождением к фроськиному горизонтальному кордебалету оглушительно грянула "Ламбада"!..
- Чего это там? - склонилась рядом со мною пристроившаяся моя благоверная Машка, - Чего это там вытворяет эта самая поганка?!
- Не видишь? Танцевально подрабатывает, - сбрехнул я, - Брэйк-дансингом стиль называется. Нижний экстрим... Ишь, и толпа уже подсобирывается. Сейчас мелочь начнут в шляпу да в калоши швырять. Гляди, с каким размахом во все стороны обувку-то с головным убором раскинула.
- Ну-ка, ну-ка! - с азартом нацеливая на зрелище еще в прошлом веке в городском автобусе стыренный мною у американского астронавта космический бинокль, заегозила моя долбоквакина.
- А ничего особенного. Смотреть-то не на что. Айда-ка с балкона. Ветерок какой-то простудный, - потянул я было Машку за рукав халата к двери.
- Отвянь! - взбрыкнула она и, не отрывая окуляров от глаз, крайне взволнованно затароторила:
- Стё-ёп! Да ты только погляди, какие окорока! Окорока-то какие! Я торчу!..
- Ну и что?! - перебил я, - Ну, спору нет, шикарные окорока... Зато титьки разные: одна кубометром, а другая египетской пирамидою. Не-е фиг было по дешевке в арматурном цехе у алкашей контрафактно груди силиконить!
- Ты про что это(?), Стёп, - спросила увлеченная зрелищем Манюня.
- Я про окорока и титьки Петуховой, - пояснил я, - А ты про что?
- А я про выпавшие из ее сумки окорока бройлерной косолапины! Я таки-и-их крупню-ющих в жизни еще не вида-ала!.. Может, сквозь бинокль большущими кажутся?!.. Но все равно... Сейчас на концерт Петуховой насмотримся, и попрешь за такими же в супермаркет! Отпускные-то перегнали на карту?!
- Перегнали, - уныло промямлил я.
- А по поводу титек Петушихи.., - загадочно произнесла моя долбоквакнутая супруженция, - Таки-ие же хочу-у-у! Сейчас это в моде! Сюр-реализмом называется!
Скоро из Таджикистана Мухтар Пикассо пригастарбайтит! Будет у мэра подвал штукатурить! Он по осени-то уже многим нашенским-то девкам всяких-разных заковыристых бюстов наделал! И никто еще не жаловался! И не до-орого!
- Сколько?! - поинтересовался я с раздражением.
- Двести баксов за титьку! - выпалила моя долбоквакнутая, - И-и-и.., - на этом месте профура замялась.
- Ну, договаривай уж, - пробурчал я.
- И недельку поспишь с ним как мужчина с мужчиною. Мухтар только мальчиков любит... как девочек...
От шока мои зенки чуть было ракетно не стартовали из глазниц, а голосовые связки будто садистски прижгли раскаленным паяльником!!!..
- Стё-ё-ёп! - приобняв меня, заканючила Манюха, - Ну чего-о тебе сто-ои-ит-то ради люби-и-имо-ой?! Все ж так де-елают! На каждой титьке ведь этаким макаром аж по со-отне баксов чистой эконо-омии!..
Я молчал. Мой остекленевший от гнева взгляд тем временем был уперт во Фроську Петухову, экстазно выгибающуюся на асфальте под гремящий из форточки дурнославной тринадцатой квартиры марш "Прощание славянки". Зрелище, скажу я вам, было ужаснейшим: подол в клочья, руки-ноги в кровь, изо всех прорех сарафана дым от подпаленных моим водолазно-сигарным окурком текстиля и плоти, вокруг развал из пакетов с обновками и ошалевшая толпа, неистово мечущая во фроськины калоши и шляпищу мелочь и даже банкноты!..
- Стёп, а чего это из нее дым как из паровоза?! - затормошила меня за рукав Манька.
- От трения, - пробормотал я отрешенно, - Тебя б голой жопой юзом по асфальту... Тоже бы задымила.
- Так надо ж в таких случаях чего-нибудь гладкое под себя подстилать, - пролепетала моя мозготрясина, - Почему не предохраняется?
- На подстилках экономит.
- Ну и дура.
- Сама дура, - буркнул я, наблюдая, как под овации и бурные аплодисменты публики моментально потушенную пожарными обпененную Фроську засовывают в коробушку грузового мотороллера скорой помощи...
- Стё-ёп! - игриво наведя на меня бинокль, с хитрецой подкатила Манюха, - А ты смог бы... вот так же как Петухова под музыку... (но, конечно же, само собою, с подстилкою!)... по выходным и по вечерам... подрабатывать?..
- Накось - выкуси! - тыча в бинокулярные линзы до боли в суставах сфигурированный кукиш, психанул я...
Ближе к вечеру в поте лица и задницы тащился из супермаркета. Сгибали к тротуару связки пакетов, в коих масса семейно полезного: и окорока бройлерной косолапины, и холодного копчения коровьи лепешки, и дурманящие буханки обожаемого Манькой "Чуйского опиумного", и селедка под ондатровой шубой, и торт "Сорочье молоко", и рулоны наждачного исполнения туалетной бумаги, и шоколадные гвозди для детишек, и сметана "От козла молочная" персонально для меня, и...
Поравнявшись со своим балконом, я вдруг аж взвился от пронизавшей межлопаточную область пламенной боли!!! С истошным воплем валясь на тротуарный асфальт, словно через вату услышал доносящийся откуда-то свысока голос моего соседа сверху водолаза Бульбулева: "Степа-ан! У меня только что прикуренную водолазную сигару ветром из пальцев выдуло! Поищи! Отыщешь, так сам по пути покури и, будь другом, мне занеси!.." И тут же, как я понял, из форточки дурнославной тринадцатой квартиры оглушительно замелодировал "Краковяк"; и я (словно глист на раскаленной сковороде!) заизвивался под него на травмоопа-асно шерша-авом асфа-альте!!!..
Крепче всего врезалась в память под канонадные овации и ураганные аплодисменты мечущаяся перед щедрой публикой с огромным тазом под гонорар моя алчная Манька!..