Эту фразу Валентин вспоминал каждый раз, когда смотрел на задвинутый в угол комнаты чертежный стол. Он несколько лет подходил к нему только для того, чтобы стереть пыль. Иногда, когда желание избавиться от прошлого становилось особенно настойчивым, в потемках сознания лениво всплывала мысль о близости к подъезду мусорных бачков. Обычно эти приступы случались по утрам. Ближе к обеду они проходили, а к ужину навязчивая фраза о долге превращалась в короткое и емкое "жить".
- Кто же ее сказал? - думал Валентин, решая, что обязательно пороется в книгах.
Естественно желание рыться пропадало, уносясь в космическое пространство бытовых забот, то есть туда, куда провалились его научно-исследовательский институт союзного значения и его лаборатория, где он трудился над своей несостоявшееся диссертацией.
- Алло! - орала трубка. - Валентин?
Воспоминания были безжалостно развеяны настоящим.
- Че ты так кричишь? Я же не глухой.
- Ты просил позвонить, если будет подработка.
- Ну.
- Так она тебе нужна или нет?
- Нужна. Спасибо.
- Что спасибо? Спасибо потом будешь говорить. Свободен сегодня вечером?
- Да. - С тоской вспомнились пивные бутылки, ожидающие своего часа в холодильнике.
- Отлично. У нас аврал. Есть работа, но, скорее всего, придется уйти в ночь.
- В ночь, так в ночь, - решил Валентин, прощаясь с намечавшимися выходными.
Ну, все. Я тебе еще звякну.
Пока.
День был безнадежно испорчен. Бесконечное ожидание звонка.
Из-за плохого настроения Валентин не решил, что предпочтительнее: чтобы работа состоялась или все же нет. Поэтому он употребил пиво и выкурил полпачки сигарет, разгадывая кроссворд, на котором разделывал воблу.
Когда пиво кончилось, он лег спать и продрых до самого вечера. Разбудил его настойчивый телефонный звонок. До занудливости деловой друг распорядился, чтобы Валентин приходил в контору, откуда их повезут на автобусе.
- Во сколько?
- Что, во сколько?
- Когда приходить?
- К двум ночи.
- Ладно.
"Ладно" наступило на удивление быстро.
Там, куда их привезли, было полно техники. По краям шоссе стояли сильные осветительные лампы, а несколько милиционеров регулировали движение. Хотелось спать и постоянно тянуло в туалет. Так как совместить оба хотения с эстетической точки зрения было бы противоестественно, Валентин решил поучаствовать в ночном аврале, лишь ненадолго отвлекаясь по неотложному делу в соседние кустики.
Только перед самым рассветом, когда от усталости слипались глаза и в руки ему всучили ручной каток, он начал обращать внимание на мир, окружающий их световой остров. Во время очередного похода в кусты Валентин заметил, что лес слишком настоящий, чтобы быть пригородным загаженным лесочком зеленой зоны. Буквально в паре метров от насыпи начинался настоящий непроходимый бурелом. А по обочине дороги, где они работали, присутствовало полное отсутствие мусора, не было даже вечного битого стекла, рваной бумаги и окурков, только те, которые были брошены им самим и его временными коллегами. Когда по случаю окончательно рассвета отрубили освещение, он обратил внимание на отсутствие охраны в лице дорожно-постовой службы, да и охранять-то было некого и не от кого - на широченном шоссе оказалось совершенно пусто, то есть ни одной машины, кроме задействованных на стройке.
- Слушай, Петрович. - Валентин обратился к "старшему товарищу", который, пользуясь тем, что он старший, чаще сидел, чем работал.
- Чего тебе?
- Ты ничего странного не заметил?
- Заметил, б...
- Что?
- Ты, б..., катком, как утюгом водишь. Это тебе не трусы гладить.
- Да я не об этом.
- А я об этом.
- Ну так покажи, как надо.
- Тебе здесь, б..., не институт.
Откуда ни возьмись на дорогу вывалился мальчишка и, как назло, прошлепал по только что укатанному асфальту.
- Мать, твою! ... - не выдержал Валентин. - Куда прешь, придурок?!
- Я? - обалдело промямлил парень.
- Ну, не я же! - продолжал кричать Валентин, срывая на несчастном прохожем все накопившееся в нем раздражение на Петровича.
- Извините.
- Иди отсюда!
Парень бросился в сторону и уставился на деловито суетящихся рабочих.
- Семенов! Му...! Куда ты вывалил?! ...Я тебе, бл..., что велел делать?! - Бригадир орал во всю глотку на водителя самосвала.
Валентин решил передохнуть и отвлекся на красномордого бригадира. Каток принял Петрович и с матными прибаутками начал уничтожать следы нежданного человека на свежем асфальте.
- Скажите, а автобусная остановка далеко?
Вновь отвлек мальчишка.
- Не знаю, я! ... Нас сюда ночью привезли. Иди по дороге в сторону города. Увидишь.
Валентин заметил более чем необычную одежду парня: кожаная куртка на тесемках, серая холщовая рубашка, бриджи и сапоги, а на голове нечто похожее на кепи, только с длинным острым козырьком.
"Толконутый что ли? ... Развелось, му...".
- Попить у вас тут можно?
- Вон там бутылка с минералкой, - указал Валентин, сразу же пожалев о своем великодушии.
Его по-прежнему мучил сушняк, и медленно подступала обида на жизнь. Кто-то в игрушки играет, а кто-то вкалывает.
"Сразу видно, из новых... - Он смотрел в спину уходящего мальчишки. - Совсем оборзели..."
- Валька! Работай давай!
- Иду я, иду.
"Интересно все же, почему на дороге нет машин?"