Кольцо Иван : другие произведения.

Нихром

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.44*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мы давно уже живем в мире победившего киберпанка. Смартфоны, интернет и новые технологии призваны облегчить нашу жизнь. Но жить легче всё равно не получается. Вы сразу же узнаете этот мир, ведь вы живёте в нём.
  Нихром
  
  Пролог
  Я вышел на улицу, где проливной дождь окутал меня в свои промозглые объятия. Холодные струи затекали мне под шиворот, стекали по спине и лопаткам.
  Было неприятно. Я поершился и поднял воротник своей местами уже дырявой кожаной куртки. Какая-никакая защита от косых струй ливня.
  Нужно было идти. Я собрался с духом, и прижимая руками свежую ножевую рану на животе медленно двинулся в сторону автомобиля.
  Я сейчас выжил только чудом. Божественным проведением, если можно, так выразиться. Осталось лишь самая малость - убраться отсюда куда подальше.
  Вот уже и мой внедорожник. Я засунул руку в карман и нажал на кнопку брелока.
  Машина пискнула, разблокируя центральный замок. Я потянул рукоятку дверцы водителя, и только сейчас понял, что стою у внедорожника не один.
  Почему я не услышал их приближения - я не знаю. Было дело в шуме дождя или я просто погрузился слишком глубоко в себя - ответить было уже невозможно. Но факт остаётся фактом - я очень сильно облажался.
  Выстрел из дробовика отшвырнул меня на асфальт. В глазах потемнело, а рот моментально наполнился солоноватой кровью.
  - Ты уже довольно большой мальчик, чтобы не знать - предательство карается только смертью, - надо мной возвышались три темные фигуры. Я не смог сфокусировать своё зрение, чтобы получше разглядеть их. Да это сейчас было и не нужно. В руках у одной из них был короткий помповый дробовик, направленный сейчас мне на лицо.
  А значит всё было уже окончено...
  
  
  Ник
  Целый день я не мог дождаться шести часов вечера, времени, когда нас всех выпускали с нашей каторги под названием 'Отдел снабжения канцелярскими принадлежностями корпорации 'Dunder Scranton'.
  Словно школьники после звонка мы разбежались со своих рабочих мест, и уже через десять минут я вместе с толпой других сотрудников выходил из главного входа небоскрёба DunScra, что на седьмой авеню неподалёку от здания мэрии. Так же в толпе я пересёк улицы по светофорам, и втиснулся на станцию подземного метро.
  Терпеть не могу вечернюю дорогу домой. Да и утренняя дорога на работу не лучше. Хотя и сама работа - то еще удовольствие, в аду, наверное, и то веселее.
  Но сейчас мне надо в мою арендованную конуру, которую я гордо именую домом. Срочно!
  Полтора часа на одной ноге в душном переполненном вагоне, и я выхожу на свежий воздух моей домашней станции. Тут в спальных районах власти не особо заморачивались, и пустили ветку сабвея* наземным способом по эстакадам. Так дешевле. А то что шум от проезжающих поездов не даст заснуть всем жителям близлежащих домов - о такой мелочи никто и не задумывался. Это в Центре и других приличных районах - чем ближе вход в метро, тем недвижимость дороже. В наших же спальных выселках ровно наоборот. Именно поэтому я и снимаю квартиру практически у станции.
  ---
  * Subway - американское название метрополитена.
  ---
  Спустившись на улицу, я заскочил в палатку к Ахмеду, где взял на ужин пару кебабов в сырной лепешке и сикстпак пива.
  Более ничего меня не сдерживало. Почти бегом я оказался у многоэтажного дома, отделанного грязно-рыжим кирпичом, где словно на крыльях влетел по лестнице на четвертый этаж, даже не дожидаясь лифта.
  И вот я в своей съемной квартире. Пиво с кебабом удостаиваются своего места на журнальном столике у кресла, а телевизор со всю стену включен. Не успел я даже скинуть с себя куртку и этот дурацкий 'деловой костюм', как в нижнем левом углу телевизора заскреблась рыжая лисичка.
  - Привет, Фокси! - я ослабил удавку галстука и стянул его через голову.
   Привет Ник! - изображение лисички заняло половину экрана. - Я уже думала ты не придешь! Чего так поздно?
   Да грёбаное метро. И так бежал как бык на корриде, даже под дождём промокнуть не успел, - на плечики в шкафу была натянута моя белая рубашка, которую мне еще носить завтра, поэтому мять её сейчас ни к чему. - Ну а ты чего сидишь? Родители еще не запретили выходить в сеть?
  Лисичка смутилась, и спрятала мордочку за своим пушистым хвостом.
   Им плевать на меня. Они заняты своей дурацкой работой. Глупые взрослые!
   Не говори так, я вот тоже взрослый. Но не глупый! - всё, я остался в домашнем наряде - в майке и широких семейных трусах.
   Ты другое дело, - хихикала в хвост лисичка. - Ты меня понимаешь! Ты моя родная душа в этом дурацком Мире.
   Вот сейчас придут твои родители и отшлёпают тебя по попке за такие словечки. И будут правы!
  На телевизоре вновь смутившись захихикала Фокси.
   Дурачок...
  Глупая девчонка, но как же она скрашивает мои вечера. Честно сказать, даже и не помню в каком чате познакомился с ней, но уже почти десять месяцев даже не представляю жизнь без неё. Общаюсь с ней ежедневно, и в менеджерах на работе, и дома по телевизору в спецчате. И меня даже не волнует, что я не видел её лица, а только эту дурашливую рыжую мордочку. Мне это безразлично. Она моя 'родная душа', кажется она именно так сейчас меня назвала. И ко всему прочему, меня она тоже еще не видела, у неё в чате вместо моей унылой рожи отображается лев, царь зверей!
  Осталось еще немного потерпеть, уже в следующем году ей стукнет восемнадцать, и она получит взрослое АйДи, и уж тогда можно будет выводить общение на новый уровень, не боясь получить тюремный срок за педофилию.
  ---
  * ID - Identity Document (Идентификационный документ) - официальный документ, удостоверяющий личность, обычно выполненный в формате пластиковой карты.
  ---
   Ладно, Фокси. У меня дела, завтра спишемся!
   Ты опять будешь рубиться в свою дурацкую игру?
   Нет, что ты. Мне просто надо перед едой потренироваться. Не забывай, я же боксом занимаюсь.
   Бокс - это круто! У тебя, наверное, шикарное тело... - рыжая мордочка расплылась в блаженстве.
   Тебе еще рано о таком думать, малыш! - укоризненно произнес я. - Иди уроки делай, не зли дядю.
   Хорошо! Завтра обязательно спишемся!
   Обязательно, - ответил я с максимальной теплотой в голосе.
  Ну наконец-то. По-быстрому осушив одну банку с пивом и заев кебабом, я был готов.
  Шлем виртуальной реальности я никогда от телевизора не отключал, поэтому сейчас нужно было только удобней расположиться на кресле, закинуться таблетками для повышения восприятия, и нацепить эту штуку на голову.
  В-ууух.
  Не могу привыкнуть. Каждый раз попадая в виртуальную реальность у меня захватывает дух, как будто я начинаю падать с огромной высоты.
  Я оказался в большом тронном зале в стиле французских королей эпохи Ренессанса, отделанном золотом, бархатом и парчой. Это моё меню, где можно выбрать игрушку, подкрутить настройки или придумать другие способы чтобы поразвлечься.
  Но сейчас меня интересовало только одно. Первая Галактическая Война.
  На одной из стен висели картины в золотых рамах. На ближайшей ко мне было изображено средневековое сражение. На второй - американский город с тяжелыми небоскрёбами времён Мафии. Ну а на третьей - космические корабли на фоне неизвестной планеты. Вот она то мне и нужна.
  Вытянув руку оказываюсь уже не в тронном зале, а в кубрике космического корабля. За спиной шконка, а передо мной меню игры в виде бумажных папок на столе.
  Ага, выбираем папку 'Добровольные членские взносы', и листаем её до страницы 'Звания и должности', где в таблице выбираем чин 'Сержанта'. В всплывшем окне 'Вы уверены приобрести звание за 30 000 кредитов?' выбираем кнопку 'Ок' и вуаля - я сержант Космодесанта!
  Да, на это ушла треть месячной зарплаты, полученной сегодня. Но у меня нет времени, чтобы на равных играть с задротами, которые только и делают, что целыми днями просиживают в виртуале. Им после школы заняться нечем, у них есть время, а я человек занятой, я могу позволить себе потратиться на такое.
  Ну а теперь можно приступать к игре в новой роли.
  Папка 'Боевые операции' и я оказываюсь в невесомости в окружении бесконечного космоса с его миллиардом звезд.
  В голове тикает время. Три. Два. Один.
  Я оказался на середине палубы десантного корабля. Вдоль стен, в нишах друг напротив друга расположился мой взвод - три десятка отпетых отморозков и качков, обвешенных оружием. Сейчас они пристегнуты ремнями к стене. Но как только наш десантный корабль приземлиться на вражеской планете - их оковы падут и три десятка разъяренных бойцов обрушатся на жалкого противника. Они будут убивать сотнями! И за каждого убитого ими, мне как их сержанту будет перепадать вознаграждение.
  За убийство вражеского солдата полагается сорок кредитов, из которых половина кредита уходит полковнику, один кредит уходит майору, два кредита уходит капитану, четыре кредита уходит лейтенанту, а пять кредитов уходит сержанту. Еще капралу может выпасть два с половиной кредита, но с его десяти подчиненных много не скопишь. Итого рядовой солдат за убийство получит двадцать пять кредитов.
  Если играть по пять-восемь часов в день, то можно накопить кредитов на апгрейды оружия, на покупку званий и должностей. Но для таких игроков как я - единственный выход - это покупки за реальные деньги.
   Бойцы, настал великий момент, - начал я речь перед первыми своими подчиненными. - Вся Галактика наблюдает за Вами, за вашим мужеством и отвагой. Именно от Вас зависит...
   Заткнись, пастор недоделанный... хихихи - заржал один из рядовых космодесантников.
   Что ты сказал? - я встал напротив него и пристально посмотрел в глаза.
   Я мамку твою вчера в рот имел по-всякому... хихихи - продолжал ржать подчиненный на глазах у остальных.
  Терпеть не могу школоту, которая пытается самоутверждаться в виртуале за счет других. Спорить с ними бесполезно, поэтому я вынул из кобуры свой пистолет, и максимально медленно и эффектно направил дуло в лоб шутнику. Щелчок механизма, выстрел, и мозги шутника стекают по стенке.
  Вообще за убийство своего полагается штраф в те же сорок кредитов. Но у сержанта есть бонус, для поддержания дисциплины в своём взводе, он может убивать своих подчиненных безнаказанно для себя.
   У кого-то еще есть замечания? - я обвел остальных десантников взглядом, убирая пистолет на место?
   Никак нет! - по-уставному ответил взвод. Всё, как я люблю в армии.
   Кто ни будь уже принимал участия в высадке?
   Я! - подал голос боец из центра.
   Доложите.
   Идёт захват индустриальной планеты Ирбиз. Все подлёты к планете охраняются Космическими Безвоздушными Силами в составе истребителей-перехватчиков. На самой планете организована система космической ПВО. Но зато на планете отсутствуют тяжелые пехотные части противника, количество танков и бронетехники минимально.
   Отлично, солдат. Благодарность тебе, - я сделал пометку в своём блокноте, указал серийный номер смертника, отображенный в нашивке на груди. Это значит, что боец по окончанию сессии получит двойные кредиты, которые полагаются исключительно ему. К сожалению, удвоение не полагается сержанту и другому начальствующему составу.
   И так...
  Неожиданно освещение в отсеке изменилось на красное, и ко всему еще завыла сирена.
  - Твою мать! - послышался шепот среди личного состава.
  - Говорит командир корабля, - послышалось из динамиков, - всем обученным пассажирам занять турели, на нас вышли четыре истребителя.
  Какое еще есть преимущество у сержанта?
  Он не пристегнут к месту!
  У одной из двух турелей я оказался первым. Заняв кресло оператора, я начал наводить её на приближающуюся цель. И только юркий белый истребитель попал в перекрестье на экране, как весь отсек затопил огонь.
  Секунда, и я вновь плыву в одиночестве по бесконечному звездному пространству, а передо мной надпись: 'Вы умерли' и статистика.
  Чтобы вновь войти в сессию, надо подождать полтора часа. Но у меня нет этого времени, поэтому переведя сто пятьдесят кредитов, и я снова стою на палубе в десантном отсеке в окружении новых подчиненных.
  - Бойцы! Мы участвуем в захвате индустриальной планеты Ирбиз с сильными средствами ПВО и мощным истребительным флотом. Добраться до планеты будет не просто. Но только стоит нам шагнуть на её поверхность, как она падет ниц перед нами. Бронетехники на ней не много, и мы без особого труда должны захватить контрольные точки.
  Я постоял пару секунд наблюдая за впечатлением, которое произвел на окружающих. Большинство смотрело куда угодно, но только не на меня, но часть глядела на своего командира с уважением. Очень хорошо!
  Вновь красный свет и турели. Только этого не хватает! Вот только пилот этого транспорта не стал объявлять тревогу и призывать занять положенные места.
  За несколько секунд я без его напоминания оказался у импульсной пушки в верхней полусфере. И в этот раз я не начал выцеливать вражеские истребители, а начал беспорядочно стрелять по направлению появившегося противника, которого было в два раза меньше, чем в прошлый раз.
  Это произвело некий эффект - вражеские истребители визуально начали дерганей летать. Уже хорошо!
  Нам бы только добраться до планеты. Там хотя бы можно будет выпрыгнуть с парашютом. Это не понравится пилоту корабля, ведь свои кредиты в полном объеме он получает при полной посадке, а при парашютном десанте - лишь треть. Но какая сейчас разница, при нашем подбитии - никто не получает ничего.
  А тем временем, один из вражеских истребителей случайно налетел на мой импульс крылом и ушел в штопор. Я выцелил его и выжал на гашетке спуск. И попал!
  Целых полторы тысячи кредитов поступили на мой счёт! Да, пилот корабля тоже получил тысячу. Но на то он и пилот, его должность с кораблем стоят тысяч двести, фиг просто так заработаешь.
  Ну а мне и полторы тысячи хватит для начала. Это значит - у меня пошла счастливая полоса!
  Мне начинает везти!
  
  
  Альд
  Город дождя и тумана.
  Ненавижу его.
  Вечерняя темнота окутывает холодные промозглые улицы. Неоновые вывески смазано отсвечивают сквозь испарения после очередного ливня. Дымка стоит такая, что ни черта не видно в двух метрах перед тобой. Лишь мрачные тени других прохожих проплывают рядом.
  Нет, никаких проблем мне это не доставляет, простой щелчок по кнопке на очках, и окружающая действительность отразится в них как в тепловизоре. Но нажимать на эту кнопку я не хочу. Так моментально пропадёт всё обаяние момента.
  Да, я этот Город с его постоянными кислотными дождями и плотными туманами ненавижу. Но я обожаю бродить по его ночным улицам, ловить тусклый отсвет огней на мокром асфальте.
  Противоречие?
  Да и Бог с ним, если честно.
  Человек - сплошное противоречие. Смертный грех и искупление в одном флаконе.
  Вот сейчас я бы с удовольствием съел китайской лапши с верблюжьим горбом, хотя сейчас пост, нельзя. Потом придется исповедаться и получать заслуженное наказание от моего духовного наставника в виде сотни молитв 'Отче наш'.
  Но лапша очень вкусная, а наказание приемлемое.
  Вот так и происходит сделка с совестью.
  Жаль, что ни одной китайской забегаловки мне по дороге не попалось. Я даже специально посмотрел в навигатор на смартфоне, в шаговой доступности есть кебабные, а вот китайского фастфуда не видать. За этим надо ехать в Центр или в Нансангл, местный Чайнатаун. Вот там можно и угрями побаловаться, и живых осьминогов под водочку приговорить. Да и после трапезы вполне можно к узкоглазым жрицам любви заглянуть. Но Нансангл находится в другом конце города, а мне надо в сторону Порта.
  Вот так из-за неразвитости малого бизнеса в сфере общественного питания, мне не пришлось идти на сделку с совестью и грешить.
  Везде надо находить свои плюсы.
  Припортовые районы тоже славятся своими местами отдыха, портовые притоны всегда полны под завязку, и пробиться в любой захудалый бар нужно через местного амбала-вышибалу. Продажная любовь, продажная дружба, продажный кайф - на здешних улицах можно купить всё.
  Но можно и всё потерять.
   Эй! Мужик! - из тумана передо мной материализовались четыре паренька в кожаных куртках со стальными шипами на плечах. В руках у них как бы невзначай появляются опасные бритвы, особый шик местных гопарей. Ношение ножей и кинжалов в городе лицензировано, и уличная перхоть, чтобы не иметь проблем при облавах из-за такой мелочи носят такие бритвы. Все понимают зачем, но по закону с ними сделать ничего нельзя.
   Слушаю вас? - я сама вежливость.
   Купи крэнг? Всего пятьсот талеров, - сообщил мне, видимо главарь, пытаясь замаскировать обычное ограбление сделкой по купле-продаже наркоты. Вот только с ценой он ошибся раз этак в сто. Доза этой синтетической дряни стоит талеров пять, и то в хороший день.
   Ребят, вы знаете, что я сейчас могу ответить, а я знаю, что вы сделаете дальше. Давайте опустим ненужные формальности. Раздеть меня у вас не получиться, даже ваш пятый друг, что заходит ко мне со спины в этом не сильно поможет. При этом я с уверенностью зажмурю из вас половину, остальных покалечу. Или же я просто пойду куда шел, а вы подождёте следующую жертву. Ваш выбор?
   Ээээ... - парни явно забуксовали. Но здравый смысл восторжествовал в их промаринованных наркотой головах - Иди мужик куда шел.
   Премного благодарен, - и я, визуально поёжившись, а на самом деле собравшись в комок для резкой контратаки на обязательный подлый удар в спину, пошел дальше.
  Но никто на меня не напал. Мой уверенный голос и невозмутимый вид сделали своё дело. Никого не пришлось убивать, а, следовательно, не пришлось грешить, ибо одним из главных грехов для Исуса Нашего Христа является грех убийства. Тут уже сотней молитв не отделаться, придется неделю жить на хлебе и воде за каждую невинно загубленную душу. А какая может быть вода, когда я безумно хочу лапшу с верблюжьим горбом?
  С моря подул ветер, я чувствовал на губах соль. Этот ветер сдул туман, как будто его и не было пять минут назад. Свет редких фонарей стал наконец достигать земли, выхватывая из мрака неровные овалы бетонных тротуаров.
  Темный проулок между старыми доходными домами с водонапорными башнями на крышах и ржавыми пожарными лестницами на стенах. Больше ста лет назад их построили, чтобы заселить в них эмигрантов из чужих земель, чтобы они не проникали в Город дальше Порта. В этих пяти-шестиэтажных трущобах маленькие квартирки с мизерными комнатками, и общий туалет с ванной комнатой на этаже. В начале двадцатого века это был особо шикарный вариант, ибо такое счастье доставалось не всем. Но и сейчас, в середине века двадцать первого не изменилось ничего. В этих квартирках живут такие же эмигранты, которые не могут позволить себе ничего. А, следовательно, здесь проживает очень много всякого отребья, подобного тому, что я встретил недавно.
  Вдалеке мелькнули красные огоньки на трубах одного из заводов. Что там производили раньше: плавили сталь, сжигали мусор, собирали автомобили - сейчас было абсолютно не важно. Мне просто нравится индустриальные виды. В них чувствуется былая мощь и сила.
  Сейчас же цеха и склады заброшены или превращены в лофты для проживания другой нищей категории граждан, самоназываемой хипстерами. Нет, деньги у них есть. Они вроде и зарабатывают неплохо, и на такое жильё тратят копейки, но живых денег у них не водится никогда. Всё, что они зарабатывают - тут же тратится на всякое ненужное барахло, вроде нового актуального смартфона за тысячу талеров или ноутбука за пару тысяч. И так каждый год. Корпорации стригут их как овец, под чистую, давая за год обрасти каким-нибудь жирком.
  Но все довольны. И кто я такой, чтобы осуждать людей?
  Новообразованные лофты приближались ко мне с каждым шагом. Огромные, массивные кирпичные коробки, большие окна которых светились бледным светом ртутных ламп. Впрочем, огней этих не так много, всё же первый час ночи на улице. Завтра многим надо на работу.
  Войти на бывшую заводскую территорию было несложно. Электронный замок на воротах не пришлось даже взламывать. Простой импульс от специального кольца на левой руке, и замок домофона засветился приветливым зеленым светом.
  Внутри меня встретили автомобили, припаркованные посередине прямоугольного двора, устланного крупной щебенкой. Видимо на заводе не парились, и даже не думали об асфальтировании. А новым хозяевам сейчас такое попросту не по карману.
  В самом дворе ни охраны, ни даже собак. Просто сиротливые камеры видеонаблюдения на стенах.
  Мне нужен был корпус 'D', где на входной двери висел очередной простенький домофон. Однако одного импульса ему не хватило. Пришлось прикладывать взломочную карту. Пять секунд, и алгоритм из карты выдает нужные для замка показатели, и он гостеприимно начинает пищать, более не блокируя магнитный запор.
  Тусклый свет из круглых настенных ламп в коридоре. Слева узкая лестница. Ведущая на остальные этажи. Мне туда.
  Третий этаж, коридор налево. Дверь с табличкой '7C'.
  Я на месте.
  Замок на двери простой, механический. Проблем особых нет.
  Инструменты для его вскрытия у меня в наличии. Минута, вторая, и едва слышимый щелчок. Дверь можно открывать.
  Внутри легкий беспорядок. Сквозь жалюзи на окнах полосами пробивался лунный свет, разрезая всё пространство на мелкие кусочки словно ножом. Вещи небрежно разбросаны по дивану и креслам, отделяющих обеденную зону от гостиной. В кухонной раковине складирована посуда после сегодняшней трапезы. Судя по коробке из-под покупной лазаньи в мусорном ведре, хозяйка не очень любит готовить сама, ей проще разогреть полуфабрикат в микроволновке. Или у неё просто нет времени, чтобы готовить дома. Всякое может быть...
  Из-под двери в дальнем конце комнаты прибивается желтый свет от лампы.
  За дверью обнаруживается спальня. Большая двуспальная кровать и несколько комодов-тумбочек, на одной из которых и горит настольная лампа, рядом с которой еще одна дверь, на этот раз в ванную комнату.
  Хотя ванной комнатой она стала только тогда, когда местную контору или склад переделывали под проживание. По факту это была большое помещение со стенами из красного керамического кирпича, к которому так никто и не додумался приделать плитку, как и подобает ванной.
  В одном углу комнаты стоит большой туалетный столик, напротив него раковина с большим зеркалом на стене. А у самого окна расположилась чугунная ванна, где сейчас и лежала Она.
  Молодая, красивая шатенка, блаженствовала в этот промозглый вечер в теплой воде. В руках она держала полупустой бокал с красным вином, к которому периодически пригублялась. Глаза её были закрыты, она с блаженством слушала музыку, которая играла из её смартфона, положенного на табурете рядом с бутылкой вина.
  Она не заметила моего появления, а я и не начинал шуметь.
  Я словно призрак оказался рядом и, наверное, полминуты смотрел на её безмятежное, счастливое лицо. Как такой ангел может быть таким чудовищем?
  Зачем ты решила шантажировать ТАКИХ людей?
  Воистину, если Бог хочет наказать - он лишает разума.
  Решившись на такой шаг, ты поступила как безумец.
  А расплата...
  Расплата всегда неминуема.
  Я взял бутылку за горлышко и ударил ей донышком по ванне. Девушка открыла глаза, где читался неподдельный испуг. Но поздно. Образовавшаяся розочка в моей руке вспорола её грудь, врезав свои стеклянные клинки в её беспокойное сердце.
  Вздох.
  Второй.
  И смерть.
  Тело расслабляется. Его окутывает безмятежность. А черная душа, обитавшая в нем, отправляется в Чистилище, на Божий Суд.
  Моя рука была в перчатке. Следов моих здесь не останется. Когда труп найдут, то спишут всё на самоубийство. Никто не будет копаться по поводу того, могла ли она вогнать битую бутылку в сердце так глубоко. 'Глухари' не нужны никому.
  Ну а мне вдруг безумно захотелось есть. Надо всё-таки отправиться в Нансангл и найти эту чертову лапшу с верблюжьим горбом.
  
  
  Риджек
  Как же болит голова...
  Я с трудом открыл глаза, но не сразу смог разглядеть, где же я.
  Грязный асфальт, покорёженный металл, языки пламени, запах керосина... Керосина? Да я же горю!
  Быстро стянув с себя кожаную куртку, и даже не поднимаясь с земли хлопнул ею несколько раз по разгорающемуся по левой ноге огню. Этого хватило чтобы потушить всполох, но если я здесь останусь подольше, то точно сгорю к чертовой матери.
  А здесь - это где?
  Я осознал, что нахожусь рядом с рухнувшим коптером в куче его ошмётков. Что же здесь произошло?
  Я поднялся на ноги. Меня покачивало и тошнило, поэтому нетвёрдо ступая по земле я добрался до ближайшего фонарного столба, который обхватил как лучшего друга. И только сейчас ко мне начал возвращаться слух, бог знает, как потерянный. Да еще ко всему прочему меня обдало воздухом откуда-то сверху.
  Приподняв голову, я увидел еще один коптер, кружащий над местом аварии. Я было взмахнул рукой, чтобы привлечь их внимание, но что-то внутри остановило мой порыв.
  Из распахнутого окна коптера высунулась человеческая фигура с оружием в руке. И оружие это было направлено на меня.
  И опять как будто кто-то чужой в моей голове крикнул мне 'Беги', и я сорвался с места не дожидаясь развязки. Большой прыжок в сторону, зигзаг до ближайшей припаркованной машины, рывок до угла в ближайшую подворотню...
  Сами выстрелы я не слышал, но фонтанчики от пуль, попавших в асфальт заметил хорошо. Еще я успел подумать, что хорошо бы не поймать рикошет, как что-то чиркнуло меня по голени. Нет, больно не было, да и бежать мне это не помешало, но мозг отметил, что это повреждение потенциально опасно и его нужно локализовать.
  Подворотня оказалась обычным и относительно широким переулком, но как назло прямым как нож, где было невозможно ни спрятаться, ни толком убежать. Зависший за спиной стрелок в летательном аппарате при желании сможет пристрелить муху на конце переулка. Но и опускать руки и помирать категорически не хотелось.
  Вдоль стен домов стояли прямоугольные мусорные баки на колёсиках, а над ними из кирпичной кладки выступали металлические трубы вентиляции и кондиционирования. Если за них зацепиться, то можно будет дотянуться до пожарных лестниц, а там уже попытаться скрыться внутри дома.
  Заскочить на мусорный бак проблем не составило, но уже за трубы зацепиться было непросто. Ну а раскачка и перехват за железные прутья пожарной лестницы удались с трудом. Повиснув на вытянутых руках, я кое-как заставил себя подтянуться и втащить своё тело на лестничный проём.
  Странно. Я точно знаю, что могу исполнить и не такие акробатические этюды, но почему даже с такой мелочью мне приходится так сильно напрягаться?
  Краем уха ловлю опять гул коптера. Я раньше и мечтать не мог о таком чутком слухе. Стоп! У меня всегда был такой отличный слух. Что происходит?
  Но все ответы потом. А сейчас рывком нужно оказаться на пролёт выше и выбить стекло в ближайшем окне. Блин, порезал руку. Но потом... потом...
  Протискиваюсь внутрь. Слава богу - пустая квартира, не пришлось пугать хозяев. Но пришлось познакомиться с их охранной системой. Из-за угла выехал маленький робот-охранник в неопасное время исполняющий обязанности пылесоса. Он, за секунду определив нарушителя, выстрелил в меня гарпунами-электродами и пустил по ним электрический разряд.
  Раньше я бы сдох. Я точно знаю, что сдох бы. Но вместо того, чтобы упасть на землю и корчиться от непереносимой боли, я просто сорвал тонкие провода вместе с гарпунами, и сделал шаг к роботу. А тот, заметив моё противодействие, выстрелил новую порцию электродов. И вновь непереносимый электроразряд. И опять я просто срываю провода и иду дальше на охранника.
  Что, черт возьми, со мной происходит? Что!? Кто я такой, что могу просто так выдержать подобное?
  А робот тем временем уже готовится выпустить третью порцию проводов, но моя нога обрушивается сверху, просто ломая ботинком пластиковую игрушку пополам.
  Всё, пора и о себе вспомнить.
  Выдернуть оставшиеся гарпуны из тела было непросто, они пробили футболку насквозь и застряли в мясе. Вот если бы я не просохатил кожаную куртку на месте крушения, то эффекта от шокера не было бы вообще. Но смысл сейчас сожалеть о содеянном? Я просто по-быстрому выдергал электроды и принялся за порез на руке. Он оказался не так страшен, как я думал, стекло лишь вспороло кожу на ладони только чуток задев мясо. Поспешно перетянув эту рану куском занавески, я, наконец, обратил внимание на ногу. Я всё же успел зацепить рикошет. Пуля, кувыркаясь, пробила насквозь кровавую траншею на моей правой икре. Вся штанина ниже колена успела пропитаться густой тёмной кровью. И опять занавеска пришлась куда как кстати.
  Оставаться здесь было опасно. Нужно как можно быстрее выбираться из здания, пока преследователи на коптере не высадили боевую группу.
  Стоп! Откуда я знаю про боевые группы? Откуда в моей голове информация, что противник уже вызвал подкрепление, и очень скоро воздух над районом будет кишеть их патрулями, а само строение, давшее мне укрытие, будет оцеплено, а на его зачистку отправятся не менее пяти вооруженных до зубов отрядов бойцов? Я же не военный и не полицейский.
  А кто же я?
  Кто я такой?
  Ни черта не помню, даже имени. Лишь только пульсирующая боль в затылке отзывается на мои попытки вспомнить.
  Да и не важно это сейчас. Куда важнее выбраться из западни.
  У выхода из квартиры я заглянул в шкаф и вытянул из него шикарный кожаный плащ. Его хозяин знает толк в одежде. Ведь идеальней одежды для нашей дождливой и промозглой погоды не придумаешь. Ну а на голову я водрузил кожаную же бейсболку.
  Облачившись в новое и чистое, я скрыл от посторонних своё окровавленное тело, а значит у меня появился шанс проскочить незамеченным.
  В коридор я вышел как давно обитающий здесь местный житель, вальяжно и уверено. Если бы кто сейчас встретил меня, то даже не усомнился бы в моём праве находится здесь.
  Засунув раненую руку в карман, я быстрым шагом добрался до лестницы, идущей винтом вниз, где осторожно, при этом не сбавляя темп, начал по ней спускаться.
   Добрый день, - поприветствовал я двух немолодых женщин, что-то обсуждающих в фойе у выхода. - Вы слышали взрыв? На улице грохнулось что-то большое. Вы не знаете, что?
   Это аэрокоптер рухнул, - ответила мне приятная старушка в очках. - Они сначала по всему району летали, а потом один из них прямо на стоянку у магазина хлопнулся.
   Кто они?
   Да опять террористы, будь они не ладны, - сокрушенно добавила она. - Опять видимо что-то задумали, но наши спецслужбы их быстро приземлили. Хорошо, что наш дом не зацепили при этом. А теперь аэрокоптер спецназа летает над крышами и стреляет по оставшимся террористам.
   Мы потому домой и зашли, чтоб под дурацкие пули не попасть, - добавила вторая бабушка, в цветастой широкополой шляпе.
   Я сейчас в окно выглядывал, никто не летает, - уверено заявил я.
   Хорошо бы! - вновь вступила в разговор первая женщина. - А то мы на урок танцев в нашем клубе опаздываем.
   А давайте я вас провожу, - улыбнулся я. - Мне всё равно по пути, а вам спокойней будет. Вдруг на этого террориста нарвёмся?
   Если вам будет не трудно, вы очень нам поможете, - радостно скороговоркой пробубнила старушка в шляпе.
   А вы кстати, из какой квартиры? - неожиданно проявила бдительность её подруга.
   А я только вчера вечером переехал. Даже еще не все вещи перевёз, - попытался перевезти тему разговора. - Но помочь соседям нужно, сейчас я вам помогу, потом вы мне помножите.
   Это да... - радостно закивала цветастая шляпа.
   Я же совсем забыл представиться! - и демонстративно и максимально галантно сняв кепку, сообщил первое имя, что пришло в голову - Риджек.
   А если вы только переехали, откуда вы знаете где наш клуб? - не унималась вторая.
   Он же по дороге к сабвею? Правильно?
   Нет, он совсем в другую сторону.
   Не страшно. Помочь таким прекрасным барышням - честь для меня.
   Ну раз вы так настаиваете...
  Старушка сдалась, и пропустила меня на выход первым. Я осторожно выглянул наружу и обрадовал женщин:
   Всё чисто!
  Ну а дальше мы втроём чинно и не спеша вышли на улицу и двинулись в сторону того самого клуба, где с минуты на минуту должен был начаться урок танцев для пожилых жителей этого района.
  Посаженный на дороге коптер я увидел сразу. Большой черный крест красовался на его светлом борту. Городской Церковный Департамент. Рядом с коптером не скрывая винтовки в руках стояли два человека и внимательно смотрели за нами. Но три пешехода, идущих вместе и о чем-то увлекательно между собой разговаривающих, особого подозрения у них не вызвали.
   Так, рассуждая о сегодняшней погоде, мы прошли два квартала и повернули на перекрестке направо, где в глаза сразу бросилась большая лиловая вывеска Студии Танца.
  Идти с каждым шагом было тяжелее. Правая нога начала отниматься и при каждом воздействии на неё меня пронзала ужасная боль.
   Ой... - не вытерпел я.
   Что случилось? - синхронно спросили меня бабули.
   Кажется, эти, - я махнул головой в сторону дома из которого мы вышли, - снова начали стрелять. И попали по мне.
   Куда?
   Кажется, в ногу.
   Пойдемте быстрее в клуб. Там есть аптечка!
  Бабули тут же подхватили меня как могли, и помогли доковылять до входа, где тут же усадили на диван, обтянутый кожзаменителем, располагающимся в небольшом холле с ресепшеном.
   Девочки! Помогите! - пронзительно закричала одна из моих помощниц.
   Что случилось? - холл тут же начал наполняться пожилыми людьми, половина из которых были со стреляющими шокерами в руках.
   Этот молодой человек помог нам добраться сюда, когда у нашего дома спецслужбы ликвидировали очередных террористов.
   Очередных террористов? Они же уже полгода ничего такого в нашем районе не вытворяли, - удивился небритый старик в фетровой шляпе.
   Да какая разница, вытворяли или нет. Человеку надо помочь.
   Это мы сейчас, - сообщила тучная особа с ярко рыжими волосами, нырнув за ресепшен, откуда была вынута пластиковая коробочка с красным крестом на боку. - Вот.
  Пока шел этот диалог, я незаметно стянул свою повязку с ноги, и, засунув её в карман, продемонстрировал всем свою рану.
   - Пустяки! - заявила рыжая. - Я двадцать лет отработала медсестрой. Сейчас мы вас быстро заштопаем!
  Хорошо бы. Оставаться здесь всё равно было опасно. Сейчас старики начнут звонить и писать куда непоподя, и информация о раненом человеке достигнет тех, кому об этом знать не надо.
  Но пока нужно понять, кто же я такой. И куда мне вообще в этом Городе идти.
  
  
  Ник
   И тут откуда-то сверху вылетает еще два истребителя-перехватчика! Ну, думаю, пришел конец. Но наш бравый пилот уходит в вираж, и брюхо одного из перехватчиков оказывается прямо на линии моего огня. Я выжимаю гашетку и БАХ! Второй истребитель на моём счету!
  Ребята в курилке слушали меня с восхищением и с легко читаемой завистью.
   Но остаётся же еще один. Ему можно нас даже по касательной зацепить, чтобы наш труповоз в штопор ушел.
   И что вы сделали? - затягиваясь 'Парламентом' спросил Ирвин, мой сосед из ряда столов напротив. Звание сержанта он купил еще на прошлой неделе, и теперь в подобных разговорах выступал в качестве бывалого.
   Ну а что нам оставалось делать? Пилот словно в приступе эпилепсии стал дергать машину в разные стороны, то тормозить, то разгоняться. Сбивал темп проще говоря, - эх, всё же отличные сигареты курит, гад, и даже мне предложил сегодня после начала моего рассказа. Это действительно оказался 'Парламент', а не как у меня - в одноразовом металлическом портсигаре 'Макинтош' вместо оригинальных сигарет, дешевые, купленные у Ахмеда в палатке у дома. На 'Макинтош' я разорился один раз года два назад, и теперь всегда демонстрировал, что бурду я не курю. Всё же статус обязывает. - Хорошо еще, что я к креслу бортстрелка успел пристегнуться, иначе швыряло бы меня по отсекам как консервную банку в канализации.
   А меня как-то швыряло так, - в разговор вступил Айзек, парень из айти-поддержки. - Ситуация как у тебя, нападение на наш транспорт, призыв пилота занять места у пушки. Ну я и отстегнулся. А потом этот дурень начал вытворять всякое как припадочный, а меня начало башкой по потолку бить. Ладно каска спасала. Но минуты через три я налетел лицом на какой-то выступающий вентиль - и здравствуй черный экран на ближайший час!
   Вот именно за это, парни, мы и любим 'Первую Галактическую Войну', - резюмировал итог Ирвин. - Никогда не знаешь, что случиться в следующую секунду. Вот ты полностью контролируешь положение. А через мгновение твой отряд крошит на салат противник, словно тараканов тапком.
   Это точно...
   Но тратить тысячу талеров на ничего не значащее звание в какой-то компьютерной игре? По мне - это полнейший идиотизм, - неожиданно заявил Кельвин, стоявший чуть в стороне от нас и молчавший весь разговор. - Это же двойной взнос по ипотеке для меня. Уж лучше на это деньги потратить.
   Всё потому, что мы можем себе такое позволить, - гордо ответил я. - Не то, что некоторые.
   Вы идиоты, вот кто вы, - Кельвин покачал головой, затушил сигарету о мусорный бак и вышел из курилки вон.
   Кто бы говорил, Нищеброд! - в мгновение завёлся я.
   Успокойся, - Айзек положил руку на моё плечо. - не обращай внимания на дурака. Завезти троих детей и тратить время на их воспитание - это же надо быть полным придурком.
   Это точно, - согласился Ирвин, - Бабы созданы, чтобы рожать. Пусть они и воспитывают. Мужчина же создан богом, чтобы повелевать и подчинять себе окружающий мир. Чтобы зарабатывать деньги, а не нянчиться с детьми. Мы платим алименты, и на этом наш социальный долг выполнен.
   Точнее и не скажешь, - подтвердил Айзек.
   Ладно, парни, перекур заканчивается, пора вновь идти на наши галеры, - мрачно заметил я.
   Пропади они пропадом, - дружно ответили остальные.
  Я затушил окурок 'Парламента' о металлическую пепельницу над урной, и, улыбаясь, пошел за товарищами на выход из этой герметичной комнаты, отведённой для перекуров. Вообще в корпорации Dunder Scranton перерыв на перекур выделялось два раза за рабочий день. В одиннадцать часов утра и в четыре часа дня, оба раза давалось ровно пятнадцать минут. За это время ты должен успеть добраться до курилки на семнадцатом этаже - единственном помещении, где вообще разрешено курить, собственно посмолить сигарету, перетереть за жизнь с парнями из других отделов, узнать актуальные слухи по корпорации, договориться о следующей совместной пьянке, и прочее, прочее... Да, за эти полчаса в день мы не получаем заработную плату, зато мы не пашем как рабы десять часов в сутки. У нас есть законный перерыв на эти самые полчаса! Плюс сорок пять минут на обед, плюс семь минут на кофе каждые два часа! Вот и получается, что из десяти часов я работаю от силы восемь.
  Да и в остальное время я не то, чтобы впахиваю в поте лица. Зачем мне это? Премией меня вряд ли дополнительной наградят, а вот начальник отдела на шею сядет моментально. Старая офисная пословица гласит - 'Ездят на том, кто возит'. Если ты делаешь чуть больше чем все остальные, значит ты будешь официально делать значительно больше, чем остальные за тот же самый прайс. Всё просто!
  Поэтому я делаю ровно столько, сколько положено, после чего получаю свою минимальную премию за выполнение плана. Да, хотелось бы получать больше, но только не с этими работодателями. Они не ценят хорошие кадры вроде меня. Разве я заслуживаю место простого клерка в отделе снабжения канцелярскими принадлежностями, где моя задача состоит в том, чтобы следить, как бы в одном из отделений нашей корпорации не закончились скрепки или скобы для степлера? И ради этого я получал степень бакалавра в области экономики и менеджмента? И ведь учёба вышла мне совсем не дешево, пришлось брать целевой кредит на обучение в колледже, который я выплачиваю до сих пор через десять лет после получения диплома. Скажите, работа с зарплатой в две с половиной тысячи талеров и премией в четыреста достойна того, чтобы ради неё учиться четыре года за сто тысяч? Мне этот кредит выплачивать еще лет пятнадцать, если ничего не измениться в моей жизни. А должно измениться. Мне должно фартануть. Просто обязано фартануть!
  А ведь я еще даже не заикнулся, что надо одеваться в бренды, чтобы не быть лохом. Носить мексиканский ширпотребный ноунейм - это признаться в собственном нищебродстве по жизни. Ни один уважающий себя человек так не сделает, а значит и мне делать нельзя. На меня же тут же начнут показывать пальцем как на Кельвина. Но он дурачок, ведь даже смартфон у него пятигодовалой свежести, а мне нужно каждый год покупать телефон от Пеар, чтобы быть в тренде. Не будешь в тренде - будешь как лох. Никто из серьезных людей даже в твою сторону не посмотрит. А так есть шанс в лифте пересечься с топами Dunder Scranton и удивить их своей неординарностью, от модной стрижки и марки обуви, до бренда наручных часов. Да, хорошие наручные часы стоят очень недешево, поэтому я свои псевдозолотые псевдоролексы с огромным риском для себя купил у негров в Салеме. От оригинала их внешне никто не отличит, черные понторезы знают толк в имитации успеха. Ну а там в лифте, показав, что ты не простая серая масса, а индивидуальность, с топами можно попытаться заговорить и убедить взять тебя на верхние этажи. Поближе к небу и небожителям.
  Я знаю троих, кому это удалось, и слышал еще о сотне таких же счастливчиков. Теперь они не вкалывают за центы от зари до зари, они прилично зарабатывают и могут взять себе спорткар на первую же зарплату. Они ездят по тусовкам для элиты, одеваются в лучших магазинах, а в руках у них всегда актуальные гаджеты.
  Не жизнь - а мечта!
  А помечтать - всегда приятно.
  Но пока нужно вернуться на рабочее место, сесть в свой огороженный как для скота загон, запустить специальную программу на компьютере, которая отслеживает в реальном времени состояние и наличие остатка по скрепкам и скобам для степлеров во всех филиалах Dunder Scranton. И не дай бог я допущу оплошность, и где-нибудь скобы закончатся, а новые будут не в пути - прощай премия. Четыреста талеров? Забудь!
  У меня на месяц вперед расписан каждый! Выплаты по кредитам, алименты, выплаты за аренду квартиры, питание, метро до работы и обратно, еженедельные посиделки в баре. Бывает даже и не хватает зарплаты, и тогда приходится занимать у товарищей. Но в займы ты берешь чужие деньги, а отдавать надо свои кровные. А я так это не люблю.
  При таком четко расписанном бюджете моя авантюра с покупкой сержантских лычек должна выглядеть полным идиотизмом. Но это не так!
  Это не спуск талеров в унитаз. Это инвестиции!
  Через неделю в 'Первой Галактической Войне' будет проходить планетарный турнир, где каждый сможет попытаться претендовать на главный приз - в сто тысяч талеров! Неплохая сумма за увлечение, не правда ли?
  И в этом турнире все имеющие какие-либо звания имеют начальное преимущество. Им проще в первых трех турах набрать нужное количество очков и пройти в следующий этап. Ведь в самом начале участвовать будут десятки тысяч желающих, среди которых половина - это школьники, которым после их идиотской школы не нужно никуда идти, и которые могут позволить себе просто научиться играть хорошо. Ну чисто обезьяны в лаборатории.
  Но я-то не обезьяна. Я человек.
  У меня нет столько свободного времени.
  Зато есть деньги, которые я могу вложить в своё будущее.
  Ведь сто тысяч - это целое состояние, которого мне хватит, чтобы лет пять жить на теплом море, подальше от этой промозглой погоды и вечного кислотного дождя.
  
  
  Альд
  Обожаю хороший кофе. Хороший натуральный кофе, а не ту синтетическую дрянь, что наливают в большие бумажные стаканчики офисные юниты, понтуясь перед собой.
  Самое смешное, что эти остолопы платят за 'бренд' с помоями чуть меньше, чем стоит натуральный кофе ручной помола и заварки. В некоторых забегаловках, по-другому не могу назвать эти места, молотый кофе засовывают в специальные машины, где через него пропускают кипяток, и получившуюся бурую жидкость гордо именуют 'кофе'. Но это не кофе - это бурда. Как бурда всё, что именуют 'растворимым кофе', это вообще сплошная химия, без грамма органики.
  Настоящий хороший кофе, может быть сварен только в турке, и только специально обученным человеком-бариста.
  У натурального кофе чувствуются нотки вкуса, присущие региону, где этот продукт вырастили. Кофе из Коста-Рики имеет едва заметную кислинку, а арабика из Бразилии - ореховый привкус, индийский кофе и арабика из Гватемалы имеют заметный шоколадный аромат, а кофе из Кении и Эфиопии - привкус лесных ягод. А если эти сорта в правильной пропорции смешать - то получиться вообще сногсшибательный вкус и аромат! Я даже установил себе в ротовую полость специальный вкусораспознающие имплантанты, чтобы наслаждаться ими в полной мере.
  Вот сколько человек в мире наделены Богом способностью различать мириады оттенков вкуса? Сколько этих самилье среди пятнадцати миллиардов населения? Наберется хотя бы сотня тысяч? Я вот не уверен. Но современные технологии решают эту и подобные проблемы.
  Вкусная еда - одно из немногих удовольствий, доступных человеку.
  Да, чревоугодие - это грех. Посты и воздержания придуманы Отцами Церкви как раз для того, чтобы оградить нашу бессмертную душу от этого пагубного греха. Но всё же... Всё же...
  Я сейчас сидел в практически единственном круглосуточном кафе в этом Городе где подавали натуральный хороший кофе. Я с величайшим удовольствием прикасался губами к этой божественной жидкости и с восхищением замирал, когда она попадала в мой рот.
  Да, доля арабики в этой смеси была чуть ниже двадцати процентов, а всё остальное было отдано на откуп робусте, более дешевому и крепкому сорту. Но сама робуста при этом была высокого качества и на получившийся напиток это повлияло только положительно.
  Крепкий, наполненный кофеином, отвар кофейных зерен с вкраплением корицы и кориандра был именно тем, чем необходимо было наполнить мой организм после тяжелой и бессонной ночи.
  Я сидел за столиком вместе с коллегой в полупустом зале и просто глядел в окно на просыпающийся мегаполис. На улицах появились фургоны мусорщиков. Пока еще движение на дорогах не так напряженно, они должны успеть опустошить мусорные баки, в избытке стоящие то тут, то там. Следом за ними проезжают машины уборщиков, скребущие своими щетками грязный асфальт. Внешне толку от этого было немного - какой смысл скрести дорожное покрытие после дождя? Но если не делать это каждый день, то уже через неделю улицы покроет тонкий слой грязи, образовавшейся от пепла, сажи и другой мелкой взвеси выбрасываемые в воздух предприятиями Города. А уже через месяц пройтись в ботинках станет невозможно, только в сапогах до колена.
  Но кроме социальных служб, давно уже отданных на откуп крупным корпорациям, на улицах оживились такси. Желтые и зеленые автомобили начали наводнять дороги, развозя очередную дневную порцию человеческого материала для функционирования этого проклятого бездушного организма под названием мегаполис.
  На против меня сидел мой коллега, и так же молча смаковал момент. Этой ночью выпало поработать не только мне, причем судя по его уставшему лицу - работка эта выдалась посложнее моей.
  - Где-то прочитал на днях, что яйцеголовые придумали как вставить камеру в глаз, - неожиданно заговорил он. - Вроде как изображение сможет транслироваться напрямую в мозг и по интернету в специальное приложение на смартфоне или компьютере. И что самое интересное - на этой камере возможен десятикратный зум. То есть можно видеть в десять раз дальше.
  - Дай волю этим чудикам - мы бы давно уже напоминали роботов из классических боевиков столетней давности, - не спеша ответил я. - Они бы каждый орган заменили на механический протез, даже мозг и член.
  - Да знаю я... - кивнул мой собеседник, худощавый человек в сильно помятом черном пиджаке с оторванным карманом на груди. Ночь у него выдалась веселая. - Хорошо, что еще не решили проблему с портативным источником энергии. Атомный реактор - массивно, нейтронный - нестабильно. Поэтому приходиться довольствоваться тем, что есть.
  - А тебя что-то не устраивает, Уолтер? - я сделал очередной глоток божественной жидкости. - Ты молод. Красив. На тебе костюм за несколько месячных зарплат рядового муравья этого долбаного муравейника, - я кивнул в окно. - У тебя и у меня всё хорошо. Прекрасная работа. Дружный коллектив. И что еще говорят хедхантеры, когда набирают мясо на линейные вакансии?
  - Прекрасный карьерный рост! - лицо коллеги расплылось в улыбке. - Всё так, не спорю. Но всегда хочется чего-то большего. Такова человеческая натура.
  - Так и скажи, что ты хочешь занять моё место, - подколол я его.
  - А я когда-то это скрывал? - честно ответил Уолтер. - Но для этого мне нужно, чтобы ты это место освободил. Но ты не хочешь получать повышение! Не заставляй меня ждать, уговори уже руководство продвинуть тебя дальше!
  - Хорошо, дружише! - пришел и мой черед улыбаться. - Непременно получу повышение на днях, а может даже раньше.
  Я поглядел на часы - половина шестого утра. Да, да, на обычные механические наручные часы, изготовленные швейцарской фирмой из суперсовременных материалов. Они стоили безумно дорого, но каждый, кто видел их у меня на руке тут же проникался уважением. Обычный человек такое носить не будет. А я ведь не обычный человек.
  Вызвав в приложении смартфона такси к этой кафешке, я рассчитался за кофе, накинув официанту десятку талеров чаевых. У многих официантов смена стоит столько, а тут я оставляю подобную сумму.
  Но я могу себе такое позволить.
  - Давай друг, - протянул я руку Уолтеру. - Пора.
  - Давай, увидимся завтра, - пожал он её.
  Машина прибыла через три минуты, в приложении высветился её номер, а также фотография с лицом водителя, для большей моей безопасности. В Городе бывали случаи, когда преступники захватывали такси, убивая или связывая водителя, после чего начинали убивать и грабить пассажиров, которых подбирали по специальному приложению в смартфоне водителя.
  Впрочем, сейчас я меньше всего об этом переживал. Если мне попадется именно такой таксист-оборотень - то тем хуже для него. Но всё обошлось.
  Через полчаса я подъезжал к огромному собору Святого Олмса, выполненному в неоготическом стиле. Строить его из белого мрамора начали еще в середине девятнадцатого века, и только к концу того века появились две высокие привратные башни, возвышающиеся на сто с лишним метров над уровнем улицы. Часовню начали возводить лишь только в начале века двадцатого, успев закончить в ней витражи как раз к окончанию Первой Мировой войны. В итоге получилось огромный храм на две с половиной тысячи прихожан.
  В прошлом, когда Город был еще одноэтажный, башни собора Святого Олмса высоко возвышались над городскими улицами внушая горожанам благоговейный трепет. Сегодня же он кажется затерянным малышом среди окружающих его небоскребов. Но это впечатление обманчиво. Этот малыш - кафедральный собор архиепархии Города и окрестностей. Именно в нём решается - как этот Город будет жить дальше. А окружающие небоскрёбы... Все прилегающие кварталы принадлежат епархии, и все местные башни из стекла и стали - не больше чем офисы для церковных служащих.
  Я еще раз взглянул на часы. Три минуты седьмого. Немного опоздал, служба уже началась. Но опоздание не повод не присутствовать на ней.
  Вход в собор предваряют огромные восьмитонные бронзовые двери, украшенные скульптурами святых и растительными барельефами. Но большой вес их не страшен. Механизм так хорошо сбалансирован, что мужчина сможет открыть створку одной рукой без особых проблем.
  Внутри своды собора поднимаются вверх и, погружаясь в полумрак, словно уходят в бесконечность. Свет, проникающий в помещение через потрясающей красоты витражи, работа над которыми велась мастерами примерно четверть века, освещает изысканную часовню Богоматери и алтари часовен Иоанна Крестителя и Святого Делина. Каждый раз, когда я оказываюсь внутри, я теряюсь словно мальчишка. Такая сила и мощь давит на меня.
  Но сейчас идёт утренняя служба. Зал заполнен лишь на четверть, но это не удивительно для будничного утра. В воскресное утро здесь просто некуда будет даже встать, свободного места не будет совершенно. Ну а что здесь творится в праздники, на Рождество и Пасху - даже страшно представить.
  Пристроившись на пустую скамейку в середине зала, я смиренно начал следить за богослужением. Латинские молитвы и песнопения ласкали мой слух. Я знал этот язык с детства, что в своё время помогло с моим продвижением по службе. Дома родители разговаривали с нами детьми исключительно на латыни, но сейчас, когда я словно птенец выпал из гнезда, мне этого языка жутко не хватает. И только Церковь позволяет мне почувствовать себя в полной безопасности как дома в беспечном детстве.
  Мой отец, как и я был клирик. Точнее это я пошел по его стопам. Выкрещенные арабы, что может быть противней для христиан, да и для других арабов? Постоянные косые взгляды провожают тебя в школе и на улице. Очень быстро ты понимаешь, что единственной защитой для тебя может быть только семья. И Церковь...
  Священники никогда не позволят сказать в твой адрес плохого слова. Всегда помогут советом. Всегда пригреют в случае проблем. И нет ничего удивительного, что вся моя семья уже четыре поколения служит Господу Нашему Исусу Христу на нашей грешной Земле. Мой дядя Машурат дослужился даже до Епископа в далекой северной области бывшей Канады. Он уважаемый человек, но вряд ли вернется назад в цивилизованные места. Но как говорил Гай Юлий Цезарь - лучше быть первым человеком в гальской деревне, чем последним человеком в Риме. И лучше быть главой белых медведей и моржей, чем прислужником в нашем мокром и промозглом 'раю'.
  Ну а меня моя скромная роль Клирика третьего уровня вполне устраивает. Хорошая оплата и завидное положение в обществе, и самое главное - принадлежность к самой сильной корпорации страны. А что еще нужно для счастья?
  Но вот месса заканчивается. Полтора часа пролетели словно мгновения. Я встал и перекрестился три раза. После чего вновь уселся на скамью, и стал ждать, пока основная толпа верующих пройдет в сторону выхода. На улицу мне было не нужно. Мне было нужно совсем наоборот.
   Здравствуй, святой отец, - поприветствовал я поклоном священника, еще не снявшего своего роскошного облачения.
   Здравствуй, брат Альдаир, - перекрестил он меня. - Чего желаешь ты, войдя в дом Бога?
   Исповедоваться. Я был грешен.
   Иди в конфессионал и жди меня.
  Конфессионал - это по-простому деревянная кабинка для исповедания, как и всё в этом соборе был прекрасен до изумления. К сочетанию красного дерева, кедра и морёного дуба добавлялась великолепная резьба и инкрустация. Можно было просто стоять снаружи и любоваться на работу мастеров прошлого, но мне нужно всё-таки внутрь, а передо мной образовалась уже немаленькая очередь из десятка человек.
   Тут люди стоят, - заявил мне один из прихожан в сером деловом костюме, когда я, не особо глядя на остальных, встал первым у входа в кабинку.
   Я вижу. Но мне нужно, - спокойно ответил я.
  - Всем нужно! Мы должны ещё на работу успеть, - мужик начал срываться на фальцет.
   Я рад за вас. Но мне действительно нужно, - я небрежно расстегнул куртку, оголяя свой ворот, где после нажатия на кольцо на правой руке, обнажилась колорадка, белый воротничок священника.
   Отец... - опешил прихожанин. - я не заметил.
   Ничего страшного, сын мой, - успокоил я его, положив руку на плечо. - Не беспокойся, я не долго.
  Больше никто из очереди недовольство не высказывал, и я спокойно подождал минут десять, пока Отец Павел, мой духовный наставник, не вошел в конфессионал с другой стороны.
   Здравствуй отец мой, я согрешил, - поприветствовал я своего наставника, усаживаясь на скамью. Нас разделяла деревянная стенка с решетчатым окном, но Павел - это окно открыл, ибо не было в нём сейчас смысла.
   Какой грех за тобой? - спокойно и монотонно ответил он мне.
   Я не смог совладать с собой и съел в этот пост китайской лапши с верблюжьим горбом. Это грех чревоугодия и это очень меня беспокоит.
   Это тяжелый грех, сын мой, - после небольшой паузы ответил отец Павел. - Прочитай триста раз 'Отче наш' и двести раз 'Аве Мария', а также три дня употребляй в пищу только хлеб и воду, и Бог простит тебя.
   Сурово. - покачал я головой. Зря я начал играть с наставником, он терпеть этого не мог. Вот и поплатился, вместо сотни молитв, пять сотен. Но самое страшное - хлеб и вода. Я люблю вкусно поесть, и отец Павел об этом знает.
   Не сурово, а милосердно. Лишь своим аскетизмом ты сможешь искупить этот свой грех, - чинно произнес он, и после минутной паузы добавил. - А не беспокоит твою душу какое другое деяние?
   Беспокоит, отец, - перестал паясничать я. - Этой ночью в объятия Господа Нашего Исуса Христа я отправил грешницу. Разбитой бутылкой разрезал её сердце.
   Оставил ли ты следы в том месте?
   Нет, следов я не оставил. Любой полицейский инспектор сделает вывод, что это самоубийство. На меня никто не выйдет.
   Не является убийством то, что совершено во имя Господа Нашего Исуса Христа, - монотонно пробубнил отец Павел. - Святая Церковь указала тебе на грешницу. И нет в том греха, чтобы грешника отправить на Суд Божий раньше, чем этот грешник желает. Так что можешь примириться с мыслью о том, что поступил ты правильно.
   Спасибо, отец!
   И еще, - наставник протянул мне через окошко конверт. - Это то, что тебе полагается за это богоугодное дело.
   Что это? - не понял я.
   Это твоя стандартная плата за удачное задание. Наличностью.
   А зачем наличностью? Почему нельзя было перевезти деньги на мой лицевой счёт?
   Эхх.. - вздохнул отец Павел. - Наличные деньги тоже необходимы. Особенно для твоей работы. Поэтому бери их и больше не задавай таких глупых вопросов, ибо на всё Воля Божья.
   Хорошо, отец, - поклонился я и засунул конверт во внутренний карман куртки. - Благодарю.
   Ну а пока можешь отдохнуть. Два дня ты нам нужен не будешь, - решетчатое окно встало на место. Моя исповедь была окончена.
  
  
  Риджек
  Бывшая медсестра не соврала - она действительно мастерски обработала мою рану, промыла её перекисью водорода и стянула специальными стяжками. После чего моя нога вдоль раны была залеплена специальным самоклеющимся тампоном. От боли это меня не избавило, но зато кровопотеря прекратилась.
   Вам всё равно нужно в больницу. У Вас есть медицинская страховка? - уставшим голосом спросила меня она. Было видно, что возраст даёт о себе знать - на вид ей было не больше пятидесяти пяти лет, но из-за её крупной комплекции определить точнее было нельзя. Ей вполне могло оказаться и за семьдесят.
   Конечно есть, - не моргнув глазом соврал я.
   Отлично, значит я сейчас вызову скорую помощь, - облегченно сообщила рыжая медсестра. Окружающие старики к тому времени уже разошлись по своим неотложным танцевальным делам, и со мной оставались лишь она и еще та недоверчивая Леди, которую я сюда проводил.
   А вот с этим проблема, моя страховка не включает в себя вызов скорой помощи, - вновь пришлось мне солгать.
   Как же вы согласились на такую страховку? - сокрушенно произнесла недоверчивая Леди.
   А кто меня спрашивал? - пожал я плечами, - Какую страховку предложил работодатель, на такую я и согласился. Если бы не согласился - и такой бы не было.
   А кем вы работаете? - вновь взяла разговор в свои руки бывшая медсестра.
   Я простой офисный юнит, занимаюсь поставками питьевой воды в один из небоскрёбов в Центре. Ничего серьезного.
   И что же сейчас делать? - женщины были явно в растерянности.
   Вы и так сделали больше того, на что я мог рассчитывать. Вы в прямом смысле спасли мне жизнь, иначе я бы просто потерял много крови и загнулся на улице. Спасибо вам!
   Ой, ну бросьте, - медсестра явно смутилась.
   Нет-нет! Спасибо вам большое! - горячо настаивал я. - А скорая помощь... Я сейчас просто вызову такси и доберусь до ближайшего госпиталя.
   Ну разве так, - женщин вполне устроил выход из сложившегося положения. Они действительно оказали мне неоценимую помощь, но помогать дальше незнакомому человеку им явно не хотелось. Но спасибо и на том, что они сделали.
  Я поднялся с дивана, горячо поблагодарил старушек и вышел на улицу. Нечего здесь было задерживаться.
  На свежем воздухе мне стало чуть получше. Засунув руки в карманы, я заковылял куда глаза глядят.
  Я не знал кто я такой, в каком городе нахожусь. Я даже не знал сколько сейчас времени и от чего сейчас сгущались сумерки, от плотных свинцовых туч на небе или от того, что солнце ушло за горизонт. Хорошо еще, что застройка здесь не слишком высотная, максимум этажей семь. Были бы монстры в несколько десятков этажей - то у подножия всегда бы царил сумрак. Но сейчас еще вполне можно читать книгу без дополнительного освещения.
  По дороге то туда, то сюда проезжали автомобили, половина из которых были желтые и зелёные такси. По тротуару по своим делам сновали люди, треть из которых, не меньше, имело смуглую кожу, значит неподалеку место компактного проживания пакистанцев, арабов или прочих турков. Это ни хорошо и ни плохо, просто как показывает статистика в таких местах уровень насильственного криминала заметно выше.
  Стоп, какой еще статистике? Откуда я это знаю?
  Опять непонятная информация в моей голове. Она появляется как будто волнами. Вот я еще ничего не знаю, и вот я оказывается обо всём этом осведомлен, причем давно. Странное ощущение.
  Единственное, что могло указать мне путь, была визитка, которую я нашел у себя в кармане. На ней довольный китайских старик звал к себе в гости, а подпись на иероглифах и на английском гласила, что зовёт он в 'Ломбард дядюшки Шу', что в Нансангле.
  Так, я что еще читаю иероглифы? А кто я вообще по национальности? Я даже не видел своего отражения нигде. Впрочем, последнее сделать было несложно, я остановился у ближайшей витрины магазина и внимательно посмотрел на себя в отражении.
  Я не китаец или кореец точно. Вообще не азиат и, слава богу, не негр. У меня явные европеоидные черты лица, да и само лицо было бы вполне приятным, если бы не большой синяк под левым глазом.
  Теперь понятно, почему старушка в том доме так долго допытывалась кто я такой. Я бы сам у себя допытываться стал, если бы увидел.
  Но теперь есть зацепка. Этот самый ломбард в Нансангле, хотя я пока даже не знаю, что это такое.
  Впрочем, узнать никогда не поздно.
  - Извините, - обратился я к прохожему, который от неожиданности даже отпрыгнул от меня. - Вы не подскажите как добраться до Нансангла?
  - До Чайнатауна? - уточнил человек. - Садись на метро и едь. Там станция подписана.
  Вот как всё просто. Оказывается, это местный азиатский квартал, и добраться туда можно без проблем на сабвее.
   - А где ближайшая больница или госпиталь не скажете? А то я в автомобильную аварию попал, - я показал рукой на своё лицо. - и первый раз в городе.
  - Вон туда, - мужик неопределенно махнул головой в противоположную от меня сторону, - Иди кварталов пять, потом сворачивай налево и еще кварталов семь пройди, там спроси, будешь как раз неподалеку от Сионисткого лечебного центра и тебе подскажут.
  - Сионисткого чего?
  - Ты в аварии сильно головой стукнулся? Сионисткого лечебного центра, - но заметив моё непонимание, прохожий пояснил. - Сионисткий городской конгресс спонсирует местный районный госпиталь для малоимущего населения. В других районах церковь даёт деньги на это, в соседнем Колсборо мусульманская община, но тебе как белому туда лучше не соваться, разденут еще на подходе. Ну а в твоём Нансангле буддистский монастырь и есть местная больница. Это же обычная тема, или ты вообще первый раз здесь?
  - Да, в первый раз, приехал по делам на пару дней, и на въезде с другом разбились в труху, - врал я на ходу. - Хорошо, что живы остались. Товарищ с машиной остался, а я дальше двинул. Чтоб время не терять.
  - А-а-а, ясно. Ну, удачи тебе. И в следующий раз не обращайся ни к кому на улице. Тебе повезло что на меня нарвался, а так и ограбить могут. Или в просто избить, - чуть высокомерно добавил он, забыв, что минутой ранее сам посоветовал мне уточнить у прохожих, где находится госпиталь. Впрочем, такое противоречие его не смутило, и он просто отвернулся и побрел по своим делам дальше.
  - Спасибо большое! - горячо поблагодарил я его в спину и двинулся в указанном направлении.
  И снова хмурые улицы под свинцовыми тучами, из которых на грязный асфальт начинает опадать водяная морось, грозящая перерасти в полновесный ливень. Встречные прохожие привычным движением вынули из сумок или карманов зонты и спокойно продолжили свой путь. Мне оставалось лишь натянуть кожаную кепку поглубже, поднять воротник плаща и скукожиться. Подклад на плаще не спасал от промозглости погоды.
  Как по команде на домах стали вспыхивать простые неоновые вывески без особых изысков и претензий. Вот здесь яркие фиолетовые буквы извещали, что на первом этаже располагается парикмахерская. А вот там салатовые буквы приглашали зайти и перекусить бургером. Вот продуктовый магазин, а вот магазин всяческой всячины остро необходимой в домашнем быту.
  Окружающие люди жили своей обычной жизнью, сновали из магазина на улицу и обратно, ловили такси, проходили мимо, уткнувшись в телефоны. А я шел и пытался вспомнить, кто я такой.
  Я обладаю очень необычным набором знаний, не характерных для обычного человека. Возможно я полицейский? Или сотрудник службы безопасности какого-нибудь ведомства или корпорации? Может мне просто подойти к ближайшей патрульной машине и сдаться?
  Но тогда придется ответить за проникновение в жилое помещение, уничтожение чужой собственности и кражу. По местным законам это лет на семь-восемь каторжного труда в исправительной колонии. А доказательств для суда будет достаточно. И образцы моей крови, мои отпечатки пальцев, да и украденная одежда на мне.
  С другой стороны, и отпечатки и моя ДНК должна храниться в местной базе данных, куда копы имеют доступ. Так что вполне возможно, скоро на меня пройдёт ориентировка, и меня начнут искать. Они будут меня искать, а я всё еще не буду знать кто я.
  Ну как будут искать... Никто задницу из автомобильного кресла специально ради меня отрывать не будет. Таких как я, мелких воришек и уголовников, в Городе тысячи, если не десятки тысяч. Моё лицо просто промелькнет среди остальных. Но если я хоть случайно где-то на чем-то попадусь, тогда меня сцапают без лишних разговоров.
  Я был уверен в подобном подходе к работе в полиции. Вот просто уверен и всё.
  И всё это меня нисколько не пугало. Где-то в глубине души или моего мозга я знал, что от преследования полиции можно легко уйти, а от наказания уклониться. Но как это сделать я еще не вспомнил.
  Дождь становился всё сильнее. Сильный ветер хлестал холодными струями воду в лицо, закидывал их за воротник на шею. Было неприятно. Но пока терпимо.
  Я молча шел по бетонным тротуарам, изредка поглядывая наверх, на пролетающие мимо аэрокоптеры. Несколько раз мне попались на глаза белые коптеры с отметкой Городского Церковного Департамента - черным восьмиконечным крестом на брюхе. Они явно кружили над районном в поисках чего-то. Или кого-то.
  Я догадывался кого они искали, но также молча продолжал свой путь.
  Пройдя указанные двенадцать кварталов, я вежливо поинтересовался у проходящей мимо азиатки средних лет под прозрачным зонтиком, как мне попасть в больницу.
  - Вы её прошли, - мило ответила она. - Вернитесь на полквартала назад и сворачиваете в переулок. Он будет довольно широким, вы не ошибётесь. По нему и выйдете прямо на Сионисткую лечебницу.
  Поблагодарив за полученную информацию, я последовал её указаниям.
  Широкий переулок нашелся быстро, и он действительно привёл меня к больнице - большому, десятиэтажному прямоугольному зданию с большой двухуровневой парковкой перед входом. Здание увековечивала большая светящаяся звезда Давида и красивый стилизованный семисвечник с надписью между ними 'Zionist medical center'. Мне как раз сюда и нужно.
  Отыскав раздвижные двери со светящейся надписью над ними 'Emergency room', я отправился к ним. Поднявшись по пологому пандусу, я оказался внутри небольшого помещения, где вдоль одной из стен стояли инвалидные кресла-каталки для посетителей. Проследовав дальше, за еще одну раздвижную дверь я оказался в достаточно узком, но длинном помещении, буквально сразу уперевшись в стойку с медсестрой в белом халате и треугольной шапочкой, где вместо красного креста была изображена красная звезда Давида.
  - Добрый вечер, - холодно поприветствовала она меня. - что у вас произошло?
  - Автоавария, мэм.
  - Хорошо, - протянула она, а я так и не понял, что хорошо. То, что случилось автоавария, или то, что я всё же добрался именно к ним. - Ваши имя и фамилия?
  - Риджек Вачовски - выпалил я с ходу, даже не подумав.
  - Хорошо, - вновь протянула медсестра, щелкая клавишами клавиатуры на своём компьютере. - Присаживайтесь вон там, - она кивнула на ряд металлических кресел вдоль стен, где уже ютились десятки людей. - Вас вызовут для дальнейшего оформления и осмотра.
  Я уселся на одно из свободных мест и огляделся. Длинная кишка коридора, уставленного железными сидениями. Посетителей здесь набилось почти под сотню, и многие в состоянии намного хуже, чем у меня. Есть даже старик с открытым переломом руки. Видно, что ему ужасно больно, но сидит, ждёт своей очереди, пока его позовут к другой медсестре, которая непосредственно оформляет посетителей, забирая у них документы и занося данные с АйДи в базу. После этого пациента отправляют в следующий зал, за большими дверями, в которые могут разъехаться две каталки. Для всех других новопришедших вход туда был заказан, дверь закрывалась на электронный замок, поэтому периодически за новой партией клиентов заглядывала третья медсестра из другого зала.
  Никаких документов, ни водительского удостоверения, ни карточки соцстрахования у меня естественно не было. Ждать вызова для оформления - было совершенно бессмысленно.
  Я встал. И как бы гуляя приблизился к пропускной двери. Примерно раз в десять минут она открывалась, и в коридор выглядывала маленькая и толстая медсестра с мясистым носом. Озвучивая фамилии пациентов, она ждала первого, после чего отворачивалась и отходила, позволяя остальным самим придерживать дверь. Мне показалось, что она не особо считает зашедших, поэтому при следующем её появлении, я просто пристроился в толпу и проник во второй зал для ожидания.
  Он был более комфортабелен. Кресла на этот раз были уже не просто металлическими, а были как минимум обиты искусственной кожей, а на стенах телевизоры проигрывали какие-то видеоклипы. Посетителей и здесь хватало, все ждали конкретного направления на анализы, на рентген или на первичный осмотр среднемедицинским персоналом, который просто кишел здесь, появляясь из многочисленных коридоров и пропадая в них. Было такое ощущение, что стоит тебе замешкаться, и тебя просто снесут с ног, так близко они пробегали.
  Еще не осознавая, что я делаю, я сам столкнулся с мужчиной в синем костюме и с фонендоскопом на шее.
  - Извините! - жалобно запищал я.
  - Глаза открой! - зло ответил врач или кто это был.
  Но в результате в руках у меня оказался его бейджик-пропуск. С пластика на меня глядело такое же недовольное как минуту назад лицо Раджанатайла Чакраборти, как гласила надпись. Врач-терапевт. Неплохо. Я не помню хотел ли я в детстве стать врачом, но такая возможность сейчас представилась.
  Стараясь не хромать, я немного вальяжно пошел по одному из коридоров.
  - Извините, - остановил я пробегающую мимо очередную медсестру. - А где здесь раздевалка для персонала? У меня сегодня первый рабочий день, и я чего-то с волнения немного заблудился.
  - Весь четвертый этаж отдан под персонал. Там и раздевалки, и тренажерный зал с бассейном и сауной. Разве вам не сообщили?
  - Как раз про сауны мне сказали в первую очередь, просто я прослушал что и раздевалки там же. Спасибо большое!
  - А ключ-карту вам дали? Иначе вы и в лифт не попадёте.
  - Конечно дали, - для достоверности я махнул свежеукраденым бейджиком, предусмотрительно закрыв лицо пальцами.
  - Тогда не смею вас больше задерживать, - вежливо избавилась от разговора со мной медсестра и двинулась дальше по своим делам.
  Найти лифт было делом техники. Внимательное изучение плана пожарной эвакуации, пять минут ковыляния, и я на месте. Осталось просто приложить карту, и кнопка вызова лифта стала активной.
  Оказавшись внутри, я еще раз приложил карту рядом с цифрой четыре на панели, и стальная кабина за секунду вознесла меня до нужного этажа, который встретил меня очередными коридорами. Впрочем, раздевалка нашлась быстро.
  Вновь приложив ключ-карту, я оказался в просторном помещении, уставленном рядами металлических шкафчиков, на которых красовались таблички с фамилиями и инициалами. Рядом с некоторыми из ящиков копошились люди переодеваясь или просто раздеваясь для душа. На меня никто особого внимания не обратил. Уж если я смог сюда без проблем добраться - то значит имею на это право.
  Я медленно и степенно прошелся вдоль одного ряда, остановился, и начал так же медленно раздеваться, постоянно аккуратно осматриваясь. Ага, вот мусорная карниза, куда скидывают одноразовую одежду после проведенных операций. То, что нужно!
  Незаметно порывшись в ней, я выудил себе зеленые штаны и толстовку из нетканого материала, шапочку на голову, маску на лицо и одноразовые тапочки. Через пять минут меня нельзя было отличить от работника данной клиники, тем более. Что бейджик теперь спокойно болтался у меня на груди.
  Плащ и прочую одежду я оставил в одном из открытых и пустующих ящиков, просто прикрыв его. Пока я здесь гуляю, его обокрасть не должны.
  Ну а мне теперь нужно было найти, где здесь имеется отделение хирургии. А имелось оно на седьмом этаже, как гласила большая настенная картина в одном из коридоров.
  Седьмой этаж - так седьмой этаж. Добрался до него без приключений.
  Я точно знал, что мне нужно. Неважно откуда, но я знал. Мне нужен был кабинет 'Интенсивной регенерации'. Удовольствие это из недешевых, и простые люди позволить себе сеанс подобного не могли. Редкая страховка покрывала данную операцию, и то для работников топ-уровня. Одни расходные жидкости там стоили десятки тысяч талеров, это без учета наценки самой лечебницы. И, следовательно, очереди к такому кабинету не было.
  Зайти в него по моей карте уже не получилось, видимо замки на этом этаже работают только на карты хирургического персонала. Придется опять красть...
  - Что вы здесь делаете? - ко мне со спины подошел суровый мужчина за пятьдесят с помеченной сединой шевелюрой в темно-синем галстуке на серой рубашке.
  - Мне нужно в кабинет 'Интенсивной регенерации', мой пациент там выронил свою записную книжку, - ответил я, имитируя индийский акцент. И на удивление это у меня получилось!
  - Вы ошибаетесь, - человек нагнулся и прочитал моё имя, - Раджанатайл, правильно? Данный кабинет не использовался уже целую неделю. Вас ввели в заблуждение. Кстати, а зачем вы ходите по коридору в маске на лице?
  - Привычка, - лишь пожал я плечами. - Но мой пациент именно это утверждает. Вы точно уверены, что никого в этом кабинете не было?
  - Точно. Я заведующий этим отделением. Странно, что вы этого не знаете, - глаза мужчины подозрительно сузились.
  - Я новенький, работаю всего неделю и еще не успел выучить всех чифов, - надо что-то еще соврать. Это прожженный парень, и он мне явно не верит. - Я не могу подвергать ваши слова сомнению. Вы правы, это пациент вешает мне лапшу на уши.
  - Ну вот и славно. - удовлетворительно проговорил мужчина, но расслабляться не спешил.
  - Извините, что отнял у вас время, - я поклонился в знак благодарности и окончания разговора. - Но напоследок не подскажете, где у вас на этаже туалет?
  - Подскажу. Прямо по коридору и четвертая дверь направо. Я как раз туда и иду, и боюсь из-за вас не дойду - мужчина впервые за разговор улыбнулся, после чего уверенной и быстрой походкой отправился по указанному им же направлению. Я последовал за ним.
  Туалет для сотрудников встретил меня писсуарами вдоль одной стены и кабинками вдоль второй. Именно у писсуара пристроился заведующий хирургией, полностью увлеченный своим делом. Больше никого в этом помещении не было.
  Я спокойно подошел сзади и обхватил шею заведующего сгибом своего правого локтя. Подбив мужчину тазом, я оторвал его ноги от пола, заставив повиснуть на моей руке. Десять секунд барахтанья, и он потерял сознание. Но это ненадолго. Теперь стоило быстро вытянуть кожаный ремень из его брюк, связать руки за спиной, запихать в рот кляп из куска его рубашки, и связать галстуком ноги, привязав к рукам. В таком положении ласточки, человек после пробуждения не сможет активно передвигаться и звать на помощь.
  На всё про всё у меня ушло не больше минуты. Я уже перестал удивляться подобным навыкам, обнаруживаемым у меня.
  Затащив тело в одну из кабинок, я тщательно его обыскал. В карманах брюк нашелся брелок сигнализации с прицепленным к нему пластиковым жетоном с изображением ключа. Это были сигнализация и ключ от автомобиля, нужно было лишь сесть в машину и нажать на кнопку запуска двигателя. Если же этот жетон будет более чем в метре от автомобиля - двигатель не заведется.
  Думаю, находка мне пригодится, а то надоело ходить пешком. В добавок к ключам там же нашелся бумажник с несколькими бумажными талерами и парой кредитных карт.
  В нагрудном кармане рубашки обнаружилась ключ-карта заведующего. Вот именно она-то мне и была нужна.
  Быстро вернувшись к кабинету 'Интенсивной регенерации', я вошел в него. Сам кабинет был небольшим, и почти всё его пространство занимала большая непонятная машина в белоснежной пластиковой отделке. С одной стороны, виднелся дисплей и клавиатура под ним, с другой большой стол, который явно задвигался внутрь этого монстра.
  Я подошел к дисплею и указал необходимые данные.
  Да, я оказывается умею обращаться с этой штуковиной. Кто бы мог подумать!
  После чего разделся и лег на стол, который медленно стал погружаться в чрево монстра. Вот меня полностью окутала темнота, я приготовился к лечению, напрягся. Но напрасно.
  Стол выплюнул меня наружу, а из машины доносился противный писк. На мониторе мигал красный огонек, который визуально информировал об ошибке.
  Странно. Там указано, что я неправильно вбил данные о пациенте.
  И где же я ошибся? В указанном материале костей? А где здесь ошибка? Я правильно указал титаново-молебденовый сплав. Я точно уверен, что вместо костей в конечностях у меня искусственный скелет.
  Вновь указываю эти данные. Может просто в системе сбой произошел? Я слышал бывает такое. И снова залажу на стол.
  И опять он изрыгает меня наружу.
  Странно...
  А что если...
  Да нет...
  Но всё-таки...
  А что если, я помню неправильно? Что если то, что я вспоминаю - это не мои воспоминания? И вообще все эти знания - они не мои?
  Забиваю в дисплей данные по скелету - косная ткань - и в третий раз залажу на стол. В этот раз процесс регенерации косной и мышечной ткани был запущен. Меня скрутила адская боль. Пациентам, проходящим эту процедуру, дают сильные обезболивающие перед ней. Я же об этом вспомнил, когда было уже поздно.
  Пятнадцать минут мучений, когда ты не можешь думать больше ни о чем. Только о боли.
  Но вот всё резко прекратилось. Стол вновь выехал из технологичного монстра, и я слез с него. На моём теле не было больше ни синяков, ни переломов, ни порезов, ни следов от огнестрельных ранений. Кроме того, все мои мышцы приведены в тонус, как после полугода интенсивных занятий в тренажерном зале.
  Последнее явно не будет лишним в сложившейся обстановке.
  А теперь стоит быстрее покинуть эту Клинику, пока кто-нибудь не обнаружил своего начальника связанным в туалетной кабинке.
  Ключи от машины у меня есть, а значит пешком ходить больше не придется.
  
  
  Ник
  Что же произошло? Где я в жизни так нагрешил? Почему бог так сильно не любит меня? Зачем он даёт мне всё новые и новые испытания?
  Дурацкая работа, дурацкое жильё, друзья-неудачники, отсутствие постоянной девушки, и никаких перспектив, чтобы это всё изменить.
  Точнее перспективы есть, но блин...
  У меня и так расписан каждый талер, а тут еще я умудрился разбить свой АйСмарт Элевен от Пеар. Он выскользнул у меня из рук, когда я заходил в лифт, и только я нагнулся, чтобы поднять его, как стальная дверь лифта разбила и раздавила его на две части. На две не восстановимые части!
  И плевать богу, что кредит за этот смартфон я должен выплачивать еще года два. И банку плевать, что объекта кредита больше не существует, он дал мне денег, и теперь я эти деньги должен. Всё.
  А что делать мне? Что?
  Ни один банк мне больше ни цента не выдаст, у меня и так непогашенных кредитов семь штук, причем два из них уже жестко просрочены, а налички нет никакой. Даже ста талеров сейчас не наберётся. Одна надежда на планетарный турнир в 'Первой Галактической Войне' и выигрыш в нём. Но он будет только через неделю, а АйСмарт мне нужен уже сейчас? Мне что неделю как лоху ходить не пойми с чем? Да меня же засмеют.
  Вот поэтому я сейчас и болтаюсь в этом вагоне метро, который везёт меня в Нансангл, место, где можно достать и получить всё. Даже займ при ужасной кредитной истории. Да, проценты будут большие, но куда мне сейчас деваться?
  Ветка метро сюда, как и ко мне домой, вела по наземным путям. В окне проплывали силуэты высоких домов, массивных строений поменьше, на удивление густо облепленных китайскими фонариками и неоновыми огнями. Везде иероглифы, так что не местному невозможно понять, о чем сообщают все эти вывески. Иногда мы проезжали большие экраны, где крутилась реклама для местных, и опять я там не заметил ни одной английской буквы, только эти непонятные символы.
  Насколько я знаю, здесь проживают не только китайцы, но и японцы, корейцы, вьетнамцы, лаосцы и филипинцы. Все они обитают компактно, не особо перемешиваясь с другими, отчего в Нансангле образованы практически свои гетто, куда посторонним вход был строго запрещен.
  Но неподалеку от станций метро, которых тут было две, все двери для приезжих были открыты. Тут тебе и массажные салоны, плавно перетекающие в бордели. Тут тебе и тематические китайские, вьетнамские и другие рестораны азиатской кухни. Есть и тематический фастфуд с лапшой в бумажных коробках и всяческими добавками, от угрей до верблюжьих горбов. Есть тату салоны, где тебе набьют дракона на всё тело. Здесь есть всё!
  Я сам периодически заезжаю сюда с ребятами с работы, чтобы пройтись по местным барам и пробежаться по борделям. Надо сказать, что местные проститутки стоят заметно дешевле, чем в борделях других частей Города. Естественно, я не говорю об уличных девках, обслуживающих клиентах в машинах. Те дешевле, но и страшнее на порядок. Впрочем, машины у меня пока нет. Да и не будет, наверное...
  Но вот и моя остановка. Я вместе с другими приехавшими в Чайнотаун столпился у дверей вагона, готовясь на выход. Примерно половина из толпы окружающей меня - это азиаты, работающие за пределами Нансангла, а вторая половина - такие же гости в этот удивительный городской район. Кто-то явно приехал за дозой опиума или героина, а возможно за какой-то синтетической дрянью, уж больно тряслись у них руки и блестели глаза. Кто-то приехал продолжить пьяное веселье в местных забегаловках. Ну а кто-то вроде меня - приехал по делам.
  Как только я спустился с платформы на улицу, Нансангл сразу же ударил по моему обонянию. Этот запах ни с чем перепутать нельзя. Это был непередаваемый микс из ароматов еды, смешанных с вонью отходов, кофе и моющих средств.
  Я огляделся. Куда мне точно надо идти - я не знал. В интернете толком про эту сторону жизни района не рассказывали. Говорили, что займы можно получить в любом местном ломбарде. Значит надо найти хоть один из них.
  Хорошо, что в прилагающих к платформе метро кварталах все вывески продублированы на английском. Но в первом же попавшемся ломбарде мне заявили, что просто так, без обеспечения залогом денег я не увижу. А обеспечить займ мне было нечем.
  - Посетите массажный салон 'Император', - неожиданно для меня заговорила со мной старушка, раздающая приглашения на улице, пока я стоял и курил неподалёку от рыбного ресторана Вонг-Фу. - Лучшие мастера Нансангла ублажат ваше тело, снимут усталость и вернут силы!
  Я от неожиданности даже вздрогнул. Но тут же меня посетила идея.
  - Вы лучше скажите, где здесь денег достать? Не под залог, а просто.
  - Денег? - женщина непонимающе смотрела на меня.
  - Денег, налички, кэша... - попытался объяснить я, загибая пальцы.
  - А-а-а, денег, - заулыбалась старушка. - Пойдемте, я покажу.
  И взяв за рукав, она потянула меня по местным запутанным улочкам. Но вот неоновые огни остались за спиной, мы свернули в переулок, где красовались не подсвеченные обычные вывески без всякого дублирования на английский. Это место было явно для местных. Встречные люди с интересом провожали нас взглядом. Видимо такое зрелище в этом закутке района было необычным.
  Наконец она притащила меня к магазину цветов, за которым была небольшая и неприметная дверь, над которой красовался какой-то знак и было написано что-то на трёх языках, английский из которых гласил, что это вход в 'Ломбард дядюшки Шу'.
  - Здесь, - лишь сказала женщина. - Здесь деньги.
  Я скептически осмотрел грязную, расписанную цветными маркерами дверь.
  - Точно? - переспросил я, и увидев, что старушка собирается ретироваться, добавил. - А ты со мной не пойдешь?
  - Нет. Скажите только, что Такео привела вас, - произнесла она на прощание.
  - Ну хорошо...
  Я собрался с духом и отворил дверь. Внутри, оказавшись в клетке из сетки с небольшим окошком и дверью на магнитном замке, я известил хозяев о своем визите.
  - Извините! Мне сказали вы можете мне помочь, - я не видел никого и говорил в пустоту.
  Неожиданно передо мной возник старик в круглой шапочке и длиной жидкой бородкой. Видимо это и есть хозяин ломбарда, тот самый дядюшка Шу.
  - Что вам нужно? - спросил он на чистейшем английском языке без грамма акцента.
  - Мне нужны деньги, - немного смутился я. - Мне сказали вы можете сделать мне займ на небольшой срок.
  - Кто вам это сказал? - старик внимательно глядел на меня.
  - Такео, - я махнул рукой за спину, - женщина которая раздаёт флаеры на посещение какого-то массажного салона.
  - Такео, Такео... - повторил он и погладил себя по бороде. - Дайте документы.
  Я вынул из бумажника карточку своего АйДи и передал через окошко старику, который взяв её, тут же исчез за прилавком, проверяя её подлинность. Через пять минут он вернулся, еще раз внимательно сличил фотографию на карточке с моим лицом и сообщил.
  - Если есть оружие, достаньте его и отдайте. Иначе Юри, - он кивнул в сторону, и только тогда я заметил сидящего в кресле охранника в черной рубашке и темных очках. - распустит вас на органы. Ясно?
  - У меня нет оружия. - честно признался я.
  - Тогда заходите. - раздался писк магнитного замка, дверь с лёгкостью поддалась, и я оказался в самом ломбарде, прямоугольном помещении, заставленном стеклянными витринами и всяческими полками, где пылилась разная всячина, от ювелирных украшений до моделей наручных часов от Пеар.
  - Я так понимаю, речь идёт о займе без залога и поручителей. Правильно? - старик встал за прилавок.
  - Всё верно, - подтвердил я его слова.
  - О какой сумме идет речь? - внимательные глаза уставились на меня через густые белые брови.
  - О тысяче-тысяче двести талеров, - сообщил я.
  - Всего? - лицо дядюшки Шу выражало удивление.
  - А вы можете дать мне больше? - я тут же попытался развить эту тему.
  - Вы правы. Больше полутора тысяч я вам, как новому и незнакомому клиенту дать не смогу. Тем более без залога, - ответил он после минутного раздумья.
  - Ну вот видите. Я разумно подхожу к вопросу, - самодовольно усмехнулся я.
  - А на какой срок вы хотите этот займ? - вновь перешел к деловому разговору старик.
  - Десять - пятнадцать дней. Мне должно хватить этого срока.
  - Хватить на что? - цепкие серые глаза китайца просто сверлили меня насквозь.
  - В указанное время я должен получить вознаграждение за одну мою услугу, - ответил я неопределенно.
  - Ясно... - старик явно колебался и раздумывал. - А для чего вам деньги. Куда вы хотите их потратить?
  - Мне необходимо купить телефон Пеар АйСмарт Элевен, - и не дожидаюсь отрицательной реакции, быстро добавил. - Он срочно необходим мне для работы, но свой я сегодня безвозвратно разбил.
  - Вы хотите купить новый телефон? - чуть удивленно спросил дядюшка Шу.
  - Да, бэушный может быть в неизвестном состоянии, да и батарея у него...
  - Я не про это, - перебил меня старик. - Если вам нужен только телефон, то дешевле будет взять практически новый, но без коробки. Тем более коробка, как я понимаю, у вас уже есть.
  - Да есть. Но я не понимаю...
  - Вам повезло, - продолжал китаец, вынимая с витрины так легко узнаваемые изделие фирмы Пеар. - у меня есть практически новый телефон двенадцатой модели, но без коробки и зарядки. И стоить он будет не тысячу двести талеров как новый. А всего семьсот девяносто девять.
  Я взял его в руки, повертел, включил. Да у него идеальное состояние!
  - Он краденый? - осторожно поинтересовался я, тыкая пальцем в экран проверяя настройки аппарата.
  - Да, краденый, - сразу же признался старик. - И что с того? Хуже работать он от этого не станет.
  - А система защиты от АйЛок? Телефон же завязывается на лицо владельца, и никто другой им воспользоваться больше не может, - с удивлением глядел я на него.
  - Система взломана и перепрограммирована, теперь очередь самодовольно улыбаться перешла к дядюшке Шу. - Никто, даже в самой Пеар не поймёт, что это ворованный телефон, он перепрограммирован на уничтоженные телефоны, например, на такой как у вас. Ваш же экземпляр к восстановлению не подлежит?
  - Не подлежит, - согласился я.
  - Вот видите. Берите лучше сразу его, чем полторы тысячи талеров. - китаец зазывно размахивал руками. - Сэкономите почти в два раза.
  - Я хотел взять тысячу двести, - напомнил я.
  - Да какая разница. Всё равно вы выигрыше останетесь, - продолжал убеждать меня старик.
  - Я, возможно, останусь. А вы? - мне действительно было не понятна выгода старого ломбардщика.
  - А я продам краденый телефон в долг, и заработаю на нём, чем я просто заработаю, а телефон останется лежать на витрине, - засмеялся китаец. - Все увидят, что товар у меня не залеживается и принесут мне другой. Таков здесь бизнес.
  - Разумно, - согласился я с рассуждениями дядюшки Шу. Отдавать ему телефон обратно решительно не хотелось. - Я согласен!
  - Хорошо. - старик вытащил на прилавок допотопный калькулятор. - Я предоставляю Вам займ под четыре процента в день. И тогда получается, что телефон стоит семьсот девяносто девять талеров. Срок займа - десять дней. Вернуть вы должны будете тысячу сто восемнадцать с половиной талеров. Вы можете через десять дней выплатить проценты и пользоваться займом еще десять дней.
  - Четыре процента в день!? - опешил я, ибо рассчитывал максимум на два процента.
  - Да, - китаец взглянул на меня исподлобья. - Если не устраивают мои условия, вы можете отказаться и уйти. Мы с вами не знакомы, и я ничего о вас не знаю. Если всё будет хорошо, то в дальнейшем мы можем обсудить более выгодные для вас условия. Но сегодня будет или так, или никак.
  - Хорошо, я согласен, - вынужденно уступил я.
  - Тогда давайте подпишем договор, - старик что-то нажал под прилавком, и до меня донесся шум работающего принтера. Секунда и передо мной лег лист договора, по которому я обязывался вернуть оговоренный займ в указанные сроки, в противном случае мне должен был быть насчитан штраф в пятьдесят процентов от займа, и начинали начисляться проценты не только на тело долга, но и на начисленные ранее проценты. Все мои данные в документе уже были проставлены, не зря старик что-то делал с моим АйДи. Мне оставалось лишь подписать договор ручкой и оставить отпечаток своего большого пальца левой руки в специальном голографическом квадратике в правом нижнем углу. Старик в ответ поступил точно так же, и выдал мне мою копию договора, а АйСмарт уже был у меня в руках.
   Через десять дней я жду вас у себя. Вот возьмите мою визитку, - дядюшка Шу протянул мне бумажный прямоугольник. - Если у вас что-то не получается - звоните. Все вопросы нужно решать цивилизованным путём. Но если вы не явитесь в указанное время и не предупредите меня, то я отправлю за вами Юри с его товарищами. Якудза не очень церемонится с должниками. Учтите.
  
  
  Альд
  Город дождя и тумана.
  Он так прекрасен в вечернем сумраке. В свете проносящихся огней автомобилей и аэрокоптеров мелькают силуэты людей, но не четкие, а плохо очерченные, словно миражи. Призраки. Наваждения.
  Кто они? Куда они спешат? Что движет ими?
  Я любил задавать себе такие вопросы, пока сидел в кресле у моего панорамного окна. Однажды я даже стих сочинил про это...
  Ночной Город не спит,
  Ночной Город живёт,
  Сверху видно отлично,
  Кто куда бредёт,
  Кто-то тащится в клуб,
  Кто-то просто гуляет,
  Ну а мне не уснуть,
  Такое тоже бывает.
  Не весть какая поэзия, но мне иногда нравилось рифмовать слова. Есть в этом что-то... возвышенное, что ли.
  Не знаю.
  Нравилось и всё.
  Делу обычно помогал крепкий кофе с Суматру и хорошая сигарета. В моей трахее установлен фильтр для нейтрализации отравляющих и усыпляющих газов, так что и обычный дым от тлеющих табачных листьев в мои легкие не попадал. Но разве могло это помешать привычке?
  Вот и сейчас, я выкуривал очередную 'палку смерти' как называют всяческие поборники здорового образа жизни сигареты. Сегодня это были 'Макинтош'. Не очень дорогие и не слишком качественные, но других в магазине для жильцов сегодня не было. Не завезли, как сказал продавец.
  Да, в моём доме есть магазин. А еще в нём есть ресторан, конференц-зал, спа-салон с бассейном и сауной, тренажерный зал, двухэтажное помещение для справления праздников и других мероприятий с пятью установками для барбекю. На первом этаже небоскрёба в холле есть даже специальная комната, где можно отмыть собаку или другое домашнее животное от уличной грязи после прогулки по мокрым улицам Города.
  И всё это удовольствие - бесплатно. Точнее очень дорого.
  За всё это я отдал свою жизнь. В прямом и переносном смысле слова.
  Свою судьбу я посвятил Церкви Исуса Нашего Христа, и обратного пути у меня не было. А Церковь за это - предоставила мне в пользование это место жительства абсолютно бесплатно. А в ответ я должен буду отдать свою жизнь ради неё. Считаю это честным и справедливым контрактом.
  Весь небоскрёб, в котором на сороковом этаже располагается моя скромная квартира, принадлежал Церкви, и был заселен служащими Церкви, и обслуживался вспомогательными службами Церкви. Очень удобно.
  Естественно, что жили здесь не простые служки из храмов, а лишь сотрудники с чином от Клирика второго уровня и выше. У меня как раз третий уровень, можно сказать, втиснулся на последних силах. Хотя наставник обещает мой перевод на следующий чин в ближайшее время, уж больно хорошо я справляюсь с поручениями, которые мне доверяют.
  И тем страннее то, что он дал мне утром.
  Наличные деньги.
  Зачем?
  Все заработные средства я, как и остальные церковные служащие, получаю на специальный лицевой счёт, к которому привязаны пластиковые карты, аккаунт для платежей в смартфоне или специальном платежном кольце. И потратить их нет никакой проблемы - терминалы принятия безналичной оплаты есть везде, естественно за исключение всяческих Городских дыр и трущоб, хотя и там их хватает. Даже бездомные на улице собирают подаяния уже не только в бумажный стаканчик из-под кофе, но и переводами на свои электронные кошельки.
  Аргумент что доступ к этому кошельку смогут получить киберпреступники или хакеры - смешны по своей идиотичности.
  Попробуй взломать хоть что-то, что может быть связано с Церковью и получи огромнейшие проблемы с Церковным Департаментом Города. Тебя найдут, поймают, подвесят за причинное место и дадут спокойно повисеть дня два, чтобы ты подумал о своём поведении. Мало кто доживает до конца экзекуции. И преступники об этом знают. Поэтому взламывают всяческих простых рабочих лошадок, не связанных ни с кем серьезным. А уж если они решат связаться с такой силой как Церковь - то такая мелкая сошка как я им будет не интересен от слова совсем.
  И вот пять тысяч талеров лежат в конверте на журнальном столике рядом. Я даже их не пересчитывал. Зачем? Я просто не знал, что с ними делать.
  Все мои траты контролирует специальная церковная внутренняя фискальная служба. Им известно сколько я получил за свои услуги. Известно сколько я потратил и на что. Эти люди будут пострашнее Городского Налогового Департамента, тому просто нужны деньги, а эти следят, чтобы ничего лишнего у меня не завелось.
  Вообще получить наличку проблем особых нет - банкоматов хватает. Другое дело, что в магазинах у вас к оплате купюры больше пятидесяти талеров скорей всего не примут. Купюры с таким номиналом и выше обычно бывают у преступников и бандитов, получающие свой доход от продажи наркотиков и оружия на улицах. Всем остальным платят зарплату на лицевые счета, как и мне.
  Нет, куда потратить так, чтобы никто не увидел я найду. Только для чего мне это?
  А если внутренняя фискальная служба посчитает, что я зарабатываю деньги на стороне? Это же будет первым и главным доказательством в моей измене. А измена карается всегда только одним - смертью. Причем карается везде и всеми, даже теми, ради кого ты предал своих. Предатели не нужны никому. И я это отлично знаю.
  Средств мне на всё хватает, зарабатываю я заметно больше чем 80% в этом Городе. Я, честно сказать, ни в чем себе не отказываю. Если хочу что-то себе купить - покупаю. Если на это не хватает денег на счете, один из банков, принадлежащий Церкви тут же выдаст мне кредит вплоть до миллиона талеров. А за целый миллион купить здесь можно практически всё, от самой крутой машины до суперновейших имплантантов.
  У меня есть лишь одно объяснение, зачем наставник дал мне такие деньги. Прошлое задание выдала не Церковь, а кто-то другой. Возможно это была его личная просьба, или кто-то обратился с такой просьбой к нему. И отец Павел не стал открывать мне этот маленький нюанс, после чего расплатился со мной моим стандартным гонорарам.
  Но теперь вопрос - это плохо или хорошо?
  Не знаю. Даже голова начинает гудеть, стоит подумать о всех возможных хитросплетениях корпоративной политики.
  Я жадно затянулся в последний раз, бросив окурок в урну в углу комнаты. Тлеющий уголёк навесом упал точно в цель. Пожара не будет, урна сама потушит огонёк, поэтому я любил проверять свою точность таким образом. Хотя, если сильно нажраться алкоголя - то риск непопадание стремиться к пятидесяти процентам - либо попадешь, либо нет.
  К слову об алкоголе. А не выпить ли мне сейчас бокальчик чего-нибудь крепкого?
  Я встал и вышел из своего кабинета, небольшой комнаты, заставленной книжными шкафами и большим столом по середине. Небольшой коридорчик, и вот я вхожу в небольшую же кухонку, отделенную от гостиной, что очень необычно, так как в этом Городе принято кухню с гостиной объединять в одно помещение. Наверное, это отголосок времен, когда для проживания предоставлялась всего одна комната, и её надо было обустраивать хоть как-то. А возможно это просто выдумка дизайнеров середины двадцатого века. В прочем, мне просто плевать на это.
  На кухне у меня стоит встроенный холодильник, где рядом, на одной из полок в шкафу у меня припасена бутылка бурбона. Кому-то нравится вкус охлажденного кукурузного виски, но я, как ценитель вкуса, предпочитаю пить его правильно - только при комнатной температуре.
  Оказалось, что у меня осталась всего четверть бутылки 'Дьявольской Доли' от Джим Бин. Согласитесь, звучит странно, что клирик Церкви пьет напиток имени Дьявола. Но тут дело в том, что 'Долей Дьявола', в противовес 'Доле Ангела' - испарившейся части напитка, называлась часть виски, которая впитывалась в древесину бочки, и, следовательно, потерянную для человеческого рода. Но современные технологии позволяют выделить эту 'сбежавшую' часть из бочек с шестилетней выдержкой, и именно её разливают по бутылкам с именем Дьявола на этикетке. И я вам скажу - этот бурбон дьявольски вкусен!
  Из держателей для посуды я выудил стеклянный стакан с толстым дном и широким горлышком, поставив его на стол. Крышка у бутылки отлетела мгновенно, и янтарная жидкость тут же устремилась в новый сосуд, заполнив его ровно на одну четверть.
  Никакого льда!
  Со льдом полностью теряется аромат напитка, поэтому к нему прибегают при плохом и среднем качестве бурбона, когда лучше этот аромат вообще не чувствовать.
  Сначала следует подержать стакан несколько секунд в руке, согревая его теплом ладони. Затем понюхать напиток, поднеся нос к самому краю стакана. В зависимости от вида бурбона и его выдержки почувствуется аромат ванили, старого дерева, табака, шоколада, изюма или карамели. Дальше делается небольшой глоток, во время которого жидкость на несколько секунд задерживают во рту, чтобы она попала на язык. После глотка нужно сделать выдох через нос и рот.
  'Дьявольская Доля' пахла маслянистой карамелью и специями. А вкус - у этого бурбона такая агрессивная хватка, напор, что дух захватывает! Сначала в основном резкие специи и агрессивный дуб. Потом начинаешь чувствовать вкус брусники в сахаре и клюквы с мятой. Ну а послевкусие - сначала привкус мокрых досок, но потом он удивительным образом обретает интересные черты - что-то вроде тех же лесных ягод.
  Эта бутылка определенно стоила своих денег.
  В своё время у меня была идея установить специальный чип в мозг, препятствующий любому опьянению, от самого дешевого наркотика, до элитного сорта шампанского. Но слава Богу, я от этой идеи отказался.
  Даже не знаю, чем бы мне пришлось снимать напряжение, образующееся на этой работе. Всё же отправлять людей на Божий Суд занятие не такое простое для человеческой психики. Я не хочу превратиться очередного мясника, который держит людей за свиней на бойне и совершенно не испытывает эмоций. Так нельзя! Это люди, создания Божьи!
  Он их создал такими, с пороками и недостатками, чтобы они могли самосовершенствоваться по пути к Отцу. И Церковь создана им, чтобы направлять людей, не допуская заблудшим овцам уводить в лапы Люцифера другие бессмертные души.
  Я лично верю во всё это, ибо если не верить - то какой смысл во всём этом?
  Чувствовать себя убийцей? Но я не убийца. Я Карающая Длань Господа Нашего Исуса Христа. Он не побоялся убить всех первенцев в Египте, когда ему было нужно, сжечь Садом и Гамору вместе со стариками, младенцами и прочим людом. Бог жесток, но он справедлив. Так почему я должен боятся лишать грешников их неправедной жизни?
  Ну а те наличные деньги...
  Значит так было нужно Господу. Ибо его пути неисповедимы смертными.
  Стоит забыть об этих деньгах и с еще большим усердием посвятить себя служению Богу.
  
  
  Риджек
  Госпиталь я покинул сразу, даже не стал возвращаться в раздевалку за плащом. На душе было неспокойно, и я решил не рисковать. Спустившись на лифте на подземную парковку, я начал нажимать на кнопку сигнализации, пытаясь уловить щелчок отпирания дверей или проблеск аварийной сигнализации.
  Заведующий хирургическим отделением оказалось ездит на обычной, ничем не примечательной машине в кузове седан темно-коричневого цвета. Усевшись за руль, я нажал кнопку за рулевым колесом, запуская двигатель. И пока он прогревался, мне удалось покопаться во встроенном навигаторе, разбираясь где же я всё-таки нахожусь, и куда мне нужно ехать.
  Нансангл. Навигатор сразу принял данное название, построив маршрут длинной в тридцать пять миль. Не близко, прямо скажем. Поэтому не стоит медлить.
  Пока я гнал автомобиль, я не особо следил за соблюдением скоростного режима. Копы всё равно за мной не погонятся из-за такого пустяка, да и не к чему. На столбах, арках, перекрестках - везде были установлены камеры видеофиксации, которые за подобные нарушения автоматически выписывали штраф владельцу автомобиля. Потом этот штраф приходил по специальному приложению в смартфон или на электронную почту нарушителя, и тот был обязан в ближайшие пятнадцать дней его оплатить.
  Но машина не моя, переживать по поводу штрафов мне было не нужно. Поэтому вдавив педаль акселератора в пол, я несся на встречу к азиатскому кварталу.
  Нансангл, старый портовый город, который был основан голландцами в лохматых тысяча шестьсот каких-то годах. Но жизнь сложилась так, что ему не особенно повезло с развитием, и уже в середине двадцатого века его поглотил разросшийся сосед. Поглотил вместе с инфраструктурой и населением. А населен он был уже в те года как минимум наполовину азиатами. Этому способствовало и то, что изначально Нансангл был портом, где требовалось дешевая рабочая сила, не задающая дополнительных вопросов и не состоящая в профсоюзах. И нелегальные эмигранты из Азии были идеальным решением для этих проблем. А там, где поселяется хоть один азиат - он тут же из расчёта один к десяти обрастает своей семьей из жены, детей, мамы, папы, дяди, тети и братьев. Скоро из городка стали переезжать другие жители - белые, чернокожие и латиносы, и уже в составе Города район Нансангл стал чисто азиатским, со своим самоуправлением в пределах городской мэрии, своими подразделениями правопорядка с двойным подчинением этому самоуправлению и Городскому Департаменту Полиции. Вообще со всем своим. И этим многие пользовались.
  Белых и чернокожих здесь проживало не больше двух процентов от всего населения района, но они выступали как связующие звенья между жителями остального Города и местными реалиями. Тебе нужно оружие, наркотики, женщины любого возраста и комплекции, мальчики для утех, человеческие органы на пересадку, подпольные казино и покерные клубы? Здесь можно было достать всё! Но местные азиаты редко работали напрямую с посторонними, предпочитая для этих целей использовать 'Гайдзинов', на которых и падали шишки при рейдах полиции или других специальных служб Города или даже страны.
  Вся эта информация возникла в моей голове, пока я ехал по автостраде, обгоняя на ста пятидесяти милях в час попутные тихоходы. Но о себе родном так ничего в голову и не пришло. Я уже даже смирился с подобным положением вещей. Рано или поздно ко мне должно вернуться понимание того, кто я вообще есть такой на этой грешной Земле. Поэтому я уже не сильно переживал, а просто ждал.
  Добраться до Чайнотауна удалось, когда уже окончательно стемнело, а дождь плавно превращался в ливень.
  У выезда со скоростного хайвея на городские улицы под большим уличным фонарём дежурил черный автомобиль, рядом с которым курило три человека в длинных синих двубортных пальто, видом напоминающих традиционные китайские халаты. У мужчин были выбриты лбы, а волосы с задней части головы туго стянуты в длинные черные косы. На дождь они не обращали вообще никакого внимания, в их задачу входило демонстрировать всем приезжающими, кто хозяин в этой части Нансангла.
  Я притормозил рядом с ними, чем вызвал беспокойство в их рядах. В руках китайцев тут же появились пистолеты и короткие пистолеты-пулемёты, вынутые из-под полы пальто. Пришлось медленно выходить из машины, держа руки над головой, демонстрируя, что я безоружен.
   - Мужики, не стреляйте. Мне не нужны неприятности, - произнёс я громко, однако все продолжали смотреть на меня с каменными лицами и наставленными в мою сторону дулами оружия. - Вот вам подарок, - пришлось медленно класть ключи от угнанного автомобиля на крышу и делать несколько шагов в сторону. - Делайте с тачкой что хотите. Она в угоне. Говорю честно, мне надо от неё избавится. Трупа в багажнике нет, наркоты тоже. Просто угнанная тачка.
  Один из китайцев юркнул на заднее сиденье своего автомобиля и, явно напрягаясь, вытащил оттуда большую металлическую коробку, которая оказавшись на багажнике, тут же разложилась в портативный рентгеновский сканер. Потыкав на какие-то кнопки, он направил сканер одной из стенок на автомобиль заведующего хирургией и уставился в монитор.
  Вероятно, это обязательная штука, для дежурства на этой точке, чтобы ничего лишнего сюда завести не могли. А теперь им пригодилась и для личных нужд.
  - Всё чисто, - сообщил оператор сканера остальным на чистом мандаринском варианте китайского языка. Я даже не удивился не только тому, что понял его, но и тому, что смог идентифицировать диалект, на котором была сказана столь короткая фраза.
  - Иди отсюда, - уже на английском сообщил мне второй китаец, движением своего пистолета намекая, что мне стоит убираться отсюда.
  - Дайте хоть пятьдесят талеров, чтобы мне переодеться, - я показал ладонями на свой неподобающий наряд, состоящий из одноразового костюма врача из зеленого нетканого материала и маски на лице. Маски! А я и забыл о ней. Вот почему эти ребята так настороженно ко мне отнеслись.
  Говоривший по-английски с усмешкой еще раз осмотрел меня, и подойдя поближе, молча бросил мне пластиковую карту, которая упала к моим ногам. Пришлось приседать и поднимать её, чем тут же вызвав смех у китайцев. Но ничего, мне сейчас проблемы были действительно не нужны.
  На карточке был нарисован синий лотос и арабскими цифрами в китайской стилизации была указана цифра тридцать. Это местный суррогат денег, которым частично рассчитываются с рядовыми бандитами местные группировки. Потом этими же суррогатами те рассчитываются с торговцами или с проститутками, которые ими же в свою очередь могут оплатить ежемесячную дань этой же группировке, контролирующей район.
  Идеальная схема, позволяющая криминальному руководству настоящие деньги концентрировать в своих руках, а прямое обеспечение своих бойцов всем необходимым переложить на население, без каких-либо посредничеств и указаний, со своей стороны. При этом эти бойцы попадают в жесткую зависимость от своих начальников, ведь настоящих денег у них практически нет, и всё их благосостояние напрямую завязывается на благосостояние их группировки.
  Никакой эмиссии или инфляции такие карты естественно не подвергались. Однако в другом районе, где властвует другая банда, такие суррогаты могли вообще не принять к оплате, или принять их по меньшему номиналу, в зависимости от ситуации. Ну а подделать их было бы очень глупой идеей - за это полагалась максимально жестокая смерть. Этому способствовало то, что в каждой карте был вшит микрочип, сигнал от которого подделать было практически невозможно. Точнее можно, но стоимость подделки будет на порядок выше чем номинал самой 'большой' карты'.
  Вот теперь и мне дали возможность, воспользоваться этими благами цивилизации.
  Запихав карту в нагрудный карман, я церемонно поклонился и отправился вглубь человеческого муравейника, где вместо пяти-семиэтажных домов постройки первой половины двадцатого века, еще в изобилии представленных в Городе, красовались местные недонебоскрёбы, или вертикальные деревни, как сами азиаты их называли.
  Это были массивные, минимум девятиэтажные строения прямоугольной формой фундамента, которые были призваны расселить жителей, количество которых примерно должно было быть равно жителям одной средней деревни, за что и получили свои названия. Этих уродов из железобетона начали возводить здесь еще во второй половине ХХ века, безжалостно снося под них всё, что было до этого. Между ними были возведены строения этажностью поменьше, в шесть, пять, четыре, а то и в два этаже, большинство из которых оформлялись в псевдокитайском стиле. От европейского шинуазри последнее отличалось огромным нагромождением покатых крыш, китайских фонариков, и внешней отделкой окон под старину. Эти дома в отличии от вертикальных деревень не предназначались для жилья, в них изначально были развернуты цеха по пошиву всяческой одежды и другие предприятия, а также бордели, рестораны, магазины и другие общественно-бытовые учреждения.
  И только в конце двадцатого века рядом с ними стали появляться настоящие высотные дома, по тридцать-сорок этажей в каждом. При этом такой плотности среди высоток как в Деловом районе или Центре здесь не наблюдалось. Высотные башни просто были окружены железобетонными коробками своих старших братьев и всё.
  Шинуазри? Я знаю, что такое 'Шинуазри'? Вот теперь я был действительно удивлён тому, что разбираюсь не только в криминальных аспектах городской жизни, не только в тактике специальных операций, но еще и в искусстве. Шинуазри - это китайщина по-французски, так назвали особый архитектурный стиль еще в семнадцатом веке в Европе. И я об этом знаю. Как вообще соотносятся эти знания в моей голове?
  Впрочем, всему своё время. Я уверен, что сумею разобраться со всем этим абсурдом и вакханалией в моей башке. А пока нужно было срочно решать, что делать с этой приметной зеленой одеждой из сионистки клиники.
  Не смотря на дождь, на улицах было очень много людей, многие из них были под зонтами, но были и те, кто просто кутался в капюшон или старался не обращать внимания на небесную воду. По тротуарам то тут, то там просто кишели тётки, которые раздавали каждому прохожему приглашения в массажные салоны, коих в Нансангле было какое-то запредельное количество, как и парикмахерских кабинетов. У постороннего человека даже могло сложиться впечатление, что местные жителя рождаются исключительно ради того, чтобы подстричься, побриться и растянуться на специальном столе под опытными руками профессионального массажиста.
  Я нашел на одной из неоновых вывесок с иероглифами упоминание одежды, и смело переступил через порог небольшого магазинчика, где на вешалках и коробках вдоль стен было сложено великое множество одежды. Правда чисто визуально - она была практически идентична - различался только цветовой диапазон.
  За прилавком стоял пожилой китаец в круглых, старомодных очках. Я положил перед ним карточку с лотосом и сказал.
  - Мне нужна одежда на эту сумму. Ботинки или кроссовки, носки, штаны, футболка или майка, куртка и кепка. Если останется, то еще и зонтик.
  Китаец взял карточку в руки, внимательно её осмотрел, потом пристально посмотрел на меня, и вновь уставился на карточку.
  - Я думаю, мистер, это возможно, - чуть шепелявя сообщил он после раздумья. - Подождите меня несколько минут, пока я подберу для вас всё необходимое.
  
  
  Ник
  - Новый смартфон Пеар! Но как?! - очередной возглас в курилке небоскрёба 'Dunder Scranton'.
  - Просто я могу себе это позволить, парни, - улыбнулся я чуть с грустинкой, и ловким движением спрятал гаджет себе в карман брюк. До нового курильщика.
  - Я же видел - от твоего старого ни чёрта не осталось, - удивлённо произнес Айзек, раб айти-поддержки. - Экран вдребезги, корпус на куски. Ремонту не подлежал, я точно знаю. Неужели кто-то из умельцев взялся?
  - Зачем? Я купил новый, - гордо ответил я.
  - Круто.
  - А то! - моему самодовольству не было предела.
  - Ну купил и купил. Что тут такого? - демонстративно холодно после затяжки своим дорогущим Парламентом выдавил из себя Ирвин, мой сосед по отделу и мой вечный соперник во всём. У этого парня всегда водились деньги в бумажнике, и он не стеснялся это показывать. Догнать его было очень и очень непросто. - Не много ли шума для заурядного события.
  - Не много, - даже обиделся я. Никто же не знает, на что мне пришлось пойти, чтобы заполучить этот телефон. При одной мысли о китайском ростовщике и его японских 'друзьях' по спине пробегал табун мурашек. Но мне хотелось поделиться только 'своей радостью' со всеми, а не беспокойствами.
  - Да, Ирвин, - взял себя в руки Айзек. - Парень попал в непростую ситуацию и с честью из неё вышел. Он заслуживает как минимум похвалы. Вот лично я не знаю, как бы поступил на его месте.
  - Это и понятно, - усмехнулся сосед.
  - Что ты имеешь в виду? - тут же завелся айтишник.
  - Успокойся, ни о чем это не говорит, - примирительно заговорил Ирвин. - Может после работы пивка попьем? Тем более и событие есть? Новый Пеар нужно обмыть.
  Все в курилке тут же радостно поддержали эту затею, кроме Кельвина.
  - Какие же вы больные ублюдки, - заявил он, туша дешманскую сигарету о стенку урны. - Вы бы слышали, о чем говорите. Потратить тысячу талеров ради какой-то железки - для вас поступок неимоверного масштаба. Тысячу талеров. За что? За посредственный смартфон? Через полгода выйдет очередная модель, и все ваши модные гаджеты тут же превратятся в фекалии, которые стыдно показывать. И вы, словно крысы, пойдете за Гамельским крысоловом в магазин Пеар для покупки новой железяки, которая будет модной еще год. А потом опять выйдет новая модель. И всё по кругу.
  - Заткнись, Нищеброд, - Айзек еще не успел остыть после подколки Ирвина, и был готов броситься на этого дурня, чтобы растерзать. - Мы в отличии от тебя живем свободной и динамичной жизнью. Мы не наплодили по пьяни и порванному гандону троих щенят от своей суки, чтобы быть привязанными к хозяйской конуре. Мы можем позволить себе кайф и девок. А что можешь позволить себе ты, дефективное подобие особи мужского пола?
  - Я? - чуть удивившись, переспросил Кельвин. - Я могу позволить иметь свой собственный дом, а не снимать угол у зажравшегося придурка, который может выгнать тебя на улицу в любой момент, не важно - вовремя ты ему платишь или нет. Я могу позволить себе прийти домой и расслабиться, раствориться в своей семье. Вам, дегенератам, это не понять, когда маленький человечек, отражение тебя самого, тянет к тебе руки и прижимается к тебе всей душой. Мне не надо жрать фастфуд в кебабной или в бургерной за углом, у меня прекрасно накрытый стол каждый вечер. А в выходные - праздничный ужин с родней. Я могу позволить себе самообразование - я читаю книги и получаю новые знания, после которых я постепенно расту в должностях. Да, у меня нет степени бакалавра, но за последние пять лет у меня было семь повышений, и сейчас я зарабатываю или почти вровень с вами, или даже чуть выше. И я уверен, не за горами будет новое повышение, потому что я работаю хорошо и качественно, и при этом обрастаю новыми умениями. А вы? Вы нищие алкаши и лузеры, надрачивающие на кредитные смартфоны.
  - Заткнись! - Айзек был готов порвать этого самовлюбленного идиота, который от каждой сказанной фразы надувался, словно индюк. - А не то я за себя не отвечаю!
  - И что ты мне сделаешь? - Кельвин криво усмехнулся. - Ударишь меня? И тут же вылетишь из 'Dunder Scranton' как пробка из бутылки шампанского. Хотя, о чем я говорю? Откуда ты знаешь, как выглядит бутылка шампанского? У тебя же нет на него денег, всё ушло на гаджеты Пеар.
  - Остынь, бро, - в этот раз я успокаивал айтишника, а не он меня. - Этот псих смелый здесь под камерами. А на улице один на один он первым упадет на колени и начнет умолять о пощаде.
  - Точно! - воспрянул духом Айзек. - Этот слизняк при честной схватке будет лизать мои ботинки, а я, стоя над ним буду любоваться этим унижением.
  - И плевать ему на макушку, - добавил Ирвин.
  - В лицо! Я буду плевать ему в лицо! - Айзек был неумолим.
  - Какие же вы всё-таки конченные уроды, - на удивление спокойно проговорил Кельвин. Лично я бы после такого или бы убежал, или бы бился в ярости. - Один зассал ударить меня, другие убеждают его, что он поступил правильно и фактически победил меня в кулачном бою, которого не было, потому что он сам же и зассал драться. Дрочите на брудершафт без меня, идиоты, - и на этих словах этот увалень наконец свалил из курилки.
  - Как же он меня бесит, - прокомментировал его уход Ирвин.
  - Не то слово. Убил бы! - Айзека всё еще трясло.
  - И главное - с какой гордостью он говорит, что он необразованный лузер, и при этом зарабатывает столько же, сколько и мы, - вставил своё мнение парень из отдела этажом выше. - Мы что зря учились в колледжах?
  - Нет конечно, - заговорил я. - Это он врёт. Кто такому деревенщине из Выжженных земель доверит что-то серьезное? Максимум на что он годиться - это на роль мальчика по вызову. 'Принеси то', 'Принеси это', 'Пошел отсюда!'. В нашем руководстве не полные же придурки сидят. Разве будут они повышать человека, который не следит за актуальными тенденциями? Да не смешите меня!
  - Знаете, что я понял во всей этой ситуации? - айтишник всё же совладал с собой, хоть в голосе его всё еще проскакивали нервные нотки.
  - Что? - хором спросили мы.
  - Надо сегодня как следует нафигачиться. Чтоб даже завтра синими ходить.
  - Это и не обсуждается, бро! - заголосила вся курилка.
  Дальнейший рабочий день представлял из себя лишь ожидание шести часов вечера. Я уверено имитировал работу, перекладывал бумажки с места на место, открывал и закрывал десятки окон на рабочем десктопе, ведь чем больше открыто окон - тем больше ты работаешь.
  Но вот часовая стрелка на моих псевдозолотых псевдоролексах подползла всё же к цифре шесть, а это значит, что гуляние можно начинать.
  У выхода из небоскрёба DunScra на предстоящую пьянку собралось шесть человек, шесть рабочих шестеренок этого огромного гиганта. Мы перекинулись парой фраз и вызвали два такси. Минут через десять к ближайшему перекрестку подъехало две зеленых машины, в одну из которых мы с Ирвином и Айзеком утрамбовались на заднем сиденье.
  В прошлый раз за такси платил я, а значит сегодня на нашу перевозку раскошелится Ирвин. У нас была четко распределена очередь на этот вид затрат, и каждый пристально следил, чтобы никто не смог пропустить свою очередь.
  По приезду на место Ирвин демонстративно спокойно приложил свои часы к круглой зоне оплаты, и с его лицевого счета списалось нужное количество талеров за поездку.
  Что ж, молодец, хорошо держится. У Айзека с этим проблемы, он слишком импульсивен, и в этот момент ему надо обязательно посмотреть какое впечатление он производит. И этим действием портя это самое впечатление.
  Ну а мы тем временем вошли в небольшой, но любимый нами бар крафтового пива 'Сабсоник', в котором этого самого пива здесь было десятка три сортов. И темное, и пшеничное, и эль, и карамельное, и сливочное и даже из далекой развалившейся России - медовое на яблоках. Последние мне особо нравилось, но позволить его я себе мог лишь по большим праздникам, даже несмотря на то, что у меня как у постоянного посетителя была скидка в десять процентов.
  Вдруг неожиданно завибрировал телефон, а на экране бегущей строкой пронеслось 'Ник! Куда ты пропал?'.
  Фокси. Совсем забыл про свою девочку.
  Проведя пальцем по точкам пароля, я разблокировал экран.
  - Привет, девочка моя, - ласково сказал я, одновременно усаживаясь за небольшой угловой столик.
  - Ты совсем обо мне позабыл, Ник! - голос звучал осуждающе.
  - Не говори так, ну как я мог забыть такую девушку как ты, - парни смотрели на меня с пониманием, весело ухмыляясь, однако не забыв заказать по бокалу пенного напитка для каждого. - Я просто работал.
  - Ты как мои предки, они тоже вечно заняты на работе, - обиды в голосе стало больше. - Тебе нет совсем дела до маленькой лисички.
  - Глупости не говори! Маленькая Лисичка - моя родная душа в этом безумном Мире!
  - Правда? - теперь в голосе чувствовалась надежда.
  - Правда! - тут же слукавил я.
  - Очень хочу тебя увидеть! - меня прямо обдало любовью и лаской.
  - А я-то как хочу этого, малыш, ты даже не представляешь - ребята уже во всю ржали, изображая руками неприличные жесты.
  - Но мне нельзя 'это', я еще слишком мала, - тут же смутился голос. Фокси правильно поняла мои намеки.
  - Я всё понимаю. Я готов ждать, - мой голос старался держать ровным.
  - Ты такой хороший, - и вновь в мою сторону заструилось счастье.
  - Я сам в шоке от этого. - улыбнулся я. - Но я, к сожалению, сейчас не могу разговаривать. Я напишу или позвоню тебе позже. Хорошо?
  - Хорошо, Мой Лев.
  Я отключил телефон, взял свою кружку с темной жидкостью под кремовой пеной и откинулся на стуле. Вечер начинался просто замечательно.
  - Мой лев? - издевательски подколол меня Ирвин.
  - А что такого? Я не тяну на льва? - самодовольно ответил я, и отпил пенного напитка. Эти подколки от зависти, и я это отлично знал.
  - Максимум на мартовского кота. Да и то, облезлого, - оскаблился Айзек.
  - Тоже не плохо, - согласился я, сделав новый глоток.
  - Где ты такую тян подцепил? - поинтересовался парень, увязавшийся с нами. Имени я его не помнил, знал лишь, что он работает вместе с Кельвином. - Она же еще не совершеннолетняя, так ведь?
  - Может и так. Да только мне проверять это зачем? - я излучал уверенность и непоколебимость. Я вновь был круче всех окружающих, и этим моментом стоило насладиться. - У меня хватает баб, каждую неделю новая. Зачем мне еще размениваться на школьниц?
  - Школьницы - это круто... - чуть не пустил слюни Айзек.
  - Для тебя, известного дрочилы - безусловно, - в очередной раз подколол товарища Ирвин.
  - Да пошел ты... - айтишник даже замахнулся на него.
  - Ну а всё же, где ты её подцепил? - не замечая разгоравшийся конфликт, вновь спросил сослуживец Кельвина.
  - Да уже точно не помню, на каком-то форуме, - я отпил из бокала в третий раз, оставив в нём лишь половину изначально налитого. - Сначала переписывались о разном, потом так начали общаться. И только потом выяснилось, что ей всего семнадцать.
  - Семнадцать? Так это вполне нормальный возраст, - вновь вмешался Айзек. - Титьки на месте. Голова на плечах. Да и остальное уже готово.
  - Вот только закон говорит об обратном, - с горечью ответил я. - Очень уж не хочется отправиться в тюрьму из-за одной мокрой дырки, пусть даже и очень молодой.
  - Это точно! - согласились все присутствующие за столом.
  - Тогда давайте выпьем за то, - произнес тост Ирвин, - чтобы у нас всё было, и нам ничего за это не было!
  
  
  Альд
  Сообщение о необходимости явиться на ковёр к начальству мне пришло ровно в три часа ночи. Постарался это живой секретарь-референт или бездушная компьютерная программа - было, в принципе, не важно. Меня просто позабавил сам факт такой точности.
  И уже за два часа до назначенного времени, я был полностью готов. Облачившись в строгий деловой костюм, застегнутый на все пуговицы, единственное, вместо рубашки и галстука на мне была колорадка. Один этот костюм стоил безумных для простых обывателей - двадцать тысяч талеров. Натуральная шерсть, индивидуальный крой, ручной пошив. Хорошая и красивая вещь не может стоить пару центов.
  Примерно в одиннадцать часов утра я покинул свою квартиру и проследовал к лифту. Вообще коридоры в жилой зоне небоскрёба были спланированы так, чтобы жилец был наедине максимально долгое время, поэтому у меня часто складывалось впечатление, что на этом этаже живу вообще я один, а не вместе с Уольером, с которым пил недавно утренний кофе в ночном кафе.
  В лифте я еще раз взглянул в своё отражение в большом зеркале и поправил челку на моем челе, потрогав гладко выбритую щеку - я должен выглядеть идеально. Меня вызвали явно непросто так для рутинной беседы.
  Ровно в полдень я уже ожидал вызова в приемной у своего наставника.
  - Отец Альдаир, отец Павел ждёт вас, - сообщила мне старая и сухая секретарша по имени Магдалина, словно цербер восседающая у дверей начальства. Проскочить мимо неё было решительно невозможно, да и опасно. Я, наверное, один из немногих клириков знал, что в прошлом эта старушка в тоненьких золотых очках была одной из первых 'Карающих Дланей', Девятого отдела Церковного Департамента в котором сейчас состою я. Лишить человека жизни для этой старушки равнозначно приготовлению кофе для руководства.
  - Спасибо, сестра, - улыбнулся я ей и прошел через откатившуюся в сторону дверь, очутившись в большом кабинете с большим длинным столом для заседаний возле панорамного окна. Панели из красного дерева на стенах и большое резное распятие из макассара подчеркивали аскетичность помещения. Этому впечатлению даже не мешал большой угловой диван из черной кожи в противоположной от стола стороне, где меня и поджидал мой наставник вместе с другим человеком.
  - Знакомься, Альд, - без прелюдий начал отец Павел, - это преподобный Петерс, глава Пресвитерианской церкви нашего города.
  - Добрый день, - я пожал руку худощавому и жилистому человеку с короткими седыми волосами.
  - Преподобный Петер хочет вернуть свою паству в лоно истиной Церкви Господа Нашего Исуса Христа, как до этого в неё вернулись англикане и греческие ортодоксы, - продолжал свою речь мой наставник, указывая рукой на стеклянный журнальный столик где примостился серебряный поднос с бутылкой тридцатилетнего шотландского виски Гленфарклас и несколько пустых стаканов.
  - Благодарю, отче, но не могу, - скромно потупился я. - На меня наложено наказание, еще два дня я могу употреблять лишь только хлеб и воду.
  - Да-а-а? - глаза отца Павла цепко глядели на меня. Он не забыл о своём наказании, наложенном на меня вчера утром. Он проверял меня. В очередной раз. - Ничего страшного. Я думаю, можно отложить исполнение его, ибо дело, о котором мы сейчас будем говорить намного важнее для Господа Нашего чем твоё воздержание. Так что наливай себе и присаживайся.
  - Благодарю, - лишь ответил я и повиновался. Грех было отказываться от хорошего алкоголя.
  - Так вот, - вернулся к теме наставник, пока я наливал темно-янтарную жидкость в бокал, - преподобный Петерс хочет вернуть свою паству в лоно истиной церкви и спасти бессмертные души своих прихожан от гиены огненной. Но есть силы, без сомнения науськиваемые Сатаной, которые всячески противятся и мешают этому.
  - Что за силы? - спросил я, пробуя божественный виски и присаживаясь рядом.
   Бывшие мои подчиненные, - взял слово преподобный. Его голос был сух и скрипуч. - Они уверены, что данное объединение есть предательство их веры. Столетия они отмежевывались от католиков, проливая свою кровь под знамёнами Жана Кальвина. Они не понимают, что времена изменились, и нужно соответствовать им по воле Господа. Нет больше тех католиков, есть Церковь нового уровня, в лоно которой нужно собрать всех христиан. Так ведь отец Павел?
  - Так, - утвердительно кивнул мой наставник.
  - Вы хотите, - направил я разговор на нужное русло, - что бы я отправил всех ваших подчиненных прямиком на Суд Божий?
  - Нет! - замахал рукой Петер. - Это хорошие люди, просто они поддались на увещевании Диавола. Они еще послужат на пользу общему делу. Вот если бы устами Сатаны в нашем мире не был бы мой дорогой сподвижник и близкий друг преподобный Николас, - старик с сожалением покачал головой. - То я думаю, что и остальные не были бы так упорны в своём заблуждении.
  - Я понял, - сделав очередной глоток из стакана, я закрыл глаза, сосредоточившись на деле. - Мне нужна будет детальная информация на вашего друга, фотографии, распорядок дня, привычки и прочее. Это существенно сократит время... эээ ...'убеждения'.
  - Всё уже подготовлено и ждёт тебя на столе, - вновь вступил в разговор отец Павел, передавая мне зеленую пластиковую папку. - Всё должно выглядеть случайностью и божьим проведением. Но тут есть еще одна сложность.
  - Какая? - я тут же раскрыл переданное мне, где вместо простого бумажного досье, лежал белый лист с Кью-Ар кодом. Позже я отсканирую его своими девайсами со встроенными ключами дешифровки, и мне загрузиться вся необходимая информация.
  - У преподобного Николаса есть документы, которые очень нежелательно обнародовать, - поведал мне сухой голос Петера.
  - Какие документы? - уточнил я, и, видя нерешительность собеседника, добавил. - Мне лично плевать на их содержание. Мне важно понимать, насколько они важны, чтобы спрогнозировать их местоположение.
  - А тут не надо прогнозировать, - опять перехватил разговор наставник. - Эти документы переданы на хранения в Zeus Industries.
  - У Зеусов? Почему? - опешил я.
  - Видишь ли, Диавол внушил преподобному Николасу, что только Zeus Industries сможет гарантировать безопасность для Пресвитерианской церкви в нашем жестоком мире. Поэтому он передал не только документы, но и фотографии, которые могут опорочить преподобного Петера. А, следовательно, будут опорочены все его благие пожелания, в том числе по объединению наших общин.
  - Фотографии? Я так понимаю первая копия?
  - Правильно понимаешь, - утвердительно кивнул отец Павел.
  Первая копия - это файл, который подписан специальной цифровой подписью, гарантирующей его подлинность. При современных технологиях даже видео уже не является надежным доказательством, любому порноактеру можно приделать лицо любого человека, даже жившего сто лет назад, и никто не разберет, нарисовано оно или нет.
  - Через десять дней должно состояться большое городское совещание по поводу выделения новых квот на вывоз и утилизацию мусора в Нансангле, - продолжил наставник. - Мы рассчитываем получить четверть этих квот, но Зеус хочет выкинуть нас из этого дела и стать практически монополистом со своими семидесяти процентами. А этого допустить нельзя.
  - А причем тут мы? - искренне не понял я. - Ведь документы касаются Пресвитерианской церкви. Как обнародование этих данных может ударить по нам?
  - Они касаются и нас. Это всё что тебе нужно знать, - сухо ответил отец Павел, осушая свой стакан. Переспрашивать желания после этого не возникало.
  - А причем тут я?
  - Ты должен будешь забрать оригиналы у Zeus Industries до начала совещания, - наставник подошел к журнальному столику и плеснул себе в бокал новую порцию виски.
  - За десять дней?! - опешил я. - Но это невозможно.
  - Возможно. После исполнения этого поручения тебя ждет следующая ступень в служении. Я разговаривал о тебе с отцом Михаилом, и он считает, что тебе пора переходить на четвертый уровень. И к совершенно другой работе. Ты вырос из этих штанишек, - наставник осознано давил на самое больное для меня, на мой карьерный рост.
  - Но я не вор, - в последний раз попытался вяло отказаться я.
  - Конечно ты не вор. Ты Длань Божья. Не забывай об этом. Всё что может тебе помочь - Павел кивнул на папку, - у тебя в руках. Результат должен быть к следующей пятнице.
  На этом моя аудиенция была окончена. Поклонившись я вышел от начальника и побрёл к себе в кабинет. Можно было воспользоваться лифтом, но я предпочел пройтись по лестнице. Всего тринадцать этажей, вместо утренней зарядки.
  Отправить человека на Суд Божий - дело привычное и понятное. Но вот выкрасть файл или документ...
  На первый взгляд мой труд с деятельностью вора очень похож. Я проникаю туда, куда посторонним вход закрыт. Я остаюсь незаметен и исчезаю без следа после завершения дела. Но моя цель убить, а не обокрасть. Нет корысти в моих деяниях.
  Пока шел я быстро отсканировал код на листе из папки. На смартфон тут же загрузился файл с необходимой информацией, дешифровать который можно было только одновременно приложив мой палец в специальную зону на смартфоне и сняв изображение сетчатки глаза.
  Вот файл открыт. С экрана на меня глядел веселый, чуть полноватый брюнет с вьющимися волосами. Возраст - пятьдесят восемь лет. Рост пять футов девять дюймов. Любит регби.
  Не простая цель. К алкоголю равнодушен. К женщинам тоже. Даже с мальчиками он замечен не был. Богатства не нажил, не смотря на свой статус и должность. Прямо святой. Но разве святой будет противиться тому, чтобы его паства избежала адских мук? От лукавого это всё. Напускное. Тем более сотрудничество с Зеусами.
  А вот это интересно. Согласно досье, член совета директоров Zeus Industries - родной брат преподобного Николаса, Сварт Нильсон. И очень долгое время пресвитерианская церковь была под охраняемым крылышком этой корпорации, проводя просветительскую работу среди рабочих и служащих, которые и составляют более половины паствы. Свой священник - круче всех HR-менеджеров по поддержанию корпоративного духа, который может объяснить, что невысокая зарплата - это не беда, а низкое социальное обеспечение - благо. Очень и очень удобно.
  И от Зеусов пресвитеров регулярно подпитывали, и не только деньгами. Этой церкви принадлежит довольно внушительный список объектов недвижимости как в самом Городе, так и в его окрестностях.
  Как не прискорбно это осознавать, но озвученная отцом Павлом борьба идет не за бессмертные души прихожан, а за источник материальных средств и возможность воздействовать на противника изнутри посредством идеологической обработки.
  Цинично. Но красиво. И самое главное - действенно.
  
  
  Риджек
  На зонтик мне всё же не хватило. Но зато я полностью оделся. Куртка защитного цвета с капюшоном прикрывала желтую майку, заправленную в черные спортивные штаны из нейлона с тремя белыми полосками, которые ниспадали на розового цвета кроссовки. Добивала всю эту цветовую вакханалию - голубая бейсболка.
  Видимо китаец вовсю повеселился, когда подбирал мне этот гардероб, хотя оставался так же немаленький шанс того, что лично для него такой светофор в цветах одежды - считается красивым.
  Азиаты - непонятные существа с другой планеты. И спорить с этим утверждением - бесполезно.
  Но зато, сейчас я шел спокойно по раскрашенной неоновыми огнями улице и не мерз под холодными струями дождя. Уже одно это - радовало.
  На сколько я помнил из навигатора, мне нужно было продвигаться в сторону станций метро, где концентрировался весь бизнес, ориентированный на взаимодействие с приезжими. Там даже вывески из этих чертовых иероглифов дублируют на английском, чтобы эти дураки лаоваи тратили свои денежки.
  С уличной преступностью в таких местах боролись сами бандиты, точнее их организованные группировки. Триады и якудза пристально следили, чтобы баранов, прибывающих к ним, могли стричь только они. Какой смысл даже от тысячи талеров, взятых с тела избитого приезжего? Ведь он больше никогда не приедет сюда, и не привезёт своих друзей. Это будет одноразовый гешефт. А вот если он будет ездить сюда постоянно - он потратит на порядок больше. Он будет оставлять деньги в барах и ресторанах, в борделях и покерных клубах, будет покупать наркотики и левый контрафактный алкоголь в красивых бутылках. Но как бы он не тратил свои деньги - все они стекутся в одно место - к главарю, удерживающий сегодня этот квартал за собой.
  Об этой 'нелюбви' к уличной преступности знали все, в том числе эти самые приезжие, которые без зазрения совести этим пользовались. Заснуть обдолбонаму наркоше прямо посреди улицы - стало обыденностью. Никто карманы ему чистить не будет, как бы руки не чесались. Его бесчувственное тело, чтобы не мешалось движению автомобилей, просто перетащат на тротуар.
  Впрочем, всё могло очень резко поменяться, если ты нахамишь не тому человеку. Убийства, даже посреди толпы прохожих, в Нансангле уже давно никого не удивляли.
  В районах подальше от станций метро - дела складывались несколько иначе. Люди жили своей обычной жизнью, работая прямо здесь на полулегальных фабриках и заводах, а на все заработанные ими денежные средства уже шла нешуточная борьба.
  Жители Нансангла, помимо налогов в городской бюджет платили дополнительный сбор 'на защиту', полагающийся местным правоохранительным структурам, но немыслимым чудом оказывающийся на руках у актуальных в этом районе триад или якудза. Так же они выплачивали религиозный налог, который уходил в местную буддистскую, синтоисткую, конфуцианскую или христианскую общины. Да-да, в Нансангле были христианские церковные приходы, мимо одного из которых я сейчас проходил.
  Это был старый, построенный из камня, наверное, еще в восемнадцатом веке собор с большим крестом на крыше колокольни, стены которого украшали иероглифы с указанием на то, что этот приход принадлежит 'Церкви Нашего Исуса Христа' и подконтролен Церковному Городскому Департаменту. Последний прикладывал не шуточные усилия, чтобы по-настоящему зацепиться за азиатский квартал, так как основу его прихожан составляли крещеные уже в четвертом-пятом поколении китайцы и японцы. Новой крови очень не хватало, и маячила не иллюзорная возможность потерять Нансангл для Церкви навсегда.
  А это значило потерять деньги. А терять деньги Церковь за все тысячелетия своего существования не любила никогда.
  Может быть именно за подобные знания меня и преследуют бойцы Церковного Департамента? Кто знает...
  Но тем временем, я добрался до нужного мне проулка. Первое, что бросалась при взгляде на него - это магазин цветов без всяких неоновых указателей, а с простыми иероглифами на белой табличке над входом. Но цветы мне были не нужны, и судя по визитке, что я теребил в руках, в этом здании должен был быть еще и ломбард. И я оказался прав - исписанная маркерами дверь с малозаметной дощечкой, где на китайском, японском и английском сообщалось, что эта дверь ведет в 'Ломбард дядюшки Шу' нашлась сразу за цветочным магазином.
  Но стоило мне протянуть к двери руку, как она распахнулась, и из неё на улицу выскочил погруженный в себя молодой европеец. Он широко улыбался, и не видел ничего на своём пути, уткнувшись носом мне в грудь.
  - Осторожнее! - оттолкнул я его.
  - Извините, - пробубнил он, даже не посмотрев на меня.
  Видимо, этот паренёк нашел у дядюшки Шу то, чего так сильно желал. Впрочем, мне бы себя найти...
  Сразу за дверью оказался небольшой загон из металлической сетки со вторыми дверями на магнитном замке. Я дернул её несколько раз, но без результата.
  - Мистер Домбровски? - по другую сторону сетки как из-под земли появился невысокий и немного сутулый старик в китайском шелковом халате и в зеленой, обшитой золотой нитью, круглой бархатной шапке. Он с интересом глядел на меня и поглаживал свою скудную белую бородёнку. - Я уже не думал, что увижу вас здесь.
  Старик явно меня узнал! Моя фамилия Домбровски! Еще чуть-чуть и тайна моей жизни будет разгадана.
  - Вы смелый человек, если после того как поранили моего человека, сами явились сюда.
  Да твою ж мать! Хрен я сейчас что узнаю! Меня сейчас просто на органы пустят, и конец истории.
  Но всё же что я успел натворить? Кого, за что и как сильно я поранил? Думай голова, как выпутываться из этой истории.
  - Я пришел сюда, чтобы уладить наши недоразумения, - сказал я максимально спокойным голосом.
  - Недоразумения? - лицо китайца скривилось в изумлении. - Возможно для вас это недоразумение, но для меня и моих людей - это оскорбление.
  - Как бы вы сейчас это не назвали, я сам пришел к вам, чтобы уладить все вопросы.
  - Хм... Что ж, давайте попытаемся уладить... Юри!
  Из дальней двери основного помещения ломбарда появился здоровенный детина в черном пиджаке, под которым без труда угадывалась перевязь с кобурами для пистолетов. Подойдя ближе, этот человек, больше похожий на японца, мерзко ухмыляясь рваными свежим шрамом губами, открыл своим кольцом-ключом решетчатую дверь, и за шкирку затащил меня внутрь. Я не особо сопротивлялся.
  Меня тут же положили лицом в пол, ударили несколько раз по почкам, и рывком за волосы поставили на колени. Было больно.
  Пока я приходил в себя, Юри быстро обыскал меня, и ничего не найдя - рывком бросил моё тело на кресло в одном из углов ломбарда.
  - И так, мистер Домбровски, - взял слово дядюшка Шу, равнодушно глядя на мои мучения, - давайте подсчитаем все эти недоразумения, как вы говорите. Согласно заключенному две недели назад между нами договору, вы должны вернуть мне две тысячи талеров. Сумма невесть какая. Но отказываясь вернуть её мне, вы вчера оскорбили и поранили Юри и его людей. Скажите, вы довольны шрамом, который оставили на его лице? - мерзкая ухмылка не сходила с лица японца. На этих словах дядюшки Шу он со всей силы всадил мне кулаком в челюсть.
  Живым он меня отсюда не выпустит.
  - За такое неуважение ко мне и моим людям, вы должны выплатить компенсацию. Скажем двадцать тысяч талеров.
  - Откуда такая большая сумма? - делано возмутился я.
  - А вы считаете, что улыбка Юри стоит дешевле? Скажите об этом ему лично, - новый удар по моему лицу.
  - Я согласен с теми двумя тысячами, - сплёвывая кровь, прохрипел я. - Вы сказали, что это по договору. Он у вас сохранился?
  - Конечно. - китаец нагнулся за прилавок и положил перед собой лист бумаги на котором виднелись голограммы для отпечатков пальцев. - А на новую задолженность, мы заключим с вами новый договор. Скажем на пять процентов в день. И дадим вам срок, скажем, в неделю, чтобы вы нашли деньги.
  - А если я их не найду? - я гладил ушибленный подбородок.
  - Тогда мы будем вынуждены обратиться в Городской отдел по взысканию. И этим отделом может быть принято решение пожизненно продать вас в качестве рабочего на рудники, или пустить ваш организм на донорские органы. Вы попадёте в базу данных полиции. И первый же патруль остановит вас и передаст на 'Дальнейшее погашение'. И это, не считая коллекторских агентств, которые получают свой процент за поимку сбежавшего должника. Надеюсь я понятно всё разъяснил?
  - Более чем...
  - В таком случае, не будем тратить время, - произнес дядюшка Шу и склонился над компьютером. Юри же не смог удержаться и залепил мне звонкую пощечину наотмашь.
  - Уважаемый дядюшка, - обратился я к владельцу ломбарда на чистом китайском языке, - не могли бы вы попросить вашего человека не бить меня? В противном случае, я буду вынужден убить его.
  Китаец не сразу понял, что произошло, он только перестал нажимать на клавиши, когда Юри, скалясь, обнажил свои стальные зубы и вновь попытался ударить меня. В этот раз, я чуть наклонил голову, так чтобы кулак японца прошел вскользь, и тут же пробил ему двоечкой в пах. И только он начал оседать на пол, я подскочил и со всей дури ударил его в лицо коленом. Ну а дальше дело техники, удар по затылку, быстрый доступ к пистолетам японца, и вот я возвышался над поверженным противником с двумя квадратными, способными стрелять очередями, пистолетами в руках.
  Китаец смотрел на меня открыв рот.
  - Я ведь попросил по-хорошему, - сказа я ему на китайском, и демонстративно выстрелил лежащему Юри в голову. - Его смерть на ваших руках. Вы не смогли проконтролировать своего человека. Это позор.
  Дядюшка Шу начал хватать ртом воздух. Подобного развития событий он явно не ожидал.
  Я смотрел на него, а один из пистолетов направил на дверь, из которой и появился этот Юри. Не могло же быть так, чтобы он был единственным охранником тут. Так и оказалось. На шум первого выстрела в торговый зал ломбарда через эту дверь влетели еще два японца в черных рубашках. Одна очередь из пистолета, и они, отлетев к стене, медленно сползали по ней, оставляя кровавый след.
  - Надеюсь здесь больше никого нет? - поинтересовался я, направляя дуло одного из пистолетов на китайца.
  - Н-н-н-нет, - заикаясь ответил дядюшка Шу.
  - Ну и отлично. Так что там у нас с договорами?
  Я подошел к прилавку и, убрав второй пистолет за пазуху, взял лежащий там договор, мельком пробежавшись по нему взглядом. Там были мои фамилия и имя, номер социального страхования, но что самое главное - там был мой домашний адрес. То, что мне и было нужно!
  - Вы ведь не против, если я возьму его к себе? - поинтересовался я, запихивая бумагу в карман куртки. - И на этом будем считать мой долг в размере двух тысяч талеров погашенным. Хорошо?
  - Х-х-хорошо, - всё еще заикался китаец.
  - А что касается договора на двадцать тысяч. Он ведь между нами не подписан. Правильно? А значит я вам ничего не должен. И Юри не в обиде. Он сейчас вообще ни на кого не обижается. Предлагаю и эту задолженность списать. Вы согласны?
  - С-с-согласен, - как китайский болванчик закивал Шу.
  - Отлично! - улыбнулся я. - Вот только тут у нас другая проблема. Я сам пришел к вам. С миром. Я хотел решить наши проблемы цивилизованным путём. А тут вы начали меня бить. Вот губу мне разбили. Разве это допустимо. Допустимо, я спрашиваю?
  - Н-н-нет.
  - Вот то-то и оно. Нанесённый мне ущерб я оцениваю в двести тысяч талеров. И я думаю, нам надо составить об этом договор.
  Поставив старика на колени, я вдавил дуло пистолета в его бархатную шапочку, а свободной рукой немного подправил текстовый документ, который был уже открыт на его компьютере. Я поменял всего лишь местами займодавца и заёмщика, а также на один ноль увеличил сумму. После этого я распечатал один экземпляр получившегося договора, по которому дядюшка Шу теперь был должен мне двести тысяч талеров под пять процентов в день.
  Я заставил китайца расписаться в нём, и поставить отпечаток своего пальца. После чего этот документ аккуратно был убран во внутренний карман куртки.
  - Ты ведь понимаешь, что если теперь у тебя или у твоей недоделанной якудзы возникнут ко мне претензии, то данный договор сразу же полетит в Городской отдел по взысканию. Причем полетит не от моего имени, а от имени третьего лица, которому я этот договор формально продам. Так что, смерть моя тебе не поможет, и ты моментально разоришься, - говорил я, глядя дядюшке Шу в глаза.
  - Понимаю, - он уже говорил спокойно. Смерть ему не угрожала, поэтому он взял себя в руки.
  - Ну вот и отлично. А теперь пошли чистить твои видеозаписи. Да и в счет твоего долга надо будет у тебя что-нибудь взять из гаджетов. Ты ведь не против?
  
  
  Ник
  Весь субботний вечер я провел в предвкушении. И даже запасённое заранее пиво после вчерашней пятничной пьянки не спасало положение
  Общаясь с Фокси на фоне, я ползал по интернету, пытаясь найти секреты и лайфхаки по Первой Галактической Войне, в которой на это воскресенье, то есть завтра, был намечен чемпионат мира. Но всё, что мне удалось узнать - что бои будут происходить на совершенно новой локации, на ранее неизвестной планете. Название этой планеты и её характеристики так же были неизвестны никому, в сети обитали лишь одни предположения разной степени достоверности.
  Но все эксперты сходились в одном, что, скорее всего, прежними останутся основные правила турнира, которые не менялись уже шесть лет подряд. Всё должно начаться с масштабных боевых действий по овладеванию какого-либо объекта, от укрепрайона до города. Не будет никаких планетарных высадок и космических полётов, бои вспыхнут сразу на земле, но пилоты будут не в накладе, им выдадут воздушные летательные аппараты, так что они вполне смогут поучаствовать во всём веселье.
  Единственное ограничение на участие в турнире - оплата вступительных взносов в десять тысяч кредитов, что в пересчете на земную валюту составляет почти четыреста талеров. Но и куш очень хорош - сто десять тысяч талеров за первое место. Моя заработная плата больше чем за три года работы в вонючем офисе Dunder Scranton. Зарплата, которую мне есть куда потратить.
  Но мечты мечтами, а чемпионат будет жарким. И очень хорошо, что я успел приобрести лычки сержанта, с ними будет заметно проще продержаться хотя бы до третьего тура.
  В результате спать я ложился очень рано, в половине одиннадцатого вечера, чтобы уже в восемь утра быть абсолютно готовым. На телевизоре у меня был запущен таймер до начала главного события этого года, и уже за полчаса до старта я успел принять утренний душ, выпить кружку растворимой бурды под названием 'кофе' и сходить в туалет. Последнее было очень важно, так как в разгаре сражения шлем было уже не снять, а естественны человеческие потребности отбросить я не мог. Для этой же цели я натянул на себя купленные позавчера подгузники для взрослых, чтобы не зафейлить бой банальным мочеиспусканием.
  Я был готов.
  Закинув в рот горсть специальных таблеток для более качественного погружения в новую реальность, я натянул на себя шлем, оказавшись в своём тронном зале-меню. Несколько секунд, и я загрузился в свой сержантский кубрик в Первой Галактической Войне.
  На моем небольшом металлическом столе, помимо стандартного меню игры в виде бумажной записной книжки лежал красивый красочный агитационный буклет, который и являлся пропуском на чемпионат. Выбрав пальцем пункт 'Связаться с командованием', я тут же переместился в новую зону.
  Большой конференц-зал с матовым экраном вместо одной из стен, перед которым был сооружен невысокий подиум с трибуной. Ну а сам зал занимали сотни кресел в десять рядов.
  - Вам сюда, сержант, - неожиданно обратился ко мне солдат в форме военного полицейского, указывая рукой на конкретное место в одном из рядов. Насколько я знал, это не живой человек, а программа, бот, созданный для таких несложных операций. Поэтому я, ничего не ответив, молча занял предложенное мне место, рядом с несколькими простыми солдатами.
  - Ты, наверное, будешь нашим сержантом? - тут же поинтересовался один из них. - Я Чак, играю уже четыре месяца, и за это время прошел и огонь, и воду! Я выбрал специализацию гранатомётчика и у меня отлично получается попадать противнику в глаз даже на сотню ярдов!
  - Сколько тебе лет? - ответил вопросом на вопрос я.
  - В смысле? Какое это имеет дело? - солдат демонстративно насупился.
  - Сколько тебе лет, Чак? - холодно повторил я вопрос.
  - Двадцать! - получил я небрежный ответ.
  - Не ври мне. Не забывай, что я как сержант имею право расстреливать своих подчиненных. Ты не проживешь суммарно и пяти минут в турнире, потому что я терпеть не могу ложь. Так сколько тебе лет?
  - Тринадцать, сэр, - потупив свой взор ответил Чак.
  - Хорошо. Это неплохо. У тебя как у школьника, если ты, конечно, ходишь в школу, было время для тренировок. Поэтому я буду рассчитывать на тебя. Но не забывай, что ты обязан исполнять мои приказы, даже если они кажутся тебе глупыми. Уяснил?
  - Так точно, сэр! - тринадцатилетний паренёк в шкуре сурового космодесантника вовсю улыбался.
  Тем временем в зале появлялись всё новые и новые солдаты, которых ловко распределял бот-полицейский. Все места рядом со мной быстро были заполнены, и я внимательно разглядывал своих новых бойцов. Большая часть из них при создании своих персонажей выбрали скины качков и амбалов, и лишь примерно четверть - субтильных и поджарых персонажей. И всего только примерно треть от личного состава - были женскими персами. Отыгрывают их настоящие женщины или просто мужики извращенцы я не знал, да и по большому счету это было не важно - главное, чтобы в бою они не подвели.
  Неожиданно прозвенел звонок, извещая о начале брифинга.
  На подиум поднялся целый генерал в фуражке, с аксельбантом на мундире и белых перчатках, и, встав у микрофона трибуны, он потребовал внимания к себе.
  - Вы все собрались здесь ради одного, - заговорил он, внимательно оглядывая зал, - ради десятого мирового чемпионата по Первой Галактической Войне. Это без приуменьшения крупнейшее событие в мире виртуальных и компьютерных игр с огромным призовым фондом почти в полмиллиона талеров.
  Зал на этих словах одобрительно зашумел.
  - Но эти деньги достанутся не всем, а только лучшим из вас! - генерал взял небольшую драматическую паузу. - Правила этого турнира будут несколько отличаться от предыдущих. Во-первых, мы запускаем отборочный этап на других условиях. Будет организовано четыре сессии по захвату укрепрайона на абсолютно новой локации - планете Нибру. Для каждой команды две сессии по захвату и две сессии по обороне, с ограничением времени - не более полутора часов на сессию или с выполнением дополнительных условий по захвату или защите боевого знамени. С таблицей по начислению очков вы можете ознакомиться в брошюрах в ваших креслах.
  Я тут же обнаружил, что в подлокотнике вставлена цветастая бумажка, которую я аккуратно взял и сложил себе в нагрудный карман, чтобы внимательно прочитать её позже.
  - Все вы собравшиеся здесь - единый воинский организм, собранный нашим искусственным интеллектом абсолютно рандомно. Лишь одно условие было поставлено перед ним, чтобы вы все говорили на одном языке и могли понимать команды своих командиров. Ведь не секрет, что в Первую Галактическую Войну играют во всём Мире! Все вы Пятая Механизированная рота семнадцатого батальона ТерраАльянса, - генерал даже указал на нас пальцем. - И в таком составе будете воевать все указанные четыре сессии. Оцениваться будут не только количество полученных вами очков, но и особые ачивки, выдаваемые за определенные челенджи. Часть этих челенджей вы можете прочесть в брошюрах, а часть останется для вас пока неизвестной. После этого для дальнейшего участия в турнире будут отобраны две тысячи бойцов с обоих сторон конфликта, из которых будет сформированы две штурмовые группы по одновременному захвату одного из населенных пунктов планеты Нибру. Здесь уже пойдёт битва на выживание, где каждый погибший выбывает из участия в турнире, занимая своё порядковое место в таблице героев. Из тридцати последних выживших будет собрано три команды и устроен последний дезматч на локации новой военной базы, - высший офицер вновь взял драматическую паузу. - А теперь вы поступаете в полное подчинение к своему капитану, который посвятит вас в подробности дальнейшей операции. На проведение инструктажа и знакомство у вас будет двадцать минут. Потратьте время с умом.
  После этой пламенной речи на подиум поднялся другой офицер с нашивками капитана на рукавах.
  - Я... это... - в нерешительности начал он.
  - Давай уже говори, - выкрикнул кто-то из зала.
  - Подробности предстоящей операции я узнал буквально пару минут назад, и поэтому выступить экспертом здесь не смогу, - капитан, наконец, взял себя в руки. - Всё что я знаю - это то, что планета Нибру имеет преимущественно засушливый климат с тропическим и субтропическими поясами вдоль морского побережья в районе экватора. Но нам предстоит действовать в горно-лесистой местности, похожей на предгорья Карпат или Северного Кавказа, если конечно это вам о чем-то говорит. Лично мне - ничего, я даже не знаю где это.
  - Это в Европе, - новый выкрик из зала.
  - Тем более. Бесполезная информация, - офицер заглянул в блокнот. - Мы начнем со штурмующей сессии. Так как это горно-лесистая местность, то использование тяжелой бронетехники ограниченно, нас будут поддерживать лишь легкие бронетранспортеры, да переносные миномёты. Другой артиллерии не предвидится. Авиация будет воздействовать непосредственно лишь на рубеже самой обороны противника, который обладает средствами ПВО и к которому на помощь могут прилететь свои силы воздушной поддержки.
  - Это получается, что мы будем штурмовать ДОТы и пулемётные точки голой задницей? - задал вопрос другой сержант с кожей черного цвета, специально ради этого поднявшийся с места. - У БТРов в вооружении максимум пушки мелкого калибра, а переносные миномёты - явно ротного уровня. Миномёты большего калибра не будут успевать за нашим продвижением. Мы просто не сможем расколупать хорошо организованную оборону.
  - Получается, что да, голой задницей, - согласился капитан. - Но по миномётам ты не прав. Есть же у нас установки на автомобилях, которые вполне могут следовать в наших рядах. Да и про переносные системы залпового огня ты забыл. Так же у нас есть один весомый аргумент - маневр. Мы не ограничены в передвижении никак, и, если наше руководство решит пустить нас в обход для удара в тыл, то есть вероятность, что нам это удастся, так как противник не будет обладать бронетехникой вообще никакого класса. Максимум грузовики и джипы с установленными тяжелыми пулеметами. Единственный наш минус, точнее жирнющий минус - ограниченность в боеприпасах. У нас они конечны, с начала сессии и до конца. Подбирать можно только в машинах поддержки или на трупах убитых товарищей.
  - Это радует, сэр, - сообщил командиру уже я.
  - Я бы не стал считать противника идиотом, - не унимался чернокожий сержант. - Лично я бы выпустил патрули в тылу обороны, чтобы они в засадах или в рейдах могли встретить таких хитрецов как мы. И тем самым прикрыть спину товарищам.
  - Всё так, если бы речь шла об обычной сессии, - парировал офицер. - Но мы то сейчас будем участвовать в сессии, где каждый участник вложил свои кровные деньги, ради шанса сорвать большой куш. Никто не пойдет в тыл, понимая, что скорей всего не получит никаких очков, пока остальные будут рубить их тысячами.
  - Тоже верно, - чернокожий уселся на своё место. - Но лично я бы запустил рейдовую группу в тыл наступающим. Вот была бы потеха!
  - Хорошо, поговорим об этом, когда придёт наше время для обороны, - капитан сделал запись в блокнот. - А пока представьтесь.
  - Сержант Хартман, - отрапортовал унтер-офицер, но, увидев, как скривилось лицо у капитана, тут же добавил. - Это моя настоящая фамилия, сэр. Меня зовут Уолесс Джеймс Хартман.
  - Чего только не бывает на свете, - улыбнулся командир новосформированной Пятой Механизированной роты семнадцатого батальона ТерраАльянса. - А теперь прошу выйти сюда всех оставшихся офицеров, уорент-офицеров и сержантов. Будем знакомиться с вами и с остальным личным составом.
  
  
  Альд
  Звезд было не видно не из-за плотных туч, низвергающих тонны воды на нашу грешную землю. Ведь как-то же умудрялась луна периодически проглядывать сквозь них.
  Всё было куда банальней и проще - небо было засвечено огнями Города. Люди променяли миллиарды огоньков бесконечности, к которым стремились их предки, которые тысячи лет вели мореходов, ради которых совершались великие открытия и деяния - на обыденные электрические лампочки. Да, это современные светодиодные лампы, где уже давно нет нитей накаливания, но это лампочки. И теперь миллионы огней на Земле затмевают бесконечность в небе.
  Что-то есть в этом во всём поэтическое. Величественное. Ведь может же быть величие в упадке?
  Я терпеть не могу этот Город. Но я обожаю этот Город.
  Вот и сейчас, сидя на крыше церковного небоскрёба, я пил неплохой кофе из картонного стакана и глядел в высь, где смешались все цвета. Приглядевшись, можно было разглядеть кислотные оттенки на сером фоне, бежевые всполохи на желтом, кремово-коричневые подтёки на полуночно-синем. Все эти цвета были разом и везде, создавая ничем не заменимое небо Мегаполиса, прорезанное лучами прожекторов.
  Хорошо, что сейчас на мне были куртка и штаны из непромокаемой ткани, самое то для посиделок на крыше под проливным дождём.
  Я посмотрел на часы.
  Пора.
  Не спеша я подошел к своему ховербайку и включил его прикосновением к навигационному дисплею. Считав мои отпечатки пальцев, электронная система запустила электрический двигатель летающего мотоцикла, загудели моторы и зашелестели пропеллеры в своих гнездах. Можно конечно было бы залить привычного бензина в бак, но тогда работа двигателя будет слышна всем окружающим очень далеко. А мне нужна тишина.
  Полутора часов полёта, которые дают встроенные аккумуляторы, мне хватит за глаза.
  Надев на голову шлем, я взгромоздился на место пилота.
  Всё точно так же как на обычном мотоцикле - обхватываешь сиденье между ног и держишься за руль, где выкручиваешь рукоятки газа и тормоза. Единственное рулём можно еще направлять байк вниз и вверх. Довольно удобная штука. Очень дорогая, но удобная.
  Церковь многое может себе позволить, особенно для Девятого отдела Департамента, который решал 'неудобные вопросы'.
  Пора на взлёт.
  Я потянул рукоять на себя и байк тут же оторвался от мокрого бетона, взмывая в это прекрасное ночное небо.
  Вообще производители рекомендовали воздержаться от полётов даже в моросящий дождь, и прямо запрещали пользоваться своим изделием в ливни. Но кто же будет слушать производителей, когда есть приказ сверху? Да и медицинская страховка у меня очень хорошая, покрывает и не такие инциденты.
  Под ногами проплывали прямые, словно прочерченные по линейке и ярко освещенные улицы, по которым без конца сновали автомобили. Я пока в Центре, где даже ночью не замолкает жизнь. Офисные шестеренки после своей рабочей смены разбредаются по ближайшим кабакам и барам в надежде залиться дешевым и не очень алкоголем. Но утро, как и похмелье неотвратимы, и новый день закручивает их в человеческом муравейнике с новой силой.
  Стоило покинуть Даунтаун, как тут же исчезли небоскрёбы, и даже просто высотные дома. Внизу показались исторические кварталы с трехсотлетними соборами с высокими шпилями и зданиями городских служб в колониальном стиле, представлявшим собой смешение упрощенных форм английской готики, 'голландского барокко', 'викторианского' и 'староанглийского' стилей. Всё это обрамлялось аллеями парков, где печально и сиротливо качали своими голыми ветвями старые вязы и клёны.
  Вот это место ночами замирало. В окнах зданий еще горел свет, кто-то из чиновников остался сверхурочно исполнять поручения начальства, но улицы были пустынны. И только случайное зеленое такси проезжало по ним в сторону моста Генри Кейса.
  Но мне мост был ни к чему, со своим байком пересечь реку было делом лишь нескольких минут, по прошествии которых я оказался в старом промышленном районе. Вот кирпичный завод, некогда снабжавший своими изделиями практически все северо-восточное побережье. Вот сталелитейный завод, давший все балки и арматуру на строительство всех небоскрёбов Города начала двадцатого века. И еще множество других производственных предприятий, обанкротившихся еще до наступления века двадцать первого.
  Корпорации очень хорошо считают свои деньги, и дорогие рабочие с высокой социалкой им попросту не интересны. И первой ласточкой больших перемен стали штрейкбрехеры, когда протестующих рабочих попросту заменяли дешевой и безмолвной рабочей силой из эмигрантов, часто нелегальных. Судьба самих рабочих и их семей, оказавшихся по сути выброшенными на улицу, никого не интересовала.
  Ну а когда нищая и голодная после военного поражения во Второй Мировой войне Япония на остатках своей промышленной мощи была готова работать за чашку риса в день, на улицу были выкинуты уже не нужные штрейкбрехеры. Позже из Японии производство перекочевало в Корею, а оттуда в Китай. И только Азиатская торговая война при президенте Трампе дала понять транснациональным корпорациям, что даже владение средств производства в местах где действует более-менее самостоятельная политическая власть - не гарантирует управление этими активами. Поэтому с горем пополам в первой половине двадцать первого века заводы Города вновь задымили, а рядом с ними были построены 'центральные офисы' корпораций, представлявшие собой по сути полноценные базы, логистические центры и лаборатории, где действовали свои нормы поведения. Даже полиция в зоны ответственности транснациональных служб безопасности не совалась. Убийств и краж здесь не было как класса, точнее о них просто никто не сообщал. Сор из дома выносить нигде не принято.
  Ну а раз нет сообщений о преступлениях, значит нет самих преступлений. Ведь они же не отображаются в статистике. Это устраивало всех.
  Впрочем, я уже добрался до интересующего меня места.
  Официально штаб-квартира Zeus Industries располагалась в Даунтауне Города в одном из безликих небоскрёбов из стекла и стали. Но в реальности там не было никого, кроме линейного офисного персонала, в задачу которого входило обеспечение основной операционной деятельности предприятия. Начальство там появлялось редко, только чтобы показать, что оно всё еще существует.
  Настоящее Логово Зевса, или как его еще называли - Олимп, представлял собой массивную железобетонную конструкцию, окруженную старыми производственными корпусами из красного кирпича на территории бывшего нефтеперерабатывающего комбината. Это был центр, мозг и сердце корпорации.
  И он очень тщательно охранялся.
  На автомобиле или на обычном мотоцикле я бы даже не подобрался и за пять миль до нужной мне точки, сеть из блок-постов меня бы вмиг нейтрализовала. Соваться на аэрокоптере так же равносильно самоубийству, база Зеусов надежно прикрыта системами ПВО, и, если ты не оборудован устройствами свой-чужой и не отзываешься на радио сигнал - тебя собьют без малейших угрызений совести.
  Другое дело мой ховербайк, который слишком мелок для радара ПВО, и который отображается там как обычный дрон. Да и ко всему прочему, лечу я очень высоко над уровнем земли, и большой угрозы формально не представляю.
  Формально.
  Зависнув практически над самой штаб-квартирой, я зацепился карабином на поясном ремне за динамический трос, закрепленный в самом байке за специальную лебедку и, откинувшись назад, полетел вниз. Не далеко, но всё лучше, чем прыгать с полноценных ста метров, а так их уже девяносто. Десять метров троса приятно скрасят приземление, осталось лишь отцепить от него карабин, что я и сделал.
  Секунда полёта и я на крыше. Приземлился словно пантера, сначала на полусогнутые ноги, тут же уйдя в кувырок. Если бы у меня не были заменены кости и суставы в конечностях на протезы из титанового сплава, то это приземление было бы последним в моей жизни. А так лишь на коже выступят гематомы от удара, но чего мясо жалеть? Мясо заживёт.
  Ховербайк как только пропал груз седока, бесшумно развернулся, замотал трос на лебедку и полетел в запрограммированную точку возврата, более не привлекая внимание местной службы ПВО. Ну а я стянул с головы мятый и поцарапанный шлем, встряхнув головой. Мне повезло заработать легкое сотрясение мозга. Неприятно, но ничего страшного.
  К шлему полетел и непромокаемый костюм, под которым у меня была одета роба рабочего Zeus Industries с прикрепленным бейджиком на груди, в который был встроен специальный микрочип, звенящий при прохождении досмотра. Если чипа не будет - можно прощаться с белым светом навсегда. Наружу ты уже не выйдешь.
  Дверь, ведущую с крыши я открыл своим кольцом-отмычкой. Тут же очутившись на тёмной лестнице, я практически прыжками оказался на техническом этаже, в это время суток пустом. Проблуждав по нему минут пять, я нашел выход в виде очередных металлических дверей с сенсорной панелью для прикладывания ключ-карты. Вместо карты я вновь приложил своё кольцо. Секунда. Писк. Лампочка загорается зеленым. Я могу проходить.
  На удивление простая система безопасности, хотя постороннему оказаться здесь - очень и очень непросто. Уверен, что везде установлены камеры скрытого наблюдения, но они нацелены не против злоумышленников извне, а на самих служащих Зеуса. Начальник должен быть сведущ обо всем, что твориться на его земле.
  Очутившись в просторном коридоре со стенами, окрашенными в светло зеленый свет, я пошел к своей цели. Я уже сориентировался где нахожусь, и теперь мне предстояло пройти мимо двух постов охраны, не привлекая излишнего внимания.
  Лет десять назад мне в мозг установили на тот момент новейшие опытные имплантанты, чипы для усиления памяти. Эти кремневые железки действовали как ретрансляторы, записывая на поверхность коры моего серого вещества любую информацию, от технических подробностей устройства амортизирующей подвески коптера до особенностей произношения диалектов кантонского наречия в верхнем Китае. При этом знания становились по-настоящему моими, даже после удаления этих чипов, они не стирались бы, а оставались со мной навсегда. Так я выучил практически все языки нашей планеты, а уж загрузить в память подробный план здания, по которому мне сегодня приходится передвигаться - было делом нескольких минут.
  Пост охраны показался впереди - обычная стеклянная будка с турникетом по пояс. Нужно приложить свой пропуск к специальному месту на турникете. И как только загорится зеленая лампочка - можно проходить. Сонный же охранник в лучшем случае проводит тебя ленивым взглядом.
  И такая карточка-пропуск у меня была. Я лично выкрал её несколько часов назад у одного из местных инженеров, пока тот пытался что-то купить в кебабной у своего дома. Уверен пропажу он даже не обнаружил, а значит сигнализация сработать не должна.
  Так и произошло. Легкий писк, извещающий, что всё хорошо, и я как ни в чем не бывало прошел мимо. Несколько поворотов, и еще один подобный пост. Преодолел его так же без проблем, и буквально сразу же оказался там, куда и стремился.
  Из технической части здания я оказался в офисной, и теперь вместо стандартных металлических дверей, красовались двери деревянные, из дуба и кедра, а стены были выкрашены уже в приятный бежевый оттенок.
  Приёмную члена совета директоров Сварта Нильсона я нашел практически сразу. Но сейчас к электронному замку кольцом я не стал даже прикасаться, импульс от него слишком слаб для подобного уровня безопасности. Вместо этого я использовал специальную взломочную пластиковую карту, внутри которой были тысячи алгоритмов по открытию миллионов дверей. И один из них подошел сейчас и мне.
  Вот и сама приемная - кожаный кресла для ожидающих в одной части и столы секретарей в другой, возле больших двустворчатых дверей на левой стене, открываемые уже не так просто. Под столом одного из секретарей есть кнопка, которая считывает отпечаток пальца нажимающего, и если этот палец есть в картотеке, то створки двери отодвинуться в сторону.
  Но и об этой уловке я знал, отпечаток этой самой секретарши был аккуратно снят мной с бокала шампанского несколько дней назад, и перенесен на протез пальца, выращенный специально для меня в церковных лабораториях. Если не знать, что это протез, его вполне можно принять за отрезанный дамский пальчик. Впрочем, в какой-то степени так оно и было.
  Кнопка нажата, и вход в кабинет Нильсона открыт.
  Насколько мне известно из материалов разведки, что предоставил мне наставник, разыскиваемые мной документы хранятся где-то здесь.
  Искать спрятанные сейфы на глаз - дело не благодарное. Я надел специальные очки и включил ультрачувствительный режим, в котором отпечатки пальцев человека горят словно рождественские огни. Посмотрим...
  Ага... Много прикосновений у дверцы бара. Но это понятно... Вряд ли тайник там.
  Еще целая россыпь отпечатков у большого и шикарного книжного шкафа, на котором пылятся столетние фолианты. Возможно Сварт просто любит читать. Но уж слишком много меток на одной книге, корешок её просто светиться от прикосновений. Я пригляделся к названию и даже присвистнул. Однако интересный вкус у господина Нильсона, Николла Макиавели, но не со своим известным всем трактатом 'Государь', а залихватская комедия о соблазнении 'Мандрагора'. Причем на средневековом итальянском, как я понял.
  Я потянул за фолиант, но ничего не произошло, и при этом вытащить саму книгу тоже не получилось. Это значит я не ошибся, и она выступает рычагом, открывающим сам секрет. Но, скорей всего на ней стоят сенсоры, распознающие пальцы открывателя, а у меня сейчас на руках ничего не пропускающие перчатки, поэтому ничего и не произошло.
  Пришлось запустить импульс от кольца, и с левой стороны у шкафа послышался щелчок. Это выскочил незаметный до этого момента потайной ящик. Очень и очень аккуратная работа, стоившая владельцу уймы талеров.
  Я поставил этот ящик на стол и немного порылся в нём. Несколько не очень интересных для меня бумаг, и три черных квадратных флешки, на которых и должны храниться мастер копии. Я засунул одну из них в свой 'рабочий смартфон', купленный в ломбарде только для этого дела, но ничего не произошло. Флешка запоролена и просто так её содержимое не прочитать. Будем надеяться. Что это именно то, что я ищу.
  Я так же аккуратно вставил ящик на место, и вышел из кабинета. Если повезет, то пропажу не сразу и заметят, что даст немаленькую фору для меня и для всей Церкви на ближайших слушаниях по вывозу мусора.
  Дело сделано, осталось самое сложное - покинуть Олимп незамеченным.
  Для этого мне пришлось до шести утра имитировать работу в одном из цехов на минус первом этаже, стараясь не попадаться на глаза начальству. И как только прозвенела сирена, извещающая об окончании рабочей смены, я вместе со всеми вышел во двор и отправился в Город на служебном автобусе, развозившем работяг по местам их проживания. Мне удалось пройти визуальный досмотр службой безопасности при посадке и занять место у окна. Еще полчаса, и я выйду на первой же остановке автобуса, возле древнего жилого массива высотного социального жилья или праджектов, на крыше одно из которых и запарковался мой ховербайк.
  Как только я залью в бак заранее приготовленный бензин и свалю с этого района, задание можно будет считать окончательно выполненным.
  
  
  Риджек
  Удивительно, но к шуму поезда метро я привык практически мгновенно. Эти тутух туту через каждые двадцать секунд, когда стальные колеса проезжают стык между рельсами. Такое ощущение, что раньше я регулярно передвигался именно на метро. Но я бы не стал ставить на это даже ломаного цента.
  Сейчас я трясся в вагоне, везущем меня из Нансангла в Хайсвиль, где согласно документам от старого китайца проживал я.
  Этот округ некогда был отдельным городком, но еще в конце девятнадцатого века Город поглотил его, превратив в один из спальных районов. Сначала его заселяли выходцы из Германии, потом их сменила волна евреев из России, где произошла революция с еврейскими погромами, ну а во время Второй Мировой войны район заселили чернокожие парни, которые вмиг выжили всех остальных. Именно для них где-то в семидесятые годы двадцатого века власти Города, тогда еще занимавшиеся социальной политикой, построили целые комплексы социального жилья - называемые в народе праджекты, связанные между собой строения от пятнадцати до двадцати пяти этажей. Эти дома создавались, чтобы 'бедным людям' перестать заботится о крыше над головой, чтобы им хватало средств на образование и медицину. Но реальность оказалось намного прозаичнее. Праджекты тут же превратились в рассадник преступности и наркоторговли. Уже через десять лет в них нельзя было найти хотя бы одно целое окно, где бы сохранилось стекло, а внутренние коридоры были устланы грязными шприцами и людьми, пользовавшимися ими. Район долгие годы лидировал по числу убийств по сравнению с другими Городскими округами. И это мы еще не затрагиваем грабежи, угоны, изнасилования и наркоторговлю.
  Всё изменилось лет двадцать назад. Джошуа Кеннеди, глава корпорации 'Гидра' выступил с предложением 'очистить' район от преступности в прямом смысле слова.
  И когда Город дал негласное 'добро', то в Хайвиль приехало несколько десятков броневиков частной военной компании 'Гидра', как понятно из названия входившей в какую корпорацию. В броневиках сидели ветераны войн на Ближнем Востоке и Южной Америке, которые умели и любили обращаться с оружием. Эти навыки тут же были пущены в дело.
  Наёмники зачищали дом за домом, методично расстреливая всех его жителей, начиная с первого этажа и до крыши. Щадили только детей младше десяти лет и женщин, и то если они не высказывали враждебности.
  Бандиты - не солдаты, они привыкли стрелять либо по безоружным, либо по таким же обезьянам как они сами, поэтому ничего противопоставить слаженной работе бывших военных они не смогли. И уже на следующий день, все оставшиеся в живых, перебрались в другие районы, кто в Салем или Анвил, а кто и вовсе покинул Город.
  Ну а корпорация 'Гидра' после 'зачистки' получила все праджекты в районе в аренду за один доллар на шестьдесят ближайших лет. Вот так собственность Города перешла в полное управление частной фирмой.
  Сделав в побитых жизнью и наемниками квартирах ремонт, Кеннеди попросту начал сдавать их всем желающим, не особо задирая цену, но и не за пару центов, чтобы не привлекать всякую бедную шалупонь.
  Видимо в одном из таких домов жил и я. При этом судя карте в смартфоне, позаимствованном у Шу, располагался дом как раз рядом с железнодорожной линией. Наверное, очень неприятно спать под грохот ночных поездов.
  Локомотив сабвея подъезжал к моей станции, о чем меня известил мужской голос в шипящем приемнике. Ветка метро от Нансангла досюда была исключительно наземной, поэтому я с интересом глядел на проплывающие мимо пейзажи. Чисто индустриальные районы перемежались жилыми многоэтажками и старыми домами из красного кирпича в этажей пять-шесть.
  Створки дверей отъехали в стороны, и я выбрался на платформу, ничем не прикрытую от идущего дождя. Мне оставалось лишь поднять воротник вельветового пальто и сильнее натянуть кожаную бейсболку. Эти элементы одежды я так же позаимствовал у старого китайца. Вещи были не такими дешевыми одеждозаменителями, которые я выменял у китайца на бандитский талон ранее. А хорошие вещи я любил, по крайней мере, мне так казалось.
  Кроме одежды, я стянул с трупов якудз наплечные кобуры для пистолетов, выбирая те, что не были запачканы кровью. И сейчас подмышками у меня притаились два черных, квадратных пистолета, способных стрелять очередями. Запасные магазины к ним были так же закреплены на кобуре и распиханы по карманам. Нашелся у дядюшки Шу даже помповый дробовик. Короткий, без приклада, всего на четыре патрона в трубчатом подствольном магазине. Прелесть его была в том, что, стреляя картечью метров на десять-пятнадцать - целиться было не особо нужно, достаточно было лишь направить ствол помповика в сторону неприятеля и выжать спусковой крючок. Картечь сама доделает дело, и, хотя бы один её шарик заденет противника. Прицепив оружейный ремень к нему на одну антабаку рядом с рукоятью, я получившуюся петлю натянул на правое плечо так, что сам дробовик свисал вдоль моего тела, плотно прижимаясь к нему, не выступая за габариты пальто. Ну а на самый крайний случай, когда придется схлестнуться в рукопашной схватке, в ножнах на поясе покоился старый антикварный кинжал. Так что опасения у окружающих своим внешним видом я не вызывал, но был готов к любому развитию событий.
  Впрочем, по широкой металлической лестнице от станции на улицу, я спустился без каких-либо проблем.
  Оглядевшись, я быстро сориентировался с картой в навигаторе, и направился в сторону своего дома. По пути мне попались лишь несколько маленьких продуктовых магазинчиков с неоновыми вывесками и палатка-вагончик с кебабом и джиро*.
  ---
  * Giro - блюдо, пришедшее в американский фастфуд от греков, и по сути представляющий собой 'христианскую' вариацию кебаба или шаурмы, где используется мясо свинины. Так же Джиро имеет некоторые отличия по заправке и составу. В России блюдо известно в прямом греческом переложении как 'Гирос'.
  ---
  Ненавижу кебабы! Это не еда, а её заменитель. Причем далеко не лучший. Но палатки с ними везде, куда не плюнь.
  А вот и мой дом. Как я и думал, это бывший двадцатиэтажный праджект, облицованный старым кирпичом ржавого цвета снаружи и с минимальным косметическим ремонтом внутри.
  Входная дверь для жителей была нараспашку, чем я тут же и воспользовался. Почти сразу мне на глаза попалось пустое окно дежурного смотрящего, выполняющего обязанности вахтера и сантехника с электриком в одном лице, конечно если поломки были не слишком серьезны. Но раз его нет на рабочем месте, значит идём дальше.
  Моя квартира должна располагаться на четвертом этаже. Подняться на лифте или по лестнице? На лифте. Я уже достаточно за сегодня набегался, надо и меру знать.
  Вот и дверь в моё жилище. Но как открыть её? Я уже столько раз поменял свою одежду, так что ключ, если он и был, уже давно утерян. И что сейчас делать? Не ломать же дверь в собственную квартиру?
  Точно, а зачем тогда еще нужен вахтер?
  Спустившись на первый этаж, я подошел к пустому окошку, в котором так никто и не появился. Пришлось стучать по стеклу костяшками пальцев. Не прошло и трех минут, как передо мной возник заспанный и помятый мужик неопределенно-старшего возраста. На вид ему можно было дать и сорок, и семьдесят лет одновременно.
  - Чего надо? - недоброжелательно буркнул он.
  - Я ключ от дома на работе забыл. Не дадите запасной? - вежливо ответил я и улыбнулся.
  - Какая квартира, - настроение у мужика после прерванного сна не улучшалось.
  - 27D.
  - А, мистер Домбровски? - я утвердительно кивнул. - Держите. При выходе верните его мне на стойку. Если не найдете потерю, сообщите, придется изготовлять новый, а это пятьдесят талеров. Сами понимаете, не дешево, - вахтер даже пожал плечами, пытаясь показать, что это не его прихоть с ценами.
  - Благодарю вас, - я взял, списав резко повеселевшего смотрящего на особенности его характера.
  Он явно меня узнал. А значит, тайна моей личности очень скоро будет разгадана!
  В нетерпении я открыл замок и повернул ручку двери. Со крипом она отворилась и передо мной предстал ужасный беспорядок. Нет, я уверен, что и раньше это была чисто холостякская берлога, но сейчас здесь царил полнейший бедлам. Все вещи, которые можно было вынуть из ящиков и из шкафа, были вынуты и брошены на пол. Обивка единственного кресла, стоявшего видимо перед телевизором, была вспорота и выпотрошена, а на стене от упомянутого телевизора остались лишь следы в виде не выцветшего куска краски на стене. В спальне дела творились не лучше, из комодов так же было вытянуто всё, а матрас на кровати располосован во все стороны.
  Здесь явно что-то искали. Но вот кто? И что?
  Якудза? Нет. Они не успели бы раньше меня добраться сюда из Нансангла. Если конечно они не воспользовались коптером и не вылетели сразу же после того, как я покинул ломбард. Понятно, что дядюшка Шу не очень заинтересован в усугублении конфликта, но якудзе терять лицо нельзя, это скажется на других делах. Поэтому мнение китайца никого интересовать не будет. Но на принятие решения потребуется время, и как мне думается, оно еще не вышло.
  Кто еще это мог? Полицейские? Они явно вычислили меня после взлома квартиры, а потом еще и нападения в медицинском центре. Но зачем им проводить такой грубый и пошлый обыск? Они были здесь, но это не их работа.
  Кто же еще остаётся? А остаётся Церковный Департамент. Насколько я знаю, их враги живут очень недолго, и мне кажется, что я уже очень сильно выбиваюсь из этого правила. А значит, мне нужно быть максимально осторожным.
  А может быть я всё слишком усложняю, и это были простые воры? Вон они забрали телевизор и всю другую технику в квартире. Тут не осталось ничего более-менее ценного. Но как они выносили украденное? Да, вахтер может спать, но здание оборудовано системой видеонаблюдения, и служба безопасности 'Гидры' внимательно следит, чтобы краж и грабежей в их домах не было. Так что воришки очень маловероятны.
  Я прошелся по квартире, пытаясь найти хоть что-то, что позволит мне вспомнить прошлое. Нашел несколько своих фотографий в рамках. На одной я молодой в костюме студента-выпускника стою в обнимку с немолодой женщиной, видимо матерью. Перевернув фотографию, я прочел 'Сельсем Колледж, выпуск 2042'. Сам диплом об окончании колледжа нашелся тут же на полу. На нем красовался большой грязный след ботинка, но это было ничего. И фотографию, и диплом я сложил в большой внутренний непромокаемый карман пальто
  Резкий удар во входную дверь, от которого она просто вылетела, а в комнату ворвались два полицейских, держа пистолеты перед собой.
  - Лежать! Лицом в пол, руки за голову! - орали они.
  Вот же я идиот. Вахтер! Я же знал, что полиция была здесь, и наверняка она дала указания вахтеру на случай моего появления. А я сам подошел к нему и сообщил, что я здесь.
  - Лежать! - не прекращали орать полицейские.
  - Потише, и так голова болит, - я миролюбиво поднял руки.
  - Заткнись, ублюдок, - один из полисменов аккуратно подошел ко мне ближе, стараясь не перекрывать сектор огня напарнику, и, притянув одной рукой пистолет к себе, второй попытался надеть на меня наручники.
  Я позволил ему максимально ко мне приблизиться, резко дернулся, развернулся, и вот я уже стоял за ним, используя полицейского как живой щит, а его пистолет был направлен ему же в висок.
  - Не глупи, парень, - заговорил второй коп спокойным голосом, как будто ничего страшного не произошло, и в двух метрах от него не стоял его напарник с пушкой у головы. - Ты сейчас с пола поднимаешь биоутилизацию. Смерть полицейского карается только смертью через разбор на органы. Если ты не знал этого, то теперь знай.
  - Возможно. Но если ты не хочешь лишиться напарника, опусти оружие, и никто не пострадает, - ответил я.
  - Нет, я не опущу пистолет, - коп отрицательно покачал головой. - Инструкции запрещают это.
  - Тебе не жалко товарища? - пытался сказать я максимально язвительно.
  - Нет. Мы с ним всего неделю работаем вместе, - явно солгал мне полицейский. Он был плохим актером, что, может сейчас и к лучшему для меня. Враньё просто читалось по его лицу.
  - Как скажешь, - я улыбнулся, и резко присев, так, чтобы мой силуэт полностью спрятался за силуэт полисмена, толкнул последнего в сторону напарника.
  Напарник этот успел отскочить, но сбил свой прицел. В один прыжок я сблизился с ним и ударил его со всей силы по лицу, тут же развернулся и всадил ботинком в подколенный сгиб бывшему заложнику, не давая ему подняться. И новый удар, на этот раз рукояткой пистолета по кисти первого копа, чтобы он выронил своё оружие. Есть, пистолет упал на мой грязный пол. Подхватываю его и отскакиваю в самый дальний угол.
  - Парень не глупи! - заблеял бывший заложник.
  - На пол! Оба! - прорычал я.
  - Не глупи! - повторил напарник.
  - Если бы я хотел вас убить, вы бы уже были покойниками, - сообщил я испуганным полицейским. - Так что не волнуйтесь за себя. Я просто надену на вас ваши же наручники и уйду. Даже оружие забирать не буду. Но если вы хоть дернетесь, я вас пристрелю как бешеных крыс. Вам всё ясно?
  - Тебе не уйти далеко, - начал было один из них, но я тут же его прервал.
  - Если ты хочешь тянуть время, то мимо. Если еще одно слово вылетит от вас, то я просто уйду отсюда, оставив тут два ваших трупа. Выбор за вами. Считаю до трёх. Раз... Два...
  Полицейские переглянулись и стали ложиться. Я подхватил с пола выпавшие наручники, которые хотели одеть на меня. После чего держа копов под прицелом, встал одному из них на спину ногой, и быстро щелкнул браслеты у него на запястьях. Далее я повторил процедуру со вторым, взяв наручники у него же на поясе.
  - Ваши пистолеты будут в мусорном контейнере на улице. Я держу своё слово, - сказал я, обернувшись в дверном проёме, запихивая оружие в карманы - И, пожалуйста, не преследуйте меня. Я буду вынужден стрелять на поражение. Я не хочу убивать вас.
  Полицейские ничего не ответили мне, лишь злобно проводили меня взглядом.
  Спускаться в этом раз я решил по лестнице, чисто на всякий случай. Мне по пути никто не попался, и, оказавшись рядом с окном вахтера, я увидел его перекошенную от страха рожу. Мне так хотелось залепить ему пулю между глаз, но я сдержался, лишь помахал рукой и улыбнулся. Этого хватило, чтобы он упал на пол и весь задрожал.
  Я вышел на улицу. С хмурого ночного неба продолжал идти проливной дождь, а земная твердь в виде асфальта и бетона была освещена электрическим светом столбов и неоновых вывесок. Прохожих было не видно, и я вдруг понял, что я люблю это время суток. Люблю гулять под дождем. Люблю вдыхать ночные туманы и утренние зори.
  Рядом со входом стояла полицейская машина с выключенными мигалками. Первое же желание уехать на ней куда подальше, я подавил как самое глупое на свете. Вместо этого я вынул из карманов полицейские пистолеты и бросил их в мусорный контейнер в паре шагов от меня.
  Пора было уходить. И я знал куда.
  Вместе с пониманием, что я люблю ночной дождь, мою голову пронзило воспоминание о человеке, который может помочь с полицейским преследованием. Одна проблема, этот человек живет в Салеме, на самой границе с Анвилом. А для появления там белому человеку может даже не хватить всего запаса оружия, что у меня было. Впрочем, там и бронеавтомобиль бы не слишком помог.
  
  
  Ник
  - Твою мать, Рипли! Да заставь этот грёбаный пулемёт замолчать!
  - Как сержант? Заряды для ракетниц закончились, а подствольник не причиняет ему никакого вреда, никто не может попасть в его амбразуру!
  Этот капрал чертовски прав. Мой взвод профукал все тяжелые боеприпасы еще на прошлых участках, оставшись против пулемётных огневых точек противника с голой задницей, как бы сказал сержант Хартман, в этой сессии уже убитый. Этот маньяк своим телом закрыл амбразуру вражеского ДОТа на предыдущей линии сопротивления, дав возможность своим людям пробежать последние двадцать ярдов до противника, и выхватив ачивку 'Матросов', чтобы это слово не означало. Полезная эта ачивка или нет для этого чемпионата - не знал никто. Поэтому и рисковать как он, никто не спешил.
  - Сержант, патроны заканчиваются! Осталось не больше двадцати процентов от боезапаса, - это кричит мне рядовой Булко, неплохо показавший себя ранее. - А с одними ножами мы их не расковыряем!
  - Да знаю! - отмахнулся я и закусил губу. Нужно было срочно что-то придумать, время для сессии истекало, а очков я набрал всего несколько тысяч.
  Но что же тут можно сделать? Нас прижало в зоне прямой видимости, за какие-то семьдесят ярдов до противника, засевшего в бетонном ДОТе, окруженного окопами, из которых по нам так же беспрестанно стреляли. Даже голову высунуть не было возможности, тут же начинался плотный пулемётный и винтовочный огонь.
  Как назло, всех снайперов и марксманов мой взвод потерял уже полчаса как, когда мы формировали ту чертовую горную речку. И ведь никто не догадался взять их винтовки с оптическими прицелами с собой, именно на такой случай. Впрочем, если они и из подствольника не могут попасть в маленькое окошечко, то и от снайперской винтовки было бы мало толку.
  Вот если бы тот генерал не соврал, и авиация действительно смогла бы отутюжить позиции врага. Но нет! Мы сейчас под сенью густых деревьев, и у пилотов нет зрительного контакта, поэтому сигнальные ракеты и дымовые гранаты - бесполезны. Можно было бы навести их по лазеру, который входит в комплект снаряжения каждого сержанта, но и тут облом. Позиция противника оборудована системами РЭБ и любой лазер, направленный в их сторону рассеивается, не достигнув цели.
  Нужно придумать, как хоть каким-нибудь образом дать понять летчикам, куда скидывать бомбы. Может связаться с капитаном, он же всё-таки наш командир. Вдруг посоветует чего путное?
  - Белка Кунице, Белка Кунице, - заговорил я в гарнитуру, нажимая кнопку связи с начальством.
  - Куница на связи, - донеслось в наушнике. Этот разговор не слышит никто из бойцов, только я и капитан.
  - У нас на исходе орешки, а этот гребаный барсук не хочет нас пропускать. Нам нечем расколупать его норку.
  - Держитесь, - донеслось мне в ответ. Пятнадцатая рота пробила оборону в двух километрах севернее вас, и сейчас к ним в прорыв стекаются другие части. Противник с минуты на минуту должен отойти на следующую линию.
  Офигеть какие новости. Где-то рубят очки, а мы как последние лохи нюхаем здесь чужие дырявые носки. Так не годится!
  - Но, может вы запросите для нас удар артиллерии, хоть какой, и мы бы тоже ушли бы в прорыв? - с надеждой спросил я.
  - Какая артиллерия? Тут же деревья толще, чем задница жены нашего генерала! Снаряды начнут взрываться в кронах деревьев, а осколками посечет не только противника, но и вас, - и тут он прав, не спорю. - Вот если бы вы смогли как-то дать целеуказание для авиации.
  Как будто я не знаю, что это был бы идеальный вариант. Но он не осуществим, по озвученным мной причинам. Хотя...
  Я залез под бронежилет в нагрудный карман и вытащил из него брошюру. Что там есть среди ачивок?
  Ага, есть... Ачивка 'Прохоренко' выдается, если вызвать усиленный удар авиации по своему месторасположению, причем в процессе удара нельзя менять дислокацию. То, что мне нужно!
  Генерал сказал, что будут учитываться не только очки, но и ачивки, а значит, если нет шансов набрать очков - надо собирать ачивки. Всё просто!
  - Капрал Рипли! - произнес я твердым голосом
  - Да, сэр! - лениво отозвался мой заместитель.
  - Принимайте под командование взвод, - красиво звучит - 'взвод', а по факту двенадцать бойцов, половина из которых уже легкоранены, и отходите на триста-четыреста ярдов. Я вызываю огонь авиации на себя?
  - Уверен? - Рипли даже не удивился. - Решать тебе, бро.
  - Уверен, - мотнул я головой. - С тем, что есть на руках ты и сам знаешь, мы ничего не сделаем, а так будет шанс пробиться дальше. Как только авианалет закончиться - тут же врывайтесь в гости к этим ублюдкам. Всё ясно?
  - Парни, всё слышали? - капрал оглянулся, чтобы разглядеть всех. - Наш сержант решил последовать примеру Хартмана и пожертвовать собой ради нас. Поэтому отходим на четыреста ярдов и зарываемся в землю. У нас будет не больше двух минут, чтобы добраться до позиций неприятеля. А теперь поползли.
  - Белка Кунице, Белка Кунице, - вновь заговорил я в гарнитуру, когда перестал различать головы своих солдат.
  - Куница на связи, - вновь услышал я голос командира.
  - Свяжитесь с ястребами. Пусть они отработают по максимуму с привязкой к моему местоположению.
  - Решил 'Прохоренко' взять? - язвительно заметил начальник. - Что со взводом?
  - Отослал их за четыреста ярдов, чтобы после окончания канонады у них был шанс на прорыв.
  - Толково, - капитан задумался. - Возможно, у вас есть этот шанс. Хорошо, связываюсь с ястребами. Готовься.
  А чего мне готовится? Ямку-укрытие я себе уже откопал, как раз со стороны противника у меня упавшее бревно. Понятно, что от пулемёта это не защита, но от осколков вполне может быть. Главное, чтобы ровно на меня не попали. Но щель да, надо бы углубить.
  Не прошло и двух минут, как я услышал гул где-то там, в вышине, и земля радом со мной начала вздуваться, выбрасывая в воздух большие куски себя вперемешку с древесными щепками и камнями.
  Я оказался в аду. Всё что я мог, это закрыть голову руками и лежать лицом вниз в своей щели, в которой меня потихоньку и закапывало выброшенным грунтом. Но страха не было. Чего боятся в компьютерной игрушке? Да, тут всё реалистично до дрожи, но это всё же игра.
  Еще минуты три я чувствовал всем телом волнения земли от этой бомбежки, а потом всё резко стихло. Я оказался в темноте и не мог понять, толи меня убило, толи я был еще жив. Я пошевелил руками, им что-то мешало. Земля!
  Я живой!
  Чудом меня не задело!
  Нельзя терять ни секунды! Пока я откапывал себя, то краем глаза успел заметить, как в мою сторону во весь рост бежали люди. Мой взвод. Но нельзя допустить, чтобы они первыми достигли линии укреплений!
  Как молодой олень я перескочил упавшее дерево, а точнее то, что от него осталось, и бросился к пулеметному гнезду. В несколько прыжков я оказался у амбразуры ДОТа и закинул в неё свою последнюю гранату.
  Есть! Триста очков за уничтожение огневой точки на моём счету!
  А мои ребята уже тут как тут. Они врываются в разбитые окопы и завершают дело. Мне как сержанту капают очки за каждого убитого ими, поэтому я особо не рискую, а лишь контролирую чистоту их работы. Приходится добивать одного раненного уже тянувшегося к своей гранате.
  - Белка Кунице, Белка Кунице. Мы прорвали оборону противника. ДОТ уничтожен, захвачен склад боеприпасов.
  - Понял тебя белка. Молодцы! - капитан был явно доволен. Он уже получил на свой счет очки за нашу победу. - Направляю к вам на усиление остатки взвода Хартмана. Примите людей под командование. Они подойдут в течении пяти минут. Далее действуйте по обстановке.
  Вот уж это 'действовать по обстановке'! Это значит, что у него и у командования нет совершенно никакого плана на дальнейшие действия.
  - Так, бойцы, - обратился я к своим сияющим солдатам. - У вас есть пять минут, чтобы набрать здесь патронов, гранат, а самое главное ракет для своих ракетниц, из которых мы больше не будем стрелять, куда не надо, да Чак?
  - Извините, сержант, - тринадцатилетний десантник мгновенно поник.
  - Ничего, сейчас ты будешь умнее, - похлопал я его по плечу. - С минуты на минуту к нам подойдёт подкрепление, и мы сможем выдвигаться дальше.
  - Какое подкрепление? - уточнил Рипли.
  - Остаток взвода Хартмана. Проследите, капрал, чтобы они не забыли заправиться боеприпасами, как и мы. Уверен, они тоже почти пустые.
  - Сержант! - донесся до меня крик рядового Булко. - Глядите!
  Под завалами окопов он отрыл небольшую трубу многозарядного ротного миномёта в два и четыре дюйма*, вроде бы совсем не поврежденного. Тут же из земли он вытащил несколько кассет для него с пятью минами в каждой.
   ---
   * 2,4 дюйма - 60 мм.
   ---
  - Наше счастье, что никто тут, - боец кивнул на трупы, - не умел им управляться. Иначе мы бы и пяти минут не пролежали бы в ожидании чуда. Нас бы сразу накрыло.
  - А ты умеешь обращаться? - спросил я, обдумывая кое-какую мысль.
  - В принципе, да, - положительно кивнул рядовой. - Я одно время был вторым номером при расчете.
  - Значит, сейчас ты будешь первым, - известил я его, и обратился к окружающим. - Кто-нибудь еще сталкивался с миномётами?
  - Ну, я пару раз баловался - отозвался один из раненых десантников с перевязанной рукой. - Но эту дуру я не утащу. Не смогу.
  - А тебе и не надо. Тащить будем все вместе, - обрадовал я остальных. - Зато, прикиньте, какой сюрприз ждет этих гадов на следующей линии.
  Я взглянул на часы. До окончания сессии осталось всего двадцать одна минута, а подкрепления еще нет. Пока они подойдут, пока пополнят запас патронов, уйдет еще несколько минут. И того выдвинуться мы сможем лишь за пятнадцать минут до окончания. И за это время мы должны успеть хоть что-то предпринять.
  - Значит, слушайте мою идею. Сейчас как антилопы мы понесемся в сторону врага, так как времени у нас в обрез. Там ты, - я, кивнул на внештатного минометчика, - в темпе отстреливаешь все кассеты из своей новой подружки. А ты, - я кивнул на Чака, - фигачишь из своей базуки во все, что крупнее человека. Все остальные пуляют из подствольников куда хотят. Задача прижать неприятеля к земле и сблизиться с ним. Всем всё ясно?
  - Так точно.
  - Ну и отлично. А вот и наше пополнение, - К разбитому ДОТу из леса вышли семеро видавших виды бойцов, причем все они без исключения были перемотаны после ранений бинтами. Кто в голову, кто в руку, кто в плечо. - Капрал Рипли, проследите, чтобы новички были готовы. Выдвигаемся через полторы минуты. Время пошло.
  - Вас понял! - Рипли демонстративно приложил руку к шлему, и почти по-армейски повернулся на пятках. - Эй, братцы, давай по-быстрому собирай патроны и гранаты и побежали дальше. Времени мало, а очки сами по себе не набьются!
  Вот-вот. Очки сами себя не набьют. А если мы поторопимся, то у меня есть все шансы пройти в следующий тур.
  
  
  Альд
  Отец мой был строгим человеком. Он жил скромно, полностью регулируя повседневную жизнь по Священному Писанию. Он жестоко порол меня при малейшем подозрении во лжи. А уж если я попадался на воровстве, то одним ремнем тут не ограничивалось, страдать приходилось поистине нестерпимые муки. Но самое интересное, от него можно было схлопотать оплеуху за простое любопытство, ибо именно любопытство Евы стало причиной Первородного Греха. И если мы будем делать, то, что должны и не лезть туда, куда нас не просят - мы сохраним гармонию в сердце и расположение Бога на небе. По крайней мере, мой отец искренне так считал.
  И как же он был прав!
  Зачем я только залез в эти флешки? Что я там хотел найти?
  В этом не было никакой необходимости. Для установления первой копии не обязательно открывать сам файл, специальные программы могут сделать это за секунду, просто просканировав исходник.
  Но я залез. Я решил потешить своё любопытство.
  И чего я добился?
  Я стал обладать информацией, которой не хочу обладать. Теперь она будет мучить меня, сжигать изнутри.
  Поистине - многие знания - многие печали. И увеличивая знания - мы увеличиваем скорби в этом Мире.
  Хорошо, что у меня хватило ума не открывать выкраденное у Zeus Industries на рабочем компьютере. Я сделал это на одной из конспиративных квартир, подобранной лично мной и оплачиваемой опять же из моего кошелька. Понятно, что если потребуют обстоятельства, то Церковь быстро найдет её по моим следам. Но мне грела душу мысль, что пока они о ней ничего не знают.
  Я так же еще никому не сообщил об успешном окончании миссии. Мне было выделено на неё неделю, и именно за семь дней я и должен был управиться. То, что мне хватило всего пять суток - знать пока никому не нужно. И никто и не догадывался, ведь даже не найден труп преподобного Николаса, пропавшего сегодня утром.
  Но мне его искать не нужно. Труп Николаса Нильсона, запакованный в картонную коробку из-под холодильника, которая в свою очередь утрамбована в двадцатифунтовом контейнере, на одном из сухогрузов плыл в сторону Африки. Уверен, это станет большим сюрпризом для будущего покупателя этой бытовой техники. Ну а меня данный ход перестрахует на какое-то время.
  Я налил себе в невысокий квадратный стакан шотландского виски неизвестной мне марки. Дорогой алкоголь в тайной квартире держать было глупо, поэтому в стакан вслед за виски посыпались кубики льда.
  Сейчас можно и напиться.
  Именно с такими мыслями я подошел к окну и тихонько выглянул из-за занавесок. Сегодня был на удивление ясный солнечный день, самое любимая погода у людей для прогулок и отдыха. Но я солнечный свет не очень любил, и поэтому сильно обрадовался, когда алеющий солнечный диск направился в сторону горизонта, заставленного сотнями высотных домов. Секунда, две, десять, и вот уже практически без сумерек яркий день превратился в тёмную ночь. Везде тут же вспыхнули мириады огней, от уличных фонарей до лампочек у подъездов, от неоновых вывесок маленьких магазинчиков до больших светящихся экранов величиной почти с дом, где без передыха сменяли друг друга рекламы различных ненужных безделушек и модных в этом сезоне сериалов и компьютерных игр.
  Сколько я смогу здесь находится?
  Дня два, не больше. Потом всё равно придется сдаваться начальнику. Да и откуда он вообще возьмет, что я открывал украденный файлы?
  Не тешь себя иллюзиями. Отец Павел знает тебя как облупленного и по твоему поведению сразу поймет, что ты в курсе всего.
  В курсе того, что у него была любовница по имени Саманта Симонс. Об это не просто говорили, об этом кричали фотографии, где отец Павел обнимал и ласкал её молодое женское тело. А несколько видеозаписей со скрытых камер, установленных в номерах мотелей, в подробностях показывали, как святой отец и в каких позах держит свою плоть в узде.
  Ты в курсе того, что Саманта забеременела от твоего наставника, что очень сильно могла повлиять не только на его карьеру, а вообще на его положение в Церкви. Ты так же слышал записи телефонных разговоров между ним и ней, где она отказывается делать аборт и хочет родить ребенка для себя. Она искреннее любила Павла, и не хотела для него проблем.
  А еще ты узнал её. Не мог не узнать. Ведь именно ей ты, Альдаир Рашхроми, пронзил сердце разбитой бутылкой, когда она лежала в ванной в том припортовом лофте почти две недели назад.
  Убил невинную девушку по простому повелению сверху, обрекая свою душу на вечное страдание.
  Ты превратился в того, в кого боялся превратиться. В простого убийцу, без раздумий готового отправить к Богу или Дьяволу любого, на кого укажут. А так ли грешен был преподобный Николас? В чем его вина? Лишь только в том, что он не давал иерархам Церкви обложить его паству десятиной, собирая её сам? В том, что его брат участвует в управлении враждебного для Церковного Департамента структурой? А те детские приюты и ночлежки, которые содержал преподобный Николас? Это пустяки, на которые не нужно обращать внимания при вынесении вердикта?
  А в чем были виновны те сотни жертв, чья кровь обагрила мои руки?
  Пути Господа нашего Исуса Христа неисповедимы. Мне, смертному существу, никогда не понять его замыслы. Но всё же...
  Альд, ты правильно заподозрил наставника в том, что он дал тебе чей-то личный заказ. Но ты и представить не мог, что этот заказ его, и именно своими личными тридцатью сребрениками он рассчитывается с тобой.
  Теперь ты знаешь всё.
  А те, кто знают всё - много не живут.
  Но ты ведь хочешь еще пожить? Верно?
  Тогда нужно подумать, что же делать дальше. Спешить мне некуда, у меня есть целых два дня.
  Я отпил из стакана, отошел от занавешенного окна, и уселся на диван, уставившись на выключенный телевизор.
  А может быть всё закончиться хорошо, и отец Павел закроет глаза на твои излишние познания? В благодарность, выбьет тебе новый ранг и устроит на новую, более солидную должность?
  Но нужно быть честным самим с собой. Вот лично ты бы сам стал бы держать рядом с собой подчиненного, который знает о тебе слишком много?
  ВОТ!
  Ты бы сам избавился от него как можно быстрее.
  Давай думай голова, думай!
  Причем забавно, что встроенные в мой мозг дорогущие нейрочипы на скорость соображания не повлияли никак. На память и концентрацию да. А вот на скорость принятия решений - нет. Какой она была двадцать лет назад, когда я закончил церковно-приходскую школу имени святого Делина, такой она осталось и сейчас.
  А что если...
  Нет, как можно...
  А всё-таки?
  Что если оригиналы флешек спрятать в надежное место, и играть с отцом Павлом в открытую. Чтобы он знал, что ликвидировать меня не желательно, ибо это может привести к пагубным последствиям. Я попросту попрошу перевод куда-нибудь далеко, можно даже на север к епископу-дяде и белым медведям. Я никогда не буду опасным для Павла, и даже не сделаю шага против него.
  Пойдет ли он на такие условия?
  Не знаю.
  А что я теряю?
  По сути - ничего. Только свою жизнь.
  И приняв для себя такое решение, я поднялся, отставив недопитый стакан с дрянным виски.
  У меня есть двое суток, чтобы подготовится к встрече с моим дорожайшим наставником.
  В первую очередь нужно надежно спрятать флешки. У меня есть на примете несколько мест, и нужно будет решить, которое из них будет самым надежным в данной ситуации.
  И естественно, нужно приготовиться к самому плохому стечению обстоятельств. Деньги, оружие, липовые документы нужно раскидать по тайникам, так как нельзя будет сказать, какой из них и когда может понадобиться.
  Работа оперативником девятого отдела Церковного Департамента была хороша тем, что ты в девяносто процентов случаев работал в одиночку. Ты сам решал, где и когда выйти на цель, а также способ её устранения. Естественно, что для таких целей руководством выделялись расходные средства, выдавалось оружие и готовились скрытые внедренцы-разведчики в различных городских службах, от полиции до Департамента по вывозу мусора, которые всегда готовы были поделиться с тобой информацией. Но естественно, со временем любой оперативник, вроде меня, начинал обрастать своими связями, замкнутыми только на него.
  И теперь стоило все эти личные связи подтянуть, и подготовиться к возможному плохому исходу встречи с руководством, которому я позвонил в девять утра после двух насыщенных на события и встречи ночей.
  - Доброе утро, святой отец, - смиренно обратился я к наставнику. - Ваше указание исполнено в полном объеме.
  - Хорошо, - голос отца Павла был как обычно сух и суров. - Где ты сейчас находишься?
  - В часе езды от вашего офиса, - мягко ушел я от ответа. - Но если хотите, могу выдвинуться к вам.
  - Хорошо, жду тебя через полтора часа, - после чего наставник без прощания положил трубку.
  Домой я естественно не заезжал, сразу после тяжелой ночи отправившись в Центральный церковный небоскрёб, как я называл это здание. Все небоскребы в этом квартале принадлежали Церкви, но именно в этом находился офис епископа, главы Департамента и начальников всех линейных отделов.
  Зашел я спокойно, как всегда пошутив внизу на ресепшене с охраной и пройдя простой контроль с документами перед лифтом, который радостно отвез меня на двадцать девятый этаж. И вот здесь уже начались неприятности.
  Неожиданно перед выходом из лифта оказалась рамка с металлоискателем, а рядом с нею четверо хорошо вооруженных церковных бойцов с пистолетами-пулеметами на плечах.
  - Выложите оружие, сэр, - вежливо обратился ко мне один из них.
  Это новые меры предосторожности, или этот цирк рассчитан только на меня?
  - Без проблем, парни, - лишь улыбнулся я и вытянул из скрытых ножен на поясе форменный кинжал-стилет, который был положен мне как клерику третьего класса. - Ничего другого у меня нет.
  Бойцы естественно не поверили мне и прошли по моему телу ручным сканером.
  - Проходите, - сообщил мне старший из них, и я повиновался.
  Оказавшись в приёмной, я предстал перед равнодушными глазами сестры Магдалины.
  - Отец Павел ждёт вас отец Альдаир, - и я, молча кивнув, открыл тяжелую дверь, оказавшись в кабинете наставника.
  - Оо! Мой дорогой мальчик, - с деланной радостью поднялся из-за стола Павел. Он подошел ко мне, похлопал по плечу и взял из моих рук бумажный конверт, где хранились копии тех злополучных флешек. - Ты пришел с хорошей новостью! И сказал Бог 'Облюбуйте любого, кто принесет хорошую весть, ибо он несет известие о моей воле!'.
  - Не совсем, святой отец, - и тут же лицо Павла превратилось в ничего не отображающую маску.
  - Что случилось? - холодно спросил он.
  - Неделю назад, вы, сидя на этом диване, - я кивнул в сторону зоны отдыха, - пообещали мне, что после исполнения этой миссии меня ждет повышении.
  - Это так, и я от своих слов не отказываюсь, - стальные глаза наставники просто прожигали меня насквозь.
  - Я прошу отправить меня на повышение в Нунавутское* епископство под управлением святого отца Машурата, - выпалил я.
  ---
  * Нунавут - самая крупная из провинций и территорий Канады, её площадь сопоставима с Индонезией
  ---
  - Хочешь под крылышко к своему дяде? - ответил Павел после недолгого молчания. Он прекрасно понял, что значила эта просьба. - Но я не могу исполнить её.
  И тут же в кабинет с двух сторон, со входа и из двери в дальнем конце кабинета ворвались церковные солдаты с оружием наперевес. Их было не меньше десяти, и вперед них вышел следователь внутренней службы Вивец. Он славился своей жестокостью и непримиримостью с врагами Церкви.
  - Клерик третьего класса Альдаир Рашхроми, - начал чеканить следователь, - вы обвиняетесь в предательстве Церкви Нашего Исуса Христа. В вашей квартире найдено пять тысяч талеров наличными, которые вы получили за убийство Николаса Нильсона по приказу его брата Сварта Нильсона, члена совета директоров Zeus Industries, враждебной нам структуре.
  Пока Вивец декламировал обвинение, я мелкими шашками продвигался спиной к панорамному окну. Павел же сразу по появлению церковных бойцов убежал за их спины.
  - Советую вам не сопротивляться, - продолжал следователь. - Любое сопротивление будет караться смертью!
  Ну вот, в принципе, и всё.
  Мой наставник решил выкинуть меня как ненужный использованный гондон уже давно. А я еще переживал, как бы начать сегодняшний разговор о переводе. Всё было решено неделю назад, и было абсолютно не важно - открыл бы я содержимое флешек или нет. Не знаю, что стало тригером для этого. То, что я убил Саманту, или то, что удивился награде в виде пачки наличных. Но результат этого решения я сейчас наблюдал перед собой.
  - Отец Павел, - сказал я вдруг твердым голосом, ухмыльнувшись понаглее. - Не надо радоваться. В конверте копии.
  - Что?!! - крик бывшего наставника ласкал мне душу.
  - Там копии, - продолжал я, незаметно перейдя на 'ты'. - Или ты думаешь, я такой идиот, чтобы со смертельной ношей идти к тебе в лапы?
  - Что это значит? - следователь Вивец был явно не в курсе ситуации.
  - Если сейчас меня застрелят на месте, то ты, Павел, своего места лишишься через неделю. Хочешь проверить?
  - Отец Павел, я требую объяснений! - следователь внутренней службы внимательно глядел на моего бывшего наставника.
  - Он блефует! Стреляйте в него, не бойтесь! - нервы у него начали сдавать. Это хорошо. Он не уверен в моих словах.
  - Многоуважаемый следователь Вивец, я не виновен, - гордо сообщил я, опираясь спиной в стекло. - Меня подставил отец Павел. И я смогу это доказать.
  И на этих словах я развернулся, вскинул правое колено к своей груди, уперевшись ступнёй о стекло. Прогремел направленный взрыв из подошвы, и пуленепробиваемое стекло, недоступное даже для крупнокалиберной винтовки, рассыпалось мелкими кристалликами.
  О такой подлянке никто и подумать не мог, когда обыскивали меня на входе, поэтому церковные бойцы опомнились лишь через секунду, изрыгая сотни пуль из своих стволов. А я тем временем выпрыгнул в окно, расправив руки и ноги, вытянув перепонки на одежде. Да и сама одежда была выполнена из кирасира, материала в четыре раза крепче чем кевлар, поэтому обстрел из пистолетов-пулеметов мне был не страшен. Правда, для побега пришлось пожертвовать протезом ступни. Но ничего, в заначке неподалеку у меня есть еще один.
  
  
  Риджек
  В Салем-Хилл еще сорок лет назад можно было добраться по наземной ветке метро. Сегодня же это невозможно. Эстакады давно разобраны на металлолом, а бывшие станции заселены всяческим сбродом.
  Автобусное сообщение прекращено еще раньше остановки поездов, как и обслуживание другого общественного транспорта. Город вытянул свои ростки из этого затухающего болота еще тридцать лет назад, и уже выросло целое поколение людей, для которых все, кто не из трущоб - опасный чужак.
  На такси заехать в Салем вообще нельзя, никто в здравом уме не повезет сюда пассажира. Полицейские автомобили не патрулируют эту зону, да и самого полицейского участка тут нет, от чего убийства таксистов и разборка их автомобилей на запчасти в своё время были повседневной рутиной.
  Поэтому попасть сюда из других районов Города можно было или на своём транспорте, или пешком.
  Естественно, что простому населению в сто тысяч человек только на своих двоих ходить неудобно, а иметь хоть какой-то автомобиль или даже мопед, когда кругом орудуют уличные банды всяческой гопоты, невыгодно.
  А там, где есть спрос - есть и предложение.
  Так внутри Салема по определённым маршрутам зациркулировали талер-вэны*, маленькие микроавтобусы, максимум на девять пассажиров. А с Большой Землей район начали связывать Джипси-кары**, обычные легковушки, которые возят полные салоны людей до станций метро в других районах и обратно. Но возят только своих, так как деятельность их полностью нелегальна и налогов в казну Города они не платят, так что для меня и этот вариант отпадал.
  ---
  * Доллар-вэны - официальный и нелегальный общественный транспорт в Нью-Йорке, существующий из-за плохой организации муниципального общественного транспорта. Ближайшие аналоги - дикие маршрутки в России.
  ** Gypsy car - буквально цыганские автомобили, нелегальные такси в США, ближайший аналог шахид-такси в России
  ---
  Угонять автомобиль в моей ситуации - было бы верхом глупости, но и идти пешком на другой конец Города не хотелось. Когда-то давно можно было поймать желтое или зеленое такси просто подняв руку на обочине, но сейчас никто даже и не остановится. Водителям проще потерять пару десятков талеров, чем рисковать своей жизнью садя в салон неизвестного человека. Толи дело вызов через приложение в смартфоне, где четко видишь фотографию будущего пассажира, и если она тебе не нравится - то просто не берешь заказ.
  Я еще не далеко ушел от 'своего' дома и раздумывал, как же поступить дальше. Мне нужно было в Салем-Хилл, это не подлежало сомнению. В этой клоаке мне надо было постараться найти араба по прозвищу Птаха, только он сейчас мог 'урегулировать' мои проблемы с законом. Это был скользкий и неприятный тип, и что хуже всего - он был мне обязан. Как он отреагирует на моё появление - я даже и представить не мог.
  Возможно ему будет проще застрелить меня. Возможно...
  Я взглянул на часы. Полпятого ночи. Или утра. Кому как удобнее. Уже скоро окна в домах зажгутся и миллионы юнитов будут собираться на свою адскую работу, чтобы вечером быстрее вернуться к себе в закуток и попытаться огородится от этого жестокого мира.
  Я взглянул на небо, и тут мне на глаза попался облепленный неоновыми вывесками бар, как и всё в Хайсвиле, принадлежавший корпорации 'Гидра'. Подобные бары стали прибежищем последней азартной игры на деньги еще не обложенной лицензиями Игорного Департамента - бильярда.
  На стоянке перед питейным заведением я обнаружил то, что мне было нужно - тяжелые шоссейные байки, которые стояли в ряд.
  Улыбнувшись, я вошел внутрь. Темное заведение прямоугольной формы, вдоль одной из стен которого тянулась деревянная барная стойка, перед которой кучковалось пяток столиков. Но я был прав, вдоль другой стены стояло два бильярдных стола, обтянутые бардовым сукном, по которым катали шары огромные гориллы в кожаной одежде, без сомнения хозяева тех байков на улице. Стероиды оставили след не только на их фигурах, но и на лицах. Огромные квадратные, словно рубленные промышленным штампом профили тут же уставились на меня, как только я сделал шаг в их сторону.
  - Ребят, кто сыграет со мной на тысячу талеров? - весело заявил я, вынимая пачку денег, позаимствованную у дядюшки Шу.
  Гориллы переглянулись. Один из них попытался тихо отступить в тень, чтобы потом зайти мне за спину, но я вовремя это приметил.
  - Я спросил кто сыграет, а не ограбит меня, - мне пришлось расстегнуть пальто и продемонстрировать мой арсенал. - Я не сомневаюсь, что у вас есть пушки и побольше. Но если вы захотите воспользоваться ими, то имейте ввиду, что сдохну не я один. А еще кто-то из вас.
  - Ну... это... - замычал самый смелый из здоровяков. Одними стероидами тут явно не ограничились, в него точно были вживлены имплантанты. Пока не знаю какие, но просто чувствую это. - У нас нет столько денег... С собой...
  - Ничего страшного, - я вновь улыбнулся. - Тогда сыграем на мотоцикл, который припаркован у входа. Пойдёт?
  - Пойдёт, - байкер ощерился, и моему взору предстал полный рот стальных зубов.
  - Тогда приступим. Три партии в пул, до двух побед. Согласен?
  - Согласен.
  - В таком случае играем мы вдвоём. А твои товарищи стоят там, - я кивнул в сторону столиков. - Если кто приблизиться ко мне, я буду вынужден открыть огонь на поражение. И начну, наверное, с тебя.
  Но мотоциклист мне ничего не ответил. Он просто сгреб своей лапищей все шары на столе и загнал их в пластиковый треугольник. Его друзья так же молча отступили на указанную мной линию и с интересом стали наблюдать за игрой.
  Первую партию я слил. Не знаю почему, но кий в моих руках вел себя не так, как я ожидал. Возможно мне не хватало стальной хватки, которая, как я знал, была у меня ранее. А возможно дело было в другом. Не могу сказать в чем.
  Вторую же партию я вытянул на последнем шаре. Чудом мне удалось рикошетом от двух бортов загнать девятку в лузу. Ну а третью партию я уже выиграл чисто. Ко мне вернулось, если не былое мастерство, то большая его часть.
  И тут я понял, что было вживлено в этих парней. Переговорные устройства. Для того, чтобы пообщаться, этим громадинам не нужно было трепать языком, достаточно было подумать и друзья слышали всё что надо. Незаменимая вещь, когда несешься на грохочущем байке по шумным улицам, или, когда пытаешься ограбить зазевавшегося прохожего.
  - Не так быстро, - квадратный пистолет в моей руке уже был направлен на окружавших меня байкеров. - У нас с Вами был уговор. Тысяча талеров против мотоцикла. И теперь мотоцикл мой.
  Но мои слова не произвели никакого воздействия, поэтому пришлось выстрелить в колено ближайшему ко мне громиле.
  - Я жду ключей от моего байка. И даже, чтобы подсластить горечь поражения, оставлю вам эту гребаную тысячу, - брошенная мной пачка плюхнулась на бардовое сукно. - Где мои ключи?
  Один из горилл вытащил из кармана пластиковый брелок на кольце с цепочкой и бросил на стол рядом с деньгами. Я медленно подобрал его и, пятясь не опуская оружия, вышел на улицу.
  Завести агрегат было делом нескольких секунд, и когда из дверей высыпала группа амбалов в кожаной одежде, я уже заворачивал на ближайшем перекрестке. Я опасался погони, но её не было. Ребята, видимо, решили смириться с проигрышем, или им пришлось заниматься раненным товарищем. В любом случае мне удалось уехать далеко.
  У меня появились колеса! Я взглянул на часы. Пять двадцать утра. Нужно было спешить.
  Этот Город не спал никогда, но ночью автомобилей на дорогах всё же было заметно меньше. Мне понадобился всего час, чтобы добраться до границ Салем-Хилла - небольшой речки-ручья Толука, чьё русло было завалено мусором и хламом до такой степени, что текущей воды не было видно совсем. Через эти мусорные горы еще давно были проложены мосты, часть из которых частично обвалились, но легковые автомобили всё еще могли по некоторым из них проехать.
  А вокруг меня произошла, как будто отсечка. Вот еще Город. Бедные районы, но всё же цивилизованная жизнь. А вот уже трущобы, где даже электричество было величайшим благом.
  Официально ни одна корпорация не поставляла в Салем электричество и не оказывала коммунальных услуг. Но район регулярно подключался к центральным сетям и не чувствовал никаких затруднений в воровстве этих услуг.
  Полицейский Департамент регулярно устраивает рейды сюда, с бронетехникой, тяжеловооруженными аэрокоптерами и спецназом. Это действо напоминало общевойсковые операции, за одним лишь исключением - они проходили в мирное время в одном из районов Мегаполиса.
  Но результат этих рейдов был всегда один. Трупы.
  Трупы бандитов. Трупы местных жителей. Трупы полицейских.
  Причиной того, что этот район еще не был сровнен с землей или зачищен как Хайсвиль - здесь не было более-менее ценной недвижимости, весь район был застроен полуразвалившимися домами еще в первой половине двадцатого века. И к тому же для корпораций это было местом найма дешевой рабочей силы, которая готова работать практически за еду. Перспектив у местных нет, или короткая, но яркая жизнь в одной из банд, или жалкое существование впроголодь.
  Но у них хотя бы оставался призрачный шанс свалить в другие районы Города, а у жителей Анвила, их соседей, не было и этого. Известный как наркотический центр Восточного Побережья, его жители в других местах автоматически считались наркоманами. Что, впрочем, было недалеко от истины.
  Вот в такое веселое место и завела меня судьба.
  В Салеме мне нужно было найти забегаловку 'У Чаки'. Что сделать по памяти мне было очень непросто.
  Редкие прохожие провожали меня подозрительным взглядом, и я даже порадовался, что к мотоциклу не шло в комплекте шлема. Неизвестного байкера в шлеме застрелили бы просто на всякий случай. Поэтому спрашивать у кого-то дорогу не хотелось.
  Но после небольшого блуждания я нашел искомый объект, расположенный на первом этаже старой жилой четырехэтажки.
  Помещение забегаловки было раза в два меньше и так не большого бара, где я выиграл мотоцикл. Небольшая стойка и три стола, за которыми спало два мертвецки пьяных человека.
  Хмурый и помятый бармен с неприязнью поглядел на меня.
  - Мне нужен Птаха. Передай ему, что с него должок за Сильву.
  Бармен молча поглядел на меня, и с таким же невозмутимым видом нажал на кнопку под стойкой. Через пару минут из боковой двери показалось трое вооруженных человека, бармен кивнул им на меня, после чего моё тело тут же окружили.
  - Оружие есть, - спросил один из бандитов, с большим помповым дробовиком в руках.
  - Есть, - я распахнул полы пальто, и две пары рук тут же оставили меня безоружным.
  - Пойдем, - кивнул мне первый, видимо главный из них.
  И мы пошли, впереди один, двое с оружием на изготовку позади. Если я хоть дернусь, уверен, меня тут же нашпигуют свинцом.
  Мы прошли на загаженную лестницу и поднялись на третий этаж, где свернули несколько раз по пустынному коридору и оказались в помещении, в котором на диванах отдыхало еще несколько бойцов. Пройдя его насквозь, мы оказались в более просторной комнате, уставленной компьютерами и системными блоками, всем своим видом напоминавшую серверный узел.
  - Не думал, что ты так быстро вернешься, - раздался голос из дальнего угла. Я пригляделся, и увидел человека, сидящего спиной ко мне и что-то быстро печатающего на клавиатуре. - Я удивлен, как ты вообще продержался три дня с таким хвостом за плечами. Весь Церковный Департамент рвёт и мечет по твоему поводу. Отозваны оперативники из других городов Побережья, подтянуто несколько ЧВК. И все эти огромные силы брошены на поимку тебя одного. А ты живой и невредимый приходишь ко мне.
  Человек повернулся на стуле, и передо мной возник маленький, чернявый человечек с острым лицом. Но что-то его мгновенно насторожило, он вскочил и, прихрамывая, направился к нам.
  - Кого вы привели ко мне, придурки! - заорал он. - Я не знаю его!
  Тут же холодный ствол пистолета уперся в мой затылок.
  - Не здесь, - лишь проговорил Птаха, и, намереваясь вернуться к своему рабочему месту, двинулся от меня.
  - Как это ты меня не знаешь? - заговорил я. - Когда тебе понадобилась помощь с Сильвой, ты пришел ко мне. И я помог. Когда тебе понадобилась помощь с Васкесом, ты снова пришел ко мне, и я снова помог.
  - За Васкеса я рассчитался! - взвизгнул коротыш.
  - За него да, а за Сильву нет, - спокойно ответил я.
  - Погоди... - Птаха вгляделся в моё лицо. - Нет... не может быть... Да так и есть! - Он схватил меня за руку. - Да ты чертов гений! Даже я не додумался бы до такого, не то что решиться сделать это. Скажи, откуда мы знакомы?
  - Дядя Шезар познакомил нас, - ответил я на арабском.
  - Да, брат, это ты! - Ствол от моего затылка убрали только сейчас. - И кто ты сейчас?
  Я вынул из нагрудного кармана мятый диплом и отдал Птахе.
  - Мистер Домбровски? - он скептически ухмыльнулся. - А почему бы и нет. Чего ты хочешь от меня?
  - У мистера Домбровски проблемы с законом, - ледяным голосом сообщил я. - Мне бы хотелось, чтобы их не было.
  - Конечно, конечно, - быстро заговорил коротыш. - Пойдем. - он взял меня за локоть и привел к своему компьютеру.
  Несколько минут блуждания по программам, и вот на мониторе высветилась моя фотография и внушительный список под ней.
  - А ты здорово повеселился. Вооруженный взлом жилого помещения, кража, нападение на сионисткий медицинский центр, незаконное получение медицинской помощи, нападение на врача, угон автомобиля... - Птаха даже присвистнул. - Зачем ты в Нансангле убил местного помощника полицейского?
  - Это был якудза, - равнодушно ответил я.
  - Понятное дело, что якудза. Там других помощников и нет. Так... Ну и нападение на полицейских несколько часов назад на другом конце Города. Теперь есть приказ на твою утилизацию. Первый встречный представитель власти выстрелит тебе в спину, если узнает.
  - Можно это уладить?
  - Конечно. Ты же за этим добрался до меня. Вот, - он ударил пальцем по клавише, и весь список под моей фотографией исчез. - Теперь ты снова добропорядочный гражданин. За тобой даже штрафа за парковку не числится.
  - Спасибо.
  - Заберешь, что оставил на недавно?
  - Да, заберу.
  - Тогда пойдем. Промочим горло. Что-то я сегодня заработался. Устал.
  - Ты бы знал, как я устал за сегодня...
Оценка: 4.44*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"