- Войдите, Томас. - раздался из-за дверей спокойный голос его преосвященства. Томас толкнул двери от себя и шагнул в личные аппартаменты епископа. Тот, лёжа в кровати под балдахином, сделал входящему молодому священнику приветственный жест рукой и улыбнулся. Томас слегка поклонился ему и замер в двух шагах от кровати.
- Томас, я хочу, чтобы вы немедленно отправились к сэру Генри Моргану** и приняли у него исповедь... Он лежит на смертном одре - подобно мне самому - и страстно желает облегчить свою душу. Видит Бог, я и сам был бы рад навестить старого друга, но... - епископ мученически возвёл очи к потолку. - Словом, не теряйте времени, Томас! - и его преосвященство закрыл глаза, давая этим понять, что аудиенция закончена.
Экипаж, запряжённый четвёркой епископских лошадей, доставил Томаса ко дворцу сэра Моргана во мгновение ока. Большое количество народу находилось в этом здании - священник узнал среди них сестру губернатора, несколько известных банкиров и негоциантов; дамы прижимали к глазам кружевные платочки. Люди переживали; горе на их лицах было очень явным и искренним.
Дворецкий провёл Томаса в покои сэра Моргана на втором этаже; ещё в дверях он громким голосом возвестил о прибытии в дом священника. После этого он удалился, закрыв за собою дверь.
Томас мельком оглядел ослепительное убранство огромного зала - статуи на пъедесталах, картины, канделябры на каждом углу - и, несколько пригнув голову от такого великолепия, подошёл к большой кровати. На ней возлегал седой человек; только голова его и руки лежали поверх тёплого белоснежного одеяла. Глаза старика были открыты; увидев приближающегося священника, он произнёс скрипучим надломленным голосом:
- А, заместитель его преосвященства!.. Возьми кресло вон из того угла и садись рядом со мною - может, чего и расскажу... Эх, жаль, что сам епископ не смог появиться! - горестно выдохнул старик.
- Его преосвященство находится на положении подобно вашему, сэр Морган, - ответил Томас, придвигая кресло к кровати и опускаясь в него. - Ему осталось совсем немного, чтобы предстать пред Ликом Всевышнего...
- Знаю, знаю! - перебил его старик, складывая трясущиеся руки на груди поверх одеяла. - Слышал уже, что ему осталось недолго - иначе он сам пришёл бы ко мне... как и в те старые добрые времена, когда он был семинаристом, а я - простым юнгой...
Священник слушал его не перебивая, слегка наклонившись корпусом к постели умирающего - старик, несомненно, стоял одной ногой в могиле, но глаза его сияли как у молодого повесы, спешащего на свидание с возлюбленной. В них было столько силы, что молодому человеку стало даже как-то неудобно - и он снова опустил свой взгляд к полу.
Голос исповедующегося скрипел, как старый перетёршийся морской канат:
- Детство и юность можно оставить... несколько украденных из бюро отца монет, на которые я купил леденцов и несколько забеременевших от меня лондонских красавиц в счёт не идут... А потом было море! О, если б у меня была такая возможность - прожить свою жизнь снова - я тысячу раз так и поступил бы, клянусь громом! Хотя частенько было тяжеловато - я начал юнгой, как и наш епископ начал с простого клирика...
Услышав довольно необычное для исповеди начало, Томас принялся усердно молиться за обращение к Богу грешной души; старик же, ничуть об этом не подозревая, с воодушевлением продолжал:
- А затем... Затем было шестнадцать городов, подвергшихся нашей атаке с моря и дочиста разграбленных. Только Панама была захвачена мною дважды! Мы курсировали вдоль побережья Караибского моря - и ни один испанский галеон, идущий на родину по серебрянному пути***, ни один город или остров не смог противостоять огненному урагану нашей эскадры! Ни один француз или голландец не мог проскочить мимо нас, не получив сотню дыр в борту и не затонув где-нибудь в синем море... Да, вот это были времена! Это было моё время! Мы делали такие бесстрашные вылазки на сушу, что и сам дьявол готов был завидывать нашей смелости! Индейские плантации боялись нас, как огня; гарнизон любого испанского форта молился Богу от радости, если мы проплывали мимо и не оставляли от него мешка углей... О, если б ты мог это понять, священник, что значит налететь нежданным смерчем на испанскую или французскую эскадру и взять её на абордаж! О, сколько же незаменимых людей было потеряно в сражениях - Эдвард, Кровавый Меч, Стенси... спроси меня, и я смогу безошибочно назвать тебе имя каждого джентельмена удачи, павшего при атаках на Панаму, Санта-Крус или в океане! А сколько ещё славных ребят закончили жизнь в битвах со свирепыми индейскими воинами или на виселицах Европы - да у тебя волосы встанут дыбом, если я поведаю тебе о жизни и смерти каждого из этих молодцов...
- Простите, сэр Морган! - не выдержал поражённый Томас, распрямляясь в кресле. - Но ваше повествование напоминает скорее не смиренное и покаянное таинство исповеди, а тщеславное бахвальство своими преступлениями против людей и Всевышнего!
Хрипение лежащего в постели на мгновение смолкло; и вновь Томас был ослеплён невыносимым блеском глаз умирающего:
- Да что ты говоришь, юный служитель Господа?! Я прошёл настоящий ад - и после этого ты судишь меня за то, что я миновал его горящие тропы?! Послушай меня - где б ты был, если б Англия не вознеслась надо всем миром? Ты имеешь массу денег, отличных лошадей и спокойно позволяешь себе разъезжать по всему свету, гордясь тем, что ты - англичанин! Вспомни, кому удалось сделать Англию грозою для других держав? Мне, Кидду, Уолсингему, Дрейку, Ингленду**** и другим подобным нам людям. Из-за того, что мы рисковали своими головами, сделав Англию тем, чем она является, ты говоришь мне о моём тщеславии? Это история, священник, твоя и моя история... И не говори мне, что Бог был против этого - ведь, в конце-концов, весь мир лежит в ногах Великобритании. Разве не Бог уничтожил "Непобедимую армаду"?***** в Ла Манше всего лишь за одну ночь? Разве не Он был на стороне англичан против короля Филиппа?****** А ты мне толкуешь о моих преступлениях против Него? Опомнись, священник! Оглядись - ты находишься не в камере смертников, а в покоях уважаемого человека, несколько дней назад ещё исполнявшего обязанности губернатора... Вот если бы я исповедался тебе перед повешением, то, возможно, всё было бы иначе... А если ты поплавал бы со мной хотя б полгода вместо того, чтобы протирать сутану в семинарии, ты не стал бы судить мои деяния с такой женской истеричностью... Пожалуй, ты ещё скажешь мне, что из простого юнги стать адмиралом флота Её Королевского Величества Елизаветы - грех и преступление? Молись, юный богослов, на таких людей, как я - ибо чем ты был бы без меня? Ты идёшь со своей религией и наукой теми тропами, которые проложил я - с саблей в руке, с пистолетом за поясом... А награда за всё - деньги, слава, почёт... и Великобритания, раскинувшая крылья надо всем миром! А теперь уходи... - старик откинулся на подушки, поскольку в продолжении своей речи он почти сидел на кровати. - Уходи... дай мне спокойно умереть... и передай привет епископу...
Томас поднялся с кресла и кинул последний взгляд на пиратского короля, который, по-видимому, уже позабыл о присутствии священника в своей опочивальне. Молодой человек прошёл через зал и с силой открыл тяжёлую дверь...
- Какой же была ваша встреча с великим сэром Морганом? - спросил его преосвященство, когда Томас появился на пороге его аппартаментов. Томас печально улыбнулся:
- Это напомнило мне легенду о дьяволе, решившем совершить исповедь - грехи-то он свои сосчитал, а вот покаяться в них - отказался... А ещё, ваше преосвященство, он просил передать вам привет.
Епископ оживлённо приподнялся в кровати на одном локте:
- Пожалуйста, Томас, откройте вон тот шкаф и наполните два бокала...
Молодой священник сделал просимое и протянул бокалы епископу. Тот с хитрой улыбкой взял один из них и приподнял его над головой:
- Второй бокал - ваш, Томас... За сэра Генри Моргана! За английское мировое господство!
* покорители Нового Света, впоследствии синоним пиратства ( Conquista (исп.) - захват, завоевание)) (прим. авт.)
** король пиратов (16 в.), позже адмирал и губернатор Ямайки. Ему подчинялись целые пиратские флоты (прим. авт.)
*** маршрут через Атлантику, по которому испанцы доставляли на родину награбленные у индейцев сокровища (прим. авт.)
**** английские государственные деятели и пираты (16 в.) (прим. авт.)
***** огромный испанский флот, разгромленный англичанами; с этого момента началось английское мировое владычество (прим. авт.)
****** Филипп Католик, испанский монарх того времени, наикрупнейший враг Елизаветы Английской (прим. авт.)