У каждого города непременно есть что-то особенное - нечто такое, что при воспоминании о нём неизбежно вызывает в памяти определённую ассоциацию, неприсущую другим городам. Москва, например, большая, Париж - грязный, Бейрут - добрый... А Кёнигсберг - у него всегда новое, только ему присущее, неповторимое ДЫХАНИЕ. Оно постоянно меняется, словно ветер, беспечно гуляющий по его старым и новым улицам... и это его дыхание, эту необъяснимую ауру города отмечают многие путешественники, вольно или невольно оказывающиеся на территории старинного Города Королей. И тем не менее его дыхание - величина постоянная, она не исчезает с течением времени и её ни за что нельзя перепутать с аурой другого города.
Вспоминаю Кёнигсберг в самом начале 90-х, когда мне ежегодно доводилось посещать его летом в составе группы клайпедских рок-музыкантов - обмен идеями, проектами, планами и тому подобное. В те светлые времена я ещё ничего не знал о Канте, Гофмане или Донелайтисе - ну, если только о последнем, поскольку родился я в Клайпеде на перекрёстке, одна из улиц которого до сих пор носит имя зачинателя литовской литературы. С самого первого знакомства Кёнигсберг внушил мне огромную симпатию, которая с каждым последующим миментом увеличивалась чуть ли не не геометрически.
I. Архитектура города сразила меня буквально наповал - я никогда и нигде до этого ещё не видел истинно готических старинных сооружений и такого множества памятников; о них мне пока доводилось только читать да рассматривать репродукции в фотоальбомах. Любимейшими моими местами навсегда остались скамеечка во дворике Янтарного музея на площади Василевского, романтические Нижние Пруды да танк напротив городского рынка, в котором мне даже дважды приходилось ночевать - как Гаврошу в слоне... Помню, как неким жарким днём меня сморило в сон на ступенях возле Нижних Прудов - и я увидел мраморные эллинистические фонтаны, обильно заросшие плющом, из которых эти пруды брали своё начало... Не взирая на то, что лишь вчера меня торжественно посвятили в "пивные рыцари" и пришлось как следует обмыть свой новый титул, я, как неистребимый романтик, до сих пор продолжаю считать случившееся не сном, а видением.
II. Люди Кёнигсберга - всегда добрые и гостеприимные, хотя, как говорится, с характером. Оглядываясь почти на двадцать лет назад могу утверждать, что они ничуть не изменились. Людей, с которыми я был знаком в начале 90-х, теперь практически не встречаю, но появились новые: кёнигских музыкантов (ну как тут не вспомнить сказочных бременских шутов!) успешно сменили поэты, писатели, художники. Другие интересы, другие склонности, другие возраста, но суть - доброта и гостеприимство - осталась неизменной. Я удостоился великой чести - узнать многогранный творческий Кёнигсберг во всей его полноте. И продолжаю постигать его до настоящего времени. Чему свидетелем следующее происшествие.
Евангелие от Иоанна начинается словами: "В начале было Слово...". Своё же Кёнигсбергское Евангелие я мог бы начать: "В начале я перепутал Ленинский проспект с Советским..." Но это пустяки. Когда я, уже выбравшись на Советский, стал разыскивать Союз российских писателей, меня ожидала совершенно анекдотичная ситуация.
Я позволил себе обратиться к двум молодым милиционерам из ДПС с просьбой подсказать мне, далеко ли отсюда до дома N 3. Они в страхе переглянулись и, отметив про себя мой негритянский акцент поинтересовались, какого чёрта мне там понадобилось и кто я такой. Я ответил, что ищу Союз российских писателей и поделился с ними кое-какими тайнами из своей биографии. Они посоветовали уточнить адрес, уверяя меня, что в указанном мною доме нет и не может быть никакого Союза писателей. Я поначалу настаивал, однако потом заглянул в записную книжку. Там было ясно написано: Советский проспект N 13, каб. 127.
Я извинился, а милиционеры облегчённо вздохнули: "Эх ты, литовский писатель! Ты перепутал не только проспекты, но и дома! Три - это тебе не тринадцать. С твоим акцентом обходи N З на Советском подальше - там находится ФСБ!"
III. Городская аура. О ней говорилось выше. Совокупность людей (прошлых и нынешних) и архитектуры (древней и современной) рождает то незабываемое чувство ДЫХАНИЯ города, которое заставляет тебя дышать с ним в унисон, совершенно забывая о том, что твой город - где бы он ни находился - теперь далеко. Ты полностью живёшь аурой и дыханием Кёнигсберга - отныне он стал твоим городом. Вольно или невольно ты вливаешься в его жизнь и становишься его почётным гражданином. Никуда от этого не убежать, да и бежать не хочеться. Поэтому я ничуть не лицемерю, когда открыто провозглашаю Кёнигсберг своим родным городом.
Всё дело в ДЫХАНИИ. Оно наполняет тебя - наполняет архитектурой, людьми, историей города. Наполняет воспоминаниями и псевдовоспоминаниями, наполняет видениями и созерцаниями иной - таинственной, незримой, потусторонней - реальности. И ты живёшь этим городом даже тогда, когда покидаешь его пределы. Его добрая аура преследует во сне и наяву. Плохих воспоминаний нет. Само дыхание Кёнигсберга затушёвывает, стирает их из памяти. Поскольку оно волшебно. И реально. Дыхание Города Королей...