Проснувшись, Павел снял со своей головы электроды.
Марин, интересуясь, как простой студент получал тайные сведения, неожиданно серьёзно воспринял полушутливую-полуправдивую историю о вещих снах. Но, чтобы окончательно убедиться в её достоверности и глубже постигнуть происходившее, попросил Павла провести ночь в диагностическом центре, чтобы в реальном времени снять энцефалограмму работы мозга. Павел не верит, что это поможет, ведь раз в бодрствующем состоянии ритмы были в норме, в чём он убедился ещё в питерской клинике, почему ночные показатели должны чем-то отличаться?
Для родителей "внезапная болезнь" сына, требующая сложных диагностических работ, стала полной и неприятной неожиданностью. Не только Павлу, но и его товарищам пришлось затратить немало сил и нервов, чтобы доказать, что этот психологический недуг (такое прикрытие предложил Марин) не опасен для окружающих и никак не отражается на телесном здоровье, к тому же успешно лечится, так что родителям нет никаких причин уходить в депрессию или запой.
Тем не менее, эту ночь он провёл в довольно жутком помещении - смеси больничной палаты и комнаты для допроса. В одной части умещались кровать, стол с приборами и Павел, чьи мозговые импульсы записывали на протяжении всей ночи и утра (заснуть в такой нервирующей обстановке вышло не сразу), а за прозрачной стеной - пост врачей, наблюдавших за показателями. По пробуждению эти врачи сменились, а среди наблюдателей появились Иван, Ирина и Марин. Особого беспокойства на их лицах Павел не разглядел, но, вставая с кровати, интересовался у них:
- Всё прошло спокойно? Ничего экстраординарного, как я и предполагал?
Никто из присутствующих не ответил, и даже друзья продолжали наблюдать за всеми действиями Павла со слабым любопытством. Предположив, что стеклянная перегородка не пропускает звук, Павел просто хмыкнул и собрался выйти из палаты в коридор, только заблокированная дверь не дала ему это сделать. В ответ на непонимающий и строгий взгляд Павла его друзья и другие наблюдатели переглянулись между собой, а потом одновременно уставились на парня и столь же синхронно подняли ко своим лбам пальцы. Павел непонимающе повторил этот жест, не взъезжая, что от него хотят. Может быть, они там вовсе обезумели и желают проверить, может ли Павел помимо ясновидения освоить телепатию? Зачем только он согласился иметь дело с тайными обществами агентов... Павел старался усиленно думать о том, какие придурки эти экспериментаторы, буквально вогнать эту мысль им в башку, но в тот же миг сам с диким ором скрутился от острой и мощной рези в голове. Разгибаясь, Павел видел своё прозрачное и почти незримое, похожее на призрака, отражение в стекле. На искажённом болью лице удлинялись полосы от кровавых потёков, заструивших из носа, ушей и даже глаз. Каждая последующая мысль доставляла лишь большую боль и выбивала из порванных от перенапряжения сосудов новые капли крови, Павлу теперь не оставалось ничего, кроме как стоять и не думать, приковав глаза к своему измученному отражению. От долгого вглядывания оно становилось всё чётче, зато мир вокруг - всё прозрачнее, и через него начал просачиваться какой-то другой, с иной обстановкой и перспективой. Лицо Павла в "зеркале" становилось более умиротворённым, пока его обладатель не понял, что смотрит на отражение, у которого закрыты глаза.
Невольная мысль, что это невозможно физически и биологически, не вызвала неприятных ощущений. Все пятна крови так же исчезли непонятно когда и куда. И сама прозрачно-зеркальная стена перед носом пропала - Павел наблюдал за собственным телом: оно продолжало спокойно лежать на спине на кровати, с которой он только недавно вставал, а датчики с головы сняты так и не были. Но как Павел мог наблюдать за собой с такого странного ракурса, словно лежал на метр выше? И в чём тогда находился он сам, как не в теле?
Озадаченно обернувшись к слегка зеркальной поверхности стены, Павел действительно увидел себя, неподвижно зависшего над койкой, а вот спящего тела на ней не присутствовало. Дежурный, скучающе подперев подбородок кулаком, наблюдал за графиками показаний и, хотя порой поглядывал в саму палату, не обращал на парящего парня никакого внимания - значит, даже не воспринимал.
Постоянные необъяснимые события, невозможность предпринять верное решение в незнакомой обстановке не только пугали, но и выбешивали. В буквально подвешенном состоянии Павел не представлял даже как передвигаться. Но, во всяком случае, на этот раз он совершенно определённо мог ответить, что находится во сне: левитацию, выход из тела и путаницу с отражениями можно было объяснить лишь таким образом. Только проснуться не выходило при всех стараниях и вернуть восприятие обратно в тело на кровати тоже. Зато дверь внезапно перестала являться препятствием - лишь задумавшись, как ему не вляпаться вновь в ту же передрягу, что и в первом сне, и безопасно покинуть помещение, Павел резко перенёсся в коридор. Двигаться плавно решительно не выходило - каждый поворот и поступательное движение совершались рывками, перемещение не осознавалось, а конечные положение "мысленного" тела не всегда соответствовали требованиям гравитации, но упорно не слушали их и порой поступали вопреки. Несколько раз Павел вздрагивал, когда прямо через его иллюзорную тушку проходили люди - особенно это пугало, когда они подходили сзади и сначала полностью закрывали обзор, а потом отходили вперёд, показывая лишь спину - до тех пор, пока, заинтересовавшись видом сотрудников исследовательского центра спереди, Павел не материализовался на несколько шагов перед ходящими, а те так же легко проносились сквозь Павла.
Наконец, Павел встретил в своих бестелесных странствиях знакомые лица. К палате, где, очевидно, продолжало обретаться "бесхозное" тело, подходили Марин, Ирина и Иван. В отличии от предыдущего кошмара, в этом сне (да разве выход из тела это реальность...) они оживлённо беседовали друг с другом - и, главное, вслух. Особенно взволнованным смотрелся Иван, крутившийся у Марина:
- То есть, вы - наследники специального отдела НКВД, того, который противостоял Аненербе и занимался изучением парапсихологии?
- Мне казалось, все подобные организации были ликвидированы во время переформирования КГБ в СВР при развале СССР, - Ирине было неуютно без возможности записать выведанное в блокнот или на диктофон, и это было видно по её сморщенному лицу.
- Те ликвидированы, новые созданы, причём практически в том же составе сотрудников. Пускай все иностранцы верят, что Россия осталась беззащитной на нашем незримом фронте. Может быть, исходя из этих неверных предпосылок убийца Тамары вёл себя столь нагло. Видимо, американцы рассчитывали, что его примут за маньяка и не станут копать глубже, ища заказчика.
- Но какой прок американцам в убийстве маленькой девочки, да ещё и больной? - Перебила Марина Ирина, почти выкрикивая. Полковник поднял руку в останавливающем жесте.
- Они предполагали, что её способности к пророческим снам, если научить их контролировать, можно будет использовать в разведывательных целях. Зря её лечащий врач опубликовал "симптомы" в газете - не уследили, признаю провал. Впрочем, болезненность её видений, как мы заключили, не от способностей. Вернее, не только от них. Ведь до того, даже тридцать лет назад агенты с подобными способностями имели превосходное ментальное здоровье - за ними следили, как за космонавтами. Только недавно все экстрасенсы разом начали проваливать миссии. Видения наполнились неконтролируемыми кошмарами, в большинстве случаев не сбывавшимися, но тем большим ударом становилось непредсказуемое воплощение в реальность некоторых элементов. Из-за них наша страна начала буквально разваливаться. Мы подозреваем неизвестную форму психотронной атаки, направленной на подавление нашей разведки. Удар накрыл даже гражданских из тех, чей дар признан слишком слабым для организации их вербовки.
Павел заслушался откровениями Марина и инстинктивно дрейфовал перед ним до тех пор, пока его не отвлекло резкое движение на краю восприятия. От этого он остановился и невоспринимаемо-быстрым рывком (так же, как при любом осознанном движении во сне) повернулся в ту сторону, но, разумеется, ни души не обнаружил. Зато, оставшись в относительной тишине, он различил шелестящий шёпот ровно за своим затылком. На рефлексах Павел сначала попытался прихлопнуть свой затылок ладонью, но только мгновенно изменил её положение, а шёпот продолжил растекаться по пространству: то ли неровное измученное дыхание, то ли бесконечное повторение местоимений: "Я - ты... Я - ты...".
Павел решил, что сейчас начнётся новый цикл кошмаров, и, чтобы не заблудиться в них, захотел вернуться в свою палату, не слишком, впрочем, понимая, что бы это ему дало. Ведь проснуться так и не получалось, и даже в тело залезть не выходило - хотя парень мог телепортироваться куда угодно, даже внутрь стен, без вреда для себя, собственный организм выталкивал сильнее, чем вода опущенную на дно пробку. За то время, пока Павел мучился со "входом в тело", его друзья успели войти в другую часть палаты, за полупрозрачную стену, и усесться в тех же самых позах, как в предыдущем сне. И тело Павла, без его сознания внутри, само встало, словно захваченное неведомым духом-подселенцем, и повторяло совершённые раннее действия: сняло с головы электроды, присело на кровати и самоуверенно вопросило собравшихся за перегородкой:
- Всё прошло спокойно? Ничего экстраординарного, как я и предполагал?
Только вот ответили ему вполне адекватно, подозвав рукой проснувшегося Павла, встав и выйдя в коридор, а этот самый материальный Павел спокойно открыл дверь, которая, конечно, заперта не была. Всё это время сам Павел, тот, кто осознавал себя отдельно от живущей самой по себе оболочки, недоумевал, бросив даже попытки проснуться или залезть в себя обратно. Его тело развернулось в его направлении и посмотрело точно туда, где парень осознавал себя - так, словно действительно видит его, и нехорошо улыбнулось. Но никто из друзей не обратил на это внимание, а дежурный доктор показал Марину несколько снятых графиков:
- Фазы глубокого сна у субъекта протекают нормально, но частоты быстрого сна необъяснимым образом синхронизированы друг с другом и всегда совпадают с первой гармоникой сверхнизких частот в ионосфере на момент снятия показаний.
- Человек-барометр, - Иван хлопнул стоящее тело Павла по плечу, а оно поморщилось:
- Скорее, человек-колебательный контур, - ставшее чуждым тело снова уставилось на Павла и резко - почти так же, как происходили его собственные движения во сне - подняло руку, указывая на него пальцем.
Этот жест послужил сигналом для десятков тенеобразных дымчатых духов с горящими алым глазами. Они выскочили из-под пола и огромными, непропорциональными для своего лилипутского роста ручищами загребли настоящего Павла и затащили его во мрак подземелья.
Павел вернулся в своё родное тело лишь когда его начали трясти за неведомо для чего выставленную вперёд руку. От неожиданности и испуга Павел, коротко вскрикнув, заехал другой рукой Елене, которая и пыталась привести его в чувство, по груди. Её крик боли, гораздо более сильный, чем Павел инстинктивно ожидал услышать, и привёл его в чувство. Поэтому, когда Иван и Марин решили его скрутить и оттащить, он не стал сопротивляться. Кажется, враждебное воздействие затронуло и его.
- Как ты объяснишь своё поведение? - Марин вопреки накалённой ситуации, продолжал говорить и действовать спокойно. Не желал усугублять конфликт.
- Я только сейчас проснулся... - Павел медленно поднял голову из нагнутого Иваном положения.
- О чём ты, Паша? - Встряс друга Ваня. - Ты с нами нормально разговаривал! Вменяемей, чем сейчас!
Марин, напротив, отпустил парня, исчерпав свой вопрос, и повелел ему следовать за собой, добавив:
- А ты, Самов Иван, разожми хватку, твой товарищ пока не под конвоем.
Группа поднялась из полуподвального помещения, отведённого под лаборатории, на второй этаж странного комплекса, перестроенного из старой усадьбы. Марин отпер свой кабинет.
В кабинетах многих людей присутствовали какие-либо не слишком практичные, но занятные вещи, которые раскрывали характер владельца помещения, или служили ему напоминанием о прошедших событиях, или радовали ему глаз. Помещение Марина имело всё необходимое для работы: стол с документами и компьютером, шкафы, содержащие книги за прозрачными дверцами и неведомо что за непрозрачными, однако комната была лишена всякой индивидуальности и не имела ни часов, ни календаря. Павел и вовсе решил бы, что это посторонняя полковнику комната, если бы он не ориентировался в ней превосходно: например, войдя, Марин сразу раскрыл шкаф и снял с полки книгу, вручив её Павлу:
- Из конфискованного тиража.
Парень бы никогда не догадался, что серьёзный военный станет держать подобную оккультную чепуху у себя. Тёмно-синего цвета книга в мятой обложке: "Осознанный сон". Похожие самоучители, обучающие тому, чего сам автор не умеет, можно было найти в каждом киоске, и такая макулатура пользовалась популярностью у старых дев, которые забили на принцев и пытались обрести смысл жизни в извращениях "нью-эйджа". Только на задней стороне обложки с фотографии автора на будущего читателя смотрел не напыщенный гуру, так и лопавшийся от своего просветления, а вполне приличный и вменяемый дедушка в недорогом строгом пиджаке. Постойте... Павел даже узнал этого человека, хотя при встрече тот был гораздо менее опрятен.
- Он же свихнулся, - Павел попытался отдать книгу обратно или даже сразу поставить на место в шкаф. - Он ломает видеокамеры из-за мании преследования.
- Информация из сна? - Судя по всему, Марин не был удивлён информированности Павла. Казалось порой, вообще не умел ничему удивляться.
- Нет, встречался с ним в метро перед тем, как его задержала полиция. Зачем вы мне дали его почеркушки, разве вам нужно, чтобы я так же с ума сошёл? - Начав реплику вполне спокойно, под конец Павел сорвался на крик и судорожное, но короткое махание книгой. Марин ответил без повышения голоса:
- На момента написания "почеркушек" он был в здравом уме, и мы использовали эти методики для обучения своих агентов. Свихнулся он уже после, когда решил свои наработки издать, собираясь всем рассказать о "способе противостоять пришельцам".
- Курс КГБ по ясновидению в дамской книженце? - Иван не переставал восхищаться всё новыми и новыми неожиданностями. Как будто в них было нечто хорошее.
- Это "донцовы" - книженции, - Ирина несколько обидилась на резкое слово в отношении литературы для спецагентов, безумной волей спятившего экстрасенса опубликованной, но стараниями государства не вышедшей в свет.
Павел молча убрал издание во внутренний, большой карман пиджака, где мужики носят пиво, а ещё более крутые мужики прячут оружие. Но студент не имел ни того, ни другого, зато теперь, если верить полковнику, обладал возможностью разобраться в своей жизни.
Когда трое студентов уже выходили на улицу, которая воспринималась продолжением помещений лабораторий благодаря тяжёлым, но сдержанным тучам, и отправились к ближайшей автобусной остановке по сырой, но не отмокшей грунтовке, Ирина обеспокоенно обратилась к Павлу:
- Если тебе так много поручено и ты под риском умопомешательва, тебе стоит посещать психолога.
- Да, орать и драться как сегодня не дело, - Иван был солидарен.
- Знаю... - Павел, вдыхая прохладный воздух и выветривая противные запахи лаборатории, посмотрел на рельеф неба. - Только психолог мне не поможет. Возможно, эти дурацкие сны не дают мне высыпаться по-настоящему, или их сюжеты сами по себе больше портят отдых, чем его приносят. И всё на фоне бреда в реальности: спецслужбы магов и генетические эксперименты. Странно, что вы то и другое приняли как должное, больше радуясь новым впечатлением, чем удивляясь и анализируя, не пытаются ли вас облопошить.
- Если всё хорошо, пусть так и будет! - Иван, возможно, не понял сути проблемы, да и сверхзаботливая Ира тоже:
- Но всё равно провериться не помешает! А так же спросить совета, как бороться с последствиями.
- Вряд ли у меня будет время, учитывая долг перед родиной, - Павел похлопал по груди напротив внутреннего кармана его синего джинсового пиджака.
- От получаса не убудет, - Ирина оставалась непреклонна.
- Возможно, я перегружаю своих преподавателей, - Иван, первым выйдя на остановку автобусов, развернулся к неспешно догонявшей его паре, крутанувшись вокруг столба с расписанием, держась за него рукой, - но в моём университете есть и кафедра психотерапии. Она поощряет научную работу студентов в свободное время, а ты, Павел, для медицины интересный случай. Поскольку тебе делали энцефалограмму, проблема не в сером веществе, а в твоей нематериальной душе!
Павел накрыл высокий лоб ладонью:
- Всё лето вы со мной обращаетесь как с инвалидом. Нет уж, белый билет мне не пригодится, я планирую зарабатывать на порядки больше, чем стал бы получать в качестве пенсии за сумасшествие.
- Для справки тебе пришлось бы ещё полгода отлежать в психбольнице... - Ваня присмотрелся вдаль пустынной дороги в леске около Москвы. - И никто не заставит тебя в неё ложиться и даже приходить на кафедру снова. Ты же явно больше не собираешься посещать Непомукова? Мне было бы лень.
- Зря я, что ли, трудился над вирусом? Потому собираюсь, - Павел проверил сохранность своей флешки, лежавшей уже во внешнем кармане пиджака. - Ладно, раз нам всё равно по пути, можно зайти и к пироговскому психологу.
- Как удобно иметь полезные знакомства! - Рассмеялась Ирина, глядя на смущённо-довольного Ваню.
Уже в грохочущей маршрутке, сидя на заднем сидении вдоль борта напротив друзей, Павел решил оспорить недостоверную фразу Ивана:
- Я бы оспорил нематериальность души. Это такая же ерунда, как флогистон и эфир, которые люди вводили от своего непонимания процессов. Я отнюдь не считаю, что науки сейчас находятся на своей вершине, осталось множество нерешённых вопросов и неисследованных областей, и описание того, что на самом деле творится в головах разумных существ, лежит за передним краем. Но кое-что уже известно. С помощью энецефалографии можно определить не только спит ли человек и имеет ли какие-либо патологии в работе сознания, но и о чём он думает в данный момент. Я читал статью, в которой описывалось, как человеку, мозг которого сканировался, показывали фигуру из светящихся лампочек, а в его отвечающий за зрительные образы области мозга в этот момент активировались области в отражённом относительно лампочек порядке, по чему было понятно, какой образ подопытный держит в голове. Так же, Иван не даст соврать, ныне лечатся даже психологические недуги инвазивными методами. Электроды в голове Тамары, как я понимаю, воздействовали на определённые области мозга и тем меняли её сознание, а значит, её саму. И это не единичный случай, я знаю, что в богатых странах так лечат даже хроническую депрессию. И ты, Ирина, рассказывала мне о квантовой теории сознания, поэтому тебе ли говорить, что мозг не может сознание вместить? С каждым кубитом - действующим элементом квантового компьютера - его быстродействие увеличивается в два раза. А учитывая, сколько таких активных частиц вместится в мозг, даже если не он весь из них состоит, туда вместится не только сознание, но и подсознание, и всё что вам угодно.
Павел глаголил на интересную его друзьям тему, и сами они были любознательными, однако слишком часто его заносило, а на реакцию своих слушателей в такие моменты он смотрел слабо. Тряска и шум мешали его компаньонам если не воспринимать, то в полной мере осознать материал, и они лишь кивали головами, хотя, может быть, это ухабы русской дороги просто качали их тела вверх-вниз, как большие и не слишком тугие пружинки. Да, к тому же, можно ли переубедить атеиста в том, что он ошибается? Даже если он столкнётся с чем-то неведомым, сам образ его мысли постарается объяснить произошедшее в рамках известного, со всей прытью убегая от всего таинственного либо упорно воюя с загадкой. Наука во многом помогает человечеству, только есть ли смысл объяснять всё на свете? Если вселенная бесконечна, то и несуразностей в них бесконечное множество, и на то, чтобы понять причины всех, жизни не хватит. А вдруг причина одной из них тебе не понравится? Вдруг весь космос создал бородатый старичок десяти метров ростом, который до сих пор стоит на облаке, незримый ни с поверхности, ни с орбиты? А в глубине северных вод спит зелёный драконоосьминог Ктулху, ожидая, когда человечество станет настолько чванливым и эгоистичным, что его нужно будет поставить на место, уничтожив? То и другое вряд ли устроило бы Павла.
Как, пожалуй, и навязанный ему психотерапевт. Орлиный нос, залысина, красный свитер под белым халатом - по внешности он больше напоминал члена экипажа из "Звёздного пути", чем психолога. Правда, как должен выглядеть психолог, Павел понятия не имел, и ему представлялся либо каноничный старик-пошляк в пиджаке, либо тихая женщина, что работала психологом в школе, где Павел учился. Но, что понравилось в этом человеке Павлу, это то, что даже узнав о тревожащих снах Павла от Ивана, тот не изменился в лице и продолжал с тем же спокойным тоном общаться с пациентом, к тому же ничего не потребовав за услугу.
- Худобин Виктор Геннадиевич, - врач пожал Павлу руку как равному и посадил в кресло напротив, не отделённое от собеседника столом или даже стеклянным столиком. Ирина хихикнула "говорящей" фамилии, чем напомнила о себе, и доктор строго посмотрел на неё и Ивана: - Психотерапия это всегда копание в личном и моему пациенту может быть неудобно говорить о чём либо при вас.
- Да нет... - Павел неопределённо потупился. - Я от них ничего не скрываю.
- Тем не менее, по моему опыту, присутствие посторонних мешает, даже если они не смеются, не корчат рожи и не вставляют комментарии.
С большой неохотой товарищи подчинились - всё же им было любопытно, а Павел чувствовал в них поддержку, потому не хотелось разделяться. Оказавшись наедине с Павлом, Худобин попросил его перечислить всё, что его беспокоит, что первый и сделал, впрочем, не упоминая ничего личного или государственного.
- Всё хуже, чем вы думаете, но не безнадёжно, - после такой фразы психотерапевт Павлу сильно разонравился, потому как такие реплики высказывают платные врачи, желающие вас при простуде направить на операцию по пересадке носа. И Худобин это заметил, поспеша пояснить: - Поверьте, меня помогать вам не затруднит и потому для себя я ничего не требую. Трудиться должны будете вы. Есть два варианта, в зависимости от того, к чему вы испытываете больше доверия. Кошмары можно либо подавить сильным снотворным, рецепт которого я вам выпишу, либо разобраться, что послужило причиной их возникновения, и устранить эту причину, в чём я тоже помогу в меру сил.
- Явно не таблетки, - мутнить своё и без того запутавшееся сознание Павел не собирался. При этом осознавал, что источники вещих снов и кошмаров в них могут разниться, только, если до конца верить Марину, то простым психоанализом от проблем во снах не избавиться.
- Я так и думал. Однако путь этот не пассивный и требует от вас большой отдачи. Начнём. Опишите мне ваш последний сон во всех возможных подробностях, - не меняя позы, врач приготовился выслушать рассказ, однако повествование вышло довольно коротким:
- Сначала я будто-бы по-обычному проснулся, но никто со мной не хотел говорить, потому что пользовались телепатией. Я тоже это попробовал, но заболела голова и из носа потекла кровь. Я снова будто-бы проснулся, но уже отдельно от тела, которое само встало и начало всё делать, а меня какие-то демоны утащили в пол. Вобщем, ерунда, но страшно.
Худобин недовольно отвёл взгляд:
- Основатель анализа сновидений Зигмунд Фрейд настаивал, что подсознание во сне проявляется не в общем сюжете, а в мелких деталях, ваш же рассказ слишком общий. Нам стоит попытаться вспомнить этот сон подробнее, во всех мельчайших деталях, и лишь тогда можно будет убедиться в его правдивости и честности даже большей по сравнению с вашим обычным сознанием. Итак, как выглядело место, в котором вы осознали себя во сне в первый раз?
Даже не будь это место связано со спецслужбами, Павел не стал бы досконально описывать лабораторию, где записывали ритмы его мозга во время сна, чтобы не выглядеть больным идиотом, поэтому заявил, что это была его квартира.
- Вы мне врёте, - психолог покачал головой. - Я достаточно разбираюсь в людях, чтобы это понять, но недостаточно для того, чтобы прочитать ваши мысли. Но место это вы хорошо запомнили, и это не ваш дом. Тем более нужно разобраться, что это было, в самом месте могут заключаться скрытые подсказки.
Павел махнул рукой на конспирацию, сон не должен описывать реальное место, а этот доктор не знает о возможной пророческой составляющей, поэтому парень начал описывать нечто вроде больницы - а ведь помещения в подвальной части здания правительственной структуры действительно на неё походили. Худобин удовлетворённо кивал - возможно, действительно понял, что Павел не придумывал, или не стал докапываться во второй раз. Вслед за описанием места должно было следовать описание событий, Павел и по нему бегло прошёлся, называя по именам лишь своих друзей, но не остальных действующих лиц. Только Худобин вновь наморщился:
- Человек в погонах - явная аллегория на ваши отношения с отцом. Мне нужно очень чёткое его описание.
- С чего вы взяли, что с отцом, а не с правительством, например, или с армией? - Павел удивлённо поднял брови.
- Ваше подсознание формировалось в самом раннем возрасте, тогда единственной авторитетной патриархальной фигурой, воспринимаемой вами, был ваш отец. Даже если внешне полковник из сна не походит на вашего отца, он изображает его метафорически.
Пожав плечами, Павел принялся описывать внешность своего отца, чтобы не создавать путаницы психологу и возможность неверного толкования, раз он так считает. Но такой ответ ещё меньше удовлетворил Виктора Геннадиевича:
- Вы снова описываете совсем не то, что видели во снах. Зачем? Какие у вас причины скрывать правду? Что вы видели на самом деле?
- Просто это явно был не мой отец, - Павел смутился и упёр взгляд в колени. - И я совсем не понимаю, зачем нужны подробности такого уровня. Сон это бессмыслица, даже если его творит моё подсознание.
- Вовсе нет, и сейчас я выступаю в роли переводчика с образного языка вашего подсознания на чёткий понятийный язык сознания. Вы заинтересованы в правильном переводе?
- Мне кажется, что уже нет, - Павел встал с кресла, психолог поднялся синхронно с ним, - вы правы, это требует слишком много с моей стороны. Но и таблетки мне точно не нужны. Я согласился к вам зайти лишь по настоянию Ивана и Ирины.
- То, что вы отказываетесь сотрудничать, означает, что мы подошли к самому корню проблемы. Не беспокойтесь, неприязнь - нормальная реакция при столкновении с собственной травмой, это защитная реакция организма, которому неловко лицезреть собственную боль. То же самое существует и в обычной медицине: если вам оторвало конечность снарядом, вы приложите все усилия, чтобы не видеть кровоточащий обрубок. Но в психологии "новую руку пришить" сможете лишь вы сами. Я лишь рассказываю, как это сделать. Очень прошу вас успокоиться и всё-таки сообщить мне важную для понимания вашего состояния информацию. После её анализа я сообщу подходящий именно вам способ снять напряжение и избавиться от негатива последнего сна.
Павел не разбирался в психологии, но точно понимал, что внешний вид Марина никак не зависит от душевного состояния во сне. Но при этом навязчивый профессор хорошо умел читать людей, как бы искусно они не блефовали, и отставать не намеревался.
- Возможно, мне нужно подготовиться к этому откровению, - Павел развернулся к двери, но неожиданно проворный Худобин опередил студента, кинувшись к двери и захлопнув её:
- Лучше скажите сейчас, пока вы помните сон.
- Между прочим я спешу, мне ещё надо зайти к Непомукову, - Павел достал телефон, изображая, что узнаёт время, на деле собираясь звонить друзьям. Однако провайдер не выдавал ни одной полоски. Как странно для института - не быть обеспеченным связью...
- У вас нет выхода, кроме как помочь себе, - Худобин облокотился о дверь спиной. - Разве что побить меня и отнять ключ силой, но тогда кто угодно с уверенностью назовёт вас буйнопомешанным.
- И долго так будет продолжаться? - Павел сам смотрел на Худобина как на сумасшедшего. Странный психолог оттянул воротник свитера:
- Я специально выбрал этот цвет потому, что он всех раздражает. Красная тряпка быку в корриде. У людей те же самые инстинкты, что и у животных. Но я использую их в благих целях, принося облегчение после негативного катарсиса. Современная психотерапия боится навредить пациенту, но если в хирургии клятва Гиппократа обоснована, то в психологии лишает самых действенных методов лечения. Кто сказал, что рана при дезинфекции не будет болеть? Неужели врач, промывая рану, принося исцелением боль, вредит пациенту? В психологии, как и в хирургии, перед тем, как зашить рану, нужно вывести из неё весь гной, что я сейчас и делаю. Шокотерапия и быстрее, и эффективнее, и даже безопаснее, если уметь её применять, а я умею. Я выдавливаю из вас всё напряжение без остатка, потому как вы мне не платите, мне нет смысла иметь с вами продолжительное общение и я хочу решить вашу проблему за один сеанс - максимум эффективности при минимуме временных затрат. Потому успокойтесь и садитесь обратно. Продолжим с того места, где мы остановились.
Возможно Павел и понимал, что внешность Марина к проблемам с кошмарами не относится, но при этом, раз Худобин разрешил кричать на себя, почему бы это не сделать. Может быть Павлу вредил как раз скопившийся гнев на жизненные обстоятельства. К счастью, облик полковника оказался последней реалистичной деталью. Дальше Худобин попросил откинуться в кресле и представить себя в том самом сне, но окончить его иначе, позитивно, чтобы счастливо завершить историю, которая больше не должна создавать проблем:
- Представьте, что вы, вместо того, чтобы затягиваться в пол вместе со своими тенями страха, легко поднимаетесь вверх. Сначала вы видите строение, целый дом страданий, оставивший вас позади. Опишите его вид сверху вслух как можно подробней, убедитесь, что вы летите легко и выше своих проблем. Вы набираете всё большую высоту, обозревая всю местность вокруг. Это поле безграничной жизни, миллионы ваших возможностей. Опишите и их, чтобы ваше подсознание хорошо представило ваши позитивные жизненные планы и начало им следовать.
Конечно, Павел просто не знал, как тот дом выглядел сверху, поэтому позволил себе отпустить воображение и плести всё, что взбредёт в голову. Дурной психолог ни разу его не остановил, да и если бы это произошло, Павел бы мог попробовать выломать дверь. К счастью, его отпустили и без этого после того, как убедились в его успокоении. Павел покинул ненавистный кабинет, горестно качая головой:
- Возможно, вы лишь убедились в эффективности своего метода, но он ни к чёрту и я просто устал с вами спорить.
Худобин лишь кивнул на прощание. А дождавшись, когда все студенты уйдут далеко, щёлкнул рычажком за шкафом, отключая генератор помех, и включил спутниковый телефон той же модели, что и у Непомукова.
- Объект курируется самим Мариным. Диктую координаты базы противника...
Парень сам не знал, что и как ему выдал.
На обратном пути, после установки программного обеспечения для микроскопа Непомукову, Павел, сидя в метро, начал знакомство с выданной спецслужбами литературой, начав со вступления.
Мы проживаем треть своей жизни во сне, но под конец жизни осознаём, что слишком много полезного времени было упущено. 122 суток в год средний человек тратит впустую, без возможности заняться полезным делом, будь то общение с дорогими людьми или карьерный рост. С другой стороны, глубокий сон необходим для восстановления организма и психики. Однако кто заставляет вас выкидывать из жизни то время, во время которого мы видим сны? Тем более провести его можно весьма продуктивно.
Современная наука вплотную подходит к разгадке тайны человеческого сознания. Однако, даже не углубляясь в науку, мы уже сегодня можем пользоваться всеми невероятными возможностями, которыми одарила нас природа, так как мы имеем главное и необходимое для этого - сознание. Поскольку не изолированная от окружающего мира структура влияет на мир и испытывает воздействия мира, сознание способно воздействовать на мир не только посредством управления телом.
Днём предсознательное ограничивает наши возможности всеми теми условностями, которые культура прививала нам начиная с самого рождения, когда чётко разграничила рамки реальности и фантазии и объявила вторую выдумкой от начала до конца. Но во сне предсознательное почти не ограничивает бессознательное, позволяя тому развернуться в полную силу. Проблема лишь в том, что сознание пассивно в момент восприятия сна, потому мы не можем воспользоваться этим преимуществом. Моя работа направлена на повышение активности сознания во сне, повышения степени контроля за сновидениями и изучению методов их использования для приобретения информации о реальном мире и даже, в некоторой степени, его изменения.
- Ну ты и загнул, иррационалист, - Павел покачал головой и встал, как только динамик в вагоне объявил его остановку. Взгляд сам собой упал на блик в стекле камеры, которая повернулась за Павлом ровно в тот момент, когда парень перешёл от сидений к двери. Студент почесал нос краем книги и из любопытства отошёл к двери по другую сторону вагона. Камера синхронно повернулась вслед за его движениями. И это при том, что вагон был полон других людей, как неподвижных, так и движущихся.
После выхода Павла из вагона тайная слежка за ним не прекратилась. Камер было полно и в вестибюлях, и на улице при магазинах. За какой областью они ни наблюдали ранее, при появлении Павла они тут же разворачивались на него и уже не отрывали холодного механического взгляда. Парень и раньше это подмечал, ещё в Петербурге, но он и предположить не мог, что следят за ним постоянно и безотрывно, причём, кажется, довольно давно - ещё до знакомства со спецслужбами. Значит, это не они вторгаются в личную жизнь Павла Зарубина. Но кто посмел это сделать? Неведомые враги, пришельцы, упомянутые сумасшедшим бомжом, по совместительству автором книги, обладателем которой Зарубин стал?
В животе стало неприятно и мерзко. Тяжело осознавать, что каждый твой шаг контролируется неведомо кем. Складывается впечатление, что, зная обо всех твоих действиях, можно заставить тебя сделать всё, что угодно, ведь даже не придётся искать рычаги давления. Беспомощная марионетка, которая даже не осознаёт, что движется не по своей воле.
Павел спешил домой, чтобы скорее избавиться от навязчивой, но обоснованной паранойи, что сопровождала его на просматриваемой всеми объективами улице. Не поздоровавшись с родственниками и односложно ответив о хороших результатах обследования, студент хмуро забрёл в свою комнату и лёг на кровать, по привычке не раздеваясь и не закрывая глаз.
Камера висела на потолке прямо над кроватью.
Сферическая конструкция из металла тридцать сантиметров в диаметре имела один поперечный обод, на котором и был установлен объектив. Совершенно не было заметно, как аппарат прикреплялся к потолку - он просто лежал под ним, как отпущенный гелиевый шарик, только не качался от малейших движений воздуха.
Павел вскочил на кровати, собираясь достать до странного и чуждого устройства, но оно среагировало быстрее, полетев прямо в окно и вылетев через него, разбив оба стекла. Громкий звон разошёлся по всей квартире, в окне осталась толстая пробоина с неровными краями, через которую хлынули уличный воздух и уличные звуки. Подоспевшие на шум родители застали лишь сына, с ошалелыми глазами стоящего у разбитого окна. Не было ни следа инопланетной камеры, да и откуда ей взяться? Карлсон пошалил?
- Что с тобой происходит, чёрт возьми?! - Отец уже не мог сдерживать беспокойство и раздражение.
- Если ты смертельно болен, это не повод... - начала мама, но не закончила, ударившись в слёзы.
- С чего вы взяли?! - Павел и сам не находил в себе сил оставаться спокойным. - У меня есть проблемы, но явно не со здоровьем! Какие-то идиоты решили следить за мной и зло подшучивать!
Если Павел мог определить по выражению лица, говорят ли ему правду, то его родители не могли, слишком сложно им было отказаться от собственного мнения на то, что происходит. Оно гораздо удобнее и достовернее.
- Мужчина врать не должен! И опускать руки в случае тяжёлого недуга тоже! Новое окно будет куплено из твоих личных средств, а сейчас говори честно, какой у тебя диагноз? Во сколько нам влетит твоё лечение?
Павлу было неприятно оправдываться перед отцом в том, что он не совершал, но он понимал, что спорить сейчас бесполезно и достучаться до сознания родственников не выйдет.
- Энцефалограмма показала, что у меня странные ритмы мозга во сне, и от этого могут появляться кошмары. А за окно пусть лучше заплатит пилот дрона, который его разбил. Когда я узнаю, кто это...
- Это эпилепсия? Или Альцгеймер? Или синдром Дауна? - Мать, конечно же, начала перебирать всё начиная с самого страшного, и это было первым событием за долгое время, которое смогло развеселить Павла:
- Мама, ты что? Я похож на ДЦПшника? У меня даже руки не трясутся, - парень выставил конечность вперёд - даже после всех пережитых тяжёлых моментов рука оставалась прямой и неподвижной, как балка.
- Ты похож на неуравновешенного нытика, который разбил своё окно и не хочет в этом признаваться! Это не твоя квартира и ты не можешь делать в ней что хочешь, а если появилась такая потребность, покупай собственную! Или ты ещё недостаточно зарабатываешь, чтобы считаться взрослым? Оно и видно по твоему безответственному поведению. Всё, я решил, тебе хватит бездельничать, все твои проблемы от лодырничества. Если ты на самом деле здоров, ты сегодня же ищешь подработку на лето и завтра же выходишь на работу! Ты должен скомпенсировать тот вред нашему имуществу, что нанёс только что, и научиться отвечать за свои действия. Прямо сейчас заходи в интернет и ищи работодателя, чтобы я видел! - Отец сам включил компьютер и схватил сына за воротник пиджака, без сомнений потащив Павла как шпану в милицию, почти кинув его на стул перед экраном и клавиатурой. Но Павел не стал задерживаться в интернете, а сразу же встал.
- Ответственность? Отлично! Тогда я иду в армию! Вот где меня научат дисциплине!
- Ему нельзя в армию, он больной! - Мама вдруг вспомнила о "недуге сына". Однако отец не стал слишком долго обдумывать ситуацию:
- Не мешай ему, это взрослый и осознанный поступок. Если он действительно болен, его не возьмут в армию, и мы об этом узнаем. А если он симулянт, то его научат уму-разуму.
Это же просто безумие какое-то! Захваченные своими идеями родители не желали вникать, гнули свою линию, и теперь, без отлагательств, потребовали сопровождать Павла в военкомат. И это вместо того, чтобы заняться действительно нужными делами, которые на самом деле полезны Родине - выяснением, что, чёрт возьми, происходит с реальностью и снами. Но понятно, что упоминать об этом - и рушить секретность, и ещё больше раздражать родню. Ничего не поделать, затопали по режуще-яркой летней улице, жарившей от хронического недосыпа. Внимание камер уже не мерещилось - они просто нагло преследовали. Обыкновенные, уличные, охранные, и шарообразные, которые прятались то под козырьками домов, то за густой листвой - только отлетали быстрее чем даже в голову приходила мысль показать на них пальцем и крикнуть родителям: "Вот же этот мерзостный аппарат, который разбил мне стекло!"
- За что такое наказание с тобой... - Тихо пробормотала мать, поднимаясь за тобой и отцом на несколько узких ступеней государственного здания с невзрачной вывеской. В середине лета военкомат посещало мало призывников, очередь к окошку продвинулась быстро, дав Павлу подать напомаженной тётки свои документы с торжествующей улыбкой: "Марин оформил меня, потому пускай эта женщина при родителях прямо сейчас ответит, что я на альтернативной службе!" Внутри, за солнечным сплетением, ещё оставалось сильное сомнение, что Марин - полковник настоящий, а всё прежде виденное было тщательно подготовленной иллюзией... Только того, что произошло дальше, парень не мог ожидать.
- Расстрелять, - дама в окошке равнодушно подняла глаза с паспорта. Ни Павел, ни родители не успели возразить и тем более осмыслить в шоке. В приёмный зал тут же вбежал целый отряд солдат в летнем камуфляже и с автоматами, которые безжалостно направили на Павла. Родители, чья душа всегда радела за сына, среагировали быстрее, попытавшись толкнуть Павла на пол, под траекторию снарядов, заслонили его собой, успев перед тем мигом, когда взвод нажал на курки. Пули начали рвать их тела, выбивать мелкие кровавые ошмётки, пока они тряслись, и, наконец, упали, открыв граду свинца и орущего в диком ужасе потери и сумасшествия Павла.
Когда Павел проснулся, камеры на потолке не было. Парень развернулся к целому оконному стеклу и увидел сферического дрона за ним, но тот, испугавшись внимания, быстро скрылся, не оставив следа своей слежки.
- Сынок, почему ты кричал? - В комнату заглянули живые родители. Были они гораздо более благонастроены, чем во сне. Может быть, потому что теперь кошмары кончились, а, может, потому, что имущество оставалось целым.
- Задремал... Тяжёлый день был, - на этот раз он решил все выводы врачей рассказать родне заранее в наиболее нейтральном ключе. Пусть знают, что, хотя какая-то аномальная активность в мозгу сына присутствует, на здоровье она никак не скажется.
Только сам Павел не думал так. Сам Павел терял различия между реальностью и кошмарами. Даже при возникновении во сне самых фантастических элементов и сюжетов он переставал подвергать происходящее сомнению, и в результате сейчас действительно сомневался, проснулся ли ты на самом деле или нет. Дрон ведь мелькнул за окошком... осколок ли это бреда, оставшийся в не до конца проснувшимся мозге, или полное погружение в бред, ещё не развившийся до полного безумия? Но хорошо, что родители живы... Стоило не грубить им по приходу домой, а сразу рассказать если не то, что гложит душу, то хотя бы поверхностные факты, как он делал сейчас.
Когда, удовлетворив расспросы, родственники вышли из комнаты, Павел вытащил из пиджака синюю книжку о методиках осознанного сновидения. Если Павел спит сейчас, то какая ирония, что с ним присутствует это издание. Будто бы сон сам давал подсказки о том, как научиться собой управлять. А если Павел в реальности... есть шанс, что можно уцепиться за что-то, когда миры яви и иллюзий смешались.