Был пасмурный, холодный вечер. Такой, при котором хочется сидеть у себя дома, в тепле, в уюте, при котором не будет лишней кружечка темного подогретого эля. Но жизнь устроена так, что не всем выпадает такая идиллия, кто-то оказывается в такой вечер на улице. Именно этим кто-то и оказался я.
Ох и не легкая меня дернула из родной деревни уйти. Сидел бы сейчас дома и занимался бы своими делами, ан нет... Ну, чего уж - пройденного не воротишь. Месяц в пути, а до цели еще далеко.
Прослышали у нас, что далеко на севере, а может и не очень, земли пустуют. Нет, земля говорят там плодородная, родит хорошо. Да и получить ее может каждый сколько захочет. Одно беда - добраться трудно. Говорили также, что на той земле властителя нет. Ни короля, ни герцога, ни князя, ни борона. Крестьяне сами собой управляют. Услышав это в соседних государствах, люд и попер. От них у нас-то и стало известно. Правда, у нас дураков не нашлось, включая и меня. Земли у нас пока хватает. А то что князя у них нет, то им же хуже, кто ж их защищать-то будет?
У меня хоть и пять братьев (я самый младший) и по наследству от отца мне практически нечего не полагается, но покидать до боли знакомые места не хотелось. И если б не Ракинд, то и до сих пор не знал бы горя на чужбине.
А началось все несколько месяцев назад. Повадился к нам в деревню княжий сын заезжать. Ничего необычного тут не было, может в дружину себе молодцев ищет, может еще чего. Но смотрю - он у нашего дома отираться стал. Ну думаю, точно меня в дружину звать пришел. (Мне деваться особо некуда. Либо в мастеровые, либо в дружинники. Как я уже сказал, от отца мне почти ни чего не полагается.) И конечно я не будь дурак и обрадовался. С Ракиндом мы знакомы года три, ну и конечно разговарились, прошлое вспоминали. Только чувствовал я что что-то тут не так. И точно, вдруг взгляд его загорелся, но только смотрел он не на меня, а дальше. Оглянувшись, я увидел младшую сестренку, что по делам из дому вышла. Теперь мне все стало понятно.
- Слушай, княжич. Признайся, зачем к нам в деревню повадился. Не в дружину же молодцев искать.
- А с чего ты взял, что у меня вообще какой-то интерес тут объявился. Просто заезжаю. Делать мне, поди, нечего. Вот и все.
- Нет, княжич. Душой-то не криви. К Мари ты наведался, к сестренке моей. Только знаешь, девку ты лучше не порти. А то сам меня знаешь...
- Это ж надо! Крестьянский сын, княжьего учит, как тому поступать! - приветливое лицо Ракинда в миг превратилось в маску гнева. - Но знаешь, Волк, знай свое место. Да у нас не Крий, но князья тут стоят по выше мужиков, да бояр. И делать я буду что хочу, где хочу, и когда хочу. Понятно?! - С каждым сказанным словом он наступал на меня, пока почти не уперся мне в грудь. Я был выше его на голову и шириной плеч почти не уступал ему, но тягаться силой с ним не хотелось. Не было уверенности в победе. Дядя его, как мне рассказывали надежные люди, в одиночку перебил отряд степняков. Наверняка кое-чем из арсенала дяди обладал и племянник. Проверять это сейчас не было смысла.
- Понятно, куда ж понятнее? Но ты, Ракинд все равно прислушайся к моим советам. Что люди то скажут? - И тут, не говоря больше ни слова, я развернулся и ушел.
Пошел сразу к отцу, да и выложил все как есть. Посовещавшись с ним, да с братьями (с теми, что пока не женились) решили не оставлять сестренку одну. Ракинд парень горячий, поэтому от своей идеи не откажется. А так когда увидит ее не одну, поди и отступится. И вроде это даже помогло - недели две княжича видно не было.
Ну и как-то вечером лежу я на сеновале (сенокос нынче был отменный, скотине до следующего лета с избытком хватит). Лежу, и что-то на моей душе так неспокойно стало, что решил прогуляться. С Мари сейчас был Ждан (тот еще бык, первый кулачник в нашей округе, я только его еще победить не могу). Пошел к речке, где Мари белье сейчас должна была полоскать. Подходя, забеспокоился еще сильнее. Не слышно дудки, братан часто её веселил песнями да прибаутками. У реки никого не было, лишь в кусты шумели, как будто трется кто-то.
Заглянул я в них и обомлел. Лежит Ждан на земле, голова вся в крови, недалеко лежит и сестра, вся в слезах, а на ней Ракинд, держит Марьин рот рукой и что-то на ухо шепчет. Вскипел я, не знаю уж как получилось, но саданул его носком по виску, а потом давай у него причинное место затаптывать. От боли адской закричал Ракинд голосом диким. На этот голос и сбежалась вся деревня.
Мужики первым делом брата осмотрели, жив оказался (все-таки научил дядька племяша кое чему, это ж надо было такого быка завалить). С сестренкой пока бабы возились, слава богам, не успел ничего княжич сотворить. Его самого на всякий случай связали, да отправили человека к князю, чтоб сына нерадивого забрал.
Через три дня состоялось вече с участием князя. Решили, что поступил я правильно, неважно что даже княжича без наследников оставил, князь на меня обиду не держит. Так же он даст хорошее приданное Мари, да и виру за травму брата выплатил. Все по правде сделал, только мне-то от этого не легче.
Не забудет меня Ракинд. Мстить будет по любому. А мне тут деваться особо некуда, подкараулить везде можно. Вот отец мне и говорит:
- Уходить тебе надо, сына.
- Да я и сам знаю что надо. Да только куда мне, батя, податься. В родных землях опасно. Под другого князя идти? Так ведь все равно найдет он меня.
- Так-то оно так, но могу подсказать тебе только Залесье. Думаю, что только там ты себе землю добудешь и обжиться сможешь. Путь туда опасен, так что собирайся как на войну. А за тебя я не боюсь, не впервой тебе. Кольчугу семейную не дам, не тебе причитается. Ты себе и получше сыщешь. Дам я тебе семян да зерно на посевы, кой какой инструмент и все. Остальное там добудешь, - мой отец просто подошел ко мне и обнял, совсем как в детстве. Только сейчас я понял, что покинуть отчий дом мне придется все равно и скорей всего навсегда. - Чуть не забыл! Возьми у дядьки Возимира его охотничий лук. На всякий случай. Он тебя всегда любил, так что отдаст. Неделя тебе на сборы. Позже княжич очухается.
На следующие утро весть о моем отъезде облетела мою родную деревеньку. Все понимали почему и лишних вопросов не задавали. Каждый просто заходил ко мне попрощаться.
Приходил и старый Ур Гра-Бол, наш кузнец. Старый он был еще до того, как я родился, но силы в нем до сих пор не убавилось. Хотя он и был орком (говорят, в других краях орков не очень жалуют), но у нас его уважали. Нам важно лишь какой из себя человек (или не человек), а не его внешность и слава, которой он пользуется. Зла наша деревня от Ура не видела, лишь пользу получала.
Давным-давно освободили его наши воины из плена у крийцев, да так он и остался у нас. Возвращаться на родину не стал, говорил что некуда ему возвращаться. Род его крийцы под корень вывили, жену и детей убили. Потому тут новой семьей не обзавелся (хотя желающих породнится с таким мастером было вдоволь). Говорил, не будет счастья с другой, коль прежнею помнишь.
Еще сопляком себя помню, как бегал к кузнице на Ура посмотреть. Необычно это было - кожа у него зеленная, из-за рта клыки торчат, прям как у зверя лесного. Постепенно мы (я ж не один бегал смотреть) оказались внутри кузницы. Орк детей любил, разрешал оставаться, главное чтоб не мешали. Интерес постепенно начал уходить из сверстников, у меня же остался.
Целые дни я проводил в кузнице. Родители мои меня за это не ругали, а даже хвалили, будет, чем потом заняться. Ур меня многому учил. Учил обращаться с металлами. Учил меня относиться с уважением к каждой вещи. Рассказывал много историй про другие страны. Пытался даже сказания и песни своего народа перевести, но это получилось не очень, особенно песни. Тогда, не знаю почему, я попросил его научить меня его родному языку. Орк, сказав, что это сложно, сдался под напором моей детской непосредственности.
На удивление быстро я освоил этот немного грубый, но ёмкий язык. И уже к восьми годам спокойно разговаривал с Уром на его родном языке. Когда я подрос, Ур начал учить меня драться на топорах и секирах. Лучше его ими, как мне потом рассказывали, в окрестности никто не владел.
И вот тогда, прощавшись со мной, он принес мне молот кузнечный и два засапожника, сделанных лично для меня. Ну а в конце он открыл мне свою самую страшную тайну, как варить булат со змейкой на клинке. До этого эту тайну знали только орки, я первый человек, кто посвящен в неё. Сказал еще Ур, что видимся мы в последний раз, и что немного ему осталось на этом свете ходить. Сказал, что любит меня как сына родного (тут заплакав, он ушел).
Приходил и Винэ-Криец, бывший пленный. У нас все пленные живут несколько лет холопами, а потом им предлагается выбор: или остаться, или вернуться. Почти все предпочитают остаться. Говорят у нас живется свободнее. Налогов деньгами мы не платим, только князю провизию, да коней поставляем. В армию у них насильно набирают, не то что у нас. Приходит указ, сколько рекрутов должна выставить деревня, и не дай боги столько не предоставить. Тогда могут и половину мужиков из деревни под копье поставить. Естественно, что короля простое население не очень любит. Да и родину тоже.
Страна наша находиться в лесах, но неподалеку от степи. Земля наша плодородная и богатая. Народу живется неплохо. Конечно, что такое положение устраивало далеко не всех соседей. С юго-востока на нас часто набегали степняки (Названия племени не помню. Они в степи очень быстро меняются, новых никто не успевает запомнить). С запада на нас устраивала походы Крия. С незапамятных времен простому люду практически ежегодно приходилось браться за оружие. Но терпеть набеги и войны на своей территории это не выход. Как-то один из князей предложил самим предупреждать эти набеги. Но землю кто-то должен был обрабатывать, а дружин княжеских не хватит, поэтому пустили клич на удалых молодцов, которые бы добровольно шли в другие земли воевать. На клич откликнулись молодые люди, обычно последние дети в роду, которым не на что претендовать, лихие люди и даже целые отряды из северных земель. По идее это было наемное войско. Князья выдавали половину дневного пайка, платили определенную сумму за поход и гарантировали часть добычи простым солдатам.
В одном из таких походов участвовал и я, когда мне не стукнуло и пятнадцати лет. Я был что-то вроде оруженосца одного из старших дружинников. Шли мы тогда в степь, и поход был удачный. Дружиннику я тогда чем-то приглянулся, поэтому на следующий год он порекомендовал меня в одну из лучших пеших колон, где состояли в основном люди, воюющие уже с десяток лет. Как самый молодой я там прижился не сразу, но это было мое золотое время. Меня там многому научили, многое рассказали и показали, и именно там дали мне прозвище Волк. Ходил я в поход и в этом году, умудрился в семнадцать лет стать десятником. Под моим началом были в основном мои сверстники, или чуть помладше.
Во время этих походов я и познакомился с Ракиндом. Не раз мы вместе бились, чуть ли не плечом к плечу. Не раз отряд Ракинда спасал нас в последний момент, за это я ему благодарен, но его недавнее поведение все-таки выбило меня из калии...
Собирался я быстро, и каждый пришедший попрощаться приносил мне что-нибудь полезное. Вино например принес мне новенькую кожаную куртку.
Через неделю я был готов полностью. Вещей набралось много - пара пудов минимум. Одеться я постарался как охотник - кожаные штаны и кожаная же куртка. Под куртку я одел легкую трофейную кольчугу степняков, заправив её в штаны, чтобы не привлекать к себе внимания. С внутренней же стороны куртки я прикрепил кожаные мешочки с золотом - это были мои сбережения за три похода. За спиной у меня висел мешок с основными вещами: одеждой, зерном и семенами, некоторые ремесленные предметы, ну и другие полезные вещи. Через плечо перекинул сумку с едой. К ремню прикрепил ножны с мечом, ножны с кинжалом, с охотничьим ножом и так по мелочи. В каждый сапог я положил по засапожнику. Через плечо надел дядин охотничий лук и связку из двадцати стрел. Со всем этим я и сел в ладью. Попрощался с родителями, братьями и сестрами, с друзьями-товарищами и отчалил. Через двое суток меня высадили на дороге, по которой мне следовало идти к Залесью. Я и пошел.
Глава 2
Уже смеркалось. Холодный ветер бил в лицо моросью. Ноги постепенно начали утопать в грязи. Не придумав ничего умнее, я поднял воротник у куртки и начал с удвоенными усилиями шагать по грязи. Вокруг меня простилались поля, лес закончился еще к полудню, лишь вдалеке виднелась темная полоса деревьев, да хижины местных небогатых деревень, почему-то построенных в стороне от тракта. От встречных путников я узнал, что постоялый двор от меня недалеко и если постараться, то до ночи буду там. Однако одного старания было мало.
В темноте меня обогнали двое всадников. Проскакали, даже не взглянув на меня и чуть не сбив. По их одежде - какие-то знатные.
Минут через пятнадцать после этого я заметил свет, резко вырывающиеся из темноты. Подойдя поближе, я заметил длинный сарай, скрывающий до этого от меня свет. За ним находился большой освещенный двор. С трех сторон этот двор окружали, как я уже сказал сарай, напротив него конюшни, и между ними возвышалось массивное, трех этажное здание, хотя огни в нем горели только на первом этаже. Над крыльцом из четырех небольших ступеней была заметна старая вывеска без слов, но с намалеванным синим петухом.
Войдя внутрь и попав в довольно большую комнату, уставленную тремя длинными столами и десятком маленьких, я огляделся в поисках хозяина. У противоположной от меня стены горел камин, а над ним висела голова невиданного мною зверя, чем-то похожего на волка, только крупнее и с розово-кровавым рогом, растущим из-за лба; сам зал был заполнен меньше чем на половину, но в воздухе ощущалось смешение резких и терпких запахов, с вкраплением обрывков разговоров. Так и не увидев хозяина я сел за ближайший свободный столик, и только теперь, как по мановению волшебной палочки, передо мной возник невысокий, уже лысеющий человек в сильно засаленном фартуке.
- Что желаете? Ужин? Комнату? Или просто пива? - Голос его был довольно скрипуч, но в общем-то приятным на слух.
- Пожалуйста комнату на одного, что-нибудь попроще. От ужина не откажусь, а на счет пива еще посмотрим.
- Подождите минуту, комнату сейчас приготовят, - сказав это, человек растворился между столиками, но уже через непродолжительное время он снова предстал передо мной. - все готово, пройдемте.
Поднимаясь по массивной лестнице, я окликнул "трактирщика", как про себя стал его называть.
- Извиняюсь, но можно ли спросить?
- Конечно, конечно. Спрашивайте. - "Трактирщик" даже не повернулся посмотреть на меня.
- У вас половина зала заполнена, но подходя сюда, я не видел света в окнах выше первого этажа.
- Все очень просто. Постояльцев здесь не много - вы третий. Время сейчас осенние и торговые караваны не ходят. Остальные же просто местный люд, которому вечерами заняться нечем. - хозяин остановился и посмотрел мне прямо в глаза. - Ну что, я удовлетворил ваше любопытство. Вот кстати и ваша комната. - передав мне ключ, он некоторое время помедлил и добавил. - ужинать вы будете тут или будете спускаться.
- Ну, это зависит от того - далеко ли до следующего постоялого двора.
- Далеко. Два дня пути.
- Тогда думаю, что нет смысла рано вставать. Так, что, хозяин, подогревай эль, сейчас спущусь.
Положив вещи и стянув с себя куртку и кольчугу, сняв ножны с мечом и кинжалом, закрыв за собой дверь ключом, я снова оказался в зале, в котором за время моего отсутствия решительно не чего не изменилось. За длинными столами все так же гуляли окрестные жители. За столами поменьше сидело еще человек десять, среди которых выделялись сразу двое. Одежда на них была более дорогой и добротной чем на окружающих, да и на самих окружающих они смотрели с нескрываемым презрением. Скорей всего это и были те двое, что чуть не сшибли меня по дороге.
Мало интересуясь этой парой, я подсел за длинный стол. Как только мое тело заняло место на скамье, на столе у меня сразу оказался мой ужин и кружечка пива. Народ, сидевший рядом сначала с подозрением посмотрел на меня, но потом, видно по одежде, признав за своего, завалил меня вопросами. Кто я? Откуда? Что делаю тут? Надолго ли? Обстоятельно ответив на все вопросы, я сменил уже третью кружку, но зато стал совершенно своим в компании. В ней же я узнал много нового о этих местах.
Простому люду здесь жилось не очень весело. Страна их вела уже второй год непонятную войну далеко на востоке, вместе, с то ли Синим, то ли Сиреневым королевством эльфов (тут начался спор, который чуть было не закончился потасовкой, но в последний момент остановились на Сиреневом) и парой кланов гномов она выступила против лесных тролей и Чащобных гоблинов, к которым вдруг недавно подошло несколько кланов орков. Изначально перевес сил был на стороне людей и их союзников, но вступив под сень лесов армия их стала стремительно таять. Теперь перевес сил был на стороне нелюдей, что не преминуло сказаться на простых людях. Подати выросли, начались рекрутские наборы и т.д.
Тут еще и дворянство обнаглело. Лучшие люди ушли, остались так себе. Над простолюдинами измываться стали пуще прежнего. Могут даже по прихоти своей убить любого первого встречного.
Эта мысль почему-то заставила меня грустить. Не помогало даже пиво. Но вдруг из этого состояния меня вывел шум за спиной. Оглянувшись, я увидел, как те двое встали из-за своего стола и направились к лестнице. На пути у них, к своей беде оказался один мужик, непонятно зачем тут проходивший (хотя понятно - пиво в живот ударило). Шедший впереди схватил мужика за шкирку и швырнул его в стену, приговаривая:
- Пошел вон, мразь!!! - Такое хамство я стерпеть не смог, поэтому, встав из-за стола, я крикнул им вслед.
- Милостивые государи, не могли бы вы... - тут я загнул такое, что нет смысла это описывать.
- Да как ты смеешь, деревенщина. - Они слегка опешили - знаешь ли ты, что полагается за оскорбление королевского офицера? - С этими словами и неприятной ухмылкой на лице один из них пошел в мою сторону.
Я просто стоял и ждал, а он просто подошел и ударил мне кулаком в лицо. Ударил, но не попал. Я увернулся и заехал ему локтем в ухо. Офицер видно не совсем этого ожидал и, ничего не понимая, полетел на столик, сметая кружки и тарелки со снедью. Второй немого подумал и пошел ко мне осторожнее. Его попытка пнуть меня не увенчалась успехом, зато я попал точно ему в нос, из которого сразу хлынула кровь. Первый, уже очухавшись, попытался атаковать меня со спины, но пара движений и мы оба лежим на полу, где я успокоил его в солнышко. Тут же сидя я остановил второго офицера ногой в живот и парой ударов уложил его рядом с первым.
Что-то странные офицеры попались, даже драться не умеют. Но от этих мыслей меня отвлекли люди, гулкой толпой окружив меня. Дали еще кружку пива, а этих вынесли на улицу.
- Молодец!!! Ты бы знал, как они нам очертенели. Каждую неделю тут бывают и бьют наших. А мы что? Не лезть ведь на них. Накажут ведь. Накажут по любому. А тебе можно! Только долго ты тут не оставайся! - такие вот выкрики окружали меня, подумав, я согласился с ними. Подумал я и о наказании, но это будет завтра, а сейчас гуляем!!!
Проснулся я в телеге, мерно трясущей моё тело, только от каждого толчка голове моей становилось ужасно нехорошо. Во рту был привкус, непонятно какой гадости, а конечности налились тяжестью.
С превеликим трудом я повернул голову и попытался осмотреться. Все мои вещи, как я мог видеть, лежали тут, так же тут были мотки веревок и куски ткани. Заставив себя сесть, я увидел вокруг лес, стоящий почему-то на довольно большом расстоянии от дороги, поэтому свет спокойно заливал все пространство вокруг. Кстати само солнце находилось уже на послеполуденной стороне.
- О!!! Наконец-то очухался. Хорош же ты дрыхнуть, хотя если подумать сколько ты выпил, то можешь еще поспать.
Я обернулся и увидел бородатое лицо, лукаво улыбающиеся мне. Где-то я его видел, но где вспомнить не мог. Я и вчерашний день помню не очень. Чтобы не выдать эти мои мысли я улыбнулся.
--
Это ж надо было БОЧКУ выпить! Интересно как тебя изнутри не порвало?
--
Привычка, - выдавил я из себя, говорить не хотелось вовсе.
- Откуда привычка-то? Ты уж извини, но молод ты еще. Тебе хоть двадцатая весна встречалась?
- Скоро встречу, лучше напомни, что вчера было. - я снова лег в телеге, закрыв глаза, был готов слушать.
--
Еще и не помнит, хотя после бочки и немудрено.
--
Рассказывай!
--
Чего бы и не рассказать? Расскажу! Тебе с чего начать?
--
Ну после этих двух, как их, офицеров.
--
Каких? Первых, аль вторых?
--
Вторых?! - мне стало не по себе, где-то в глубине моего тела что-то зашевелилось, ей богу больше столько не пью
--
Понятно все с тобой. - бородач поерзал на месте, пару раз крякнул в кулак и начал. - ну после того, как мы вынесли первых, кто-то принес дудки. Понятно что тут начались танцы, кстати ты лихо отплясывал, лучше некоторых наших. Примерно через час или чуть больше к нам ввалились еще двое офицеров. Первых они скорей всего не видели, хотя сейчас поздно гадать. Только они появились, как ты, приняв их за старых знакомых, пришедших за добавкой, уложил их на пол, то-то ты потом удивился на улице, когда увидел первых мирно спящих. Ну гулянку мы продолжили и часа через два появился конный патруль. Офицеров они на свою беду заметили, те все еще были в отключке.
--
Надеюсь, хоть не убил.
--
Не убил. Они потом очухались, и молчком смылись.
--
Ну и слава богам, хоть за убийства не повесят.
--
Зато за другое повесить могут. Когда патруль-то внутрь завалился с мечами наголо, ну и да давай допытываться, кто офицеров обидел, ты вышагнул вперед. Стоял ты уже с трудом, но впросак не попал, раскидал всех налево и направо, всю таверну разнес вдребезги. Хозяин даже чуть в обморок не упал, но ты достал откуда-то золото, да заплатил за все, и в навесок каждому еще по кружке пивка взял. - бородач даже улыбнулся. - Но один из солдат все же смылся. До ближайшего замка от "Синего петуха" около часа езды, ну мы и решили тебя подальше увезти. Взяли твои вещи (стоять ты уже не мог), да положили тебя в телегу. Не простой ты охотник оказался, один меч с кольчугой чего стоит, и золота у тебя не мало. Но не бойся, ничего не взяли, мы люди честные.
--
Куда хоть едем?
--
Ты вроде про Залесье заикался, ну вот в ту сторону и едем. Хотя, знаешь, безнадежная эта затея. Думаешь, не слыхали мы про те земли? Слыхали, есть как слыхали. Кто ушел, еще никто не вернулся. Да и дорога опасная, там гоблины неподалеку поживают, ну и шалят понятно.
--
Ничего. Как-нибудь сдюжу. - И усевшись поудобнее, задал давно уже мучавший меня вопрос - Слушай друг, а попить у тебя ничего нет, а то в горле пересохло.
--
Продумано все, возьми вон тот кувшин, - он махнул рукой на простой глиняный сосуд, и хитро улыбнувшись, добавил - Тебе понравиться.
Кувшин на удавление был прохладным на ощупь, а глотнув из него, я испытал ни с чем не сравнимое блаженство. В высохшее мое нутро потек, как мне тогда показался, нектар. Огуречный рассол. Простой рассол, но как мне было хорошо. Высушив кувшин в несколько глотков, я поставил его на место. В голове все сразу прояснилось, и пытаясь бездумно смотреть в не по осеннему ясное небо, я расслабился. Я восстанавливал силы.
По пути возница рассказал множество вещей. Ехали мы на северо-восток, именно по этой дороге и идут войска из южных баронств на войну. До залесья отсюда вроде бы недалеко, но это по прямой, а по прямой опасно. Там лес стоит, а в том лесу как раз гоблины и живут. Но эти, в отличии от чащобных, сидят тихо, и пока против людей не выступают, если конечно те сами в их леса не сунуться. Объездной путь безопаснее, но не так уж и легок, и если ему следовать, то гоблинский лес можно обойти за месяц, что меня в принципе не устраивало, к тому времени уже и снег выпадет, а жить-то где-то надо.
И вот, через четыре дня я стою на распутье. Впереди чернеет лес, за ним Залесье. На восток идет тракт, это объезд.
Как года полтора назад, у меня возникло чувство, отчасти озорства, отчасти безрассудства. Тогда, кстати все получилось...
Глава 3
Солнце палило беспощадно, и трава от недостатка влаги пожелтела и стала жесткой. Именно по этой жесткой траве и маршировала наша рать. Я шел в своей новой колонне. В ней я был новеньким и слишком молодым по сравнению с остальными. Остальные эти собирались в это подразделение уже лет десять, и большинству из них было уже за тридцать, короче ветераны. Сначала даже Подток (глава колонны) брать меня не хотел, но мой покровитель, тот дружинник, которому я прислуживал, настоял на своем, с трудом, но засунул меня в колонну. Почему он мне помог, я точно не знаю, но как-то во хмелю он проболтался мне, что я на его покойного сына похож, который в таком же походе сгинул, тело его так и не нашли. Но то дела минувших дней, а я оказался в Бледной змее.
В колонне меня сразу восприняли в копья, даже "прописку" мне устроили жестче, чем остальным. Для меня придумали вот какую забаву: я в кольчуге и в шлеме должен добежать до речки (верста), переплыть её (шагов сто), снова бежать до идола Вары (бога грозы, молний и воинов) по дубовому лесу (еще две версты), взять у ног бога кольцо подтока и обратно. И это только первая часть.
Добравшись до идола более-менее удачно, обратная дорога мне далась тяжело. Бежать в кольчуге и так не легко, да в придачу еще и плыть. Изрядно нахлебавшись воды, я все же выполз на берег, и превознимогая усталость добежал до конца.
Скинув кольчугу и шлем, отдышавшись пять минут, мне предстоял бой по очереди с тремя опытными бойцами - вторая часть моего испытания. И хотя бы в одном и них я должен был победить.
Я не новичок в кулачных боях, еще с детства Царь горы, стенка на стенку, куча мала стали моими любимыми играми. Но и против меня тут вышли не мои сверстники и не простые мужики. Лет пять уже в Бледную змею собираются. Вдобавок они были свежими, а это многого стоит.
Первый бой я слил. С размазанной кровью на лице, со сломанным носом я все-таки встал на ноги, тут же подбежал второй. Он видел избитого человека, сломанного морально и физически, но это было внешне, внутри я ждал, я был готов... Боец уже был недалеко от меня и не ждал подвоха, когда я на него прыгнул. Несколько ударов по точкам и противник обмяк. На все это я потратил последний запас сил и практически не сопротивлялся, когда меня начал бить третий, удар которого в лицо я так глупо пропустил.
Очнулся я через пару дней в нашем стане. За мной ухаживали волхвы и травники, именно они и помогли моему носу срастись нормально. Так я и пролежал в своей палатке две недели, пока собирались другие охотчие люди. Как только я вылез на свет, то сразу прошел посвящение, итогом которого стала татуировка на моем правом плече - белая змея (символ колонны), обвивающая мою руку. Вытатуировано было только голова и одно кольцо тела, знак того, что год я служил тут
Даже прописка не повлияла на мое положение здесь, хотя и никто не ожидал от меня, что я пройду ее. У некоторых, правда, появилось уважение во взгляде, но внешне они были так же холодны, как и остальные. Окончательно я прижился лишь через три недели.
Мы брали крийский город. Армия наша шла стремительно, и этот город был для нас как кость в горле. Оставлять в тылу его было нельзя. Брать в осаду - долго. Идти на штурм - большие потери обеспеченны, стенобитных и камнеметных машин мы не взяли, это замедлило бы нас. У князей был какой-то план, но видно он не сработал, и теперь мы два дня сидели под стенами.
И вот, сидя за костром, народ как всегда что-то бурно обсуждал, меня же старательно игнорировали. Доедая кашу, я обратил внимание на какую-то букашку, упорно взбирающаяся на травинку. Тут меня и осенило. А что если взобраться по стене, пробраться к воротам и открыть их? Этой мыслью я и поделился с подтоком (с крепким, еще не старым мужчиной, по имени Кий). На смех он меня не поднял, нет. Он просто сказал, что пробовали уже, погибло десятка полтора охотников. Крийцы зорко охраняют стены, тем более у ворот.
- А что если пробраться не у ворот, а подальше. И уж потом через весь город пробираться к барбакану.
--
Ага, а крийцы будут просто стоять и смотреть! - подток явно уже начинал злиться.
--
Нет! Но если лезть не по стенам, а по башне. Я где-то слышал, что можно взобраться на стену, вбивая между блоков крепкие кинжалы. У кого-то это получилось.
--
Ну и я слышал об этом. Правда, ни одного живого свидетеля не видел.
--
Я могу стать первым.
--
Как хочешь. Это твоя шея, не моя. Ладно пойду доложу князю, - Кий уже встал и, сделав пару шагов, обернулся. - Когда хоть лезть хочешь.
--
Могу и сегодня ночью, только кинжалы найду и ...
--
Потерпи, потерпи! - прервал он меня. - Сейчас князь придет, разберется. - а сам исчез в темноте.
Я с волнением ждал, что скажет походный князь. Минуты тянулись медленно. Я начинал нервничать. Наконец появился подток, в сопровождении двух людей. Это были князь Куяба и его сын Ракинд. Представив меня им, подток отсел подальше и стал просто слушать.
--
Так значит, ты желаешь стать героем? - начал Куяба
--
Нет. Я хочу лишь помочь. - немного робея ответил я. Это был мой первый разговор с князем.
--
Желание твое похвально. Мы тут с другими князьями посовещались и решили дать тебе шанс. Помочь тебе в этом мы и пришли. - сказав это, он выудил откуда-то кусок бумаги и разложил его на земле недалеко от костра. - Это карта города. Сейчас мы разберемся, где тебе лучше начать. Время у нас есть, но немного.
И мы разбирались. Я запоминал карту глазами, так как саму мне ее не дадут. Мне давали советы и пояснения. Я запоминал все. И наконец через час князь отпустил меня на сборы.
Мне дали серый костюм, для маскировки на стенах, четыре кинжала, на всякий случай засапожник, и маленький сюрпризец охранникам ворот. И вот полностью экипированный я стоял перед большой стеной и возвышающейся громадой башни, я ощущал именно то чувство, описать которое я и пытаюсь, рассказывая все это.
Подобравшись незамеченным к основанию башни и немного подождав, я кое-как вставил первый кинжал между блоками, потом второй, подтянувшись, вставил третий и ногой уперся в первый, вставил четвертый, нагнулся и вынул первый. Повторяя эту не сложную операцию, до половины стены я поднялся за полчаса. Немного позже сломался первый клинок, потом второй. Пришлось подниматься только на руках. И вот дотянувшись до нижнего окна башни, я только хотел проникнуть внутрь, как услышал там лязг метала. Пришлось вновь повиснуть на руках, держась за само окно. Через секунд пятнадцать появились крийцы, я их не видел, но по звуку их было человек десять. Пропустив их, и на всякий случай выждав еще немного, я наконец проник внутрь.
Не отдохнув и минуты, я начал спуск по лестнице. Лестница была винтовая, и совершив пять витков по ней я вышел на площадку, с которой уходило уже две лестницы и обе в низ. Не долго думая я вытащил засапожник и продолжил спуск по левой. Еще два витка и стали слышны голоса. Последний виток я шел бесшумно, пытаясь ничем не выдать мое присутствие.
Стал виден свет, я же находился в тени, ибо на лестнице света не было вообще. Шаг за шагом я увидел комнату. В ней сидело трое крийцев, двое за столом употребляли какую-то кашу, третий же сидел на лавке и чистил свой двуручный меч. То есть реально вооружен в случае неожиданного нападения был только он, и до него было шагов десять по ярко освещенной комнате. Подкрасться тихо не удастся... метнуть засапожник тоже, клинок ножа кривой, а кинжалы остались в стене... Осталось только броситься безрассудно вперед. О том, что выхода на улицу тут может не оказаться, я тогда почему-то не подумал.
Стремительный бросок вперед, и мой нож вскрывает горло тому, что чистил меч. Еще несколько резких прыжков и засапожник застревает в горле у одного из обедавших, которые уже успели вскочить. Оказавшись без оружия, с голыми руками, но не тратя время на раздумья, я кидаюсь на последнего, успевшего уже почти достать меч. Бить в кольчугу было бесполезно, но голова была без шлема, поэтому сильный удар в нос для отвлечения и пара ударов в горло, чтобы успокоить, возымели свое действие. Связав это бесчувственное тело веревкой, взятой тут же и заткнув рот кляпом, и только тут понял, что ловить в этой комнате было нечего - здесь не было ни одной двери.
Обыскав тела противников, я взял нормальный кинжал (меч не брал - его негде было прятать), отчистил от крови засапожник, захватил связку ключей, валявшуюся на столе, и вернулся на площадку, где воспользовался уже правой лестницей. Без осложнений дойдя до двери, я открыл ее ключами, взятыми в каптерке. Не зря я все же чуть раньше рискнул. Выскользнув ну улицу в тень башни, я огляделся. И тут ко мне пришла еще она идея. Пришлось возвращаться в каптерку.
Идея моя была проста. Снять с крийцев их доспехи и коту, и надеть на себя, тем самым обеспечив себе беспрепятственное передвижение по городу. Но оставалась проблема, не запачканной кровью оставалась одежда связанного, но он был ниже меня ростом и заметно тоще, поэтому залезть в нее у меня бы ни как не получилось. Пришлось оттирать тряпкой кровь с кольчуги солдата, чистившего меч. Облачившись в нее, я натянул чистую коту оглушенного, порвав ее в нескольких местах, что в прочем в темноте будет не слишком заметно. Так же надел на себя перчатки и шлем, приладил одноручный меч с ножнами и шит. И уже в таком снаряжении я вышел на улицы города. А том, что тела могут обнаружить, я не боялся, караул (люди на лестнице) вышел минут двадцать назад, значит у меня было около полутора часов, чтобы добраться до ворот. Более чем достаточно.
Решив быть понаглее, ибо чего бояться крийскому стражнику у себя в городе, я пошел по середине улицы. Все повороты я запомнил по карте, поэтому быстро и без происшествий добрался до башни, где находился подъемный механизм барбакана. Дверь в нее оказалась заперта, ключи прихваченные со мной к ней не подходили, поэтому не оставалось ничего другого как рукояткой кинжала забарабанить по двери до тех пор пока она не распахнулась. На пороге стояло три стражника, очень угрюмые на вид.
- Чего надо? - голос тоже не излучал дружелюбия - Что случилось такого, что ломиться надо?
Кинжал был у меня в руках, поэтому он и ответил. Полоснув по горлу первого, он вошел по гарду под шлем второго. Вынув его я бросился на третьего, который уже наполовину достал меч. Вновь неожиданность сыграла в мою пользу.
Затащив тела внутрь и захлопнув за собой дверь, я начал подниматься. Чадящие факелы освещали мне путь, а каменные ступени лестницы не давали мне сбиться с пути. Минув четыре витка слева открылся темный провал коридора, в конце которого, чуть тлея горел огонек. Подойдя к нему я увидел за поворотом комнату, в которой было не меньше десятка стражников. К тому же в дальнем углу комнаты я заметил лебедку. Это могла быть только лебедка для решетки барбакана.
Мое появление не прошло незамеченным, все находившиеся в комнате вскочили. Пришло время использовать сюрприз, данный мне князем. Небольшая черная коробочка появилась в моей ладони, нажав на крышку которой и приведя механизм в действие, я укрыл свои глаза свободной рукой. Громкий хлопок и все десять крийцев побросали свое оружие на пол. Теперь я их не волновал, их волновали их выжженные глаза. Аккуратно проскочив между ними к лебедке, я с огромным скрипом начал ее крутить.
Дело пошло не сразу, вес решетки был огромным, поэтому пришлось приложить максимум усилий. Оставалось совсем немного, когда меч рубанул меня по спине. Я совершил огромную ошибку, не перебив всех десятерых слепцов, теперь они, более менее оправившись, сделают все, чтобы я не смог закончить свое дело. Кольчуга выдержала первый удар, не порвалась. Но ребра были не железными, они треснули. Защищаться от последующих ударов было нечем, отпустить лебедку я не мог, поэтому приходилось только лягаться. Сначала это помогло, но только сначала, удары стали попадать и по ноге.
Каким-то чудом, я все же докрутил лебедку, которая вошла в паз, и не должна была теперь разматываться. Задание свое я выполнил, оставалось только сползти на пол под ударами врагов и ждать смерти. Смерти я правда не дождался но сознание потерял.
Подобрали меня лишь только через три часа, когда город был уже взят. Мне еще повезло, что меня узнали. Кто-то из нашего отряда, вытаскивая тела из башни на улицу, вытащил и меня.
Именно после этого я и стал окончательно своим в колонне, настоящей Бледной змеей, к тому же получив свое имя. Обнаружив меня в крийских доспехах, кто-то пошутил: "Ну вылитый волк в овечьей шкуре". Так я и стал Волком.
Глава 4.
Солнца здесь нет. Его не видно уже два дня, да и день я узнаю лишь по внутреннему наитию. Идти темно и неудобно, лес этот не приветливый. Хотя в такой тьме не должны расти растения, но об этом не знают тысячи кустарников на моем пути.
Гоблинов в этом лесу я не видел, даже не заметил их следов. Когда кончиться эта темная полоса моей дороги я тоже не знал, я даже не знал точного пути, просто шел на север.
Как ни странно, животных здесь было много, охота была легкой. И вот подстрелив очередного рябчика, я уселся рядом с маленьким костерком. Обмазав неощипанную птицу глиной, я засунул, получившийся шар в угли.
Их я заметил за долго до того, как они окружили меня. Они были мастерами своего дела, но все же ветки под их ногами иногда похрустывали. Фигуры их в темноте я не различил и просто ждал их сидя у костра. Рябчик уже был готов, когда они закончили окружать меня, медленно и основательно. Спешить им было ни к чему, деваться мне было некуда. Когда я разбил глиняную корку на дичи и ощипал оставшиеся перья, они наконец завершили круг и начали его сужать, войдя в поле моей видимости. Это были орки, необъяснимо большого размера, даже Ур был меньше их на голову, а он был одним из самых высоких мужчин в нашей деревне. Я даже представить не смог, как они передвигаются по лесу ни за что не цепляясь, да еще и так бесшумно.
Спокойно оглядев гостей, я обратился к ним на языке, выученном еще в детстве у кузнечного огня.
- Прошу присоединяйтесь к моей скромной трапезе. Думаю птицы на всех не хватит, но у меня еще есть хлеб. Сейчас достану. - залазя в сумку, я видел удивленные орочьи лица.
- Откуда ты знаешь наш язык?
- Это долгая история, так что подходите к огню, все. - последнее слово я выделил интонацией и посмотрел на то место, где орки оставили группу для прикрытия, скорей всего с луками или самострелами.
В темноте послышался шепот и из нее показались еще один орк, а рядом с ним гоблин. Это был первый гоблин которого я видел - не высокого роста, по сравнению с орком, но не намного ниже обычного человека, коричневая кожа его обтягивала неправильной формы череп, немного приплюснутый сверху и с заостренной челюстью. Но главной его особенностью были глаза, будучи огромного размера, они приковывали к себе все внимание. Одет он был в черную кожаную одежду, в руках же, в отличии от орков вооруженных секирами, у него был ятаган.
- Кто ты и зачем сюда явился? - без теплоты в голосе спросил гоблин на орочьем наречии.
- Имя мое много вам не скажет, но там, откуда я родом, меня называли Кравдук (Волк на орочьем). Это место очень далеко на юг, вряд ли вы вообще слышали о нем. А по поводу того, что я делаю здесь, то я просто иду. Иду на север, в Залесье. Через лес мне было ближе.
- Ну и зачем тебе в Залесье?
- Хочу поселиться там.
- А речи, кто тебя научил?
- Друг мой старый. Мы с ним не один год вместе прожили. Он говорил, что он из клана Зазубренных Топоров.
- Врешь! - заревел орк, вышедший вместе с гоблином - Зазубренных топоров уже много лет нет и в помине. Вы люди уничтожили их. Отвечай лучше, собачий сын, где речь нашу выучил.
Ну это был уже перебор. Я медленно поднялся на ноги.
- Родителей моих, ты, Зеленое Рыло, не тронь. - орк дернулся, но гоблин удержал его ладонью на груди.
- Отвечай точно, - слово опять взял гоблин. - где ты выучил наш язык. Не ври нам.
- Да и в мыслях не было врать вам. Учил меня друг, Ур Гра-Бол его звали.
- Опять лжешь! - вновь взревел зеленокожий великан. - я знал Ура. Его раненого увели вы, лысые обезьяны. А истинный орк не живет в неволе долго. Ур был истинным орком.
- Почему был? Он и сейчас жив, заведует кузницей в нашей деревне. Причем заведует по своей воле, ибо невольником у нас никогда не был.
- Ты утверждаешь, что Ур Гра-Бол, последний из Зазубренных Топоров жив, и живет непонятно где у вас, даже не захотев вернуться к своим сородичам? Так? - Огромный орк прямо дышал огнем. Мне здесь не верили, и правильно делали. Я шел со стороны их врагов, и мог оказаться кем угодно. Я бы и сам засомневался, будь я на их месте. Оставался лишь один выход - поединок правды под оком богов.
- Вы не верите мне, но думаю я смогу убедить вас. Я, Волк, перед богами и вашими лицами утверждаю истинность моих слов. - ритуальная фраза сказана, теперь им придется поверить мне или убить. Точнее устроить проверочный поединок до смерти (моей), ибо лжец жить не должен.
- Я, Шак-Лур, подвергаю твои слова сомнению. - на поединок со мной решился все тот же орк-великан. Но теперь вмешиваться не посмеет никто, так что поди и поживем. По крайней мере, шансов у меня теперь больше, чем одному против всех, спасибо за это Уриным рассказам и сказкам.
- Пусть боги нас рассудят! - крикнул я, вынимая меч и кинжал из ножен.
- Пусть боги рассудят!- Прокричал в ответ орк, остальные же отошли подальше от нас.
Шак-Лур был силен, даже очень. Его секира описывала петли с диким визжанием, но пока он рассекал только воздух. Я медленно отступал от этой смертоносной молнии. Задержавшись на месте, чуть дольше, чем надо, я практически пропустил мощнейший удар сверху. Лезвие увязло в земле, наверное, прорубив несколько мощных корней. Я прыгнул на ее древко в тот момент, когда орк выдергивал свое оружие. Это дало потрясающий результат - инерция вверх и мой толчок от древка позволили мне перепрыгнуть орку за спину, где еще до приземления, я саданул его по затылку рукояткой кинжала. Закончив сальто, я встал на ноги, а орк уже лежал.
- Боги рассудили! Придется верить твоим словам. Следуй за нами, будешь гостем. - с этими словами гоблин повернулся и скрылся в темноте. Остальные орки, молчавшие весь поединок и даже после него, молча подхватили Шак-Лура и последовали за ним. Подхватив свои вещи, уже за ними отправился и я.
Никогда бы не подумал, что с такими габаритами можно быстро перемещаться по лесу. Я едва успевал за орками, бежать приходилось в полной темноте, ориентируясь по звуку. И конечно я упал, и не раз.
Дикий забег продолжался примерно час, пока вдалеке я не заметил свет. Через пару минут я влетел в огромные ворота, где из темноты я резко очутился в лучах солнца, которое поначалу ослепило меня. Ворота за мной закрылись, деваться было некуда, поэтому более-менее привыкнув к свету, я огляделся. Оказался я у входа в поселок, были видны хижины и землянки, с приусадебными участками на которых копошилась какая-то живность.
Меня ждали. Полукольцом передо мной стояли гоблины и орки вперемешку. Злобы в их лицах я не заметил, за то нашел в них лишь недоверие и любопытство. Из этой толпы вышел тот самый гоблин, который меня сюда пригласил, а может и не он. Я пока еще не научился их различать.
- Помни, Кравдук, ты один из немногих людей, кто тут гость, а не пленник. Проходи. - после чего жестом указал мне путь, толпа сразу разошлась, уступая мне дорогу.
Расстегнув перевязь с мечом и кинжалом, я отдал ее этому гоблину.
- Я не знаю, как зовут тебя, но возьми. Если я здесь гость, мне это тут не нужно. - так было положено на моей Родине, так же было положено у орков. Но как было положено у гоблинов, я не знал.
- Зови меня Баструм (Черный крик на орочьем). Я принимаю твое оружие на время твоего пребывания тут. Пойдем, нам нужно о многом поговорить. - и мы вдвоем пошли.
Поселок был большим, практически маленьким городком - по дороге я насчитал тридцать дворов. Здание, к которому мы направлялись, заметно отличалось от остальных - большое, четырехэтажное, оно было украшено резьбой и орнаментом, и скорей всего являлось домом собраний или домом правителя. У дверей его дежурило два гоблина в полном доспехе и вооружении, что выглядело весьма комично. На каждом из них было пуда два железа, и каждый напоминал большой стальной прямоугольник, с щелями для глаз в глухих шлемах. Они были как статуи, но пыхтели внутри очень даже живо. Оружием им служили копья, с не очень длинным древком и узким наконечником, а так же длинный кинжал на поясе.
На нас они не обратили никакого внимания, видно хорошо знали Баструма, поэтому через несколько мгновений мы оказались внутри, где, пройдя несколько комнат, мы очутились в большом зале. По его центру был поставлен длинный стол, а вдоль стен тянулись скамьи, имелся так же очаг в одном из углов. Окон не было, поэтому освещали этот зал факелы и масляные лампы, подвешенные над столом.
- Пока располагайся. - рука гоблина указала на скамьи. - Сейчас подойдут остальные, и мы начнем.
Начнем что, я не понимал, но спросить своего спутника не решился. Только стоило мне присесть на лавку, как в зал стали входить орки. Их было не много, и роста они были обычного, в отличии от великана, вошедшего последним, и в коем я узнал Шак-Лура. Все расселись за столом, недвусмысленно оставив пустым одно место, пришлось мне его занять.
- Дело у нас тут необычное, - сразу взял слово Баструм. - Не разу к нам не приходил человек с миром. Он воспользовался правом проверки Азерого и прошел ее! - все с интересом посмотрели на Шак-Лура, результатом чего стал испепеляющий взгляд его в мою сторону. - Он не стал убивать сомневающегося, он пригласил отряд к костру, он отдал оружие в знак мира, но он оказался непрошенным на этой земле. Что с ним делать?
И тут началось такое, что сложно описать словами. Ругающиеся орки, это что-то - каждый был готов разорвать глотку другому, кто был с ним хоть в малейшей степени не согласен. Кто-то из них предлагал пропустить меня к своей цели, кто-то отправить туда, откуда пришел, а кто-то оставить гостем здесь на неопределенный срок. И наконец, кому то в голову пришла идея, что мол, пора бы и узнать, откуда я знаю их язык и обычаи.
Пришлось рассказывать, как лет двадцать назад, в одном походе несколько наших колон наткнулись на крийский обоз, в котором в клетках для животных перевозились раненные орки. Рассказал, как их лечили, но выжило их тогда только трое, но были они еще очень слабы, когда уже на наш обоз напали крийцы. Все орки с оружием в руках плечом к плечу с нашими воинами встретили врага, и отбили нападение, но выжил из них только один Ур. Рассказал, как он оказался в нашей земле, и как поселился там. Почему он это сделал, я не знал, но рассказал еще и про то как в детстве бегал к нему в кузницу, и как он мне рассказывал орочьи сказки и предания.
Меня слушали внимательно, никто не посмел прервать меня. И наконец, когда я закончил, один зеленолицый с бритой головой и татуированным лицом спросил.
- Так ты утверждаешь, что в Ваших Землях, к нам оркам относятся "по-человечески"?
- Зла от вас никто у нас не видел, а про слухи о вашей дикости, так и про нас много что болтают, вплоть до того, что мы врагов поедаем. Если придете вы с миром, вас и встретят как гостей, без вражды.
- А он мне нравиться! - снова подал голос лысый. - Я и не знал, что еще существуют люди, не задурманенные эльфийскими сказками. - И тут опять разгорелся спор, только уже вокруг моей странны. Одни хотели подружиться с нами, другие считали что это возможно только после окончания войны. Наконец право голоса вновь взял Баструм.
- Это уже, друзья, будем решать не мы, а клановый Тинг. А сейчас пускай наш гость отдохнет и ... - в залу ввалился, громыхая доспехами, один из гоблинов-стражников.
- ЭЛЬФЫ!!! - орки как по команде вскочили и исчезли в дверях, гоблины же исчезли у очага, наверняка в потайной двери.
Так значит война докатилась и до сюда, а может это только отдельные отряды орудуют тут. Меч и кинжал я отдал, но в сапогах оставались ножи, а в вещах остался дядин лук. Взяв его и оставшиеся стрелы (около десятка), я выбежал на улицу, благо мне никто не препятствовал.
Я много чего слышал про эльфов - какие они милые и благородные создания, не умеющие лгать, являющиеся вершиной красоты и изящества и убивающие только в поединках, в том числе и на войне. Брехня! Уж поверьте мне, эльфы кровожадны так же, как и люди, орки и другие расы. Я видел как они убивали просто так всех, кто попадался им на глаза - детей, стариков и женщин, да и просто мирных жителей. Воинов здесь было не много, да и то в подавляющем большинстве орки. Да и я по сути воином не был, меня не посвящали в дружину, мне просто волею судьбы выпала доля попасть в ополченческие колоны. Но даже для меня тогда, эльфы вырезающие всех подряд вызвали ненависть.
Луком я пользоваться умел. Дядя мой был охотник, лук кормил его и его семью, и конечно отец отправлял нас с братьями вместе с ним. Стрелы быстро закончились, и не одна не пропала зря.