Исаков Геннадий Владимирович : другие произведения.

Философский камень для Блаженного -3

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Оглавление
  
  Предосознание 1
  Солнце 4
  Земля 7
  Ночь 9
  Страна идиотов 13
  Президент 27
  Поиски Начал 30
  Религия добра и зла 43
  Болезнь добра и зла 47
  Птолемей и современность 58
  Сотворение мира 66
  Предназначение власти 72
  Предназначение человека 76
  Время, пространство и сознание 82
  Завершение миссии 87
  Послесловие 99
  
  
  Предосознание.
  
  Я намерен предложить читателю новый вид работы, в написании и чтении которой положен необычный принцип.
  Суть его заключается в привлечении подсознания читателя, его эмоционального восприятия для формирования в его голове образа излагаемой идеи во всей её объемной полноте. И в отказе от поступательной схемы: начало-конец.
  По существу организован синтез образов ассоциативного мышления. Если первое прочтение недостаточно четко проявит контуры мысли, что наиболее вероятно, все тексты, составляющие книгу, следует перечитать снова, пока не наступит ощущение полной ясности. Книга построена так, чтобы каждое новое прочтение представлялось новым витком спирали, открывая всё новые тайны в проработке объема идеи.
  Такая техника позволяет многое изложить в немногом. И не требует понимания всего сразу. И не обязательно напрягать внимание.
  Можно читать, не вдумываясь. Просто читать слова. Всю необходимую работу за вас свершит подсознание.
  Попробуем ваше подсознание настроить на работу идеи или, как говорят специалисты, "активизировать" его.
  Отвлекитесь от всех дел, мыслей, страхов, чувств. Приготовьтесь воспринять ощущения, неясные образы, которые будет вырисовывать ваше подсознание в ответ на мои слова.
  Например.
  "Восторг тревоги неба" - ощущаете ярость грозовой тучи с фейерверком лучей кровавого солнца?
  "Сгущение крови души" - появилась жажда, ощущение гнетущей безысходности?
  "Крещендо Вселенной" - слышите нарастающий гул, заполняющий всё существо, атмосферу, абсолютно всё?
  А вот уже посложнее.
  "Мир" - храм.
  "Горе" - приступ жалости в ломающем прессе механизма быта при равнодушном взгляде бога.
  "Свет" - одиночество, отчаянный призыв к себе горящего во мраке светила.
  Если суть понятна, тогда можно приступить к чтению. Автор будет помогать создавать образы.
  Следует предварить возможное недоумение по применяемым понятиям, утверждениям по причине их несоответствия общепринятым шаблонам, следующим разъяснением.
  Я возвожу своё мироздание, как считаю нужным из того материала, который сам же и готовлю, не прибегая к чьим-либо заготовкам. Ввожу свои термины без доскональной их трактовки. Да она и не нужна. Никто не может формализовать понятие вещи, образа до предела. Необходимо только знать его роль, место в общей картине. И если доверять подсознанию читателей, то разночтения не уведут мысль, не расшатают всё строение. А детали не так уж важны. Я хочу избежать скованности фантазии излишней формализацией и догматизмом.
  Пусть каждый со мной строит своё мироздание. И решает в нем общие наши проблемы.
  Мироздание, представленное здесь, еще не имеет законченной формы. Совершенствование его будет продолжиться, продвигаясь от уровня его понимания к следующему уровню.
  
  ***
  
  Тогда я только появился на свет. Я не знал, что я родился, мне сказали об этом позже.
  Придя в себя, то есть, обретя способность чувствовать и мыслить, я ясно ощутил бессмертную глубину своего существования и осознание, что некогда уснул и спал бесконечно долго беспамятным сном и вот проснулся, как очнулся от глубокого забытья, совсем не желая этого.
  С изумлением я рассматривал руки, ноги, лицо в зеркале - всё свое неожиданное приобретение - тело. Оно сковывало меня и раздражало. Совершенно неприспособленное к самостоятельной жизни, болезненное и неуклюжее, оно жило по своим законам и истязало нелепыми причудами. Я оказался абсолютно бесправным рабом этого бессмысленного образования. Почему я оказался в заточении этой дурацкой тюрьмы, да еще вброшенным в эту скверную нишу жизни, обставленной глупейшими законами современности, было необъяснимо.
  А где-то рядом, за недалекой границей осознания, затаилось загадочное и жестокое Нечто, навязывающее странную и страшную игру, на кону которой были боль или подачки моему хозяину, наполненному дикими страстями от инстинктов. Я стал участником какой-то затеи. Всё было пугающим, непонятным и странным. Помню отчаяние, охватившее меня, и слезы, когда я смотрел на солнце и небо, испытывая чувство разорванного единства с ними. Мотивы моего отчаяния позже я узнавал во многих песнях людей. Однако они находили примирение с рабством в утверждении, что "жизнь прекрасна", где под жизнью понималось самовосприятие покорности циничной данности. Так жизнь прекрасна и садового цветка, и поедающей приманку мыши, и наслаждающегося благополучием самодовольного раба иллюзий. Не понимая, что происходит, люди впали в неистовство любви, подавив критичность самой её сути. С моим положением и с нелюбимым окружением мирила меня мать, как связующее звено между этим и тем светом. Пронзительное бешенство от унизительности моего рабского положения усиливалось от года к году.
  Мысли о самоубийстве, словно об отчаянном побеге, приходили, но чувствовался жесточайший запрет моей тюрьмы, безусловный, абсолютный и он был не во мне. Мой путь был предрешен, как поездка в купе поезда дальнего следования. В соседстве с истязающим меня Нечто. В конце поездки - физическая смерть. И никаких объяснений.
  Ждать помощи было неоткуда. Вокруг пылали кукольные страсти людей, втянутых в эту роковую и бессмысленную, но азартную игру. Они жаждали выигрыша, не понимая его беспредметности.
  Выполняя все, что предписывалось ходом сценария, я поставил перед собой задачу разобраться в существе происходящего, чтобы понять, что происходит, где я оказался, какая необходимость определила мое пребывание здесь, что я должен сделать в этой странной ситуации. Нечто испытывал меня, не обсуждая смысла этого занятия, а я по возможности испытывал его, как испытывают данность и свою судьбу.
  Мы с ним образовали замкнутую систему, сцепленную взаимной антипатией. Что было плохо для меня, для него было хорошо. Что для меня бессмысленно, то для него логично. Что я любил, у него вызывало раздражение. Счастьем было, когда он забывал обо мне. Но забывчивость оказывалась издевкой. Ясность, воспринимаемая мной, как свет истины, была способом ослепления меня и сокрытия таким образом её во мраке. Поэтому истину я выискивал в темноте и тишине, вверяясь её дыханию. Он знал неведомое мне, вызывая яростное желание выведать всё.
  И я принялся за размышления, пристально всматриваясь в окружающее, и посвятил этому немало времени. Мрак стал проявлять свои тайны.
  Внимательность способствовала моим открытиям, но основным было другое. Я умозрительно замкнул текущее время с началом жизни и это смыкание образовало множество магических кругов, несущих конструкцию жизни по различным её аспектам, которые увиделись одновременно в общем объеме. В этой работе мне помогали странные голоса, которые я слышал в минуты напряженных размышлений. Один из них принадлежал мне из моего далекого будущего, я в этом не сомневался, а другой я приписывал своему загадочному Нечто. Споря, голоса выстраивали сложные логические цепи, замыкающие концы с началами. Невидимое дыхание этих кругов, источающее аромат Вселенной, не могло не осенить разрядами озарений суть происходящего и смысла жизни.
  В основу своих размышлений я положил правила.
  1. Ничего не отрицать. Всё сказанное отражает правду. Правду не столько как образ справедливости, но как отсвет истины. Ложь мной воспринималась зазывным кокетством правды для искателя её.
  2. Ничего не делить на главное и второстепенное. В природе второстепенного нет. Учитывать всё и увязывать в единое целое, раздвигая горизонты и прорисовывая в открывающихся сумеречных объемах образы и связи.
  3. Принять, что ни в чем и ни в ком нет ни вины, ни греха, ни глупости, ни заслуг. Всё предельно разумно, оправданно и не имеет оценок. Ни от бога, ни от черта, ни от людей. Оценки - лишь флажки границ на поле субъективных отношений. Всё свершившееся имеет безупречный смысл, связанный с ходом развития Вселенной и развития человечества. Моя задача - понять этот смысл.
  4. Игнорировать ореол исключительности человека в природе и найти такие правила, которым починено всё и вся без исключения, включая атом и космос. Представить схему мира целиком и найти в ней место человека. Принять, что достижения человека имеют не большую значимость для человека, чем человек для мироздания, создавшего его. И никогда иными не будут.
  5. Не признавать, что есть вещи, недоступные для моего понимания. Каждому ставятся только такие задачи, на которые они и рассчитаны. Предположение о наличии недоступных для моего понимания вещей выявляет мнение постороннего, примеряющего чужую вещь. Предел доступности определится сам собой.
  6. Моё исследование закончится тогда, когда весь мир по всем аспектам моих знаний увяжется в единую самодостаточную схему с минимальным числом абсолютно неизвестных категорий, способную удовлетворить меня. Минимизация их - критерий правильности. Такая схема должна выглядеть простой.
  Для начала я поставил семь вопросов, которые затем сами трансформировались в производные.
  Первый вопрос: что есть "Я" и почему между "Я" людей лежит бездна. Почему существует мириада эгоцентрических глубин, разделенных навсегда и обреченных на бесконечное одиночество.
  Второй: миллиарды детей родились, в телах которых меня не оказалось, так почему же я осознал себя именно в этом конкретном теле, а не в каком-нибудь другом, в этой точке времени и пространства, а не в какой-нибудь другой, почему мне изначально даны нелепые стартовые условия.
  Третий: почему мне представлена именно эта реальность, а никакая иная. Почему эта реальность представилась конкретной без каких либо абстракций и о чем она пытается мне рассказать. Какая нереальность создала её и определяет её ход. Как осознать нереальность. Что невидимое скрывается за видимом мне. Как соотносятся эти два мира.
  Четвертый: о чем говорит безостановочность, необратимость времени в моем его восприятии.
  Пятый: где спрятаны истоки всех закономерностей и какова схема их реализации. Чем питается закон.
  Шестой: что есть жизнь и что есть смерть в реальном мире, какие существуют формы запредельной жизни, почему я должен пройти через них, что будет дальше.
  И последний: можно ли придти к ответу, который снова не вывернется вопросом.
  Мне кажется, что я их разрешил и расскажу, как рассеивался туман и проступала ясность. И чем она в конечном итоге оказалась.
  Форма изложения могла быть любой, я предпочел далее используемую, как менее консервативную.
  
  Солнце
  
  Плавно кружит Галактика свое бугристое пространство, уложив в ямки, как в постели, свои тела, тихо беседующие о чем то о своем, космическом. Тончайшая звездная пыль невесомой вуалью неспешно и величественно движется меж ними, навевая умиротворение и сны. А иногда закружится вьюжной спиралью, играя с блуждающим дьяволом дисгармонии, не знающим покоя. Всё хорошо, когда затишье.
  Но затишье обычно продолжается недолго. Временами что-то странное случается во Вселенной. Из безумно далеких глубин мирозданья приходит тревожное волнение. Проходят волны разряжения и уплотнения пространства. От этого кажется, что звезды то вдруг сближаются, то отдаляются друг от друга, будто кто тронул резиновую сетку с шариками в гнездах. Вначале идет легкий бриз.
  А дальше невероятное случается в ней. Возникают и расходятся могучие волны. Затишье, и беспримерный шквал! Чудовищные ветры пространств несут мириады камней, астероидов, переносят тела, разгоняют их, кружат в завихрениях. Пыль вихрями пронзает бездну. Раздуваются штормы, ураганы и безумные разряды неосязаемой энергии крушат органы Вселенной. Искрами вспыхивают и гаснут звезды. Возникают смерчи, уносящие через образованную вращением воронку материю Галактик в мистический макрос, нам также неизвестный, как рыбам космос. Где-то под пространством происходит неведомая работа по переделке мирозданья.
  Но вот всё затихает, ветер успокаивается, и свежий покой воцаряется снова. Галактика живет своей странной и непостижимой жизнью. Она развивается, обновляется. Она ждет.
  Летит в общем хороводе Солнце. Хорошее ему досталось место. Прохладное и спокойное. Периферия. Посматривает Солнце на свой гарем. В центре таким не обзавестись. Вот горячо любимая Меркурий, самая шустрая, совсем малышка, оберегаемая больше других от всяческих напастей, медленно поворачивает к нему своё округлое голенькое тельце. Поодаль своенравная красавица Венера. Гордая и независимая, кокетливо кутаясь в белую тонику, грациозно поворачивает прекрасное тело в сторону, противоположенную заведенному для всех порядку. И бурчит капризная, сердясь. Не дама вовсе, а подросток. А вот Земля, с которой связаны его надежды о продолжении заложенных начал. За нею Марс. Уставшая от пылкой страсти, игры любви, попыток обольщения его, оцепеневшая в предчувствии ухода в лютый холод и потому готовая взорваться, она покоится в объятиях пигмеев ужаса и страха. Доставит, видно, беспокойств. Дальше - пышногрудые и рыхлые матроны, окружившие себя каждая своей челядью и вульгарно демонстрирующие всем свои красоты. В пору юности он сильно их любил. Где-то путается глупенькая Плутон. Ведут свой хоровод вокруг него. Верны, ритмичны, прекрасны, умны, хозяйство и порядок любят. Всё хорошо. Ведется тихий разговор.
  Он вспомнил свою жизнь. Это сейчас всё пришло к какому-то порядку. Раньше такого не было. В его младенчестве был хаос, как всеобщий оргазм любви. Беспорядочные соития абсолютной тверди и огненной стихии со взаимными переходами друг в друга. Какой бывал безумный шквал страстей! Сейчас уж нет ни настоящей тверди - проматерии, ни настоящего огня! Хотя реликтовые свойства всюду есть. А как ревел могучий Демиург - Великий Дух мироздания! Он имел план. Но ему мешала вакханалия. Любая вакханалия происходит от чувства ужаса и для того, чтобы избавиться от него. "ТАРТАР!" - откуда-то вошло в сознание. Никто не знал, что это такое. Этим словом была обозначена самая непостижимая тайна всех времен - тайна происхождения ужаса и страха. Гонит дыхание источника их всё дальше и дальше, обуславливая развитие всего. Гонка составила время. Историю продиктовали ужас и страх. Ими пропитаны все. Казалось бы, со временем всё меньше ужас, но он есть всегда и всегда готов к прыжку. Поэтому строг был Демиург и путь, им выбранный, был строг.
  Он, Солнце, и все братья его были рождены там. Страсти стали затихать, и хаос переродился в космос. Появилось пространство, первое условие жизни.
  Болезненно шло его развитие. Огонь и твердь, полученные от родителей, делали свое дело. Тело стало обретать структуру. Зашевелились в нем мириады атомов из упакованного в твердь огня, образуя свой мир. Он стал делим и из него выделились планеты, как Евы из адамова ребра, вобрав в себя свойства матери - тверди, оставив ему свойства отца - огня. С прошлым ясно, что же впереди?
  Примчавшись с последним ураганом, Демиург спросил его:
  - Ты знаешь, что такое вечность?
  - Не знаю.
  - Значит ты не испытывал непреходящую муку. Но ничего, возможно, это впереди.
  - О чем ты, Демиург?
  - Зачем живешь ты? Спишь спокойным сном. Не для этого я из вечности сделал тебя, как всю Вселенную вокруг. Могу и трансформировать обратно, ты станешь вечностью. Ты стал помехой мне. Придет разящий ураган.
  И прочь отправился.
  Он видел могучие образы его проявлений, проносящиеся в космосе, видел аннигиляцию сверхзвезд. И тогда дикий рев сотрясал Вселенную. И горе было даже тем, кто оказывался рядом. Или они сжимались в невидимку, или их разносило в клочья.
  Солнце понимал Демиурга.
  Развивается Вселенная не однородно. Прохладные периферии тормозят общий процесс.
  У него, у Солнца оказалось превышение свойств проматерии, а значит, - разряжение пространства, поскольку проматерия его съедает. Законы Материи здесь стали особенно заметно доминировать над законами Духа. Солнце не виновен был в таком казусе. Но закон подавляющей Материи предопределил перекосы общего развития в этом регионе.
  И вот, с тревогой наблюдает Солнце нарастающее уплотнение пространства. Это началось недавно и пошло волнами. Волны вызывали чудовищные разрушения на его планетах, уничтожали всё живое. Пространство просачивается вглубь первобытной Материи, пытаясь разрушить её, расслабить, но и она отчаянно сопротивляется, выдавливает пустоты, уплотняется, кристаллизует минералы и тяжелые элементы мантии. Колотятся планеты, кипят и извергаются вулканы. Идет война.
  Но бесполезно. Пространство плавно, тихо наращивает свою мощь и материя короткими и жесткими импульсами сдает свои позиции. Необходимость становится бедой.
  Солнце понимал, что спокойной прежней жизни приходит конец. Возможно, что Вселенная всю периферию загонит в горнило расчленения материи, сделав её центром Галактики. Оплот материи - атом, - орган заточения пространства и уничтожения его - прекратит там свое существование.
  Сгорит он со всем своим семейством.
  Что же делать?
  Неспокойно Солнцу, мучают предчувствия, и вопрос наследников стал главным. Другие уже обзавелись и блаженно нянчаются с ними. А он с тревогой и надеждой смотрит на несмышленыша Земли.
  Это не первенец у него. Прежние или мертворожденными или неполноценными оказались, а иные болтаются изгоями в пространстве. Нет никого, кто мог бы нести его солнечное свойство дальше во Вселенную, когда его, Солнце, не станет.
  Новый младенец - это вся копошащаяся жизнь на Земле, живущая единым пульсом. Он похож на внутриутробный плод любого существа. Забавно наблюдать, как он повторяет путь Вселенной в общем и в деталях, как с невероятной скоростью схематично проходит все этапы от начала до сегодняшнего состояния и торопится убежать вперед. Выворачивается наизнанку, как все тела, входя в себя снаружи вовнутрь, подбирает по краям что есть, и, выходя из себя, выбрасывает ненужное. Чтобы далее ненужное обратилось в нужное. Малыш окукливается. Создается организм всё более четкой иерархической структуры. Постепенно наполняется сознанием, наиболее сложная часть которого зародилась в человеке и развивается, питаемое сознанием всей окружающей природы. Человек один, но много его оттенков, создающих многогранный образ оригинала. Мучителен и драматичен путь становления их конечного плода - Разума - материализованного состояния окончательно созревшей души, совсем нового для Вселенной средства и способа разрешения её проблем. Вселенная справедливо сможет гордиться своим изобретением, если оно не опорочит себя. Человечество со всем его окружением - это "кукла" для его вынашивания, которая потом, ненужная, погибнет, как только высвободится плод. Много, очень много придется пережить малышу, пока не завершится развитие Разума.
  Пока он, как паучок в банке с водой, окруженный пузырьком воздуха, видит подслеповатыми глазами лишь то пространство, что дает пузырек и наивно полагает, что видит весь мир. Смешны его рассуждения об объективности. Не догадывается, что видимое им - всего лишь образ, которого не существует, его дает сложение его же восприятия со средствами воздействия на него, и больше ничего. Как проклюнувшийся птенец, не знает, зачем он и куда ему бежать. Бежит за тем, что видит, требует еды и тепла. Наращивая мышцы с умом птенца, он часто не ведает, что делает, а потому может стать опасным для себя и даже довести природу до подавления его.
  Помощь, ему нужна периодическая и доходчивая для его слабого ума подсказка о Законе Духа Демиурга.
  Самому Солнцу это трудно сделать. Только с содействием Вселенского братства удается иногда организовать такие подсказки через избранников из рода человеков, специально подготовленных для этой цели.
  От них исходили мифы и религии. Вначале такие подсказки носили упрощенный характер указаний и ограничений, требующих их безусловного исполнения под страхом наказаний. И примитивно разъясняли мироздание. Но это было для совсем глупого возраста.
  Затем в подсказках стала смягчаться категоричность, оставляя место для работы душой. Необходимо было развить её осязаемость. Но не поняли этого люди, приученные к простоте. И услышанное стали доводить до абсурда. Оказалось, что, хотя есть польза от более высоких планок излагаемых учений, однако есть и вред от упрямого их вырождения в завет. Не могут люди осознать, что уже не догмы предлагаются им, а направление пути, делянка для работы по переоценке базовых понятий, требующая усилий собственного духа. Душа должна созреть, чтоб стать самостоятельной для жизни в беспредельном космосе.
  Тяжело идет развитие младенца. Внимательно приходится следить. Приближаются заключительные фазы. Они особенно опасны. Тревогу вызывают две проблемы.
  Одна из них обусловлена предстоящим выходом Разума из отмирающей "куклы". Вот тут-то и возможен срыв естественного процесса.
  Он заключается в возможности образования слишком прочной скорлупы "куклы" - материальной оболочки. Тогда Разум, отчужденный от своего предназначения, разовьется в сторону обслуживания страстей и страхов человека, которые говорят о его незрелости, превратится в слугу оболочки и выродится с ней в некое уродливое чудовище в виде саморазвивающейся куклы. Спорой самой для себя, оно будет носиться по пространству, разрушая всё на своем пути. Фантазия людей уводит их по этому пути. Таких сейчас носится много. Существа без смысла и без будущего. Сприганны. Колонизация Вселенной, чтоб всё срывать в свою угоду, - вот цель в их безумных головах. Споры раковой болезни. Носятся, проклятые Демиургом, от планеты к планете. Пока не будут уничтожены им.
  Другая опасность таится в процессе выбора половой ориентации Разума. Пол определяет приоритет или материальной формы или духовного содержания. Прилипнет он в дальнейшем к тверди, став лишь формой, или улетит в общее пространство, где формируется Вселенский Разум, - вот в чем вопрос. Исход событий уже не зависит ни от Солнца, ни от Земли. Хотя, конечно, ему бы хотелось видеть в нем именно его, Солнца, продолжение. Он даже пытался повлиять на этот процесс, но, к сожалению, безуспешно. Материализм после долгих колебаний взял верх. Разум мог бы стать двуполым, но на Земле стал женским.
  Тревожно смотрит Солнце на Землю. Вращается беременная Разумом Земля. Что Разум во Вселенной будет, в том сомнений нет. Но мучает вопрос: а состоится ли он на Земле? Что протянет нить от его солнечной сути к будущему Вселенскому Разуму? Вдруг и этот будет мертворожденным! Или хуже того - Сприганном.
  - Демиург, - закричал Солнце вслед улетающему Духу, - я твой, но сыну помоги!
  Вселенную пронзил зеленый луч, и он упал на Землю.
  Глубокое раздумье охватило Солнце. На нем проступили пятна. Конкретность изобретала способ порождения новой абстракции.
  
  Земля
  
  По черному пространству в безысходной тоске плывет Земля. Ей зябко. Заворачиваясь, кутается в теплые слои магнитного одеяния. Но это не спасает. Её лихорадит, она больна. Мрачные мысли двигаются, то медленно как слои мантии, то мгновенно взрываются как ядерное топливо в глубинах. Земля чувствует приближение неизбежной беды.
  Она многое пережила на своем веку. Тысячи ураганных космических ветров, наполненных камнями, кружили, кромсали, избивали, оставляя многочисленные шрамы на нежном теле. Сбивали с траектории, переворачивали. То же происходило и со всеми её подругами. Но она тогда понимала причины происходящего. Не было порядка во Вселенной. Шла война Демиурга с исчадиями Тартара.
  Но вот сейчас...
  Сейчас она ощущает приближение к ней той же нелепой трагедии, что случилась с Фаэтон.
  О той трагедии не принято говорить, она слишком страшна, предотвратить её невозможно, как случай, как свалившуюся неизлечимую болезнь, такое наваждение может случиться с каждой планетой. Лучше не думать, забыть о ней, как о кошмаре. Пока такой же случай не явится тебе во всем своем ужасающем величии.
  Фаэтон была украшением гарема Солнца. Что и говорить, её и обожали и завидовали ей. Она была в центре внимания. Никто, даже Марс и Юпитер, ближайшие подруги, к которым она всегда испытывала наибольшее тяготение, никто не мог привлечь к себе такого теплого внимания со стороны супруга, как это удавалось ей.
  Естественно, что Фаэтон вскоре забеременела жизнью. Детеныш развивался превосходно. Ваялось биополе, сцепленное как с корнями с его материальным воплощением на планете в виде разумных существ. Всё вместе формировало Разум. Он настолько возмужал, что существа приобрели способность подниматься над планетой и теток навещать, соседние планеты. Ничто не предвещало беды.
  Но вот однажды из глубин Вселенной примчался Сприганн, издалека заметивший столь лакомый предмет. И поступил, как поступают Сприганны всегда. Он слился с биополем, проник в него, а это значит, что стал входить в качестве испорченной души в тела новорожденных. Он поступил, как поступают паразиты, проникнув в тело жертвы.
  В результате дети Фаэтона, преобразовав установившиеся нравственные нормы в самый примитивный вид, а далее, возведя зло в норму, взорвали мать, вон её обломки летят по её орбите, и выбросили в мир мириады спор новых Сприганнов, несущих идею абсолюта "Я", жестокости, насилия и злобы. Ядовитыми стрелами мечутся неведомые летающие объекты. Облепили Землю. И вот, похоже, перешли к оккупации её.
  Проникли в слабенькое еще духовное биополе дитя. Человечество стало рождать мутантов, сильных, пустых и злобных, абсолютно уверенных в своей непогрешимости. На земле воцарилась страсть по собственному "Я" и отрешенность от космических корней. За этим была видна смертельная опасность, такая же, какой была для Фаэтон. С материнской самоотверженностью она могла бы и дальше вынашивать уродца, пораженного чудовищной болезнью, наконец, могла даже и себя принести в жертву для его благополучия, но мысль о проклятии Вселенной не могла не беспокоить.
  Как излечиться от заразы?
  Земля металась, температура её поднималась, пульс сбивался, ей было то жарко, то холодно. Проявления болезни направлены на противостояние болезни, но улучшения не наступало.
  Да и как ему быть? Это наваждение добавилось к тому, что уже было. А было наступление пространства с жестокими атаками. Пространство сжимало всё их семейство в плотное кольцо, за этим была видна цель - разрушить очаги материи, а значит очаги болезней духа.
  Что делать? Откуда ждать помощи? Рядом пронеслась безучастная косматая комета.
  Она попала в жесткие тиски материи и духа. Сгустить материю, отбросив биополе, значит, ослабить дух дитя, отдать его на растерзание Стриганнам. Но и расслабиться нельзя. Тогда дитя погибнет в холоде, невежестве и мраке. Пространство поглотит его.
  И вот в мучениях возникла мысль. Нелепая и дерзкая, полная парадоксов, а потому обнадеживающая. Беда противостоит беде. Беда беду преобразует. Беда для разума - отсутствие его. Отсутствие его же вознесет. Проблема в том, чтобы найти такую грань толчка людей к самоубийству, чтоб пробудить стремление к здоровому началу, лишить питательной среды носителей заразы, и пробудить способность ясно мыслить, и чтобы с этим не убить дитя. Озноб мешал сосредоточиться.
  Она углубилась в себя. А в это время из глубины Вселенной примчался яркий зеленый луч и, пробив покрывало, ударил Землю в грудь.
  
  Ночь
  
  Я витал в пространстве над землей. Распластывался, кувыркался. Ощущение свободы будоражило душу, пьянило голову. Это часто происходило при моих ночных полетах. Меня не беспокоило, что я не понимал свободу. Всё было легко, не было никаких границ, тяжести, сомнений. Благодать не знает вопроса: за что. Но оставляет тревожное: к чему всё это? И вот сегодня вдруг возникло ощущение дыхания близкого и важного конечного События, придающего смысл снизошедшей благодати.
  День завершался традиционным зрелищем уходящего за горизонт солнца. Постановка его величественна и грандиозна. День, единственный и неповторимый в вечности праздновал свою смерть. Эмоциональный накал, вызванный ясной грустью кровавого светила в феерии красок осени и ползучих полутеней под молчаливый гимн лучистых труб, возбудил Вселенную. И она стала приближаться, сбрасывая тонкие одеяния эфира, чтобы принять смятенную землю в царственные свои объятия. Природа благоговейно застыла в предчувствии События. Все мизансцены подчинены ведущей теме: ожидание Нереальности.
  И вот Неестественность поднимает занавес над чудом чародейства.
  Мир душами наполнен. Тени зябнут и плывут. Ткет Ночь тончайшие паутины сновидений.
  Прозрачные Феи на гибких крыльях полетели к солнцу, легко преодолевая дыхание солнечного ветра, лишь оставляя на земле метущийся след. Вот и растворились в последних пурпурных лучах.
  Одинокая девочка, понуро ступая по черной своей тени, рожденной угасающим светилом, уходит в ночь. Упавшая кукла невыразимо смотрит на закат. Сгорбленные люди в белых саванах, сзади освещенных прощальным светом, разрозненно и медленно, как и она, по длинным своим теням бредут к морю забвения и входят в него, растворяющему их медлительной черной волной.
  - Кто ты?
  - Зачем об этом тебе знать?
  В России душа притягивает другую не потому, что нуждается в ней, а потому, что в уходящем в пустоту сквозь всех людей пространстве одиночества она жадно ищет такую, в которой обнаружила бы свою востребованность. Чтобы отдать себя ей. И забыться в великом искусе предназначения. Как в страсти по лжи о смысле.
  - Чтобы понять знамение твоё. Так имя тебе есть?
  - От кого?
  Действительно, от кого? Кто создает символы вещей? Сумеречный разум для обозначения неведомой и пугающей тайны? То, что не имеет тайны, не имеет имени. Имя - всегда отчуждение. И мистическая бездна. От кого отстраняется смысл, облаченный в имя?
  - От нас, людей.
  - Слова не знают сути. Что людям ведомо о нас? Меня и тех, что здесь идут, на свете нет. Ночные души, стонем, молимся, скорбим. Мы - текст, не сказанный словами, мы ткань людей, разгадка тайны жизни их. Вот завтра поутру тела, что спят сейчас, нальются кровью и будут жить. Кипеть, бурлить в чаду иллюзий. Что им до нас? К ним достучаться невозможно. Кричащий шепота не слышит. И день уйдет, как дни уходят. Прогонят трепетную мысль, что их набор прошел напрасно. Пустой пустую вяжет ткань. Слова бессмысленного вздора. Им не понять судьбы укора. И днём и ночью мы идем. Ненужные, непонятые, злые. Зовет к забвенью красота.
  - Там смерть! Какие разные понятья!
  - Лишь нам известна красота. Граница буйства и покоя, где вечность смотрит через плоть. Лишь там живет воображенье, живут в нем наши типажи. Ты хочешь видеть?
  - Покажи.
  Она раскинула руками.
  Мы тянемся к сказке, полагая, что она без нас не состоится. И пугаемся её чарующего волшебства, обнаруживающего страшную бездну тайн подсознания.
  Я замер, зачарованный видением.
  Голубые звезды в фиолетовом мраке, синие и сиреневые очертания в черном готовят декорации заступающих сказок. Призрачные тени бытия насыщают плотью образы таинственных духов, возникающих из вуали сумерек. Месяц рассыпал хрусталь. И вот возникли персонажи.
  Маленькие Эльфы в цветочных шапочках завели свои звонкие хороводы. Пляшут, смеются. Лопочут о своем.
  Огненным цветком Стожары распустились.
  Прекрасная Сирин запела песнь свою на ветке дуба.
  Низко склонившись над водой, запутавшись в ветвях плакучей ивы, сидят Русалки. Расчесывают гребешком свои чудесные зеленые кудри. И тихонько распевают неземные восхитительные песенки под сказочный шелест листвы.
  "Играют звезды в сени древ,
  Их серебро вплелось в наряды,
  Неслышен танец юных дев -
  В луне купаются наяды.
  Уснул в кувшинках старый пруд,
  Как вздохи лилии плывут.
  Скатилась ртуть на край воды,
  Покоем нежатся сады.
  Лишь старый черт на берегу
  Разгульно потчует Ягу.
  Затих Эфир, пространства полон,
  И слышит голос из-под вод он:
  Холодно милому спать в глубине,
  Милый всем телом прижался ко мне.
  Спи, успокойся, мятежник земной,
  Будешь теперь ты навеки со мной.
  Соткан чертог твой из девственных лилий,
  Сладкие сны я навею, мой милый.
  Танец кружится, уходит к луне.
  Бедная девочка плачет во сне.
  Восток заалеет, наяды замрут,
  Растает в тумане воды изумруд,
  Исчезнет дорожка на глади воды,
  Примнется тропинка к избушке Яги,
  Эфир растворится и только лишь куст,
  Склонившись, коснется немеющих уст".
  Вредные Кикиморы отправились по путаным дорожкам пугать маленьких детей и дразнить запоздалых гуляк.
  Безымень, скрыв голову, вышел поискать кого-нибудь, чтоб взять его лицо себе, а хозяина обречь на гибель.
  Беда отложила клюку, присела отдохнуть к пеньку и развязывает свой узелок. Что там? Весточки с её печатью, карты крапленые, хмель со змеёй сушеной, кольца для левой руки. Черный кот на горбатом плече лижет серебристые лапки.
  Аука с Лешим кружат путь, перекликаются эхом, зазывают путников в свою чащобу, словно в омут, чтобы вволю пошалить.
  Там ведьма выламывает березовую палку и летит на ней в паучий лес на Лысую гору, что близ Днепра, под Киевом. Собрать Тирлич - травы для превращения в красавицу, да травы Петровы Батоги, очень хорошей для порчи глупеньких девиц. А оттуда - на пепелище отведать поминальных блинов.
  Мохнатый Упырь нахмурился и думает, где б крови пососать.
  Лишь добродушный Чур, стоит струганным столбом, блаженно взирает на причуды порождений мрака.
  "Сорви Одолень-траву, желтую иль белую кувшинку, да присядь ко мне, со мной не будет тебе страшно".
  
  - А где ж любовь?
  - Вот там, у моря.
  - Вся жизнь любви посвящена!
  - Ах, та любовь! Да в чем она? Чтоб навязать себя другому? Объекту счастье подарить? Унять болезненный нарыв? Во всем присутствует их я. Ты наблюдал любви порыв? Губами, зубами впиваются в любимого, стараются уйти в него, да так, чтоб спрятаться от нас, веления судьбы и рока. Забыться там. И красят губы цветом крови. Смеются дико, как рычат. Улыбку видел? Как оскал, помеченный гримасой боли. Любовь - диктат, любовь - наркотик и утверждение себя. Древнейшая обитель сна. И ищут жертву - кто она? Тот, кто идет к тебе навстречу, как отражение тебя от мира мрака забытья. Но не выходит ничего. Любовь не дарит оправданья. И люди мчатся друг от друга. Как запертый зверь скребет когтями дверь или как раненый по полю ночью мчится и воет в бешенстве или в тоске, так человек не может проклятие своё преодолеть, тем постигает глубины мщенья за обусловленный обман. Исхода нет.
  - Какой обман?
  - Я тебе притчу расскажу.
  Когда - то раньше, говорят, два брата - Месяца бродили в беззвездном небе, темном и пустом. И в долгом сумрачном молчанье грустили каждый о своем. Брат старший, мудрый и седой, уже не ждал прихода наваждений. Забыв о том, как пела в нем тоска, как волновали прошлые желанья, он истину искал во тьме глубокой.
  А младший в пустоту смотрел. Искал подобное себе созданье. Но было пусто и темно.
  Но вот однажды Землю видит. И что там? Месяц задрожал. Вот то, о чем он так мечтал! Вот то, что так он долго ищет! Такой же месяц, как и он! И светит тем же жадным блеском! И также свет его дрожал, лучи тянулись с той же страстью!
  Забыв о том, что Месяц он, и что ему светить на небе, он закричал: "Кто ты?" - "Как ты", - послышалось в ответ. И бросился он к найденному счастью!
  А там, внизу, была Скала. Она его сиянье отражала. Разбился он об твердь на части, на тысячи мельчайших брызг. Они рассыпались, как звезды, у её каменного тела.
  Собрал их старший брат, поднял. И помрачнел. Он в каждой искре мечту о счастье увидал. И бросил вверх. Что проку в том, что никому не достижимо! И, удивленный, видит он в движенье звездного венца безумство прежнего юнца. Храня надежду в голубом огне, кидаются и падают вниз звезды, мечту увидев вдалеке. Но все сгорают в небе синем. Плывет их след сиреневым туманом.
  Так в чем урок? Любви, брат, нет. Живущий жив самообманом.
  - Любовь - мираж. Пусть будет так. Но что за нею, как узнать?
  - Зачем? Чтобы развеять миф мечты? За ней источник состраданья.
  И дальше побрела.
  - Куда?
  - К Дунаю, морю мертвых.
  - Что значит кукла здесь?
  - Твоя душа.
  - Что это значит? Умерла она?
  - Живым за солнцем не угнаться.
  - Летим со мной!
  - Я не могу.
  - Но почему?
  - Там будет имя для меня.
  И я заметил, что лица она ни разу мне не показала.
  
  Ночь, шествуя за солнцем в невесомом покрывале, волнами распростертом звездной порфирой, полой накрыла мир.
  Я мчался в её суть, как беглец. Я ни от кого не убегал. Я жаждал упоения, чтоб утонуть. Я растворялся в ней. Она стремительно охватывала меня, кружила вихрем, срывала одежду и плоть, поила ядом таинства миражей и иллюзий, обманывала звуками ночи. Она принимала только обнаженную душу, пронзенную нервом.
  И вот вдали открыла вдруг огромный изумрудный луч, столбом поставленный из звездного пространства.
  Лечу к нему.
  Там в белой долине в прозрачной вуали душистые розы. И лунные свечи дрожат, как в ознобе.
  А под лучом как призрачные тени склонились четыре человека над чем-то, что ярким изумрудным светом заливает их лица.
  Кто-то кличет, зовет, увидев меня. Я подлетаю - передо мною колдуны. Мерцают изумрудом ореолы. Сидят зеленые нахохленная птица Гамаюн и рядом Кот Боян. Птица смотрит, не мигая, а кот мурлычет песню.
  "Маленький мальчик тихонько поет,
  Сказка о девочке спать не дает.
  Свечку малыш осторожно зажег.
  Где ты блуждаешь, мой милый дружек?
  Свечку поставил гореть у окна,
  Чтобы её могла видеть она.
  Смотрит в окно. Там, где бездна ночи,
  Только звезда, словно отблеск свечи.
  Шепчет Вселенная детский стишок:
  Где ты блуждаешь, мой милый дружек?
  Свечка сгорела, и мальчика нет.
  Но всё летит в бесконечности свет...."
  
  В очаровании чуда застыло виденье.
  - Что Это, ответьте?
  - Пусть звезды ответят.
  - В вас нет простодушья.
  - Едва ли, едва ли...
  - Вы ангелы скорби в лучах обаянья?
  - В небесном сияньи всех аура метит.
  - Но в таинстве вашем блуждает томленье. В тумане лукавства взор бредит словами.
  - Есть в нем заклинанье послушать молчанье, понять откровенье душою. Что будет - случится, судьба выбирает. И мы приглашаем в таинственных кущах к Явленью.
  - Чего же, волхвы?
  - Философского Камня.
  Старцы распрямились, бережно сблизив руки, и на них оказался ярко сияющий изумрудом маленький камень. Протянули его мне.
  Я приближаюсь ближе, ближе, еще ближе, руки вперед, и ...
  Боже милосердный! Что я вижу!
  Сквозь образы волхвов, как из миража навстречу мне выходит человек и камень подает своей рукой.
  Я приближаюсь лицом к его лицу... Бог мой! Да это я, но только чуть постарше! Мы долго смотрим друг на друга. Я оторопело, он с бесконечной грустью.
  - Как мне назвать тебя?
  - Нет нам, брат, с тобою имени. Потом поймешь. И вновь, как я, пройдешь сквозь время к себе навстречу.
  И бережно положил мне на ладонь то, что было названо.
  - Возьми. В нем Слово. Оно откроется достойному его. Ты должен сделать так, чтобы Слово стало Плотью. Таков наказ Отца.
  Сказав так, он слился со мной, как тень сливается с предметом. Небольшой жаркий камешек с многочисленными гранями тут же вобрал в себя весь свой свет, остыл, стал абсолютно черным и отяжелел.
  Всё погрузилось во тьму и исчезло. Тишина, как совершенство.
  
  Страна идиотов.
  
  Утром я проснулся в разбросанной постели. Было ощущение какой-то необъяснимой ответственности. Такое бывало, когда я прежде выпивал. Но потом пришлось с этим распрощаться, потому что последующие головные боли с заметной прогрессией перекрывали временную легкость. Рука была сжата в кулак. И там что-то находилось. Разжав пальцы, с удивлением обнаружил небольшой камешек невзрачного цвета. Оторопь взяла. Вспомнился сон. "Что будет - случится". Философский камень! Нереальность перешла в реальность! Поразительное чудо! "Так, так, - думал я. - Найти достойного! Это кого ж?" Однако делать нечего. Надо искать.
  В этот летний день солнце стало томить уже с раннего утра. Я дворник, и работа моя проста.
  Для начала стал пинать машины, перекрывшие подходы к подъездам, чтобы они своим отвратительным визгом вызвали идиотов хозяев и те убрали бы их куда-нибудь. Нарастающая масса клопообразных механизмов убедительно свидетельствовала об уверенной поступи государственной политики разворовывания всеобщего добра. Естественно, никто не вышел, несмотря на слабую поддержку развернувшейся какофонии воплями отдельных жильцов. Постепенно всё затихло.
  Подмел дорожки, собрал под стенами пятиэтажки огрызки, обрывки, дрянь всякую и бутылки, которые каждый вечер выбрасывались из окон, и всё отнес в металлический контейнер. Потом помог уборщице по подъезду тете Фросе туда же отнести коробки с мусором, ежедневно заполняющим пространство дома. На этот раз из них почему-то не пахло дерьмом, и это было странно.
  - Наверно, - предположила тетя Фрося, - они стали ходить под себя.
  Она была уверена, что страну захлестнула волна слабоумия. Волна шла долго, мучительно, наполнялась мощью и вот, созрев, навалилась, как обрушилась. Слабоумием напитались все от мала до велика. Недоумками заполнились школы, улицы, учреждения. Они оказались озабоченными только нуждами своего организма, и больше ничем. На огромном земном пространстве образовалась страна идиотов.
  Потом мы с ней вдвоем приладили выбитую входную дверь. Оказалось не надолго.
  Вскоре она с треском вылетела от внезапного удара вышедшего на улицу громилы в камуфляжной форме. Мы знали, что он недавно вернулся с чеченской войны. Прежде спокойный этот парень стал страдать боязнью замкнутого пространства и приступами ярости. Парень ничего не говорил, смотрел зверем, и все его боялись. Он даже не обратил на нас внимания, протопал мимо походкой животного.
  - Идиот проклятый, - запричитала тетя Фрося.
  - Да он ни в чем не виноват, - слабо урезониваю я её.
  - Конечно, никто ни в чем не виноват. Не виноваты начальники, что посылают одних мальчишек убивать других таких же мальчишек. Не виноваты и те, что идут и убивают! Ни о чем не думают, колотятся внутри и нажимают на курок. Мальчишки с той и другой стороны идут на заклание, как кролики к удаву. Как ты думаешь, кто нибудь смог бы затолкать в их руки оружие, если б они имели отвращение к убийствам? Да никакая сила! Никто не виноват, что в них сидит желание убить и без приказа. Мальчишки с детства мечтают об оружии. Вон сколько в магазинах таких игрушек. Их покупают, дарят. Родители готовят убийц. Конструкторов оружия даже награждают. Разве можно награждать за сатанинское изобретение против человечности?
  - А что делать с бандитами в Чечне?
  - А кто их такими сделал? Огромный идиот навалился на мелкого паршивца, чтоб тот стал точно таким же идиотом, а паршивец сопротивляется, истекает кровью и естественно звереет. Я тебе даже так скажу. С Чечней правители затеяли решить две задачи. Устроить искусственный селекционный отбор. И отвести внимание народа от внутренних проблем. А на самом деле их еще больше нагородили, потому что идиоты. И никто ни в чем не виноват!
  Плюнула и ушла. Я направился на детскую площадку
  Осталось дождаться мусоровоза, чтобы потом, когда он опрокинет содержимое контейнера в свою клоаку, навести вокруг него порядок.
  На улице орет ребенок, мать его лупит и тащит за собой. С утра помятые мужики призраками бродят по кустам в поисках пустой посуды. Под тенистым деревом на ящиках вокруг столика расположилось два наших эрудита.
  Один из них - безработный бомж, кандидат технических наук Животовский, спившийся после разгона своего научного института и не нашедший себе работы ввиду чрезвычайной узости специальности. Бомжом он стал, когда, посинев от голода, поддался яростным рекомендациям радио, газет и телевиденья, взял деньги в банке под квартирку и отдал их какой-то фирме, чтобы получать проценты, после чего фирма исчезла. Квартира исчезла тоже, в том смысле, что его турнули из неё. Теперь радио и телевиденье весело подтрунивают над ним за его легковерность и объясняют ему, что он халявщик.
  А второй - отставной полковник Сковородников, одетый в заштопанный китель с одной пуговицей и цветные штаны.
  Сковородников сосредоточенно нервничает. Он ждет, когда зеленый военный фургон привезет канистру ворованного технического спирта и противогазы. Ему предстоит вместе с соседом Альбертом, студентом юридического факультета, приготовить высококачественную продукцию фирмы "Кристалл". Наклейки и пробки привозит студент из института, а воронка и ванная у него есть. Противогазы готовятся к газовой войне.
  Пара ведет интеллигентную беседу. Я присел послушать. Но отдаленно, чтобы не мешать.
  - Полковник, - говорит Животовский, - нехорошо гадостью травить народ.
  Ребенок орет и бомжу это не нравится.
  Полковнику на вопли наплевать и он разумно отвечает:
  - Здоровый не помрет, а хлюпкого не жалко. Бабы новых нарожают.
  - Странно Ваше рассужденье, - удивляется ученый. - По-вашему жизнь человеческая никакой ценности не имеет.
  - Да какая в ней ценность? От неё одни убытки и хлопоты. Возьми любого. Его расти, корми, учи, а он смотрит на тебя, как на мешок с деньгами. Последнее отнимет и рожу набьет. Какая, к черту, ценность? Ценность будет тогда, когда с него больше возьмешь, чем дашь. А пока одни убытки. Вот сколько стоит нанять убить, такова и будет ценность жизни. Дохлая рыба стоит столько, сколько стоит поймать живую.
  - Вы не находите, что это как-то аморально? Жизнь не измеряется монетой.
  - Монетой измеряется всё. Вот вы, гуманисты, вечно твердите о жалости, о человечности. Не государственный подход. Какая прибыль с неё? А без денег морали нет. Будет всеобщая благодать, пожалуйста, жалейте. Стране нужен экономический прорыв! Как достичь? Во-первых, нужно оружие разрешить. Пусть люди постреляют, научатся права и собственность защищать, лишних уберут. Народу полезно кровь пускать, особенно когда лишнее давление. Во вторых, разрешить свободно воровать. Чтоб довести воровство до предела. Тогда всё расставится по своим прочным местам. Вот и, пожалуйста - начальный личный капитал. Дальше надо узаконить этот расклад, чтобы назад ничто не возвратилось. Ну а потом держи естественный порядок. Ты смотри, что от меня оторвать, а я - что от тебя.
  - Как пауки в банке.
  - А как же? Хочешь жить? Набирайся сил и ума, чтобы смог побольше да похитрее отнять. А если у меня ничего нет, дай мне возможность это произвести. Или заработать. Так все и вытянемся. Все демократические страны такой же путь прошли, но не так быстро. Человек должен удовлетворять свои желания и брать от жизни всё! Всё просто и ничего выдумывать не надо.
  - А с интеллигенцией как быть? Она не может отнимать.
  - Перевоспитаем, чтоб нормальными стали. А то у них со здравым смыслом не всё в порядке. Одна болтовня. Чего им надо? Красоту, свободу, уважение? Пожалуйста! Купите! Проще некуда. А для того займитесь делом. Не интеллигентов, а богатых надо уважать. Ага, понимаю, уважение к богатым называется холуйством? Ну и что с того? Россия всегда была страной холопов.
  - Я думаю, что холуй должен ненавидеть сильного за унижение своё.
  - Ошибаешься. Нет большего наслаждения, чем отдаться целиком унижению. Унижение чувствуют не переломившие свою гордыню. Им и на роду написано быть униженными. Блажен раб, целующий ноги господина.
  - Люди не думают, как Вы. Не зря же восстанавливаются храмы.
  - Потому и восстанавливаются, - смеется Сковородников, - чтоб было где на коленях постоять, да совесть отмыть. На всякий случай. Грех, он запросто искупается. За нас Иисус всё искупил. Только денег дай, свечку поставь, да скажи: Господи помилуй! Для чего жизнь дана, как не для радости? Так и рви ее, пока можешь. Ни в чем себе не отказывай. Только дураки живут иначе. Вон идет неглупый человек, спроси.
  Нецензурно выражаясь, приплыла толстая тетка Ольга Ивановна. Её сопровождала очаровательная юная леди.
  На Ольге Ивановне запятнанный белый фартук, прикрывающий рейтузы и бушлат. Она представитель малого бизнеса. Её палатка расположена рядом с отделением милиции и служила той источником доходов. В ассортименте водка полковника и всякая мелочь, изъятая милицией у расплодившихся торгующих старушек. До победы реформ Ольга Ивановна преподавала детям литературу, этику и физкультуру, чтоб набрать часы. И значилась элементом второго сорта. А нынче она уважаемый член общества, потому что при деньгах.
  - Где баланс? - Сковородников не уважает брань, а уважает четкость.
  - Где дилижанс. Ты мне бухгалтера найди для баланса - тетка стала в позу учительницы. - Да чтоб не пил, как старая лошадь!
  Лицо полковника теряет правильные очертания.
  - Ну, ты и б...!
  Ольга Ивановна счастливо смеется. Она любит, когда в ней чувствуют женское начало. Эта самая б... от слова блудница. Что ж в том плохого? К тому же она где-то прочла, что эротизмом проникнута древняя индуистская религия, увидевшая в нем знак миросотворения и источник всех благ, и догадалась, что мат подспудно отражает эти же религиозные представления, вышедшие из подсознания российского народа. Матерный язык и идет из подсознания. И является первичным по отношению к полинявшему и пресному литературному, выношенному бесполыми монастырскими старцами, да витиеватыми иностранцами. Она была уверена, что знание мата позволит лучше понимать и передавать неисчерпаемые нюансы переживаний эмоциональной русской души. Исконную культуру не уничтожить. Её следует восстанавливать со школьной скамьи. А потому и материлась в школе.
  Как-то я спросил словесницу: "Как отразится переориентация страны на русский язык?" Она вздохнула и ответила так: "Как отразилось иго татар на него. Если не удержим свою самобытность, русский язык погибнет вовсе. Процесс уже пошел. Вон - автолайн вместо извозчика, змеиное шоу, вместо праздничного представления, бизнес вместо охмуриловки. Префектура вместо управы. Да мало ли всякой дряни! Удержит натиск иностранщины только мат. Его не искоренишь и ничем не заменишь. Мы же всё обматерим". "Почему постоянным фигурантом в мате присутствует чья-то мать, - приставал я, - давшая название этому фольклору?" "Плодородие всегда было источником жизни. Плодородие земли, стада, семьи. Его ждали, призывали, желали себе и другим. За ним видели изобилие, успех. Слово Мать обозначало женское, плодородное свойство, которое могло проявится при покрытии его мужским свойством. В русской языческой вере мат имел образ пожеланий благополучия. Гонение на него пошло с введением нерусской веры - христианской, от неё он стал считаться сквернословием. И стал в народе проявлением необузданного протеста против порабощения чужим своего".
  Юная леди, которая пришла с Ольгой Ивановной, была Маша, её бывшая ученица, умница и красавица, вечно одетая в замысловатое тряпьё. У Маши талант художницы.
  "Художник видит чувством, - говаривала она, - но в людях оно спит, и его надо будить. Любыми способами. Самый блестящий результат дает эротика". На самом деле она любила чувствовать, отдавая чувству понимание жизни. И развивала восприятие окружающего мира чувством, как развивает музыкант свой слух, а дегустатор - обоняние и вкус. Художница вливалась в природу, как кошка в утро. Грациозная, чувственная, бесстыдная, она носила свою наготу под одеждой также непринужденно, как рабочий спецовку. Маша нашла своё увлечение в профессиональной проституции, не ведая сути первородного греха. И не потому, что решилась выйти на рынок секса, а потому, что обожала своим необыкновенным телом рисовать этюды искуса его. Вычерчивать орнаменты желаний и плести из них красочные кружева, вытаскивая из партнера неведомую ему рудиментарную страсть. Чтоб и одарить его этим озарением. Оплата придавала законченность творению. И служила границей между разными мирами.
  Ольга Ивановна боготворила юное дарование, как яркое свидетельство самоутверждающегося женского начала в чистом его виде, какое, видимо, изначально и было сотворено богом. Их объединял инстинкт одной природы.
  Гранддама вытащила из-под одежды моток ассигнаций, несколько отделила и протянула опухшему производственнику.
  - Вон твои ворюги едут. Расплатись. Да возьми с них расписку!
  - Одурела?
  - О материальной помощи. Для рэкета, - разъяснила бизнеследи азы современных отношений.
  - А на зарплату фирме? - полковник скосил глаза.
  Не торопясь, добавила бумажку.
  - И всё?
  - Господи, - покровительственно и ясно она смотрит в глупые глаза военного, - зачем тебе деньги?
  - Чтобы жить, - кратко излагает своё представление по данному вопросу Сковородников, - удовлетворять насущные потребности.
  - Позвольте спросить, какие это, собственно, потребности? Может это блажь какая, а вовсе не потребности?
  - Какая блажь? - изумляется полковник и трогает заштопанный китель с одной пуговицей. - А это что? А покушать? Мебель, технику купить? На футбол сходить? Мало ли, зачем? На всё деньги нужны. Лекарство купить. Нынче без денег даже с клопами не справиться.
  - Обрати, Маша, внимание, чем деньги привлекают мужика. Он прячется за ними, потому что он, в сущности, никчемный элемент. Он без них ноль. Они его создают. Харизму рисуют. Тьфу ты, Господи. Нет настоящих мужиков. Переродились в баб. Чем больше денег, тем они ничтожней. Борьба за деньги стала их главным делом, им в голову не приходит, что это глупо и нелепо.
  Маша безучастно улыбнулась. Сковородников сделался глупее, а Животовский вытянул и без того худую шею.
  - Что Вы имеете против денег, Ольга Ивановна? - не понимает кандидат наук. - Они же основа экономики!
  - О какой экономике Вы говорите? Их два вида. Первый - экономика как средство разрушения равновесия природы, когда из неё выкачаются ресурсы, средство отчуждения себя от неё, как упыря от жертвы, второй вид - внедрения себя в природу и объединения с ней. Природа - это не только недра, да живое на земле, это ещё и сами люди, их культура и здоровье. Деньги в первой экономике показывают величину вырванных ресурсов, то есть величину нанесенного ущерба этой природе. Чем больше денег, тем больше вреда и тем больше отчуждение. Во второй деньги - это ресурс природы для её лучшего развития. Первая предназначена для закабаления себя никчемной блажью, вторая для освобождения от неё. Первой занимаются глупые и алчные, рано начавшие стареть дети, давно решившие, что сказка - это ложь, и остановившие в прошлом своё развитие, а второй - умные и одухотворенные, для которых сказка продолжается всю жизнь, а потому живущие огромными ценностями. В первой за работу хотят деньги получить, потому что та работа ниже удовольствия, идущего с деньгами. И потому в ней деньги агрессивны, слабых подчиняют себе. Во второй человек сам всё отдаст, лишь бы сделать нужную душе работу и от этого получить удовлетворение. Защищаясь от первой, люди перейдут ко второй. Но странное дело! Первая считается нормальной, её повсюду насаждают, а вторая - для блаженных дураков.
  Деньги не должны занимать ни мысли, ни поступки настоящих мужиков. Законы экономики - это законы их деградации. Езжай на север, в тундру, прояви себя в природе, охвати взглядом всё человечество и всю землю. Попробуй быть не потребителем, а богом! Не равняйся на никчемных американцев-европейцев. Что им надо, кроме глупого барахла? Все там полумерки. Одна оранжерея. Главное для них - форс держать. Этот форс и образ жизни, и цель жизни. Мужик должен быть могучим, мощным и красивым, сравнимым с лесом, ветром, громом! Он должен к солнцу подниматься и землю нежно обнимать. А ему футбол! Чтоб посмотреть на переросших инфантилов, бегающих за мячиком. Лекарство и клопы! Мужику стыдно не только зарабатывать деньги, но и говорить об этой чепухе. Куда исчезли настоящие мужики? В мире происходит катастрофа. Все вдруг потянулись в Америку, Европу. И это из России, из единственной страны, в которой есть где развернуться настоящим мужикам! Да и ту заужают до размеров личной дачи. С чего вы стали такими ущербными? Ну, с чего?
  - Люди всегда были такими, такими и остаются. Чего ж тут ненормального? - недоумевает Сковородников.
  - Такими были, говоришь. Когда-то раньше денег не было совсем. А зачем в семье деньги? Жили совместным трудом. Вели натуральное хозяйство. Было всё необходимое, но надо было хорошо трудиться. Времени для этого хватало. Даже на гулянки оставалось. Тогда они сливались сердцем, естеством со всем, что окружало, дополняя и нуждаясь друг в друге. Природу богом нарекли. Да только этот путь прервался. Их стали одолевать три заразы. Жадность, - мало того, что хватает, надо побольше и получше. Лень, - при этом поменьше работать. И праздность, захотелось больше развлечений, удовольствий. Ум стал символом всей этой дряни. А знаешь в чем причина этого явления? Как ты думаешь, полковник, что из века в век меняется в человеческой природе? В той, самой изначальной? Руки, ноги, кишки, сознание? Нет, уважаемый! Только переход половой функции деторождения в психотропную функцию. Это извратило её изначальную роль и намертво прицепило голову к жажде половой необычности, а точнее - разврату. Не труд сделал современного человека, а секс. От этого и появились три заразы, про которые я говорила. Три органа взяли власть над человеком: голова, желудок и, главное, то, что между ног. Всё! Пропало сердце. Голова не в счет. Она у абсолютного большинства направлена на обслуживание тех других своих органов. Они и стали центрами удовольствий. Это им потребовалась красивая пресытая жизнь, роскошь, да эротическая мечта. Потребовалась цивилизация, как механизм обслуживания их. Вот и появилась экономика первого вида.
   Тут и началось. Хватание, воровство, вранье, ненависть, агрессивность, драки, войны. От праздности и нервозности начались болезни, каких никогда и не было. Стали циничными, трусливыми и кровожадными. Наукой занялись. Захотелось больше знать, как лучше убивать, да этим трем заразам потакать. Появилась жажда власти. Тюрьмы, армия, насилие циничными ущербных. Беспримерные бедность и грабежи, схожие с чумой. Социальные волнения. Политика. Свихнувшаяся молодежь решила, что жизнь теперь у них в руках. Как будто им стало всё понятно, что она такое и почему родители глупцы. С удовольствием появилось и огромное горе. По закону компенсации. То и другое сделали деньги. Причем, заметь, удовольствие - себе, а горе дяде или ребенку соседскому. Ну, не трогай других! Удовлетворяйся сам! Найди удовлетворение в слиянии с природой. Тогда и деньги не будут нужны. Так нет же! Всё выжимают из земли, из других, из кожи лезут, чтоб получить блаженство. Какая глупенькая цель! Ну, где оно блаженство? Разве не понятна простая истина, что не тот богатый человек, у которого всё есть, а тот, который в том не нуждается.
  - Люди хотят жить дольше и разнообразней. Ну, хочется им так! Комфорта и благополучия хотят! Процветания! Не хотят забираться в горы, с драным задом бегать за оленем, нырять в океаны.
  - Это называется гонкой за горизонтом. В неизвестное никуда. А за ним путь в пропасть. Потому что в бессмысленности может родиться только один смысл - уничтожение себя. И родится потому, что нельзя бесконечно разрушать природное равновесие, выжимая из него всё подряд. Ведь восстановить его никогда не удастся. Для восстановления потребуется ещё большее разрушение. Потребуется новая энергия и новые материалы. Нас уничтожит природа. И всё ради потребностей, идущих от постыдного начала.
  - Ну, а ты чего ж не откажешься от теплой ванны? Зачем детей учила в школе? Зачем деньги накручиваешь? Говоришь одно, а делаешь другое.
  - Да потому, что эта цивилизация подчинила меня себе. Да так подчинила, что я стала её рабом, винтиком. Сделанная больными блудниками, она дает жить только таким же. С такими мужиками деградируют и женщины. Они превращаются в мужиков. Маша, тебе попался хоть один настоящий мужик с естественными чувствами? Нет? Только петухи с деньгами, да блудливыми ручками. Одна морковка, а женьшеня нет. Да, впрочем, что ты, вояка, в этом понимаешь? Твоя профессия не от высокого ума.
  - Приехали, - обиделся полковник, - таких, как ты, всегда мы защищали, и вот, оказывается, - "не от высокого ума"!
  - Я тебе так скажу. Во все времена войны шли не из-за территорий. И не затем, чтоб побольше сожрать. И даже не из-за амбиций.
  Они шли из-за баб. Прошлых, настоящих, будущих. И больше не из-за чего. Только точнее не столько из-за баб вообще, а настоящих стерв. Мужикам потребовались отменные стервы. Полмира хотелось положить к их ногам. Свою отвагу, силу показать. В глубине природы войн зарыто женское начало. Герои женщинам, что боги. Индейцы подругам скальпы приносили. Те стервы без скальпов их не принимали. Там эти скальпы, что наши бриллианты. Вся ценность этих глупых штучек пошла от них. Ты знаешь, чем определяется национальное богатство? Ну, ты не знаешь. А некоторые думают, что золотом, дворцами, природой, талантами, духовностью народа. Так нет. Оно определяется предметами интереса стерв. И чем ядреней интерес, тем больше стоит то богатство. Вот захоти они сильней всего на свете дерьма пингвина, и - всё! Всё золото полетит с дворцами. А дерьмо станет национальным богатством. Вот героиня Скотта придумала моду на алмазы, и всё перевернулось! Ведущие тогда опалы покатились вниз. Какая б ценность была бы в скальпах, в бриллиантах, кабы не стервозная дурь? Как ты думаешь, почему Америка самая богатая страна? Потому что, думаешь, там конституция другая? Да потому, что там стерв побольше. Кто ж, кроме б..дей, поедет земли у индейцев отнимать? К тому же нашим стервам никогда не хотелось того, что американским. Нашим хотелось яростной любви, а тем выпендрежа и богатства. А тут вдруг нашим того же захотелось. А почему? Любовь пропала. Потому что пропали настоящие мужики. Россия обабилась. Мужики сразу головы в руки и, вместо того, чтобы задницу им исполосовать и вспомнить про любовь, бросились воевать, революцию делать. Тело женщин в оформлении сумасбродства управляет головами мужиков. И экономические взрывы от них. И экономические законы исходят от женского начала. И нет в тех законах никакой науки - только психология да медицина!
  Стервы крутят миром, голубь мой военный. На земле появилась диктатура женщин над мужиками, слабых духом и жадными до секса. Эротика и цивилизация имеют связь. Они там, дорогуша, где матриархат. А ее символ - мужик на коленях перед женщиной. Хотя по секрету скажу тебе, что баба, она никакой не слабый пол. Она и хитрее, и смышленей, и выносливей любого мужика. Пока мужики, как полудурки, играют в свои войны, бабы и пашут, и строят, и детей растят. Причем мальчишечек, приметь, они с детства до старости воспитывают. Ты в школе видел мужиков? Нет, бабы знают, что делают. Мужики не знают, а вот Маша это знает. Верно, Маш?
  Маша вспыхнула и непонятно подтвердила:
  - Спрос породил предложение. А спрос на женщин с отклонениями - это что-то из области мужской шизофрении. А она слабо изучена.
  Полковник проскрипел.
  - Врешь ты всё, безумная! Жизнь в том, что мужчины строят и благоустраивают дом, который зовется родиной, и защищают его!
  - Скажи, Животовский, где твой дом? Где твоя родина?
  - Они остались в прошлом, - тихо ответил бомж. - А родина, это то, что я любил. Любил работу, дом. Любил людей, населяющих страну. Любил то, что мне казалось, было - честь и достоинство. Как любят женскую честь и женское достоинство. Как любят мать. До перестройки мы многого не знали о себе. Теперь я вижу, что нет этого ничего. По-моему и не было. Лицо оказалось мордой. Мать оказалась злой мачехой. Нет ничего такого, что заслуживало бы любви. Я не знаю такой ценности, за защиту которой можно было бы положить свою жизнь или даже убить. А раз нет любви, то нет и родины. Что теперь военным защищать? Камни и руины. Чьи-то интересы. Только чьи, мне неизвестно.
  - Вот видишь, китель, и никогда не было такой ценности, соизмеримой с жизнью. Такие ценности придуманы стервами. Преступник тот, кто знает цель убийства. Если что-то есть ценнее жизни, так это только совесть.
  - Что ж, по-твоему, если нападают, так и бить нельзя? Дом всегда был огорожен забором! Волк нападает на зайца и тот обороняется, если в угол забежит.
  - Это ты правильно говоришь за тех, у кого ума нет. А для умных ни забор, ни оборона не нужна. В этом и есть человеческий прогресс. В драках и битвах, полковник, победителей не бывает. И то, что вы есть, и подначиваете всех для своего выживания, тормозит этот самый прогресс. Так что спекулируй лучше и воруй, чтоб достать себе сухарь. Иди-ка, лучше к машине. Вон, ждут уже.
  А в это время у подъехавшей машины о чем-то яростно орал вертлявый парень с повязкой дружинника прошлых времен. Он указывал на столб позади машины. Это был Витя-Прыщ. У Вити был широкий профиль работы. И большой штат работников из молодежи. Он раньше при горкоме комсомола помогал отбывшим наказание устроиться на работу. Теперь они работают на него. Прыщ рассуждал так. Организация, порядок - это деньги. Об этом знает каждый хозяин. А при бедламе последние деньги улетят. Вот в стране инфляция. Экономисты причины ищут. А причина одна - в бардаке. Больше бардак - больше инфляция. Наведи порядок - и начнется подъем. Витя даже мечтал предложить иностранцам за валюту крутить в стране бардак до беспредела, чтоб им из этой губки было проще деньги выжимать. Но, видать, не один он такой умный. В высших эшелонах власти есть мастера получше.
  При милиции он организовал вытрезвитель с ограниченной ответственностью и подбирал туда клиентов. Иногда даже подпаивал для организации потока. Посматривал квартиры, которые отказались от охраны милицией. Можно по трубочке бензина в нее налить. Стекла по возможности разбить. Напряжение подать 380 вольт. Провода украсть. Да, мало ли что может придумать современный молодой человек с техническим образованием?
  В свободное время вывешивал на столбе за машинами знак "Въезд запрещен" и требовал откупного. Чем сейчас и занимался. Он ничего не боялся. А чего бояться?
  Когда Сковородников ушел, кандидат наук поинтересовался.
  - Ольга Ивановна, может напрасно Вы так. Если низка мораль, то что может поднять её, как не труд? Причем не важно - какой. Лишь бы он был полезным людям и давал деньги. А деньги дают возможность нравственно и физически развиваться, творить искусство, заниматься благотворительностью. Такой получится круговорот: труд - деньги - мораль - труд. Ну, не всем же корчевать тайгу и в этом видеть счастье. Всего должно быть понемножку - и высокого и низкого. Как природный ландшафт.
  - Дорогой ты мой, деньги - это формула отраженного греха. Только закапываясь в грех, нуждаешься и получаешь деньги, выберись на свет и выяснится, что не нужны они тебе. Бери не более того, чем надо - это из заповедей святых. Нравственность и деньги - несовместимые понятия, как бог с маммоной. Нет спаянной цепочки: труд, деньги, нравственность. Это даже не бутерброд. Это - лебедь, рак и щука. А в середине - слабый человек. Деньги, Животовский, пропитаны причиной. А цели в них нет. За исключением - поддерживать причину. Люди повышают нравственность не благодаря, а вопреки им. Деньги не питают полноценность. Люди станут полноценными когда-то потом, когда понятия "взять" и "отдать" сольются воедино, а внешняя борьба перейдет вовнутрь и человек не захочет больше раздирать окружающий мир.
  - Тогда, может быть, всё дело в неполноценных женщинах, рожающих неполноценных людей, а потом и воспитывающих их такими.
  - Похоже, так. Мы создаём условия для рождения таких, какие соответствуют этим условиям. И рожденные снова будут создавать их. Мне кажется, что человечество ещё соответствует возрасту грудничка, у которого сильный сосательный рефлекс и маленькое сознание, потому и экономика его хватательного типа. Хватательной она перестанет быть только тогда, когда основной работой людей станет работа по развитию не промышленности, а сознания, ума, мировоззрений, чувств и нравственных систем. Главное, скорее отойти от экономики уничтожения природы и перейти к экономике сотворения общей души.
  Ученый сделал умные глаза. Мировое сознание проникло в его голову.
  - Где Вы ночуете, Животовский? - участливо спросила Маша, которую как истинную женщину философия не очень занимала.
  - У друга в гостинице.
  - У меня на чердаке, - уточнил я из своего угла, - в моей квартире он жить не согласился.
  - Каждый должен нести свой крест, - покорно сообщил тот.
  - На что Вы пьете? Едите, наконец?
  - Ни на что, - ответила Ольга Ивановна, - в палатке даю.
  Кандидат наук вдруг заорал и побежал куда-то, скрываясь среди деревьев.
  - В туалет, должно быть, захотел, - предположила дама.
  А девочка отрицательно покачала головой.
  Тогда я спросил у знающей всё Ольги Ивановны:
  - Что такое Философский Камень?
  Она внимательно посмотрела на меня, задумалась, и заключила:
  - Должно быть утомился. С чего это ты спросил?
  - Я думаю, что у меня он есть, - и вытащил из кармана своё приобретение. Женщины с интересом посмотрели на камень.
  - Сапфир, хризолит, а может малахит, - сдержанно язвила Маша.
  - Философским камнем называли вещество, которое могло бы осчастливить человека. Астрологи верили, что в нем запрятана тайна жизни, мироздания. А может быть и бессмертия. И как будто он всё лечит. Только к тебе это не относится, - подвела черту Ольга Ивановна.
  Они не увидели его, понял я.
  Спрятал обратно и ушел к подкатившему мусоровозу.
  Сегодня у работников нашего РЭУ выходной. Месяца три назад контора получила долгожданные деньги на капитальный ремонт ветхих домов. Тут как Дед Мороз прибыл среди лета с мешком подарков. Холодильники, ковры, современная мебель поползли по начальственным домам. В общем, остатки отдали на пропой.
  - Эй, дворник! - кричит, пробегая, Гавриловна, наша начальница. - Дуй срочно в Дирекцию, меня туда вызывают, а послать некого.
  Иду в Дирекцию. Внутри, как на затонувшем "Титанике". Всё дорого, прикручено и люди с лицами вальяжной обреченности. Сунул физиономию в кабинет. Тут же, увидев чужого:
  - Выйдите вон без записи!
  Но потом поймали и сказали так:
  - Что пьете - хорошо, а вот, что без нас - плохо. Кто вам денег дал? А кто больше не даст?
  Директор сунул какие-то документы. Выправить разрешение в Горлицензии на производство работ в дурдомах. Договор заключим с ближайшим. Тихо говорю:
  - А у наших крыша протекает.
  - У дураков деньги возьмем, - подмигнул, - и крыша будет.
  - Стыдно инвалидов обижать!
  - Иди отсюда!
  Прихожу к Гавриловне, рассказываю. Она достает связку денег, заворачивает в газетку, чтоб непонятно было, но не совсем, и отправляет в Горлицензию.
  Я этого парня заприметил на входе в метро. Печать какой-то отрешенности. Как будто он находится не в нашем мире. Чудной парень. Я показал поддельный проездной и, естественно, прошел. А он им руки протянул. "Ты псих?" - спрашивают. "Это руки моих отцов и дедов, что строили метро, - говорит. - Оно моё по праву наследства". Позвали милицию. Ему заломили эти самые руки и поволокли в свой мордобойник. "Блаженный какой-то, - смеялись и ругали его свидетели события. - Давить таких надо!". "Вот ты, старая, едва концы стягиваешь, - говорю бранящейся бабке, - а вот нефть, газ и прочее, что раньше общими были и тебя кормили, ведь отняли, украли попросту говоря. Что ж ты не возмущаешься этим?". "А потому, - отвечает, - что, кто сумел украсть, тот и молодец".
  В вагон метро заходит мордоворот в форме, похожей на СС прошлой войны, и голосом, не допускающим возражений, громко на одной ноте, объявляет:
  - Приготовьте проездные документы! Ваш билет! - к мужичку.
  Тот засуетился, зашарился по карманам. Наконец, обрадованный, протянул пенсионное удостоверение.
  - Ваш? - к следующему.
  - Я, знаете ли, прошел по жетону.
  - Где квитанция об уплате за проезд?
  - Какая? Откуда?
  - Вы, что? Читать не умеете? Билет сохранять до конца сеанса! На покупку и услугу требуйте чек или квитанцию! Короче! Или штраф на месте в пятикратном размере или пройдемте со мной! Многие проникают через колодцы! Будем проверять.
  Мордоворот и визави встретились взглядом, и последний сдался. Далее всё пошло, как по маслу. Не имевшие квитанций ругали новые порядки, отсчитывали названную сумму и просили квитанцию об уплате.
  - Пожалуйста! - он вытаскивал из кармана пробитые трамвайные билеты и вручал оштрафованным. - Скажите, если спросят, что прошли контроль Вола. Это наш код.
  - А как расшифровать? - пристал любопытный.
  - Военной лаборатории.
  - А форма такая откуда?
  - От Кристиана Диора, товарищ.
  В лицензионной конторе толпа бестолковых посетителей. Местный наткнулся на одного из них.
  - Вы к кому? - строго.
  - Я, видите ли, лицензию...
  - А я не спрашиваю зачем, а к кому! Не знаете? Надо знать! И в какое время. Когда узнаете, тогда и приходите! Всем очистить помещение! - потребовал представитель конторы.
  Я подхожу к нему и говорю тихо и со значением:
  - С пакетом про дурдом.
  Он понял всё мгновенно. Открывает свою дверь и меня - вовнутрь. И дверь на ключ.
  - Где пакет?
  Показываю. Нормально.
  - Есть справка, что прошли специальные медицинские курсы на санитаров? Нет? А допуск к вредным условиям? Нет? А разряды? А аттестованное оборудование? А что у вас есть?
  Показываю на пакет.
  - Приходите завтра. Принесете столько же.
  Уходя, я остановился в дверях и сказал:
  - Знаете, а я Вам завидую.
  Тот вскинул брови вопросом.
  - Мне бы такую уверенность в собственной необходимости.
  - Главное, чтоб быть полезным людям, - и он помог мне выйти.
  - Потренируйся, - говорит Гавриловна, - у специалистов. И привела к неопохмеленным сантехникам.
  - Вот что, - смотрят на меня, - ты за президента или хрен знает за кого? За "Спартак" или наоборот?
  - Меня к дурдому.
  - Тогда беги к палатке. Там спросишь - зачем.
  Палатка называлась "Эврика".
  Опохмелились, велели тащить за ними банку с керосином.
  В подвале дома, в котором требовалось провести капитальный ремонт труб, специалисты присоединили к ним принесенную банку, всыпали еще какой-то дряни и стали накачивать насосом систему.
  - А теперь, - говорят, - бегай по дому и нюхай, где пахнет.
  Сам дьявол не поймет, чем только в том доме не воняло.
  Было признано, что всё прошло нормально. Поймали какую-то общественницу и она подписалась, что у нее к нам никаких претензий нет.
  "Героический век!" - почему-то подумалось мне тогда.
  
  Того Блаженного из метро я увидел избитого и выброшенного из милиции, сидящего на корточках у её стены. Солнце уже закатывалось за горизонт, последние его багряные лучи неспешно слизывали кровь с лица несчастного. Я подошел к нему и сел рядом. Закурил и неспешно завел разговор.
  - Я знаю тебя. Ты Блаженный.
  Тот посиневшим глазом смотрел в землю и, видимо, соглашаясь, молча кивнул.
  - Ты, парень, - продолжал я, - видать, не можешь жить без неприятностей. Впрочем, оно понятно. Каждый имеет право на собственное несчастье. И потому ищет его повсюду. Тебе обязательно надо быть здесь?
  - Я не знаю, где мне надо быть, - ответил тихо. - А кто это знает?
  - А почему бы не пойти домой?
  - Здесь мой дом.
  - Милиция? Тюрьма - твой дом?
  Он посмотрел вокруг глазами пустыни и вздохнул:
  - Мой дом повсюду, где я есть. А вокруг меня всегда тюрьма. Я даже ношу её с собой, она во мне, и не могу вырваться из своей тупой ограниченности! Мне к свету надо - в грязи сижу. Ноги, руки перебираю, но вяжет она! Воплю о свете с мешком на голове. Душа обгрызена, живот я ненавижу. А в окружении какой-то бред. Милиция - нам зеркало. Она показывает нам нас же схематично.
  - Бред не имеет отраженья!
  - Наша болезнь демонстрирует самую себя нам же яснее всего во всей кровавой ясности в органах воздействия на нас. Милиция - не инопланетяне! Это - мы! Наши отцы, братья, маленькие мальчишки, которых мы воспитывали. И вот они бьют меня резиновой палкой, мной же сделанной, с такой ненавистью, словно у них никогда не было матерей, не было братьев, любимых, как будто их кто-то вырастил в колбе! Или вытащил из ада. За просьбу мою прочесть мне их же обвинение, которое я должен подписать. Безысходная, тупая злоба образовалась в моем доме.
  Я видел, что Блаженный распаляется. Его надо бы увести от этого опасного места, где мы птенцами у пасти сидим.
  И я вмешиваюсь в монолог.
  - Люди, что обидели тебя, не виноваты в том, что они сами стали жертвами происходящих перемен. Идем со мной. Движенье нам поможет.
  Мы поднялись, и я его повел к себе.
  - Ты, Дворник, видно хочешь навести порядок в моем уме. Спасибо, ненапрасный труд. В моем уме, действительно, порядка мало. Откуда взяться порядку для него?
  - От природы, например. Совершенная гармония есть в ней.
  - Глупость, Дворник, то, что дуракам кажется умным. Раз у гармонии больные дети, то не гармония она. Совершенство единственно. Как истина. И потому не может плодиться, чтоб далее продолжить поиски себя. Да кому известно, что есть гармония и совершенство? Где Философский Камень смысла?
  - Зачем он тебе?
  - Чтоб остановить безумие, происходящее в моем доме.
  - Безумие как жажда, чем утолить её? Потрясением? Разумом? Нет ключей к человеческой сути.
  - Есть, Дворник. В обнаженном сердце. Но оно должно гореть огнем и заражать других.
  Мы подошли к нашему дворовому клубу. Уже стемнело. Над площадкой зажегся фонарь. Животовский смотрит на закат, умиротворенно зажав пластмассовый стакан. На столе стоят бутылки водки. Пузатый магнитофон извергает гвалт и визги поп-музыки. Маша с Витей-Прыщом и студентом Альбертом обсуждают способы проникновения в иные страны. Маша полагается на удачный брак с принцем Брунея Джеффри. Витя за прорыв всей сопливой бандой на тибетской границе. А студент - подавшись в шпионы. Все равно - в какие. Или в "Гринпис без границ". Они пришли к выводу, что будущее человечества за миром грёз и иллюзий. Начало тому положено книжками, кинопродукцией, сектами, эротическими вакханалиями, хорошими шоу, кабаками, наркотиками, а впереди - виртуальные компьютеры с одурманивающей музыкой. Зачем с этим бороться? Ведь в счастье - цель! Цель достигнута - умирай! Зачем всю жизнь счастье по крошкам собирать? Всё равно - умрем! Зачем жить сто лет до миллиона болезней, когда за двадцать можно будет получить этого счастья столько, сколько полагается на десять жизней? Счастье растить своих детей? А им, этим детям, оно нужно? Чтоб их родили, учили, воспитывали? Ученые не могут понять, почему молодые по-варварски относится к родителям и ко всему окружению? Да они не виноваты в том, что их родили в этом сумасшедшем доме. Они не просились. И вправе требовать компенсацию за изначально причиненное зло. А компенсации нет. Так чего ж не мстить за своё рождение? Человечество должно быть благодарным за открытие мира грёз, иллюзий, счастья, куда каждый желающий может уйти. Итак, масштабы проекта предполагали перенимание зарубежного опыта в этом направлении.
  - Ну вы балбесы, - говорит одуревший Животовский, - кому вы там нужны?
  Студент обиделся.
  - На что Вы, бездомный, намекаете?
  - Вы вроде медведя из леса, загадите тот цирк.
  - А там, конечно, истэблишмент, - смеется Витя.
  - В каждой семье есть свои уроды. На разных языках условностей ведутся диалоги между обществом и ними. Те уроды - продукт несовершенства правил и морали. Они нужны для выявления пробелов. Да вот общество не делают верных выводов. Отлавливают и прячут их, наивно полагая, что с пороком покончено. Будто металл, очищенный от ржавчины, при тех же условиях больше ржаветь не будет. Те уроды - от того общества и для него. Чужим там делать нечего.
  Прыщ махнул рукой.
  - Уроды те, кто не умеет жить. А значит люди типа Вас. Порок, ученый, в Вас сидит.
  Ученый вытаращил глаза, хлебнул ещё и отвернулся. Что порочно, а что нет, кому это известно?
  На нас никто не обратил особого внимания. Пришли, ну и располагайтесь. Животовский наполнил стакан и протянул побитому бродяге.
  - Выпей за компанию.
  - В компании пьют за своё одиночество. Здесь оно наиболее глубоко. И пьют с самим собою, себя же опасаясь. А стук стаканов, хохот, песни - обман звуками предчувствия тревоги. В абсурде логика беды. Она идет тропой веселья. В иконах смеха нет.
  Маша мне:
  - Кто это чудо?
  - Позвольте Вам, сударыня, ответить, - сказал Блаженный. - Вот бросьте зёрнышко на землю. Земля вернет вам множество таких. А бросьте в пасть? Так чем она вернет? Правильно. Она вернет дерьмом. Вот если Вы между землей и пастью, и кормите бездонную её, то я с обратной стороны. Я землю опекаю.
  - Так Вы крестьянин?
  - Да, я христианин. Кто-то ж должен им стать, когда бог покинул эту землю. Чтоб плоть рожала мысль. Но суть ищу.
  - Найдете?
  - Да. Найду.
  - Блаженный! А знаете ли Вы, что людям это не дано? Что это "вещь сама в себе", как говорил старик Философ.
  - Кому не следует, тому и не дано.
  - Давно ли ищете? - вся Маша в любопытстве.
  - Уж много столетий.
  Клубники переглянулись. Очевидно, они присутствуют при разговоре с ненормальным.
  - Но люди столько не живут!
  - Поиск мой живет. А я есть он.
  Вступился Витя:
  - Что это за ахинею ты сейчас тут нес про пасть и про дерьмо?
  Блаженный развел руками, как бы очерчивая все окружение.
  - Вот это всё земля. Включая всех людей. Она живет жизнью, заданной Вевышним. Живет, а значит - созревает. Она выращивает неведомый нам плод. А пасть есть то, что ей мешает, что жрет её, не думая о ней. Как паразит, проникнув в тело. Вы не даете ей естественно развиться.
  - А что дерьмо?
  - Продукт, что делает народ.
  Студент Альберт поинтересовался:
  - Выходит: цивилизация - дерьмо? Технический прогресс на свалку?
  - Прогресс может быть только один. Нравственный. В отрыве от него технический прогресс - антипрогресс. Но он сейчас идет как самоцель. Вот в этом и беда. Делайте, что хотите, дерзайте, но знайте - для какой конечной цели. А этого знания нет ни у кого. Лишь безумный не может понять, что эра действия проходит. В перспективе новая эпоха - эпоха нереальных достижений. Миллионы технологий есть творить предметы. Но ни одной - творить душу. Искусство отражает её, но оно не технология. А воспитание - то же искусство. Церковь же, учредив безраздельное владение душой, загнало её в тюрьму своих догм. Вызволите её на свободу и не гоните однобокий свой прогресс, пока слабенький еще Дух не окрепнет. Не нарушайте баланс дела и смысла его. Разве Вы не видите, что техника, лишенная души, углубляет одиночество? Что дали телефон и телевизор? Думаете - сблизили людей? Они опустошили их. Исчезло таинство взгляда. Подтекст жеста и тона ушли в шаблоны. Где задушевность очистительных бесед, оставляющих след на годы? Во что превратился ритуал излияния чувств? Не сомневаюсь, что сам прогресс скоро приведет всех в тупик, двигаясь по темной дороге, ничем не освещенной, ни смыслом, ни Духом. Объясните мне, господа, какой одухотворенный смысл движет вами? А не знаете его, так остановите свой прогресс! Задумайтесь, куда и зачем вы несетесь? Потом опомниться, быть может будет поздно. Нельзя нестись в потемках! Вы все поражены чудовищной болезнью бессмысленности. Что не для морали - то против неё.
  - И что ж тогда, не будет личных интересов? - поинтересовался Витя.
  - Известно ли вам, молодой человек, что такое "Я" человека?
  - Известно. Обозначение самого себя. Самоощущение психики.
  Все посмотрели на Витю с уважением. Он был прекрасным эрудитом.
  - Я так и думал, - грустно сказал Блаженный, - только самоощущение осталось. Бездонная глубина мироздания покинула людей. Остался мир без всё охватывающей общей души. Всё ушло. Осталось царство отдельных мертвых личностей. Откуда знать им о ценности жизни? Блуждает бездна одиноких зомби, обставляющих бытие сценарием абсурда, в котором бегают, торгуют и дерутся. Возделывают стиль. С самоощущением психики, беспомощной без славы и успеха. Успеха в чем? Не знаете. Мертвые не психи. А полумертвых - как назвать?
  Вы можете обозначить ту черту, которая разделяет "Я", своих, чужих? Плоть и кровь не общая ль по всей земле? Проливая чью-то кровь, не свою ли льете? А, отняв у другого, не наказываете ли прадедов своих, братьев, детей общих поколений? Огромная невидимая пасть, которой вы частица, жрет своё тело, сотканное культурой, с дальнего конца, так медленно приближаясь к себе самой. Разве это не признак психического заболевания? Что сделало из вас изгоев и негодяев?
  - Так ведь рынок!
  - Вот и ваш рынок представляет собой образ общественной психической болезни. Такое возможно при превращении семьи людей в обрывки. В нем царствует озлобленное одиночество, не способное ни в чем найти удовлетворение, кроме унижения себе подобных. Когда ваш рынок опустится до отношений вас с родителями, когда войдет в вашу собственную суть, тогда вам останется только вырыть могилы. Чтобы мертвые хоронили мертвых.
  - Что ж, по-твоему, все люди - психи?
  Блаженный помолчал и горестно подытожил.
  - В России обнаружился абсолютный провал нравственного фундамента. Засквозил ужас. Образовавшуюся дыру заполнила мораль подонков. Наступило оцепенение. Впервые в истории человечества мы повернули время вспять и вступили в варварский период. Гуляет безбрежная энергия ненависти.
  Витя-Прыщ заключил глухим голосом:
  - Я поначалу думал, что ты просто ненормальный, а ты, мужик, к тому же - враг народа. Тебе лечиться надо, а ты не лечишься. Ну, это дело поправимо. Альберт, пошли со мной, будешь свидетелем.
  И они растаяли в потемках. Животовский заторопился.
  - Вы вот что. Идите-ка отсюда. Они в милицию пошли. Дело в том, что Вы оскорбили их достоинство. Это у них не прощается. Зря Вы так! Нельзя так заноситься.
  И тоже убежал.
  - Достоинство? - изумился Блаженный. - В чем оно?
  Я велел Маше, чтобы она отвела безумного ко мне, а сам побежал за бутылкой. Ну, вроде, пьяный был. Чего с него возьмешь? Ну, побьют, да отпустят. Бывает.
  Когда вернулся в дом, застал в нем странную картину. Тусклая лампочка под потомком едва освещала комнату. В центре на табурете, сутулясь, сидел Блаженный. В комнате было жарко. Однако он кутался в одеяло, что прежде лежало на кровати, смотрел в пол и что-то говорил Маше. А та, обнаженная, с кушаком на талии и разметанными по спине волосами стояла у стены спиной к нему, и, жаркая, раскинув руки, охлаждала тело прохладной поверхностью стены. На мое появление они никак не реагировали и продолжали свой разговор.
  Блаженный:
  - Разве ты не видишь, что современная любовь потеряла себя? Любовью называют случку. Она может только оскорбить. Она оторвалась от своих изначальных корней и больше к цели не ведет.
  А Маша будто бы стене.
  - Ты говоришь о назначении любви в зачатии детей?
  - Зачатие попутно. Мы заблудились. Нет ни цели, ни дороги к ней. Я говорю о дороге, намеченной природой созданием двух начал, необходимых для взаимного подъема к гармонии. Мы отказались от поиска этой дороги и сбились на постельно-бытовые кольца. Секс и дети - вот и вся она.
  - Зачем так сложно? Вот мое обнаженное тело. Разве оно не пленит? Как ты можешь быть холодным?
  - Никакая конкретная женщина не может разогреть меня. Их призывы леденят.
  - Ты боишься собственных эмоций?
  - Они безумствуют во мне, как легионы пьяных Вакхов. От них спасенья нет. Но они требуют натурального продукта. Нет, не конкретной женщины, - она лишь тень, - а женского начала в чистом виде! Такого, что сотворило всех женщин и составило их соль. Встречаясь с любой из женщин, я ненавижу время, отданное ей. Потому что в ней всегда обман. Она - лишь видимость. Ее мне мало! И мысль приходит - так зачем она?
  - Тогда ты женоненавистник. И обречен прожить в мучениях.
  - Нет, не так. Я ненавижу жалкую конкретность. А женщины все олицетворяют её, словно скользят по ней. А вот того, что мне в действительности надо, к чему я испытываю трепет неземной любви, а это истинное женское начало - представленное во всех трагедиях и драмах сразу, представленное в гонениях, лукавствах, заблужденьях, представленное во всех творца явлениях любви, от безыскусного доверия без граней и шторма жесточайших битв, до взрыва бешенства Вселенной, что царствует повсюду, и, как восторг, - томленья преданной души, того, что мне в действительности надо, - условия сложнейшей из задач - его ни в ком конкретно нет.
  - Как схоже с драмами Шекспира. Отелло глуп был, говорят.
  - Отелло был, действительно, обманут, но дело не в супружеской измене. Жена не сумела сыграть роль истинной женщины, сдав позиции ее. В ней умерла страсть его игры или ее в бедняге и не было вовсе. Выйдя на поле шедевра, Дездемона не подняла ей брошенный вызов неистовой любви. На ней была пустая оболочка. И не взяла подъем. Чем выбила из строя мавра. Величие трагедии Шекспира заключается в том, что она содержит ключ разгадки бытовых явлений, как следствие падения с космических высот, когда расходятся опоры.
  - Мне кажется, ты отрицаешь вообще любовь. Поскольку некого любить.
  - Любовь - божественное благоволение, исходящее от Всевышнего, как награда. Я - часть Вселенной и полностью принадлежу ей. И нет меня другого. В мире есть одна единственная любовь. И все, что происходит в мире, - истечение ее. Многочисленные истории человеческих привязанностей и страстей - ее фрагменты или тень. Так вот я - участник той обобщенной любви и только ей полностью принадлежу. Как некого любить? А женское начало во Вселенной? А весь бездонный мир? А вся судьба Вселенной - не боль всех настоящих чувств, что слиты в ней?
  Как можно мечтать о некой малой части, находясь у ног большого? Зачем мне малое, когда с огромной нежностью кипеть я буду в смертном и бессмертном.
  - Блаженный! Нет богов! И нет бессмертья!
  В это время с треском распахнулась дверь, и в комнату ввалились люди в милицейской форме, а с ними Витя-Прыщ.
  Безумный махнул рукой, будто желая изгнать наваждение. И - Маше, которая в это время повернулась на звук и, охнув, опустилась на колени.
  - Если нет богов, которых ты знаешь, то смерти поклонись. Моли расположения её к тебе. Вглядывайся в неё, и она откроется тебе. Истина за гранью. Там, за тончайшей её пленкой буду я. Я же буду вглядываться через неё в тебя. Мы увидим, почувствуем друг друга, ты ощутишь смешную малость жизни или смерти. И ты пройдешь через неё! Такое пустое! Смелее вперед, к грядущей смерти, через её сон - к следующему утру! Далекая цель впереди. Я возьму тебя с собой. И мы пойдем к ней через многие жизни и смерти, как через дни и ночи, через всю эту малость большими семимильными шагами!
  Тогда и поведет жених свою невесту к вечному их ложу счастья!
  - Мне не понятны твои странные слова.
  Он усмехнулся.
  - Слова - всего лишь коды мысли. Их понимает тот, кто сам дойдет до них. Словами не передают мысль, а будят ее у единомышленников.
  Блаженный поднялся и пошел к ворвавшимся, которые всё это время находились в непонятном оцепенении. Повернулся к Маше и спросил:
  - Так ты захочешь после смерти быть со мной?
  - Я хочу, чтобы и до твоего рождения я была беременна тобой.
  - Блаженный, - закричал я, - что остается, когда ничего не остается?
  - Смысл и завтра.
  Они ушли. Прыщ уходил последним.
  - Знаешь, - спросил он меня на выходе, - какое самое гениальное изобретение придумало человечество за всю свою историю? Не знаешь? Выключатель!
  И вырубил свет.
  Я бросил на пол пиджак и оторопел. Из кармана выкатился камень, который тут же вспыхнул ослепительным изумрудным светом. Луч устремился туда, куда ушел Блаженный. Затем камень погрустнел и потух.
  Мартини был из технического спирта, напополам разбавленным сырой водой. Я глотал из горлышка, сидя на полу у стены. Маша на кровати спала мертвым сном.
  
  Президент
  
  Президент шел в валенках и тулупе по заснеженной аллее, помеченной печатью дикого дизайна. Небо зависло серой пеленой. Шел угрюмо сгорбившись, чего никогда не позволял себе. День выдался тяжелый и напряжение, вцепившееся в мозг и сердце, парализовало мышцы.
  Он просил, чтобы этот участок сада не доводили бы до состояния культурного шедевра, поэтому, услужливые дворники, зная, что усердие поправляемо, но не наказуемо, постоянно оформляли аллеи в стиле небрежного пейзажа, что, видимо, требовало немалых творческих усилий и сомнений не вдохновленного вкуса.
  Инерция ума калейдоскопом прокручивала принятые решения, и страшная мысль о том, что он не знает формулу ответственности, угнетала его. "Что есть правильно?" - в который раз в бессильной ярости спрашивал он себя, и беспомощно искал ответ. Кто поможет? К кому обратиться? Его ближайший круг сподвижников был озабочен лишь одним - игрой в элиту, игрой в вершителей истории, будто они знают её сокровенные цели. Он усмехнулся. На самом деле их ответственность в - отлучении от него, его же - в бездонной пропасти, покрытой мраком. Эта разница отодвинула от него всех, образовав вокруг пустоту. Там, в центе её одинокий человек, беззащитный и ранимый, оставлен всеми для ударов беспощадных проблем, наваждением летящих со всех сторон и толкающих в раскрытую пасть бездны. Сподвижники туда же его и толкают.
  Его взгляд привлекла стая ворон, терзающих неведомо откуда взявшуюся дохлую крысу. Эта картина поразила его предчувствием отдаленной аллегории. Он остановился. Невдалеке стояла запорошенная летняя скамейка. Подойдя, тяжко сел на неё и незряче стал смотреть на дикое пиршество.
  Сердце болело занудно и неотвратимо. До тошноты. До дрожи. Недавняя операция на нем оказалась неудачной. В том смысле, что она хоть стала меньшим из зол, но большим, чем предполагал. И настолько, что вкрадывались сомнения об оправданности её. Что есть смерть, как не спасение? Президент молчал об этом, молчал о боли, потому что даже физическая мука израненного старика не признавалась его личной бедой и не имела права на существование. Он знал точно, что пошатнись его здоровье или воля, и на арене политического балансирования, предельно неустойчивого, а если быть честнее - давно проигранного, всё созданное им рухнет.
  Боль утихала, когда он принимал лекарство, но вечерами она непременно рваными когтями впивалась в него. И он снова и снова вступал в единоборство с ней. Человек огромного мужества, редкой целеустремленности и честолюбия, Президент лишил себя права на поражение. По-стариковски прибегал к лукавству в своем дружелюбии к боли. Сорвавшись в ярость, силой рвал её и, обессиленный, сдавался процедурам и врачам, ненавидя себя и их за это.
  Нарастало ощущение западни. Противостояла ему только уверенность, предпосланная абсолютным знанием в исторической неизбежности избранного пути, в предначертанности судьбой страны именно ему роли праведника и мученика. Однако, постоянно находясь в окружении людей и событий, он, обманывая их жизнеутверждающей волей, периодически погружался в пучину бездонного своего одиночества. А там таились, поджидая его, липкие, отвратительные чудовища - сомнение и неуверенность, питаемые жутким страхом.
  В такие минуты его брал в свои руки сидящий в нем маленький сибирский мальчик, еще не ведавший страстей и упреков, чтобы напомнить ему о причинной сути своей, да так жестко брал, что бездне, казалось, уже не затянуть его.
  Этот маленький мальчик готовил взрослого человека к встрече с собой, когда в последние мгновения жизни он должен будет отчитаться перед ним в оправдание рождения его, как будто перед богом о созданном или уничтоженном, о благе или зле, привнесенных им в этот мир. Президент не верил в бога, вернее в его рациональную роль в организации жизни на земле. Он верил в ум, руки людей, в их способность творить чудеса для облегчения собственной жизни и далее организовать прорыв в развитие её качества. Имеется обоснованная и апробированная теория. Живут же другие страны лучше нас! Ему было всё ясно. Была ясна конечная цель. Остается лишь организовать старт и нужные условия, а потом будет видно.
  Им овладел азарт спортсмена со сводящей с ума жаждой победы, кидающего любые жертвы на её алтарь. Он утонул в своей страсти, бессильный что-либо поделать с этим наваждением. Тело застыло, потеряв гибкость. Страна превратилась в дикую лошадь, истязаемую одержимым наездником.
  Народ большинством избрал его Президентом, он доверил ему жезл поводыря. За бескомпромиссную решительность и властную жесткость в час смещения перестраивающейся и сознательно демонополизирующейся власти коммунистов. Они упустили политический контроль над ситуацией. Допустили роковую раздробленность идеи и центра. Две ошибки Генерального секретаря обусловили их поражение. Первая заключалась в романтичном, а точнее, в авантюрном походе к тяжелейшей проблеме, в отсутствии крепко сколоченной стратегии и идеологического предварения. Вторая - в переоценке культуры народа и недооценке растления и ретроградства армии чиновников, жаждавших разрыва обветшалых пут в стремлении захвата власти и национального богатства.
  Однако, в истории ошибок не бывает. Ошибки не произошло, но нет оправдания для смертного человека, посягнувшего на перелом общественных отношений без предварительной подготовки общественного сознания.
  А оно поражали убожеством. Революция, которая казалась народной, и истинно - это было так - растущий организм рвал рубашки и требовал новой пищи, оказалась революцией жадных чиновников. Они, бывшие руководители и члены партии, очернили коммунистическую идеологию, умело переложив на неё ответственность за собственную подлость. И теперь составили основную силу реформ. Их мораль, мораль подлецов и маргиналов стала ведущей. Организм покрылся растущими проникающими язвами.
  Не было у страны больше ничего. Страна рассыпалась и гнила.
  Глядя на терзаемый вороньем труп крысы, усталый человек мучительно искал ответ на упрямый вопрос: Что есть правильное? В сражениях им не задаются. Есть враг и его надо бить. Но что сейчас враг? И к тому же невозможно бесконечно интеллектуальные задачи подменять политической дракой, непритязательной ни по уму, ни по морали. Куда идти, какими шагами?
  Ему предстояло понять: куда ведет диалектика развития человечество, Россию, и какая роль историей отводится ему в этом процессе. Чтобы он ни делал, всё давало страшный результат. Всё служило образованию нечистоплотных нуворишей и погружению народа в мрак и кровь. Что происходит? Уйти, забыться, умереть. Хорошо бы, но нет, никогда. Это означало бы капитуляцию. Что еще возможно сделать? Только не паниковать. Объявить амнистию ворам, что себе денег наворовали? Диалектика. Ведь когда каждый обогащается, обогащается весь народ! Чушь собачья! А может они перестанут воровать и построят народу счастливую жизнь? Подлец составит счастье для народа? Голова идет кругом. Всё отдавало беспрецедентной авантюрой, особенно для сибирского мужика, по жизни знающего, что только коллективным трудом народ России выживал в её суровых условиях. Одиноко шляющиеся рыцари в ней вымерли б давно. Ему оставался последний рубеж - розыгрыш амбиций в политическом пасьянсе. Противопоставлял одних другим, разбрасывал, собирал. Вел огонь из всех калибров, вызывая встречный. Но проку не было никакого.
  Он метался, словно слепой ночью, гонимый сзади. Шагая интуицией и страстью, покинутый озареньем, обнимался с президентами чуждых стран и отталкивал их, зная, что они-то точно вороньё для умирающей страны. Но пока поддерживали её пульс. Им было крайне важно, чтобы непостижимая их узкому уму Россия, заняла бы отведенное ей место в хвосте их колонны для сброса мусора и выкачки ресурсов. И выбросила бы из головы ту дурь Российскую, которую веками пестовала её история. Безрассудную удаль, глубину проникновенных чувств, осязаемость души, жертвенную безоглядность, ушедшие из элиты и хранимые ныне в человеческих недрах, - вот это всё они затеяли выкупить за доллары, навязав стране свою идеологию и своего сатанинского бога - капитал.
  Должен ли он, как агнца божия, душу Российскую отдать им на заклание? В чем состоит историческое предназначение России?
  Он не знал. И чувствовал, что ситуация ускользает из его, казалось бы, крепких рук. Чувствовал, что он уже не понимает ни людей, ни логики исторических событий, угадывая начало новых виражей диалектики, рвущей в клочья ясный курс. Он приближался к полосе сомнений в существовании вообще какой-либо положительной роли личности в истории, которая всегда умнее этой личности и будет противостоять попыткам скроить ее по своему вкусу, а, поддавшись, будет долго мстить за это. Приближался к осознанию степени высочайших требований современности к эрудиции и таланту человека его поста. Цели, желания и воли мало. Существовало нечто такое, чего он был абсолютно лишен. Даже не догадывался - чего. Всё было отвратительно. Грани между героем, жертвой и преступником потеряли четкие очертания. Любой герой, схвативший власть - преступник, а значит, и жертва собственного уродства. Наказание неотвратимо. Бездна раскрывала пасть. Он упирался, отползал, а все толкали и толкали его в неё. Шипели: "Ты же к этому стремился!"
  Любой герой преступник? Тогда и любой правитель преступник! Почему так? Потому что он не бог, он не всё знает и не может вести верным путем. Не сейчас, так через тысячи лет народ, если он останется, вынесет ему вердикт и тот вердикт будет страшен. Первым обвинением будет присвоение маленьким человеком с нездоровым честолюбием роли бога. А как же быть с выполнением воли народа? Ведь глас народа - глас бога! Неужели в этом преступное самомнение самого народа? Что есть правильное?
  Президент сошел с ума. У него не было другого выхода. Он не хотел, не мог далее возглавлять падение безнравственной страны в пропасть, а вытащить её за хвост обратно он по-человечески не мог. Судьбу надо было как-то обмануть. И тем спастись от пасти.
  Он уже не понимал, что там внутри болит у него. Он уже ничего не понимал.
  Сердце озябло и мгла упала вниз. Надо писать отречение
  
  Поиски Начал.
  
  С замиранием сердца я ожидал приближения этой ночи. В этот вечер я уже знал, где мне надо быть. Сегодня впервые мне передали приглашение принять участие в очередном заседании Великого Синклита.
  И вот я на месте. Бывшая красная комната забита обитателями нашего сумасшедшего дома. Свет не включали. Посередине стол. На полу вокруг него начертаны концентрические круги, всё плотнее сбивающиеся к периферии. От этого находящиеся в центре казались значительными и большими, а отдаленные - какой-то темной массой. На столе массивная зажженная свеча. Вокруг члены суда. Они же подсудимые. Их четверо. Философ, который выглядел Профессором, не представляя при этом никакую из наук, напротив - Убийца, он же Разбойник, Вор, в общем - Преступник, а между ними - по представителю из духовной и материальной сфер. Никто из них не имел фиксированного образа, каждый мог перевоплотиться в любого из апологетов своих ипостасей в зависимости от оттенков вопроса.
  Ведение заседания было поручено Философу.
  Иногда в разных местах возникал Идиот со своими замечаниями, его безуспешно выгоняли, однако, учитывая, что кроме издевательств, за ним ничего не водилось, терпели, как назойливую муху.
  Тени от судей закрывали публику и отовсюду во мраке жаркими угольками светились жадные глаза.
  Ждали Президента. Но он еще не поступил. Решили начинать без него.
  
  - Дамы и Господа, - обратился к присутствующим Председатель, - не соблаговолите ли ответить согласием освободить умы ваши от призрачных забот суетного дня, чтобы принять участие в заседании Великого Синклита и для этого открыть его.
  Присутствие затихло, осмысливая задачу, затем осторожно ответило: "Пусть будет так". Лица судей опустились, приняв это.
  - Не будет ли возражений с чьей-либо стороны, если вести протоколы заседания мы попросим единственного потустороннего для нас человека, специально приглашенного сюда для этой цели, - Дворника. И возведем его в ранг Словописца. Прошу Вас, - обратился он ко мне, - обозначьтесь.
  Я поднялся и подошел к столу. Философ осветил меня свечой. Свет прошел сквозь меня, как сквозь муху на пинцете, и я почувствовал себя в эпицентре напряженных глаз.
  Возражений не поступило. Только Идиот потребовал, чтобы назначили его, как это было прежде, но ему резонно возразили тем, что уже весь мир свихнулся от чтения его писательской галиматьи и посему пришел к убеждению о полной бессмысленности происходящего. Тогда он потребовал мой паспорт.
  Кто-то из окружения дал мне бумагу, перо с чернилами и я сел на пол, невдалеке от стола, готовый к выполнению своих обязанностей. А Идиот уселся рядом. Густая взъерошенная шевелюра и взбитый пестрый бант на шее выявляли натуру артиста. "Паспорта у меня нет", - шепотом сообщил я ему. - "Я знаю, - также шепотом ответил он, - просто я дурак". "Это увлечение?" "Нет, направление. Умные тянутся к дуракам, а я - к умным".
  Появление этого субъекта на арене событий на меня произвело удручающее впечатление. Если рассуждают сумасшедшие - не страшно, но если тут же идиоты... Пойму ли я хоть что нибудь?
  - Посвятим заседание совершеннейшей задаче познания Смысла всех явлений и выявления вины каждого из нас в его искажении,- обозначил тему Председатель.
  Зал заволновался, шум сопровождался восклицаниями, а Идиот зашелся в хохоте:
  - Искажения не имеют вины, Светлейший, являясь явлением Смысла!
  Поднялся невыразимый гвалт.
  Упоминание смысла пробудило память о Блаженном.
  Прошло немало времени, как увели его в неведомую тьму. Уже наступила зима. Я по заданию начальства приступил к выполнению своих задач на новом для меня объекте. Дурдом завораживал своей загадочной жизнью. Пациенты, санитары, врачи и даже обслуживающий персонал казались погруженными в общие его проблемы, выявляющие привод самодвижения в поиске способа успокоения кровоточащих ран умов и сердец.
  Вспоминая о Блаженном, я полагал, что рано или поздно дорогою изгоя доставлен будет он сюда. В мире нет ему места. Поэтому и носил постоянно в кармане потемневший Философский Камень. Сегодня он вел себя беспокойно и беспорядочно вспыхивал в кармане слабым изумрудным угольком.
  Философ жестом унял словопрения.
  - Представителем обвинения сегодня выступит Поэт.
  Из мрака вышла нескладная долговязая фигура. Рубище, длинные, неряшливые волосы и узкая, редкая бородка. Рука тряслась, глаз подмигивал.
  - Прошу Вас, изложите свое дело, - предложил Философ, с опаской посматривая на вериги, свисавшие с худой шеи.
  - Господа Великий Синклит! - заблеял Поэт. - Всё меняется, всё движется. Неизменен лишь абсурд. Крайняя необходимость принудила меня обратиться к вам. Помощи ждать неоткуда. Если и вы мне откажите в ней, даже ад не растопит лед. Освободите меня от моего наваждения!
  Мальчиком я услышал странную историю, которой поначалу и не придал особого значения. Меня волновали краски музыки и музыка тишины. Я писал сонеты, вирши, стансы, непостижимый мир грёз кружил голову сладким дурманом. Я отдавался музам поэтической гармонии. Но зараза пустила ростки!
  Постепенно в облаке озарений стали проявляться позабытые образы незатейливой драмы. Ненавязчивые, как некий подтекст обусловленности искусства, они как бы будили моё пренебрежение к ним и этим сковывали моё воображение. Они приближались, кружились, издевались, никогда не переходя границы осязания. Они стали ненавязчивым навязчивым проклятьем. Я хватал их руками, впивался умом, бился в истерике! Попытки разгадать их незатейливый смысл были безуспешны. Он был мне недоступен. Ходил и спрашивал у незнакомых, стыдясь своих, обращался к врачам, к блестящим умам. Но бесполезно. Все смеялись. Бесился, искал зашиты у бога в церквях. Увы! Наконец, я оказался здесь, рядом с вами, и чувствую - Провиденье мне дало шанс. Вы - моя последняя надежда.
  - Мы слушаем Вас, продолжайте.
  - Та странная история проста, быть может, до смешного. Но смейтесь, что ж. На всё согласен я. Но дайте, дайте её смысл! И как она могла бы статься!
  "У попа была собака, он её любил,
  Она съела кусок мяса, - он её убил".
  И об этом оповестил всех в надгробной эпитафии!
  Руками Поэт сжал голову.
  - Бессилен разум мой понять. Как можно осознать любовь? Как можно, будучи состоятельным, содержать в голоде прирученное безгласное животное, наделенное беззащитной душой ребенка, и при этом любить его! Любовь питается страданьем? В любви, что ж, таится злоба? Как мог священнослужитель предпочесть убийство твари божьей в угоду пораженного негодованием жадного чрева своего. Убить противу просьбе бога: "не убий"! И торжеством своим над богом упиваться, цинично надпись написав на скорбном камне. О том, как спровоцированное им, попом, преступление удовлетворило желание кары. Любовь, религия и подлость неразлучны? Беда невидима, не дремлет, она всегда таится рядом и только ждет ей предназначенного часа! Идущие на закланье овцы тоже безмятежно блеют, как равнодушно внемлет наш народ явленью будущей беды, слагая странные иносказанья.
  Скажите, для чего бог учредил такую жизнь? Для цинизма и убийств под пеленой любви? Если бог набрасывает духовную тупость на людей, как мешковину, или накладывает её, как повязку на глаза приговоренному, какой знак он указывает нам? Живущие живут во сне, дурманный саван надевая.
  В духовной тупости я всех вас обвиняю, в сокрытии её бесчувствием своим.
  Безумный Поэт затих и смиренно опустился на пол.
  - Убить попа мало, - прошипел Убийца и недобро покосился на Священнослужителя, отчего тот невольно сжался.
  - Фольклорный навет, - кисло объяснил он.
  - Перестаньте валять ваньку! - возмутился Материалист и швырнул какую-то тряпку в сторону истца. - Утрите свой нос! У нас что? Нет вопросов поважнее? Теперь мы будем разбираться с детской чепухой! Вот ведь беда какая! Какой-то блохоед сожрал кусок говядины и человек прибил скотину! И поделом вору! Причем тут поп - убийца? Вы что, - Поэту, - издеваетесь над Великим Синклитом?
  - О, Господи! - выдохнул Убийца, он же Вор. Поднялся над столом и приставил кулак к физиономии Материалиста. Отчего та уменьшилась в размере. - Блохоед не вор, а упрек поганому порядку! - Немного помолчал и засветился внутренним светом. - Действительно, причем здесь Поп? Преступника творят историю, а не попы. О них слагают песни. В их руках жизни и судьбы.
  - Жизни и судьбы в руках бога! - возразил Священник.
  - Этим ты всё сказал, - нечестивец засмеялся.
  Праведник опешил. В нем начался процесс. Но Философ жестом его остановил.
  - Капля отражает океан, - он задумался и продолжил. - Вопросы следует поставить более конкретно: что мы вообще, в массовой культуре, знаем о себе, о мире, где живем? Понимаем ли мы истинные добро и зло, религии, которые так перепутались в нас, что мы уже не понимаем, что делаем, когда мы что-то делаем. Действительно ли мы так глупы, что не сумеем разобраться, как выглядят истоки всех Начал? Понять - откуда и куда ведется жизни нить?
  - Я знаю! - заявил Идиот. - От того, что было, - к тому, чтоб оно жило!
  - Да чтоб избавиться от идиотов! Потому что - всё от идиотов! - в Священнике всё ещё гуляло безадресное раздражение. Оно требовало удовлетворения.
  Тут засветился Поэт:
  - А может для рассвета зари дружбы!
  - Предоставим слово Схимнику, - поморщился Председатель. - Первый вопрос: с чего жизнь началась? Что скажет нам религия? Говорите, монах.
  Оратор поднялся и, умиленно глядя в пространство, словно в вечную книгу, провозгласил:
  - Бог создал людей для владения землей, для заполнения её приплодом. Для того, чтобы они любили бога, любили друг друга и наслаждались великой радостью жизни в любви божьей. Трудиться не требовалось. Всего бог дал в достатке.
  Вор, потрудившись, сложил фигу и, повернувшись, сунул её монаху.
  - Апостол Павел говорил: кто не работает - не ест. Двоечник.
  Уголовник явно ёрничал. Как последний провокатор. Схимник благоразумно промолчал. Только фигу отпихнул.
  - Стало быть, для того, чтобы они любили бога? - принялся уточнять неприятный Идиот. - Ему, вечному, вдруг однажды стало одиноко и скучно? Почему вдруг? Что там такое давеча случилось? Ведь что-то должно было случиться! Ну не может быть так, чтобы он вдруг ни с того, ни с сего хлопнул себя по лбу: да что это я всё один, да один? Не создать ли мне мир, да и людей!
  - Я не знаю, - сдался монах.
  - Это я Идиот, - не унимался Идиот, - это не ответ для представителя разума. Но тогда пусть монах скажет, чтоб нам понять намерение бога, какой любви искал он? Что ему надо было получить от человека? Неужели удовлетворения тщеславия от всемогущества своего? Недостойным, кажется, для всесильного учреждение зерцала самого себя для цели самолюбования! Да любования благодатью своей, подаренной людям! Которой, кстати, они и не просили и которой позже пренебрегли. Был бы понятен порыв бога, если б кто его обидел. Но он один и неизменный. Так объясни: что есть любовь по замыслу бога? Только не говори бессмыслицу, что это чувство сердечной привязанности. Бог физическим сердцем не наделен, но он - любовь. И зачем она - любовь? То есть - он.
  - Послушайте! - воскликнул Поэт, - а может, любовь - это просьба, вопль мольбы, стремление обнаружить состраданье, чтобы унять своё страдание любви объектом? Ну, как лекарством боль? И бог - это вопль? Да и людей родил для этой цели?
  - Я не могу разговаривать с этими идиотами! - наконец не выдержал Схимник. - Я требую аутодафе! Бог не нуждается в осмыслении его! Я протестую! Главное - вера, а ум - приложение к ней, - он даже поморщился, как от неприятности какой.
  Идиот, сбившись в бестолковость, завопил:
  - Я не могу верить попам, которые верят в непорочное зачатие!
  - Профессор! - Схимник преобразовался в Теолога. - Следует ли в данной аудитории объяснять смысл постулатов веры?
  - Сделайте любезность, - попросил Философ.
  - Есть основополагающие догматы, запрещенные для логического анализа. И непорочное зачатие, и божественность Иисуса Христа, и воскрешение его из мертвых в их ряду. Они определяют рубеж веры. Приняв их беспрекословно, человек сразу оказывается в пространстве отношений с богом, определенных данной религией. До него человек предоставлен самому себе. Догматы ему представятся пустыми и потеряют смысл. Смысла вообще не будет.
  - Все имеет смысл, даже если он далек от человека, - заметил Председатель. - Только можете ли Вы определить разумную степень высоты того барьера? Ведь можно было б принять постулаты, доступные для любого рационального ума и абстрактного сознания. Сопоставимые с жизненной мудростью. Зачем нужно было создавать религию, доступную лишь для кучки избранных, способных принимать на веру нереальное? Зачем делать ее содержанием клана, противопоставляя этим одних другим, отрицающим явную для них искусственную ложь. Чем определяется уровень барьера недоступности догматов? Ведь мог бы Бог войти Духом в дитя - Иисуса, прожить так в образе человека и уйти к себе. А не быть полуфизическим отцом. Кто смог бы упрекнуть в неправде? И не обязательно Иисусу вставать из гроба. Мог просто Дух его вернуться. Витать, переселиться. Звезда у вас неестественно гуляет по небу, исполняя роль гида. Почему необходимо было оговаривать непосредственное физическое участие Бога в событиях? Когда возможно управление людьми и теми же событиями посредством Духа. Откуда в вере физические мотивы? Которые спутали идею с физическим материализмом. Или материализм присутствует в идее бога?
  - Догматы не люди устанавливают, их дает бог.
  - Что-то он много разных надавал для разных религий, - стал рассуждать Идиот. - А он один. Значит, догматы идут не от бога, - он покосился на чиновника от службы, который демонстративно отвернулся.
  - Я думаю, чтобы составить силлогизм, - Материалист превратился в Ученого, - Иисус воскрес, потому что он бог, а раз он воскрес, значит, он бог. Был распят, как говорилось в писаниях о боге, а раз так говорилось, то пошел на распятие. Нужно было обозначить физического бога для снятия барьера критики к его словам и пробуждения всеобщего внимания. Чем еще можно было приковать людей, не искушенных в силлогизмах? Не предстань он богом, предстал бы сумасшедшим.
  - Он не пошел на распятие сам по себе, его предали!
  - Оставьте, уважаемый Теолог! Сын Человеческий четко следовал сценарию, написанному для Мессии. Заметьте, всезнающий Иисус никогда прямо не называл Иуду предателем, послав того с тайной вечери скорее делать своё дело. Это дело им обоим было понятным и трагичным. А из обвинений больше досталось Петру, что трижды отречется от Иисуса.
  - Иуда грешен и удавился, - продолжал настаивать Священник.
  - Не думаю, - поддержал Ученого Философ. - В истории нет более драматической фигуры. Он не привел палачей, а пришел с ними, чтобы преисполненным отчаяньем, поцеловать учителя и посмотреть в глаза. Он выполнил, что было нужно. "Друг, зачем ты пришел?", - спросит Иисус, понимая его драму и давая понять этим вопросом, что он благодарен, что не надо истязать себя и что он крепок. Не Иуда ли потом поставил "воскрешение" Христа? Как того требовали писания о Мессии. Правда, не совсем идеально. Воскресший предпочитал держаться поодаль, в сумерках, а увидевшие его, в частности Фома, не могли узнать своего учителя, явившегося в "ином образе". Не могли узнать, несмотря на демонстрацию ран. Но не смели спросить "Кто ты?", дабы не проявить сомнение, что это Господь. А воскресший, действительно, говорил как Христос. Его манеру говорить, известную для учеников, мог освоить только один из них. Кто, как не мошенник Иуда? Лишь потом ушел великий мистификатор вслед за Иисусом. Он должен был убить себя. Чтобы унести в могилу великую тайну создания мифа, жертвенно отдав себя на бесконечное поругание сотнями поколений. Ушел в молчании одиночества, пронзенный бесконечной болью. Это по логике событий, а не по трактовке евангелистов. Но вот любопытный вопрос: если система ценностей имеет разветвленную структуру, то где стоит в ней смерть Христова? То есть, пройди история чуть рядом, мимо смерти, куда бы занесло её?
  - Да, было б лучше! - вскипел Материалист. - По крайней мере, мы б тогда узнали побольше об истинном учении Христа. А то всё кормимся от различных толкователей его. Тоже богами себя возомнили! Я просто уверен, что Иисус был глубже и умней, чем свидетельства о нем. Ведь он впервые, если не ошибаюсь, в святых книгах превознес азы бизнеса. "Для чего же ты не отдал серебра моего в оборот, чтоб я пришед получил его с прибылью?" - так он ругал в одной из притч нерасторопного человека. Люди делятся на вникающих в смысл сказанного и на вникающих в подтекст, мотивы говорящего. Так вот, много веков люди не вникали в подтексты нравственных догматов. Давайте задумаемся о мотивах создателей их. А мотивы одни - прибыль, как учил Христос. Добавлю, прибыль на страхе за неправедную жизнь.
  - Он всё врет, животная утроба! Он хочет в ад нас завести, - закричал Священник. - Спасенье только во Христе, Боге, сыне Бога, взявшего все человеческие грехи на себя! Во Христе, служа его ученью! Жизнь - это испытанье богом, чтоб избранных принять в блаженный рай. Рай - место радости в бессмысленной Вселенной.
  - Вот ты молишься, и молись, - парировал Материалист и он же бизнесмен, - тебе и рай будет и Царство Божие, а чего за других беспокоишься? Иль в церковь не пойдут и денег не принесут? Как церковь относится к деньгам, то есть к маммоне? Понимает, что без них нельзя. Вон, из-за моих денег ты и на меня молиться будешь, а куда ты денешься? Тебе ведь тоже не в шалаше жить хочется! Или ты из чистого духа сделан? И не хочешь для себя блаженства? Не ради него ли живешь? Твое добро только для того и нужно, чтобы на том свете, получив своё, о нем и не вспоминать. Лукавый доброхот! Я отличаюсь от тебя немногим. Лишь тем, что не делаю из этого света трамплина в рай, а сам себе его делаю здесь. А вместе мы оба жаждем блаженства. Тебе Иисус для веры твоей в будущее блаженство нужен в качестве бога, как гарант, что оно будет, а мне нужны только руки и голова. В авантюры не играю. Да и что вы всё твердите - Иисус, да Иисус! Бога нашли! А бог ли ваш Иисус? В евангелие от Иоанна Христос говорит ученикам:
  "Истинно говорю Вам: о чем ни попросите Отца во имя Моё, даст вам, просите и получите, чтобы радость ваша была совершенна.
  Не молю, чтобы Ты (это он Отцу) взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла".
  В результате:
  Петр - распят
  Андрей - распят
  Матвей - убит ударом меча
  Иаков, сын Алфея - распят
  Филипп - распят
  Симеон - распят
  Фаддей - убит стрелками
  Иаков, брат Иисуса - забит камнями
  Фома - вздет на копье
  Варфоломей - распят
  Иаков, сын Зеведея - убит ударом меча.
  А некоторые распяты даже вверх ногами.
  Вот так боженька сохранил их от зла! Давайте рассуждать логично!
  - Всё на самом деле нелогично, - задумчиво произнес Философ. - Разве нелогичное не считается логичным лишь только потому, что оно повторяется? Кто знает, почему происходят повторения? А когда защитная маска повторения исчезнет, то нелогичное предстаёт обнаженным. И кажется: зачем оно? Оно ведь бред. Любое здравое зерно содержит бред. Борьба за существование - привычный нам абсурд. А вдруг привычное переместится? А это будет непременно и всё вывернется наоборот. Всё в мире меняет свой знак на противоположенный. Что заменит Вашу драку? Ничто, только религиозная культура. А вот привычный юмор. Он весь - есть нелогичное, как дерзость в объеме воображения возможного. А выйди из него - и станет страшно. И предстанет мистикой или религией, как подтекстом текста жизни. В океане абсурда логичное для нас всего лишь островок. Но поднимается из океана. И сушит прежде мокрые провалы. Мы с этим рождены.
  Но мы уходим от вопроса, - спохватился вдруг Философ. - Оставим это. Итак, религия только запутала вопрос. Базис её - пустая вера в чудеса. Ничего в ней не вяжется. А теперь Вы, уважаемый Ученый, расскажите о вашей версии причин и смысла возникновения человека. Послушаем, что говорит наука.
  Материалист надел шапочку академика и начал излагать сведения науки:
  - Начну с пояснения причины появления биологической жизни вообще. Так вот, причина исключительно проста: комплекс условий на земле. Такой удачный, при котором она не могла не появиться. Может быть, во Вселенной и существует только один шанс такого случайного совпадения всего необходимого для жизни. И вот возможное состоялось и оно перешло в неизбежное.
  Идиот занервничал:
  - Если есть неизбежное, то откуда взялось возможное? Или возможное - это неизвестное нам неизбежное? Для слепого всё возможно на пути, а для зрячего всё видно неизбежным. Возможное от слепоты. От слепоты случайность. Ребенку самому не осилить вопрос, почему и как он появился, пока не повзрослеет. Случайно, скажет он. Так и ты, Академик, пока не станешь богом, не узнаешь, почему и как появилась жизнь. Все твои знания - от слепого опыта и предположений. Вернее, от веры в них, веры в возможность познанием малого, познать большое. Через опыт понять причину его. А это невозможно. Как невозможно выползая наружу из завала, понять, как он выглядит извне и отчего он появился. Профессор, он не понимает, что никакая дорога никогда не отпустит от начала своего. Как ни петляй! И приведет к своему началу, чтоб перегрызть пуповину. Вот ведь глупец! Он из своих догматов построил здание своей религии науки и религии жизни! Но, может, знаешь для чего создано человечество?
  Материалист, почувствовав конкретность истины, заматерел.
  - Человечество живет, потому что появилось. Вот и всё. А далее развивалось по законам естественного отбора и генетической наследственности. Не было указаний о предназначении. Никакого бога нет. Смысл стал появляться в битве за выживание. И определился так: выжить, обеспечить продолжение рода и получить удовольствие от жизни и детям накопленное передать. Конечно, если посмотреть со стороны, то для природы человечество не нужно, оно не имеет смысла. Мы и живем, борясь с ней. Мы её терзаем, потому что есть хотим, а она отбивается от нас. Но нам делать нечего. Мы созданы присосками к ней. И отпасть не можем. Она обречена. Мы только можем бережней к ней относиться. У нас два пути. Осваивать далее окружающее пространство, конечно, с уничтожением его самобытности или скатиться в нишу самонаслаждения с уходом от реальности. И этот путь уже пробивается, как более оправданный. А почему бы нет? Разве не в счастье наше будущее? И цель - не счастье? А первый путь рискован, ведет по краю пропасти с истреблением ресурсов, сил, здоровья. Нет в нем ни смысла, ни цели. Лишь нарастающая возможность гибели, приближающаяся к неизбежной. Слышите! Гибель неизбежна! Мы упускаем шанс освоения технологий заточения, окружения себя барьером от всего. Я уверен, что человечество скоро признает его необходимость. У нас нет другого пути. Мы должны создать свой изолированный от всего мир. Правильно говорилось: время разбрасывать камни и время их собирать. Так зачем раскручивать центробежный маховик, когда пора идти домой? Там всё есть и еще долго будет, там тепло и радостно. Мы скоро поймем, что рождение людей было природной ошибкой. Бесконечное число цивилизаций в бесконечной и вечной Вселенной прошли путь рождения и умирания. Иначе бы она кишела бы такими же людьми. Почему естественное для одного человека не может быть естественным для всего человечества? Мы состаримся и постепенно перестанем плодиться. Нам бы только обеспечить достойную старость и блаженную смерть.
  - Кого же слушать, - вслух задумался Убийца. - И тот искусственный, и этот. Чтоб мне провалиться! Всю жизнь сделали искусственной! И на этом свете и на том. Только одна смерть осталась натуральной. И не важно, от бога или от природы. Может их обоих убить, Председатель? Смерть примиряет.
  Из сумрака зала к столу подошло уродливое существо, злобное, дебильное и агрессивное. Село на пол рядом с Материалистом.
  - Нас убить невозможно, как Сатану нельзя убить,- заявило существо.
  Председатель попросил представиться.
  - Обскурант. Я тот, который не имеет никакого смысла. Вообще никакого. И ни в чем. Ни в жизни, ни в смерти, ни в делах, ни в безделье.
  Материалист возмутился:
  - Что это за намеки? Попрошу оградить меня от провокаций и оскорблений!
  - Напрасно. Я - образ будущего человека. Я рожден идеей личного счастья и обогащения. Замыкающее звено победы материализма. Когда битва за счастье сузится до точки, она сама и станет счастьем. Цель сольется со средством. Как в спорте, например. Я - кокон сам в себе.
  Философ в задумчивости остановил урода.
  - Итак, в науке тоже полный вздор. Быть может там, где проникают наука и религия друг в друга, найдется лучик истины? Быть может Суть прячется в огне сражений их между собой? Скажите, Ученый, Вы осознаете, что за пределом осознанного бездна необъяснимых вещей? Загадочных, недоступных, нелогичных. Ведь за гранью смерти никому ничто неизвестно. Или Вам известно? Вы опрометчивы душой или благоразумный страх предостерегает против атеизма?
  Противно и некстати в углу что-то заскрипело. Сквозняк прошелся по лицам. Идиот поднялся и небрежно откинул спиральные волосы. Он был красив. Бант на шее придавал вид птицы.
  - Блаженство в счастье не смешно, пока нам счастье не дано!
  - Я не атеист в абсолютном значении этого слова, - завертелся Материалист. - Раз во мне, как и у всех, есть страх, то лучший способ избавиться от него - отдаться ему. Вот и оказываешься во владеньях бога, но какого? Я плыву в общем русле жизненной, а не надуманной, религии с догматами от реальной жизни. Они органически во мне, я их и осознать не могу. Да и зачем? Находясь в этом потоке, можно вести любую опасную игру. Для удовольствий, наслаждений. Да, в рамках страха, обусловленного дозволением. Но уже не страха бога, а страха смерти, как нежелательного конца интересной игры. "Жизнь - игра" - так говорят? Пусть церковь ищет общие пределы владений бога, чтобы внутри них я ощущал бы свой комфорт и не думал о нем, заявляя даже, что он умер, или его нет. Я верю, что противное ему он не позволит сотворить. Раз я есть, значит, я нужен ему. Как нужен был ему библейский змей.
  Пора взглянуть глазами взрослого на всё. И понять, наконец, что всё случившиеся на земле - разворот бездарного сценария истечения космической ошибки, религией превращенной в фарс. Он не может быть объяснен, поскольку замкнут сам на себя.
  Потому и обусловленный бог, олицетворяющий ошибку, замкнут сам на себя, а мы внутри. Он создал, потому что создал, и весь ответ. Я уверен, что единственное, что мы можем извлечь для себя из этой ошибки, - это накопление благ, пока есть силы, чтобы потом уйти вместе с этим богом. Бог жив, пока я жив, потому что он рожден моим сознанием. Я умер и бог умер. Бог есть по эту сторону жизни, а по ту - его нет. По крайней мере, тот бог, которого мы придумали для сшивки лоскутов на теле бытия. Разве есть что-нибудь такое, что на равных могло бы противостоять реальности?
  Идиот спросил, глядя в пространство:
  - Кого бог оставляет в потемках? Тех, кто тянется к свету?
  - Я его наместник. Я несу его свет, - некстати возник Поп.
  - Пусть Поп уйдет, - сдержанно предложил Идиот. - Он не понимает своей задачи. Он не наместник, а посредник. И свет не несет, а держит в своем храме. В храм настоящие грешники не идут. "Богу - богово, а дьяволу - дьяволово" надо понимать наоборот. Когда б спросили мужчину, что должно принадлежать ему, он бы указал на женщину. Богу отдайте дьяволово, а дьяволу - богово. Тебе, Попу, отчитываться перед богом о своей работе по грехам людей придется! Нести ему наши грехи на себе. И держать ответ перед ним за нас. Он не понимает своей роли и ответственности перед богом, принятой им на себя! Солдат, служа отечеству, жизнь положит за него. А у Попа отечество серьезней. Но он сидит при нем! А не служит ему! Не в храме ему со светом сидеть, а в самых злачных местах неистово проповедовать! Сгорать в человеческом аду! Разве Христос тебе не пример? Не можешь - сними рясу! Никто в этом страшном мире не может рассчитывать на рай.
  Священник недовольно хмыкнул.
  - Ну скажи, - съязвил Преступник, - слаб человек, чтоб оправдать себя! Или не так?
  - Ответ начинается с вопроса и им предопределяет себя, - сообщил тот.
  - Иди ты к черту! - завопил Идиот.
  - Прошу призвать к порядку Идиота! Не будет тебе счастья, проклятый!
  - А тебе будет.
  - Будет всем праведникам.
  - А грешникам кукиш с маслом?
  - Господа, господа! - изумился Философ. - Нельзя ли выражаться как-нибудь ясней?
  - Ваша Честь, ну скажите, ну почему счастье только праведникам? - обиделся грешник. - Праведников и грешников разделяет только закон. А кто знает стоимость закона? Если сорняк укажет на скудность почвы, где он растет, - в чем он виноват? Но он сорняк и в том виновен! Отправь хоть все сорняки в ад, земля не удобрится. Они же, порожденные этой почвой, погибая, облагораживают её! Грешники, а не моралисты, стояли у истоков созидания морали. Да и что такое добродетель, как не видоизмененный грех? Трусость превратилась в "не убий", скряжничество - в "не укради". На самом деле грешники - святые! Ореолы самодовольных праведников светятся душами порицаемых ими изгоев. Несут рабы истории их на своих горбах и получают плетку. А нам бросают ложь о заслуженном своем блаженстве! И нам придумали закон.
  - Души едины от бога и божьи законы для всех едины.
  - Тогда ответь, что такое душа?
  - Это дыхание жизни от бога. Со свойствами в единстве, духовности и бессмертии её, в способности разума, свободы и дара слова.
  - Не знает, не знает! - запрыгал Идиот. - Почему же тогда "блаженны нищие духом"? Ведь так Христос сказал? Это что же - полутрупы?
  - Это те, кто без гордыни! - завертелся Поп.
  - То есть молчащие придурки?
  - Душа в эмоциях, психический феномен, - сказал Ученый.
  - Тогда она была бы только в психах! - буйствовал Преступник.- Скажи ему, Философ!
  Философ вышел из-за стола и медленно через очерченные концентрические круги пошел от него в темноту, наступая на собственную тень. Выйдя на их периферию и превратившись в тень, он не стал большим, как ожидалось, и потому как будто сократился. Постояв там маленьким, затем вернулся к столу и свету. Его лицо показалось просветленным.
  - Во мне есть я, - медленно начал он, - да маленькое окошко, через которое я вижу мироздание - всё, включая людей, включая собственную персону, а оно, это мироздание, смотрит на меня через него, образуя со мной единство. Я - это нематериальный орган ощущения и осознания увиденного. Осознания для обогащения самого себя, а, значит, и Вселенной. Душа - это результат осознания, как результата общей работы: моей, земли и Вселенной. Она и принадлежит всем, хотя обозначает меня. Мироздание одно для всех, да окошки разные. И предназначение тут и собственное старание. У кого маленькое, у кого большое, а у кого и не туда направлено. Или направлено только на собственную персону. И орган этот может быть тупым, слепым или напротив - тонким и ранимым. Знаете ли, что означает, когда душа болит? Это означает, что она чего-то не принимает, потому что не понимает. Нет праведников и грешников, есть одухотворенные и бездушные.
  - Перестаньте вы про душу! - вскипел Материалист. - Материя первична!
  - Да что Вы? Нет! Нельзя так говорить! - воскликнул Философ. - Вы разве были у истоков? Нет первичности и вторичности. Есть разные отношения к происходящему.
  Например, увидевший впервые восход солнца, стоя на земле, сказал бы, что первична земля, а солнце - вторично. А находившийся на солнце, впервые увидевший землю, сказал бы обратное. Для смотрящего вперед - первично прошлое, назад - будущее, кому-то яйцо первично, а другому - курица.
  - Почему же люди разведены по разные стороны суждений? И почему их позиции попеременно берут верх?
  - Это связано с решением двойственной задачи: стоять на месте и двигаться вперед. Как идет человек? Одна нога стоит на земле, другая перемещается вперед. Так и материализм двигается с идеализмом, при этом, однако, всё время находясь друг с другом в соответствии. Нужно помнить, что хромоногий прямо не одет.
  - Куда идет человечество, к свободе?
  - Да кто же знает, что она такое? Духовная и физическая независимость. От чего? Человек нуждается в наличие невероятного множества условий бытия. Пища, воздух, дом, работа, признание, любовь - всего не перечислишь. Главная зависимость - в подчинении законам природы, законам Вселенной, в подчинении созданному мировоззрению. Свободу не даёт даже смерть. Несвободу перераспределяют в рамках физического и духовного пространств. Где легче. Свобода - вещь условная. Просто ощущение, когда ты движешься к тому, к чему хочешь. Но сколько в ней граней! Переливающаяся радуга. Свобода может горчить, обвораживать, светиться, загонять в тупик, быть мерзкой, радостной, вести куда-то вдаль. Эта все нюансы зависят от величия цели, от соответствия божественной задаче.
  - Свобода - в воздействии на безбожников, - провозгласил Поп.
  - Свобода - в достижении желаний, - ответил Материалист.
  - Свобода в том, чтобы бить вас всех, - мрачно заверил их Убийца.
  - Господа, вынужден вас попросить следовать этикету, - поднялся Председатель. - Сформулирую суть возникшего вопроса. В чем скрыт первоисточник расхождений между духовенством и материалистами? Ведь всё высказанное показало, что мы имеем дело по существу - с противоположенными религиями. У обеих есть свой культ, святыни, принятые, как исходящие от внешних сил, которые сильнее нас, свои доктрины с целевыми ориентирами, обряды, принятые правила жизни, оформление. У обоих цель - блаженство. Эти сходства их роднят. Без этих религий, духовной и материальной развитие прекратится, остановившись на животном уровне. Но где отправной момент их различий? Если прав Убийца в том, что смерть примиряет, так что же, - жизнь их разделяет?
  Собрание затихло.
  - А как Вы думаете? - спросил Поэт.
  Философ задумался и заговорил, жестикулируя руками, обнаруживая этим неуверенность.
  - Я не знаю ни одного человека, который бы, осмысливая что-нибудь, не решал бы про себя два вопроса: что мне лично будет от этого и что будет от этого всему окружению, - людям, природе или еще чему-то вне меня. Эти два вопроса показывают наличие двух полюсов: глубокой ямы с центром в "Я" с одной стороны и рассредоточенного пространства, в котором "Я" - есть всё и нет нигде меня, с другой стороны. Во всех людях сплав таких начал. Разница лишь в том, чего в этом сплаве больше. Схожие явления наблюдаются и в природе. Вот вода. Она с одной стороны стремится сжаться в каплю, но с другой - испариться в пространство, как бы пытаясь всё заполнить собой. Гора растет вверх, вобрав в себя избыток минералов, и разносится по плоскости. Какая из двух тенденций - к "Я" или от "Я" естественнее, что правильнее? Золотая середина? Её в природе не бывает. Всё разбегается по полюсам своим.
  Приверженцы движения к точке "Я" убеждены в том, что ублажение этого "Я" и есть единственный критерий целесообразности всего сущего. "Я" у них представлено физической границей тела, дома, усадьбы, страны. Поэтому внутри всё моё и мой порядок, за пределами не моё - враги, свалка, поле добычи. За домом можно делать помойку, от соседей отнимать. Границы моего "Я" следует расширять насколько хватает силы и способности. Для этого делается оружие. Пусть победит сильнейший. Их мораль: "От всех - всё мне, что я хочу, а от меня - продукт моей жизнедеятельности. Я - есть мировой порядок, истина и право. Критерий добра - удовлетворение моих желаний, зла - чужих, противоборствующих".
  Представителей этого направления отличает эмоциональность, повышенная сексуальность и духовная пустота. Их действие - рефлекс. Для них икона - личность и физическое благополучие. Материя - первична, а сознание потом. Это идеология вышедшего из чрева матери дитя, наделенного только рефлексом хватания. Они хотят расти.
  Знаете, чего на самом деле они хотят по всему множеству желаний? Всего лишь одного, найти предельный рубеж или силу для укрощения себя. Поскольку безбрежное желание невыносимо. Груз невероятной силы. Где же конец? Не найдя его, они постепенно трансформируются в собственный антипод.
  Сторонники встречного движения отвергают "я хочу", приняв "я должен", и выставляют встречную мораль: "Истина вне меня, она в пространстве. Я отдаю всё своё пространству, а оно даст мне то, что посчитает нужным". Им важнее моральная устойчивость в ущерб физической. Для них весь мир - божественный храм, в котором "Я" - гость, а бог - хозяин. В чужой храм не идут со своим уставом. Мне ничего не нужно, ничего не жалко, лишь бы храму было хорошо. Сознание первично, материя вторична. Идеология стареющих людей. У них отрешенность вместо эмоциональности, возвышенные чувства вместо ощущений. Хватательный рефлекс отпал. У них реакция на справедливость и покой. Причем, покой не означает неподвижность, наоборот, он есть движение по предотвращению помех другим. Им кажется, что быть неприлично. Непротивлением они предоставляют первым самим осознать свою глупость. Их "Я" - это некая внутренняя точка, которая невероятным, немыслимым образом накладывается на представленную людям Вселенную и соответствует ей, с той лишь разницей, что одна реальна и вовне, а другая - нереальна и во мне, разделенные лишь собственным бытием. Умирая, они полностью реализуют это слияние. Чтобы в небытие, обнаружив рассогласование, снова вернуться дитем на следующий круг жизни для устранения его.
  Первые берут силой, вторые - ждут и ни на что не претендуют. Первые апеллируют к законам животного и физического мира, вторые - к законам совести и благородства. Первые воспроизводят материалистические взгляды, вторые - идеалистические или духовные. Материалисты утверждают тело главной ценностью и силу - её средством, идеалисты - ценностью душу и средством - убеждение.
  Отсюда вывод: чем примитивней и обездоленней в смысле духовного богатства человек, тем он эгоистичней и более близок к материалистическому мировоззрению. И отсюда его животный страх за себя. Со всеми атрибутами человеконенавистничества, допустимостью убийств во имя "их нравственных" соображений, построенных на убеждении, что их жизнь - нравственная высшая ценность, амбициозности, рабского самомнения и самоутверждения. Их мир выстроен по иерархии холопов, в нем хозяева - только уровень холопства. Их побудительные мотивы и структура мотивов вышли из животного мира. И потому представляется естественными и нормальными. Для них дарвинизм непререкаем.
  Таким образом, мы можем предположить, что люди, несмотря на внешнее сходство, в сущности, различные типы существ, между которыми взаимопонимание практически исключено. Различны их оценки и реакции. Бессмысленны переубеждения друг друга.
  Бытующее понятие "дурак" не что иное, как отражение непонимания различия человеческих типов, которые и думают и действуют по законам им свойственного типа.
  Однако мы должны решить другой вопрос: откуда разделение взялось? Кто знает его начальные истоки?
  Убийца почесал свалявшиеся волосы на голове и пробубнил.
  - Пожалуй, я знаю.
  Он всмотрелся в темноту зала и позвал кого-то жестом руки.
  К столу, горбатясь и от этого низко волоча руки, подошел заросший человек.
  - Назовитесь.
  - Каин. Сын Адама и Евы. Поэт, ремесленник и земледелец. Вот моя печать, - сказал заросший и, откинув гриву волос, показал рог.
  - Каин, ответьте, что есть убедительное для вас?
  - Не вкусившему от древа познания добра и зла, незачем вкушать от древа жизни.
  - Расскажите, Каин, о себе и о своей печати.
  - Печальная судьба моя сокрыта в таинстве рождения, - начал своё повествование Каин. - Говорилось, что дьяволом был истинный отец. Но истину никто не знает. В тумане грёз в тиши рассветов я напряженной мыслью в тайну бога проникал. Спал в камышах. От них и имя Каин получил. Мать полагала, что спасителем от первородного греха её я буду ей. "Зачем, - я думал, - сад Эдема был воздвигнут? Да с деревом запрета среди кущ. Чтоб человеку в сонной неге пребывать, в блаженстве есть и нить бессмертья продолжать, всё мучаясь, не понимая суть запрета? Не понимая умысла Всевышнего Отца всё пребывать тупым бараном перед затейливым мечем? Так, может, лучше ввергнуться в пучину, поняв, в чем суть добра и зла? И там, себя подставив жертвой, найти тот корень Смысла, что побудил Отца несоизмеримое создать? Помочь ему хоть как-то, чем-то. В величии жить должен человек! Не должен я к обратному вести, как мать того желала. Рожден я к богу приближаться! Как к своему отцу! Чтобы и грех матери от соития со змеем перед Отцом был мною искуплен! Не может сердца чистого порыв он отвергать!", - так думал я. В задумчивости землю согревал, со зверем диким спал в обнимку. А брат мой Авель, так названный от суеты и плача, дрожащей твари горло резал, а землю нежную, невинную пинал. Но что сильней всего меня ввергало в ярость и унынье, так это то, что тот юнец замаливал пред богом мерзкий грех, к которому душа его тянулась - к кровосмешению с сестрой. Мы с нею долгими ночами под пряные плоды земли, дурман лугов, под звуки пенья малых птах, луною упивались. Я шепот листьев, как истинный отец мой - змей, вплетал в слова свои, венком кружил звезд хоровод. Манил её к невинному блаженству, что было достоянием моим. И только лишь моим! Вот богобоязненный юнец со мной пошел на встречу с богом. Взяв перворожденного агнца. Чтоб страх его, и боль, и кровь его отдать Отцу подобострастно. А я же кровь земли принес, её плоды, отведав сам, ему их предложил. И что же бог? Он взял агнца юнца, как будто Авеля хотел, а мне моё оставил. Я понял это как намек. А дальше было, как в бреду. Иду я полем, рядом ворон. Летит, кричит, крылами бьет, и камень в руку мне кидает. И вдруг я вижу - рядом тот, кто глупой слепотой своей и помыслом тупым от плоти, и низким раболепством мой страстный ум испепелял. Ударил Авеля я камнем, что рухнул он, и веткой горло поразил, как резал жертвам горло тот, отправив душу его богу. Но не дошла она к нему! Да и земля его не принимала, выталкивая из чистого нутра! "Где брат твой Авель?", - спросит он. "Не знаю!" - в ярости отвечу. "Теперь с проклятьем на челе скитаться будешь по земле". Мой рог на лбу - его печать, чтоб знали все пророчество о том, что, кто убьет меня, "тому отмстится всемеро". Нет, не в порыве страсти, ярости я Авеля убил. Я сделал шаг навстречу богу, чтоб он послал меня туда, где боль его таится, - в ад. А Авель что ж? Потом с Адамовой душой его душа попала в рай. А я ушел на землю Нод, забрав любимую свою. Построил город, вырастил детей, освоил множество ремесел, работал кузнецом. И положил начало роду. Прожил семь сотен лет. И пережил семь тяжких бед. Теперь печать моя на многих людях. Им суждено семь наказаний пережить. Убил меня седьмой потомок брата рода. В лесу рогатого за зверя принял. Его отец тотчас же сына поразил. С тех пор убийцы членов рода моего по семь раз рождаются с рогами под видом жертвенных животных. По семь раз убийц своих им видеть. И невозможно это изменить.
  Каин замолчал. Постоял недвижно, глядя в пол. Вдруг вскинул косматую голову и громко спросил, обращаясь к судьям:
  - Так в чем вина моя, провозглашенная людьми, помимо бога? Когда я дал им пламенную жизнь! И дал им цель приблизиться к Всевышнему Отцу, чем смысл вдохнул в пустые жизни! Когда я взял безумный труд собой явить несовершенство мира и дал возможность наказать меня, как бы порок его. И дал нимб проклинающим меня. Я вывел нижнюю черту, откуда шаг любой ведет наверх. Любой, лишь только к совершенству. Содрал я с них душевный тлен, лишил извечного покоя. Но цели всё же не достиг. Подобострастие и страх у них остались. Чтоб содержать извечные пороки. И червем души проедать. Убить таких - достойная задача. Ну кто мне скажет, почему убийство грех, когда оно идет на благо людям?
  - Скажите, Каин, - проигнорировал вопрос Философ, - это так? Что Вас, убийцу, бог, наказав изгнаньем, взял всё же под свою защиту, наложив свою печать?
  - Вы правы, Ваша Честь. Если не считать того, что мне известно: нет большего наказанья, чем наказанье жизнью.
  - Как бы то ни было, формально Ваш поступок был отмечен, в общем-то, прощеньем? Он богу был угоден?
  - И нет, поскольку он изгнал меня в края чужие, из нереального рая в реальную жизнь, на реальную землю, заставив трудиться в поте лица, и да, пожалуй. По крайней мере, история людей вплела в себя изложенный сюжет. Убийство обозначилось обычным делом, и мир к нему привык. И даже больше - требует и ждет таких же. Но почему? Не знаю я. Может быть для того, чтобы мартышкин ум, лишенный духа, через убийства множества потомков змея, сумел бы вновь вернуться в рай? Встречное убийство, как отмщение, приняло образ искупления. Но есть и продолжатели меня.
  Забеспокоился Материалист.
  - Где же здесь, господа, исток материального начала? Одна религия!
  - Садитесь, Каин. А на Ваш вопрос, Ученый друг, я так отвечу.
  Духовное и материальное начала незримо, слившись, были вместе до разделения их. Они были и в божественной святости и в страхе, поразившем всех обитателей Эдема. В страхе за себя, за своё благополучие. За личное блаженство и бессмертие. В страсти по ласки от бога. В божественных запретах. Материя - это ведь границы, страх, запрет, эмоции, эгоцентризм и сила. То есть бог родил с людьми ещё и материальное начало. Правда - неизвестно почему. Каин совершил порочный поступок, но поступок невероятный по своему значению.
  Убийством он впервые разделил материю и дух.
  С тех пор убийство между ними. Он высветил новую категорию, спрятанную прежде, - материю. Именно он указал путь совершенства человека через противоборство двух начал. Для чего впервые шагнул в бездну бесстрашия, что стало преступлением, подчинив своё "Я" божественной задаче, и раздвинул оба начала для абсолютно нового явления - борьбы с центральной частью - преступление убийством. От него, а не от Сифа, брата его, как говорят теологи, пошли философы и герои духа. Каин перешагнул подобострастие, запрет и страх. И бросил вызов для движения вперёд, а потому был проклят духовенством за материализм и материалистами за духовность. Он дал начало и далее проложил путь трудовой и смертной жизни. Так реальная жизнь стала преступлением с самым большим грехом - началом плотской жизни, с концом, как искуплением его. А нереальная жизнь явилась антиподом реальной. В ней воссоздается божественная справедливость.
  Священник поинтересовался:
  - Так что же Вы предлагаете? Поставить ему памятник? Пусть и другие убивают, кого вздумают? Страх-то перед богом обветшал!
  Я услышал, как в наступившей тишине хрустнули пальцы Идиота, сжавшиеся в кулаки.
  Философ тихо ответил.
  - Бесстрашные люди не совершают подлых убийств, какие в истории в неисчислимом количестве исходили от никчемных трусов. Убийств от низости духа, пораженного страхом. Доктрина страха, даже страха перед богом, не помешала кошмару крестовых походов, кошмару межрелигиозных боен. И даже побуждала к ним.
  - Ваша Честь, - вмешался Материалист, - но всем известно, что страх - это естественная реакция защиты живого организма. Без него всё живое давно бы вымерло.
  - Живое и неживое, как грибы и грибница. Срежь все грибы, но не трогай грибницу, так грибы вырастут вновь. Следует ввести новое понятие - объемная жизнь, включающая в себя живое и неживое. Страх - это нежелание материи подчиниться работе духа, инстинкт предохранения от него, названный инстинктом самосохранения, рефлекс на запредельное грядущее. Страх - это функция материи. Почему Вы допускаете, что вымирание произошло бы обязательно? Что не сработали бы иные законы сохранения его? И живое не пошло бы по пути следования логики всеобщего братства, взаимной поддержки, как в едином организме? Как, например, в муравьиной семье. В едином организме никто не борется со всеми.
  Потом, бесстрашие не предполагает абсолют. Оно вырисовывает отношение духа к материальному инстинкту. Страх от детства для людей не вечен. Когда жизнь на этом свете предстанет частью объемной жизни, а это будет, тогда материализм сойдет с главенствующих высот и страх потеряет свою опорную базу.
  Давайте здесь подведем промежуточный итог. Мы видим, в массовой культуре есть множество изъянов. Основной изъян в том, что нет единой обобщающей модели, вмещающей в себя различные подходы, взгляды. А жизнь одна для всех. Необходимы поиски того, что всех смогло бы примирить. Все наши представления по существу - религии. Необходимо общую найти. Попробуем её представить. Мы выяснили, что жизнью управляют шесть неизвестных категорий: две пары - материя и дух, реальность и нереальность, а в середине ещё одна пара - преступление и искупление. Они, как видно из истории Каина, связаны с любовью. А что она такое, пока нам тоже неизвестно. Но думаю, она сродни с убийством.
  Попробуем к нашей задаче ней подобраться через религии добра и зла. Вот где простор для диалектики! Она о многом нам расскажет. Так кто начнет?
  
  Религия добра и зла
  
  - Позвольте мне, Ваша Честь, - встрепенулся Преступник, - я живу диалектикой.
  - Конечно, - забурчал Идиот. - Раз в убийстве философия, то в диалектике обязательно преступность.
  Все зашикали на него, и ободренный негодяй вышел из-за стола, попутно отнял у замешкавшего Ученого профессорскую шапочку, несмотря на слабое сопротивление хозяина, надел её и зашагал по комнате, как по аудитории.
  - Кто знает, как выглядят бесспорные добро и зло? - бросил вопрос в публику.
  Все деликатно промолчали.
  - Не знаете, - констатировал он. - Нужна ли кому истина, если у каждого есть своя правда и та правда против истины? Каждый из воюющих уверен, что именно он несет добро. А враг, конечно, зло. Мы живем мифами. Они словно пустышки во рту младенца, когда история на пальчиках судьбы. Так чем же кормит нас судьба? Каким же вздором?
  Преступник стал всматриваться куда-то поверх голов в потемки зала. Взгляд был напряженным. Он устанавливал связь с неведомым далеким миром, где на все вопросы есть ответы. Когда это получилось, он продолжил.
  - Догадки, озарения снисходят от единого начала. Какими бы народами не сотворялись мифы, во всех них обязательно есть сходство. Они определили образ жизни людей и проложили им дальнейшие пути к слиянию в одну дорогу.
  Мифы во все времена были религиями или отражали суть религий. Меняясь во времени, они переходили не от ложных к правильным, а преобразовались в соответствии с общей логикой развития духа от частного к общему. В каждый исторический период мифы пересматривались по мере изменения условий жизни и по мере развития сознания. Через историю пересмотров мифов и религий проходило самоосознание истины и становление её. К сожалению, ранние трактовки, позже признанные неправильными, заменялись новыми и погибали, оставив лишь отдельные свидетельства. Для нас представляет интерес не столько суть последних трактовок мифов, сколько история их пересмотров. О чем она рассказывает?
  А она рассказывает об изменениях понятий добра и зла.
  В ранних воззрениях добром считались сила, процветание, могущество. В общем, всё, что вызывало положительные эмоции. Хорошие персонажи приносят хорошее, плохие его отнимают. Племя идет на племя исключительно из благих побуждений. Хорошее и злое без меня не существует и определяется моей пользой. Вот и вся логика. Добро и зло были подчинены диктату материального начала. С рефлексом накопления и страхом потерь.
  Было четкое подразделение мифологических объектов - носителей добра и носителей зла. Без всяких отклонений. Их след протянулся и до наших дней. Ну, не может хороший персонаж причинить зло! А от плохого не дождешься добра. Ни при каких обстоятельствах. Положительный герой сражается с отрицательным и изгоняет его. Диалектики нет никакой. Изгоняя зло, он еще не становится гением зла. Это будет потом.
  Позднее добро и зло, а также носители их уже не представляются столь однозначными и одиозными. Добро приобретает мягкость, доброту и ум. Люди становятся мудрей. Наметилось сближение непримиримого, сближение племен, добра и зла. Теперь положительный герой, сражаясь с конкретным злым объектом, на самом деле сражается не с ним, а с тем, что в нем порождает ужас. Периодически проводятся профилактические экзекуции. Далее добро и зло вообще переходит в мистическую область. Но и оставались конкретные выразители зла. Таковыми были змеи. Они представлялись лишенными смысла, коварными, таинственными, частными представителями обобщенного Змея, Змея - противника жизни, возбудителя страха. В дальнейшем он примет образ Сатаны, Дьявола, естественного антипода Бога.
  Во многих мифах Змей, чувствуя в людях угрозу для себя, пожирает их. А носители божественного начала прячут человеческих младенцев. Раздосадованный Змей ищет их повсюду, внося разруху. Он требует жертв. Вспомните идею жертвоприношений. Не то богу, не то дьяволу. Одного задобрить, от другого откупиться. Вспомните, как царь Ирод убивал младенцев? И это продолжается по сей день абортами, как вынужденными жертвами для дальнейшего благополучия. Сатана, как и Бог, составляют природу людей. Дети с преобладающей частью Сатаны и дети с преобладающей частью Бога находятся в постоянных битвах и дети Бога побеждают. Однако при этом битвы и победы не имеют ясных формул. Они перемежаются изгнанием, подчинением, установлением согласия.
  - Посмотрите, господа, как это представлено в конкретных мифах! - воскликнул рассказчик и широко раскинул руки.
  Тут комната вдруг раздвинула свои стены до пределов их видимости, присутствующие растворились в мраке и в наэлектризованном пространстве стали появляться пугающие существа, рожденные воспаленной фантазией землян.
  
  Мы увидели, как из мрака яркой вспышкой возникло и заметалось уродливое огненное чудовище с получеловеческой полузмеиной головой, могучими руками и змеиным туловищем. Оно извивалось, вцеплялось в собственный хвост, кидалось на проносящиеся тени и изрыгало пламя. Это Кронос из греческой мифологии. Взор его дик. Он жаждет смерти своего новорожденного сына, потому что сыновья всегда убивают отцов. Он ищет его, но ничего о нем не знает и потому пожирает всех младенцев, что возникают из потемок. А Рея, его жена, прячет маленького Зевса в недрах Земли.
  Вот повзрослевший Зевс, огненный и косматый, с громоподобным ревом вырывается из земных объятий и набрасывается на отца, убивает его, а примчавшихся на выручку бедняге змеевидных его братьев прогоняет в ужасный Тартар.
  Затем сам Зевс, рыча раскатами, огромной пастью проглатывает беременную Метиду, свою супругу, чтобы та не родила ему такого же сына. Он победитель, но победа не дарует удовлетворения. В ярости носится и крутит свой змеиный хвост. Ему отвратителен заведенный порядок жизни людей, злодейством и кровью, как у богов, прокладывающих путь истории.
  Неистовый владыка решает провести реформы, чтобы прервать нить бесконечной бойни поколений.
  Зевс создает новых облагороженных богов, которые должны будут привносить во вселенную закон, порядок, науки, искусства, нормы морали. Люди сопротивляются им, людям ненавистна новая мораль. Владыка безумствует, с проклятьями устраивает самоубийственные войны народов, наконец, организует вселенский потоп. Кажется, близка его победа.
  Но тут появился вороватый Прометей. Он затеял свержение благородного Зевса, крадет и коварно передает людям опасный огонь, сохранявший изначальный образ дикого Змея, и те отступились от своего бога, со змеиным огнем отвергают его мудрые решения, предпочтя морали страсть, надежду вместо веры, кровавую цивилизацию и злодейства. Роковая цепь восторжествовала. Зевс сделался маленьким и исчез.
  Повсюду витает тень Женщины - носительницы беды. Где она - там пламень. Создается впечатление, что не Прометей, а она, использовав его, победила Зевса.
  - В славянской мифологии, - донесся голос лектора, - верховным владыкой Вселенной, родоначальником богов, был Сварог, бог неба и небесного огня. Наделенный мужским началом, он оплодотворяет женщину - землю, называемой Перстью.
  Мы увидели, как огромный огненный бог, косматый, с расплывчатыми формами, напоминающими вепря, обнимает и согревает её. Рассыпает на неё сокровища своих лучей. Буйной жизнью откликается ему в ответ Персть.
  Сварог создает первый рай на земле, и она родит ему там множество божественных сынов.
  Но вот один из них вдруг возгордился. Денница во время отсутствия отца от упоения собой, возомнив себя богом, своею силой решил создать людей, чтоб править миром, и братьев к этому привлек.
  Вернувшийся владыка, увидев это преступление, пришел в ярость, уничтожил всё, что было создано, оставив мир людей, и перенес рай туда, куда сейчас ведет звездная дорога. Бунтовщикам же повелел искупить свой грех. Для этого им предстояло забыть прошлое, и из века в век рождаться людьми, чтобы через страдания смогли достичь утраченного совершенства. Только тогда они смогут вернуться к отцу покаянными сыновьями.
  Но основным преступникам выпала более тяжкая участь. Денница, грешный бог или божественный грешник стал зваться Дажьбогом, он должен стать Солнцем, теперь в искупление своего греха он должен будет всегда давать тепло и жизнь людям. Перуну и Стрибогу велено стать богами ветров и стать защитниками людей и всего живого. А Велесу - учить людей знаниям, ремеслу, слагать песни и былины.
  - Чувствуете, - говорит Убийца, - аналогию с Зевсом позднего периода? И также подло славяне потом поступили с Велесом, изобразив его чуть ли не лешим. Да и обезобразили своих богов.
  В мифологии славян, как и у других народов, шла вечная борьба с плохим за хорошее, с редкими промежутками покоя. И как это часто бывало, хорошее оборачивалось плохим.
  Три богатыря: Горыня, Дубыня и Усыня, дети земли и многоголового Змея, то положительными героями сражаются со злом, то сами олицетворяют зло - трех Змей: Змея Горыныча Огненного, Змея Глубин Дубовых и Змея Вод, захватившими три стихии или три среды обитания. В дальнейшем следующий сын земли побеждает и этих трех богатырей.
  Перун, бог грозы, в позднем представлении - Илья-пророк, поражает своим оружием змеевидное существо, живущее в дереве, камне, воде, человеке, животных. Но женщина, политая водой, снова порождает врагов Перуна.
  Славянские персонажи исчезли, и на сцене появился ветхозаветный Бог евреев.
  Тот самый, который есть "огонь поядающий". Пространство заполнилось огнем, и из этой среды нечто напоминающее человека стало демонстрировать присутствующим великий Огонь свой. Бог заревел, обращаясь к кому-то внизу: "собери мне народ, и я возвещу им слова мои, из которых они научатся бояться меня во все дни жизни своей на земле". Это произвело впечатление.
  Этот бог сотворил ангелов, чтобы они его любили. Но вот один из них, по имени Денница (снова Денница!) возгордился, и не захотел любить бога, захотел сам стать богом. А потому превратился в Дьявола, в нечистую силу. Тут на сцену вылетели ангелы с архангелом Михаилом впереди, который с бранью набросился на Денницу с товарищами. Завязалась жестокая битва, в результате которой грешники были низвергнуты в ад. Причем навсегда. В божьем творении оказалось зло. Ну откуда ему было взяться, как не от самого создателя? Далее последовали новые загадки. Бог из ничего одним словом сотворил землю и повелел ей родить флору и фауну, а сам создал рай и принялся творить людей по образу и подобию своему. Когда сие получилось, дал наставления, как жить. Однако бог слукавил. Люди оказались совершенно не похожими на бога, а наставления невыполнимыми. Люди согрешили и были изгнаны из рая. Но самое загадочное в том, что причиной этого оказался змей, непостижимым образом оказавшийся на земле. Получается, что сам огненный бог изначально таил зачатки преступного змея в себе, что подспудно проявилось при создании живого. Загадки на этом не закончились. Спустя время родился человек, Иисус Христос, который объявил себя не только сыном бога, но самим богом. Что-то в этом было от Денницы. Христос корректирует заветы отца, чем вступает с ним в противоборство. В результате отец отдает сына на распятие. А за это люди стали почитать Иисуса наравне с отцом, чем в сущности принизили роль бога.
  - Вот вам три религии, - подытожил рассказчик, - но сколько же общего в них!
  Пространственные миры исчезли, стены вернулись, всё встало на свои места.
  Но тут все услышали всхлипывания. Поэт вытирал глаза и нос.
  - Что с Вами? - удивился Председатель.
  - Мне бесконечно жаль, что поэтическая, чувственная и добрая религия древних славян, наделявшая мудрыми чувствами всё живое и мертвое, представлявшая собой замкнутую цельную систему нравственного воззрения, осталась в далекой истории.
  У них в райских кущах не было ни коварства, ни запретных плодов. Только ласка и свет. Земные леса - продолжение тех кущ. Заметьте, славяне не говорили о любви! У них не было непонятной любви христиан, вместо неё было светлое и мудрое обаяние добра! Все персонажи, включая отрицательных, преисполнены достоинства, лишены вульгарности и по человечески понятны. Береза - священное дерево, способное страдать, да так, что от горя может перевернуться вверх корнями. Звезды - дети супружеских отношений. Сколько нравственных сказок родила, взлелеяла эта религия! Сколько поколений воспитала собой! Христианство добрых сказок не имеет. В сказках славян всё имеет смысловую нагрузку не о победе, а об утверждении добра. А под добром понимается не некое блаженство, а образ мира и гармонии. Добро не свершается. Оно есть, как общее равновесие. И только восстанавливается, если пострадало.
  Здесь нет безысходности смерти. Души могут отправиться в рай, но могут превратиться в легкокрылых птиц или явиться шелестом листьев, низвержением дождя, теплым ветром или другими явлениями природы. Могут помочь в хозяйских вопросах. Даже подурачиться. Могут просто переселяться. Грешников не направляют в ад. Они помещаются, например, в червячков, чтоб в минуту раскаяния превратиться в чудесных бабочек. И постепенно от этапа к этапу снова смогут принять образ людей.
  Воздух и дух у них одно и тоже. Пространство - это дух, наполненный телами.
  Я думаю, что искусство обязано своим появлением несовершенству официальной религии. Оно заполнило духовный вакуум, образованный ею, и предоставило людям то, что возжелала душа, не найдя того в религии.
  Искусство - это реликтовая религия.
  Религия славян в этом смысле была самой полноценной. Она слагалась славянами для славян и была гораздо старше православной. Не пора ли к ней вернуться, как Вы думаете, Профессор?
  - Поговорим об этом позже. Продолжайте, уважаемый Преступник.
  - Вы видели, что во всех религиях присутствуют добро и зло и они слиты воедино. Вы видели, что Бог и Дьявол - в сущности один объект в двух лицах, раздираемый внутри противоречиями сути, и эти противоречия то сходятся, а то расходятся для объявления войны.
  - А где же исходные абсолюты, что породили Бого-дьявола? - спросил Поэт.
  - Бог и дьявол придуманы людьми. Человека всегда согревал огонь, значит он добрый бог, а если он сжигал жилища, значит - злой дьявол. В космосе есть источник жизни - солнце, оно бог, а если приближается хвостатая комета - дьявол. Откуда всё, что есть в природе, мне неизвестно.
  Во всех историях начала нет и нет конца, а есть развитие природы сути с преобладанием идеи мира. Коридор же создают добро и зло. Они меняются со временем, переходят грани, за которыми меняют знак. Они идут вперед, неверные ни своей природе, ни друг другу, поддерживая друг друга во имя цели.
  Зло вывернется добром, как тепло из смертельного огня, а из добра возникает зло, как из науки бомба. Добро всегда зависело от зла. Растворись зло, так, чтобы не исчезнуть, оно само его родит, потому что оно в нем присутствует.
  Можно сказать, что, если жизнь - добро, тогда добром следует считать и наличие обоих наших противников с их вечной борьбой, но если она зло, тогда добром будет победа любого из начал, а также - примирение.
  Я думаю, что добро - это неустойчивое равновесие противников в мере, предложенной вселенной. Зло - нарушение равновесия.
  Мы видим, в основе всего борьба. Встает вопрос: в чем ценность борьбы? Что она даёт богу, спровоцировавшему конфликт?
  - Не говори! - закричал Идиот. - Погубишь себя!
  - А разве не ответили на него Христос и Павел, распятые один головой к небу, а другой к земле?
  - Господа! - поднялся Председатель. - Объяснитесь!
  - Ваша честь! - подошел к нему Преступник и тихо проговорил, - Ваша честь, ценно то, что мерзко и паскудно. Ценность в смерти. Жизнь разрушение ведет. Может быть, там, где Бог и он же Дьявол, идет самоуничтожение, поскольку другого способа достижения мира нет. Не для того ли христианство объявилось, чтобы образовать новое огромное пространство для объявления невиданной по размерам войны за любовь?
  Флажками добра и зла помечен путь в ничто.
  Они устанавливаются программой Бога различными на каждый период человеческого развития для направления его туда, куда он задумал. Положительные и отрицательные эмоции пряником и кнутом ведут человека куда-то, как примитивного осла, везущего непонятный ему воз. Для этого же придуманы людьми добро и зло для удержания самих себя в предписанных рамках. Их объективно нигде нет. Вот, если понять божественный замысел и принять его своим, то и не нужны будут ни пряник и ни кнут. Вместе с философией добра и зла. Тогда образуются иные методы решения проблем. Человечество скоро отвернется от примата материального начала, чем засвидетельствует переход к заключительной стадии своей жизни.
  Добро и зло ведут время. Их шаги ведут культуру, науку и историю.
  
  Болезнь добра и зла
  
  - Что сегодня происходит с понятиями добра и зла? - спросил Поэт.
  Преступник заходил по аудитории, видимо продумывая ответ. И вот, наконец, подошел к столу и повернулся к публике.
  - Вспомним, как взаимодействуют, - начал он, - материя и дух. Они связаны между собой незримой нитью и растягивают её один - к себе, к центральной точке, другой, наоборот, к пространству. Успехи их попеременные.
  Как происходят вдох и выдох? Из пространства в себя и из себя в пространство. Вбирает всё в себя коробочка семян и разрывается, когда созреет, с распылением содержимого по ветру. Так происходит уплотнение небесного тела и его взрыв до пылевого облака. Всё напоминает фазы качания насоса. В себя и от себя. Движение маятника или движение по кругу. Накопление благ и революционный взрыв. Они могут собираться и разбегаться. Собираются днем, ночью разбегаются. Собираются с рождением, со смертью разбегаются. И отношения между мужчинами и женщинами в том ряду. Только днем разбегаются, а ночью собираются.
  Что дальше? До каких пределов?
  Христос говорил
  "Не думайте, что я пришел нарушить закон или пророков; не нарушать пришел я, но исполнить.
  Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все".
  Слова Иисуса надо понимать так. Мессия пришел исполнить волю бога, то есть его закон. Ничто в том законе не поменяется, пока он не исполнится, а когда исполнится всё, сольются небо и земля, исчезнет всё.
  Так что же исполнится? Чего мы ждем? А вот чего: пока не выработается источник, как причина, разделения материального и духовного - энергия конфликта. А закон один - исход его.
  Планка, на концах которой стоят противники, имеет право качаться, но только не опрокидываться! Качение опасно! Добро - это равновесие, а зло - нарушение его.
  Сейчас точка соприкосновения материализма и идеализма движется в сторону утверждения материи. Произошло порабощение материализмом идеализма. Причем, во всех мировоззрениях. Материализм захватил опорные пункты идеализма, нигде не найдя достойного отпора. А ему навязал свои. Вот посмотрите.
  Идеалисты заточили души в казематы своих догм, запретив свободы для развития религий, а материалисты захватили все свободы и вырвались в открытый космос, чтоб перекраивать его. В пространство, которое есть храм идеалистов! Рвутся во внешний и во внутренний миры! А где же Дух? А Дух молчит. Он томится в своём каземате, игнорируя жизнь, как возможность развития, в ожидании блага у бога. Пользуясь при этом подачками материи.
  Наука и техника торжествуют, подчинив себе человека с недоразвитой душой.
  Дух людей протестует, образуя религиозные секты. Теология деградировала. Балансировка полюсов вышла из устойчивого соотношения. Мы стали заваливаться.
  Каковы причины этого явления, господа? И к чему оно нас может привести?
  Хотите знать причину?
  Она в религии. Вот мои десять пальцев. По каждому пункт обвинения. Посмотрите, что в ней содержится:
  1. Противопоставление человека с богом. Действия человека не обусловлены им. Между ними непреодолимый барьер, а следовательно, отношения вражды. Любой барьер предполагает различие, а значит - противоречие. Такая позиция, подсознательно неприемлемая, неизбежно должна была привести людей к попытке очеловечить бога. Бог в религии похож на человека не только внешне, но и наличием чувств, характера, с их проявлениями - любовь, антипатия, милосердие, жесткость, внимательность, безразличие; логика мышления у бога по-человечески убога - соблюдаешь его законы - святой, не соблюдаешь - грешник. И поэтому божествами стали признаваться реально жившие люди.
  Однако, несмотря на некоторые попытки устранить барьер, он всегда строго поддерживался, "Я" у человека и у бога различны, а значит, они обречены быть чужими, недоступными для понимания друг друга, сохраняя отношения монарха и неверного раба.
  - Что Вы предлагаете? - перебил выступающего Теолог, - человека богом признать или развести их так, чтобы они ничего общего не имели? Почему Вам претят отношения мастера и его изделия?
  - Позвольте мне ответить на поставленный вопрос, - помог Преступнику Философ. - Речь идет не о форме взаимоотношений, а о факте наличия их. Их не могло бы быть, если бы человек произошел только от бога. У тени с объектом тени взаимоотношений нет. Потому что связь однозначна. Ведь Вы утверждаете, что изначально, кроме бога, никого не было? Откуда могло взяться противопоставление? Его наличие позволяет предполагать, что за кулисами событий спрятано еще какое-то действующее лицо, причастное к появлению человека и противопоставлению его богу. Не тело же из глины послужило причиной границы? На тень ничто не повлияет, кроме самого объекта. Если Вам нечего сказать по моему замечанию, продолжайте, докладчик.
  Преступник загнул второй палец.
  2. Противопоставление человека и всего материального мира. Этот мир пассивен, как следует из библейской истории, и если в нем что-то происходит, то только лишь по причине непосредственного вмешательства бога. Бездушный мир, управляемый волей бога, полностью отражает божественные помыслы. Природа так олицетворяет бога, а человек - разрушитель и изгой в ней. Природа - господин, человек - дерзкий раб. В такой позиции человек обречен быть преступником и грешником. Противопоставление - это война. Человек её уничтожает, а она человека.
  3. Цинизм искупления с деградацией души.
  Христос своей кровью искупил все человеческие грехи. Произведена плата вперед. Есть Спаситель! Твори чего угодно, потом покайся. Кающийся грешник - любимый персонаж религии. Душа должна только проглотить готовую пилюлю догм - и она застрахована от ада. Так религия деградирует душу. Но душа должна страдать! Это её работа! У неё не должно быть зоны постоянного блаженства. Душа должна развиваться! Невозможно поверить, что жизнь и душа нужны богу только для развлечения игрой в божественный суд. И больше ни для чего. Нет ли здесь коварного обмана?
  4. Неопределенность божественного суда.
  Что мы можем знать о суде, чтобы говорить о нем? Можно ли взвесить возможное добро или зло от малого движения ребенка? Как откликнется моё движение в далёких уголках Вселенной или не очень далеких? Кому это ведомо? Кто сможет сказать, как отразится доброе или злое дело в пространстве и во времени? Не поменяются ли они знаками? Как можно пугать карами за те деяния, последствия которых спрятаны в глубокой тайне? Добро и зло потеряли четкость своих контуров, и суд потерял осязаемую предметность.
  5. Как можно любить себя? "Возлюби ближнего твоего, как самого себя". Можно ли найти человека, кроме идиота, влюбленного в самого себя?
  (Идиот удивился, но чудом промолчал, видимо, чтобы отрава настоялась. Вообще-то он относился к себе в рамках непостижимого такта, в котором не допускалась только ложь, а так любое допускалось. Но простота обычно принималась за бестактность.)
  Человек всегда в конфликте с собой. А любовь - это что? Освобождение себя от того конфликта, от работы душой? Чтобы не было почвы тому для взращивания собственной морали? Не коварство ли в той любви? У каждого своя судьба. И вовсе не легкая. И она не зря существует. Избежать её невозможно. Помощники человека могут лишь отяготить его судьбу. Надо желать одного - достоинства в глазах Вселенной. Осознавая себя частью её. Крест мой положен мне богом. Я хочу нести свой крест и ничьей любви, кроме любви бога, Вселенной, мне не надо. Я работаю ни на себя, ни на людей, я работаю на него.
  6. Утомление бога своей персональной любовью с бесконечными просьбами за эту любовь. Ну, не низость ли? "Знай и помни при раздаче благ, что я люблю тебя". Это просто ни в какие ворота не лезет! Любовь за деньги. Это циничные отношения проститутки с щедрым господином. Отвратительное страдание по благам. Какое унижение человеческого достоинства! Чистый материализм!
  7. Унижение страхом. Культивирование страха бога с шантажом. Верь и тебе будет хорошо. А иначе будет плохо. Ведь известно, что за страхом подлость и жестокость. Совесть на страхе не держится. Не по страху надо жить, а по совести. Пора переходить от глупого страха к осознанной необходимости. Страх - это вообще из арсенала материализма. Как духовность смогла обратиться к нему? Страх стал ловушкой для закабаления души, отказав ей в исходной свободе. Здесь, обратите на это внимание, именно здесь была закодирована граница действия религии до понимания её.
  8. Зачем говорить, что радости от бога, а наказание за грехи? Почему религия скрывает, что наказание - это наказ, требование выполнить возложенную на человека миссию, востребовав его душу для труда, а не бессмысленная пытка. Что бог не дает непосильного и бессмысленного наказания. Надо только понять требование и он поможет. И следует поблагодарить бога за его веру в тебя, в твою способность провести такую трудную работу. А радость не от бога, а от осознания, что всё идет как надо.
  9. Вовлечение людей в паутину своих обрядов, как в некую игру, напоминающую спектакль. Вот где искусственное отторгло естественное, противопоставив себя ему! Вот вам смысл искусственных стен храма, нужных для ограждения прихожан от естественной природы, будто чтоб отторгнуть людей от неё и замкнуть дорогу на себя. Между богом и человеком не должно быть стен! А обряды просто унижают, поскольку говорят: ты раб спектакля, но не бога! Поганое влияние искусства, извращающего естественные чувства! Разве не кроется кощунство в фетишизации креста? Неужели в доме повешенного люди должны молиться на веревку, как христиане на крест? Как крест может служить символом победы бога над смертью, когда нет ни смерти, ни победы над ней. Не может быть победы дня над ночью. Всё имеет своё осмысленное предназначение. Ощущение бессмысленности чего-то частного происходит от непонимания его места в работе всего механизма. От узости мышления.
  10. Причастие первых людей к тайнам добра и зла, происшедшее вопреки воли бога и возбудившее в людях стыд наготы, оценено величайшим преступлением, за которое бог лишил людей бессмертия и вынес другие наказания. Познание и эротизм взаимосвязаны как элементы процесса развития разума через гармонизацию двух начал, пролегающую через эрос, впитавшего в себя, по предположению уважаемого Председателя преступление и наказание, а значит - рождение и смерть. Осуждение совершенного имело предупреждающее значение погружения человечества в бездну эротизма, от которой мог отвратить только тяжелый труд. Но образ эротического действа всегда лежал в основании процессов Вселенной и абсолютно отвергнутым быть не мог. Однако люди всё же погрузились в эротизм, создав цивилизацию эротики. Это явилось следствием проявления повышенного материализма на поле скованной души. И вот связанный вопрос. В каком смысле бог лишил людей бессмертия? В смысле души или тела? Тело никогда не олицетворяло жизнь, жизнь олицетворяла душа. Бессмертие ее не исчезло, оно требует от людей новых трактовок себя, чтобы провести их к смыслу бессмертия. Что ж теология молчит? Ответа нет.
  Так религия Духа поставила человека с его душой на колени перед религией Материи. Когда она победит, это просто приведет к уничтожению жизни, как и предполагал Материалист.
  Теолог похлопал ладонями, изобразив язвительный восторг.
  - Да Вы не только Преступник, вы и философ, хотя это, наверно, одно и то же. Но, Великий Синклит! - обратился он к собранию. - Ваша Честь! Я отклоняю все обвинения в свой адрес. По формальному поводу. Если логика противоречит сама себе, то всё на ней построенное ошибочно. Здесь усматривается этот самый случай. Вор изобличает догматы церкви и утверждает, что они стали вроде мешка на щеголе. То есть морально устарели. Добро и зло, по нему, стали неузнаваемы. Так и суд невозможен. Преступнику это на руку. Но устраивает суд и пользуется ему полезной частью догматов для бичевания другой, органически связанной с первой. Не может палка одним концом ударить по другому концу, не согнувшись. А наши догматы не гнутся. Истинный суд может творить лишь только бог. Не люди судят, судит бог, а значит - совесть. Люди лишь бесчинствуют, потому что не ведают, что творят.
  Слаб человек. Не может подняться, увидеть, понять. Как ему подняться, если нет лестницы, ведущей наверх. Как увидеть, если зрения нет. Откуда ему понять, если ум лишь выясняет "нравится - не нравится" и других критериев у него нет.
  Прошу учесть мое несогласие.
  - Хорошо. Внесите в протокол. Продолжайте, уважаемый Преступник.
  - Предлагаю посмотреть, как развивался материализм на слабости религии.
  Он ввел свою рациональность в решение задач, поставленных религией, очистив их от божественной причастности. И навязал рациональность на века, утвердив безошибочность рациональной логики. "Истина конкретна!" - сказал он. И овладел умами людей. Очевидность стала главным, нет - единственным критерием! Очевидность чего?! Очевидно - то, что видно! А того, чего не видно, того, конечно, нет вообще.
  Вот смешной пример! Нашли цепочку последовательно схожих скелетов из разных времен и что можно было бы предположить? Что каждый вид животных развивался самостоятельно и независимо, как виды растений в лесу или как клетки единого организма, имеющие сходство на ранних этапах. Что человек в этом же ряду шел из недр природы самостоятельно и неотвратимо в общем эшелоне развития всей Вселенной, как любая отдельная клеточка для своей специфической роли. Что вся конструкция гениального творца распрямлялась так же, как конкретное дитя в чреве матери. Через беременность материнского круга обстоятельств. Родственники - не значит продолжатели. Но нет! Тогда бы пришлось предположить, что все эти виды, включая человека, были запрограммированы с рождения Вселенной. Признать наличие какого-то конструктора. Но его не видно, значит - его нет. Он противоестественен.
  Так материалисты отвергли самую простую логику развития, мимолетно задетую религией: каждый изначально идет своей дорогой. Как бы по восходящей вертикали. И вот у материалистов человек произошел от животных, благодаря не то труду, не то искусству. Перескакивая от вида к виду, как бы по горизонтали. Всё у них развивается одной цепочкой, приспосабливаясь и видоизменяясь. Первоначальная точка образовалась случайно. Откуда же тогда тупиковые ветви? Они не знают.
  - А разве кто-нибудь знает, что такое - естественное? - сарказм свесил ножки с лица Материалиста.
  - Что в природе вообще может быть искусственным? Вы же утверждаете, что создателя нет? Если сам человек произошел естественно-случайно, то и дела его - есть следствие того.
  - Естественное - это предопределенное богом без греховных творений людей - без техники, науки и искусства, - заявил Священник и величественно замолчал.
  - Я думаю, - сказал Философ, - определение естественного зависит от способности человека самому быть естественным. Каков он есть, таким и видит мир.
  - Нельзя ли пояснить?
  - Мир, по мнению материалистов, наполнен случайными взаимодействиями, как столкновениями в толпе, мир идеалистов определен судьбой, в которой всё увязано, и прошлое, и назначение, и соответствие ему.
  До рождения настоящего Разума в мире сочетались и простая предопределенность и полная неопределенность. Предопределенность заложена в физико-химических реакциях, то есть в законах. Неопределенность - в разрушении их.
  С появлением Разума последовательность событий будет постепенно переходить ему в подчинение. Зачатки можно видеть. В создании широкого фронта разумных воздействий. От нас теперь требуется великая осторожность и великая ответственность за все дела. Если мы введем в неё свою неопределенность, то раскачаем всю Вселенную. Тогда постигнет всех коллапс.
  Случайность - не метод природы, а метод понимания её. Нелепость субъекта приписана объекту. Генетику, естественный отбор, в которые материалисты загнали якобы природную случайность, можно было бы представить совсем в ином свете. Я поддержу Преступника.
  Представьте себе, идут два путника, несут общую ношу. Оба устают. Как им организовать свою работу? Например, так. Попеременно. Один отдаёт другому свои силы, то есть тело, и повышает жизненный опыт его, сражаясь с ним, и уходит в небытие на отдых с тем, чтобы другой потом возродил его снова там, куда придет. И ушел бы, как тот прежде, в небытие. А возрожденный понес груз дальше. Возможно совместное преодоление преград с перерождением. Груз, что несут они, называется жизнь и разум. Заметьте, в этой трактовке использована любимая материалистами горизонталь - движение по дороге. А вот и вертикаль, отвечающая на вопрос: зачем это движение. Да чтобы освободиться от побудительного мотива, вызвавшего это движение, следуя ему и понимая суть процесса.
  - Однако, мы отвлеклись от темы, - спохватился Философ. - Нужно ли доказывать, что человечество всегда балансировало в неустойчивом положении между двумя крайностями, сражающимися за человека. Это или крайняя духовность - или крайний материализм.
  Во все времена, когда нарушалось равновесие, объявлялся некий герой или гений, который невероятными усилиями, иногда ценою жизни спасал человечество от скатывания в пропасть однозначности.
  Если внимательно просмотреть нравственную ситуацию в Израиле во времена жизни Иисуса, то можно вполне объективно отметить падение уровня духа. Нравственная база стала принимать эфемерные очертания. Региону грозили бунты и распад. Психологическая истерия или шизофрения общества. Народ, распятый Римом, лишенный нравственного самосознания, отправляя Иисуса на смерть, забивал гвозди в свой гроб. Опаленная кровью яркая позиция, всколыхнувшая почти увядших людей, пронзила их, разбудила, и тем спасла от нависавших катаклизмов. Иисус своей смертью одержал победу над смертью народа Израиля. Он спас его. Благодарный Израиль должен перед глазами держать этот крест. Молиться на него или нет - его дело.
  Закатившиеся цивилизации, надо полагать, не сумели предостеречься от этих двух крайностей. Рим, Крит впали в материализм. Остров Пасхи и инки - в идолопоклонство. Им был предопределен психический слом и самоубийственный исход.
  Да, это подвиг. Достойный уважения каждым. И не только уважать пристойно каждому, но и постоянно держать его в душе, как предохраняющий талисман от собственного падения в ту же пропасть.
  Но то, что было необходимостью для Израиля и возникло в Израиле для него, стало ли благом для России с её природой и судьбой? Разве насильственное внедрение христианства в Руси оправдало себя? Иисус Христос завещал ученикам: "к язычникам не ходите, а идите к погибшим овцам дома Израилева". И вдруг вера евреев упала на холодную Россию.
  Это стало злом. В России разрушился сбалансированный уклад жизни.
  В угоду политического замысла на плаху была положена самобытная её душа. Честолюбивый и жестокий князь Владимир, подстроивший брату смерть, чтоб занять киевский престол, в конце многочисленных войн привез из Византии новую жену и новую религию. Как мне кажется, от безысходности, чтобы в них найти место своей измученной виной душе. Виноватый святотатством перед своим домом, сжег его, чтоб подчинить себя чужому.
  С предательством своих богов появилась на свет вечная Вина России. Вопрос "Кто виноват?" проклятьем зависнет над ней. А в чем - никто не скажет. Что с Россией дальше стало? Страна уподобилась человеку, проклявшему родную мать. Запутавшемуся, с двойной моралью, потерявшему достоинство и с бесконечным угрызением совести. Невиданная прежде жестокость проникла в сердца, и брат пошел на брата. Бунты, смутные времена - наказание богов. И так до сих пор.
  Главное - пропало национальное достоинство! Страна стала страной холопов.
  Именно тогда духовный день России сменился на долгий мрак материальной ночи. Христианство сбило бытовавшее в России равновесие. Благо для евреев стало игом для России.
  Добро и зло заболели, они потеряли свои очертания и вывернулись наоборот. С тех пор добром стали дестабилизация и реформы, а покой стал злом. Чаши весов закачались и рухнули.
  Как христианский дух, отрицавший насилие, согласовался с таким актом? Неужели он тогда сам себя отверг? Или меч Христа стал средством продолжения любви?
  Сколько же в России было понастроено церквей! Как гвоздями, прошита Россия многочисленными храмами, чтоб удержать её на христианском кресте. И припала Россия к ним от горя к себе. То, что является естественным, что составляет мозг, сердце, кровь, как составляет естество вода и воздух, не требует демонстраций преклонения ему. Достаточно и тишины, чтобы мать помянуть. Даже Иисус говорил: "Когда молишься, войди в комнату свою и затвори дверь. Отец твой, видящей тайное, воздаст тебе явно".
  Христианская церковь приступила к исторической задаче великого испытания России. Естественный период завершился, наступило время неестественных драм.
  Двойная религия расчленила общество. На одной территории из одного народа образовались две нации со своими культурами. Образовалось две религии. Одна - со времен Владимира - нация господ с иноземной религией, другая - нация язычников, варваров - то есть прочего исконного народа со своей естественной религией славян. Здесь истоки рабовладельческого строя. Разъединение культур росло. Князь раскрыл форточку для сквозняка России, и далее она стала чихать, температурить, холодеть с приостановкой пульса, прошла через Октябрь и так до наших дней. И выздоровления не видать.
  Разорванное надвое тело смердело. История захлебывалось в крови, и приучила к ней людей.
  Реформаторы стали проклятьем России. Безумная страсть перекраивала её, гнула. Но такая её особенность. Любила безумную страсть и любила избиение себя. Если барин добрый, то дурак. Кулачными боями компенсировала тоску о мордобое. Прелесть реформаторов никогда не определялась результатами их дел. Результаты были или вредны или сомнительны. Прелесть заключалась в формировании особого характера России. Непоколебимого, уравновешенного, знающего свою бесконечную цену. Вот и нынешние реформаторы понадобились России не для того, чтобы ей сделать лучше, - пустые хлопоты, а для следующего витка укрепления необычного этого характера. В русских сказках, заметьте, Иван - носитель русской души, всегда дурак, потому что в отличие от старших братьев - носителей российской беды, - одного жестокого и подлого другого, - он изначальный, а потому и побеждает. Этот Иван не уничтожаем, не сломлен, хотя жестоко бит. Ни христианство, ни материальный прагматизм не сделало его подобием старших братьев, обкрутив тех поповскими или купеческими дочками. Окончательное его победное слово еще впереди. И нынешние реформаторы как те старшие братья не справятся с ним. Победа - за дураками!
  Если принять за аксиому, что в истории ошибок нет, то можно предположить, что и необъяснимый поступок припавшего к чужим ногам Владимира и вся горькая история России были неизбежны для неё и предопределены. Неизбежны от инфантильности характера, необходимы для становления великого Духа.
  - А что же будет дальше? - спросил Поэт. - Как Вам видится путь России?
  - Россия отличалась от других стран коллективным противостоянием природным невзгодам, коллективным решением сложнейших задач выживания, каких не знала никакая другая страна. Наличием сложной иерархической структуры, какой не было нигде. Сшивалась горем и жестокостью. Упрочнялась добротой. Путь её в том, в чем она всегда сильна была. В духовных поисках. Для России в наказании всегда присутствовал наказ. Если другим Бог дал изобилие, России он дал участь. А это гораздо большее. Обладая ранимой душой, она пестовала своё сокровище, подставляя тело для физической боли. Так от души взращивался Разум. Путь России был суров. Но при всей драматичности событий, они сами никогда не имели для неё большого значения. Имел значение процесс, ими помеченный. Чудовищный темперамент не нуждается в богатстве. Он всё ломал пустой рукой. Божья избранность России уставшим показалась злом. И вот теперь, чтобы бог до них не достучался, они решили отгородиться от него мамоной, зарыться в золоте и счастливо зажить, взяв за пример Петрово рвенье, чуть было не свернувшего Россию со своего пути на западный бесперспективный путь. При появившихся возможностях уйти в сторону от предначертанного пути путем наращивания материальных благ, Россия всё же сбросила Петровы начинанья и, потоптавшись, взялась за своё, приняв развитие духа, как свой народный способ утверждения себя столпом объединения Земли. Если Запад материей силен, Восток - религией, Россия - Духом. Когда бездуховный Запад исчерпает свои духовные ресурсы и окажется бессильным в поисках дальнейшего пути, религии исчерпают свой потенциал, тут и наступит звездный час России. Она тогда и поведет все страны за собой, предотвратив всеобщий тлен. Без неё он будет неизбежен. Материя без Духа не умчится далеко вперед, как кажется сейчас. Собьются все колеса. И Западу не подминать бы под себя Россию, и ей бы не ложиться под него, а пестовать её, как корень жизни. Никогда у русских богатство не было в почете, а бедность не была стыдна. Широкая душа от широких просторов России, с суровым климатом, не нежащей землей, семейственным родством и почитаньем рода, всегда с приматом духа над бренной плотью, особым чувством горя, воспетом в нежных песнях, и постоянным поиском путей развития духовных начинаний - российская душа - особый дар земли землянам. Утопический коммунизм вызревал у русских задолго еще до англичанина Мора и до итальянца Кампанеллы, он был двигателем многочисленных восстаний, революционный Октябрь пошел от него. Но все они, поднятые взлетами российского Духа, были мертворожденными, потому что не вызрел еще он. России и далее предначертано идти по этому пути. Борьба между Западом и Востоком с Россией в середине всегда была и будет, как условие их взаимного подъема в единстве с устремлением к нему. Какой спорщик без оппонента и без отношения к нему с любовью? Обновленные нравственные ценности, более глубокие, чем может предложить нынешняя церковь, и обновленный социализм, - вот что необходимо России. Тирания Духа и чистый Разум без пристрастия к мамоне. Но нужно Дух раскрыть. Развитие его должно составлять центральную часть национальной идеологии. И в этой области занять ведущее место на планете. Страна должна стать центром культуры и гуманитарной науки в системе интеграции стран. Центром созидания нравственных общечеловеческих ценностей, центром нравственного воспитания молодежи всех стран. Стать "Духовником" планеты. В этом её предназначение, а не в бесконечном уподоблении уходящим вперед технически развитым странам. Россия должна быть исключена из системы рыночных отношений, определив условия предоставления своих ресурсов другим странам. Каждой стране уготован свой путь, и России незачем метаться, словно заблудилась. В истории ошибок нет.
  Во время выступлений Идиот крутился, жеманничал, дергал волосы, мял листы бумаги. Наконец взорвался.
  - Ваша Честь! Но давайте на всё посмотрим с другой стороны. Можно подумать, что без религии нельзя. Ведь была же попытка образовать атеистическое общество со специфическими представлениями о хорошем и плохом. Вот Вы, товарищ, подойдите к нам! Расскажите о такой попытке!
  - Прошу Вас, просветите нас, - обратился Философ к тому, на кого указал Идиот.
  К столу энергично подошел крепкий невысокий мужчина в кепке и с аккуратной бородкой.
  - Кто Вы?
  - Вождь пролетариата.
  Материалист подбежал к нему и крепко пожал руку. А потом показал кулак.
  - Что Вы думаете по поводу исторических законов?
  - В их основе развитие борьбы противоположенностей. Общественные формации - продукт их разрешения.
  Идиот:
  - А продукт портится.
  Вождь:
  - Но не умирает, а создает более совершенные формации. В конечном итоге - в коммуне остановка. В той точке, где будет полная свобода от всевозможных видов подавления личности. Люди не рабы. Свободный труд обеспечит зажиточную и радостную жизнь. Стремление к свободе всегда было движущим мотором всех революций.
  - К какой свободе, коллега? - спросил Философ. - Представление о свободе зависит от цели субъекта. Свободе от или свободе для чего-то?
  - От угнетения для неограниченного развития личности.
  - Но это вызовет бурный, безграничный рост потребностей! А возможности любого общества ограничены. Придется увязывать потребности с возможностями. Распределение их станет ограничением для свободы, указанной Вами. Или Вы нашли выход из такого тупика?
  - Да, нашли. В плановом ведении всеобщего хозяйства. С некоторым ущемлением каждой из свобод, но с расширением их круга. Плановое ведение стало центром экономической жизни.
  - И Вы нашли способ замкнуть цель развития личности на создание возможностей её развития? То есть организовать замкнутое кольцо?
  - В принципе - да. Мы закрепили это в новой морали человека. "Каждый работает на благо народа, народ на благо каждого". "От каждого - по возможностям, каждому - по потребностям". Потребностям, необходимым для реализации таких возможностей. В более доходчивой форме это звучало так: "От каждого - по возможностям, каждому - по труду". Каждого, кто отрицал такую мораль, мы перевоспитывали или репрессировали. Мы нацеливали общество на приоритет духовных потребностей, что уводило бы кольцо в иное измерение.
  - Мне понятно, что кольцо, организованное Вами, вращалось желанием людей жить. Но что было положено в основу его развития?
  - Анализ плановыми органами всевозможных экономических факторов. И развитие науки.
  - Была ли у вас наука жизни человека? Развития вашего общества? Наука его исходного предназначения и путей его реализации? Ведь без такой науки Вы могли бы только зацементировать такое кольцо, если не сжать его до предела. Ведь суть экономики - в уплотнении её самой, при которой коэффициент полезного её действия устремлен к единице. Человек же, хотя принимает её самодовлеющее свойство, подсознательно борется с её жестким прессом, словно реализуя иную, неподвластную человеческому уму программу. Он не согласен с приближением КПД к единице. Была ли у Вас наука изучения природы человека? Его природной программы?
  - Нет. Потому что мы были убеждены, что пришли к конечному пункту исторического пути человечества. И мы зацементировали этот пункт. Мы видели в своем предназначении - распространение нашего строя на весь мир. Нет, такой науки у нас не было. И я об этом сожалею.
  - Почему же Вы изгнали из вашего общества религию, изначально предназначенной служить задаче духовного подъема?
  - Мы её не изгнали. Мы её преобразовали в новую религию. Мы создали религию коммунистического общества. Со своей символикой, со своими обрядами. Да, это получился неполноценный заменитель её. Но и та, что была прежде - не была исконно народной религией. Она служила господам. Она была политическим рудиментом.
  - Но и Ваша религия стала служить Вашей политической олигархии, как и прежняя, не став народной.
  - Да, всё так. Я это видел. Но у меня уже не оставалось ни времени, ни сил на проработку этого чрезвычайно важного вопроса.
  - Скажите, почему произошла революция в 17 году?
  - Странно, но период между волнами реформ раскрепощения составляет примерно 60-70 лет. Отмена крепостного права официально состоялась в 1861 году, а практически началась раньше.
  - Не могли бы Вы просветить меня в одном вопросе. Вы объявили атеизм государственной идеологией. И смешали его с материализмом, у которого есть свой безусловный бог: мамона. Как Ваш материализм совместился с отрицанием капиталистических фетишей? Или материализм раздвоился? Один - для алчущих материальных ценностей, то есть наживы, другой - для нравственной идеи общества? Это несовместимо.
  - Я полагал, что абсолютизацию наживы можно вынести за пределы материалистического мировоззрения и проложить всемирную историю по очищенным от неё законам материи.
  - В чем Вас убедил истекший опыт?
  - Что это был чистейший идеализм.
  - Не в этом ли была бомба замедленного действия для вашего государственного устройства? В непризнании бога, как объективной категории. И в отказе внимания к материальной составляющей бытия. А идеологическая работа была насилием и бредом, бесславной попыткой подавления естества.
  - Правы Вы, Ваша Честь, но я всего лишь человек. И не верил, но надеялся на своих преемников.
  - Вы сожалеете об утверждении атеизма?
  - Нет. Я сожалею о неверном понимании его.
  - Как бы сейчас Вы его обрисовали?
  - Атеизм утверждал материалистическое мировоззрение, которое базировалось на догмах от опытов науки, изучающей мироздание. Конечно, не адекватных ему. И это обуславливало дистанцию от истины. Материализм стал антирелигией, то есть религией обратного характера, религией счастливой, но единственной жизни. Ей люди стали поклоняться из-за неверия в потустороннюю жизнь, принципиально недоступной опыту. Именно религией, поскольку она требовала бездоказательной веры, что потустороннего нет. Бессильной верой в возможность всё объяснить физическими законами. Полупризнание идеального вело в тупик. Сейчас атеизмом я назвал бы такой дуализм, в котором могла бы быть решена неприступная прежде проблема увязки всех религий без диктата любой из них. Чтобы получилось единое, а не двойственное мировоззрение, наиболее адекватное многогранной истине, в различных формах угадываемой разными людьми. Возможно термин "атеизм" останется в прошлом. Его даже представить невозможно, как жизнь без жизни.
  - Благодарю Вас.
  Философ всмотрелся в мрачный зал.
  - Попрошу преемника вождя пролетариата подойти к столу.
  К столу подошел сутулый человек с усами и в сапогах.
  - Представьтесь, пожалуйста.
  - Вождь всех времен и всех народов, - с кавказским акцентом назвался он.
  Философ внимательно оглядел его.
  - Я слышал о вас много противоречивого. Говорят, что Вы страдали умопомешательством. Паранойей. Бредом преследования, ревностью. Это так? Как это совместилось с безусловным талантом организатора?
  - Вы ответите на свои вопросы сами, когда поймете конкретную ситуацию.
  - Расскажите, мы слушаем.
  - Мне досталась страна с лоскутной экономикой, кольцо только еще предстояло организовать, его не было, но уже стала образовываться политическая олигархия. Политическому и хозяйственному строительству мешали частнособственническая мораль, княжеские замашки руководителей. Мешала интеллигенция, оплот и носитель прежней церковной морали, видевшей в народе хамов, а не конечную ценность. Мешали инородцы, привносившие свои религии в наш русский храм. Особенно религия евреев, вытеснившая русскую стараниями князя Владимира, тем лишившая народ самобытности. Их приходилось убирать с арены действий, как неблагонадежных. А некоторых, как язычник, я в жертву богу приносил. Я ночами изучал основной для себя и страны вопрос - вопрос перекройки сознания. Да, быт определяет сознание, но его пока не было. Что тогда? Какие методы? Как привить людям чувство хозяина всей страны, а не маленького своего огорода? Как пробудить в них сильный дух, широкий взгляд? Мы внушали им - "Человек звучит гордо!" Но проку что? Всё под себя. Поистине "рожденный ползать, летать не может". Только беда могла переродить людей. Очистительная сила горя. Террор, война, насилие и коллективный труд. Я принял на себя роль мессии - спасителя человечества. Если богу был угоден Иисус Христос, то теперь свой тяжкий крест я взвалил на себя, зная, что мой путь - будет путем на Голгофу. Я уйду к богу не организатором тупика, а организатором выхода из него. Я должен вывести всё человечество из подавления его тупой наживой для жирных брюх. Я был предопределен богом, верил в свое предназначение от него. Я не был ни грузином и ни русским, я был сыном человеческим. Но никогда и никому не говорил об этом. Только, умирая, я показал рукой, куда я ухожу. А уходил я к богу. В атеизме, кстати, я никогда не видел отказа от бога. Я видел в нем отказ от порочных религий. Попытку подняться над ними. Я был один. Совершенно один. Как был совершенно один в своей избранности Иисус Христос. Я выжег всё поле вокруг себя, чтоб стать абсолютной идеей, пастырем для овец своих. Сомнений в правильности обозначенного классиками пути у меня не было. Я делал всё правильно. И не просмотрел начало войны. Я знал, что делал. Мне перед войной уже удалось создать потенциал непобедимой страны. Основа его - в новой морали людей. Нападение на такую страну было равносильно самоубийству. Я даже не верил, что Адольф бросит свой народ на гибель. Но побуждал его к ней, провоцировал её, ведя игру невероятной сложности. Это было необходимо, потому что технический талант немцев не давал нам шанса обогнать их. А их технический потенциал так стремительно возрастал, что оставалось молить бога о скорейшей развязке. Я испытывал удовлетворение, читая депеши о предстоящем нападении. Пусть, хорошо, это и надо. Я знал, что нападением он облегчит мне осуществление моей давно задуманной задачи. В России он завязнет, и на плечах его я волной вкачусь в Европу. Уж лучше обороной измотать его на своем поле, чем на его поле его бить. Там я его не смог бы победить. Я верил в свой народ. И в своё предвидение. Гибель людей была неотвратима. По какому бы пути история ни пошла к полной победе коммунизма, жертв не избежать. Но верил, что на таком пути, по которому я веду людей, жертв будет меньше и путь будет короче. Речь шла о вселенском масштабе. Только изобретение ядерного оружия приостановило меня. Надо было менять стратегию. Закончить своё дело мне помешала смерть. Я был неистовым чернорабочим истории. За что меня можно осудить? Ведь, несмотря на военную разруху, страна быстро пошла на подъем. Никакая иная страна такой взлет с нуля не осилила бы! Цель была рядом.
  Философ почесал затылок.
  - А как же неоправданные жертвы?
  - В обществе всегда война, борьба старого с новым. Всегда есть жертвы. Где границы оправданий им? Смерть идет как средство очищения. Потусторонний мир - огромный фильтр. Жизнь никак не может быть самоцелью.
  - Да, - сказал Философ, - вижу, к масштабам Вашей личности нельзя подходить с мерками обычного человека. Я могу только сказать, что если Вы были больны, то это была не Ваша болезнь, а болезнь всего народа, предопределившего свою судьбу. И она своей температурой сожгла исходные корни заболевания, которые я вижу в авантюрной нравственности, приведшей и к революции, и к подготовке к мировой войне. В тяжелых муках народ переболел болезнью. Вы сумели за короткое время обеспечить всю глубину её хода и этим ускорить выздоровление. Этот период стал ответом на ошибку князя Владимира. Пора возвращаться домой. Подправиться и далее идти вперед. Но ничего не должно пропасть. Во всем есть ценность. Только надо всё привести в порядок, не разбрасывая. Мы еще обязаны вернуться к коммунистической идеологии. Но на новом нравственном уровне.
  - Вперед, Ваша Честь! Но куда? В коммунизм? - остолбенел Идиот.
  - Нет, сударь. Конечных пунктов у нас уже не будет. Коммунистическая идеология еще вернется обязательно, когда мы будем к ней готовы, но она уже будет проходящим этапом, а не конечным пунктом и будет частью базовой задачи. Наверно, даже и коммунистической не будет называться. Она останется попыткой устранения накопленных социальных противоречий и перекосов во время деградации традиционной власти. Неудачная, преждевременная, спровоцированная введением чуждого стране капитализма. Она и породила состоявшиеся войны. Войны, которые вызываются неравномерностью хода исторического времени. Тогда время словно выпрыгивает вперед, взрываемое духом революций, то останавливается под прессом тяжелой материи. Волны времени ходили по странам в противоположенных фазах. И в тех точках, где они встречались, как встречные ветры разряжаются смерчами, там взрывались войны.
  - Скажите, Философ, - поинтересовался Преступник, обдумывая слова отцов народа, - если реформаторы станут преступниками, то кем станут преступники?
  - Преступники станут философами. Вся история преступлений пронизана поиском смысла. Потому и растет в истории преступность. Вот что я Вам скажу, дружище, - любой философ - преступник. Он пересматривает сложившиеся устои. Если он этого не делает, он не философ. А преступник - это тот мученик, который мечется между двумя крайностями духовной и материальной сфер, не в состоянии объединить их. Провал между ними. И сблизить их в себе не может. И совершает действия, олицетворяющие вызов несовершенству закона. В себе и в мире. Кричит он у провала! В этом и есть суть зла. Вон в России разгул криминала! А ничего особенного не происходит. Общество переходит через пропасть. Россия - в зоне криминала.
  - Ваша Честь! - не понял Преступник - Куда она переходит?
  - От дореформенного атеизма пошла к дикому материализму, а теперь обратно к атеизму, как к некому нулю. Далее, надо полагать - к духовности. Колебания, похоже, дальше будут затухать. Добро и зло, возможно, придут в норму.
  
  Птолемей и современность.
  
  - Кто-нибудь, - обратился Философ к сидящим в зале, - предпринимал ли попытки поступить наоборот - объединить извечных врагов: Материю и Дух? Есть кто-нибудь?
  - Есть, Ваша честь! - и к столу подошел сутулый старик в колпаке звездочета.
  - Кто Вы?
  - Птолемей.
  - Говорите.
  - Я создал идеальную теорию строения мироздания, в которой предложил пожать всем руки.
  Священники сжимали мир до точки. В нем имело значение только одно - душа отдельного человека и больше ничего. И безграничный бог витал над нею. Для них та точка, та душа - центр сосредоточения всех и всего, центр Вселенной. Бог создавал Вселенную, как дом для человека.
  Противники духовной религии - материалисты стали искать реальные краеугольные камни своего мироздания. Физические центры им нужны. Где их искать? Конечно во Вселенной! Глупые, они еще не понимали, насколько безуспешен этот путь, что центра во Вселенной нет. Что нет в ней той базы, от которой ясность обо всём придет.
  И получился круг. Малая точка, уходящая в ноль, обозначенная душой, соединяется в храме с бесконечным богом и далее от него через материальную Вселенную возвращается к себе в человеке. Везде можно было бы назначить центр. Но самым сбалансированным местом была населенная душами земля. Я утверждал и утверждаю: что геоцентрическая система - для нас, людей, самая устойчивая в своей нравственности. Все остальные способны только перевернуть наш хрупкий мир. На ней балансируют материя и дух.
  Найдите другую точку балансирования и я с радостью к ней присоединюсь. Другая точка может быть. Если душами заполнена не только земля, но и другие планеты, тогда центром будет не конкретная планета, не Земля, а Планета - одна в своей абстракции - носитель жизни. Как есть один Электрон или Атом во Вселенной, одна Звезда, один Мужчина или одна Женщина. Один Разум. Одна Вселенная. И один Бог. Система функций у природы такова, что автоморфно преобразуется в любые виды. Назначь что хочешь единицей, - то и будет основанием, - всё остальное будет производным от неё. Пусть, например, единицей, центром будет Обобщенный Атом. Один на всю Вселенную. Как из этого центра будет выглядеть она? Суммарным наложением всего, что окружает каждый атом, мириадами разнообразных воздействий от сложенного пространства, как бы отражая его же, атома, природу. Хотите - поставьте в центр Обобщенную Звезду! Хотите - Обобщенную Галактику! А можно - Человека, как это делал Протагор. Но это ж - глупые затеи! Я же, повторяю, поставил в центр планету с разумом, материей и духом, Землю, потому что иной не знал. В ней соединились обе сферы жизни, физическая и метафизическая. Предложите обоснование любого другого центра!
  Только при этом следует знать, что для нас нет объективного мира. Объективностью называется то, что вырисовывается в нашем сознании от того, что действует на нас, как условие существования и развития популяции. Тот мир, который мы считаем объективным, на самом деле существует постольку, поскольку мы есть. Мы с ним - два полюса относительно замкнутой системы. Один полюс изменяется в ответ на второй. Если мы куда-то исчезнем, преобразуемся, и он в ответ исчезнет и преобразуется. То есть гигантская Вселенная изоморфна, она каждому дается в осознании её по-разному. Не думайте, что там, где есть звезда для живого, там она есть и для мертвого. Мертвые не знают ни пространства ни границ. Объективность субъективна. Когда родится Разум, он вообще её увидит другой, такой, какая она есть на самом деле. Пока нам это не дано. Правда, и ему этого не будет дано, потому что она уже будет иной.
  Тупое человечество всё носится в своем бездарном заблуждении среди частностей, порожденных примитивным ощущением. Мы все торопимся, как несозревший плод. Центр для зародыша - утроба матери. Но моё идеальное творение, как база идеологий и взаимных их увязок, оказалось никому не нужным.
  Материалисты взяли верх. И носятся с перемещением вещей! И в космос просятся, как ножкой в чреве сучат!
  Беда не только в них, вы посмотрите, как им помогла и даже больше - спровоцировала на это глупая религия! Она закрепила в мире точку, обозначенную душой человека. А между душой человека и Вселенским Духом образовала гигантскую бездуховную бездну - реальную Вселенную. Я вижу в рвущемся вперед материализме неосознанное, но естественное стремление человечества пробиться через бездуховную материю, обозначенную так религией, к тому неведомому духу, который бог. Собой заполнить вакуум религии Вселенной.
  И заблудилось в этой бездне без ориентиров. И вот плывем мы на одном весле, накренившись бортом. И прав Материалист - нам остается только перевернуться.
  Нет разума. Или я его не понимаю. Невеждой до сих пор слыву.
  Бандит лицом продемонстрировал пренебрежение:
  - Послушайте, Астролог! Не всё отведено уму для понимания. Да что такое ум? Постоянный соединитель несоединимого, абсолютно противоположного. То же самое делает эротика, которая без всяких абстракций старается соединить прошлое и будущее, дух и тело. Ум без эротики не ум.
  Эротика! Она сильней и глубже Птолемея. В его теории эротика видна.
  Богиня самых первых чувств и жизни творит свои дела по законам и логике абсурда, ничего при этом не объясняя. Дочь бедности и богатства. Эрос у греков был одним из столпов мироздания. Эротика присутствует во всех мировых религиях. Она ведь старше ума на много миллионов лет, хотя всё в девочку рядится. Попам и материалистам не чужая. Она присутствует везде: и в природе, и в искусстве, и в простой работе. Вот кого бы нам послушать! Позвольте пригласить Вас, мисс Эротика!
  В глубине зала забарабанили ритмы и под них, приплясывая, вышла в круг красотка и круто выгнула бедро.
  - Ага! - догадался Идиот. - Она нам покажет союз точки и окружности!
  - Всем привет! - очертила пальчиком в пространстве круг. - Как насчет эротической встречи под легкое вино? Разве гибкий ум далек от извращений? Да тут бокалов нет?
  - Кто Вы? - испуганно спросил Председатель. - Птолемей, пожалуйста, идите.
  - Проститутка, - представилась она Синклиту. - Жрица запредельной любви. А Птолемея мне оставь. Мы с ним родня. Без меня гениев не бывает. Что в гениях? Их ум? Ум, печальные мои, похож на презерватив. Его одевают только на опасную голову. В ком, как не во мне, найдет мыслитель сострадание? А кто, если не он, найдет мне оправдание? В гениях любовь проходит сквозь печаль.
  - Разве Эротика - Проститутка? - спросил Поэт.
  - В чистом виде - да, мой мальчик! Меня ведь покупают ценой опаснейших страстей и ими я живу. Я всех свожу с ума, вселившись в дам, а иногда - в мужчин. И все готовы платить любой монетой мне за то, чтоб только я была в их отношениях. Меня желают, глядя на подруг.
  И томно пояснила.
  - С эротикой оргазм крепчает. А с ним и дети крепче.
  - Причем, простите, тут оргазм?
  - Притом, что в нем начало и конец всего. В нем соединяется нереальное с реальным. Из него вышла Вселенная, в него и уйдет. Во Вселенной, как и в жизни человека, есть два противоположенных начала, женское и мужское, а между ними акт любви, считайте - половой, беременность, рождение и смерть. Как в целом, так и в частностях любых. В таком оргазме пребывает мир живой и неживой. И мертвые живут в оргазме.
  - Объясните мне, как может быть продажная любовь? Нельзя ведь озарение продать! - Председатель всё это время смотрел куда-то в сторону и напряженно думал.
  Красотка томно подошла к Философу и прижалась ухом к седой голове.
  - Я не слышу, как бьется ум твой жалкий. А вот послушай мою грудь, послушай моё сердце!
  И она прижала его упирающуюся голову к своей невероятной груди. Философ застонал. Но она прислонила палец к его губам, попросив так помолчать.
  - Не зря женское сердце спрятано за атрибутами эротики. Понять его лишь озареньем можно, пройдя сквозь ауру эротики. Тысячи поколений пытаются его понять, доверившись магии плоти. Могучие силы сближают тела, ведя их к таинству любви. Вот там и бьется моё сердце, которое мой образ отражает. А образ требует вложений, иначе он завянет. Мужчина стонать будет, как древний Схимник, но будет платить, потому что в деньгах бастион женщины, в котором она обольщает мужчин.
  И будет строить этот бастион, как бы это не унижало его. Это его откуп и жертва для демона зла рабского влечения.
  Люди всегда платят за любовь своим унижением. Когда б они поняли, что с унижением цена их падает, тогда б увидели, что их цена в достоинстве.
  - Вы не очень-то верьте ей, Ваша Честь! - закричал Материалист. - Деньги никого не унижают. Я деньгами выражаю любовь, обвораживаю женщин. Деньгами измеряется значимость мужчин. В деньгах мера их возможностей. Вот это женщины и ценят!
  - По деньгам дурак видней! - засмеялась ведьма.
  Поэт:
  - А может, наоборот? При муже, построившем этот бастион, она высматривает новые жертвы для своих новых побед. Никого женщина не любит так, как себя. Она себя лелеет, балует, наряжает, разукрашивает. Она в себе души не чает. Она от природы лишена чувства любви к другому человеку. Её любовь - это любовь артиста к зрителю и ценителю её. Деньги ей нужны. Но только для оформления декораций своего представления.
  Я уверен, что высшая ценность для женщины - это блаженство от осознания совершенства своей всей женской сути, полученного отражением от мужчины с чрезвычайным вкусом. И даже не признанием. Помните: "Чем меньше женщину мы любим"? Только болван может ей твердить одно и то же: "Люблю, люблю!" Потому что это ложь, потому что это ни о чем не говорит и потому что не этого она ждет.
  Ложь оттого, что любовь женщины к себе и любовь мужчины к ней имеют совершенно различную природу и навсегда чужды. Женщина это знает. Ей известно, что мужская любовь зависит от степени полового голода, от неприкаянности в этом мире и нестабильна, её же любовь - от бога и вечная, как бог. Так человек любить не может.
  Не этого она ждет и ищет. Ей нужен помощник в раскрытии её возможностей, таланта в очаровывании его же. Ей нужен в том восходящий процесс от примитива к совершенству. Вопрос "Скажи, чего ты хочешь?" не должен задавать мужчина, его задает женщина. Она исполняет роль.
  Наступает конец любви, как только она увидит пустые глаза. Глаза пустого зрителя, не понявшего её, не поднимающего осторожно рамки требований в направлении её таланта, а только довольного ею. Ей важна требовательность, потому что она не осознает себя, лишенная критичности от природы. Мужчина раскрывает ей пространство для самовыражения, вводя её в него.
  Молчавший Священник спросил Проститутку:
  - Если прав Поэт, то почему Вам нравится за деньги отдаваться всем? Ведь большинство женщин не делают этого.
  - Делают, отец, делают. Только не обязательно за деньги. Любой конкретный человек, мужчина или женщина - всего лишь слово из фразы. Фразы, которую прочтешь, перебирая всех, как четки. Каждый - фрагмент всецельного образа Мужчины или Женщины. А каждый хочет всё понять! Если нет ни одного, который заменил бы всех, почему ж не поискать желаемого по совокупности в разных? Особенно гнетет неудовлетворенность по страсти. А от её уровня зависит жизненный заряд. В семейных отношениях страсть затухает. Так как все ресурсы сожжены. Идут вдоль дороги одинокие люди. Я же вижу страсть, а с ними деньги постоянно. Того же желают и все женщины. Осталось только отречься от конкретного образа избранника. Многократные браки - подобие моего поведения. Нет не желающих измен. У одних они спрятаны в себе, другие это делают по жизни. А ревность, что ж? Ревность возвышает. Естественный процесс.
  - А верность?
  - К ней и обратитесь.
  Тогда Священник обратился к Философу.
  - Неужели разврат - естественная норма жизни?
  Тот задумчиво ответил:
  - Связь женщин с деньгами прочна. Она в их общей материальной основе. Женщины составляют фундамент жизни, как деньги экономику. В них есть всё, что свойственно материи, бренному телу и эмоциям. Границы, раздоры и эгоцентризм от них. В мужчинах дух покорителей женщин. Но как? Или через удовлетворение каприз или через подъем над ними. В развитии материальности нашего мира видно, что мы идем по первому пути. Нет настоящего мужского Духа для подъема. Некуда женщинам восходить, раз ступенек нет. Пошел разврат по плоскости. Раз не строится колонна, кирпичи разносятся. Приняв это нормой жизни, а как такое не принять, коль мужчины деградировали, мы исключили в принципе возможность взлета с площадки будней. Исключили перелет в далекое будущее. Так и будем топтаться на месте. С мужчинами деградировали и женщины. И снижают требовательность к ним. Так общий вектор пошел вниз. Нет уже прекраснодушных мужчин с достоинством и честью. Они теперь в деньгах и в кольцах, отобранных у женщин. Нет нежных, умных и царственных фрейлин. Есть женщина - герой.
  Взаимодействие Материи и Духа потеряло точку опоры. Возможности от заполученной в истории свободы пошли не в прок. Мужчины сдались женщинам, не желающим их брать.
  - Скажите, сударыня, - обратился он Проститутке, - Вы, неравнодушная к мужчинам, когда Вы их ненавидите?
  - Когда они трусливы и глупы. А их в природе большинство. Не любовь, а ненависть управляет миром.
  И она, взяв под руку звездочета, пошла с ним в зал и вскоре растворилась в мраке.
  Поник головой Философ.
  - Который раз природа с надеждой испытывает людей на порядочность, но каждый раз убеждается в бессмысленности своего предприятия.
  Мне кажется, что в отношениях Материи с Духом затаилась невероятная глупость.
  Чем живет человек? Что он, собственно, делает, когда не спит? Какие его побудительные мотивы? Они просты - разнузданный, безостановочный захват материальных средств жизни.
  Ему хочется жить. И жить комфортно. А жить - это питаться, одеваться, иметь жилище, уют, быть застрахованным от несчастий, болезней, нежелательных вмешательств, свободно творить, развиваться, любить и быть любимым, иметь детей, быть уважаемым и нужным.
  Так он представляет себе основную задачу.
  Вторая - добиваться этого в максимально возможных размерах по количеству и качеству. И как можно скорее. Пока не подкралась смерть.
  И третья - добиваться этого при минимальных затратах сил и ума.
  Ему хочется благополучия и счастья. Желательно, повторю, без затрат сил и ума. Получить их можно только из двух источников.
  Первый - от природы, осваивая её. Производя пищу, выстраивая города, изготавливая средства труда и быта. То есть всё выкрасть из природных кладовых.
  Второй - от тех, кто это делает. Путем изъятия наработанного или организации труда. А также путем оглупления их изобретением причудливых источников наслаждений. Культивируя к ним пристрастие.
  Наслаждение, как побудительный к труду мотив, прочно вошло в обиход, существенно потеснив исконные мотивы, вытравив самоценность труда. Труд перестал быть нравственным действом, способным доставлять удовлетворение. Это очень важно.
  Сфера работы, как область взаимодействия с природой, окрасилась в серые тона. Стала пристанищем неполноценных изгоев, не сумевших "выйти в люди".
  Такими мы стали хозяйничать на нашей планете.
  Кто мы такие, если не разбойники в чужом храме? Какие принципы заложены в нашем сознании, если не считать за принципы жадность, инстинкты и эмоции? Да и что такое "наше сознание", если оно не беспорядочный клубок вздора и противоречий, амбиций и страстей? В чем эволюция человеческого общества, если учесть, что нравственность осталась неизменной с незапамятных времен, не считая обнаруженной деградации?
  Вы знаете, как бы мы виделись глазами постороннего?
  Наполненные животным страхом, так и не избавившиеся от него за тысячелетия эволюции. И даже наоборот - развившие его, как абсолютную необходимость.
  Страх жизни и страх смерти.
  Страх боли и страх отсутствия её.
  Страх тюрьмы и страх свободы.
  Страх дела и страх бездействия.
  Страх одиночества и страх общества.
  Страх парализует наш мозг, уводя его развитие в область лукавства, лжи и придурковатости.
  Страх - это единственное, что мы по настоящему ценим, любим и культивируем. Как зачарованные, пытливо всматриваемся в сцены убийств, катастроф, злодейств. Мы обожаем драмы, свихнувшись от сладкой причастности к трагедии. Мы блаженны и спокойны, когда его наблюдаем в других. В страхе мы видим поруку порядка. Мы обожаем, когда кого-то наказывают.
  Мы обожаем щекотящее ощущение страха, мы любим побеждать его. Мы блаженны только с ним.
  Страх - фундамент государства и цемент общественных связей.
  Бесстрашный человек опаснее любого существа и явления.
  "Ты боишься смерти? Бога? Напасти? Несчастья?" - спрашивает один у другого. И только положительный ответ удовлетворит его. Это не просто вопрос. Это проверка лояльности. Или оценка духовного родства. Люди только тем отличаются друг от друга, что одни и те же пугала их пугают по-разному. В зависимости от близости к ним, воображения, жадности и полученных наказаний.
  Мы только и созидаем такое общественное устройство, при котором бы культура страха успешно б развивалась. И поощрялась бы наслаждениями. Как эфемерным бегством от или, напротив, погружением в него.
  Мы постоянно маскируем свои страхи неестественными демонстративными выходками, пародирующими смелость. Или уходим от них в себя.
  Мы приходим в томление от слов великого мыслителя: Красота спасет мир. Но мы так и не осознали этих слов. Достоевский изумился бы от нашего томления. Кто объяснит, что речь шла о духовной красоте, красоте внутреннего мира? О видении нравственного, гармоничного слияния человека, общества, природы и мира. При бесконечном отступлении проблемы с "Я". И уж конечно без всякого блаженства. Другой красоты не существует. И вовсе не шла речь о чувственном восприятии приятности того, что нам нравится. Разве красота - производное от "нравится"? "Нравится" - не абсолютное понятие. Не вкладывал писатель в понятие красоты ни красоту природных пейзажей, ни красоту женщины, ни красоту изделий! Здесь нет красоты! Есть ощущение потребительских качеств. Той же природы, той же женщины. Красота Достоевского - это мука, это страдание, это бездонная мудрость. Красивое являет себя криком пронзительной боли. Или молчит, ничем себя не выдавая. Красивое обычно некрасиво.
  Красота не навязывает себя, не торгует собой и не заискивает ни перед чем. Она в абсолютной высоте. Она - религия гармонии.
  Абсолютное большинство деятелей публичного искусства оскорбляют её, извращая, обезображивая, оглупляя, сделав красивость доходным ремеслом. Утонченность, обрядив доступной красоткой, подсовывают, как проститутку за деньги, под низкопробный вкус. Искусство превратилось в способ ухода в бред иллюзий. А художник - в торгаша им.
  Редкому художнику доступно видение истинной красоты. А ценителей её и того меньше.
  Но солнце светит не для тех, кто в нем нуждается.
  Мы развиваемся пока "вслепую". Не знаем и не желаем знать, по какому пути и куда ведет нас жизнь. Только смутно догадываемся, что ведет к апокалипсису, а пожить хочется весело, со значением. И почти все, считающие себя "нормальными" и свободными людьми, в этом видят смысл. Вопрос, а почему всё, что нам дано, - представлено именно этой данностью, а не в иной, и что вообще происходит, утопает в безмятежном: этого знать никому не дано. Мы обречены знать только то, что необходимо и достаточно.
  А что есть наше сознание? Многие полагают, что это сплав логики, знаний, морали и культуры. Да так ли это?
  Люди логикой не пользуются, подменив её интуицией, подсознательным чутьем. Да и как ею пользоваться, если её сформировали опыты и наблюдения в пространстве реальности, которое едва освещено свечой в полном мраке, искаженное, неполное, да к тому же - непрерывно меняющееся по неведомым правилам. Любые наши умозаключения, построенные на фактах, ложны. А когда мы ими пользуемся, то уподобляемся слепцу, рискнувшему ночью пройти сквозь зверинец. Логику рождает ощущение стены.
  Однако, наш ум для нас - предмет гипертрофированной гордыни, мешающей нас увидеть в истинном свете. Мы все самые умные. И очень любимые. Но любим себя не только за ум, мы любим в основном за исключительность и единственную причастность к закону высшего смысла. Никак не желаем видеть, что наши наивные убеждения умостили дорогу к деградации. Маяком служит счастье.
  Точные науки нас вводят в заблуждение. Тем большее, чем больше претендуют на непогрешимость. Да, мы видим результаты наук, которые могут засвидетельствовать успешность их методик и выводов. Однако, не следует этим обольщаться. Мы должны осознавать, что детище наук - это "всеразрушитель" в зародыше. Практика использования опыта прошлого для улучшения, точнее - уродования будущего, фатально недоступного нам для знания, и летящего к ведомой только ему цели с невероятным ускорением с немыслимыми трансформациями, грозит всем нам вылетом из той ниши устойчивости, к которой человечество приспособилось и опасно развлекается глупостями, что приведет к всеобщему коллапсу. Природа изобрела, используя нас, сдвоенный процесс, в лаборатории которого созидаются химеры. Они и есть не побочный, а главный продукт наук, который мы пока едва осознаем. Вирусы, психические перекосы, мутанты - вот их малый перечень. Приближается время, когда цель выйдет из поля нашего понимания её. И обернется против нас.
  Наука зашла в тупик в материалистическом мировоззрении. Чем дальше она будет держаться за него, тем более продемонстрирует свою беспомощность. Её догмы, постулаты и законы становятся не только условными, но и опасными. Изучая свершившиеся события, она не может понять, почему они свершаются снова, и, не поняв этого, делает нас заложниками своих неполноценных выводов, навязывая свои рекомендации, последствия которых никто не может предвидеть. А предвидение могло бы подсказать, что человечество так движется по кругу к самоуничтожению.
  Для осознания своей нарастающей опасности наука должна понять, что любое повторение несет развитие принципиально нового направления природной Сути. Только в качествах и размерах, не воспринимаемых никакими приборами. Потому что приборы делаются тогда, когда они для этой цели уже непригодны. Голова "зверя", на "хвосте" которого сидим мы, вне досягаемости наших возможностей не только по управлению ею, но и по представлению, что она такое, где и куда она несется. И по представлению, на чем мы, собственно, сидим. Мы не знаем даже, на каком свете находимся.
  Но мы не отказываемся от удовольствия делать новые открытия, лицемерно объявляя их дорогой к будущему счастью, когда мы все знаем, что никакое открытие не сделало человечество более счастливым, чем было прежде, а наоборот, сделало рабами и заложниками прогресса, ставшего жить по своим, а не по нашим, законам. И основной из этих законов - истребление сопротивляющихся свободолюбцев и организация таких взаимоотношений между людьми, при которых за металл или за нефть они станут убивать друг друга. Техника из помощника превратилась в хозяина, видоизменив своего недавнего родителя до состояния нежного специальноориентированного идиота, получающего за отупение своё и верное служение всевозможные удовольствия. Здесь следует сделать обобщение. Под техникой надо понимать все достижения разума человека в области повышения уровня жизни. Вопрос о том, а был ли у человечества иной путь развития, правомерен и на него следует ответить отрицательно. Нет, не было, потому что, если бы он был, он был бы использован. Природа ведет нас по самому оптимальному пути, вне зависимости от того, что мы думаем по этому поводу. Куда? Мы не знаем. Однако с развитием разума, мы всё более вмешиваемся в предначертанный замысел. Не понимая ни его, ни роли разума. И путь, выбираемый нами, - всегда самый отвратительный.
  Мы живем тем, что разрушаем всё, что создано природой. Даже когда что-то создаем. Да и создаём для этой же цели. Это условие нашего существования.
  Разрушаем природные кладовые ископаемых и ресурсов, истребляем животный и растительный мир, загрязняем моря, озера, реки, разрушаем почву, травим атмосферу, сводим с ума ноосферу. Находим и уничтожаем всё, что может поддержать нашу жизнь. Мы - раковая опухоль земного шара. Мы будем жить, изменяя формы нашей жизни, подгоняя их под выживание в бульоне обломков и отходов, пока хоть что-то найдется не разрушенное. Начиная от структур и форм, перейдя к молекулярным соединениям, и кончая строением атома и всего мироздания.
  Агонизирующая Земля бессильно сражается со свалившемся неведомо откуда наваждением, но с цепкостью заполученного штамма ей не справиться. Она обречена. Что, если он взращен в некой лаборатории Вселенной, где учтены все возможности такого нежного организма, как Земля?
  Далее этот вирус может только перекинуться на другие планеты. Если и они ему будут посильны, он уничтожит и их. Остается только ждать, когда величественная Вселенная выйдет из оцепенения, и уничтожит нас до этого. Болезненная ясность конкретности нашего бытия мне подсказывает о близости сжимающегося круга обреченности.
  Философ замолчал, и в зале воцарилась гнетущая тишина.
  Мне подумалось, что мы сами и люди нам симпатичны или нет в зависимости от того, какие правила навязал нам кукольный театр сегодняшнего дня. Мы самодостаточны в этом театре, только приняв их условности, как абсолютную ценность и истину. В отрыве от него ничего не можем понять, не имеем опоры и, будучи, лишенные правил мировоззрения, без них мгновенно теряемся.
  Философ о чем-то подумал и, неподвижно глядя на свечу, заключил:
  - Мы чего-то не понимаем. Не может бред торжествовать. И ничего не поймем, пока не выберемся из плоскости наших рассуждений. Мы замкнули круг отношений материализма и идеализма. И ничего не вынесли из него. Нам следует подняться над ним. Понять, как появились они, эти два непримиримых воина? Почему они появились? Для чего? Что же их свело воедино? Мы подошли к своему пределу. Всё.
  Нависла безысходность.
  
  Сотворение мира.
  
  Всё. Тупик. Меня лихорадит, я чувствую горячку. Мне жарко, я извиваюсь в пространстве, кручусь, кричу, ношусь по космосу, как дикий зверь, загнанный в клетку, но вырваться из него не могу, некуда. Космос молчит, а звезды перемигиваются. Черный космос не охлаждает меня. На самом деле он горячий.
  Жерла вулканов поднимаются ко мне, как истекающие соски кормящей матери, я прижимаюсь к ним распаленным ртом и высасываю пьянящее молоко земли. Но оно проходит сквозь меня и уходит огненной лавой. Я реву грозовой стихией, слезы заливают равнины. Земля ласкает меня своим объятием, обнимает, успокаивает. Я вижу - её материнская страсть успокоения дается ей великим трудом. Волнение вздымает грудь, отчего тонкие и размазанные одежды мантии рвутся, лоскуты сбиваются в складки, вздымают горы самоцветов и расползаются в разные стороны, обнажая при этом наготу тела, что пугает её и причиняет боль. Её покрывает изморось, и я обескуражено затихаю.
  Мы оба, она и я приговорены к заточению в решетку правил поведения, придуманных для нас загадочным умом творца.
  Истоки горечи находятся не в тайниках обманчивой вселенной, коварной, строгой и чужой.
  Истоки горечи в горячем теле, выплескивающим страсть по несуществующему блаженству плевком от драмы в космос, как мы кидаем в пасть времен идеи и детей от той же безысходной сути. Как будто в этом путь к покою.
  Откуда страсть? Я знаю, там, где бьется сердце, вобравшее в себя весь мир иллюзий, ваяет ложь наивная условность, как сказка - чары для возвышенной души. Я знаю, там глубины преисподней, откуда неземной свет льет аромат прозрачных снов.
  Там - преисподняя. Оттуда я. И есть я, да и нет меня. Поскольку нет того, чем я живу.
  
  Из неведомых глубин мироздания вначале малой точкой, потом светлым предметом медленно приблизилось и предстало перед нами Нечто.
  
  - Дайте мне, Ваша Честь, Вашу руку. А вот Вам моя. Смотрите, хотя они соединились, я не получил Вашу, так как свою доверил Вам. И нет у меня ничего. Так и у Вас. Не правда ль? Так убедительно не то, что глаз покажет, а то, что разум говорит.
  Я не поверил своим глазам! Это был Блаженный! Он стоял в белом халате и даже светился белым светом. Я пружиной подскочил к нему, разбросав бумаги.
  - Это Доктор, - заорал я и обнял его. Он, узнав меня, ответил объятием. - Вот, - сбиваясь, зашептал я, - это то, что ты искал, - и вытащил из кармана маленький огонек, который тотчас же вспыхнул ослепительным изумрудным светом.
  Зал был поражен.
  Медленно Блаженный взял его.
  - Это же Философский Камень! - проговорил. Поднес на ладони к лицу. Мне показалось, что всё исчезло в этом мире. Остались только его глаза и горящий камень. Они светились одинаковым светом.
  Заворожено глядя на него, Блаженный начал говорить. А я бросился записывать его слова.
  - Вначале не было ничего. И в этом была Суть. Не было ни тверди, ни пустоты, ни времени. Суть покоилась в бездне пространства Абсолютного Абсурда. Она не знала, что она есть. Суть была вечной, бесконечной, неизменной и безначальной. Её вечный покой был наполнен тревожным ожиданием и оцепенением. Ожиданием возможности творить.
  Позже Суть будет названа Богом или Иеговой. "Я есмь Сущий", - назовёт себя Суть Моисею.
  Из бездонных глубин Абсурда, затерянных в царстве Абсолютного Ада и Ужаса, из Тартара мчался Импульс чудовищной Силы, Гордыни, Воли, Бешенства и самопожирающей Страсти. Ад исторгнул свою пронзительную боль и Ужас Разрушительного Начала, замкнутого самого на себя. Он летел с воплем, словно вырвавшийся узник из чудовищного плена, безумный изгой с клеймом Абсолютной Несвободы, известной, как любая неотвязная и мучительная боль. Мчался огненным вихрем, рваным семиголовым Змеем, кружась и исступленно, в непостижимой страсти пытающимся сожрать себя в невыносимой обреченности своего существования. И от этого, как в мистическом ритуальном танце, изворачиваясь, и гоняясь за своим хвостом, рвал своё тело на куски и глотал их с лютой ненавистью за то, что существует. Но эта пища восстанавливала его снова и снова наполняла яростью прежней силы.
  Он цепенел и колотился, рассыпался в мириады демонов и собирался вновь. Безумный вой уносился в поисках несуществующих границ.
  Бесконечное страдание летело по пространству, нигде не находя облегчения. Оно жаждало жертвы для реализации себя в своем предназначении и для утоления в том своей боли. Оно жаждало свободы от себя, от бремени своей дьявольской сути.
  Тогда еще не было известно, что Абсолютной Свободы нет. А свободой будет называться гармония в мирополагании своём.
  Этот Импульс по многоликости своей получит множество названий: Дьявол, Сатана, Лавиафан, Самаэль, Вельзевул, Люцифер. Ученые его назовут Энергией.
  Спокойная Суть не искала разрешения вечного покоя, и могла бы не допустить приближения Дьявола к себе, но, мудрая и сострадательная, решилась на великий акт Любви, как крайней степени бескорыстного самопожертвования. С тех пор Любовь пылает в царстве отчуждения, ненависти, доведенной до абсурда, неутоленной страсти с надеждой найти пристанище, чтоб спрятаться от ужаса.
  И Суть раскрылась перед ним.
  Так впервые открылось самоосознание.
  Страшный удар поразил Суть. Она приняла Дьявола в себя, образовав первообраз оплодотворенного яйца.
  Крик, вместивший в себя и пронзительную боль с ужасом и отчаяньем, торжество и восторг блаженства будет впоследствии назван Словом, объявившем Начало. И это Слово также будет Богом, исторгнувшем Абсолютный Смысл. Смысл жертвенности в облегчении страданий через разрядку и укрощение безумства энергии, гордыни и желаний, порожденных ужасом, проводя их сквозь внутреннюю Суть. Смысл горя, любви и счастья.
  Яйцо взорвалось, образовав Хаос, и начался отсчет времени. Началось великое сотворение мира. Он распускался как единый организм из первой клетки, когда всё последующее исходит из одного через многоэтапное его развитие. Мир - это взаимное проникновение и схватка начал божественной Сути с дьявольской сутью, поиск состояния взаимного удовлетворения в гамме всех возможных проявлений. Поиск состояния Абсолютной самодостаточности каждого через другого. Ухода через бесконечность в ноль. И забвения в Абсолютном Абсурде.
  Вначале схватка не имела определенной структуры или стратегии и представлялась беспредметным хаосом огня, первозданной тверди, эфемерного пространства и процессов реализации Любви во взаимных проникновениях. Она не была процессом, а только состоянием жесточайших ударов и беспримерной твердости. Там произошло зарождение времени, как вестника начала упорядоченного направления развития. И оно пошло с оформления Сутью двух своих Начал, в наибольшей мере приспособленных для укрощения Дьявола по его особенностям, органическому общему взаимодействию и развитию их по усложнению задачи.
  Этими Началами стали Материя и Дух. Они же ипостаси Сути.
  Материя - это стены, форма, конструкция плоскости, отношения форм в единой плоскости фронта времени. Дух - это содержание, смысл в пространстве задач Сути. Если Материя - стена, то Дух - луч к ней от Бога и к Богу от неё.
  Материя оформляет образ Дьявола, а Дух проникает в него для возбуждения в нем идеи самодостаточной целесообразности с освобождением от первозданного страха. Страха, который пронзит всю историю Вселенной.
  Она представляется тюрьмой Дьяволу для становления его морали, телом для выращивания сознания с последующими этапами построения нового обличия по содержанию.
  Так родился процесс, реализующий божественный промысел.
  Первообразное время также претерпело изменение. Оно приобрело ритмическую форму и образовало замкнутый круг, соединивший начало с концом и конец с началом. Внутри его в изоляции от всего прочего развивался мир. Как в яйце.
  В соответствии с частотным спектром энергетики Дьявола постепенно образовались семь уровней сражений, семь пространств, по которым стали сортироваться его специфические свойства и перераспределяться по ним материальные и духовные качества Сути, приводя каждый уровень к единообразному виду.
  Образовались уровни элементарных частиц, атомов, вещества, звездно-планетных систем, межзвёздных систем, Галактик, Вселенной. Каждый из уровней стал приобретать и самостоятельные пространственно-временные характеристики. Происходило межуровневое и внутриуровневое упорядочение.
  Идея образования числа, единообразного множества сформировалась, как средство предоставления возможности для дьявольской неупорядоченной сути проявить себя на данных множествах. "Моё имя - легион" - говорил Дьявол. Он стремился проявить себя в столкновениях и противоборствах с целью извратить базовую единицу и внести хаос в процесс. Но это вызывало адекватную реакцию божественной Сути, которая заключалась в направлении его ударов на него ж. Так Дьяволом стал укрощаться Дьявол.
  Следом шла задача объединения чисел, путем придания им общих черт. С переходом к общему порядку. С этой целью Дух замкнул эти уровни в единое кольцо и стал циркулировать по нему, накладывая на элементарную частицу образ Вселенной и обуславливая общее единство и подобие повсюду. Симметрия держала асимметрию.
  Мир один. Но не одна Вселенная. Их множество, чередой следующих друг за другом, образуя замкнутый, но развивающийся круг, в виде объемной системы, поддерживающей общую стабильность и направление развития состояний и форм.
  Мечется мир, как ребенок в чреве, перебрасывая потоки энергии в пространствах и между ними и воплощая изменения законов Сути, то есть законов мироздания в различных точках. Вращаются перпендикулярные кольца. Сохраняя неизменным только одно - Общее направление вращения.
  Одно из них вращением обеспечивает развитие Вселенных внутри каждой, проводя от мгновения к мгновению материальные и духовные изменения при заданной стратегии Сути по мере уступок Дьявола.
  Второе, замыкающее будущее с прошлым, обеспечивает совершенствование этой стратегии.
  Наш мир несет в себе всю свою историю, следующий за ним - уже другую, более "благополучную". Как ребенок повторяет снова жизнь.
  Пока нашу Вселенную, но не всё мироздание, в пределе ждет "тепловая смерть", то есть общее равновесное состояние материальной составляющей. Предельно возможная для неё гармония. Крайняя точка маятника. Распрямленная физика, но сконцентрированный Дух. От неё скачком всё начнется сначала. Всё повторится, но с иного начала и уже не так, поскольку будущее станет прошлым. Так будущее влияет на прошлое и на настоящее. А настоящее содержит в себе всё: и прошлое, и будущее.
  Наличие Вселенной говорит о наличии дисгармонии и о продолжающейся борьбе через внутреннее саморазвитие.
  Дисгармония - неукрощенный Дьявол и непонимающая его Суть. Она и есть плоть и кровь Вселенной.
  Гармония - когда ничего нет. Когда созидание и разрушение источились, когда незачем созидать и нечего разрушать и Вселенная растаяла. Абсолют равновесия. Если равновесие нуждается в поддержке его, значит оно еще не равновесие.
  На каждом этапе и уровне борьбы Дьявол входит в Суть, повторяя первый акт Любви, олицетворяющий побег от самого себя, дикого и необузданного, в её лоно, с порождением на свет отвергателей и гонителей отцов, а точнее, своего и их дьявольского начала, и накопителей мудрой материнской жертвенности. С постоянным устремлением от частной ко всеобщей гармонии, заключающейся в соответствии друг другу, гармонии, при которой не будет ни воли, ни страсти, ни желания свободы, туда, где Идея обеспечит самодостаточность и полное удовлетворение энергии, где противоборство и разбрасывание сменится собиранием и объединением всех пространств и всех Вселенных. Станет центром покоя и умиротворения. Центром ухода в никуда. В черную дыру. Это ознаменует прекращение развития и исчезновение всего мироздания. Там, по ту сторону черной дыры, блаженно будет спать Суть в теплых объятиях нежного и кроткого Дьявола. Исчезающе малые и совершенно обессиленные, но окутанные могучим Разумом, рожденным дисгармонией в борьбе за свое право быть. Разумом, познавшим Смысл и уничтожившим его. Этот Разум будет создан человечеством Вселенной. Для того Бог и породил людей.
  Ужас будет изгнан, потому что для Разума ничего страшного нет, если он, конечно, настоящий Разум. А чувства, подверженные ему, будут спать.
  Боль и сострадание сотворили мир и он, Дьявол в обработке Бога, засверкал живущими и умирающими Вселенными.
  В последующем не будет ни боли, ни сострадания, ни мира. Но будет Ад, Абсурд и могучий Разум с гармонией Бога и Дьявола внутри, а значит, будет и продолжение.
  Но это уже иная история.
  Доктор замолчал. Стояла тишина. Он сжал пальцы и изумрудные лучи ушли в кулак. Действующие лица и декорации восстановились в свете свечи.
  - Вот вам религия, что может всех объединить! Она сама - модель Вселенной! Возникла от Любви и служит для Любви. Единая, как Бог один, как мироздание одно. Умрет при достижении цели.
  - Теолог, что Вы можете сказать по сути дела? - спросил Председатель. - Вы-то всё, наверное, понимаете из сказанного здесь.
  - Да сказать не может, - съязвил Идиот.
  - Скорбит в отчаянье душа моя, - не обращая внимания на дурака, стал вслух печалиться Священник. - Апостол говорил: Кто может вместить, да вместит. Богу всё возможно. Человекам невозможно. Всякое царство, разделившееся само по себе опустеет. И как сатана сатану может изгнать? Если вы силою вельзевула изгоняете бесов, то сыновья ваши чьею силою вас изгоняют? Всё услышанное богопротивно. Как вы можете думать, что бог в чем-то бессилен? Что он нуждается в помощи людей? Он всемогущ! Ваше дело только любить бога и ближнего своего! Соблюдать его заветы! И всё! Несчастные!
  Доктор рассудительно ответил:
  - Прежде всего, я должен отметить, что источник наших расхождений не в оценках могущества бога. Здесь есть разногласия в трактовках его, но не более. Конечно, он всемогущ. Только это всемогущество Вы, видимо, трактуете, как способность всё, что хочешь, сделать, ссылаясь на догму "Всё в воле бога". Без ограничений. Я же трактую могущество бога, как способность устанавливать и удерживать в балансировании такие законы жизнедеятельности и развития мира, которые в наиболее оптимальной мере обеспечат переход изначально образовавшегося хаоса и абсолютного противоборства к абсолютному покою, представляющему конечную цель. И заставить силу Дьявола, а сила только от него, действовать по этим законам. Никого, кроме бога, для мирового всеполагания нет. Выявляющиеся нарушители уничтожаются беспощадно, пособники - поддерживаются. Никакая догма не должна доводиться до абсурда. Две вещи не может сделать Бог: вступить в конфликт с собой, нарушив в чем-то свой закон, и что-то выполнить мгновенно. За время длительностью в "ноль". Ни нарушитель сразу не пострадает, ни пособник вознаградится. Бог в упрощенном понимании - это закон и страж. Про любовь попозже.
  Источник наших расхождений в другом.
  Вы не признаете время, как фактор развития Духа и изменения Дьявола. У Вас ни Бог, ни Дух, ни Дьявол не претерпевают изменений. Они неизменны и тождественны себе. Всегда, то есть абсолютно бесконечно. Полная статика. Время вынесено за скобки уравнений. Просто как для игры в людей. Пространство тоже. За пределами интересов людей они не имеют никакого смысла. Они просто ни зачем не нужны. Поэтому в практических делах Вы не развиваете мораль, а отстаиваете тысячелетние нормы, продекларированные навсегда для малой системы: "Я" - другой человек - Бог. "Я" на первом месте, потому что он у вас объект Вашей системы и целевой деятельности человека. Если я, например, делаю нечто для другого человека, то не столько ради него, сколько ради спасения своей души в этой бесцельной игре. И, как много веков назад, Вы ищите от любви к Богу и ближнему последующие или сопутствующие блаженства. Но что-то я не видел палаточных городков блаженных христиан, включая священников, подаривших от безмерной любви свои квартиры нуждающимся. Может быть любви не хватает? Или рациональность сильнее заветов? Граф Толстой с его органической, безответной потребностью жить в нравственности, умер окончательно? Если у Вас любовь действенна, то Вы не замечаете в сути отношений между объектом и субъектом любви элементов борьбы. Не анализируете результаты любви. Да у вас и нет такой дисциплины. Незачем.
  Итак, одно и то же на века. Но вот незадача - время идет, оно есть! Что же тогда оно такое есть? Что двигает его? Куда? Вы не знаете. Тупик.
  Теперь переходим к моей динамике. И к моим масштабам. К новой системе: Бог - Дьявол - Абсолютная цель - процессы, физические и духовные в единой связке, - Вселенная, а точнее, Вселенные - время - "Я". Здесь, как видите, задачи Бога поставлены как приоритетные над целевой деятельностью человека и определены категории, разделяющие человека и Бога.
  Всемогущему богу не надо делать время. Незачем. Всё можно было бы решить мгновенно. Но есть препятствующее сопротивление, создающее ему проблемы. Как Вы догадываетесь - от Дьявола. Так вот борьба с этим сопротивлением и обуславливает ход времени. Да мало того, - она проявилась в виде Вселенной. Вселенная - это не предметы с пространством, как нам кажется. Это данный в ощущениях процесс борьбы. Борьбы с изменением участников её. Причем, в одном, определенном направлении, куда ведет необратимое время. Борьба - условное понятие. Она - разновидность любви, которая есть - взаимное притяжение, как мужчины и женщины, состязающихся наших убеждений, грядущего с уходящим, в зависимости от примата тех двух начал, которые называю Духом и Материей. Материя обволакивает и удерживает в определенных рамках Дьявола - энергию, а Дух ведет его к состоянию умиротворения или преобразует энергию в созидательный потенциал до этой цели и для неё. Стало быть, где есть границы, сопротивление, инерция, там присутствует этот Дьявол. Он присутствует и в стремлении удержать традиции или, как часто говорят, "опыт прошлого". Нам важнее не этот опыт, а знание грядущей цели развития. Что проку знать, как развивался эмбрион, когда следует знать, во что он должен выродиться и как помочь грядущему процессу. Дьявол присутствует в форме, во внешнем виде, в форме поведения, общения, в форме предметов, границах государств, во всём, что разделено. Где граница - там борьба. В границе живет Дьявол. Гнать Дьявола прочь - это какая-то нелепость. Не гнать прочь, а работать по преодолению его отрицательных воздействий. Бороться с границами. Прогнать невозможно. Как невозможно прогнать собственное тело. Как невозможно избавиться от энергии и чисел. Выгоните Дьявола, он вернется с самой неожиданной стороны. Ему некуда иначе деться! За пределами Вселенной нет свободного места! Окончательная победа Бога состоится в будущем, когда развеются границы и содержание станет формой. Очевидно, чем глубже прошлое, тем более явственно там присутствие Дьявола. Не держаться следует за прошлое, а выходить из него.
  Мне немного любопытно, как, по Вашему мнению, существует ли Дьявол объективно, без людей, ну, скажем, на каком-нибудь Плутоне? И как там реализуется Божественный промысел? Да и в чём он там, на том Плутоне, если не принимать всерьёз обеспечение себя любовью людей, которых там и нет? Причем любовью не созидательной, а неким лишенным ума состоянием блаженства. Схожего с наркотическим умиротворением. Ведь Богу, по-вашему, ум не нужен. Он судит по делам и по уму, но не использует его. И скажите, если Дьявол не энергия, заключенная в Материю, то что он тогда такое? Только предупреждаю, если расскажете о падшем ангеле, я тотчас же придам ему образ энергии. Кстати, что такое - энергия, никто, включая ученых, не знает. Говорят, что это нечто такое, что может вызвать движение или содержится в движении. Так ведь, господин Ученый? Но это полуправда. Потому что движение - это одна из форм реализации борьбы и способ изменения Материи, как средство нахождения всеобщего баланса. Оттого и проистекает во времени. На самом деле энергия, не подправленная богом, - это тяготение к тому абсурду, который был даже до хаоса, через уничтожение пространства духовного порядка. Поэтому в религии справедливо воздействие Дьявола обозначено подталкиванием людей к хаосу, отчуждению и вражде в человеческом общежитии. Я же, как Вы заметили, проповедую не хаос, а дальнейшее созидание более сложного порядка. В этом случае моя энергия уже починена Божественному промыслу. Я утверждаю новый качественный скачек - от поиска блаженства сейчас, при жизни или после смерти - к поиску того конечного блаженства, который ознаменует конец Вселенной, конец казалось бы бесконечной борьбы. Переход от частных радостей к поздней, общей по всему объёму и неизмеримо большей. Разве Вы здесь не видите уход от духовного эгоцентризма и духовной мелочности? Уход от узости взглядов нынешней религии, предопределившей массу недостатков, к масштабным взглядам? В отличие от безвестных авторов Библии, я утверждаю, что Бог не закончил свою работу после семи дней создания мира, мир был не целью, а неизбежностью и средством. Работа Бога продолжается. До устранения этой неизбежности.
  Люди сейчас находятся в замкнутом кольце личных забот и не видят безбрежного океана приложения своего ума за пределами его и, грубо говоря, дуреют. Не с озлоблением, а с сожалением, отмечу развитие общественного идиотизма, то есть слабоумия. Много ли шансов оставил российский народ для уважения его? После тотального обмана и воровства, массового пьянства, одобрения военных действий, расстрелов, различных форм национализма, эгоцентризма, культурного примитивизма? Или Вы скажете, что оно знает, для чего рождено, куда и зачем ведут его трансформации во времени? Какая конечная цель изменений мира, в котором оно всего лишь малый элемент? И какая отведена ему роль в нем? И какова цена незнания её. Надо осветить путь этому действительно великому народу. Вывести из растерянности, в которую он впал.
  Поэт спросил, глядя на Священника, наверно, чтобы тот пока молчал:
  - Скажите, что такое - триединство?
  - Это аллегорическое обозначение Сути, Материи и Духа.
  - Бог-сын, он что - Материя?
  - Он материальный рупор Бога. Он - слово. А слово и учение - всё это форма смысла, то есть Духа. Без Материи он просто Дух.
  - Вы что же, новый рупор Бога?
  - Моё несовершенство - это несовершенство мира, потому что в нем есть я, - печально ответил Блаженный. - Рупор Бога совершенен.
  Далее он повернулся к двери и медленно пошел на выход. Многие потянулись за ним, создавая шум. Я выжидательно посмотрел на председателя Великого Синклита.
  Философ поднялся и сказал.
  - Дамы и господа! Могу ли я надеяться на восстановление тишины, чтобы объявить перерыв. Сегодня мы узнали много совершенно нового и должны осмыслить это.
  Итак, - перерыв! Сейчас утро, господа! Продолжение заседания состоится вечером. Надеюсь снова вас увидеть всех.
  
  Предназначение власти.
  
  Утром, как только был объявлен перерыв, я убежал из дурдома, захватив папку с протоколами Великого Синклита. Мне нужно было найти Машу. Она оказалась с мольбертом и красками на крыше дома Ольги Ивановны под распахнутым широким зонтом. Художница задумчиво водила пальцами по холсту, как разводит руками постановщик пьесы по пустой сцене. Она рисовала падающий снег.
  - Посмотри, - сказала она, - какое совершенство! Белое небо и белый свет, сошедший снегом на белую землю.
  - Блаженный нашелся! - заорал я - Он в дурдоме.
  Маша оторопела.
  - Где, как, почему?! - рассыпала вопросы.
  Я, как мог, ответил на них.
  - Мне надо быть с ним, - объявила она.
  - Тебе надо быть здесь.
  - Зачем?
  - У тебя есть друзья в газете, на телевидении. Наступил решающий момент, когда надо использовать все возможности. Возьми протоколы Великого Синклита. Ты сама решишь, кому их следует показать. Надо к ним привлечь внимание публики. Пусть услышат Блаженного. Без этого его нет, и никогда не будет! Быстрей, времени мало!
  Мы собрали её принадлежности, перенесли в мою квартиру, и она ушла в неведомое море средств массовой информации, положив мою папку в интеллигентный чемоданчик.
  Я понимал, что взвалил на неё сложнейшее дело. Кто будет публиковать заумный бред? Там нужен ходовой товар, простой и понятный, приятно раздражающий, эротичный, захватывающий, играющий на простых эмоциях. Прибыль определила полезность, целью которой стала деградация ума, человечности, совести, истинного знания. Только безумцы могли вступить в бой с победно наступающей циничной простотой. Таких безумцев в среде журналистов не осталось. Нужно было отыскать хотя бы любителей сенсаций.
  *
  Вечером обитатели дурдома стали собираться на открытие второго акта заседания Великого Синклита.
  Сумрачная комната, служившая залом, уже полностью заполнилась персонажами истории и мифов.
  К столу приблизились члены Великого Синклита и расположились по своим местам. Философ зажег свечу. Её свет колебался и вспыхивал в бессильных попытках высветить хоть какое-нибудь лицо. Плавающие тени, перемежающиеся с печатной рельефностью рисовали образы персонажей.
  Я сел невдалеке на пол, как в прошлый раз, разложил бумаги, проверил перо и выразил своим видом полную готовность добросовестно выполнять порученное дело.
  Напротив сел Идиот. Его лицо выражало готовность сострадать. А значит - ничего не выражало. Потому что идиотское сострадание похоже на издевательство.
  Невдалеке примостился сгорбленный Поэт.
  Внезапно по залу прошелся шорох. Обитатели вставали, расступались, очевидно, кого-то пропуская к центру зала. И вот, наконец, из темноты вышел грузный человек и предстал перед судьями.
  Это был Президент.
  - Трон Президенту! - закричал Идиот, - подайте трон!
  По рядам пронеслось эхо: - Трон! Подайте Президенту трон!
  В глубине зала раздался лязг и визг, и десятки рук вытолкали на сцену электрический стул.
  - Садитесь, - галантно предложил Идиот. Однако предложение было проигнорировано.
  - Зачем вы лжете всем, - тихо сказал прибывший низким голосом, с негодованием глядя на Синклит, - что любое присутствие привносит хаос.
  Вопрос искал жертву.
  - Являет собой несовершенство, - поправил Философ.
  - Покойнику ничто не угрожает - звонко произнес Поэт. - Живому угрожает всё. И он мишенью уязвимой несовершенен для убийц, как для огромной дикой кошки хромой цыпленок нетерпим.
  - И я, превознесенный всеми над собой, - несовершенство? Разве я подсуден?
  - Подсуден, - угодливо кивнул Преступник. - Чем более присутствие виднее, тем больше обвинений.
  - Если так, судите трон, а не меня. Любого этот трон сделает жертвой.
  - Символы судить нельзя. А человека можно. Причем любого, кто его займет, - заметил Философ.
  - Любого? Даже если он жертва? - Президент повернулся к залу. - Не верите, что трон несет несчастье? Посмотрим. Есть доброволец сесть на президентский трон?
  Послышалась возня, сдавленные возгласы и, наконец, из темноты проявился мелкий лысоватый мужичек. Он выжидательно посмотрел на президента.
  - А знаешь ли ты, что значит сесть на этот трон? Это значит проникнуть в ад. Знаешь ли, какое напряжение ты должен выдержать? Унижение, лесть, обман, тяжелый груз сомнительных решений. Победы, хуже поражений и поражения, которых не простят. Выдержишь, - ты святой!
  - Я согласен. Я готов. Можно?
  - Бог тебя накажет за гордыню, но я буду просить его не делать этого, потому что ничего другого у тебя нет. Садись, кандидат в святые.
  Мужичек нахально забрался на металлическое сиденье. Тут откуда-то понабежали многочисленные уродцы, стали пищать, галдеть, плясать, гладить его, облизывать, щипать, рвать на нем одежду, выворачивать его карманы, а в это время другие закружили хоровод, изображая счастливых и благодарных подданных, чем отвлекли внимание сидящего правителя. А когда все разбежались, то оказалось, что доброволец сидит голым и приклеенным выделениями уродцев к металлическим частям трона в абсолютной пустоте.
  Мужичек сиротливо улыбался. Было ясно, что он обезумел, и взять с него уже было нечего. Тут кто-то из уродцев включил расположенный за спинкой трона рубильник. По телу сидящего помчались фиолетовые волны, и изумленный доброволец, поколотившись, сник.
  - И теперь сможете судить? - спросил Президент.
  Он подошел к трону, сильным движением вырвал из него тряпичное тельце и бросил в сумеречный зал.
  Затем торжественно, словно под звучание гимна, опустился на сидение.
  Тут же к нему, захватив стульчик, прибежал Преступник и сел рядом. Негодяй блаженно улыбался в ожидании захватывающих событий. Следом перебрались Бизнесмен и Священник.
  - Мы поможем Вам с защитой, - доверительно сообщили ему.
  Лишь Философ остался на прежнем месте. Философам противна близость к власти.
  - Скажите, Президент, какая Ваша жизненная цель?
  - Пробить дорогу к счастью для всех его желающих.
  - Получилось?
  - Нет. Не все хотят счастья.
  В зале загалдели: "Не все! Не все!"
  Идиот сказал:
  - Счастье - это дырявая ложка, несешь - есть, а глотать нечего.
  - Вы думаете счастье - это единственная цель человеческой жизни?
  - Дурацкий вопрос. Богатство, здоровье, успех, - ну что еще человеку надо?
  - А совесть как? Ведь когда другие за тебя страдают, она сможет всё вывернуть наоборот, - сказал Поэт.
  - Дешевый вымысел. - Президент стал нервничать. - В конце концов, если тебя грабят по закону, то это грабят по совести.
  - Такого счастья хотят или дураки, или подонки. - Поэт явно нарывался на скандал.
  - Что не запрещено, то можно. И это будет правильно.
  - У совести есть свои законы, - добивал его Поэт. - Они сильнее всех других законов тем, что преступления по ним не прощаются никогда. Вы слышите - никогда! Вы не заметили, что многие, достигшие здоровья, успеха и богатства по Вашему закону, наказаны жестокими и подлыми детьми?
  - Но умными!
  - Ум не является критерием целесообразности, - заметил Идиот. - Вот обезьяна умнее барана, но баран нужнее. На дураков всегда спрос больше, чем на умных, хотя и подлых.
  - Перед богом все равны. Бог всех простит, и умных и глупых, - нейтрализовал его Священник.
  - Отстраняетесь ли Вы, Президент, от Ваших избирателей, раз перед богом все равны? - включился в спор Философ.
  - Нет.
  - Значит, Вы ответственны за выбор Вас?
  - Нет!
  - Разве бог не ответственен за выбор его нами? - спросил Поэт.
  - Бог не имеет вины, а значит ответственности, - возмутился Священник. - Человек имеет.
  - Ваша Честь! Нельзя быть ответственным за поступки других! Где тут личная вина?
  - вступился Материалист.
  Президент остановил его.
  - Я призвал единомышленников избрать меня для исполнения совместной нашей воли, и я ответственен за это.
  - За выбор этой воли тоже? - продолжал Философ.
  - Несет ли ответственность человек за поддержку его друзьями?
  - Не за поддержку, а за выбор ложной цели, которая не может их не обмануть. Вам это нужно было знать.
  - Обмануть людей нельзя! - опять вступился Священник, - если глас народа - глас божий, то президент избранник бога, и значит, об обмане не может быть речи!
  Поэт затряс бородкой.
  - Напомню, народ потребовал распятия Христа! Он выразил желанье бога? Народом управляет грех! Грех - всё, что идет от желания, а не от обязанности перед каждым смертным, не от ответственности за всё, что происходит в мире. От простого примитивного желания устроиться получше. Вы апологет такой преступной цели.
  - Поясните, Ваша Честь! - потребовал Президент. - Разве лучше жить преступно?
  - Жить лучше без страданий с чьей-то стороны невозможно. Жить лучше без грабежа нельзя. Объекты грабежа - природа или люди. Никто из людей не воспроизводит то же в той же мере, что они берут себе, чем нарушают гармонию в природе. Прибыль - показатель дисгармонии. Природа или люди будут мстить за эту прибыль. Земля уже ветшает. А жить нам больше негде.
  - По-вашему и жить нельзя!
  - Необходимо, но только в рамках меры, когда достаточно и необходимо. Труд и скромность оправдывают жизнь. Жить лучше - ложный выбор цели. Его Вы поддержали и даже больше - возбудили. А далее - преступность и обман.
  - Но если так, в чем виноват народ? Ведь он хотел того!
  - Народ виноват в стремлении к личному счастью. Люди истощают природные ресурсы, видя в том способ обогащения, и за это право истощать их сражается друг с другом. Успеть схватить первым и больше - вот главная задача. В этом сражении они все враги. Форма выбора правителя определяется страхом каждого быть ущемленным, обкраденным более сильным и коварным соседом. Отсюда вечное желание равенства избирательного права. Но дальше снова парадокс. Кого предпочитает выбрать каждый человек? Того, кто предоставит ему больше защищенности и свобод, а на противника найдет управу. Никто не придерживается обратного закона, по которому сильный обязан заботиться о слабом. Христианские заповеди уходят в плоть. Кого же выберут они? Лгуна, пообещавшего совместить несовместимое. Тогда вопрос. Может ли президент, избранный аморальными людьми, быть святее их? Отвечаю: нет, не может. И даже наоборот. Любой президент самый аморальный человек. Гордыня, как самый великий грех руководит им. Он фантом человека, но не человек в абсолютном и нравственном смысле. Какие цели этой власти? Как у любого аморального человека, - получить удовлетворение своим страстям, и главной из них, присущей всяким властолюбцам и гордецам, - в лести. Для этого он применяет ложь и силу, как главные инструменты власти. Нравственность при этом исчезает.
  - Вы можете иное предложить? - спросил Материалист.
  - Да, принцип компенсаций. Аморальность народа должна компенсироваться беспримерной нравственностью власти. Народ и власть должны жить по разным законам. Как по разным законам жили жители Израиля и Иисус. Правитель не должен уподобляться каждому из избирателей его. Он должен укрощать мечты о счастье и демонстрировать ответственность, заботу, долг и этим побуждать к тому других.
  - Мы что же, вновь придем к идеям коммунизма! - возмутился Бизнесмен.
  - Господа, известно, что обществом может управлять страсть, а может и идея, которая объединяет всех. При управлении страстью соотношения свобод и ограничений ввергает общество или в диктаторский режим или в коррупцию. При управлении идеей автоматически образуется коммунистическое общество. Придем к нему, иного пути нет.
  Президент заерзал.
  - Кто это может доказать.
  - Вы сами. Идея обогащения за счет других обращает друзей во врагов. Усиленная свободой от обязательств, она превращает мир в арену битв. Согласны с этим?
  - Но ведь в законах предусмотрены границы!
  - Кто ж может всех в них удержать? Продажной армией чиновников в погонах? И чем? Тотальным контролем, репрессией, тюрьмой?
  - Сознательностью каждого, - ответил Президент.
  - А что сознательность предполагает?
  - Ограничение себя и долг перед другими.
  - А это и есть коммунистическая идея.
  - Она себя не оправдала, - заявил Президент.
  - Ничто себя не может оправдать. Ни страсть, ни идея, ни Президент, когда они существуют вне предназначений человека.
  - В чем состоит идея суда над властью? - попытался понять Президент.
  - В том, что народ всегда выбирает Дьявола себе в вожди, чтобы защититься от дыхания ненавистного ему Бога. В том, что глас народа - глас ужаса, а не Бога. В том, что власть показывает Богу низость народа, а ротационные кольца, бескомпромиссно сражаясь с ней, очищает народ болью и этим творят мировую мораль. Любая власть, как орган человеческого подавления естества, побуждает Бога к скорейшему своему приходу, чтобы неестественное уничтожить.
  Преступник, улыбаясь, поднялся со стула и, потирая руки, выжидательно посмотрел на Философа.
  - Каков будет приговор, Ваша Честь?
  - Сожгите трон, - предложил Председатель.
  - С президентом?
  Президент поспешно поднялся с трона и устремился в темноту зала. Присутствующие толкали его, щипали, гримасничали. Он отчаянно отмахивался, ругался, сделался маленьким и исчез. Потом его видели, когда он старательно лепил себе памятник из жеванных газет.
  Преступник включил рубильник, электрический стул раскалился и расплавился.
  - Нет и не должно быть атрибутов человеческой личной власти! - продолжал Философ. - Никто не должен служить народу. Каждый должен служить богу, создавшему народ. Богу, а значит - абсолютной идее. Должны быть проповедники идеи, проводники её, но не догматической идеи, как это было в советской стране, а интенсивно развивающейся. Догматизм идеи погубил страну.
  - А кто же будет конкретно управлять? - спросил Преступник.
  - Выпускники школы мудрецов, руководимой юродивыми, инвалидами, людьми духа, знающими совесть и честь.
  - А как же выборы?
  - Это уже отжившая идея. Выборная власть - это временное заполнение вакуума нравственности. Власть - это ущемление чести и достоинства.
  
  Предназначение человека.
  
  Затем Философ поднялся и поднял руку, призывая к тишине.
  Не смотря ни на кого конкретно, он торжественно произнес:
   - Позвольте открыть второй акт заседания Великого Синклита. В конце предыдущего мы были удостоены чести выслушать необычную версию происхождения и организации мироздания. Она вызывает удовлетворение логической завершенностью, отсутствием тупиков и драматическим романтизмом. Я не нашел в ней положений, которые можно было бы опровергнуть знанием или могли бы вызвать нравственное неприятие.
  Предлагаю считать её не истиной, но приближением к ней. Поклон уважаемому Доктору. На этом заседании мы были бы рады возможности послушать его высказывания по поводу организации жизни вообще, человеческого общества в частности и узнать, что он думает о предназначении человека и идей.
  Прошу Вас, Доктор, подойти к нам.
  В глубине зала засветился изумрудный огонек и стал приближаться к столу. По мере приближения он разгорался всё ярче и ярче, и вот в его свете уже стала различаться фантастическая фигура Блаженного с огоньком на вытянутой ладони. Стены зала умчались прочь, появилось фиолетовое небо, пахнул свежий воздух.
  Свет свечи померк. Зеленый свет разлился по всему пространству.
  Блаженный стал говорить.
  
  - Заложенная в человеке с детства душа всю жизнь в острых жерновах материи трется, раздирается, любит и страдает, перетирается в омуте греха, и, растрепавшись там в кровавые лоскуты, в том кровавом месиве гниения безысходности и боли, в самой точке падения напитавшись кровью и болью своей преобразуется в иную душу, чистую и светлую. Она разрастается до невиданных размеров, напитывается новым смыслом и, отбросив уже истрепанную измучившую её оболочку, возносится в огромную посмертную вселенную для решения её проблем или для возвращения обратно. Боль всегда идет впереди благополучия, но если она отстает, всё распадается до основания.
  Сделал паузу и продолжил.
  - У человека в период земной жизни имеется три изначальных предназначения:
  Первое - вращать вверенные ему материальные ротационные кольца, то есть, работать, разрушая внешний материальный мир, и обеспечивать себе существование, создавая новый, искусственный мир. Так создается скелет его мироустройства, который потом станет общей оболочкой.
  Второе - родившись, реконструировать собственную душу в данных жизненных условиях и умереть, чтобы уйти в бесконечность навсегда или родиться снова. Родить детей, чтоб дать возможность умершим вернуться обратно. И рассказать о том, куда они попали. Так собою образовать звено ротационной матрицы человечества.
  Третье предназначение человека - вырастить общечеловеческую мораль и действующий по её нормам разум, способный потом, слившись с иными, стать высшим элементом правил Сути, чтобы довести до конца выполнение её задач. Это общечеловеческое кольцо.
  Теперь разъяснения к ним.
  Итак, Вселенная - это мириады движений от Дьявола и общий покой от Духа, не нашедшие еще согласованного компромисса, но ищущие его, для чего постоянно меняют свои образы. Невозможно в доме навести абсолютный порядок, перемещая одну и ту же мебель. Образ движения переходит к мгновению, образ покоя - к бесконечной абстракции. А неуравновешенная абстракция рождает тело и движение. И в этом многообразии кругов идет процесс. Далее исчезнет дискретность материи, числовой ряд заменится волновой неопределенностью, а определенные множества сменятся на неопределенную единицу, уходящую к нулю. Математика и физика потеряют смысл. Смысл приобретет Разум. Время и инерция, различные по своей природе, свяжутся между собой, объединив две процедуры развития: качественное изменение и количественную перестановку. Живое и мертвое соединятся, увязав изменение содержания, обуславливающее жизнь, с поиском соответствующий ему абстрактной формы покоя, обуславливающей смерть.
  Единый и единственный процесс реализуется Вселенной и людьми: наведение гармонического порядка каждого в себе и одновременно в целом. Даже время сейчас - летящая точка синхронизации всех частотных проявлений. И она, эта точка держит, как в замке, образ гармонизации. Раскачивается, но не выпускает процессы Вселенной из своих рук. Она - всеобщий координатор всех процессов, ключ симметрии Вселенной. Наведение порядка подчинено обоим Началам мироздания, взаимодействующим на границах пространств. Это взаимодействие выражено встречными процессами известными, как созидание и разрушение, рождение и смерть. В сущности, процесс один и тот же, но оценка его зависит от точки наблюдателя. Так, добыча руды может быть оценена, как процесс разрушения месторождения, но и как элемент созидания металла. Циклы типа: производство, включая добычу, и последующее разрушение изделия, неизбежное при его использовании, или добыча и сжигание угля для получения тепла образуют ротационные кольца, которые вращает человек, занимаясь созиданием и одновременно - разрушением. Он будет вращать их до тех пор, пока есть хоть один естественный источник сырья и энергии и есть разрушение результатов труда.
  Разрушение всегда производится из верхнего этажа пространств в нижнем. Общее разрушает частное. Оно выкачивает энергию, разрушая порядок нижнего пространства для созидания нового своего порядка, который в свою очередь является объектом разрушения со стороны ещё более высокого пространства. Самый высший из них, единственный в своем совершенстве, в конечном итоге переходит в самый нижний, повторяя себя в каждом из "простейших" элементов, обуславливая единство множества: электронов, атомов. В человеческом обществе Дух его становится базовой основой для каждого отдельного человека. И снова вверх. Так крутится колесо перераспределения энергии по этажам с постепенным "вытряхиванием" из материальных кладовых этажей её реликтовых запасов. В этом заключается работа ротационной системы Вселенной, которая ею и является. Образ её возник и развивался по всем аспектам одновременно, как многоклеточное растение из одной клетки. На каждом уровне ротационное кольцо соответствует кокону с его началом и концом.
  Созидание - это реализация материального или женского начала. В частности - рождение, вскармливание ребенка и поддержание формы человека. Это созидание материального порядка, но не духовного.
  При разрушении реализуется духовное или мужское начало. Это, в частности, старение и смерть человека. Разрушение созревшего плода, то есть формы, - это рождение его содержания. Это разрушение - есть созидание духовного порядка с разрушением материального.
  Повышение внутреннего порядка высших структур, требующих разрушения нижних, происходит под воздействием Духа верхнего этажа.
  Возникающее в этом случае движение приобретает смысл реализации многочисленных звеньев колец при устранении дисгармонии, обусловленной стремлением материи выйти из-под контроля Духа, чтобы или всё взорвать, или "самоокуклиться".
  Один предмет стоит, чтоб привязать пространство Духа. Много предметов, чтоб зафиксировать в структуру мысль. Движение разрушает её, но движением на нижнем этаже мыслит верхний этаж.
  При взаимодействии двух начал в процессе прокручивания ротационных колец происходит материализация Духа и одухотворение Материи.
  Каждый цикл, как говорилось, представляет собой кокон. Движение - элемент атома, кокона внутриатомных процессов. Внутри себя он начинается рождением, трансформируется в носитель плода и со смертью выпускает выращенный плод. Этот плод может повторить свой круг, если для его созревания потребуется несколько циклов. Атом рождает атом.
  Одно ротационное кольцо может иметь простой вид, когда внутренний порядок переходит с этажа на этаж за один оборот. Так заряжается и разряжается аккумулятор, воспроизводятся и потребляются зерновые культуры, излучается и поглощается свет. Но оно может быть сложенным, иметь вид спирали с рядом витков. И тогда до перехода происходит множество оборотов, то есть - рождений и смертей, с повторным рождением в более совершенном виде и с большим потенциалом. Это более поздние и более совершенные кольца. На витках решаются частные задачи предварительных преобразований. Из семян лука за один сезон вырастет лук-сеянец и только за второй сезон из сеянца вырастает полноценный лук, способный дать потомство. Многовековая продолжительность жизни библейских героев, возможно, сменилась на частые и короткие жизни современного человека, что позволило преодолеть многочисленные проблемы сохранения одной телесной оболочки и ускорить темп развития. И, кроме того, с меньшими потерями прервать порочное кольцо с отклонением содержания от норм на любом из этапов. То есть решать задачи своевременной отбраковки. По принципу спирали реализуется и технический прогресс.
  Таков многооборотный вид циклов всё в большей мере вытесняет однооборотные циклы. Многооборотные витки жизни людей - один из таких примеров.
  Таким образом, человечество представляет собой ротационную матрицу множества персональных "Я", сложенных в спирали жизней.
  Наличие многооборотных циклов оправдано огромной численностью точечных элементов материи, как способ освобождения от неё.
  Цепочка реализации мужского начала через разрушение материи или женского начала берет начало на верхних этажах мироздания и спускается вниз. Цепочка реализации женского начала через созидание идет наверх. Векторы противонаправлены. Цепочки не совсем соответствуют друг другу. На нижних этажах превалирует материальное начало, на верхних - духовное. Мужчины и женщины меняют друг друга, выискивая соответствие.
  Чрезвычайно опасными являются сбои в нормальной работе ротационной системы. Вот некоторые из них.
  1. Необходим ресурс разрушения. Если верхний этаж ввиду отсутствия необходимого духовного ресурса не обеспечит на нижнем полноценный процесс разрушения материальной структуры, на нижнем возможно закрепление материей своих позиций. Причем до такой степени, что она произведет там "окукливание" заточенного духа. Энергия нижних этажей будет направлена на цели дальнейшего "окукливания". Такая "кукла" далее выпадает из общего процесса развития. Порабощенный дух, уже подвластный материи, требующий, однако, самореализации в разрушении чего-либо, ищет возможности "клонирования" - воспроизведения себе подобных. Так поступают раковые клетки.
  Так получилось бы, например, если б человечество изобрело абсолютную защиту металла от коррозии. Или средство бессмертия.
  Наступает "Транс".
  Вселенная предпримет все возможности для уничтожения такого образования.
  Человечество пока реализует подобное кольцо. Противостоит ему в этом неосознанная страсть к преступлениям и войнам.
  2. Если нижний этаж ввиду его недееспособности не обеспечивает необходимым питанием верхний этаж, что соответствует отсутствию женского начала для ищущего его мужского, ротация прекратится и этаж погибнет. Как если б коррозия почти мгновенно уничтожила на земле весь металл. Или вдруг исчезли бы все запасы рудников. Погиб бы урожай.
  Наступает "Апокалипсис".
  Такое состояние нам предвещает полный уход в религиозные догматы. Нужен отдых земле и женщинам от использования их мужчинами по своим законам.
  3. Установление неразвивающегося равновесного состояния на одном из этажей. "Отсечки" снизу и сверху. Самозацикливание с выпадением из общей схемы развития. Регенерация автономной системы.
  Застой и бесплодие. Верхи не могут, низы не хотят.
  Всё ли предначертано в могучем процессе преобразования мироздания? И да, и нет. Сказано, "что от бога, то да-да, нет-нет, а остальное от лукавого". Процесс, развивающийся сам в себе, объективности и знания о себе не содержит. И потому его путь пролегает через неизбежность ошибок и боль исправлений. Для чего и крутится колесо возврата. Катится и вращается вал Вселенских событий от бега Дьявола внутри, словно белки в колесе. То раскручивается, готовый разорваться, то успокаивается под воздействием Духа. И вот дошли до взаимного терпения Дух и Дьявол. И падают, усталые, назад к началу, чтобы сызнова начать напряженный диалог. Его суть определена моралью, выношенной прошедшей борьбой. Беседа эта Бога с Дьяволом и есть суть Разума. Он соединяет в себе увязку расчета и чувства, ограничений и желаний. Чем глубже Разум, тем скорей исход. Разум может быть опасным, если в нем осилит голос Дьявола, и наивным, не признавшим Дьявола всерьез. Тогда он допустит глупейшие ошибки. Поэтому он должен быть ровным, без самообманной эйфории, без эмоций и страстей и справедливым по отношению к обоим. Как диалог укротителя со зверем. Разум - это не форма и не содержание, хотя содержит оба начала. Это абсолютно новая абстракция. Его работа в предельно напряженном изучении обоих, собой реализуя связь, подобную любви. Мозг самый эротичный орган.
  Развитие Разума шло одновременно в одном эшелоне с развитием Вселенной от хаоса до упорядоченной структуры. Он распределен по всем пространствам. Вначале он состоял из разрозненных фрагментов и был грубо осязаемым. То есть почти ничего общего не имел с настоящим. Но вот прокрутилось множество циклов. Теперь он един и самоорганизован в иерархию. Обретая самостоятельность, он самоусовершенствуется в диалогах с самим собой и с природой. В человечестве он проходит заключительный этап созревания. Зерно, ныне созревающее в оболочке, шло к тому с начала миросотворения.
  Следует напомнить, что он не Дьявол и не Дух, а средство и способ устранения дисгармонии и порождения её. В его арсенале - знание. Материя обозначает Дьявола и через неё Дух общается с ним. Поэтому и Разум под Дьяволом подразумевает Материю и являет себя беседой двух гигантов, объединенных в нём.
  Закончив свою пространную речь, Доктор спрятал в ладонях камень, отчего всё восстановилось в прежнем виде.
  Председатель поблагодарил его и попросил ответить на вопросы и сомнения Синклита.
  - Что Вы скажете, Теолог? Я вижу недовольство на Вашем лице.
  - Всё это - лжеучение, - ответил тот. - У человека цель одна - святость. Религия - дорога в Дом, который есть религия. Нет её - и Дома нет. А жизнь всего одна. Успеть бы всем забраться в Дом, пока живем! Но всё идет пока не так.
  Священник горестно развел руками.
  - Здесь заблуждений нет, - стал возражать оратор. - Я соглашусь с ними, если Дом - это Царство Божие. Но если Дом - всего лишь путь вовнутрь в себя, где точка - лишь религия, то это ложь. На самом деле путь Домой невероятно долгий. И не за одну жизнь. Нам предстоит каждому поработать для Бога. Вспомните слова пророка Исаии: "Я голос, взывающий в пустыне: выпрямите путь для Господа". Выпрямить - это значит выйти из системы многократных циклов. Это путь, который Господь держит через нас к своей цели. Этот голос обращен был всегда к любому человеку. Разве Вы не знаете, что он был всегда? Вы его не слышали? А если знаете его, то почему вы не приняли бытовавшую в языческих религиях идею возрождения людей, последовательно отрицая её? Она присутствует повсюду. Её можно обнаружить даже в христианской.
  Апостол Павел говорил:
  "Не хочу же оставить вас, братия, в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо, если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Но мертвые во Христе воскреснут прежде".
  Иисус довольно понятно говорил о возрождении: "истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное".
  А вспомните его беседу с Никодимом: "истинно говорю тебе: если кто не родится заново, не может увидеть Царства Божия". Только вы его мысль исказили, назвав повторное рождение крещением. Вот этого Иисус не говорил.
  Известно, что Христос многое зашифровывал в своих речах. В нагорной проповеди он обговорил награду для праведников. Думается, что их порядок не случаен. Вот он. После смерти праведники:
  1. Обретут Царство Небесное
  2. Утешатся
  3. Наследуют землю
  4. Насытятся
  5. Помилованы будут
  6. Бога узрят
  7. Наречены будут сынами Божиими
  8. Обретут Царство Божие
  В этом перечне просматривается восходящая спираль, витками проходящая через тот и этот свет. Например, так: человек уйдет наверх в Царство Небесное, заметьте - еще не Божие, там утешится, спустится на землю, получит желаемое и помилован будет, можно догадываться - по какой вине, опять уйдёт туда, где бога узрит, и, нареченный сыном Божиим, обретет Царство Божие. И здесь повторное рождение.
  В религиях есть идея двух приходов, идея просыпающегося утра, откуда знать было тогда, что ритмы нарастают.
  Нам предстоит множество смертей и возрождений до достижения той вершины истинного блаженства, о котором говорил Христос. Не обольщайтесь - нет пока никакого Божьего Царства. Оно в будущем. Но будет, непременно будет. Вот и Христос говорил, что будет. "Проповедуйте, что приблизилось Царство Божие". Но не говорил - когда придет.
  Философ, который начал думать об истоках мысли, спросил:
  - Сознание у Вас восходит к Духу. Движение увязано в ротационные круги. Так и по ним сознание восходит? Как развивается способность мыслить?
  - В подобии по ним. От точки через линию, к поверхности, к объему, а далее к абстракции, рисующей точку.
  Есть чувственное мышление, оно рисует точку, логическое, там линия, поверхность и объем и, наконец, абстрактное.
  При чувственном мышлении мыслью владеет желание. Точнее, само желание - есть мысль. Оно же - правило жизни. Поэтому такое мышление предельно субъективно. Оно выстраивает образы радости и печали, определяет способы движения того, что вызывает приятные ощущения. И ищет способы, которые приятны. Приятное здесь то же, что прекрасное. Что приятно, то и правильно. Это самый примитивный вид мышления и потому самый распространенный. Он объединяет всех любителей спектаклей, драк, спортивных зрелищ, яств и музыки тем, что все они получают удовольствие от предмета страсти и оберегают от осмысления своё пристрастие к нему. Смотрите, разве вас не убеждает, что никакое напряжение ума не оправдывает головную боль от него. Таким мышлением ни Духа, ни Вселенной не понять. Ах, как препятствует религия прорыву!
  Логическое мышление идет от Духа и помогает осознать божественный закон. Заметьте - помогает! Но вовсе не дает. Оно использует три вида логик. Итак, идем дальше, а дальше - линия, поверхность и объем.
  Логика линии. Это логика ученых. По ней принимается незыблемыми установившиеся законы природы и характер их отношений. На базе этих законов производится вечное знание: что будет, если произойдет нечто определенное. Самая распространенная и примитивная логика ученых. Законы её обрисовались бытовой практикой осознания Материи и общества. Она и далее выявляется экспериментальным путем. Эта логика в подавляющем ряде случаев лежит в основе наших решений.
  Вот примеры этой логики.
  Если подать воду в нагревающую установку, где сгорает газ, она нагреется, а затем, нагретую, направить в производственные помещения, она выделит там тепло, полученное от сгоревшего газа. Тепло растворится в пространстве.
  Если к одному прибавить один, то будет два.
  Посмотрите на следующий этап. Переходим к поверхностной логике. В ней есть вторая ось - ответы - для чего?
  Вот её примеры:
  Передача тепла сгоревшего газа в производственные помещения создаст условия специалистам для изготовления новых средств использования газа.
  Сложение зависит от того, что мы хотим узнать. Так, один плюс один могут и не составить два. Один мужчина и одна женщина образуют одну семью, которая может состоять из множества её членов. Один мотор плюс один пропеллер дадут один вентилятор.
  Переходим к вертикали.
  Вертикальная логика, как третья ось объема. Она основана на анализе изменения поверхностной, предполагая знание целевой направленности изменений. Вертикальной я её называю потому, что она проявляет себя в каждый момент времени по всем историческим эпохам. Она как бы постоянно висит над поверхностной, подправляя её законы. Нам она практически недоступна, потому что мы, привыкшие к сопоставлениям, не можем найти неизменные вехи, чтоб на них наложить разные эпохи.
  Любые сопоставления состояний или событий, разделенными временем, грешат погрешностями, величины которых определить нельзя.
  Однако, вот примеры вертикальной логики.
  Изготовляемые и внедряемые средства использования газа имеют целевые направления: интенсивное истребление всех природных ресурсов газа, а также и других источников энергоресурсов и повышение уровня наших знаний о наших возможностях в этой области.
  А вот другой. Завершающим итогом деятельности человечества будут два результата: полное исчерпание дискретности материи и введение в процессы преобразований Вселенной порядка нравственности и разума. Если Вселенная замкнута сама на себя, то единственный выход из конечного её состояния - возвращение к исходному началу.
  Направление математики: изучение дискретности материи. И поиск в этом обобщающей закономерности и её смысла.
  Объекты теряют очертания. Числовой ряд уже в виде волновых характеристик растворится в неопределенности, уходящей в суть идеи мироздания.
  Физика энергетических преобразований будет характеризоваться отношениями неопределенностей и неизвестностей, если смотреть на них со стороны дискретности, и отношениями сознания, если смотреть с другой.
  А вот и абстрактная логика.
  Это логика абсурда, ассоциаций, интуиции, аналогий. Она выявляет зависимость между несопоставимым, необъяснимым. Она используется там, где классические логики бессильны.
  Например.
  Всё, доведенное до абсурда, превращается в свою противоположность.
  Живя, мы умираем, а, умирая, рождаемся.
  Ожидание радости оканчивается смертью, поэтому ожидание смерти оканчивается радостью.
  Борьба без разума - то же, что содружество с разумом. Содружество без разума - то же, что борьба с разумом.
  Во всём есть всё.
  Малое подобно целому за вычетом этого малого.
  На любой вопрос есть ответ, потому что ответ появляется с вопроса. И только один ответ не требует вопроса, поскольку сам поглощает его, - это ничто.
  Здесь её целевые ориентиры соединяются с первой логикой, с тем, что есть прекрасное. Прекрасное оправдывает физическую смерть. В красоте лик Дьявола и ужаса.
  
  Время, пространство и сознание.
  
  - Что Вы там говорили о времени? - обратился к Доктору Материалист, надевая шапочку ученого. - Что это за летящая точка синхронизации частотных проявлений? Я дословно помню: Даже сейчас время, - сказали Вы, - летящая точка синхронизации всех частотных проявлений. Она - всеобщий координатор всех процессов, ключ к симметрии Вселенной.
  - Хорошо, поясню, - ответил Доктор. - Но вначале вопрос: что, по-вашему, есть время?
  - Время - гонка наказания за преступлением. А когда наоборот, то время вспять, - полезла дурь из Идиота. На него не обратили внимания. Все ждали мнения Материалиста.
  - Продолжительность, длительность бытия. Необратимая и неповторяемая форма существования материи, - ответил тот.
  - Прекрасно. От этого и будем исходить.
  Как определяется продолжительность чего-нибудь? Для этого нужны хотя бы три объекта. Ну, например, солнце, земля и наблюдатель. Наблюдатель видит их взаимное перемещение, в сущности мало понимая, что он видит. Он чувствует процесс. Наблюдаемый процесс складывается из двух частных: одного - происходящего в действительности между солнцем и землей, и другого, - взаимодействия этой пары с самим наблюдателем. А наблюдатель - это, как говорил уважаемый Председатель, - "Я" человека, его душа. Если любой из этих двух процессов преобразуется, то преобразуется и результат чувственного наблюдения.
  Помните, мы говорили, что объективность субъективна. В живущей голове всегда только умозрительная картина. Человек живет только в воображаемом мире, воспринимаемом им как реальный. Реальность становится реальностью, как результат наложенных абстракций для воспринимающей души. Душа проходит свои циклы в рамках своего ротационного кольца и объекты тоже. Взаимодействующие кольца создают иллюзию непрерывно текущего времени.
  Известно, что для оценки продолжительности нужны ритмы, как мера времени. Опять же по двум процессам взаимодействия. Ритмы без наблюдателя уходят в абстракцию. Ритмы процессов должны иметь совпадающие точки.
  В результате мы имеем дело с наложением ритмов для всех трех объектов. Все ритмы, происходящие во Вселенной должны быть кратными относительно друг друга, иначе целостность действительности распадется.
  Так мы приближаемся к осязанию времени. Заметьте, - душой. Взаимоувязанность Вселенной определяется свойством или возможностью совмещения в точке, называемой душой наблюдателя, точек одного фиксированного положения, идентичного абсолютно для всех колец. Такое совмещение повторяется через определённые промежутки - импульсы. Такая точка скачет от одного положения к другому, прорисовывая некий процесс от прошлого в будущее, постоянно оставаясь при этом в уме наблюдателя как бы застывшей. Потому каждое мгновение - есть настоящее время. Настоящее время существует всегда. Прыжки, вернее длительность их, определяется частотой возврата в эту точку самой мельчайшей частицей вещества. Процесс "летит" с максимально возможной в природе скоростью, которая, конечно, значительно больше скорости света. Перемещается наша умозрительная точка по большому кругу Вселенной, проходя многие встроенные в ней круги.
  Вся действительность прорисовывается прыжками одной точки, точки синхронизации всех частотных проявлений всех пространств. Она и есть ключ Вселенной и является базовой для всего многообразия спектральных картин и звуков мира.
  Итак, есть несколько пространств и в них есть свои ритмы. Пространства встроены друг в друга, встроены и ритмы. Единственный и самый продолжительный цикл - это жизнь Вселенной от зарождения до смерти. Он составляет общее время нашей Вселенной. Однако время в один цикл лететь не может, его для нас нет. Измерить мы его стандартными циклами не можем, потому что нет неизменных стандартных циклов.
  Время, что необратимо "летит", определяется ритмами во взаимоотношениях между Духом и Материей, Богом и Дьяволом, материей и пространством. Изменениями в деле упорядочения Вселенной.
  Еще я говорил, что время держит образ гармонии. Гармония здесь выступает самостоятельной категорией. Однако гармония - фантом, отраженный в реальной дисгармонии, вращающей временный кольца в своем стремлении исчезнуть. Дисгармония - причина существования Вселенной. Вселенная - механизм по устранению её.
  Все точки Вселенной в любой момент времени совершенно различаются наборами ротационных колец и частотами вращения. Если бы во времени или в пространстве удалось хотя бы две из них привести к абсолютному тождеству, то через них, как через спайку, удалось бы "проткнуть" время и пространство.
  Говорилось, что наша Вселенная является элементом общего ряда миров.
  Как понять это? Представьте, что всех живущих мы поделили на три поколения: старых, среднего возраста и молодых. Каждое из поколений - это своя Вселенная. Каждая существует параллельно с более старой и молодой одновременно. Идут Вселенные ровными рядами одна за другой. Мы умираем и снова рождаемся, реализуя некий прогресс, рождаются и умирают Вселенные. Летят в темпе общего времени ряды Вселенных. Прошлое и будущее существуют одновременно. Как мы работаем для стариков и детей, так же наш нынешний труд оказывает влияние на наше прошлое и наше будущее.
  Как наша Вселенная спешит от своего начала к своему концу, так и все остальные. Умершие Вселенные переходят в рождающиеся, образуя виток спирали. Все Вселенные следуют друг за другом с опережением или отставанием на одно мгновение. "Перепрыгнуть" с одной Вселенной на другую можно, о сложности не будем говорить, можно уйти в текущее прошлое, которое как бы происходит сейчас в сумрачном мире молодых Вселенных, или оказаться в будущем тоже сейчас. В нашей форме это вряд ли удастся, но абстрагированный Разум в дальнейшем сможет это сделать. Со временем множество Вселенных сольется в обобщенную одну, как сливаются параллельные гряды волн в одно пространство с исчезновением ветра. Вот это время, Время от начала до конца вообще всего, будет Абсолютным.
  Фронт времени всех событий во Вселенной не прямой. Он искривлен.
  Искривлен частными временами. Во фронте образуются прорывы и отставания. Одна часть Вселенной опережает другую часть. Аналогией может служить игра общего оркестра. Общий ритм задан. Но кто-то может опережать ведение своей партии, а кто-то отставать. По причине дисгармонии произойдет искривление фронта времени. Но этого искривления времени мы так просто не заметим. Но косвенным путем сможем. В аномалиях произойдут сбои в работе ротационных колец. Во Вселенной образуются неравномерности в пространстве. Туда, где образуется разряжение, устремляются потоки пространства. В частности, замеченное у нас уплотнение пространства отражает этот процесс. Галактики не разбегаются, как думают ученые. Пространство сжимает наш участок галактики. Отчего это происходит? Видимо, во Вселенных будущего, как во Вселенных старшего возраста, в нашем месте галактики, возможно, с Солнцем или нашим земным шаром недавно произошла катастрофа фантастических масштабов, Огромный всплеск вырвавшейся энергии волнами прокатился по нашей и другим Вселенным. Возможно этот взрыв дошел до нас из недавнего прошлого, точнее - из Вселенных-братьев более молодого возраста, существующих параллельно с нами. Можно было бы точнее сказать, если бы наука более точно установила изменение скорости "разбегания галактик" - нарастает она или уменьшается. Во всех случаях это говорит о том, что естественных ход развития мироздания уже нарушен.
  - А что такое пространство? - спросил ученый.
  - Если искривление времени движет пространство, а оно увлекает массы, изменяет их, значит, пространство есть такая субстанция, которая накапливает противоречия Вселенной и разрешает их. Потому можно считать, что пространство - есть Дух своего уровня, который реализует себя, "думает" движущейся материей в нем. Пространство есть, пока есть искривление времени, а искривление времени будет, пока будет время. Время будет, пока будет дисгармония. Время нашего уровня, пространства вещества, равно искривлению времени, а значит и пространства внутриатомного уровня. Увеличение продолжительности времени предполагает увеличение противоречий, искривления его фронта и уплотнение пространства. Взаимная работа пространства и материи приводит к возникновению энергетических процессов.
  Взаимодействие пространств атома и пространства вещества выражено, в частности, электронными потоками.
  Энергетические процессы, выраженные световыми потоками, отражают взаимодействие материи пространства вещества и духа пространства звездно-планетной системы.
  Выше действуют уже иные энергетические потоки, отличные от световых.
  - Простите, Доктор, эта тема не всем понятна, - забеспокоился Председатель, - может, перейдем от неё к нашим житейским проблемам.
  - Я и подхожу к ним. Нарисованная картина кажется абстрактной, пока не будет определена в привычных житейских терминах, применимых к нашей жизни.
  Расширение пространства в нашей галактике говорит, как отмечалось, о превышении в ней материального начала. Этой болезнью поражена и наша планета. Вы видите, что пространство над нами не успевает разрушить то, что мы производим. Не успевает восстановить ресурсы земли. Коэффициент эффективности труда, выраженный производительностью, превышает единицу. Материализм стал ведущей идеологией. Люди покатились в нишу сжатия материи и экономические законы стали отражать это направление. Ход времени здесь затормозился. То есть по отношению к нормальному оно пошло вспять. Разум, не успев стать тем, чем должен стать, принял дегенеративные формы и подчинился законам материи. Мы работаем на "самоокукливание". Дух оказался не востребованным, потому что оскудели источники его.
  Летящее к нам из глубин Вселенной пространство, несущее Дух её, уже начинает влиять на землю для выправления положения. Вы видите начало этого, но не придаете значения ему. Вот уже начались стихийные бедствия, катаклизмы, землетрясения. Земля вспухает. Я убежден, что это только начало. За развалом экономики стран СНГ последуют более сильные потрясения экономики развитых стран.
  Чем это грозит землянам? Уничтожением или самоуничтожением, поскольку нами создается лишь материальный порядок. Мы должны быть готовы к новому повороту событий.
  Но основное заключается не в подготовке к этим событиям. Подготовка сможет только уменьшить последствия, которые будут вызваны психологическими катаклизмами, а они, кстати, начались. Основное - в развороте лицом к Духу. Мы должны изменить систему ценностей, отказаться от ценностей идущих от материи. В преобразовании своего сознания для целей демонстрации себя Духу не противником его, а приверженцем. Но не уходя при этом в противоположенную крайность. Нужен выдержанный баланс.
  Как отвернуться от Материи? Как вы помните, в Материи Дьявол, охваченный Ужасом. Страх людей порожден им. Жизнь людей подчинена ему. Можете считать, что вы отвернетесь от него, как только преодолеете страх вообще, отбросив страх, как основу всей жизни. И как только освободитесь от завороженности идеей материального благополучия. Не думайте, что азиатские страны, охваченные религиозным фанатизмом, могут служить примером. Их религии не идеальны. В них присутствует и страх и забота о своем, пусть посмертном, но своем благополучии.
  Хорошо, если люди смогут таким образом отвернуться от Материи, но этого недостаточно. Надо своими делами, проходящими через душу, показать своё соответствие божественному предназначению. Но как? Что надо предпринять и делать?
  Принять единую для людей новую религию, точнее - надрелигиозные установки, которые преобразовали бы многочисленные частные и полуискусственные мировоззрения в общую и естественную, соответствующую логики естественного миросозидания. Такая религия и должна быть названа естественной.
  Следует как можно скорее учредить науку Духа и Гармонии и сделать её превалирующей над наукой материи.
  , которой занимается подавляющая часть общества, преследуя преступное уничтожение природы на благо сомнительного материального процветания.
  Ценностью должны быть объявлены люди, а не вещи. Подняться над инстинктом самосохранения, поскольку "Я" человечества стало выше личного "Я". Объявить человечество единой семьей. И проводить законы семейных отношений с избавлением от личных амбиций. Общие интересы должны стать личными. Тогда часть будет тождественна целому.
  Объявить идею гармонизации земной жизни по всей планете ведущей. Отказаться от насилия и подавления. Материальная идея должна подчиниться идее духовного созревания.
  Принять установку, что закон - это совесть, честь, достоинство и добрая воля.
  Нашей целью должно стать устремление к единому духовному "Я" с подчинением ему материально - технического прогресса. На пути его - становление Разума, нужного Вселенной.
  Труд должен быть ориентирован не на бессмысленное истребление природных ресурсов для утопического материального процветания, ведущего человечество в тупик, а на создание мостов между рациональным и иррациональным мирами. Внедрение разума в иррациональный мир откроет видение новых горизонтов и проложит дорогу в неведомые миры Вселенной для решения её проблем. Для этого она нас и породила.
  Изумился Идиот:
  - Правильно, что бог людям ума не дает и вынуждает постигать всё самим, потому что они лишились бы того ума, поняв, что происходит.
  Поэт спросил:
  - Скажите, как понять гармонию Духа и Материи?
  - Я приведу примеры.
  Материализм, это когда человек безоговорочно пропускает автомобиль. Одухотворенность, это когда автомобиль безоговорочно пропускает человека. Гармония - взаимная уступка.
  Материализм в необходимости надзора, тюрьмы, принуждения, одухотворенность - в отсутствии их, гармония - в осознанной необходимости, которая тождественна желанию.
  Однако надо помнить, что при этом переходить от одной крайности в другую можно только с некой обусловленностью их границ. Пара Материализм и Духовность образуют во взаимодействии насос, который выкачивает из недр подчиненного пространства необходимые для развития человечества силы, необходимые для сплочения всех "Я" в единое "Я" человечества. Поэтому они будут расходиться и сжиматься.
  По мере расширения понятия "Я" внутренняя его структура будет богаче, гармоничнее и выйдет за рамки материализма. Объемное "Я" уйдет за границы пространства и времени. Преобразования типа рождений или смертей уйдут в частности, как отслужившая процедура трансформаций.
  Когда Доктор закончил говорить, наступила тишина.
  Мысль напряженно работала, пытаясь осознать услышанное. Видя бессмысленность что-либо дальше обсуждать, Философ поднялся и устало сказал:
  - Господа! Позвольте поблагодарить Доктора от имени всех присутствующих за то, что он посчитал нашу аудиторию подходящей для изложения столь глубоких мыслей. Постараемся оправдать его веру в наш разум. Но для этого потребуется время. Я закрываю заседание Великого Синклита, чтобы объявить начало этого времени.
  - Ваша Честь! - встрепенулся Идиот. - А где же Вердикт? В чем Смысл? Какие были искажения? И кто виноват? Разве не этому изначально был посвящен Великий Синклит?
  - Вердикт прост. Но Вы правы. Его следует обозначить.
  Смысл человечества сливается со смыслом Вселенной. Он состоит в уничтожении дисгармонии между Духом и Материей по всем уровням Вселенной. Поскольку сама Вселенная и есть дисгармония, то уничтожение происходит съеданием ею самой себя, кусками продавливая себя через все свои семь желудков, образуя замкнутые кольца. Вся эта процедура приводит к созданию Вселенского Разума и в конечном итоге - к блаженному покою Великих Родителей, в лоно которого как в царство Божие и мы должны войти, войти и оберегать его.
  Искажений никаких не было и не было никакой вины. Было медленное развитие и становление самого Смысла во Вселенной и медленное прозревание человечества в его осознании. Вины, как причины, никогда не было. История вообще невинна, как развивающийся младенец. Судить её может только тот, кто этого не понимает и ложно верит в свою непогрешимость. Не вините глупость, господа! Великий ум, когда он появится, нам объяснит объективную неотвратимость абсолютно каждого события и отсутствия личной роли людей в них.
  Но вот мы подходим к границе полосы невинности. Слабый наш разум начинает брать на себя управление ходом событий. Принимая руль на себя, человечество принимает ответственность не только за себя, еще за ход развития Вселенной. И только безнадежная бездарность при этом не поинтересуется: а куда, собственно, ехать, что впереди и где кюветы? Гигантская вина человечества перед Вселенной за обман надежд, связанных с его рождением, тенью зависла впереди. Уже сейчас наметился сход с предначертанной дороги. Безумная страсть по собственному благополучию без понимания его цели и понимания его пределов, а также качественной структуры этого благополучия грозят нам увести нас всех - и умных, и дураков - всех без исключения - в пропасть. Благодушию здесь не место. Надо поскорей стареть.
  Я закрываю заседание, господа, никого ни в чем не обвиняя, но с осознанием большой тревоги.
  Доктор, могли бы Вы показать источник света Ваших знаний? Мне кажется, что предмет всех наших рассмотрений составляет содержание философского камня.
  Блаженный приблизился к столу, протянул сжатую руку и разжал её.
  Вспыхнул яркий изумрудный огонек, далеко раскинув лучи. Философ бережно принял философский камень. Свеча погасла. А Блаженный стал медленно удаляться куда-то прочь и вот совсем исчез в серой мгле, как покинутый всеми малыш, уже никому ненужный.
  Всё погрузилось во тьму. Только изумрудный яркий свет, придавший членам суда вид фантастических старцев, сорвался с рук и помчался куда-то в бесконечность. Там вспыхнули звезды на неведомо каким образом появившемся фиолетовом небе.
  Склонились старцы над камнем, словно колдуны над сердцем мира, говорят о чем-то. Рядом со старцами обрисовались фигуры птицы Гамаюн и кота Бояна. Идиот нахохлился и ушел в себя, а Поэт задумчиво пропел:
  - Свечка погасла, и мальчика нет,
  Но всё летит в бесконечности свет. -
  
  
  Завершение миссии.
  
  На утро, тайком прокравшись мимо спящих охранников, я выбрался из психбольницы на улицу и, оглядываясь по сторонам, шарахаясь в подъезды при появлении людей, долго кружил по городу. Наконец, никем не замеченный, проник в своё логово. Там упал на кровать и блаженно расслабил напряженные мышцы. Принесенная под рубашкой драгоценность согревала душу. Это была папка с протоколами Великого Синклита. Ночь выдалась чрезвычайно напряженной, но усталости не чувствовалось. Была радость прикосновения к великой тайне. Я осторожно вытащил наружу папку и положил её под голову.
  В таком положении и застала меня ворвавшаяся в комнату Маша.
  - Ты сошел с ума! - закричала она, проявив потрясающую проницательность. - Я тебя обыскалась! Где ты пропадаешь? Сейчас такое творится! Представляешь, наши протоколы стали настоящей сенсацией! Телевизионщики бегают за мной, требуют новых! Ну так, давай же, давай! Где они? Сегодня запланирована прямая передача от ворот дурдома. Это будет светопреставление! Многие хотят очернить Великий Синклит, в землю закопать, чтобы вроде и не было его никогда! Где протоколы?
  Я показал на папку под головой. Она схватила её и умчалась вон. Как вскоре оказалось - своевременно. Не прошло и часа, как в комнату ворвались милиционеры и гражданские люди. Молча скрутили руки и поволокли на улицу. Там стояли желто-синяя милицейская машина и черная "Волга". Незамедлительно затолкали в "канарейку" на колесах и доставили в какое-то учреждение. Протащили по коридору и впихнули в кабинет, на двери которого было написано: "Следователь". Следом вошел и конвой.
  Широкий лысый мужчина сидел за столом и раздосадовано потирал кулаки.
  Осмотрел меня.
  - Садись, - указал на табурет. - Как зовут?
  - Дворником.
  - Вот что, Дворник. Ты крепко влип. Процесс стал неуправляемым. Мы упустили начало. Теперь необходимо установить над ним контроль. И ты нам в этом поможешь. Для начала отдашь последние протоколы Синклита. Где они?
  - Должно быть ветер носит. Вон эти ясноглазые ураганом пронеслись по дому.
  Он посмотрел на моих доставщиков.
  - Смотрели?
  - Так ордер нужен!
  - Ну, полудурки! Мухой обратно!
  Конвоиры исчезли за дверью. Следователь поднялся, болезненно размял поясницу и принялся шагами мерить кабинет.
  - Тебе вменяется дестабилизация общественного порядка. С дураков из дурдома ничего не возьмешь, мало ли чего они там нагородят, но ты, провокатор, через проститутку вывалил всё их дерьмо на публику.
  - О каком порядке Вы говорите? Нет нигде никакого порядка! Вон к дурдому мусоровозка какой день не приезжает. Таскаю мусор, черт знает куда. А у меня спина слабая.
  - Голова у тебя слабая. Не понимаешь. Наш беспорядок - это наш порядок. Знаешь, как просеивают крупу? Кладут в решето и трясут, и трясут! И мы страну так же трясем. Всю шелуху на ветер, а остальное - по своим местам. Когда всё утрясется, вот тогда и будет самый правильный порядок.
  - Да кто знает самый правильный порядок? Какой он должен быть?
  - Про естественный отбор слышал? Выживает сильнейший! Вон сколько немощных, да глупых развелось. А почему? Нарушен основной закон природы. По нему, если ты сильный, бери, что хочешь, ничего не хочешь или не можешь, - пошел вон.
  - Куда?
  - Да хоть на кладбище, мое какое дело? Страсть и сила превыше всего. Трава, звери, - всё живет по этому закону. Не становись на его пути! Или тебе голову запарили мыслители психушки? Ишь, Великий Синклит! Суд, понимаешь, над культурой устроили, ненормальные! Ты понял что-нибудь? Или тебя нужно отправить в лабораторию на экспертизу?
  - Я не понял, отличается ли чем-нибудь человек от зверя?
  - Конечно. Тем, что он может фантазировать и изобретать. И помогать органам власти. Так кто там этот блаженный учитель в Синклите?
  - Зачем он Вам?
  - Его надо арестовать.
  - Что Вы можете сделать с ним? Он уже в дурдоме!
  - Не в том дело. Мне жаль этого парня. Такие не часто встречаются. Пошла волна негодования, более того - ярости. Ему грозит расправа. Для него же будет лучше, если мы спрячем его. А ты поможешь в этом ему и нам.
  - Чем?
  - Мы не знаем, кто из обитателей психушки скрывается под именами Блаженный или Учитель. На показания сумасшедших мы не можем опираться. Вот ты его и покажи.
  - А мне что будет за это?
  - Отпустим на все четыре стороны.
  Мне стало холодно и мерзко. Я спросил:
  - Существует ли предательство?
  - Нет. Потому что у предателей оно не считается предательством, а у других его не существует.
  - А как же предательство Иуды?
  Следователь засмеялся:
  - Не будь идиотом! Бога предать нельзя.
  Тут вбежал какой-то человек и закричал ненормальным голосом.
  - Смотрите, что сволочи делают!
  - Кто и что?
  - Включайте телевизор!
  Мой визави резво притопал к телевизору и щелкнул кнопкой. Шла читка последних протоколов Великого Синклита. Ай, да Маша! Успела! В конце было сообщено, что завтра у ворот дурдома состоится встреча желающих с его обитателями.
  - У него остался последний шанс. Пора парня брать, - тихо сказал Следователь. - Поехали. Покажешь его.
  - Сейчас нет, - твердо ответил я. - Завтра покажу.
  Меня увели в камеру предварительного заключения. Наступила ночь, наполненная кошмарами. Сон и ощущения совместились, как совмещаются параллельные миры. Реальность раздвоилась.
  Реальность первая.
  
  Вот, наконец, мы со Следователем и конвоем прибыли к дурдому, Там уже кипит многолюдная толпа. Торговки на переносных столиках бойко продают спиртное, какие-то клоуны кривляются и просят подаяние. В толпе снуют крепкие ребята с бритыми загривками. Гневные речи произносят возбужденные священнослужители и любимцы публики. Обстановка ощутимо накаляется. Ждут зрелища. В отдалении от общей свалки понуро стоят ротозеи и бомжи.
  У ворот установлены телекамеры. Разгоряченная толпа принялась скандировать. "Син-клит, Син-клит". Наконец, ворота открылись и из них вышли обитатели дурдома. Толпа взорвалась общим воплем. А-а! Антихристы! Придурки! Разные эмоции носились по лицам кричавших. Слепая ярость, гнев и жалость, жажда откровений. Казалось, что если кто-то сделает шаг к центру, взвинченная банда набросится на несчастных.
  - Кто? - торопливо спросил Следователь.
  - Идем, - тихо ответил я.
  И мы, Следователь, команда сопровождения и я, пошли к растерянно остановившимся умалишенным. Мы приблизились к ним. Тут я отделился от всех и в полном одиночестве подошел к Блаженному и тихо произнес:
  - Радуйся, Учитель.
  Осторожно обнял и поцеловал его, как целуют покойника.
  - Друг, зачем ты пришел? - встревожился тот.
  И тут же команда сопровождения, отбросив меня в сторону, плотным кольцом окружила его, и вовремя, потому что следом бросилась толпа. Тогда Следователь встал на её пути, а конвою скомандовал, указывая на жертву:
  - В машину!
  Но Блаженный остановил его.
  - Слово - то, что попадает в сердце, а не то, что говорится. Дайте мне возможность словом войти в сердца людей! Там моё убежище!
  Следователь повернулся к нему:
  - А если вместо сердца - камень?
  - Не найдешь в сердце бога, не найдешь в боге сердца.
  - Ты же видишь - это бесполезно! Они тебя просто убьют!
  - Великий Синклит! - громко обратился Блаженный к сбившимся поодаль ненормальным. - Есть ли абсолютно бесполезное занятие?
  - Бесполезно всё, - ответили ему.
  Толпа бурлила, давила на охранников, их круг сжимался.
  - Конвой! - крикнул Следователь. - Держать кольцо! Крепко! Черт всех побери! А я, - свирепо бросил унылому Учителю, - умываю руки, - и выбрался из круга прочь.
  В двойном кольце Блаженного подвели к телекамере, поставили на какой-то постамент. Он для устойчивости расставил ноги и протянул руки к толпе, пытаясь призвать к тишине.
  - Нет числа умерших перед вами, - крикнул орущим. - И вы умрете следом. Все! И ты, и ты, и ты!
  Удивительным делом простейшая истина повергла толпу в растерянность, появилось любопытство, все стали затихать и прислушиваться.
  - Вы тоже не хотите знать, зачем вас в жизнь призвали? Хотите умереть без знанья?
  Наступила тишина. Вдруг кто-то крикнул:
  - Говори, Блаженный!
  Но он тихо проговорил:
  - Хотите знать, но бесполезно ждать в тумане рваных вожделений просветов ясного ума!
  Почти перешел на шепот, но тут же вскинулся и закричал зычным голосом.
  - Хотите знать, что знаю я? Хоть раз спросили вы себя, зачем природа вас родила, хотя и знала наперед, что уничтожите её?
  И снова тихо:
  - Как вы поступите со мной.
  Посмотрел глазами пустыни куда-то вдаль, словно выискивал неведомые знаки благословления и медленно, заметно волнуясь, продолжил.
  - Вы все числом не больше двух, мужчина и женщина, а остальное всё от беса, вы все вышли из одного чрева, чрева женщины, и оказались в другом - в чреве матери-природы. Оттуда снова попадете в женское чрево, и это будет продолжаться до тех пор, пока вы или не убьете природу и женщину или не вырастите в себе, в своем сообществе тот плод, ради которого и был затеян этот долгий хоровод, чтобы попасть в чрево Вселенной.
  Мне было б нечего сказать, когда б не убеждение, что вы вступаете на путь, ведущий в пагубный тупик. Плод может стать мертворожденным.
  За всем, что окружает вас, за небом, твердью под ногами, за всем, во что руками, взглядом можно упереться, кипит неведомая жизнь. Она лишь проявляется Вселенной. Вот там, за ней и ждут созревший плод. Незрелым вам границ не одолеть, хоть пронесётесь вдаль по всем дорогам.
  Вы не знаете границ, но рветесь к ним, чтобы прорваться. Никак не найдете и возводите стены, чтобы построить склеп да и уснуть в тюрьме своих творений в ложном ощущении блаженства.
  Застыв на ублажении амбиций и страстей, ощерившись штыками против всех, вы возвели на войнах злобный мир, готовый вспыхнуть и взорваться. Не цель рождения человечества волнует ваше сердце, не цель родителей его, а только собственное "Я".
  Алчный, злобный мозг, настроенный на миражи счастья, так и не проявил разум, способный понять подчиненность человека Вселенскому Смыслу. И начинает выедать еще слабенькую душу, не давая ей шанса перейти к управлению событиями. Из неё сочится призрачная кровь прошедших и будущих поколений.
  Детская совесть состарилась. Ключи утеряны. Бессмысленность окрепла и непропорциональное тело, подчиненное страстям по ложным целям, стало разлагаться.
  Что дали вам религии, похожие на сказки для детей? Что дали вам придуманные боги? Барьеры на дороге к дальним целям, заботу о себе и больше ничего. Заботитесь о теле и душе, в забвенье лжи их понимая. Науки и религии - всё ложь, та ложь была нужна, но вечной быть не может.
  Повзрослейте ж, наконец! Нельзя быть вечно маленькими, играя в детские игрушки.
  Взметните Дух ваш над собой! Неужели вы не видите беспредельные намерения Вселенной над вами! И чепуху всех ваших устремлений на фоне их! Отбросьте ж отслужившие пеленки младенчества своего!
  Не допустите, чтобы смысл жизни, не проявившись, был утерян.
  Поймите, наконец, две вещи.
  Первая. Эгоцентричная материя, вскормившая вас, подчинила вас себе. Все религии несут материалистическое начало, поскольку исповедуют блаженство для себя. Пора прекратить барахтаться под одеялом материи или религий от неё, бороться за теплое место под ним и строить гнезда счастья.
  Вторая. Наступило время прощания с детством. Пора понять родителей.
  Вам всем, вошедшим в плод людского сотворенья, предстоит идти вперед - от Земли за пределы Вселенной, чтоб встать над ней и в ней, как Богу, поработать. От частного к общему. От материи к идее. В новую религию. Проблемы Вселенной породили человечество и вам их разрешать.
  
  В этом месте проповедник остановился, чтобы успокоиться. Присутствующие ждали продолжения. Он помолчал, глядя в даль, как будто отрешался от всего земного, и только после этого повел обстоятельный разговор.
  
  - Вот вам новая религия.
  1. Мир стоит на трех китах: Бог, Дьявол и Любовь.
  Бог - это одновременно и создатель мирового закона, и сам закон, и страж закона. Бог стал Богом из Сути, поскольку появился Дьявол, для усмирения его безумства и облегчения его страданий. Бога без Дьявола не существует. От них произошло всеполагание мира. Законы изменяются по мере достижения цели. А, значит, изменяется и Бог. Но неизменна Суть. Время, инерция и физические константы обусловлены сопротивлением Дьявола божественным преобразованиям. Но и они не вечны.
  Дьявол - это абсолютная энергия, изначально не подчиненная никакому закону и сопротивляющаяся ему. Это смятенная энергия безумства, ярости, ужаса. Страсть разрушения не только порядка, но и прародителя его - хаоса. Стремление к невозможному самоуничтожению для избавления от невыносимых мук от самого себя. Так энергия мучительно уходит в энтропию и каждый раз возвращается обратно.
  Видимая нами Вселенная - это не объекты, это процедура их взаимоотношений, данная нам в ощущениях под видами объектов.
  Бог сжал Дьявола своими оковами Материи и своим Духом воздействует на него. От этой разницы Материя Духу представляется Дьяволом, а Дьяволу - законом. А потому физические законы двойственны, как видимый результат взаимодействия антиподов. Так Бог, сдерживая Дьявола в материальных образах, посредством Духа ведет его от неистовства, ненависти к себе и ужаса к спокойной самодостаточности. В триединстве Сути: Бог, Материя и Дух возможны взаимные переходы. Материя может стать Духом, Дух - Материей, а то и другое - Богом.
  Взаимное притяжение, воздействие Бога на Дьявола и отношение Дьявола к нему и есть Любовь. Да, все, что происходит в мире, - это проявление не воспринимаемой вами по малости вашей бездонной той Любви. Она переходит от жесточайших битв через боль к нежности. От ненависти, осужденная к блаженству. Любовь - это слияние через взаимное проникновение противоположенных начал с пробиванием пути через вспышки озарений к конечной цели мирозданья - к нулю и нежному вечному блаженству, которое возможно лишь по достижении конечной цели. Органическое устремление к той цели через бездну времени, проникающее в чувство и выраженное им, осознается нами, как человеческая Любовь. Объекты любви видятся необходимым условием для того, чтобы попасть в тот запредельный рай. Оттуда, из своей бесконечный дали он озаряет нас неземным своим отсветом и мы чувствуем его. Плод Любви - есть Разум, переходящий в мудрость, и перерождение в нем себя.
  Материя, сковавшая Дьявола и отражающая его порывы - в тверди, границе, форме и числе. Она в силе, в эмоциях, в эгоцентричности, в стремлении сохранить и усилить себя, в страсти по успеху, счастью и процветанию, в страхе за провалы в этом деле.
  Дух - в пространстве, идее, знаниях, совести, сознании, достоинстве, в содержании, которое управляет самоуничтожением Материи при последовательном подчинении Дьявола закону. Подчиненная часть Дьявола используется Духом в борьбе с еще неподчиненной, как энергия машин против энергии дикой стихии, как энергия добра против энергии зла.
  Материя и Дух повсюду. Их иногда даже можно спутать. Материальное начало выдает наличие точки, потенциала, центростремительности. Этими свойствами обладает, например, электрическое поле, а магнитное не обладает. Объединение обоих начал дает свет и жизнь.
  Их отношения гармоничны, если на каждый взрыв Дьявола у Бога находится возможность направить этот взрыв на устранение его причины. Для обнаружения таких причин Дьяволу дается возможность проявлять себя, но не настолько, чтобы выйти из подчинения закону. Но это относительная гармоничность. Абсолютная гармония наступит позже, когда уже не останется никаких причин для взрывов и не понадобится никаких управляющих законов. Тогда не будет Вселенной. Вообще не будет ничего, потому что не будет процесса, не будет тел, движения и времени.
  "Ибо истинно говорю вам, - проповедовал Христос, - доколе (до той поры) не прейдет небо и земля, ни одна йота, ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все".
  Тогда наступит абсолютная Красота, которая по определению Канта, - есть эмоционально воспринимаемая целесообразность.
  Истина не конкретна, конкретна Материя. И не абстрактна, абстрактен Дух. Истина - в смысле, сути и развитии Любви. Посредством Любви в организме Вселенной через людей формируется её Разум. Он станет мозгом гигантского организма, управляющим внутренними процессами.
  2. Есть одно Абсолютное рождение и одна Абсолютная смерть. Есть одна схема: Абсолютное рождение Вселенной из первообразного кокона, образованного в нереальном мире Сутью и Дьяволом, ставшими для неё впоследствии входящей вовнутрь средой. Затем её рост, развитие до образования конечного кокона, в котором будет образ слившейся в гармонии перерожденной счастливой пары - Сути и Дьявола. Абсолютная смерть Вселенной ознаменует их выход снова в нереальный мир. Далее всё, возможно, повторится. Время сделает замкнутый круг. Эта схема стала универсальной. По этой схеме абсолютно всё и живет. Из коконов выходят коконы, обреченные родить следующие коконы, при этом предыдущие должны, питая их, умирать, а значит, возвращаться обратно. Любые существа, по сути, коконы. В галактиках происходит та же жизнь. И там любовь, рождение и смерть. И всё в едином ритме, поскольку согласованность нужна. Малые объекты рождениями и смертями составляют ритмы для больших структур. Смерть - не абсолютное исчезновение и рождение - не из абсолютного ничто. Мостик, соединяющий конец с началом, находится в нереальном мире и нам не виден. Всё видимое - атрибуты процесса одного направления, невидимое - обратного, образуя в сумме кольца. Недействительность, проникая в действительность, управляет ею и держит её на себе, как на поверхности. Не осознав законов недействительности, законов действительности не понять.
  3. Жизнь идет из того, что мы называем нежимым - из камня, и из Духа, путем сокращения дистанции между ними и образования духовной материи. Любой камень имеет зачатки Духа, и любой дух ощущаем. Коконом для всей жизни на земле и человека была сама земля, оплодотворенная солнцем. Оттуда, где соединились все стихии, всё и вышло. Теперь кормит земля всё живое своим телом. Со временем это прекратится и питанием станет Вселенская материя.
  4. Человечество - единый кокон, в котором созревает единый Разум. В этом организме люди - микроклетки. Каждый из них отражает и развивает общее и своё специализированное направление. Человечество - макет мироздания. По себе оно познает мир со всеми происходящими в нем процессами. Жизнь - это школа и процесс окукливания. Школа учит понимать страдание. Страдание - ощущение дисгармонии. Цель человека в будущем - быть Доктором этих страданий, цель человека сейчас - стать этим Доктором. Ему предстоит изобрести способ ускоренного разрешения бремени Вселенной с гармонизацией всех её колец.
  5. Деятельность человечества сосредоточена в двух направлениях. От них два вида.
  Первый - сооружение внешней части кокона с предельным уплотнением и сжатием её. Оболочкой кокона человечества послужит плотная духоэнергетическая ткань, предохраняющая его от проникновения внешних воздействий. По дороге к ней создается оборонная техника, каменные города, одежда и искусство. Всё это представляют собой начальный макет оболочки. Изо дня в день, из года в год мы строим эту оболочку, испытывая результаты друг на друге.
  Идеологический базис - материализм. Этот вид деятельности проходит в реальном мире в течение жизни. Этому подчинена вся хозяйственно-экономическая деятельность людей.
  Второй, возникающий при выполнении первого, - созидание духовной структуры общечеловеческого "Я" и организация в нем одухотворенного Разума. Базис - идеализм. Постепенно переходит в вид деятельности по осознанию нереальности, заполненной Богом и Дьяволом, и по осознанию их проникновение в реальность через происходящие явления, процессы.
  Человек - частица Дьявола и частица божественного Духа, сражающихся между собой. Потому человек двуличен и склонен к любви. Рождением и смертью он моделирует рождение и смерть Вселенной. В соответствии с этапами развития мирового кокона он растет и преображается, сменяя буйство эгоцентризма на мудрый покой. Поэтому он вначале дьявольски страстен и эксцентричен и божественно самоотречен и жертвенен потом. Все внутренние процессы - аналоги развития мировой Любви.
  К смерти каждый человек так же, как конечный мировой кокон, обязан подойти с ощущением полной свободы, которая есть независимость от желаний, эмоций, страха, угрызений или сомнений, с ощущением мира, Разума и удовлетворения внутри. Это основная этапная цель.
  6. Каждая частица Вселенной обладает неосознанным "Я", осознанным оно проявляется в Разуме. "Я" идет от единственности Вселенной и объединяет её. Любое "Я" - это слиток трех частей: одна от Бога, уводящего в будущее, другая от Дьявола, уводящего в прошлое и общая часть от их достигнутого в прошлом гармонического объединения. Их специфический подбор в количественно-качественном соотношении составляет личность. "Я" всегда было, есть и будет. Через человека осознает себя. Будучи множественным, оно единое, будучи единственным, оно разнообразное. Через осознание "Я" проявляется разум. Более осознанное - более разумное. Более разумное то, которое осознает принципы и задачи взаимодействия Бога и Дьявола, и в этом удовлетворяет потребность истинного "Я" - доведения разнообразия, идущего от Дьявола, до истинного единства.
  "Я" конкретного человека - это также синтез трёх частей. Общая представляет "Я" человечества, объединяющее людей, вторая часть "Я", - личный отпечаток божественности, как идеи движения к нему вперед, и третья - личный отпечаток Дьявола, как метода противостояния Богу со стремлением к возврату.
  "Я" и безвременно, то есть бессмертно, и одновременно, то есть смертно. Оно и последовательная нить, связующая жизни, и относительно новое при каждой новой жизни. Бессмертная связующая нить идет от божественной части, разрывы её - от дьявольской. Конкретные "Я", переходя от жизни к жизни, могут или таять при сокращении общей и нивелировании божественной частей, остановить переходы при игнорировании дьявольской энергетической части или принимать более объемные формы, занимая приоритеты в конечном общем "Я". Со временем общее "Я" поглотит частные.
  Задача человека: усмирять Дьявола в себе, но не отторгать его вовсе, чтобы он мог проявляться.
  Две части "Я", общая и божественная, обуславливающие переходы от жизни к жизни, называются душой человека. В зависимости от их соотношения она может быть или душой общества или индивидуальным ярким озарением.
  7. В нереальном пространстве, куда душа после смерти попадает, происходит оценка её достижений за время жизни. При этом выясняется её вклад в деле формирования Разума и образования общечеловеческого "Я", степени приближения к Богу и мере отхода от него в пользу Дьявола. Это необходимо для пополнения "Я" человечества, которое войдет в дальнейшем во всех младенцев, и для определения будущего места рождения, нового тела, содержащего "Я" от Дьявола, и новых задач жизни для ребенка с данной душой.
  Невозможно при жизни перейти в иное тело, но возможно обновить внутреннюю суть, приобрести иное содержание, - это то единственное, что может сделать человек для себя за свою жизнь. На этом свете встречают по одежке, а провожают по уму, на том наоборот - встречают по уму, а провожают в соответствующей уму одежке. Он будет или малой тварью, или спасителем человечества.
  Но каждый удовлетворится в своем пристрастии, чтобы смог в желаниях дойти до предела и оттолкнуться от него. Организована система маятников по разным уровням. В её основе - переходы содержания в форму, а формы в содержание, как Духа в Материю и наоборот. Мужчина станет женщиной, а женщина - мужчиной. Религиозный человек, алчущий рая после смерти, войдет в жизнь или благополучным материалистом, или просто счастливым идиотом. Материалист, не избавившийся за жизнь от желаний счастья насыщения, далее получит червем навозную кучу. Насыщайся вволю! А уставший от материи родится одухотворенным. Так крутится колесо перерождений. Инвалид родится здоровым. Несчастный - счастливым. Счастливый - несчастным. Раб по сути - рабом по форме. Любитель забот о себе - инвалидом. Наркоман родится дитем наркомана, алкоголик - дитем алкоголика. Каждый получит форму по содержанию. И каждый будет помещен в соответствующие ему время и место.
  Любой догмат, что ты найдешь и не выбросишь, будет тяготить тебя. Вечных ценностей нет. Всё меняется до изменения этого правила. Если ты не осудишь своё сокровище на этом свете, на том тебя осудят за него. И предоставят тебе возможность измучиться этим сокровищем.
  Только пристрастные к общей задаче предназначения вольются в общую душу человечества.
  Кто не поймет это, выйдет из процесса без возврата. Они правы: "живем лишь раз". Каждому - по убеждениям. И "по вере вашей будет вам". Неверие в возвращение - трагическое заблуждение некоторых религий. Однако эта идея присутствует практически повсюду. "Истинно говорю тебе, - учил Христос, - если кто не родится снова, не сможет увидеть Царства Божия". Поставивший точку, приковал себя к ней.
  8. Помните, Бог знает, - кто убил другого человека, тот покушался на него. Прощения не ждите. Все солдаты, кого-нибудь убившие, даже по приказу, потеряны для светлого будущего. В будущем убийцам места нет.
  Не делай оружия. Во Вселенной ему места нет. Изготовители оружия больны патологической ненавистью к людям и, значит, к Богу и Вселенной. Все они - слуги Дьявола. У них незавидное будущее. Страшись победы. Лучше быть убитым, чем убить. Победы нет между людьми. Победа должна быть внутри человека. И основная из них - победа над страхом. Над эмоциями, мелочным эгоцентризмом, над желанием себе благополучия, счастья и удовольствий. Эта победа в осознании, что лучше отдать, чем взять. Твое достоинство не в самоутверждении, а в подчинении себя общей цели. Помните, что жизнь - это не счастье, а школа и трудная работа.
  9. Каждому в каждой жизни предпослано предназначение. Исполнить его - задача каждого. Несчастный случай, оборвавший жизнь, - это отзыв человека для иного задания, если поставленное заведено им в тупик. Непосильных задач никому не дается. Предназначение проявляется в том, чего ты не можешь не делать. Не бери ни с кого пример. Будь самим собой.
  Никогда не работай по принуждению. Любая необдуманная твоя работа таит опасность для тебя и для Духа. Не осознав её, не начинай работу. Чтобы ты ни делал, а ты делаешь кокон, столько же времени, сколько тратишь на это дело, думай, вникай душой в смысл этого дела. Если дело не служит общей морали, то служит уничтожению её. Если ты не тянешься наверх, автоматически скатываешься вниз. Главный критерий - ты нужен не себе, а Вселенной. Для себя она тебя родила и готовит к следующим задачам. Изо дня в день, из года в год мы, кроме созидания кокона, осваиваем принцип мироздания путем проникновения в природу и осознания себя. Осознанием воли, души, сознания, любви, которые и являются конечным плодом. Каждый день мы падаем с достигнутой точки и в падении забрасываем вверх мысль, подтягивающую выше. Так мы восходим к величию, Гармонии и Богу.
  10. Не делай неосознанное добро для другого. Не старайся избавить его от ноши, как двоечника от задания, чем невольно сможешь столкнуть беднягу на низшие уровни бытия. У него и у тебя есть свои задачи. Найди помимо всех свою. Всячески избегай состязаний и конкуренции. Там гуляет Дьявол. Бог не дает одного и того же задания двоим. Твоё место там, где других нет. Если же ты не можешь не помочь несчастному, делай это осмысленно. Ты вместе с другим должны дополнять друг друга в общей схеме развития. А не толкаться и не мешать один другому. Не стремись попасть на занятое место. Помни, что уже не борьба движет развитие, а развитие изгоняет внешнюю борьбу, переместив её вовнутрь человека.
  11. Не следует бояться смерти. Рождение и смерть необходимы, и повторяются, как вздох и выдох, как пробуждение и засыпание. Легче засыпать с чувством полноценно прожитого дня и с радостным ожиданием следующего, зная, что он наступит.
  Во всех случаях - смерть, как мать человека, берущего его к себе обратно. Она как сможет успокоит и направит его, потому и знаем мы, что утро вечера мудрее. Но нам, как не истратившему свой потенциал ребенку не хочется идти спать в её объятиях, так и умирать не хочется без усталости, не выполнив дневного задания. Однако следует помнить, что смерть за вас не решит ваши проблемы и смерть от них вас не освобождает. Она не для того существует.
  12. Не было и нет потусторонних рая иди ада. Всё им прежде отнесенное, - всё будет в будущей жизни на земле. Была идея организации лучшей обустроенности её. Ад и рай вам будет на земле.
  13. Наказаний нет, есть наказ избавиться от груза прошлого и подготовиться к освоению новых высот. Этот наказ есть испытание с верой в тебя. Нет такого горя и подавившей тебя страсти, которые были б тебе не по силам, чтоб справиться с ними. Бог не дает непосильных задач. Наказание - это возврат в тюрьму материи, чтобы человек смог преодолеть её в себе.
  14. Никогда не ругай ни себя, ни других за ошибки. Ошибок в прошлом не существует. Человек поступил так, потому что не мог поступить иначе. Есть неотвратимый процесс становления. Каким бы путь ни был, другого быть не могло. Его выводит оптимальная возможность. Думай, как быть дальше, это главное, но не бойся никаких ошибок. Ошибка может быть только одна - потеря ориентиров. Страха не должно быть. Страх не заменит невежество. Каждый должен осознавать, куда ведет последующий шаг.
  Иди на свет и ничего не бойся!
  15. Не сотвори себе кумиров. Не будь фанатиком. Ни материальным, включая культ тела, ни духовным, противопоставляющим Дух телу.
  Не бойся тратить свое тело и не жалей его, оно тебе дано не для сохранения его, а для полного использования.
  И не заботься сверх осознанной необходимости о своем здоровье. Не стремись, издеваясь над собой, к долголетию, как бессонный полуночник, рискующий проснуться с больной головой. Болезням нашими стараниями уготовано место в цепи рождений, но конкретное "Я" человека может быть помещено в нишу осужденных болеть только по причине низких дел его в прошлой жизни. "Каждому по делам его".
  Суть болезней - в страданиях Духа человеческого от его язв, причиненных неразумными детьми, в излечении их через страдания людей, чтоб устранить причину. Наш Дьявол постоянно ищет возможность разрушения духовного порядка.
  Помни, что человек создан не для него самого, а для работы во Вселенной. Не обольщайся пустяками. Не гордыню, но достоинство от Вселенной почитай в себе. Не отдавайся исканию мелочного благополучия, унижающего тебя. Не уходи во сны наяву. В них твой разум не просветлеет. О телесном побеспокоится Дух, а ты побеспокойся о Духе.
  16. Испытывая на себе природные воздействия: ветер, грозу, тепло или мороз, землетрясение или покой, удачу или невезенье, не уподобляйтесь траве, не ведущей, что по ней ходят люди. Мать-природа, Бог и Дьявол окружают вас и говорят с вами. Они продолжают входить в нашу жизнь из своего запредельно пространства. Поймите их намерения.
  17. Основная формула поведения: относись к другим так же, как относятся родители к дорогим, но глупым детям. Будь им примером поведения. Живи с достоинством. Достоинство общества и человека становятся общей целью.
  Не унижайся. Не молись. Не унижай. Старайся не докучать Бога бесконечными мольбами, учись быть самостоятельным. Он сам присмотрит за тобой. В конце концов, и в смерти ничего страшного нет.
  18. Невозможно замкнуться на себе. Где бы ты ни был, что бы ни делал, даже находясь в абсолютной изоляции от других, знай - всё твоё войдет в общий Дух человеческий и заставит его огорчаться или радоваться, как мать твою или отца твоего. И как они всегда с тобой, так и Дух Человеческий с тобой. Одиночества нет. Всё частное всегда сливается с всеобщим. И повлияет не только на твою дальнейшую судьбу, но и на судьбу всего земного. Не обязательно другим знать тебя лично, они будут осознавать витающую в обществе идею, которая есть ты, и благодарить или проклинать её, - всё достанется им и тебе и отразится во всеобщей жизни.
  19. Зло приняло иной вид. Теперь имя ему - ДИКТАТУРА материи, и от неё - ДИСГАРМОНИЯ и УПОЕНИЕ.
  Человечество увлеклось созданием идеологий и технических средств без осознания достаточных границ их, без осознания целесообразности этих дел. Лаборатории ученых вырабатывают химеры, грозящие уничтожением природы и людей. В их целеполагании заложены гордыня, слава и богатство. А это всё от Дьявола. Такова стратегия Запада.
  В противовес этому на Востоке начинает буйствовать религиозный фанатизм. Но и в его основе страсть по личному и скорому блаженству, что тоже идет от Дьявола.
  Два этих материалистических по сути направления обозначили войну на дьявольском крыле, что ещё далее уводит человечество от божественного начала.
  Если материализм или другая догматическая религия, тормозящие развитие духа, подчинят себе разум и направят его на обслуживание или рыночной экономики или религиозного фанатизма, то это неизбежно приведет к оцепенению или все уничтожающей жатве смерти. Тогда нахлынет на людей счастье убийств родителями детей, детьми - родителей, брат брата и самоубийств. Мы на пути к ним. Убийство стало частью самоубийства. Исчезает их органическое отторжение. Самоубийство приобрело черты всеобщей вакханалии. Убийство, как война, стало нормой. Медленно, но неотвратимо человечество погружается в океан наркотиков и религиозных суррогатов. Всё естественное уступило искусственному. А естественное исказилось. И уже никто не знает, что оно такое, - вокруг один театр.
  Мы вступили в полосу истерического развития взаимоотношений.
  20. Общее ЗЛО заключается в противопоставлении добра и зла, а общее ДОБРО - в превращении зла в добро на благо общей цели.
  Изгнание Дьявола бессмысленно, поскольку изгнанный в абстрактный мир и вернувшийся, он приносит новые беды. Дьяволу некуда уйти, он наш. С этим пора смириться. И работать с ним. Всё необходимо: и форма и содержание, и Дьявол и Бог. Но более всего - гармония между ними.
  Бог ведет сопротивляющегося Дьявола за собой к вершинам Абсолютной Гармонии. Там и ждет всех праздник Всеобщей Радости и Любви. Вечная эйфория. То, что обозначено Царством Божьим. Там мы все будем, если дойдем.
  Любите Бога и будьте великодушны к Дьяволу, но не отвергайте ни того, ни другого.
  В любом движении Дьявола отнеситесь к нему без злости, и помогите Богу в разрешении его проблем.
  21. Здоровье человечества зависит от двух факторов:
  способности каждого не вносить в мир зла, чтобы со спокойной душой, найдя гармонию с собой и всем миром, подготовиться к смерти, как к спокойному сну, осознавая, что это не конец;
  наличия надлежащих условий для полноценного отдыха и реконструкции усопших, чтобы те могли родиться в образах, соответствующих своей природе.
  Ураганы злобы, рожденные нами, разрушают оба фактора. Появились признаки деградации.
  22. Пора понять смысл современной, но уже морально устаревшей экономики, как опасной системы усиленного закукливания в кокон неприспособленного к жизни во Вселенной младенца, системы культивирования низменных инстинктов, запугивания, опутывания, угнетения, лишенных чести, свободы, которую дает только Бог, и целесообразности. Чтобы кокон не превратился в гроб, необходимо разорвать порочный круг экономики самой для себя и подчинить её ведущей цели человечества - пробуждения нравственного сознания. Деньги, обусловленные материей и прежде подчиненные ей, уже сейчас сформировали необходимость передачи своих функций человеческому Духу и должны работать только в узкой области - создания материальной оболочки кокона. Нельзя уже искать пределы насыщения и тем показывать свою неполноценность, пора моралью заниматься.
  23. Споря о чем-либо, помни: в любом споре все стороны правы. И рассуди так, как мать или отец рассудили бы глупых забияк. Не заискивай ни перед кем - у тебя есть ожидающие твоих успехов Великие Отец и Мать, и есть великое будущее.
  24. Поставьте на ноги ваш перевернутый мир, поверните наоборот ваше сознание. Вы движетесь спиной вперед. У вас перед глазами не будущее, а прошлое. Вы живете прошлым.
  Помните, сколько бы вы не жили, в круговороте событий родители ваши всегда впереди вас, прокладывают вам путь в будущее, и вам идти за ними, а дети всегда будут идти сзади. Вы ставите детям будущие проблемы. Поэтому вы - будущее для них. Пока реализовано колесо, в котором прошлое видится будущим, а будущее - прошлым. Потому и дети представляются будущим страны. Потом, когда не будет времени, всё будет настоящим.
  Не возвращайтесь в прошлое. В прошлом живет Дьявол.
  Материя застилает вам глаза, и вы никогда не увидите завтрашний день, не осознав работу Духа и сопротивление Материи ему.
  25. Относитесь:
  к Богу, как к будущему, как к родителям, - с почтением и послушанием, вникайте не в свои, а в их проблемы;
  к жизни и смерти, как к друзьям своим, - с дружелюбием, старайтесь в них разрешить как можно больше проблем становления и развития Духа;
  к Дьяволу и прошлому, как к детям своим, - осторожно и с любовью;
  к вещам своим, как к протезам своим, - с горечью за нужду свою в них. Не позволяйте им поработить себя. Откажитесь от ненужных. Всё дорогое нужно только детям и больным. Если вы здоровы, зачем они вам? Но если тянетесь к ним, значит, вы, действительно, больны. Объективно роскошь не нужна.
  26. Помните, что самое страшное из всего, что с вами может быть, - бессмысленная жизнь и бессодержательная смерть.
  И в смерти будет смысл, если он найден в жизни.
  27. Еще раз говорю: научитесь не дорожить телом, благами, как мнимой ценностью до прихода смерти или устаревшими догмами религий, обещающими ложное блаженство после нее. Не скатывайтесь в крайности. Вас погубит жажда богатства, славы и здоровья, вас погубит и неистовое богослужение.
  Увлечение человечеством наркотиками в существующих условиях неотвратимо. Потому что в идеологии наркоманов объединены целевые установки обоих религий: страсть по такому же блаженству при жизни, как после смерти.
  28. Не торопитесь. Живите и работайте спокойно, - всё, о чем вы мечтаете, будет у вас и всё сбудется с вами. Продвижение к Духу через Материю в круговоротах бытия - небытия должно вести вас вперед. Через страх разрыва с материнским чревом, через страх абсолютно новой реальности будущего. Большими шагами через малые жизни и смерти. Расставайтесь с прошлым с радостью. Конечный пункт впереди. Там всех ждет Праздник Царства Божьего.
  Не приняв этого, вы останетесь в прошлом или уйдете с дороги мира в тень побочных ответвлений.
  
  Мне хочется надеяться, что потом, когда я снова появлюсь на этом свете, кто-нибудь напомнит мне мои слова.
  
  Выступление Блаженного было преисполнено проникновенности и достоинства.
  Слушатели, пораженные невидимой силой, исходившей от оратора, оставались неподвижными.
  Теперь, когда он закончил, оцепенение прошло.
  Какие-то люди бандитского вида, подбадриваемые попами, стали прорываться к опустившему голову проповеднику. Толпа пришла в движение. Раздались крики "Да это ж сатана! Бей его! Антихрист ненормальный!" Мощным движением толпа смяла оцепление.
  И в этот момент я увидел Машу, которая стрелой бросилась туда же, словно хотела слабым телом своим защитить его от всего мира. Но толпа отбросила её, яростно вцепилась в новоявленного мессию и в мгновение разорвала на клочки.
  Кровь с неестественным красно-изумрудным оттенком высоко взлетела вверх и накрыла росой всю толпу. Стоял дикий рев. Камеры снимали.
  Я орал как безумный, бросался на толпу, колотил кулаками и ногами, пока не получил хороший удар по голове. На мгновение показалось, будто вижу дух Блаженного, растерянно зависшего над городом.
  
  Я иду по ночи. Отталкиваю приближающиеся ко мне её образы, очертания видений, духов, кривляющихся бесов, голых ведьм, улыбающихся кикимор, лупоглазых пугал. Черное небо перемежается красными и изумрудными всполохами пронесшейся грозы. Вразброд идут волхвы. Лежит бездыханная птица Гамаюн. Исказились лица русалок. Молчит нахохлившаяся птица Сирин. Стоит, опершись на клюку, обветшавшая старуха Горе. Кошка убежала. Подхожу к ней и прислоняюсь головой к горькому лицу. Она смотрит куда-то вдаль. Там, куда она смотрит, поднялось стеной до неба липкое черное море и движется на сушу, всё поглощая собой. Оно приближается к нам. Чувствую легкое прикосновение. Рядом солнечные феи. "Возьмите, феи, меня с собой". И вот взмахнули они невесомыми крылами, и мы оторвались от земли. Летим по черному небу, куда? Никто не знает. Но что там впереди в разрывах туч светлеет? Огромная воронка в обрамлении туч уходит сужением в небо. Из неё струится свет. Тучи рвутся, обнажая пространство, из которого исходит огромный сияющий сноп лучей, упирающихся в землю и далее нежно обволакивающих её и пронзающих насквозь. Всё ближе, ближе к воронке. И вот открывается огромный тоннель. В конце его далекий источник света. Летим в тоннель. Вдруг вижу, обгоняет кто-то. Кто? Учитель! Куда? К звездам! Прощай! И улетел стремительной звездой.
  
  Смиренно подхожу я к Солнцу, разжимаю пальцы, которые, оказывается, всё время были судорожно сжатыми, выпускаю из них оцепенение и, склонив голову, говорю:
  - Отче! Прими меня и аз есмь.
  
  Реальность вторая.
  Я очнулся от грохота сапог, от лязга ключей в двери камеры предварительного заключения.
  Меня отвели к Следователю и мы поехали к месту трансляции встречи с Великим Синклитом.
  Там стоял оператор с камерой и ведущий. Кружились помощники. Небольшая толпа любопытных притоптывала рядом. Среди них находились и мои дворовые друзья.
  Все смотрели в сторону ворот дурдома. Ведущий отправился на проходную, долго там пропадал и, наконец, вывел из неё членов Великого Синклита в сопровождении санитаров. Среди них был Блаженный.
  - Любопытно. Любопытно, - бормотал Следователь.
  Ведущий подвел их к камере, и что-то своё стал вещать в микрофон.
  Толпа окружила участников встречи, стараясь попасть в поле зрения объектива. Мы подошли поближе.
  - Кто? - спросил Следователь.
  - Сейчас увидишь, - огрызнулся я.
  Пока ведущий заходился в ораторском искусстве, его помощники проносили перед объективом какие-то тряпки, барахло, тампоны. "Женские прокладки", - определил Следователь.
  - А теперь мы познакомимся с загадочным Великим Синклитом, которому мы посвятили столько своих передач, и с господином Блаженным, - провозгласил ведущий и ткнул пальцем в сторону понурых членов Великого Синклита.
  Помощники быстро понадевали на них какие-то плакаты с требованиями сексуальных свобод.
  - Господин Блаженный, подойдите к нам. Вы имеете возможность обратиться непосредственно к многомиллионной аудитории наших зрителей, - продолжал передачу ведущий.
  Блаженный подошел, и как был с дурацким плакатом, взял протянутый микрофон.
  Он говорил долго. Говорил о религии, об опасностях выбранного пути, о возможных катаклизмах. Говорил, что надо делать, чтобы избежать их. Говорил с жаром и волнением, стараясь возбудить чувства и мысль публики, которая только таращила глаза и, отталкивая друг друга, отвоевывала место перед объективом. Он перешел на вопль, напоминающий проклятье. Казалось, он взорвется бомбой. Равнодушие лежало мертвяченой.
  Наконец, он сорвал плакат, разорвал пальто и вытащил Философский Камень. Тот мигал, как подпорченная лампочка. Блаженный с невиданной яростью стал бить его кулаком, тыкать в физиономии ротозеев с таким неистовством, что те разбегались врассыпную, шарахались, как куры на дороге. Наконец, скрипнув зубами, сдавил его, чем вызвал мириады тусклых искр, и, размахнувшись, отчаянно так забросил далеко, что ни камня, ни изумрудного света не стало видно.
  Толпа балдела, как на цирковом представлении. Ей всё это нравилось. "Покажи еще чего-нибудь!" - кричали зрители.
  Лицо его посинело, глаза закатились, ноги подкосились и он упал на снег, разбросав руки. "Где же Маша?" - подумалось. Её нигде не было. Санитары бросились к упавшему, стали нащупывать пульс и обреченно покачали головами. Потащили в дурдом, захватив с собой всех его питомцев.
  Камера снимала. Занавес опустился.
  - Иди домой, - сказал Следователь.
  И я побрел по белой бескрайней пустыне. Когда опустилась мгла ночи, вдали увидел мерцающий изумрудный огонек. Это был он, заброшенный Блаженным Философский Камень. Подойдя, я поднял его, и вдруг как будто бы прошел сквозь стену. Здесь было лето. Ночь была. Волхвы стояли. Они были похожи на членов Великого Синклита. Рядом птица Гамаюн, похожая на Идиота. Поэт о чем-то песню пел. И я пошел на встречу с самим собой. Мой дом был во мне прошлом. На единственной дороге, соединяющей его с миром, покоился Блаженный.
  Блаженный должен был воскреснуть.
  
  Послесловие.
  
  Сильный ни в чем не нуждается. Ему ничего не нужно. Он полноценен, уравновешен, самодостаточен.
  Сильному достаточно того, что он есть, что есть у него. Есть постольку, поскольку есть сам мир. И чувствует себя в единстве с ним. И силен его силой и одухотворен его задачей. Жить - так жить, умереть - значит умереть. Истинная сила - в тишине. В тишине звучат струны Вселенной, привносящие её звуки для умеющего слушать, как умеют слушать сердце.
  Слабый нуждается в самовыражении. В выделении из общего ансамбля, починенного единой партитуре. Хоть криком, хоть мольбой, хоть кулаками. Им нечем себя показать, а без этого жизнь их пуста.
  Слабые кричат от некой личной обиды и боли. Этим криком и суетой обозначена их конфликтность с общим миром. Они поражены загадочной болезнью. Мир тоже болен. Его нездоровье в его существовании. Любое проявление чего-либо - проявление от беды. Но слабые не желают знать ни о боли мира, ни о смысле уложенной партитуры. Мир для них не цель, а средство. Средство для удовлетворения грызущих их амбаций.
  Проявляемая сила слабых разрушительна. Им надо что-то уничтожить, кого-то подчинить. При их суете их деятельность имеет лишь то благое значение, что она направлена на уничтожение причины боли, а значит - и на прекращение суеты.
  Человеческая болезнь имеет поразительную особенность. Она стала "вещью в себе". Сама себя признала нормой. И преподносит себя, как благо и достижение. Вовлекает в свой круг не пораженных ею, разнося свою заразу. Она самовоспроизводится и обостряется. Она приняла образ саморазвивающейся идеи. И не желает истинного знания о себе. Тем более - о преодолении себя. Как чесоточный заходится в блаженстве, расчесывая до крови зудящую кожу, так и слабые распаляют себя болезненной страстью самозначения, которая, зачахнув когда-нибудь в судорогах, оставит человечеству лишь уродливые шрамы.
  Жалок всеми силами добивающийся ублажения своих страстей, противопоставляя себя миру. Но и опасен, как маньяк в связке альпинистов.
  "Безумству храбрых поем мы песню" - это из репертуара буйного отделения.
  Беснуются людишки, чтобы занять пьедестал в психбольнице. Психам понятны психи. Они их даже обожают. Особенно в зале, когда наиболее яркие из них кривляются на сцене. И не важно - кто: артист или политический деятель или спортсмен. Кумиры снисходительны к неудачникам и, жалеючи, учат жить, чтобы те тоже чего-нибудь достигли в жизни. Вообще-то секрет прост: надо почаще и посильнее дергаться, драться, добиваться и удача придет. Счастливчики торжествуют, неудачники плачут. Игра азартна, ставки высоки, смысла нет. Кроме поддержания её самой.
  Амплитуда безумия нарастает. И нарастает его масштаб. Человечество обезумело. Возможно ли, чтобы в мире, тысячелетиями создаваемым неведомым и всесильным богом, людьми с его помощью, тысячами поколений, породнившихся за миллионы лет бытия, и продолжающих перемешивать это варево, вдруг некто - бы сказал, указывая на то, что стало следствием всего, - "моё исконно"? И было б сказано - "хватай"? Как будто можно разобрать струны причин и следствий в пучки. И объявить себя их первосоздателем. В слепом от безумства мире это естественно. То есть естественным стало самоотчуждение себя в плотно сложенном мире. И словно зря дал бог человеку в пользование свое гениальное изобретение - разум.
  Человек не знает, что с ним делать - с этим богатством, когда не исчерпаны законы животного мира. И он ввергает себя в мир дурмана, чтобы избавиться от этой ноши. Разум стал помехой. Да еще проклятая совесть, которая, как ни разминай её, колит сердце.
  Не могут люди понять, что любая надуманная ими ценность обозначена таковой, чтобы видеть цель для уничтожения её. За что они борются, то и уничтожит их в конечном итоге. Побед в борьбе не существует. Люди всегда рубят сук, на котором сидят. "Всё истлевает от употребления". Мир замкнут. Любое зло вернется.
  Начав путь к цели, окажутся дальше от неё, чем были. Борьба за порядок принесет хаос, за счастье - горе, за красоту - уродство. Как пьяница, напиваясь вином, чтобы найти гармонию с собой и внешним миром, оказывается в конечном итоге только дальше от неё и остается одиноким и разбитым. Такова цена противопоставления себя миру. В изолированном от него месте может быть только раскачка, но не прогресс. Одно - за счет другого. Круг обреченности. Когда человечество вырвется из него? И вырвется ли? Круг глупости сжимается обручем. Круг изоляции от задач мироздания.
  Не принимающих таких норм в этом перевернутом мире объявляют ненормальными. Для них есть дурдома. Дома для дураков. Носителей непонятного разума и непонятной совести. Знающих суть слов апостола Павла: "Имея пропитание и одежду, будем довольны тем; ибо мы ничего не принесли в мир, ничего не можем и вынести из него". Прекрасные слова, не правда ли?
  Помоги сильный слабому не участием в суете его глупых дел, а наставлением. И дай им, бог, ума что-нибудь понять.
  А в заключение скажу весь смысл того, что здесь вам предложил.
  Когда поймете мою фразу, тогда поймете всё. Вот она:
  Нам некуда деваться от всего.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"