Шемор Купер стоит у окна своего кабинета спиной ко мне. Сегодня на нем коричневая тройка; темные волосы аккуратно зачесаны назад, поза напряженная, создается впечатление, будто он борется с соблазном сейчас же выставить меня за дверь.
- Во-первых, Лурье - девичья фамилия, во-вторых, Эвелин - не ваше настоящее имя, кроме того, у вас есть ребенок, а у пропавшего супруга - отец, готовый оспорить завещание. И напоследок - знаком ли вам некий Рауль Женаль?
Купер оборачивается и останавливает на мне немигающий взгляд внимательных глаз.
- Это душеприказчик моего пропавшего мужа.
- Так вот, он убит. Мне есть, о чем беспокоиться?
- Он вел немало сомнительных дел, - как можно беспечнее замечаю я. Если Купер решит отказаться, мне некогда и негде искать другого адвоката.
- Ваше желание держать при себе семейные секреты объяснимо, но... Давайте начистоту, Густав Марс не был хорошим человеком. И "Карим" его прозвали не за цвет глаз, а за черноту души. Вы уверены, что понимаете, во что ввязались?
- Я выходила замуж по любви, чего не изменит ни сомнительная репутация моего мужа, ни дурная слава о его делах, и сейчас мне крайне необходимо получить оставленное им наследство.
- Он вор и ему, вероятно, не раз приходилось убивать. Мой вам совет - бросьте это дело, если не ради себя, то ради сына.
- Я знаю о делах мужа достаточно, чтобы понимать, кто он, но это вовсе не значит, что я позволю оскорблять его или память о нем. Наша с Миртой работа стоит раза в два дороже, чем ваша, но я приняла поставленное вами условие. Взамен прошу лишь уважать мои чувства и воздержаться от советов касательно моего сына. К тому же, вы недостаточно чисты перед законом, чтобы судить других людей, тем более незнакомых, за то, что и как они делают в поисках успеха и прибыли.
- Но я не убийца.
- Что не отменяет прочих ваших грехов. Предлагаю оставить эту тему и заняться делом. Разве мы не для этого встретились?
- Необходимо оценить возможный риск...
- Мы заключили сделку. Не стоит делать вид, будто вы не знали, на что идете. Если вы тот, за кого себя выдаете, то один только вид моей собаки сказал вам достаточно.
- А как же Карл Марс? Ему удалось заручиться поддержкой адвоката одной из ведущих контор города.
- О нем можете не беспокоиться.
- У женщины в вашем положении мало шансов выиграть дело, даже при наличии столь убедительного козыря, - бросив красноречивый взгляд на лежащую у моих ног Мирту, замечает Купер.
- Вы совершаете распространенную ошибку. То, что я женщина, не делает меня слабой. Карий всегда что-то от меня скрывал, но мужья даже не подозревают, как много знают их жены. Тоже касается Карла. Да, он не глуп, но очень азартен, и я с готовностью подарю ему иллюзию победы, если при этом достигну собственных целей.
- Он претендует на ту самую особенную часть наследства?
- Он на ней не сосредоточен, но интересуется, как частью всего остального.
- И что же вы планируете делать, если не секрет?
- Это только моя забота.
Купер взволнованно хмурится, но кивает.
- Коль скоро необходимое имущество не принадлежит ни вашему мужу, ни кому-либо другому, а закон обойти всё равно придется, предлагаю оформить его на вас. Это моя альтернатива вашему таинственному плану по укрощению свекра. Если самая необходимая вам часть наследства будет являться вашей собственностью, у Марса не останется оснований оспаривать права на неё.
- Действовать придется очень осторожно, - замечаю я, - Иначе вы рискуете вызвать у него ещё больший интерес.
- Сделаем в лучшем виде. Воспользуйтесь собственным замечанием об иллюзии победы. Если я правильно представляю ход ваших мыслей: отвлечь его на что-то другое - прекрасный способ избежать лишнего внимания.
- Вы очень проницательны.
- В таком случае, сместите акцент. Он будет желать того, чего больше всего желаете вы.
- Сделаем в лучшем виде, - его же словами отвечаю я. Купер улыбается - вполне искренне, насколько я могу судить, - А с духом, что не дает покоя вашему отцу, лучше пообщаться в самое ближайшее время, ибо Купер-старший очевидно не здоров.
- Миссис Марс... - начинает Шемор, но тут же умолкает, - Впрочем, чему я удивляюсь.
- Подумайте о моих словах. И зовите меня Эвелин, я возьму это имя сразу, как разберусь с наследством.
- Как скажете, Эвелин. Оформление документов начнем завтра же, - сообщает Купер, уверенно кивая в подтверждение собственных слов, - Однако меня съедает любопытство, что же это за особенная вещь, которую вы так стремитесь заполучить? По документам проходит лишь пустующий склад в южной части города.
- Это не столько вещь, мистер Купер, сколько возможность воспользоваться ею. Мой супруг имеет ячейку в городском банке, но ключ от неё находится в шкатулке, которая, в свою очередь, хранится в сейфе одного из складских помещений южного причала, на владение которым мне и требуются документы.
- Странный способ сокрытия ценностей.
- Ключом в любом случае сможет воспользоваться лишь жена или ближайшие родственники. Отец Густава о ячейке ничего не знает, и хотелось бы, чтобы так всё и оставалось.
- А не проще нанять парочку головорезов, чтобы вскрыть сейф и забрать ключ?
- Вы именно так поступите сразу, как я окажусь за дверью вашей конторы? - не скрывая улыбки, интересуюсь я.
Купер выглядит искренне возмущенным. Кажется, юношу по-настоящему задело моё предположение о его коварстве.
- Не буду отрицать, что заинтригован, но воровство - не мой профиль, - холодно бросает Шемор.
- В таком случае, вы не откажетесь составить мне компанию в осмотре склада сразу после приобретения мной законного права там находиться? - предлагаю я.
- Как ваш поверенный, просто обязан согласиться, - ответ Купера звучит вполне беспристрастно, хотя в уголках его глаз я распознаю огоньки живого интереса и искренней радости.
- Хотелось бы попасть домой до комендантского часа; боюсь, самое время прощаться, - замечаю я.
- Рад, что мы пришли к согласию, - кивает Купер, - Я вызову экипаж.
- Не стоит.
- Время позднее.
- Я под защитой, - говорю я с улыбкой, намекая на Мирту.
- И всё же, вынужден настаивать. Женщина без сопровождения в такое позднее время... К тому же, это я инициатор встречи в неурочное время.
- Что ж, соглашусь ради вашего удобства.
Дом тридцать четыре мы покидаем в дежурном мобиле. Купер сидит напротив меня у узкого окна, касаясь ногами лежащей на полу собаки. Мирта ведет себя спокойно и, кажется, совсем не против подобного соседства.
- Прошу прощения за вопрос, - деликатно начинает Шемор, повернувшись ко мне лицом призрачно желтым в свете уличных фонарей, - Но почему вы не свяжетесь с духом вашего мужа?
Мирта заинтересованно водит ушами, не размыкая глаз.
- Духи приходят лишь по собственному желанию. Если бы мой супруг был духом и захотел пообщаться, его бы ничто не остановило, но коль скоро прошел уже год, а ничего подобного не случилось, вывод напрашивается сам собой.
- Но он может быть... всего лишь жив.
- Всего лишь, - не скрываю улыбки, - Но я и без того достаточно долго надеялась. Предпочитаю рассчитывать лишь на собственные силы.
Купер замолкает, задумчиво глядя на Мирту. Его поза выражает нетерпение и некоторую нерешительность.
- Вы хотя бы догадываетесь, кто тот дух, что не дает покоя вашему отцу? - зная, что этот разговор должен состояться, уточняю я.
- Догадок немало, - признается юноша, откидываясь на спинку сидения, - Но это, вероятнее всего, моя мачеха. Она довольно своеобразно покинула мир, да и к отцу никогда не питала ничего, кроме зависти. Страшная женщина.
- Непривычно слышать нечто подобное от человека с вашей репутацией.
- Всякий страх происходит из детства, и мой, увы, до сих пор со мной.
- В таком случае, я с удовольствием избавлю и вас, и вашего отца от нежелательного присутствия миссис Купер, - решительно заявляю я, невольно представив на месте юного Шемора собственного малолетнего сына.
Дорога не занимает много времени, что позволяет моему спутнику вернуться домой ещё до наступления комендантского часа. Провожаю взглядом дежурный мобиль, уносящий с собой молодого мужчину с тяжелым детством, и сворачиваю в переулок. Над крыльцом у входа для слуг горит фонарь, в его синеватом свете плавают крупные снежинки; открываю дверь своим ключом и оказываюсь в долгожданном тепле маленькой, но чистой и уютной кухни.
В доме тихо, слышно лишь, как огонь с треском поедает поленья. Зоя ждет меня в гостиной, заснув над вязанием. Белый чепец сполз на морщинистый лоб, на щеку упал густой серебристый локон, пожилая женщина едва слышно посапывает.
Вскоре мы снова оказываемся на кухне, Зоя суетится у плиты, гремит посудой, скрепит дверцами. Я смотрю, как её широкая спина мечется из стороны в сторону, будто живой маятник.
- На улице такой холод, - сетует она, - Выпей горяченького. Питер всё равно спит.
Невольно представляю сонное лицо маленького сына, хрупкое тельце под огромным одеялом, крошечные ручки, повернутые ладошками вверх.
- Булочник с рынка решил, что мы с тобой родственники. Долго изучал Питера и заключил, что я прихожусь ему бабушкой. Бабушкой! Знала, что выгляжу постаревшей, но чтоб настолько? - весело жалуется Зоя.
- Мы похожи. Обе крайне обходительны, - улыбаюсь я, решая подыграть.
- О, нет. Знал бы нас булочник, никогда бы такого не сказал.
- В самом деле?
Зоя ставит на стол блюдо с тушеными овощами и графин с жатым хмелем.
- Дух моей злобной матушки в свидетели! Мы с тобой очень разные. Ты, если еда пересолена, заподозришь в ней испорченный продукт, я же подумаю, что меня пытаются отравить, желая скрыть вкус яда с помощью соли, - Зоя улыбается, устраиваясь на стуле, - Ешь, пока горячее.
- Спасибо.
- Нашла, что искала?
- Встретила человека, готового нам помочь.
- Кто он?
- Адвокат.
- Добром это не кончится, - Зоя качает головой.
- С наследством Густава давно пора разобраться, - впервые за многие месяцы называю мужа настоящим именем, - Оно беспокоит меня.
- А что со стариком Карлом? - пожилая женщина неприязненно морщится.
- Готов оставить за нами дом, но не более того.
- Иной на его месте постеснялся бы, - ворчит Зоя, - Хотя, о чем это я. Если судить по Густаву, его отцу ничего не стоит оставить невестку и внука и вовсе без средств к существованию.
- Ты несправедлива, - моё возражение вполне искренне, - Карий был заботливым мужем.
- Не смеши меня. Какой из бандита заботливый муж?
- Он завещал мне всё свое состояние.
- Нажитое нечестным путем. Разве не он повинен в том, что вместо заботы о сыне ты ввязалась в сомнительное предприятие с незаконным оформлением собственности? - рассержено напоминает Зоя.
- И всё же ты слишком строга, - холодно замечаю я. Зоя качает головой и протягивает Мирте кусок сырого мяса. Собака с благодарностью принимает угощение, - И я забочусь о Питере. О нашем благосостоянии.
Зоя смотрит на меня с укором.
- Лишь бы проходимец, решивший тебе помочь, оказался достаточно человечен, - бросает она, вставая из-за стола. Мирта следует за женщиной, ожидая новой подачки. Та лишь раздраженно отмахивается от собаки.
После ужина я поднимаюсь проведать сына и, убедившись, что ребенок сладко спит в своей кровати, спускаюсь в кабинет. Когда-то эта огромная обитая деревом комната принадлежала ныне покойному Арчибальду Уилсону, прежнему хозяину особняка. Зои получила немалую долю его наследства и сумела сторговаться с оставшимися в живых родственниками Арчи с целью переписать на себя этот дом, ставший для неё чем-то большим, нежели просто жильем.
Массивный дубовый стол, книжные стеллажи с полупустыми полками - большую часть книг пришлось вернуть детям прежнего владельца, глубокое кресло, обитое малиновым бархатом с характерными потертостями, терпкий запах свечного воска и едва уловимый угольной гари - всё это внушает трепет и вынуждает меня постоять на пороге несколько коротких мгновений.
Пройдя внутрь, усаживаюсь за стол на правах новой хозяйки. Легкий холодок чьего-то незримого присутствия напоминает о том человеке, что прежде - порой до самого утра - сиживал в этом старом громоздком кресле.
Не успеваю просмотреть и половины скопившихся писем, когда понимаю, что чужое присутствие становится всё более ощутимым. В комнате дух, и это не Арчи, это кто-то, с кем я прежде никогда не сталкивалась, хотя где-то глубоко внутри раздается легкое эхо узнавания.
Дверь в кабинет не заперта, и я вижу, как Мирта просовывает в узкую щель свою длинную темную морду. Животное чувствует нашего незримого гостя.
Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза, позволяя собаке показать кабинет таким, каким его видит она.
У одного из стеллажей появляется образ женщины. Мирта смотрит на незнакомку снизу вверх, с высоты собачьего роста тяжело разглядеть лицо гостьи. Первым на глаза попадается платье - ярко-алое, пышное, из дорогой ткани, красивое, но старомодное. Взгляд поднимается выше - в целом стройная, но местами чуть заплывшая фигура выдает возраст дамы, женщине ощутимо за пятьдесят. Голову венчает парик: длинные пепельно-русые волосы в свободной прическе.
Разобрав выражение лица женщины, невольно улыбаюсь - кажется, мачеха Купера-младшего предпочла не дожидаться нашего с Миртой визита. Открываю глаза и прислушиваюсь к своим ощущениям: Куперу-старшему есть, чего опасаться. Дух его покойной жены беспокоен, ревнив и даже бесноват, не удивительно, что от старика остались лишь кожа, кости и круги под глазами.
Мирта водит носом, уставившись неподвижными глазами в обманчивую пустоту. Беру с неё пример и принюхиваюсь: в кабинете пахнет лимоном и табаком. Запах принадлежит миссис Купер.
Собака резко опускает уши и прижимается брюхом к полу. Дальше всё происходит почти мгновенно: дух бросается на меня, Мирта кидается наперерез, а я инстинктивно вскидываю руки, защищая лицо.