Аннотация: Да, да, да. Поисковики-попаданцы. Всех убьют. Все воскреснут. Ничего не сделают. Ничего нового.
МЕНЯ НАШЛИ В ВОРОНКЕ-2
Глава 1. Смотрящие в бездну
Проснулись все кому спалось, на небе что-то взорвалось,
Я распахнул своё окно и глянул вверх,
И тут мне сзади говорят: "Ты посмотри, опять бомбят!" -
А я в ответ: "Да это ж просто фейерверк!"
'Мотороллер'
Дождь шел третьи сутки.
Точно с того часа, как они приехали в городок. Бывший городок. Бывший, потому как военный. Таких городков на территории бывшего СССР - тысячи. По ним, как правило, бегают игроки в сталкеров и страйкболисты. А вот по этому - нет.
Его нет на карте. Даже суперсовременные спутники не находят его. Нету и все тут. Как так бывает? Антон не задумывался над этим вопросом. Он вообще не задумывался над тем, что не понимает. Не показывает и черт с ним. Главное, он привез отряд на место.
И только чертов дождь мешает работе. Жаль, времени мало. Через неделю пора возвращаться в цивилизацию. Работа, работа... На кой черт эта работа? В принципе, и так можно нормально жить. Особенно если повезет с крупной техникой. Коллекционеры готовы последние трусы отдать за барахло времен Второй Мировой.
Но выход на выход не приходится. Бывало и в минус катались. Бабло уходило на снарягу, бензин, жрачку: а на выходе ноль.
'Зона рискованного земледелия' - как-то пошутил Ромыч по поводу копа. И был прав. Можно годами пахать в минус, но потом... Потом схватить куш. И такой, которого хватит до конца жизни. А может и внукам останется. Если бы эти внуки были...
- Порнуха! - раздался крик из комнаты.
- Да? - откликнулся Антон и отошел от окна. Низкое серое небо плеснуло ливнем в стекло. Надо же... Двадцать лет тут никто не живет, а стекла сохранились. Не везде, конечно.
А вот в этой квартире - есть.
Отряд предпочел устроиться в доме: крупнопанельной пятиэтажке на втором этаже. Так лучше, чем в мокрой палатке дрыгнуть от холода. Не, можно и землянку вырыть, но лень. На официальных 'Вахтах Памяти' так и делали. Но там дармовой рабочей силы из школьников полно. Да и там землянка ставится на три-четыре сезона. А тут зачем? Приехали хурму пособирать и уехали.
- Порнуха, обед готов!
- Иду!
Антон зашел в комнату. Вокруг гудящего примуса сидели пацаны с котелками в руках. Ванькя уже прихлебывал, братья Севериновы сноровисто резали сало и раскладывали его на хлебные квадратики. Бонифаций наполнил кружку водкой. Пастерняк стряхнул на пол чесночную шелуху.
- Окно бы завесить, - задумчиво сказал Антон.
- Зачем? - не понял Мишка Северинов, старший из братьев. - Все равно никто не увидит. Тут из живых только зайцы.
- И крысы, - поддержал брата младший. - Ночью до ветра ходил, такую зверюгу видел.
- ДуЕт 'Ветер', - отозвался Бонифаций. - Исполняет хит всех времен и народов: 'Ветер в сраку, а я в каку!' Давай мазнем?
- Погоди. Олень где?
- На стреме, возле ворот. Как и приказал.
Антон вытащил из разгрузки рацию:
- Олень, Порнуха вызывает. Как дела?
Рация прошипела:
- Порнуха, Олень на связи. Тишина. Чего я тут торчу как дурак?
- Жрать иди.
- Чего?
- Водку будешь?
- Буду! - радостно отозвался Олень.
- Ну тогда беги.
- А на воротах кто будет?
- Север с Югом тебя сменят.
'Север' позывной старшего. 'Юг', соответственно, младшего. У самого Антона позывной был 'Порнуха'. Как-то так получилось.
- Слышь, командир, - подал голос Ванькя. Этому позывного не надо было. Он сам как позывной. Его странный вятско-татарский акцент спутать ни с чем было невозможно. - Командир, долго тут сидеть будем? Я скоро от скуки сдохну, а?
- Не сцы, прихороним, - меланхолично ответил Бонифаций, отхлебнул из кружки и неторопливо передал ее Северу.
- Да не вопрос, - огрызнулся Ванькя. - Чего мы сюда приехали? Водку жрать и все? Так я бы лучше дома с девкой какой...
- Тебе девки дают? - изумился Бонифаций. - А не заметно.
- Иди и копай, если хочешь, - пожал плечами Антон. - Мы же не на официале.
- Куда копать-то?
- Вглубь!
- В смысле, где?
- Ее тут нет, - оборвал вдохнувшего воздух Бонифация Антон.
Юг заржал, подавившись горячим супом, и выплюнул пару толстых макаронин на камуфляж брата.
- О! Це дило. А то я тут скоро с ума сойду, - кивнул Бонифаций.
Хлопнула дверь, в комнату ввалился Олень, на ходу скидывая плащ-палатку:
- Ну и дубак, - стуча зубами, сказал он. - Вроде лето, а холодища. Дайте водки, а?
- Держи!
Олень жадно хлебнул из уже ополовиненой кружки и жадно схватил кусок хлеба с салом.
- Порнуха, а ты откуда про это место узнал?
- Отец рассказывал. Он здесь служил. Какой-то вроде НИИ здесь был. А он батальоном охраны командовал, что ли.
- И чо?
- Ни чо. Как-то раз у него солдат сбежал. Урюк какой-то.
- Урюк?
- Чурка. С поста сбежал. А тут до ближайшего жилья... Сами знаете. Пустили собак по следу, Урюк этот в лес рванул. Нашли его на вторые сутки. Сидел в блиндаже немецком. Батя начал разговаривать с ним и пулю словил в плечо. А тот долго отстреливался, пока патроны не кончились.
- И чо?
- Ни чо. Батю в госпиталь, там он с мамой моей будущей познакомился. Вот.
- Не, ну батя твой молодец, - сказал Олень. - Мы-то тут чего делаем? Гильзы от 'калашей' пособираем?
- Блиндаж немецкий. Понял? И он здесь не один. Батя рассказывал, что еще в начале восьмидесятых тут в лес старались не ходить. Железа много и кости, само собой.
- Наши?
- В основном, фрицевские. Здесь у них шверпункт был, говорят, оборону держали до последнего.
- А наши документы?
- Нету наших документов. В ЦАМО еще не рассекретили по этой операции.
- А чего так? - спросил Бонифаций.
- Да ни с чего. Руки не дошли, вот и не рассекретили.
- Херня, - вдруг подал хриплый голос Пастерняк. - Не в этом дело.
Хлопнула форточка. Бонифаций аж вздрогнул от неожиданного звука и выругался:
- Блин, чуть не сикнул... Надо ее заколотить, все время меня пугает.
- Оставь, хоть проветривает немного. А то от вас такая вонища, хоть воздух ножом режь.
- Твои носки тоже не ароматизатор, - парировал Север.
- А я про что? - усмехнулся Антон. - Пастерняк, ты чего сказать-то хотел?
- Не в ЦАМО дело, - ответил тот. - Дайте водки, горло прополоскаю.
Бонифаций протянул кружку и, отвалившись на стенку, закурил.
- Думаю, дело тут в том, что тут у немцев какая-то база была. А наши на ее основе развернули свои исследования.
- С чего ты взял?
- Ты бараки на входе видел? Немецкой постройки.
- Так пленные и строили после войны. Какие проблемы?
- Не... Большевики ничего сами делать не умели. У них все украдено. От 'Калаша' до ядерной бомбы. 'Калаш' со 'Штурмгевера' содрали, бомбу у пиндосов спионерили. Даже Гагарина в космос пульнули на основе немецких разработок. И здесь, наверняка, тоже самое.
- Пастерняк, заткнись, а? - поморщился Антон. Подобные разговоры он не любил.
- Ха! Да ты сам такой же. Чего морщишься, Порнуха? Как майская вахта, так ты весь такой официал, весь такой красный, да? На колени перед могилой, 'Волховскую' со слезами на глазах? А через неделю уже в лес едешь нычки прикопанные поднимать? Вся хурма, да, Порнуха?
- Пастерняк, я те щас...
- Заткнись, Боня. Не ты фрицевские пряжки на Книжке толкал? Я хоть честный черный. А ты?
- Слышь, тебя чего понесло-то вдруг? - удивился Север.
Пастерняк замолчал. Почесал крупный нос:
- Поссать пойду.
- Сходи-ка, сходи. Проветрись, - хмыкнул Север.
Пастерняк молча встал и исчез за дверью.
- Зря ты его взял, Антоха, - буркнул Олень. - Всю малину нам испортит. Потом еще и приедет один или со своими.
- Зато копает как экскаватор, - огрызнулся Антон. Честно говоря, командир сам понимал, что зря взял Пастерняка. Хотя на официальной вахте ничем себя позорным не проявил: копал как все, пил как все, у костра сидел как все. Не, хурму тырил по карманам, но, опять же: как все.
Нет никаких красных поисковиков. И черных нет.
Днем они красные, а ночью черные. А что делать? Жить всем хочется. Хороший минак полторы штуки евро стоит. Коп должен себя окупать. Как иначе? Иначе - никак. Вот и взял. Кто ж знал, что он повернутый на всю голову немцоид?
Парни не любили таких. Впрочем, они не любили и других повернутых: которые в красную сторону. Какой смысл выяснять спустя столько лет: кто преступник, кто нет? да, немцы деревни жгли, но кто их сюда пустил, в эти деревни? Понятен же, не рядовые бойцы, кости которых парни поднимали из мертвых воронок уже десять лет.
Вот тот же Пастерняк, он же и рассказывал, что копал в Кенигсберге пару лет назад, так там 'мороженого мяса' так много находят, что оно не ценится среди коллекционеров. А ведь это немцы образца зимы сорок первого-сорок второго. Выжили, несмотря на победные реляции Жукова и сводки Совинформбюро. Совврунбюро, вернее говоря. Или вот... любой поисковик скажет, что немцев поднимают одного на десять наших. Как так? Вывод прост: мясом завалили товарисчи из советского Генштаба. Не зря же немецкие пулеметчики с ума сходили?
Только вот зачем об этом думать?
Антон подошел к окну и закурил.
Низкие серые тучи неслись над заброшенными зданиями, почти касаясь крыш. Дождь продолжал бить по треснутому асфальту, заливая мутными лужами дворы и улочки. С одиноких березок, росших на полуобрушенных балконах, падали желтые листья. Осень двенадцатого года, да... Прогноз погоды бы посмотреть. Да как тут посмотришь? Связи нет. Вот тем рации и хороши.
- Ладно, ребзя, хватит у моря погоды ждать. Я выхожу. Кто со мной?
- Все, чо! - зашевелились поисковики.
- Дежурного оставляем?
- Смысл? Консервы разогреем на примусе и пожрем вечером. Боня, накидай перекус себе.
- Че сразу Боня-то?
- Ты - здоровый.
Вернулся Пастерняк:
- Идем?
- Давай, давай, собирайся!
Через пятнадцать минут из подъезда заброшенной пятиэтажки вышли шесть человек в плащ-палатках. Один тащил здоровенный минак, остальные несли 'Фискари' с оранжевыми ручками.
Дождь еще усилился, хотя казалось: куда бы?
Первым шел Порнуха, за ним братья, потом Олень с Пастерняком чапали по лужам и курили одну на двоих сигарету, замыкал шествие Бонифаций.
- Куда идем-то? - крикнул Боня.
- За мной, - сухо ответил Антон.
Боня пробурчал что-то: за шумом дождя не было слышно, что именно.
- Чего? - крикнул Антон, обернувшись.
- Веди, веди...
Честно говоря, Антон здесь был первый раз. И ориентировался с трудом. Где-то там в лесу позиции. А где эти позиции, когда лес со всех сторон? Деревья уже и сам городок начали захватывать. Упрямые деревца вовсю ломали асфальт, весело росли на балконах и крышах. Через пару десятков лет это творение рук человеческих совсем исчезнет, к бабке не ходи.
Когда отряд шел через плац, Антона вдруг окликнул Олень:
- Порнуха, а чего это?
Антон оглянулся и замер. Вот тебе раз! Кто-то здесь уже был.
Асфальт был выворочен и груды рыжей земли явственно доказывали, что тут кто-то поработал. Никак местные добрались?
- Тут бесполезняк брать на нее, - отозвался Север. - Наверняка кругом кабели, труды и прочая инфраструктура.
- Пощупать не мешает.
Через пару минут отряд стоял вокруг ямы, заполненной желтой водой - вернее суспензией воды и глины - почти до края.
- Давно копали, - подал голос Пастерняк.
- С чего взял? Дождь третьи сутки идет, а края еще не оплыли. Вчера-позавчера копали, - ступил сапогом на край Бонифаций.
- Услышали бы, - сказал Пастерняк. - Тут наверняка асфальт или перфоратором долбили или экскаватором.
- Хрена. Мы как-то втроем за полдня асфальта квадратов десять простыми ломами вскрыли.
- Ну не знаю... Свисти давай!
Север поводил рамой над водой. Миноискатель басовито загудел.
- Чего-то есть. Большое. Кабель, наверное.
- Наверное, - согласился младший.
Антон вытащил из рюкзака разобранный глубинный щуп, быстро свинтил секции - получился двухметровый металлический дрын с рукояткой на одном конце и полукруглым наконечником на другой. Ткнул щупом в яму. Один раз, другой, третий... Везде щуп легко входил в мягкую, пропитанную водой землю.
Бум! На четвертый раз щуп отозвался глухим звуком и слегка отпружинил в руке.
- Дерево,- резюмировал Антон. Потом, не спеша, начал нащупывать края деревяшки.
- Длинное. И прямоугольное.
- Ящик?
- Я вижу? Лезть надо.
Порнуха скинул плащ-палатку и раскатал болотники.
- Страхуйте, я полезу.
- Давай я! - приподнялся было Пастерняк, устроившийся на корточках возле одной из куч.
- Сиди, у меня рост больше. Блин, как бы не начерпать...
Но склон ямы был пологим, относительно, конечно. В принципе, ящик лежал неглубоко - сантиметрах в сорока-тридцати от поверхности воды. Порнуха закатал рукава и сунул руку в ледяную, как показалось, желтую жижу.
- Че там?
- Ящик! - уверенно ответил командир, нащупывая железные, давно заржавевшие замки ручки на боках. А потом попытался дернуть его. - Тяжелый, сволочь! Веревку давайте!
Через полчаса мата и борьбы с глиной веревку удалось завести под ящик. Воды в сапог Антон все-же начерпал, неудачно поскользнувшись.
- Раз, два... Взяли! Йэхх!
С третьей попытки над поверхностью воды, испещренной рябыми оспинами капель, появился край старого, явно времен войны, ящика.
- Тяжелый, сволочь! - кряхтел Антон, пытаясь поудобнее ухватиться за него.
- И раз, и раз! - командовал 'перетягиванием каната' Север. Получалось у него хорошо, недаром сержантом на дембель ушел год назад.
- Погоди, перехвачусь, - крикнул Порнуха и тут же не удержался на скользкой глине и плюхнулся в воду.
- Твою же мать...
Бонифаций заржал:
- Чисто крокодил северных болот!
- Тяни давай, - неуклюже встал командир.
Еще через пятнадцать минут ящик все же вытащили на асфальт.
- Новости муми-долины! Очередная победа человека над стихией! - сообщил серому небу Бонифаций.
- Руку давай, Муми...
Вытащили и командира, стучащего зубами и трясущегося всем телом:
- Водки дайте!
Дали водку. Иллюзия тепла прокатилась до желудка.
- Новости муми-долины! Друг спас жизнь друга!
А с ящика постепенно сползала грязь, смываемая дождем. Стали проявляться буквы.
Возле раскопа стояла девчонка в синем ментовском камуфляже. Небольшого ростика брюнетка зло раздувала ноздри, держа в руках саперную лопатку.
- Ты еще кто? - удивился Антон.
- Я - Ковырзина! - серьезно ответила девица.
- Ну и ковыряй отсюда, - хохотнул Бонифаций.
- Мальчик, - прищурилась наглая девица. - А по сопатке?
Боня распахнул глаза:
- Не, вы видели? Она борзеет! Ты откуда взялась, сикилявка?
- В капусте нашли. А тебя аист принес. И уронил на мостовую. Так, парни, это наш раскоп. Валите отсюда по-хорошему.
Антон только хотел сказать все, что думает по поводу бабьей наглости, как из-за угла на плац медленно выехал 'Уазик'. Обычный такой, защитно-болотного цвета.
- Крантец, менты... - выдохнул Пастерняк.
- Не, - усмехнулась Ковырзина. - Мы хуже. Мы Чаки Норрисы.
Из 'Уазика', остановившегося возле раскопа, вышли четверо мужиков.
- Привет, пацаны! В чем траблы? - снял очки водитель.
- Да вот, пацаны нам ящик из раскопа вытащили, - усмехнулась Ковырзина.
- Официалы, что ли? - подал голос Антон.
- Отож, - ответил водитель. - Документы показать? И раскоп наш.
- Ладно, парни, мир? - шагнул вперед Боня. - Мы ж не знали...
- Проехали, - ответила Ковырзина. - Вы-то кто?
- Да так... Мимо шли.
- И как?
- Никак, сегодня первый день в поле.
- В ящике-то что?
- Не открывали еще. Слушай... Тебя как зовут? - протянул руку Антон.
- Натаха, - ответила девчонка. Похоже, она у официалов была за командира.
- Змей, - протянул руку водитель и надел очки.
Остальные стояли молча, внимательно разглядывая пацанов.
- Натах, давай по-честному. Вы яму откопали, мы ящик вытащили. Давай пополам. Окей?
Ковырзина посмотрела на своих снизу вверх:
- Чо парни, по-честному?
Те молча кивнули.
- Открывай.
Антон снова взялся за крышку. Опять приоткрыл.
- Обана! - не выдержал Пастерняк.
- Ух ты! - заговорил один из молчаливых и потянулся к ящику.
- Авдей, руки убери, - скомандовала Наташка.
Тот послушно убрал руки от промасленной ветоши, которой был забит ящик.
А под ветошью лежали немецкие карабины 'Маузер'. Шесть штук. Причем, в отличном состоянии.
- Первый раз такое вижу... - шепотом сказал Змей. И все с ним согласились.
Нет, такие байки ходили у поисковиков постоянно. Мол, я знал одного чувака, так он рассказывал, как ему рассказывали, что кто-то поднял ящик немецких 'Маузеров'. Но чтобы самому найти... Вероятность такой находки стремительно приближалась к нулю.
А тут - на тебе!
- Пополам? - посмотрел на Натаху Пастерняк.
Она вздохнула:
- Как обещала. Только...
- Что только? - с вызовом сказал Север.
- Вас же заметут на выходе менты. Затворы снимите и стволы просверлите.
- Не учи, мелкая, - сварливо перебил ее Боня.
- Поговори еще, - шагнул вперед Авдей.
- Чего? - протянул Боня.
- Стоять всем! - рявкнула Натаха.
- Рост маленький, а голос как у слона, - хмыкнул Север.
- Пацаны! - вдруг встал Антон. В руках он держал файлик. Внутри прозрачной папки белела бумага. На бумаге крупно и размашисто были написаны два слова:
'УХОДИТЕ ОТСЮДА!!!'
- Парни, а почерк-то мой... - растерянно сказал Антон.
Глава 2. Между небом и раскопом.
Вряд ли кем-то мне права даны
В этой песне рассказать все то что знаю только я
Никогда вам не понять луны
Той,что смотрит мне в лицо и с кровью сытого ручья
А. Розенбаум
И черные, и официалы недоуменно смотрели на Антона.
В конце концов, тот не выдержал:
- Блин, я не делал ничего! Я вообще ваш раскоп час назад увидел!
- Ага, ага. Пошути еще, - криво улыбнулась Ковырзина. - За такие шуточки у нас сапогом по морде бьют.
- Да ладно вам собачиться! - вступился за своего командира Боня. - Вон у нас случай был. Фрица нашли. И ему в тазовые кости пневматический 'ТТ' сунули.
- Ага! Я тогда чуть с ума не сошел, - усмехнулся Южок. - Первый раз поехал, а тут такое...
Дождь, тем временем, усилился. Серые тучи опустились еще ниже. Хотя куда, казалось бы...
- Ладно, давайте под крышу, добычу делить, - согласилась Натаха. - Семен, Авдей, хватайте ящик, понесли в лагерь.
- Э! - возмутился Боня. - Зачем в ваш лагерь? Давайте тут поделим и разойдемся.
- Под дождем? - скептически сказал Змей.
- А ты дворники на очки нацепи. Очень удобно будет, - посоветовал Пастерняк. - Давайте в здание уйдем. Вот... Вот в это, например.
Он ткнул щупом в сторону двухэтажного строения с выбитыми стеклами.
- Действительно, Натах, чего нам все таскать? Пусть ЭТИ сами свое носят, - презрительно кивнул на 'черных' Авдей. Разве что не сплюнул.