Аннотация: КТО ИЩЕТ ПРИКЛЮЧЕНИЙ, ТОТ ИХ НАХОДИТ НА СВОЮ ГОЛОВУ. Отрывок из романа.
В ПОДВАЛЕ СЫРО И СТРАШНО...
Постепенно глаза привыкли к темноте, и Татьяна рискнула подняться с пола. Первым делом встала на четвереньки, затем, согнув ногу в колене, попробовала встать на одну ногу, ничего, устояла, а когда занесла вторую, не вышло, покачнулась и, потеряв равновесие, приземлилась на заднее место. Несколько минут, после падения, приходила в себя, в ушах звенело, в висках черти веселились вовсю и били во все тамтамы мира так, что гудел затылок. Татьяна подняла руку и помассировала затылочную часть головы, подрагивающие пальцы наткнулись на преграду - огромную, величиной с перепелиное яйцо, шишку, от прикосновения к которой получила внезапную резкую боль.
В кармане завибрировал телефон, от неожиданности Татьяна вздрогнула, и слёзы радости закапали из глаз. Руки тряслись, и с первой попытки достать телефон из-под подкладки не получилось.
- На дорогу не шьют! - передразнила она саму себя, - вот и мучайся, выуживая из дырявого кармана. Дура, решила не гневить судьбу? - ругала она себя, вытаскивая из угла пиджака пищащую трубку. Когда удалось, вздохнула с облегчением, но рано обрадовалась, трубка надрывно пискнула в последний раз и замолкла, отобразив на дисплее неотвеченный вызов.
- Тигран... Но где бы ты сейчас ни был, в моём деле ты мне не помощник, слишком расстояние велико, а на личный самолёт ты, к сожалению ещё не заработал. А надо бы, учитывая страсть жены к расследованиям. Так что прости... А вот наш сыщик - это как раз то, что мне сейчас необходимо.
Номер Кулика был занят, в течение нескольких минут Татьяна повторяла попытки вызова, но ничего не менялось, кроме коротких гудков. А потом и вовсе бездушный компьютерный голос возвестил: "Аппарат абонента выключен или находится в зоне недосягаемости".
- Это я в зоне недосягаемости, - всхлипнула она, - как подвальная грязная крыса... Чёрт, чёрт! - в сердцах повторяла она, боясь потерять надежду на спасение. Телефон пришлось отключить, батарейка была на последней полоске, чтоб сэкономить питание на свой, возможно, последний в жизни звонок. Время перестало для неё существовать, сколько сидела она так на бетонном полу, глядя в тёмный угол, Татьяна точно не знала, не было часов, да если бы и были, то ничего бы не увидела, ибо, к сожалению, не обладала кошачьим зрением.
Собрав остатки сил, поднялась и, чтоб как-то скоротать время, она решила обследовать подвал, натыкаясь при каждом шаге на брошенные предметы. Нашла дверь и, приложив ухо, прислушалась. Со стороны улицы не доносилось ни единого шороха. Попыталась открыть дверь, та слегка подалась вперёд, чуть скрипнула и остановилась. Образовалась маленькая щелочка, но через такой проём невозможно было даже палец просунуть, не то, что руку, чтоб дотянуться до того, что её удерживало. Несколько раз глубоко вздохнув, так как паника всё больше и больше охватывала её сознание, и немного успокоившись, Татьяна включила мобильник, набрала ПИН код и подпрыгнула от радости, телефон ожил, загорелся монитор, и высветилось имя Кулика.
- Сеня, миленький, спасай! - что было сил закричала она, размазывая по лицу косметику вместе с льющимися слезами.
- Ты где, только быстро....
- В подвале заброшенного дома, недалеко от вокзала, на противоположной стороне, меня бомжи, по имени Витёк и.... - в трубке зашумело... - Алё, Сеня! - экран погас, батарейка отдала свою последнюю энергию и ушла на покой, или как говорят: "сдохла".
- Чёрт, чёрт, - повторяла Татьяна, пытаясь вновь и вновь запустить телефон, но ничего не получалось. После пятой попытки, окончательно убедившись в его никчемности, она в отчаянии швырнула его о стенку, мобильник разлетелся на несколько частей.
Семён Артурович, будучи оперативником, не раз пользовался услугами бомжей. Только несведущий считает, что они никчемные, потерянные для общества люди. Многие из них с высшим образованием, бывшие учёные, инженеры, экономисты. Со стороны кажется, что, кроме помоек, пустых бутылок и выпивки, их ничто и никто не интересует, а зря, они многое замечают, только помалкивают, так как заступиться за них некому. Оставив АУДИ на стоянке, Кулик перебежал улицу на красный свет светофора, благо машин не было, только выруливал с остановки последний рейсовый автобус на Москву. Бросил беглый взгляд на площадь, не заметив ничего подозрительного, медленно пошёл к вокзалу. Охрана курила на ступеньках, весело переговариваясь, изредка отвечая по рации, что всё тихо.
- Привет, орлы, как служба?
- Как обычно, товарищ майор. Тихо.
- Миху с Витьком видели?
- Да пару часов назад бродили, потом ушли и пока больше не появлялись. Нужны что ли?
- Есть такое дело, на пару слов.
- Сейчас ребят спросим, - сержант снял с пояса рацию. - Всем, всем: кто видел вокзальных бомжей Миху и Витька, просьба отозваться.
- Всегда так, без позывных?
- Так частный случай, товарищ майор, пока всех по позывным, знаете, сколько времени понадобится.
- Ладно, валяй.
- Это Чибис-1, они в кафе. Задержать?
- Нет, не трогать, пусть координаты передадут, да присмотрят за ними до моего приезда.
Сержант в точности передал всё, что говорил майор, и узнал название кафе. Кулик поблагодарил, сорвался с места, быстро пересёк привокзальную площадь, улицу, и через пять минут притормозил возле кафе "Приют".
- Здесь?
- Да, товарищ майор. Никуда не отлучались, сидят, пьют.
- Это хорошо, что пьют, разговорчивей будут. Я к ним, побеседую, а ты на всякий случай, возле выхода постой, вдруг не договоримся, слинять надумают.
- Слушаюсь.
В зале было безлюдно, бомжи облюбовали себе столик в углу. Кулик подсел, взял бутылку, отхлебнул из горла водки, занюхал рукавом и пристально посмотрел на обоих.
- Гуляем, значит? - мрачно заключил он, оглядывая заставленный закусками стол, - клад нашли или спонсора богатого?
- Подфартило, гражданин начальник.
- Ты же, Витёк, вроде, не сидел, так что это гражданином называешь?
- Бог миловал, товарищ начальник. Да вы закусите, не побрезгуйте, - Витёк заискивающе пододвинул следователю тарелку с сосисками, - а хотите, я стаканчик чистый принесу? - вскочил и опрометью кинулся к буфету, не дожидаясь ответа.
- Ты, Миха, вроде поумней сотоварища, так расскажи мне, мил друг, где моя сотрудница, куда вы её с Витьком заманили? Пока я добрый.
- Какая сотрудница? - испуганно вытаращил глаза Миха, - ничего не знаю, никого не видел.
- Жду пять минут. Время пошло.... - Кулик посмотрел на часы. Витёк принёс стакан и поставил рядом с тарелкой, - кафе оцеплено, - медленно, растягивая слова, говорил он, - при побеге расстрел на месте. Видишь крепыша возле входа? Так вот, имеет разряд, стреляет без промаха.
- Он чего это, Миха? Нас что ли отстреливать собрались, так мы, чай, не кролики, да и сезон охоты ещё не начинался. Чего молчишь? - ткнул он приятеля в бок, - чего надо-то, я скажу.
От пережитого шока зубы Витька выплясывали чечётку ещё сильнее, чем недавно в подвале, он ёрзал на стуле, дико озираясь по сторонам.
- Всё, пять минут истекло, - поднялся Семён, - заказывайте панихиду, мужики, и выпейте напоследок за упокой своей души, - со своего места лихо соскочил Витёк и схватил Кулика за руку.
- Зачем стрелять, не надо стрелять, всё расскажу, - заканючил он.
Миха хранил молчание, брезгливо сплюнув в сторону напарника.
- Не скули, - грубо оборвал он излияния Витька, - в подвале она, только мы не знали, что дамочка из органов. Думали охотница за Тонькиной квартирой.
- Так... Веди и учти, если с ней что не так, головы отверну обоим самолично.
Витёк быстро собрал то, что было на столе, в пакет и в нерешительности остановился.
- Ну, чего застыли?
- Так если выйдем, стрелять будут, вы же сами сказали.
- Будете вести себя хорошо, без моего приказа не будут стрелять. Чего зря народ пугать, вы моих людей даже не увидите, - блефовал Семён, стараясь как можно сильней напугать бомжей. На ходу отпустил лейтенанта, но, подумав, подозвал вновь и тихо прошептал на ухо:
- Дай номер своего мобильника, - сержант быстро написал на листке протянутого Семёном блокнота цифры, - если через час не отзвонюсь, ищите в квартале отсюда, в предназначенном под снос доме.
- Может, всё-таки с вами пойти? Мало ли что.
- Не стоит, просто имей в виду, - резко повернулся к бомжам и скомандовал, - в машину, быстро.
- Танюша, ты где?
Из глубины подвала донёсся душераздирающий крик.
- Сеня, миленький! - на Татьяну прыгнула крыса, сверкнув в темноте огоньками зелёных глаз.
- Тихо, тихо... Ты в порядке? - пробираясь на ощупь, поинтересовался Кулик, - хоть глаз выколи, ничего не видно. Я иду. Зараза, - выругался он, споткнувшись о ящик.
- Стой, где стоишь, сейчас зажигалкой подсвечу, - подняв руку с мерцающим огоньком вверх, стал пристально вглядываться в глубь подвала.
- Я здесь, - рядом с ним раздались рыдания, и Татьяна вцепилась в руку Семёна, - сыщик ты мой, родненький!
Обняв за талию, Кулик помог обессиленной женщине выбраться на улицу, подсвечивая дорогу. Огонёк постоянно гас, зажигалка обжигала пальцы, но он упорно терпел, боясь возгласом ещё больше напугать её. На свежем воздухе, вздохнув полной грудью, Татьяна устало прислонилась к крепкому мужскому плечу.
- Ну, мисс Марпл, в какое дерьмо ты вляпалась на этот раз? И как оказалась здесь, в Калуге? Насколько мне известно, ты должна гулять в Брюсселе и наслаждаться заграничной жизнью.
- С визой возникли некоторые проблемы, - хлюпнула она носом, - да и не могла я, чёрт вас всех побери, вот так уехать, не разобравшись!
Бомжи тихо стояли в сторонке, прислушиваясь к разговору. Пока Семён бродил по подвалу в поисках женщины, бежать даже не помышляли, только временами вертели головами в поисках попрятавшихся за кустами и на крышах соседних домов снайперов.
- Мужики, поможем женщине, дадим так сказать чистосердечное признание? А то ведь не отстанет, так и будет по подвалам шастать. Чего притихли, разговор без протокола.
Бомжи молчали, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу.
- Или мне вас повесткой вызвать? - потом, что-то вспомнив, крякнул, - Нет, повесткой не выйдет, адреса у вас нет, куда посылать. Значит, остаётся одно- поехали в отделение, - выждав немного, он продолжил, - за это благое дело моя сотрудница не станет писать на вас заяву о нападении на сотрудника органов, да еще при исполнении.
- Спрашивайте, - горестно вздохнул Миха.
- По рисунку вы опознали Антонину, а нам известно, что она коренная Москвичка. Но вот как эта женщина, а главное почему, оказалась в Калуге, нам не известно. Может, вы дополните пробелы нашего знания и расскажете, как обладательница частной собственности, а именно, четырёхкомнатной квартиры, превратилась в человека без определённого места жительства, то есть, в простонародье, бомжа.
- Встретились мы с Тонькой на вокзале, вот так же, как и с вами. Подошли, червонец на хлеб попросили. Она порылась в сумочке, потом в карманах пошарила, вытащила помятые купюры и протянула нам.
Антонина
- Всё, больше нет, - виновато улыбнулась женщина.
- Как это нет? А на что поедешь? - Михей вернул обратно деньги.
- Возьмите, возьмите! На билет все равно не хватает, а вы себе хлеба купите, и даже останется.
- Да, дела... Впервые встречаю дамочку, которая добровольно расстается с последней наличностью и при этом не верещит, как автомобильная сигнализация.
- А зачем кричать, вы же меня не грабите, а нормально попросили.
- Чудно...- подал голос, молчавший до этого Витёк, с трудом переваривая услышанное, - откуда ты, добрая душа?
- Из Москвы.
- Я думал, все Москвичи прибабахнутые, ну, в смысле, на бабках помешанные, а ты ничего, без снобизма. К нам-то как попала?
- Автобусом. Приехала к сестре двоюродной, она в деревне Ильинка живёт. Жила... - смахнув набежавшую слезу, прошептала она, - год назад вместе с мужем в доме сгорели. Выпивали они... Постояла на пожарище, переночевала в сарае, к соседям пойти постеснялась, да и подалась в Калугу. Думала на электричку хватит, но не хватило. Пирожок съела до этого, вот и не рассчитала. Хотя, что мне в Москве делать, кто меня ждёт? Никого родных нет, сирота я, одна на белом свете. Возьмите деньги.
- Ладно, ты сиди здесь, никуда не уходи, мы мигом. Похавать купим и на хату к нам пойдём.
- Это куда?
- Не боись, не обидим. Мы завсегда добром на добро отвечаем. Не тут же тебе на лавочке мыкаться, да и менты загребут, когда вокзал закроют.
- У меня документы в порядке.
- Да плевать им на твои бумажки. Загребут в обезьянник, если денег нет откупиться.
Так Антонина Крышкина впервые попала в ночлежку к бомжам, где её накормили и уложили спать. Михей уступил ей не только свой матрац, но и укрыл дырявым одеялом. Ватная подушка и грязная постель показались ей пуховой периной, а комната в заброшенном доме с покосившейся крышей - дворцом. Засыпая, она подумала, что ее перевелись ещё добрые люди на белом свете.