В первое мгновение кажется, будто в кабинете следователя не намного теплее, чем на улице, но вскоре один из жандармов разжигает камин, и становится несколько легче.
Этим утром гостей здесь определенно не ждали. Секретарь - милая круглолицая дама преклонных лет - суетится возле меня, пытаясь обеспечить хотя бы видимость комфорта, что, признаться, внушает оптимизм - в её понимании я, вероятно, не отношусь к числу жестоких убийц, даже несмотря на подозрения и предписание об аресте, иначе гнить мне в камере, дожидаясь визита следователя.
- Прошу простить за ожидание, - в кабинет входит незнакомый мужчина, высокий и худощавый до крайности. В чертах его лица - сухих и ломких - нет ни тени вины, он не сожалеет о своем опоздании, и извинение - лишь формальность, - Старший следователь Алексо Цер.
Алексо протягивает руку. Я отвечаю на рукопожатие - ладонь мужчины большая и теплая, несмотря на нездоровую худобу её обладателя.
- Что ж, - следователь усаживается напротив, он заметно превосходит меня в росте, так что, глядя на него, приходится запрокидывать голову, - Хозяйка дома, в котором проживаете вы и ваш малолетний сын, утверждает, будто является свидетелем вашего пребывания в её особняке на протяжении всей прошедшей ночи. Из её показаний следует, что вы крайне утомились и проспали до самого рассвета, ни на минуту не покидая спальни.
- Так и есть, - подтверждаю я. Перед внутренним взором предстает встревоженное лицо Зои, держащей на руках Питера, в свою очередь, совершенно спокойного и даже веселого. Приход жандармов показался моему сыну безобидным приключением.
Видимо, всё то время, что я просидела в этом кабинете, тщетно пытаясь согреться, старший следователь общался с Зоей на предмет моего возможного алиби. Кому женщина перепоручила ребенка, остается загадкой. Думать о чем-то, кроме Питера, удается с большим трудом.
- У вас с мистером Марсом имелось одно важное нерешенное дело, речь идет о наследстве, оставленном вашим мужем. Если мои данные верны, вы и ваш свекор так и не пришли к согласию, - голос следователя какой-то неживой, он подобен шороху бумаги или шебаршению крыс, но никак не обычной человеческой речи.
- Слушанье должно состояться завтра утром, - сообщаю я.
- Это мотив, - замечает Цер, многозначительно приподнимая бровь.
- Завещание составлено в мою пользу.
- Сперва пропадает ваш муж, его тело, к слову, так до сих пор и не нашли, потом вы решаете объявить его умершим и получить наследство и немалое, и как-то совершенно случайно буквально накануне слушанья, на котором мистер Марс готовится оспорить завещание, ваш визави умирает насильственной смертью. И это не говоря о таинственной гибели душеприказчика вашего пропавшего супруга. Не слишком ли много совпадений?
- В чьей именно смерти вы пытаетесь меня обвинить? Карла Марса или всех разом? - уточняю я, а сама думаю - в каком ужасе, должно быть, пребывает моя собака, оставшись на попечении слуг, - И чем, по-вашему, мне не угодил бедняга Женаль?
- Знал что-то такое, чего знать не должен, - Цер совершенно невозмутим.
- Хотя бы предположите для порядка, за какие такие знания я, по вашему мнению, прикончила безобидного, в общем-то, человека.
- Вы, если не ошибаюсь, общаетесь с духами?
- Да.
- И вам, в таком случае, ничего не стоит натравить на кого-то неуспокоенную душу?
- Вы плохо представляете, как это работает, - холодно замечаю я, поражаясь, какими невеждами бывают люди, даже те, кому полагаются самые уникальные знания.
- Говоря по правде, вообще не представляю, - честно признается Алексо, чем вызывает мое искреннее недоумение, - Редко имею дело с вашим братом.
- Надеюсь, вы понимаете, что доказать контакт с духом, а в моем случае его отсутствие, решительно невозможно?
- Бессмысленное замечание и несправедливое злорадство, - бросает следователь, вставая, - Вы подтвердили, что в ночь убийства находились дома, тому есть свидетель, но это не отменяет того факта, что у вас имелись мотив и возможность совершить преступление чужими руками, если подобная терминология уместна по отношению к духам.
- Вы ошибаетесь, - поднимаясь со стула вслед за мужчиной, уверяю я.
- Нам как раз предстоит это выяснить. И сядьте. Я не закончил.
- Нет, вы закончили, - голос раздается из-за моей спины, я мгновенно оборачиваюсь.
- Какого мятежного духа?! - неожиданно взрывается Цер.
- Прошу пропустить меня к задержанной, - неприязненно косясь на жандарма, мешающего пройти в кабинет следователя, заявляет Шемор Купер.
- Кто вы такой? - огрызается жандарм, после чего адресует старшему следователю вопросительный взгляд.
- Я адвокат миссис Марс, - раздраженно отвечает Шемор.
- Аферист и убийца, - зло добавляет Алексо Цер. На его худощавом лице выражение предельной неприязни. Кажется, Купер со следователем давние знакомцы.
- Прежде чем бросаться подобными обвинениями, найдите хоть одно доказательство, хотя бы одного свидетеля, поймайте за руку, наконец, - спокойно замечает Шемор, - Эвелин, вы в порядке?
- Да, - коротко отвечаю я, желая скорейшего разрешения конфликта.
- В таком случае, нам пора.
- Я не давал разрешения на передачу задержанной третьим лицам, - огрызается Цер. Как скоро с его лица исчезает холодная невозмутимость! С каждым словом мужчина становится всё менее сдержанным.
- У вас нет законных причин и дальше задерживать мою клиентку, - сообщает Купер.
- Я слуга Федерации! И имею все необходимые основания!
- Имели, - поправляет Шемор, подзывая меня к себе, - Если речь о предписании на арест, то я договорился о залоге, который, к тому же, уже уплачен. Допрос вы осуществили, доказательств, кроме косвенных, на руках не имеете...
Следователь бледнеет от ярости, но всё-таки позволяет адвокату увести меня.
- Ну, и представление вы устроили, - замечаю я, принимая из рук Шемора его же плащ.
- Вы, наверное, голодны? - игнорируя моё похвальное замечание, уточняет Купер, - Я бы предложил ресторан, но не в такую погоду и не тогда, когда вам, должно быть, не терпится оказаться дома.
- Очень мило с вашей стороны, - отзываюсь я, - И залог...
- О, об этом не беспокойтесь. Мне вы ничего не должны. Деньги предоставила ваша экономка.
- Экономка?
- Или няня, - задумчиво продолжает Шемор.
Я не могу сдержать смех. Зоя очень удивится, если узнает, какое впечатление произвела на моего драгоценного адвоката.
- И что же вас так развеселило? - любопытствует Купер, придерживая дверь.
- Зоя не экономка и не няня, впрочем, она и то, и другое, хотя на самом деле всё равно, что родная мать, - поясняю я, чем немало смущаю идущего рядом мужчину.
- Прошу прощения, если сказал что-то обидное.
- Вовсе нет. А когда вы успели познакомиться?
- Она нашла меня сразу, как её допросили. У вас, к слову, очень милый сын.
- Вы необычный человек, мистер Купер. Впервые сталкиваюсь с тем, что мужчина обратил внимание на ребенка и находит его милым.
- Вы многого не знаете о мужчинах.
- Возможно.
Мы размещаемся в мобиле, Купер отдает указания рулевому.
- Вам известно, как он умер? - спрашиваю я, когда мужчина устраивается на диванчике напротив.
- Задушили, - отвечает Шемор, без труда догадавшись, о ком речь, - Как думаете, его дух навестит вас? Быть может, сообщит имя убийцы?
- Сильно сомневаюсь... Не будь уверена в обратном, решила бы, что убийца - вы.
- Это такая шутка?
- Лишь отчасти.
- Следователь, кажется, не сомневается в вашей причастности к гибели мистера Марса. Обо мне речи не шло. Во всяком случае, не в связи с этим преступлением.
- Старикан был настоящей занозой, но смерти я ему не желала.
- А я, стало быть, желал? - раздраженно уточняет Купер-младший.
- О духи, Шемор, поймите меня правильно. Ваша мачеха была задушена, я видела след. Её пытали. И если вспомнить слова следователя о том, что вы убийца, получается, что вас обвиняли в её гибели. Полагаю, так вы с Цером и познакомились. Ведь вы знакомы, не правда ли?
- Доводилось встречаться.
- Он назвал вас убийцей, - повторяю я.
- Что же, по-вашему, это делает меня таковым?
- Кого же, в таком случае, осудили за смерть миссис Купер?
- Преступника так и не нашли, - нехотя признается Шемор.
- Понимаю, разговор не из приятных, - сдаюсь я, - Зато вы получили ещё одно доказательство моей встречи с вашей мачехой.
- Такое же косвенное, как и предыдущее. Впрочем, с запахом сложнее, чем с обстоятельствами смерти. Тем ни менее, мой отец прекрасно спал прошедшей ночью. Впервые за долгое время. Других доказательств выполнения вами условий сделки не требуется. И ещё, я верю в вашу невиновность, в то, что вы не убивали своего свекра. У нас и без кровопролития всё шло довольно гладко. Тем более странно слышать, что вы считаете меня серийным убийцей.
- Жаль, Алексо не столь лоялен. И прошу прощения за мою криминальную теорию, она и правда не выдерживает никакой критики.
- Не страшно. Что до следователя, то куда уместнее сожалеть о его возможной судьбе, - таинственно замечает Шемор.
- О чем вы?
- Густав Марс мертв, Рауль Женаль по тому же адресу, теперь упокоился Карл. Интересно, ожидает ли следователя та же участь?
- На что вы намекаете?
- Явно не на то же, на что, наверняка, намекал Алексо. Я определенно не солгу, сказав, что все эти люди были, так или иначе, связаны с собственностью вашего мужа, той, что в южной части города. Церу не повезло вмешаться. Теперь может статься, что и его жизнь под угрозой.
- Равно, как и ваша, - заключаю я.
- Очень точное наблюдение, - задумчиво соглашается Купер.
- Мне стоит беспокоиться?
- Мои обязательства перед вами остаются прежними. Завтра утром закончим с завещанием, посетим склад, заберем ключ и отправимся в банк. Ведь вы, насколько я могу судить, всё равно не отступитесь.
- И не подумаю.
- Как я и предполагал.
- Но с готовностью освобожу вас от данного мне обещания, вы и без того немало помогли.
- Я бы, быть может, и отпустил вас одну, если бы люди, связанные с наследством вашего мужа, не умирали со столь завидной регулярностью, - признался Шемор.
- Помните, вас интересовала степень риска? По всему выходит, что сейчас вы очень рискуете.
- И что же? Прикажете оставить вас? Я, может, и не чист на руку, но не трус и определенно джентльмен.
- Благодарю за столь своевременную самоотверженность.
Купер лишь кивает с серьезным видом.
Дома меня ожидает жаркий прием. Зоя не ведает себя от счастья и из благодарности к Шемору приглашает того на обед, а потом и на ужин. Питер воцаряется у меня на руках, ощутив, наконец, что происходит что-то плохое. Остаток дня проходит на удивление спокойно: ни жандармов, ни смертей, лишь несколько желающих выразить соболезнования в связи со смертью Карла Марса.
Утром, как и предполагал адвокат, судья зачитывает завещание, по которому я становлюсь собственницей всего движимого и недвижимого имущества мужа, признанного, наконец, покойным. Впрочем, до склада мы добираемся лишь ближе к вечеру, незадолго до комендантского часа - адвоката отвлекли таинственные дела, что позволило мне заняться сыном.
В назначенный час Шемор появляется у дверей особняка в арендованном экипаже. Зоя настаивает на переносе поездки, да и я, признаться, понимаю, что ехать куда-то в столь поздний час не очень разумно, однако совладать с собственным любопытством мне так и не удается.
Южная часть города считается нежилой, здесь ошиваются лишь бездомные и цыгане. Склады охраняются жандармами, но даже патрули не способны сделать это место хоть чуточку приятнее.
Мы покидаем экипаж и движемся согласно отметкам на карте, добытой Купером в городской библиотеке. Мирта беспокоится, то и дело присаживается и постоянно водит ушами, давая знать, что мы не одни. Шемор занят тем же самым, только в его исполнении это короткие остановки и внимательный осмотр унылого пейзажа, состоящего из ровных рядов однотипных зданий разной степени запустения и упадка. Лишь некоторые выглядят так, будто в них кто-то бывает.
- Мрачное место, - замечает Купер, - И как вы решились отправиться сюда так поздно?
- Дух авантюризма? - я улыбаюсь и чувствую, что улыбка получается напряженной.
Шемор продолжает смотреть на меня так, будто я ему нравлюсь, не в смысле с вожделением, скорее - с некоторым излишним радушием, так же точно он смотрит на Зою, на Питера, на отца, на Кэрол - то есть на всех без исключения окружающих его людей. Это как бы особая черта его натуры - выглядеть, как человек, который симпатизирует всем без исключения.
- Вы поразительны, - заключает он, возвращаясь к изучению карты.
- Выходит, я не зря приняла вас за поклонника острых ощущений?
- Как бы там ни было, я не вправе осуждать, - мужчина пожимает плечами и сворачивает карту, - Пришли.
- Давайте условимся говорить друг другу правду, - предлагаю я, понимая, что Купер не сказал всего, что хотел, - Всю правду. Недосказанность привязывает наши души к другим людям, не давая упокоиться в срок, заставляя блуждать невесть где в поисках прощения или мести. Мы же не хотим превратиться в кого-то, подобного вашей мачехе?
- Разве говорящих с духами ожидает то же, что и всех прочих смертных?
- Поверьте, я и сама не раз задавалась вопросом, каков загробный мир для тех, кто и при жизни постоянно с ним соприкасается, но духи не спешат давать ответ, а у кого-то другого его, пожалуй, и вовсе нет. Но вы сменили тему.
- Прошу прощения. Вся недосказанность лишь в том, что вам, как женщине и матери, не следует пренебрегать собственной безопасностью.
- Но я не одна, со мной вы.
- Подкупленные жандармы, увы, сомнительная гарантия, особенно, если учесть, что вы всё ещё под следствием.
- Не омрачайте мою первую в жизни незаконную прогулку, - прошу я, смягчая шуточное замечание самой любезной из своих улыбок.
- Что ж, - Шемор указывает рукой в сторону склада, - Навстречу приключениям.
Мирта садится между нами, бросая заинтересованные взгляды то на меня, то на невзрачное здание, в чьей судьбе не бывало хороших времен.
Я замираю у старого амбарного замка.
- Отпирайте, - подбадривает Шемор.
Ключ поворачивается с трудом, за скрипом следует неожиданно звонкий щелчок, и замок безвольно повисает на ржавой дуге в узкой металлической петлице.
- Позвольте мне, - просит мужчина, берясь за край массивной двери.
Я отступаю на несколько шагов, давая Шемору место для маневра, и как только Купер отворяет дверь склада, что-то тут же бросается на нас из темноты.