Коричневое


Коричневый адтейт. Тузики.
Мусора, мусора - это не игра,
Истину детям знать пора:
Просто так не бывает музыки.

Здравствуйте, кузнечики,
Здравствуйте, муравьи,
Зачем рифмуете слово беспечное
Что ищете, бежав из норы?

Домохозяйки - мыть!
Стирать!
Жарить пирожки!
Прекратите стишата писать,
Прекратите маткой кричать!
Сожгите свои стишки.


До начала рунета,
До синеватых кодов
Все было одето
В одежду нужных цветов.


Рабочий - работал,
Вор - воровал,
Царь - правил,
Слесарь станками играл.


Пирожочница из пирожочной
Пирожочила.
Пенсионерка
Жизни убор итожила.

Раковыми рядами бляди стояли,
Они не пели и не писали,
Им говорили: упасть, сосать!
И все было мирно: ни дать, ни взять.


И вот - гиперразметка,
Лебедевы и Мошковы,
И так в писатели
Пошли Пирожковы.....






Скорей!

Скорей бы смерть, скорей, скорей!
И голова, сосуд идей,
Погаснет, яды выделяя.
И будет радостный покой.
И разразится черный зной.
И черви дружною толпой,
Придут, смеяся и играя.








Деньги


Счастье близко, счастье далеко,
Крабом быть прекрасно, крабом быть легко.

Крабом быть светло!
Крабом быть пиздато!
Вот берешь - гребешь веслом,
И гребешь лопатой.

Клешнями играя,
Щелкаешь, поешь,
И не надо рая,
И не страшна ложь.

Деньги - это братья,
Ближе, чем отцы,
Это - по понятьям-
Счастья огурцы.









Ложь


Хотите жить весело, с карамелькой за щекой -
Карамелькам знайте цену,
В карамельках - зной.

Ложь есть не попытка обмануть,
Это просто - страсть - желанье жить
И онана седого ртуть.


Ложь уж в том, что мы живем,
И как будто будем жить forevo
В промежутках меж адов и дьявола посевов.











Путешественники даты

Путешественники даты-
Они кое в чем сильны,
Их одежды - это латы
Жесть из кожи Сатаны.

Он мозги переливает
Как парное молоко
И великий синий свет
Языком его играет.

Путешественники чешут
На одной и трех ногах,
И податливые чешки
Им приносят кавардак.

Начинаются ученья,
Индикаторы орут,
А туманных сексов пенья -
Это третий атрибут.
Путешественники смело
Начинают страсть лизать,
И рассвете бледно-белом
Надрывается кровать.





*  *  *


Заканчиваются солнечные дни,
Заканчивается солнечное блядство,
В глазах у зайцев - синие огни,
Они летят домой. Им некуда деваться.

Навеки зайцы любят небеса,
Они - как корабли с иными парусами,
Но также могут дерево тесать
Своими страстными и сильными зубами.

Они включают двигатель, и вот
Темнящий опиум по капсулам плывет,
Пилоты закрепляют такелажы,
И начинается игра душевной стражи.


Уходят зайцы за покров небес,
В листы торжественных галактик,
Где правит балом жидкий красный  бес,
Любитель секса и тревожных практик.






Кровь


Женщины помидорья громко мычат,
Но доят не их. Они сами доить хотят.
Хочется крови, но реальность - не мент,
И в рот похотливый течет экскремент.


На башне б высокой сказали часы.
На башни нету - только весы,
Попытка картошку и лук позабросить
И с жопой метр на метр - в королевские гроздья.


Египет и Турция, и песня про нежность,
И все королевны играют в промежность.






*   *  *

Утреннее зло
Выколет глаз солнечный газ
Съешь офисы,
Слижи жесткий диск.

Тебе 40 лет,
А умом - школьница.

Я думал - пора,
Я снял свой ремень,
Я хотел подарить свой ум,
Но - силой удара, не разумом.

Может, так и должно быть,
Что правят бал насекомые?

Мы немного отвыкли
От массовых жертв.








Чай



Он пришел - он не русский,
И я не спрашивал, и не говорил - наливай
Было и так видно - он - мордоузкий
Черный чай.

Мысли полет,
На клавиатуре - кошачья харя.
"Это я сбил самолет,
Это я стрельнул, паря".

Водку не пью,
Я с ней поругался.
"Они все в раю,
А может - в аду, может статься".

Мы вышли под черный зонт,
Небо звездело.
Может это - понт,
Слова липкого тело.


Может это - другое,
Человеко-зубы
Это раньше были герои,
А теперь - свободные трупы.





Ночь



Сладкое
Арбузы
Слоники сосущие
Я - художник проплыва медузы.


Два зла,
Как real2real
Как две сестры,
Как два гвоздя- два брата.

Грустящие эмо,
Пидоровопль.
В замкнутой системе,
Жизнь - топливо.


Кажется, что Оно жрет не быстро,
Что впереди еще много дней,
И горизонт чистый,
И вина мне налей.


Налей мне налей,
Налей мне налей.
День - ротозей,
И ночь - ротозей.

И так все впереди,
Что можно бегать и срать,
На голову другим,
Отрицая смерти кровать.

И самый многосрущий,
То же ведь думает - благо.
Может - рука дающего,
А может - без ложной отваги -
Рот берущего.


Так много идей,
И много страстей,
А день все темней,
И ночь веселей.




Бог


Бог сходил в магазин
И несет в авоське
Шар земной и детей,
Дети сидят с ножиками,
Двигают руками,
Пытаясь друг друга почикать.





Комус


Я шел мимо Комуса, и мне сказали:
Посмотри, Вань, это  - Комус, это пиздец.
Много синих ручек, много карандашей,
Это вообще - королевство карандашей.

Хоть - чеши карандашом у себя в ухе,
Хошь - ковыряйся в волосах у любимой,
Хочешь - засунь в жопу пробегающей собаке,
Пусть она покричит.

Еще можно драться на карандашах.
Еще можно мериться карандашами - 
Точно Хачик и Оник - хуями,
Еще...
Еще....
Еще можно съесть карандаш.
А еще говорят - если съесть карандаш-
Поднимется высокая температура,
И так можно закосить от работы,
Закосить - и все тут.

Еще, говорят, в Комусе много девочек-операторов,
И все они сидят и ждут любви, а любовь к ним нейдет,
Потому что сейчас кризис, и все фирмы сократили расходы на карандаши,
И нет бабла, и нет любви.


А потому - пойдем мимо,
Потому что в бабках нет ни любви, ни счастья,
В них - только зеленое зло,
Липкое, глистообразующее.







Они


Будет ночь,
Будет на свет колпак,
Им не сможет никто помочь,
Мозг высосет отец собак.

Выпрыгнет шар,
Шар золотой,
Но это - пожар
С черной водой.

Будет бороться
С лучом атмосфера
А в черных колодцах
Голод - без меры.

В даль - сигарета,
Подпаленный рог,
И вместо ответа -
Глина дорог.