Рыкалин Иван Евгеньевич : другие произведения.

Высвобождая демонов. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Эта история о человеке, загнанном в угол собственными мыслями. История, которая позволит вам совершить непростое путешествие по закоулкам оказавшейся на дне души. История, в очередной раз подтверждающая, что главный враг человека - это он сам.

   Часть 1. Наоборот.

"Никто не запомнит тебя за твои мысли"

Джонни Уэлч, из так называемого прощального письма Габриэля Гарсия Маркеса

Глава 1.

Консолидация.

  
   Он, оно и это. И непримиримая правда о том, как нелегко мыслить, не находясь в сознании... Погоди, остановись. А где же ты тогда? Ответ на этот вопрос не лежит на поверхности привычного восприятия, потому что настоящая правда - всегда неправдоподобна. Ты лишь чувствуешь, ощущаешь, веришь, что там, на границе случая, в плену собственных идей, в изотермах разрушающегося мира живет оно. Живет и ждет удобного момента, чтобы выбраться наружу и вторгнуться в твою жизнь, которая уже давно меркнет на фоне чистого голубого неба. Где бы ты сейчас ни находился, оно внушит тебе, возобладает над твоим разумом и даст осознать нечто поистине невероятное...А самое главное - оно позволит тебе оторваться от него, вырваться из его лап. Ведь, несмотря на все свое совершенство, он - лишь твоя необходимость, за которой не нужно гнаться в бесконечном лабиринте. Но, если подобное стремление все-таки существует, то оно заключается в том, чтобы найти это. Ту каплю свежего воздуха на выходе, которая никогда не была настолько важна для тебя, как сейчас. Механизм запущен, необходимо лишь выбрать, часовщик ты или шестеренка - примешь ли ты правду, как воин, или сбежишь от нее, как трус. Готов ли ты ждать развязки? Даже, если тебе потребуется вся твоя жизнь...
   Ледяная волна ударила прямо в лицо, и глаза открылись. Подсознательный мрак отступил, освобождая долгожданную пищу для истосковавшихся по визуальному миру зрачков. Что-то было не так. Мир казался другим - не таким, каким ощущался ранее. Оксид кремния. Отчего-то я думал об оксиде кремния. Но кремний - это не он, он - совокупность, а не конкретный элемент. Да и это - не это, ведь это - практически недосягаемая вершина, а это - всего лишь оксид кремния. Просто в мире существует окисленный кремний, и по неведомым причинам я подумал об этом. Об этом, но не об этом. Ох, уж этот кремний...
   Я лежал, упершись щекой в мокрый песок. Стало понятно, откуда взялись мысли об оксиде кремния. Другую щеку горячо припекало солнце - судя по всему, без сознания я лежал давно. А потому заслужил и рассеянность, и дезориентацию. Поджав под себя ноги и оторвав ладони от мокрого песка, мне удалось встать на колени. Перед глазами расстилалось безграничное водное пространство.
   Берег. Но что это был за берег? Окружающий мир, вне всякого сомнения, не казался знакомым. Впереди располагался небольшой залив - вдоль водяной глади тянулись две береговые полосы, усыпанные песком и камнями. Прикрывая рукой глаза от солнца, я пристально вгляделся в горизонт. Вдалеке виднелись одни только колыхающиеся волны, которые сливалась с ярко-голубым небом.
   Побережье моря или океана...Как же я попал сюда? Вопрос, на который вот так, сразу, и не ответить. Разве что извечной басней о том, что чудеса случаются. Но подобное объяснение происходящего меня не устраивала. Я безрезультатно попытался пролистать в памяти последние воспоминания. И неожиданно проболтал:
   - Он, оно и это.
   Единственное, что осталось в памяти после пробуждения.
   Посыпались мысленные ругательства.
   Поднявшись на ноги, я медленно осмотрел себя, словно видел впервые. На мне были мои темные джинсы, светлая рубашка, темно-красная майка, осенняя куртка и кроссовки. Мои...Вещи не просто казались знакомыми - я почему-то не сомневался, что это была моя любимая одежда. Выходит, у меня имелся собственный вкус, и поэтому я более похож на цивилизованную личность, нежели на пещерного человека. Окей. Стоило немного приподнять голову вверх, как лицо невольно сощурилось от яркого палящего солнца. Судя по вещам, попал я сюда из более прохладного мира. В сознании родились непонятно откуда взявшиеся мысли об осени. А затем, наконец, начали всплывать первые отголоски прошлого.
   Кажется, я был пьян. Отсюда и размытое состояние, и путаница в мыслях, и ощущение похмелья. Вот почему, кстати, во рту привкус какой-то дряни. Неожиданно вспомнилось, что я был на неком празднестве, которое мы с ребятами из университета отмечали на квартире. Точно! Конец сентября, начало учебного года...Мысли об осени не обманули меня. Получается, я был студентом, был нетрезв, и последнее, что со мной случилось, что бы это ни было, случилось осенью. Уже что-то. Было бы неплохо выяснить, как меня зовут, и откуда я взялся. Впрочем, это не поможет разобраться, каким образом я очутился в тропическом месте, да еще и совсем один. Мозг требовал конструктивного ответа.
   Ну да, требовал...Было бы странно, если бы не требовал. Для любого здорового мозга справедливо желание получить как можно больше информации. Даже в период похмелья, когда голова, по идее, едва соображает. Неплохо было бы умыться. И, запустив руки в воду, я растер ими лицо. Это было безгранично приятное ощущение - усталость, казалось, почти полностью отступила. Также меня не могло не поразить, насколько здесь была чистая и прозрачная вода. Воистину волшебное зрелище! В какой-то момент даже появились мысли никуда не уходить отсюда и вечно наслаждаться чудесным водным пейзажем. Но - нет.
   Неожиданно я понял, что уже довольно долгое время не мог оторвать взгляда от горизонта, словно хотел увидеть в нем ответы на волнующие меня вопросы. Ответов, конечно же, не было. Помалкивала и интуиция. Единственным ощущением, не покинувшим меня, было чувство непонятной, первобытной тревоги...Словно во мне что-то или кто-то боролся. Собравшись с духом, я оставил горизонт в покое и обернулся. Позади стелилась широкая полоса уже знакомого оксида кремния. Казалось, я попал на огромный песочный пляж. В нескольких метрах от берега стояла одинокая пальма. Моему удивлению не было предела, однако стоило протереть глаза, как сомнений, что это была самая настоящая пальма, больше не осталось. Высокая, без боковых ветвей, с перистыми листьями...Похоже, кокосовая, отметил непонятный голос, исходящий откуда-то изнутри. Ого, парень, да ты в тропиках!
   Прежнее чувство рассеянности улетучилось. Его место занял безумный интерес. Что же дальше? Хм...Это так на меня похоже - не получать ответов на вопросы, но принять "правила игры", несмотря на последствия. Опа!
   Внезапно я почувствовал две вещи. Именно почувствовал, а не вспомнил.
   Безусловно, мое имя - Александр Палагин. И я очнулся на берегу совсем один.
  

* * *

  
   Как можно почувствовать собственное имя? Только накладывая на него отличительные черты перед окружающим миром...Вот оно, первое наблюдение - к самому себе я относился трепетно. И непонятным образом внутреннее волнение уступило место блаженству.
   Мне больше ничего не оставалось, кроме как осматриваться дальше. Пусть все происходящее - лишь ролевая игра, предположил я. Тропикана! Ладушки. Нужно все осмотреть. Все-все-все. Усмехнувшись этим мыслям, я заметил сбоку от себя не то огромный утес, не то огромную скалу. Высокая каменная глыба была наклонена в сторону океана, а ее вершина возвышалась прямо над водой. Вот это мощь! Устремляя свой пытливый взгляд к вершине, я присвистнул, ведь в высоту это страшилище вымахало метров в сорок-пятьдесят. Александр, выполняем задание, не переставал я над собой подшучивать. После чего подошел к объекту своего восхищения и дотронулся рукой, словно сомневался в истинности его существования. Однако скала была вполне реальна и тверда. И горяча - ее поверхность успела нагреться под жаркими солнечными лучами.
   А вот и первое задание - залезть на скалу.
   Угу. Вот бы забраться наверх, на самую вершину! И избавиться от...Хм. Опять какие-то непонятные мысли. На самом деле, вершина привлекла мое внимание потому, что с нее можно было как следует осмотреться. Хм, кажется, я всегда считал скалолазание вещью увлекательной, хоть и опасной. Странное дело, но я вдруг представил, что прыгаю с вершины в воду. Ну уж нет - прочь дурацкие мысли! Даже глубина не будет иметь значения - можно разбиться о саму воду. Почему я вообще задумался над этим? У меня вполне не суицидальный настрой...Зачем так глупо прекращать жизнь, которую я с лихим рвением подобрал на берегу всего пару минут назад? Правильно, совершенно незачем. Я ведь не наследственный самоубийца. Стоп. Наследственный? Почему все это вообще приходит мне в голову? Неожиданно я осознал, что контролировать мысли мне было непросто и раньше. Тем временем, вымышленная ролевая игра продолжалась.
   Цепляясь за выступы, я пробовал карабкаться вверх по скале, но останавливался всякий раз после преодоления трех-четырех метров. Далее не за что было хвататься - скала была слишком гладкой. Придется спуститься вниз. Вообще, было бы неплохо обойти и рассмотреть другие варианты забраться. И медленными шагами я двинулся вдоль широкого периметра каменного монстра. Однако скала, казалось, была заколдована заклятием неприступности - всюду меня ждали неудачи. Нужно попасть наверх. Это стремление исходило из глубины сознания, словно некий призыв, бороться с которым почему-то было нелегко. Отойдя от скалы на несколько шагов, я осмотрел ее со стороны. С определенной высоты она выглядела словно гладкая не подверженная целлюлиту женская задница. Хм...Выходит, мой мозг воспринимает действительность, в первую очередь сравнивая ее с интимными частями тела. Это наталкивало на мысли, что у меня было не все в порядке со здоровым восприятием реальности. Или же я просто любил прекрасные и гладкие женские задницы. Впрочем, одно другому не мешает.
   Первое задание провалено! Являлось бы все происходящее компьютерной игрой, можно было бы смело нажать сочетание клавиш Alt + F4, выйти из нее к чертовой матери и идти дальше пьянствовать с одногрупниками. Какая отличная мысль...
   - Нет, Саша, не отличная, - сказал внутренний голос. - Ты идиот.
   Вот кто, оказывается, жил внутри меня, курировал левое полушарие мозга и, время от времени, делился впечатлениями. Слегка обидевшись, я поинтересовался у него:
   - Почему сразу идиот?
   - Потому что ты сперва выдумал свою ролевую игру, а затем сам же от нее и побежал. Не будь тряпкой, и реши уже что-нибудь.
   И ведь не поспоришь с умным гаденышем. Будем продолжать.
   В процессе изучения скалы меня заинтересовало странное искажение ближе к ее вершине. С той стороны, где я очнулся, на боковой части каменного монстра можно было разглядеть широкий выступ и некое углубление прямо за ним. Возможно, это даже была пещера. Глубокой она была или нет, с моей позиции было не видно. Я вздохнул. Скала есть, а забраться нельзя. Плохой квест. Плохая игра.
   - Саша! - снова погрозил мне пальцем внутренний голос.
   Черт возьми. Совсем про него забыл. Отступать было нельзя. Тем более, что мне действительно очень хотелось попасть в пещеру. Зачем именно - я не знал. Быть может, из этого вышло бы настоящее приключение? Так. Нужно подходить ко всему рациональней, дал совет внутренний голос. Без проблем, ответил я. Все дело в том, что с выступов, которые виднелись около предполагаемой пещеры, имелась призрачная возможность забраться на самый верх. А вот там-то, как раз, вид так вид - всем видам вид! Однако пора распрощаться с фантазиями. Я махнул рукой на неприступную скалу - вокруг и без нее хватало объектов, нуждающихся в исследовании.
   По правде говоря, внутри то и дело рождалось необычное импульсивное желание все трогать и изучать. Подобное, наверное, происходит со многими, кто попадает в совершенно непривычные условия. Однако несмотря на то, что людям свойственно бояться неизвестного, я, напротив, стремился к этому самому неизвестному, как девственник стремится залезть в трусы своей подружке. Эх...Вновь пошлые ассоциации, вздохнул я. Впрочем, что это я на себя наговариваю?! Нормальные ассоциации. Девственники - это тоже люди!
   Итак, пока что моя страсть к волшебству тропического мира все же брала верх над чувством тревоги. Вот именно, что "пока", заметил внутренний голос. Как же ты меня достал, подумал я, после чего получил от него пощечину, как от ревнивой жены. Приблизившись к пальме, я потрогал ее. Удивительно, какой гладкий ствол...Сантиметров двадцать в диаметре и метров шесть в высоту. В этот момент я почувствовал в себе некую привязанность к измерениям и математике. Однако это наблюдение, к сожалению, не способствовало восстановлению прошлого - я по-прежнему не мог ничего вспомнить.
   Судя по данным, спешно обработанным моим мозгом, пальма была молодой. Хотя, откуда мне было знать, ведь я никогда не видел пальмы собственными глазами. А почему? Наверное, потому, что ты никогда не был в тропиках, тупой Александр, ответил мой докучливый внутренний друг.
   Тропики...Что же занесло меня сюда? Может быть, это действительно какая-то игра, розыгрыш, и сейчас выскочит Иван Ургант с возгласом "Ну, что, Сашка, наложил в штаны?" Вот уж вряд ли, сам себе ухмыльнулся я. А, может, меня подло похитили и выкинули здесь? Ха! Звучит еще смешнее. Кому нужен простой парень Саша Палагин, если только он не сын нефтяного магната? Впрочем, откуда мне было знать...Ведь я ничего не помнил.
   Неожиданно в ускоренном темпе начало биться сердце. А виновато в этом было возникшее из ниоткуда невообразимое чувство. Пожалуй, самое сильное с того самого момента, когда я очнулся на берегу. В одно мгновение из души испарились все опасения, сомнения и страхи, словно неведомый художник стер их с полотна моих впечатлений. Все вокруг принадлежало только мне, остальное - не имело значения и могло отправляться на близкие русскому человеку три буквы. Я поразился собственной наглости и продолжил наблюдать за своим внутренним миром. По воображаемому холсту тем временем размазались также и тревога с волнением. Полная и безоговорочная победа, поставил я точку. Отныне пресловутая картина переливалась только ослепительно яркими красками - в этот момент меня просто разрывало чувство абсолютной свободы. Право, рыба в воде, не иначе...По какой бы причине я сюда ни попал - атмосфера чудесного тропического места безоговорочно подчинила меня. Напрашивался вывод, что моя прежняя жизнь была довольно серой. Но так ли это?
   Не оставляя попыток вспомнить хотя бы вчерашний день, я-таки достиг некоторых результатов. Окраина студенческого сибирского города, снятая на сутки квартира...Стоило закрыть глаза, и я увидел небольшой столик, вокруг которого сидели люди с пьяными лицами. Отовсюду доносились веселые крики и хохот. Пьянка, судя по всему, удалась. Начало было банальным, но многообещающим. Следовало пробиваться к воспоминаниям дальше, однако спустя секунду в сознании выросла прочная кирпичная стена. Одновременно мнимая и неприступная преграда. Из последних сил я принялся молотить в эту стену не менее мнимым кулаком, но, так ничего и не добившись, расслабился и открыл глаза.
   Что ж, ладно...Пусть пока будет стена. Долой холодные города! Ты на свободе, Сашка. Ты сам по себе!
   Несколько минут наслаждаясь панорамой побережья, я отметил, какой ровной, тонкой полосой росли вдоль него пальмы. Все они были кокосовыми и молодыми - плодов на вершине не было. Почувствовав на лбу влагу, я спешным движением вытер с себя пот. Солнце здесь светило совершенно иначе - слишком ярко, слишком горячо - не так, как обычно. Впрочем...Последние месяцы в городе проходили довольно холодно, вспомнил я. Возможно, я просто отвык от прямого ощущения тепла. Да и вообще - как можно сравнивать воздействие солнца в тропиках с холодной Сибирью, которая находится бесконечно далеко от экватора? За загар, который здесь можно получить, многие дамы поубивали бы...И в очередной раз пришлось спросить себя, что ты тут делаешь, Саша, и чем ты заслужил все это?
   Вопросы по-прежнему оставались без ответов. Пора, наконец, прогуляться и узнать, какие открытия ждали меня дальше. Даже с туристической точки зрения торчать так долго на берегу - более чем неприлично. Обойдя одинокую пальму, которая уже была изучена мною вдоль и поперек, я зашагал к джунглям по другую сторону от скалы. Непривычное адское пекло принудило меня снять нелепую в таких условиях куртку, а затем и рубашку с майкой. Стало комфортно.
   Встал выбор, куда идти дальше. Следовало разведать территорию и изучить окрестности на предмет цивилизации. На вершину огромной скалы, что упиралась в берег, залезть не удалось, и, возможно, стоило найти более удобную для подъема возвышенность. По всему периметру побережья росли пальмы. Можно было пойти вдоль них по горячему песку или же выбрать путь вглубь джунглей. Поразмыслив, я выбрал второй вариант и направился прямо к зарослям. Что делать дальше и куда приведет эта дорога я не имел ни малейшего понятия. Не сомневаться можно было лишь в одном - ощущение приключения не покидало с того самого момента, как зародилось внутри меня.
   Воображаемая кирпичная стена по-прежнему не давала прохода к интересующему меня прошлому. Не вспоминался больше даже злополучный последний день со своими пьянками. Неожиданно я понял, что голова моя раскалывается на части, причем уже достаточно давно. Странно, что я так долго не обращал на это внимания. Видимо, отвлекли мысли или...это место. Как бы то ни было - либо я очень много выпил в тот вечер, либо меня чем-то хорошо огрели по затылку, прежде чем привезти сюда.
   Либо и то, и другое.
  

* * *

  
   Осторожно продвигаясь сквозь густые зеленые джунгли, я пытался сравнить свои ощущения здесь со своим прошлым. Яркое, живописное место, теплые лучи солнца, берег настоящего океана - пару минут назад все это пробудило во мне необыкновенное чувство свободы. Красочная природа не переставала приятно удивлять, а неудержимое желание жить, казалось, затмевало все остальное. Однако, продвигаясь по зарослям, я вскоре начал осознавать, что кое-что все же не давало мне покоя.
   Я по-прежнему был один.
   Спустя некоторое время эта мысль стала беспокоить меня. Медленными штрихами тревога возвращалась на картинный пейзаж внутренних ощущений. Да, экзотика окружающего мира поражала до глубины души, однако без возможности поделиться с кем-то своими ощущениями было не по себе. Неуютно стало и от мысли, как долго может продлится это одиночество.
   Внезапно сознание как будто озарила вспышка. Глаза непроизвольно закрылись, сам я пошатнулся на месте, потерял равновесие и оперся рукой на ближайшую пальму. В воображаемой кирпичной стене появилась брешь, которая позволила заглянуть за кулисы недалекого прошлого. На меня нахлынула массовая волна последних воспоминаний, правда, не самых приятных...От внезапно открывшейся ясности по коже побежали мурашки.
   Перед тем, как попасть сюда, в частности, последние несколько месяцев своей жизни я тоже был одинок. Внешне это почти не проявлялось - жил я обыденно и непринужденно, как большинство других людей. Однако все это время меня не покидала пугающая внутренняя пустота. Словно меня выпотрошили, а тело бросили на съедение окружающему миру. Тут я почувствовал, как сжалась в кулак рука, упирающаяся в ствол. Сжалась от бессилия перед прошлым. Прошлое изменить нельзя - это верно, но нужно хотя бы попытаться разобраться - понять, когда и почему это началось, дал совет внутренний голос. Окей, вздохнул я. И с грустью понял, что пустота родилась в непростой период множественных разочарований. Разочарований в людях, нравах, правилах...Эти понятия в бешеном танце крутились вокруг моего существования, а мне из всех сил хотелось избавиться от их зависимости. Потому что большинство людей в моем понимании было сволочами или глупцами, нравы - иллюзорными и лишенными смысла, а правила - нелепыми и шаблонными. Неожиданно я понял, что список моих претензий к окружающему миру был куда длиннее. К окружающему миру, но не к себе...
  Странно, что за множество лет, проведенных в собственной шкуре, я вспомнил именно это, черт возьми. Пустоту, рожденную в разочаровании, и ушедший из жизни свет. Внезапно перед глазами замелькали короткие образы. Будто бы кадры из фильма.
  
   Томящее и нагоняющее тоску лето еще холодней, еще продолжительнее, чем обычно. Пустая комната в общежитии, в которой я в одиночестве лежу на одной из кроватей. Слышно, как снаружи бушует ветер, как он с силой пытается распахнуть внутрь ни в чем не повинную форточку. Вокруг стоит полумрак - горит только экран телевизора. Но мой взгляд направлен даже не в его сторону. Прямо перед собой я вижу лишь потолок - он пугает двигающимися по нему тенями, созданными тем небольшим количеством света, который исходит от мерцающего рядом со мной экрана. Тенями, похожими на танцующих демонов. Приходит долгожданное осознание сладостного итога, что рабочий день действительно закончился, и после всего выпитого я, наконец, смогу забыться беспамятством и крепко уснуть. На столе рядом со мной стоит куча пустых бутылок. Голова падает на бок и видит, как рука свисает с кровати. В пальцах едва держится догорающая сигарета. В скором времени с нее прямо на пол падает пепел. Но тянуться к пепельнице - нет желания. Телевизор раздражает своим нелепым звучанием и чередой наполненных пустотой картинок. Но тянуться к нему - нет сил. Спустя несколько минут я судорожно сглатываю, в горле пересыхает. Но тянуться к бутылке - нет смысла.
   Потому что даже, если я дотянусь - мое существование этим самым смыслом не наполнится. Смысла нет ни в чем, уверенно понимаю я и чувствую, как сонная впадина поглощает окружающее пространство, забирая меня из лап неведомого чудовища и перемещая прямиком в завтрашний день. День, который от сегодняшнего будет различаться разве что выбором телевизионного канала.
  
   Стало тяжело дышать, и я крепко вцепился пальцами в пальму, словно ища в ней поддержки. Столь отчетливое и пугающее воспоминание повисло на сердце тяжелым грузом. Не падай духом, дал совет внутренний голос. Да. Надо продолжать мыслить не предвзято. Какими бы ни были причины алкоголизма, на поверхности они не лежали. После каждого рабочего дня я просто приходил домой, закрывался и искал правду на дне стакана. Параллельно злоупотребляя различными таблетками... По ощущениям сейчас со здоровьем было все хорошо, однако раньше без таблеток не получалось даже уснуть. Я не выдержал и поморщился. Работа, алкоголь, телевизор, таблетки, сон...Сколько у меня было таких обреченных вечеров, было страшно представить. Тут я понял, какое именно ощущение властвовало надо мной в отдаленные летние вечера. Безысходность. До такой степени властвовало, что даже сейчас было трудно характеризовать тот тяжелый период. Наверное, я был...на дне. Но не стакана. Дне жизни. Потому что невозможно назвать жизнью тихий кошмар одинокой комнаты.
   А потом наступил сентябрь.
   Мой жизненный путь не просто не отличался разнообразием. Все было много хуже, чем я предполагал. И мысли вновь вернулись к злополучному лету. Проблемы со сном были еще цветочками. Из-за бессилия и отчужденности росла депрессия, все глубже и глубже пускающая в меня свои въедливые корни. Может, именно с ней я неоднократно пытался бороться таблетками? С теми демонами на потолке? Но ведь прием различных веществ - это отсрочка, а не выход! Неужели, я не понимал этого? В любом случае, сейчас было глупо об этом думать. Как говорится, что было, то было. Прошлого не изменить.
   Саша, это откровенно хреновые новости. И это - откровенно хреновое прошлое. Срочно выдумывай другое, пошутил я над самим собой, но шутка вышла неудачной. Серые кадры комнаты общежития все еще маячили перед глазами. К другим воспоминаниям обратиться я так и не смог.
   Теперь казалось, что в этом непонятном тропическом месте я тоже стал отшельником. С той только разницей, что в прежней жизни меня хотя бы окружали люди, а здесь не было и их. Почти все общество было мне безразлично. Впрочем, хвастать тут нечем - это черствое чувство рано или поздно испытывает каждый. Почти всем безразличны почти все. Право, какая-то правда жизни получилась, с иронией подумалось мне. Гнилая, добавил внутренний голос. Однако, может, это и есть один из принципов естественного существования - иметь вокруг людей, на которых тебе плевать? Интересное предположение. Тут я косвенно почувствовал себя подопытным кроликом. Будет ли мне хорошо совсем одному?
   Очередной удар из прошлого - и я понял, что уже очень давно потерял свое счастье. Сперва это осознание осторожно подкралось, проверило меня, попробовало на вкус и без того поврежденную душу...А затем нашло пробоину и ударило в самое слабое место. Внутренний мир уступил место внутренней войне. Сперва наслаждение свободой и яркими красками, потом - приступ панического одиночества. Мне были нужны люди. Однако я ничего не мог с этим поделать, продолжая в бессилии упираться в пальму.
   Кажется, в прошлом у меня было объяснение для подобных внутренних перепадов. Закон наоборот. Название этого непонятного и странного закона, помнится, было именно таким, а вот его суть...Нет. Что конкретно он означал, вспомнить так и не вышло. Однако этот закон определенно имел огромное влияние на мою жизнь в прошлом.
   Ладно. Пора возвращаться к ощущению абсолютного одиночества и тягостного бессилия, трагикомично вздохнул я. По крайней мере, в этом я всегда был откровенен с самим собой. Однако миллиарды других людей считают одиночество самообманом - люди любят их, а жизнь...жизнь, она наладится. Но они ошибаются. Ничего не случается просто так. Ничего не происходит, если ничего не делать.
   Люди не приходят.
   Когда нужно - им до безобразия плевать на тебя и твою жизнь. Безусловно, с такими мыслями жилось мне не слишком хорошо. Зато они зачастую позволяли видеть этих слепых и обреченных товарищей со стороны. Да, уж, Александр...Ты истинный Любитель Людей, саркастично подвел итог возникший из пустоты внутренний голос. Странно, что в твоем самовлюбленном потоке сознания до сих пор нет таких слов, как "быдло".
   Здрасьте. Сколько нового я о себе узнал буквально за пару минут. Я, право, мыслитель, друзья, пусть, и не особо позитивный.
   И снова здрасьте. Странно - до этого я разговаривал в мыслях с самим собой. Теперь, судя по всему, мне стало совсем одиноко, и я создал в голове несуществующее общество, с которым решил общаться. Что ж, поехали! Себе не соврешь, значит, и вам тоже.
   Наверное, покажется, что я - жуткий пессимист. Неправда. Хотя, пессимизм в какой-либо степени присущ всем людям. Я не был исключением. Однако куда большую часть времени я все-таки жил с верой в перемены к лучшему. И, самое главное - я верил в удовлетворение. Человек, который верит в удовлетворение, не способен быть полноценным пессимистом. Более того, я довольно сильно верил в возможности. Людей. И даже в самих людей иногда.
   Хорошо, мы выяснили, что такое понятие, как вера, не обходило меня стороной. Неплохо, кивнул внутренний голос. Следует двигаться дальше. Вам может также показаться, что я - прожженный реалист. Нет, я, конечно, был постоянным посетителем Клуба Реалистов, но членское удостоверение мне там так и не выписали. А все почему? Вспомните мысли о свободе! Да и романтика, про которую кино снимают и книжки пишут, тоже не обходила меня стороной. Я чувствовал это всем сердцем.
   Ко всему прочему, вам могло придти в голову, что у меня, например, кризис среднего возраста. А кто-то иронично решит, что, если уж и говорить о возрасте, то в моем случае он - переходный. Так кто же я? Впасть в детство для меня было раз плюнуть. Однако мыслить и поступать рационально, как повзрослевший человек, я тоже мог без проблем. Возможно, на этой границе я и понял, что до сих пор не вывел собственного определения взросления.
   Выходит, кое-что утверждать действительно можно. Я был чертовым хамелеоном. Потому что содержал все вышеперечисленное и еще два чемодана с противоположными ролями.
   Я, я, я, недвусмысленно вздохнул внутренний голос. Слишком много "Я".

* * *

  
   Как все-таки быстро бежит мысль...Всего несколько секунд назад, несколько метров назад, несколько вдохов-выдохов назад, я по-детски искренне радовался попаданию сюда, вдохновлялся чистой, нетронутой природой, наслаждался опьяняющей свободой...А теперь уже думал о собственном никчемном существовании и своей двойственной натуре. Мысль все бежит и бежит, а вслед за ней парит соответствующее настроение, которое в зависимости от движения мысли окрашивается в разные цвета. Кто-то называет это аурами. Отлично, махнул рукой я, пусть будут дурацкие ауры. Тогда, если первоначально у меня была... гм...синяя аура - мой любимый цвет - то теперь она определенно приняла серый оттенок.
   Все стало скучным и занудным. И в этот момент...
  
   Улица Карла Маркса. Прямо передо мной шикарный новый дом из красного кирпича. Дом защищен двумя воротами, внешними и внутренними. Я ввожу код и преодолеваю первый рубеж. За ним в небольшой кабине сидит человек. Подхожу к окошку и со своего пригласительного, который дала мне Лея, читаю пароль - "Return to beginning" - молодой охранник с улыбкой пропускает меня во двор. Хм, моя новая подруга действительно умеет удивлять, думаю я. Внутри полукругом стоят подъезды. Мне нужен самый левый из них. Набрав еще один код и попадая внутрь, я вскоре доезжаю до седьмого этажа и выхожу из лифта. Кругом тишина. Но стоило мне позвонить в дверь квартиры с номером 23, как та сразу открывается, и на меня моментально обрушивается шквал криков и музыки. Такая изоляция стоит бешеных денег, с завистью думаю я.
   В полутемной прихожей стоят с бокалами несколько незнакомых людей. Они не обращают на меня внимания. Становится немного неловко. Зато стоило мне проникнуть в холл, как ко мне тут же подлетает странно одетый паренек в смешном парике и с бутылкой дорогого шампанского в руках. Он с радостным криком предлагает выпить с ним за свободу постмодернизма. Выпивая прямо из горла, я с диким удивлением замечаю, что просторный зал, предоставленный моему обзору, более походит на настоящий сумасшедший дом.
   На длинном прозрачном столе танцуют несколько девчонок и парней, одетые без какого-либо стеснения. На одной из девушек надета футболка, я обращаю внимание на надпись: "Я точно знаю, что сделаю с тобой". Как мило, саркастично думаю я, и в этот момент скромница машет мне сверху рукой. Не понимая, что происходят, я машу в ответ и еще раз выпиваю из своей бутылки. Музыка и рев непонятно откуда взявшихся сирен бьют по сознанию так, что создается ощущение своеобразного психоза. Пытаясь привыкнуть к дикой какофонии звуков, я оживленно осматриваюсь кругом и продолжаю поражаться. Сбоку от меня прикреплены горящие разными цветами установки, которые разбрасывают всевозможные лучи в окружающее пространство. Я смотрю вниз на свою тень и понимаю, что каждую секунду она меняет расположение, а мои руки переливаются различными цветовыми узорами. Паренек со смешным париком, который только что стоял рядом, уже бежит с какой-то девчонкой в темный коридор, наполненный дымом. Оглядываясь по сторонам, я замечаю самых разнообразных людей - они танцуют, кричат, пьют, целуются, кружат по всему залу на самокатах...Одна из девчонок ездит на спине у накаченного мужика, орет, как бешенная и демонстрирует залу голую грудь, размахивая над головой снятой футболкой. Рядом обнимаются два тела в одеждах жениха и невесты. Присмотревшись, я понимаю, что это две целующиеся дамы, полностью поглощенные друг другом. Ничего себе, думаю я. В одной из комнат я вижу, как люди нюхают прямо со стола какую-то дрянь, не подумав даже о том, чтобы прикрыть дверь. Подобное я наблюдал до этого только в кино. Срань господня, не мудрено, что у них двойная охрана во дворе. В соседней комнате сидит какой-то кавказец и курит сигару. На его коленях сидит раздетая до пояса девочка лет четырнадцати и облизывает ему уши. Сколько же здесь вообще комнат? Семь? Восемь? Так и не обнаружив во всеобщем хаосе Лею, добираюсь до конца коридора, где на удивление аккуратно располагались уютный диван, стол и пепельница. Здесь было тише. Принимаю решение покурить и позвонить своей недавно появившейся подруге.
   Рядом со мной падает на диван высокая светловолосая женщина, закуривает, и, не глядя на меня, ровным поставленным голосом произносит:
   - Расслабьтесь, молодой человек. Вечер только начинается.
   От неожиданности я едва не подскакиваю на месте, после чего оборачиваюсь к ней.
   - Судя по вашему рассеянному и, позвольте добавить, возбужденному виду, в подобном месте вы впервые. Алкоголем от вас едва пахнет, а волосы не совсем прилично взъерошены - скорее всего, вы пришли сюда уже таким и, похоже, лишь несколько минут назад. Одеты вы, как студент - купить себе билет вы не могли, значит, вас сюда пригласили. Глаза то и дело стреляют по сторонам, будто вы ждете или ищите кого-то...Ну, конечно! - она хлопает себя по лбу. - Того, кто вас сюда пригласил.
   Я собираюсь открыть рот, но она моментально жестом останавливает меня.
   - Подождите, дайте угадаю. Это была девушка! Она позвала вас сюда, но сама не пришла, верно? Только что вы неловко отвели взгляд в сторону - похоже, она имеет на вас определенное влияние. Чем-то она вас зацепила...Наверное, вы познакомились в клубе, да-да...И она произвела на вас яркое впечатление, вырвав из хмурых студенческих будней. Возможно, вы даже влюблены в нее. Хотя, нет. Скорее, это всего лишь разовое помешательство на почве гормональной аддикции...
   - Все это вы поняли только лишь по моему внешнему виду?! - ошарашено интересуюсь я.
   - Это моя работа.
   Она запускает руку в сумочку, после чего протягивает мне визитную карточку синего цвета, на которой написано "Елена Константиновна. Психиатр". Не в силах ответить, я продолжаю пялиться на глянцевую поверхность полученного символа принадлежности к важным людям.
   - Посмею напомнить вам, молодой человек, что живем мы всего один раз. Не стоит упускать случая на определенный срок ускользнуть от реальности и просто поплыть по течению, куда бы оно вас не занесло. У подобной вечеринки есть негласные правила. Сюда не приходят парами. Если вам лично в руки передали это приглашение, с вероятностью в 95% могу заявить, что объект ваших симпатий сегодня сюда не явится. Подобный случай - как отказ от седативных препаратов. В эту квартиру приходит множество людей, но далеко не всем хочется сюда возвращаться, - с этими словами она вздыхает. - Что ж, меня, наверное, уже заждались за покерным столом, я вас покину, если вы, конечно, позволите.
   Не дожидаясь моей реакции, она подхватывает свое коричневое пальто и виртуозно скользит к выходу, напоследок оборачиваясь и добавляя:
   - Обращайтесь, если понадобится помощь. Вы мне понравились.
   Удивительная женщина. Но меня настораживают ее слова по поводу Леи и сегодняшнего вечера. Пальцы автоматически набирают номер, и через несколько секунд я слышу роковое, но знакомое "Абонент временно недоступен". Ошеломленно глядя на выход, я вспоминаю, что сказала мне только что Елена Константиновна.
   В этот момент, словно заново переродившись, я решаюсь довериться осмысленному мнению тети-психиатра. Гулять, так гулять!
   И теперь я прохаживаюсь по квартире, время от времени крича вместе со всеми непонятные возгласы вроде "Камоооон!!!" или "Выбираааай!!!", как вдруг ко мне подскакивают две черноволосые девчонки. Через секунду я понимаю, что они - близняшки. Симпатичные, но, скорее, все-таки не в моем вкусе, отмечаю про себя я. Но я им нравлюсь, судя по тому, как они мило мне улыбаются.
   - Как вас зовут? - интересуюсь я.
   Вместо этого одна из них протягивает мне наполненный чем-то бокал, и другая - небольшую круглую белую таблетку.
   - Запей!
   - Что это? - почти без опасения спрашиваю я.
   - Тебе понравится.
   Так я впервые попробовал экстази. Минут двадцать я о чем-то болтаю с девушками, сидя на столе. Затем неожиданно в глазах наступает помутнение, голова словно отрывается от происходящего, самому мне кажется, что я уже не нахожусь здесь, а лишь снимаю фильм про эту вечеринку, пытаясь запечатлеть каждый кадр. Так бывает, когда вспоминаешь детство. Руки сами тянутся обнять двух, в мгновение ока ставших прекрасными, девушек.
   Близняшки хватают меня и утаскивают в маленькую, пустую комнату. Не успеваю я сообразить, почему все так получается, как уже ощущаю, что привязан скотчем к креслу, и с меня снимают штаны. Ох...Я чувствую, как сладкое возбуждение возникает чуть пониже моего живота и теплыми волнами растекается по всему телу. Спустя мгновение мой рот закрывается горячим поцелуем, и я выключаю воображаемую камеру, не в силах осознавать реальность и что-либо еще снимать. Последнее, что я четко запоминаю - как девчонки вызывают такси, а затем тащат меня в прихожую.
  
   Вот тебе, Саша, и тоскливое прошлое...Я и остановился, пытаясь рационально осмыслить новое воспоминание. Выходит, моя жизнь была далеко на самой паршивой, раз я умудрялся бывать на таких развратных вечеринках. Только вот, кто такая Лея, и почему я не встретил ее на вечеринке, вспомнить так и не вышло. В любом случае, после угнетающих пьяных вечеров в одинокой комнате я мысленно окунулся совершенно в другую ипостась. Из грязи в князи, как говорится. И душевные терзания сменились смакованиями потрясающей вечеринки с загадочной Еленой Константиновной и развратными близняшками. Вздохнув полной грудью, я стал смотреть на мир более позитивно.
   Внезапно вдалеке за деревьями возник некий силуэт. Мысль побежала дальше, аура сменилась на зеленый цвет, цвет заинтересованности. Что-то приближалось ко мне, и я двинулся навстречу. Это определенно был человек. Небольшого роста, но самый настоящий человек. Более того, когда между нами осталось лишь несколько метров...я его узнал.
   Срань господня. Это был Антон...Тоха!
   Как же я рад был его видеть! Аура снова стала синей. А, вообще, пора завязывать с этими аурами, решил я. Пошли-ка вы! Как говорится, поиграли, и хватит. Важно то, что теперь, с появлением Антона, с души свалился здоровенный камень. Одиночество как ветром сдуло. Как же жил Робинзон на своем острове несколько десятков лет? Не удивлюсь, если он тискал там туземок или устраивал "ХХХ" шоу с Пятницей. Так-так-так, прокрался ко мне внутренний голос. Отставить грязные мыслишки! Сам-то я еще с "задниц на берегу" убедился в том, что не водил особой дружбы с нравственностью. И не знал, почему мозг в первую очередь на все реагировал таким образом. Неправильный мозг...Следует вообще думать поменьше от греха подальше, со смехом подумал я. Какая нелепая фраза. Тут я поймал себя на мысли, что вспоминал и думал о том, о чем только что думал. Хватит думать о том, о чем только что думал! Вот опять! Прекращай, странный Сашин мозг!
   Еле-еле я заткнул непослушные мысли, после чего пришел к здоровому выводу, что сошел бы с ума буквально через несколько дней одиночества.
   - Антоха! Ничего себе!
   - О, да, нннигер! - ответил Тоха в стиле тупых комедий про афроамериканцев, после чего мы обменялись рукопожатием.
   Роста Тоша был, в отличие от меня, невысокого. Он, как и я, был одет в джинсы, а сверху на нем была кофта с молнией. Он стоял и улыбался, я, тем временем, оценил обилие волос на голове приятеля. Аккуратная щетина очень шла его острому подбородку и светлому лицу. Да, брился Антон действительно редко. Судя по волнистым каштановым волосам, которые почти доходили до плеч, стричься он тоже не любил. Растительность на его лице дополняли густые, но тонкие брови, которые, в отличие от всего остального, придавали хоть какую-то серьезность его лицу. Он стоял и бесконечно улыбался, однако выглядел все равно слегка озадаченным.
   - Ты, наверное, тоже не понимаешь, что происходит, - догадался я.
   - Нннну, да.
   Типичная фраза Антона. Нннну, да. Я даже успел соскучиться по ней, потому как чувствовал, что давно не видел своего друга.
   Наконец, шаг за шагом, в голове стало вырисовываться наше общее прошлое. Тоха жил в пригороде Томска. Некоторое время назад он бросил учебу и теперь работал в какой-то конторе начинающим программистом, в то время как я учился на втором курсе. Да, все верно, согласился со мной внутренний голос. И, слава Богу, мозг перестал докучать мне издевательствами. Хм...Слава Богу? Выходит, я верующий? Христианин? Аааа, вот - снова началось. Что за мозг...Уймись, засранец! Не до тебя сейчас. Вспоминаем Тоху.
   Мой друг был всего на год младше меня. Дружили же мы с ранних лет, а познакомились в Бийске - городе моего детства. Там жила его бабушка, у которой он все время гостил. Но потом Тохе стукнуло семь, и он пошел в школу. В Томске. И это был его родной город...Видеться мы стали только на каникулах, что, впрочем, не мешало нам весело проводить совместное время, потому что общий язык и интересы мы нашли быстро. Мы бегали по окрестностям, купались в речке, играли в компьютерные игры...Иными словами, занимались тем, чем обычно занимаются в детстве большинство мальчишек. По окончании школы я поступил в университет в Томске. Последнее лето перед поездкой в другой город было одним из самых лучших в моей жизни, если не самым лучшим...И уж точно оно было самым запоминающимся. Поездки на дачи, пляжи, девчонки, друзья, пьянки, песни под гитару... Грезы об университетской жизни. Были также и многообещающие разговоры о том, что, живя в одном городе, мы сможем видеться, когда захотим...Мы развлекались на всю катушку и все лето были не разлей вода, незабываемо проведя эти три фантастических месяца. Господи, как же это было давно! Две тысячи четвертый год - мне было каких-то шестнадцать лет. Есть замечательное слово - ностальгия - и именно им можно было кратко описать всю ту гамму чувств, что я ощутил по мере этих воспоминаний.
   Если в две тысячи четвертом мне было шестнадцать, а теперь - двадцать два, можно сделать смелый вывод, что сейчас на дворе был две тысячи десятый год. Довольно полезная информация, решил я и, цепляясь за удачу в консолидации своей памяти, подсознательно снова обратился к далекому прошлому.
   Моим новым домом стал город Томск, а мой друг жил в его пригороде. Мне казалось, что с этого момента мы будем видеться очень часто. Но думать так было весьма наивно - жизнь в общежитии, учеба и многие другие перемены не позволяли нам часто видеться. К тому же из пригорода Антону приходилось добираться до меня с пересадкой, на двух автобусах. Тем не менее, редко, но, как говорится, очень метко мы все-таки встречались. В основном, устраивая небольшие вечеринки - не такие, конечно, яркие, как в запоминающиеся школьные годы. Тут мои мысли неожиданно поменяли направление.
   Потому что по неведомым причинам я задумался о нашей дружбе. Дело в том, что по мере взросления в моей голове формировалось много идей и принципов. Они, конечно, постоянно менялись то в одну, то в другую сторону, но костяк некоторых взглядов сохранился. И один из них прочно укоренился в моей голове - я считал и считаю, что у меня никогда не было настоящих друзей. В том числе и сейчас. Так получилось. Пожалуй, Антон был ближе всего к этому понятию. Впрочем...Отставить сложные разъяснения! Важно то, что Антоха был мне, как родной.
   - Якорь мне в задницу, что это за Пираты Карибского Моря?! - весело воскликнул я.
   - Ннне знаю.
   Придти в себя по-прежнему не получалось. Непонятно, правда, из-за чего больше - из-за удивления, что я встретил Антоху или из-за безумной радости, что встретил именно его. Для продолжения разговора я решил выбрать шутливо-дружескую манеру его ведения. Это поднимает мораль, согласился внутренний голос.
   - Ты давно тут? Небось, с пальмой уже переспал... - затараторил я.
   Мой взбудораженный мозг вспомнил, что Тоша был девственником.
   - Слышь, озабоченный...Я тебя сейчас сам пальмой трахну.
   План работает. Мораль растет.
   - Как же я рад, что ты такой же невинный и девственный, как и раньше, - улыбнулся я и похлопал его по плечу. - Так давно или нет?
   Антон прищурился, оглядывая меня.
   - Нннет, не так давно. Несколько минут назад очнулся.
   - Где? В луже с двумя сексапильными обезьянками? Ты им вдул? Что последнее ты помнишь?
   Какой же я козел все-таки...Но ведь мораль! Мораль!
   - Да под пальмой я проснулся, дебил. Вон там, - Тоха показал рукой в гущу зарослей и неожиданно замотал головой в разные стороны. - Помню, лишь, как мать меня везла куда-то.
   - А день? Что это был за день? День сексуального просвещения Антона Иванович? - ехидно поинтересовался я.
   Кстати, Иванович - это его фамилия, если что... Впрочем, к кому это я обращаюсь? Даешь НЕТ воображаемому обществу, когда рядом с тобой живой человек, да еще и давний товарищ!
   - Нннет, это был день, когда Саше следовало дать по башке! - непринужденно сказал Тоха и добавил. - Достал уже.
   Кажется, я и сам себя уже достал. Мой здравый смысл, казалось, не хотел меня слушаться. Внезапно у меня возникло ощущение, что я и вовсе мог быть "под кайфом". Вдруг меня чем-то накачали? Пожалуй, это объяснило бы многие вещи, в том числе и головную боль. Антон тем временем замолчал, вспоминая, судя по всему, свой последний день перед тем, как оказаться здесь.
   - По-моему, это было двадцать третье сентября. А ты?
   Значит, предположительно, все произошло двадцать третьего сентября две тысячи десятого года. И вот тут то ли с меня сняли проклятье, то ли действие неведомых веществ прекратилось, но мозг вдруг перестал "сумбурить" и издеваться надо мной, и я расслабился. Однако следом на меня навалилась непонятно откуда взявшаяся усталость. Глаза на секунду закрылись, захотелось забыться сном и совершенно ни о чем не думать. Это чувство казалось знакомым - со мной определенно случалось нечто подобное и раньше. Я с трудом собрался и ответил:
   - Я очнулся совсем в другой стороне, на берегу...
   - На берегу? Мда. Тут еще и берег есть? - удивился друг.
   Усталость продолжала давить. Нужно что-то предпринимать.
   - Есть. Но я предлагаю сходить вон туда, - я ткнул пальцем в некую возвышенность, которая выделялась поверх зеленой полосы джунглей. - Попробуем залезть и осмотреться.
   - Ннну, давай.
   Выбор у нас все равно был небольшой.
  

* * *

  
   Гора, в свою очередь, оказалась на деле не слишком высокой, но и не слишком доступной скалой.
   - Так, Тош, давай я тебя подсажу, ты легче.
   Антон действительно был маленьким для своего возраста. Я подставил ладони под его ступни, а когда он наступил на них, с силой подкинул вверх. Через несколько секунд мой друг забрался на вершину.
   - Что там? - крикнул снизу я.
   - Пока ннничего.
   Эх... Оглядеться бы самому. Похоже, мне нравилось все контролировать.
   - Совсем ничего?
   - Огого, я вижу океан!
   - Серьезно, что ли? - саркастично поинтересовался я.
   - Береговая линия вьется слишком далеко, не вижу, что в конце. Зато в другой стороне массив из гор. Но видно плохо. Все как-то расплывчато...
   - Вот дерьмо, - выругался я тихо. - А люди, дома?
   Хотя ответ я и так уже знал. Иначе Тоха бы сказал сразу.
   - Нннет.
   - Срань господня...Запомни направление, в котором эти проклятые горы находятся! - крикнул я и добавил.
   В этот момент откуда-то раздались едва уловимые, но не утихающие звуки. В зарослях, в нескольких десятках метров от скалы, что-то шевелилось. Одна из нижестоящих пальм определенно "вибрировала". Позабыв обо всем на свете, я начал быстро спускаться вниз, второпях обдирая встречными ветками ладони и лицо. Потребовалась пара минут, чтобы спуститься вниз и еще столько же, чтобы пробраться сквозь заросли к небольшой прогалине.
   Рядом с одной из пальм стояла молодая девушка и усердно била ни в чем не повинное дерево ногой. Выглядело это, если честно, нелепо и в какой-то степени даже смешно. Почувствовав мое приближение, нарушительница спокойствия испуганно повернулась. В глаза сразу бросились такие детали, как высокий рост и рыжие волосы. Лицо ее было искажено гримасой гм...явного неудовольствия. А стоило мне подобраться к ней на расстояние нескольких метров, она сняла с себя туфлю, направила на меня и приняла воинствующий вид.
   - Не подходи ко мне, мразь! Я тебе размажу лицо вот этим самым каблуком!
   От такого приветствия я застыл на месте.
   - Успокойся, я не собираюсь тебя трогать.
   - Бьюсь об заклад, Чикатило тоже так говорил... - сверкнула глазами девушка.
   - Я понятия не имею, кто ты такая, и что тут делаешь, но я не причиню тебе вреда, - выставив вперед ладони, я медленно двинулся в ее сторону. - Я сам ничего не понимаю. Успокойся, пожалуйста.
   Незнакомка смерила меня подозрительным взглядом и нехотя опустила туфлю. Подойдя ближе, я, наконец, смог разглядеть ее. Дамочку, похоже, вытащили прямиком с какого-то праздника, потому что она была разукрашена с ног до головы и очень живописно одета. На ней было ярко-зеленое платье с глубоким откровенным вырезом на груди. Вырез переплетался тугими шнурками, и у меня возникла невольная ассоциация с садомазохизмом. В области талии платье переходило в пышную кружевную юбку. С шеи свисали голубые жемчужные бусы, а на воротничке крепились лепестки непонятной формы. Посередине между ними ярко отсвечивал блестящий кулон, объединяющий их в единое целое. Опустив глаза вниз, я с удивлением отметил, что ноги девушки от колен до ступней были обтянуты переливающейся на свету полупрозрачной тканью. Картину ног довершали ярко-зеленые туфли на высоких каблуках. И я мысленно ухмыльнулся, осознавая, насколько не создана была ее обувь для такого места, как это. Судя по всему, она тоже находилась здесь не по своей воле...
   Голову непризнанной Наташи Ростовой, выкраденной с бала, украшал светлый ободок с блестками, а губы были накрашены каким-то темным оттенком красного. Брови и вовсе были темно-синими. Необычно и пугающе одновременно...Свои руки мадам тоже не оставила без внимания - выше локтей ее светлая кожа была обезображена извилистым черным узором.
   По первому моему впечатлению эта особа была, если не дочерью дьявола, то, как минимум, сумасшедшей. Нормальные люди, насколько мне было известно, так выглядеть не должны. Впрочем, всякое бывает. Итак, надо с чего-то начать.
   - Меня зовут Саша. Что это за место - не знаю. За последние полчаса встречаю здесь лишь второго человека.
   - Второго? - рыжая любительница зеленых платьев в очередной раз недоверчиво взглянула на меня. - А где первый???
   После такой нелепой подозрительности мне захотелось над ней подшутить.
   - Так вот же он, сзади тебя, собирается натянуть тебе петлю на шею.
   Девчонка моментально повернулась назад с желанием выцарапать лицо любому, кто бы там не находился. Там, естественно, никого не было. Развернувшись, она снова сняла туфлю и запустила в меня, а я подскочил на месте и увернулся. Не очень-то хорошо у этой дамы обстояли дела с чувством юмора...
   - Ладно, извини меня за этот прикол. Сейчас он придет. Мы с ним вон туда лазили, - я показал рукой на скалу, с которой сейчас, наверное, уже спустился Тоша и по моим следам шел сюда. - Залезли туда осмотреться, но кроме джунглей ничего не увидели. Ты веришь мне?
   - Я так и знала... - голос девушки задрожал, она опустилась на колени и заплакала.
   Ситуация стала неловкой. Ну а кому нравится смотреть, как плачет девчонка? Особенно, если не знаешь причины для этих хлюпающих звуков и нескончаемых водяных потоков. Я хотел подойти поближе и сделать что-нибудь, но незнакомка, закрывая лицо одной рукой, с предостерегающей ладонью вытянула вторую в мою сторону:
   - Нет. Не подходи.
   - Как тебя зовут?
   - Кисс.
   - Это прозвище, да? А по имени как?
   - Кисс.
   Вот ведь неадекватная зараза! Я нахмурился.
   - Ты помнишь, как ты попала сюда?
   Рыжая замешкалась.
   - Нет.
   - А что ты помнишь?
   - Ничего не помню.
   - С тобой так приятно и информативно общаться.
   - Будь моя воля, я бы вообще с тобой не общалась.
   С характером, значит. Некоторое время я молчал.
   - Хорошо, а пальма-то в чем виновата?
   - Да потому что я ее ненавижу!!! Гребаная сука, а не пальма!!! Я ненавижу ее, я ненавижу эти заросли, я все здесь ненавижу!!! - Кисс оторвала руки от лица, и я увидел, как по ее лицу вместе со слезами потекла тушь.
   И из дочери дьявола внешне она превратилась в зареванную проститутку.
   - Мрази!! - она начала молотить пальму, пока внезапно не одернула руку.
   Похоже, сломала ноготь, чего и следовало ожидать. Я сделал шаг вперед.
   - Не смей!!
   Из своих чулок Кисс достала маленькую полупрозрачную упаковку, вытащила из нее таблетку и мигом проглотила. Кажется, внутри кроме таблеток было что-то еще, но разглядеть я не успел. Кисс мирно пристроила пятую точку на песок и уткнулась спиной в пальму, которую только что молотила. Может, она сумасшедшая? Мало того, что рыжая...К рыжим людям у меня было особое отношение - я презирал их, как Ленин буржуазию. Но сейчас...Сейчас мне стало очень жалко эту девчонку. Наверное, окружающая обстановка напугала ее до чертиков. Кисс закрыла глаза и, казалось, ушла в небытие.
   Но небытие, конечно же, меня не устраивало.
   - Что ты приняла?
   - Кеторол, - не открывая глаз, ответила Кисс.
   Решив, что уже "можно", я сел рядом и приобнял ее за плечи:
   - Все будет нормально. Мы выберемся.
   - Ага, блядь. Скорее, нам отрежут головы и скормят собакам.
   Я невольно улыбнулся. Иногда смешно слышать ругающихся девчонок - эдакий необъяснимый социальный феномен. А слова Кисс прозвучали как-то даже...забавно, что ли. Однако я, в отличие от нее, не чувствовал приближения конца света в виде соскучившихся по людским головам собак.
   Послышался хруст. В кустах появился Тоха и удивленно уставился на нас с Кисс.
   - Тоша, это Кисс. Кисс, это Антон. Я тебе про него говорил.
   Кисс безразлично открыла глаза, взглянула на Тоху, а затем пустым взглядом уставилась на землю.
   - Чего это ты ей там рассказал про меня?
   Антон был в своем репертуаре. Сколько его помню - всегда, находясь рядом с девушкой, начинал немного волноваться и беспочвенно опасаться за свою репутацию маленького рыцаря.
   - Всего лишь обозначил твое существование в природе, - успокоил я его и улыбнулся. - Кисс, судя по всему, в таком же положении, как и мы.
   Антон подошел ближе, увидел заплаканное лицо рыжей и перестал улыбаться.
   - Привет, - любезно поприветствовал ее он. - Что с тобой стряслось?
   - Ну, да, конечно! Еще один мистер-задам-ка-я-тупой-впрос! - Кисс грубо плюнула на землю, однако тон ее сразу стал умоляющим. - Ну почему, почему меня просто нельзя оставить здесь подыхать?
   Это прозвучало до чертиков откровенно. Тоха вопросительно посмотрел на меня, я пожал плечами. Психованная рыжая девка. Отличный бонус к и без того непонятной ситуации.
   - Послушай, тут неподалеку есть побережье, может, сходим туда, и ты умоешься? Глядишь, тебе и лучше станет.
   Я мысленно приложил ладонь к лицу. Ай да галантность, ай да заботливость! Девственник, срань господня. Все-таки сильно у нас различалось отношение к противоположному полу. Взять хотя бы ту же Кисс сейчас. Меня забавляла, хоть и немного раздражала ее реакция на происходящее. Конечно, я привык ко всякому, но к определенному типу женщин всегда относился подозрительно. По первому впечатлению "типичной бабой" Кисс назвать было сложно. Бабы же в моем понятии - это среднестатистические женщины, так или иначе связанные шаблонами и стереотипами общества. Такие, например, которые любят выкладывать различные цитаты про женщин на своих страничках в социальных сетях или плачут во время фильмов о любви. Но пора вернуться к Кисс. Непонятные изречения, дерзкий характер, отказ от любой помощи...Этого уже было достаточно, чтобы предварительно классифицировать ее как "с другой планеты". Было в ней что-то загадочное, и я понял, что моя обязанность как исследователя понять, что именно. Но, если я знал, чего примерно ждать от типичных баб, то в данном случае следовало быть осторожнее и внимательнее. Тем более рыжие заслуживают отдельного разговора. Однако в эту секунду я вдруг задумался не о рыжих, а о женщинах и попытался охарактеризовать оных через призму собственной жизни. Беда была в том, что память по-прежнему угрюмо помалкивала. Безусловно, я не был знатоком женских душ. Но некую схожесть в сущностях многих представителей противоположного пола, конечно же, наблюдал.
   "Душевное восприятие женщин менее доступно аргументам абстрактного разума, чем не поддающимся определению инстинктивным стремлениям к дополняющей их силе. Женщина гораздо охотнее покорится сильному, чем сама станет покорять себе слабого".
   Иначе говоря, так называемый слабый пол - слабый не только в физическом плане. Вот только кому же принадлежит эта цитата? Как ни странно, Адольфу Гитлеру. Оставалось только гадать, откуда она была мне знакома и почему вспомнилась. Как бы то ни было, я искренне надеялся, что не являлся сторонником фашизма или женоненавистником. Но ведь где-то я читал об этом, и явно не в газете. Мысленно я выругался.
   Несмотря на красноречивость, с этой цитатой величайшего врага человечества не всегда можно было согласиться. Прав он был лишь статистически. И эти статистические женщины любят, чтобы их топтали, то есть они по умолчанию "тряпки", более того, они сами стремятся этими тряпками быть. Поэтому женщины более эмоционально нестабильны. Они не любят лгать, но любят скрывать. И даже типичная баба может стать непредсказуемой и опасной, если речь зайдет о том, что ей ближе всего - о том, ради чего она может пожертвовать собой. Наверное, так задумывалось матушкой природой. Как бы то ни было, все это и многое другое делают представительниц противоположного пола уникальными созданиями. Неожиданно я понял, что, несмотря на все вышеперечисленное, я любил женщин. Многие философы не без причин утверждают, что женщины - это врата ада. Я все же больше склонялся к тому, что женщины - это вкус жизни.
   Где-то тут поселился закон наоборот, скривился внутренний голос.
   Напрягая мозг, я по-прежнему бился о кирпичную стену - не удавалось вспомнить, когда именно все эти взгляды укоренились в моем сознании. Зато сейчас, стоя здесь и глядя на новоявленную рыжую компаньонку, я вдруг подумал, что опасности в ней не меньше, чем тайны.
   Интересно, какой психоанализ ну данную тему хранился в голове у моего друга. Пожалуй, он заключался в том, что в каждой симпатичной девчонке Тоха видел потенциальную возможность соития. С предварительным путешествием в полную тайн женскую душу, чтобы последующее занятие любовью обернулось неким откровением. Сколько я помнил своего товарища - он был из тех парней, для которых секс, ввиду его отсутствия, превращался в нечто потаенное и невообразимо прекрасное.
   Потому и подлизывается, заключил я. Хочет, как говорится, познакомиться поближе. В любом случае, будет интересно на это посмотреть. Однако после слова "океан" Кисс заревела пуще прежнего. Отличный результат. Но упорный Тоха, судя по всему, сдаваться не собирался.
   - Пошли, отведем тебя на побережье.
   Он поставил Кисс на ноги, отряхнул ее необычное платье и повел вперед. Но стоило им сделать несколько шагов, как Кисс вдруг вырвалась и рванула обратно. Остановившись на том месте, где она сидела, она принялась стрелять глазами по окрестностям, будто ей что-то было необходимо. На ее лице вырисовывалась...хм...неужели, это была печаль?
   - Ты что-то забыла? - вежливо поинтересовался Тоха.
   - Нет. Разве что свою удачу, - мертво пробормотала Кисс.
   Последним тоскливым взглядом она окинула поляну и, опустив вниз голову, вернулась к Антону, который повел ее в направлении берега. Я подобрал холодное оружие в виде туфлей рыжей бестии и пошел следом.
   Залив, возле которого я очнулся, ничуть не изменился. Тоша отпустил руку Кисс. Та, пошатываясь, добралась до воды и зашла в нее по колено. По всему ее телу прошла легкая дрожь. После чего она наклонилась вниз и принялась что-то тщательно высматривать в воде. Что ей там могло не понравиться? Ну да, конечно! В таком жутком и опасном месте просто обязаны плавать хищные пираньи или крабы-убийцы, которые не упустят случая откусить ей пальцы на ногах.
   Кому-то из вас двоих, Саша, точно не мешало бы подружиться с головой, пошутил внутренний голос.
   - Мойся спокойно, никто тебя не цапнет, - нарочито громко усмехнулся я. - Мы с Антоном будем охранять тебя с тыла, на случай, если из леса выскочит Франкенштейн и с ревом набросится на тебя.
   Кисс пробурчала себе под нос что-то вроде "сука" и начала отмывать потекшую тушь.
   - Чего злой-то такой? - обратился ко мне Тоха.
   Ага. Защищает потенциальную даму, к которой можно будет залезть сперва в душу, а потом в трусы. Ничто не ново под солнцем.
   - Причем тут злой? Это проверка. Не даю ей расслабиться. По своему опыту скажу - так она лучше придет в себя.
   - Ннну-ну, - сомнительно сказал Тоха. - По-моему, тебе просто нравится издеваться.
   Я не стал отвечать. Кисс тем временем выбралась из воды. Ее лицо стало гораздо бледнее, зато с него целиком исчезло неистовство. Угасало и недоверие к окружающему миру.
   - Катя, - тихо произнесла она. - Но лучше Кисс. Катей меня только Гоша называет.
   - Кто это?
   - Психиатр мой.
   Что и требовалось доказать - Кисс была больна. А еще настораживал тот факт, как открыто она об этом говорила. Впрочем, по закону наоборот, даже хорошо, что она призналась. Латентные психопаты куда опаснее. Надо же, хмыкнул я. Начал применять собственный закон, про существование которого только недавно вспомнил. Интересно, часто ли я пользовался им в жизни? Видимо, да, раз даже дал ему собственное название. Хоть, и глупое. Кстати, я, как посмотреть, тоже какой-то странный. Что, если я еще больший псих, чем она? Антона, впрочем, такие мысли не посещали - он, несмотря на слова Кисс, спокойно и с интересом за ней наблюдал. Что тут добавить - нравились ему неординарные дамочки.
   - Как сюда попала - не знаю. Ехала в гости с подружкой. Очнулась тут. Кул стори.
   Я с улыбкой посмотрел на ее спокойное лицо. Кажется, к каждой минутой общение становилось все приятнее - контакт, как говорится, пошел. Но интуитивно я чувствовал - что-то она недоговаривала. Взглянув на Тоху, мне показалось, что это относилось и к нему тоже. Хм, и как мне удается ощущать такие вещи? Может, во мне просто заговорила паранойя?
   - В гости? Случайно не на порно-вечеринку в стиле болота? - поинтересовался я, разглядывая ее необычайное зеленое платье.
   - Человека можно убить одним ударом, - не меняя положения лица, сверкнула глазами в мою сторону Кисс. - Височная кость самая тонкая.
   От неожиданности я сделал шаг в сторону - стало немного не по себе. Кулон, который она нервно теребила пальцами, выглядел таким острым, что вполне мог сойти за оружие. Но внезапно злостная рыжая дама успокоилась и вновь превратилась в маленькое беззащитное создание.
   - Есть сиги, а? - судя по тону ее голоса, это было похоже на мольбу. - Отдам платье за сигарету...
   И не скажешь, что шутит. Катя Кисс - повелительница бартера.
   - Йййййесть, - это был Тоха. - Только, давай, платье не будем трогать.
   Кстати, это были не заикания. Просто у Антона была манера растягивать первые буквы в начале некоторых слов. Будто он смаковал фразы, пробовал их на вкус. И это я объяснял уже не воображаемому обществу, а самому себе. Короткие всплески из памяти все еще давали о себе знать.
   Сигареты...Я совершенно забыл про их существование, хотя курил уже больше шести лет - в среднем, около пачки в день. Поэтому спустя несколько секунд жгучее желание отдать полжизни за возможность вдохнуть в себя ядовитый дым возникло и у меня. Правильно пишут, что сигареты - это скорее психологическая зависимость, чем физиологическая. Если бы мне про них не напомнили, я нескоро вспомнил бы о своей зависимости. Теперь же меня заполоняло изнутри подступившее жадное предвкушение удовольствия. Которое, по сути, и является самим удовольствием. Потому что осознание того, что ты вот-вот утолишь никотиновую жажду, сильнее психологических ощущений непосредственно во время курения. Закон наоборот. Так...Опять странная, ни к селу, ни к городу аналитика. Значит, дело было не в веществах, которыми я пытался объяснить свое состояние. Я такой и есть. Изнутри.
   Мыслитель чертов.
   Тоха угостил нас с Катей приятной отравой. Это была первая сигарета за весь день, и у меня немного закружилась голова. Стоило встать на ноги, и эффект от этого усилился. Объяснение пришло моментально. Голод. Тут же я задумался над тем, что со мной будет, если мы не найдем ничего съестного. А что будет с этими двумя? Ведь голод - страшная штука. На окружающих пальмах, к сожалению, ничего не росло.
   Кисс, тем временем, села на песок и принялась снимать свои колготки, освобождая бледные, совершенно незагорелые ноги. Она курила без рук, не вытаскивая сигарету изо рта. Прямо, как я. Если бы не платье, она со своими яркими волосами и сигаретой в зубах вполне сошла бы за разбойницу с дороги из истории про Робина Гуда.
   Во время курения я понял, что еще одна мысль не давала мне покоя.
   - Тош, а где ты их взял?
   - В кармане своей кофты.
   Секундочку, подумал я. У Тохи были сигареты, у Кисс - колеса. Должно же что-то и у меня быть. Неужели, ничего? Что за несправедливый мир! Очнувшись на берегу, я проверял карманы джинсов и ничего там не обнаружил. Но...Была же еще куртка! Она осталась у скалы, на которую мы забирались с Антоном. Пока я размышлял, почти вся сигарета потухла, поэтому я затянулся в последний раз и вскочил на ноги.
   - Тоха, я схожу за своей курткой.
   - Ннну, давай.
   Конечно, он был не против моего ухода, мысленно усмехнулся я. Останется с этой курицей наедине, начнет "залечивать" ей что-нибудь экзистенциальное, а потом будет клеиться. Несмотря на то, что к Кисс у меня не было никакого доверия, пришлось все же оставить их наедине. Сейчас меня больше волновало то, что можно было обнаружить в своей одежде. Я ускорил шаг, а потом и вовсе побежал. И через несколько минут достиг цели - куртка все так же одиноко висела на ветке в том месте, где я ее и оставил.
   Я развернул ее. Рядом со старым швом располагался большой внутренний карман. Внутри находилась блестящая глянцевая открытка, углы которой были соединены нарисованными прямыми линиями. На обратной же стороне крупным шрифтом было написано только одно.
   "23".
   Меня передернуло. Все запуталось еще сильнее. Внезапно усталость, которую я ощущал еще до встречи с Кисс, надавила с неимоверной силой, и я упал на колени. Разум заполонил туман, тело не хотело двигаться, а мысли вслед за воспоминаниями улетели к тому самому дню, Дню Группы.
  

* * *

  
   - Саша, Саша, давай тост!!! - орали уже изрядно выпившие одногрупники.
   Срань господня, как же вы достали! Все достало. Не пью я сегодня, и вообще не рад, что пришел. К тому же я весь вечер чувствовал себя странно. Весельем в душе даже не пахло.
   Пить опасно - алкоголь усложняет жизнь. Я твердо пришел к этой мысли к настоящему моменту, особенно после недельных запоев, которые сопровождали меня все прошедшее лето. Конечно, выпить хочется - тогда мир обретет хоть какие-то краски. Алкоголь - моя слабость. Но сегодня я решил не пить.
   - За трезвость! - я налил себе сока и чокнулся со всеми присутствующими.
   Они были счастливы. Они наслаждались этим вечером. Они были расслаблены. Все, кроме меня. Быстрый взгляд на Быстрикову. Черноволосая симпатичная девушка буквально светилась от счастья, ведь это было "ее" место, ее вечер, ее тусовка. Она всегда чувствовала себя комфортно в обществе, где можно не думать ни о чем, кроме веселья и звуков гитары. Некоторое время я смотрел на ее извечную улыбку, она встретилась со мной взглядом, но, казалось, ни один мускул не дрогнул на ее лице - все затмила нелепейшая улыбка. Наверное, до сих пор заставляет себя забыть все, что было. Ладушки. Она уже большая девочка, в декабре ей будет двадцать лет. Так что пора сейчас перестать думать о ней. По-моему, в данный момент мне было наплевать на нее, на всех, на все...В разгар застолья я поднялся и ускользнул на кухню. Уселся на пол, достал сигарету, закурил. Тут было тише...Можно подумать, поразмышлять...На прошлый День Группы, помнится, я тоже в одночасье ушел от всех на кухню, но по другой причине. Тогда я был пьян, и мне просто захотелось посидеть в одиночестве. Пока не пришла Быстрикова, и все не переросло в лежачее положение, когда она впервые позволила прикоснуться к ней. Нет, все, хватит об этом. Свой выбор мы давно сделали. Сейчас, находясь здесь, мои ощущения были совсем иными. Начинало казаться, что все вокруг происходило не случайно. И я почувствовал, что должен находиться в другом месте, не здесь. Вскинув руку, я посмотрел на часы.
   Двадцать три ноль-ноль.
   Забежала Дашка.
   - Саш, ты чего свалил-то? Мало того, что не пьешь...
   - Да-да, Даш, сейчас приду, - сказал я спокойно.
   Нет.
   Стоило Даше закрыть за собой дверь, как я потушил сигарету в пепельнице, схватил свою куртку, открыл окно и выскочил на улицу. Благо, квартиру мы сняли на первом этаже.
   Знаю, что буду делать, решил я. Пойду искать то место, где я должен находиться.
  

* * *

  
   Разум вернулся. Я стоял на коленях посреди тропических зарослей. Что случилось? Это было не просто воспоминание, а нечто гораздо большее. Я был сторонним наблюдателем, но словно повторно участвовал во всех событиях вечера с одногрупниками и заново прочувствовал каждый из его моментов. Со мной такого никогда не было. Ощущение было таким, будто я очнулся от короткого, но очень необходимого организму сна. Зато я с удовлетворением обнаружил, что моя усталость испарилась, словно ее и не было.
   Теперь стало ясно, что с праздника я сбежал. Зачем? Почему? Что происходило дальше? И что значит двадцать три? Помнится, есть художественный фильм под названием "Роковое число 23", про психопата-убийцу, помешанного на числе двадцать три. По ходу фильма, кстати, так и не выяснилось, зачем оно ему вообще было нужно. Чепуха какая...Фильмы - это не реальность. К тому же, я определенно не смахивал на убийцу. Может, все это - нетривиальная игра, и ее создатель оставил мне подсказку? Может, он и правда хотел напомнить мне именно этот фильм? Или что-то другое, связанное с этим числом. Тогда зачем он оставил Тохе и Кисс таблетки и сигареты?
   Запустив руку в карман еще раз, я вытащил оттуда...пистолет. Срань господня. А вот это уже серьезно...Медленно опустившись на землю и выпучив на находку глаза, я стал вертеть ее в руках. На стволе было выгравировано название, Mark23. Буржуйский, значит. И снова это двадцать три...Чертовщина. Тот, кто запихал меня сюда, решил дать мне ствол. Вопрос: зачем? Все это - игра на выживание? Новая серия "Пилы"? Тьфу, взбредет же такое...
   Стоит проверить, настоящий или муляж. Выглядел ствол внушительно, да и по весу игрушкой не казался. К тому же, я решил, что кто-нибудь может прибежать на звук выстрела. Сняв с предохранителя, я направил пистолет в воздух и быстро нажал на курок.
   Прогремел выстрел. Небольшая отдача в ладонь. Хороший пистолет. Вашу мать! У меня оружие, арестуйте меня срочно кто-нибудь, так и норовил крикнуть я. Черта с два. Похоже, в округе не было ни единой живой души. Интересно, насколько далеко было слышно такой выстрел?
   Я подождал некоторое время - никто не пришел. Вокруг по-прежнему царила тишина.
   Хорошо, уговорили, вздохнул я - ствол настоящий. Отставить панику, сказал мне внутренний голос. Теперь я был вооружен, и это, вроде как, хороший бонус. Смотря, конечно, с чем придется иметь дело. Вынув обойму, я убедился, что осталось еще одиннадцать патронов. Ладушки, больше не буду тратить вас впустую, друзья мои. Проверив предохранитель, я воткнул оружие себе за пояс. А также застегнул свою распахнутую рубашку на одну пуговицу - так, чтобы пистолет не было видно.
   Еще раз прокрутив в голове события последнего вечера, Дня Группы, я вспомнил важную деталь. На мне тогда были мои наручные часы, механические - подарок от дяди. Когда я очнулся на побережье, их на мне не было. Что-то интуитивно подсказывало мне, что они никуда не делись. А, значит, необходимо вернуться и поискать их.
   Кисс продолжала сидеть на песке и молча растягивать в руках колготки. Время от времени она подходила к воде и тщательно мыла руки. Что-то мне это напоминало...Разболтать ее Тоше не удалось, что было не слишком удивительно. Мне, конечно, было обидно за друга, но, ухмыльнувшись, я дал себе мысленное "пять" за его очередные тщетные попытки склеить девчонку. Бесплатное порно отменялось.
   Займись делом, фантазер, вернул меня в реальность внутренний голос. И, подтянув джинсы, я принялся копаться в мокром песке, выискивая свои старые часы. Своими странными действиями я привлек внимание Антона.
   - Сань, что ты творишь?
   - Знал бы я сам.
   Антон продолжать курить и бросать в меня хмурые взгляды. Наконец, пальцы нащупали что-то под мокрым песком. Чутье не обмануло. Через секунду я вытащил из песка свои часы. Стекло было потрескавшимся, видимо, от удара. Стрелки были неподвижны. Они показывали одиннадцать часов, двадцать три минуты.
   23:23.
   Плюхнувшись на песок, я не знал, что и думать. Что за сплошные двадцать три? Впрочем, поразмыслить мне не дали. Из ближайших зарослей появилась еще одна девушка, которая сразу же направилась к нам.
   - Я тут шумок услышала, вы ведь не против того, чтобы поболтать? - вежливо поинтересовалась она.
   У меня перехватило дыхание. Я сразу узнал ее. Это была Таня. Таня???
  
  
  

Глава 2.

Купи слона.

  
   Докурив сигарету, я зашел в здание Межвузовской больницы. Пришлось специально идти утром, чтобы избежать больших очередей. Так рано просыпаться я не привык - поэтому просто не спал всю ночь. Обычное дело. Подойдя к одному из окошек, я просунул в него документы и произнес:
   - Здравствуйте, я бы хотел продлить свой медицинский полис.
   - Ммм, вам нужно в двести третий кабинет, - сказала женщина за окошком.
   - Ладушки, - я улыбнулся, забрал документы и отправился на второй этаж.
   В конце коридора я нашел кабинет номер 203, сел на лавочку и стал ждать. В столь раннее время я был единственным, кому нужно было продлить страховой полис, поэтому сидел я в полном одиночестве. Черт. Еще сорок минут. И то, если повезет. Какое-то время все было спокойно, затем на меня внезапно навалилась жуткая усталость, и я закрыл глаза. Уснуть в таком положении мне было невозможно, но хорошенько расслабиться удалось.
   Рядом раздался шорох, глаза автоматически распахнулись. Ко мне на скамью села девушка. Она была невысокого роста и в обтягивающем строгом черном костюме, который позволял оценить ее тонкую талию, внушительного размера грудь и красивые узкие бедра. Черт возьми! Еще миг, и до меня дошло, какой нереально стройной и безумно привлекательной была эта девчонка. Я принялся осматривать ее, не в силах отвести взгляда. Она в свою очередь даже не повернулась в мою сторону, продолжая активно щелкать кнопками на телефоне. Ноги ее были обтянуты темными клетчатыми колготками, успешно гармонирующими с юбкой, а через плечо была перекинута светлая замшевая куртка. Давно я не видел, чтобы девчонки так делали...Старомодно это, что ли. Я приподнялся, делая вид, что отсидел заднее место и решил пройтись по коридору, но на самом деле сделал это лишь для того, чтобы лучше рассмотреть незнакомую красавицу. Она была...
   Она была идеальной. Хоть и рыжей, мысленно добавил я. Тем не менее, ее длинные ярко-рыжие волосы были очень ровно и элегантно уложены - я представил, сколько времени, должно быть, она тратила каждое утро, чтобы выпрямить их все. Ей бы в рекламу шампуней...Потом я заметил, что на самом деле ее волосы были не совсем рыжими - у самого основания они были подкрашены серебристо-белым цветом, создавая тем самым у меня непонятное ощущение дежавю. К тому же они приятно гармонировали с ее треугольным лицом, покрытым легким, но ровным загаром. Ровно, как и с острым гладким подбородком и блестящими сережками, которые представали перед моим взором всякий раз, когда девушка аккуратно приглаживала за небольшие уши свои потрясающие волосы. Ее глаза прятались от меня, зато я отметил, насколько тщательно были подкрашены насыщенные ресницы и тонкие брови. А еще она, возможно, нарочито подводила карандашом только нижнюю половину век - чтобы создавать у мужчин ощущение недосказанности и интриги. Тонкие же губы, подкрашенные легким оттенком красного, по каким-то причинам и вовсе вызывали у меня хищные ассоциации, особенно, когда она медленно кусала их маленькими зубками. Похоже, прямо напротив меня сидел самый яркий пример того, насколько косметика и уход за лицом способны подчеркивать самые лучшие внешние достоинства женщины. И, пожалуй, косметика была для этой юной леди второй матерью.
   Сев обратно рядом с предметом своего визуального вожделения, я немного заерзал на месте, потому что почувствовал себя совершенно неестественно рядом с такой красотой. Девушка оторвалась от мобильника, бросила на меня оценивающий взгляд. Мне пришлось потупить глаза, девушка же сразу вернулась к своему занятию. Эх...Наверное, таким цыпочкам наплевать на раздолбаев, вроде меня. Но сказать, что она меня безумно впечатлила - это не сказать ничего. Странным являлось то, что некие черты в ней были мне знакомы. Нет, клянусь, я не встречал ее раньше, но что-то определенно чувствовал. Неприлично уставившись на нее, наблюдая за движениями ее рук, разглядывая черты лица, я пытался понять, что знакомого я в ней увидел. Девушка определенно нервничала - время от времени она подергивала скулами, а в ее загадочных голубых глазах, которые предстали мне буквально на секунду, можно было распознать усталость или даже бессилие. Судя по всему, она не особо рада находиться сегодня здесь, более того - помимо утомительного просиживания в коридоре больницы ее определенно беспокоило что-то еще. Изучая привлекательную особу, я совершенно не заметил, как пролетело время - дверь кабинета открылась, и меня пригласили внутрь.
   - Ты, по-моему, торопишься? - спросил я у девушки.
   Казалось, я застал ее врасплох. Она повернула ко мне голову, тем самым вновь переведя на меня свой грустный взгляд, губы ее слегка дернулись - на мгновение она неловко приоткрыла рот и тут же закрыла его. Но, преодолев удивление, девушка, наконец, произнесла:
   - Ааа...Да нет, нет...Не особо.
   "Скромная обложка журнала". Так мысленно я ее охарактеризовал в этот момент.
   - Иди первая, - улыбнулся я.
   - Хорошо. Спасибо! - обложка журнала вскочила, бросила на меня полный благодарности взгляд и зашла внутрь.
   Через несколько минут она выскользнула с улыбкой на лице, зачем-то подмигнула мне и двинулась по коридору в сторону лестницы. Заворожено глядя ей вслед, я поймал себя на том, что мысленно раздевал ее и представлял, как бы она выглядела без своей строгой одежды. И только когда она скрылась из виду, я осознал, что у меня был призрачный шанс взять номер ее телефона. Но Саша, похотливый идиот, вместо того, чтобы догнать прекрасную девушку, пялился на ее красивую попу. Браво!
   Это все чертово "торможение" из-за бессонной ночи, решил я. Господи, но ведь я никогда не видел ничего прекраснее этой девушки! Ладно, поезд ушел. Чувство неудовлетворенности никак не хотело покидать меня - зайдя в кабинет, я решил отыграться на симпатичной женщине лет тридцати, которая занялась моими документами.
   - Молодой человек, скажите, пожалуйста, ваш номер сотового телефона.
   - А это вы для себя спрашиваете или для анкеты?
   Женщина оторвала взгляд от компьютера и несколько секунд буравила меня суровым взглядом. Ничего хорошего от этого взгляда я не ожидал.
   - Послушай, шутник, у меня муж и двое детей. Я каждый день пашу по двенадцать часов и вижу таких, как ты, десятками. Давай-ка, пошути еще разок - и отправишься делать полис в свой Бийск.
   Я предпочел не отвечать.
   - Ну, что же ты молчишь, умник? Вперед! Дай мне любой повод.
   Оставив дальнейшие попытки заигрывать с этой непробиваемой женщиной, я подписал все нужные мне бумажки, получил долгожданный полис и через пару минут уже спускался с крыльца Межвузовской, автоматически запуская руку в карман за пачкой сигарет.
   Но вытащить ее я не успел. На лавочке возле крыльца сидела та самая девушка. Но не это меня обескуражило. Обложка журнала помахала мне рукой, призывая подойти к ней.
   Здрасьте...Как бы то ни было, Саша, держи себя в руках, раздался голос в глубине сознания. Ты не должен произвести впечатление стеснительного задрота, Ты ведь, собственно, не стеснительный задрот.
   Поэтому я с невозмутимым видом подошел к скамейке, хотя внутри себя чувствовал некоторое напряжение и взволнованность. Еще бы, ведь красавица смотрела на меня игривыми хищными глазками.
   - Ты чего так долго?
   - Пытался пофлиртовать с докторшей, у которой муж и двое детей, - решил не врать я.
   Небольшие откровенности, бывает, способствуют благоприятному знакомству.
   - Звучит обреченно. Эм...Извини, что не представилась. Привет, я Таня, - девушка смешно протянула мне руку, и я понял, что должен пожать ее. - А тебя как зовут?
   - Александр Евгеньевич, - серьезным тоном ответил я.
   - Как официально...Ты всегда так знакомишься с девушками или ты деловая колбаса?
   - Я деловая колбаса по знакомству с девушками.
   Какой же я глупый, мысленно дал себе оплеуху я. Сейчас она меня пошлет.
   - Хорошо, значит ты тот, кто мне нужен, - не отрывая от меня взгляда, сказала Таня. - Саш, не составишь мне компанию на некоторое время?
   Волнение испарилось. Она или клеила меня или просто собиралась для чего-то использовать. Теперь надо узнать, что из этого является правдой. Пока же я продолжил быть самим собой, а именно самодовольной сволочью.
   - Вокруг мало парней?
   Ответ меня убил.
   - У тебя высокий рост, а мне нравятся высокие парни, - Таня улыбнулась.
   - Хм, ладушки. Для чего тебе нужна моя компания?
   Ответ убил меня во второй раз.
   - А разве для этого нужна причина? Почему нельзя просто провести время вместе? Или ты куда торопишься? У тебя пары?
   - Нет, - пробормотал я. - Я не учусь.
   - Хорошо. А теперь скажи, что у тебя сегодня выходной. Ну, пожаааалуйста! - произнеся это, Таня закусила губу и сделала умоляющую гримасу.
   - Э-э-э...Типа того, - пробурчал я.
   - Ты какой-то неразговорчивый, Саша. У тебя было тяжелое детство? - Таня хихикнула. - Фрейд был тобой доволен?
   Я попытался сделать умное лицо.
   - Нет, я просто привык отвечать на конкретные вопросы, вместо того чтобы нести бессмысленную ахинею по формату "я клевый, разговорчивый парень".
   - Хорошо.
   Меня убивало ее хладнокровное "хорошо". Это не давало мне понять ее реакцию на происходящее. Толи в ее понимании "хорошо" было "отлично", толи "пофигу, поехали дальше". Учитывая дюжину разнообразных выражений лица, которые она с легкостью могла сменить за пару минут, сам черт не разберется, что у нее было на уме.
   - Давай прогуляемся! - продолжила Татьяна. - Я сегодня окончательно выздоровела, а погода - просто сказка!
   Март, действительно, выдался теплым. Что было довольно редко для такого холодного города, как Томск. Солнце ярко светило над нашими головами, снег медленно таял, кругом было еще не так грязно. Я не мог понять, что меня поражало больше в этой девушке - ее невероятная красота или нешаблонное поведение. Она не спросила, откуда я, где я учился, где работаю, сколько мне лет...Ничего. Только имя, и то, наверное, только из-за того, чтобы не обращаться ко мне "эй ты".
   - Ладушки. Только, я покурю сначала, - я достал сигарету.
   Тут я понял, что своими жизнерадостными "ладушками" могу составить успешную конкуренцию ее туманному "хорошо".
   - Хм, ты куришь...А ты не так хорош, как мне изначально показалось! - театрально воскликнула Таня.
   - Неправда. Я лучше всех! - заверил ее я и закурил.
   Вот снова. Она даже не спросила, зачем я курю и почему не брошу. Обычно девчонок, стоит задымить рядом с ними, как ни странно интересует именно этот нелепый, глупый и заезженный вопрос, ответ на который ничего не меняет. Как будто ничего интереснее спросить нельзя.
   Я отсел от Тани на другой конец лавочки, а на ее удивленный взгляд ответил:
   - Чтобы не дымить на тебя.
   - Это лишнее, Саш. Мой папа курит, - улыбнулась Таня.
   - Итак, куда идем?
   Обычно при знакомстве девчонки говорят: "Ну, не знаю". В плане уверенности и устремленности Таня дала бы им солидную фору.
   - Сейчас пойдем по Кирова в сторону Ленина, перед Ленина свернем на Белинского, дойдем до Горького, а потом на Набережную.
   - Ты не гидом работаешь случайно?
   - Нет, я учусь на экономе, - равнодушно ответила моя спутница.
   - Ладушки, - поспешил ответить я, так как не хотел развивать в разговоре тему учебы. - Можно задам тупой вопрос?
   - Ты его уже задал, - хихикнула Таня.
   - Эмм, - хмыкнул я. - У тебя натуральные волосы? Ты рыжая?
   - Нет, покрасилась не так давно. А что, разве не идет?
   - Ооо, нет, выглядишь отлично! - восхищенно сказал я.
   Не рыжая. Это самое главное, решил я. Натуральные рыжие - воплощение зла.
   - И что, даже не спросишь, какой цвет был до этого? - удивилась Таня.
   Я рассмеялся:
   - Нет.
   Закусив губу, Таня что-то обдумывала в своей голове.
   - Ты странный.
   Я покачал головой.
   - Ты караулила меня возле больницы, позвала меня гулять, ничего обо мне не зная. И кто после этого странный?
   - Тогда мы оба странные.
   - Какое это вообще имеет значение?
   - Хорошо.
   Мы шли по улице Кирова и болтали о всякой ерунде. Я по-прежнему толком ничего не знал о Тане. Тем не менее, по ходу общения сделал некоторые выводы. Таня, судя по всему, была из небедной семьи. Она была хорошо воспитана и могла умело поставить свою речь. Но при этом я не чувствовал присущего такому типу людей высокомерия или напыщенности. Эта прекрасная девушка была невероятно проста и приятна в общении. Я пытался угадать ее возраст без прямого вопроса, и через некоторое время остановился на цифре 20. Мне же не так давно стукнуло 21.
   - Какие последние книги ты прочитал?
   - Веллер, "Гражданская история безумной войны" и Климов, "Князь мира сего".
   Таня призадумалась.
   - Второе название интересное. О чем эта книга?
   - О дьяволе. О его материальном проявлении в нашем мире.
   - Как мило, - усмехнулась Таня. - Хорошо. Спроси меня о чем-нибудь.
   - У тебя есть парень? - выпалил я.
   Хотя, был ли смысл, спрашивать об этом? У такой девчонки наверняка имелся добрый молодец с чемоданом денег и длинным агрегатом.
   - Нет, - отрезала Таня и с неким укором посмотрела на меня. - Что за бальные вопросы, Саш?
   Действительно. Мысленно я поставил себе минус один балл. Зато у нее никого нет, возликовал знакомый голосок. Никого нет! Тем временем Таня в очередной раз закусила губу, снова что-то обдумывая. Это стало уже моей своеобразной фишкой - каждый раз подчеркивать у себя в голове эту ее особенность. По блеску в выразительных голубых глазах я понял, что сейчас она родит очередной каверзный вопрос.
   - Ты когда-нибудь задумывался о том, что зря проживаешь свою жизнь? Что ты еще не нашел своего призвания?
   Вот значит как. Настроена бить сразу по слабым местам...Теперь стоило помолчать и подумать. Она тем временем с любопытством рассматривала меня и явно получала удовольствие от неловкого положения, в которое меня поставила.
   Отвечу на поставленный вопрос поставленным ответом, решил я.
   - Задумывался, - развел я руками. - Призвания не нашел.
   - Эй, а подробней? - недовольной Тане явно было мало моего ответа.
   - В душу ко мне сходу хочешь залезть? - хмыкнул я.
   - Почему сразу в душу...В подсознание! - и она смешно подпрыгнула на месте.
   - А оно здесь причем? - недоумевал я.
   - Потому что только оно, я считаю, может ответить на эти вопросы. Но, увы, у человека связь с ним настолько расплывчата и непостоянна, что мы вынуждены задавать себе эти вопросы и почти всегда оставаться без ответов.
   Я пристально всмотрелся в ее лицо, тщетно пытаясь разглядеть в нем мотивацию для подобного рода разговоров. Потому что на шутку это не смахивало.
   - Тебя что же, раздражает это?
   - Это не может раздражать. Это, как скала. Она просто есть и просто стоит, вся такая твердая...Я привыкла принимать вещи такими, какие они есть. Просто иногда мысли заходят в тупик, а подсознание показывает тебе язык и не собирается помогать.
   Я задумался о ее словах, но не знал, что добавить.
   - Хорошо, теперь пора о чем-нибудь позитивном, - Таня в очередной раз поменяла выражение лица.
   - Дерзай, - приготовился я.
   - Твоя девушка застала тебя в постели с другой. Что будешь делать?
   И вновь удивление. Черт, она даже не спрашивает, есть ли у меня вообще девушка, мысленно простонал я. По всей видимости, уверена, что нет.
   - Нууууу...Я бы не растерялся, поддержал производителя тупых фильмов и сказал бы "Дорогая, я могу все объяснить".
   - А-ха-ха-ха-ха! - звонко рассмеялась Таня. - Молодец! Хорошо. Что мне сделать прямо сейчас?
   Минус один балл, поставленный ранее самому себе, исчез.
   - Купи слона! - выпалил я первое, что пришло в голову.
   Наблюдаем за реакцией, получаем удовольствие. Своеобразный эксперимент.
   - Почему сам не купишь?
   - Слон должен нести в себе заряд нерушимости нашего с тобой бытия, которому ты положила начало, когда позвала погулять. Значит, тебе и покупать.
   - Какой еще заряд? - прищурилась Таня.
   - Незнакомый человек дарит тебе слона, - пытался объяснять я. - Но ты не знаешь, ни прошлого этого человека, но своего с ним будущего. У вас есть только настоящее. Только этот слон. Как символ вечности. Тебя может не быть, меня может не быть, а он всегда будет. И это прекрасно.
   Таня сменила выражение лица и по-детски, невинно подпрыгнула на месте.
   - Мне нравится. Сворачиваем.
   Мы уже подходили к кинотеатру имени Горького, как Таня схватила меня за руку и затащила в ближайший магазин мягких игрушек.
   - Розовый пойдет? - беззаботно спросила она.
   Я искренне улыбнулся. Происходящее напоминало нелепый, но очень приятный сон.
   - Пойдет.
   Действительно, со стороны, наверное, смотрелось весьма странно - молодая, красивая, строго одетая девушка расплачивается карточкой на кассе, берет розового слона и всучивает его не менее молодому человеку, который выглядит на порядок менее опрятно в своих затертых джинсах и старых кроссовках.
   - Ты доволен? - спросила меня Таня на выходе из магазина.
   - О, да! - ни капли не соврал я.
   Тест Таня прошла более чем успешно.
   - Теперь ты пойдешь с ним по улице, и люди будут думать, что ты странный, - заключила Таня. - Ты этого хотел?
   - Людям вообще плевать друг на друга. А на меня тем более, - я сжал слона как следует и вдруг почувствовал, что вторая рука все еще держит руку Тани.
   Странно все получилось...Проведя бессонную ночь, я собирался прийти на квартиру и выспаться...А день и не думал заканчиваться. Я не заметил, как он плавно перевалил за обед и приблизил вечер.
   - Придумала! Я давно не была в кино. Пойдем! Я даже знаю, на какой фильм. "Знамение". Сядем на последний ряд для парочек, а целоваться не станем, всем назло! Я давно хотела посмотреть это кино.
   Ну-ну...Придумала она, мысленно покачал головой я. Как же! Не удивлюсь, если моя необычная спутница просчитала все заранее - и маршрут, и поход в кинотеатр. К чему все это идет? "А целоваться не будем". Зачем она это добавила? Чем больше я проводил времени с Таней, тем больше замечал, как сильно ее манера поведения отличалась от манеры поведения других девушек.
   Внутри кинотеатра я снял куртку, на мне была обтягивающая футболка. Таня критически оценила взглядом мой торс и детским, заботливым тоном проворковала:
   - Саша, ты такой худенький, тебя определенно надо покормить.
   Срань господня. И она туда же...Мне откровенно надоело слышать это от окружающих. Значит, не такая уж она и нешаблонная, успокоил меня внутренний голос.
   - Эй! - возмутился я, и Таня сразу все поняла.
   - Хорошо.
   Кино оказался неплохим. Но на один раз. Не в силах удержаться, я все время шутил над некоторыми нелепыми эпизодами фильма, связанными, например, со школьными "капсулами времени", за что получал небольшие толчки в плечо от моей соседки.
   Очередной конец света, очередной псих, который при помощи знаков разгадал этот конец...В очередной раз никто не верит психу, и, собственно, самого психа называют не иначе, как психом. И чтобы абсолютно убить мозг зрителя, в конце должны прилететь инопланетяне и забрать избранных для продолжения рода человеческого.
   Таню, казалось, больше интересовал не сам фильм, а моя реакция на него. Она держала меня за руку, улыбалась и, время от времени, поглядывала на меня. Я же сидел невозмутимо и в самые пафосные моменты издевался над героем Николаса Кейджа.
   - УУУУУ, знамение!!! - я делал большие, округленные глаза и размахивал руками, чем вводил Таню в пучину хохота.
   По окончании мы спустились вниз, в холл кинотеатра. Таня отпросилась в туалет и ушла на несколько минут. Мой внешний вид меня тоже немного заботил. Подойдя к зеркалу, я присмотрелся и пригладил взъерошенные волосы. Всегда они меня подставляют, с сожалением подумал я.
   Неожиданно во мне заиграл тот самый голосок. Что дальше, Саша? Было, кстати, странно разговаривать самому с собой через себя, поэтому впоследствии я решил обозвать своего кровного собеседника Внутренний Голосом. Не знаю, почему он появился именно сегодня, двадцать третьего марта, но он всячески старался помогать мне. Вот и сейчас, я понятия не имел, что было на уме у моей странной спутницы, но внутренний голос почему-то не сомневался - это еще не конец. И он был прав. Стоило Тане выскочить из туалета и подбежать ко мне, как полным энтузиазма голосом она предложила:
   - Ну, что, поехали ко мне? Кормить тебя будем.
   А вот это. Попахивает. Сексом. Неужели все закончится так банально? Не сказать, что я этого не хотел - я бы очень даже хотел. Таня была великолепна, ее улыбка, ее глаза...Все это сводило меня с ума. Но...Обычно после секса я терял интерес к девушкам. Так было раньше - я получал, что хотел, и вся интрига заканчивалась. А я не хотел конца. Мне понравилась эта девушка - она была не такой, как все - и это не могло не воодушевлять меня. Впрочем, она запросто может и "не дать" мне, с иронией подумал я. Ха-ха! Вполне в духе Тани.
   - Что-то не так? - объект моих мысленных шуточек с беспокойством посмотрел на меня.
   - Нет, все отлично. Поехали.
   Прежняя уверенность вернулась ко мне. В маршрутке было только одно свободное место, поэтому я посадил на него Таню, а сам встал рядом. Всю дорогу мы практически не разговаривали. Правда, она часто поднимала голову и смотрела на меня, чем неимоверно смущала.
   Таня жила далеко от центра города, рядом с окружной больницей. Я даже не запомнил названия остановки. Девятиэтажный новый дом. Мы поднялись на третий этаж.
   - Ты живешь одна?
   Таня пожала плечами и полезла в свою сумочку за ключами.
   - Когда как. Эту квартиру мне подарили родители на совершеннолетие.
   Мило. Секс, секс, секс.
   Квартира была новая, но, тем не менее, пустой она совсем не выглядела. Видимо, я был прав по поводу двадцати лет - судя по уюту, который я ощущал с каждой минутой пребывания здесь, за пару лет Таня успела неплохо обустроиться.
   - Саш, что ты стоишь? Проходи сюда.
   Из прихожей я двинулся налево, и, проследовав на кухню, я как-то неловко, без приглашения, сел на стул. Таня не обратила на это никакого внимания. Она включила чайник, вытащила из холодильника какой-то пирог и поставила его в микроволновку разогреваться. Смотри-ка, и вправду хочет меня накормить. Я хмыкнул.
   - Какой чай пьешь, черный, зеленый? У меня еще компот есть вишневый.
   - Давай, компот.
   - А я думала, ты любитель горяченького, - игриво произнесла Таня.
   - Так и есть, - я удивился своей серьезности. - Просто, не хочу ждать, пока чай остынет.
   И тут я вспомнил, кого она мне напоминала. Раз я уже здесь - рискну.
   - Тань, знаешь, на кого ты похожа?
   - ???
   - На известную порнозвезду, Джейн Дарлинг.
   Таня лукаво посмотрела мне в глаза.
   - А она клевая?
   - Она охрененная!
   - Тогда ладно, - Таня не обиделась, а наоборот, похоже, была польщена. - Саш, мне еще никто не делал таких комплиментов. Расскажи о ней подробнее. Она, наверное, мастер соблазнений. Как она завлекает мужчин? Вот так?
   С этими словами она медленно приблизилась ко мне, уселась на меня сверху, обвила руки вокруг моей шеи и стала медленно двигаться. Такого поворота событий я совершенно не ожидал. А мой верный друг, что пониже живота, и вовсе возликовал, неловко упершись мне в ногу. Тем не менее, я решил сохранить невозмутимость и твердость мужского духа. "Твердость" духа-ха-ха-ха-ха-ха, звонко рассмеялся внутренний голос.
   - Э-э-э...Безусловно, это один из высококачественных приемов завлечения мужчины, но вряд ли это связано именно с порноактрисами, - всеми силами пытаясь сохранить безразличие, прокомментировал я.
   - Ах, вот оно что...
   Таня слезла с меня и опустилась на пол. Стоя на коленях и упираясь в ладони, она медленно извивалась как кошка, двигаясь то ко мне, то от меня.
   - А вот это уже ближе к порнозвезде?
   Если учесть, что она была в своем обтягивающем костюме, выглядело это невероятно сексуально.
   - Определенно ближе, - кивнул я, полностью удовлетворенный происходящим. - Только надо еще облизываться время от времени!
   Таня встала и поставила мне на стол тарелку с пирогом.
   - Садись, ешь, порноман!
   С самого утра в моем желудке не побывало ни крошки, и я с удовольствием накинулся на предложенное яство, запивая вишневым компотом. Все это время Таня с нескрываемым удовольствием наблюдала, как страстно я ел пирог с мясным фаршем и овощами. Странная Таня. Сколько раз за день я успел подумать об этом? Я сбился со счета.
   - Дай мне пару минут переодеться, потом можешь заходить ко мне в комнату.
   Она плавно улизнула к себе. Сам я по пути в личные апартаменты хозяйки решил заскочить в ванную, чтобы умыть руки и сполоснуть лицо.
   Вот оно, Александр, вот ты и у цели, немного грустно вздохнул внутренний голос. А что ты сделал для того, чтобы попасть сюда? Практически ничего. Это настораживало. Ведь обычно, чтобы "проникнуть в секретный штаб" приходилось плотно потрудиться. Впрочем, мой друг пониже живота, думал иначе. Я последний раз посмотрел в зеркало на свои ужасно торчащие волосы и переместился в комнату Тани.
   Таня тем временем успела переодеться в домашние серые шорты и такого же цвета футболку. Было немного непривычно видеть ее после строгого делового костюма, который был на ней целый день. Но без него ее тело околдовывало еще сильнее. Когда я вошел, она ждала меня на диване. Жестом пригласила меня сесть рядом, но я решил не торопиться и сначала осмотреть интерьер ее комнаты. Помимо большого шкафа и дивана, здесь стоял небольшой классический столик с ноутбуком, прямо над ним располагалась полка с книгами и тетрадями. На потолке висела необычная люстра с прямоугольными краями. Таня включила ее только наполовину, поэтому комнату озарял полусвет. Интим, черт возьми, автоматически подумал я.
   - Ты выглядишь усталым, - прервала мой осмотр Таня.
   Тут я понял, насколько обмякло мое тело.
   - Я не спал прошлую ночь, - сказал я и уселся на диване.
   - Зачем?
   - Не зачем, а почему. У меня бессонница, хроническая.
   - Она же лечится.
   - Только не моя. Поверь, Тань, я знаю, о чем говорю.
   Таня хмыкнула. Естественно. Ей невдомек, каково это...
   - Слушай, а ты есть "Вконтакте" или на "Нирване"? - решил спросить я.
   - Нет, - весело ответила Таня.- А зачем?
   И действительно. Зачем?
   - Саш, может, тебе стоит лечь спать, - и, не дожидаясь моего ответа, она выгнала меня с дивана и принялась в одиночку раздвигать его. - Сейчас я тебя уложу. Так и быть, можешь не раздеваться.
   Она что, на самом деле хочет, чтобы я уснул? Сняв с себя футболку, я лег на диван животом вниз. Теряясь в мыслях, я тупо уставился в шкаф, который стоял прямо перед глазами. Таня не стала раздеваться, просто легла рядом и стала проводить пальцем по моей спине. Лежа в расслабленном состоянии, я понял, как это приятно - просто лежать с ней и ничего не делать. Она нежно гладила мою спину, а я тяжело дышал в подушку, продолжая глазами измерять в шкаф.
   - Ты тоже ложись. Я все равно не усну раньше тебя. У меня же бессонница.
   - Ха, нашел, чем хвастать. Спорим, ты уснешь раньше меня!
   - Спорим...- выдавил я из себя, понимая, что мне уже совершенно все равно, выиграю ли я этот спор.
   Половой инстинкт подсказывал мне, что нужно делать.
   Я и сам знал, что нужно делать.
   Я и готов был это делать.
   Но по непонятной причине я держался. Тянул время, просто лежал и получал удовольствие. Но сексуальное влечение...Оно словно морская волна - рождается вдали, быстро разгоняется, а затем с грохотом обрушивается на берег. Наполненный страстью и желанием овладеть Таней, я уже был готов наброситься на нее. Но, буквально через три секунды после принятия мною такого решения, Таня вдруг нежно провела пальцами по моей щеке, а затем повернула мое лицо к себе, пристально посмотрела в мои широко открытые от удивления глаза и крепко поцеловала прямо в губы.
   Даже здесь она умудрилась стать первой.
   Пора брать инициативу в свои руки, твердо решил я, подстрекаемый внутренним голосом. Перевернувшись, я навалился на Таню всем своим телом, поцелуи уже следовали один за другим. Она очень тяжело задышала, а я оторвался на секунду, чтобы стянуть с нее футболку, а потом еще на две, чтобы расстегнуть лифчик. Посмотрев в ее глаза, я увидел в них преданность и послушание. Она была не просто подо мной, сегодня эта девушка вся целиком принадлежала только мне. Фантастическое ощущение...Я потянулся к ремню на джинсах, но встретил ее горячую руку.
   - Позволь мне, - она стянула с меня джинсы и обеими руками обхватила мою спину.
   Все остальное я сделал без ее помощи.
  

* * *

  
   Проснулся я на удивление быстро - не растянуто и тягостно, как обычно. Вокруг было светло, сквозь прозрачные занавески солнечные лучи проникали в комнату и оставляли блики на полу и диване. Раннее утро. Как именно я вчера уснул, я не помнил, зато прекрасно помнил, чем мы с Таней занимались перед сном. Подводя итоги прошедшего дня, хотелось оставить у себя в голове некоторый комментарий.
   У обычных людей, то есть у большинства, отношения начинаются "по-нарастающей" - то есть постепенно и последовательно.
   Мы с Таней наплевали на правила и переспали в первый же день.
   Я не знал, как для нее, а для меня сей факт все же стал неожиданностью. Обычно я путем обманов, уловок и фальшивого обаяния пытался сам довести до секса как можно быстрее. Тут же почти во всех номинациях по совращению победила Таня. Причем сделала это изящно и почти незаметно. Она совратила меня не только телом, но и...Сложно выразить это словами. Отношением к жизни, наверное.
   Но что, если Таня простая шлюха, и не более того? Сложно поверить, что все упиралось в секс. Нет, господи, это было невозможно! Впрочем, кто знает, этих женщин, напоследок подумал я. Но, ведь, вот же она, лежит рядом, классная, замечательная девушка, вылез из небытия внутренний голос. Саша, тебе несказанно повезло, учитывая, с какими курицами ты обычно спишь.
   Помнится, в одном фильме фигурировало ироничное правило. Дескать, любовь - это когда ты утром просыпаешься, смотришь на свою женщину, ненакрашенную, бледную, непричесанную...И понимаешь, что она все равно тебе безумно нравится. Что ж...Если отбросить любовь, в которой я смыслил меньше всего, я смотрел на Таню, и у меня по-прежнему перехватывало дыхание. Наверное, это был хороший знак. "Знамение", иронично вспомнил я вчерашний фильм. Воистину, так.
   Любви, "той-о-которой-все-говорят-направо-и-налево", я не знал и, наверное, никогда не искал. В моей практике было много одноразовых сексуальных связей, и после каждого свидания мне обычно становилось плевать на все, кроме удовольствия от секса - и на девушку, в частности. Пропадала некая связывающая изюминка, терялся интерес к личности партнерши. Росла только тяга к совокуплению.
   Однако желанием испариться отсюда в данный момент я не обладал. Изюминка не думала исчезать, а мой интерес к Тане продолжал идти в гору. Очень хотелось узнать, будет ли иметь продолжение замечательный вчерашний день, или "купи слона" остановится на уровне секса на один раз.
   Размышляя о своих ощущениях, я наблюдал за сном Тани и медленно гладил ее по волосам. Через некоторое время она открыла глаза и улыбнулась.
   - Доброе утро, - нежно произнес я и приобнял ее под одеялом за талию.
   Я тебя не узнаю, Саша, покачал головой внутренний голос. Ну, да, нежность мне не свойственна, согласился с ним я. Но ведь...Приятное утро, сладкий сон, лежащая рядом чудесная девушка - казалось, в воздухе витал аромат блаженства и всепоглощающей гармонии. Иными словами - можно побыть и нежным.
   - Доброе, - Таня блаженно закрыла глаза и потянулась.
   Я осторожно поцеловал ее. Внезапно Таня отбросила одеяло и нависла надо мной одновременно с суровым и игривым взглядом.
   - Ты меня вчера совратил, гад такой!
   - Ха-ха-ха-ха-ха, шутка на пять баллов! - расхохотался я и получил подушкой по голове.
   После этого, обхватив Таню, я прижал ее к себе и почувствовал ее грудь, соприкасающуюся с моей.
   - Ты такая...красивая, - я расплылся в улыбке и добавил. - Даже утром.
   - Нахал! - Таня скорчила рожицу, хлопнула меня ладошкой по плечу, наклонилась и очень страстно поцеловала.
   Наш поцелуй, казалось, длился бесконечно, но неожиданно Таня вскочила с кровати.
   - Так, все, пора приводить себя в порядок!
   В очередной раз я был настолько поражен ее шикарным телом, что не мог оторвать глаз. Таня быстро одевалась, подозрительно поглядывая на меня.
   - Ты что, девушку голую никогда не видел?!
   - Такую - нет, - честно пробормотал я.
   - Хорошо. Валяйся, лежебока, а я чуток подкраситься сбегаю, заодно и чай поставлю. И не вздумай курить, засранец! Скину с балкона.
   - Зачем тебе сейчас косметика?
   - Я себе не нравлюсь такой, - Таня символично надула губы.
   - Большего бреда в жизни не слышал. Ты - само совершенство...
   - Спасибо, - она подскочила ко мне и чмокнула в губы. - Но все равно я кое-чего исправлю.
   Мне совершенно была непонятна эта суета - наверное, я плохо знал женщин. Мы устроили совместное чаепитие, а затем вышли на балкон вдохнуть свежего весеннего воздуха. Я крепко обнимал Таню за талию, а она обхватила руками мою шею. Сколько мы так стояли - один только бог знал. Неожиданно Таня посмотрела на часы, подняла голову вверх и поцеловала меня в шею.
   - Пора тебе ретироваться, дружок! Ты и так нарушил все мои правила... - Таня старалась, чтобы ее тон звучал как можно серьезней и убедительней. - Скоро придет мама, а потом мне надо будет на пары.
   Это еще разобраться нужно, кто чьи правила нарушил, с иронией подумал я. Таня не выдержала и улыбнулась, я рассмеялся и вновь обнял ее. А через некоторое время я уже стоял у двери, прислонившись к косяку. Таня расстегнула мою куртку, засунула внутрь руки и крепко прижала меня к себе. Внезапно я понял, что чуть было не совершил огромную ошибку:
   - Скажи мне свой номер телефона.
   Таня рассмеялась и провела пальцем по моим губам.
   - А я уж думала, ты и не спросишь, недотепа.
   Набрав ее номер на своем сотовом, я крепко поцеловал ее на прощание и спустился вниз, где меня ждало такси. Всю дорогу домой из головы не выходили сказочные сутки, проведенные с Таней. Со мной давно не случалось ничего настолько увлекательного. Таня была необыкновенна, она ...Наполнила окружающий мир воздухом, а меня - волей к жизни.
   С этими мыслями я подкатил к своему дому. Дверь открыл Коля, мой сосед по квартире.
   - Сань, ты где был? Говорят, даже на работе не появлялся.
   Мне не хотелось отвечать. Впрочем, Коля быстро забыл о дежурных вопросах. Людям свойственно начинать с расспросов, когда им что-то от тебя нужно. Особенно, если они такие манипуляторы, как мой сосед.
   - Да, так...В душ хочу.
   - Ладно-ладно, таинственный ты наш. Дай трубу. Я свою симку вставлю, позвоню и сразу же верну.
   Вручив ему сотовый, я прошел к себе и начал раздеваться. Как вдруг понял, какую ужасную ошибку только что совершил. Да, я внес номер Тани в телефон, когда набирал его, но забыл сохранить его в списке контактов. Я мигом рванул к соседу
   - Коль, дай срочно телефон, на пару секунд.
   - Санек, я уже поменял симки. Я быстро...Лады?
   Нет. Не лады. Все набранные номера автоматически стираются после смены сим-карты. Это значит, что у меня больше не было номера Тани. Адреса я ее не помню, дом - тоже. Срань господня, я даже остановку не помню!
   Эпичная подстава.
   Совершенно потерянный, я поплелся в душ. Раздевшись догола, посмотрел на себя в большое зеркало, которое стояло у нас в ванной. Вот ты неудачник, Саша, сказал я своему отражению. И неожиданно заметил что-то черное на своем бедре.
   Чуть пониже спины очень аккуратно фломастером был выведен номер телефона. И я даже не сомневался чей.
  

* * *

   - Саш, у меня для тебя замечательные новости.
   - Хм. Какие?
   - Я придумала игру. Она называется "Сегодня ты не куришь"!
   - Издеваешься, что ли?
   - Будешь дышать на мир здоровым чистым воздухом.
   - Ага, а мир ответит мне тем же, а вдобавок одарит кучей цветов и открыточек с надписью "Спасибо!"
   - Перестань паясничать.
   - Есть, сэр! Так и быть, давай сыграем в твою игру, только вот перед ее началом я все же выкурю одну, - я уже достал пачку, но Таня выхватила ее и резко отбежала в сторону, преградив дорогу какому-то парню, шедшему нам навстречу.
   - Простите, пожалуйста, вы курите?
   Парень немного смутился. Еще бы!
   - Курю.
   - Возьмите, пожалуйста, этот бесценный подарок от меня, - и она так обворожительно улыбнулась, что парень от удивления не смог вымолвить ни слова, а просто принял из ее рук мою свежую пачку Винстона.
   Таня вернулась ко мне.
   - Вот, теперь кто-то другой умирает вместо тебя! Чем займемся сегодня?
   Я скорчил ей гримасу.
   - Хм...Ты притащила меня на Новособорную, значит, хотела пойти в парк или прогуляться по Ленина.
   - Верно. Пойдем на Набережную.
   Это был уже второй замечательный день посреди серых будней, в которых я жил последнее время. После того, как выписался из больницы. Всю дорогу мы болтали, целовались и наслаждались прекрасной погодой, которая на удивления продолжала радовать в этом месяце. Я таки задал вопрос, который не давал мне покоя с самого начала.
   - Тань, тогда, в больнице, я так понял - тебе нужен был кто-то, с кем бы ты хотела ...гм...провести время. Там же было много людей. Почему именно я?
   - Я же тебе уже отвечала. Если бы ты не был таким высоким, у тебя не было бы ни единого шанса, - с этими словами она рассмеялась.
   Мне стало не по себе.
   - Да ладно тебе! Ты уступил мне очередь к врачу - я сразу подумала, какой воспитанный молодой человек. Таких редко встретишь в наше время. Я выскочила из больницы и... - Таня сделала паузу, видимо думала, как лучше сказать мне то, что хотела - ...и решила послать все свои планы на день к чертовой матери, прогулять пары и насладиться теплой погодой в компании высокого, милого, интересного парня.
   Вот это уже, честно говоря, было куда приятнее услышать. Хотела Таня того или нет, но она справилась на ура с поднятием моей самооценки. Впрочем, я был не из тех, кто очень любит ушами.
   - Саш, ты так интересуешься, как будто считаешь, что процесс знакомства - это какой-то таинственный хитропродуманный ритуал, на котором надо заморачиваться. Ты что, никогда ни с кем не знакомился?
   - Напротив, - не согласился я. - У меня достаточный опыт знакомств.
   - Хм...Докажи! - в глазах Тани блеснула искра.
   Опять что-то задумала.
   - Каким образом? - не понял я.
   - Мы на Набережной. Смотри, сколько в такую погоду вокруг одиноких девушек. Иди и знакомься. А я типо пройду мимо и проконтролирую. Ты победишь, если за пять минут получишь номер телефона.
   Она хочет поиздеваться. Но не так-то все просто, юная леди.
   - Запросто. Но ты тоже играешь. Тоже у кого-нибудь стрельнешь номерок.
   - Идет. Я тебе докажу, что познакомиться можно используя абсолютно любую ерунду.
   Не приходилось сомневаться, что со своей внешностью Таня легко выбьет номерок у какого-нибудь бедолаги. Тем более что на ней была тонна ее любимой косметики, которая способствовала привлекательному внешнему виду. А вот мне надо что-то придумывать - я давно ни с кем не знакомился. Давно...Со вчерашнего дня, хохотнул надо мной внутренний голос. Поэтому - к черту планы, решил я. Буду импровизировать.
   - Кто первый? Наверное, я. По этикету я должен тебе уступить.
   - Плевать на этикет. Я начну. Выбери мне жертву, - хищный голос Тани.
   Я огляделся. Возле здания городской думы стоял "молодой чемодан". Так я называл деловых молодых особей мужского пола в пиджачках и галстуках. Таня оценила объект своей охоты и усмехнулась. Сам я надеялся, что этот чемодан - трудоголик и импотент. Улыбаясь, я проскользнул вперед и спрятался за одной из колонн. Через некоторое время Таня уверенно двинулась в сторону молодого парня и выглядела очень решительной. Еще бы, это же была Таня.
   Время пошло.
   - Молодой человек, можно вас побеспокоить?
   Чемодан сначала с недоверием, потом с вожделением осмотрел Таню.
   - Да.
   - В какой партии вы состоите? Вы ведь работаете здесь?
   - Да, работаю. Я представитель "Единой России".
   - Хорошо, - плавно произнесла Таня. - А я тоже состою в партии. И хотела предложить вам вступить в нее. Вы подходите под все наши требования.
   - И что это за партия? - с интересом спросил парень.
   - Партия Медвежат. Мы образовались не так давно, но наши ряды пополняются бешеными темпами...
   Партия Медвежат...Что ЭТО за бред? Посылай ее к чертям, чувак, мысленно обратился я к чемодану. К сожалению, парень стоял абсолютно ошеломленный - он открыл рот, чтобы что-то сказать, но Таня продолжала тараторить, как буйно помешанная.
   - Партия Медвежат позволяет раскрыться каждому человеку индивидуально. У нас есть своя программа, которая включает те положения, про которые забывают обычные политические партии. К тому же мы носим отличительный знак, - тут она расстегнула куртку, под которой была блузка с глубоким вырезом и висящим значком с медвежонком. - Этот значок - обязательный символ принадлежности к нашей партии. Если вы вступите в нее, у вас будет точно такой же, и вы начнете заниматься различными важными делами. Возможно, даже в паре со мной, - тут она многозначительно добавила. - В нашей партии все работают по парам...
   Парень и думать забыл про Единую Россию, Партию Медвежат или что-либо еще. Он как завороженный уставился на значок и на Танин вырез. Если учесть, каким эротическим тоном Таня произносила последние слова, я уже не сомневался в том, что чемодан висел на крючке. И Таня его добила.
   - Все, что вам нужно, это оставить свой номер телефона, чтобы я смогла связаться с вами для дальнейшего сотрудничества, - она застегнула куртку обратно.
   Парень, судя по всему, вернулся в реальность и через несколько секунд продиктовал свой номер телефона. Таня обняла его, сказала "Партия Медвежат - самая лучшая партия, потому что это партия любви!" и, попрощавшись, двинулась ко мне.
   - Три минуты! - выпалил я, до сих пор находясь под впечатлением.
   - Твоя очередь, - заговорщицким тоном обратилась ко мне Таня. - Хм, кого бы тебе выбрать...
   Она стала осматриваться по сторонам, пока не приметила двух симпатичных девушек, одиноко сидящих на скамейке неподалеку. Она подмигнула мне, я понял ее задумку и стал отбиваться.
   - Что? Сразу двух? Ты что, издеваешься? Мы так не договаривались.
   - Ну, ты же у нас альфа самец. Давай, прояви свой талант и зааркань этих двух прекрасных телонек, - с этим словами она поправила мне воротник и пригладила волосы. - Всё. Выглядишь более-менее сносно. Вперед.
   - Спасибо, - саркастически ответил я и понял, что назад дороги не было.
   Безусловно, мне было далеко до альфа-самца. Но я определенно был готов показать, что умею пудрить мозги ничуть не хуже хитрой обворожительной бестии.
   - Если справишься за договоренные пять минут, я займусь с тобой сексом прямо здесь.
   Последние слова произвели на меня вдохновляющий эффект, и я ринулся в атаку. Без каких либо планов. Разве что поставил будильник на своем сотовом, который должен будет сработать через четыре минуты. И сигнал, что время на исходе, и лишняя возможность подыграть какой-нибудь идее.
   - Приветствую вас, девушки.
   - Здравствуйте.
   - Я журналист журнала "Томичка" и хочу задать вам несколько вопросов. Это не отнимет у вас много времени. Вы не против?
   Одна из девчонок была блондинкой, другая рыжей. Чертовы рыжие.
   - Если вы журналист, то где ваш диктофон или хотя бы блокнот?
   Срань господня. Надо как-то выкручиваться. Я увидел как Таня села на соседнюю скамейку и, улыбаясь, подмигнула мне. Не нужны мне твои подбадривания! Надо сфокусироваться на деле.
   - Знаете, у нас в журналистике начал практиковаться новый метод проведения интервью. Журналист, без какой либо помощи, обязан все запоминать, а затем, по памяти, сразу печатать статью. Это одновременно тренирует память и помогает развивать личностные качества.
   Девчонки рассмеялись. Господи, какая чушь! Я не выдержал и нервно улыбнулся.
   - Работаю я давно, у меня отличная практика. Мой первый вопрос. Вот вы две симпатичные девушки частенько сидите, наверное, тут вдвоем. Часто ли к вам подходят знакомиться молодые парни?
   - Вообще-то, мы не виделись полгода и вот, выбравшись сюда, смогли, наконец, пообщаться...- немного недовольно произнесла девушка с рыжими волосами.
   Рыжее проклятье! Вот это провал...Я услышал, как рядом захихикала Таня, которая прикидывалась, что разговаривает по телефону.
   Спасла меня блондинка.
   - Часто подходят. И все выдумывают различные истории, чтобы произвести на нас впечатление.
   Стало очевидно, что они, конечно же, ни капельки не верят в ту чушь, что я говорю, но, судя по всему, им интересно продолжение спектакля.
   - И как вы считаете, что нужно парню для достижения успеха?
   - Обманывать нас, чтобы мы заинтриговались, - хихикнула блондинка, которая была более разговорчивая.
   Рыбка уже на крючке. Осталось только вытащить ее из воды. А вот и спасительный будильник, обрадовался я громкой мелодии из своего сотового.
   - Да. Здравствуйте, Маргарита Сергеевна. Что? Прямо сейчас? У меня интервью с двумя самыми преданными читательницами нашего журнала! Эмм...- я помолчал некоторое время, в то время как девушки с интересом наблюдали за мной. - Хорошо, сейчас буду. Ладно, ладно, прямо сейчас выезжаю.
   - Блин, девчонки. Там в редакции сам Данила Рожков дает вью. Я просто обязан там быть. Мне очень жаль...Хотите, я возьму у него автограф для вас? Оставьте, пожалуйста, ваши номера телефонов. Я свяжусь с вами и обязательно задам остальные вопросы.
   Девушки снова захихикали. Светлая достала листочек и ручку из сумочки.
   - Я думаю, ты их уже ВСЕ задал, артист!
   Стоило ей протянуть мне бумажку, как Таня встала с соседней скамейки и быстрыми шагами подошла к нам.
   - Милый, я тебя везде ищу. Куда ты пропал? - с этими словами она страстно поцеловала меня и повернулась к девушкам. - Привет, девчонки!
   Закадычные подруги уставились на нас с таким взглядом, как будто на их глазах укротитель тигров сожрал одного из своих подопечных. Таня подхватила меня за руку и повела в сторону, попутно вытаскивая из моей руки бумажку и выкидывая ее в ближайшую урну. Когда мы отошли на приличную дистанцию, она остановилась и повернулась ко мне.
   - Пять тридцать. Ты облажался, Сашенька...
   - Ээээ, ты и так дала мне сложнейшее задание!
   Таня схватила меня за куртку, притянула к себе, посмотрела мне в глаза и сказала:
   - Расслабься, ты победил и заслужил приз. Где мы сделаем это?
   Точно! Приз же...Я огляделся и переключил свой хитрый взгляд на Таню, которая до сих пор пристально смотрела мне в глаза.
   - ДрамТеатр.
   - Бегом! - Таня выглядела чрезмерно возбужденной.
   Мы взялись за руки и побежали к входу в Драматический Театр.
  

* * *

  
   Стоило нам вернуться на свежий воздух, как Таня достала зеркальце и стала критично разглядывать свое лицо. Но она сияла.
   - Ты так поднял мне настроение, что я решила прогулять еще один день в универе.
   - А это не опасно для твоей учебы? - заботливым тоном спросил я.
   - Нет. Мне легко учиться. Не думаю, что пара дней что-то изменят.
   - Пообедаем где-нибудь?
   - Да, у меня. Поехали.
   Не дожидаясь моего ответа, она схватила меня за руку и потащила на остановку. Тут я заметил, что во всех сегодняшних игрищах был один большой плюс. Мне абсолютно не хотелось курить.
   После обеда мы лежали на диване и целовались.
   - Слушай Тань, ты купила мне слона - исполнила мое желание, сделала то, что никто не делал. Я очень это ценю и тоже хочу сделать что-нибудь для тебя. Нужен баланс! - я рассмеялся. - Что ты хочешь?
   Таня призадумалась.
   - Мне ничего не надо, вроде. Хотя...Знаешь, пришли мне письмо. Простое. Я никогда не получала обычных почтовых писем.
   - А что мне там написать?
   - Что хочешь. Напиши, как поживает твой розовый слон. Напиши, какая я классная! Пиши все, что в голову взбредет.
   - Ладушки.
   Мы страстно поцеловались.
   - Я вот думаю, чем еще можно заняться сегодня. Хм, - Таня закусила губу и призадумалась. Я уже привык к такому выражению ее лица. - В том, что ты можешь снять девочку, если слишком этого хочешь, я теперь не сомневаюсь. В чем ты еще хорош?
   Я с детства отлично играл в компьютерные игры. Ха-ха. Но не говорить же ей об этом, ухмыльнулся я. И, тем более, не предлагать. Так-с. Безумное говоришь...
   - Я умею много пить.
   Реакция не заставила себя долго ждать.
   - Спорим, я тебя перепью!
   - Вот еще!
   - Спорим. Вот таким дебильным способом докажу тебе, что мы, девушки, тоже сильные. Даже в том, что касается алкоголя.
   - Тань, это безумие...
   - Заткнись! Что ты хочешь пить?
   - Мне без разницы, - я уже понял, что абсолютно не могу сопротивляться ее желаниям.
   - Значит, водку. Так, сиди здесь. Я быстро сбегаю в магазин.
   И она ускакала в прямом смысле этого слова. Срань господня. Что она вытворяет, что предлагает...Ах! Пуленепробиваемая деваха, подумал я. Что ж, раз решила играть, пусть готовится к поражению. Девчонка перепила меня лишь один раз в жизни. На первом курсе, четыре года назад. И это была младшая сестра Антона, моего друга. Они вдвоем залезли ко мне в общагу ночью, и мы стали производить насилие над печенью друг друга. Тоха "срубился" быстро, ему много не надо было, а вот его пятнадцатилетняя сестра...Да-да. Ей было пятнадцать лет, и, наверное, единственное, что она умела делать в совершенстве, так это пить. Потому что, когда меня уже воротило из стороны в сторону, она мирно сидела на кровати и просила налить ей еще стопку. Когда же мне наступил откровенный конец, она сказала: "Скучно с вами пить", и легла спать. Пятнадцать лет... Стало безумно интересно, сколько все-таки было лет моей новоиспеченной подруге. Этого спросить я до сих пор не удосужился. Взгляд ненароком упал на паспорт, лежащий на полке совсем рядом со мной. Любопытство победило, и я решил поступить немного нечестно.
   Калинина Татьяна Викторовна, девяносто первого года рождения. Срань господня, Тане было всего восемнадцать! Кто бы мог подумать...Сюрприз за сюрпризом. Чем больше я узнавал эту девушку, тем более невероятной она мне казалась.
   Восемнадцатилетняя чудо-девушка вернулась с большим пакетом в руках и буквально с порога решила меня морально уничтожить.
   - Тебе конец!
   Как же она уверена в своей победе, ехидно подумал я. Оказалось, Таня купила две бутылки водки, несколько пакетов сока, банку соленых огурцов и упаковку пельменей.
   - Пельмени лучше на утро, - дал я совет. - Без них в нас больше влезет.
   - Не учи ученую, - мило огрызнулась Таня и решила не церемониться с началом. - Первую - за нас!
   Я разлил водку по стопкам и протянул одну Тане. Та мигом проглотила содержимое, поморщилась и запила соком. Я открыл банку огурцов и, улыбаясь, передал ей первый.
   - Не надо. Потом. Давай сам пей.
   Я выпил. Водка, как всегда, была омерзительной. Но я надеялся, что со временем "пойдет" лучше. Обычно со мной так и происходило.
   - Так, между первой и второй перерывчик небольшой!
   На моем лице вновь невольно возникла улыбка. У Тани отлично получалось косить под бывалую алкоголичку. А, может, не бывалую? Нет, не верю, определенно решил я. Просто убеждает меня, что ей ничего не стоит победить в своем дебильном конкурсе. Мы выпили еще по одной. Неожиданно Таня склонилась над столом и схватилась за живот. Обеспокоенный таким поворотом событий, я тут же бросился к ней.
   - Тань, все хорошо?
   Неожиданно собутыльница быстро извернулась и поцеловала меня.
   - Купился, дурачок! Все со мной тип-топ. Наливай, солнце.
   - Не слишком ли мы быстро... - начал, было, я.
   - Ты мужчина или нет? Давай, наливай.
   Мы выпили по третьей. Я уже привык к отвратительному вкусу водки, но отметил, что в голове уже начинали сдавать позиции некоторые винтики. Так бывает, когда быстро пьешь, успокаивал себя я. Все хорошо, подтвердил внутренний голос.
   - Теперь можно и закусочку, - Таня вытащила из банки огурец и откусила половину.
   Неожиданно я сообразил, что из пьяной Тани можно вытащить то, что из трезвой выудить гораздо сложнее. Поэтому я пытался осторожно задавать вопросы, пока не опьянел сам. И я не ошибся по поводу богатых родителей. Ее отец работал ведущим специалистом в Юкосе, а мать - главным бухгалтером ЦУМа. Удивило меня и то, что Таня являлась призером соревнований Томской области по плаванью. А еще забавным оказался тот факт, что, несмотря на пресловутый значок с медвежонком, сама Таня до чертиков боялась медведей. Странно, но этот значок напоминал мне о чем-то. Таня объяснила, что это память с детства.
   Мы выпили первую бутылку.
   - Тань, может, хватит... - немного пьяным голосом предложил я.
   - Ха! Соберись, тряпка! - нелепым тоном возвестила не менее пьяная Таня и убежала на кухню за второй бутылкой.
   Девушка-ураган, только и мог подумать я. Вторая бутылка пошла медленнее, чем первая. Перерывы между стопками становились все больше. Я таки выбил из Тани разрешение покурить. Она длительное время издевалась надо мной, но в итоге все равно сдалась. После выкуренной сигареты стало легче, и я приготовился к решающему рывку. Надо побеждать.
   Будучи пьяным, я даже дал обещание написать в честь Тани стихотворение.
   - Хочешь быть моей музой?! - довольным голосом заявил я.
   - Конечно, хочу! И только попробуй не написать красиво! Я буду вчитываться в каждую строчку! Не дай Бог, найду грамматическую ошибку или намек на то, что я не клевая...
   - Ладушки, - улыбнулся я и поцеловал ее.
   Пьяный поцелуй - это такой бред! Бессмысленные мокрые движения губами и головокружение в итоге...Наконец, Таня откинула меня от себя и твердым капитанским голосом дала команду пить дальше.
   К концу второй бутылки мы уже говорили вялыми, сомнительными голосами и зачастую несли ахинею. Выпили еще по стопке. Я взглянул на Таню - она вращалась по часовой стрелке вместе со всей комнатой. Внезапно она схватила стопку, мгновенно выпила ее и закричала:
   - Всё, я выиграла! Давай спать!
   Нет уж, твердо решил я. И тоже осушил свою. Так называемые "вертолетики" уже поглотили мое состояние, а Таня отодвинула столик и, шатаясь, начала раздвигать диван. Затем быстрыми движениями сняла с себя штаны и упала на кровать. Я нашел в себе силы найти одеяло и накрыть ее.
   - Боевая ничья, - пробормотал я, ложась рядом с ней.
  

* * *

  
   Проснулся я один - Тани рядом не было. Выбравшись из комнаты, я понял, что она находилась в туалете. Ей было плохо. Вспоминая вчерашний спор, я невольно усмехнулся. Таня, конечно, хотела победить и в очередной раз что-то доказать мне, но она не подумала о последствиях. Я, ввиду своего опыта, переносил похмелье терпимо. И, воспользовавшись отсутствием своей любовницы, сбегал на балкон покурить. Свежий воздух и сигарета помогли мне привести себя в маломальское чувство, хотя тяготение в голове все еще ощущалось. По инерции я открыл холодильник, взял оттуда компота, молока и несколько яиц. Выпил, наверное, целый литр спасительного напитка и спешно приготовил омлет.
   Вышедшая через некоторое время из ванной Таня выглядела бледной, но собранной.
   - Я же говорил, пить со мной - плохая идея, - скорее сочувственно, чем хвастливо сказал я.
   - Глупости. И не через такое проходили! - слабым голосом произнесла Таня и тут же воодушевилась. - Ух, ты! Омлетик. Как мииииило...
   Во время еды на ее дивных щеках появился румянец, и она стала еще более прекрасной.
   - Заботливый ты мой. У нас есть еще полтора часа перед тем, как придет мама, - она подмигнула мне. - Нам с ней надо по магазинам, а потом я побегу на учебу. Так что я в душ, а ты жди меня на диване.
   - Так точно, сэр! - мне нравилась ее манера командовать.
   Она вернулась из ванной в одних трусиках и сразу набросилась на меня, стягивая мои трусы со статуей свободы. Ей понадобилось лишь несколько секунд, чтобы окончательно возбудить меня. Затем последовали поцелуи в губы, в шею, в грудь. Я уже приготовился к самому приятному для мужчины удовольствию, но Таня знала, когда и где и остановиться с наглой ухмылкой на лице. Дойдя губами до пупка, она медленно вернулась назад и крепко-крепко поцеловала меня в губы, твердо сжимая в руках младшего Сашу. Спустя некоторое время она уселась на него сверху и вцепилась своими ладонями в мои.
   - Вчера ты проболтался, что любишь, когда девушка сверху.
   Точно, проболтался. Сейчас она мне, по-моему, не оставит ни единого шанса на спасение, успел подумать я перед тем, как отключить мысли.
  

* * *

  
   Пару дней я не видел Таню - у меня были две ночные смены подряд на работе. Но я успокаивал себя тем, что впереди была суббота - свободный день. И это будет бесспорно наш с Таней день, твердо решил я. Очередное яркое пятнышко в моей послебольничной жизни.
   Я примчался с самого утра. Встретили меня в синем халатике со звездочками. Синий...Мой любимый цвет. Стоило раздеться, как Таня тут же схватила меня и потащила в свою комнату. Ненасытная. К подобным поворотам я уже привык. Впрочем, чего стесняться - сам я тоже не был против постоянных прелюбодействий. После утреннего "приветствия" мы полуголые лежали на диване.
   - Говори мне комплименты, Саш, - неожиданно попросила Таня.
   Срань господня. Она же знает, что я этого не переношу! И как всегда застала врасплох...Пришлось призадуматься. Ох, уж эти бабы, немного печально подумал я. Вот не люблю я...Говорить того, чего не хочется. А когда, тем более, тебя просят - это вообще становится невыносимым. Впрочем, Таня по-настоящему заслуживала комплиментов. Она была моим чудом, моим проводником, моей прелестью, как сказал бы небезызвестный Горлум. Просто я не знал, что именно она хотела от меня услышать. Не хотелось говорить неправду. Скажу что-нибудь, в чем раньше не признавался, наконец, решил я. Вот и все. И пошучу. Иначе прокляну себя двадцать три раза и покраснею, как помидор.
   - Ты самая необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал, - я почувствовал, как впивались ее руки в мою грудь. - Помнишь, я сравнивал тебя с порнозвездой Джейн Дарлинг? - спросил я.
   - Ага, - сладко сказала Таня, обхватив губами мое правое ухо.
   - Так вот. Ты еще красивее ее.
   Окончательно растаявшая Таня подключила к работе язык и начала облизывать мочку моего уха. О, она знала толк в возбуждении мужчины. Несмотря на то, что мы закончили заниматься сексом полчаса назад, все мое тело вновь неимоверно возбудилось под ее движениями.
   - Знаешь, может, это была судьба - оказаться с тобой в одном месте в то утро, - пробормотал я.
   Рановато, возможно, было для таких высказываний, но я сам удивился, как искренне это звучало из моих уст.
   - Похоже на признание в любви, - хихикнула Таня, гладя рукой мой живот.
   - Не дождешься! - рассмеялся я, повернул к себе ее голову и крепко поцеловал, запустив руки в ее волосы
   - Значит, ты влюбился!
   Оторвав ее от себя, я внимательно посмотрел в ее преданные глаза, преодолел свои комплексы по поводу теплых чувств и с искренней нежностью произнес:
   - Таня, ты сказочная девушка.
   После этой фразы на лице Тани возникло такое сладкое удовлетворение, что я не сомневался - она получила именно то, что хотела, а душа ее трепетала от страсти. Ее движения стали более чувственными, она медленно опустила руку с моего живота еще ниже...Теперь настал и мой черед действовать. Перевернув любительницу комплиментов на живот, я забрался на нее сверху. Таня повернула шею ко мне и закрыла глаза от удовольствия. Ритмично двигаясь, одной рукой я нежно взял ее за грудь, второй дотронулся до плеча, потом до шеи, и, наконец, до губ. Когда она страстно начала облизывать пальцы, по всему моему телу побежали приятные искорки, и я чувствовал неимоверное наслаждение...Со временем я стал двигаться энергичнее, сильнее, быстрее. Таня с силой вцепилась руками в подушку и прошептала:
   - Не останавливайся...
   И я не останавливался. Пока не сжал все свои мышцы от напряжения и не прижался на несколько секунд к ее прекрасному телу. После чего я, тяжело дыша, повалился рядом и заметил, как возбужденно она до сих пор смотрела на меня - тогда я почувствовал, что чего-то явно не хватало. Я не смог дать ей того, чего она хотела. Но не оставлять же даму в беде! Девушка тоже имеет право на удовольствие, пусть зачастую ей получить его и нелегко. Оставшиеся движения я проделал пальцами, и с такой скоростью, что Таня закрыла глаза и пропитала стонами всю квартиру. Наконец, все ее тело одолела дрожь, после чего движение мускулов замедлилось, и она испустила ртом последний звук. Я понял, что добился желаемого. Она так и осталась лежать, не открывая глаз и не меняя положения. А я просто лег рядом, уложил голову на диван, напротив ее лица, и положил руку ей на спину. Так мы лежали несколько минут, потом Таня открыла глаза и с нежностью посмотрела на меня.
   Два встречных проникновенных взгляда, и минута блаженства.
   Улыбнувшись, она поцеловала меня в лоб, затем прижалась ко мне всем телом, а я обхватил ее руками. Время растянулось в бесконечность, и так мы пролежали до самого обеда. Потом к Тане вернулась ее позитивная сторона - та, что с бесконечной энергией.
   - Так, марш за стол. Пора снова тебя кормить.
   Я улыбнулся, и мы пошли обедать. Таня бегала по кухне практически голая, в одном только фартуке. Это было очень, не побоюсь этого слова, мило.
   - Саш, а какой у тебя рекорд?
   - Какой рекорд?- не понял я.
   - Сколько раз у тебя было за один день?
   - Ты о сексе? - округлил глаза я.
   - Да!
   Ох, уж этот ее игривый взгляд...Хм, стоило призадуматься.
   - Пять, - вспомнив Олю из Меда, ответил я.
   - Сегодня будем бить твой рекорд!
   Внутренний голос был ошарашен не меньше меня. Саша, кто эта девушка?
   - Боюсь, моих сил не хватит.
   - Я сделаю все возможное, чтобы их хватило, - она села ко мне на коленки, запустила руку мне в волосы и крепко поцеловала. - Вот, например, ты когда-нибудь занимался сексом перед зеркалом?
   - Нет.
   - Я слышала, мужчин очень возбуждает смотреть в зеркало на занятие любовью.
   Таня схватила меня и потащила к своему зеркалу в прихожей. Прислонившись руками к тумбочке, что стояла перед ним, она развязала и откинула в сторону свой фартук. Пристроившись сзади, я посмотрел на наше отражение в зеркале. Я ожидал увидеть что-то наподобие сцены из порнофильма, но...Нет. Порнофильмы идеальны. Но не реалистичны. Реальный же секс выглядел не настолько технически безупречным, зато он смотрелся очень естественно и страстно. По крайней мере, для меня. Таня в зеркало не смотрела, ее глаза почти все время были закрыты.
   Теперь следовало снова отдохнуть. И обязательно попить воды. Таня была безжалостна - она предоставляла мне перерывы, но даже не давала покурить. И если предыдущий наш совместный день Таня окрестила днем без курения, то этот я бы назвал Днем Секса. Повезло же тебе, Санек, молвил знакомый голосок.
   "Ах, Сашенька, у тебя никогда не было секса в душе? Марш, раздевайся и дуй в ванную!" "Что, и в лифте не трахался? Сейчас исправим!"
   Ощущения в лифте мне действительно очень запомнились. В любую секунду могут раскрыться створки, и можно попасть в пикантную ситуацию...Это невероятно возбуждало. Была в этом своеобразная изюминка.
   К вечеру мы добрались до цифры 7. Таня била не свои, а мои рекорды - вот что поражало меня больше всего. Более того, рядом с ней я чувствовал себя гораздо неопытнее, несмотря на то, что был на три года старше и имел более двадцати сексуальных партнерш. Таня давала мне советы, говорила, как лучше делать те или иные вещи. На своем личном примере она пыталась объяснить, например, когда мне следовало ускориться, когда замедлиться. Перед восьмым разом она постелила на полу кухни простыню, кинула сверху подушку и одеяло.
   - Попробуем на тверденьком, - воодушевляющее предложила она.
   Скажу честно - "на тверденьком" мне не очень понравилось. Пришлось довольно сильно напрягать много мышц - после этого болели коленки и локтевые суставы. Но очередной гол в ворота я забил.
   - Конечно, у каждой девушки своя собственная физиология, но есть и некоторые общие тенденции, - сказала она спустя пару минут лежания на одеяле.
   Уже к шестому разу я уже был так изнеможен, что всем последующим процессом Таня руководила целиком сама. При этом мы смеялись, а она продолжала говорить, как и что лучше делать. После каждого занятия любовью я все больше вбивал себе мысль, что главное не количество секса, а его качество. То, что в прошлом у меня хватало партнерш, вовсе не означало, что я был бесподобен в постели. Потому что реально опытными среди них были единицы. Остальные, в основном, были одноразовыми или "бревнами". Помимо сексуального опыта я вывел второй немаловажный фактор, влияющий на удовлетворение в сексуальной жизни. Физическая подготовка.
   После "кухни" я твердо вбил себе в голову мысль, что пора что-то делать со своим организмом. До этого я не ценил своего здоровья по той простой причине, что не находил в этом смысла - не видел того, ради чего его стоило беречь. По всей видимости, я был молод и глуп, рассуждая так. Сейчас я определенно понял, что следовало держать себя в хорошей физической форме как минимум...чтобы быть богом секса. Логично, что одним опытом и теорией тут не ограничишься. Необходимо совершенствовать свое тело.
   Тем временем усталость не дремала. Я думал, после секса на кухне мы, наконец, прекратим. Таня накормит меня ужином и отправит домой. Но я снова не угадал. Таню, казалось, невозможно было остановить.
   - Мне, конечно, безумно тебя жаль, Саш, но мы обязаны сделать этой в девятый раз. Тогда твой новый рекорд надолго, а то и навсегда останется с моим участием. Я буду вспоминать этот день и радоваться, как поучаствовала в твоей судьбе и твоем сексуальном безумии.
   Только я хотел сказать "твоем, а не моем сексуальном безумии", как решил, что девять - действительно красивое число. А я...Я все еще был под чарами своей обворожительной сексуальной богини.
   Только одно меня смущало.
   - Тань, а то, что мы так часто занимаемся сексом, случайно не связано с тем, что ты не получаешь удовольствия?
   - Намекаешь на то, что не ты не удовлетворяешь меня? Саш, все хорошо. На самом деле, у меня организм такой - мне очень трудно достигнуть оргазма. Так что не заморачивайся сильно.
   - И сколько раз ты получила его за сегодня?
   - Один. Тогда, на диване, когда ты...пальцами. Это было...супер.
   Дьявол и семь гномов! Всего один! Александр, срочно учись трахаться, как Казанова, посоветовал мне мой внутренний товарищ.
   - Так. Моя квартира уже напрочь пропитана сексом. Нужно что-то противоположное, что-то абсолютно другое, - Таня вдруг хлопнула ладонью по столу. - Хватит нежности и любви! Нужно что-то мерзкое и похабное! Для достойного завершения нашего победного шествия...
   Меня немного напугали ее слова, но потом я вспомнил, что передо мной была никто иная, как Таня. Ей палец в рот не клади - всю руку откусит. Только при этом никому больно не будет. Потому что она почти всегда знала, что делала.
   Через несколько минут мы были на улице.
   - Думай, Саш! Нужно сделать что-нибудь отвратительное. Хулиганское, противоестественное. Не состоит же мир из одной только добродетели! И мы - не невинные ангелочки.
   Как же она была возбуждена! О-хо-хо...
   - Разобьем чье-нибудь окно? - весело поинтересовался я. - И будем заниматься сексом, получая по голове от твоих соседей?
   - Нет, - рассмеялась Таня. - Хотя, что-нибудь разбить нам точно не помешает. Меня вот всегда бесил ОН, - она показала рукой на высокий фонарь, который висел на столбе, стоявшем неподалеку.
   - Но почему?
   - Под ним по ночам собираются наркоманы и травят себя всякой дрянью. Если разобьем, они, возможно, перестанут это делать. По крайней мере, будут делать не здесь. Давай, выполним свой долг перед обществом и разобьем его нафиг!
   Когда она сказала "долг перед обществом" я не выдержал и расхохотался. На дворе стоял ранний вечер, но в марте темнело быстро, и мы не боялись, что кто-то нас увидит. Найдя неподалеку кусок какого-то кирпича, мы стали по очереди бросать его, пытаясь попасть по фонарю. Сделать это было трудно, потому что он висел на своем столбе довольно-таки высоко. Но с очередной попытки я таки попал в него.
   - Есть! - крикнула Таня, схватила меня за руку и звонко добавила. - Бежим!!
   Мы бежали около минуты, пока не остановились около непонятно откуда взявшихся гаражей. Срань господня. Хулиганка затащила меня в узкий промежуток между ними и начала снимать с меня штаны. Судя по тяжелому дыханию, она все еще была очень возбуждена. Впрочем, сам я ушел недалеко. Слегка толкнув Таню к стене, я расстегнул ее куртку, приподнял юбку и приспустил колготки.
   - Схвати меня за грудь, - прошептала Таня.
   Желание женщины - закон. Я проник рукою под ее кофточку и моментально ощутил жар ее тела. Через несколько секунд Таня закинула свои руки на мою шею и прижалась животом. Отпустив ее грудь, я обхватил руками ее ягодицы, немного приподнял таз и с силой прижал спиной к стене. Последняя ответила металлическим гулом, но мы не обратили на это ни малейшего внимания. После того как я раздвинул ей ноги, я поддел ее тело снизу и рывками начал двигаться, придерживая руками, чтобы она не упала. Таня чуть наклонилась, чтобы достать губами до моих губ. Глаза немного привыкли к темноте, я оторвался от поцелуя и заметил, что Таня, не закрывая рта, жадно глотала воздух. Совершая бедрами энергичные движения, я старался вложить в каждый толчок все свои силы, пока, наконец, не почувствовал прокатывающуюся по всему телу волну наслаждения. В этот момент я не выдержал и упал на спину. Таня, не отрываясь от меня, упала на меня сверху и громко застонала. Я лежал, раскинув в стороны руки, а она сидела на мне сверху. В таком положении мы пробыли около минуты, а потом опустились на снег без каких-либо сил.
   Это был жестокий, быстрый, уничтожающий все живое секс прямо на улице, в вечерней тьме. Окружающая обстановка была, мягко говоря, отвратительной, но нам было все равно. Мы разбили проклятый фонарь, мы были счастливы, и заслуженно поглотились лишь друг другом.
   Тяжело отдышавшись, я понял три вещи. Я безумно хотел попить воды, мой половой орган будет сексуально неактивен минимум пару дней, и, мне кажется, я все-таки смог добиться своего и довести свою подругу до удовольствия, которого она определенно заслуживала. Я повернул голову и взглянул на эту самую подругу. Она без сил лежала рядом. И я был прав.
   - Это было...Это было офигенно, Саш, - задыхаясь, произнесла Таня.
   Безгранично довольный собой, я помог ей встать, мы отряхнулись, и я повел ее назад. Предполагая, что после такого бурного дня Таня отправит меня домой на заслуженный отдых, я уже собрался вызвать такси. Но Таня жестом остановила меня и крепко обняла.
   - Останься сегодня у меня. Обещаю больше не мучить.
   - Ладушки, - улыбнулся я и вдохнул свежего весеннего воздуха. - А ты сделаешь мне массаж?
   - Попрошайка! Хорошо, я подумаю над этим, - рассмеялась она.
   По дороге обратно нас остановил какой-то журналист по имени Иван, который снимал сюжет о молодежи и попросил дать короткое интервью. Я сказал ему что-то вроде "жизнь прекрасна, посмотрите, как мы любим друг друга", после чего повел Таню к подъезду.
   Мне удалось выпросить свой массаж - наверное, это была награда за все мои сегодняшние труды. Таня подошла к делу с большим энтузиазмом, моя спина давно не ощущала такого насилия, но это было чертовски приятно. Потому как я обожал жесткий массаж.
   Остаток вечера мы валялись на диване и почти ничем не занимались. Нам не нужно было ничего. Момент эйфории, растянутый в вечность. Я гладил Таню по волосам и думал о том, какой она все-таки была потрясающей, моя Таня, и как мне повезло встретиться с ней. Она в свою очередь нежно гладила мою грудь, время от времени целовала разные части тела и то и дело повторяла, что я умничка. Я не до конца понимал, что она под этим имела виду, но мне не хотелось подолгу задумываться на эту тему - все было здорово и без мыслей.
   Зато мысли безжалостно начали атаковать, когда Таня уснула. Я задумался о серьезности нашей связи, о возможности настоящих отношений между нами. У меня никогда ни с кем не было ничего серьезного. Что, если вот оно, осознание, что пора...Пора идти дальше. Ведь Таня была лучшей из всех, кого мне довелось встречать. Да, я почти ничего о ней не знал, но может ли это быть причиной для нежелания заводить отношения? Что, если судьба хранила меня как раз для такой девушки, как Таня? В голове Саши Палагина выглядела подобная мысль, конечно, довольно глупо. Но вот только я вдруг понял, что ради Тани я был готов на все. Она была именно такой, какая нужна была мне в жизни. Эта девушка переломала кучу стереотипов в моей голове, эта девушка постоянно удивляла меня чем-то новым, эта девушка могла по-настоящему развеселить меня, что, по сути, умеет далеко не каждая. Рядом с ней я чувствовал себя полностью в своей тарелке. Рядом с ней я забывал про демонов прошлого. Она не была глупой и алчной, как большинство девчонок, которые бродят по улицам. За одну неделю она показала мне столько новых открытий и заставила испытать такое количество эмоций, сколько я не чувствовал за последние несколько лет.
   Александр, да вы, похоже, влюбились.
   Я никогда ни в кого не влюблялся, но, по-моему, в данной ситуации симптомы очень подходили. Что, если поговорить с ней об этом? Поговорить о нас?
   Да, я всего лишь жалкий работничек интернет-кафе без высшего образования, живу с бичами-неудачниками на квартире, которая и сама по себе не ахи. Такой вот период в моей жизни, что поделать? Но разве ее это волнует, разве для нее это важно? Нет. Иначе бы давно отправила куда подальше...Во мне зародилась готовность по-настоящему меняться ради такой девушки. Можно снова пойти учиться, зарабатывать деньги, заботиться о ней - только бы Таня была удовлетворена, а у меня было бы чувство, что она рядом и гордится мною. А, может, ей это все даже не нужно - может, она ценит совершенно другие качества. Такие как искренность, нежность, ласка. Правда...Учитывая, что ей было всего восемнадцать, она вообще являлась противовесом большинству современных девушек, которые хотят той же любви и той же ласки, но с норковой шубой и отдыхом на Кипре. Словно дешевый романтик я уже начал прокручивать в голове предстоящий разговор с удачным для себя вариантом развития.
   "Я все понимаю, Саша. Но мне плевать, кто ты - я пойду с тобой хоть на край света". И все в таком духе.
   Лежа рядом с ней, я смотрел на то прекрасное создание, что досталось мне. Я был...счастлив? Правда, что ли? Пожалуй. Нет, не "пожалуй". Я действительно был счастлив - и это счастье определило мою судьбу. Всего неделя...Я надеюсь, ее хватило. Хватило, чтобы понять, что я, наконец, изменился и хочу большего. Хочу настоящего. И лучшего. Завтра. День Икс.
   С твердой уверенностью высказать Тане утром все свои чувства, я постарался выкинуть все из головы и уснуть. Но одна мысль так и буравила мой мозг. Девять раз!!!
  

* * *

  
   За окном расцветала весна. Это было чудесное воскресное утро, теплое, приятное. И Таня, которая лежала рядом. Какое-то время мы целовались в постели, крепко прижимаясь друг к другу. Потом мне пришла в голову идея, сходить в душ. Таня, тем временем, решила приготовить завтрак.
   За столом я уже не мог сдерживаться и выпалил:
   - Тань, я хочу быть с тобой.
   Таня приветливо улыбнулась мне:
   - Супер, но ты и так со мной.
   - Нет, ты не поняла. Я хочу быть именно с тобой, и чтобы между нами все было серьезно, - я взволнованно вздохнул. - Несмотря на короткое время, что мы провели вместе, ты стала мне очень дорога. Я ни с кем никогда не вступал в отношения, потому что ненавижу стереотипы, которыми пропитано это слово. Но рядом с тобой я готов по-другому смотреть на многие вещи, в том числе и эти самые отношения. Ты открыла для меня совершенно другой мир. С тобой мне так хорошо, как ни с кем никогда не было. Я не хочу интрижки, я хочу тебя - целиком. И готов отдаться тебе - целиком.
   Последние слова прозвучали очень убедительно. Я замолчал, не в силах ничего больше произнести. Положив руку на грудь, Таня очень внимательно меня слушала, ее лицо выражало переживание. Наконец, она собралась с духом.
   - Ты хочешь серьезных отношений? - тревожно спросила она.
   Я не стал лгать.
   - Да.
   Таня приблизилась ко мне, поцеловала в лоб и прижала к себе мою голову, поглаживая мои волосы.
   - Саш, нам не следует торопиться. Ты замечательный, ты безумно мне нравишься, и я хочу видеть тебя снова и снова, но есть некоторые обстоятельства, некоторые проблемы...
   Начинается, резко подумал я. С этого, срань господня, всегда все и начинается. К душе подступило непонятное беспокойство, хотя явных причин для него не было.
   - Пойми, мои родители очень сильно влияют на мою судьбу. И я очень сильно завишу от них... - начала она.
   - А причем здесь они? - все еще спокойным тоном спросил ее я.
   - Они всегда решали, что мне лучше делать. В детстве мы переехали из-за папы. А когда я подросла, мама решила отдать меня в специальное учреждение для юных девочек. Потом в семье пошла речь о моем замужестве.
   - Так ты замужем?! - с ужасом спросил я.
   - Нет, Саш, но...
   Дерьмо, сказал мне внутренний голос.
   - ...у меня есть жених. Ну, или...В общем, нас родители свели. Это хороший парень, из хорошей семьи. Наши родители весьма тесно связаны друг с другом. Эго семья весьма влиятельна в Томске, но этот парень приятный и не испорченный, как я думала...
   Дерьмо, дерьмо, дерьмо. До меня все дошло. Знатный жених из знатного рода. Знатная дорогая свадьба. Куча гостей и знатный ужин. Медовый месяц в Турции. Я больше не мог держать в себе эмоции.
   - Значит, все, что было между нами - просто игра, развлечение, да?! - гневно воскликнул я.
   - Нет, Саш, дай мне все объяснить...
   - Да что тут объяснять! Решила покуролесить перед алтарем, да? Нагуляться вдоволь?
   - Нет. Нет! Нет!!! Саш, все совсем не так, как ты думаешь! - у Тани потекли слезы. - Я не знаю, как объяснить тебе мою ситуацию. Как описать то, что я чувствую...
   - Зато я могу сказать, что Я чувствую, - с ненавистью прошипел я. - Разочарование из-за обмана очередной лживой суки!
   - Саша, не говори так! - Таня сорвалась на крик, но меня это уже не останавливало.
   - Блядь, ведь знал же, что все вы одинаковые... - я вскочил из-за стола и направился в прихожую.
   - Да нет же, Саш, нет! Я тебе не для этого все это рассказала!!!
   Таня схватила меня за руку, развернула к себе и хотела обнять, но я увернулся. Во мне было только отвращение. Все как обычно. А я, дурак, строил иллюзии. Вечно верящий в людей, Александр. Я второпях оделся, желая быстрее покинуть эту квартиру и этого лживого человека.
   - С тобой я жила настоящей жизнью, понимаешь? Мне надоело жить по законам других, по правилам, по советам, по рекомендациям, по приказам... Я хотела свободной жизни! Решила попробовать, и получилось! Как же я была счастлива встретить тебя...Не уходи, пожалуйста. Я о многом хочу поговорить с тобой.
   - Не о чем нам больше говорить. Своим враньем ты убила все, что я к тебе чувствовал, - холодно сказал я. - Что ж, разбирайся со своим счастьем вместе с женихом.
   Закон наоборот. Плюс сменился на минус. А вскоре со временем заряды уравновесятся, и установится нейтралитет. Такая вот метафора.
  

* * *

  
   Закончить хочется коротко, потому что мне грустно вспоминать тот день. Последний день, что я общался с Таней.
   Эмоциональные звонки. Она извинялась за то, что не сказала обо всем раньше, говорила, что я немного поторопил события. Я же буквально кричал в трубку, как, мол, ей хватало наглости еще обвинять меня в чем-то. Говорила, что не хочет обсуждать такие вещи по телефону, потому и настаивала на встрече - хотела все объяснить. Что "все, что было между нами, было не зря". Но я ей не верил - думал, она просто хочет оправдать себя или потрахаться напоследок. Потом я и вовсе стал чувствовать себя окунутым в грязь лицом. Бабы...Все одинаковые. В какой-то момент мне стало так отвратно на душе, что я не выдержал и перешел на оскорбления. Она просила не грубить и дать ей возможность все объяснить. Говорила опять что-то про своих родителей, про то, по каким принципам ей приходилось жить, и как ей трудно сейчас. Как сожалеет. Как хочет во всем разобраться. Разобраться вместе со мной. Я со своей стороны рекомендовал разбираться "во всем" с женихом, заодно и по нему проехался со злости. Мне кажется, я уже даже не понимал, насколько перегибал палку. Таня утверждала, что парень не должен так оскорблять девушку. Я отвечал, что она лишь меняет тему, чтобы уйти от разговора. Хотя она, конечно, была права. Куда девать всю воспламенившую меня ненависть я не знал. И потому я оскорблял ее - ее поведение, ее образ жизни, ее лживую натуру. Я оскорблял все...
   До тех пор, пока она единожды не повесила трубку. Мой розовый слон на следующий день полетел в окно и был раздавлен проезжающей мимо машиной.
  

* * *

  
   Прошла пара месяцев. Таня всегда хотела получить настоящее обычное письмо. В эпоху технологий и Интернета ей хотелось чего-то простого, домашнего, и в то же время, романтичного. Спустя некоторое время я решил сдержать свое обещание - отправил ей конверт, а в него поместил свое стихотворение.
   Может, она поймет - со мной все будет в порядке.
   Может, она и без письма это понимала.
   А, может, ей было плевать.
  
  
  
  
  
   История о Садовнике и Плоде
  
   Нельзя самому себе врать,
   Торопиться и противиться природе.
   Об этом я и хочу рассказать
   В Истории О Садовнике И Плоде.
  
   1.
   Печальный стоял сад,
   Гулял в нем юноша. Дышало жаром лето.
   Чтоб сад расцвел - он был бы только рад,
   Но у природы было свое мнение на это.
   В саду было серо и хмуро -
   Не чувствовалось жизни, красоты.
   Но юноша бродил в саду понуро,
   Не смея убежать от собственной мечты.
   Едва зеленое древцо кивает
   Под силой ветра. Падает листва.
   А вот еще одно...Юноша вздыхает.
   Сад не хотел цвести...Тяжелая судьба.
   Плоды на древах сморщены и жалки -
   Садовнику такие не нужны,
   А рядом обреченные фиалки
   Уныло смотрят на него со стороны.
   В таком саду обыденность - что драма,
   А юноша - в театре том актер,
   И во главе стоит седая дама,
   Природа - беспристрастный режиссер.
  
   Внезапные лучи рассвета
   Упали с неизведанных высот.
   О Боже!?! Может чудо - это?
   На дальнем дереве висел огромный плод.
   Откуда он? Здесь, в этом гиблом крае,
   Где нет надежды, веры и свобод...
   Мальчишка к дереву подкрался, замирая,
   И встал, рассматривая плод.
   Плод погружал реальность в сон лучистый,
   В нем чувствовался признак волшебства,
   Но был при этом он простым и чистым,
   Купаясь в океане естества.
   Садовник все глядел бесповоротно
   Средь тусклых черт на это яркое светило,
   Ведь взгляд на эти сочные волокна
   Вселял в него уверенность и силу.
   Сей плод - что плот в глубоком океане,
   Огонь пылающих внутри костров,
   Словно вино в бушующем стакане
   душу и сердце наполнял он до краев.
   Судьбы подарок, достойный наблюденья,
   Садовнику представил новый мир,
   И юноша, отбросив все сомненья
   Весь день, всю ночь с ним рядом проводил
   Долго. Но одним весенним днем
   Не смог перебороть он возбужденье.
   Поверженный чувствительным огнем,
   Разум не выдержал эмоций возвышенья.
  
   2.
   Хруст ветки: Вот он! У меня!
   Схватил его и утащил домой,
   Но радость по-предательски звеня
   Недолго длилась под счастливейшей звездой.
   Ведь плод еще такой незрелый,
   Так необуздан, молод, тверд,
   И хоть садовник был и смелый -
   Не понимал, к чему это ведет.
   Лелея плод в объятьях нежных,
   Он с ним ложился, с ним вставал,
   Но, будучи судьбе подвержен,
   Плод медленно, но верно увядал.
   Бессилие, тоска и грусть
   Корнями парня оплетали,
   Сморщенный плод повис, как груз,
   В душе - все больше места для печали.
   Убив все лучшее, что у него было,
   Назад уж время не вернуть...
   Как вдруг его внезапно осенило,
   И разум подсказал к спасенью путь.
   У плода забрав его семя,
   Он в саду посадил его где-то,
   В надежде, что приблизится время,
   Что древо новое взойдет на месте этом
   И вырастут на нем любовные плоды,
   Как тот, единственный, прекрасны,
   А юноша поймет, что все его труды
   Награждены и вовсе не напрасны.
   И страсти всплеск его овеял
   В этот волнующий момент.
   Сквозь тень ироний эпик фэйл
   Вдруг превратится в хэппи энд.
  
   Многое смог садовник понять,
   Получив от жизни урок,
   И все что осталось ему написать -
   Лишь эти. Несколько. Строк ^
  
  
   Как бы то ни было, Таня не ответила.
  
  
  

Глава 3.

На ножах.

   Короткий роман закончился так же стремительно, как и начался. А память о нем, подобно магниту, молниеносно вырвалась из водоворота подсознания, острием стрелы пронзила сердце и достигла реальности прямо у меня на глазах.
   Все это происходило в марте две тысячи девятого, полтора года назад... С тех пор, как я очнулся на берегу, это обернулось для меня уже вторым отчетливым воспоминанием из прошлого. Конечно, события той весны оставили на мне заметный след - разрыв с Таней я пережил с трудом. Тем не менее, спустя несколько месяцев я смог окончательно освободиться от своей привязанности. Я забыл Таню - должен был забыть. Впереди меня ждала новая жизнь в университете, которая способствовала избавлению мыслей об этой девушке. К тому же, к настоящему моменту я определенно стал на голову выше в вопросах, касающихся доверия.
   А теперь я находился тут, и Таня, к моему великому удивлению, тоже. Вот она, стоит передо мной, смотрит на нас и улыбается. Почему, откуда? И почему именно она? Срань господня. Вопросов было много, а ответы, как всегда, отдыхали за бугром. Сама Таня, если и была удивлена, то предпочла не выставлять этого напоказ. Впрочем, Таня по праву считалась мастером держать все эмоции при себе, если ситуация того требовала.
   - Здравствуйте, Александр.
   Как мило...Ладушки. Давай, я буду отвечать тебе той же монетой.
   - Здравствуйте, Татьяна Викторовна.
   Наша встреча и это диалог выглядели здесь абсолютно нелепо. Этого не могло быть! Происходящее - ненормальный дурной сон. Потому что все это просто не могло являться реальностью. Как такое стало возможным? К нам на берег неизвестно откуда вышла одетая по-домашнему та самая Таня. Ущипните меня кто-нибудь, взмолился я. Но, несмотря на то, что выглядела Таня довольно невозмутимо, на ее лице смутно вырисовывалось волнение. По всей видимости, ей тоже было не по себе от происходящего. Но это не мешало ей словесно издеваться надо мной, выстраивая каждое следующее предложение с мнимой вежливостью.
   - Александр, могу ли я поинтересоваться, что вы здесь делаете, и что это за место? - она обвела взглядом берег.
   Всегда чрезмерно раздражало, когда со мной так нарочито официозно разговаривали. Поэтому я решил не отставать.
   - Поинтересоваться можете, Татьяна, а вот ответы вы вряд ли получите, потому как мы сами в недоумении.
   Лицо Тани ничего не выражало, но краем глаза мне удалось заметить, что она слегка вздрогнула. И я еще раз подумал о том, насколько невозможна была наша встреча.
   - Я Антон, - встрял мой друг в наше состязание вежливости.
   - Очень приятно. Таня, - рыжая язва смешно протянула ему руку и улыбнулась.
   Неотразимая улыбка...Я еще раз вспомнил самое первое впечатление от Тани, там, в больнице. Идеальная девушка. Впрочем, это воспоминание никак не перекрывало мое нынешнее раздражение, которое она вызывала. На такой уж ноте мы расстались...Что она здесь делала, как и все мы - по-прежнему было неизвестно. Как сдвинуться с мертвой точки? Тут же вспомнились вещи, найденные в куртке. Открытка с крестом и числом двадцать три. И пистолет. В очередной раз прокрутив в памяти день группы, я задумался о разбитых часах. Что-то произошло за эти двадцать три минуты, с момента, как я покинул квартиру. Все это было очень странно. В любом случае, о пистолете не должен знать никто. Паника нам сейчас совсем ни к чему. Здесь и так все чувствовали себя не в своей тарелке, так как причина нашего общего сбора в этом тропическом месте по-прежнему оставалась загадкой. Мы все должны быть чем-то связаны. Может быть, мы прокляты? Или умерли? Срань господня, послушай сам себя, Саша. И заткнись. Горе-логик.
   Катя знакомиться не спешила. Все это время она безразлично смотрела на одинокую пальму возле берега, вертя при этом в руках снятый с шеи кулон. Иногда бросалось в глаза, как она с силой проводила этой острой штукой вдоль предплечья, после чего на коже оставались небольшие красные следы. Нормальным это точно не выглядело...Подобное поведение напоминало мне о чем-то - возможно, это было какое-то психическое расстройство, но, если и так, то я никак не мог вспомнить, какое именно. Зато Таня, судя по всему, быстро сообразила, что мы с Тошей - друзья, и ответная реакция не заставила себя долго ждать.
   - Замечательно, - претенциозным тоном возвестила она. - Значит, вы оба знали друг друга еще до попадания сюда. Может, вы вместе и спланировали все это?
   - Тебя я тоже знаю. Не знаю только Кисс.
   - Что еще за Кисс?
   Я показал рукой в сторону Кати, которой кроме рук вообще все было до лампочки.
   - Могла бы и сама догадаться, - добавил я.
   С таким недоверчивым и полным ненависти выражением лица, которое приняла Таня, она чем-то стала походить на ядовитую змею.
   - Находясь здесь, с тобой и твоим дружком, я ни в ком и ни в чем не могу быть уверена...
   - Тебя никто не держит. Нам и втроем неплохо тут. Чувствуешь, как весело? - сжав кулаки, я замахал руками, а в ритм с ними, и головой, изображая танец.
   - Издеваешься? - прошипела разозлившаяся Таня.
   - Показать табличку "сарказм"?
   - Лучше закрой свой грязный рот, если по существу нечего сказать.
   Мне надоело слушать ее нелепые выпады.
   - Короче, Тань, я безумно рад тебя видеть, и все такое...
   - Поверь, я рада еще сильнее...
   - ...заткнись. В общем, давайте выбираться отсюда...
   Таня смерила меня взглядом.
   - Ты ни капли не изменился. Такой же грубиян.
   - Не поверишь, сейчас мне на это абсолютно наплевать. Тем более что ты не лучше.
   Таня медленно обошла всех нас - ее глаза внимательно стреляли в каждого. Это показалось мне странным.
   - А почему ты считаешь, что кроме нас тут никого нет? - наконец, изрекла она.
   Я улыбнулся.
   - А тебе еще кто-то нужен?
   - Нет, но...
   - Хватит! - я повернулся в сторону джунглей. - Пойдемте. Великолепный квартет, срань господня.
   Но неугомонная и вредная Таня продолжала стоять на месте, упираясь руками в бока.
   - Чего это ты тут раскомандовался?! Нет, вы послушайте этого выскочку! - она повернулась в сторону остальных, пытаясь, судя по всему, заставить их тоже участвовать в споре.
   Но это был не спор. Навеянная прошлым склока, не более. Таня должна была прекрасно это осознавать. Самого меня ее поведение настолько бесило, что я был в шаге от того чтобы сорваться. Но, собрав волю в кулак, я спокойно ответил:
   - Как минимум, я тут самый старший. И, по-моему, Татьяна, налицо, что выскочка вы, а не я. Еще раз говорю, пойдемте. По дороге поболтаем.
   - Если и поболтаем, то не с вами, - заверила меня Таня.
   - Ради Бога!
   Мне было плевать на ее поведение, я схватил Антона за плечо и потащил вперед, оставив Таню с Катей позади. Таня успела бросить в меня самый, что ни на есть, враждебный взгляд, но поплелась со всеми.
   - Проберемся к массиву из гор, - я ткнул пальцем в сторону далеко стоящих холмов. - Ты ведь примерно знаешь, куда идти, верно?
   Антон не издевался над моим мозгом, как некоторые.
   - Ннну, да, - сказал он и кивнул в сторону Тани. - Что между вами произошло?
   - Она подарила мне конфету, - сухо ответил я. - Но она оказалась невкусной.
   - И что? - удивленно посмотрел на меня друг.
   - Тоха, ты не понял. Это была очень большая конфета.
   Антон пожал плечами и оставил эту тему. Возможно, решил, что придет время, и я сам все расскажу. Справедливо.
   Да. Я ненавидел Таню за то, как она со мной поступила - как использовала, как обманывала. И простить всего этого я не мог. Но мне было спокойнее оттого, что мы встретили не очередную незнакомку. Хватало уже неестественной Кисс. И, если наше пребывание здесь с Таней связано с нашим коротким общим прошлым, то у меня, по крайней мере, имелась информация на сей счет.
   То и дело чувствуя на себе ядовитые взгляды, я не сомневался - Таня хорошо помнила то далекое утро, когда я бросил ее. Последующие разговоры по телефону и грязь, которая вылилась на нее и ее жениха из моих уст. Наговорил я сгоряча...Теперь вполне может быть, что в покое она меня не оставит. Или я ее...Думается, мы оба способны закатить жуткий скандал на пустом месте. И Тоше с Кисс обо всем этом лучше ничего не знать - уровень паники необходимо свести к минимуму. Неожиданно я понял, что ради всеобщего спокойствия снова недоговариваю своим спутникам. Что, если они делают то же самое? Что, если они тоже лгут мне?
   Отставить паранойю, приказал внутренний голос.
   Сейчас я чувствовал себя сейчас довольно спокойно - значит, постараюсь руководствоваться рационализмом, нежели эмоциональной неприязнью. После короткого, но интригующего романа с Таней я много думал, и из этих размышлений выделил для себя некоторые важные выводы. Например, я запоминаю больше хорошего, нежели плохого. В том числе, и из короткого прошлого, которое разделили мы с Таней. И я помню, что неделя, проведенная вместе, была одной из лучших в моей жизни. Наверное, поэтому я постараюсь не демонстрировать остатки своей ненависти. В некоторой степени я, по-прежнему, восхищался Таней - ее оригинальностью, красотой, умом...До момента, когда я узнал шокирующую правду, рыжей очаровашке удалось создать невероятно притягательный образ в моем сознании. И я влюбился в этот образ.
   Все это было давно...Сейчас все сложнее. Но вновь напороться на ложь, конечно, не хотелось. И у меня вновь возникло чувство, что вся наша компания что-то скрывает. Тем более, Таня. Не удержавшись, я обернулся и снова взглянул на нее. Какая же она все-таки красивая...Особенно здесь, в этой обстановке, даже в своей нелепой домашней одежде. В памяти опять всплыл наш короткий роман и особенно его конец, который был напрочь пропитан любовными утехами. Такими, каких у меня никогда не было. Да, женщины - это вкус жизни. Но с тех пор я относился к девушкам больше, как к продукту, нежели живому существу. И ненароком подумал, что с удовольствием занялся бы с Таней сексом прямо здесь, на природе. Получилось бы качественное порно...
   Забавно, что в такой ситуации люди могут думать о сексе. Или просто я был таким развратным...Так! Полоумный мозг снова за старое. Мысленно я дал себе пощечину. Соберись, тряпка, рявкнул внутренний голос. Сейчас не тот легкомысленный март две тысячи девятого года, когда нож легко разрезал масло. Верно, согласился я.
   Теперь мы оба - ножи.
   Лучше подумать о загадках. И я принялся в очередной раз размышлять. Что означают показания найденных на берегу часов - 23:23? Часы были сломаны, это факт. А факты, как говорил товарищ Сталин - вещь упрямая. Судя по воспоминанию, я покинул пьянку на квартире ровно в одиннадцать вечера. Что-то произошло за эти двадцать три минуты. Что-то вывело из строя мои часы, вырубило меня, после чего я очутился здесь. Нужна более подробная информация от остальных, чтобы состряпать в голове хоть какую-нибудь теорию. Но Тоха говорит, что ничего не знает, Кисс участвует в чемпионате мира по молчанию, а хитрая лиса Таня слишком меня ненавидит, чтобы делиться чем-либо. Все такие разные, пренебрежительно подумал я, что каждого хочется послать куда подальше.
   К горному массиву мы добрались, когда уже начало темнеть. Оказалось, что это была большая скалистая гряда. Тоха, видимо, в тумане все немного перепутал. Но возвышенность за грядой и впрямь была. Тут он не ошибся. Если перелезть через скалы, можно было бы добраться до нее, предположил я. Есть, конечно, вариант - перелезть по деревьям наверх прямо сейчас. Но совершать подобное на ночь глядя...Плохая идея, решил я. В темноте ничего не видно.
   - Нужно разворачиваться и идти к лагерю, - всматриваясь в темнеющее небо, выразил итог я.
   - Какому еще лагерю? - взъерошилась Таня. - Мы что, в войнушку играем, что ли? Подумай, через какую жопу ты нас провел сюда. Я ободрала себе все, что только можно!
   Она действительно стала такой стервой, или все дело было во мне? Я пожал плечами.
   - Да, Тань. На сегодня приключения закончились. Лучше переночевать на берегу. Но, если хочешь, можешь остаться тут. Может, тебя кто-нибудь сожрет ночью, - я плюнул на землю. - Одной проблемой меньше будет...
   - Да пошел ты! Урод...
   Я заметил, как у Тани медленно стали разбухать щеки, и напомнил:
   - Тебя вообще никто не заставлял с нами идти. Ты ведь сама пришла к нам на берег и предложила свою компанию.
   Тут я вспомнил только что намеченную стратегию поведения и понял, что с такими репликами делаю все с точностью, да наоборот. Соберись, Саша, кивнул внутренний голос.
   - Если что, я предложила компанию поболтать, а не слоняться по чертовым зарослям непонятно зачем! Идиот...
   Раздался громкий шлепок. Я машинально повернулся назад, в готовности схватиться за пистолет. На какую-то долю секунды я испугался, что на нас напало какое-нибудь дикое животное. Но нарушителем спокойствия оказалась Кисс - она не выдержала и дала Тане крепкую пощечину. От удара Таня пошатнулась, сделала шаг в сторону, зацепилась ногой за какой-то корень и упала.
   Молчаливая и испуганная девочка Катя показала железные яйца. Кто бы мог подумать...Я подбежал к Тане, чтобы помочь подняться, но та оттолкнула меня.
   - Не лезь ко мне! Вы тут все больные, что ли?? - она бросила яростный взгляд в сторону Кисс. - Ты что себе позволяешь, тварь?
   На лице Кисс, напротив, не дрогнул ни один мускул. Она была абсолютно невозмутима, и это пугало еще больше.
   - Кто-то должен был это сделать, - пожала плечами она.
   Такого от Кати я совершенно не ожидал. Никто не ожидал. Может, слопала львиную дозу своего кеторола и окончательно съехала с катушек? Таня тяжело дышала, продолжая сидеть на траве и с ненавистью глядеть на свою обидчицу. Но спустя несколько секунд ее искаженное гневом лицо стало расслабляться - похоже, она успокаивалась. Женская драка отменяется, иронично подумал я.
   Вообще, зная Таню, я был уверен, что ее сложно вывести из равновесия и заставить паниковать. Но было видно, что она боялась не меньше нашего. Боялась неизвестности. Вот откуда взялись такая эмоциональность и нелепое нытье. Еще несколько злобных взглядов в сторону Кисс, после чего Таня молча поднялась с земли и скрылась за ближайшими деревьями.
   После произошедшего никому ничего не хотелось говорить. А у меня по-прежнему не выходили из головы ни открытка с пистолетом, ни обиженная Таня, ни сумасшедшая Кисс с ее непредсказуемым поведением. Удар, которым она наградила Таню, был очень сильным. И все-таки "новая" Катя симпатизировала мне меньше, чем "старая" Таня. Кисс не внушала доверия и довольно странно себя вела. К тому же я ничего о ней не знал. Не удивлюсь, если в нее вселится демон из преисподней, когда кончатся ее таблетки. А что касалось Тани... Безусловно, я понимал, что паника мешает ей вести себя спокойно - она огрызается, не контролирует себя до конца...Но ведь это была Таня! Та самая сильная Таня. И я сделал вывод, что дело было не только в панике. Во время разговора чувствовалась некая дрожь в ее голосе. Возможно, она волновалась по поводу чего-то. Или кого-то...И, если поначалу она казалась самой стойкой из нас, то теперь выглядела чуть ли не самой разбитой. Мне захотелось посмотреть в ее глаза, чтобы узнать, была ли в них еще надежда. Но Таня шла далеко впереди, не желая кого-либо видеть.
   Завтра вместе с Тохой снова отправимся на разведку. Если доживем, хихикнул внутренний голос.
  

* * *

  
   Голодные, усталые, злые, мы вернулись в залив. На Катю было жалко смотреть. Она села неподалеку и прижалась к пальме, бормоча что-то себе под нос. Сначала я подумал, что это молитва, но тут же отказался от своего глупого предположения. Верующая христианка Кисс...Ха! Театр абсурда и комедия невозможности. Впрочем, слишком много невозможного для одного дня. Даже, если предположить, что Кисс религиозна, то, в лучшем случае, она была бы членом какой-нибудь радикальной секты Ожидания Апокалипсиса. Именно такое у меня сложилось печально-шутливое впечатление об этой странной девушке.
   Неожиданно подул прохладный ветер. Тоха рискнул подойти к Кисс.
   - Кать, ты что-то совсем дрожишь. Возьми, вот, накинь на себя, - он протянул ей свою кофту.
   Право, сама заботливость, подумал я. Сначала держи кофту, а потом раздвигай ноги. Кисс кивнула, накинула на себя его одеяние и вновь продолжила сконцентрировано смотреть в одну точку, словно до Апокалипсиса оставались считанные минуты, а пальма и стеклянный взгляд были лучшей защитой.
   Но, к ее глубочайшему сожалению, ничего не происходило. Мы тем временем отправились искать дрова, чтобы развести костер.
   - Александр, почему вы так бессовестно ведете себя с ней? Это же маленькая испуганная девочка, - обратилась ко мне Таня, как только мы отошли за дровами для костра. - Ты, я смотрю, остался таким же невежественным грубияном.
   Перескочила за один присест с "вы" на "ты", заметил я. Минус пять баллов. Что-то Таня действительно в плохой форме...
   - Ты так не считала, когда трахала меня девять раз за день, - невозмутимо ответил я.
   Антон, шедший рядом с нами, символично кашлянул. Таня подозрительно посмотрела в его сторону, потом на меня и уже без мнимой вежливости потребовала:
   - Давай-ка, ты не будешь то, что было между нами, выносить на показ.
   Я не обратил на это никакого внимания и вернулся к разговору о Кисс.
   - Над такими, как Катя, нужно иногда издеваться. Это хоть немного возвращает таких людей к реальности. И потакать им нельзя. Привыкнут, потом проблем не оберешься.
   - Что вы можете о ней знать, Александр? Низко...Вы очень низко себя ведете. Как, впрочем, и всегда.
   Хватит. Перестану подыгрывать в псевдо-вежливости.
   - Так держать, Тань. Ты встала на защиту бабы, которая дала тебе по морде. Зачем? Мне назло? - ехидно поинтересовался я.
   - Морда - у тебя. А у меня лицо, ясно? - жестким тоном ответила Таня.
   Я невозмутимо продолжил:
   - Зная некоторых людей с психическими расстройствами, могу сказать, что они, сами порой того не подозревая, хотят привлечь к себе внимание, чтобы навешать окружающим лапши на уши. Это их "фишка", и это, по их мнению, делает их уникальными. С другой стороны, они, наоборот, не хотят привлекать к себе внимание, потому что боятся изменений вокруг. Точнее, последствий этих изменений. Поэтому, если их часто дергать, они могут не выдержать и гм...слететь с катушек. Эти обострения вызываются обсессиями, которые в свою очередь порождаются острым внешним фактором.
   - Обсессии? - переспросила Таня.
   Тут я вспомнил, как назывались подобные расстройства. Обсессивно-компульсивные. Или, сокращенно, ОКР. Отлично, подумал я. Надо чаще говорить о том, что меня интересует, и память сама придет на помощь.
   - Это навязчивые мысли, - пояснил ей я. - Возможно, в моменты обострений она не терпит громких звуков или негативной эмоциональности в общении. В общем, любых искажений реальности. Ты наезжала не на нее, а на меня, верно, но для ее восприятия это было неважно, потому что внимание ее целиком было направленно только на саму себя. Все происходящее она мерит на себя и видит через собственную призму. В конце концов, она не выдержала, и продемонстрировала тебе, что бывает при нарушении ее личного внутреннего баланса. Надеюсь, твоя щека быстро заживет, - серьезным тоном добавил я.
   - Спасибо, - искривилась Таня. - От тебя такие пожелания вообще удивительно слышать.
   - Да-да-да.
   Пусть язвит, сколько влезет, решил я.
   - Почему ты ни капли не сомневаешься в том, что говоришь? Тебе не кажется, что ты слишком самоуверен, а выводы твои опрометчивы?
   Таня не отставала. Было заметно, что она чувствовала себя уже намного лучше, но очередной бессмысленный спор оставлять не хотела. Хочет мне что-то доказать? С ее умом можно было понять, что это бесполезно. Ведь я упрямый, как баран.
   - Время покажет, кто прав, Тань. Впрочем, твоего мнения касательно самого предмета разговора я так и не услышал, поэтому ты уже по умолчанию не можешь быть права, - покачал головой я. - А я выразил лишь свою изначальную оценку. К слову, я сам был в психушке и навидался всякого.
   - Очень занимательно...- пробормотала Таня.
   Внезапно Антон прервал нашу беседу.
   - Сань, смотри, что я нашел, - он указал на небольшое бревно, которое лежало рядом.
   - Здорово! - обрадовался я. - Тащи его к берегу. А мы с миссис, которая не хочет признавать очевидного, еще веток поищем. Стоило другу уйти, Таня обратилась ко мне:
   - Ты не говорил о том, что был в психушке.
   Однозначно был. Только больше ничего вспомнить по этому поводу не мог.
   - А ты никогда не спрашивала, Тань. Ни об этом, ни о чем-либо еще... - в моих словах слышался упрек. - Ты никогда не спрашивала о моей жизни.
   - До поры до времени мне это и не нужно было. Хотелось, чтобы все шло своим чередом...
   - Ага, до тех пор, пока я не получу приглашение на свадьбу.
   - Саш, ты все не так понял...
   Нет, хватит. Не будет никаких разговоров.
   - Собирай хворост, - тихо сказал я.
   - Ты не представляешь, какой ты кретин, Саша, - покачала головой Таня, после чего разговор закончился.
   Похоже, она, наконец, поняла, что все ее попытки объясниться будут провалены. Зато дров мы набрали достаточно. Небольшое бревно, найденное Антоном, успешно послужило основой для костра. Стало совсем темно. Стоило отойти в сторону покурить, как мысли вновь обратились к Тане. Что значит "ты не так понял"? Как можно не так понять заявление "скоро мне предстоит выйти замуж"?
   Здесь ее мужа не было. Пусть справляется сама. И неожиданно мое отношение к Тане похолодело...В очередной раз вспомнил, как она меня использовала. Пусть только попробует клеиться ко мне тут, озлобленно подумал я. Я ей покажу развлечение...Выплесну, все что думаю о ней - причем так, что стороной будет обходить...Несмотря на то, что она по-прежнему была мне не безразлична, простить ей того, как она со мной поступила, я не мог. Сдерживаться - вот, что нужно делать.
   Решено. Пока она не переходит границы - буду стараться вести себя спокойно. И с этими полными терпимости мыслями я вернулся к костру, который уже всецело полыхал, создавая скромный уют в этом забытом Богом месте. Тоха с Таней хорошо постарались. Даже Кисс, выбравшись из своего мирного уголка, села поближе к огню и вытянула вперед руки, чтобы согреться. По правде говоря, больше всего в этой ситуации мне было жалко именно Катю - она выглядела самой неприспособленной. Судя по всему, попасть сюда для Кисс было тем же самым, что для меня попасть в страну розовых Быстриковых. Пришлось бы жить в страхе перед собственным бессилием, что исправить ничего нельзя. Чушь какая-то, а не мысли, сплюнул я и попросил мозг больше подобным образом не докучать мне и вещать только по существу.
   Я не в силах был понять самого себя, зато мог попытаться понять Кисс. Необычная пугающая обстановка, отсутствие еды, крыши над головой...Все это явно сказалось на ее отношении к реальности, и на отношении к нам тоже. Вообще, такие люди в большинстве своем асоциальны. Страдала ли она от ОКР или нет, я мог лишь догадываться. Зато мне хорошо запомнилось, с какой яростью она смотрела на меня несколько часов назад, когда мы впервые встретились. Никогда ничего подобного не видел - это был взгляд, наполненный одновременно безумием и неистовостью. Тем не менее, никому нельзя становиться слабым. Буду "дрочить" ее и дальше, если сочту нужным. И Таню. И Тоху тоже. Только так люди становятся сильнее.
   Оглядывая своих товарищей, сидевших напротив меня у костра, я заметил, какие у них были усталые, изнуренные и недовольные лица. Несмотря на тепло от костра, чувствовали себя мы все равно паршиво. Ни о чем не хотелось говорить, поэтому мы просто сидели и наслаждались сверкающими бликами пламени.
   Тишину нарушила Кисс, которая внезапно вскочила со своего места и стала нервно тыкать в меня пальцем.
   - Ты! Ты главный!
   - Что опять такое, Катя? Что случилось? - лениво спросил я и подбросил в костер еще одну ветку.
   - Ты главный!
   Начинается.
   - Главный в чем? Что ты несешь, Кать?
   - У тебя должен быть...Ну-ка, повернись спиной.
   Наверное, в рыжей голове созрели очередные навязчивые мыслишки, напичканные паранойей, подумал я. Но за спиной у меня было то, чего я никому не хотел показывать. И неведомым образом она как будто знала об этом. Поворачиваться спиной я не собирался, но спорить не хотелось еще больше, и я просто махнул рукой.
   - У него ствол!!! Я знаю! Я читала! - душераздирающим голосом заорала Кисс.
   Срань господня. Но ведь я никому не показывал его...Тем временем все взоры уставились на меня. Повисла неловкая тишина. Некоторое время я буравил Кисс подозрительным взглядом, но мне ничего не оставалось, кроме как вытащить пистолет из-за пояса на всеобщее обозрение. Кисс тихо всхлипнула, Тоха с удивлением уставился на меня.
   - Откуда он у тебя? - тихим голосом спросила Таня.
   - Нашел, - мрачно ответил я.
   Предстоящий разговор мне определенно не нравился.
   - Где?
   - Места надо знать... - я старался сохранить спокойствие.
   Впрочем, окружающие этим самым спокойствием не страдали.
   - Выкинь его!!! Выброси!
   Кисс подскочила ко мне, пытаясь выхватить пистолет из моих рук, но я резко отскочил в сторону и спрятал его обратно.
   - Зачем мммолчал? - тревожно поинтересовался Антон, - Представь, на нас напал бы кто-нибудь...
   - Я в этом не уверен.
   - Ну-ну... - Тоха почесал затылок и обвел рукой окружающее пространство. - Очень хотелось бы знать, в чем ты здесь можешь быть уверен. Что пистолет выстрелит, но по велению Господа никто не умрет?
   - Ни чьей жизни опасность не угрожает, - заверил его я. - По крайней мере, пока.
   - Это ты из него сегодня стрелял? Когда за курткой бегал...
   - Да. В куртке я его и нашел...Стоп. Вы слышали мой выстрел? Почему мне ничего не сказали? - нахмурился я.
   - Нннну, - Тоха смутился. - Когда мы его услышали...В общем, Катя сильно перепугалась, я ее еле успокоил...Ну, и как-то...Решили не говорить ничего.
   Тоха... Проклятый подкаблучник, с горечью подумал я.
   - А в кого ты стрелял?
   - Ни в кого...Хотел проверить, настоящий ли он, - пробормотал я и понял, насколько сильно сейчас ненавидел Антона.
   - Ннну, ты и балбес...
   - Да пошел ты! - мне хотелось задушить своего друга. - Катя, видите ли, боялась у него. Надо быть полным идиотом, чтобы пойти на поводу у этой психопатки, и промолчать о таких вещах.
   - Мое молчание - просто Аленький цветочек по сравнению с тем, что скрыл ты... - Тоха покачал головой, и продолжил таким тоном, будто "отпустил мне грехи". - Ннну, ладно, а он действительно настоящий?
   Я молчал. Ответ и так был очевиден. Кисс спряталась за спину Тоши. Таня невозмутимо, но с интересом наблюдала за мной.
   Тут до меня дошло:
   - Ты ведь шла по направлению выстрела, пока не наткнулась на нас, да?
   Таня кивнула.
   - Вот почему ты так спокойна сейчас, - пробормотал я. - И ты с самого начала знала, что у нас есть пистолет, да?
   - Верно, Шерлок. Но не вижу смысла впадать в панику. Пистолет ты не отдашь, - и тут Таня неожиданно хихикнула и подняла руки вверх. - Можете меня арестовать, Мистер Полицейский! Я сделаю все, что угодно, только не стреляйте в меня! Ну же! Обыскивайте меня! Обыскивайте меня сильнее! Еще сильнее...
   Она закрыла глаза и начала стонать, я не мог сдержать улыбку. Это было не иначе, как восхитительно. Таня откровенно насмехаясь над чужими страхами. Теперь она более походила на себя и отнюдь не казалась змеей.
   - Тебе смешно??? - заорала на нее Кисс.
   Таня покрутила пальцем у виска.
   - Что ты так переживаешь, психичка? Не даст он тебе пистолет, это же очевидно. Но и убивать он никого не собирается. Ты посмотри на него, он сам в недоумении! - она повернулась ко мне. - Где же все-таки ты взял его?
   - В куртке, - я развел руками в разные стороны. - И дал мне его тот, кто засунул нас всех сюда. А вот тебе он что оставил? - перевел стрелки я.
   - Не твое дело, - огрызнулась Таня.
   - Не соглашусь, - неожиданно спокойно возразил Антон. - Думаю, тебе все же придется вскрыться.
   После слова "вскрыться" я почему-то представил нас всех за карточным столом. И как мой друг вечно умудряется оставаться таким невозмутимым? Впрочем, такому хладнокровию трудно было отказать. Таня на пару секунд встретилась с ним холодным взглядом, вздохнула и вытащила из сумочки сотовый телефон.
   - И ты молчала все это время? - поднял бровь я.
   - Спокойно, Александр. Здесь нет ни связи, ни Интернета, я уже несколько раз проверяла.
   Но что-то в нем определенно было. Что-то важное. А, иначе, зачем похититель ей его оставил? Я был прав - всем нам было что скрывать. Интересно, нашла бы нас Таня, не сделай я этот выстрел? Как бы все тогда развернулось в этой истории...Вот над чем стоит подумать! А знал ли он, что я выстрелю? Он, он, он...
   Я пришел к выводу, что последняя мысль была весьма странной.
   - Позволь взглянуть, - неугомонный Тоха оторвался от Кисс и полез к Тане, но та отпрянула от костра.
   - Следите за собой, молодой человек. Ничего вы от меня не получите. Там личное.
   - А что у тебя там еще есть? - шепотом поинтересовался я и кивнул в сторону сумки.
   - Разные женские штучки, - успокоила меня Таня и усмехнулась.
   Наверное, ее любимая косметика, сделал предположение я. А что еще могло быть в женской сумочке, тем более, принадлежащей Тане, которая не могла прожить без макияжа и дня.
   Костер медленно угасал, а с ним уходили и наши силы. Казалось, больше никто не хотел выяснять отношения. Мы молчали - каждый задумался о своем. Я размышлял о загадках и о том, что скрывают мои компаньоны. Больная на всю голову Кисс пристально смотрела на меня, как будто вспоминала что-то. Видно было, как в темноте поблескивали ее глаза.
   И внезапно она взорвалась.
   - Я вспомнила, где тебя видела!! - она ткнула в меня пальцем. - С Димой Кзужем! Это кореш мой...
   А вот это уже более походило на правду - приятель Дима с таким прозвищем у меня действительно был. По спине пробежал холодок. Возможно, мы с Кисс даже пили в одной компании, пусть даже я был настолько пьян, что не запомнил ее. Я, вообще, много чего не помню, оказывается...А вот она, похоже, наоборот. Как бы то ни было, узелок моей связи со всеми остальными затянулся. Но только мой - и это меняло все. Потому что теперь эти трое сделают все, чтобы узелок затянулся именно на моей шее.
   - Саша, это правда? У вас с ней есть общий знакомый? - тоном допроса спросила меня Таня.
   Ничего другого мне не оставалось ответить.
   - Да.
   Все с недоверием смотрели на меня. Даже Антон. Кисс тем временем продолжала биться в истерике:
   - Это игра!!! Он нас всех убьет!!!
   - Хорошо, Катя, - я старался говорить спокойно, но голос подрагивал, - Почему я до сих пор никого из вас не убил? Зачем мне вообще убивать вас? - я взглянул в глаза Тане, ища в них поддержки, но в них, как и у остальных, вырисовывалось совершенно иное.
   Недоверие.
   - Он использует нас! А потом убьет! - продолжала надрываться Кисс.
   Мне показалось, что у нее вот-вот пойдет пена изо рта.
   - Ты ненормальная. Я тебе даже объяснять ничего не хочу, - махнул я рукой.
   - Зря не хочешь, - высказалась Таня. - Ты единственный из нас, у кого есть связь со всеми остальными. Это неспроста. Я вот, например, понятия не имею, кто эти люди, - она окинула взглядом Тоху и Кисс.
   - А я не имею понятия, причем тут я, - отрезал я. - Мне вообще кажется, что этот пистолет для защиты...
   - Мы же вместе забирались на скалу и никого не видели, - предательский голос Тоши. - От кого защищаться?
   Принял сторону баб. Отлично. Я уже чувствовал, как накопившаяся во мне злость, стремится выбраться наружу.
   - Да вылези ты уже из под каблука, мистер, твою мать, орлиный глаз! Подумай головой, а не жопой. Ты даже не знаешь, где мы находимся! Это тропики! Тут ночью могут такие твари повылезать, ты мне еще потом спасибо скажешь!
   - Просто отдай его, и все, - продолжал гнуть свое Тоха.
   Ага. Все бросил и отдал.
   - Саш, и все же ты - единственный, кто знает нас всех троих. Тебе не кажется это очень странным? - не отставала Таня.
   И эта туда же, с сожалением подумал я, не выдержал и зарычал:
   - Кажется. И еще как. Грейтесь, урррроды...
   До краев наполненный злобой, я схватил куртку и побрел в гущу зарослей как можно дальше от берега. Почему они мне не верят? Ведь я в таком же положении, как и они, даже хуже. Подонки. Они курят сигареты, пьют свои таблетки, вертят телефоны и не знают, что значит открытка "23". Не хотят делиться своими секретами, но хотят забрать у меня пистолет.
   До свидания.
   Вскоре я нашел небольшую низину в земле. Над ней стояло старое дерево с расплывающимися корнями, торчащими на поверхности. Я осмотрелся по сторонам и понял, что лучшего места для ночлега я не найду. Продувать здесь могло только с одной стороны. Это имело большое значение, потому как ветер с наступлением темноты усилился. В надежде, что тут не водились ядовитые муравьи или что-нибудь подобное, я повалился на траву.
   Укутавшись в куртку, я старался ни о чем не думать. Меня до сих пор охватывало чувство ненависти, негодования и обиды за то, что из меня сделали козла отпущения. Обида - детское чувство, но порой с ним справиться намного сложнее, чем кажется. Думаю, я все же правильно поступил, что перестал спорить на ночь глядя и покинул недоверчивую компанию. Утро вечера мудренее, а уверенность в собственной невиновности немного согревала меня.
   Тем не менее, злостное ощущение, с которым я покинул лагерь, было таким сильным, что просто так освободиться от него и уснуть было нелегко. Неожиданно вспомнилось, что раньше я часто прибегал к алкоголю и таблеткам, чтобы забыться сном...И сразу пожалел о том, что вырвал это из контекста своей памяти. Теперь спать и вовсе перехотелось.
   Бессонница. Я лежал и думал, думал и лежал. Становилось все прохладнее. Порывы ночного ветра все-таки протиснулись сквозь заросли, за которыми я спрятался под деревом. Кругом почти царила тишина, лишь изредка слышался шелест листьев, по которым бил ветер. Однако некоторое время спустя я уловил слухом нечто подозрительное. Шуршание становилось громче, и, наконец, я разобрал звук приближающихся шагов. Приподнявшись, я сел на колени, вытащил пистолет и начал всматриваться в темноту. Стало немного не по себе. Из кустов, пошатываясь, показалась Таня. Я узнал ее по силуэту - высокая, стройная...Таня дрожала.
   - Саш, мне очень холодно...
   Никаких "вы". Обреченность и усталость давали о себе знать.
   - Костер потух?
   - Да. Эти двое в обнимку уснули возле него.
   Что тут поделаешь...
   - Ложись.
   Я убрал пистолет. Таня спустилась ко мне и легла рядом, я накрыл нас курткой, приобнял Таню и прижал к себе. Несколько шорохов - и снова бесконечная тишина. Стало гораздо теплее и уютнее. Я чувствовал ее учащенное дыхание на своей шее. Наверное, причиной для этого послужил холод. По крайней мере, я надеялся на это...Бывшая девушка уснула на моем плече через несколько мгновений, а я снова остался наедине с тишиной и ночным ветром. Против природы не попрешь, холод принуждает нас быть сегодня вместе. Это были мои последние мысли, перед тем как забыться глубоким крепким сном.
  
  
  
  

Глава 4.

Неожиданный поворот.

  
   Проснулся я от того, что весь вспотел. Поэтому сразу вылез из куртки. Тани рядом не было. Проверил пистолет, что спрятал вчера под ветвями, рядом с деревом. На месте. Встал. Потянулся. Вчерашнюю агрессию как рукой сдуло. Правду говорят - сон лечит. В памяти быстро восстановился клубок событий предыдущего дня. Четверо в непонятном тропическом месте, и каждый со своими тараканами. А я - единственный, кто имеет отношение к остальным. Где-то, совсем рядом, раздались веселые женские крики. Спал я, оказывается, довольно близко к берегу. Выглянул из зарослей.
   У потухшего костра сидел Тоха и, медленно втягивая в себя дым, курил. Девчонки купались в воде, и обе были в купальниках. Где они их взяли? Понятно где - у Тани в сумочке. Хм, ладно, пусть пока развлекаются, рассудил я. А мне пора заняться делом. Каким? Попробовать найти еду. Кругом росли кокосовые пальмы, но они были молодые, без плодов. Наверняка, тут водились и зрелые, которые неплохо было бы найти. Начав свой путь с ближайших зарослей, вскоре я вновь вышел к берегу, но гораздо дальше залива, который служил нам остановкой на ночь. И удача улыбнулась мне.
   Пальма была высокая. И кокосы, много...На самом верху. Я нашел небольшого размера камень и медленно полез к вершине. Достигнув цели, я с нескольких ударов сбил один из плодов, и тот с коротким шлепком грохнулся вниз. Осталось решить, как вскрыть полученный трофей. Видимо, его следует просто бить камнем. Колдуя над кокосом, я в скором времени смог пробить в нем отверстие, а затем жадно припал к нему ртом, поглощая кокосовый сок. С каждым глотком дыхание учащалось, запрокинутая голова с непривычки закружилась. Утолив жажду и испытав небывалое удовлетворение, я пошатнулся на месте. Поработав полезным камнем еще немного, я разбил кокос на две половины. Попробовал погрызть немного мякоти с внутренней стенки. Не ахти, но хотя бы в желудке перестало бурлить.
   Первое задание на сегодня я выполнил с блеском.
   Учитывая, что все последующие задания будут коллективными, я твердо решил, что следует взять на себя лидерские обязанности и стать предводителем этого зоопарка. Как красноречиво получилось, хихикнул я. Как бы то ни было, почему-то я был твердо уверен, что лучше всего подойду на эту роль. Ох, уж, это самолюбие...Проблема заключалась в том, что собратья по несчастью после вчерашнего не слишком-то мне доверяли. Требовался свежий ингредиент для нашего коктейля, чтобы изменить его вкус...
   И я придумал. Точнее, наметил путь - небольшую стратегию поведения. Каковы извечные инструменты управления обществом? Кнут и пряник. Так было всегда. Само собой, кнут в наших условиях к использованию не располагал. Не собираюсь я им пистолетом угрожать, а, тем более, приказывать. Этот самый чертов пистолет и вызвал чертово недоверие.
   Значит, решено - будем махать перед ними пряником.
   Вновь забравшись на пальму, я сбил камнем еще четыре кокоса, один для себя - уж больно понравился кокосовый сок - и три для остальных отдыхающих дармоедов. Завернув собственноручно добытые трофеи в рубашку, я взвалил их на спину и двинулся обратно. По дороге обратно меня настиг неожиданный сюрприз. На берегу возле воды медленно полз маленький краб. Я никогда не видел этих клацающих клешнями тварей вживую. Выглядел краб не очень-то съедобно. Но, возможно, их можно как-нибудь разделать и зажарить. Стоило подумать над этим.
   Прошло, казалось, совсем немного времени - наши дамочки все еще купались. Антон по-прежнему сидел на бревне, время от времени прищуриваясь посматривая в их сторону. Я сложил кокосы рядом с бревном и весело поинтересовался:
   - А ты что не идешь купаться, Белоснежка?
   - Пошшшшел ты! На мне семейники.
   Старый добрый стеснительный Тоха...Хоть его боязнь раздеваться перед девчонками и походила на какой-то глупый детский комплекс. Иногда я совершенно не понимал своего друга.
   - Не хочешь - как хочешь. Уверен, вода божественна. Я тут подарки принес вам. Держи, попрактикуйся на вскрытии, - я показал на кокосы и кинул рядом с ними свой разделочный камень.
   Поговорить с ним о том, что случилось накануне вечером? Так хотелось дать ему подзатыльник за то, что он не поддержал меня. Нет, нельзя. Программа Пичканья Пряником (или ППП) от Александра Палагина должна реализоваться! Я пришел к выводу, что не стоило нагнетать и без того хрупкую обстановку.
   - Пистолет где? - посмотрел на меня Антон.
   - Выкинул, - без зазрения совести соврал я.
   - Ннну, да, конечно, - пробурчал Тоха.
   Пусть не верит, решил я. Мое появление на берегу тем временем заметили в воде.
   - Сонная пташка проснулась. Изволите искупаться? - это, конечно же, была Таня.
   Она была уже не так агрессивна, как вчера. Все были не такие агрессивные. Казалось, паника отступила, уступив место удовольствию и приятному отдыху. Сон, хоть и немного, но помог всем. Что ж, осталось только гладко провести ППП и рассказать о своих планах.
   Катя умиротворенно сидела на мелководье, подперев руками подбородок и поглядывая в сторону горизонта. Дальше в воду она не заходила - возможно, побаивалась акул или других морских владык. Впрочем, она тоже получала своеобразное удовольствие, судя по ее необычайно спокойному, ничего не выражающему лицу. Ни дрожи, ни криков. Хвала богам, что они наделили психов минутами спокойствия и гармонии, иронично подумал я.
   - Татьяна, вы же понимаете, что я в неподобающем туалете, - изрек я оправдание, заранее обреченное на провал.
   - К черту одежду! Не будьте занудой!
   Ладушки. Я разделся догола и с разбегу ударился о волны, вызвав при этом массу брызг. Таня слегка улыбнулась - она была готова к подобным выходкам в моем исполнении. Удивительно, но вода, казалось, за ночь стала еще более прозрачной. Вот оно, волшебство тропиков. Я нырнул довольно глубоко и, прежде чем вернуться на поверхность, успел разглядеть извилистое дно, покрытое мелкими водорослями, ракушками и камешками. Право, "Голубая лагуна"! Не хватает только эротичной Милы Йовович на фоне чудесного морского пейзажа. И потому, всплыв на поверхность, я понесся к Тане, которая уже успела отплыть метров на тридцать от берега. Оказавшись рядом с ней, я нырнул на секунду, чтобы по-детски ухватить ее за ногу, но она извернулась и окатила меня кучей брызг.
   - Я тебя ненавижу, - продекламировал я.
   - Я тебя сильнее! - невозмутимо ответила Таня и стала дальше гарцевать по необузданным волнам, которые поднимали нас то вверх, то вниз.
   Что верно, то верно - в этом мы не стремились лгать друг другу. Что было по-своему хорошо. Во время этих безобидных игрищ в воде, я осознал, что вполне можно спокойно сосуществовать друг с другом. Вчера я, кажется, искусственно усложнил конструкцию наших возможных отношений здесь.
   Все в жизни гораздо проще, если не обращаться к прошлому.
   Поиздевавшись еще немного друг над другом, мы вылезли на берег. Пришлось незамедлительно надеть трусы, дабы не смущать наших абсолютно невинных рыжих дам. Внимательно осмотрев то, что Тоха сотворил с одним из кокосов, пока мы плавали, я усмехнулся. На месте кокоса осталось какое-то обезображенное месиво.
   - Спасибо, что не стал трогать остальные.
   - Я не виноват, меня заставили! - шутливо ответил Антон.
   - Смотри и учись, салага.
   Тоха скорчил гримасу, я же взялся за дело, аккуратно разделал оставшиеся три кокоса. Мякоть в отличие от сока не пришлась никому по вкусу. Но и без этого все были довольны и смотрели на меня полными благодарности взглядами. Я понял, что теперь можно превращаться в Наполеона.
   - Итак. Доказывать свою непричастность к происходящему я не буду. Мне достаточно того, что я знаю это сам. Пистолет никому не дам, но и использовать его пока не собираюсь. Я его спрятал в надежном месте от греха подальше. Ну, и естественно... - я сделал паузу и нахально ухмыльнулся. - Это ведь я. И я предлагаю свою кандидатуру в качестве предводителя. Расскажу, что делать в первую очередь. Кто за?
   - Я, я, я... - покачал головой Антон.
   - Все утро, наверное, речь придумывал? - съязвила Таня.
   - Так точно! - подтвердил я, отдавая честь и ожидая следующего издевательства.
   Но я не угадал.
   - Хорошо. Но не забывайте, Александр, я буду следить за вами. Ведь у вас пистолет, а вы такой шалун... - многозначительно хихикнула Таня.
   Что ж, шуточки...Это лучше издевок. Тоша пожал плечами, Кисс вообще ни на что не реагировала, выискивая пальцами что-то непонятное в своих ладонях. Сойдет. Похоже, мне удалось добиться своего.
   - Предлагаю исследовать округу и постараться найти других людей или еду. Вы согласны?
   - А, может, нам и здесь хорошо? - игриво поинтересовалась Таня, лежа на песке и предавая загару свое тело. - Да ладно, я пошутила. Конечно, пойдем, прогуляемся. Я тоже хочу найти пистолет. Ой, это тоже была шутка. Прости, что не придумываю речей заранее.
   Я закатил глаза, но мысленно напомнил, что вчера дал обещание самому себе не раскачивать лодку вслед за Таней. Кисс как обычно молчала - ей были глубоко безразличны наши попытки что-либо предпринимать. Похоже, если она где-то и чувствовала себя сносно, так это здесь, на берегу - возле воды и дымящегося костра. Тем не менее, операцию ППП можно было считать успешно выполненной.
   - Разобьемся на две пары. Мы с Антоном пойдем на разведку в джунгли. А вы, рыжие, пройдитесь вдоль берега, - я махнул рукой в ту сторону побережья, где раздобыл "завтрак". - Ищите еще пальмы с кокосами. Как вы уже поняли, это пока единственная пища, которая здесь есть. Кстати, я видел краба возле берега. Можете набрать и их тоже, если не побрезгуете. Мне кажется, их зажарить можно... Тогда наш рацион разнообразится ровно в два раза. В общем, не блондинки - разберетесь.
   - Так точно, сэр, - Тане определенно нравилось издеваться над моими речами. - Скажете, когда снять вам обоим штаны и сделать минет.
   Я проигнорировал ее реплики и подвел итог:
   - Короче, мы пошли. А ты тут с Кисс сама разбирайся.
   Таня неуверенно посмотрела в сторону Кати, но вновь повернулась ко мне и полным энтузиазма голосом оповестила:
   - Думаю, мы поладим. Не поверишь, но когда кому-то отдаешь свой купальник, это сближает крепче каких-нибудь обручальных колец.
   Вспомнив вчерашний инцидент с пощечиной, я на долю секунды усомнился в ее легкомысленной уверенности. Но, возможно, им, наоборот, полезно будет остаться наедине. Глядишь, найдут общий язык.
   - Твоя правда, - пожал я плечами. - Я наломал кучу шестов. Всаживайте их в землю, как только пройдете некоторое расстояние. И лоскутки можете привязывать, чтобы уж точно не заблудиться.
   Я протянул им маленькие ленточки красной ткани. Таня, похоже, одобрила идею.
   - Не жалко майку?
   Какая внимательная, подумал я.
   - Да она не нужна мне. Днем здесь все равно припекает так, что хочется ходить голышом. А ночью спасают только куртка и теплое женское тело, как оказалась. И костер, конечно, - я бросил ироничный взгляд на Кисс и Тоху, которые каким-то образом уснули прямо на песке у костра.
   - Хорошо, мы все поняли. Ваша гениальная система спасет наши никчемные жизни, - ехидно заверила меня Таня. - Кать, одеваемся. Нас эксплуатируют злые мужчины.
   - Встретимся здесь через несколько часов.
   - Идет.
   Оставив их в покое, я повернулся к Тохе.
   - Мы, конечно, не такие бойскауты, как эти рыжие блондинки, но у нас путь сложнее. И колышки нам тоже нужны.
   Антон кивнул - несколько минут мы ломали подходящие палки и продолжали рвать мою красную майку. После чего двинули прямо в гущу джунглей. В отличие от предыдущего дня, сегодня с утра, в свете солнца, можно было лучше разглядеть местную флору.
   Оглядываясь по сторонам, мы не торопясь проходили мимо разнообразнейших экзотических растений. В самом начале пути мое внимание привлек огромный необычный яркий цветок, что рос совсем рядом с тропинкой, которую мы прокладывали. Длинные листья у основания были зелеными, в то время как сам цветок был ярко-желтым с синими окончаниями. Расположение продолговатых лепестков напомнило мне почему-то клюв цапли. Никогда я не видел ничего настолько красивого и странного одновременно.
   - Тоха, ты только глянь, куда мы попали...
   Антон не ответил, разглядывая тем временем какую-то странную пальму с необычным отростком, который торчал вверх из самой кроны. Он был покрыт светлыми лепестками, которые в довершение всего украшались странными наростами, внешне похожими на колючки. Пока я размышлял, были ли острыми эти чудеса природы, Тоха решил просто провести по ним рукой.
   - Мягкие и пушистые, - улыбнулся он.
   - Тош, может не стоит так больше делать? Мало ли, что это за дрянь.
   - Сам ты дрянь. Ты посмотри, какой миленький хвостик.
   Отросток и впрямь чем-то походил на хвост.
   - Что ты несешь? Какой миленький? Ты что, педик?
   - А, отстань, - и Тоха уже переключился на огромное дерево по соседству, которое толщиной, наверное, было с два автомобильных колеса. - Глянь сюда. Я его даже обхватить не могу.
   Вдвоем мы справились с этим, но все равно были поражены. Каждую минуту природа преподносила нам очередной экзотический сюрприз. Мы, словно дети в новогоднее утро, не могли не нарадоваться тому, что видели. Двигаться было куда проще, чем вчера, потому что мы шли по своим же следам - следовало лишь внимательно присматриваться. Медленно, но верно мы добрались до каменной гряды, у которой останавливались вчера. Выглядела она не слишком готовой к тому, чтобы легко и просто покориться нам. Что ж, Наполеон, пора жертвовать солдатами!
   - Тох, сможешь достать до того выступа? - я показал рукой на торчащий камень довольно высоко над нами.
   - Нннет, - сухо ответил Тоха.
   - Тогда это буду я. А тебе придется принести в жертву свои штаны, - усмехнулся я.
   - Почему именно мои?
   - Потому что я уже покромсал свою майку. Привет из страны справедливости.
   Мы разрезали джинсы Тохи и связали из лоскутов нечто наподобие веревки длиной около трех метров. После того как Тоха подбросил меня вверх, я ухватился рукой за выступ, а ногами уперся в небольшие боковые углубления. Никогда не занимался скалолазанием в реальных условиях, но мне безумно нравилось. Оказавшись на высоте нескольких метров от земли, я почувствовал бешеный ритм своего сердца, а через пару минут уже был наверху. Курильщику явно противопоказаны такие подъемы, вздохнул я. Как следует отдышавшись, я намотал один конец веревки на свою руку, а другой скинул вниз Антону и ухватился за очередной торчащий камень.
   - Лезь!
   Хвала небесам - веревка выдержала, и вскоре Тоха оказался радом со мной. Самый сложный шаг был преодолен. Дальше шел ровный подъем, примерно до середины горы. Мы двигались вверх, пока опять не наткнулись на выступ, до которого мог дотянуться только я. Еле-еле, используя свои сомнительные способности в скалолазании, я забрался выше и опять кинул Тохе веревку. Еще несколько тяжелых шагов и мы оказались на вершине. Сердце бешено заколотилось.
   Кругом простирался только океан, океан и ничего кроме океана. Наверное, на сотню километров вокруг. Стоя с открытыми ртами, не в силах не проронить ни слова, мы озирались вокруг, как будто не верили тому, что видели. Внезапно ветер подул с такой силой, что я еле удержался на ногах.
   Мы попали на самый что ни на есть настоящий остров...Но что это за срань господня такая? "Последний Герой", мини версия? Ироничные мысли не спасали положение. А не иначе, как положением, нашу ситуацию нельзя было назвать. Именно положение. Причем безнадежное.
   Значит, остров...Странно, сердце все еще отстукивало быстрый темп, но это скорее было вызвано волнением, нежели тревогой. Я был не испуган, а озадачен. Словно ожидал чего-то подобного, но не хотел признаваться в этом самому себе. Теперь самым важным был вопрос, обитаем ли этот остров? Или нам суждено прозябать здесь практически в одиночестве? До тех пор, пока тот, кто все это задумал (он?), не вытащит нас отсюда. Впрочем, я почему-то стал сомневаться, что это просто какой-то сумасшедший парень, который решил поразвлечься. Что, если во всем этом замешан не только человеческий фактор? Вдруг, так должно было случиться? Но это настолько нелепо, что я решил ни в коем случае ни с кем не делиться подобными мыслями. Чем бы ни являлось чудо, затолкавшее нас сюда, оно хотело поиздеваться над нами и заставить исследовать остров. И на помощь извне, пожалуй, особо рассчитывать не стоит, подвел итог я. Крепко воткнув один из шестов в землю, я привязал к нему самый крупный кусок красной ткани.
   - Зачем? - поинтересовался скептик Тоха. - Это же не промежуточная точка.
   - Это наша победа. Знак гордости, что мы одолели эту вершину, - в этот момент я чувствовал себя покорителем Эвереста.
   Тоха был не таким сентиментальным и вместо того, чтобы любоваться моим шестом, просто приспустил трусы и помочился прямо на месте, за что получил от меня крепкий подзатыльник.
   - Ты что, с ума сошел?
   Впрочем, если вспомнить из детства некоторые экстравагантные выходки Антона, глупо было чему-либо удивляться.
   - Ты же сам хотел, чтобы мы пометили это место, - усмехнулся он. - Кстати, ты случайно срать не хочешь?
   Я улыбнулся.
   - Даже если бы хотел - не стал бы портить такую замечательную вершину.
   Остров следовало подробно осмотреть, несмотря на то, что отсюда, с вершины, он казался огромным. Сторону, откуда мы пришли, было видно практически как на ладони. Перед глазами были те самые джунгли, по которым мы добрались до этих холмов, а вдалеке за ними виднелось и побережье. В глаза сразу бросилась скала, возле которой я впервые очнулся - она даже казалась выше, чем эта гора - и стоящий около нее залив, где мы ночевали. Скала врезалась в воду и своеобразно делила побережье на две части. Это отчетливо было видно отсюда. Край побережья, где я бродил утром и куда направил девчонок, являлся лишь правой стороной относительно скалы. То, что было по другую ее сторону, разглядеть не удалось. Также было совершенно непонятно, где заканчивался берег в своей правой части - в конце лишь виднелись очертания очередных скал. За ними не было видно ничего. Ох, уж эти скалы...Остров кишел ими, как пруд лягушками. Также посреди джунглей я приметил одно странное место. Быть может, глаза обманывали меня или мешал яркий солнечный свет, но, мне кажется, я увидел посреди камней брызги воды. Я примерно запомнил расположение этого места относительно берега. Надо обязательно туда наведаться и проверить. Итак, после подробного осмотра я заключил, что с этой стороны все выглядело хоть и безжизненно, но в целом не так уж ужасно.
   Иначе обстояло дело с другой частью острова - той, что находилась на противоположной стороне от горного массива, тянувшегося от нас далеко вперед. Она, в отличие от первой, просматривалась очень плохо. Деревья даже невооруженным глазом казались гораздо выше, джунгли выглядели более плотными и непроходимыми. Холмы расплывались в непонятном тумане. Ничего ясного я там не разглядел. Вообще, я мысленно назвал эту сторону второй частью острова по той простой причине, что внешне они очень рознились с первой. По-своему, я был даже прав, потому что скалистая гряда, через которую мы перебирались, чтобы добраться до этой горы, вилась, чуть ли не через весь остров, разделяя его пополам.
   Внезапно, буквально на миг, мне почувствовалось что-то неладное. Словно с пресловутой второй части острова исходила таинственная сила. Неясная атмосфера навевала своеобразное интуитивное предостережение - не в силах понять что-либо, я сделал шаг назад. Тоха с удивлением посмотрел на меня.
   - Все нормально, - заверил его я. - Голова от жары закружилась.
   После необычного чувства я с трудом пришел в себя. Что бы это ни было, пока что мы точно не будем соваться во вторую часть острова, возник в голове напрашивающийся вывод. Она, вообще, казалась какой-то...мертвой. За джунглями можно было разглядеть довольно обширную каменистую пустыню. С нашей позиции она тоже выглядела безжизненной. На основании проведенного сравнения я твердо решил, что мы безоговорочно сосредоточимся на исследовании первой половины острова. Внезапно Тоха похлопал меня по плечу.
   - Смотри, бабы! - он ткнул пальцем в сторону побережья.
   Действительно, я повернулся и увидел вдалеке маленькую фигуру Тани, которая шла по берегу и что-то собирала. Следом осторожно плелась Кисс.
   - Ленивые коровы, - вырвалось у меня.
   - Ннне говори, - вторил Тоха.
   - Надеюсь, найдут пожрать хоть что-нибудь. Мой желудок делает сальто-мортале! - признался я.
   - А мой тройной прыжок с переворотом!
   Мы рассмеялись.
   - Давай покурим.
   Тоха достал пачку. В ней было две последних сигареты.
   - Это знак, - сказал я.
   - Ты о чем?
   - Что пора бросать курить, - усмехнулся я и поджег сигарету.
   Антон собрался скомкать и выкинуть пачку, но я его остановил.
   - Погоди. Дай ее сюда.
   Получив пачку, я внимательно рассмотрел ее и заметил с одной из лицевых сторон огромный крест по всей поверхности. И вспомнил, что я сказал несколько секунд назад.
   "Знак".
   - Тоша, что это за крест?
   - Ннне знаю, - медленно выпустив дым, ответил Антон. - Наверное, новая иконка "Минздрав предупреждает". А какая разница?
   Тут я вспомнил, что на открытке, которую я нашел у себя в куртке, тоже был нарисован крест. Пожалуй, даже такой же...Странное совпадение. Если, конечно, это было совпадение.
   - Нет, это не Минздрав никакой, - пробормотал я. - Может, его кто-то нарисовал?
   Тоха постучал пальцем по виску и засмеялся.
   - Сань, ты на солнце перегрелся? Оставь в пачку в покое...
   Уверенный в собственном чутье, я усмехнулся.
   - Такие кресты на пачках не рисуют. Так что, иди-кури.
   - Иду-курю, - Тоха отвернулся от меня и крепко затянулся сигаретой.
   Чем-то он раззадорил меня.
   - Или это ты тоже скрываешь?
   Антон повернулся ко мне и прищурил глаза.
   - Тоже?
   Я пожал плечами.
   - Все мы...Что-то скрываем, - вспомнив про открытку, найденную в куртке, вздохнул я.
   - Саша, Саша, - покачал головой Тоха. - У тебя паранойя.
   Но в его словах чувствовалась некая фальшь. Все люди лгут. Привет Доктору Хаусу из глубин природы.
   - Тоха, этот крест на твоей пачке...Он что-то значит. Мы еще вчера должны были обратить на это внимание. Кто бы нас сюда не запихал, он оставил нам подсказки. Смотри на уголки твоей пачки - четыре вмятины. Они даже немного подкрашены разными цветами.
   - Пачка могла помяться у меня в кармане....
   Но я уже ничего не слушал, потому что был одержим идеей. Идеи захватывали меня больше всего на свете. Теперь догадки начали появляться в голове одна за другой. У двух этих линий были четыре вершины и одна точка пересечения. Что-то это должно значить. Что еще в количестве четырех на этом острое?
   На помощь пришел Капитан Очевидность.
   - Тоха, можешь показать примерно, где ты очнулся?
   - Нннну, да. Где-то там, - он указал на место в зарослях довольно далеко отсюда.
   - Кисс появилась возле той скалы, помнишь, самой первой, на которую ты залезал?
   Тоха, как и Таня с утра, издевательски выпучил на меня глаза.
   - И что?
   - Я появился на берегу, в заливе, в котором мы провели ночь - ну, ты понял.
   Тоха кивнул, и, кажется, догадался, к чему я клонил.
   - Танюха тоже появилась на берегу, но гораздо дальше. Держу пари - около той каменной гряды, - я махнул рукой в сторону скал, неподалеку от которых шли наши девчонки.
   - Ты хочешь сказать...
   - Подумай. Если соединить все точки получится почти прямоугольник. Отсюда примерно видно, где находится пересечение диагоналей этого прямоугольника. Только из-за деревьев ничего невозможно понять. Но я уверен - там что-то есть! Нужно попасть туда.
   Тоха прищурился, бросил какой-то камешек вниз, но ничего не ответил.
   - Что ты молчишь, засранец? - я слегка поддел его ногой.
   Тоха молчал. Ненавижу, когда мне не отвечают.
   - Да, по-моему, ты все же перегрелся...Адские диагонали смерти! Прямоугольник истины! Расплавленный Сашин мозг! - наконец, продекламировал друг.
   Я сплюнул.
   - Фома ты неверующий...Я туда попаду и докажу тебе. Один или с вами.
   Тоха пожал плечами.
   - Я с тобой, ты же знаешь. Просто, мне кажется, ты гоняешься за собственными иллюзиями. Попал в задницу и ищешь приключений...
   - Зачем жить, если не искать приключений? - подмигнул ему я и начал спускаться вниз.
  

* * *

  
   Есть хотелось безумно, но чувство, что я, наконец, на верном пути, затмевало все остальное в голове. А вот на Антона было жалко смотреть...Запыхавшись, чего не скажешь о девчонках, мирно прогуливающихся по пляжу в ожидании нас, мы вернулись к заливу, который пока что являлся нашим пунктом сбора.
   - Давайте, вы, - выпалил я.
   Отчитывалась Таня.
   - Нуууу, мы нашли несколько крабиков на мелководье. Но они такие мерзкие, фу, - она с отвращением отвела взгляд в сторону. - Сами будете их есть...
   - Проголодаешься, по-другому запоешь, - с улыбкой сказал я. - Дальше.
   - Вы чего такой возбужденный, Александр? - заливистым голосом пропела Таня. - Небось, встретили местную аборигеночку, которая отказала вам в сексуальном сотрудничестве?
   Я скорчил ей гримасу, но улыбка не сошла с моего лица.
   - Пальмы мы тоже нашли...Но не смогли залезть наверх... - обиженным детским тоном добавила Таня. - Зато мы пометили это место, да, Кать?
   Кисс даже не посмотрела в нашу сторону. Казалось, ей по-прежнему было больше всего наплевать на происходящее. Она бродила по берегу и по неизвестному принципу отбирала мелкие камешки.
   - Блондинки, - усмехнулся я. - Но за крабов молодцы. Ставлю троечку.
   - А вы на какую оценку постарались? - обратилась к нам Таня и добавила. - Вас ведь, в отличие от нас, блондинок, природа наградила нелепыми, но важными продолговатостями между ног.
   Краем глаза я заметил, как Кисс едва улыбнулась и бросила один из камешков в воду. Хоть что-то растопило ее сердце...Сам я изобразил самую возможную невозмутимость, на которую только был способен, и задорно воскликнул:
   - Мы и вовсе двоечники. Так что дружно едим крабов!
   - А как же... - начал, было, Антон, но я его перебил.
   - Поедим сначала. Разжигай костер.
   Да-да, скорее всего, мы попали на необитаемый остров, и все такое...Но такие новости лучше получать не на голодный желудок. Таня подозрительно посмотрела на нас - поняла, что мы что-то разузнали. Оставалось только позавидовать ее железному терпению.
   - Я не буду их есть, - отчеканила она, указав ногой на крабов.
   - Да-да, я помню, - равнодушно ответил я, схватил камень и стал разбивать панцири и клешни пойманных созданий.
   Жареное мясо крабов было своеобразным и даже немного вкусным. Или же мы просто были нереально голодными. Пока разгорался костер, мы с Тохой сбегали за кокосами - они ни у кого брезгливости не вызывали. Кисс также отказалась от жареных крабов и заявила, что вообще не будет есть мясо любого пойманного животного.
   - О, мисс принципиальность...А ты что, думаешь, в магазине мясо не убитых животных продают? - измывался я.
   - А человеческое ты когда-нибудь пробовал? Есть мнение, что это вкусно... - сверкнула глазами Кисс.
   - Надеюсь, до этого не дойдет, - пробормотал я и расколол еще один кокос.
   Кисс, конечно, не доктор Лектор, но, пожалуй, лучше не испытывать судьбу, с долей иронии подумал я.
   - Хватит ее дрочить, - опять вступился за нее Тоха.
   - Пусть привыкает к действительности, - махнул я рукой. - Нет больше папы и мамы! И психиатра...Мы одни. Если не поддевать ее - совсем в овощ превратится. А нам не нужны овощи. Нам нужна...
   - Нам не нужны овощи, нам нужно мясо! - расхохоталась Таня и подставила ладонь Кате, чтобы та по ней хлопнула.
   Но та не среагировала, продолжая возиться со своими камешками. Зато шутка Тани развеселила Тоху, и через секунду они захохотали дуэтом.
   - Да перестаньте вы! - я не сдержался и улыбнулся сам. - Я имел в виду, нам нужна команда.
   И сам удивился, как нелепо прозвучало слово "команда" в наш адрес, но чувствовал, что был прав - действовать необходимо вместе. Теперь же пора немного напугать наших девчонок. Чуточку театральности не помешает. И, набрав в грудь как можно больше воздуха, тоном "уважаемые граждане Советского союза" я изрек:
   - Дамы и господа, спешу официально сообщить вам, что мы находимся на острове и, судя по всему, совсем одни.
   Таня уставилась на меня, как на сумасшедшего. Раздался глухой звук. Я обернулся - Кисс упала в обморок. Неудивительно.
   - Я практически уверен, что он необитаем. Но...- я многозначительно поднял вверх палец. - Думаю, все не так уж плохо. Путем сложных логических рассуждений...
   - Без пафоса, конечно, нельзя было, да? - недовольно буркнула Таня.
   - Не перебивай меня, женщина! - шутливо рявкнул я и бросил в нее клешней от краба.
   Таня нахмурилась.
   - В общем, если без пафоса, то, я думаю, на острове есть пиррррррратский клад. И, мне кажется, я знаю, как его найти. Поднимите руки, кто со мной.
   Заинтригованная Таня подтвердила свою готовность к поискам. То же самое лениво сделал Антон, все еще с сомнением поглядывая на меня. Он попытался вернуть к реальности Кисс, растормошив ее лицо, за что получил звонкую пощечину.
   - Господь ненавидит меня, - пробубнила она.
   Выбор у рыжей дьяволицы был небольшой. Если вообще существовал.
   - И мы тебя любим, - подбодрил ее я. - Таня, какой твой любимый цвет?
   - Желтый.
   - Отлично, Тоша, твой?
   - Черный.
   Теперь все стало понятно.
   - Кать, можешь не отвечать, я знаю, что твой - красный.
   Кисс подозрительно посмотрела в мою сторону. Я попросил Тоху дать мне пачку.
   - Наш таинственный похититель знает о нас больше, чем мы думаем. Взгляните на измятые уголки пачки. Один желтый, другой черный, третий красный и последний - синий. Это мой цвет. На перекрестке нас что-то ожидает. Клянусь своим деревянным протезом, это клад!
   - Или бутылка рома, - качая головой, сострил Тоха.
   - Отставить уныние! Ну, что, вперед - на поиски приключений? - я окинул всех взглядом.
   Никто не выглядел таким воодушевленным, как я. Что ж, ладно...
   - Что встали? Идите. Думаю, вам хватит минут пятнадцать.
   Все трое разбрелись по разным направлениям. Примерно через четверть часа я двинулся со своего места. Сначала число, теперь крест. Загадка следовала за загадкой. Но одну из них я обязательно сегодня разгадаю. Возрадуйся, урод, засунувший нас сюда. Мы разгадали твой план.
   Двигаясь намеченным путем, я старался не отходить в сторону и, обходя деревья и заросли, возвращался к прежнему курсу. Вскоре я кого-то заметил вдалеке и громко крикнул. В ответ я услышал голос Тани, спустя некоторое время я увидел ее около одного из деревьев. Она также заметила меня и весело помахала рукой. Все-таки я был очень рад, что она в хорошем расположении духа, несмотря на то, что было вчера. Слишком надоели сложности. Мы приблизились друг к другу, я старался передвигаться с такой же скоростью, как и она. Когда мы окликнули Катю и Тоху, оказалось, что они тоже были уже рядом. Кисс довольно сильно изодрала свое красивое зеленое платье и, наверное, проклинала все живое. Я заметил, что она двигалась, спотыкаясь обо все, что находила на своем пути. Наконец, мы встретились.
   Кругом были только заросли.
   - Остров сокровищ отменяется? - ехидно поинтересовался Тоха.
   - Это должно быть где-то здесь, - не сдавался я.
   - Золотая пальма! - неожиданно выкрикнула Таня.
   Все взгляды обратились к ней.
   - У меня на заставке в телефоне фотка с фестиваля Золотая Пальмовая Ветвь.
   Она кивнула в сторону высокой пальмы, стоявшей неподалеку. Ее листья действительно были желтого цвета. За пальмой располагалась небольшая поляна, плотно усыпанная такими же золотистыми листьями. И у меня снова перехватило дыхание. Квест от похитителя действительно существовал. И мы находились совсем близко к финишу.
   - Остров сокровищ не отменяется, - пробормотал я и осторожно ступил на золотую листву.
   Остальные с интересом наблюдали за мной. Было немного не по себе, но ничего не происходило. По-моему, я излишне подозрителен. Но стоило сделать буквально еще один шаг, как что-то вцепилось в ногу, а затем обхватило меня всего целиком и потащило наверх.
   - Ааааааа!!
   Это все, что я успел крикнуть перед тем, как оказаться на высоте метра в три. Спустя мгновение я понял, что попал в сеть. А что еще хуже - сверху упала еще одна, которая моментально растянулась и прижала меня к первой. Таким образом, ловушка окончательно обездвижила меня.
   Я увидел, как внизу засуетился Антон, но когда понял, что я живой, он почему-то расхохотался.
   - Саня, ты похож на капитана Джека Воробья!
   Кисс без всякого сочувствия поглядывала на меня снизу. Небось, считает, что подобным образом я получаю по заслугам за все издевательства в ее адрес. Или, что она сама это со мной и сотворила - так думать еще приятнее, пожалуй...Сеть, тем временем, больно впивалась в мое полуголое тело, и я уже чувствовал, как веревки растирают кожу до крови.
   - Вашу мать, мне больно, если что! - прохрипел я.
   - Не двигайся, Саш. Сейчас мы что-нибудь придумаем, - попыталась успокоить меня Таня.
   Еще одна шутница. Я пальцем-то едва мог пошевелить - не то, что всем телом.
   - Постойте, тут что-то есть, - раздался голос Тохи.
   Краем глаза я увидел, как он раскидывает листву, под которой что-то виднелось. И это определенно была не земля. Таня тем временем пыталась взобраться на одно из деревьев, к которым крепились сети, но безрезультатно. Впрочем, даже, если бы у нее и вышло, перерезать сеть ей было нечем.
   - Это железный люк, - внезапно оповестил всех Тоха и подергал крышку. - Заперт на замок.
   Внезапно вперед шагнула Кисс.
   - Возьми.
   Она протянула ему маленький ключ.
   - Откуда он у тебя? - удивленно посмотрел на нее Антон.
   Машинально вспомнилось, как при первой встрече я заметил что-то в упаковке ее таблеток.
   - Да был он у нее с самого начала!!! Какая разница! Сделайте что-нибудь!
   Я заметил сочувственный взгляд Тани. Кисс же теперь глядела на меня с...удивлением. Наверное, не могла понять, как я догадался про ключ. Но тут было нечего угадывать...Каждый должен был внести свой вклад в разгадку. Крест, пачка, золотая пальма, а теперь и ключ. Интуиция подсказывала мне, что под землей хранилось мое спасение.
   Ключ подошел. Иначе и быть не могло.
   - Что там? - крикнул я. - Не молчите, говорите со мной!
   - Ннне знаю, - Антон посветил зажигалкой в темноту и прыгнул внутрь. - Тут метра два в глубину.
   - Что ты видишь? - взволнованно спросила Таня.
   - Я вижу трупы, кучу трупов...Господи...Кругом одни трупы!!
   Кисс завизжала.
   - А если серьезно? - Таню подобным было не пронять.
   - А если серьезно, то тут ящики какие-то. Много ящиков, - добавил он.
   Потом Тоха пропал на некоторое время и крикнул:
   - Тань, возьми!
   Таня подошла к краю и приняла из рук Антона нож. Предчувствие меня не обмануло. И сейчас они меня освободят, облегченно вздохнул я.
   - Помоги мне, - быстро позвала Таня застывшую на месте Кисс. Та подсадила ее к одному из деревьев, к которому была привязана сетка. Несколько шуршащих движений и одна из веревок, держащих сеть, упала вниз. Я понял, что скоро буду спасен. Через несколько минут Таня окончательно освободила меня от сетей, и я без сил повалился на землю. Спасительница тут же куда-то исчезла. Конечности ныли, двигаться почти не получалось, и я с трудом пробормотал:
   - Сохрани веревки и сети - они пригодятся.
   Кисс посмотрела на меня, как на полоумного. Через минуту из люка показалась рука Тани, она что-то вручила Кисс. Я почувствовал запах спирта. Что ж там такое было, под этим люком? Хранилище медикаментов и ножей?
   - Оботри его, - попросила Таня.
   - Может, мне еще ему Марсельезу спеть? - услышал я недовольный ответ Кисс.
   Но все же она приняла то, что дала ей Таня, потому что моей спины коснулось что-то мягкое. Я догадался, что это была вата. Кисс принялась растирать кровавые полосы, оставшиеся на мне после встречи с острой сеткой. Сжимая зубы, я терпел жгучую боль. И вскоре услышал неловкий голос, который, казалось, шел из ниоткуда:
   - Перевернись.
   Кисс помогла мне перевернуться на спину. И снова жгучие всплески пошли по всему телу. Время замедлилось. Чтобы меньше думать о боли, я старался глядеть только на Катю. Она же иногда поглядывала в мои глаза и смущалась. В ее лице я увидел заботу и...хм, странно, но это было даже не сочувствие, а больше походило на любовь. Любовь не ко мне. Скорее, к тому, чем она сейчас занималась. К своему делу. Она заботилась обо мне, и это, судя по блеску в ее глазах, стало сейчас самым важным занятием в ее жизни. Не часто вот так встретишь людей, которые с таким благоговением и старанием относятся к тому, что делают. Кисс же явно получала от этого какое-то известное одной только ей удовольствие.
   - Такой милаха, - сказала она, и, наклонившись, неожиданно поцеловала меня в губы.
   Привет...Что означал этот поцелуй, я совершенно не понял. Хорошо, что этой сцены не видела Таня. И, особенно, не видел Тоха, который просто убил бы меня на месте. Ну, убить, конечно, не убил бы, но потом устроил бы очередной очень неприятный разговор на тему очередного отбивания очередной девахи. Сколько раз уже такое было...Господи, и о чем я только думаю, лежа здесь, еле живой? Ведь все самое главное сейчас происходило под землей.
   Но я смотрел только на Кисс, а она только на меня. Что, если она и не такая уж и ненормальная...Я чувствовал искренность, чувства, которыми было пропитано каждое ее движение. Но ведь это была Кисс...Скоро те двое вернутся, и она, наверное, снова превратится в одинокую и отстраненную особу, пытающуюся бороться с окружающим страхом, и будет постоянно мыть руки и собирать камешки на берегу. Но до тех пор, пока они не вернулись на поверхность, я смотрел на нее, и мои раны, казалось, сами заживали с ее заботой. Волшебную тишину нарушили шуршащие звуки сбоку, и я догадался, что Таня с Тохой, наконец, вылезли из-под земли. Я попробовал подняться, но у меня ничего не получилось. Горячая женская рука опустилась на мою грудь, принуждая не вставать. Окей.
   - Доложить обстановку! - закрыв глаза, потребовал я и попытался улыбнуться.
   - Нннну, - многозначительно протянул Антон, но его голос был довольным. - Это Хранилище, Сань. Хранилище очень многих полезных вещей.
   Надо мной склонилась Таня.
   - Твоя жертва не была напрасной, Джек Воробей!
   - Капитан Джек Воробей, - поправил ее я, и Таня рассмеялась.
   - В общем, Катя побудет с тобой, пока мы перетаскаем вещи на берег, - она с надеждой посмотрела на Кисс, и та кивнула.
   - Я и сам могу, - я попытался встать, но ощутил некоторую боль в суставах.
   - Хватит играть в героя! Лежи...
   Пока Тоха с Таней суетились вокруг, Кисс продолжала меня растирать. И, по-прежнему глядя на нее, я неожиданно понял, что виноват. За то, как вел себя с Катей. Раньше чувство вины обходило меня стороной. А теперь я сам удивился, насколько искренним и добрым прозвучал мой голос.
   - Ты это...Не обижайся, что я так тебя дрочил. Я просто ненавижу рыжих. А ты еще масла в огонь подливаешь своим странным поведением.
   - И не через такое проходила... - Кисс сказала это таким тоном, будто все мои издевательства действительно были просто цветочками. - А что не так с рыжими?
   - Думаю, не время и не место говорить об этом.
   - Не по сюжету, да? Задушить бы их...
   - Кого? - испугался я. - Таню с Тохой?
   - Сценаристов.
   - Кого??? - переспросил я, абсолютно не понимая, о чем говорит рыжее чудо.
   Но Кисс не торопилась объяснять очередной бред из своих уст.
   - Я даже пошлю им ебучий букет цветов, если они действительно не сделали тебя питекантропом, - она положила руки мне на грудь, и я снова увидел тот же самый нежный взгляд, что и перед поцелуем.
   С трудом соображая, я все же предположил, что это был комплимент.
   - Не клейся ко мне! Сказал же - ненавижу рыжих.
   Кисс фыркнула.
   - Если б я и стала тебя клеить, то разве что скотчем к дереву.
   - Кто бы сомневался.
   Мне так и не удалось ничего из нее выудить.
   Вечерело. Наконец, у меня получилось подняться на ноги. Подойдя к открытому люку, я заглянул вниз, но ничего не увидел в кромешной тьме. Кисс подхватила меня за руку, и мы двинулись к заливу на побережье. Теперь оно преобразилось. На песке стояли картонные ящики разных размеров и разбросаны какие-то предметы.
   - Ооо, - поприветствовала нас Таня. - А вот и наш герой. Живее всех живых. Спасибо, Кать, что не позволила ему натворить глупостей.
   Кисс не ответила, в своей манере тихо откатилась в сторонку и перестала наблюдать за нами, вытащив откуда-то свои камешки. Зачем они ей нужны? Злых духов отгонять?
   - Саш, как чувствуешь себя?
   - Как будто меня пропустили через газонокосилку, - зевнул я и присел на землю.
   - Жизненно важные органы не задеты? Репродуктивные тоже? - Таня улыбнулась.
   Я тоже выдал некое подобие улыбки. Не было сил смеяться.
   - Что вы нашли?
   - Ну, во-первых, аптечку, - вещала Таня. - Она-то тебя и спасла. А еще под землей был приятный сюрприз. А именно котелок с сырой картошкой и две банки тушенки.
   Я почувствовал, как возликовал мой желудок.
   - Ужин будет на славу, - Таня усмехнулась и продолжила перечислять. - Тарелку нашли, большую, железную. Кружек пока не нашли, но там много чего осталось, по идее. Может, и найдем Так. Это то, что касается еды и посуды. Был еще ящик с железками какими-то...Не знаю, может быть, вас с Антоном заинтересует. Сигареты были... - Таня сморщилась, зато у сидящей рядом Кисс зажглись глаза. - Два пледа. Кое-какие шмотки, куртка даже. А вот твой бонус за страдания.
   Она презрительно поставила рядом со мной две бутылки виски.
   - Так говоришь, будто я тут главный алкаш...
   - Ну, не я же. Хотя, сейчас, пожалуй, даже я бы выпила. После таких поворотов событий...
   - А Тоха где? - я огляделся, но нигде не увидел его.
   - Он снова туда пошел. Там много чего осталось, - Таня выглядела озадаченной, но счастливой. - Видела там какие-то мешки, но успела посмотреть, что внутри.
   - Все это здорово. Но я хочу искупаться, - проворчал я.
   - Сиди, давай. Искупаться он хочет... - улыбнулась она и провела рукой по моим взъерошенным волосам.
   Со вчерашней ночи это было ее первое ко мне прикосновение. Но меня почему-то это только раздражало.
   - Ты что, твою мать, доктор, что ли?! Нет ничего полезней, чем чистая морская вода.
   - Ты идиот, Саша, - Таня покрутила пальцем у виска.
   Мне было плевать, что я плохо соображал и нес откровенную ахинею. Почему-то меня тянуло к воде. Словно она могла смыть не только боль, но и мою внезапно наплывшую усталость. Таня еще раз посмотрела на меня с укором, а Кисс, что сидела рядом, неожиданно помогла мне избавиться от пластырей. Зайдя по пояс в воду, я окунулся с головой. Тысячи болей мгновенно пронзили мое тело, зато потом я ощутил короткий, но столь необходимый миг экстаза. Едва не упав, я поспешил на берег, чувствуя себя, тем не менее, намного лучше.
   - Дайте плед.
   Таня протянула мне плед, недоверчиво следя за моим состоянием.
   - Так можно подхватить инфекцию.
   - Ее можно подхватить, если не очистить полностью свое тело, - нагло соврал я и сел на бревно.
   Кисс с пониманием угостила меня необходимейшей сигаретой, неожиданно тоже искупалась, залезла ко мне под плед и закурила. Курить вдвоем и тереться друг о дружку - лучшее, что придумал этот мир. Ненароком вспомнились слова небезызвестного Фокса Малдера - наилучший способ восстановить температуру тела - это забраться в спальный мешок, с кем-нибудь, кто уже разделся. Я повернул голову в сторону Кисс. Странные все-таки эти бабы. Их дрочишь, поливаешь грязью, издеваешься, а они все равно лезут к тебе все ближе и ближе.
   Мои мысли прервал вернувшийся Антон.
   - Посмотрите, что у меня есть! - он достал небольшой продолговатый мешок и железное ведро. - В ведре вода. Нормальная, пить можно, - заверил он.
   Ведро - очень полезная в хозяйстве вещь. Питьевая вода - без комментариев. В мешке же оказалась палатка. Причем на двоих. В голове тут же всплыл образ моего вечно небритого друга, который сманивает Кисс ночевать вместе с ним в этой палатке. Та же в свою очередь всячески сопротивляется, потому что не Тоха сегодня был ее героем. Похоже, сегодня ее герой - я.
   Саша, перестань, Ванга ты недоделанная, погрозил внутренний голос. Я помотал головой в разные стороны, пытаясь изгнать всю предсказанную ерунду из своей головы. Тем временем, пока мое состояние слабело с каждой минутой, Таня командовала нашими войсками. Кругом царила суета. Кто-то разжигал костер, кто-то разбирался с той небольшой едой, что нам досталась, кто-то укреплял колышки под котелок, кто-то воткнул бутылки виски в холодный песок рядом с водой. Один я ничего не делал. Все это мелькало вокруг меня, как картинки из детской книжки.
   Хм. Тут я задумался о том, насколько все это действительно напоминало детство. Игры, походы, пикники...И у меня снова возникла мысль, что все это может быть просто сном. Извращенным и длинным сон. В котором мое воображение создало для меня друга, бывшую девушку и рыжую психопатку. А еще эти загадки...Как-то это все под меня подстроено. Что, если я, правда, просто сплю...Вот только, стал бы я думать об этом во сне?
   Голод был настоящим. И неимоверная боль, через которую я сегодня прошел, тоже была настоящей. Быть может, просто я сидел сейчас полумертвый и соображал с трудом - потому все и казалось нереальным. Утром и днем все было более чем реально. К тому же такие четкие сны мне никогда не снились. Последние пару лет они мне вообще не снились. Нет, Саша, это не сон, подвел черту внутренний голос. Это реальность. И тебе придется в ней разбираться. Вместе с этими людьми.
   Кисс подошла ко мне, наклонилась и спросила:
   - Что ты сидишь тут?
   - Позже, - отрезал я.
   - Почему?
   - Думаю.
   - - О чем?
   Сказать ей? Нет, не стоит...Такие мысли лучше держать при себе.
   - О том, кто и зачем дал нам все это... - ответил я.
   В лице Кати вырисовывалась тревога, но буквально через пару секунд она сменилась на привычное безразличие.
   - Иногда лучше жить сегодняшним днем.
   Уж от кого-кого, а от Кисс я таких слов не ожидал. Я пододвинул полено поближе к разгорающемуся костру. Судя по запаху, картошка была почти готова. Тоха, на удивление, разобрался, как орудовать над кокосами. Он всегда любил до всего доходить сам, что являлось отличным человеческим качеством.
   - Молодцы, - сухо похвалил я.
   - Ты тоже ннничего, - весело откликнулся Тоха. - Твоя идея таки сработала.
   Эта - сработала. А какой будет следующая? Пристрелить того, кто больше всего мешает? Тьфу! Я отбросил эти мысли и решил присоединиться к веселью. Картошка была, наконец, готова. Таня любезно разложила ее по кокосовым половинкам, которые Тоха предложил использовать в качестве тарелок. Сам Тоха принес с берега бутылку виски. Тане, кажется, вздумалось произнести тост. И снова этот ехидный, с некоторой издевкой, но, несмотря на все, искренний тон.
   - Сегодня мы пьем за Александра, который, конечно, что-то от нас скрывает! За Александра, у которого есть пистолет, и который не хочет его отдавать! За Александра, который вывел нас к тайнику! Но он доказал свою преданность тем, что не побоялся ступить навстречу страху, - Таня хихикнула.
   - И она мне еще про пафос говорила... - пробормотал я неведомо кому.
   - Он подставил себя под удар ради всех нас, это смелый поступок. Пить нам не из чего, будем по старинке - из бутылки, - она посмотрела на мое измученное, но в целом довольное лицо и обычным голосом добавила. - Саш, за тебя!
   Как все изменилось за сутки...Вчера мы готовы были перегрызть друг другу глотки, а сегодня она поднимает за меня тост. Ох, уж эта Таня...На ее голове было надето что-то похожее на треуголку, правый глаз закрывала повязка, на тело была одета одна лишь тряпичная блузка, а ноги были в обрывках того, что некогда называлось штанами. Когда я разглядел ее во всей красе, я не сдержался и звонко рассмеялся. Пиратка! Дааааа, в таком "прикиде" она была безумно сексуальна.
   Таня глотнула из бутылки и передала ее мне. Я глядел в бушующее пламя костра, как вдруг в меня вселился алкогольный демон - я крепко припал к горлышку, чем вызвал бурные аплодисменты со стороны остальных собутыльников. Когда Тоха и Кисс тоже сделали по глотку, Таня предложила дать мне слово. Мне же говорить не хотелось. Я всегда стеснялся всеобщей похвалы и комплиментов. Уж лучше наезды и оскорбления...Комплименты имели для меня значение только в разговорах наедине - так они казались мне по-настоящему искренними. Может, я, как и Катя - асоциальная личность, невзначай предположил я. Но какое это имело значение здесь? Все смотрели на меня такими взглядами, будто я должен был спасти котенка у них на глазах. И огненная вода все-таки разговорила меня.
   - Чувствую себя, как на вручении Оскара. Спасибо всем моим фанатам...
   - Заткнись! - засмеялась Таня.
   - Хорошо. Пока я еще трезв, кое-что важное я скажу.
   Пришлось остановиться на пару-тройку секунд из-за внезапно закружившейся головы.
   - Я не знаю, зачем мне пистолет. Убивать я никого не собираюсь. Наверное, эта мразь играет с нами в игры - другого объяснения я не вижу. И сегодня в одной из таких игр мы победили. Кем бы ни был этот засранец, - я вскинул голову вверх, как будто он наблюдал за нами в данный момент, - Он многое о нас знает и хочет, чтобы мы действовали вместе. Сообща. Имейте это в виду. Выпьем за нашу команду!
   - Хорошие слова. За команду! - Таня сделала глоток и передала бутылку мне.
   - За команду! - крикнул я в ночь и крепко прилип к бутылке.
   Антон вырвал ее у меня.
   - Нннну, что я могу сказать...
   Вот всегда же начинал так говорить, когда пытался толкнуть тост, с улыбкой на лице подумал я. Старый добрый стеснительный Тоха.
   - Странное это место! - и он глотнул спиртного, поморщился, тут же запил водой и закусил картофелиной.
   Тоха всегда плохо переносил выпивку, особенно без хорошей закуски, вспомнил я. Настала очередь Кисс. Катя посмотрела мне прямо в глаза. Только не смей влюбляться. Рыжая дуреха!
   - Я вообще не знаю, что говорить. Честно.
   Мы все рассмеялись. Кисс допила бутылку до дна, отбросила ее в сторону и сплюнула. Я поднялся.
   - Схожу за второй...
   - Я с тобой, - неожиданно встал Антон.
   Мы пошли к воде, вытащили вторую бутылку и сели вдвоем на песке. У меня уже все плыло перед глазами.
   - Не нужна мне твоя Кисс, - сходу выпалил я.
   - Правда?
   - Да.
   - Или нужна?
   - Да.
   - Что да, козел? Нужна?
   - Да.
   - Трахнуть?
   - Нет.
   - А зачем?
   - Экссссссперимент, - пропел я, зачем-то жестикулируя рукой. - Ты же знаешь, что я всякой хренью с людьми занимаюсь.
   - Мудак ты, Саша.
   - Наверное, - зевнул я.
   - Но ты всех нас спас сегодня.
   - Наверное. Только радость почему-то стремится к нулю.
   - Почему?
   - Потому что нам с Таней пофигу...
   - Ты о чем?
   Я не знал, что сказать.
   - О себе. Хотя - забей. Наверное, я просто пьян, и мне грустно. Мне частенько грустно, когда я выпью, ты же знаешь.
   - А ты ее любишь?
   - Не знаю.
   Вот, оказывается, что по пьяни может вылезти, пробормотал внутренний голос.
   - Давай договоримся так - ты не будешь трогать Кисс, а я не буду трогать Таню, - предложил Тоха.
   Я расхохотался. Девчонки у костра странно посмотрели в нашу сторону.
   - Я никого не трогаю. Рыжуха сама ко мне липнет. А Тане нравятся высокие, - вспомнил я и вновь рассмеялся. - Так что ты в пролете, дружище.
   - Ннну-ну. Ты все понимаешь, не придуривайся.
   Я схватил Антона за плечо.
   - Не подведу я тебя, обещаю.
   Тоха сделал вид, что уже слышал это тысячу раз. Может, и слышал. Кто знает?
   - Твой член тебе хозяин.
   - Уже не хозяин, - заверил его я.
   - Ннну-ну...
   И тут меня проперло на пьяные признания.
   - Тоша...Завязывай! Я так рад, что все вы оказались тут. В том смысле, что один здесь я бы точно сошел с ума. У меня к тебе только одна настоящая просьба, понимаешь? - я снова похлопал его по плечу - Верь мне! Верь, во что бы то ни стало. Я шарю...
   - Шшшарит он...По-моему, ты бухой просто.
   - Нет, мне надо покушать и снова искупаться. А еще хочу массаж...Позови Таню.
   Доедая свою картошку с тушенкой, я в очередной раз подумал, как все же было здорово, что мы ее нашли. Пришла Таня. Я постарался максимально трезвым голосом оповестить ее о том, о чем думал в этот момент.
   - Тань, мне кажется, что все еще впереди...Понимаешь?
   - Да перестань ты, - она оглядела меня. - Напился...Ну, нашли мы тайник, и что? Да, что-то здесь не так. Но пока рано говорить, что именно. Давай, не будем забегать вперед и устраивать драму. Не заморачивайся по этому поводу, пожалуйста, я тебя прошу. Ты устал, тебя эти сети покалечили, тебе отдых нужен.
   Истину глаголит. Но пьяному наглецу внутри меня было все равно.
   - Сделаешь мне массаж?
   - Нет.
   - Ну, хотя бы выпьем на брудершафт! - попросил я.
   - На брудершафт - нет. Просто выпьем, - Таня была категорична и, казалось, чем-то взволнована.
   - Ну. Ладушки, - отчеканил я.
   Мы сделали по глотку виски. Во рту стало отвратительно, но идти за закуской было лень. Зато все горло обожгло теплом, мне стало неимоверно жарко, я почувствовал, как быстро пьянею. И я придумал самый глупый способ придти в себя. Сняв плед, я с разбегу упал в воду. Таня побежала за мной и вытащила на берег. Завернув меня в теплый плед, она наклонилась и сказала.
   - Дурашка. Ложись спать. Завтра ты будешь смотреть на мир другими глазами.
   "Другими глазами". "Другими глазами". Другими глазами...другими...глазами...
  
  
  

Глава 5.

Идея.

   Проснувшись, я действительно стал смотреть на мир другими глазами. Укутанный пледом, я лежал в обнимку с Кисс. Внезапно...Ладно, с кем не бывает, хлопая ресницами, подумал я. Добавить, как говорится, нечего. Пришлось осторожно вытащить из-под себя ее руку, чтобы встать. Океан рядом с нами никуда не делся и поприветствовал меня шумной волной. Аккуратно зайдя в воду, я окунулся с головой и вынырнул совершенно новым человеком. Все встало на свои места. Похмелья не было. Полосы на теле практически не болели, хотя выглядел я, наверное, израненным, полосатым и смешным. Не такая уж и катастрофа, заключил я и, выйдя на берег, заметил Таню. Она разбирала беспорядок, который мы устроили накануне.
   - Доброе утро, жаворонок.
   - Здравствуйте, кобель!
   Вот это приветствие...Слова Тани поставили меня в ступор. Неужели мы с Кисс вчера...Нет, ухмыльнулся я. По взгляду видно - словесная хулиганка просто издевается. Как обычно.
   - Эй-эй-эй, Татьяна, попридержите ваших лошадей! Не было у меня с Катей ничего...Я уже глубоко спал, когда она пришла и легла ко мне под бочок.
   Сейчас она должна сказать, что ей все равно. Что вполне ожидаемо.
   - Я знаю. Но лишним-то не будет, на бдительность вас проверить. Антон, кстати, нехило приревновал. Вы же видите, что ему нравится эта девочка.
   И ведь не сказала. Неужели, ей не плевать на это? И как раздражает, это "вы", недовольно подумал я.
   - Но ведь я ничего не сделал. Поел, выпил и уснул.
   - Ну, да - вы все сделали верно. Я прямо горжусь вами, Александр. Отличное достижение в двадцать два года - нажраться, напиться и, ненароком никого не трахнув, уснуть.
   Королева сарказма.
   - А где сам воздыхатель? - поинтересовался я.
   - Уснул в палатке, которую так и не распаковал до конца. Тоже напился. Видимо с горя, что Катя предпочла другую волосатую грудь в качестве подушки.
   - И вовсе она у меня не волосатая, - пробормотал я, оглядывая себя. - А вы где спали, Татьяна?
   - Меня, к сожалению, Господь ни в чьи теплые объятия вчера не послал, - в очередной раз съехидничала королева сарказма. - Но, удивительное дело, выспалась я отлично.
   Выглядела она действительно бодро.
   - Я почти закончила тут. Можно чем-нибудь заняться.
   - Я как раз хотел об этом поговорить.
   - Слушаю вас, Александр.
   - Вчера, когда мы с Антоном взобрались на гору, мне показалось, что я видел небольшой водопад. Но может - это был обман зрения. Если предположить, что вот наш залив находится, например, на юге, то предполагаемый водопад расположен западнее тайника, который мы вчера обнаружили. У нас куча свободного времени, можно отправиться туда. Вот только сгрызть бы чего-нибудь на дорожку.
   Таня сунула мне кокосовую тарелку с остатками тушенки и картошки.
   - Разогревать не стала. Решила развести костер, только когда все проснутся. А то за ним следить надо.
   - Нормально, - и я буквально проглотил свой завтрак.
   Тем временем наша ранняя пташка не теряла времени даром. Она нарезала из картона множество кусочков и пронумеровала их найденным в одной из коробок мелом. Теперь разведка будет еще лучше и можно не жертвовать одеждой. На один из шестов я надел табличку с номером 1 и воткнул в песок на берегу, который теперь стал нашим лагерем. Таня цокнула. Я смерил ее вопросительным взглядом.
   - Забавно, что ты отметил первым номером именно то место, где очнулся ты, а не кто-либо другой.
   - Ты мне еще про манию величия напомни, - усмехнулся я, надевая на себя какую-то рубашку, одну из тех, что мы нашли в так называемом хранилище.
   - Нет, просто меня забавляет, сколько значимости ты придаешь своей персоне, находясь здесь...
   - Тань, это наш первичный лагерь. Что мешает ему быть номером "один"? Сама говорила, не нужно драм устраивать. Вот и не устраивай их мне.
   - Есть, сэр.
   Я взял ведро, еще несколько шестов и засунул в карман рубашки Танины карточки. Теперь можно было отправляться в путь. Мы договорились добраться до вчерашнего тайника, а оттуда уже двинуть на запад.
   - Хорошо, что теперь у нас есть хоть что-то, - облегченно сказала по дороге Таня.
   - Это точно. Наш остров не так уж и беспощаден. Хотя, по пьяни мы его, по-моему, вчера назвали Блядским островом, да?
   - Да, - засмеялась Таня.
   - Что ж. Пусть так и будет. Ему впору такое название.
   Таня глубоко вздохнула.
   - Что такое? - обеспокоился я.
   - Ничего особенного. Просто до сих пор не верится в то, что происходит. Мы на острове, совсем одни...
   - Может, это прозвучит странно, но я почему-то вполне комфортно себя чувствую, - признался я.
   - Я как бы тоже особо не переживаю. Просто странно все это. Ты, я, они... Порой, мне действительно страшно от того, что может случиться. И, если всему виной похититель, то что он еще для нас приготовил?
   - Ага, я тоже не перестаю думать об этом. Взять хотя бы тот странный факт, что подонок знает наши любимые цвета.
   - Угу. Но, если он еще знает расписание моего цикла ПМС, я ему при встрече яйца оторву.
  

* * *

  
   Тайник мы пометили шестом с номером 5. Я знал, что внизу, под землей, осталось еще много интересного, но предложил заглянуть в это место на обратном пути. В данный момент меня больше интересовал потенциальный водопад. Путь оказался нелегким. Запутанные заросли, сквозь которые пришлось пробираться, немного раздражали, но мы оба прекрасно понимали, как важно было проверить мое предположение. И вскоре мы нашли то, что искали. Водопад был совсем небольшой. Однако, его маленькие струйки разбивались о камни, лежащие снизу, с сильными брызгами.
   - Осторожно, - предупредила Таня.
   Но я, проигнорировав ее предостережение, снял рубашку и полез под струю. Она была бодрящая и холодная. Ууууух! Я поймал ртом несколько падающих капель - это была самая, что ни на есть, чистая вода. Вот так находка! Чутье снова меня не подвело.
   - Тань, ее можно пить! Мы спасены!
   Моя рыжая спутница слегка подпрыгнула от радости и сразу же подала мне ведро. Набрав воды, я еще немного постоял под ледяной, но бодрящей струей водопада. Интересно, где находился источник этой воды? Чтобы узнать это, необходимо было залезть наверх, а мне очень этого не хотелось. Особенно, если учесть, как болели конечности после вчерашней встречи с веревочной ловушкой. Тут я вновь подумал, что следовало бы прибрать к рукам коварную сеть - она могла пригодиться. Наконец, я вылез из-под водопада и, вбив рядом колышек, надел на него карточку с номером 6. Счастье от находки настолько переполняло нас, что мы с Таней машинально обнялись. Некоторое время никто не хотел отпускать руки, потому что было очень приятно. До тех пор, пока ситуация не стала неловкой.
   - Фу, ты весь мокрый! - и спустя некоторое время Таня добавила. - Саш, ты же понимаешь, что это ничего не меняет...
   - Да. Конечно, - спокойно сказал я, отступая в сторону, но на душе стало немного тоскливо.
   Видимо, я давно ни с кем не обнимался. Учитывая, каким было мое последнее лето, удивляться было нечему. А сейчас все вышло так внезапно...Впрочем, рано или поздно нечто подобное произошло бы. Переживем, заключил я.
   - Пошли, - обратился я к Тане, и та удовлетворенно кивнула.
   Через несколько минут мы достигли тайника. Весь в предвкушении новых находок, я полез вниз и зажег спичку. Под землей было просторно. Вспомнилось, как Тоха вчера бегал и хвастал фонариком. В одном из первых ящиков я наткнулся на такой же. Включив его, я поразился, сколько разнообразных вещей лежало вокруг. Срань господня, да тут был целый склад! В глаза бросился мешок с картошкой, а также лук и кое-какие овощи. Все это я свернул все это в свою рубашку и громко крикнул:
   - Тань, а ты умеешь готовить классный суп?
   - Да нет, Саш, я же только трахаться по девять раз на дню умею.
   И вновь Тане легко удалось вызвать мою улыбку. И суп, пусть и без хлеба, определенно лучше кокосов и крабов. В одном из ящиков я нашел странные упаковки в форме параллелепипеда. Прочитав надпись на ящике, я понял, что это армейский паек.
   "А что ты способен жрать ради своей страны?"
   Кто бы ни засунул сюда все это, у него было все в порядке с чувством юмора. Я передал Тане рубашку с овощами, схватил ящик с пайком, а также мне пригляделась лопата, которая лежала сбоку под какой-то соломой. Стоило взобраться вверх, как Таня хихикнула:
   - Ты весь черный, как шахтер.
   - Ты сама вчера сюда лазила. И твои рыжие волосы были отнюдь не рыжими.
   - Это точно! Все утро их отмывала. Благо, нашла здесь мыло.
   - Рад, что твой гламур спасен. Пошли.
   По возвращении оказалось, что другая парочка нашего острова сместилась немного в сторону от залива. Их можно было узнать по исходящему дыму от сигарет, которые они без остановки курили. Тоша то и дело пытался заговорить о чем-то с Кисс, но та только слушала или лишь делала вид, что слушала. Забавно, но мой упертый друг не прекращал попытки укротить сумасшедшую девчонку, дни жизни которой, судя по всему, измерялись количеством оставшихся таблеток. Интересно, думал ли он об этом? О том, что с ней будет, когда колеса кончатся...Впрочем, кое-что действительно веселило парочку. Когда надвигающаяся волна окатывала их по пояс, они смеялись и толкались.
   - Всем привет! - громко продекламировал я.
   Кисс тут же повернулась и побежала к нам с Таней, Тоха уныло поплелся следом. Я специально молчал, надеясь, что Кисс сама спросит у нас, что нового мы обнаружили. После ее вчерашнего неожиданного амплуа у меня появилась надежда ее расшевелить. Кажется, по моему нелепому выражению лица она все-таки раскусила мой коварный план по ее социализации, потому что через несколько секунд запустила в меня окурком сигареты:
   - Да блииииииин...
   Для начала пойдет, улыбнулся я.
   - У меня для вас несколько новостей. Во-первых, мы с Таней нашли пресную воду. Во-вторых, обнаружили еще немного жратвы. Если Таня так же искусно готовит, как трахается, то вечером будет суп.
   Таня дала мне подзатыльник.
   - А сейчас могу предложить вот этот паек, который нам любезно предоставили Вооруженные Силы Российской Федерации или же наш таинственный похититель. Насколько я знаю, там не только всякая сухая хрень, но и мясо должно быть.
   Катя внимательно слушала все мои слова, словно это были речи Господни. Или она неожиданно резко стала мне симпатизировать или сильно голодна, пошутил про себя я. Самому мне ее внезапные перемены в состоянии казались немного подозрительными. Непроизвольно вспомнилось ОКР, характеризующееся частой "сменой полярности" в отношении к окружающему миру. Сегодня ненависть, а завтра любовь...Ладно. Теперь настало время высказать идею, над которой я думал весь путь от погреба до побережья.
   - Думается мне, застряли мы тут надолго. Поэтому... - я сделал небольшую паузу. - Нам необходимо построить дом.
   На лицах Тани и Антона моментально выросло недовольство, но внутренний Наполеон заверил меня, что им никуда не деться от реализации моих грандиозных планов.
   - Что вы смотрите на меня, как идиоты? Настоящий дом. Со стенами и крышей над головой.
   - Нам не до этого, по-моему, сейчас, - сомнительно покачала головой Таня.
   Естественно, я был готов к подобной реакции.
   - Не до этого...- передразнил ее я. - А до чего? Согласен, никому не хочется этим заниматься. Но подумайте сами - погода здесь не предсказуема и может преподнести сюрпризы. Далеко не самые приятные. А мы подстрахуемся.
   - Жара стоит же, - буркнул Тоха.
   - Как стоит, так и убежит. Блин, да вы гляньте сюда, - я ткнул рукой в большой ящик с инструментами и лопату. - Тот ублюдок, что оставил нам все это, явно хотел, чтобы мы построили себе жилище, а не просто загорали на пляже и искали чем бы набить свои желудки.
   - А если все делать наоборот, против его воли? - выставила предположение Таня.
   Я пожал плечами.
   - Тогда, я думаю, вы рано или поздно промокнете, замерзнете или подохнете от какой-нибудь тропической лихорадки.
   Мне почти всегда было плевать, как живут и чего хотят окружающие. Но мне не плевать, если есть возможность изменить что-то. Идеи - вот моя жизнь. И сейчас этой идеей была постройка дома. Дома для всех, не только для себя. И я твердо решил, что не откажусь от своего плана, пока не доведу дело до конца. Я буду строить чертов дом. Один или с ними - без разницы.
   - Что у тебя с глазами? - поразилась Кисс.
   - А что с ними? - недоумевал я.
   - Они у тебя так безумно блестят, будто ты нашел способ увеличить свой член, - влезла в разговор Таня.
   Я предпочел промолчать.
   - Саша, Саша... - как обычно начал Тоха.
   - Что ты мямлишь! Ты же понимаешь, что я дело говорю! - перебил его я. - Смирись с этим, тряпка.
   - У тебя завышенное ЧСВ.
   - Причем тут это вообще? - махнул я рукой.
   ЧСВ - Чувство Собственной Важности. И мой друг намекал на то, что все мои старания направлены не на всеобщее благо, а лишь на то, чтобы угомонить живущего внутри маленького эгоистического засранца. Сам я полагал, что причина крылась и в том, и другом, и это не имело значения. Подсознательно идея постройки дома родилась во мне еще утром, когда я проснулся на берегу. Кто-то или что-то подстегивало мои мысли, как и вчера в случае с поиском тайника. И это означало, что я был на верном пути.
   - Что вы языки прикусили? Работать, что ли, не хотите? - засмеялся я. - Кто со мной?
   Я даже не смотрел на поднятую руку Кисс - она, похоже, втрескалась в меня - я смотрел на задумчивые лица Тани и Тоши, которые сомневались. Каждый по-своему. Таня, наверное, потому, что верила - скоро это все закончится, и нас заберут отсюда. А Антон просто не любит работать физическим трудом. Ему бы все на бревнах сидеть да с Кисс сюсюкаться. По правде говоря, я тоже был тем еще лентяем. Во многом. Но не в том, что касалось идеи. Тоха уставился на Кисс, которая все еще держала поднятую руку. Пытается расположить к себе. Плевать ей на постройку дома, не иначе. Но было бы неплохо, если бы она по-настоящему начала мне доверять, а я смог изучить ее получше.
   Тоша с Таней переглянулись, но я все понял.
   - Отлично, - закончил за них я. - Обязанности следующие. Девчонки, вы остаетесь здесь. Займитесь едой, водой и стиркой. Берегите одежду, ее мало. В одной из коробок я видел тетради. Тань, заведи, пожалуйста, календарь. Пиши туда наблюдения, мысли, новости - что угодно. Думаю, полезно будет не потеряться во времени. Если мы попали сюда двадцать третьего сентября...мм...Дайте подумать. Сегодня двадцать пятое!
   - А что будете делать вы? - само собой поинтересовалась Таня.
   - Искать пригодное и удобное место для постройки жилища. Поверь, это долгое и изнуряющее занятие.
   - Не сомневаюсь, - проворчала Таня и пошла к океану мыть котелок.
   Кисс не знала, что ей делать, то и дело, поглядывая на меня.
   - Иди и выполняй все, что она тебе скажет. Оставляю ее за старшую, - я показал в сторону Тани.
   Кисс театрально вздохнула и убежала в сторону берега, оставив нас с Антоном наедине. И тот принялся за старое.
   - Ты трахал ее?
   - Кисс?
   - Да.
   - Нет.
   - А хотел?
   - Да. Теперь мы, наконец, можем заняться делом?
   Тоха смерил меня подозрительным взглядом.
   - Каким делом?
   - Не тупи. Нужно правильно выбрать место. Такое, чтобы неподалеку были берег, водопад и тайник. И чтоб ровное было.
   - И куда пойдем?
   - Вдоль берега. Видишь скалы вдалеке? Хочу узнать, что за ними находится. С горы было не видно.
   Мы не торопясь двинули по песку в том направлении, куда вчера ходили девчонки и где росли взрослые кокосовые пальмы. Я то и дело оглядывался по сторонам, вспомнив, что где-то здесь впервые очнулась Таня. Прошло около часа, пока мы не добрались до широкой скалистой гряды. В землю воткнулся шест с номером 7. Путь в обход был довольно долгим. Мы осторожно двигались, расчищая дорогу от многочисленных кустов, корней и лиан. И вскоре каменная гряда закончилась. Получилось, что мы обошли ее с внутренней стороны. За ней мы увидели небольшой полуостров, который привлек наше внимание пышными разноцветными кустарниками, которые казались очень живыми. Перейдя по мелководью на противоположную сторону, мы углубились вглубь полуострова, пока не вышли на небольшую хорошо освещенную поляну. И застыли. На деревьях росло огромное количество незнакомых фруктов. Внешне они она напоминали яблоки, но были не такими гладкими и все - бледного цвета.
   - Срань господня...Интересно, они съедобные? - повернулся я к Тохе.
   - Сссейчас выясним.
   Не успел я возразить другу, как он сорвал один из плодов, перекинул его из одной руки в другую, и осторожно надкусил.
   - Тоша! У тебя пошла пена из ушей! Они ядовитые!
   - Пошшшшел ты! - усмехнулся Тоха, продолжая жевать неведомый фрукт. - Ннну, ничего так на вкус. Жестковато, но вполне так ничего. Попробуй.
   - Погоди-ка.
   Поодаль от этой рощи я заметил пальмы, на которых росли бананы.
   - Ни хренннна себе! - протянул Тоха.
   - Поддерживаю, - пробормотал я, почему-то вспомнив, что фрукты особо не любил.
   Впрочем, в данной ситуации это, было революционным прорывом в области пропитания. После пары съеденных бананов у нас поднялось настроение. Особенно у Тохи. Он-то, в отличие от меня, обожал самые разнообразные фрукты.
   - Интересно, почему они растут только здесь, - мыслил вслух я. - Мы ведь где только не побывали, а нашли их только на этой маленькой полянке.
   - Не выделывайся. Скажи спасибо, что вообще нашли, - категорично ответил Тоха.
   - Ладушки. Набирай в свою кофту этого добра, - я воткнул в землю палку и повесил на нее табличку с номером 8. - Идем обратно. Надо проверить одно место возле берега...
   Антон вздохнул. Видимо, он не до конца еще понял серьезность моих планов.
   - Там довольно удобный подъем наверх, - продолжил я. - А сверху я видел много толстых деревьев. Было бы неплохо забраться туда и глянуть, что да как. Но это потом. Дом, дом, дом, но потом! - весело пропел я.
   Тоха посмотрел на меня как на идиота. Давай, скажи это, детка, мысленно попросил я.
   - Ннну, ты и идиот...
   - Какое неожиданное заявление. Бинго!
   Можно часами троллить друга, но стоит отдать ему должное - вчера он принес наиполезнейший ящик с инструментами. И теперь у нас был с собой среднего размера топор, который я с успехом использовал для того, чтобы прорубить путь. Шли мы, ориентируясь на то направление, которое изначально приняли за восток. Если повезет, решил я, то выйдем к погребу или к водопаду. Или заблудимся...Заросли были густые, но ноги в кроссовках и верный топор делали свое дело. Странное дело, но двигаясь вперед, мы опускались все ниже и ниже уровня берега. Вскоре послышался отдаленный шум воды.
   - Водопад! - в один голос воскликнули мы и двинулись на звук.
   Действительно, скоро мы вышли к ручью, берущему начало у того самого водопада, где я с Таней был с утра. Правда, вышли мы с другой стороны этого ручья. И теперь была возможность рассмотреть прекрасное зрелище с нового ракурса. Вода небольшим фронтом падала с верхнего уступа и разбивалась о камни, лежащие у основания водопада. Только с этой стороны были видны и другие камни, не такие крупные. Именно по ним вода и стекала куда-то вниз, образуя ручеек. Интересно, как вообще пресная вода попала сюда? Почему она лилась сверху, образуя водопад, ведь, по идее, должно было быть наоборот? Похоже, пока мы шли сюда, то довольно сильно опустились от уровня моря. Перебраться на противоположную сторону ручья можно было по довольно широкому дереву, лежавшему поперек. Его корни торчали наружу - похоже, когда-то оно под воздействием неких природных сил упало прямо на ручей. Выглядело это довольно странно, но мы поняли, что такой "мост" весьма удобен, потому что мелкие камни под водой, выглядели весьма острыми. Тоха перебрался на противоположную сторону, остановился и разделся. Аккуратно подойдя к водопаду, он намочил голову и попил свежей воды. Я последовал его примеру. Вода была чудеснейшей, а природа вокруг - волшебной. Мы сразу полюбили это место.
   Когда Антон вывалил фрукты на траву рядом с нашим пляжем, нас встречали как героев. Катя сразу набросилась на бананы, счастливая, как Холли Бэрри во время вручения Оскара. Мы просто стояли, жевали и смеялись.
   - Эти вроде тоже съедобные. Живой Тоша тому подтверждение, - я указал на странные плоды, которые я изначально принял за яблоки.
   - Я год назад отдыхала на Гоа, и немного разбираюсь в экзотических фруктах, - Таня схватила одно из "яблок" и повертела в руках. - Похоже на гуаву. Вот только не помню, в каких странах она растет. Он еще такой, жестковатый на вкус, да? - она посмотрела на Тоху.
   Тот кивнул.
   - Да, наверное, это она. У меня, кстати, тоже хорошие новости, - выпалила Таня - Я совершила набег на погреб и нашла там два тазика, один железный, другой пластмассовый. Здорово же?
   - Однозначно! - согласился я. - Думаю, с учетом супа и фруктов, еды нам на сегодня хватит, а та поляна за скалами...Там этой гуавы всю Россию накормить хватит.
   - Если это гуава. Может, и не гуава вовсе, - засомневалась Таня.
   - Как ты там любишь говорить. Хватит быть занудой! Ладушки. Занимайтесь дальше важными делами. Мы снова пойдем искать подходящее место.
   . Я встретил хмурый взгляд Тани, означающий "делать вам нечего", и ответил:
   - Найти место - полбеды. Вот построить жилище на четверых - это проблема. Всем чмоки в этом чатике.
  
  
  

* * *

  
   - Тоша, напомни мне завтра снова прогуляться до поляны с фруктами - нужно как следует проложить тропинку, чтобы и девчонки могли ходить. Заодно поищу там еще каких-нибудь фруктов. А еще мне пришла в голову идея сделать песочные часы, используя стеклянные бутылки. А? Как тебе?
   - У тебя сегодня просто день идей, - пробурчал Тоха.
   - Ой, да ладно тебе! Порадуйся хоть немного, - я в очередной раз похлопал его по плечу. - Не будь тухлым жуком.
   - Да я от радости готов шерстяные шапочки вязать!
   Это точно. Расстроенным Антон точно не выглядел. Он вообще каким-то чудом лучше всех нас сохранял невозмутимость. Видимо, не нашлась еще прекрасная дама, которая бы растопила его ледяное сердце. Ближайшая такая кандидатура, к сожалению, была больше предрасположена ко мне, а не к нему. Все попытки Тоха уделить внимание Кисс ничем не заканчивались. Очень бы хотелось ему помочь, но я и сам не знал, как. Следовало вернуться к делу. Я взял палку и начал рисовать ею на песке, расчертив основные точки, в которых мы бывали, и местоположения шестов с цифрами. Смотрел на мини-план и пытался оценить расстояния. Антон с интересом наблюдал, но было видно, что особым энтузиазмом снова рыться по джунглям он не горел.
   - Перекурим? - спонтанно предложил я.
   - Ннну, давай, - Тоха угостил меня сигаретой.
   Сам я с собой сигарет принципиально не носил. Во-первых, чтобы немного сэкономить. Повезло, что мы вообще нашли их в тайнике. Во-вторых, потому что Тоха почти всегда был рядом. И, в-третьих, потому что я, со своей манерой попадать в самую задницу, обязательно промочил бы или выронил их где-нибудь. Совершенно нелепо, казалось бы, на чистом воздухе забивать свои легкие дымом от сигарет. Но нас, заядлых курильщиков, такая чепуха не волновала. Для нас имело значение только количество найденных блоков. Так что было бы полезно растянуть запасы всеобщей отравы.
   - Тоха, давай курить не более одной пачки в день на двоих? - предложил я.
   - Ннну, давай, - спокойно ответил тот.
   Двинулись мы по тому же самому пути - на запад, по направлению к скалам. Через некоторое время я заметил торчащую из песка палку, которую почти снесло приливом, и мы остановились.
   - Где-то здесь должен быть подъем, который мне понравился.
   Цепляясь за корни и кусты, мы осторожно взобрались наверх, и попали прямиком в густой лес. На удивление, лес этот был хвойным, что показалось мне довольно странным. Ведь, судя по всему остальному, находились мы в зоне тропиков. Откуда здесь хвойные деревья?
   - Ну, и на кой ты завел нас в такую жопу? - недовольно перебил мои мысли Антон.
   - Естественно, чтобы помучить тебя. Это же первоочередная задача на необитаемом острове, - саркастично ответил я и начал пробираться сквозь колючие кусты, параллельно осматривая окрестности.
   Странно, но здесь, на пригорке, действительно не росло ни одной пальмы. Только кустарники и хвойные деревья. Невероятно...Умеет природа преподносить сюрпризы, восхищенно подумал я. В нескольких десятках метров западнее того места, где мы взобрались наверх, я увидел, что лес редеет и свернул. Вскоре мы обнаружили небольшую свободную от деревьев площадь. Трава здесь была не высокая, и у обрыва стояло лишь несколько деревьев. С небольшого холма, на котором мы очутились, можно было видеть океан.
   - Тоха, по-моему, вот здесь было бы неплохо все устроить...Места предостаточно. Берег совсем рядом. А тут, посмотри, как удачно деревья стоят, - я подошел к краю обрыва. - И спуск не такой резкий, как в том месте, где мы поднимались. Что скажешь?
   - Скажу что угодно, лишь бы быстрее отсюда свалить. Тут стремно. И тесно.
   - Зря ты так. Растительность в округе можно расчистить, как и этот спуск.
   - Нннну, все! Уговорил! Место супер! Доволен?
   - Вот и отлично, - пропел я. - Тут мы и будем работать во благо общества!
   - Ммммда, - Тоха не разделял моего энтузиазма.
   - Ну, что ты, в самом деле...Неужели, тебе не хочется поработать руками? Как настоящий мужик! Да еще и с таким мастером, как я. Нет, ты, конечно, тоже мастер на все руки... - я сделал паузу. - Или на одну руку...Ты какой пользуешься, когда закрываешься в своей комнатушке?
   В ответ Тоха кинул в меня огрызком от гуавы, или как там эту штуку Таня назвала.
   - Не, серьезно, Тош. Скажи мне, когда ты последний раз работал физически? В прошлом столетии? Я вот летом работал. Это полезно.
   - Ннну, молодец.
   - Причем здесь молодец? - покачал головой я. - Мне кажется, у нас с тобой все получится. Робинзон один все спланировал и устроил себе райскую жизнь. А нас и вовсе двое.
   - Да вечно эти плаааааны, плаааааны... - недовольно протянул Антон.
   В этот момент он напомнил мне Джокера. Тот тоже не признавал любые планы.
   - Открою тебе секрет. Планы бывают полезными, Тоша. И не всегда скучными. Как и приключения.
   - О, да! Ты просто перевернул мое мировоззрение! - Антон достал сигарету и закурил. - Ты еще книгу напиши про этот блядский остров и все свои планы. Ты уже у нас вечный писатель.
   - Не-не, я завязал, - улыбнулся я.
   - Чего это вдруг?
   - Нафиг надо. Демонами своими еще делиться с кем-то...
   - Какими демонами?
   - Страшными и рогатыми.
   - Что за глупость? Ты же что-то писал в детстве.
   - Я был тупым.
   - Невероятно. А теперь ты умный?
   - Теперь я не выпускаю наружу мысли. Это вредно для всех.
   - Мда...И в чем проявляется этот вред?
   - В том, что когда ты делишься своими мыслями, ты совершаешь насилие над чужими.
   - А-ха-ха, - рассмеялся Тоха. - Да ты прямо демонолог со стажем...
   - Тьфу! Зато не девственник.
   Пошли удары ниже пояса. Как обычно и случается в наших взаимоотношениях.
   - Научишь изгонять дьявола с четырех слов? - не унимался Антон.
   - Научишь дрочить левой? - парировал я.
   Наступила короткая пауза.
   - Ладно, мы уже перешли на личности, а это признак безобразной беседы, - вздохнул Тоха. - Я к чему клонил...Зачем тебе придумывать и насаждать кому-то свои мысли? Просто опиши то, что здесь творится и все. С этим даже второклассник справится. Глядишь, твою историю кто-нибудь найдет через сто лет, и твое имя навсегда войдет в историю как имя человека, который разгадал все загадки необитаемого острова, а потом подох от скуки.
   Несмотря на ярко окрашенную издевку, мой друг вещал, словно змей-искуситель. Удивительно, что он не мямлил и не растягивал буквы, как обычно, а говорил четко и размеренно, что вовсе не было характерно для такого пофигиста, как он. Его слова заставили меня задуматься. Безусловно, довести хотя бы одну историю из своей жизни до конца - достойная идея. Но я дал себе слово больше никогда не браться за перо и не переходить тем самым на "темную сторону силы". К тому же отсутствие какой-либо информации не позволит полноценно воплотить в жизнь эту самую идею. Только, если самому не создать ее фундамент.
   - Нет смысла, - коротко заключил я.
   - Почему?
   Я начал осторожно спускаться к берегу.
   - Хотя бы потому, что я не знаю, что мы вообще здесь делаем.
  

* * *

  
   - Чувствую, близится дождь, - тревожно сказал я, вглядываясь в небо. - Все вещи, особенно ящики с инструментами, нужно убрать в палатку. Для нас там места вряд ли найдется. Так что спать будем под деревьями. Хорошо, что есть, чем укрыться...
   Предложение ни у кого не вызывало сомнений. Вскоре действительно пошел дождь. Потихоньку, капелька за капелькой. Все засуетились, стали упаковывать вещи и прятать их в палатку. Потом дождь полил с завидной скоростью, а в воздухе помимо сырости стала витать и прохлада. Таня с Антоном утащили пледы под одну из огромных пальм, которая стояла неподалеку, и устроились под ней, Они прихватили с собой бутылку водки, чтобы согреваться, и сигареты. Это был уже второй пьяный вечер подряд.
   Один я стоял на берегу. Именно здесь, в этом заливе, я и очнулся впервые. О чем я думал тогда? Возможно, о нем. А кто - он? Неясные формулировки, неясные ассоциации. Было ясно только одно - хочется быть мокрым. Поэтому я никуда не уходил. Быть может, он - тоже мокрый? Может это - дождь? Или это - дождь? Но что тогда - оно? Стоя полуголый, я вглядывался в небо, словно хотел дождаться помощи, получить подсказку или ответ...Небо целиком заполонили темные властные тучи. Однако тщательно всматриваясь, мне удалось различить среди этих наплывающих мрачных изваяний одинокую звезду. А затем еще одну, и еще, и еще...В конце концов я начал мысленно выстраивать из мерцающих точек некую схему. Мне так хотелось, чтобы этот узор хоть немного походил на очертания задуманного мною дома. Вот только звезд не хватало...Их было около двадцати, но я ждал появления еще парочки, чтобы можно было закончить. И они появились. Они пришли. Двадцать одна, двадцать две и...вон она, замигала мне последняя, двадцать третья звезда.
   Он, оно и это - три слова, которые так и не давали мне покоя.
   Через несколько секунд произошло что-то совершено невообразимое - в какой-то момент я абсолютно перестал воспринимать окружающий мир. Он словно закружился вокруг в бешеном танце, а я все никак не мог обхватить его руками. Неожиданно стало понятно, что я вовсе и не хотел цепляться за существующую реальность. И, окончательно потеряв над собой контроль, я упал на колени не в силах ничего с собой поделать. Словно меня лишили всей энергии, которой я обладал. Опять эта усталость, и опять это число...
   Я смотрел на океан. И не видел его.
   Передо мной разбивались о берег волны, но я совершенно не чувствовал этого.
   Многочисленные капли дождя падали сверху и растекались по коже, но я не мог этого ощутить.
   Вглядываясь неведомо куда, я видел только свой будущий дом. От первого бревна и до последнего гвоздика. Видение не покидало меня ни на секунду. Дом выглядел именно таким, каким он будет. Словно он уже был готов - достаточно было немного потянуться вперед и провести по нему рукой. Что-то подсказывало мне, что это будет лучший дом на свете. Потому что дом - это фундамент идеи, от которой я теперь не смогу отказаться. Потому что дом - это часть меня.
   Хм, а ведь дом - он...он? Теперь я знал, как его делать, знал, что мне понадобится для этого - ведь это была моя идея. Сильнейшее из чувств одержимости.
   В реальность меня вернула теплая рука, опустившаяся на плечо. Это была Катя.
   - Чего встал? Пойдем.
   - Погоди.
   - Заняться больше нечем, как стоять тут?
   - Я здесь, потому что чувствую что-то невероятное во всем этом, Кать. Тебе меня, наверное, не понять...
   - Понимать тебя? Упаси Боже...Я тупо не хочу от тебя заразиться, когда ты простудишься, как последнее говно.
   На моем лице проступила улыбка, а Кисс накинула на меня куртку, обняла и потащила с берега. Она была права - нужно вернуться. Звезды уже дали мне знак. Ха! Знал бы сейчас Тоха о моих мыслях, он сказал бы что-нибудь вроде "мммда". Оба пледа были постелены наискосок - так, чтобы краями можно было накрыть хоть какие-то части тела. Я лег с самого края на свободное место и отвернулся в сторону, почти сразу ощутив, как прижимается ко мне сзади Кисс. Прости, Тоха, я в этом не виноват.
   Завтра будет прекрасный день.

Глава 6.

Закон о единстве и борьбе противоположностей.

   Кисс слегка ткнула меня пальцем в щеку, и я проснулся. Она хихикнула:
   - Когда ты спишь, ты такой хороший.
   Мне, безусловно, льстило ее внимание, но демонстрировать этого не стоило. Ради Тохи и Закона наоборот.
   - Зачем ты лезешь ко мне все время?
   Кисс надула щеки.
   - А теперь ты грубиян.
   - Отрыла Америку. Я всегда такой. Сколько сейчас времени? - спросил я и сразу сообразил, насколько нелепым был этот вопрос.
   - А вот теперь ты тупица! Откуда я знаю? - округлила глаза Кисс.
   Согласен. Не лучший вопрос на необитаемом острове. Судя по всему, остальные уже проснулись. Поднявшись на ноги, я вышел к берегу и по горячему песку прошлепал к воде. Утренний ритуал купания в открытом океане. Вода, как и всегда, была божественна. Вылез, с удовольствием посидел на песочке, покурил. Тани с Антоном нигде не было - может, разведывали окрестности. Но это было неважно, ведь что мы будем строить, а самое главное, где, уже предрешено. Я ухмыльнулся.
   - Остался паек и пара вареных крабов, - вмешалась в мои мысли Кисс.
   Внезапная забота. К тому же, от рыжей бестии. Что это значит? Вчера неожиданной сменой поведения меня удивил Антон, сегодня Кисс. Осталось, только, чтобы Таня призналась мне в любви, тогда я окончательно сойду здесь с ума.
   - А вареные вкуснее, чем жаренные? - поинтересовался я.
   - Не знаю, я их не ем.
   Рядом лежали кокосы - видимо, их принес Антон. С утра кокосовый сок был особенно приятным. Тем более, что с хорошими инструментами управиться с ним было гораздо проще. Теперь мы стали индустриальным обществом, иронично подумал я. С завтраком было покончено. Ни о каких загадках думать не хотелось. Сегодня нужно наплевать на все, что произошло за последние пару дней, и сконцентрироваться лишь на постройке дома. Поехали...Что у нас имелось? Инструменты. Надеюсь, Тоха притащил всё. Две пилы по дереву, одна по металлу. Неплохо. Два молотка, большой и маленький. Гвоздей не наблюдалось, но я искренне надеялся, что в хранилище они все-таки были.
   - Зачем нам дом? Почему нельзя ночевать на земле? У нас же есть что постелить, - обратилась ко мне Кисс.
   - Потому что по ночам из земли вылезают кроты и щекочут любопытных рыжих девочек, - я резко дернулся в ее сторону и шутливо пощекотал.
   Кисс взвизгнула, отскочила в сторону и сердито поглядела на меня.
   - А вот теперь ты еще и мразота.
   - Кать, - я не обиделся на ее слова. - Неужели тебе не хочется приблизиться хоть на капельку к цивилизованному миру? Ощущать рядом что-то домашнее...
   - Все-все, перестань... - тут ее голос стал ровнее. - На самом деле, я дитя цивилизации. И почти никогда не вылезаю из своей квартиры. А остров ваш ненавижу до самого последнего кустика. Глотку бы перерезала им всем...
   - Погоди, о чем ты говоришь?
   Кисс отвела взгляд в сторону.
   - Ни о чем. Просто несу херню. Я же ебанушка.
   Тут я вспомнил, что не давало мне покоя.
   - Вчера ты говорила что-то про сценаристов. Ты имела в виду людей, которые нас сюда засунули, или что? Ты что-то знаешь о них?
   - Вчера я тоже несла херню.
   - А в самый первый день ты говорила, что я главный. Так?
   - Это тоже херня.
   - А ты когда-нибудь не несешь херню?
   - Вряд ли, - отрезала Кисс и решила сменить тему. - А вдруг наш дом получится плохим?
   Выглядела она так, будто защищала секрет рецепта Кока-Колы. Стало понятно, что ничего от нее я не добьюсь. Ладушки. Пока она была разговорчивой, следовало кое-что вкрутить в рыжие уши.
   - Мы построим лучший дом на свете, поняла?! Там ты будешь чувствовать себя комфортно, и не надо будет ничего бояться. Сейчас я тебе все расскажу, посмотрю только, какие еще инструменты у нас есть.
   В одной из коробок я заметил тиски и, что особенно порадовало, помимо всего прочего здесь лежало точило. Точило с таким количеством инструментов - вещь едва ли не самая важная. Плоскогубцы, отвертка, моток алюминиевой проволоки. Что еще? Линейка и метр...Однако я по-прежнему нигде не видел ни гвоздей, ни шурупов. Или просто Антон не принес? Не хочется верить, что их нет. Ведь гениальный парень (сценарист?!) продумал все детали и предоставил весь необходимый материал, мол, держите, друзья, стройтесь на здоровье...Моток веревки - конечно же, пригодится. Вчера мы притащили лопату - тоже один из самых необходимых инструментов. Все это складывалось в голове, как мозаика. Тут я вспомнил о вчерашнем прозрении, когда насчитал двадцать три звезды на небе. Странно, как часто и как вовремя вклинивалось это число в мое существование здесь. Как оно связано с теми, кто нас сюда запихал? Может, существует такой психологический прием вроде гипноза или НЛП (нейролингвистического программирования), туманно предположил я. Ничего подобного со мной в жизни не происходило, но факт оставался фактом - когда я сталкивался здесь с этим числом, то буквально терял над собой контроль. В общем, чем больше времени мы проводили на острове, тем больше я склонялся называть неведомого похитителя не он. А что, если это оно? Нет, глупость. Странные, ничем логически не подкрепленные мысли, заверил себя я. И уж тем более я не собирался делиться ими с окружающими, потому как по-прежнему не сомневался, что остальные тоже что-то скрывали. Не хочет же Таня показывать свой мобильник, к примеру. Тут я поймал себя на мысли, что снова взялся за старое. Первоочередная цель - дом.
   - Знаешь что, Катя...Сделаем наш дом двухэтажным. Естественно, я буду жить на втором этаже. Романтика...
   - Я бы тоже жила наверху, но с детства боюсь высоты. До усрачки, - пожала плечами Кисс.
   Я иронично подумал, что, пожалуй, проще перечислить, чего она не боялась.
   - Со своими страхами надо бороться, - заявил я.
   - Ну, ок.
   - Вот и славно. Представь, наши комнаты будут соседними. И когда будет слишком страшно, ты будешь приходить ко мне на огонек. Будить сидеть, курить и травить друг другу байки.
   - Ну, ок! - Кисс, кажется, была в восторге.
   Блин. Зря я, наверное, даю ей повод настолько симпатизировать мне.
   - Пойдем, покажу тебе место, которое я выбрал вчера. Тане с Антоном оставим надпись на песке.
  

* * *

  
   Кисс путешествовала со мной в своем нелепом зеленом платье, которое теперь к тому же было еще и немного порванным. Было довольно жарко, я снял свою рубашку и поручил Кате ее нести.
   - Куда делся твой купальник? Тебе же неудобно...
   - Таня забрала.
   - Зачем?
   - Она вчера сказала, что я перебухала, а я в ответ назвала ее мандой.
   - Тогда неудивительно, - пробормотал я.
   - Ничего страшного. Она сказала, вечером вернет обратно.
   Хоть кто-то здесь пытается воспитывать Катю, со вздохом подумал я. К обеду песок очень сильно нагрелся. Кисс время от времени заходила в воду, чтобы остудить ноги, вскоре я последовал ее примеру. Наконец, мы добрались до цели. Я перерубил топором мешающие корни, лихо вскарабкался на земляной выступ и принял от Кисс лопату и топор. После чего помог забраться и ей. Перед нами теперь простиралось то самое место, что я выбрал вчера в качестве плацдарма для будущих архитектурных свершений. Кисс растерянно хлопала ресницами, а я снова играл в Капитана Очевидность.
   - Вот эти четыре дерева стоят почти как вершины прямоугольника, что делает их идеальными углами дома. Знаешь что такое прямоугольник? Училась в младших классах? - решил я немного над ней поиздеваться.
   Кисс хлестанула меня рубашкой по заднему месту. Даже не улыбнувшись при этом.
   - Училась. Только почти все прогуливала.
   - Почему?
   - С психиатром сношалась! - она демонстративно округлила глаза. - Все! Закрыли тему!
   Мда. Сложно даже предположить, было ли это правдой, или она просто брякнула со злости. А, может, ей тяжело вспоминать детство? Что тоже могло сойти за симптом...
   - Хорошо. В общем, мы с Антоном напилим кучу бревен и сделаем стены...
   - Погоди.
   Я обернулся. Кисс зачем-то наклонила вперед голову, закрыла глаза и положила ладонь на лоб.
   - Стой! Не подходи! - некоторое время она бормотала что-то невнятное, а потом произнесла. - Слушай, ты помнишь, где ты меня впервые встретил?
   - Ты имеешь в виду, на острове?
   Кисс открыла глаза и подозрительно посмотрела на меня.
   - А где еще?
   Мне стало не по себе от ее взгляда.
   - Примерно помню, а что? С тобой все в порядке? Тебе, может, свою таблетку надо выпить? - я пристально вглядывался в ее взволнованное лицо.
   - Нет, - покачала головой Кисс. - Я думала, что вспомнила кое-что, но я ошиблась.
   Она замолчала, провела рукой по своей груди, затем потянулась и передала мне рубашку. Я некоторое время с недоумением наблюдал за ней, покачал головой, и продолжил:
   - Подниматься наверх будем по лестнице. Сперва создадим каркас, заготовим необходимое количество бревен, потом уже будем думать, как разделить комнаты и так далее.
   - Это безумно интересно, - зевнула Кисс.
   Теперь была моя очередь хлестануть ее рубашкой. На лице Кисс, наконец, появилась странная улыбка. О чем она задумалась? О том, как ладить с людьми, ни о чем с ними не разговаривая? И неожиданно она изобразила такое, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Прижав к ушам плечи и закрыв глаза, она целиком сморщила лицо и мило пропищала:
   - А у меня будет своя маленькая комнатушечка?
   Ооо, это было зрелище не для слабонервных. Господи, за то она так со мной? Зачем это абсолютно неестественное выражение лица, при виде которого хочется повеситься. Такой миной она словно посылает весь мир к чертям, унижая человеческую природу. Я замотал головой в разные стороны, стараясь сразу забыть то, что только что увидел. Пути сумасшедших неисповедимы.
   - Твоей жестокости нет предела, Кать.
   - Но почемуууууууууу?
   Надо это прекращать.
   - Забей. Будет тебе отдельная комната. Каждый имеет право на личное пространство, в конце концов. Нечто подобное даже в нашей конституции прописано.
   Кисс пожала плечами. Тут я остановился и понял, наконец, о чем мне хотелось напрямую спросить ее.
   - Твою мать, Катя. Скажи мне, пожалуйста, что с тобой случилось? Ты была дикой психопаткой, когда мы впервые встретили тебя, боялась не просто общаться с кем-либо - ты боялась вообще всего на свете. А теперь ты активно интересуешься всем, что происходит, предлагаешь помощь, да еще и клеишься ко мне...
   Кисс прикусила губу и прищурила глаза, словно обиделась.
   - Шшшто?! Ни к кому я не клеюсь, - и она тут же замолчала.
   - В чем тогда дело? В лекарствах?
   Снова наступила тишина.
   - Да. В них, - подумав, ответила Кисс.
   Мне не понравилось, как она произнесла последние слова. Словно она о чем-то не договаривала, а то и вовсе напрямую врала мне. Но, к сожалению, я не мог ничего поделать.
   - Тогда молись найти себе бочку этого лекарства, если нам суждено будет остаться здесь надолго. И, к слову - я ненавижу рыжих. Я разве не говорил об этом? - невинно поинтересовался я.
   - Сколько можно гнать на рыжих баб?!
   Я нарочито отвел взгляд в сторону, размышляя, стоит ли заводить этот разговор.
   - Есть одна интересная социальная теория. Про таких людей, как ты. Одной из ее основ является некий закон...
   Кисс больше не выглядела обиженной. На ее лице даже появилось что-то вроде заинтересованности.
   - Что за закон?
   - Известный человек Карл Маркс назвал его Законом о единстве и борьбе противоположностей. Я обобщил его у себя в голове и назвал упрощенно Законом наоборот.
   - Наобо-в-рот, - передразнила меня Кисс. - Сколько же псевдофилософов развелось...
   - Или рыжих ведьм, - ухмыльнулся я. - Потом поговорим об этом. Пока ты меня не возненавидела, надо закончить экскурсию по нашему будущему дому.
   - Ну, ок, - Кисс беззаботно водила ногой по траве.
   Я пытался увидеть нотки тревоги в ее глазах, но безрезультатно. А ведь таким людям намекнешь на правду, и они начинают паниковать. Опять же, по теории...По правде говоря, можно много чего увидеть в глазах людей. Тут я согласен с массовым мнением, что иногда по взгляду женщины сразу можно определить, готова ли она с тобой переспать. И сейчас в глазах рыжей бестии горел тот самый лукавый огонек, говорящий о том, как ей хочется интима. А в качестве жертвы, видимо, она выбрала меня. Что-то подсказывало мне, что к связям с противоположным полом она вообще не относилась всерьез. Наверное, потому что боялась быть обязанной чем-либо кому-либо. А, может, всему виной резкие перепады настроение в связи с обсессивно-компульсивным расстройством, в котором я все еще ее подозревал. Заканчивай с дешевой психологией, вернул меня в реальность внутренний голос. Сама Кисс же ни капельки не догадывалась, какие обвинительно-оправдательные мысли витали в моей голове, и невинно поглаживала яркий листочек экзотического растения, которое росло у самого обрыва.
   - Правильно, Кать, наслаждайся здешней природой, - улыбнулся я. - Потому что скоро, минимум в площади пять на пять квадратных метров, мы снесем ее к чертовой матери.
   - Да мне насрать, - сухо ответила Кисс и отпустила лист.- Что дальше, Капитан Александр?
   В пору действительно вновь стать Кэпом и рассказать, что мы будем делать сегодня.
   - Почему это место великолепно подходит для нас? - я начал размахивать руками в разные стороны. - Рядом есть берег, там у нас будет пляж, можно будет купаться. Необходимо прокопать лопатой аккуратный спуск, а еще желательно засыпать этот спуск чем-нибудь твердым. Хм...Вон там находится полуостров, на котором растут фрукты. Будете ходить туда с Таней, когда мы проложим тропинку. Насколько я знаю, солнце встает на востоке. Значит, восток - там, - я показал рукой в ту сторону, откуда мы пришли. - Получается, водопад находится отсюда на северо-западе. До него тоже надо расчистить проход. И, наконец, подземный тайник должен быть где-то на севере отсюда. Надо найти Тоху и Таню. План на сегодня - расчистить всю территорию вокруг и перенести сюда большую часть вещей.
   - Ну, ок.
   - Пойдем обратно.
   Мы направились к спуску, Катя вновь забрала у меня рубашку и стала размахивать ей, якобы отгоняя мошкару, которой, на удивление, на острове почти не было. Насекомые появлялись только вечером и странным образом были совершенно не назойливыми. Ни ужасных тропических москитов, ни привычных надоедливых комаров. Счастье, одним словом. На полпути к нашему лагерю у залива мы встретили наших сожителей. Тоха предложил обменяться новостями. Я посоветовал вернуться к заливу и там устроить общее собрание. По пути мы срезали несколько кокосов. Мне очень нравилось кокосовое молоко - оно словно придавало сил и спасало от жары. К тому же, в отличие от алкоголя или воды, его по-настоящему было приятно пить. Если алкоголь менял серые краски мира на цветные, то кокосовый сок действовал на меня как энергетик. Антон достал сигарету и закурил.
   - Мммы лазили в тайник, нашли там ящики с вином. Вот только, под землей очень тесно, а ящики очень тяжелые. Мы не смогли их передвинуть. А ведь за ними что-то еще есть. Может, и еда даже...Так что надо мне с тобой туда наведаться
   - Кстати, а ты не видел там гвозди какие-нибудь? - перебил я.
   - Ну, какие-то были. Ннне знаю. Еще мы нашли сложенный в несколько слоев большой кусок полиэтилена. Решили, что он здорово пригодится от дождя.
   - Класс! - только и мог выпалить я. - Дай-ка мне тоже сигарету.
   Такие новости надо закурить трубкой мира. Или, в нашем случае - сигаретой. Антон выпустил дым и продолжил.
   - Еще в хранилище было большое корыто, но пока что мы решили оставить его там.
   - Да ничего страшного. Позже заберем. Пригодится.
   Тоха бросил на землю сети, и я их узнал. Те самые, которые заставили меня помучиться и следы которых я все еще носил на теле.
   - Стоит отдать должное, кто их плел - был большой мастер. Очень прочные. О, вот еще, - вспомнил Тоха. - Наткнулись на какие-то ягоды, сорвали несколько штук. Хрен знает, съедобные они или нет.
   - Дай сюда.
   Я протянул ладонь, и Тоха высыпал на нее небольшую горсть странных фиолетовых ягод, которые легко разваливались на части при прикосновении. Недолго думая, я проглотил их все.
   - Идиот, - нервно сказал Тоха и пошел мыть руки в океане.
   - А вдруг они ядовитые? - недоумевала Таня.
   - Тебе ли судить о необдуманных поступках, мисс-а-не-трахнуть-ли-мне-вот-этого- высокого-парнишу.
   Таня скорчила мне рожу и показала средний палец. Срань господня, а ведь я первый начал.
   - По вкусу напоминает малину, - неожиданно выдал я. - Это дикая малина, ребят.
   - Лучше бы ты сейчас валялся в конвульсиях и умолял тебя прикончить, - саркастично произнесла Таня.
   - Я тоже тебя люблю. И много там такой ягоды?
   - Возле водопада достаточно, а больше я нигде не видела.
   - Ладушки. Это все?
   Таня весело посмотрела на Антона.
   - Мы видели кабанчика, - похвасталась она. - Он был такой смешной! Но он безумно нас испугался и пустился наутек. Мы пробовали преследовать его, пока не дошли до огромной каменной гряды. А там он пропал. Ну не перепрыгнул же он через скалы! Я на всякий случай воткнула там шест, чтобы узнать это место в следующий раз, если придется. Я так поняла, эта та самая гряда, которая разделяет остров пополам?
   - Ага, - подметил я.
   Когда вернулся Тоха, я решил толкнуть главную речь.
   - Господа, к нам едет ревизор! Шутка, - но по безразличным лицам соседей я понял, что шутка была неуместна. - Короче. Мы с Катей исследовали то место для дома, про которое я вам говорил. И выяснили, что оно подходит нам практически идеально.
   Кисс закатила глаза.
   - Да-да, мы поняли, - скучающим тоном сказала Таня. - Давай, теперь по существу.
   - Дом будет двухэтажным, с двумя комнатами на каждом этаже. Мы с Кисс уже решили, что верхние будут наши, - я поймал торжественный взгляд Кати и продолжил. - Возле дома организуем временный склад для продуктов и вещей. И создадим для него защиту в виде полиэтилена. Предлагаю взять вещи, кто сколько утащит, и идти туда.
   Я схватил ящик с инструментами и вдруг увидел валяющуюся рядом лопату.
   - Это еще одна?
   - Да, - ответил Тоха. - Там же нашли.
   - Просто великолепно.
   Подхватив обе лопаты и ящик с инструментами, я медленно повел остальных. Чертов лидер Александр Палагин.
  

* * *

  
   - Тут, - я остановился.
   Все бросили свои ноши на землю. Надо распределить обязанности.
   - Тань, походи по округе, собери прутики, а ты, Тоша, сделай ей из них веник. Потом займись спуском к берегу, - я показал место, где мы все только что поднимались наверх.
   Тоха подозрительно глянул в нашу с Кисс сторону.
   - А вы чем будете заниматься?
   - За водой сходим. Ну и постараемся сделать удобную тропинку для похода к водопаду.
   Прищурив глаза, Антон посмотрел на меня, и я знал, что означал этот взгляд. Он словно мысленно спрашивал, почему я выбрал в пару Кисс, а не Таню. Ответ у меня имелся, хоть я не стал говорить об этом вслух. Во-первых, нам с Таней наедине лучше не оставаться, ввиду того, что мы могли сцепиться, как собаки. А во-вторых, мне хотелось лучше узнать Кисс. Попытаться предположить, что с ней будет, когда кончатся ее лекарства, и что нам делать в таком случае. Заодно посмотреть, как рыжий демон отреагирует на мои обвинения в ее адрес. Она еще не поняла, насколько ей не повезло.
   - Тань, раскладывай вещи, подмети и помоги Антону, если потребуется.
   - Хорошо, - бросила Таня и отправилась искать прутики для веника.
   Тоха схватил топор и взялся за расчистку подъема.
   - Если выйдет сильно криво, засыпьте спуск песком, - дал последний совет я.
   Вечная моя черта - все контролировать. Многих это раздражает.
   - Сами как-нибудь разберемся, - огрызнулся Тоха.
   Вот явный пример. Я поднял с земли второй топор, поманил за собой Катю с ведром, и мы пошли в сторону водопада. По дороге я рубил все корни или растения, которые попадались у нас на пути, не щадя ни единого куста.
   - Каким иногда безжалостным приходится быть к природе, - пробормотал я.
   - Ты пересмотришь свои взгляды по этому вопросу, если на нас нападет здоровенная кровожадная природная тварь, - саркастично заявила Кисс.
   Я не мог сдержать улыбку. Катя не проявляла никаких эмоций, продолжая откидывать в сторону штабеля срубленных папоротников, которые я оставлял позади себя. Такими темпами примерно через час мы добрались до водопада.
   - Набери воду, я сбегаю обратно, за лопатой - одного топора здесь мало. Жди тут. Здесь вообще здорово, тебе понравится.
   - Агага, - пробубнила Кисс.
   Бросив топор на землю, я побежал по тропинке обратно - на этот раз, уже в новый лагерь. Пробежка заняла у меня где-то минут пять, значит, от водопада до лагеря было всего около километра. Не так уж и много. Тоха с Таней успешно расчищали подъем. Я подошел, похвалил их, попросил у Антона сигарету, перекурил и рванул обратно. По возвращению к водопаду я увидел совершенно голую Кисс, стоявшую под ледяной струей водопада. Она раскинула в разные стороны руки, получая, судя по всему, неземное удовольствие. Мое приближение осталось незаметным. Можно было, конечно, устроиться удобнее и полюбоваться прекрасным зрелищем, но, что же я, наготы женской не видел никогда, что ли?
   Я постучал лопатой по дереву, определяя свое присутствие, но рыжая нимфоманка даже не повернулась в мою сторону.
   - Саша, я каждый день буду приходить сюда. Тут охуительно!
   - Да хоть пять раз в день. Оденься, рыживотное, - я поднял ее платье, лежавшее неподалеку, и поднес к воде.
   Кисс надула губы, видимо, протестуя против такого грубого обращения, но, тем не менее, выбралась из-под водяной струи и, неторопясь, стала надевать на себя платье. Я отвернулся.
   - Странный ты. Даже не возбудился. Обычно мужики, видя меня в одних трусах, теряют голову, а ты...
   Как бы мягче ей сказать: "Знаешь, Кать, я видел сиськи и красивее - нашла, дескать, чем хвастать..." Или: "Ты же Антону нравишься, я тебя пальцем трону - и он меня на лоскутки покромсает".
   Я выбрал третий вариант, наиболее правильный, как мне казалось.
   - У меня голова забита только идеей постройки дома. Как-то не до секса. Это раз. А во-вторых, ты личность подозрительная.
   - Подозрительная? - Кисс посмотрела на меня, как на лейтенанта Коломбо.
   - Да. И рыжая. А это не к добру.
   Теперь лицо Кисс старательно изображало детскую невинность.
   - То есть ты считаешь меня злой?
   - Ну, вообще, да. Только не я, а одна теория. Она прикольная. А по ней ты - демон во плоти. Рыжий демон во плоти, - усмехнулся я. - Понимаешь, людям нравится думать о чем-то. Вот и мне нравится следовать этому закону, наблюдать за окружающими и развивать свои мысли.
   Кисс неожиданно отодвинулась в сторону, села рядом с водопадом и начала вертеть в руках очередной камушек. Часто она этим занимается, подумал я. Не симптом ли это какой-нибудь, случаем?
   - И где ты взял эту свою теорию?
   Меня удивило то, что она не спрашивает в лоб, а заходит осторожно. Кисс была не так проста, как кажется.
   - Она не моя. Люди с древности писали о подобном. Даже в Библии есть цитаты на эту тему. Объединил же все эти знания в единое целое в своих...гм...работах один малоизвестный человек по фамилии Климов. По крайней мере, именно у него я видел много ссылок на первоисточники. Он писал о Дьяволе и Боге, о добре и зле, в их материальных проявлениях, так сказать, с точки зрения диалектического материализма.
   - Но зачем? - пожала плечами Кисс, будто не задавала вопрос, а отвечала на него.
   Чудо-юдо. Я не мог не улыбнуться.
   - Пожалуй, для того, чтобы различать людей по определенным признакам. Использовать эти знания, чтобы не загубить свою жизнь и жизнь близких тебе людей.
   - Что? А ты взял и поверил, да?
   - Как сказать...Наряду со многими другими социальными теориями, его теория выглядит интересной и во многих местах правдоподобной. А еще забавно, что Климова, как и многие его источники запрещают печатать и издавать. Наводит, знаешь ли, на мысли...
   - О, теперь это уже социальная теория...
   - В целом, да. О поведении, и о сущности некоторых людей. Ммм...Хорошо, я попробую объяснить. Только учти, что после всего этого можешь меня, как бы это...Возненавидеть.
   Кисс махнула рукой.
   - Это лучше, чем сидеть в неведении и не понимать, почему с тобой не хотят немножко пошалить.
   В очередной раз я поразился ее своеобразной искренности.
   - Кать, я сам не против...Это даже не идет против моих принципов, а уж какой я похотливый кабан...
   - Ты реши, хвастаешь ты или оправдываешься, - совершенно неожиданно перебила меня Катя. - А еще лучше скажи, почему бы не трахаться на острове, на котором больше и заняться-то нечем.
   Потому что Тоха опять же зарежет, невольно подумал я и вздохнул.
   - Я не могу пока этим с тобой поделиться. Зато могу рассказать, кто ты с точки зрения диалектического материализма, - усмехнулся я. - Только я предупреждал...
   - Да-да, я помню, - неожиданно Кисс посмотрела мне прямо в глаза и как-то нервно подмигнула. - Буду ненавидеть и бояться тебя. Это же такая трудная ноша...
   С сарказмом, у нее, оказывается, как и у Тани, все было в порядке.
   - Успокойся, - рассмеялся я. - Пойдем назад.
   - Не уходи от темы.
   Мы медленно двинулись обратно. Я последовательно расчищал тропинку лопатой, чтобы она явно выделялась посреди окружающих зарослей и не заросла в ближайшее время. Кисс несла ведро с водой.
   - По этой теории тебя можно назвать определенным термином. И термин этот - дегенерат, а в твоем случае - дегенератка. Дегенераты живут тем, что разлагают окружающих людей и самих себя, причем разлагают во всех смыслах. Теория вроде как учит вычислять и во многих отношениях избегать таких людей. Иначе говоря, она говорит о корнях зла, которое является результатом деятельности вырождающегося поколения. В данном случае, понятие дегенерата - это понятие генетическое, а не моральное. Генетическое - это значит, что передается по наследству, - пояснил я.
   Катя остановилась.
   - Саш. Я же не такая тупая...
   Я уж было подумал, что взбесил ее. Но Кисс выглядела невозмутимо.
   - Разница между моральным дегенератом и генетическим такова, что морального дегенерата вылечить можно, а генетического - нет. Его можно лишь усмирить. Такой человек обязан своим настоящим, прошлым и будущим своей крови. Дегенерация - это естественный процесс, который существует на земле уже тысячи лет. По сути, дегенераты составляют около трети населения. Такую статистику приводят многие доктора и ученые. Эти исследования довольно стары - сейчас, скорее всего, людей, подверженных вырождению, гораздо больше. Впрочем, это уже мое мнение
   Кисс, наконец, стала проявлять интерес к тому, что я говорил. Было заметно, что она что-то обдумывала у себя в голове.
   - Я не смогу рассказать тебе все, но попытаюсь объяснить главное. Все зло в мире идет от людей. От людей, а не от мифического Дьявола. Безусловно, оно существует абсолютно в любом человеке. Во мне, например, его немало. Но только в дегенерате оно проявляется в самую полную силу, потому что это часть его темной природы. А что же есть Зло? По идее, все, что имеет негативную окраску - от мала до велика. Ругнулась ты на кого-то - зло. Муж ударил жену - тоже.
   Неожиданно за моей спиной раздался всхлип. Когда я обернулся, то увидел, что у Кисс покраснели глаза. Казалось, она вот-вот расплачется.
   - Кать, ты чего?
   - Все нормально, - выговорила она. - Просто вспомнила, как жила на хате с одним уродом, который меня бил. Его, кстати, тоже звали Саша. Извини, я просто впечатлительная...
   С этими словами она оттянула лифчик своего купальника и вытерла им глаза. Я по инерции отвернулся от этого нелепого зрелища, и в очередной раз подумал, что Кисс являлась в нашем узком социуме эдаким мешком с секретами.
   - Дальше.
   - Хорошо, - я вернулся к работе. - Любое негативное действие, будь это драка, убийство или война, вызвано человеком, точнее - людьми. А еще точнее - дегенератами. Они - это и есть дьявол. Ты - дьявол. Прикольно, да?
   Кисс сама поглядела на меня, как на душевнобольного, а потом расхохоталась.
   - Га-га-га!
   Смех смехом, но, на самом деле, сумасшедшие - как раз те люди, про которых я ей сейчас рассказывал.
   - В общем, господин Маркс правильно вывел свой замечательный закон о единстве и борьбе противоположностей.
   - Ты так и не сказал, что это значит. И уже начинаешь бесить, - поделилась впечатлениями Кисс.
   Бесить. В тему словечко, ухмыльнулся внутренний голос.
   - Хорошо. Маркс писал для коммунистов и иже с ними. А теперь вспомни, к примеру, революцию семнадцатого года. Сначала Ленин перебил всех, кто мешал ему добраться до власти. После чего стал уничтожать тех, кто ему в этом помогал. Затем он умер, а Сталин расстрелял или сослал в Сибирь всю ленинскую гвардию - тех, кого Ленин называл перманентными революционерами. Перманентные - это значит, что они всю жизнь бесились, как ненормальные, и все время хотели новых революций. Потому что все эти люди были слеплены из одного теста. У них у всех был комплекс власти и разрушения. А страдали при этом обычные люди. Дегенерат рвется к власти и к разрушениям, и, в то же время, он стремится разрушить самого себя. Как та змея, которая пожирает свой хвост. Поэтому Маркс и пишет не только об их единстве, но и борьбе. Иначе говоря, дьявол склонен к самоуничтожению. А дьявол - это и есть зло. Зло стремится уничтожать все вокруг, и себя в том числе.
   - Душещипательная история. А как это все связано со мной?
   - Ты слушай дальше и не перебивай дядю Сашу, - я сделал суровое лицо и погрозил ей пальцем. - Есть три стадии вырождения. По ним и нужно определять "больных" людей. Да, именно больных, потому что это - болезнь. Болезнь, от которой нет лекарства. Ее можно лишь купировать. Знаешь ведь, что такое купировать?
   - Знаю, я смотрела всего Хауса.
   - Я тоже, - улыбнулся я. - Так вот. По этим стадиям или, иначе говоря, признакам, можно вычислить вырожденца, но, к сожалению, не всегда узнать, на какой стадии дегенерации он находится.
   Пришлось остановиться, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.
   - Ну, не молчиииииииии, - взмолилась Кисс.
   - Сейчас, сейчас. Дай-ка сигарету мне, - я закурил и продолжил. - Первый признак - это врожденные физические дефекты. Родимые пятна, шесть пальцев, родинки и так далее. Ну, и самое выразительное - рыжие волосы.
   - Все ясно...Я - мутант, - обреченно изрекла Кисс.
   Эта фраза прозвучала настолько смешно, что я не мог не расхохотаться. Как же близко Катя все воспринимала...
   - Перестань, - успокоил ее я. - В общем, я сразу примечаю в людях рыжие волосы - так, на всякий случай. Если они родные, конечно. У Тани, например, крашенные.
   - Значит, она не мутант?
   - Да замолчи ты со своими мутантами!
   Кисс скорчила ставшую стандартной рожицу а ля "ну, ок". Я продолжил.
   . - Она может обладать другими признаками той или иной принадлежности к такому типу людей. На внутренней части бедра, кстати, у нее имеется родинка, крупная такая.
   - Вы с ней кувыркались, да? Раз ты видел ее голой...
   - Все тебе расскажи... - многозначительно ухмыльнулся я. - У меня у самого есть родинка, под правым соском. Видишь?
   Кисс в очередной раз лукаво посмотрела в мою сторону и облизнулась. Только этого не хватало...Господи, насколько все-таки нелепым получалось наше общение, подумал я и продолжил:
   - Это означает, что когда-то и в моем роду были такие люди.
   - Безумно рада за тебя, бро. Может, ты уже скажешь, наконец, что не так с рыжими волосами?
   - В древности люди говорили, что так Бог шельму метит. Рыжие волосы, кстати, говорят о твоих еврейских корнях. А где евреи - там полно сумасшедших и дегенератов. Такая уж у них судьба в этом мире. И далеко не все они такие гениальные, как Ламброзо или Кубрик. Впрочем, это не мешало и им тоже быть дегенератами. Ведь научно установлено, что гениальность тесно связана с безумием. И среди евреев таких людей в несколько раз больше по сравнению с другими нациями. Иначе говоря - каждый гений по-своему сумасшедший. Закон наоборот.
   Катя хотела что-то вставить, но я не дал ей слова.
   - И вот мы подходим ко второму признаку дегенератства. Душевные болезни. Теперь признай - ты ведь психически нездорова.
   - Вообще-то, я самый адекватный человек на земле.
   Хех. В такое и под дулом пистолета сложно было поверить.
   - Безусловно, - едва улыбнулся я. - И, наконец, третий признак - самый отвратительный. Это половые извращения. Любого рода. Поэтому я всячески ненавижу гомосексуалистов, лесбиянок и представителей прочих сексуальных меньшинств. Не потому, что они любят пихать свои конечности не туда, куда положено...Хотя, это тоже отвратительно, - я поморщился. - А потому что статистически большинство из них имеют тот самый комплекс. Комплекс Власти. Комплекс Разрушения. Он делает их теми, кем они являются - вырожденцами. Все худшие представители человечества - тираны, убийцы и психи страдали и страдают половыми извращениями. Пожалуй, во всей эпопее с "дегенератством", это единственный момент, в котором я безоговорочно соглашусь с Климовым...Обычно этот признак проявляется с раннего детства. Ребенок подрастает, узнает, что половые органы предназначены не только для того, чтобы ходить в туалет. Вскоре он осознает важность сексуального удовлетворения, и что обычных "прелюбодеяний" ему недостаточно для того, чтобы ублажить своего внутреннего демона. В короткий промежуток времени происходит искажение сознания. Поначалу этот человек начинает мастурбировать, используя нездоровые фантазии, потом ищет таких же, как он, и занимается этим уже вместе с ними, а затем и вовсе друг с другом. И понеслась...Всевозможные попытки "найти себя", выраженные в грязных извращениях, и рядом не стоящих с обычным сексом, созданном природой для размножения. Оральный секс в этом плане - самое невинное изобретение. Однако именно оно сильнее всего навязывается обществу как норма. Впрочем, с таким развитием демократии скоро нормой будет считаться и гомосексуализм, и зоофилия, и все остальное... Тем не менее, несмотря на все это, мне оральный секс, например, нравится, и отказываться от него мне не хочется, - я засмеялся и остановился, чтобы отдохнуть. - На мой взгляд, подобное увлечение не столь ужасно. Это ведь не до крови хлестать кого-либо плеткой или в вагину бейсбольную биту засовывать. Мелочь. Но, пожалуй, господин Климов затолкал бы в дегенераты и меня.
   Кисс никак не реагировала на мои слова. Задел ли ее мой рассказ? Поставив лопату к дереву, я пристально посмотрел на нее. Было бы неплохо услышать хоть что-нибудь в ответ, но она молчала. Я был бы даже рад услышать простецкое "да пошел ты!" Тем более, это было бы вполне в духе рыжей бестии. "Первый трюк дьявола - это доказать, что он не существует, что он ничто и никто". Цитата одного философа, которую весьма удобно использовал Климов, когда его посылали куда подальше...Вообще же, на практике мною были выявлены три основные реакции "дегенератов" на подобные признания с моей стороны. Обвиненный в плохой крови может посмеяться над услышанным, легко сведя разговор к шутке. Также он способен нагрубить - что нередко - и тогда я превращался в "тупого психа, начитавшегося всякой чуши в Интернете". Еще вариант - это осторожно уйти от разговора, что по сути является идеальным приемом, потому что при этом не привлекается лишнее внимание со стороны. Естественно, ни о каком последующем общении со мной и речи быть не могло. Такие товарищи бегали от меня, как ребенок от зубного врача. Что, в прочем не мешало им параллельно настраивать против меня общество - само собой под предлогом моей "ненормальности". В чем-то эти философы, ходившие по краю пропасти добра и зла были правы - Дьявол боится показаться на глаза в своем жалком обличье. По их мнению, о нем даже говорить опасно. "Правда о дьяволе - это такая грязная вещь, что она, как капля воды, мутит стакан абсента, но от этого можно опьянеть". Поэтому, если поначалу меня забавляли разговоры с кем бы то ни было на подобные темы, то впоследствии я стал более сдержанным. Нормальных людей мне не хотелось заражать ядом, а ненормальных настраивать против себя. А на этом острове нас вовсе было всего четверо, посему взаимоотношения друг с другом играли большую роль. Почему же я все-таки решил открыться Кисс? Ответ был прост. Чтобы добиться искренности от других - нужно начать с себя. Иначе, как мне показалось сегодня, нам так и не удастся ответить на вопрос, что все мы тут делаем.
   Пока я размышлял о всех правдах и неправдах, Кисс ожила:
   - И ты считаешь, что я подхожу под это описание?
   - Смотри, - перебил ее я. - Рыжие волосы есть. Какие-нибудь родимые пятна есть?
   Кисс начала часто моргать.
   - Да, чуть пониже спины.
   - Отлично. Есть все основания для первого признака дегенерации. Про психические расстройства спрашивать не буду, что бы ты о себе не думала - они налицо. И на приемы к психиатру ты ходишь неспроста.
   Кисс молчала - я вдруг подметил, что она шла за мной, совершая осторожные размеренные движения в виде шагов на равные расстояния. Словно она была первоклассницей, которая аккуратно прыгала по нарисованным мелом квадратам на асфальте. Тысячная странность от моей рыжей спутницы.
   - Ладно, не отвечай. Теперь по поводу третьего признака. Ответь мне, пожалуйста, честно. Я же с тобой пытаюсь начистоту говорить. Всю правду, понимаешь, выкладываю. Неужели ты никогда не целовалась с другими девчонками, не пихала себе в жопу всякие штуки, не делала минет, не занималась групповухой, не мечтала быть оттраханной десятью мужиками, не ...
   - Хватит!!!
   Этот вопль привел меня в чувство, и я понял, что перестарался с примерами. Из глаз Кати потекли слезы. Так и знал, что не выдержит, с сожалением подумал я. Сейчас пошлет меня куда подальше. Я подошел, чтобы обнять ее, погладить по волосам, успокоить, но она с силой оттолкнула меня.
   - Нет! - упав на колени, она схватила какую-то палку и заостренным концом начала бить себя в ладонь.
   Дьявол склонен к самоуничтожению. Известная басня.
   - Прекрати немедленно, - холодным голосом сказал я, медленно подошел к Кисс и забрал оружие.
   Пошатываясь, Кисс медленно поднялась, неожиданно прыгнула ко мне и так крепко обняла, что у меня хрустнули суставы. Совершенно ошеломленный я стоял, не смея пошевелиться или что-либо произнести. Она словно клещ вцепилась в меня и сжимала с такой силой, будто выплескивала в объятие всю свою агрессию. Наконец, рыжая бестия ослабила хватку и сказала весьма приятным голосом:
   - Спасииииииииибо...
   Мне было совершенно непонятно, как реагировать на подобное.
   - То есть ты не веришь не единому моему слову? - твердо спросил я.
   - А если поверю, ты мне дашь? - хихикнула Кисс.
   Ее, похоже, забавляла моя серьезность. Я закатил глаза, глубоко вздохнул, развернулся и пошел от нее прочь, потому что не видел смысла продолжать беседу. Кисс догнала меня.
   - Извини. Рассказывай дальше.
   - Сперва скажи, за что спасибо?
   - За то, что опустил меня в говно. Так я себя намного спокойнее чувствую.
   - Хорошо. В общем, мой рассказ - это только цветочки. Все намного сложнее и отвратительнее.
   - Может, в этой теории и есть доля правды, - тихо сказала Кисс.
   - Доля правды есть во всем. Даже во лжи, - справедливо заметил я.
   - Значит, Маркс и придумал этот закон?
   - Конечно, нет. Старый пердун просто перефразировал древнюю формулу средневековых сатанистов "В дьяволе - бог!" В ту пору инквизиторы ловили таких рыжих ведьм, как ты, и сжигали на костре, обвиняя в колдовстве.
   - Мразоты.
   - Скорее, наоборот, - заверил я. - Наказание для таких ведьм было сущим пустяком по сравнению с тем, что эти рыжие твари вытворяли с детьми и животными в своих лачугах. Пардон за очередное упоминание слова "рыжий", - я попытался улыбнуться, но у меня не получилось. - Но в те времена ведьм сжигали на кострах, а сейчас сажают в психушки, а потом отпускают. Так что живем мы, дорогая Катя, в самое гуманное историческое время.
   - А ты лично знаком с какими-нибудь дегенератами?
   - С известными, нет. Но был у меня...гм...опыт с некоторыми товарищами. И это такие грязные истории, что не хочется сейчас ворошить их.
   - Вечно ты все откладываешь... - Кисс демонстративно надула щеки.
   - А ты хочешь всего и сразу?
   - Ну, приведи хоть какой-нибудь маленький пример. Малюсенький.
   - Да ты и есть наглядный пример, - не выдержал я, замолчал и полез за сигаретой.
   Что-то ты слишком часто куришь сегодня, Саша, недовольно произнес внутренний голос. Угу. Кисс не отвечала, может быть, обиделась. Наш путь, тем временем, почти закончился.
   - Значит, Закон наоборот - это типа твоя интерпретация закона Маркса? - наконец, спросила она.
   - Не совсем. Закон наоборот имеет отражения во всем. В физике - это Закон сохранения энергии. В социологии - Закон о единстве и борьбе противоположностей. Если говорить с точки зрения философии, то стоит упомянуть ту самую средневековую фразу "В Дьяволе - Бог". Или наоборот.
   - Бля, я запуталась. Не понимаю...В чем же он все-таки заключается?
   - Хм...Трудно объяснить все словами...На практике все в разы понятнее. Абстрактно закон говорит о том, что все вещи, все процессы, хоть материальные, хоть нематериальные - они двойственны. И у всего есть обратная сторона монеты. Так что ничего нового я не открыл, просто обозвал по-своему. Обе стороны монеты едины. Ничего не бывает просто так - если где-то прибудет, то где-то и убудет - вспомни закон сохранения энергии. То есть этот закон работает параллельно с "прямым законом", они действуют как единое целое. У любого добра есть злая сторона, а любое зло рождает также и добро. При этом добро не перестанет быть добром, а зло останется злом. Или вот взять, к примеру, логику...Не все логические поступки так логичны, как кажутся. Порой, в так называемой логике отсутствуют многие элементы, или она и вовсе целиком состоит из нелогичности. Безумство сродни гениальности. Психи - это гении. А гении - психи. Статистика подтверждает это. Вырожденное поколение единым фронтом борется против других людей. Однако, они воюют и друг с другом. И даже - сами с собой. Это странно и совсем нелогично - ведь зачем уничтожать своих союзников? Но именно так все и обстоит...И ты тоже, я уверен, борешься со своей сущностью. Я заметил, что ты способна вести себя нормально - значит, твоя психопатия подавленная. Иными словами, ты сопротивляешься своей болезни.
   Кисс молчала. Видимо, пыталась раскидать по полочкам все, что я сказал.
   - В этом плане показательна книга Гитлера "Моя борьба", - тут я почувствовал, что в прошлом был сильно увлечен историей. - При прочтении понимаешь, что Гитлер большую часть своей жизни воевал не с евреями, не с другими нациями, а с самим собой и своими идеями, пытаясь вывести себя на путь истинный.
   Увлеченный рассказом, я и не заметил, что моя сигарета давно потухла.
   - Что еще добавить...В электричестве одноименные заряды отталкиваются, а разноименные - притягиваются. В жизни все сложнее. Одних людей объединяет сходство, других - различия. Одних тянет к себе подобным. Других - к противоположностям. То есть, как я уже говорил, прямой закон и закон наоборот работают рука об руку. Важно не запутаться. Во всяком говне можно найти конфетку, а в каждой конфетке - говно. Зная двуличность всех процессов, всех людей, всех вещей... Можно ориентироваться в окружающем мире. Можно видеть хорошее и плохое там, где этого не видят остальные.
   - А еще можно сойти с ума, думая обо всем этом.
   Я усмехнулся. Привык.
   - Ладно, Кать, не заморачивайся. Я привык к такой реакции после нескольких неудачных попыток кому-то что-то доказать.
   Кисс как-то странно посмотрела на меня. Но в этом взгляде не было отвращения.
   - Нет, у меня все...иначе. Может, мне это и интересно, но отвергает тем, что слишком разбросанно, а потому - непонятно. Пообещай, что мы вернемся к этой теме. Пока что у меня странное ощущение недосказанности.
   - Хорошо, - пожал плечами я.
   - Я, кстати, решила провести сегодня мелкий эксперимент в пользу твоей теории.
   Ну, вот. Теперь жди сюрпризов, Саша, вновь влез в мысли внутренний голос. Притащит ночью Тоху и предложит групповуху? А-ха-ха-ха-ха! Я представил подобную ситуацию и рассмеялся.
   - Что смешного? - у Кисс был такой вид, будто я разгадал ее коварный план.
   - Ничего. Наслаждаюсь видом Антона раком.
  

* * *

  
   Мы действительно подошли к лагерю, где Тоха, наклонившись телом вперед, рубил на земле какой-то корешок. Кисс хихикнула, Антон повернулся и ревниво посмотрел на нас. Блин, да когда же нам удастся нормально поговорить?! Оценив проделанную Тошей с Таней работу, я остался доволен. Спуск к берегу выглядел удобным.
   - Молодцы. Предлагаю не останавливаться на достигнутом, а продолжить в том же духе! - со своей важностью в голосе я себя чувствовал Хрущевым на XXI съезде КПСС. - Милые дамы, вы отправляетесь за фруктами. Мы с Антоном - заниматься мужскими делами.
   Кисс подмигнула мне, видимо намекая на что-то гейское, я же показал ей средний палец и улыбнулся. Она едва-едва улыбнулась в ответ, схватила тазик, и вместе с Таней они исчезли из виду. Только я хотел разъяснить Тохе, что мы будем делать, как он резко перебил меня. Судя по всему, грядет очередная игра в "да-нет". Я вздохнул.
   - Ты ее трахал?
   - Да.
   - Правда?
   - Нет, - хихикнул я.
   - Точно, правда?
   - Да.
   - А хотел бы?
   - Да.
   Вот ведь полоумный сексуальный беженец, иронично подумал я.
   - Тоша, не волнуйся ты так. Придет время, и все у вас получится. Я помогу, если что. А уж мешать - точно не буду.
   - Сссмотри мне.
   Тоха вернул свою обычную физиономию, и я расслабился.
   - Короче. Все, что находится вот в этой площади... - я показал рукой перед собой. - Нам надо вскопать. И желательно сегодня. Я понимаю, что это очень тяжело, но зато будет расти меньше травы.
   - Успокойся! - неожиданно позитивный настрой друга застал меня врасплох. - Сейчас все сделаем.
   На словах все оказалось труднее, чем на деле. Земля была довольно плотной и порой очень тяжело поддавалась. Как известно, скоротать работу помогает болтовня. И, на удивление, начал ее Антон.
   - Что произошло между вами с Таней?
   Вчера он спрашивал про писательство, сегодня про Таню...Странная активность. Такое поведение совсем не походило на моего товарища. Я привык видеть другого Антона - не заинтересованного в моих делах. Расспрашивать меня о чем-то личном - не его конек. Значит, есть какая-то причина...Или просто остров так воздействует на него. Эх, Саша, вечно тебе на все нужны ответы, вздохнул кое-кто внутри.
   - Судя по тому, что ты провел с ней полдня, и она ничего тебе не рассказала, значит, для нее это больная тема, и она не хочет об этом вспоминать.
   - Но ты-то можешь.
   - Да, Тоха, я могу. Ты же моя сучка!
   Я шутливо задел его ногой. В ответ он бросил в меня горсть земли. Минутные шалости закончились, и я продолжил:
   - У нас с ней был короткий, но невероятно увлекательный роман. Пожалуй, лучший роман в моей жизни.
   - Подозреваю, что-то пошло не так, - ухмыльнулся Тоха.
   - Она сказала, что у нее есть жених, а я...Я послал ее. Естественно, в грубой форме.
   - Ммммда, уж.
   - Точно!
   - Странно, что вы оба оказались здесь. Как думаешь, почему?
   Так вот что его волнует... Ему тоже нужны ответы, догадался я.
   - Знал бы я, почему, Тоха...Эх, знал бы я, почему...Тоже самое могу сказать про вас с Катей. Знаю только одно - все что-то скрываем друг от друга. И, что-то подсказывает мне - если мы и выясним, что именно, то очень нескоро.
   - И что будем делать?
   - Строить дом и наблюдать, что будет происходить дальше. Мы, кстати, с Кисс будем жить на втором этаже. Бе-бе-бе!
   - Ну, - как-то невыразительно прокряхтел Антон. - Вы уже хвастались этим.
   - Если хочешь, приходи ко мне под одеяльце, когда тебе будет совсем страшно. Я кое-что засуну в твой девственный ротик, чтобы ты меньше боялся.
   - Пошшшшел ты!
   Тупые мужские шуточки. От них никуда не убежать. Между делом, мы вскопали половину из намеченного плана.
   - Меня больше волнует, что делать, когда кончатся сигареты?
   - Я траву буду курить, - ответил неунывающий Антон. - Даже, если она не курится.
   - А я, наверное, сойду с ума, - пробормотал я. - После семи лет курения я уже дня не могу прожить без никотина. А единственная штука, способная заменить мне курение...Как бы нелепо ни звучало, но это регулярные физические отношения с хорошей девушкой.
   - А чем тебе наши две не устраивают? Иди и трахай, - пожал плечами Тоха и тут же оговорился. - Не, ну, конечно, Катю не трогать! Она моя!
   - По-моему, с ней опасно связываться. Сегодня она ведет себя дружелюбно, а завтра вонзит нож тебе в член. А Таня так меня ненавидит, что переспит только под дулом пистолета.
   - Ннну, давай, я тебе помогу. Приставлю ей к башке твой ствол и скажу "Соси ему, сссука". И пусть только попробует не сосать. Мигом полбашки снесу.
   Мы рассмеялись - тупые мужские шуточки, часть вторая..
   - Куда ты, кстати, дел пистолет? И, вообще, зачем он тебе?
   - Я его надежно спрятал. И...Тоха, я тебе клянусь - я понятия не имею, откуда он взялся.
   - Лллладно, ладно. Я тебе верю. Смотри, чтоб никто не украл.
   - Да кому его красть...
   Осталось совсем немного, но мы сильно устали. Вечернее солнце не было таким жарким, как дневное, тем не менее, пот лил ручьем. Девчонки не возвращались - видимо, с трудом пробирались сквозь заросли к полуострову. Или вообще заблудились. Мы, тем временем, решили сделать перекур.
   - Так, - пробурчал я сквозь сигарету. - Тащи сюда полиэтилен и сделай несколько дощечек, маленьких таких, толщиной сантиметра полтора-два.
   - Зачем?
   - Потом объясню. А я пока докопаю и притопчу тут все как следует.
   Тоха скрылся за деревьями. Вот за что я люблю работу, так это за то, что за ней время пролетает незаметно. И вскоре вернулись девчонки. Они выглядели очень веселыми и оживленно обсуждали, чьи конечности больше пострадали в путешествии по колючим зарослям.
   - Ты посмотри, как я раскорябала себе правое колено! - смеялась Таня.
   - Зато тебе та ветка по сиськам не ударяла! - не отставала Кисс.
   Похоже, они успели неплохо поладить за пару дней.
   - Смотрите, что у нас есть! - и Таня поставила на землю таз, в котором было несколько гроздей крупного темного винограда.
   Ужин был исключительно фруктовым. На таком одноразовом питании мы далеко не уедем, с сожалением подумал я. Кто-нибудь рано или поздно заработает язву желудка. После скромной трапезы Таня обратилась ко мне:
   - Нам еще что-нибудь надо сделать, насяльника?
   Я усмехнулся.
   - Отдыхайте. Если что, я вас позову.
   Девушки скрылись за кустами, которые стояли у обрыва, уселись на траву и начали что-то обсуждать, свесив ноги вниз. Антон посматривал на них с интересом, я дал ему подзатыльник.
   - Не отвлекайся! Успеешь еще на них наглядеться.
   - Я уже все сделал. Вот твои долбанные дощечки.
   - Будем делать полиэтиленовый брезент над нашей будущей верандой, чтобы он спасал нас от дождя и ветра. И повесить его нужно высоко, чтобы он не прокоптился от костра и не расплавился.
   Я прошагал территорию и сделал вывод, что понадобится кусок примерно шесть на пять метров. Шесть метров - это была предполагаемая длина дома. В ширину он выходил около четырех.
   - Надо решить, какой высоты будут комнаты.
   - Давай, по твоему росту, - предложил Тоха.
   - Окей. Сделаем с запасом - два с лишним метра. Тогда дом получится высотой в четыре с половиной метра. И брезент надо устанавливать где-то на этой же высоте.
   Хватаясь за ветки, я полез на дерево, прихватив с собой рулетку, молоток и гвоздь. Тоха с трудом подал мне наверх один из углов полиэтилена, я обернул его вокруг дощечки и прибил к дереву. Дощечка вышла чем-то вроде прокладки на случай, если ветер или что-нибудь еще вырвет один из концов.
   - Отличная работа, мать твою! - радостно крикнул сверху я.
   Оставалось еще три дерева. Спустя несколько минут мы проделали подобную операцию еще раз. В голову пришла мысль, что нам просто необходимо сделать лестницу. Поэтому я послал Тоху искать две подходящие направляющие для нее, а сам от нечего делать стал копать небольшой окоп вокруг нашей веранды. Пока ненароком не услышал голоса девчонок, которые, как оказалось, сидели совсем рядом. Притаившись за одним из деревьев, я пытался уловить их разговор, но через несколько секунд меня выдал хруст предательской ветки, на которую я нечаянно наступил.
   Вот ведь незадача...
   - Эй, там, пошли вон! Занимайтесь своей мужской работой! У нас тут женские разговоры, - донеслось с их стороны.
   Подумаешь, женские разговоры, мысленно передразнил я. Антон вернулся с двумя хорошими жердями. Мы довольно быстро обтесали их и, вновь решили перекурить. Чуть поодаль, сбоку от веранды, стояло старое дерево - у него был толстый ствол, который разветвлялся в сторону. Усевшись на этом стволе, мы спустили ноги, курили и наслаждались закатом. Время летело незаметно, темнело на острове быстро и довольно рано. Мы уже привыкли к данному феномену.
   - Завтра сделаем ступеньки, и получится отличная лестница! - напомнил я.
   - И зачем ты только все это выдумал? Почему нельзя просто жить...
   - Наверное, потому, что мне не нравится быть равнодушным, в отличии от тебя, - покачал головой я. - Жилище и хозяйство помогут нам выжить и остаться людьми, а не какими-нибудь дикарями из глуши. К тому же, когда ты занят делом, ты не думаешь о всякой чепухе. А то и до глюков недалеко...
   - В смысле? - переспросил Антон.
   - У меня время от времени наступают прозрения. Не знаю, как их обычными словами описать... Галлюцинации или припадки - знаешь, как у наркоманов. Но эти припадки подсказывают куда идти и что делать.
   - Что же ты молчал... А раньше с тобой такое было?
   - В том-то и дело, что нет. Всему виной - это место... - и вздохнул. - В общем, будем работать! К тому же, физический труд очищает душу. Полезно, понимаешь ли. Так Лев Толстой проповедовал, между прочим, и я с ним полностью согласен.
   - Ннну-ну.
   - Вот, только, наши души, по-моему, даже такая работа не очистит, - усмехнулся я.
   - О чем ты?
   - Говорил же - мой закон работает, - я показал рукой в сторону девчонок.
   Внизу, чуть подальше от нас, за небольшим кустиком, вполне мило и бесцеремонно, совершенно не подозревая о том, что их может быть откуда-то видно, страстно целовались наши две рыжие соседки.
   Антон сплюнул. А я улыбнулся, спустился с дерева и пошел спать. Брезент мы сегодня не доделаем.
  

Глава 7.

Дай пять!

   Неожиданное пробуждение от сна своеобразно переросло во внутреннее ликование. Потому что на этот раз я проснулся раньше всех, и окружающий мир встречал меня с распростертыми объятиями, предлагая сделать этот день незабываемо прекрасным. Далеко на горизонте только-только взошло солнце. Никакого дождя ночью не было, недоделанный нами брезент не пригодился. Таня и Антон спали около одного из деревьев, укутавшись в два пледа. Кисс в одиночестве ночевала в маленькой палатке, которая, как ни странно, была рассчитана на двух человек. К ней в палатку я идти побоялся и спал неподалеку, подложив под голову тряпки и укутавшись в куртку. Александр, нас ждут великие дела, воодушевленно заявил внутренний голос. А все великие дела начинаются с малого, мысленно добавил я и сделал утреннюю зарядку. После чего спустился к берегу, искупался и довольный уселся на песок. Глаза блаженно закрылись, а тело, казалось, погрузилось в транс. Даже курить не хотелось - энергетика морской воды была поистине невероятной. Теперь я осознал, как чувствуют себя люди, когда хотят свернуть горы.
   Невольно вспомнились события вчерашнего дня. Особенно пикантное окончание вечера. Интересно, с какими мыслями отправился спать Тоха? Сам я в том, что произошло между девчонками, ничего необычного не видел. Чего-то подобного я и ожидал после разговора с Кисс. Ох, уж этот разговор...Только сейчас я, наконец, по-настоящему осмыслил, сколько нового узнал о себе вчера. Тщательно скрываясь от окружающих, во мне пряталось много неоднозначной информации. Закон наоборот, люди, источающие зло...Значит, таким я видел мир, прежде чем попасть сюда? А что сейчас? Наверное, ничего не изменилось - вчера я полдня рассказывал Кате о своих взглядах, хотя сутками ранее ничего подобного не знал. Консолидация моей памяти была далека от завершения. Я по-прежнему не мог вспомнить родных или школу. Или университет...А также самое важное - День Группы, 23 сентября 2010 года - роковой вечер, когда я улизнул из квартиры через окно, после чего со мной что-то произошло, и я очутился здесь...Зато, как выяснилось, я помнил, как ненавидел сексуальные меньшинства, читал Адольфа Гитлера и проводил черту между богом и дьяволом. Как внутренне отреагировала на весь мой рассказ Катя, оставалось только догадываться.
   Однако планы на сегодня никто не отменял. Я поднялся с песка и вприпрыжку вернулся в лагерь. Там царила сонная идиллия. Тихо подкравшись к мирно спящим в пледе соседям, я осторожно потрогал Таню за плечо.
   - Какого... - сонно пробормотала она.
   - Ты мне нужна.
   Таня крепко потянулась и открыла правый глаз, который сердито уставился прямо на меня.
   - Запросто. Загородный дом, норковая шуба, Порш Кайен и личный счет в банке на пару миллионов, - пробурчала она. - Или пошел к черту...
   Даже спросонья умудряется огрызаться.
   - Ты мне нужна из-за своего роста.
   - Вот как. Тебе тоже начали высокие нравиться? - недоумевала Таня.
   - Замолчи, - усмехнулся я. - Та сеть, в которую я тогда угодил... Можно попробовать ею порыбачить. Разве не здорово?
   - Это восхитительно, - пролепетала Таня и отвернулась, собираясь спать дальше.
   Я улыбнулся и снова растормошил.
   - Тань, ну как ты не понимаешь...Мы же можем поймать рыбу? Настоящую! Только мне нужен напарник с высоким ростом.
   - И ради этого ты меня разбудил в такую рань? - зевнула Таня. - Хоть бы приготовил все сначала...
   Будем бить хамку ее же словесным оружием.
   - Хватит быть занудой! - воскликнул я, неожиданно вспомнил, что Тоха все еще спал, и добавил более тихим голосом. - Вообще-то я разбудил тебя, чтобы ты успела перекусить.
   - Аааа, - протянула Таня и полным важности голосом добавила. - Тогда, Александр, я жду своего завтрака. Как полагается, в постель.
   - Держи, - я передал ей несколько оставшихся после вчерашнего дня фруктов и открытый кокосовый орех.
   Пока она ела, я привязал сеть к двум колышкам.
   - Мммм, до чего же вкусно... - она эротично облизнула губы. - Что дальше?
   В очередной раз пришлось отметить, насколько Калинина Татьяна Викторовна была сексуальна...И поймать себя на мысли, что я в очередной раз думаю об этом. Но подобные мысли недопустимы - нельзя обращать внимание на привлекательность Тани как девушки, иначе могут возникнуть проблемы. Только бы потом не пришлось справляться со своим возбуждением с помощью...
   Александр! Держитесь! У вас много работы, напомнил мне внутренний голос.
   - Начнем с рыбалки. Потом нужно сходить к тайнику. Наверное, это тоже будем мы.
   - Почему ты сегодня решил поменять пары? - неожиданно спросила Таня. - Неужели, Катя не дает?
   Неугомонное создание, покачал головой я. Сколько можно подшучивать на похотливые темы...
   - Дает, и еще как! Только вот, я не пользуюсь, - продекламировал я и лукаво добавил. - В отличие от некоторых.
   По моему выразительному взгляду Таня все поняла.
   - А что такого? Она хотела поэкспериментировать. Мне было не в тягость ей помочь. Это же все чепуха.
   - Чепуха...Теперь это так называется? - поднял бровь я. - И что, ей понравилось?
   - Откуда мне знать? Выглядела она витавшей в облаках.
   Я улыбнулся. Ай, да Катя...Рыжая искусительница с коллапсом в голове.
   - Все-таки, думаю, что не понравилось, - с неожиданно кислой миной заключила Таня.
   Слава Богу, иронично подумал я. Не все было потеряно.
   - А тебе?
   - Мне? Конечно, нет. Предпочитаю крепкую мужскую щетину и надежный мужской рот, - невозмутимо призналась Таня.
   Ничего не поделаешь - нравится ей шутить в таком ключе. Я хихикнул. К слову о щетине...Мы с Тохой неплохо обросли за четыре дня, проведенные здесь. Следовало что-то делать с этим, но кроме ножей у нас ничего не имелось. Таня тем временем с хитрецой в глазах поглядывала на меня.
   - А ты подсматривал, да? Как истинный альфа-самец. Ай-яй-яй! А еще пытаешься мне про моральные устои...
   - Не, - перебил ее я. - Случайно увидел, на самом деле. В общем, хватит сплетничать. Нам много чего нужно успеть сделать.
   - Куда торопиться? - Таня уже допивала свой кокосовый сок.
   - А что - без дела сидеть? Загорать, жрать виноград и сходить с ума от безделья? Может быть, мы успеем вовремя построить дом, и он спасет нас от нападения стаи диких кабанов-людоедов.
   - Или умрем от потери сил, пока будем его строить.
   - Ой, бедненькая Танечка уработалась, - съязвил я и хмуро добавил. - Тебя никто не заставляет.
   - Заткнись! Я буду делать все, что ты скажешь, - огрызнулась Таня, и тут же, увидев мой игривый взгляд, уточнила - Ну, кроме секса...И массажа.
   - Секс переживу. А массаж Кисс сделает. Инфа 100%. Кстати, держи, - я снял свои кроссовки и протянул их Тане.
   - Зачем?
   - Там камней много. Ты можешь поранить ноги.
   - А сам как?
   Я показал ей ноги, к ступням которых были привязаны лианами дощечки.
   - Оригинально, - одобрила Таня.- А веревками было не проще?
   - Веревку жалко.
   Выглядел я, конечно, нелепо. Но ведь у нас здесь была свобода действий и внешнего вида! Остров демократии... Мы спустились к берегу. Необходимо выбрать самое удобное место, причем такое, чтобы удалось далеко зайти. Пока мы шли вдоль воды, Таня продолжала расспрашивать меня:
   - Что у тебя еще в планах?
   - Все, что упростит жизнь. Лестница, мебель, брезент от дождя. Вытащить все из тайника. А потом уже и сам дом. Это самое сложное. Тоха, кстати, сказал мне, что в хранилище есть цемент и инструменты. И я не могу понять, зачем нам их дали, если дом все равно будет деревянным. Может, дырки в стенах залеплять...
   - Когда ты стал таким продвинутым ремонтником? - вдруг поинтересовалась Таня.
   Я вздохнул. Вспомнил одинокие вечера с бутылкой.
   - Летом работал в студенческой бригаде по ремонту общежитий.
   - Ты ж вроде больше по компьютерам....
   - Ну, да. Но в то время мне был необходим физический труд.
   - Зачем? - недоумевала Таня.
   - Как тебе сказать...В предшествующие полгода у меня были проблемы с университетом и некоторыми людьми. В итоге в голове скопилось много нехороших мыслей, которые очень хотелось выветрить...Если постоянно трудиться - мозг отдыхает. Параллельно я получил неплохой опыт в том, что касается ремонта. Впрочем, настоящий дом я никогда не строил. Поэтому для меня это буквально, как лишиться девственности...
   - Или ты снова пытаешься убежать от тревожных мыслей? - попробовала угадать Таня.
   Я остановился.
   - Нет. Единственное, что меня беспокоит - это причина, по которой мы здесь.
   - Да, уж...- протянула Таня. - Кто бы мог подумать, что мы увидимся снова. Сколько же я тебя не видела, года полтора, наверное...
   - Да. И я ни капельки не изменился, поверь. Такой же ублюдок и грубиян. Ненавижу тебя и твоего мужа.
   - Последнее не обязательно было произносить... - грустно сказала Таня.
   Она была права. Я заметил, что сам стал больше ворошить прошлое, нежели моя бывшая возлюбленная. Тем более что подобные высказывания не шли в сравнение с сарказмом и шутками Тани. Надо завязывать с этим.
   - Извини, - я сделал небольшую паузу. - Кстати, вот неплохое место. Смотри - узкий заливчик. Уверен, что он не очень глубокий. Зацепим шесты по краям.
   Мы зашли в воду и прошли несколько метров, растягивая сеть, пока она не вытянулась почти во всю свою длину.
   - Стоп, - скомандовал я и с силой вонзил шест рядом с ногами. - Стой, где стоишь.
   Нырнув под воду, я проверил все привязанные к сети грузы, которые тянули ее нижний край ко дну. Доплыв до Тани, я повторил процедуру со вторым шестом.
   - Теперь любая гадина, которая захочет заплыть сюда, попадет к нам в лапы, - усмехнулся я, выходя из воды. - Но ставить сети - сущая ерунда. Вот вытаскивать их потом на берег, да так, чтобы никто не ускользнул - это целое искусство.
   - В этом ты тоже разбираешься?
   Ее слова заставили меня призадуматься, как внезапно сознание помутнело, словно от мгновенного точечного удара. Глаза закрылись, а перед ними вспыхнул яркий свет. Где-то в области лба произошло короткое замыкание - по памяти молниеносно ударила искра, и я...Я вспомнил своего отца. Вспомнил яркие моменты детства, связанные с ним, вспомнил, как он брал меня с собой на рыбалку - мы ходили с неводом, ставили сети на ночь...Перед глазами пролетела даже свадьба кого-то из родственников, к которой мы поймали пятикилограммового леща. И это была величайшая победа для меня тогда, хотя я так и пристрастился к рыбалке. Грустно осознавать, но теперь отец не занимался рыбной ловлей - здоровье было уже не то...
   От неожиданных вспышек в голове я на какой-то миг потерял ориентацию и пошатнулся, однако удержался на месте. Сжав зубы, я потрогал свой лоб, а затем повернулся к Тане и, стараясь не выдать своего волнения, спокойно ответил:
   - Тань, я же парень. Я обязан шарить в рыбалке. Нам пора. Дай "пять" за проделанную работу! - и я подставил Тане свою ладонь.
  

* * *

  
   Когда мы вернулись, я был в отличном настроении. Память вновь начала возвращаться ко мне, что красило этот день еще сильнее. Таня куда-то исчезла. По возвращении оказалось, что и Кисс уже проснулась. Завидев меня в необычной обуви, она округлила глаза.
   - Теперь ты тоже мутант!
   Я скорчил ей гримасу. Связать бы ее этими лианами, да отшлепать. Впрочем, она будет только рада...
   - Зато я в тихушку не целуюсь с Антоном за кустами.
   - Агага, да, - как-то безразлично улыбнулась рыжая девчонка, с которой теперь можно было общаться, в отличии от первых двух дней. - Кстати, ты был не прав. Мне не понравилось. Значит, я не мутант-дегенерат.
   Я закатил глаза.
   - Знаешь, если у подозреваемого при обыске не нашли ножа, это не означает, что он не маньяк убийца.
   - Но при этом, не означает, что он маньяк-убийца, если нашли только нож, - возразила Кисс.
   Вы только посмотрите на эту хитрую рыжую бестию...
   - Да-да-да. Первый трюк дьявола - доказать что его не существует, - напомнил ей я.
   - О чем это вы? - вмешалась неожиданно появившаяся Таня.
   - Это наш тайный шифр, - серьезным тоном пояснил я. - Я ее спросил: "Сделаешь мне минет, когда Тоша с Таней пойдут за водой?", а она мне: "Нет, я хочу отсосать у тебя прямо сейчас, бегом в лес!!!"
   Кисс округлила глаза. Таня нахмурилась и повернулась к ней:
   - Как ты его терпишь? Он же натуральный хам.
   - Ты его просрала. Так что теперь он мой хам! - невозмутимо ответила та.
   - Удачи, - покачала головой Таня.
   Я решил сменить тему, пока не поздно.
   - Где Антон?
   - Позавтракал и убежал куда-то, - сухо ответила Кисс.
   Это показалось мне немного странным. Впрочем, Антон был любителем побродить в одиночестве и открывать для себя что-то новое - наверное, отправился дальше исследовать остров. Сам я надеялся, вчерашний поцелуй никоим образом не подставил под удар его веру в себя. Ведь девчонки просто дурачились. Он обязан был понять это и не заморачиваться. Не зря же мой друг носил титул "Топ-1 Невозмутимость Блядского Острова".
   - Так, девочки. До прихода Тоши будем работать вместе. Танюш, сможешь управиться с топором? - я посмотрел на Таню, в глазах которой возник тихий ужас.
   Я не выдержал и рассмеялся.
   - Пошутил же. Сходи за водой, рыжуля.
   - Не называй меня так, - холодно ответила Таня, схватила ведро и скрылась в кустах.
   - Хорошо, пушинка! - крикнул я ей вслед.
   И почему у меня сегодня такое неравнодушное отношение к ней? Впрочем, неравнодушным оно было каждый день. Но только сейчас я заметил, как часто стал задевать ее при каждом удобном случае. Наверное, всему виной было обезбашенное настроение, что тоже не было на меня похоже. Также последние два дня сам не свой был Антон со своими неожиданными расспросами. Непостижимым образом все вокруг менялось...Что, если подобное происходит неспроста? Все эти перемены...И вновь привет, Сашина паранойя. Как твои дела? Заглянула на чай? Пошла вон! День начался отлично, и я решил, что глупо будет сходить с этого пути.
   И вновь мы остались с Кисс наедине. И вновь она все такая же дружелюбная, как и вчера. Что произошло с рыжим демоном за пару дней? Или всему виной действительно ОКР, характеризующееся резкими перепадами в настроении и взгляде на окружающий мир. Сперва ненависть и хамство, потом симпатии и влечение...
   - Сколько таблеток у тебя осталось?
   - Если растяну, то хватит на несколько дней. Но вообще, я их пачками жру.
   - А что потом?
   - А потом ничего. Абсолютное ничего.
   Я даже спорить с ней не стал. Точнее, успокаивать.
   - А как они на тебя действуют? Что ты ощущаешь до их принятия? Что - после?
   - Свиньи самые умные животные, они даже умнее собак! - театрально громко оповестила меня Кисс.
   Не хочет отвечать...Плохи дела. С другой стороны, а что я мог сделать? Все, что было в моих силах, это все время занимать Кисс своей болтовней, тем самым не давая ей оставаться одной и думать о конце света. Этакая примитивная терапия. Но больше я действительно ничего не мог. Про свою болезнь она не рассказывает, про то, почему время от времени несет полный бред - тоже. Потому я решил - пусть в целях безопасности Катя ошивается рядом со мной. А сам взял пилу, чтобы пилить ступеньки для лестницы.
   - Ты вчера обещал мне привести примеры по поводу этого закона... - подала голос Катя.
   Опять она поднимает эту тему, напомнил внутренний голос. Не к добру, Саша.
   - Что, нам больше поговорить не о чем? - недовольно изрек я.
   - Сука, ты должен радоваться, что я вообще с тобой говорю! Я же ебанашка, забыл?
   С таким аргументом действительно не поспоришь.
   - Хорошо, - я глубоко вздохнул. - Закон действует всегда и везде...Просто люди не обращают внимания. Вот я себя веду как полный подонок, а ты, наоборот, тянешься ко мне. Хотя, по идее, должна была давно послать куда подальше.
   - Ты не подонок. Просто тебе иногда хочется им побыть. Возможно даже из лучших побуждений... - не согласилась Кисс.
   - С чего ты взяла? - недоумевал я, как вдруг понял, что в этом споре сложно будет одержать верх. - Хорошо, приведу другой пример. Вот, предположим, ты - парень, который хочет привлечь к себе внимание. Ты всегда готов быть в центре событий, тусоваться со всеми, шутить и все такое. Иначе говоря, хочешь быть всеобщим любимчиком. Но спустя какое-то время ты понимаешь, что окружающим, на самом деле, на тебя плевать, потому что все хотят создать подобный образ, и это не интересно. Для людей ты сливаешься с толпой. Поэтому девчонки скорее заинтересуются другим парнем, который совершенно не привлекает к себе внимание. Вот он-то, наоборот, старается отвести от себя внимание, и срать хотел на всех вокруг. В девяти из десяти случаев девушка выберет именно такого, разве я не прав?
   Я улыбнулся и закурил.
   - Если бы мы были в одной компании, я бы тебя не выбрала. Ты болтун, - хихикнула Кисс.
   Тут я кое-что вспомнил.
   - Слушай, Кать, в самый первый день ты сказала, что знаешь меня. Откуда? Мы случайно не бухали вместе?
   - Нет. Я видела тебя только на фотке с моим другом. Продолжай.
   Кисс зачем-то начала с одинаковым интервалом методично хлопать ладонью по коре одного из деревьев. Порой я совершенно не понимал свою новую знакомую. Собирает камешки, ходит ровным шагом, теперь ей чем-то приглянулась кора. Все, за что ни бралась Кисс, она делала аккуратно и старательно. Практически, с любовью...
   - Как я уже говорил, закон сохранения энергии - это тоже закон наоборот. Если в одном месте пропадет вещь, то она появится в другом. Но она никогда не исчезнет и не будет в двух местах одновременно. Кот Шредингера не в счет, - хихикнул я. - Переход от плюса к минусу, и наоборот. Вечный процесс. Этим можно объяснить смену настроений у людей. Иногда люди не понимают, почему ни с того, ни с сего начинают чувствовать себя унылыми и потерянными. Или, почему им перестало везти в жизни. Да потому, что все меняется. Стоит преуспеть на одном поприще, как тут же обнаруживаешь, что на другом курс твоих акций скатился к нулю.
   - Черно-белые полосы, что ли, в жизни? - не меняя выражения лица отозвалась собеседница.
   Я бросил окурок на землю.
   - Что-то вроде. Или взять поведение людей во время отношений, - неожиданно я так безумно выпучил глаза, что даже немного напугал Кисс. - Стоит добавить, что я ненавижу слово "отношения", я ненавижу сам процесс отношений и ненавижу все, что с этим связано. Знаешь, если бы отношения были нацией, я был бы расистом.
   С этими словами я с силой швырнул один из кокосов в стоящее рядом дерево.
   - А, по-моему, ты мудак, - только и смогла произнести Кисс после такой тирады.
   - Спасибо, - от души поблагодарил я. - Вот кстати, смотри. Ты меня сейчас оскорбила, а в ответ я, наоборот, отреагировал позитивно. И у нас все здорово - можно дальше продолжать разговор.
   - И что с того?
   - Возьмем сейчас нас обоих и нашу болтовню. Представь, что вокруг себя мы создаем позитивно-негативное поле, которое измеряется определенной шкалой. Мы постоянно скачем по этой шкале. Наши чувства, рецепторы - это датчики, которые собирают приятную и неприятную информацию и отсылают ее в мозг. Отреагируй я негативно на твое оскорбление, ты бы, скорее всего, сделала бы то же самое. И в окружающем поле наши отношения опустятся по этой шкале в сторону негатива. А отвечая "конфеткой на говно", я восстанавливаю баланс в разговоре и возвращаю стрелку в исходное положение. Если делать наоборот, то мы опустимся глубоко вниз, и будет скандал, драка или убийство.
   - Скандалы для убогих, - тихо произнесла Кисс.
   Казалось, я пропустил ее слова мимо ушей.
   - А еще ты можешь сделать мне комплимент, а я в ответ нагрубить. Как я, собственно, часто и поступаю. И делаю это по той же причине - нужен баланс. Потому что двигаться по шкале далеко вверх - тоже опасно. Нужно разряжать обстановку. Вот тебе и закон наоборот в отношениях.
   - А что плохого в том, чтобы идти вверх? - задала ожидаемый вопрос Кисс.
   - Тот, кто высоко взлетает - тот больно падает, - задумчиво произнес я. - А чтобы боль была незначительной необходимо балансировать около уровня "ноль". Где нет ни хорошего, ни плохого. Твоим же языком - это уровень "похуй". По идее, так надежнее. Потому что любое проявление ярких чувств, позитивных или негативных, рано или поздно приведет к проявлению противоположных, которые, в свою очередь, снова приведут к изначальным. Поэтому преследовать эмоции означает обрекать себя на вечный обмен, вечную перетасовку. Кому-то это нравится - скакать туда-сюда. Кто-то вообще не понимает, что происходит с его эмоциями. Ух, что-то я заболтался...
   - Не надо стесняться собственных слов.
   Странно было слышать настолько золотые слова от настолько рыжей особы, иронично подумалось мне.
   - Верно, - согласился я. - Ты хоть что-нибудь поняла?
   - Допустим. Продолжай.
   - Можно рассмотреть понятие мечта. Представь - ты всю жизнь стараешься обрести желаемое и воплотить свою мечту. И, вот, наконец, ты добился своего - твоя мечта сбылась! У тебя оргазм всех частей тела, ты чувствуешь себя на седьмом небе от счастья. Но спустя мгновение внутри уже пусто...Эйфория пропадает вместе со стремлением к мечте. Цель достигнута, а что дальше - ты не знаешь. Поэтому в спорте и говорят "главное не победа, а участие".
   - А у тебя есть мечта?
   Этот вопрос заставил меня призадуматься.
   - Нет. Я слишком переменчив. Да, и не хочу попадать на грабли...
   - Какие?
   - Ну, представь. Чувак всю жизнь горбатился, чтобы накопить на любимую машину. И вот, наконец, он смог купить ее. Затем проехался по городу, понял, что жизнь потеряла смысл, свернул с дороги, да и грохнулся вниз с обрыва.
   - Понятно. Ты упомянул об отношениях, как примере применения закона наоборот. Это как?
   - Нуууу... Я ненавижу отношения.
   - И что?
   Я молчал. Зря я вообще упоминал об этом.
   - И почему ненавидишь-то?
   - Не хочу об этом говорить, - честно признался я.
   Наступила странная пауза. Кисс обошла меня и села прямо передо мной на ступеньку, которую я только что отпилил и собирался строгать.
   - Не дразни меня. Заикнулся - выкладывай.
   С этими словами она раздвинула ноги так, что подол ее нелепого зеленого платья приподнялся, и стали видны ее оранжевые трусики. Мои глаза сами по себе устремились в сторону.
   - Я не буду с тобой спать, - сразу заявил я. - Слезь с деревяшки.
   - И не надо. Скажи, что ты такого ужасного увидел в том, чтобы встречаться?
   - Потому что это практически бессмысленно, лживо и болезненно, - выпалил я.
   - Пахнет стереотипами...
   - Нет, - не согласился я. - Просто, это мой взгляд, а взгляды, по определению, субъективны.
   - Не нуди, рассказывай. Почему это бессмысленно? - Кисс слезла со ступеньки и позволила мне работать дальше.
   - Ну, - вздохнул я. - Посуди сама. Единицы пар умудряются построить хороший брак и хорошую семью после продолжительных отношений. Такие люди заслуживают уважения, но их единицы. И это не отношения, это любовь. Остальные же люди, то есть большинство населения - создания недалекие, и именно к ним применимо слово "отношения". Так зачем заводить отношения? Чаще всего, потому что есть потребность в ком-то, кто будет рядом и поддержит в случае чего. Или просто хочется быть такими, как все, что отвратительно. Поддержать массовый имидж, так сказать. И вот люди пробуют. Начинают встречаться. Разочаровываются. Расстаются...Зачем все это нужно? Ради опыта? Но его можно получить и без отношений. Достаточно посмотреть на другие пары со стороны и сделать собственные выводы. Дело в том, что культуру отношений для всеобщей массы в основном задают средства массовой информации - молодежные журналы, реалити-шоу, телевизионные сериалы. Если ты равняешься на все это, то благодаря такому "воспитанию" ты равняешься практически на всех. К каким фразам нас приучивают эти самые СМИ? "Я скучаю". "Мне без тебя плохо". "Мне тебя не хватает". Все это сводится к банальному желанию потрахаться. Человеку ведь нужно трахаться, - я заметил, как Кисс вытянула губы трубочкой и вызывающе закивала головой. - И вот он заводит отношения, трахается, как кролик. Появляется привязанность. И начинаются проблемы, когда, например, одна половина хочет секса, а другой в данный момент не до него. И следом идут фразы, которые я нахожу пошлыми. Замечу, все это навязывают СМИ. "Тебе плевать на мои чувства!" "Почему мы не можем проводить больше времени вместе?" В конце концов, процесс дойдет до точки кипения, отношения выльются в разочарование, а затем в расставание, в надежде найти лучшего партнера. Но поиски бессмысленны. Потому что сценарий задаем не мы. Его задают нам. Апогей налицо - отношения начинаются, а затем заканчиваются. Закон наоборот.
   - Не все же к сексу сводится, - грустно сказала Кисс.
   - И это говоришь мне ты? - хохотнул я. - Впрочем, ты права. Но секс - одна из главных составляющих в отношениях молодых людей. И не говори, что ты так не считаешь. Но, одно дело - трахаться без обязательств, чтобы просто усмирить свои природные позывы...
   Кисс вновь лукаво стрельнула в меня глазками. Так лукаво, что мне снова захотелось отвернуться.
   - ...другое дело - трахаться и пудрить мозги друг другу, - закончил я.
   - И что - по-твоему, все отношения обречены на провал?
   - Нет, я же сказал, что есть счастливые пары. Живут себе припеваючи. Но они проделали огромную работу, чтобы добиться этого. Они не ведут себя, как эгоисты, и идут навстречу друг другу, выстраивая совместное будущее. Это заслуживает уважения. Согласись - все, высказанное, очевидно, и я не открыл ничего нового. Вот только, к сожалению, далеко не все люди задумываются над этим. Они хотят обниматься, целоваться, трахаться, ходить в кино, жить вместе, но совершенно не думают, во что это все может превратиться. А последствия важны. Тут стоит упомянуть еще одну заезженную фразу. "Сердцу не прикажешь". Что за бред? Наш организм не только из сердца состоит, в конце-то концов.
   - Ну, ок. Что там у тебя по плану? Лживость?
   - Конечно. Почти все отношения начинаются с вранья. Оно необходимо для того, чтобы произвести максимально лучшее впечатление друг на друга. Что же в этом хорошего - врать потенциальному в будущем любимому человеку? Отвратно, что со временем мало чего меняется. Посуди сама. "Солнышко, ты куда?" "Я пойду помочь маме подготовиться к ее серебряной свадьбе". А сама двинула клуб, чтобы бухнуть там "Ягуара", повизжать с подружками и "пообжиматься" с кем-нибудь на танцполе. Или, ты думаешь, я не знаю, чем бабы в клубах да кабаках занимаются? Блядуют они. Сосутся в толчке, бухают, как заправские шлюхи - энергия же неисчерпаемая. А на следующий день: "Где ты была всю ночь?" "Я решила остаться переночевать у мамы, у нее было плохо с сердцем". И это еще цветочки, Кать, понимаешь? Без скандалов, выяснений отношений и прочего. Это была простая ложь. Простая, но далеко не безвредная. А потом, когда его деваха соберется на вечеринку, ее парня спросят: "Не боишься, что она что-нибудь натворит по пьяни?" Он уверенно похвастается: "Я доверяю своей девочке, а она мне. На этом строятся наши отношения". Ну, не бред ли? А когда все это начнет вскрываться...Привет закону наоборот. Поскандалят, потрахаются, помирятся и будут, как зомбированные, приговаривать: "Я тебя люблю". "Ты у меня только одна". Все вернется на круги своя и процесс отношений якобы успешно продолжится. Но лишь до критической точки. Так я называю этот момент. Кстати, можно отношения рассматривать как протекающий сосуд с водой. Вода из него будет течь все время - так или иначе. Этого не изменить - ведь все имеет свой конец. Но кто-то добавляет туда свежей водички, - я улыбнулся, Кисс тоже. - А кто-то ковыряет дырку, через которую вода утекает. Отверстие становится все больше и больше, пока не приобретает размеры вселенского масштаба. Фишка в том, что люди, по глупости, порой не осознают, какой именно из двух процессов они совершают, - я расхохотался. - Представь ситуацию. Парень решил подлить свежей водички в их милый сосудик и попытался так, невзначай, устроить с подругой анальный секс. А девушка, предположим - не фанатка такого рода развлечений. И понеслась...Скандал, обвинения в разврате, а потом и вовсе никакого секса целую неделю. Дырочка в сосуде увеличится, и обратно уже ничего не вернуть. Может, пример и глупый, но смысл прост, как ясный день.
   Кисс неловко кивнула. Я понял, что можно продолжать.
   - Следуя этой теории, у подобной истории может быть два конца. Ну, то есть, у истории любых отношений. Либо вся вода вытечет из сосуда. И тогда: "Нам лучше быть друг без друга". "Давай останемся друзьями". Либо наступит та самая критическая точка - мой любимый момент.
   На секунду я остановился, подпрыгнул на месте от радости и выронил пилу.
   - "В жопу тебя, твоих подруг-шлюх и твою мать!". "Ты не мужчина, ты убожество с членом!". "Удали нахер мой номер телефона и забудь про мое существование". "А ты верни мне золотые часы, которые я подарила тебе на годовщину".
   Катя хихикнула. Примеры без крайностей - не примеры.
   - Через некоторое время после официального расставания они два-три раза зачетно потрахаются - по инерции, как бы - затем девушка поплачется своим подругам, парень выпьет с друзьями, которые его подбодрят...И каждый побежит своей дорогой жизни, в поисках нового идиота или идиотки, с которыми можно проводить время и спать, когда приспичит.
   Кисс пожала плечами, будто не видела в этом ничего ужасного. Возможно, она была права. В общем, пора заканчивать.
   - И, наконец, болезненность...
   Из ближайших зарослей показалась Таня.
   - И этот рассказ ведет человек, у которого, по сути, никогда не было отношений, - с насмешкой сказала она и поставила ведро с водой на землю.
   Я нахмурился.
   - Долго ты там стояла?
   Таня вытянула вперед руку с оттопыренным вверх большим пальцем.
   - Достаточно, профессор, - улыбнулась она.
   - Тебе не говорили в детстве, что подслушивать нехорошо? - я был очень недоволен таким поворотом событий.
   - А тебе не говорили, что пудрить людям мозги - еще хуже? - вопросом на вопрос ответила Таня.
   Казалось, она чувствовала мое нарастающее недовольство и питалась им, как вампир. Направление разговора поменялось. Непонятно почему, но у меня складывалось впечатление, будто у меня что-то забрали. И тут я понял, как хочу это что-то вернуть.
   - С чего это я пудрю мозги?
   - С того, что ты ведешь речь лишь о среднестатистических отношениях. Из анекдотов, - добавила Таня и усмехнулась. - И...О, да, ты хорошо преуспел в этом. Чувствуется солидная доля фанатизма в тоне, которым ты все это преподносишь своему юному подавану.
   Юный подаван, она же Кисс, с интересом наблюдала за нашей перепалкой. Таня, меж делом, продолжала атаковать.
   - Не забывай, Саш, что каждые отношения по-своему уникальны. Нельзя всех подогнать под одну гребенку. И неправильно глупыми стереотипными примерами вводить человека в заблуждение.
   - Я не ввожу ее в заблуждение...
   Таня покачала головой.
   - Хорошо. Но ты хочешь так изменить ее восприятие, чтобы она мыслила также убого, как и ты.
   - Да все нормально... - попыталась вмешаться Кисс, но Таня тут же сверкнула яростным взглядом в ее сторону.
   - Замолчи! Тебе просто нравится ловить лапшу на уши, не более. И это ни хрена не нормально.
   Прозвучало подобное замечание слишком жестко для обычного упрека. Глаза Тани выглядели очень агрессивно, несмотря на невозмутимость, начертанную на лице. Чего нельзя было сказать о Кисс. Ее бледные щеки начали нервно набухать, уголки губ задрожали, а глаза яростно забегали по сторонам, словно искали предмет, которым можно ударить. На какой-то момент я испугался, что она снова накинется на Таню, только на этот раз с куда более серьезными последствиями. Поэтому в любой момент я был готов броситься наперерез девчонкам. Но Кисс, к моему удивлению, совершенно не двигалась, разве что зачем-то аккуратно взяла себя за запястье. Таня же по-прежнему выглядела железно спокойной и собранной.
   - Думаете, я такая тупая?!! - не выдержала и завизжала Кисс, опуская руки. - Вы на себя посмотрите! Конченные...
   С этими словами она вскочила и быстрыми движениями бросилась вниз, к берегу, оставив нас с Таней одних. Я хотел было пуститься вслед за ней, но Таня схватила мою руку и тихо произнесла:
   - Не надо. Лучше ей побыть одной.
   - Вот, видишь, к чему ты привела? - укоризненно покачал я головой.
   - Ага. Давай свалим все на меня, - к Тане вновь вернулась ее агрессивная манера ведения разговора. - Это же я не дала рассказать заключительный пункт, определяющий отношения. О том, как болезненно расставаться, я не ошиблась? Хочешь, продолжу за тебя? Ну, болезненно - и ладно. Не все в жизни подарок, а своеобразный плевок в душу можно получить и без расставаний.
   Вот так непринужденная болтовня об отношениях перетекла в словесную перепалку с Таней. И это было чревато...
   - Я лишь хотел сказать, что нужно думать как следует, прежде чем заводить отношения. Нужно десять раз подумать, прежде чем вступить в отношения и тысячу раз подумать, прежде чем сказать "Я люблю тебя".
   Неожиданно Таня приблизилась ко мне и посмотрела прямо в глаза.
   - Зачем? Зачем, Саш?
   После этого вопроса я почувствовал, как между нами возникает некое напряжение, которое нарастало с каждой секундой. На какое-то мгновение я даже испугался, во что это может вылиться, и какие неприятные вещи мы можем сейчас друг другу наговорить. Но отступать не хотелось.
   - Чтобы это не было ложью! - воскликнул я. - Чтобы отношения основывались на правде! Только тогда они имеют право на будущее. Нужно целиком вкладываться в них, нежели просто слать сопливые смски о том, как кое-кто соскучился и хочет потрахаться.
   Таня по-прежнему не отводила от меня взгляда.
   - Это все понятно, Саш. Но, скажи мне, ты ни разу не задумывался, что это и нужно людям? Что для этого они и живут, - она махнула рукой куда-то в сторону. - Чтобы встречаться, проводить время вместе, заниматься сексом, писать такие смски, признаваться в любви...И не заморачиваться.
   Глядя в ее блестящие глаза, я понял, что наш спор не сможет закончиться полюбовно. Кто-то должен победить. Но также было очевидно, что ни один из нас не уступит другому. Словно это был не разговор, а столкновение двух разных стихий.
   - Но ведь то, о чем ты говоришь - просто иллюзия...
   - И пусть! Но людям нужна эта иллюзия. И поддержка любимых, и их теплые слова. И расставания, если они неизбежны. Дело даже не в том, опыт это или не опыт. Эти люди помнят, что все время, проведенное вместе, они были счастливы. Несмотря на то, сколько счастья или горя, лжи или правды их связывало. Им хочется быть вместе, и все. Понимаешь? Не задумываясь о последствиях...Потому что это может сломать их веру в счастливую жизнь.
   Сколько красивых, бессмысленных слов, подумал я. И это не могло не бесить. Мои мышцы напрягались.
   - Такие люди - идиоты, которые не хотят думать о будущем и строить свою счастливую жизнь! - я шагнул вперед.
   - Зато ты счастлив, - поставила точку Таня. - Поздравляю, Александр, ты умный.
   Еще секунду она смотрела на меня, а затем обошла, взяла веник и молча стала подметать опилки после моей работы. А я так и остался стоять, глядя прямо перед собой.
   - Можешь пока не подметать. Я тут еще кучу мусора настрогаю, - наконец, выдавил из себя я.
   Я не мог не задуматься над тем, что сказала Таня. Ведь в чем-то она, наверное, была права. В том плане, что я действительно все усложнял. Не мог смотреть сквозь пальцы...Но ведь я вел свои мысли к тому, что счастливые отношения можно построить сразу, единожды и навсегда. Без неудачных попыток, десятка встреч, сотни расставаний, тысячи ошибок и миллиона неудач. Хотел доказать, что это куда более продуманный и надежный путь, нежели лезть неведомо во что, неведомо с кем...
   - Значит, то время, которое мы провели вместе...- слова давались мне с трудом, потому как я чувствовал, что переходил невидимую границу. - Это тоже была иллюзия? Попытка? Найти человека, с которым можно хорошо проводить время?
   - Возможно, - откликнулась Таня. - И наши отношения не пошли бы кубарем, если бы...
   - Постой, - перебил ее я. - Ты считаешь, что у нас были отношения?
   - А разве нет? - ехидно переспросила Таня. - По твоим же выдуманным признакам, это были самые, что ни есть настоящие отношения. Секс был. Прогулки, объятия, поцелуи были. Разговоры о вечном и не очень...И дома ты у меня был. Мы даже успели по подарку подарить друг другу. Я тебе слона, а ты мне стихотворение. Практически конфетно-букетный период, - усмехнулась она.
   - Ты все же получила его?
   - Да, и более того, прочла, дура, - на лице Тани появилась улыбка.
   Дыхание перехватило. Я вдруг почувствовал, как важно для меня продолжить этот разговор.
   - И...Что скажешь?
   - Ну, - пожала плечами Таня. - Обычное подростковое бу-бу-бу. "Мы были вместе, а теперь - нет. Но я готов идти дальше, потому что я - умный и клевый". Честно говоря, ожидала от тебя чего-нибудь более мощного, например "Да какая ты мне подруга? Ты просто рыжая сука!" Вышло бы более впечатляюще. И, позволь, дам тебе совет - если твое стихотворение в целом не несет негатива, не стоит начинать его со строк "печальный стоял сад". Потому что первая строчка важнее всего. Она задает тон стихотворения. Своей "печальной" строкой ты принуждаешь читателя смотреть на остальное стихотворение сквозь тоскливо-негативную призму. Но за письмо, конечно, спасибо.
   Я с открытым ртом слушал ее монолог. Вот тебе пощечина, Саша, оповестил меня внутренний голос. А теперь повернись и получи вторую. Тебя только что по всем правилам опустили в словесную лужу.
   - Спасибо за совет, - проворчал я. - Я, кстати, завязал с поэзией. Ненавижу ее.
   - Почему? - удивилась Таня. - У тебя, на самом деле, неплохо получается. Просто нужно больше практики. И тренировать художественные средства, за счет которых ты по-настоящему хочешь достучаться до читателя.
   - Не, - с некоторой грустью покачал головой я. - Творчество - это дело кропотливое, и надо хорошо продумать, как представить свое произведение, чтобы его приняли так, как тебе надо. А если еще пытаться сделать это в рифму - потратишь много лишней энергии, которую можно применить с большей пользой.
   Таня вновь пожала плечами.
   - Многие же умеют совмещать. И что, с тех пор ничего не писал?
   Неожиданно я понял, как наш разговор из бойни превратился в легкую непринужденную беседу. Будто мы давно друг с другом поладили. Я не знал, как так получилось, что мы сделали для этого...Только лишь почувствовал, как дьявольский огонь внутри меня постепенно затихал, уступая место спокойствию и гармонии.
   - Писал. Но это были не стихи, а песни. Кстати... - неожиданно в мозгу кое-что всплыло. - Месяц назад я как раз придумал одну...Черт, и про нее я тоже забыл...
   Таня вопросительно посмотрела на меня, и я поспешил объясниться.
   - Когда я очнулся здесь, я мало чего помнил. И сейчас я тоже...гм...помню далеко не все. Укрепление памяти - процесс медленный. Но песня точно была! - радостно поведал я.
   Несмотря на то, что исполнять свои песни у меня не было никакого таланта, я очень любил их сочинять. Таня закусила губу.
   - Так сыграй ее сегодня! Я обожаю песни у костра.
   Кто же их не любит, подумал я.
   - На чем? У нас же ничего нет.
   Тут Таня подскочила на месте.
   - Ты еще не в курсе! В тайнике, в одной из больших коробок, мы с Антошей нашли гитару. Прикольно, да? Мы не стали ее брать, потому что никто из нас на ней играть не умеет.
   Я не верил ее словам.
   - Ты издеваешься!
   - Нет, Саш, честное слово, не обманываю...
   - Так это же классно! - воскликнул я. - Блин, Тань, ты просто ангел спаситель какой-то!
   Улыбаясь, Таня пожала плечами, а я не выдержал, накинулся и обнял ее. Моему ликованию не было предела. Потому что гитару можно было считать пятым жителем нашего острова.
  

* * *

  
   Как и ожидалось, Кисс я нашел одиноко сидящей на берегу. Она выискивала в песке редкие камешки и бросала их в воду.
   - Кать, ты извини, что все так вышло. Мы с Таней вовсе не считаем тебя маленькой глупой девочкой. Между прочим, вы с ней почти одного возраста.
   - Нечего меня сравнивать с этой овцой, - грубо ответила Кисс.
   Не остыла до сих пор.
   - Тем не менее, это не мешало тебе вчера смачно сосаться с ней.
   - Ты прекрасно знаешь, зачем мне это нужно было. Это она нет. Дура
   - Поверь, она тоже многое понимает. Не надо ссориться на пустом месте. Мы должны держаться командой.
   - Командой, - с презрением передразнила Кисс, - Говно, а не команда. Зачем ты приперся?
   - Сказать, что мы пошли в хранилище. Если придет Антон, сходите за фруктами. Идет?
   - Сходим, бля. А почему ты с ней пойдешь, а не со мной?
   Ох, не нравился мне этот тон...Только этого еще не хватало, с сожалением подумал я.
   - Кать, ну, что ты, в самом деле, - улыбнулся я. - У нас с Таней все давно закончилось. Мы с ней, как кошка с собакой.
   Впрочем, это было не совсем правдой. Судя по всему, мы научились неплохо ладить.
   - Я не ревную, если ты об этом. А ты расскажешь мне про вас?
   - Ммм. Нет, - я покачал головой. - Извини, не хочу.
   - Да и посрать, мне все равно неинтересно. Вали.
   Я вернулся к другой рыжей напарнице, и через несколько минут мы уже были возле шеста номер 5. Спустившись под землю первым, я подал руку Тане, и та спрыгнула вслед за мной. Темнота была очень непривычной. В свете фонаря я прошел немного вперед, внимательно озираясь по сторонам. В хранилище было тесновато. Таня схватила еще один фонарь, но я ее остановил.
   - Нет. Надо экономить свет.
   - Так! Это я здесь экономист, - усмехнулась Таня, но послушалась.
   - Где она? - возбужденно спросил я.
   - Дай мне фонарик, - попросила Таня.
   Взяв за руку, она осторожно повела меня вперед.
   - Вот, - она открыла большую продолговатую коробку, и я увидел отличную новую шестиструнную гитару.
   Аккуратно вытащив ее, я прошел к выходу и выложил ее на поверхность.
   - Здесь действительно надо попотеть, чтобы разобрать эту кучу, - кивнул я. - Чертово корыто нам сейчас не нужно, но оно, черт возьми, загораживает проход.
   Я схватился за корыто, пытаясь сдвинуть его в сторону, как неожиданно задел им одну из примыкающих к нему коробок. Та с грохотом повалилась на бок и задела стену. Посыпалась земля.
   - Саша, что ты наделал? - испугалась Таня.
   - Спокойно, - замер я.
   Ничего не произошло, потолок на нас не обрушился. Зато я заметил, как сбоку от меня обвалилась часть стены.
   - Тань, иди-ка сюда.
   Таня подошла и подсветила фонариком. За земляной стеной была какая-то полость. Я аккуратно расчистил плотную землю вокруг пробоины и расширил отверстие в стене. Сердце забилось более интенсивно в ожидании нового открытия. Позаимствовав у Тани фонарь, я аккуратно шагнул внутрь. Пришлось как следует согнуться - роста я был довольно высокого. Зато то, что я увидел, привело меня в неописуемый восторг.
   - Огого! Танька, здесь матрац и какие-то тряпки.
   Из темноты я услышал возбужденный голос Тани.
   - Настоящий матрац? Он один?
   - К сожалению, да.
   - Тогда он будет мой, - решила Таня. - Я безумно хочу спать нормально!
   - Вот еще! - парировал я. - Мы его вместе нашли.
   - Тогда давай кинем жребий, кто выиграет, тому и достанется.
   Я вернул Тане фонарик и достал две спички.
   - Вытянешь целую - он твой, сломанную - мой.
   - Идет, - согласилась Таня.
   - Выбирай.
   Таня указала на правую, я раскрыл ладонь - там была целая спичка.
   - Ура! - казалось, в темноте Таня танцевала свой победный танец. - Как всегда, я лучшая!
   - Поздравляю.
   - Спасибо. А тебе, чтобы не было так обидно, я дам что-нибудь похожее на матрац. Так, - она призадумалась. - Матрац, мандраж, массаж. Во! Сделаю тебе массаж. Идет, Индиана Джонс?
   - Заметано.
   Как только она меня не называла, иронично подумал я. Но хоть какая-то справедливость на этом свете существует. Не матрац, так массаж. Я усмехнулся и спрятал обе целые спички в коробок, чтобы Таня этого не заметила. Зачем я так поступил, я и сам не понял. Все случилось само собой.
   Тане не терпелось похвастаться, но ни Кисс, ни Тохи в лагере мы не обнаружили. Наверное, ушли за фруктами.
   - Что-то я проголодалась.
   - Потерпи немного. Скоро поужинаем. Предлагаю пока доделать брезент. С лестницей это сделать довольно легко.
   - Хорошо.
   Через над нашей будущей верандой возвышался долгожданный полиэтиленовый слой защиты. Вот только он немного проваливался вниз, и это было неправильно. Нужно обязательно вкопать в центре веранды столб, который будет поддерживать брезент. Я все еще висел на последнем дереве. Внизу Таня сидела на матраце и по-детски подпрыгивала на нем. Лелеяла свое сокровище, с усмешкой подумал я и уже собирался спускаться, как вдруг на соседней ветке заметил какую-то вещь. В листьях застряло что-то плоское. Приподнявшись на месте, я приблизился к ветке и неожиданно узнал таинственную вещь.
   Это была открытка. Та самая, которую я нашел в своей куртке. И сквозь листья на меня смотрело то самое число. Двадцать три. Срань господня, как она сюда попала? Ведь они вместе с пистолетом были спрятаны далеко отсюда. Тут меня одолел непонятный первобытный страх и я вздрогнул. Надеюсь, это идиотский розыгрыш моих соседей.
   - Тань! - окликнул я.
   В ответ была лишь тишина. Взгляд устремился вниз, но там никого не было. Пришлось выругаться. Затем я услышал отдаленные голоса, которые, казалось, исходили отовсюду.
   - Саша, Саша, давай тост!
   В отчаянии я озирался по сторонам, но никого не видел. Абсолютно не понимая, что происходит, я попытался достать ногой до лестницы и спуститься с дерева вниз, но что-то мешало мне. Было такое ощущение, будто я сам не хотел делать этого. Затем раздался звук, будто за мной закрылась дверь, и я почувствовал, как что-то острое коснулось моей груди. Почувствовав внезапную боль, я решил, что мне больше ничего не оставалось, как прыгнуть вниз...
  

* * *

  
   Захватив с собой бутылку водки, я выпрыгнул в окно. Сентябрь, конечно, в этом году выдался не из теплых - меня хорошо продувало даже в осенней куртке. Поэтому, время от времени, я совершал глотки из бутылки - это неплохо согревало. Мой путь уверенно вел в неизвестность, и остановки были лить для того, чтобы в очередной раз выпить. Посмотрел на часы. 23:06. Одногрупники, наверное, уже хватились меня. Но мне было плевать - я шел своей дорогой. К тому же, дорога казалась мне знакомой. И отчего-то я странно себя чувствовал. Пройдя еще несколько шагов, я, наконец, почувствовал, что именно со мной было не так. Грудь...Ее поверхность пульсировала не сильной, но, тем не менее, жгучей болью. Неужели алкоголь так притупил эти неприятные ощущения, что я не чувствовал их раньше? Или же просто не хотел чувствовать...Откуда вообще взялась эта самая боль? Только я собрался расстегнуть куртку и посмотреть, что случилось с моей грудью, и вдруг встал, как вкопанный.
   На перекрестке перед перебегающим дорогу человеком резко затормозил автомобиль. Через пару секунд в него со всего размаху врезался автобус, а следом, по встречной, в них влетела еще одна машина. Первой повезло меньше всего, потому что от столь мощного удара ее перевернуло - и теперь, вся искореженная, она лежала на дороге вся в дыму. Авария произошла всего лишь в нескольких метрах от меня - на какой-то миг я потерял ориентацию в пространстве и даже не понял, каким образом упал на бок. Из моих рук вывалилась бутылка, я машинально подхватил ее с тротуара и хорошенько пригубил. Эти две секунды скрежущего металла напугали меня до смерти. Никогда ничего подобного я не видел. Неожиданно во мне бешеным ритмом заиграла паника - не отрывая взгляда от последнего автомобиля, я с ужасом представил, что творилось сейчас внутри. И эта ужасная катастрофа произошла по вине одного единственного человека, перебегавшего дорогу.
   Так естественно и так нелепо...
   Наконец, я нашел в себе силы подняться. Приблизившись к месту аварии, я увидел номер маршрута автобуса. Это был автобус номер двадцать три...
  

* * *

  
   Когда я очнулся, рядом сидела Кисс. Она загадочно смотрела на меня и улыбалась. Я все еще был под тем же деревом, а под головой чувствовал влажную тряпку.
   - Он пришел в себя!
   Тут же подскочили Антон с Таней.
   - Ты зацепился за что-то и упал с лестницы, - горестно сказала Таня. - Надеюсь, не сильно ушибся?
   Упав-то плашмя с четырехметровой высоты?! Нет, срань господня, не сильно, саркастично подумал я. Правый бок болел неимоверно, зато руки и ноги были невредимы. И самое главное - с грудью все было в порядке. Я провел по ней рукой - на поверхности не было ни единой царапины.
   - Дай пять, чувак, ты жив! - это был веселый Тоха.
   Я неловко ударил его по подставленной ладони.
   - Долго я пробыл без сознания?
   - Пару минут. Как раз подошли Антон с Катей. А еще ты бредил. Это было...странно, - пробормотала Таня.
   - Что? - я подскочил на месте, и мой бок взвыл с неимоверной силой. - Что я бредил?
   - Лежи, блин. Ты повторял все время. То ли "он", то ли "оно". Странно как-то...
   Я до сих пор не мог придти в себя. Что это было? Откуда шли эти голоса? Где моя открытка? Что это был за бред? Я молчал, пытаясь собраться с мыслями. Таня уже не выглядела такой встревоженной.
   - Черт с этим. Главное, что ты жив и здоров. Я обещала тебе массаж, вот и случай подвернулся. Так что лежи и наслаждайся.
   - Только правый бок не трогай, - с ее помощью я перевернулся на спину и на мгновение скривился от боли. - Ему что-то слишком уж досталось...
   - Хорошо, - ласково сказала Таня и начала гладить мою спину, со временем все сильнее и сильнее впиваясь в кожу.
   На некоторое время я остался наедине со своими мыслями. Выходит, там, на дереве, меня настигло еще одно видение из прошлого. Из того самого вечера, вечера двадцать третьего сентября. Вот только первое воспоминание было немного неточным. Потому что, как оказалось, выпить в тот злополучный вечер я все-таки решил. В одиночестве и вдали от всех. И стал свидетелем жуткой аварии. И снова двадцать три. Автобус номер двадцать три. Что же все это значило? Он, кто это? Наш похититель? Оно, что это? Число двадцать три? И что с этого? Все это было до безобразия неинформативно.
   А информативным для меня стало то, что по ходу массажа я слушал Тоху и узнал, где он пропадал почти весь день. Он решил прогуляться на восток от нашего лагеря, мимо того залива, где меня выкинуло на берег. Ох, уж этот неуправляемый Тоха.
   - Крррровожадно двигаясь навстречу опасности, я рвался вперед порезать какую-нить дикую тварь, чтобы мы пожарили ее на ужин. Но все жирные гаденыши с салом вместо мозгов разбегались на моем пути...
   Мы с Таней рассмеялись. Антон воспользовался паузой и закурил.
   - ...Зато я увидел небольшой ручей, бравший свое начало у океана и углублявшийся в джунгли. Я проследовал за ним. Оказалось, что он впадал в большую грязевую лужу. Я в какой-то передаче по телику видел, что грязевые ванны полезны для кожи. Поэтому я, не раздумывая, грохнулся в это месиво.
   - И как? - поинтересовалась Таня, продолжая массировать мой позвоночник.
   - Грязь, как грязь, - пожал плечами Антон. - Я вылез, чтобы отмыться, нннно не успел добежать до океана, как заметил, что она уже высохла и хорошенько прилипла ко мне. И тут я понял, что это круто.
   Я догадался, к чему он вел.
   - В общем, смотрите, с помощью палки и ножа я попробовал сделать тарелку из глины. Получилось что-то вроде блюдца. Оно твердое, но не высохло еще окончательно. Чтобы его использовать, придется пока подложить внутрь какой-нибудь лист.
   Пожалуй, надо ковать железо, пока оно еще горячо.
   - Сделаем так. Завтра вы с Катей снова отправитесь туда и займетесь гм... - я поймал укоризненный взгляд Кисс. - Нет, не сексом. Лепкой... Только на этот раз будете более подготовленными, возьмете все что нужно.
   - Хватит умничать! - гаркнул Тоха, обрадованный тем, что отправится в путешествие именно с Кисс. - Это будет лучшая на свете посуда.
   - Тань, а ты завязывай с моей спиной, до наступления темноты у нас есть еще два важных дела. Во-первых, пойдем, проверим наш улов. А во-вторых, надо шест поставить под брезент.
   - Улов? - переспросил Антон.
   Когда ему вкратце объяснили положение дел, он с ухмылкой потер руки.
   - Ууууу, рыбку я люблю...
   Кто же в такой ситуации не будет ее любить? Ведь это наша новая еда. Если, конечно, что-нибудь попадется в сети...Когда мне стало легче, я, наконец, смог подняться, и мы с Таней спустились к океану. Зайдя в воду, каждый занял свой пост.
   - Аккуратно вынимай шест, и старайся при этом не поднимать саму сеть. Вытащила?
   - Да.
   - Теперь медленно двигаемся одновременно и к берегу, и навстречу друг другу. Только старайся не отрывать сеть от дна, чтобы никто не проскользнул через брешь. Для этого надо взяться за шест пониже и немного прижимать его ко дну. Идем.
   - Я только сейчас поняла, зачем тебе важен был рост, - хихикнула Таня.
   А вот и мелководье, радостно подумал я. Когда мы оказались на коротком расстоянии друг от друга, я схватил оба шеста и резко потянул на себя, прижимая их при этом ко дну. С силой вывалив сеть на берег, я скорчился от боли и упал на песок. Из-за резких движений ушибленный ранее бок дал о себе знать. Таня тут же подскочила ко мне.
   - Все нормально, - успокоил я ее и поглядел на сеть.
   В ней что-то барахталось.
   - Никуда вам не уплыть! - заорал я азартным голосом.
   Таня тоже выглядела счастливой.
   - Дай пять, напарник, - и она в очередной раз вытянула вперед руку.
   Наши ладони встретились хлопком, и я попросил подтащить тазик. Разбирая сети, мы вытаскивали из нее добычу. Добыча чувствовала свой скоропостижный конец и пыталась выскользнуть. Итог. В нашу самую первую сеть попали двадцать три рыбины. Ничего себе совпадение, невольно ухмыльнулся я. Среди них было три больших (сантиметров двадцать пять), еще семь поменьше, остальные были совсем маленькие, размером с полтора пальца. Но это определенно был успех.
  

* * *

  
   По возвращению в лагерь я дал девчонкам команду развести костер и заняться рыбой. Мы же с Антоном спилили подходящее под центральный столб дерево. Пока Антон обрубал все его ветки, я выкопал яму. После чего мы решили передохнуть и покурить. Отчего-то я вдруг почувствовал себя очень усталым. Хотелось все бросить и просто упасть на что-нибудь мягкое... Чтобы хоть как-то бороться со сном, я решил отвлечь себя и поболтать с Тохой на наши "излюбленные" темы.
   - Как там с Кисс? Мертво?
   - Да, - равнодушно сказал Тоха.
   Я хлопнул его по плечу.
   - Ничего. Скоро все наладится, вот увидишь. Я вот сегодня подарил Таньке матрац, - и я рассказал о двух одинаковых спичках, которые сделали Таню единственной обладательницей мягкой постели.
   - Ззззачем? Ты же говорил, что не перевариваешь ее, - Антон пустил вверх большой клуб дыма.
   - Не совсем, - замешкался я. - Просто иногда хочется делать хорошие поступки. Пусть даже и втайне от самих людей.
   - Нннормально ты поступил, - заверил меня Тоха. - Давай, я тебе тогда подарю свою первую глиняную тарелку.
   - Все нормально, я итак массаж получил, - махнул я рукой.
   - Нееее, забирай. Прими это как дар дружбы.
   Дар дружбы. Странно было слышать от Тохи эти слова. Но мне нравилось. Мы принялись вбивать столб в землю. Мой бок продолжал ныть, но уже не так интенсивно. К тому же, Таня наложила на него повязку. Со временем мне удалось немного унять свою усталость. Как оказалось, физическая работа и разговор с другом неплохо отвлекали от внутренней тяжести, причины которой до сих пор были мне непонятны.
   - Давай пять! - поздравил я Антона и хлопнул его по ладони.
   Тоха снял перчатки, найденные сегодня в коробке с фонарями, и повесил их на один из сучьев, которые мы предусмотрительно оставили нетронутыми.
   - Их можно использовать как вешалки, - предложил Антон.
   - Ага. А еще отсюда можно протянуть веревку. Например, вон туда, - я показал рукой на дерево неподалеку. - И сушить на ней вещи.
   - Да мы просто гении мысли! - воскликнул Тоха.
   Странно, подумал я. Антон обычно сдерживал свои эмоции - такой у него был образ жизни. Но сейчас он прямо торжествовал! Лев Толстой не врал - труд не только объединяет людей, но и лечит души.
   Не похвастаться перед девчонками проделанной работой мы не могли.
   - Дамы, поглядите, какой шатер мы возвели в вашу честь! - рыцарским тоном воскликнул я и обвел рукой нашу будущую веранду.
   Конечно, над ней еще предстояло долго трудиться, но когда-нибудь наша веранда будет лучшей на свете, а мы будем уютно сидеть здесь на стульях вокруг костра...Тут романтика-Александра прервала реалистка-Татьяна.
   - Я, конечно, рада за вас, но снизойдите, пожалуйста, до обыденных дел и помогите нам с ужином.
   Вскоре стало понятно, чем была вызвана ее просьба - выяснилось, что Кисс не умела обращаться с рыбой. А также боялась одна разводить костер. Без комментариев. Таня отложила в сторону несколько рыбин, которые сочла подозрительными. Я не мог пройти мимо.
   - Тань, если так рассуждать, то вся рыба в этом регионе подозрительна! И что теперь - нам ее всю не есть?
   - Хорошо, вот этих я приготовлю для тебя отдельно, договорились?
   - Запросто. Знаешь, чем мы отличаемся?
   - Много чем. Давай, не выделывайся.
   - Предположим, есть у нас с тобой по упаковке, скажем...орешков. Представь, что в твою залезает паук. Конечно, ты взвизгнешь и сразу выкинешь этот пакетик. А он, между прочим, денег стоит. Я же в подобной ситуации просто высыплю все содержимое упаковки себе в рот и хорошенько прожую. И, знаешь, почему? Потому что я очень хотел съесть эти орешки, я заплатил за них пятнадцать рублей, и плевать мне, какая мелкая тварь туда залезла. Я даже не почувствую ее, потому что мой рот будет полон орешков, - и я рассмеялся.
   Таня снисходительно посмотрела на меня.
   - Животное. Удачи со здоровьем за пятнадцать рублей.
   Тоха тем временем разбирался с костром и показывал Кисс, как жарить рыбу. Таня, как и обещала, жарила подозрительные рыбешки в последнюю очередь, специально для меня. Чтобы продолжать бороться с усталостью, мне было необходимо постоянно думать о чем-то. И я решил подвести некие итоги. Итак, у нас на острове была кое-какая еда - фрукты, ягоды, мясо крабов, кокосы, пресная вода, а теперь еще и рыба. Что касалось остального...Я "подарил" Тане матрац, хоть и затаил некую обиду за ее вмешательство в мою беседу с Кисс. Тоха придумал, как изготавливать посуду. Мы сделали лестницу, навесили отличный брезент и закончили делать веранду, где в центре у нас возвышался величественный столб, которому можно будет найти тысячи применений. Дорога к водопаду была проложена, спуск к океану расчищен. Осталось самое главное - начать строить дом! День с самого утра был великолепным. Вот, только, я упал с дерева, и моему боку неплохо досталось. И эта галлюцинация с аварией. Или не галлюцинация... Как бы там ни было, чертово число не оставляло в покое. Я вспомнил открытку, вспомнил пистолет и понял, что без ответов скоро начну сходить с ума.
   В очередной раз безумно захотелось отключиться. Вырваться из этого мира, отдаться на волю всепоглощающего сна...Всеми силами я боролся с собой. Нет! Не бывать этому! Надо искупаться, освежить тело, а, вслед за этим, и разум - раньше это помогало. Вода, по умолчанию, обладала волшебными свойствами, тем более, здесь, в этом необычном месте. Пошатываясь, я двинулся к спуску, который вел на берег. Таня провожала меня подозрительным взглядом.
   - С тобой все нормально? - обеспокоено спросила она.
   Тут я вспомнил, что именно такой же вопрос моя мать постоянно задавала отцу, когда чувствовала, что у него был приступ. Приступ...Тут облик отца снова возник перед лазами. Только на этот раз он не выглядел счастливым рыболовом. Каждое утро он ставил себе укол...Сахарный диабет - вот откуда были приступы. О, господи...Не самое лучшее воспоминание.
   - Да, - просто соврал я и спустился вниз.
  

* * *

  
   С каждой секундой, проведенной в воде, казалось, что силы возвращались. Но стоило выбраться на берег - и я моментально свалился на песок. Некоторое время я так и лежал, абсолютно не двигаясь и закрыв глаза. Безразличие и тишина...Я даже подумал бы, что сплю, если бы не чувствовал, как прохладный вечерний ветерок шелестит надо мной, слегка задевая спину. Наконец, я решился и слегка приоткрыл глаза. Правда, пришлось сразу зажмуриться из-за нахлынувшего на меня необычно яркого солнечного света. Казалось, уходящее солнце из последних сил подмигнуло мне и одарило приятными теплыми лучами. Подниматься все еще не хотелось. Таинственные силы давили на сознание со всех сторон. Сколько времени я так пролежал я не знал. Лишь ощущал, как вокруг медленно сгущается тьма, несмотря на то, что солнце все еще не спряталось за горизонтом. Затем я почувствовал, что нечто приближалось ко мне. И замер.
   - Саш, где ты пропадаешь? О, господи, что с тобой?
   Голос Тани громким эхом шел, казалось, со всех сторон. Через несколько мгновений она уже была рядом со мной.
   - Ну, почему ты мне ничего не сказал? Я ведь вижу, что что-то не так. У тебя бок болит или что? Почему ты лежишь здесь?
   - Нет, - с трудом произнес я. - Мне...мне нехорошо. Я...не знаю, что это.
   Таня села на песок, приподняла меня, обхватила руками мою голову и прижала к груди. Некоторое время стояла тишина, и я чувствовал лишь биение Таниного сердца.
   - Что мне сделать, чтобы тебе стало легче?
   - Поговори со мной, - пробормотал я и вдруг отчетливо понял, что это действительно могло помочь мне.
   - О чем ты хочешь поговорить? - голос Тани был очень мягким.
   - Не знаю, о ерунде...Спроси меня о чем-нибудь.
   - Какой твой любимый фильм о любви?
   Вот так, неожиданно...Чего-чего, а такого вопроса я точно не ожидал. Казалось, я уже начал забывать, что Таня была способна удивлять такими вот внезапными репликами. Она, что же, действительно хочет об этом говорить? Это было...странно.
   - Секретные материалы, - усмехнулся я и потерся щекой о ее грудь.
   - В смысле?! - Таня была в недоумении. - Это же сериал про маленьких зеленых человечков.
   - Ну, да, - согласился я. - Тем не менее, на протяжении всего сериала можно заметить, как между Малдером и Скалли зарождается, развивается и крепнет самая настоящая любовь. Понимаешь, с каждой серией ты чувствуешь все сильнее и сильнее, что именно испытывают друг к другу главные герои. Каждый взгляд, каждое прикосновение не оставляет тебя равнодушным... Это потрясающе! Это настоящие чувства, Тань.
   - Ух, - только и смогла выговорить Таня. - Вот уж не подумала бы...
   Одной рукой она гладила мое плечо, а другой теребила мои непослушные волосы. Неожиданно для самого себя я почувствовал, как отступала моя усталость, и насколько внятнее я стал ощущать происходящее. Сказочное соотношение ощущений - одновременно уверенности в себе и гармонии с окружающим миром.
   - А твой? - наконец, спросил я.
   Лица Тани видеть я не мог, но почему-то представил, как в этот момент она с легкой грустью смотрит вдаль, на загадочный кирпичный горизонт, за которым вот-вот скроется не так давно озарившее меня солнце. Закрыв глаза, я просто лежал и продолжал впитывать в себя невидимую энергию, которая сочилась из слов и прикосновения друг к другу. С каждой секундой становилось все спокойнее, а усталость постепенно растворялась в моем превосходстве над ней, словно ее развеивали некие волшебные чары. Хотелось, чтобы Таня просто продолжала сидеть и говорить со мной. Как тогда, раньше...
   - Был такой фильм...Он очень впечатлил меня, - наконец, подала голос обнимающая меня девушка. - Ему лет десять, наверное, уже. Сладкий ноябрь.
   Вновь наступила тишина. Неожиданно я подумал, что она тоже была сладкой, эта тишина. Как в названии фильма, который упомянула Таня. Наверное, так необычно воздействовал на меня наш с ней разговор.
   - О чем он? - тихо спросил я.
   Таня вдохнула.
   - Фильм про девушку, которая однажды завлекла в свои сети парня и, тем самым, изменила всю его жизнь.
   - А подробней?
   - Он словно понял, что, повстречав ее, начал жить по-настоящему. Что до этого он не жил, а лишь существовал...И существование это было безвкусным и нелепым... - Таня немного заерзала, опустив руку мне на шею. - Сама девушка даже не подозревала, что влюбится в него, и все так произойдет.
   Произнесенные Таней слова прозвучали довольно странно. Но при этом до боли знакомо. Как будто это были слова очень старой песни. Забытой, но вечной песни...Это о чем-то напомнило мне, о чем-то важном. И тут я понял, о чем именно...А вслед за этим, насколько это было невероятно. Сдержать свои эмоции я был не в силах - потому что с головой окунулся в мир, созданный нами обоими полтора года назад.
   - Тань, это удивительно. И ты...удивительна...
   Я совершенно не заметил, как открыл веки и повернулся к ее лицу. Немного прищурив глаза, Таня немного рассеянно смотрела куда-то вдаль, а вечернее солнце отливало на ее коже соблазнительным оранжевым оттенком. Безумно хотелось знать, где сейчас была мыслями эта загадочная девушка...Через некоторое время Таня перевела свой задумчивый взгляд на меня. Уголки ее губ слегка дрогнули, но это смотрелось настолько изящно и потрясающе, что внутри у меня все буквально заполыхало огнем - я почувствовал, как по всему телу растекалось тепло. Между нами создавалось невидимое, невообразимое для любой шкалы чувств, притяжение. Только я хотел спросить, чем закончился ее фильм, как вдруг понял, что это уже не имело никакого значения. Потому что Таня провела рукой по моей щеке и начала медленно наклоняться вниз, а я глядел в ее наполненные преданностью глаза и понимал, что сейчас произойдет то, что навсегда изменит нашу жизнь на острове. Спустя какое-то мгновение я уже не сомневался, что хотел этого больше всего на свете. Потому что в этот миг быть рядом с этой девушкой являлось для меня истинным счастьем. И я потянулся вперед, зная, что через секунду наши губы соприкоснутся.
   Внезапно где-то рядом с нами раздался всплеск. Голова машинально повернулась в сторону океана. По воде расходились небольшие круги. Метнув взгляд назад, я заметил неподалеку стоящую на пригорке Кисс. В руках у нее были небольшие камешки. Глядя в нашу сторону, она сухо произнесла:
   - Пойдем жрать.
  

* * *

  
   - Может, у костра посидим? У нас же есть гитара. Тут кое-кто обещался спеть нам свою песню, - Таня игриво посмотрела в мою сторону.
   - Может, лучше поедим сперва? И выпьем. Даже ннне знаю, чего больше хочется, - раздался где-то совсем рядом воодушевленный голос Антона.
   - Ага. Сегодня у нас в меню рыба с Блядского острова. Нонсенс! - продекламировала Таня.
   Все рассмеялись. Нет, не все. Оказалось, что не смеялся я. И Катя, которая вообще молчала. Но мне было безразлично, о чем думала Кисс после того, что увидела. Я смотрел только на Таню, но она, казалось, более не обращала на меня внимания. Словно избегала. Почему-то мне с трудом верилось в происходящее. Таня больше была...не Таня.
   - Предлагаю для аппетита выпить всем по глотку чего-нибудь крепкого. Официант, бутылку рома, пожалуйста!
   Ее голос этот шел непонятно откуда, хотя Таня была прямо передо мной. Тут я понял, что был абсолютно не в состоянии разобрать, с какой стороны от меня вообще шел их с Тошей разговор. Я стал озираться по сторонам, но мне не удавалось найти для себя хоть какую-нибудь точку опоры. Все происходящее мелькало вокруг нелепым фоном, словно это была лишь иллюзия настоящего. Прежний мир стал каким-то искусственным, тряпичным. Реальность продолжала расплываться. Но, ведь, когда я сидел на берегу в обнимку с Таней, я стал чувствовать себя бодрее. Почему сейчас я вновь испытывал это ощущение? Ощущение, что я вот-вот уплыву куда-то далеко отсюда.
   Неожиданно я понял, что тогда, на берегу, усталость коварно обманула меня. Она никуда и не хотела исчезать, а потому продолжала давить на мое сознание. Все, о чем я сейчас мог думать - несколько минут назад мы с Таней чуть не поцеловались, а теперь она сидела и непринужденно болтала с Антоном. Словно между нами ничего не было. Словно мы с ней по-прежнему были далеки друг от друга. Тоха тем временем притащил бутылку вина. Таня легко толкнула меня в плечо и тихо спросила:
   - Саш, с тобой точно все в порядке? Последние пару часов ты очень странно себя ведешь.
   Что значит, странно себя веду? Как она могла оставаться такой невозмутимой после всего, что произошло на берегу???
   - Отстань от меня, - огрызнулся я.
   Таня предпочла промолчать.
   Рыба казалась неестественной. Абсолютно не ощущая ее вкусовых качеств, я автоматически жевал мясо, попросту набивая свой желудок. И вкусы, и запахи перестали существовать для меня, оставшись где-то там, за ширмой происходящего...Рожденный сомнениями и боязнью паразит, тихо поселившийся внутри, нагло издевался над моим слабым состоянием. Он не переставал смеяться над тем, как сильно я хотел вспомнить свое прошлое, и в каком бессилии я сидел сейчас рядом с Таней, которой было наплевать на меня. Пытающийся во всем этом разобраться внутренний голос возник из пустоты, а сознание устроило диалог само с собой.
   - Александр, ответьте мне на вопрос, что с вами происходит?
   - Перезвоните позже.
   - Хорошо.
   Что-то подсказывало мне, что в результате этой беседы кое-кто наплевал на меня. А также спрятал ответы за широкими слоями неизвестности и обмана. И лишь отдаленно я осознавал, что эта нелепая болтовня велась лишь в моей голове. Когда ужин был почти окончен, я понял, что Таня так ни разу и не посмотрела на меня за все его время. Внутренний паразит подталкивал меня произнести речь, а я изо всех сил сопротивлялся. До тех пор, пока он все-таки не взял надо мной верх.
   - И все же, самое главное в приеме пищи - это аппетит. Ведь, даже если его нет, он приходит во время еды. Это как в отношениях - прелюдия. Самое начало. Два человека проводят друг с другом уникальное время. Самую лучшую неделю из всех, - я бросил пустой взгляд в сторону Тани. - И вот, все идет отлично и все друг другом довольны...Но затем, когда дело доходит до серьезности, кое-кто из этих двух драматично заявляет, что скоро выходит замуж. А все, что остается другому - это смаковать вдоль и поперек всю ту неделю счастья, что подарила ему судьба, а потом обвинять черт знает кого в том, что судьба это счастье отобрала.
   Таня не выдержала и вскочила с места, с отвращением глядя мне прямо в глаза.
   - Почему??? Почему ты все усложняешь? Почему во всем видишь драму?
   И сразу же после ее слов в моей голове прояснилось. Прояснилось то, чего я не хотел признавать. Потому что я вспомнил то, что хотел, и то, чего так боялся вспомнить...
   Я вспомнил все. Все, что касалось жизни моей семьи. Одна доля секунды, и мир перевернулся. Антон, в преддверии взрыва, быстро увел Кисс подальше от нас. Мы остались наедине. Стиснув зубы, я держался. Но секунды тянулись настолько мучительно, что я все равно вскипел.
   - Почему? Да ты никогда не задавалась вопросом, что я за человек! С чем мне приходится жить, какой я вижу реальность...А сраная реальность такова - у меня в тюрьме сидит сестра, с которой я вижусь раз в год. Другая сестра - умственный инвалид первой степени, способный только жрать и смотреть телевизор. Отец - диабетик, который в любой момент может скончаться, а у матери - острая сердечная недостаточность. Если кто-то и мог выбиться в люди из нашей семьи, так это я. Мне двадцать два, блядь, года!!! Единственная девушка, которая мне по-настоящему нравилась, вышла замуж. Лучшие друзья забывают про мое существование, когда дело касается их благополучия. А я, вместо того, чтобы учиться, заводить отношения, жить нормальной, размеренной жизнью, чтобы хотя бы бедные родители мною гордились, торчу здесь, на сраном острове. О, да, моя жизнь, может, и не драма! Но я все вижу именно в таком свете, понимаешь?!
   Таня смотрела на меня испуганными глазами и выглядела при этом абсолютно растерянной. Вскочив на месте, я со злости бросил подаренную Антоном тарелку в ближайшее дерево, и она разлетелась вдребезги. Не дожидаясь ответа Тани, я схватил бутылку водки и спустился к побережью. Внутри все кипело, ненависть так и норовила вырваться наружу, чтобы уничтожить окружающий мир. Я был готов убить любого, кто приблизится ко мне в ближайшее время. Упав на то самое место, где мы с Таней сидели буквально полчаса назад, я уставился в одну точку прямо перед собой. Мир застыл, и только лишь редкие волны окатывали ноги. Сердце колотилось в бешеном ритме, а я просто пил. Больше ничего не хотелось - только лишь спрятаться на дне бутылки и покоиться там вечно. Не должен был я говорить всего этого, ох, не должен был. Но, черт возьми, когда все вспомнилось... Меня словно ударили, раззадорили. В какой-то момент возникла мысль, что меня и вовсе подменили. Никто не должен был знать о том, что собой представляет жизнь Саши Палагина. Никто не должен был знать, что она напоминала яму, из которой он никак не мог выбраться. Я не должен был сорваться, но сорвался, и теперь...Теперь я был слаб. Любой, кто открывается, становится слабым.
   Закон наоборот.
   День был великолепен - столько успехов, столько эмоций...Прекрасные минуты наедине с Таней. Но Бог дал, Бог взял.
   Закон наоборот.
   Сколько времени я сидел в мертвой тишине, я не знал. Подойти ко мне никто не решался. Из-за свисающих надо мной туч наконец-то выглянула луна - яркое светило на фоне тусклого неба. Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь вот так же осветил и мою жизнь. Отплевываясь, я через силу продолжать пить, стараясь выпить чертову бутылку целиком и забыться сном. Плюс сменился на минус - теперь хотелось, чтобы усталость все-таки победила меня. Потому что терять мне теперь было нечего - того самого внутреннего паразита я уже выпустил на волю. Уснув, я бы смог избавиться от этого кошмара, уйти в небытие и очнуться с чувством полного безразличия к окружающему. Или вообще не просыпаться.
   По закону наоборот.
   Но вся усталость исчезла, будто ее и не было. Кто-то предал меня, и, пожалуй, этим кто-то был я сам. Отхлебнув из бутылки в очередной раз, я поморщился. Внутренний голос опять взялся за меня и на этот раз был накален до предела. Какое же ты ничтожество, Саша! Сидишь тут, бухаешь, дрочишь себя. Задай себе вопрос - к а к о й в э т о м с м ы с л? Сегодня за день я получил два раза "пять" от Тохи и три раза от Тани. Вместе получается два и три, грустно подумал я. А два плюс три - как раз таки пять. Чертовы совпадения! Кажется, я перебрал с алкоголем. Что было силы, я дал себе пощечину.
   И не заметил, как рядом со мной из пустоты возникла Таня.
   - Саш... Можно, я присяду?
   Отвечать не хотелось.
   - Я не понимаю, что случилось...Честно. Я просто...в каком-то ступоре от всего этого, - она замолчала, как будто собиралась с мыслями. - Саш, я очень переживаю за тебя. И, надеюсь, то, что я скажу, будет много значить для тебя, - Таня вздохнула и дотронулась до моего плеча. - Порой, мне тоже бывает тяжело здесь...Но больше всего на этом проклятом острове я доверяю тебе. Только тебе. Я хочу, чтобы ты знал это.
   Казалось, она заплакала.
   - Пошла нахуй, - прошипел я и повернулся, стараясь разглядеть глаза Тани, но в темноте ничего не было видно. - Пошла нахуй.
   Быть неправым - так до конца.
  
  
  
  

Глава 8.

Ярче солнца.

  
   Ледяная волна ударила прямо в лицо, и глаза открылись. Я лежал, упершись щекой в песок.
   Сладкое дежавю? Ах, если бы...Всего лишь дурацкое начало дурацкого шестого дня на дурацком острове.
   Первым моим ощущением был гул в голове. Рядом валялась пустая бутылка. Допил ли я ее, или остатки ее содержимого вытекли в океан, вспомнить я не мог. Тяжелая выдалась ночка...По расположению солнца на небе можно было сделать вывод, что время близилось к обеду. Даже не пытаясь вставать, я просто прополз к воде и упал на мелководье. В живот впился какой-то подводный камень - я выругался, перевернулся на спину и лег, разглядывая безупречное голубое небо. Лежать бы так вечно...Собравшись, я все-таки поднялся на ноги. Следовало вспомнить все события вчерашнего дня. А еще необходимо что-то сделать со своей головой. Жаль, что я не волшебник, с сожалением подумал я. Похмелье убивало настолько, что хотелось громко-громко взвыть. Помнится, что весь вечер я был каким-то странным. А потом нажрался, как свинья. Что же в действительности произошло...Началось все с того, что на меня нахлынуло еще одно четкое воспоминание со дня группы, которое я воспринял как галлюцинацию из-за того, что перед этим мне привиделась открытка с числом двадцать три. Но все-таки я склонялся к тому, что это было воспоминание. С новыми подробностями. В тот вечер я тоже пил, и, в довершение ко всему, стал свидетелем чудовищной аварии. В итоге, вечером я упал с лестницы, повредил себе бок, затем ел рыбу и пил вино. Да, это точно было вино, сам себе кивнул я. Обычно именно после него у меня так раскалывалась голова на утро. Черт возьми, а ведь вино было не единственным грешком - потом я еще и водки напился. И снова всплыло это число, двадцать три. Практически, обычный день на острове, саркастично подумал я.
   Если бы не кое-какие события.
   Внезапная близость с Таней. Внезапно налетевшее прошлое. И внезапный эпизод, в котором я после всего этого сорвался.
   Пять долгих дней я держался лучше других - подавал, можно сказать, пример выдержки. Ни страх, ни паника, ни голод не могли одолеть и сломать меня. Но, видимо, я был не таким железным, как мне казалось ранее. Как белый снег, было ясно одно. О контакте с Таней больше не могло быть и речи. Все. Черта пройдена, граница нарушена, черный ящик вскрыт, а в довершение всего я послал ее на три буквы. Кто именно перешел эту границу - ответить было сложно. Ненавидел я обоих - и себя, и Таню. Себя - за то, что устроил спектакль, за то, что не выдержал и сломался под гнетом усталости, алкоголя и странных мистических мыслей...Ее - за то, как равнодушно она себя повела, и даже после всего этого так ничего и не поняла. Пришла ко мне с какими-то глупыми признаниями. О чем она там говорила? О доверии? На кой черт мне ее доверие, если она так ничего и не поняла? Ничего не поняла...Не поняла...
   Пусть, я все сделал вчера неправильно, пусть даже я все испортил, мне было на это плевать. Плевать на все. Плевать даже на то, что сейчас, в своем нынешнем состоянии, я был не более чем необъективным. Плевать. Саша, ты слишком много думаешь, подкрался знакомый голосок. Иди, борись с тем, что давит на тебя сейчас. С похмельем. Последовав совету внутреннего друга, я поднялся в лагерь. Наверху уже никто не спал - видимо, на этот раз я встал последним.
   Плевать.
   - Прррривет, - поднялся с места Тоха. - Как себя чувствуешь?
   Ага, еще скажи, что это важно для тебя.
   - Как говно.
   - Ннну, хоть что-то ты чувствуешь, - попытался пошутить друг.
   Я не ответил и поплелся мимо. Девчонки как-то странно посмотрели в мою сторону, но не решались заговорить. А мне в данной ситуации было легче всего, потому что было плевать на всех. Разговаривать я ни с кем не собирался. Как минимум, пока не смогу, не запнувшись, пройти десяток шагов. Около одного из деревьев я нашел ведро с водой. С некоторым усилием я приподнял его и отпил прямо на весу, частично облив водой грудь. Вылитая свинья, прокомментировал данный шаг внутренний голос. Сердцебиение участилось вслед за дыханием, но, тем не менее, я почувствовал себя гораздо лучше. Небольшое обезвоживание стало сходить на нет, но этого было не достаточно. Мне хотелось кое-чего еще. Пару минут я слонялся по нашей площадке в поисках кокосов, пока не обнаружил один из них рядом с палаткой. Взяв в привычной манере молоток и пластинку, я начал вскрывать найденный трофей. Но пальцы не слушались, руки дрожали - в конце концов, я ударил себе молотком по пальцу и выругался.
   - Давай, я тебе помогу, - Антон подошел и расколол орех.
   С удовольствием выпив все его содержимое, я внушил себе, что сейчас организм пойдет на поправку. Пожалуй, на несколько секунд это действительно сработало, но потом я вновь почувствовал гул в голове. Чертово самовнушение, нихера не работает, с досадой подумал я и бросил кокос в одно из деревьев, после чего с удивлением заметил, что попал в него. Однозначно тело стало лучше слушаться меня. И вот уже в голове начали проявляться более ясные мысли. Неожиданно для самого себя я упал на землю и начал отжиматься. Отжался всего раз десять, наверное, и в бессилии упал на живот. Пока хватит, решил я и попробовал сделать несколько приседаний. Но меня, то и дело, воротило из стороны в сторону, и я быстро завязал с этой затеей. Ах, да, осталось только пойти и как следует отлить. Что я и сделал. Вернулся я уже не "чмом", а неким подобием человека. Но разговаривать, по-прежнему, ни с кем не хотелось. Сегодня я ненавидел людей. Всех до единого. И плевать, что это глупо и неправильно, сплюнул я. Мне было все равно.
   Заговорил Тоха.
   - Ййййа так понимаю, заниматься глиной сегодня пойдем мы с Таней.
   Ему явно хотелось пойти с Кисс, но он решил, что нас с Таней нельзя оставлять наедине. Захотелось сказать ему, что он ошибается, и мне абсолютно плевать, с кем тут оставаться, однако я решил ничего не усложнять.
   - Да, - сухо сказал я, даже не посмотрев в их с Таней сторону.
   Мой опьяненный мозг становился все более здравомыслящим.
   - Ну, что, пошли тогда, - обратился Тоха к Тане.
   - Пойдем, - тихо ответила та и внимательно посмотрела на меня, будто оценивая мое состояние.
   Швырнуть бы в нее чем-нибудь. Дьявол...И откуда, только, у меня появились подобные агрессивные желания? Просто уйдите, пожалуйста, про себя попросил я...То ли они уловили мои мысли - ах если бы! - то ли на самом деле торопились, но оба быстро собрали какие-то инструменты и по спуску ушли вниз, к берегу.
  

* * *

  
   - У тебя стеклянный взгляд, - нарушил тишину голос Кисс.
   - Мне плевать.
   - Чем мне сегодня заняться?
   - Мне плевать.
   - Ну, ок. Пойду, проткну лопатой ваш полиэтилен, над которым вы столько трудились, - пожала плечами Кисс.
   И ведь проткнет. Нашла-таки, зараза, как до меня достучаться.
   - Ладно, - передумал я. - Мне не плевать.
   Кисс хмуро посмотрела на меня.
   - Бла-бла-бла, ты вчера знатно прогнал, но не хочешь просто так с этим мириться и потому сегодня просто всех ненавидишь, и все такое... Я людей вообще всегда ненавижу, и что?? Лучше скажи, чем займемся.
   Вспомнив в очередной раз вчерашний вечер, я сплюнул.
   - Я буду делать мебель, а ты... Блин, я даже не знаю, что тебе делать. Ты бесполезное рыжее животное.
   - Но почемууууууу... - обиделась Кисс.
   - Хорошо, хорошо, - в бессилии махнул я рукой. - Сейчас что-нибудь придумаем.
   Совершив набег на ближайшие заросли, я спилил там несколько толстых жердей и притащил на веранду, чтобы распилить на одинаковые кусочки.
   - Что ты делаешь? - поинтересовалась Кисс.
   - Стул, - ответил я и начал мыслить вслух. - Для него нужно четыре ножки и четыре перегородки. Итого - восемь заготовок.
   - Понятно. Можно я посмотрю, как ты это будешь делать?
   Опять подлизывается, ненавистно подумал я. Для чего на этот раз? Если честно, я вообще думал, что нашему благоприятному общению пришел конец после того, как вчера она застала наш почти поцелуй с Таней.
   - Кать, ты разве не ревнуешь? - осторожно спросил я.
   - Кого к кому? - судя по блеску в глазах Кисс, похоже, мне по-настоящему удалось удивить ее.
   - Меня к...Тане.
   - А что, должна?
   Повисла неловкая пауза. Катя все еще с недопониманием глядела на меня.
   - Ты же вчера нас ...
   - Что? - перебила Кисс и гневно сверкнула в меня взглядом. - Постой, ты что, трахался с ней? С ней? Не со мной?
   Похоже, этот вулкан вот-вот взорвется, подумал я. В любом случае, врать мне было не о чем.
   - Нет, - пробормотал я. - Не трахался.
   Все это выглядело подозрительно. И Кисс вела себя не менее странно. Не приснилось же мне вчера все это! Присниться точно не могло. Значит, Катя, видимо, ни во что не ставила поцелуи. Неужели, ее моральные устои находятся на таком низком уровне?
   - Смотри мне, сука, - погрозила пальцем Кисс.
   Ее фраза смогла вызвать у меня небольшую улыбку.
   - Это ты смотри...
   - Куда?
   - Как я работаю, - поставил я точку. - Ты же этого хотела.
   Толку от нее все равно никакого, пусть сидит рядом, безразлично подумал я. Взяв одну из заготовок, я обтесал ее топором и обработал рубанком, чтобы та мало-мальски приняла форму параллелепипеда.
   - Первая готова, - глубоко вздохнул я, но, тем не менее, немного приободрился.
   - Невероятно, - округлив глаза, пошутила Кисс. - Дай пять!
   Теперь Кисс надо мной издевалась, или я что-то путаю? Учитель и ученик поменялись местами? Усмехнувшись, я откинул ножку в сторону. Больше мы не болтали. Работал я уже больше часа, а когда стало совсем скучно, то стал напевать старую песенку, которая, как мне казалось, очень подходила под нынешнюю ситуацию и мои сегодняшние ощущения.
  
  
   Радость встреч и горечь утраты.
   Мир жесток - все вокруг виноваты.
   Жизнь прекрасна, так думаешь ты!
   Мне смешно от такой ерунды!
   Ты просто живешь по проверенной схеме,
   А я бреду от проблемы к проблеме.
   Ты ждешь солнца и веришь в удачу.
   Я ничего в твоей жизни не значу.
  
   Ненависть, ненависть
   В сердце у меня,
   Но эта ненависть, ненависть...
  
   - Ути-путинька, ненависть родимая, - невинным голосочком прервала меня Кисс. - Сам придумал?
   - Нет, это песня группы "Наив", - пояснил я и продолжил. -
  
   Серый день, впрочем, как обычно,
   Твой экзамен сдан на "отлично".
   Я курю и немного ревную,
   Но я сам выбрал такую.
   Ведь в чем-то я прав, а в чем-то не очень,
   Можно спорить до самой ночи.
   Нас двоих так много сближает,
   Твое безразличие меня убивает!
  
   Ненависть, ненависть
   В сердце у меня,
   Но эта ненависть, ненависть не ебет тебя...
  
   Кисс, кажется, была на седьмом небе от счастья.
   - Вроде в тексте столько несвязанных высказываний, но порой понимаешь, что все они - прямиком в точку, - добавил я.
   - Бугага! - подхватила Кисс. - По-моему, ненависть - это вообще естественное состояние.
   - Да? - я с интересом приподнял одну из бровей. - Это почему же? Вот объясни мне, почему ты ненавидишь людей.
   Я остановился и закурил. Кисс не отвечала, она гладила подбородок и все время поглядывала куда-то в сторону, будто задумалась о чем-то важном. На какое-то мгновение мне даже показалось, что внутри нее происходило невидимое противоборство. Но она по-прежнему молчала, и я решил, что она в очередной раз заглохла. Или снова замыслила поменять тему - она всегда так делала, когда не хотела рассказывать о себе и своей болезни. Но неожиданно Кисс затараторила так, словно ее били плеткой за каждую паузу.
   - Какие тебе нужны причины? - хмыкнула она. - Оглянись вокруг - мир полон этих причин. Тупые, невоспитанные, страшные, неприятные, эгоистичные мрази. И это только навскидку. По природе своей, люди сволочи и обманщики. В моменты, когда это становится для тебя слишком очевидно, бывает, знаешь, даже страшно. Вообще, все люди априори раздражают. Они способны лишь делать что-то, чтобы создать другое впечатление, но не более. Ну, знаешь, это как презумпция невиновности, только наоборот.
   Я уставился на Кисс так, словно она превратилась в маленького зеленого человечка. И это - глупая неразговорчивая девочка, которая с нами жила уже несколько дней?
   - Ты что сегодня, таблеток, что ли, пережрала? - только и смог выдать я.
   Кисс снисходительно посмотрела в мою сторону и как-то коварно ухмыльнулась.
   - Нелепый намек на мои психические расстройства, ОК, - дразнящим тоном ответила она. - Между прочим, Сашенька, психические отклонения, те или иные, можно найти у любого человека, абсолютно у каждого. Допустим, то, что называют расстройствами личности, есть акцентуации характера. Грань во всем этом - лишь там, где социализация. Поэтому, если акцентуации характера вызывают десоциализацию, то это уже расстройство. Чтобы всех вас терпеть, мне не нужен кеторол. Привет с планеты Кисс. И тут я понял.
   - Ты уже давно не принимаешь свои лекарства.
   - Конечно, нет, - усмехнулась рыжая бестия. - Я их все сожрала в первый же день. Голова болела.
   - Значит, никакой паники не было?
   - Почему же, была. Вначале я пугалась всего и вся. И этому были предпосылки. Очнулась, хер знает где, хер знает как, и хер знает с кем. Любая бы обосралась.
   До меня начало доходить, что мы совершенно не знали Катю.
   - Значит, кеторол - это не успокаивающее?
   - Конечно, нет, - Кисс смотрела на меня как на идиота. - Господи, да это обычный анальгетик. Просто самый сильный из ненаркотических. До - болит, после - не болит. Ну, почти всегда, - добавила она.
   - А что болит?
   - Я же говорила. В основном голова.
   Она не переставала удивлять меня сегодня. Кое в чем мы с ней были даже похожи.
   - Мне тоже это знакомо, Кать. Меня самого уже несколько лет мучают регулярные головные боли. Я посещал миллиард врачей, но почти все они списывали это на обычную усталость и недосыпание. Ленивые ублюдки. За что им вообще дипломы дают? Таблетки от простуды давать? Как бы то ни было, кеторол они мне не выписывали.
   Кисс внимательно слушала меня, параллельно стирая в тазике свое коронное зеленое платье.
   - Мне тоже его никто не выписывал. Хм, я не думаю, что у тебя все настолько ужасно, - Кисс на секунду оторвалась от своего занятия и призадумалась. - Иначе ты был бы такой же ебанашкой, как и я. Мне вот МРТ делали. А после этого сказали, иди-ка ты нахер к психиатрам, мол, это психосоматика.
   - У тебя же есть свой психиатр.
   Кисс достала из лифчика сигарету и закурила.
   - Был. После нескольких встреч я послала этого лживого упыря куда подальше. Лучше сидеть дома, уткнувшись в ноутбук и жрать кеторол, который хотя бы иногда помогает, чем слушать фрейдовскую хрень, пересказанную на современный лад.
   Обхватив руками голову, я сел на траву - настолько я был поражен такими новостями. Передо мной рождалась совершенно другая Кисс. Словно все, что я видел до этого, оказалось лишь гениальным фокусом, а теперь факир, наконец, решил приоткрыть завесу тайны. Я пристально вглядывался в лицо Кати, пытаясь уловить хоть что-то, что мне позволило бы понять, что она на самом деле творится у нее в голове.
   - У тебя же нет родимого пятна на заднице, - решил я.
   - Конечно, нет, - в очередной раз снисходительно ответила Катя. - Решила подыграть тебе с твоей теорией.
   Конечно, нет. Конечно, нет. Конечно, нет...Сколько же раз за весь разговор я слышал этот ответ.
   - А теперь, чтобы окончательно удивить меня, скажи, что тебе не понравился поцелуй с Таней.
   Только попробуй сказать "конечно, нет", и я тебя ударю, решил я.
   - Нет, не понравился, - махнула Кисс рукой. - И, к слову, я никогда не пихала себе ничего в жопу, не трахалась с телками и не участвовала в групповухе.
   В ее тоне слышалось скорее упрек, нежели оправдание. Я вспомнил, какими "фактами" я обложил Катю позавчера.
   - Правда, я все это хорошенько рассмотрела в определенном жанре кинематографа, - она вдруг сощурила глаза и звонко рассмеялась. - Но это не превращает меня в слугу дьявола, ведь так?
   Конец своей речи она произнесла так неестественно быстро и таким высоким голосом, что я подумал, будто у меня случилась слуховая галлюцинация. В этом состоянии, состоянии своего смеха, Кисс выглядела очень забавно, хоть и весьма странно. И это был первый раз за шесть дней, когда она по-настоящему рассмеялась, оголив свои ровные, красивые, белоснежные зубы. Открыв глаза, она подмигнула мне, а я сидел, не зная, что и думать, потому, что все еще не был в шоке.
   - Скорее нет, чем да, - наконец, ответил я, все еще не отрывая от нее взгляда. - А там, у водопада, это тоже все специально? Спектакль?
   - Конечно, нет.
   У меня невольно зачесались кулаки. Кисс невозмутимо продолжала:
   - Мне хотелось потрахаться. Да я бы и сейчас тебя трахнула, - она как обычно лукаво стрельнула глазками в мою сторону. - Меня смущает следующее. Ты мне тут лечил про мои связи с душевными болезнями. А сам не хочешь поблудить с красивой девушкой, которая в этом плане расстилает перед тобой красную дорожку, - она сделала короткую паузу. - И кто из нас после этого ненормальный? У кого психические отклонения? Ты гомик?
   - Нет, - пробормотал я.
   - Тогда, я действительно не могу найти ни одной причины не жахнуть меня прямо здесь и прямо сейчас! - уперев руки в бока, сказала она и сердито посмотрела на меня.
   Слышал бы это господин Антон, пошутил мой внутренний голос.
   - Когда-нибудь поймешь. Я не могу пока сказать.
   - Значит, хочешь, но не можешь?
   - Да.
   - Сука, я ради тебя разоткровенничалась, а ты...Такой же тухлый жук, как и все.
   - Нет. Если хочешь, расспроси меня о чем-нибудь другом. Обещаю говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
   Я усмехнулся и на миг представил, что действительно нахожусь в суде. Не хватало только чертовой Библии, на которую нужно класть руку.
   - Мне это не нужно, - ответила Кисс.
   Сексуальное рыжее создание неторопливо ушло со своим тазиком в сторону берега. Быстрей бы она вернулась обратно. Безумно хотелось узнать Кисс еще лучше. У нее словно была некая власть, затягивать людей в разговоры. Меня настолько задело ее неожиданное перевоплощение, что я забыл и вчерашний ужасный вечер, и сегодняшнее отвратительное утро. Забыл, как был зол на самого себя и окружающий мир. Было такое ощущение, что наш с Катей разговор отрывал дверь, дверь в воображаемую страну, недоступную окружающим и живущую по законам Кисс. Хитрой приспосабливающейся особы, а не глупой невоспитанной дурнушки. Безусловно, ее откровенность порой поражала и далеко не всегда оставляла приятные ощущения. Но, главное, она умела быть искренней в нужное время...А сейчас был именно такой момент. Сознательно или нет, но она оказывала мне помощь, избавляя от дурных мыслей, и это подстегивало меня, как наркотик. Мне хотелось большего в общении, даже несмотря на то, что она так легко и непринужденно оборвала разговор, хитро оставив за собой последнее слово. Чем дольше я продолжал сидеть в одиночестве, тем больше меня переклинивало по поводу того, что мне еще предстояло узнать. Как можно настолько ошибаться в людях, Саша, протянул внутренний голос. Действительно, согласился я. За последние два дня я только-только наладил контакт с Катей. Решил, что ее расстройство прогрессирует и ей нужна помощь...А она все это время гениально исполняла роль своеобразной дурочки, втираясь ко мне в доверие и узнавая обо мне как можно больше. Хитрое рыжее создание...Не мудрено, что у нее действительно еврейские корни. Евреи тоже любят прикидываться простачками. И как после этого доверять людям... Да, ладно, Саша, что ты расквасился. Ничего ужасного не произошло. Девчонка, как и ты, любит попудрить людям мозги, надевая разные маски. Невольно вспомнилось несколько моментов, в которых она качественно подыгрывала мне, чтобы потешить мое самолюбие. Взять те же обвинения в том, что она дегенератка. Пожалуй, теперь можно всучить Кате главного Оскара нашего острова.
   К слову о дегенератах. Да - у Кисс рыжие волосы, да - она блядовата, по-своему...Да все женщины блядоваты, каждая по-своему, чего уж тут стесняться. Но серьезными психическими расстройствами она, по сути, не страдала. А если они и существовали, то она умела прятать их за кулисы в нужный момент. Как сейчас, например. Ведь в последнем разговоре она выступила как здравомыслящий человек, четко аргументируя все свои ответы. Ну, звучат ее некоторые фразы довольно странно. Ну, поведение немного отчужденное. Что с того? Учитывая наше положение, в этом не было ничего сверхъестественного. Про внешние дефекты, на которые я также "делал ставку", она вчера соврала. И, если у нее действительно не было опыта сексуальных извращений, то...то я просто не видел состава преступления! Что, если все ее поведение, все ее психозы и вовсе объяснялись одной только болью? Мне ли было не знать, как боль способна влиять на жизненный ритм. Изначальный синдром паники тоже не стоило списывать со счетов. У нее, по сути, были такие же шансы быть дегенераткой, как и у меня, выразил я неутешительный итог. Наличия рыжих волос, к сожалению, недостаточно, чтобы записывать человека в черный список.
   Однако одна загадка так и оставалась неразрешимой - зачем же она решила сорвать часть покровов? Зная, что это подорвет мое к ней доверие...Устала? А что, вполне может быть, предположил я. Несмотря на ярко выраженное отвращение к людям, которое она с успехом демонстрировала, ей все-таки не было чуждо ничто человеческое. В том числе и усталость. Усталость от вранья. Или же...Хм, а ведь одну ложь можно с успехом прикрыть другой, если та "теряет рейтинги", вдруг подумал я. Лишь бы новый обман выглядел естественно в новой ситуации.
   Настоящая правда всегда неправдоподобна. Кто же из классиков это написал? Либо так и есть, либо у меня снова начиналась знакомая паранойя.
   . - У тебя неплохо получается пудрить людям мозги, - задумчиво произнес я, когда Кисс вернулась.
   - Ну, да, получается. Люди мне верят, - она поставила тазик на землю, повесила на вытянутую веревку свое платье и вытерла пот с лица. - Это вообще странная вещь...Я нравлюсь всем, пока они не узнают меня поближе. Сама я объясняю это какой-то невероятной способностью к мимикрии, - добавила она и достала из лифчика очередную сигарету.
   - Значит, все эти подлизывания ко мне, старание помочь, нормальное, адекватное поведение - это лишь для того, чтобы расположить к себе? Чтобы легче тут жилось?
   - Я бы назвала все это другими словами, - усмехнулась Кисс и закурила. - Ну...Ты симпатичный. В некоторых вещах ты даже хорош...В Томске я бы, может, общалась с тобой в Интернете, но встречаться бы точно не стала. Особенно, если учесть, что ты мне вчера про отношения залечил, - Кисс скорчила нелепую рожицу и поводила пальцем у виска. - Ты будешь худшим парнем на свете, хоть я и согласна с большинством того, что ты сказал.
   Я хмыкнул.
   - А здесь, - она обвела рукой пространство вокруг нас. - Я готова с тобой сосуществовать, а если ты таки сломаешься, то и трахнуть. А потом еще раз, если понравится. Делать-то все равно нечего, - и она пожала плечами.
   Разговоры о сексе меня уже не смущали. В этом ключе скрывать Кате было нечего, а стесняться она попусту не умела. Поражало меня другое - то, как разумно выглядела ее четкая мотивация каких-либо действий. Череда многих поступков и слов была продуманной, как в какой-то схеме или в сценарии. "Я самый адекватный человек на земле" - вспомнил я слова Кисс пару дней назад. Может, она права? По-своему, конечно. Тем временем, я уже закончил шестую ножку.
   - Кстати, я придумал, чем тебе заняться. Во-первых, сбегай до погреба и принеси мне оттуда что-нибудь. Интересно, что ты выберешь. Во-вторых, сделай мне песочные часы.
   - Что? Ты не рехнулся, случаем? - тут ее лицо стало умиротворенным. - Может, они тебе устроили солнечный удар? Давай, я тебе температуру померю. У меня руки как градусник, клянусь своей талией.
   С этими словами она обошла меня сзади и прикоснулась к моему лбу. Руки начали медленно опускаться ниже, пока она не дошла до моих плеч, постепенно впиваясь в них ногтями. Слова ее звучало мягко, но не могло скрыть очередную нелепость из ее уст. Кто устроил мне солнечный удар? Сценаристы? Что ж, я был готов посоревноваться в нелепости, если это поможет усмирить пыл рыжей соблазнительницы. Повернувшись к Кисс, я избавился от ее объятий и приставил руку к голове, словно отдавал честь.
   - Сержант Кисс, это приказ.
   Но в этот момент я вновь увидел нездоровый огонек в глазах Кати и понял, что, как обычно, все сделал наоборот. Теперь ее милые глазки выражали покорность. Только эта покорность выглядела совсем нездоровой. Кисс открыла рот, словно пыталась что-то сказать, но не произносила ни звука - лишь дотронулась кончиком языка до нижней губы. В довершение ко всему, на секунду закрыв глаза, она провела рукой по своей груди. Интуиция подсказывала мне - в этот момент я стал жертвой какой-то безумной сексуальной фантазии про людей в форме, где имело место непоколебимое исполнение приказов. И разочарованно признал, что в соревновании нелепости я безнадежно проиграл.
   Пришлось щелкнуть пальцами прямо перед носом у Кисс, чтобы она очнулась.
   - Какие часы, Саша? Где я их тебе возьму? - взмолилась она.
   - Смотри. Берешь две одинаковые бутылки, наполняешь одну из них песком до краев. В горлышко второй втыкаешь что-нибудь, что плотно застрянет - камень, например. Только так, чтобы осталось маленькое отверстие. Потом соединяешь горлышки обеих бутылок и заматываешь крепко-крепко изолентой. Ее можешь взять вон в том ящике, - я показал Кате, где хранилась изолента, найденная в тайнике. - Главное, чтобы та штука очень крепко держалась в горлышке, и отверстие было минимальным...
   - Да-да, поняла. Чтобы песок сыпался медленно, - Кисс неловко закивала головой, и тут же, заметив, что я хихикаю, добавила. - Заткнись. Ладно, я пошла.
   - Смотри не трахни какую-нибудь пальму по дороге, - весело крикнул я ей вдогонку.
   Катя показала мне язык, а затем засунула в лифчик оставшийся бычок от своей сигареты. Про запас, видимо...Нет, с ней определенно было не все в порядке, усмехнулся внутренний голос. Стоило Кисс скрыться в зарослях, как я отчетливо понял, что ко мне начало возвращаться не только чувство уравновешенности, но и чувство юмора. Похоже, рыжий демон положительно влиял на меня. По крайней мере, ее сегодняшние признания живо привели меня в чувство. Я вообще люблю сюрпризы, как хорошие, так и плохие. Без них скучно жить - так мне всегда казалось. Может, и правда, начать с ней спать? Нет, Тоха мне этого никогда не простит.
   В порыве болтовни я и не заметил, как дострогал оставшиеся две ножки. Осталось сотворить крышку. Можно выпилить для этого диск из какого-нибудь толстого дерева. Но такое дерево еще надо найти, а потом умудриться спилить. А тут без Тоши не обойтись, с сожалением подумал я. Значит, будем ждать Тошу. Поэтому я взялся за изготовление других ножек - для стола. Через некоторое время вернулась развратная напарница. Она несла в руках плетеную корзинку.
   - Смотри, что я нашла.
   Заглянув внутрь, я увидел в корзине хозяйственное мыло, мочалку, еще что-то и ножницы.
   - Мило. Теперь мы можем ходить такие чистенькие... - пошутил я. - В высшем обществе живем!
   - Причем здесь чистота? Корзинка-то, какая клевая, глянь! То, что внутри - херня. Это я просто так положила.
   В очередной раз ее слова вызвали у меня улыбку. Но корзинка, и правда, была удобной.
   - Она прямо там лежала?
   - Есть вариант, что ее придумали боги, а потом послали мне координаты, чтобы я ее нашла.
   - Прекращай, - рассмеялся я. - Кать, а в тайнике были деревянные ящики, не помнишь? Или только картонные?
   - Были вроде...
   - Отлично! За мной, сержант Кисс!
   Вот, что можно использовать в качестве материала для мебели, сообразил я. Почему я не думал об этом раньше?
   Спустя час я сидел и с увлечением разбирал по кусочкам найденные два ящика. Боковые дощечки, конечно, мало чем будут сейчас полезны, решил я. Зато крышки от этих коробок идеально подойдут под сиденья для табуреток. Их толщина составляла пару-тройку сантиметров - достаточно, чтобы выдерживать вес человека. К сожалению, мы не нашли в тайнике ничего, что бы подошло под столешницу. Не корыто же для этого использовать...
   Я взял молоток, несколько гвоздей среднего размера и прибил перекладины к ножкам, а затем к сиденью.
   - Катерина, представляю вашему вниманию табурет! - торжественно продекламировал я и протянул Кисс то, что сотворил собственными руками.
   Катя уселась на стул, пошаталась из стороны в сторону и, чуть не свалившись от таких резких движений, воскликнула:
   - Держится! - воскликнула она.
   - Конечно, держится. Это профессионализм, детка.
   Так я открыл в себе талант столяра.
  

* * *

  
   - Думаю, после такого можно сделать хороший перерыв, перекусить фруктами и сходить искупаться.
   Я действительно уже давно изнывал от жары и безумно хотел попасть в воду.
   - Ну, ок.
   Пока мы ели, я объяснил ей, что можно легко сделать еще три табуретки, так как остались еще три крышки. А вот про стол пока придется забыть, так как я все еще не знал, из чего сделать для него столешницу. Кисс, казалось, не было до этого никакого дела, и я перестал вести разговоры про мебель. Мы спустились вниз, к берегу. Неожиданно Кисс сняла купальник и абсолютно голая зашла в воду. Я провожал ее одновременно и заинтересованным, и недоверчивым взглядом. Провоцирует, зараза! Зато на ее бледной заднице действительно не было родимого пятна. Это радовало. По правде говоря, ее попа и вовсе выглядела весьма соблазнительно. Не в силах сопротивляться, я стал разглядывать детали ее голого тела. Высокий для девушки рост и тонкая талия, которой она так дорожила, безусловно, подчеркивали стройность фигуры. Сравнительно небольшая, но красивая грудь гармонировала со светлым цветом ее кожи, которая наводила на мысли о том, насколько эта девушка была молода и прекрасна. Вытянувшись во весь рост и прижав одну ногу к другой, она стояла по колено в воде, а затем немного повернула голову в мою сторону и провела рукой по волосам. Глаза ее были закрыты, губы не двигались, словно в этот момент она ощущала себя свободной - а именно, оставила тело здесь и улетела мыслями к далекому горизонту.
   Выглядела данная картина просто потрясающе. Не совру самому себе, если скажу, что сейчас я обратил на Кисс куда большее внимание, чем в прошлый раз, когда видел ее голой у водопада. И решив ответить ей той же монетой, я разделся догола, с разбегу плюхнулся в воду и поплыл навстречу волнам.
   - Саш, я плавать не умею! Давай, здесь постоим, - крикнула мне Кисс.
   Блин, вот неумеха...Как можно не уметь плавать в девятнадцать лет?!
   - Ты такая не очень, - брякнул ей я и встал рядом с ней на мелководье.
   - А ты - мистер длинный автобус, - хихикнула она, а игривые глаза на мгновение опустились вниз.
   Автобус? Откуда она знает про автобус?? Но потом я, вслед за ней, опустил взгляд вниз и понял, что она имела в виду. Предательский длинный автобус... Ай, ай, ай, Саша, возбужденный сукин сын, хохотнул внутренний голос. Борись до конца! Во имя Антона и ради священной дружбы! Я усмехнулся. Кисс о чем-то призадумалась.
   - Ты, помнится, не так давно говорил, что готов ответить на мои вопросы...
   - Почему я людей не люблю, как и ты?
   - Сомневаюсь, что мне было бы это сильно интересно, но попробуй, - тут Кисс неожиданно брызнула в меня водой. - Возбуди меня словесным поносом! Только про твоих извращенцев и дегенератов я больше слышать не хочу.
   Предсказуемо, подумал я.
   - Не мои они вовсе. А термин "дегенерат" вообще, по-моему, Ламброзо придумал для таких людей. Климов называл их "бионегатив". А я всего лишь...
   Катя цокнула.
   - Я же сказала, что не хочу об этом ничего слышать!
   - Ладно, ладно, - успокоил ее я и призадумался, почесав затылок. - Что-то у меня уже не такие злобные мысли, какие были с похмелья. Это все море, солнце и табуретки повлияли, - пошутил я.
   - Хочешь, чтоб я тебя раззадорила? - подмигнула мне Кисс.
   Это напоминало своеобразный спектакль (соревнование по нелепости высказываний?), однако меня развеселил наш ироничный подход к исполнению этих самых нелепых ролей.
   - Да! Разозли меня, чтобы я вновь проникнулся ненавистью к окружающему! - я театрально округлил свои и без того безумные глаза, всем видом показывая, насколько я был готов проникнуться ненавистью к этому самому окружающему.
   - Нуууу, раз ты не можешь со мной переспать... - она закусила губу. - Стой на месте и не двигайся.
   На какое-то мгновение мне стало не по себе, но я подчинился, не сводя с Кисс подозрительного взгляда. Словно осознавая, что я чувствовал себя неловко, Катя приблизилась и осторожно взяла меня за руку.
   - Все нормально, - заверила меня она и прошептала. - Закрой глаза.
   Подчиняясь, я напряг все мышцы тела, словно в ожидании удара. Но ничего такого не происходило. Я лишь ощутил, как Кисс коснулась кисти моей правой руки. После этого моя ладонь вслед за ее рукой опустилась на что-то мягкое и гладкое, а потом медленно двинулась вниз, пока... О, Господи... По телу пробежал знакомый приятный холодок. Ее рука продолжала направлять мои пальцы, и... Эти движения полностью сковали меня. Я понял, что оказался в плену собственного удовольствия, подпитываемого моим же возбуждением.
   - Теперь можешь открыть, - снова прошептала Кисс.
   Распахнув глаза, я увидел ее лицо. Веки рыжей нимфоманки были закрыты от блаженства, а зубы все еще нежно кусали нижнюю губу. Я понял, что продолжать дальше нельзя. Иначе дело одними пальцами не ограничится. Саша, остановись, пока не поздно, погрозил внутренний голос.
   - Ненавижу тебя!!! И всех людей тоже ненавижу! Аааааа!! - закричал я, убрал свою руку и отпрянул от Кисс.
   Та открыла глаза и улыбнулась.
   - Да, милок, давай, расскажи мамочке про свою ненависть!
   Глядя на нее и мысленно воюя с самим собой, я все еще пытался придти в себя. Лишь бы не думать о сексе...Лишь бы направить свое возбуждение в другое русло. Русло отвращения и ненависти. Ох, уж этот закон наоборот...
   Как там она сказала... "Возбуди меня словесным поносом".
   И я затараторил. От бессилия и злости. Все, что шло в этот момент в мою голову.
   - Да, люди ужасны, и я их ненавижу! Они забывают про нравственность в своем стремлении к благополучному существованию и материальным ценностям. Для них важнее улучшить свою жизнь, затратив при этом как можно меньше сил, нежели разобраться в том, почему что-то идет не так. Все хотят халявы, и никто не хочет думать головой. Нет хороших и плохих, есть тупые, а есть умные; есть развивающиеся личности, а есть деграданты. Разваливают жизнь не государство и не общество, разваливает ее сам человек - если он пассивен, глуп и не хочет думать. А думать - это самое главное. Думать о том, почему происходят те или иные вещи, а не просто залезать на конвейер. Стараться не быть куклой, а стать кукловодом, схватить быка за рога, а не подставлять ему свой зад с красной меткой. Но мало кто об этом вообще размышляет, потому что большинство - тряпки. А те, кто задумывается, продают свои мысли "за кусок хлеба", чтобы жить проще. Тягости современной жизни выбивают всякое желание думать, анализировать, прогнозировать...Жизнь у всех сложна, но есть гении в ослиной шкуре, владыки мира сего, а есть откровенные ведомые дебилы, которые косят под обычных людей и сливаются с обществом. Одни создают что-то сами, задают законы, моду, производят товары. Это поставщики. Другие лишь используют созданное, не в состоянии придумать что-то сами. Это потребители. Конечно, это две абсолютных крайности, которых не существует, но тот потребитель, что не хочет стать поставщиком - жалок и никчемен. А таких - большинство, и так будет всегда... Я, например, не гений и не владыка мира сего. Но по графику потребитель-поставщик я хочу как можно дальше уйти во вторую сторону. Потому что мне интереснее влиять на мир, вместо того, чтобы подвергаться его влиянию. Мне симпатизирует стремление менять и меняться, нежели сидеть на одном месте и говорить, что "выборы куплены, а правительство - говно". Иди и сам стань правительством, ленивая мразь! Для меня важнее самому контролировать как можно больше аспектов своей жизни, нежели предоставлять это другим - я не хочу, чтобы за меня решали другие, хочу решать сам. Я понимаю, что я потенциальный болтик. Это первый шаг к тому, чтобы вылезти из лживой жопы, которая нас окружает. Второй шаг - это попытки. Сразу поставщиком стать невозможно, без попыток. Чем больше думаешь, чем сильнее воля - тем больше результатов. Но люди не хотят думать, им подавай все сразу. Любят халяву. Пряник. Большинство кретинов-людей болтиками себя не считают, все хотят выглядеть индивидуальными, а потому обманывают себя. И на деле все выглядят одинаковыми. Живут себе своей бесполезной жизнью и не думают об этом. Ибо так легче. Ибо человеческая психология устроена по принципу "чем проще, тем лучше", то есть людское сознание ищет наиболее простые и удобные варианты в разрешении вопросов и сомнений. Не любят люди взрывать себе мозг! Что ж, это их выбор. Каждому свое. Одни заморачиваются, другие нет. Но, заморочившись однажды - как потом жить с этим всю жизнь? Это как глотнуть свежего воздуха и залезть обратно в полудушную комнату - вроде душно, а вроде и не очень. Кому-то по душе это "пятьдесят на пятьдесят", а кто-то рвется обратно, к свежему воздуху - от рандомных бытовых радостей и несчастий к душевному благополучию и моральному удовлетворению.
   Наступила тишина. Я пытался восстановить дыхание, как после прочтения большого стихотворения. Кисс все это время медленно гладила мою грудь и теребила кончиками пальцев родинку. Но спустя несколько секунд она отпрянула от меня и, подпрыгивая в воде, захлопала в ладоши.
   - Вот это тирада! Вот это высер! Браво, Саша, ты достучался до моего сердца, - похвалила она. - Такая ахинея...Но зато, сколько эмоций, сколько экспрессии и желчи. Браво!
   С этими словами она вновь подскочила ко мне и крепко поцеловала в щеку. Я немного обиделся ее комментарием, но понял, что это был даже своеобразный комплимент. Моя "эмоциональная отдушина", судя по всему, удалась. Потому что я с радостью ощутил, как возбуждение ниже живота пропало так же неожиданно, как и появилось. Фух.
   - Я старался для тебя, рыжуля, - честно признался я.
   Лицо Кисс приняло такой умиротворенный вид, словно я признался ей в любви. Она легла возле самого берега, ее пышные рыжие волосы расплывались по воде в разные стороны. Потрясающее зрелище.
   - Саш, - тихо обратилась она.
   - Что?
   - Саш, у тебя не было мыслей, что все мы снимаемся в кино? Что все, что нас здесь окружает - лишь декорации, наше поведение - лишь сценарий, а мы - лишь исполняем роли?
   - Господи, Кать. Нет, - улыбнулся я. - Научно установлено, что мы сами творим свою судьбу.
   Ее, похоже, мой сарказм не впечатлил.
   - Но ведь это бы так много объяснило... - с некоторой грустью вздохнула Катя и приподнялась.
   Я пропустил ее слова мимо ушей. Потому что решил, что она вновь прикидывается дурочкой.
   - Кстати о фильмах...Меня так бесит, что из-за тупых людей стали снимать слишком тупые фильмы. А ведь я очень люблю кино... - глубоко вздохнул я. - Печально то, что раньше это было делом искусства. А теперь почти все режиссеры превратились в продюсеров с баксами в глазах.
   Кисс выглядела слегка озадаченной. По-моему, она хотела сказать нечто важное, а я ее нагло перебил.
   - Ты хочешь сказать, что тебе больше старые фильмы по душе? - наконец, поинтересовалась она.
   - Верно. Не все, конечно, но раньше, по крайней мере, деньги на кино кому попало не давали...
   - Значит, ты смотрел фильм "Семь самураев".
   Я удивился.
   - Ммм, нет, "Семь самураев" не смотрел. А что это?
   - Этот фильм до сих пор входит в десятку лучших мужских фильмов за всю историю кино. Тоже мне, киноман. Садись, два.
   А шутки из нее сегодня так и прут, заметил внутренний голос.
   - Какого он года?
   - А, не помню, что-то в районе пятидесятых.
   - Ну, таких старых фильмов я не смотрю...
   - Поздно оправдываться, я тебя уже подколола, бугага, - засмеялась Кисс.
   Что ж, ее правда...Ладно, пусть развлекается, Придет праздник и на мою улицу, как говорится, и тогда я тоже поиздеваюсь над ней вдоволь. Сегодня просто не было желания. И, слава Богу, мне больше не хотелось с ней переспать. Впрочем, руки все равно надо теперь держать на замке, закончил мои мысли внутренний голосок. Я намочил уже высохшие волосы и уселся на дно, даже не глядя в сторону Кисс.
   - Тебе здесь нравится? - вдруг спросила она.
   - В целом, да . Вообще, я люблю менять места проживания. Разнообразие - это вещь. А еще - хороший опыт.
   Кисс улыбнулась.
   - После переезда в Томск я жил в совершенно разных местах, с десятками разнообразных людей. Главное, что не с родителями. И кстати, говоря о людях...Мы же сегодня полдня про людей болтаем, ведь так?
   - Не мы, а ты, - поправила Кисс.
   - Не важно. Хочется сказать, что я уважаю людей, которые живут без родителей. Самостоятельно, так сказать. То есть тех, кто проживает в общежитии или снимает квартиру. Эти люди более опытны и продвинуты, чем обычные домашние товарищи, которые до двадцати с лишним лет живут с предками...Те даже не знают, что такое конфликт с посторонними людьми на бытовой почве, и во что он может вылиться. Привыкли, что рядом есть мама и папа, которые выручат в трудную минуту. Выживаемость у ни заметно ниже. Глядишь, придет война, а они...
   Неожиданно Кисс дернула свою ногу, брызнув тем самым в меня водой, и звонко рассмеялась.
   - Чего ты ржешь? - недоумевал я.
   Рыжая хулиганка схватила меня за руку и потащила к берегу.
   - Саша, ты не ненавидишь людей. Но почему-то ты очень этого хочешь.
  

* * *

  
   К ставшему уже обычным фруктовому ужину мы добавили несколько крабов, которых поймали с Кисс на берегу.
   Несмотря на то, что рыба мне не слишком нравилась, в нашем положении я все же предпочел бы ее крабам. А еще, потому что вчера вечером я так и не смог нормально оценить ее мясо на вкус. Как только мы закончили ужинать, я обратился к Тохе:
   - Пойдем, сеть поставим. Мне кажется, ночью улов будет лучше, чем днем.
   - Ннну, пойдем, - пожал плечами Антон.
   - Может, я лучше? - предложила Таня. - Он же ниже меня ростом.
   Я проигнорировал ее слова, и мы с Тохой потащили сеть на побережье. Таня как-то грустно смотрела нам в след. Куда же делась вся твоя дерзость, язвительно подумал я.
   - Ты совсем, что ли, на нее забил? - спросил меня Тоха. - Она же этого не заслужила. Еей хреново.
   - Справится, вот увидишь, - я, наконец, узнал место, где мы рыбачили в прошлый раз. - Она взрослая девочка. А ты не занимайся чужими заботами и не лезь в чужие чувства - такому, как ты, это не идет.
   Тоха замолчал. Возможно, он был прав, и Таня не заслуживала такого к себе отношения. Но так будет лучше. Причем, для нас обоих. Мы установили сеть, а когда вернулись на берег, Тоха неожиданно упал на колени и вознес руки к океану.
   - Что ты делаешь? - с неподдельным интересом спросил я.
   - Молюсь рыбацкому богу, Плавникутусу, - ответил Тоха. - Чтобы утром мы поймали как можно больше жратвы!
   Я рассмеялся вместе с ним и по возвращении в лагерь понял, что день-то на самом деле выдался неплохим. Ненависть - необходимый шаг перед смирением. Это как четвертая и пятая стадии принятия смерти. Какой бы ни была моя судьба, я смирился с тем фактом, что находился здесь, на острове, с этими людьми. Что мы построим дом, что я буду общаться с Кисс и Тохой, что не буду общаться с Таней. Все так и будет продолжаться. Да, вчера я не хотел мириться...Но сегодня под конец дня моя мораль окончательно вернулась в норму. Мы сделали нашу первую табуретку, а также кучу глиняной посуды. Закинули сеть - завтра опять будет рыба. А еще передо мной раскрылась совершенно новая особа по имени Катя, которую все на острове называли Кисс. Вот только, по душе ли мне были такие перевоплощения или нет, я пока не понял. В любом случае, то, что произошло вчера, больше не повторится - теперь я был уверен, что смогу держать себя в равновесии. Чувствовал я себя уверенно, легко и непринужденно. Словно все точки над i теперь были расставлены, и можно вздохнуть с чистой совестью. Безумно захотелось поиграть на гитаре у костра и выплеснуть свои эмоции. У меня же есть своя песня, внезапно вспомнил я, затем схватил табуретку, которую сделал сегодня, уселся на ней удобнее и начал бренчать по струнам - просто разогреваясь.
   - Опа-опа, обещанный концерт? - вежливо поинтересовалась Кисс.
   - Он еще вчера обещал сыграть, - это был голос Тани.
   Но я даже не взглянул в ее сторону. Я вообще не хотел глядеть на Таню. Сегодня я не хотел смотреть на нее никогда.
   Слова я помнил, а вот аккорды забыл. Хотя, вроде все было просто. На куплет Am - F - C - Em, а на припев C - Em - Am - F.
   - Песня называется "Ярче солнца", - возвестил я.
   Кисс была вся во внимании. Сколько бы она раз за сегодня не издевалась надо мной, похоже, что она все равно продолжала мне симпатизировать. Наблюдала, выжидала, ждала. Слушала...Это интересно, посмотрим, что получится, вдохновлено подумал я, сделал глоток вина и довольно уверенно начал:
  
   Пока мировые беды загрязняют океан,
   пока ты наливаешь себе очередной стакан,
   судьба
   мне только одного человека интересна,
   и именно об этом будет следующая песня.
  
   Кстати, да.
   Всю песню я буду говорить ты, ты, ты!
   Я попытаюсь объяснить, пока в кулдауне твои ульты,
   твои черты,
   мечты...
   Да. Наверное, все-таки песня выйдет о любви...
  
   Почему я решил высказать, даже, если и не готов?
   Да потому что мой текст убедителен и суров
   одновременно,
   и, несомненно,
   в твои уши
   я затолкаю его так глубоко, что во сне будешь слушать!
  
   Не нравятся мои слова - да я чхал на тебя!
   Не нравится мой агрессивный настрой - да я плевал на тебя!
   Не нравится манера моего повествования -
   сходи купи себе йогурт и не разрушай основы мироздания!
  
   Ты
   Несешься вдаль,
   Сегодня здесь
   Ты сияешь ярче солнца и так рвешься в бой!
   Как будто бы
   Ты сделал шаг
   Иди вперед и ничего не бойся, я с тобой!
  
   Да, с тобой. И, вот, наконец, я хочу поговорить о тебе.
   Я правдоподобен, потому что я голос извне.
   Во тьме
   и в свете
   я не привык пускать слова на ветер,
   вопрос лишь в том, что будет для тебя ответом.
  
   Тебе неважно, беден ты или богат,
   ведь ты сам себе выписываешь аттестат.
   И ты, конечно же, рад,
   что ты пиздат.
   И если я попугай, то ты тот еще пират!
  
   Песни, фильмы, книги поколения нового
   перемешались в голове до безобразия рискованно.
   Вот оно -
   мысли парализованы.
   Твое бессилие схоже с четырьмя стенами арестованного...
  
   Зачем сомневаться, если можно спеть самому?
   Кинуть протест всему окружающему дерьму.
   И из всех замут
   выбрать ту, что больше всего
   задевает тебя уже слишком давно.
  
   Сложно описать, что ты порой ощущаешь,
   когда осознаешь, как ты во всем этом шаришь.
   И вот ты понимаешь -
   мы правишь миром.
   В конце концов, ты сам себе становишься кумиром
  
   Ты
   Несешься вдаль,
   Сегодня здесь,
   Ты сияешь ярче солнца и так рвешься в бой!
   Как будто бы
   Ты сделал шаг.
   Иди вперед и ничего не бойся, я с тобой!
  
   На самом деле, ты не так уж и хорош,
   В твоих глазах я вижу не только правду, но и ложь,
   наглый выпендреж,
   фору даешь.
   Остановился, нагадил и дальше по жизни идешь.
  
   Ты прешь вперед, как гусеницы танка
   с совестью лесбиянки,
   грязный, как волосы панка.
   И есть только один человек способный тебе помешать -
   это ты сам, только ты, твою мать!
  
   Я сочинил этот чертов текст за пять минут,
   а для тебя у меня только пряник и кнут.
   Да ты ни капли ни крут!
   Что ты делаешь тут?
   Ты вообще кто такой? И как тебя зовут?
  
   Хотя мне надоело из тебя подонка лепить,
   чему-то тебя учить, рассуждать грамотно и вовсю тупить.
   Хочу курить
   и отсюда свалить -
   пора уже к смыслу песни переходить.
  
   Живу тобой и только для тебя
   И каждый день в зеркало смотрю на тебя,
   Хитрая свинья,
   Но это я любя,
   Потому что я - это ты, а ты - это...
  
   Я
   Стремился вдаль,
   Сегодня здесь
   я сияю ярче солнца, чтоб ворваться в бой!
   Как будто бы
   Я сделал шаг,
   Иду вперед, и ничего не страшно - я с собой!!
  
   Все молчали. Зааплодировала Кисс.
   - Такая муть, если честно, - добавила она.
   - Спасибо, - искренне ответил я.
   Припев все еще витал в моей голове. "Иду вперед, и ничего не страшно - я с собой". Пожалуй, так и будет, решил я. Символичная песня, написана мною обо мне самом.
   - Ты говорил, в твоей песне есть смысл. Какой в этом всем может быть смысл? - не унималась Кисс. - Типа в охуенном лирическом припеве?
   Я пожал плечами. Знал, что таланта у меня никогда и не было.
   - Да это же про него самого песня, - тихо сказала Таня.
   - Спасибо, Кэп, - закатила глаза Кисс и попросила меня. - Саш, сыграй еще что-нибудь. Давай ту, про ненависть.
   - Да не...Я плохо играю, - спокойно сказал я и, положив гитару на землю, закурил.
   Осознав, что концерт закончен, Таня пошла к океану мыть котелок. Я провожал ее немного печальным взглядом. В этот момент внутри меня возникло странное ощущение недосказанности. Затем я перевел глаза на Кисс. Выглядела она весьма беззаботно, что в некоторой степени даже раздражало. Но гитару я оставил в покое не потому, что обиделся на ее реакцию. Просто неожиданно осознал, что намного приятней играть в одиночестве. А еще в голове стала укрепляться мысль, что ничего хорошего у нас с Кисс не выйдет. По крайней мере, с той новой Кисс, которую я узнал сегодня. Затем я понял, что навело меня на такие мысли. Все стало безупречно понятным. Для нее действительно важно, что мы все о ней думаем. Поэтому она профессионально втиралась в доверие к каждому из нас, играя при этом на наших эмоциях и отношениях. Но это не меняло того факта, что ей все равно было плевать на людей, в том числе и тех, с кем она сейчас жила.
   Сперва Таня, теперь Кисс...Какие-то два дня, и все изменилось, грустно подумал я. И пока что я не мог сказать, что это самое все изменилось в лучшую сторону. Тут я вспомнил, как вчера странно вела себя Таня, и как Кисс без особого внимания отреагировала сегодня на мои слова по поводу ревности. Словно она ничего не видела, словно тогда на берегу ничего и не произошло. Словно...
   Я подозвал к себе Тоху и тихо попросил:
   - Узнай у Тани, так, невзначай, смотрела ли она фильм "Сладкий ноябрь".
   Антон кивнул и убежал в сторону берега. Повернувшись лицом к разгорающимся поленьям, я пристально вглядывался в языки пламени, которые так и норовили переброситься за пределы костра. Этим вьющимся неугомонным оранжевым собратьям не хватало места в маленьком пространстве, которое мы отвели под костер. И я их понимал.
   Потому что трудно не двигаться, когда все кругом пылает огнем.
   Неожиданно со стороны океана подул легкий ветерок. Вместе с этим я почувствовал - что-то меняется. Понять бы еще, что именно, и для чего. Вдыхая дым последней на сегодня сигареты, я ощущал себя абсолютно спокойным, но жутко усталым человеком. Да, человеком...Прямыми или окольными путями, но я справился с ненавистью к окружающему. Осталось только засиять ярче солнца, прямо как в песне...А пока что шестой день на острове выжал из меня все.
   Впрочем, не все. Из темноты появился Тоха, сел рядом со мной и отчетливо произнес:
   - Нет.

Интерлюдия.

  
   Более двух недель мы с Антоном искали и вырубали подходящие деревья, чтобы сделать бревна для стен будущего дома. Труд отнимал у нас большую часть времени, я совершенно не жалел себя и заставлял выкладываться сполна каждый день. Мучившая меня несколько дней назад ненависть сменилась смирением, теперь же это самое смирение плавно перерастало в некое подобие злобы. Смиреной злобы. Я не мог отследить, когда именно она поселилась во мне, более того, она никак не проявлялась внешне...Но я чувствовал, как она заполоняла мое сознание и медленно разъедала изнутри. Изо дня в день мы занимались одним и тем же, а эта непонятная, но докучливая злоба верным спутником двигалась вместе со мной, сопровождая практически все стороны моей жизни на острове. Время растянулось в одну бесконечную бесцветную полосу.
   Застой.
   Казалось, во мне не осталось ничего, кроме той самой идеи и действий, ведущих к выполнению установленного плана. Все наше мероприятие держалось лишь на моем полубезумном азарте. На самом деле, меня самого тоже очень изнуряла и раздражала наша работа. Будучи отчасти ленивым человеком, я сознательно заставлял себя выкладываться на полную катушку, как будто наказывал за что-то. Но основная проблема состояла в другом. Она заключалась в том, что нельзя было показывать проявление лени остальным моим сожителям. Им нельзя было знать, что я способен на это. Иначе умрет всякая надежда на то, что мы справимся и построим-таки свой дом.
   Всеобщие разговоры вообще стали практически механическими. Активно болтал я только с Тохой, вспоминая веселое беззаботное прошлое. Но во всем этом была и хорошая сторона. Увлекшись постройкой дома, я стал гораздо меньше забивать себе голову различными рассуждениями. Почти все мои мысли были заняты лишь будущем жилищем. Так было гораздо проще существовать на острове. Я перестал размышлять о причинах попадания сюда, о странных числах, о совпадениях...Тем более, что с того времени больше не было ни одного припадка с галлюцинациями или воспоминаниями, в которых я не мог разобраться.
   Кажется, я просто принял действительность такой, какая она есть. "Терпила!", каждый день воодушевлял меня внутренний голос. Вот так же, наверное, работают миллионы людей. Послушный скот, который ни о чем не задумывается и занимается тем, что подвернулось под руку. Да и плевать. Я работал на благо себя и своих...гм...сожителей. Какие бы сложные или пустые не были наши отношения. Отношения...Ситуация с Таней со временем ухудшилась еще сильнее. И ухудшилась скорее для меня, чем для нее. Ведь не ей, а мне приснилось в тот злополучный день, на берегу, что мы были близки и почти поцеловались. И именно я постоянно истязал себя, с тех пор, как узнал правду о том, что между нами ничего не было. После того вечера, когда я сорвался и выплеснул всю злость наружу, Таня какое-то время была замкнутой, молчаливой, потерянной. Возможно, она даже ощущала какое-то чувство вины за то, что произошло. Но ее вины не было. А если все же и была, то совершено не в том, что я сорвался с петель. И не передо мной, наверное. В конце концов - я ей не отец и не муж и не вправе требовать что-то от нее или к чему-либо принуждать. Не сомневался я только в одном. От прошлого отвращения осталось не так уж и много, особенно, если учесть, что ее, в отличие от меня, подобные галлюцинации не мучили, и она не срывалась практически на пустом месте. Мне по-прежнему было не наплевать на Таню, и с этим сложно было что-то поделать. Вскоре она, наконец, "пришла в себя" - к ней почти вернулось ее нормальное состояние. И тогда она начала изображать то самое безразличие к моей персоне, которое сам я при всем желании не мог к ней развить. Наверное, поэтому со временем в моей душе становилось все тоскливее оттого, что я переставал существовать для нее. Может, в глубине души я и хотел, чтобы она чувствовала себя виноватой? Чтобы терзала, мучила себя? Вот ведь наглый Александр...Очень скоро меня стало поистине раздражать ее равнодушие. Наше общение превратилось в примитивный обмен новостями, мы старались избегать друг друга. Спустя некоторое время я перестал воевать с самим собой и стал бороться трудом с тем, с чем действительно стоило вести борьбу.
   Со своим эгоизмом.
   Та самая злость, которая теперь была моим сожителем во всем, за что бы я ни брался, прекрасно подпитывала наплевательское отношение к самому себе. И я сознательно насиловал себя, абсолютно не жалея организм.
   В отношениях с Кисс все обстояло несколько лучше. Мы продолжали общаться, но в разговорах с ней я тоже чувствовал некоторые нотки безразличия. А иногда и целые симфонии. Это же все-таки была Кисс. Ох, уж это безразличие...Оно стало визитной карточкой всех проживающих на этом острове. Тоша, в принципе, по жизни был невозмутимым, Таня стала такой благодаря мне. А Кисс...Катя, и впрямь, была необычным человеком. Ведь у нее действительно был наплевательский поход к людям. Моя ненависть всегда была лишь временной реакцией на людей...В ее же случае, такое отношение к миру казалось природной патологией. Связано ли было это с психическими болезнями или нет, я не знал. Так же, как не знал, были ли вообще эти самые болезни. Что, вообще, такое болезнь? Каковы ее признаки? По каким правилам мы приписываем людям различные расстройства, в том числе и психические? Если об этом призадуматься, можно голову сломать. Поэтому я ровным счетом прекратил попытки классифицировать Кисс, как пациента психиатрии или демона во плоти. А та и вовсе не заморачивалась. Казалось, Катя стремилась делать все, чтобы избежать мысленных развилок. Они были ей ни к чему. Наблюдая за Кисс довольно длительное время, я сделал вывод, что она вообще жила лишь тремя состояниями организма. Эти состояния вкратце можно было выразить так - "хорошо", "плохо" или "похуй". Никаких сомнений, никаких "или", "может быть" и "а если". Только прямые ассоциации с происходящим вокруг.
   Радость - смех.
   Недовольство - вопль.
   Безразличие - молчание.
   Эти состояния не искали причины, они подразумевали лишь следствия. По-своему, их даже можно было охарактеризовать, как идеальные. Я бы, возможно, даже завидовал бы Кисс и ее простому, но гениальному восприятию мира, если б у нее ежесекундно не болела голова. Ну, и если бы она не была рыжей, добавил мой внутренний голос. Забавно. Впрочем, моя голова поживала не намного лучше. Примерно с десятого класса. С той только разницей, что я не проводил над ней медицинских исследований. Несмотря на то, как меня поражал простой и, в то же время, правильный взгляд на жизнь Кисс, мне вскоре стало понятно, что при всем желании я бы не смог жить только этими тремя "идеальными" состояниями. Но я старался существенно приблизиться к ним в процессе своей работы. Будто хотел провести очередной своеобразный эксперимент над самим собой.
   Эксперименты...Главной задачей я ставил искоренение осаждающих меня мыслей, будь то рассуждения об истинной сущности Кисс, или разглагольствования на тему, кто виноват в том, что мы не смогли поладить с Таней. А Антон...С Тохой все было гораздо проще. Он почти всегда был рядом и помогал мне. Я не думал о проблемах с ним. Стоит отметить - все его попытки завладеть или хотя бы заинтересовать Кисс по-прежнему заканчивались сплошными неудачами. Сам я считал, что он все это время прилагал недостаточно усилий для достижения своей цели. Но когда я пытался обсудить с ним это, он не мог дать вразумительного ответа, но все равно по-прежнему оставался поклонником таинственной рыжей бестии. Однажды ему вообще приснилось, будто он лежал в гробу, в крышку которого Кисс с удовлетворением на лице вбивала последний гвоздь. После того, как он рассказал мне об этом, я издевался над ним два дня подряд. А, если серьезно, то теперь, суnbsp;дя по всему, даже я - ее бывшее сексуальное увлечение - уже не был способен растопить холодное сердце Кати. За последнее время ее поведение все более пропитывалось хамством, с ней трудно было говорить о чем-то серьезном. Несмотря на то, как наши взаимоотношения начались несколько дней назад, когда она неоднократно пыталась совратить меня, теперь в ее глазах больше нельзя было прочесть "давай спустимся к пляжу и потрахаемся". В основном, только "ты чего вылупился, кобелина!" Сам я искренне надеялся, что она все еще не заняла свою нишу в нашем обществе, и мы станем свидетелями ее очередного преображения. Но пока что она вела себя как равнодушная стерва, и этот образ плотно за ней закрепился.
   Трудились мы все вместе, но жили при этом словно по отдельности - каждый сам по себе, в своем маленьком мирке. Работа должна объединять людей. В нашем случае все выходило наоборот. Напрашивается вывод - либо мы все идиоты, либо чертов закон наоборот работал и в этом случае. Да, и черт с ним, подумал я. Сейчас важно было хозяйство. А оно развивалось.
  

Глава 9.

Дом. Милый дом.

  
   Утро выдалось таким же жарким и солнечным, как обычно. Последнее время погода не менялась. Последнее время вообще ничего не менялось. Вот и сейчас, поднявшись со своего жесткого ложа, разминая мышцы и протирая глаза, я в очередной раз подумал, как сильно надоело спать на земле. Я немного завидовал Тане, у которой был матрац и Тоше с Кисс, которые спали в палатке. Впрочем, от палатки я отказался сам. Во-первых, потому что там было довольно душно, а, во-вторых, ночью боялся быть изнасилованным Кисс. Как бы она ни вела себя, я не мог предугадать, как поведут себя ее гормоны, окажись рядом с ней мое невинное тело.
   Утренний комплекс упражнений для тела и пробежка к океану для того, чтобы ополоснуться в освежающей морской воде. Скромный завтрак из рыбы и винограда. Ели мы один-два раза в сутки, я уже успел привыкнуть к этому. Девчонок в лагере не было, передо мной предстал лишь одинокий Антон, который тщетно пытался вырезать ложку из небольшого деревянного бруска. Если учесть, сколько огрызков валялось вокруг него, можно было сделать вывод, что до успеха ему было еще далеко.
   - Привет, ложечник, - пошутил над ним я, подойдя ближе.
   - Ннну, а что, книжки читать, что ли? - вопросом на вопрос ответил Тоха.
   Стоит вернуться на несколько дней назад, когда мы, наконец, выделили время для того, чтобы досконально исследовать тайник. И, вооружившись лопатами и шпателями, пошли на его штурм. С большим трудом вытащив мешающие ящики на поверхность, мы осторожно пробивали стены хранилища на предмет обнаружения новых полостей. И они обнаружились, правда, пришлось потратить на эту работу целый день. В основном, потому, что копать приходилось очень медленно - существовала вероятность обрушения. Я очень надеялся найти под землей еще один матрац, но более аксессуаров для удобного сна не обнаружилось. Зато чуть пониже основного уровня пола в хранилище имелся неисследованный участок. Там были еще два ящика с виски и несколько очередных блоков сигарет. Похититель, кто бы он ни был, оставил нам все возможное, чтобы травить свои организмы, но только не еду. Приятной неожиданностью стала также найденная коробка, плотно набитая разнообразной тканью. Естественно, ни я, ни Тоха заниматься шитьем не изъявляли никакого желания. А как далеко в этом преуспели наши дамы, я не знал, потому что, в основном, они проводили время отдельно от нас. Я просто отдал им этот подарок и оставил на произвол судьбы. В тот же день ко мне не подошла Таня и всучила в руки глянцевую визитную карточку. На ней аккуратным почерком было написано "Вы замерзнете". Таня молча смотрела на меня, а я так растерялся, что не знал, что сказать.
   - Где ты ее нашла?
   - На дне коробки с тряпками.
   Я показал находку Тоше. Он прочитал написанную на визитке фразу и пожал плечами.
   - И что в этом такого?
   - Ты разве не понимаешь? Это предостережение. И его оставил он.
   - Нннну, пусть даже и так. Что это меняет?
   - Нужно быстрее строить дом. Вот что это меняет.
   С того дня мы стали работать усерднее и откладывали последний поход в хранилище. Тем не менее, вчера Антон все же уговорил меня наведаться туда. Когда мы с огромным трудом вытащили на поверхность большое корыто, то обнаружили под ним закопанный в землю пакет. Оказалось, что он был полон различных мелких полиэтиленовых упаковок. Я приподнял одну из них и приблизил к свету, чтобы лучше рассмотреть. Внутри были какие-то небольшие крупинки. Пересмотрев другие пакетики, я обнаружил, что в них тоже были эти крупинки, только других цветов и форм. Но в одной упаковке были крупные зернышки - Тоха смог распознать в них зерна кофе.
   - Даже, если это и так, - пожаловался я. - Я не умею варить кофе.
   - Зато я умею, - довольно похвастался Антон.
   Остальное идентифицировать так и не удалось, я сделал предположение, что это были какие-то семена. Что нам их, в землю сажать, что ли, печально подумал я. Глупость какая. И они так и остались лежать без применения среди груды ненужного хлама.
   Следующим удивлением стал ящик с книгами, тот, о котором мне только что напомнил Антон. Книги были разных жанров и предпочтений, от художественного "Айвенго" до словаря испанского языка. Зачем они были нам нужны, и что все это означало, было уму непостижимо. Единственным человеком, который по-настоящему обрадовался странной находке, стала Таня. Она обожала читать - потому, завидев сие сокровище, пришла в неописуемый восторг и сразу же конфисковала у нас коробку. Мы не препятствовали. Тем более, что читать пока было некогда - мы ускорились в добывании бревен для постройки дома.
   В отличие от книг, было кое-что, что нас действительно обрадовало. Набор игральных карт, а также какая-то раскладывающаяся доска с фишками внутри. Она чем-то напомнила мне шахматы, судя по клеткам на поле доски, а также черным и белым фишкам. Антон был приятно удивлен, когда узнал эту игру. Он сказал, она называлась "Го". Когда Тоха начал мне объяснять правила, я решил что, в отличие от шахмат, "Го" была очень скучной. А вот в карты мы с ним регулярно поигрывали, особенно вечерами у костра, когда нечем было заняться. Вскоре к нам начали присоединяться и девчонки. Развлечение было неплохим, но, если честно, я бы куда больше обрадовался самому простому мячу. Может, таинственный похититель не так хорошо нас знал?
   Единственной вещью, которую мы не стали перетаскивать из хранилища, был огромный мешок с цементом. Я понятия не имел, зачем он был нам нужен, также как и инструменты для шпаклевки. Безусловно, все находки были неплохими, но, сколько мы не копались дальше под землей, обнаружить больше ничего не удалось. И я вернулся к реальности, в которой Тоха стоял и невозмутимо ковырял ножом свои деревяшки.
   - Книжки для слабого пола, ты прав! - продекламировал я и похлопал его по плечу. - Ну, что. Ты готов вновь сделать набег на джунгли?
   - Сегодня не хочу, - коротко ответил тот.
   Шикарный ответ. Просто взял и послал меня куда подальше. Впрочем, такое уже бывало - удивляться было нечему. Один я заниматься этой работой не мог - слова Тохи означали, что придется оставаться здесь и обрабатывать уже спиленные деревья. Я вздохнул и взялся за топор.
   - А где девчонки? - поинтересовался я.
   - За водой вроде пошли, - пожал плечами Тоха.
   Все происходило, как обычно. И от этого становилось невообразимо скучно.
   - Слушай, Тох. А ты не хочешь развлечься и разыграть их? А то все стало каким-то однообразным в последнее время.
   - Ййййа и так вроде развлекаюсь, - Тоха показал мне очередное подобие столового инструмента, которым разве что кисель можно было размешивать.
   - Ты безнадежен, - покачал головой я.
   - Нннну, а что ты можешь предложить?
   - Не знаю. Давай, я скажу, что тебя съели волки, а ты для убедительности свалишь отсюда на целый день. Я их так напугаю, что кипятком будут писать, зуб даю. От тебя тут все равно мало пользы, - снисходительно добавил я.
   - Может, наоборот, тебя, пусть, лучше волки сожрут?
   Какой он все-таки неоригинальный, подумал я.
   - Ты не сможешь убедительно сыграть, - с уверенностью решил я. - Ты слишком равнодушный и посредственный, а, значит - и актер хреновый.
   - Ага, а ты звезда Голливуда...
   - Ты определенно безнадежен, - разочарованно покачал головой я. - Работать не хочешь, интриги разводить тоже.
   - Я и так работаю, - не согласился Тоха. - Ты мне еще потом спасибо скажешь.
   - Да я сама благодарность, - пробубнил я себе под нос и принялся очищать от коры очередное дерево.
   Некоторое время мы работали молча, но, в конце концов, это стало невыносимым.
   - Ты бы хоть зарядку по утрам делал. А то совсем забил на свой организм. Потом обязательно пожалеешь. А если тебя еще призовут в армейку, так и вообще повесишься.
   - Меня уже призвали, - невозмутимо произнес Тоха.
   - Что?
   Я был просто ошарашен, услышав такие новости. Тоша и армия. Армия и Тоша.
   - Ты серьезно? - переспросил я. - Почему ты об этом ничего не говорил?
   - Серьезно. Какой толк об этом говорить? Призвали, да призвали - в конце лета...Я потому и был в тот вечер в больнице. Меня отправили на обследование.
   - Ничего себе... То есть, ты еще отмазаться можешь?
   - Нннне знаю, - пожал плечами Тоха. - Попробую. Выбраться бы сперва отсюда...
   Он даже не улыбнулся. Я поражался отсутствию каких-либо эмоций у Антона. Ведь армия - вещь серьезная. Это не в санаторий съездить на год...Но, как это часто было у нас в общении, любые новости и проблемы я сводил к издевательствам и шуткам. Потому что серьезно с Тохой говорить о таких вещах было практически невозможно. Выглядеть это будет так, словно я - его мама, а я, как ни странно, не являлся приверженцем женских образов. Вообще, Антон зачастую был так замкнут и невозмутим, словно мы являлись коллегами по работе, а не лучшими друзьями. И черту откровенности было очень сложно преодолеть. Похоже, именно так мы и дружили уже пятнадцать лет. Невообразимо...
   - Рядовой Антон! Разрешите заняться вашим физическим воспитаниям прямо с сегодняшнего дня! - важно провозгласил я и поймал ироничный взгляд Тохи. - Хочешь, я стану твоим личным прапорщиком и буду дрочить тебя каждый день до посинения?
   Лицо Антона ничего не выражало. Неужели ему настолько все равно, что его могут забрать в армию?
   - Сам как-нибудь справлюсь...
   - Я вижу, как ты справляешься. Что дома торчишь за компьютером по десять часов в сутки, что здесь сидишь на месте и только бороду отращиваешь. Посмотри, какая чудесная вода в океане, - я ткнул пальцем в сторону берега. - А ты даже не плаваешь!
   - Отстань от меня.
   Но я уже лег с сигаретой на траву и мечтательно откинул голову назад.
   - Я уже представляю, как буду пинать тебя ногами...А еще побрею тебя наголо, - выпуская клуб дыма, принялся я вслух рассуждать. - Будешь, как морпех из американских фильмов - сильным и бесстрашным. Ну, правда, не таким тупым. Зато, как приедешь в часть и каааааак наваляешь там всем дедам по первое число...
   - Я сейчас тебе наваляю, если ты не отстанешь с этой темой.
   У меня была только одна мысль. Безнадежен. Поднявшись с земли, я сел поближе к своему товарищу.
   - Черт с тобой! Но посмотри на это с другой стороны, дружище! Будешь качаться, делать упражнения - и через некоторое время Кисс обратит на тебя внимание. А потом однажды, когда у нее начнется период под названием "ну, дайте хоть кто-нибудь", она набросится на тебя и будет прыгать сверху, пока не сломает тебе ребра.
   - Пошшшшел ты! - как обычно отреагировал Тоха.
   Но я уже так зафантазировался, что не мог остановиться.
   - Представь себе такую картину... - я прищурился и выставил вперед согнутые руки с растопыренными пальцами, словно был фокусником или гипнотизером. - Потный, усталый Антон, твердой походкой возвращается в лагерь с тяжелой тренировки...Его мускулы при движении играют и перекатываются, взгляд тверд и незыблем, пот сексуально стекает с его тела...Стоит ему сурово посмотреть в сторону женщины, как той сразу хочется признать себя беззащитной девочкой, которая плохо себя вела и которую обязательно нужно жестоко наказать. Кажется, что эта секс-машина готова работать как вечный двигатель, и уничтожить любую цель беспощадным, полным страсти, ненависти и насилия половым актом...
   Антон с улыбкой наблюдал за моим представлением. Я не выдержал.
   - Тут не то, что Катя, даже я не устою! - заверил я и продолжил. - Этот фантастически соблазнительный властелин грозно и эротично ступает на землю, словно он - посланник древних богов...Богов секса и разврата...Его самые мощные на свете ноги расставлены в разные стороны...Сквозь дырку в божественных трусах видно мизерный член...
   Тоха не выдержал и запустил в меня неудавшейся ложкой.
  

* * *

  
   Может, я чересчур напрягался по этому поводу, но судьба Тохи была мне не безразлична, и я решил, что вновь вернусь к этой теме. Сам я не заморачивался по поводу службы в армии - пару лет назад меня признали негодным из-за серьезного искривления позвоночника и выдали белый билет. А заодно посоветовали всерьез заняться своим здоровьем. Для чего мне были необходимы физические упражнения и массаж. Как ни странно, до попадания на остров данные процедуры казались мне глупыми и бессмысленными. Я ничем не дорожил. Только оказавшись здесь, я осознал, насколько полезен чистый воздух и как важно здоровье. Кисс делала мне массаж, но очень редко, при этом постоянно требовала за это плату в виде сигарет. Поэтому я отыгрывался на зарядке и плаванье. Тем более, плавать я любил. Как и Таня.
   Таня, Таня, Таня... Я немного скучал по общению с ней. Но "на мировую" идти все равно не собирался, потому что последствия могли быть самыми разными. Вместо этого я предпочел редкие хамские разговоры с Кисс, в которых мы морально пытались издеваться друг над другом, и шутливую болтовню с Тохой, которая создавала благоприятную для работы атмосферу. Скоро, когда мы спилим и обработаем достаточное количество стволов деревьев, тогда, наконец, можно будет начать строительство дома, о котором я мечтал. Вот это будет по-настоящему здорово! Но, пожалуй, подобным вдохновением обладал только я один.
   Из ближайших кустов показались девчонки. Таня несла ведро с водой, а Кисс, размахивая руками в разные стороны, вприпрыжку шла следом. Чертова ненормальная, невольно усмехнулся я. И подумал о том, насколько схожим образом мы разбились с ней на пары в нашем небольшом коллективе. Я постоянно ошивался по окрестностям с Тохой, либо же сидел в одиночестве. Кисс большую часть времени гуляла с Таней или тоже была одна. Любопытная аналогия...
   Таня выглядела довольной. На голове у нее красовался поразительный венок из ярких цветов с синими листьями. Некоторое время я наслаждался прекрасным видом необычного головного убора, а затем перевел взгляд на Кисс. Она такими украшениями не баловалось, и в этом не было ничего удивительного, ведь она ненавидела природу. Я весело поприветствовал девчонок:
   - Привет, рыжие!
   Обе не отреагировали. Таня бросила на нас с Антоном какой-то рассеянный взгляд, молча поставила ведро на землю и исчезла в кустах. Кисс подошла к нам.
   - Вам нужна моя помощь? - поинтересовалась она, и, увидев, что я открываю рот, сразу добавила. - Нет? Ну, и замечательно, сидите, расслабляйтесь, я пойду и займусь действительно важным делом. То есть подремлю.
   Стоило только Кисс спрятаться в палатке, как мы с Антоном многозначительно переглянулись, и я покачал головой.
   - Слушай, за что она вообще тебе нравится?
   Антон выглядел так, словно и сам себе не мог ответить на этот вопрос.
   - Ннну, не знаю. Прикольная она.
   - Иди и трахни ее. Хоть какая-то польза будет.
   Тоха махнул на меня рукой:
   - Да ты, вообще, во всех только психов да блядей видишь...
   Я хотел было добавить, что Кисс прекрасно сочетала в себе оба этих качества, но вовремя передумал, потому что решил, что объяснять что-либо упрямому Антону было бесполезно. Пока она его сама не разочарует, я вряд ли смогу показать ему, насколько хитрой была дамочка, запавшая ему в душу. Чертов романтик будет отмалчиваться. Срань господня, подумал я, а о чем с ним, вообще, разговаривать, если он ни на что не хочет отвечать? Печально осознавать, но мой друг большую часть времени был сам у себя на уме.
   Вскоре с обработкой нескольких спиленных бревен было покончено. Вредный Антон по-прежнему не хотел идти вглубь джунглей за новыми материалами, и я задумался, чем еще можно было заняться одному. И решил сделать...туалет! Как бы смешно это ни звучало, но не хотелось бы загадить всю округу. Поэтому я выбрал удачное местечко неподалеку от лагеря, к которому было легко пройти, и вырыл яму. Затем нарубил не слишком толстых поленьев и соорудил из них площадку с отверстием посередине. Когда я закончил, то не поленился и воткнул рядом табличку с надписью "Срать тут", а затем немного постоял, наслаждаясь своим творением. Вот уж никогда бы не подумал, что буду так радоваться толчку. С каждым днем мы превращаемся в более цивилизованное общество, саркастично подумал я и закурил. Оказалось, что неподалеку под одним из деревьев сидела Таня. На ее коленях была книга, а поверх книги лежала какая-то тетрадка, в которую хозяйка время от времени что-то записывала. Ее лицо выглядело задумчивым, а взгляд время от времени устремлялся вверх, будто она собиралась с мыслями. Завидев меня, она осторожно отложила тетрадь в сторону, взяла в руки лежащую на ней книгу и полностью погрузилась в нее, не обращая ни на что внимания.
  

* * *

  
   Следующий день выдался жарче предыдущего. Погода совсем потеряла совесть, издеваясь над нами шокирующей температурой. Выйдя на берег для того, чтобы искупаться, я в какой-то момент понял, что сегодня даже был бы рад дождю. И дело было не только в жаре. Дождь, по моему убеждению, способствовал какому-то внутреннему очищению. С психологической точки зрения. Это, как поставить на компьютер новую операционную систему, подумал я. А нам всем, по-моему, определенно требовалась эта самая новая операционная система. Потому что программное обеспечение устарело, а весь жесткий диск был изрыт вирусами. Такие были у меня ассоциации. Внутренний голос запретил развивать дальше подобные сравнения и отправил на завтрак. Все повторялось - та же рыба, те же фрукты, тот же кокос. Тот же Тоха, сидящий на земле и ковыряющийся в своих деревянных брусках.
   - За бревнами пошли? - предложил ему я.
   - Ннне, я занят, - пробурчал тот.
   Я вздохнул. Мир вокруг нас постарел на один день, а мы, казалось, все еще жили в предыдущем. Перебирая последние вещи, принесенные не так давно из хранилища, я обратил внимание на пакет с зернами, которые напоминали семена. Что, если действительно попробовать посадить их в землю? Может, что-то и вырастет. А это идея...Воодушевленный собственными мыслями, я схватил лопату и отправился на поиски подходящего места. Необходимо выбрать такую площадку, чтобы на нее падало солнце, но земля была не слишком сухой. Спустя несколько минут скитаний по окрестностям, я, наконец, остановился и сделал выбор. Это была небольшая полянка, которая находилась примерно посередине между нашим лагерем и водопадом.
   Время от времени вытирая со лба пот, который в такую жару лился ручьем, я начал вскапывать небольшой участок земли. Небесное светило совершенно нас не щадило. Эх...С таким жарким солнышком ничего не взойдет, подумал я. Придется постоянно поливать свое детище. Я искренне надеялся, что мой труд не будет напрасным, и этот небольшой огород скоро удивит нас. С другой стороны - сколько для этого может понадобиться времени...Неожиданно стало немного не по себе, когда я представил, как долго мы еще можем торчать на острове. Неужели, нас просто бросили здесь на растерзание судьбы? Мои мысли прервала внезапно появившаяся рядом Таня. Она что-то несла в руках.
   - Надень, а то получишь солнечный удар.
   На самом деле истинным ударом для меня стало то, что Таня нашла меня и, более того, заговорила. Такое последние дни происходило очень редко. Она протянула мне немного необычную, но аккуратно сшитую панаму светло-розового цвета, я принял ее и сконфуженно произнес:
   - Спасибо.
   Любезная швея предпочла не задерживаться и тут же исчезла из поля зрения. Я отметил для себя, что ее подарок был весьма полезным, тем более, что панама была светлая, а светлые краски, насколько я помнил, хуже пропускают тепло. Около часа я потратил на то, чтобы вскопать землю и сделать грядки, затем сбегал в лагерь за семенами. Их было четыре вида, и я аккуратно закопал их по четырем разным грядкам. Отлично! Осталось только взять ведро, принести воды и полить плантацию. Благо, рядом был водопад.
   Поступок Тани произвел на меня необычное впечатление. Я вдруг понял, что не все еще между нами было потеряно - и это вселило в меня некую надежду. Рожденной надеждой опьяняющее чувство вновь вернуло меня к мыслям об идее. Идее постройки дома. Неожиданно пришло прозрение, что, на самом деле, я уже долгое время отдалялся от нее, делая при этом вид, что все идет, как по маслу. По правде говоря, подобные ощущения не покидали меня уже несколько дней, и, чтобы не признавать очевидного, я начал придумывать себе различные занятия - постройка туалета, перетаскивание вещей из хранилища и так далее...Безусловно, мои действия приносили пользу. Но это - лишь отвлечение. Настоящая цель - воплощение идеи - ускользала от меня. Капнув глубже в рассуждениях о причинах подобного "застоя", я пришел к выводу, что виноват был я сам.
   Потому что перестал заставлять Антона.
   Внезапно я ощутил, насколько был прав и насколько был этим взбешен.
  

* * *

  
   - Поднимай свою ленивую задницу!
   Быстрыми шагами я подошел к Тохе и с силой подтолкнул его ногой. От неожиданности он выронил из рук инструменты и упал на бок. Бросив в меня свирепый взгляд, он вскочил с земли.
   - Что ты творишь, дебил?!
   - Да я вдруг понял, как ты меня бесишь, ленивая мразь!
   - Что ты несешь, сука?
   - Чем ты лучше Кисс? Да ничем! - продолжал извергаться я. - Мы с тобой как договаривались? Ты помогаешь мне в строительстве, а не ковыряешь свои ложки! Этот детский сад мне надоел. Хочу, не хочу...В жопу это! Если делать - так делать!
   Кисс выглянула из палатки с сигаретой в зубах и уставилась на нас.
   - Опаньки, бесплатное представление...А у вас потом будет секс после ссоры? - игриво поинтересовалась она.
   - Пошла вон! - закричал на нее я.
   - Мимими, - Кисс выглядела довольной. - Наконец-то Сашенька показал себя во всей красе!
   Я постучал пальцем по своей голове:
   - Ты просто вдумайся, Катя, какое ты уебищное и измазанное говном существо...
   Кисс не ответила и с улыбкой на лице вернулась в палатку.
   - Сань, ты совсем ополоумел? - воскликнул Тоха.
   - Ополоумел, ополоумел... - передразнил его я. - Что ты с темы сходишь? Ты реально тупой? Забыл, что написано в той записке?
   - Мммало ли, что там было написано? - сурово произнес Тоха. - Посмотри, какая жара стоит.
   - Это неважно, твою мать. Скоро будет холодно, понимаешь? Или, ты думаешь, этот тип шутит, что ли, с нами? Что сеть, в которую я попал, и тайник, который мы обнаружили, это все шуточки? Он предупреждает нас и дает нам все, чтобы мы справились. Он все контролирует...
   Видно было, что Антон немного успокоился. Он достал сигарету и закурил, недовольно глядя на меня.
   - Ты параноик. Я тебе уже говорил об этом.
   Я в, отличие от него, был далек от спокойствия. Более того, я был уверен, что сейчас врежу своему другу.
   - Ты пойдешь со мной или нет? - спросил я его напрямую.
   Тоха сплюнул, все еще не сводя с меня ожесточенного взгляда.
   - Пойду.
  

* * *

  
   Спустя некоторое время я понял, что, пожалуй, переусердствовал с таким подходом к решению проблем. Но зато я добился результата - мы с Тохой вооружились двуручной пилой и отправились в джунгли подыскивать нужные нам деревья.
   - Извини меня... - наконец обратился я к Тохе. - Может, это так на меня жара повлияла. Ты же знаешь - я обычно не вспыльчивый. Просто то, что никто не хочет ничего делать, меня вконец разозлило.
   - Это не жара, а твои мозги на тебя так влияют, - брякнул Антон.
   Я не стал с ним спорить, чтобы не разжигать очередную бессмысленную словесную тираду. Похоже, ко всему, что происходило на острове, только я относился серьезно. Остальные представляли, что находятся на курорте. Впрочем, это и был своеобразный курорт. Но только не для меня. Я верил записке. И следовал своему плану. Мне и так хватало неразрешимых загадок.
   - В этом спектакле есть отличный плюс, - я похлопал по плечу идущего передо мной Тоху. - Теперь Кисс возненавидит меня, а это увеличивает твои шансы быть оттраханным ненасытным рыжим чудовищем.
   Тоха убрал мою руку со своего плеча и достал сигарету.
   - Мне твоя помощь не нужна.
   - Окей, бро.
   Стало понятно, что дальнейшая настойчивость с моей стороны ни к чему не приведет, более того, она могла повредить нашей и без того хрупкой дружбе. Меня вгонял в тоску тот факт, что повзрослев, я все хуже и хуже понимал своего друга. Здесь, на острове, нам никто не мешал - мы были предоставлены самим себе, и времени у нас было бесконечно много. Но это ничего не меняло. Я по-прежнему не мог выстроить в своей голове хотя бы приблизительную схему из понятий, которыми жил Тоха - чем он дышит, чего хочет...
   Лагерь располагался не так далеко от каменной гряды, разделявшей остров на две части. Наш путь вел именно к ней, потому что рядом возвышались небольшие пригорки, на которых росли сосны, лучше всего подходившие для строительства. Я не был силен в биологии растений, но и предположить не мог, что в тропиках могут расти хвойные деревья. Взобравшись на один из холмов, я принялся осматриваться. Кругом росло множество сосен - их количества нам точно хватит на постройку, и больше не придется искать другого места. Затем мой взгляд переместился в сторону каменной гряды и находящейся за ней доселе неизведанной нами области - так называемой второй части острова. Мы жили здесь уже около месяца, но до сих пор не решились сунуться туда. Если поначалу мы искали еду и ночлег, то теперь были заняты строительством, и я совсем забыл про существование неизведанной стороны.
   Неожиданно глаза ослепила яркая вспышка, и, отскочив назад, я машинально прикрыл их рукой. Вокруг ничего не изменилось - все осталось на своих местах. Вглядевшись в место за каменой грядой, куда были направлены мои глаза, я медленно-медленно начал двигать головой, пытаясь снова уловить это неведомое сияние. Когда вспышка повторилась, я не выдержал, отскочил в сторону и, прикрыв глаза от солнца, стал пристально всматриваться, пытаясь понять, что могло светить или отсвечивать с противоположной стороны острова. Но отсюда, к сожалению, разглядеть ничего не удалось. Слишком далеко.
   - Тоха, хватай пилу, и идем за мной, - крикнул я, спускаясь вниз.
   - Куда? - Антон смотрел на меня удивленными глазами.
   - Я кое-что видел сверху. Что-то светило мне в глаза. Пойдем, посмотрим. Прямо сейчас! - возбужденно предложил я.
   Мне было подумалось, что он опять будет ворчать по поводу моих неожиданных предположений, но на этот раз Тоха не послал меня куда подальше.
   - Йееееее, - обрадовался он. - Нам не придется заниматься твоими деревьями!
   Его лицо действительно казалось довольно удовлетворенным по причине того, что мы отправлялись прогуляться, вместо того, чтобы снова кропотливо работать. И мне были понятны его чувства.
   - Ты такой засранец, - улыбнулся я и двинул к камням.
   Широкая скалистая гряда казалась неприступной, и мы долго искали место, чтобы перелезть через нее с наименьшими затратами сил. Оказавшись на противоположной стороне, мы попали в густой лес, и первое, что бросилось в глаза - тропических пальм здесь не росло вовсе, и это выглядело довольно странно.
   - Туда, - сказал я и указал рукой то направление, в котором я видел вспышку.
   Прошло какое-то время, и я стал замечать, насколько лес отличался от тех, к которым мы привыкли, живя на острове. Деревья стояли ровно и слишком близко друг к другу, напоминая пейзаж мистического фильма. Трава была высокой и густой. Все вместе, это создавало жуткое ощущение. Тохе, судя по всему, тоже было не по себе от подобных странностей. Ветви устрашающих деревьев возвышались над нашими головами так плотно, что солнце едва пробивалось сквозь них. Осторожно двигаясь вперед, я держал наготове пилу, словно боялся, что вот-вот кто-нибудь нападет на нас. Но кругом было спокойно. Вокруг стояла поразительная тишина. Постепенно мы привыкли к окружающему нас полумраку и пугающим деревьям.
   Неожиданно из ближайших кустов что-то выскочило и пулей пронеслось мимо нас с Тохой. От неожиданности я отпрянул назад, споткнулся о какой-то корень и упал на землю. Выброс адреналина на мгновение перекрыл дорогу кислороду, и стало трудно дышать. Вскочив на ноги, я быстрым движением схватил пилу и ринулся вперед посмотреть, что произошло. Антон спрятался за одним из деревьев и уставился на траву, все еще колыхающуюся на том месте, где мы только что стояли. Из кустов показалась морда животного похожего на кабана. Около секунды тварь в упор смотрела на меня. Я было приготовился отражать атаку, но кабан неожиданно попятился назад, а затем в диком испуге устремился в сторону. Вслед за ним из тех же кустов выскочило еще несколько его собратьев, гораздо меньшего размера, и ринулись вслед за ним. По всей видимости, детишки, подумал я. А первой слиняла мамаша...
   Некоторое время стояла тишина. Неожиданно Тоха расхохотался. Я все еще стоял, пытаясь привести в норму свое дыхание, а затем не выдержал и рассмеялся вслед за ним.
   - Вот ведь нахальные и, в то же время, трусливые твари... - я огляделся по сторонам, но кругом вновь воцарилась тишина. - Надо перекурить.
   - Это точно, - согласился Антон и протянул мне сигарету.
   Закурив прямо на ходу, мы продолжили свой путь, с удовлетворением замечая, что лес редел на глазах. Пока, наконец, вдалеке не показалось огромнейшее дерево, которое я сначала принял за скромную постройку. Приблизившись к нему, я распознал в нем дуб. Невероятно толстый дуб. Обойдя его с другой стороны, мы увидели небольшую полянку. И оторопели. Прямо посреди поляны стоял...автобус. Настоящий автобус, а именно - оранжевый "пазик". Воистину, срань господня, подумал я. Мы настолько были поражены увиденным, что не обратили внимания на то, что пока шли по лесу, погода немного испортилась - не так давно яркое солнце заполонили небольшие тучи. Как бы не пошел тот самый дождь, о котором я мечтал с утра...Сейчас он был бы абсолютно не вовремя.
   - Рискуя услышать "я же тебе говорил"...Но это невозможно, - произнес Тоха, не отрывая глаз от открывшегося зрелища.
   - Я же тебе говорил! - победно провозгласил я и улыбнулся. - Я чувствовал, что мы что-то найдем!
   - Пипец ты, Саша, подозрительно много чувствуешь...
   Я продолжал улыбаться, и мы подошли ближе.
   - Как, мать его, он здесь оказался? - задал Тоха риторический вопрос.
   - Без Коперфилда не обошлось, - пробормотал я.
   Антон медленно двинулся вдоль автобуса и, в конце концов, обошел его.
   - Одного не пойму, а яркая вспышка-то здесь причем? - громко крикнул я.
   С другой стороны пазика я услышал предположение Тохи:
   - Может, солнечный луч так удачно отразился от одного из боковых зеркал...
   Но я уже не слушал его, потому что застыл от удивления, когда увидел сзади автобуса номер его маршрута.
   Двадцать третий.
   Тот самый автобус...У меня подкосились ноги, и я упал. Вот дрянь, опять это...это...
  

* * *

  
   - Саша, Саша, давай тост!!! - кричали вокруг ребята.
   Я окинул взглядом одногрупников и неожиданно для себя призадумался, что изменилось с тех пор, как мы праздновали этот день в прошлом году. Почти все присутствующие изменились за долгий насыщенный год. Стали умнее, опытнее. По-своему конечно...А кто-то не сдвинулся ни на шаг. Как бы то ни было, в прошлом году все эти люди казались мне более интересными. Почему же? И зачем тогда я пришел сюда? Точно - Даша попросила. Она все еще верила во всеобщую дружбу между всеми нами, пусть уже и не так сильно. Раньше и у меня тоже имелась какая-то инициатива - я поддерживал те или иные предложения и мероприятия, иногда по просьбе Даши, иногда по собственному желанию. Сейчас, после изнурительного лета и серого начала учебного года, никакой инициативы в себе я не чувствовал. Однако полным безразличием тут не пахло. Я столкнулся с другой проблемой. Мне было тяжело находиться сейчас в этом месте. Хотя бы потому, что я был существенно старше всех остальных. Я вдруг понял, что мне по-настоящему было трудно из-за этого. Проводить с этими людьми время, улыбаться и шутить - все это стало в тягость. Потому что никаких положительных эмоций я при этом не испытывал.
   И потому я чувствовал себя лишним здесь. И потому я не хотел сегодня отмечать этот день. Впрочем, другая моя половина настаивала на том, чтобы просто напиться и как можно быстрее уснуть. Ибо не было никакой радости ни от начала учебного года, ни от людей, которые веселились вокруг меня. К тому же, нашей новенькой, Саши Голубевой, тут сегодня не было. А ведь мне понравился ее дерзкий характер. Можно было бы поболтать с ней, лучше узнать ее. Саша казалась другой - она могла дать мне отпор, которого мне так не хватало. А с кем же поболтать из присутствующих?
   В первую очередь - Маша Быстрикова. Получает максимум удовольствия от подобных мероприятий, надевая на себя беззаботную маску этакого приятного на вкус мульти фрукта. Она всегда останется моей милой лицемеркой, хихикнул про себя я. Да, конечно - прошлый семестр выдался жарким для нас обоих, но ведь это был прошлый семестр. Многое поменялось. Кроме нее самой...Разве что я научил ее внимательнее относиться к людям. Тут я мысленно дал себе по лбу. С чего это вдруг я начал о ней думать? Не вспоминал же все лето...Думаю, и сейчас не стоит.
   Даша Кипяткова. С ней отношения - как и раньше. Одновременно и теплые, и наплевательские - наша с ней фишка. С той только разницей, что отныне я жил с ее парнем в одной комнате. И было забавно, что теперь, по большей части, о ней я узнавал от него, а о нем - от нее. Это была своеобразная шпионская игра. Обязательно надо будет что-нибудь наманипулировать на такой благоприятной почве, решил я. Без этого скучно жить. В любом случае, если с ней и можно будет поговорить, то только "по душам" и наедине. В этом шумном балагане такого не намечалось.
   Сергей Сойер. Тоже один из моих новых соседей по комнате и по совместительству одногруппник. Хороший паренек - видимо, поэтому его сегодня здесь не было. Ха-ха! Не любит он такие мероприятия. Возможно, правильно делает.
   Что-то, Александр, варианты исчерпались, пошутил мой внутренний голос. Не очень-то ты сдружился с остальными...Были, конечно, староста Димка, интеллигентный парень Петька, неординарная Амалия, добрый пухлячок с необычным именем Эдгар и длинноволосый Кирюха - с ними порой бывало весело. Но не сейчас, к сожалению. И неожиданно в душе совсем опустело. Может, все-таки стоило отдать победу бездушному внутреннему демону, который стремительно нажрется и уплывет спать в соседнюю комнату?
   Да. Отдать.
   - Прошлый год стал золотым для всех нас... - важно начал я, но почему-то сразу решил отказаться от присущей мне помпезности. - Надеюсь, в этом вы не опуститесь ниже в плане оценок и собственной никчемности, и все-таки поймете, как важно получить правильное образование в это отвратительное время.
   Все засмеялись и выпили. Эти люди понимали, как, с одной стороны снисходительно, а с другой, заботливо я к ним относился. Поэтому почти никто не обижался на мои высказывания. Стакан с вином незамедлительно осушился до самого дна. Чем быстрее буду пить, тем быстрее уйду спать, решил я. Неоспоримая логика.
   Действительно, прошлый учебный год я назвал бы именно золотым, ввиду того, что он содержал в себе много уникальных эмоций, связанных с самым первым годом обучения в университете. Первый курс несет в себе много нового и занимательного для любого студента, даже не смотря на то, что прежде я уже учился и знал, каков он на вкус. Это как смотреть интересный фильм во второй раз. Вроде бы, все - то же самое, но обязательно можно найти что-нибудь новое. Потому, наверное, я иногда старательно изучал некоторых своих одногрупников, составляя их психологические портреты. Это приносило мне своеобразное удовольствие. Также мой первый курс содержал двух Маш - Лунгину и Быстрикову, с которыми осталось много приятных воспоминаний. Дааа, подумал я, много чего хорошего он содержал, этот первый курс, на самом деле. Неплохое было время.
   Начало второго же курса я бы назвал иначе. Я окрестил бы его...свинцовым, что ли. Почему? Да потому что в голове стреляет. Все время. Внутри велась некая война. Нравственная, беспощадная, полная раздоров и сомнений война. Отношение к окружающему миру стало еще более безразличным и лишенным смысла, потому что гораздо больше меня беспокоил внутренний раскол. Я совершенно не знал, как относиться теперь к учебе, которая надоедала своим однообразием, а также и к своим одногруппникам, которые, с одной стороны, повзрослели и набрались немного опыта, а, с другой - оставались такими же детьми. И пусть второй год обучения только начался, я уверен - он еще долго будет оставаться свинцовым в моей голове.
   Выпив еще немного вместе со всеми и болтая о всякой ерунде, я отправился на кухню, чтобы покурить. Для проветривания здесь было открыто окно. Надев свою осеннюю куртку, чтобы чувствовать себя уютнее и теплее, я сел на подоконник, поджег сигарету и подставил лицо прохладному осеннему ветру. Как же хорошо...
   Вскинув руку, я посмотрел на часы.
   Двадцать три ноль-ноль.
   Забежала Дашка.
   - Саш. Ну, ты чего свалил-то? Там теперь Димка тост толкает, тебя одного ждем...
   - Да-да, Даш, сейчас приду, - сказал я спокойно.
   Нет. Нет, сказал я самому себе. Я должен быть не здесь. Свежий воздух и ветер неимоверно тянули меня наружу. Поэтому, как только Даша захлопнула дверь, я схватил с собой бутылку водки и покинул надоевшую квартиру, выскочив наружу через окно. Благо, это был первый этаж, и на окнах не было решеток.
   В ночной тишине я медленно двинулся вперед неизвестности по незнакомой мне улице. Казалось, я готов был нестись вдаль - настолько, насколько это было возможно. Подобное желание напомнило мне о чем-то...Точно! Может, сегодня я, как в недавно написанной песне, стремился рваться в бой и сиять ярче солнца? И потому счел, что лучшее занятие для этого - это прогулка по ночному городу...От таких мыслей за километр несло сентиментальностью. И через минуту я осознал, что сиять у меня не выходило - я просто шел и просто пил, время от времени всматриваясь в темное небо, словно ждал, что оно подскажет мне, что делать. Но небо молчало. Хотелось закричать в него, чтобы оно, наконец, услышало меня, как вдруг я осознал, что уже как следует пьян. Посмотрел на часы. 23:06. Одногрупники, наверное, уже хватились меня. Плевать! Я шел своей дорогой. Теперь она показалась мне знакомой.
   Неожиданно довольно быстрым шагом меня обогнал человек, который чуть не сбил с ног мою нетрезвую персону.
   - Смотри, куда прешь! - пьяным голосом крикнул ему я, но тот даже не обернулся.
   Это был молодой парень, и он, судя по всему, куда-то безумно торопился. В свете уличного фонаря я успел разглядеть, что он был одет в темный, развевающийся по ветру плащ, из-под которого виднелся воротник белой рубашки. Сам по себе парень был довольно высокого роста. Он добежал до проезжей части и рванул через дорогу, игнорируя красный цвет на стоящем рядом светофоре. Перед ним резко затормозил черный автомобиль, который незамедлительно засигналил нарушителю. Но парень, никак на это не отреагировав, рванул дальше. Спустя мгновение в машину с размаху врезался шедший сзади автобус, который не успел замедлить скорости. Раздался грохот, а, вслед за этим, разрезающий слух звон битого стекла. От удара задний бампер автомобиля сжало, саму машину развернуло передом на встречную полосу, и в нее на огромной скорости врезалась еще одна машина, которая ехала навстречу.
   Сердце бешено забилось - в ту же секунду я резко понял, как сильно перепугался. Все произошло в считанные мгновения, но этот короткий звук скрежущего металла до сих пор стоял у меня в ушах. Не веря глазам, я не отрывал взгляда от страшного зрелища и автоматически подумал, что не мог настолько напиться, чтобы мне все это привиделось.
   Нет. Все произошло на самом деле. И это было поистине невероятно и ужасно одновременно. Размышляя, идти вперед или нет, я, наконец, бросил бутылку и побежал в сторону аварии - к дымящейся груде металла и стекла, которая пару минут назад называлась транспортом. Несмотря на поздний час, не я один стал свидетелем трагедии. Придя, наконец, в себя я заметил на месте аварии суетящихся людей. Разгоняя руками дым, я подобрался к мужчине, который стоял около автобуса. Он вызывал по телефону скорую и милицию.
   - Господи! Ну, как тут? - запыхавшись, выдавил из себя я.
   - Тут пиздец! Ты разве не видел, как это все произошло?
   Я посмотрел на противоположную сторону улицы. Парня и след простыл.
   - Какой-то урод перебегал улицу на красный свет... - я вкратце рассказал то, что видел несколько минут назад.
   - Да-да, я тоже видел. Поднонок...Скрылся! - крикнул кто-то рядом.
   - Надо помочь им до приезда скорой, - мужчина с телефоном кивнул в сторону одного из автомобилей.
   Там уже суетились несколько людей, пытаясь вытащить пассажиров из дыма и огня металла. Обойдя другую машину, я осмотрел ее сзади. Увидел номер - АМ230К. Внезапно, внутри нее что-то вспыхнуло. В салоне загорелся огонь, который стал с большой скоростью распространяться по всей конструкции автомобиля. Сбоку было видно вывороченный бак, откуда брызгал на асфальт бензин.
   Что, если огонь доберется до бензобака, и тот загорится, машинально подумал я. Тачка взлетит на воздух! Я никогда не видел вживую, как горят автомобили, и не знал, могут ли они взорваться в подобной ситуации. Чувство страха внезапно усилилось - пожалуй, выпитый алкоголь внес свою паническую лепту. Отпрянув от горящей машины, я кинулся подальше от этого места. Следовало, конечно, дождаться ментов и дать показания, но я не хотел здесь оставаться. А внешность парня в темном плаще и без меня было, кому описать. Глубокого чувства вины я не испытывал - его с лихвой перекрывал страх. В итоге, я скоропостижно покинул место происшествия, подобрав по дороге свою бутылку водки. После такого следует выпить еще, решил я. Отбегая, я последний раз взглянул на аварию и заметил номер автобуса, который, сам того не желая, положил начало этой железной резни. Двадцать третий маршрут.
  

* * *

  
   Очнувшись, я машинально схватился за голову. При падении больше всего пострадала она. Тяжело дыша, я поднялся с земли, пытаясь привести в порядок мысли и тело.
   Вот как, значит, все было...Снова этот день, день группы, двадцать третье сентября. Снова эта авария и это число. Но на этот раз воспоминание было более подробным, если, конечно, вообще было правдивым. Это был уже третий подобный припадок, случившийся со мной на острове. И каждый последующий добавлял ясности в хронологию событий того вечера. Странным было то, что все они в какой-то степени противоречили друг другу.
   Объединяло их только одно. Ни в одном из них мой последний вечер так и не ответил на вопрос, каким образом и, самое главное, почему я оказался на острове. Что я натворил? Кто меня украл? Кто притащил сюда? Я даже в той аварии не участвовал, если уж на то пошло...К тому же, на этот раз я все-таки решил выпить с одногрупниками, тем самым я испытал новые ощущения и ассоциации. Все, что происходило на квартире, вгоняло меня в тоску. И я улизнул. Сбежал оттуда. Но была ли эта авария на самом деле или она являлась лишь плодом моего воображения? После галлюцинаций с Таней я почему-то стал сомневаться во многом из того, что вспомнил. Но, возможно, делать этого не стоило. Тогда, на берегу, все было слишком иначе. И не было этого числа...Так где же была правда? Какое из воспоминаний было более правдивым? И эта авария...Тогда, в первый день на острове, я вообще ее не вспомнил, а теперь обозревал во всех подробностях. Очень бы хотелось узнать, что в моих воспоминаниях действительно происходило, а что - нет. Пил я или не пил. Была ли эта авария на самом деле или нет. Если была, то кто виноват в случившемся? Тот парень в плаще, один из водителей, или еще что-то? Дьявол, все только сильнее запуталось, печально подумал я.
   Не сомневался я в одном. Это число, двадцать три, каким-то образом было способно пробуждать мои воспоминания, если, конечно, это были они. В любом случае, следовало взять на заметку подобное наблюдение. Интересно, можно ли использовать эту связь? В таком случае, гипноз это или же своеобразная аномалия моего мозга - было неважно...Что, если самому попробовать вызывать эти припадки?
   - А зачем, Саш? - любезно поинтересовался внутренний голос.
   - Чтобы еще ближе приблизиться к правде, - ответил ему я.
   Правде...Я уже не знал, что было правдой в череде несвязанных мыслей и воспоминаний. И где, черт возьми, Тоха? Наверное, я лежал тут несколько минут. Неужели, он не заметил, что я замолчал? Пришлось громко окликнуть его.
   - Я тут! - услышал я через пару секунд.
   Завернув за угол автобуса, я увидел Антона, который пытался открыть боковые створки, чтобы попасть внутрь. Рассказать ему о том, что я видел? Нет, пожалуй, не стоит.
   - Не поддается, зараза! - Тоха давил изо всех сил, но створки и не думали раздвигаться.
   Тем временем я обошел автобус и оторопел. Спереди, на бампере, виднелась огромная вмятина. Повреждение было настолько сильным, что сквозь развороченный бампер было видно двигатель. Переднее стекло автобуса рассекала огромная трещина.
   Тот самый автобус. Из аварии.
   Значит, авария была на самом деле. И теперь я вновь видел искореженное транспортное средство, только уже не в своих воспоминаниях, а здесь, на острове. Одним словом - жесть. Как он сюда попал? Ах, опять эти вопросы, вопросы...Сколько не размышляй, ответов не придумаешь. Зато я автоматически подумал, что эта огромнейшая находка может стать для нас весьма полезной. Так как автобус можно разобрать на нужды пытающегося выжить общества, то есть - нас.
   - Тош? Открыл? - крикнул я.
   - Нннеа.
   - Предлагаю пожертвовать передним стеклом, чтобы забраться внутрь. Оно все равно - одна сплошная трещина. Ты, вообще, видел, что спереди?
   - Ну. Смачно в него кто-то врезался.
   Ага, как же...Или это он смачно в кого-то врезался, подумал я. Ладно. Все эти мысли ничем не могли нам сейчас помочь. Я аккуратно ударил топором по трещине, и стекло разбилось.
   - Тоха, давай я тебя подсажу.
   Я помог забраться внутрь Антону, после чего тот протянул руку и затащил меня. Внутри автобус выглядел обычным образом. Водительское кресло, сиденья для пассажиров, поручни, рекламные плакаты на стенах. Надпись "Мест для сидения - 23, всего - 42". На моем лице появилась улыбка. Внимательно осмотревшись, я вдруг понял, сколько материальной выгоды мы могли извлечь.
   - Тоха, по-моему, нам очень повезло.
   Антон вопросительно посмотрел на меня.
   - Посмотри сам. Здесь есть куча всего, что мы можем использовать для нашего дома!
   Тоха театрально вздохнул в стиле "опять ты со своим домом".
   - Надо завтра придти сюда с инструментами и отфигачить все, что плохо держится. Сами сиденья мы вряд ли сможем открутить и перетащить, а вот их кожа пригодится для постелей и мебели. Будем мягко спать, Тоша! - я ударил его по плечу, и друг выдавил из себя улыбку. - Снимем поручни, металлические пластины, даже стекла выдавить можно. Я даже рулю найду применение, мать его!
   - Кто бы сомневался...Это, Сань, а может он и вовсе на ходу? - предположил Тоха, заметив, что ключи находились в замке зажигания.
   - После того, что с ним случилось - вряд ли. Да, и толку от этого? Кругом - лес, мы никуда не проедем.
   Тем не менее, мы решили проверить. Двигатель не завелся. Зато показатель горючего говорил о том, что бак автобуса был наполовину полон.
   - Сольем бензин. Пригодится.
   - Блин, как же он сюда попал? - пробубнил себе под нос Антон.
   В нотках его голоса я почувствовал не только заинтересованность. От его слов веяло необъяснимой тревогой. И в очередной раз показалось, что мы друг другу многого недоговаривали. Уж, я-то точно...Как-нибудь я все же наберусь смелости и обо всем с ним поговорю, решил я. Но не сейчас.
   - Мне тоже интересно. Ты знаешь, что это за автобус?
   - Нет, - коротко ответил Тоха.
   Может, он и не врал.
   - Сейчас мы ничего не утащим, - подытожил я. - Тут нужны инструменты. Хотя нет, кое-что я возьму, чтобы не возвращаться с пустыми руками.
   Аккуратно обрезав ножом ремень безопасности, я перекинул его через плечо.
   - Пригодится! - рассмеялся я, и мы вылезли из автобуса.
   Я воткнул рядом с этим местом высокий шест с табличкой 13. В это время солнце вышло из-за туч, и наградило нас ласковыми теплыми лучами. Словно поздравляя с находкой.
   Обратная дорогая заняла у нас гораздо меньше времени. В лагере нас ожидала только Кисс, одиноко курящая у костра.
   - Что это? - удивленно посмотрела на меня она.
   - Сама не видишь? - ехидно поинтересовался я. - Ремень. Буду лупить тебя, если так и будешь прятаться в своей палатке и не научишься нормально готовить!
   Кисс закатила глаза.
   - Ай, да шутничок, блядь! Не, ну, правда...Где вы его взяли?
   Я рассказал вкратце о находке.
   - Бугага! Быстрее тащите сюда кожу. Надоело спать на всякой херне! Ну, а вообще, молодцы, да.
   Она подбежала и обняла нас. Может, она не так уж и ненавидит людей, воодушевленно предположил внутренний голос. Нет, прикидывается, ухмыльнулся я. А сколько радости-то, срань господня! Впрочем, последнее время и особенно после сегодняшних склок нам всем ее не хватало. Радости...
   Кисс в бешеном темпе ускакала искать Таню, чтобы поделиться с ней новостями, я же взял тетрадь, в которой мы вели календарь и делали заметки. Открыв ее, я усмехнулся еще раз. Сегодня был ровно месяц, как мы торчали на острове.
   Двадцать третье октября. Символично, символично...
  

* * *

  
   Я сделал из бутылки глоток и поморщился. Вкус был весьма отвратительным, хотя знаток по имени Антон сказал, что мы пили нереально дорогой и качественный скотч. Я не пил с того самого дня, как поссорился с Таней, но сегодня мы решили отметить нашу новую находку. С непривычки алкоголь очень быстро превратил меня в едва подвижное создание. Сыграла роль и усталость. Выпив еще немного, я, наконец, окончательно размяк и отметил про себя очевидную пользу алкоголя. Он помогал расслабиться. Последние несколько дней я был очень энергичен в плане работы. И отчасти потому, что был напуган посланием, которое оставил нам похититель. В конце концов, я не выдержал и наорал на Антона, который не хотел мне помогать. Зато потом мы нашли автобус...Сейчас же, когда все это скрылось где-то в глубине сознания, я просто хотел сидеть и наслаждаться окружающей гармонией. Дышать свежим воздухом, смотреть на костер и не волноваться по поводу чего-либо. Прелести природы подпитывали мое душевное спокойствие. Возможно, стоило чаще так выпивать - чтобы просто расслабиться.
   Взяв в руку гитару, я едва слышно стал бренчать по струнам. Их звучание приятно расплывалось по реальности, наполняя уши сладким удовлетворением. Мои соседи сидели вокруг костра и жарили рыбу. Время от времени поглядывая в их лица, я вдруг подумал о том, как было бы хорошо, если бы мы чувствовали себя одной большой семьей. Но все обстояло наоборот. В какой-то момент мне даже подумалось, что теперь ни горе, ни радости, не были способны объединить нас по-настоящему. Слишком мы были разными, и все - сами у себя на уме. А еще, пожалуй, у каждого была своя теория касательно происходящего, но самым паршивым было то, что никто не хотел ее озвучивать. Сам я не пытался больше выстраивать догадки и делать предположения. Сейчас мне просто хотелось следовать своей идее. И, к моей радости, все действительно двигалось к тому, что дом мы построим. Сделав из бутылки еще один глоток, я пришел к выводу, что и таинственная записка меня больше не пугала. Тем более, что идея постройки жилища возникла задолго до ее обнаружения. Хотя, теоретически, мы ведь могли найти ее сразу же, как обнаружили тайник...
   - Перестань думать о ерунде. Лучше попробуй ответить себе на вопрос, что будет дальше? - предательски возник неизвестно откуда внутренний голос. - Ради чего ты живешь здесь, Александр?
   - Ты, что же, о смысле жизни еще хочешь со мной поговорить? - передразнил его я.
   - Твой смысл жизни - это твоя идея. Подумай, как следует, не боишься ли ты этого?
   Я не стал ему отвечать и вместо этого потянулся за бутылкой, чтобы вновь пригубить из нее. Тем не менее, предостережение внутреннего союзника заставило меня задуматься. В действительности, мне казалось, что мы будем ликовать по поводу каждого нашего достижения, радоваться любому прогрессу, любой находке...Но всё, что я сейчас чувствовал, вглядываясь в окружающую меня темноту, едва освещаемую костром - это опасение от того, что будет происходить дальше. Словно я целыми днями мчался далеко-далеко, навстречу своему счастью, а теперь сошёл с дороги, попал в тупик...
   Пошатываясь, я привстал со своего места и поднял голову к вечернему небу. Его вновь заполонили тучи, и я в очередной раз начал подумал о дожде, о котором мечтал с утра. Огромные небесные страшилища во мраке ночи медленно двигались над головой, вдалеке начали мелькать молнии, и я пристально наблюдал за этим красивым зрелищем. На секунду даже показалось, что сверху на меня упала капля. Но потом я понял, что просто был слишком пьян. Дождь так и не пошел. Мечтать - не вредно, вредно - не мечтать. Так кто-то говорил в детстве.
   Тут мне вспомнился один из разговоров с Кисс, в котором я рассказывал о своем отношении к мечте. Может, внутренний голос и был в чем-то прав. Действительно, а что изменится, когда мы достроим жилище? Кисс заинтересуется Тохой, Таня придет ко мне поговорить, а таинственный похититель предстанет перед нами с плакатом "Убейте меня"? Да всем так же будет наплевать друг на друга. А я буду просто выпивать, обнимая верную гитару, потому что такие вечера отвлекут меня от тревожных мыслей. О том, что мы стоим на одном месте. Ведь все, что менялось - это только наш дом.
   Но я не хотел опускать руки.
   Надеюсь, идея - это не мечта.
  
  
  
  

Глава 10.

Изгой.

"В тебе живут двое, ты видишь? Один убивает, другой любит"

Мадам Саро, "Апокалипсис сегодня"

  
  
   Очерк 1. Все еще здесь.
  
   Мысли. От них никуда не деться, от них никуда не убежать. Словно стая безумных муравьев они путешествуют по лабиринтам сознания, прокладывая все новые и новые тропинки в гигантском муравейнике, именуемом мозг. Иногда их дороги пересекаются, образуя сложнейшие узоры, оставляющие отпечатки, которые порой практически невозможно стереть - и тогда рождается нечто новое, замечательное, гениальное...Но когда таких узоров становится слишком много, когда отпечаткам не хватает места и они накладываются друг на друга, муравьи могут и вовсе сбежать из муравейника, оставив внутри лишь память прошлых свершений.
   Мысли. От них никуда не деться, от них никуда не убежать.
  

* * *

  
   Глаза медленно открылись. Я в упор смотрел на ствол дерева, стоящего напротив моего спального ложа, но по неведомым причинам мне казалось, что я видел не его, а нечто совершенно другое...До пробуждения мне снился необычный сон, который до сих пор витал где-то на границе сознания. Только у меня никак не получалось его вспомнить. Сладостное ощущение, что я все еще находился в безумном водовороте своих фантазий, заставило меня попытаться вернуться ко сну. Отчаянно цепляясь за память и пробуя вновь погрузиться в невообразимый мир, из которого меня вытащило неожиданное пробуждение, я напрягся и снова закрыл глаза. Но спустя несколько секунд я понял, что результата добиться было уже невозможно - мозг возобладал над подсознанием, и я окончательно и бесповоротно проснулся.
   Придти в себя не получалось, вспомнить сон - тоже. Приставив руку к груди, я ощутил, как быстро билось мое сердце. Следом пришло внезапное осознание того, что именно заставило меня волноваться. Сам факт того, что мне что-то приснилось, уже поражал. В прежней жизни у меня практически не бывало снов. Здесь, на острове, это произошло уже во второй раз. За первый сон я хорошенько поплатился. И искренне надеялся, что сегодняшний не навредит мне или кому-либо еще.
   Остров? И в следующее мгновение я осознал, что действительно проснулся на острове, и меня окружал наш лагерь, в котором мы строили жилище. Вообще, довольно странно, что, открыв глаза, я машинально не сообразил, где находился. Наверное, всему виной была утренняя рассеянность. Теперь все встало на свои места. Я присел и посмотрел по сторонам. Подо мной было мое ложе, которое состояло из нескольких бревен, обтянутых кожей. Кожей с сидений из найденного в лесу автобуса. После чего я вспомнил все остальное.
   С тех пор, как три дня назад нам удалось обнаружить этот невероятный и уму непостижимый сюрприз, прошла, казалось, целая вечность. С раннего утра мы с Антоном ходили в завоевательный поход к дарованному нам автобусу, и каждый раз возвращались с кучей трофеев. Вооружившись до зубов различными инструментами, мы ломали, отвинчивали и вырезали все, что могло пригодиться. Одной их самых полезных находок стал домкрат, который мы использовали для подъема бревен и других тяжелых вещей. Большим огорчением было то, что мы так и не смогли найти способ удобного перемещения на противоположную часть острова. По-прежнему приходилось перелазить через огромные скалы, разделявшие эти два разных мира. Поэтому мы передумали отвинчивать в салоне сидения, которые изначально намеревались перенести в лагерь. Это касалось и других крупных объектов.
   Встав со своей импровизированной кровати, я обнаружил, что в лагере находилось только трое - я, Антон и Татьяна. Последняя, укутавшись в плед, невинно спала на своем матраце. Тоша в одиночестве разбивал кокос, и я догадался, что он еще не завтракал, а, значит, тоже проснулся не так давно.
   - Ты Катю не видел? - сходу спросил он.
   - Нет, а что, разве она не спит в палатке?
   - Неа, - Тоха, наконец, справился с кокосом и жадно припал к нему ртом.
   - Может, за фруктами ушла? - пожал плечами я.
   - В такую рань?
   Мне было все равно, куда делась Кисс, и продолжать этот разговор не хотелось, к тому же, я задумался совсем о другом. Странно, но почему-то сегодня у меня не было никакого желания делать зарядку или купаться в океане. Что это, лень? Александр, Александр...А ведь ты еще хотел Антона перевоспитывать, потешился надо мной внутренний голос.
   Неожиданно для себя я осознал, что у меня до сих пор не выходил из головы неведомый сон. Что, если в этом все дело? Может, он так повлиял на меня? Не ищи дешевых оправданий, Саша, вновь встрял в мысли укоризненный внутренний голосок. Спорить с ним я не стал, так же, как заниматься тем, чем обычно занимался по утрам. Только позавтракал одиноким бананом, который остался от вчерашних фруктов.
   - Ну, что, вытащим сети, и пойдем дальше обчищать автобус? - воодушевленно предложил я и крепко потянулся.
   Потягивание - великолепная замена утренним упражнениям, саркастично подумал я. И следом сообразил, что мне было все равно. Тоха с набитым ртом кивнул, и я, не дожидаясь, пока он закончит есть, схватил сигарету и спустился к берегу.
   На удивление, рыбы за ночь попалось мало. Нерыбацкий день, однако. Ну, и ладно. Не в рыбе счастье.
  

* * *

  
   Все та же дорога, все те же скалы, все тот же лес с высокой травой и плотными деревьями. Разве что кабанов не было. Одним словом - скука.
   - Почему ты не пытаешься "замутить" с Кисс? - неожиданно спросил я.
   Судя по искривлению лица Тохи, я сделал вывод, что ему явно не хотелось в очередной раз трогать эту тему. Хотя ничего зазорного в том, чтобы болтать про девчонок, я не видел.
   - Ннне знаю я, - наконец, пробормотал он.
   Врет или не врет? Сегодня я решил не отставать от него, потому что определенно устал от того, что происходило с нашим взаимопониманием. Подобно разветвлениям огромного дуба, который стоял возле автобуса, между нами разрослось слишком много недосказанности. Мне надоело чувствовать, что мы с Антоном перестали понимать друг друга так хорошо, как раньше. Раньше...Тогда все было намного проще и беззаботнее, чем сейчас. Но сути это не меняло - мне не хотелось, чтобы мой друг жил только сам у себя на уме.
   - Она, вообще, тебе нравится? Ты хочешь с ней переспать? А то у меня в голове не укладывается...
   Это точно. В голове у меня действительно не укладывалось - чем же таким невообразимым притянула его не слишком воспитанная и, к тому же, ненормальная рыжая девчонка. Рациональная часть мозга подсказывала мне, что дело было не в Кисс, а в самом Антоне, который просто никогда ни с кем не имел отношений. Ни обычных, ни сексуальных. Иными словами - на месте Кисс могла быть любая, и Тоша абсолютно так же клеился бы. Но, если посмотреть с другой стороны - то о вкусах не спорят. Возможно, Тоху привлекало ее порой неординарное, не поддающееся логике поведение. К тому же, Катя сама по себе выглядела симпатичной и милой девушкой. Когда улыбалась и не желала смерти всему окружающему миру, добавил внутренний голос. В плане привлекательности я бы очень даже понял выбор друга. Впрочем, внешность для него имела далеко не основное значение. Он искал в девчонках загадки. Или придумывал их сам.
   - Что у тебя не укладывается? - уставился на меня он.
   Не люблю, когда так отвечают. Вопросом на вопрос.
   - Твоя мотивация, что же еще...
   - Ннне думаю, что она связана с сексом, - задумчиво произнес Тоха и полез в карман за сигаретой.
   За долгие годы, сколько я знал своего друга, я заметил, что он часто прибегал к подобному жесту (лез за сигаретой), когда толком не знал, что следует ответить. Сигареты были для него самыми близкими товарищами - безмолвными и не задающими вопросов...Возможно, курение помогало ему собраться с мыслями, побороть сомнения и поведать хоть о чем-нибудь из того, что творилось у него в голове. Не зря же тот, кто засунул сюда нас всех, изначально оставил ему именно никотиновых друзей. Они были вечными спутниками Тоши в его жизни.
   - Просто возьми и переспи с ней, - в очередной раз настоял я.
   - Секс не главное, - не унимался Тоха.
   - Как ты можешь судить об этом, если ты даже не знаешь, что такое секс. Это все равно, что обозвать торт невкусным, даже не попробовав его.
   - Посмотри на себя, Сань. Ты перетрахал кучу телок и все равно не нашел ни своего места в жизни, ни счастья - так, может, не в сексе дело?
   Сначала он ответил вопросом на вопрос, теперь произвел хитрый стратегический маневр - перевел стрелки на меня. Что дальше, господин Отмазка, ухмыляясь, подумал я и пустился в очередной раз критиковать друга.
   - Тоха, - я покачал головой. - Зачем ты все переворачиваешь на свой лад? В том, что ты сказал, нет никакой логики. Твои слова подразумевают, что фундамент для счастья заключается в том, чтобы трахать как можно больше телок. И в выборе этого фундамента ты определенно ошибся. Вообще, теоретически - бурные сексуальные приключения могут сделать кого-то счастливым, это верно. Но далеко не каждого и не всегда. То есть, это может стать достаточным условием для кого-то, но не будет необходимым для всех. В том числе и для меня. Все, как в математике.
   Но Антону, похоже, понравилось обсуждать мои проблемы, нежели свои. Какой же он все-таки уклончивый засранец...
   - Извини, я не то хотел сказать. Брякнул, не подумав, - он остановился, бросил окурок на землю и повернулся ко мне. - Ты не нашел ту одну, которой хотелось бы посвятить всю оставшуюся жизнь, ту, которой ты бы хотел отдаться до последнего. А я нашел...
   Вот так новости. Хм...Ну, на этот раз он хотя бы упомянул себя в разговоре о себе самом.
   - Это Кисс? - на всякий случай спросил я и приподнял брови.
   Как же я надеялся услышать фразу наподобие "спасибо, Кэп", или еще что-нибудь в этом роде. Но Антон решил побить все рекорды непредсказуемости.
   - ...и нахожу таких каждый день.
   - Чего??? - я демонстративно прочистил уши, делая вид, что ослышался. - Что ты несешь, полудурок?
   - Блин, Сань повторюсь. Ты трахал кучу баб, и все равно не знаешь до сих пор, кто ты. Я никого не трахал, но при этом тоже не знаю, кто я такой, и что собой представляю в этом чертовом мире. Какая между нами разница?
   Подобное высказывание окончательно добило меня. Мало того, что он зачем-то приплел меня, хотя мы изначально обсуждали его отношение к Кисс, так еще и нагло съехал с обсуждаемой темы, привязывая к обычному разговору о сексе некий философский элемент.
   - Срань господня... - я схватился за голову, словно большего бреда в жизни не слышал. - Какого черта ты соскакиваешь с темы?! Причем здесь осознание себя, твою мать?! Я не пытаюсь сейчас поставить себя выше тебя, особенно из-за того, что я трахался, а ты нет. Речь совершенно о другом. Я хочу понять, что ты хочешь от Кати. Об этом я спросил тебя в самом начале. А ты начал увиливать, и в итоге понес хрень про осознание личности, которое тут вообще не причем.
   - Это ты не причем.
   Набрав в грудь как можно больше воздуха, я стал медленно выпускать его наружу, пытаясь справиться с набравшим критическую массу бешенством.
   - Какой же ты скользкий тип, - с отвращением сказал я. - С тобой невозможно разговаривать. Ты все оборачиваешь против собеседника вместо того, чтобы просто рассказать о том, что думаешь и чего хочешь.
   - Да что я могу хотеть, Сань...Я всего лишь серый человечишка в окружающем мире.
   Снова он за старое. Терпи, Саша, сказал я самому себе.
   - Ты сказал, что находишь таких каждый день, - спокойно проговорил я. - Объясни, пожалуйста, что это значит.
   - Нннну... - призадумался Антон. - Я, наверное, преувеличил, но все же...Вот смотри. Нравится тебе какая-нибудь девушка. Но кто знает, как все повернется. Может, с ней и не видать счастья, - он развел руками в разные стороны. - Зато вокруг есть много других, и почти в каждой можно найти уникальность, которая будет тебе по душе. Просто необходимо понять, что именно тебя восторгает. Общаясь с девушкой, ты представляешь, насколько можно развить это стремление...Мне, например, хочется воспринимать женщин больше, чем просто баб. Так, наверное, приятнее жить - зная, что ты всегда способен встретить свою богиню. Независимо от того, что происходит в окружающем дерьме.
   Я еле-еле подавил очередной смешок. Богиня...Как это одновременно нелепо и романтично. В чем-то я даже немного завидовал Тохе - у меня такого отношения к противоположному полу никогда не было. Ну, или лет с пятнадцати...
   - Не знаю насчет богинь, но вот мой опыт говорит о том, что бабы - создания блядские, - уверенно поведал я своему другу. - Или ты думаешь, Кисс особенная? Что она не баба, а богиня? Что у нее не бывает моментов, когда она способна слышать лишь похотливые голосочки из своей раковинки?
   - Катя странная, конечно, - начал Тоха. - Мне иногда кажется, что она вообще с другой планеты. И здесь ей не рады...
   В голове мелькнула мысль о том, что я, наконец, добился результата, и наш разговор все-таки зашел о Кисс, чего я и добивался с самого начала. Правда, спустя десять минут бессмысленной, как казалось, словесной бравады. И зачем было так усложнять беседу...
   - ...Я бы даже сказал, что в определенном плане она весьма удивительна, - продолжил Антон. - Также она производит впечатление двойственной натуры. Мне почему-то кажется, что она не была такой раньше. Такой резкой, лицедейской и далекой от саморефлексии. И при этом такой ранимой и беззащитной. Словно что-то искорежило ее сознание, и я чувствую, как мне важно разобраться, что именно. Как отшельник, она спряталась в окружающем мире, создавая при этом свой собственный, чуждый другим. Но не мне, - он усмехнулся и потер ладони. - Порой складывается ощущение, что никто ее даже не и пытается понимать. Вообще. Потому хочется даже как-то защитить ее, что ли.
   Вот так признание...
   - Защитить от чего? - недоумевал я.
   - Ннне знаю. Но у нее такое четкое восприятие мира, что это одновременно и пугает и восхищает...
   - Ты определись, что тебя в ней возбуждает, - усмехнувшись, перебил его я. - Ее сиськи или ее мозг.
   - Да пошшшшел ты, - процедил Тоха, но, тем не менее, улыбнулся.
   И именно из-за его нелепой улыбки, которая выдавала всю его неуверенность в собственных словах, я решил добить его шуточкой из прошлого.
   - Знаешь, это напомнило мне забавную фразу от одного товарища, с которым я когда-то жил в общаге. Ему очень нравилась одна девчонка с параллели. Мы долго спрашивали, что ему от нее надо, а он все не знал, как ответить, а потом как-то брякнул, что ему нужен ее мозг. Мы над ним потом целый семестр хохотали. Ты, я смотрю, тоже, из этих... - звонко расхохотался я.
   - Ннну-ну, - закивал головой Тоха и внимательно посмотрел на меня. - Все-то ты знаешь, Саня...
   Как обычно. Ноль эффекта. Антона действительно невозможно пробить.
   - А что тут знать, Тох? - пожал плечами я. - Ты сделал из Кати некий идол, которому нужно поклоняться, приносить дары и который нужно лелеять и защищать, а она - такая же баба как и все. Только блядовее. Все намного фальшивее, чем кажется. Ты бабе о высоких материях и своих любовных порывах, а она сидит и мечтает, чтобы ее хорошенько отодрали во все щели. Ты хочешь делиться своими чувствами, а она ждет, пока ты снимешь с нее трусы. Ты говоришь о важности душевной взаимосвязи, а она думает о власти над парнями с помощью отсасывания члена. А потом ты слышишь фразу "Я делаю это с огоньком", смотришь в ее сверкающие, хищные, но лживые глаза и, все становится понятно...
   - Я ссссмотрю, у тебя богатый опыт в этой области, - скривился Тоха. - Вступай в партию женоненавистников.
   - Не соскакивай опять на меня, твою мать! - жестким тоном ответил я. - Бесишь.
   - Так не спрашивай меня об этом! Тем более, если сам все знаешь.
   - Да я понять не могу, что такого романтичного ты нашел в том, чтобы бегать за бабой, ничего не предпринимать и поклоняться ей. Ты что, тряпка, что ли?
   Неожиданно Тоха растянул улыбку до ушей.
   - Не тряпка. Скорее, я сам, как баба, - ироничным тоном признался он.
   Ага, теперь он хочет свести разговор к обычным шуточкам. Ну, уж нет, решил я.
   - Как ты можешь быть бабой, если у тебя есть член между ног? - я хлопнул себя ладонью по лбу. - По-твоему, плюшевое отношение ко всему этому превращает тебя в романтика?
   - Нннне знаю, - признался Тоха, а потом выдавил очередную придурковатую улыбку. - Я не знаю, что это такое - быть романтиком.
   Включил этакого дурачка, догадался я. И снова туманный ответ. Хитростные приемы следовали один за другим, зато я не мог дождаться от него простых ответов. Вероятно, этот упрямый спор мне никак не выиграть. Тем не менее, я продолжил. Наверное, по той простой причине, что не любил, когда беседы шли вот так, впустую. Не хотелось сдаваться.
   - По сути, мир состоит из романтиков, терпил и зануд, - начал объяснять я. - Романтик трахает много девок, а думает об одной. Терпила трахает одну, а думает о других. Зануда дрочит на порно, а сам думает, кого бы трахнуть. Ты же вообще никого не трахаешь и даже не думаешь об этом, так кто же ты, твою мать?
   Антон вздохнул. Я знал, что это означало. Также как знал то, что мой друг был фанатом древнего искусства войны, потому что все его фразы и объяснения шли под лозунгом "Лучшая защита - нападение". Вот только со стороны его увиливания выглядели настолько нелепо, что порой без преувеличения хотелось заехать ему по лицу. Теперь, я, кажется, по-настоящему начал понимать, почему он до сих пор был девственником. Потому что с девчонками он общался так же. Взрывал им мозг. А ведь они не приемлют подобного, потому что сами готовы взорвать его кому угодно.
   - Сань, у тебя ннннавязчивое двойственное восприятие мира. Не бывает только "хорошо" и "плохо", так же, как не бывает только твоих романтиков и зануд.
   Что и требовалось доказать. Антон ни в чем не виноват. Виноват Саша.
   - Ладно, - я понял, что бесполезно переубеждать упрямого осла. - С тобой, как в том сериале, только шлюх в штанах снимать.
   Больше мы не разговаривали, и до автобуса я добрался в скверном настроении. Потому что ненавидел беседы без логического завершения. Словно тебе подают в столовой салат, а потом заявляют, мол, извините, горячее сегодня кончилось, и компот тоже, и булочки все разобрали...
   Несколько часов мы потратили на выдавливание стекол и откручивание поручней, которые бы могли пригодиться. Правда, мы до сих пор не придумали, как большинство из этого перетащить в лагерь. Зато я не мог не подметить очевидную вещь - мальчишкам воистину нравится копаться во всякой технике и приспособлениях. Разбирать на части, смотреть, что из чего состоит...Даже, если это не имеет особой ценности. Взрослея, мы остаемся такими же. Меняются лишь игрушки.
   На обратном пути молчание продолжалось.
   - Погоди, - внезапно Тоха рукой преградил мне дорогу.
   Я вопросительно уставился на него.
   - Смотри, - он показал пальцем на одну из скал.
   Мой взгляд устремился туда, куда указывала его рука. На огромном сером камне, чуть поодаль от нас, сидела птица. Моего зрения хватило на то, чтобы опознать в этом создании...
   - По-моему, это попугай, - на моем лице появилась улыбка.
   Казалось, птица смотрела прямо на нас. Мы оба замерли, а когда она повернула голову в сторону, и стало видно ее острый клюв, сомнений, что это был попугай, не осталось. Что, впрочем, никоим образом не изменило моего удивления. Настоящий попугай - здесь? Тоша осторожно опустился на землю и, не спуская глаз с крылатого создания, подобрал довольно крупный камень. И я понял, что он задумал.
   - Зачем его убивать? - тихо произнес я.
   - А ты что, жрать не хочешь? - Антон перевел взгляд на меня, и я увидел азартный блеск в его глазах. - Сам говорил, что рыба достала. А тут...мясо!
   Кровожадный сукин сын.
   - Может, все-таки не стоит, Тох? - с сомнением спросил я. - Посмотри, какой он красивый.
   Но было уже поздно. Антон размахнулся и со всей силы метнул камень в попугая. Тот, взмахнув крыльями, резко дернулся вперед и вспорхнул в воздух.
   - Бля, - выругался Тоха.
   По правде говоря, я был даже рад, что он промазал. Или тому, что у птицы был третий глаз. Попугай чем-то симпатизировал мне. Такой милый пернатый комочек...
   - Вот также ты и с бабами, - усмехнулся я. - Их нужно ловить как рыбу на крючок, а ты их издалека камнями закидываешь.
   - Ннну-ну, - снисходительно посмотрел на меня Тоха.
   Ну-ну, ну-ну...Как же это достало, с отвращением подумал я и решил больше ничего не говорить. Вернувшись в лагерь, мы застали там одинокую Таню, сидевшую у костра.
   - Катя разве не с вами? - поинтересовалась она.
   Мы с Тохой переглянулись.
   - Ее не было с самого утра, - пробормотал Тоха.
   Повисла тишина. Все соображали, где могла быть Кисс.
   - Хорошо, - наконец, вздохнула Таня. - Я пожарила рыбы и принесла винограда. Садитесь, ешьте.
   Я бросил на нее благодарный взгляд. Антон есть отказался и начал быстро переодеваться.
   - Куда ты?
   - Сам подумай, Сань, - сказал он, в спешке застегивая пуговицу на рубашке. - Близится вечер, а ее нет. Это ненормально. Особенно, если учесть, что обычно она вообще практически не покидает лагерь.
   В этом он был прав - Кисс не была любительницей путешествовать. Я посмотрел на Таню. В ее взгляде читалось недоумение. Похоже, что она от исчезновения Кати тоже была не в восторге и беспокоилась за нее. Стоило только Тохе скрыться в джунглях, как она, не произнося ни единого слова, спустилась вниз, к океану. С любопытством отправившись вслед за Таней, я остановился возле воды и увидел, что она двинулась вдоль берега на восток - в сторону залива, где я впервые очнулся, и где был наш изначальный ночлег. Ее фигура быстро удалялась, пока окончательно не растворилась в очертаниях побережья. Пойти за ней? От сомнений меня избавил океан. Окунувшись, я понял, что ощущение свежести позволило мне собраться с мыслями. Это исчезновение - не более чем очередная экстравагантная выходка в исполнении рыжей дьяволицы. Вопрос был только в том, кому на этот раз она решила пощекотать нервы. Неужели, нам всем?
   Нужно было найти себе занятие, пока никого не было, и, вернувшись в лагерь, я взял рулетку, подошел к нашим четырем опорным деревьям и стал водить вокруг них хоровод, размечая, где и как мы будем располагать бревна, когда приступим к строительству. День начала стройки я наметил на послезавтра. Спустя пару, с лишним, часов вернулась Таня. Наши глаза встретились, и она покачала головой. Еще через несколько минут вернулся и Антон. Один.
   - Поешь все-таки, - протянул я ему глиняную тарелку с рыбой. - Ты с утра ничего не ел.
   - И не через такое проходили, - буркнул Антон.
   Однако, спустя какое-то время мы с Таней уговорили его поужинать. Когда он закончил, остров уже начал погружаться во тьму, а Кисс все еще не возвращалась. Некоторое время мы ходили по окрестностям и громко выкрикивали ее имя, пока я, наконец, не понял, что все было бесполезно.
   - Ложись спать, Тоха, - похлопал я друга по плечу, но он отмахнулся. - Ты ничего не можешь сделать. Остров огромен, искать ее здесь - все равно, что искать иголку в стогу сена.
   - Но ведь это Катя! Неужели ты не понимаешь?
   От волнения он даже перестал растягивать свои любимые согласные, заметил я.
   - Понимаю.
   Глубоко вздохнув, я отправился к своей постели, улегся, но был не в состоянии закрыть глаза. Из головы долго не выходили мысли по поводу того, где же сейчас могла быть Кисс. А что, если это не очередная ее выходка? Что, если она серьезно попала в беду...Сколько времени я так пролежал не знал даже господь Бог. Ворочаясь из стороны в сторону, я несколько раз вставал, чтобы покурить, и неожиданно понял, что моя забытая бессонница начинала ко мне возвращаться.
  

* * *

  
   Пробуждение от сна вновь прошло с необычными, но до боли знакомыми ощущениями. В груди что-то колыхнуло, и я машинально схватился рукой за сердце. В очередной раз я почувствовал, что неведомые силы ночью проникали в мое подсознание, и я опять видел сновидение, которое, к сожалению, не успел запомнить. История повторялась.
   Судя по тому, что солнце только-только взошло над горизонтом, я сделал вывод, что проспал совсем недолго, и что сейчас на дворе было раннее утро. Заглянув в палатку, я увидел там одинокого Антона, который крепко спал - похоже, он до глубокой ночи искал Кисс. К сожалению, безрезультатно...Вдыхая дым утренней сигареты, я задумался о том, что нам следовало предпринять для того, чтобы отыскать Катю. И решил дождаться, пока проснутся остальные. Тогда можно будет устроить всеобщий совет. А пока, от нечего делать, я надел полюбившуюся мне панамку, схватил ведро и отправился к водопаду - во-первых, чтобы полить свои грядки, которые я не так давно засеял семенами, а, во-вторых, для того, чтобы принести чистой воды в лагерь. Утренний лес встречал меня приветливым пением птиц, сидящих на соседних деревьях. Странно, что до недавнего времени этих чудных пернатых созданий почти не было заметно...Будто они перебрались жить поближе к нам. По дороге я остановился, чтобы проведать свой маленький сад, и с сожалением отметил, что он начал зарастать травой. И я решил, что перед поливкой придется упасть на корточки и как следует прополоть свое детище.
   Покончив с работой, я закурил. И неожиданно увидел вдалеке Кисс, которая, пошатываясь, двигалась в мою сторону по некогда проложенной нами тропинке. Сигарета выпала у меня изо рта, я позабыл обо всем на свете и побежал навстречу. Зрелище представилось не самое приятное. Ее любимое зеленое платье было изодранно, кожа - еще бледнее обычного, сама Катя сжималась так, словно ей было холодно. Быстрыми движениями я стянул с себя рубашку и накрыл ею Кисс.
   - Кать, что с тобой? Где ты была?
   - Я...не знаю, - она смотрела на меня, а ее губы дрожали.
   - Ладно-ладно. Пойдем. Пойдем со мной...
   Осторожно взяв за руку, я медленно повел Кисс в лагерь. Она все время поворачивала ко мне голову, словно хотела что-то сказать. Но у нее, не переставая, стучали зубы, а из-за дрожи на губах я решил, что она, и правда, очень сильно замерзла. Мне понадобилось немного времени, чтобы разжечь костер, затем я усадил Кисс греться. Воздух кругом начал пропитываться теплом. Усевшись прямо напротив Кати, я неожиданно заметил на ее ногах следы крови.
   - Покажи мне, - попросил я.
   Кисс вытянула ноги вперед, я приблизился к ней и с ужасом заметил, что все ее ступни были исполосованы не слишком глубокими, но свежими ранами, словно по ним водили острым предметом. Боже мой...Пока я с открытым ртом терялся в догадках, где она могла так покалечить себе ноги, из палатки выбрался Тоха - видимо, почувствовал дым от костра или услышал шум. Завидев Кисс, он моментально подскочил к ней.
   - Не трогай ее, - предостерег его я. - Пусть придет в себя.
   Но Антон, не обращая внимания на мои слова, сел рядом с Катей, обнял ее и начал о чем-то тихо спрашивать. Но она неожиданно отстранила Тоху от себя, подняла голову и посмотрела в мою сторону.
   - Мне нужен...он, - дрожащим голосом произнесла Кисс. - Он...главный.
   Вот так новости...От удивления я высоко поднял брови, не спуская при этом с Кати полного недоумения взгляда.
   - Ты... - повернулась она к Тохе. - ...уйди.
   Тот ошарашено посмотрел на Кисс, словно не верил в то, что слышал, бросил на меня полный негодования взгляд, схватил сигарету и исчез из виду.
   - Возьми, - Кисс вытащила из-за пазухи скомканный листок бумаги.
   - Что это? - удивленно просил я.
   - Они...не хотели...чтобы я...показала тебе...это...План был...другой.
   - Кто, они? - взволнованно просил я.
   - Те...кто стоят за всем этим...Я...читала...И о тебе...читала.
   Я развернул листок. Судя по линиям на полях, это была оборванная страница какого-то печатного издания. В растянутом на весь листок прямоугольнике была нарисована стопка кирпичей. Я переводил взгляд то на Катю, то на картинку, до сих пор не понимая, что все это означало.
   - Кать, что это такое? Это же просто рисунок.
   - Ннет, - выговорила Кисс. - Ннне просто...Они есть...и они...тут.
   - Кирпичи? Здесь? - от удивления я поднял брови.
   Кисс неловко кивнула, я подсел к ней рядом и снова посмотрел на нелепую иллюстрацию. От нее словно веяло чем-то знакомым. Неожиданно взгляд упал на угол страницы и ее номер.
   Двадцать три.
   Дыхание моментально перехватило, и я почувствовал уже знакомое ощущение отчужденности. Сладкий убаюкивающий сон так и норовил завладеть мной...Снова чертов гипноз. Только бы не отключиться прямо сейчас...Следовало что-то немедленно предпринять! Кисс отвела от меня взгляд.
   - Кать, посмотри на меня, - я провел рукой по ее щеке, пытаясь плавно развернуть ее лицо к себе, как вдруг не выдержал и воскликнул. - Где ты это взяла???
   - Нннигде, - тихо ответила Кисс.
   У меня помутнело в глазах, но я знал, что был способ бороться с такой усталостью. Отвлечение. И эмоции. Любые...Вот, только, при этом я плохо себя контролировал.
   - Ты можешь отвести меня туда?! - я не выдержал и схватил Кисс за руку. - Покажи мне это место!
   Невидимая черта только что была пройдена мной. Совершенно не осознавая жестокости своего поступка, я вытянул Кисс с бревна, на котором мы сидели, и потащил вперед. Мне казалось, что насилие было сознательным и вынужденным. Усталость заставила меня сорваться с цепи. Катя уперлась ногами в землю, бешено сопротивляясь, а затем и вовсе укусила меня за руку.
   - Нет! Я не хочу! Не надо! Они меня накажут!
   Внезапно рядом с нами появился Антон и тут же бросился на помощь Кате.
   - Что ты творишь?! Оставь ее в покое! - он с силой выхватил руку Кисс и потащил обратно, яростно поглядывая в мою сторону. - Ты совсем, что ли, свихнулся, Сань?!
   Стоя с широко раскрытыми глазами, я был не в силах объяснить ему, что происходит. Но чувствовал, что если останусь на месте, то определенно потеряю сознание. Отвлечение. Эмоции. Еще в этот список можно было включить стремление к правде...Жажда правды умела держать в равновесии. Через секунду я перевел безумный взгляд на бумагу, в углу которой все еще красовался знаменательный номер страницы, и быстрым шагом пошел прочь.
  

* * *

  
   Листок был немного мокрым. Кисс пришла ко мне со стороны ручья. Два плюс два равно четыре, машинально подумал я и устремился на север. Одинокий водопад, как и всегда, с шумом разбрызгивал воду по камням, лежащим у его подножия. Голова по-прежнему кружилась, словно приказывая телу размякнуть и отдаться на волю сна. Но сейчас я себе не мог этого позволить. Подойдя ближе, я ступил на камни, аккуратно встал под водяную струю и тут же почувствовал, как тело обдало свежестью. Наконец, усталость немного поборолась - тогда я вылез из влажного потока и стал пристально исследовать глазами окружающее. Пока не заметил прямо за водопадом блестящую безделушку, лежащую в воде. Шаг вперед, я подобрал находку и приблизил руку к свету.
   Это был кулон, который я видел на Кисс в самый первый раз, когда повстречал ее здесь. Мне он запомнился из-за своей необычной формы - лепестков, соединенных в единое целое. Прямо за местом, где был найден кулон, располагалось небольшое углубление в стене. Раньше оно никогда не привлекало моего внимания. Это была своеобразная полость, а воды здесь было всего по щиколотку. Обойдя довольно большой выступ, я наклонился и заметил в воде еще одну вещь. Это был тугой зеленый шнурок.
   Тут до меня дошло, где провела Кисс целые сутки. Осталось только понять, зачем она это сделала, и что означал этот рисунок. Я выбрался из убежища под водопадом и продолжил осматриваться, пока не заметил красные пятна на камнях, лежавших рядом. Склонившись над ними, я догадался, что это была кровь. Стоило дотронуться до камней пальцами, как я тут же одернул руку, ощутив, какими острыми они были, в отличие от тех, на которых я стоял в данный момент. Голова повернулась к противоположному берегу - кровавый след тянулся прямиком до него. Бросив взгляд на место, где лежало бревно, некогда служившее переправой, я с удивлением заметил, что оно было разорвано на части и валялось по обе стороны ручья. Другой переправы не существовало.
   Итак, с дикой болью Кисс перебралась по камням на противоположную сторону. Что заставило ее сделать это? Я намеревался немедленно это выяснить. Благо, на моих ногах были кроссовки. Пройдя по камням вперед, я добрался до места, где Кисс выбралась на берег. Следы были свежими - похоже, она проделала этот путь ночью или ранним утром. Внимательно осматривая землю, я без труда вышел на тропинку, по которой Кисс, судя по всему, поднималась вверх, на пригорок. Когда я забрался на него сам, я ахнул.
   Прямо подо мной располагался овраг, на дне которого лежали аккуратно расставленные кирпичи. Много кирпичей. Не сказать, что это стало для меня огромным удивлением, ведь вся эта картина выглядела один в один с той, что я видел на бумажке несколько минут назад. Тем не менее, не в силах двинуться с места, я встал как вкопанный, окидывая взглядом эту невероятную картину. Наконец, я спустился вниз. Провел рукой по лежащим кирпичам. Самый, что ни на есть настоящий, оранжевый строительный материал. Невероятно, восхищенно подумал я. Впрочем, чему было удивляться после найденного в глуши леса автобуса...Преодолев подъем, я перебрался на противоположную от оврага сторону, чтобы удостовериться, что я ничего не пропустил. И снова перед глазами возник кровавый след. Он тянулся по земле в сторону джунглей, пока не затерялся в траве. Что-то подсказывало мне, что это еще не конец. Пройдя по зарослям некоторое расстояние, я вышел к небольшой прогалине, редко населенной пальмами. Дыхание непроизвольно ускорилось. Подскочив на месте, я взглянул под ноги и обнаружил, что земля кончилась - теперь я стоял на горячем, как огонь, песке. Весьма резкая смена обстановки...Оглядевшись по сторонам, я с удивлением обнаружил, что место было мне знакомым.
   Именно здесь я и нашел Кисс в самый первый день. Тут же непроизвольно вспомнилась ситуация, когда мы с ней пришли смотреть место для будущего жилища, и рыжей ведьме внезапно стало плохо.
  
   - Стой! Не подходи! Слушай, ты помнишь, где ты меня впервые встретил?
   - Ты имеешь в виду, на острове?
   - А где еще?
   - Примерно помню, а что? С тобой все в порядке? Тебе, может, свою таблетку надо выпить?
   - Нет. Я думала, что вспомнила кое-что, но я ошиблась.
  
   Напрашивался вывод, что Катя с самого начала знала о наличии кирпичей. Но по неизвестным причинам умолчала о них. Почему? У костра она поведала, что кто-то ей мешал. Что план был другой. Что же это все значило? Ладно, подумал я, предположим - этот некий план существует. План, по которому мы должны выживать, строить жилище, добывать еду и прочее. Вопрос - почему бы сразу не дать нам эти кирпичи? В голове непроизвольно выстроилась своеобразная логическая цепочка. Дом был необходим - об этом намекал похититель (или похитители), оставив нам инструменты и записку. Но, если бы мы сразу нашли кирпичи, то решили бы строить дом именно из них - ведь это куда более легкое занятие, нежели связываться с древесиной. Но тогда мы с Тохой не занялись бы вырубкой деревьев и не работали бы на том холме, где росли исключительно сосны. Значит, я бы не увидел яркую вспышку, и впоследствии мы бы не нашли автобус. И, наконец, если бы мы его не нашли, я бы не вспомнил подробно знаменательный вечер с одногрупниками и аварию. Все это казалось фантастичным, но позволяло кое-что понять. Ключ к разгадке был в моих воспоминаниях. И в том дне, после которого мы сюда попали. Тем не менее, казалось невероятным, насколько точно продумали подобную схему похитители, которые по крупицам скармливали нам ответы.
   Ладно. Кто-то не хотел, чтобы мы нашли кирпичи в самом начале нашего проживания. Так что плохого в том, чтобы найти их сейчас? Почему Кисс так боялась за себя и пряталась за водопадом целые сутки, а потом все-таки решила открыть нам правду? И тут до меня дошло. Потому что по чьей-то неведомой задумке мы должны были найти кирпичи позже. Другого варианта я не мог себе представить. Также было неясно, где Кисс взяла этот листок, и почему на нем было столь знакомое мне число - двадцать три. Катя определенно была со мной чем-то связана. Хотя, нет, все намного сложнее. Дело было не только в ней...Всех нас, четверых, объединяло что-то общее. Во всем этом спектакле и у Тани с Тохой были свои роли. Каков итог? Теперь в моем распоряжении находился, казалось, целый миллиард кирпичей. И что с ними делать? Что, если взять и нарушить этот чертов план, кто бы его ни составил? Использую чертовы кирпичи по прямому назначению.
   - Что-то ты зачастил со своим я, Саша, - подкрался внутренний голос. - Ты сам сказал, что вас четверо, и вы связаны.
   - Хорошо, - ответил ему я. - Мы используем.
   По возвращении к ручью я достал из кармана сигарету и задумчиво закурил, не спуская с водопада глаз. Что в этом месте было такого особенного? Вспомнилось вдруг, как я впервые привел сюда Кисс. Ей сразу же понравились водопад и окружающая его природа. С тех пор она довольно часто приходила сюда. Может, по каким-то неведомым причинам Катя считала это место самым безопасным? Потому и решила спрятаться именно здесь...Но тогда оставался вопрос - от кого она пряталась?
  

* * *

  
   В лагере все осталось прежним. Правда, Кисс уже не выглядела так ужасно. Переодетая в свежее белье и с перевязанными ногами она сидела напротив костра, укутавшись в плед. На ее щеках выступал румянец, а во рту болталась подкуренная сигарета. Только взгляд казался каким-то стеклянным и пустым.
   - Кать, можно с тобой поговорить? - обратился к ней, чувствуя очевидную вину за свое прошлое поведение.
   - Иди нахуй, живодер, - не поднимая головы, процедила Кисс.
   Этого следовало ожидать, вздохнул я и жестом попросил Тоху отойти в сторону.
   - Что говорит?
   Тоха махнул рукой:
   - Несет какую-то ахинею про сценарий.
   Снова за старое, покачал головой я. До сих пор непонятно, где Кисс взяла этот листок, но кое в чем я теперь стал абсолютно уверен - у нее точно были не все дома. Если поначалу некоторые ее фразы звучало довольно странно, а поведение напоминало ОКР, то теперь, после подобного заявления, к диагнозу можно смело добавлять и шизофрению.
   - А ты где был, козел? - тоном допроса спросил Тоха. - И, вообще, какого хрена ты так себя ведешь? Ты ее чуть не покалечил...
   Я вкратце рассказал ему о том, что нашел за водопадом и своем новом плане строительства дома из кирпичей.
   - Знаешь что, Сань... - покачал головой Антон. - Катя была права. Иди-ка ты нахер со своими идеями! Ты посмотри, через что она прошла, а у тебя на уме только безумные планы!
   Меня начала одолевать злоба. Чертов бабский защитник. Стиснув зубы, я смотрел на своего друга и чувствовал, как между нами вырастает невидимая, но ощутимая стена. Как в самый первый день, когда у меня нашли пистолет, а он принял не мою сторону.
   - Это твое окончательное решение? - на всякий случай спросил я.
   - Да, это мое окончательно решение, - спокойно подтвердил Тоха и вернулся к Кисс.
   Они принялись о чем-то беззаботно беседовать, в то время как я кипел от злости. То же самое я испытывал вчера, во время нелепого диалога с Тохой о Кисс. Ха-ха! Ну, может, теперь она ему даст...В желудке что-то булькнуло - я понял, что за время всей этой нервотрепки сильно проголодался. Тогда я решил искупаться в океане и поймать несколько прибрежных крабов, чтобы сделать себе обед. Зайдя по пояс в воду, я намочил руки. Неожиданный всплеск совсем рядом - появилась Таня.
   - Ты что-то нашел? - прямо спросила она.
   - Кирпичи, - не менее прямо ответил я. - Много кирпичей.
   - И что думаешь?
   - Думаю, лучше строить из них, нежели из бревен. Так удобней, да и дом получится плотнее и красивее, - я не сдержался и улыбнулся. - Только их много, и все нужно перенести сюда. Те двое не будут помогать.
   - Я помогу, - кивнула Таня и быстрыми движениями поплыла вперед.
   Ну, хоть кто-то здесь еще не сошел с ума, умиротворенно вздохнул я.
  
   * * *
  
   Идея строить кирпичный, а не деревянный дом мне очень нравилась. Ввиду того, что я никогда этим не занимался, мне не терпелось попробовать. Кирпичи был стандартные, весом один килограмм каждый. Мы с Таней уже четвертый день перетаскивали их в лагерь из секретного убежища за водопадом. Я набирал по несколько штук в корзину и нес их на спине. Помогавшая мне Таня скромно брала по одному в каждую руку - тем не менее, это все равно была существенная помощь. Ведь она была девушкой, которая вообще не должна была заниматься подобным. Помимо меня, конечно, на острове жил еще один мужик. Но он образовал протестный кооператив с Кисс, и вместе они объявили мне бойкот. По правде говоря, мне было все равно - я даже не думал о том, имели ли они на это право или просто обнаглели. Единственное, чего я не понимал - причем здесь была работа? И в этом плане я уважал Таню, которая, несмотря на огромную пропасть в наших отношениях, преодолела себя и занималась настоящим делом, не связанным с тем, как мы друг к другу относились. Неожиданно вспомнились ее слова: "Я буду делать все, что ты скажешь", "Я по-настоящему доверяю только тебе", и мне стало тепло на душе.
   Со скуки я начал напевать старую песенку:
  
   Мы рыцари джедаи, мы борцы со злом,
   Темную силу завяжем узлом!
  
   - Что это? - поинтересовалась Таня.
   - Как бы странно ни прозвучало... - усмехнулся я. - Но это группа "Кирпичи".
   Впервые за долгое время я смог вызвать у Тани улыбку.
   Когда мы дошли до лагеря, то я увидел Антона и Катю, восседающих на бревне у костра. Это стало их любимым местом для заседаний. Но, несмотря на всю сладость их парочки, они о чем-то спорили.
   - Ты такой тупой, что даже сраный Страшила из "Волшебника Изумрудного Города" даст тебе фору! А ведь он был без мозгов! - выкрикнула Кисс, вскочила на ноги и быстрыми шагами направилась прочь.
   Тоха остался сидеть на месте с выпученными глазами. Кооператив трещит по швам, иронично подумал я, остановился лишь на перекур и вновь вернулся на оранжевый конвейер. Лишь спустя длительное время нудного перетаскивания кирпичей, я, наконец, по-настоящему осознал, насколько примитивен такой труд. Работа, в которой абсолютно не нужно думать. Ты словно грузчик - схватил, перетащил, положил...Тут я вспомнил, что когда-то действительно работал грузчиком, чтобы заработать на хлеб. А затем неожиданно вспомнил отца. Отец всегда говорил, что у настоящего мужика должны быть развиты три качества. Он должен уметь работать физическим трудом, обязан вовремя давать сдачи, а также иметь настоящее хобби - то, чему бы он посвящал себя всецело в свободное время. Физическим трудом я, будучи молодым, поработал достаточно, дрался не так хорошо, как хотелось бы, но сдачи давал частенько. А вот хобби...Хобби в своей жизни я так и не нашел. Как ни прискорбно...Ну, все равно, усмехнулся я - в двух пунктах из трех я, можно сказать, удовлетворял требованиям отца. В двух из трех...Два и три. В сознании потемнело, и я понял, что сейчас случится.
  

* * *

  
   18:30. В лучшей на свете тишине играет мой сотовый, рука автоматически тянется к тумбочке, чтобы выключить душераздирающий будильник. Первая мысль проста и ясна - вставать совершенно не хочется. Саша, если ты не встанешь, то лишишься работы, а хозяйка продаст тебя на органы, раздается внутри непонятный голос. С этим не поспоришь. Поднявшись с дивана, я сажусь и протираю глаза. В комнату протискивается мой сосед по квартире, Влад.
   - У нас гости. Я в магазин. Тебе купить чего-нибудь?
   - Денег нет, - с сожалением отвечаю я.
   - Эээээто нормально, - протянул Влад. - Давай я тебе возьму что-нибудь покушать.
   - Спасибо, Владь, не надо. Я все равно не успею.
   Влад пожимает плечами и скрывается в прихожей. Да, времени действительно мало. Я почти всегда ставлю будильник так, чтобы максимально выспаться. Смотрю в окно - на улице скоро начнет темнеть. Вечер. Иду в ванную, по дороге замечаю, что в комнате Влада кто-то есть. Мой второй сосед, странный бурят по имени Сережа, все еще на работе. За месяц нашего с ним проживания, у нас с Владом сложилось впечатление, что странный - обыкновенный педик. Он, прознав про такие дела, мамой начал клясться нам, что у него есть любимая девушка. Но мы-то знали цену его словам! Мужик традиционной ориентации не будет проводить в ванной два часа каждое утро.
   Становится интересно, что за гости к нам пожаловали...Открываю дверь, на кровати Влада сидят две наши знакомые бисексуалки - Марина и Женя. Ясно. Мы еще не успели отойти от выходных, как Влад снова взялся за старое...Мне даже становится жаль, что я проснулся сегодня так поздно. Я бы составил своему соседу-кобелю компанию и тоже порезвился бы с этими цыпами, пусть даже они и отстали в интеллектуальном развитии года на два. Зато они разрешают мальчикам делать с ними то, что девчонки "не с отставшим интеллектом" делать не позволяют.
   - Привет, Саша! - дружно восклицают они.
   - Привет...бабы, - бормочу я и закрываю дверь.
   Они не обижаются. Я им нравлюсь именно в таком образе - сурового парняги. Итак, пора рассказать о том, чем молодые люди моих способностей не норовят хвастать в обществе. Я работаю грузчиком в компании "DANONE", которая производит йогурты. И работаю я в ночные смены - так больше платят. Просыпаясь вечером каждый день, я обычно ничего не ем, а просто одеваюсь и иду на автобусную остановку, которая располагается в десяти минутах ходьбы от дома. В этот раз я немного задержался, потому что решил сбрить весь тот ужас, что творился на моем лице. Подходя к остановке, я смотрю время в своем сотовом.
  
   20:03. Также я замечаю на экране, что сегодня двадцать третье сентября две тысячи седьмого года. Как быстро летит время... Смена начинается в девять часов вечера и длится до девяти часов утра. Проезд в автобусе занимает в среднем пятьдесят пять минут. Будучи влюбленным в математику, я люблю считать все на свете. И, проведя чудовищно сложный расчет, я вычисляю, что меня не бывает дома около четырнадцати часов в сутки. Неплохое распределение времени, саркастично думаю я. Впрочем, я сам виноват в том, что спускаю свою жизнь в унитаз. Когда я бросил университет, то какое-то время жил в общежитии, а потом поссорился с комендантом и решил как можно быстрее съехать оттуда, чтобы не иметь никаких дел с этой лживой, лицемерной мразью. Квартиру я нашел с помощью одного хорошего знакомого и был в принципе доволен результатом. Но речь о другом. Речь о деньгах. Как только я бросил учиться, то естественно начал думать о том, куда мне пойти работать. Я намеревался сам себя содержать и устроиться каким-нибудь продавцом-консультантом, чтобы со временем приобрести некоторые навыки и полезных знакомых, а потом устроиться в нормальное место, где можно было бы сделать, пусть и медленную, но карьеру.
   Но, к моему глубокому сожалению, меня не хотели брать даже продавцом-консультантом ввиду моего маленького возраста - мне не было и двадцати. Первые несколько неудачных попыток поставили меня в некоторый психологический ступор, и на некоторое время я решил прекратить поиски работы. Но - деньги. Заботливые родители оставили мне некоторый финансовый запас на первое время. Загуляв на своей квартире с кучей новых знакомых, я окончательно потерял счет времени. И, когда я, наконец, понял, что вечно это продолжаться не могло, я обнаружил, что у меня осталось в кармане всего двести рублей. Началась такая паника, что временно я даже перестал пить. Следующим же днем я купил газету с объявлениями и позвонил по первому попавшемуся. Так я стал грузчиком. Растягивая эти двести рублей (сейчас я даже не представляю, как это возможно) по максимуму, я стал ездить на работу. Первые полученные деньги целиком ушли на оплату квартиры. Вторые - на еду и сигареты. Зарплату давали два раза в месяц - так я и жил. Квартира - еда, еда - квартира. Когда мы устраивали вечеринки, звали гостей и много выпивали - я голодал. Как сейчас.
   Заходя в автобус, я закрываю глаза, надеваю наушники и включаю свой музыкальный плей-лист в сотовом. Этот лист уникален, потому что по времени длится ровно столько, сколько требуется на поездку в автобусе до места работы. И когда в нем играет последняя песня, я открываю глаза и иду рассчитываться с кондуктором. Печальным было то, что, сколько я не пытался, подремать в дороге мне ни разу не удалось. Склад, на котором я работаю, находится на другом конце города. От остановки до него - еще четыре минуты. И вот, я захожу внутрь - здесь довольно холодно, работают морозильные установки. Затем следую в каморку кладовщика, здороваюсь со всеми и иду переодеваться. Ночная смена состоит из трех-четырех грузчиков и одного кладовщика. Сегодня понедельник, чертов нечетный день, вздыхаю я. Дело в том, что по нечетным дням (понедельник, среда и пятница) смена грузчика тяжелее, потому что в эти дни есть "приход". Как бы неожиданно это ни прозвучало, но приход - это не только, когда тебя распирает от наркоты, но еще и дьявольская машина с новым товаром из Новосибирска.
  
   21:15. Грузчики сидят в каморке. Курят, смеются, играют в карты. Кто-то даже пьет пиво. Сегодня смена Наташи, она разрешает. Наталья вообще - самый добрый кладовщик из всех трех, работающих с нами на складе. Ей уже за тридцать, она разведена, и у нее есть десятилетняя дочь. Один раз, когда я остался на смене один, самый добрый кладовщик Наташа меня совратила, и у нас был дикий секс в раздевалке. Больше подобного не повторялось, зато после этого ко мне всегда было теплое отношение, словно я был особенным. Наверное, именно поэтому Наташа фигурирует здесь, как самый добрый кладовщик.
   Работы у нас нет, все ждут прихода. Я в это время брожу по складу и выбираю себе парочку йогуртов, чтобы слопать их перед началом работы. Дома я ничего не ел, но пахать на пустой желудок не хочется. Поначалу йогурты мне даже нравились; перепробовав же их все, я возненавидел их всем сердцем. Пардон, желудком. Но есть все равно что-то нужно. И когда не было денег на еду, я питался ими постоянно.
   В каморке стоит маленький телевизор, но он ловит всего лишь пять каналов и иногда показывает так ужасно, словно в Останкинскую телебашню врезался самолет. Тем не менее, он выступает хорошим фоном для окружающей атмосферы, которая всеми силами старается свести тебя с ума.
  
   22:02. Наконец, приходит фура. Грузчики моментально вскакивают со своих мест и идут ее разгружать. Для этого берется рохля - каталка на колесах, которая предназначена для того, чтобы поддевать поддоны и перевозить их с одного места на другое. Поддоны же - это деревянные сооружения, на которые ставится товар, как при погрузке, так и при разгрузке.
  
   22-50. Весь товар с машины разгружен. Водитель расписывается у кладовщика о его передаче и уезжает пить водку и трахать свою жену. А для нас начинается самая отвратная работа - расставить весь привезенный товар с поддонов по территории склада. Занятие это непростое и требует ответственности.
   Дело в том, что йогурты - это такой продукт, который очень быстро портится. Поэтому, прежде всего, продавать следует те йогурты, у которых поджимает срок годности. Если же продавать более свежие, то старые, в конце концов, превращаются в "просроту". Так мы называем йогурты, у которых закончился или приближается срок годности. Их уже никто не станет покупать. И это означало, что когда приходит новый товар, старый необходимо вытащить вперед, а за место него поставить новый, с более свежими сроками. Этакая двойная работа, но она являлась самой важной на складе. Если же ставить новый товар вперед старого, то он разойдется, а старый - нет. Испортится - минус для склада - минус зарплата. Правильное распределение товара называется ротацией.
   Все это происходит каждый приход, один раз в две ночи. Наша задача - разложить новый товар, а кладовщик обязан следить, чтобы мы соблюдали ротацию. Тогда товар не испортится и с зарплатой все будет хорошо.
  
   1:15. С горем пополам приход расставлен. Самый добрый кладовщик Наташа идет спать в раздевалку. У нас продолжается сеанс одновременной игры в карты и шутками в стиле "Вова, я тебе выбью твой последний зуб".
  
   1-32. Наконец, звонит девушка из бухгалтерии и сообщает, что фактуры готовы. Вова с банкой пива в руках идет в сторону офиса, который располагался возле автобусной остановки. Он снова звонит замечательной девушке, и та выбрасывает ему из окна четвертого этажа свиток с бумагами. Компьютер или факс означал бы переход к качественно новому уровню развития. Поэтому нам не ставят ни то, ни другое. Персонал получает информацию, как в первобытном веке - пришел да взял. Мы курим около входа на склад и ждем возвращения Вовы.
   Фактура - это, по сути, товарная накладная - бумага, которую составляет торговый представитель. Он пишет наименования и количество йогуртов, необходимых какому-либо магазину. Наша задача по этим бумагам набрать нужный товар на складе и утром погрузить его для доставки в эти магазины. Гениальная система, придуманная, наверно, две тысячи лет назад.
  
   1-54. Начинается наборка. Берешь фактуру и по ее списку начинаешь искать все, что необходимо тому или иному магазину. Есть фактуры, которые набирать проще, есть те, что сложнее. Если по бумажке нужно просто покидать целые, нетронутые коробки на поддон, то такие фактуры называются местовыми. Если же фактура состоит и из коробок, и из баночек, которые нужно дополнительно вытаскивать из этих коробок, то такие фактуры именуются штучными. Их никто не любит, потому что такая наборка занимает больше времени.
   Всего на складе сто пятьдесят наименований йогуртов. Их нужно знать наизусть - это вопрос профессионализма! Тут стоит отметить, что особенно бесят фактуры, в которых значится тьма наименований, и каждого йогурта - по одной-две штучки. По весу они получались небольшие, зато ради них нужно обежать весь склад. Уж лучше тяжелые, но местовые. Я, справедливости ради, всегда беру одну мелкую, одну среднюю и одну большую (по степени сложности) фактуры, а, когда заканчиваю с ними, беру ту, что остается или помогаю другим. Стоит немного рассказать о своих собратьях по несчастью. Почему собратьев? Да потому что люди не от хорошей жизни идут в грузчики.
   Вова. Самый старый работник из нас. Пьет, как проклятый, и живет неподалеку. Склад - практически его второй дом. Знает работу и всех кто с ней связан как свои пять татуированных пальцев. Ходит, шутит, дрочит всех. По аналогии с шоу "Доктор Хаус" про него можно было снять сериал "Грузчик Вова". Именно он таскал нам с соседнего склада пиво, стоимостью три рубля - бутылка. Образования - хрен.
   Антон. Женат, есть маленький ребенок. Пьет умеренно. Его вообще почти не в чем упрекнуть. Хороший парень, просто где-то что-то в жизни не срослось - вот и пашет, как проклятый. Образования - хрен.
   Петя. Этот воспитанник технаря, считающий себя образованным, кажется, забыл не только учебу, но и свою совесть. Потому что он всегда берет самые мелкие фактуры (к тому же местовые), растягивает свою работу и аккуратно заканчивает вместе со всеми. Мы все об этом знаем, но никогда не тычем ему в лицо. Потому что нам кажется, что такого человека уже ничего не исправит. Вместо этого мы при каждом удобном случае хихикаем за его спиной. Это такая будничная фишка. За свою индивидуальность он получил ироничное прозвище Петя Петюня. Если он и догадывался, почему мы его так зовем, то предпочитал не говорить. Видимо, его и так устраивает его "чудовищно сложная" работа. Образования - хрен.
   Егор. Самый непредсказуемый персонаж. Хотя бы потому, что заядлый наркоман. Мы узнали об этом не сразу, и думали, что он просто сам по себе такой странный. Пока к нему на смену не пришел один подозрительный товарищ, после встречи с которым остаток смены Егор порхал по складу словно бабочка. Худой, бледный, не особо приветливый, и вспыльчивый парень. Тем не менее, пререканий от начальства у него нет, увольнять его никто не собирается. Его история немного напоминает мою - он так же учился, а потом, когда его отчислили, поселился в бандитском районе на окраине города и, похоже, с тех пор стал смотреть на жизнь иначе...Год назад у него убили сестру - тогда, пожалуй, он и слетел с катушек. Судя по всему, все деньги у него целиком уходят на оплату квартиры и бесконечные дозы. Что отвратительно. Образования - почти хрен.
   Как бы то ни было, все мы вынуждены заниматься тем, чем занимаемся, и каждый из нас нашел свою нишу в этой жизни. Но - хватит о пафосном.
  
   3-30. Заканчиваются сигареты - все скидываются. Кроме меня, потому что я, как обычно, без денег. Несложно догадаться, кого в этом случае отправляют в магазин. А я на самом деле только рад выбраться наружу из холодного склада. Магазин располагается в паре сотен метров от нас. Внутри одинокая страшная баба просит у продавца дать ей в долг пива или "Ягуара". Судя по всему, это была яркая представительница местных высоко почтенных дам. Женщина за прилавком время от времени посылает ее избранными словами богатого русского языка, я, неторопясь, покупаю сигареты и ухожу. Грязная прорва устремляется вслед за мной. Возле входа она просит меня остановиться, я игнорирую ее, затем она обгоняет и встает прямо передо мной.
   - Трахнешь меня за пару сотен?
   Я оглядываю ее с ног до головы. Бледная, исхудалая, с опухшим пропитым лицом деваха лет двадцати трех.
   - Я тебя и бесплатно не трахну, - с отвращением отвечаю я и иду дальше.
   - Ну, и пошел ты нахуй, мудак! - несется мне вслед.
   Район, что надо, качаю головой я. Впрочем, грязная шлюха не могла испортить мне настроения. А настроение хорошее - у меня есть "халявные" сигареты, пусть и общие, плюс сегодня был не такой большой приход, да и заказы от магазинов несложные. Удачная смена. По возращении я вновь принимаюсь за наборку йогуртов. Оставались еще две фактуры - средняя и маленькая. В очередной раз, когда Петя Петюня выбирает самую простую бумажку, к нему неожиданно подскакивает Егор и достает нож.
   - Сука, как же ты уже заебал, гнида! Ты нормально, что ли, не можешь работать? Как нормальные пацаны? А?
   В мгновение ока мармеладное лицо Пети Петюни искажается гримасой ужаса.
   - Егор, Егор, успокойся, ты чего!- подскакивают тут же мужики, а вслед за ними и я.
   Егор еще какое-то время, молча, смотрит волчьим взглядом на Петю Петюню, а затем убирает нож и возвращается к работе. Несмотря на то, каким козлом был Петя Петюня, в этой ситуации я все же поддержал бы именно его. Наверное, потому что он не был законченным наркоманом, и у него еще был шанс исправиться.
   Тут я почему-то я понимаю, что остаток ночи таким веселым уже не будет...
  
   5:02. С наборкой покончено. Можно пить пиво и размышлять о смысле жизни или протонных ускорителях. Жаль, негде поспать. Самое лучшее на свете начальство позаботилось о том, чтобы на складе не было ни единого спального места.
  
   6:47. Начинают подъезжать экспедиторы - люди, которые развозят товар по магазинам. Наша задача "отверить" им необходимые йогурты. Иначе говоря, проконтролировать, что экспедиторы получат столько товара, сколько написано в товарной накладной. Дело в том, что грузчик может ошибиться при наборке и положить лишнего. Если лишний товар уходит со склада, появляется недосдача. И чем она больше, тем больше шанс получить по башке от начальства. На мелкие "косяки" никто внимания не обращает. Но вот, если спустя сутки на складе не хватает товара, скажем, на три с лишним тысячи рублей, но буквально на следующий день может заявиться директор и устроить нагоняй, а потом еще и вычесть эти деньги с зарплаты всего нашего персонала. Но такое у нас происходило редко.
   Усталые, сонные, голодные, мы идем на "парапет" - место, куда подъезжают экспедиторы для приема товара - и отверяем каждому из них по бумажкам этот самый товар. Экспедитор - главный враг грузчика. Он может украсть товар со склада, обмануть во время отверки - и, таким образом, прибрать к рукам пару лишних коробок. Но были, конечно, и честные - мы специально несколько раз подряд подкладывали им лишнее, проверяя их, но они возвращали все до последней баночки.
   Больше всего раздражает, как снисходительно порой экспедиторы относятся к грузчикам (хотя сами из них вышли), и как важно ведут себя на складе - без спросу наливают кофе в каморке, или курят там, где запрещено. Им плевать, что если о каком-либо нарушении узнает начальство, то попадет складу, а не им. А еще среди них есть одна мразь, которая никогда не берет с собой на работу сигарет и все время стреляет их у нас, грузчиков. Иногда хочется заехать ему по физиономии.
   Отверку товара экспедиторам необходимо закончить к 8:00. Потому что ровно в восемь часов утра обычно приходит начальство и начинает важно бродить по складу, делая вид, что им не насрать.
  
   8:07. Работа, по сути, закончена. Мы убираем за собой мусор, подметаем, переодеваемся и едем по домам. Садясь в автобус, я снова закрываю глаза на пятьдесят пять минут, пока в моем плей-листе не заиграет последняя песня.
   Приезжая домой, я понимаю, что абсолютно не хочу курить, потому что за ночь накуриваюсь так, что не чувствую даже своего дыхания. Дом пуст - Влад учится, а странный бурят Сережа ушел на работу. Несмотря на усталость, уснуть не получается. Эта бессонница зародилась во мне во время этих ночных смен, но когда именно - я не помню. Сейчас мне плевать, но иногда кажется - в будущем у меня будут с ней огромные проблемы. Не зная, чем себя занять, я открываю книгу и начинаю читать. Останавливаю взгляд на одной цитате. "Счастлив тот, кого ждут в доме его". И с грустной иронией понимаю, что у меня в жизни все наоборот. День за днем я покидал квартиру, полную людей, а возвращался утром, когда дома уже никого не было.
   Так я работал уже три месяца.
  

* * *

  
   Наученный опытом предыдущих припадков, на этот раз я был готов к тому, что со мной должно было произойти - и даже не упал на землю. Только лишь слегка пошатнулся на ногах
   - Все нормально? - спросила Таня, шедшая позади.
   - Да, - ответил я. - Голова от жары закружилась.
   И это почти было правдой. Все было хорошо. Воспоминание, навеянное предшествующими ему мыслями, было довольно забавным, хоть и грустным в самом конце.
   К вечеру этого же дня мы, наконец, закончили с унылой работой. Уставший и добродушный, я решил отметить это событие бутылочкой виски. Благо, его у нас было огромное количество. Таня сразу заявила, что пить не собирается, но с удовольствием поучаствует в "пижама пати". Зато на пьяные посиделки безоговорочно согласилась наша неразлучная сладкая парочка. В отличие от меня, у Тани были дружественные отношения с обоими, и она весело болтала с ними полвечера. Сам я не слушал их разговоры, будучи погруженный в свои собственные мысли. А именно, думал о сегодняшнем воспоминании и гипнотическом числе двадцать три.
   Длительное время проживания на острове я постепенно, шаг за шагом воспроизводил в памяти свое прошлое. Но самые важные воспоминания - те, что касались моего последнего вечера в Томске - происходили при встрече именно с этим загадочным числом. В том числе и сегодняшнее. Впрочем, оно, в отличие от предыдущих, отослало меня к событиям трехлетней давности, а не ко дню Икс, после которого каждый из нас попал на остров. Характер воздействия на мою память изменился, и это не давало мне покоя, так как подобное изменение нарушало определенную тенденцию, которую я связывал с двумя таинственными циферками.
   Или не нарушало. Но тогда это значит, что в "одном дне из жизни грузчика" тоже таилась какая-то загадка. В добавление ко всему, мне не давал покоя сон, который я все никак не мог запечатлеть, когда просыпался. Он снился мне все последние дни, и я решил, что он также являлся частью гипноза, а значит - имел отношение ко всей этой истории.
   - Ходила сегодня за фруктами и решила прогуляться чуть подальше, - неожиданно нарушил тишину голос Тани, которая обратилась ко мне. - Нашла лимонное дерево, ну, и сорвала несколько. Не поленилась выдавить из них сок. Давай я тебе разбавлю...А то надоело каждый раз смотреть на твою кислую мину, когда ты подносишь кружку к губам.
   Коктейльчик...Мило, иначе не скажешь. Даже, несмотря на колкость от "госпожи Сарказм", касающуюся моего лица. Я с удовольствием протянул свой глиняный стакан Тане, и та принялась химичить с выпивкой.
   - А это еще что? - спросил я, увидев, что в стакане что-то плавало.
   - Листок мяты, - пояснила Таня. - Мне кажется, с ним будет еще вкуснее. По крайней мере, мне понравилось.
   Немного отхлебнув обновившегося напитка, я с удовлетворением отметил, что его вкус стал намного мягче и приятнее. Катя же с Антоном пили алкоголь в чистом виде и все время о чем-то весело болтали. Спелись. Я не возражал. Если им хорошо вместе, почему бы и нет? Вот, только, в душе внезапно колыхнулось предательское одиночество. Еще несколько дней назад я ладил с обоими, а теперь они ненавидели меня за мое жесткое поведение, а я, в свою очередь, считал их бездельниками и глупцами. Тут я вспомнил - словно заново прочувствовал - как они успели меня доконать за все эти дни. Кисс поистине раздражала своими психозами и ересью про сценаристов. И тут напрашивались два варианта - либо все это было сознательной ложью, либо же Катя, действительно - слетевшая с катушек сумасшедшая девчонка. В любом случае, это никоим образом не красило ее персону. А Тоха...Тоха просто покорился своей богине. Но я бы назвал это иным словом. Продался. И все тут. В суровых реалиях будничной жизни у него никак не получалось склеить девчонку - все время что-то шло не так. Или сам он был не таким. Как бы то ни было - здесь ему никто не мешал, и он, наконец-то поверил в себя и решил приударить за рыжей бестией, на которую засматривался с самого первого дня. Это все, конечно, было замечательно, но не отменяло того факта, что он стал похотливым козлом, который меня кинул. Вот так...Из союзников осталась одна только Таня, с которой я почти не разговаривал. И размышляя об этом, я вдруг заметил, что эта самая Таня смотрела на меня странным выразительным взглядом.
   - Что? - нахмурился я.
   Таня едва заметным движением наклонила голову в сторону Кисс с Тохой, я повернулся и заметил, что голубки переместились с бревна на землю и страстно целовались взасос. Приподнимая рукой подол платья, Антон цепко обхватывал талию Кати, и краем глаза я отметил, что под ее зеленым одеянием не было трусов.
   Одним девственником на планете станет меньше, хмыкнул самому себе я и отвернулся от этой эротической картины. Не забывая при этом попивать свой коктейль и думать о том, как отследить свой непокорный сон.
  
  
   * * *
  
   Но отследить его не удалось и в этот раз. И вновь на сердце схожее ощущение недосказанности, и вновь не хотелось делать зарядку или купаться в океане. Все, как обычно. Только теперь впереди была настоящая работа. Солнце еще не взошло настолько высоко над островом, чтобы беспощадно жарить своими лучами, тем не менее, утро было в самом разгаре. Таня по договоренности тоже встала рано и уже сидела у костра, колдуя над пойманной вчера рыбой.
   - Сегодня же, да? - поинтересовалась она.
   - Да.
   Взяв в руки тетрадь, я аккуратно вывел в ней пару строчек. "4 ноября 2010 года. Начинаем строительство кирпичного дома".
   - Рыба не нужна. На сытый желудок трудно работать.
   - Не тебе, так остальным, - пожала плечами Таня и продолжила готовить завтрак.
   Тут я вспомнил вчерашнюю ночь.
   - Посплетничаем? - живо поинтересовался я и схватил банан.
   - Хорошо, - согласилась моя компаньонка.
   - Они переспали?
   Я не выдержал и рассмеялся. Таня посмотрела на меня и слегка улыбнулась.
   - Думаю, нет.
   - В поддержку своего стеснительного друга, готов поверить в вариант, что он все-таки умудрился вчера посадить самолет на взлетную полосу...
   - Скорее, не в поддержку друга, а в поддержку пьяных животных, которые не понимают что творят, - усмехнулась Таня.
   Пусть, даже так, мысленно махнул рукой я.
   - Давай, поспорим.
   - Хорошо, - Тане, казалось, было все равно. - На что?
   Хоть какое-то развлечение на сегодня, иронично подметил я. Небольшой тотализатор никому не повредит. Пришлось призадуматься.
   - Неделя массажа.
   - Неделя без курения.
   - Заметано.
   - Заметано.
   Закончив с завтраком из фруктов, я окинул взглядом будущее поле для строительных сражений. Несколько дней назад перед тем, как приступить к перетаскиванию кирпичей, я вырыл небольшие траншеи по периметру всего дома, засыпал их твердой глиной, а затем покрыл сверху тонким слоем цемента. Тем самым я убил двух зайцев. Во-первых, сделал хоть и небольшой по площади, но все-таки фундамент, на который будет ложиться кладка из кирпичей. Во-вторых, поэкспериментировал с приготовлением цементной смеси, чтобы не заморачиваться на этом сегодня. Спустя несколько жарких дней все, что я сделал, успешно высохло. Маломальский фундамент был готов. Сейчас снова необходимо было правильно развести раствор. На этот раз мною использовался не таз, а огромное корыто, доставшееся в наследство из тайника. Всучив Тане ведро и отправив ее за водой, я взял тазик и принялся таскать песок с берега. Во время различных цементных проб я выяснил, что наиболее удобным для использования является соотношение песка и цемента три к одному. Поэтому я высыпал в корыто три ведра песка, а затем добавил ведро цемента и принялся мешать. Вернулась Таня, и плеснула в корыто воды.
   - Нужно делать все как можно быстрее, - жмурясь от солнца, сказал я. - Погода может испортить все наши планы.
   Таня кивнула.
   - Я буду класть кирпичи, а ты помешивай цемент время от времени вот этой штукой, - я протянул ей один из поручней автобуса. - Помимо этого можешь заниматься своими делами.
   Таня кивнула во второй раз, схватила с собой книгу и исчезла. Не удивлюсь, если убежала строчить сочинения в своей тетрадке. Эх...Хотел бы я знать, о чем она там писала. Также как и я - даты, короткие новости - или же что-то свое, сокровенное. Как бы то ни было, я не собирался искать и красть ее дневник.
   Кирпичи ложились медленно, но правильно. Смазывая их цементом, я выкладывал их ряд за рядом, от дерева к дереву, выстраивая тем самым длинную стену. Можно было и вовсе обойтись без углов дома в виде деревьев. Но по моим подсчетам кирпичей на второй этаж не хватит, а, значит - придется делать его деревянным. Эти четыре дерева как раз подойдут в качестве идеальных опор. Оставшиеся дыры между кирпичами и деревьями планировалось залепить глиной и аккуратно замазать цементом. Чтобы упрочить швы между кирпичами, а также, чтобы улучшить внешний вид, стены, я время от времени проводил по швам круглым железным поручнем. С каждым следующим кирпичом у меня получалось все лучше и лучше, и я радовался как ребенок, который только-только научился собирать конструктор.
   Спустя час, судя по песочным часам, я решил сделать перекур. Солнце уже взошло высоко над головой и стало припекать сильнее. Выдержу ли я целый день на жаре? Нужно было как можно быстрее израсходовать разведенный цемент. И, вообще, следовало поторопиться, потому, как погода могла преподнести сюрпризы. Верно, вчера ведь было немного пасмурно, напомнил внутренний голос. Выдыхая дым, и, в очередной раз, вспоминая вчерашний вечер, я мысленно усмехнулся. Несколько шагов в сторону палатки, и я заметил, что прямо за ней лежал укутавшийся в плед Тоха, после чего усмехнулся еще сильнее. Похоже, сегодня ночью кого-то жестко отвергли...И, судя по всему, плакала моя неделя массажа. Зато распахивалась неделя без сигарет, и это было печально. Не удивлюсь, если Танька была в курсе того, что спали наши голубки раздельно. Хитруша.
   Стоило подумать о Тане, как она тут же появилась, неся в руках что-то, напоминающее майку.
   - Держи. А то сгоришь совсем. Ты же, я так понимаю, целый день собрался тут торчать?
   Я кивнул и бросил сигарету в костер.
   - Если раздерешь - не страшно. Это из ненужных тряпок
   - Спасибо, - я принял майку из ее рук и сразу же вытер ей пот со лба. - Глянь, вон, на братьев наших меньших.
   Таня заглянула за палатку, увидела там Антона и театрально вздохнула.
   - Они не пара, - уверенно заявила она. - Этот слишком угрюмый, пока не выпьет, а та - слишком ненормальная, когда выпьет. Может, и переспят потом, но только в том случае, если Антон преодолеет в себе свои девственные комплексы.
   - Ты просто эксперт какой-то... - пробормотал я. - С чего ты взяла, что он девственник?
   - По тому, как он вчера вел, когда напился, - равнодушно ответила Таня. - Прошаренный парень сразу повел бы ее в палатку, а Антоша, не переставая, лапал ее весь вечер, словно она - произведение искусства. Трогал-трогал, а потом дождался, когда она пьяная сама на нем повисла. Опытный ловелас справился бы куда быстрее и, к тому же, без ее помощи.
   - Произведение искусства! Богиня! - восхищенно, но с долей издевки воскликнул я и, поймав вопросительный взгляд Тани, добавил. - Нет-нет, это я о своем...Несмотря на все это, ты по-прежнему утверждаешь, что они не...того?
   - Утверждаешь, да.
   Какие же девушки все-таки наблюдательные в подобных вопросах...Или же именно Таня была слишком сообразительной. Ладно, неважно, вздохнул я - пора возвращаться к работе. Но перед этим я спустился к океану и, ополоснув новый, наспех сшитый наряд, натянул его на себя. Теперь, благодаря мокрой майке, некоторое время меня не будет покидать ощущение свежести. В то время как я продолжил делать кладку из кирпичей, Таня помешала в корыте нашу строительную смесь и вновь убежала куда-то. Наверное, за фруктами. Прирожденная хозяйка, восторженно подумал я. Из палатки, пошатываясь, вылезла Кисс. И, к моему глубокому удивлению, полуголая. Лицо ее было настолько бледным, что Майкл Джексон при взгляде на него уволил бы своего пластического хирурга. Кисс кинула на меня какой-то потерянный взгляд.
   - Есть, что попить?
   Мастерком я указал на лежащие неподалеку свежие кокосы.
   - Разобьешь мне один, плиз?
   - - Нет, - покачал я головой.
   - Мразота.
   Я рассмеялся.
   - Впрочем, я не лучше, - безнадежно добавила Кисс. - Я, вообще, такое говно...Надо было после первого же стакана мне голову оторвать...
   И только тут она заметила, что на ней были надеты лишь ее любимые оранжевые трусы с тигрятами и больше ничего. Издав какой-то нелепый ахающий звук, она тут же прикрыла одной из рук свою оголенную грудь и быстрыми прыжками вернулась в палатку. Странно, подумал я. Раньше она своих прелестей передо мной не стеснялась. По всей видимости, больше я ее сексуально не притягивал. Жаль. К настоящему моменту я решил, что теперь с радостью переспал бы с ней. Без каких-либо обязательств. Ведь теперь мне было плевать на Тоху и его амбиции. А секса хотелось. Особенно, работая целыми днями.
   - Ну, что я за говно такое? Почему я спала в одних трусах? - жалобно произнесла Кисс по возвращении.
   Она уселась у костра и закурила. Тут я сообразил, что юная любительница крепко выпить, похоже, помнила не весь вчерашний вечер, и решил пойти ва-банк.
   - Наверное, потому, что полвечера сосалась с господином Антоном. А затем вы... - я многозначительно поднял вверх глаза.
   - Ш Т О? - Кисс зажмурилась и искривила лицо так, словно на него выжали целый лимон. - Ты издеваешься, да?
   - Нет, - я сделал невозмутимое лицо и намазал еще один кирпич.
   - Ты хочешь сказать, мы с ним жахались?! - она судорожно сглотнула. - Я и...он???
   - Добро пожаловать в реальный мир, Нео.
   Похоже, я испортил ей настроение на целый день. Что ж, поделом. Меньше будут напиваться. Оба. Впрочем, спор я еще не выиграл. Просто внушил одной из сторон причастность к греху, что вовсе не подтверждало наличие самого греха. Тем временем, стена, которую я строил, уже доходила мне почти до пояса. С каждым новым кирпичом, я чувствовал, как рос мой...гм...профессионализм. Пожалуй, я смогу быть не только хорошим ремонтником, но и чудотворным строителем, похвастался я самому себе. Жаль, никто за это не приплатит денег. Впрочем, нужны ли мне здесь эти деньги? Единственное, чего мне по-настоящему не хватало, так это мяса и хлеба. Слишком уж я привык к ним в прошлой жизни. За такое добро я бы построил для чертовых похитителей хоть десять домов...Саша Палагин - раб. Я невольно улыбнулся. Взгляд переместился на Катю, которая все еще не двигалась и сидела в своеобразном ступоре. Ее широко раскрытые глаза смотрели в одну точку. Почти не тронутая сигарета в скором времени потухла, и фильтр обжог ей пальцы. Кисс одернула руку, и стала на нее дуть.
   - Я же не смогу простить себе подобного! Такой стыд...
   На какой-то момент мне даже захотелось пожалеть ее. Погладить по голове и сказать, что пить нехорошо. Но я вспомнил, как Кисс умела прикидываться, и решил, что это очередной развод - ей просто от меня что-то нужно. Например, чтобы я наплел что-нибудь Тохе. Впрочем, мы не разговаривали. Конечно, наша ссора не могла продлиться долго, мы ведь взрослые люди...Но пока что я решил для себя, что он выбрал не тех союзников.
   - Ты хотела, чтоб я драл тебя во все дыры, а теперь стыдишься простого траха, - язвительно сказал я и сплюнул. - Не знаю, что тебе нужно от меня, но пошла вон. Я тебе не верю.
   Отвернувшись от костра, я взял один из поручней и уже собрался приглаживать им цементные швы между кирпичами, как внезапно почувствовал молниеносный удар в область шеи. Машинально подскочив на месте, я заметил валяющийся рядом со мной небольшой уголек. Зубы сжались, руки дотронулся до раны, и я ощутил, как сильно она жгла. После чего перевел взгляд на уголек, затем на костер, и в конечном итоге - на Кисс.
   - Ты что, сука... - не разжимая зубов, процедил я, медленно поднялся и двинулся в сторону рыжей девицы,
   Кисс с ужасом в глазах уставилась на меня. С каждым движением мои шаги заметно ускорялись, и спустя мгновение она вскочила со своего места.
   - Он меня убьет!!! - схватив торчащую из костра огромную балку, Кисс бросила ее в мою сторону.
   Мне пришлось подпрыгнуть - и горящее полено едва не задело мои голые ноги. Это раззадорило меня еще сильнее - я ринулся к обидчице, и та бросилась наутек. Моей погони хватило всего лишь на несколько метров, я вдруг передумал и остановился. И, немного отдышавшись, понял, что, пожалуй, все равно бы не тронул рыжую заразу. Ведь я никогда не бил девушек, как бы они меня не злили. Сама Кисс, похоже, думала совершенно иначе, потому что бежала она во всю прыть, пока ее силуэт не скрылся далеко за деревьями. Наверное, рванула к своему любимому водопаду. Как бы то ни было, отвлекаться на эту психопатку я не собирался. Сразу по возвращении, я увидел, как показалось из-под пледа пьяное и недовольное лицо Антона. Не мудрено, что он проснулся, да еще и с такой миной - крики Кисс способны были, по-моему, разбудить даже мертвого тиранозавра. Выглядел Тоха не лучше Кати. Разве что только своей голой груди ему стесняться не приходилось. Надеюсь, этот швыряться углями не будет, толи в шутку, толи всерьез подумал я.
   - Что это было? - растирая руками лицо, спросил он.
   - Катю комар укусил.
   - Чего? - Тоха нахмурил брови и еще сильнее скривился.
   Глаза его были красными, словно к ним подступила кровь, а на бледном помятом лице красовался заметный отпечаток, словно он очень долго лежал на чем-то, не меняя положения. Похоже, он до сих пор окончательно не протрезвел.
   - Ты все еще бухой, - с отвращением сказал я. - Сходи, умойся, или еще поспи.
   Почему я, вообще, пытался о нем заботиться? Когда были более важные дела...Саш, ты, если что, травмирован, напомнил внутренний голос. Действительно, я ощущал, что в шее все еще пульсировала боль, поэтому я нашел аптечку, приложил вату к обожженному участку кожи и заклеил это место пластырем.
   - Где Катька?
   - Снова прячется за водопадом.
   - Чего? - Тоха уставился на меня недоверчивым взглядом. - Что ты с ней сделал?
   - Говорю же, комар укусил, - хмыкнул я и повернулся к нему. - И заразил приступом бешенства. Не желаешь мне помочь, мистер Мудила?
   Одному действительно было довольно тяжело работать. Было бы намного проще, если бы кто-нибудь подавал или смазывал кирпичи цементом. Но Тоха даже не ответил, чему я ни капли не удивился. Он привел себя в порядок, схватил сигарету и исчез. Спустя полчаса парочка, шагая по лесу, показалась на виду. Спаситель всего живого Антон пытался взять Катю за руку или обнять за талию, но она все время вырывалась и отталкивала его. На веранде она остановилась, с опасением посмотрела в мою сторону и медленным, осторожным шагом проследовала в палатку. Ее боязнь была напрасной - я по-прежнему не собирался мстить. Появление Кисс лишь напомнило о том, как щипала рана на шее.
   - Ты совсем, что ли, охренел? - ненавистно сверкнул глазами поравнявшийся со мной Тоха.
   Что ему ответить? Что она первая начала, а я ее даже пальцем не тронул? Нет, уж...Хватит с меня детского сада.
   - Пошел вон, - даже не оборачиваясь в его сторону, с презрением ответил я.
   - Ты думаешь, что если ты занимаешься типо важным делом, - нарастающим язвительным тоном проговорил Антон. - То можешь вести себя, как угодно, и делать все, что хочешь?
   Быть неправым - так до конца.
   - Да.
   Несколько секунд стояла мертвая тишина.
   - Ннну-ну, - в привычной манере ответил Антон и исчез из виду, вновь оставляя меня наедине с коричневыми килограммовыми друзьями.
   К обеду кирпичная стена выросла до уровня моей груди. Тешил ли я свое самолюбие или нет, но мне казалось, что, если бы меня постоянно не отвлекали, я бы уже закончил всю стену. Эти предположения немного подпитывали мою злобу. Впрочем, Саша, ты ведь предполагал, что так будет, попытался подбодрить меня внутренний голос. Предполагал, да, потому и продолжаю работать, ответил ему я. Из пустоты появилась Таня. От неожиданности я немного вздрогнул.
   - Зачем ты сказал ей, что она переспала с Антоном?
   - Ткнул пальцем в небо. Я же не знал, что она ничего не помнит.
   - А она поверила, - Таня как-то неловко улыбнулась. - Когда будешь расплачиваться за спор?
   - Когда предъявишь доказательства, - сказал я, вытер пот со лба, и с сожалением заметил, что моя майка уже высохла.
   - За мной, - продекламировала спорщица.
   Мы обогнули палатку. Остановившись, Таня указала на траву. Я внимательно взглянул вниз и увидел там какую-то гадость, у которой был неприятный запах. Таня провела рукой чуть поодаль - там была такая же дрянь. И пахла ничуть не лучше.
   - Что это? - скривился я.
   - Это запах победы, - как-то с отвращением усмехнулась Таня. - Так что запасайся терпением и приготовься очищать свои легкие.
   Мда...Вот чем закончилось предполагаемое любовное соитие...Естественно, пьяная тошнота и секс - вещи несовместимые. Я даже не знал, что было более отвратительным - то, что я увидел, или то, что теперь придется не курить целую неделю...Я настоял на споре, совершенно не подумав. К тому же, сам предложил высокие ставки. Получите, распишитесь, Александр.
   - Когда договор вступает в силу? - поинтересовалась Таня.
   - Завтра, думаю, - пробормотал я.
   Вечер подкрался незаметно. Солнце едва уловимыми движениями близилось к горизонту и становилось более ласковым по отношению ко мне. Спустя какое-то время оно и вовсе поблекло на фоне обволакивающих его расплывчатых туч. Я занимался строительством еще какое-то время, пока не принял решение искупаться. На берегу Кисс с Тохой лежали на песке и играли в карты. Только на этот раз Катя сидела в километре от своего союзника и даже близко к себе не подпускала. Похоже, ей действительно было стыдно за то, что она позволила себе вчера. Тоша же выглядел невозмутимо, как и всегда - похоже, он был готов и дальше продолжить их пьяные отношения. Только теперь Катя, наверное, больше так не напьется, и мой друг будет дальше нести знаменем свою девственность. По возвращении наверх я заметил Таню, которая поставила на костер котелок, и принялась очищать пойманных крабов. Вот как распределились наши обязанности в хозяйстве, разочарованно подумал я. Двое работали, а двое играли в карты...В руках и ногах стала чувствоваться усталость.
   - Поешь. И завязывай. Не нужно глупых жертв. А то по кусочкам тебя потом собирать будем.
   - Отстань, - брякнул я и указал пальцем на небо. - Смотри, какие тучи...Дождь все испортит. Надо быстрее, быстрее...
   - Ты все равно не успеешь все сегодня закончить. Очевидно же...
   Это более походило на упрек, нежели заботу, и я с сожалением понял, что меня стала раздражать и Таня со своим вниманием. Не успею, и что? Зачем об этом напоминать? Неожиданно я почувствовал в себе прилив сил, как будто вдохновился безразличием к окружающим. Именно в этот момент я решил добиться победы. Из принципа. Работать, пока не закончатся кирпичи или последние силы. Плевать, что это глупо. В голову незаметно подкралась мысль, что все, что происходит вокруг - это вызов. Мне и моей идее. Спустя секунду я уже не сомневался, что буду бороться даже через силу.
   - Пока еще держусь.
   - Хорошо, - Таня как-то странно на меня посмотрела и двинулась к берегу. - Если что, зови.
   Немного тоскливо глядя ей вслед, мне показалось, что я почти готов был остановить ее и позвать обратно, только бы не работать в полном одиночестве. Избавиться от всех довольно просто, а вот остаться совсем одному...Но я не остановил Таню, не попросил вернуться. Потому что все это - вызов. Вызов мне окружающей природой. Борись до конца, Саша! Я сплюнул и вновь взялся за мастерок. Строительство затянулось до самого наступления темноты, пока кирпичи на стали подниматься с неимоверным трудом, а из рук непроизвольно не начали вываливаться инструменты. Я заглянул в корыто со смесью и удовлетворенно отметил, что израсходовал почти весь цемент. Можно было смело заканчивать. Вызов или не вызов - все мои конечности отказывались выполнять отправляемые им приказы. Усталость в мышцах была настолько сильна, что, покидав все инструменты в одно место, я, шатаясь, добрел до своей постели и грохнулся на нее без единого желания что-либо делать.
  
  
   Очерк 2. На перепутье.
  
   Небо...Кругом только небо - темное, властное, таинственное. И звезды - маленькие мерцающие точки, из которых воображение стремится нарисовать всевозможные рисунки. Стоит только напрячь свои глаза и дополнить это начинание чудесной фантазией.
   Мы сами создаем себе узоры из звезд.
   Вся эта картина вращалась прямо перед глазами, как карусель из детского мультфильма. Да, детство оставляет в нашей памяти самые яркие впечатления. Несмотря на то, насколько давно мы прошли через него, именно оно сформировывает наши стремления и нашу глубокую привязанность к чему-либо. К отцу, матери, к бутербродам с сыром, к девочке из соседнего подъезда...Все это запечатлевается в коре подсознания, но запросто может исчезнуть из памяти. А память - штука неоднозначная...Она в силах открыть старые позабытые миры, а может хитро обмануть тебя, идя на поводу у неведомых сил. Словно двойной агент, только без собственной выгоды. Ничего не приобретать, зато рискуя потерять очень многое - вот что поистине печально. Только когда потеряешь что-то, начинаешь по-настоящему этим дорожить.
   Мысли - самые непредсказуемые создания. Вот только создания ли? А кто еще способен проделать путь от темного звездного неба до рассуждений о месте в нашей жизни, которое занимают личные потери...Волшебство и последовательность в одном лице. Что ж, если у них есть лицо, то мысли - это личность.
   Тут я понял, где нахожусь. И что делаю. Я в своей кровати. И я не сплю.
   Оставался один единственный вопрос - П О Ч Е М У.
   Стреляя глазами по сторонам, я с удивлением отметил, что ночь до сих пор не пришла - стемнело вокруг не так уж и сильно. Странно - я пролежал какое-то время, но так и не уснул. Просто валялся и просто думал. А ведь план был совсем другой... Мне казалось, что дикая усталость уложит меня спать на раз-два-три. Какой же ты наивный Саша, подкрался внутренний голос. И ты тут, вздохнул я. Как же без тебя-то, действительно...Верный спутник-моралист. Схватив песочные часы, я с удивлением заметил, что с тех пор, как я упал на кровать, прошло всего несколько минут. Полный бред...
   Поставив их обратно, до меня вдруг дошло, что я совершенно забыл помыть и почистить после работы свои инструменты. Может, это чувство беспокойства и не давало мне уснуть? Ведь засохший цемент очень сложно сдирается с поверхности. Тут бы понадобилось какое-нибудь средство от накипи, уксус или специальная жидкость для удаления раствора с кирпича. Всего этого на острове у нас не было. Катастрофа.
   Подобные размышления, Саша - вот, что катастрофа, встрял внутренний голос. Ты совершенно не желаешь расслабиться, потому и не можешь уснуть. Я согласился с ним и помотал головой в разные стороны, отгоняя занудные мысли, после чего принялся аккуратно все отмывать. Несколько минут спустя, покончив с очисткой инструментов, я внезапно осознал, как сильно мне захотелось сигарету. Мысль о курении прокралась незаметно и через несколько мгновений заполонила целиком всю голову. Забыв обо всем на свете, я принялся искать глазами свою пачку сигарет, но не мог ничего разобрать в окружавшей меня темноте. Что за глупость - потерять вещь, которую держал в руках несколько минут назад. Тем более такую вещь. Право, печаль...Ладно, черт с ней, с пачкой, подумал я. Есть другие. И, лихорадочно бегая по всему лагерю, я начал двигать предметы, потому что не мог вспомнить, где лежал наш запас сигарет. Все это продолжалось какое-то время, пока я, наконец, в бессилии не сел на землю. В голову поступила еще более страшная мысль. А что, если сигареты кончились? Вообще. Что, если их попусту уже не было здесь. Нет, я не хотел в это верить. Сей факт лишил бы меня всякой надежды. Тем временем, мне становилось все хуже и хуже. Я стал судорожно вспоминать, когда курил последний раз и пришел к выводу, что это было задолго до темноты, а значит - несколько часов назад. От этой мысли стало еще тоскливее. Тем временем острое желание затянуться хотя бы одной крепкой затяжкой уже пробирало меня до мозга костей, вызывая небольшую дрожь в теле, а рот постоянно наполнялся слюной.
   Кирпичи. Две высокие построенные мною стены. Работа. И усталость, сморившая лечь спать. Напрашивался вывод...Окрыленный предположением, я бросился к возведенным границам будущего дома, и нашел на одной из стен свою почти не тронутую пачку. Внутри наступило какое-то сладкое спокойствие, но его хватило лишь на несколько нервных затяжек, после чего я с отвращением отбросил в сторону нелепый окурок. Только когда я утолил свой никотиновый голод, я понял, чего совершенно не замечал, пока был занят поиском сигарет.
   На веранде я был абсолютно один.
   Где же мои друзья-недруги? После обхода лагеря я заключил, что в нем действительно не было ни души. Сперва никотиновая ломка, а теперь еще и беспокойство по поводу пропавших соседей. Час от часу нелегче, покачал головой я и спустился с пригорка к океану. На берегу тоже было тихо и пустынно. Лишь вода, по привычке, тянула к себе. Искупавшись, я разочарованно пришел к выводу, что абсолютно не хотел спать. Трудовой день, усталость - никакого толка...Хотелось прикончить себя за возобновившуюся бессонницу. Можно покричать пропавших друзей, но я решил этого не делать. Где они сейчас находились, чем они занимались - один Бог знал. Но они меня бросили. Кинули, подставили. А как иначе объяснить их отсутствие? Спать по-прежнему не тянуло, но я вернулся к своей кровати и свалился на нее, раскинув руки в разные стороны. В голове вновь возникли загадки, которые мучили меня последнее время проживания на острове.
   Мысли, от них никуда не деться.
   Что, если я совершаю ошибку? Строя дом из предназначенных для другого дела кирпичей. Тогда мы все можем попасть в беду. Вспомнилась визитная карточка, найденная в вещах. Вы замерзнете. Ведь именно она принудила нас заняться жилищем, разве нет? Сложно представить, что имелось другое объяснение. Кстати, эту записку нашла Таня, а не я. А рисунок с кирпичами и вовсе принесла никто иная, как Кисс, которая, судя по всему, владела информацией относительно моего гипноза и числа двадцать три. Что, если она с ними заодно? С похитителями. А теперь, к тому же, переметнула на свою сторону Антона, что, впрочем, было несложно, если учесть, как он на нее запал. Говорили же мне в детстве - все беды из-за баб. С другой стороны, в детстве также говорили, что в каждом несчастье виноваты евреи. В молодости много чего говорят...Когда ум еще не окреп. Поэтому я избавился от мыслей про женщин и бедных евреев, на которых ополчился весь мир, и задумался о похитителях. Безусловно, им что-то от меня нужно. Вполне вероятно - мои воспоминания, в которых крылись ответы на многие вопросы. За этими ответами охотились, потому меня постоянно и сталкивали с гипнотическим числом. Всем нужна правда...
   Теперь все трое исчезли. Вместе с Таней. Неужели, хотят промыть голову и ей тоже? Вчера она вела себя вполне естественно, я бы даже сказал, дружелюбно, по отношению ко мне. А что, если это уже был обман? Маска...Что, если они хотят вызвать у меня эти припадки и докопаться до истины? Произошло еще кое-что очень странное - из лагеря исчезли все сигареты. По правде говоря, курение способствовало моей бессоннице. Употребляя никотин, я, как правило, тяжелее засыпал и совершенно не запоминал снов. Может, они как раз и стремились к тому, чтобы я спал, как младенец? Таня совершенно не хотела, чтобы я курил. В голове мелькнуло неожиданное озарение, и я вспомнил, как она, не раздумывая, предложила поспорить на неделю без курения, а не на что-либо еще. Ведь, таким образом, я буду лучше спать, и мною проще будет управлять. Мной и моим сном...Значит, вся история с поцелуем Антона и Кисс - лишь спектакль? Поставленный для Александра Палагина, чтобы завладеть им. Неудивительно, что почти все странные вещи происходят на острове именно со мной. Ведь я и есть - цель охоты. Вот, только, какой и для кого - по-прежнему оставалось загадкой.
   Уууууууу, Саша, разочарованно покачал головой внутренний голос.
   Мысли, от них никуда не убежать.
   Нужно чем-то себя занять. Иначе, лежа здесь, я просто сойду с ума. Мое рассуждение начиналось с визитной карточки и страницы. Но на визитке с угрозой не было никаких следов загадочного числа. Что, в принципе, было объяснимо - она же связывала всех нас, а не одного меня. Значит, следовало сосредоточить внимание именно на бумажном обрывке. Быстрыми движениями я поднялся с кровати и немного приподнял ее. Внизу, под бревнами я хранил оба тайных послания. Вот он, мой листочек. Или не мой...То, что его вручила мне именно Кисс, теперь не имело значения. Важнее тот факт, что на нем имелось загадочное число. Мимолетный взгляд на стоявшую рядом стопку книг, прикрытую полиэтиленом, и в голове лучшего сыщика вселенной, Александра Палагина, родилась гениальная догадка. Что, если это страница одной из них? Книг, найденных в хранилище? А иначе, зачем они нам нужны? Чтобы Тане не было скучно? Возможно, если найти ту самую книгу, то я бы смог пролить свет на эту историю. Саша, для полноты картины тебе не хватает только курительной трубки и шляпы с плащом.
   Приготовив как можно больше дров, я развел костер, и начал стаскивать к нему книги. Неожиданно вспомнилось, что кое-какие экземпляры Таня держала под своим матрацем. Ага, она же у нас самая заядлая читательница, приговаривал сам себе я. Сейчас посмотрим, чего ты там начитала...Усевшись на бревно и подкурив сигарету, я стал брать в руки книгу за книгой и пролистывать каждую страницу. Всякий раз мне хотелось найти то самое заветное оборванное место, чтобы доказать самому себе, что я все еще способен объективно мыслить и двигаться в правильном направлении. Время неустанно двигалось вперед. И после очередной по счету печатной вакханалии я неожиданно разозлился, не выдержал и бросил одну из проверенных книг прямо в костер. Дьявол! Глупое рутинное занятие...Борясь с негодованием, я, тем не менее, довел дело до конца.
   Все книги были целыми.
   Нет, сказал я самому себе. Этого не может быть, ведь такая гениальная идея не может умереть вот так глупо. Значит, были еще книги - их просто спрятали - Таня, например. А, может, и сама Кисс, которая все это начала. В два прыжка я добрался до палатки и перевернул там все вверх дном. Результаты не радовали. Раздосадованный, я спустился к океану, чтобы снова окунуться. Неугомонные мысли продолжали распиливать пополам голову. Как разрешить все эти загадки, если не осталось ни одного ключа к ответам...Стоило выбраться из воды, как внезапно меня одолела дрожь. В столь позднее время на открытом берегу неприятно продувало прохладным ветерком. А еще было довольно странно, что ночь выглядела светлее, чем обычно. Прокрутившись на месте, я поднял глаза вверх, но привычной луны на небе не было. Вместо нее за одним из деревьев едва виднелось необычное желто-оранжевое свечение. Несколько десятков шагов по песку - и странное небесное явление стало более различимым. Не в силах опустить голову, я с удивлением заметил, что привычный бледный диск луны покрылся темными пятнами, и его заполонила яркая оранжевая пелена света. В разные стороны от этого слияния тянулись несколько плоскостей со сглаженными углами. Словно на луну небрежно набросили полупрозрачную красную ткань и облили сверху желтым конфетти. Неестественное зрелище, четко выделяющееся на фоне темного неба, чем-то напоминало мне рисованную картинку из комикса...
   Что это - затмение? Здесь? Сейчас? Вы совсем обнаглели? Накидали загадок в двадцать три мешка, а теперь еще и затмением припугнуть решили. Причем именно сегодня, когда в голове полный бардак. И вместо того, чтобы продолжать восхищенно наблюдать за необычным явлением, я быстрыми движениями засунул в рот сигарету и поспешил немедленно убраться с берега. Хватит с меня необычного. С первого дня на острове насмотрелся уже...Лучше бы дали поесть чего-нибудь нормального. Так нет, ведь - только бухла додумались оставить. Уроды. В этот момент я глубоко возненавидел тех, кто запихал меня в это место и лишил тем самым пусть не многих, но очень ценных благ моей привычной жизни. За что мне это наказание? Я плохо себя вел? Тьфу...Да, последние несколько месяцев прошли не очень гладко. Ладно, уговорили. Отвратительно они прошли. Проехались по мне алкогольным безумием и бессмысленностью существования. Но ведь иногда в моей жизни были краски! Иногда я чувствовал себя счастливым! Разве этого мало? Разве это - не самое важное? И уж точно я не заслуживал вонючего острова, трех предателей, скудной еды и чертовых затмений!
   Подойдя к своей кровати, я вдруг заметил лежащую на ней пачку сигарет. Погоди, Александр, она же была все время с тобой, задумчиво произнес внутренний голос. Разве нет? Что ты курил, по-твоему? Запустив руку в карман рубашки, я ошеломленно обнаружил, что тот был пуст. Ни записки, ни рисунка, ни сигарет. Я судорожно начал шарить рукой по одежде - ничего. Взгляд упал на кровать. Нет, этого не может быть. Приподнимая основание своей постели, я дрожащими руками вытащил из-под нее пропавшие бумажки.
   Перебор Переборович Переборов...Внутренний голос хотел что-то добавить, но я заткнул глотку этому засранцу, который пудрил мне мозги, выступая то ангелом, то бесом на моем плече. Лишившись права голоса, он пытался толкаться и брыкаться изнутри, зато сквозь его надменное рычание до меня начал доходить смысл простоты происходящего. Простота...Я хлопнул себя по лбу, осознавая собственную тупость. Ты просто спишь, Саша! Вот почему ты не мог найти сигарет, вот почему бумажки гуляют сами по себе, вот почему здесь нет твоих сожителей! Вот почему...Впрочем, достаточно. Этого хватало, чтобы поверить в нереальность происходящего. И, конечно, я не мог уснуть в собственном сне. Вот откуда взялась бессонница...Некоторое время я глядел на потухающий костер и пытался понять, что делать дальше. Мысли витали где-то далеко отсюда, я всматривался в едва горящие угли, словно думал только о них. Короткая вспышка, и в костре неожиданно появились размытые очертания стопки кирпичей. Той самой, что я нашел в овраге. Почему бы и нет, автоматически подумал я. Ведь, если это сон, то здесь было возможно все! Тем более, кирпичи и огонь были одного цвета - ярко оранжевого. Чем еще собралось мутузить меня мое же собственное подсознание? Кирпичи сойдут со стен и начнут летать надо мной? Хм, я бы посмотрел на это зрелище. Безусловно, это было бы забавней, чем никому не нужное затмение. Что, если это и есть тот самый сон, который снился мне все последние дни и который я никак не мог запомнить? Может, именно в нем я и находился сейчас? Тогда это простоватый сон. Подумаешь, кирпичи померещились...С кем не бывает, саркастично добавил внутренний голос, которому я все же даровал свободу.
   С другой стороны, то, что я увидел в костре, можно объяснить иначе - я очень долго не спускал взгляда с ярко горящих дров. Сознательно наложенное сосредоточение внимания и мысли о загадках могли привести к тому, что я сам нарисовал проклятые кирпичи у себя в воображении и воткнул их перед глазами. Ведь, больше мне ничего в костре не мерещилось. Возможно, я просто хотел, чтобы все это казалось мне сном.
   Нет, Саша, ты спишь. Черт с ними, с кирпичами, а остальное ты чем волен объяснять? Внутренний голос взялся за старое. Задает много вопросов, дает мало ответов. Но ведь идею про сон подал мне именно он. Он? Что ж, если даже я и спал сейчас, то мой сон был скучным и неинтересным. Зачем он такой нужен - непонятно. Фрейд бы разочарованно потер бороду и сказал бы, что в нем не хватает фаллических символов. Глаза медленно, едва заметно, слипались, а стоящие напротив деревья стали растворяться в непонятной серо-зеленой пелене. Через какое-то время показалось, что для меня переставали существовать и звуки. Словно пространство наполнилось пустотой, время встало на мертвой отметке, а воздух, которым я дышал, превратился в ничто. Глядя на потухающие угли, я замечал лишь, как светлела вокруг меня нелепая призрачная ночь, приближая заветное утро.
   - Ты чего не спишь? - этот вопрос моментально вернул меня в реальность.
   Я захлопал глазами и внезапно осознал, что все это время сидел на кровати. Прямо передо мной вырисовывался расплывчатый силуэт, в котором через секунду я узнал Таню.
   - Ты же не настоящая... - пробормотал я.
   - Такого мне еще никогда не говорили, - усмехнулся силуэт. - Ты что же, в наше отсутствие нашел волшебных грибочков?
   С таким шутками этот образ более походил на реальную Таню, нежели вымышленную. Я еще раз окинул ее взглядом с ног до головы, протянул руку и провел рукой по ее телу. Таня неловко отступила в сторону, а я потер друг о друга свои пальцы и понял, что они были липкими.
   - Что это за дрянь?
   - Ну, я вроде видела, как ты усталый лег спать, - начала объяснять Таня. - Поэтому не стала звать с нами. Мы принимали грязевые ванны. Катя говорит, она читала в интернете, что это очень полезно для кожи. Потом увидели офигительное лунное затмение и были так поражены, что остались наблюдать за ним почти до самого утра. Лежали в грязи, смотрели на это чудо и просто болтали обо всем на свете. Давно я так не расслаблялась...
   Снова Кисс...В интернете она читала, как же, мысленно поддакнул я. Все это выглядело очень странно. И мне не до конца хотелось верить словам Тани. Внезапно я кое-что вспомнил, и все мое негодование вылезло наружу.
   - А книги! Куда ты дела книги?! - воскликнул я.
   - Саш, это уже не смешно даже. Ты явно чем-то себя накачал, - Таня приблизилась и понюхала моей лицо. - Вроде не пьяный. Может, расскажешь, что случилось, а то не избежать еще одной драмы.
   - Все. Иди... - я понял, что с ней бесполезно было разговаривать, и махнул рукой.
   - Спасибо, что отпустил.
   Таня издевательски отдала рукой честь и проследовала в сторону берега. Смывать остатки грязи, наверное. Я закурил, наверное, в тысячный раз за ночь, и заметил, как мимо прошмыгнули еще две тени. Тоха и Катя, стоило полагать.
   - Никакой это не сон, Саша, - покачал головой внутренний голос.
   - Иди в жопу! - злостно ответил я ему. - Продажная шлюха! То одно поддерживаешь, то другое. То я сплю, то не сплю.
   Разъяренный сомнениями, я подбежал к инструментам, схватил первый попавшийся гвоздь и силой воткнул себе в плечо. Изо рта вырвался короткий крик, а затем посыпались ругательства - я сел на землю и закрыл ладонью пульсирующую рану. Срань господня, конечно, это не сон!
   - А можно было просто крепко ущипнуть себя, - опять влез в мысли внутренний голос.
   - Да пошел ты!
   Дальше я решил справляться со всем сам, без него. Но справляться было не с чем. В голове все прояснилось, и оставалось самое "простое" - уснуть по-настоящему...Изгнав последние глупые мысли я спустился к океану и опять ополоснулся. Сколько раз за ночь пришлось курить и окунаться в воде, я уже сбился со счета. Вернулся к постели. Улегся. Закрыл глаза. Что-то мне это напоминает, с сожалением подумал я. Еще бы! Ведь я уже ложился сюда, прямо на это место, и не раз. Толку от подобной процедуры не было. Конечно, не было, если постоянно думать...Окей, сказал я самому себе и тут почувствовал, что мышцы так устали за сутки бодрствования, что я был почти не в состоянии даже шевелить ими. Как и несколько часов назад после работы с кирпичами. Ох, уж эта усталость...Тут я поймал себя на мысли, что снова много думаю.
   Саня, ты же не сумасшедший, спокойно объяснил себе я. Просто возьми и спи.
   А я просто брал и...не спал. Не получалось. Вокруг уже окончательно посветлело, ночной гул насекомых стих, сменившись пением утренних птиц. Срань господня...Я взглянул на свои песочные часы и заметил, что песок практически пересыпался из одной бутылки в другую. Глаза печально открылись, за ними последовал глубокий вздох. В это время я должен был уже встать, позавтракать и снова приступить к работе. Чертова бессонница, гореть бы ей в аду.
   Аааааа!
   Мной вновь завладела злость, к тому же с новой силой - я вскочил и побежал в первую попавшуюся сторону, которая оказалась дорогой к водопаду. Неудержимое безумие, подпитываемое ощущением перманентного бессилия, превратило в меня в подобие загнанной в угол собаки. Совершенно неожиданно для себя я остановился, упал на колени и закричал в небо:
   - Говноооооооооооооооооооооооооо!
   Звуки эхом отражались от окружающих деревьев, унося мой рев далеко в чащу джунглей. Сидевшие на соседней пальме две маленькие птицы, испугавшись яростного крика, вспорхнули и улетели прочь. Тут я заметил, что рядом находились недавно созданные мною грядки, на которых так ничего и не выросло. Гнев неожиданно ударил новым безумным толчком - вскочив на ноги, я принялся злостно втаптывать свой труд, пока не уничтожил добрую его половину.
   Этого было мало. Вприпрыжку добравшись до водопада, я стянул с себя ботинки, проскользнул вперед, и, не раздумывая, ступил прямиком на острые камни. Подобно удару молнии в ступнях возникла дикая боль, я рассеянно пошатнулся на месте, отступил немного назад и задел головой водопадную струю. После чего на мгновение потерял равновесие и с огромным всплеском грохнулся на мелководье. На мгновение воцарился покой. Спустя пару секунд я осознал, что мое лицо целиком находилось под водой, моментально заполонившей нос. В ноздрях возникла жгучая боль, стало абсолютно нечем дышать, и я судорожно вытащил голову наружу, жадно хватая ртом воздух. Спасение...С трудом поднявшись на ноги и прихрамывая, я переместился на берег. Глаза с ужасом наблюдали за сочившейся по ступням кровью. Так я на собственном опыте прочувствовал, на какую жертву пошла Кисс ради осуществления своего коварного плана. Чуть не потеряв рассудок от усталости и боли, я сплюнул, окинул ненавистным взглядом место самобичевания и, подрагивая, двинулся в сторону дома.
   Зато теперь я просто обязан уснуть.
  
   * * *
  
   Толи во мне ворочалась постель, толи я ворочался в постели. Тело ныло, а мысли то и дело возвращались к последним нескольким дням, которые довели меня до крайностей. Но обвинять никого не хотелось. Даже себя. Не было во мне больше ни неистовства, ни злобы. Лишь туманное ощущение безысходности. Набрав в грудь как можно больше воздуха, словно вконец успокаивая самого себя, я глубоко вздохнул и поднялся с постели.
   Казалось, я совершенно не осознавал последовательности своих действий - как встал с кровати, как спустился к берегу...Невероятно трудно было почувствовать, что я по-прежнему хозяин своего тела. Вместо этого я будто бы вылез из физической оболочки и наблюдал за собой со стороны. Вот Саша нырнул в воду, вот Саша случайно ударился о дно и всплыл на поверхность.
   - Дьявол, - пробормотал я и поспешил к берегу.
   Спать по-прежнему не хотелось. Насилие у водопада ни к чему не привело. Снова хотелось курить. Выдыхая дым от первой затяжки, я всмотрелся в горизонт и заметил вдалеке несколько чаек, круживших над водой. Какими же они были прекрасными, эти птицы...Вот только двигались они подозрительно прерывисто. И дело было не в них, сделал я вывод, когда почувствовал, как медленно тянется моя рука к губам, чтобы в очередной раз затянуться. Все настолько замедлилось, что создавалось ощущение, будто я превратился в этакого зомби, только не на службе сил зла, а на поводке у бессмысленности и нелепости происходящего. Я оказался во власти у торможения, которая являлась одним из симптомов моей бессонницы. Но был и выход.
   Мышцы свыклись с ленивыми движениями и уже перестали болеть. Я их просто не чувствовал. Что означало, что можно было вновь браться за дело. И первой целью стало разведение цемента. Я уселся на землю и методично начать вращать палкой смесь, двигая головой вслед за каждым круговым движением, которое совершал. Это вновь походило на...
   - Зомби, - сказал я вслух и захихикал.
   Вот они, утренние тупости - еще один симптом бессонницы. Мир больше не казался ненавистным или враждебным. Он просто...был. Лишив себя сна, но отдохнув за ночь, я решил заняться делом. Вот и все. И пошатнувшись на месте, я принялся заканчивать недостроенную вчера вторую кирпичную стену. Физическая боль по ходу работы притупилась, но скорость кладки кирпичей по сравнению со вчерашним днем все равно заметно снизилась. Проклятое торможение. Несколько раз я спускался к берегу, мыл руки и окунал в воду рабочую майку.
   В голову пришло запоздалое осознание того, что время пролетело до самого обеда. Словно все это происходило не со мной. А я в качестве стороннего наблюдателя стоял и смотрел, как работает настоящий Саша. Домашний кинотеатр. Только без звука. И только я подумал о том, как соскучился по своему внутреннему голосу, который до этого занимался подобной деятельностью, как случайно задел ногой стоящее рядом ведро - и оно покатилось по земле, сопровождаясь раздражительными дребезжащими звуками.
   - Ну, Саша... - Таня, лежа на своем матрасе, уставилась на меня недовольными хлопающими глазами, и тут же вскочила. - Что с тобой?
   Незаметно для себя я уже начал забывать о нанесенных травмах и просто покачал головой. Таня, не дожидаясь моего ответа, просто бросилась к аптечке и начала впопыхах доставать из нее бинты.
   - Кто тебя так? Господи...
   - Я неудачно упал, - открыл я частичку правды.
   Она принялась перевязывать меня, но я даже не чувствовал этого. Слипающиеся глаза пытались сконцентрироваться на стоящей напротив кирпичной стене.
   - Готово! - победно произнесла Таня и провела рукой по моим волосам.
   - Прости, что разбудил, - ленивым голосом пробормотал я.
   - Все равно надо вставать. Так. Я пойду за фруктами, а ты, давай, отдохни. У тебя ужаснейший вид.
   В состоянии бессонного безразличия я был не слишком словоохотлив.
   - Иди.
   Стоило ей скрыться в зеленой полосе джунглей, как я вновь взялся за мастерок и принялся намазывать цементом кирпичи. Но прошло буквально несколько минут, и тело в бессилии опустилось на землю. Отдохнувший организм оказался вовсе не отдохнувшим. Очередной самообман. Вчера я построил почти две стены - сегодня не мог справиться и с одной. Несправедливая жизнь...Нагло не дает поспать, когда это так необходимо. Казалось, моя работа была проклята. А вместе с ней - и я. Неожиданно я осознал, как давно не смывал грязи со своего тела, и тут же почувствовал, как сильно раздражало ощущение засыхающего цемента на коже. После чего я даже не понял, как оказался на берегу. Словно телепортировался из одного места в другое. Спустя минуту в мозг поступила информация, что я только что побывал в воде и теперь сидел на песке с мокрыми повязками, которые так старательно накладывала Таня. Что же я наделал...Глупый, глупый разум вовремя меня не остановил! Впрочем, он, похоже, и не собирался участвовать в здравомыслии.
   Начиналась вторая стадия бессонницы, самая ужасная. Как и всегда, она брала начало в обеденное время, когда после тяжелого утра окружающий мир давил на организм с максимальной силой. Работа мозга при этом замедляется еще сильнее, мысли не хотят поддаваться контролю, а вслед за ними и движения - тело начинает сопротивляться любым действиям. Зато по своему опыту я знал, что именно на этой стадии существовал наибольший шанс заснуть. А здорового крепкого сна я теперь жаждал больше всего на свете. Плевать, даже если заговор, который я чувствовал, именно этого и добивался - заполучить мой сон. Желание отключиться уверенно побеждало стремление сохранять рассудок и не сдаваться. Голова незаметно оказалась на песке. Чувствительность ко всему опустилась на нулевую отметку. Песок, на котором я лежал, совершенно не ощущался, как и тело, которое, казалось, давно от меня избавилось. Сладостно закрыв глаза, я попытался очистить разум от мыслей. В один из моментов даже показалось, что мне это удалось. Но неуправляемая голова ворочалась из стороны в сторону, а здравый смысл при этом совершенно не понимал, как можно уснуть в подобной обстановке, вдалеке от излюбленной кровати. В конечном итоге, зомби по имени Саша медленно поднялся и в тысячный раз сел на песок.
   Кошмар, в который я окунулся, не закончился. И даже не думал заканчиваться. Высасывая из меня последние соки, он набирал обороты и обрушивался снова, и снова, пытаясь опустить еще ниже в пугающую бездну небытия. Но ниже опускаться уже было некуда - я словно почувствовал, что упирался ногами в дно. Дно своего человеческого Я. Не хотелось двигаться или ощущать что-либо. Только окунуться в сладостный блаженный миг сновидений, чтобы все остальное перестало иметь значение и стало ненужным, глупым, неестественным...Впрочем, окружающий мир мне и так стал абсолютно безразличен.
   Потому что он забрал у меня все, а в обмен не позволял даже уснуть.
   - Ненавижу себя, - зачем-то пробормотал я.
   И тут же осознал, что не мог вспомнить, что произнес секунду назад. Словно вся информация - о себе, о пустынном побережье, об океане, с гулом швыряющем волны на берег - улетела куда-то вверх, к облакам, в страну несбывшихся иллюзий. Плевок и сигарета. Словно в этом мире больше нечем было заняться. Только сидеть, плеваться и курить. Ощущение бесполезности старательно размазывало последние очертания реальности. Голова сама по себе наклонилась вбок, подбородок почти соприкоснулся с плечом. Несколько секунд такого нелепого положения, и я понял, что не отдавал подобного приказа контролирующему тело мозгу. Не отрывая взгляда, я смотрел в упор, как двигались пальцы на ногах. Туда-сюда. Туда-сюда...Мир поблек в свете ярких лучей, обесчестив себя пустотой, и только одинокие пальчики служили мне проводником в бытие. Вскоре я был не в состоянии следить даже за ними. Сколько прошло времени, знал один только Бог. Да. И этот самый Бог меня сегодня оставил. Проклятие! Еще вчера все было нормально.
   - Ага, - неожиданно встрял внутренний голос. - Не считая того, что ты со всеми перессорился и своей упрямой работой довел себя до полного изнеможения.
   И я, что было силы, ударил себя по щеке:
   - Замолчи, подсиратель! Работа здесь не причем. Если бы я устал так, как ты говоришь, я бы давно уснул.
   - Посмотри на себя, ничтожество. Ты жалкое подобие человека.
   - И без тебя справлюсь! Уже справлялся. В прошлом...
   В голове пронзительным выстрелом вспыхнула гениальная мысль. И как я раньше не додумался до этого! Алкоголь. Вот, что всегда, независимо от всего, заставляло меня спать. Следовало меньше общаться с совестью и внутренним голосом - и я бы намного быстрее пришел к спасительному решению. Ленивое, уставшее тело едва способно было слушаться, зато в голове немного прояснилось. Возбужденный мыслями об алкогольной экстрадиции, я с трудом вскарабкался в лагерь.
   Таня в одиночестве готовила обед, состоящий из рыбного супа.
   - Я тебя потеряла... - грустно произнесла она и тут же сердито добавила. - Ты зачем намочил повязки?
   - Отстань, - брякнул я. - Ты с ними заодно, я знаю.
   - Господи, с кем заодно, Саш? - тревожно спросила Таня, приблизилась и потрогала мой лоб. - Ооо, ты весь горячий. Тебя лихорадит! Срочно бросай все и ложись.
   Она схватила меня за руку и повела к матрацу. Какое-то время я автоматически повиновался, но потом неожиданно понял, к чему все идет. Они хотят меня усыпить. И залезть в голову. Ну, уж нет...В моем мозгу буду только я один. Даже во сне.
   - Не лезь ко мне! - зарычал я, стремительно вырвался из ее объятий, и начал судорожно искать глазами выпивку.
   Ночь меня определенно обманывала...За ящиками с бутылками обнаружились нетронутые блоки сигарет, только теперь мне было плевать на них - я схватил бутылку и рванул к берегу. Таня устремилась за мной, но я остановил ее предостерегающим жестом, намекая на то, что у преследования будут печальные последствия.
   Первый глоток виски был самым отвратительным. Очередной плевок, и в рот отправился кусочек банана. Внутренности моментально охватил жар, а по коже прошелестел знакомый холодок от мурашек - через несколько секунд я почувствовал, как полностью вспотел. Прошло неизвестное количество времени, и я вдруг вновь перестал осознавать, где сейчас находился, и чем был занят. Словно в один момент мир перестал существовать, а я стал лишь его тенью. Тенью самого себя. Очнулся я от того, что клацнул зубами по бутылке, будто хотел откусить горлышко. Тогда я перевел взгляд на банан, из которого очень хотелось сделать глоток. Погоди, Саша. Что это такое? Ты же держал бутылку в левой руке, ведь так? Почему тогда она находится в правой? Около минуты я пытался разобраться в ситуации, пока громко не расхохотался.
   Вот. То, что нужно. Абсолютная тупость, подумал я, откинулся назад и закрыл глаза.
   Нет.
   Нет.
   Нет, я не отключился. Конечности четко ощущали песок, на котором я лежал, и чувствовали, как мелкими, дразнящими крупицами он впивался в тело. Паршивый, надоедливый, докучливый оксид кремния не давал уснуть. Сволочь, ненавистно подумал я и поднялся. Нужно больше пить. Рано или поздно организм сломается. От алкоголя еще никто не уходил, со злой иронией подумал я и глянул в сторону океана. Горизонт расплывался прямо на глазах. Господи, что делает с людьми бессонница. На пару с паранойей...Я зажмурился от неожиданно яркого солнца, а когда вновь открыл веки, стало больно. Глаза слипались и явно сопротивлялись мне. Но я обязан был их открыть. Темнота пугала еще больше, чем яркие очертания восставшего против меня мира. Продолжая жмуриться, я время от времени пытался зацепить вниманием ровную полосу, отделяющую синее-синее море от голубого-голубого неба. Как же эта полоса называлась? Вылетело из головы...Горизонт, точно! Рука потянулась к бутылке, крепко схватила ее за горлышко и поднесла ко рту. Пахло отвратительно, но я поборол омерзение и пригубил. В глазах потемнело, а потом их заполонило размытое, едва прозрачное зарево. Оказалось, что это была влага, и она принадлежала мне. Откашлявшись, я почувствовал, как потекли по щекам слезы. Боль в глазах стала невыносимой. Побережья больше не было видно - казалось, я растекся по нему своим бесконечным телом. Секунды превращались в минуты, минуты - в часы, а часы и вовсе затерялись где-то в трущобах времени. Мир рушился и исчезал, а я думал о бессмысленности происходящего. Пустота. Кругом была лишь пустота. Только бы она не превратилась в безграничный мрак...Тут до меня дошло, что именно этой бесконечности я и боялся. Причем настолько сильно, что все мысли о спасении в страхе отступали от вопиющего сознания. Опустив глаза вниз, пытаясь таким образом спасти глаза от яркости, я уставился на свою ногу. На ней было размазано что-то прозрачное. Проведя рукой по ляжке, я поднес пальцы к глазам и увидел, что они были мокрыми и липкими. Нечто отвратительное сочилось вниз - прямо на мои ноги. Тут до меня дошло, что это была слюна, беспорядочно вываливающаяся наружу.
   В этот момент я почувствовал себя настоящим животным, неспособным контролировать даже самые примитивные процессы организма. Это было низко, абсолютно низко. В себя я пришел только после того, как вокруг что-то зажужжало. Непонятно откуда взявшиеся насекомые, которые никогда никого не трогали на нашем острове, стали кружиться надо мной. Я пытался от них отмахиваться, а затем не выдержал и бросился к океану.
   Кругом, казалось, даже немного посветлело. Но мысль о том, что этот кошмар никогда не кончится, продолжала полосовать меня вдоль и поперек, разрубая и без того искалеченное сознание на бесконечное число кусочков. Следом настиг неожиданный испуг - что, если я не усну, то мне захочется убить себя, лишь бы эта катастрофа саморазрушения канула в небытие, и злые силы оставили меня в покое...
   - Чем я заслужил все это?! - безнадежно крикнул я неведомо кому, но ответом было лишь гробовое молчание.
   Тут до меня донеслись какие-то отдаленные звучания. Поначалу это были сухие стуки, затем показалось, что рядом со мной билось друг о друга стекло. Я задержал дыхание и прислушался. Кто-то совсем рядом разливал по стаканам алкоголь.
   - Саша, Саша, давай тост! - послышалось неизвестно откуда.
   Меня передернуло. Берег зашатался, и, кажется, медленно двинулся в сторону. Я встал и вытянул руку вперед, словно собирался удариться бокалом с остальными. Кажется, вокруг меня были люди. Люди, которые очень хотели со мной выпить. Нет, чего-то не хватало, покачал головой я и подобрал с песка бутылку. Теперь можно.
   - Окей, - только и смог выдавить из себя я.
   Крики, вопли, свист. Окей. Пусть все будет так. Я глотнул из бутылки и снова бросил ее. Посмотрел в сторону воды, но увидел лишь стену с ярко-голубыми обоями. Окей. Стоило протереть глаза, и передо мной вновь расстилался океан. Вдалеке зарождалась высокая могучая волна, которая, набирая скорость, неслась прямо к берегу, чтобы выплеснуть на меня свою мощь. Да, волна предназначалась именно мне. Она несла в себе идею. То, что должно было навсегда изменить мою жизнь. Тогда я зашел по колено в воду, готовясь получить долгожданный дар. Однако неожиданно идея растворилась в бешеном потоке волны. И теперь просто хотелось, чтобы огромный монстр сбил меня с ног, и я оказался в другой вселенной - не этой, запутанной бесконечными лабиринтами сознания и пытающейся выплести из меня узор. А там, где до меня никому не будет дела. Даже мне самому. И я смогу поспать.
   У самого берега волна ослабела и с небольшой силой окатила меня. Устояв, я вновь услышал возгласы.
   - Давай, выпьем еще!
   Окей. Но я не хотел оставаться и продолжать пить с этими людьми. Я проследовал в сторону подъема в лагерь, где, по моему мнению, находилась кухня, как вдруг услышал доносящие оттуда отчетливые знакомые голоса.
   - Слушай, по-моему, он реально ебнулся. Смотри, что вытворяет.
   - Да не, это просто театр одного актера. Нннне бери в голову, Кать.
   - Ну, мне жалко его. Он последнее время совершенно не дружит с головой...
   - Подойди к нему поближе, и ты вввозьмешь свои слова обратно.
   Я еще раз протер глаза и увидел около спуска Тоху и Кисс, которые глядели на меня вытаращенными глазами. Откуда они взялись в квартире одногрупников?
   - Саш, кончай бухать!
   Взгляд, полный презрения и ненависти. Мой взгляд.
   - Иди в жопу, рыжая мразь!
   Короткая тишина.
   - Нннну, я же тебе говорил, Кать.
   Что-то было не так. Я перевел взгляд на океан, а затем обратно на спуск, но там уже никого не было. Уйди отсюда. Ты должен находиться не здесь. Окей. Сделав несколько шагов вперед, я наклонился, чтобы открыть дверь. Похоже, это была кухня. На полу что-то валялось. Наклонившись вниз, я подобрал с песка нож. Затем я ощутил, как комната медленно стала наполняться дымом.
   - Саш, ты чего свалил-то? Пойдем! Там Димка тост толкает. Тебя одного ждем.
   Сердитый голос одногрупницы звал меня обратно. Но, вспомнив волну, которая только что окатила меня, я вдруг понял, что мне нужно совершенно иное. И, нагнувшись, я приподнял бутылку, а затем шагнул вперед и протянул руку, как будто открывал ею окно. Чего-то не хватало. Взгляд опустился вниз. В руке был нож, который я подобрал на полу, на песке, и который стал приближаться к груди. Лезвие достигло цели, и мой крик утонул в окружающей меня песчаной пустыне. Я не выдержал и упал на колени. Мускулы напряглись до предела, пытаясь овладеть телом и остановить это безумие. Следовало как можно быстрее выбираться из квартиры. Время не ждало...Но как это сделать, если кругом только песок? Тогда я поднял ногу и, кажется, залез на подоконник.
   - Смотри, он типа через что-то перелазит, - раздался рядом насмешливый голос.
   - Тихо, отойдите отсюда. Саша, Саша, пойдем со мной. Ты болен, у тебя какая-то тропическая болезнь. И положи, пожалуйста, нож. Ты и так уже грудь себе поцарапал...
   Очертания широко распахнутого окна изменились, я увидел, как Таня сделала осторожный шаг вперед и протянула мне руку. А потом все исчезло и осталось только ее лицо. Казалось, остальные детали внешности превратились в фальшивку и не стоили внимания.
   - Ты меня обманываешь, - холодно промолвил я и пристально вгляделся в ее глаза. - Тебя не может здесь быть! А там, на острове, ты меня обманываешь.
   - Нет-нет-нет, - с сочувствием произнесла Таня. - Позволь, мы отведем тебя наверх и уложим спать. Ну, пожалуйста...
   Мутная картина, наконец, обрела очертания. Таня смотрела на меня умоляющим взглядом. В этот момент я заметил стоящих прямо за ней Антона и Кисс. Теперь все ясно. Они все-таки загребли Таню. Мою последнюю надежду. Теперь я в этом не сомневался. Бросив гневный взгляд в сторону троицы, я вдруг ощутил, что до сих пор сжимал в руках холодное оружие.
   - С дороги! - махнул я ножом и ринулся наверх.
   Перед глазами вновь возник листок с числом. Они прячут эти книги. Иначе и быть не может...Думают, что я не догадаюсь. Ага, как же. Нашли дурака. Знаю я, где ты все это прячешь, Татьяна Викторовна...С разбегу подскочив к принадлежавшему Тане матрацу, я стал яростно потрошить его ножом.
   - Что ты делаешь, Саш?! Что ты творишь?! - по лицу Тани потекли слезы, она расплакалась и бросилась ко мне.
   - Не подходи ко мне, или я убью тебя! - взревел я и выставил вперед руку с ножом.
   Таня отскочила в сторону, села на землю и, тихо всхлипывая, закрыла лицо руками. Я продолжал неистово кромсать ножом ее постель до тех пор, пока не убедился, что внутри ничего не было. Вокруг полетел пух. Повернув голову назад, я заметил, как неподалеку, не в силах пошевелиться, стояли Тоха и Кисс, которые с ужасом смотрели на меня. Плюнув на землю и бросив рядом с поверженным матрацем нож, я поспешил вернуться на берег, чтобы вновь остаться одному.
   Быть неправым - так до конца.
   Так я лишился своего последнего союзника.
   Лишь упав на песок в очередной раз, до меня окончательно дошло, что я натворил. Никаких спрятанных книг не существовало, как и заговора. Я вбил последний гвоздь в гроб взаимоотношений с соседями. Но возвращаться в лагерь и извиняться кишка была тонка, а через минуту мне уже было плевать. Единственное, о чем я мечтал - короткий, но настоящий сон. Внутри не осталось ничего, чтобы продолжать бодрствование. Раны ныли, синяки болели, ноги отказывались слушаться, в голове воцарилась ядерная зима - но ничто из этого не хотело помогать мне осуществить желаемое. Глаза закрылись, а пальцы в бессилии вцепились в песок...
   Это был самый длинный день в моей жизни. День, который начался вчера утром, когда я проснулся, чтобы воплотить в реальность свою идею. И вот, к чему привело это стремление. В былые времена я не спал и по двое суток, но никогда, никогда я не чувствовал себя настолько подавленным и потерянным, как сейчас. Казалось, я готов был даже умереть, лишь бы эти страдания прекратились.
   - Прекратите это, пожалуйста...Дайте мне уснуть...Просто уснуть... - из последних сил взмолился я, отдаленно осознавая, что никто меня не слышал.
   Неожиданно в голове прогремел взрыв. Взрыв, разбрасывающий по мозгу зерна интуитивных, и, в то же время, очевидных мыслей. Правда все это время лежала у меня перед глазами, а я просто не хотел до нее дотягиваться.
   Кисс оставили таблетки - то, что ежедневно помогало ей справляться со своей болью. Антону - сигареты, без которых он не мог прожить и дня. Тане - косметику, которая позволяла ей чувствовать себя в своей тарелке, ведь внешний вид был для нее важнее всего. Во всех "подарках" имелась закономерность. Их объединяло каждодневное использование. Вещи, которые помогали совладать с собой...Изо дня в день у меня были проблемы со сном. До тех пор, пока я не попал сюда. А в куртке я нашел открытку. От следующей догадки у меня перехватило дыхание. Похититель подарил мне число, чтобы я мог побороть свою...бессонницу.
   Двадцать три - это не проклятье. Двадцать три - это дар. Дар, который нужно использовать. Это число все время появлялось совершенно случайно, и, вроде как, невзначай...Но ведь я сам властелин своей жизни! Вчера было четвертое ноября. Сегодня пятое. Пять - это два плюс три. Нет. Припадка не случилось. Необходимо что-то более серьезное, решил я.
   Если в чем-то запутался - возвращайся к началу. Это было не похоже на привычный внутренний голос. Казалось, внезапный совет шел из подсознания, пытаясь направить меня на верный путь. Я напряг память, но не мог понять, что пропустил в самом начале. Пока в голове не родились три слова, в прошлом скоропостижно забытые мною.
   Он оно и это.
   Два промежутка между тремя словами. Два и три...Давай, Саша, засыпай. Умоляю тебя! Но ничего не происходило - я все еще находился в сознании. Необходимо что-то более глобальное. Некая жертва, а не просто циферки. Неожиданно непонятнейшим образом я потерял с телом всякую связь и взглянул на себя со стороны. МЫсли скоропостижно исчезли, и я перестал понимать, что со мной происходит. Лишь увидел, как Александр Палагин снял с ног свои повязки, оголяя изрезанные ноги, и стал водить ими по песку. Пошатываясь, он тщательно вырисовывал на берегу огромный рисунок. Каждое движение давалось с невероятным трудом, но упорный юноша терпеливо продолжал выводить большие крупные цифры - 2 и 3. Пока, наконец, не закончил и не упал на живот рядом со своими следами, прислонившись к песку щекой.
   Не в силах двигаться, не в силах дышать, не в силах более ощущать окружающую реальность, забытый Богом, брошенный всеми и самим собой одинокий человек избавился от всех тягостей этого мира и забылся самым крепким сном, на который только был способен.
  

* * *

  
   Близнецы. Мне снилось, будто я был беременный близнецами. Они толкали меня, смеялись и хихикали, словно находились не в моем чреве, а на цирковом шоу. Они любили меня, мои малыши, вот только проявлялась их любовь необычным образом. Один из них бил мой живот изнутри; другой, в то же время, гладил его снаружи - совершенно с другой стороны. Это было весьма странно, но, тем не менее, я улавливал их чувства, их восприятие...Близнецы - есть близнецы. С любимой мне математической точки зрения они были очень похожими, словно из одного типа данных, вот только отличались по значению. Как числа. Например, ребенок по имени Два и ребенок по имени Три. Сумасшествие...Но сон - на то и сон, что в нем все выглядело вполне уместным, ведь я даже не понимал, что происходит. Казалось, что я ношу в себе не только двух детей, и не только два числа, а нечто большее...Нет действий, нет сюжета, нет смысла. Только чувства, эмоции и сопровождающая их всесильная энергетика...
  
   Лучший сон на свете. Не потому, что нелепый. А потому, что я выспался. На ура. И мысли. Такие короткие. Такие простые. Одним словом - идеальные. Вспышка слева, вспышка справа. В лагере никого не было. Нет, ошибочка. Антон сидел на земле. Крутил в руках свои любимые брусочки. Ля-ля-ля! Как же прекрасен мир! Когда вот так, с утра, просыпаешься и понимаешь, что прошел через ад, но вернулся обратно. Как Рэмбо. Я крепко потянулся и начал ритмично двигать телом. Мой победный танец. Затем мысленно было расстреляно из пулемета несуществующее зло. Осталось только вприпрыжку добраться до Тохи. Чтобы выскочить прямо перед его глазами.
   - Эй, дружок, хочешь пирожок? - улыбаясь, пропел я.
   - Ты вчера такого натворил, что я вообще не знаю, как с тобой разговаривать... - лицо Тоши, в отличие от моего, доброжелательным точно не выглядело.
   - Да ладно тебе! Посмотри, какой прекрасный день, - попробовал я похлопать друга по плечу, но он отстранился.
   - Скажи это Танюхе, - процедил Антон и указал на изодранный в клочья матрац.
   Да. Точно. Разбушевался я вчера...Матрац пал жертвою храбрых.
   - В гости приходил Антошка, поиграли мы немножко, - цитатой из детского стихотворения ответил я ему.
   - Ннну-ну, - кивнул Тоха и полез за сигаретой. - Ты в курсе, что она полночи не спала сегодня? Плакала...
   Бывает.
   - Я не спал более полутора суток, и ничего. Видишь - живой, здоровый, жизнерадостный. Могу свернуть горы и трахнуть Монику Белуччи.
   - Удачи, - сказал Антон и отвернулся от меня.
   Злые люди. Не умеют прощать. И не приходят. Тогда, когда нужно. Хотя, кто-то из них вроде пытался вчера помочь мне. Но, видимо, безрезультатно. Раз я справился сам. Пусть даже и освежевал постель Тани. Ценить надо не вещи, а жизнь! Вчера кто-то спас меня. Господь Бог или я сам, неважно...Зато это куда важнее матраца и всего остального. После вчерашних безумных событий я не сомневался в одном. Теперь запросто можно написать учебник на тему "Как поступательно сходить с ума".
   Главное, ко всему относиться позитивно, подумал я. И с улыбкой на лице направился в сторону океана. С сегодняшнего утра счастьем казались даже такие вещи, как привычная зарядка. Или привычное купание в океане. Или привычные утренние приветствия. Радость собственного существования. Эгегей, жизнь, иди ко мне, моя сладкая! Спуститься я не успел. На пригорок поднялась Таня. При виде меня она вздрогнула и остановилась. В ее глазах читались страх и сомнение. До чего же я ее довел...Стоило извиниться за все гадости. Я стал перебирать в голове поступки и слова, за которые должен был попросить прощения. Кажется, это будет бесконечная речь, виновато подумал я. И смог выдавить из себя только:
   - Привет...
   Таня не ответила и отвела взгляд куда-то в сторону. Я сочувственно глядел на ее потерянное лицо. И понимал, что больше не способен произнести что-либо. Слова не могли оправдать моих поступков. Наступило молчание. Неожиданно с берега раздался дикий вопль. Через пару секунд возле спуска показалась Кисс. Пулей взлетев наверх, она со всего размаху кинулась к Тане и обняла ее. Ее лицо было краснее обычного, на глазах выступали слезы.
   - Таня, Танечка! - умоляюще застонала она и прижалась щекой к плечу Тани.
   Взгляд Кати был наполнен ужасом. И я понял. Она не играет.
   - Что случилось, Катюш? - Таня обеспокоенно и сердито посмотрела в мою сторону, словно и здесь была моя вина.
   - Там...Там, внизу, в кустах...
   Не дожидаясь продолжения истерики, я резко обошел их обеих и спустился к пляжу. Таня отвела Кисс к Тохе и последовала за мной. В прибрежном кустарнике возле песка что-то виднелось. Я подошел поближе. Улыбка с моего лица моментально испарилась - в мгновение ока я понял, что коротким и ясным мыслям пришел конец. Передо мной лежал человек. Это был мужчина с зияющей на шее раной. Он не двигался и не дышал.
   А еще - над ним кружились насекомые.
   Земля стала уходить из-под ног. Подрагивая, я опустился на землю и неловко склонился над телом. Не желая принимать действительность, я автоматически пытался вбить себе в голову, что я до сих пор не проснулся, и странные близнецы прошедшей ночи переросли в ужасный кошмар. В чувство меня привела Таня, которая осторожно подошла сзади и коснулась моего плеча.
   - Он...мертв?
   Ее взволнованный голос раздался, как гром посреди ясного неба. Глубоко сглотнув, я с дрожью в руках потрогал у мужчины пульс. Пара секунд растянулась в бесконечность. Я не заметил, как кивнул. И тут же почувствовал, как крепко впились пальцы Тани в мое плечо. В следующую секунду она резко отбежала в сторону - ее вывернуло наизнанку. Сам я чуть было не последовал ее примеру, сдерживаясь из последних сил. Это был не первый труп, который я когда-либо видел - тем не менее, я с огромным трудом поборол подступившую к горлу тошноту. Глубокий вдох и медленный выдох. Держи себя в руках, Саша, сохраняй самообладание, попытался поддержать меня внутренний голос.
   - Ты его знаешь? - откашлявшись, спросила Таня.
   Я перевернул лицо мужчины к себе и...
   .
   Зарплату выплачивали в конце следующего месяца. Я закончил свою карьеру грузчика почти сразу после того, как начальство устроило сокращение работников и предложило одному из парней, Антону, самому написать заявление об увольнении. Парню с маленьким ребенком и безработной женой. Поразмыслив, я предложил директору уволить вместо него меня. У меня была уверенность, что я не пропаду, а Антону же надо было чем-то кормить семью. Смена работы - это всегда потеря денег. О том, что меня ждали похожие проблемы, я не особо сожалел, разве что бесила старая советская система получения заработной платы. Расчет с сотрудниками производился в конце месяца, следовавшего за последним из рабочих.
   И вот, по истечении назначенного срока, я приехал в офис, чтобы забрать свои честно заработанные деньги. И узнаю от кассирши, о том, что на складе после моего увольнения произошло одно ужаснейшее происшествие. Однажды была смена, когда никто из грузчиков не смог работать, и в ночь вышел только наркоман Егор. Кладовщиком в ту смену была Наталья. Работать пришлось ему одному - Наталья при всем желании не могла сильно помочь - у нее в ту ночь сильно болел бок. Полночи Егор ругался, затем, судя по всему, принял дозу, но решил, что этого было недостаточно. И окончательно слетел с катушек. Со злости ворвавшись в комнату кладовщика, он прямо там избил и изнасиловал Наташу. Без какой-либо жалости и без свидетелей. Затем он поджог один из стэндов склада и скоропостижно исчез. А спустя день сам пришел в милицию с повинной, и его отправили сначала в КПЗ, а затем, после заявления Натальи - прямиком в тюрьму.
   До этого дня я не мог представить, насколько низко может пасть человек из-за своей зависимости. Уж, лучше бы я работал в ту злополучную смену...Я бы защитил бедную женщину, пусть даже Егор покалечил бы меня. Да я бы сам убил этого ублюдка, который потерял моральный облик и превратился в животное. Такие поступки прощать нельзя. Но время - безвозвратная величина. Я приехал на склад в ближайшую смену Наташи, принес торт, мы выпили кофе и побеседовали. Она не уволилась с работы, более того - ее назначили старшим кладовщиком, что не могло не радовать. Несмотря на то, через что ей пришлось пройти, выглядела она молодцом. Сильная женщина. Она рассказала, что до суда Егор действительно сидит в тюрьме. Однако приехали его родители и начали суетиться по поводу адвоката и условий содержания. Спустя еще два месяца, я звонил одному из грузчиков, и тот сказал мне, что Егора признали виновным за порчу собственности, но не за изнасилование. Наложили штраф за материальный ущерб и дали условный срок. Благодаря стараниям адвоката, факт насилия подтвержден не был. По официальной версии Егор пришел на смену один, и, будучи в невменяемом состоянии поджог склад. Затем осознал вину и сдался сам, что смягчало обстоятельства приговора.
   Вот такое правосудие в нашей стране.
  
   Теперь этот Егор лежал прямо передо мной. Мертвый.
   - Нет, - солгал я и сглотнул. - Не знаю.
   Земля продолжала уходить из-под ног - незаметно для себя я сел. Тошнота отошла, но вот руки все еще дрожали, пытаясь вслепую нащупать выпавшую на песок пачку сигарет. Только теперь я по-настоящему осознал, как страшно мне было видеть безжизненное лицо Егора. В одну секунду мир перевернулся. Передо мной лежал мертвый человек, и я знал этого человека. И даже хотел его убить.
   Внешние ощущения растворялись в реальности. Возникло желание почувствовать хотя бы запах выпускаемого мною дыма, но ничего не получалось. Еще пару минут назад я радовался долгожданному счастливому утру, а теперь сидел и стеклянными глазами глядел на труп. Труп некогда знакомого мне наркомана. Что все это значило? Откуда он здесь? И, самое главное, кто виновен в его гибели? Страх мешал приблизиться к телу и еще раз осмотреть рану на шее. И это сделал Антон, неожиданно появившийся рядом с нами. Таня, не в силах ничего сказать, просто указала рукой на куст. Зловещая тишина, воцарившаяся еще до прихода Тохи, продолжала давить на сознание. Антон судорожно сглотнул при виде страшного зрелища, но при этом сохранил невозмутимость. Неужели, даже мертвый человек не способен сдвинуть эмоции моего каменного друга с их не менее мертвой позиции? Молчание меж тем продолжалось - ошеломленный Тоша не произносил ни слова, а я уткнулся глазами в песок. Минуты растянулись в пугающую бесконечность. Это походило на психологическую пытку, в которой все мы приняли участие. Наконец, я с трудом оторвал потерянный взгляд с песка и перевел его на Тошу, который внимательно осматривал мертвого Егора. В отличие от нас Таней, держался он молодцом - по крайней мере, так казалось. Я не выдержал и с укором в голосе, воскликнул:
   - Тебе абсолютно похуй, что этот...что он мертв?
   - Сложно сказать... - голос Тохи был на удивление ровным. - Я видел и знаю, что такое смерть. Так что вроде...все нормально. Что с ним случилось?
   - Я н-н-не знаю, Тош...По-моему, ему горло перерезали... - пробормотал я и вдруг заметил, что стал заикаться.
   Тоха осторожно перевернул тело к себе.
   - Нет. В него стреляли, - поразмыслив, заключил он.
   - Что? - я ошарашено оторвал глаза от песка и взглянул на друга.
   - Нннну...Тут на шее есть порез, но он не глубокий. А вот в груди явно огнестрельное отверстие. И рядом следы пороха.
   Непостижимым образом в горле сразу пересохло, а сердце бешено заколотилось. Я начал жадно глотать ртом воздух. И тут заметил на себе два недоверчивых взгляда. Один принадлежал Тохе, который с некоей заинтересованностью наблюдал за моей реакцией, а другой - Тане, в лице которой чувствовались страх и недоверие.
   - Ребят, вы чего? Я его не убивал...Я вообще не понимаю, откуда взялось это тело.
   - Кроме нас тут никого. Пистолет есть только у тебя. А вчера ты и вовсе...Вел себя, как псих последний.
   Его слова заставили меня вздрогнуть. Антон не растягивал свои любимые согласные буквы только тогда, когда говорил на полном серьезе. И это пугало еще больше.
   - Послушайте, - я почувствовал, как тяжело давалось каждое слово. - Я спрятал ствол в первый же день - там, в лесу, под деревом. Мы там с Таней еще ночевали...И с тех пор не трогал. Я клянусь.
   Вновь воцарилась гробовая тишина. Страх продолжать оплетать меня прочными сетями. Но я всяческими силами подавлял его желанием доказать свою непричастность к этому убийству.
   - Не верите? Пойдемте со мной. Я вам покажу то место, и вы увидите, что пистолет все еще там, и в нем не хватает только одного патрона. Ну, это...когда я в воздух стрелял, чтобы проверить...
   - Да-да, помним, - перебил Антон и повернулся к Тане. - Я не пойду. Ты сходи.
   - Я...боюсь...одна, - она глядела на меня все теми же напуганными глазами.
   - Мне нет смысла идти. Я лучше еще осмотрю этого чувака. А заодно найду Катю. Она может глупостей натворить, ты же знаешь...
   Таня рассеянно кивнула. Странно, но в данный момент чрезмерная заботливость Тохи о рыжей бестии меня не раздражала. Пусть ищет свою психопатку. По-настоящему я хотел доказать свою невиновность именно Тане. Она более других заслуживала спокойствия и правды, потому что сильнее всех пострадала от меня за все время проживания здесь. Тут я вспомнил, какими ужасными были последние два дня, и в какое животное меня превратили бессонница и параноидальные мысли.
   - Пойдем, Тань. Обещаю - я тебя не трону. Вчера я...Мне просто сорвало крышу, я натворил глупостей, я знаю...Но сейчас я абсолютно адекватен. И все тебе покажу...
   Таня неловко поглядывала в сторону и продолжала молчать.
   - Нет у меня ни ножа, ни пистолета. Не бойся... - я демонстративно повернулся на месте и вывернул все карманы.
   - Хорошо.
   Дорога до залива у огромной скалы прошла незаметно. Время стало обрывочным. Все происходило настолько стремительно, что я даже не понял, как оказался возле странного дерева, под которым мы с Таней ночевали в самый первый день.
   - Это здесь, - воодушевленно успокоил я напуганную девушку, которая стояла чуть поодаль и хлопала глазами.
   С опаской поглядывая по сторонам, она, казалось, чувствовала себя неуютно рядом со мной. Ничего. Сейчас я тебя успокою, бедная девочка, мысленно приговаривал я сам себе. Внутренний голос, всегда сопровождавший меня, почему-то сегодня меня не поддерживал, от чего становилось не по себе. Минуту я раскапывал свой тайник.
   В земле, под листьями ничего не было.
   В голове раздался пробирающий до костей звук безжалостного гонга, руки перестали шелестеть и в бессилии опустились. Вновь воцарилось молчание. Пугающее, пустое, зловещее...Безнадежно повернувшись к Тане, я увидел, что ее рот слегка приоткрылся, а губы шевелились так, словно она пыталась что-то сказать, но от волнения не могла связать и двух слов. По лицу было видно, что от страха ее душа ушла в пятки. Ведь я привел ее сюда для того, чтобы успокоить, а вместо этого...
   Она смотрела на меня как на...врага.
   - Погоди, Тань! Он должен быть где-то здесь! Где-то здесь... - в отчаянии я вновь стал рыть землю вокруг корней.
   Спустя секунду, ничего не произнося, Таня в панике бросилась прочь. Я машинально рванул следом, пытаясь все же докричаться до нее, но та без оглядки побежала в сторону берега. Только теперь я понял, насколько мне стало страшно. Страшнее, чем когда-либо в жизни. Возле нашего лагеря лежал мертвый Егор, у меня пропал пистолет, а я даже не мог вспомнить, чем закончился безумный вчерашний день.
  

* * *

  
   Вокруг костра сидели четверо. Но только на одного остальные поглядывали с отвращением. Рядом с ними сидел лжец, предатель и убийца. Сидя с широко раскрытыми глазами, я старался ни на кого не смотреть. Во рту болталась измятая сигарета, которую я почему-то боялся подкурить. Отстраненность от окружающего напоминала мне вчерашний день, когда я чуть не сошел с ума. Казалось, внутри была абсолютная пустота. Поэтому неожиданно посыпавшиеся отовсюду фразы отдавались в голове эхом.
   - Он его убил! - взвизгнула Кисс.
   Я молчал.
   - Сань, расскажи все, что ты знаешь.
   Я молчал.
   - Мы же не слышали ничего. Как он убил его у нас под носом?
   - Он мог перетащить тело.
   - Зачем?
   - Кто ж его знает.
   - Антош, ты тупой? Для таких целей используется глушак.
   - Успокойся, Кать.
   - Сань, хоть что-нибудь скажи.
   Я молчал.
   - Саша, куда ты спрятал пистолет?
   Я молчал.
   - Сань, ты убил этого чувака? Скажи честно...
   - Что вы с ним разговариваете? Он подонок, сумасшедший и убийца!
   Я молчал.
   - Ты будешь с нами говорить, или нет?!
   - Вы гляньте, он, похоже, вкинулся чем-то...
   - Кать, успокойся, тебе говорят!
   - Я его не убивал, - наконец, процедил сквозь зубы я, чувствуя, как нарастает во мне бешенство.
   - Ты вспомни, что ты вчера творил! - закричал Тоха.
   - Саша...Ты что-нибудь принимал вчера? Ел что-нибудь незнакомое?
   Я молчал.
   - Что ты сделал с матрацем, скотина?
   - Ну, не молчи снова, Саш...
   Эй, Саша, привет, Саша, как дела, Саша...А теперь пошел вон, Саша...Саша, Саша, Саша! Их голоса смешались у меня в голове безумной какофонией раздражающих звуков, воплей и нелепого диссонанса.
   - Да не убивал я Егора! - не выдержал и вскрикнул я.
   И тут же осекся, судорожно дотронувшись пальцами до своих губ. Сердце бешено заколотилось от волнения, и, казалось, в очередной раз готово было выскочить из груди. Как час назад, когда я обнаружил пропажу пистолета. Снова гонг. И снова тихо. Слишком много зловещей тишины для одного дня, горестно подумалось мне. Но это уже было неважно - ведь я только что подписал себе приговор. Да. Портить себе жизнь мне всегда удавалось лучше всего.
   - Повтори, что ты сказал? - дрожащим голосом попросила меня Таня.
   - Кто такой Егор, твою мать?! - гневно добавил Антон.
   Я молчал. Слово - не воробей. Теперь жизнь на острове потечет совершенно иначе. Если это вообще можно будет назвать жизнью...Роковую ошибку совершить легко, в тысячу раз сложнее ее исправить. Но нужно попробовать. Нужно попытаться. С чего стоит начать? С чего начать объяснения? Столько всего накопилось - без совета не обойдись...Где внутренний голос, когда он так нужен?!
   - Я не буду с ним жить! - Кисс внезапно вскочила со своего места и быстрыми шагами направилась прочь от лагеря.
   Через минуту ее силуэт затерялся в зеленой полосе джунглей. Воздух пропитался аурой безысходности. Меня пробрало до дрожи то, с каким презрением она произнесла свои слова. Это был финальный выстрел, который поставил меня в ступор. Я и представить не мог, что все обернется...вот так. Остальные двое молчали. Мысли о том, чтобы оправдаться и рассказать Тане с Антоном все, что я знал - про аварию, автобус и самого Егора - так и подстегивали меня пуститься в разъяснения. Побороть свой страх и выложить все, как на исповеди. Тем более что Егора я не убивал. Вроде бы...Но моя решительность запоздала. Услышав шорох, я поднял голову и рассеянно увидел, как вслед за Кисс поднялся Антон. Не глядя в мою сторону, он обратился к Тане:
   - Пойдем, похороним парня, - и, схватив лопату, спустился к берегу.
   Таня какое-то время все еще не спускала с меня расстроенных глаз, а затем, тяжело дыша, последовала за Антоном
   Все верно. Они - люди, и их можно понять. Вот он - итог. Конечная точка моего проживания на острове. Дом не построен. Загадки не разгаданы. Взаимоотношения со всеми кубарем скатились в бездну. Совместному проживанию - конец. А теперь в глазах соседей я еще и убийца. Все, что у меня осталось - это одиночество. Недолго думая, я собрал кое-какие вещи, затем остановил грустный взгляд на гитаре, уверенно схватил ее и скоропостижно покинул лагерь.
  

* * *

   Так я стал изгоем. Путь двигал меня в неизвестном направлении, пока не привел прямиком к скалистой гряде. Нужно было где-то остановиться. Забравшись на один из камней, я положил рядом с собой сумку и закурил. Нужно где-то жить. Нужно жилище. Не вытаскивая сигарету изо рта, я начал выкладывать наспех покиданные в сумку для палатки вещи. Комплект у меня вышел довольно практичный. Несколько инструментов, немного посуды, тазик, веревка, сигареты, три бутылки вина. И, конечно же, гитара...Это было все, что я решил с собой взять.
   На огромный валун, стоявший рядом, приземлилось несколько разноцветных птиц. Попугаи, а это были они, некоторое время не двигались с места, а потом внезапно начали кружиться в странном животном танце. Оторваться от необычного зрелища было невозможно. Представление продолжалось несколько минут, пока неожиданно три птицы из четырех не вспорхнули в воздух и не улетели в неизвестном направлении, оставив последнего попугая совсем одного. Он был синего цвета, моего любимого...Более того, я, казалось, узнал его. Именно эту птицу чуть не убил камнем Антон около недели назад. У попугая была подбита одна из лапок - видимо, мой друг все-таки попал в него.
   Да, уж, ну и намеки у судьбы... Стало очевидно, в изгоя я превратился вовсе не сегодня. Я стал им несколько дней назад. Когда наплевал на всех своих соседей. Когда поставил свою жизнь и свои мысли выше нашего общества. А теперь общество наплевало на меня. Закон наоборот. Бросив на попугая последний грустный взгляд, я покидал все вещи обратно в сумку и спустился со скалы. Сделанного не воротишь - нужно идти дальше, почти философски подметил внутренний голос. И до конца дня я перемещался из одного места в другое, пытаясь найти временное убежище. Однако каким-то образом мой путь вернул меня обратно к скалам. Словно они являлись надежной защитой от...неведомо чего. Странное чувство тревоги постепенно усиливалось. Остановившись возле одного из пригорков, я огляделся. В этом месте не слишком продувало, рядом находилось побережье, а с холмов открывался удивительный вид на остров и окружающий его океан. Отчасти я заблудился в своих путешествиях и с трудом представлял, куда меня занесло. Единственное, что могло служить ориентиром - это скалистая гряда. Перепутье между двумя мирами - одной стороной острова и другой. Это вновь показалось мне символичным, и я решил обустроиться именно здесь.
   Организм внезапно стал вредным. Все время хотелось ополоснуться. Непонятным образом меня раздражал даже пот, струящийся по телу. А к вечеру я почувствовал, что проголодался. Идти за фруктами на далекую поляну мне совершенно не хотелось. Тем более по пути я мог встретиться со своими бывшими сожителями. На берегу нашлась пара кокосовых пальм, к тому же, побродив по округе, я обнаружил несколько кустов с ягодами. После скудного ужина меня вновь потянуло к воде. И на сей раз странным было даже не это, а то, что необычная тяга не казалась мне странной ранее. Сколько это продолжается? День, два? Чуть ли не каждый час я спускался к океану, чтобы окунуться. Что, если все дело в одежде? Может, именно из-за нее у меня было постоянное ощущение липкости и грязи? Разозлившись на свою рубашку и штаны, я старательно замочил их в тазике. Чтобы повесить веревку для сушки, я стал аккуратно вбивать в одну из пальм большой гвоздь. Дело было сделано, однако руки странным образом не переставали молотить. Словно они не хотели...Пять ударов, шесть ударов, десять ударов...По телу пошла дрожь. Не в силах остановиться, я продолжал бить по гвоздю, который уже насколько глубоко вошел в ствол, что его шляпа потерялась где-то внутри. Чертов гвоздь! Я буду бить тебя столько, сколько нужно! Тут я понял, что независимо от своей воли я хотел нанести по гвоздю двадцать три удара. Господи, что же это такое???
  
   * * *
  
   Меня попросили немного подождать, и я сел на диван в приемной. Коридоры по пути в кабинет были покрашены в бежевый цвет и оставляли в целом приятное впечатление. Чего нельзя было сказать обо всех коридорах больницы. Все потому, что на последнем этаже, где обитал главврач, в отличие от всех остальных, ощущался недавний ремонт. Деньги на реконструкцию других этажей, судя по всему, были попилены между главенствующим управлением психушки. Как это обычно и бывает в любых госучреждениях нашей страны...Чувствовал я себя легко и непринужденно. По правде говоря, это была не первая психушка в моей жизни. В том смысле, что ранее я уже присутствовал в подобном заведении, будучи направленным из военкомата. Видите ли, на медкомиссии у меня обнаружили какое-то мелкое расстройство личности. Что обернулось в конечном итоге лишь несколькими словами на бумажке. С тех пор все в моей жизни изменилось. Теперь я пришел в места не столь отдаленные с собственным штурмом. "Сосняк". Так называли в быту это место на окраине города.
   Сидеть было неимоверно скучно. Суетившаяся вокруг секретарша с челкой, как у Пэрис Хилтон, и ногтями, как у дикобраза, вызывала только омерзение. Все, что оставалось делать, это буравить надпись на двери прямо перед собой. "ГЛАВНЫЙ ВРАЧ Агарков А.П.". И вот, наконец, мне подали знак на вторжение в личное пространство первого лица больницы.
   - Здравствуйте, Александр Прокопьевич.
   - Здравствуйте, молодой человек. Присаживайтесь, - пожилой мужчина с седыми усами жестом пригласил меня сесть в кресло. - Мне сегодня звонила Елена Константиновна, сказала, у вас деликатная просьба...
   - Все верно, - кивнул я. - Мне нужна сугубо профессиональная помощь.
   - Почему тогда не обратитесь к кому-либо из дежурных психиатров? Я уверен, они с удовольствием вам помогут.
   Я хмыкнул.
   - Ну, вы же понимаете, что я не мог не воспользоваться своими связями с упомянутой вами Еленой Константиновной, чтобы попасть именно сюда. К тому же, хотелось увидеть вас лично. Повелителя, так сказать, зараженного общества...
   Александр Прокопьевич посмотрел на меня пронизывающим взглядом, при этом ни один мускул его лица даже не думал дрогнуть.
   - Знаете, у меня нет времени на глупости, - он лизнул кончик пальца и перевернул одну из бумаг, лежащих на столе. - Скажите сразу, зачем вы пришли.
   Он, конечно, прав...Краткость - сестра таланта. Но это портит все удовольствие, подумал я, с интересом наблюдая, как осторожно двигались во время разговора его ровные усы. Что он под ними скрывает? Шрам? Родимое пятно?
   - Мне нужно лечь на стационар в вашу больницу.
   На несколько секунд воцарилось молчание. Агарков слегка приподнял бровь.
   - Я такое раньше каждый день слышал... - он пожал плечами, снял очки и аккуратно положил их перед собой. - Скажите, пожалуйста, Александр, а по какой причине я должен это сделать?
   Едва уловимыми движениями его губы плавно растянулись в улыбке. Ох, уж эти вечно улыбающиеся и невозмутимые психиатры...Так и быть, подкормлю засранца.
   - Александр Прокопьевич. Вы - отродье дьявола. И я вам это докажу.
  

* * *

  
   И вновь - гонг в голове...Не выдержав, я начал яростно бить кулаком по дереву, в которое только что вбивал гвоздь. Десять раз, двадцать раз, двадцать три раза...Крики эхом отражались от близлежащих камней и тонули в джунглях.
   - Нет!!!
   Еще несколько ударов, и, ухватившись за кисть, я со стоном упал на траву. Некоторое время стояла тишина, затем тело уселось на землю, а глаза пристально стали разглядывать окровавленные фаланги пальцев. Казалось, безумию не было предела. Тут я вспомнил, как издевался над Кисс, над Тохой, над Таней, над многими другими людьми, считая это справедливым...Сплюнул. Как бы то ни было, больше всего на свете я все же издевался над самим собой. Мысли вернулись к пугающему прошлому, только что промелькнувшему перед глазами, захотелось разбить о дерево не только руки...Я не псих! Я не хочу в это верить! Снова оглядел руки. Они тряслись. Кровь, грязь, смола...Безумно захотелось помыть их, очистить, почувствовать в себе гармонию. В этот момент, испугавшись собственных ладоней, я отпрянул от них назад и начал пятиться, пока не ударился спиной о дерево. Кисти тряслись, а я, опустившись на землю, не переставал на них смотреть. Неожиданно вспомнилась Кисс, за которой я пристально наблюдал с самого знакомства. Странностей у нее хватало - то она высматривала в воде чудовищ, то собирала камешки, а иногда прыгала по воображаемым квадратам и носилась за всеми, размахивая руками.
   А еще она постоянно ходила к воде и мыла в ней руки...
   Судя по воспоминания, летом я употреблял какие-то таблетки. Во время самой первой встречи с Кисс оказалось, что и у нее есть привязанность к таблеткам. Тут же вспомнилось, что мы оба часто курили без рук, не вынимая сигареты изо рта. Первое время рыжая бестия все время сидела под пальмой и сконцентрировано смотрела в одну точку. Точь-в-точь также я смотрел на костер во время бессонницы. Себе я тогда влепил смачную пощечину, а месяцем ранее Кисс влепила такую же Тане. Это было настолько похоже, что так и хотелось спросить у себя, а был ли этот месяц?..Кисс единственную тянуло ко мне. Как-то раз во время одной из наших бесед у нее случился короткий непонятный приступ - она резко наклонила вперед голову, закрыла глаза и положила ладонь на лоб, будто что-то вспомнила. Напрашивался вопрос - а сам я разве вел себя лучше во время припадков? В тот же день у нее был еще один приступ, когда она схватила палку и пыталась прчинить боль своей руке. Тут до меня дошло, что глаза все еще с ужасом смотрели на мою окровавленная кисть, только что разбитую о дерево. Прошло несколько мучительных секунд, и очертания руки сменились воспоминаниями о бессонице, когда я с силой бил себя в плечо гвоздем. Зачем я это делал? И почему-то вновь перед глазами возникла Кисс, которая до самой крови водила острым кулоном по своему предплечью. Она же, жертвуя собой, сильно поранила ноги, когда пряталась за водопадом целые сутки. Но была ли это, действительно, она? Дрожащей рукой я провел по своим не менее израненным ступням. По коже пробежал холодок.
  Кисс сразу поняла, какое место я занимаю во всей этой истории.
   "Ты! Ты главный!"
   Она знала меня лучше всех остальных.
   "Саша, ты не ненавидишь людей. Но почему-то ты очень этого хочешь".
   Непонятно откуда она была в курсе и про пистолет.
   "У него ствол!!! Я знаю!"
   Порой Кисс была до безобразия откровенна.
   "Мне хотелось потрахаться. Да я бы и сейчас тебя трахнула".
   ...что было присуще и мне. Хм, а кто приводил меня в чувство на следующий день после того, как я жестко сорвался и нагрубил Тане?
   "Бла-бла-бла, ты вчера знатно прогнал, но не хочешь просто так с этим мириться и потому сегодня просто всех ненавидишь, и все такое".
   Мы оба не любили людей за их обыденность. Оба использовали повторяющиеся речевые конструкции, вроде "ну ок" Именно Кисс принесла мне листок с кирпичами и числом двадцать три. Моим числом. Вот именно - моим...и потому я нашел эти кирпичи.
   "Саш, у тебя не было мыслей, что все мы снимаемся в кино? Что все, что нас здесь окружает - лишь декорации, наше поведение - лишь сценарий, а мы - лишь исполняем роли?"
   Неожиданно рядом на землю приземлился попугай - тот самый, которого бросили другие. Я узнал его по подбитой лапке. Вот только он был не синего цвета, а красного. Цвета Кисс. И вот теперь мне стало страшно. По-настоящему.
   Перемены настроения, постоянное мытье рук, боязнь грязи, повторение одних и тех же слов, выполнение действий определенное количество раз, асоциальное поведение... Доказательств было достаточно - шизофрения и обсессивно-компульсивное расстройство действительно были и развивались. Вот только не у Кати.
   А у того, кто приперся в психушку посреди бела дня.
   Все время Кисс была лишь частью меня. Ее никогда не существовало. Как, впрочем, и всех остальных. Объединившись в искусственное общество, эти люди составляли личность, именуемую Александром Палагиным. Мою. Нездоровую. Личность. Вот она, обратная сторона монеты. Вот он, закон о единстве и борьбе противоположностей. Я чувствовал, что мне нужна помощь, и пришел в больницу сам. Что, если я до сих пор нахожусь там? А остров с его тайником, загадками, автобусом и всем остальным - лишь моя больная фантазия... Представив себя лежащим на койке, к которой меня привязали жгутами, я вздрогнул. Это был последний штрих.
   К горлу подступила тошнота. Несмотря на то, что уже стояла глубокая ночь, я не мог уснуть еще несколько часов, блуждая в лабиринте собственных иллюзий.
  
  
   Очерк 3. Там.
  
   Костер играл с глазами яркими отблесками пламени. Руки обнимали гитару, рядом стоял глиняный стакан с вином. Вчера я поздно уснул - от мыслей о собственном сумасшествии меня то и дело выворачивало наизнанку. А что со мной происходило сегодня - я совершенно не помнил. Кажется, когда я проснулся, уже близился вечер, потому как солнечный диск размеренно и непоколебимо двигался к горизонту на западной стороне острова. С вершины холма, на котором я сидел, был отчетливо виден горизонт, принимавший на себя появление и исчезновение солнца. Первый день изгнания, вчерашний день, выжал из меня все соки. Быть может, я на самом деле был психически болен. Быть может, все загадки - лишь плод моего воображения. Быть может, я действительно убил Егора во время поглощения своего двухдневного блюда сумасшествия - блюда с начинкой из паранойи и посыпанного сверху приправой из бессонницы. Но об этом не хотелось думать.
   Сегодня мне просто хотелось спокойно провести остаток отведенного мне времени. Пока не произойдет нечто важное. Или пока остров не исчезнет, и я не вернусь в палату для душевнобольных...Поэтому я лишь медленно водил рукой по струнам, наслаждаясь их едва уловимым успокаивающим звучанием, и время от времени попивал вино, заедая его найденными в лесу черными ягодами, похожими на вишню. Это была уже третья, последняя бутылка, но пьяным я себя почему-то не чувствовал. Волшебство...С каждой секундой оно разливалось по организму, пытаясь похоронить всю ту желчь, ненависть к себе и отвращение к окружающему миру, что свалились на меня за последние несколько дней. В воздухе витала атмосфера спокойствия, но, к сожалению, где-то на границе сознания она плавно перетекала в печаль. Я вздохнул.
   Он, оно и это. Единственные слова, которые все еще имели для меня значение, но я не мог понять - почему. Наверное, поэтому хотелось докопаться до них больше всего на свете...Но зачем? Как всегда, ответить себе я не мог, и на помощь пришел внутренний голос. Чтобы ты мог почувствовать себя человеком, Саша. Настоящим, наполненным жаждой и стремлением жить человеком.
   Он, оно и это. Все это время я не мог дотянуться руками до этих простирающихся в бесконечности понятий, схватить, попробовать их на вкус и выбрать, наконец, свою судьбу. Они летали вокруг меня, и я чувствовал их всеми прострациями своего собственного я. Некогда сосредоточенное внимание совершенно потерялось в царстве внутренних загадок. Но, несмотря на всю мою разбитость, неожиданно душа, разум и тело как будто смогли объединиться в единое целое, после чего в голове родилась правда. Три загадочных коротких слова - это и есть то, что составляет истинного меня, всю мою человечность и все мое естество...Потому что он до такой степени разорвал мою личность на части, что теперь оно вынуждено собирать меня по крупицам, в надежде, что я смогу найти это. Последняя мысль вырвалась из дьявольского водоворота подсознания и в очередной раз приставила к голове ствол. Да. Неизвестность убивала меня.
   "Никто не запомнит тебя за твои мысли". Так сказал один человек, копируя Маркеса. Предсмертное письмо оказалось подделкой, но его слова угодили в точку. Все было верно. Мысли никому не нужны. Люди не приходят. В самые тяжелые моменты жизни ты остаешься наедине со своей сущностью и тремя непонятными словами, от которых бегают мурашки по коже.
   Взгляд упал вниз. Море было на удивление спокойным, словно весь мир вокруг меня застыл на месте. Внезапно, приглядевшись внимательнее, я открыл от удивления рот, так как признал, что последнее безумное сравнение оказалось более чем правдой. Деревья перестали шелестеть, птицы прекратили петь друг для друга, а облака в небе и вовсе замерли в мертвом положении. Поразительно...В происходящее не хотелось верить. Пусть даже, если остановка времени была порождена лишь моей безумной фантазией...Все равно - поразительно! Это был идеальный мир, запечатленный в одном кадре. Истинная красота бытия.
   Неожиданно послышалось, как где-то совсем рядом заиграли струны, мелодично, четко и ритмично отыгрывая мотив. В следующую секунду я сообразил, что держал в руках гитару, более того, мои пальцы лежали на струнах. Но они не двигались. Музыка не принадлежала мне - звук, казалось исходил из леса. Гитарные аккорды разливались в окружающей тишине знакомой мелодией. Это была давно забытая мною композиция. Не веря собственным ушам, я поднялся со своего места и двинулся навстречу зеленой полосе джунглей. Перебор струн волшебным образом выстукивал в голове отрывистые звуки, которые погружали в сладкую гармонию ставшей сказкой реальности. С каждой секундой проникая в сознание, они словно вытаскивали из нутра мое истинное лицо - того, кем я вправе предстать перед окружающим миром. Выстукивание ритма барабанов и плавное завывание духовых инструментов мысленно окунали меня в ванну, наполненную грустью и блаженством. Создавалось такое ощущение, будто музыка разглаживала мои мысли и эмоции по невидимому листу, и я понял, что она являлась в эти мгновения непосредственной частью меня самого и стала прологом к совершаемому мною пути - последнему пути на острове, обернувшемуся для меня тюрьмой. Бешеным танцем мною овладевали нездоровые эмоции. Во рту жгло, будто я без остановки пил медицинский спирт. Но ведь я больше не пил сегодня! Жар тем временем продолжал охватывать организм и повышать температуру тела. С каждым шагом становилось все теплее, но я отчетливо понял, что, во что бы то ни стало, нужно идти вперед.
   Продолжительное вступление закончилось, и затем я услышал слова. Песня была на английском языке, и исполняла ее иностранная группа, названия которой вспомнить у меня не получалось. Но, судя по всему, я неплохо знал английский, потому как примерно смог воссоздать у себя в голове то, что услышал.
  
   Я отчетливо почувствовал в прошлую ночь
   В тот момент, когда мы попрощались,
   Что никто другой не узнает этих одиноких снов,
   Что никто другой не узнает ту часть меня...
   Я всё еще отдаляюсь
   И жалею каждый день.
   Я не буду всегда любить эти эгоистичные вещи,
   Я не буду жить вечно без остановки...
  
   Прослушав первый куплет, я поразился, насколько точно песня отражала мой внутренний мир, изменившийся до неузнаваемости ввиду последних событий. Саша Палагин тоже отдалялся и тоже жалел. И всеми силами пытался бороться со своим самолюбием и эгоизмом. Неожиданно я запустил руку в карман и вытащил оттуда разбитые часы, которые показывали время 23:23. Удар. Вот, что я отчетливо почувствовал в прошлую ночь...Ночь двадцать третьего сентября.
   Неожиданно для себя я вышел на длинную поляну и сразу узнал ее, заметив на противоположном краю огромный дуб. То самое место, где много дней назад мы с Антоном обнаружили автобус. Правда, теперь мне довелось попасть сюда, наоборот, с другой стороны. Но огромного транспортного средства и след простыл. Срань господня! Это...невозможно. Приблизившись к тому месту, где раньше стоял автобус, я наклонился и вгляделся в землю, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь доказательства того, что когда-то он был здесь. Голова категорически отказывалась от мыслей, что вся история с автобусом тоже была лишь плодом моего воображения. Мы нашли его вместе с Антоном, и, более того, все вместе использовали его запчасти. Что за...Я поднял голову, и тут передо мной предстала настолько невероятная картина, что от неожиданности я споткнулся о собственный ботинок и упал на землю.
   Напротив меня в вечерней полутьме выросла улица. Темная ночная улица, освещенная едва горящими фонарями. Она плавно сливалась с травой и деревьями всего в нескольких шагах от места, где я стоял. Это настолько не походило на реальность, что я в тысячный раз решил, что сплю. Протер глаза, но ничего не изменилось. Поляна, где когда-то стоял таинственный автобус, перетекала в заасфальтированную дорогу вечернего города. Это было самое поразительное зрелище в моей жизни. Вспомнил одну из самых первых своих мыслей, когда впервые очутился на берегу острова. "Чудеса случаются". Неужели, воистину, так и есть? Я стоял и смотрел на невозможную картину с открытым ртом, но, несмотря на возбуждение и бешеный ритм сердца, старался держать себя в руках. Спустя почти два месяца жизни на острове я научился бороться с волнением, даже находясь в настолько удивительной ситуации. Настоящая правда - всегда неправдоподобна. Песня, тем временем, продолжала играть и исходила именно со стороны таинственной улицы, словно заманивала меня вперед. Я приблизился к границе между двумя мирами - островом и ночным городом - и в сомнениях остановился. Стоило ли идти дальше?
  
   Так удивительно,
   Что мне будет 23...
   Я не буду всегда любить то,
   Чего мне никогда не получить.
   Я не буду всегда жить
   В своих сожалениях.
  
   И вновь песня не врала. Скоро мне действительно будет двадцать три года. И мне совершенно не хотелось жить здесь до самого дня рождения и жалеть о том, что сегодня не использовал такую возможность и не узнал правду.
   И я сделал шаг вперед.
   Улица приняла меня в широкие объятия и сразу окунула в атмосферу позднего вечера 23 сентября 2010 года - вечера, в который со мной произошло что-то необыкновенное, после чего я попал на остров. Передо мной расстилалась пустынная дорога. Музыка продолжала играть немного грустный, но приятный мотив, сладостно лелея мой слух. Песня была единственной вещью, которая давала мне внутреннюю гармонию и сохраняла рассудок. Кажется, она доносилась из одного из соседних домов. Когда в очередной раз заиграл припев, я целиком погрузился в него мыслями.
  
   Ты будешь сидеть в одиночестве вечно,
   Если собираешься ждать подходящего момента.
   На что ты надеешься?
   Я здесь, сейчас, и я готов
   Держаться за тебя крепко...
   Не подводи черту,
   Пусть это останется за мной.
  
   Ждать подходящего момента я больше не стану, твердо уверил себя я. Как и сидеть в одиночестве. Я пойду вперед и подведу черту. Музыка и повязанные на ней слова по-прежнему знали, что все это время творилось в моей душе. Внезапно в памяти прорезалась одна деталь, и я улыбнулся. После всего, что происходило со мной на острове, было не удивительно, что эта песня настолько глубоко воздействовала на мое сознание, что открыла мне возможность покинуть остров и перебраться в другой мир. Ведь она называлась "23".
  
   * * *
  
   Вдалеке громыхнул выстрел. Сердце дрогнуло, а в жилах закипела кровь. Позабыв обо всем на свете, я ринулся вперед и вскоре увидел впереди лежащее на асфальте тело. Рядом с ним стоял человек в темном плаще, который при виде меня тут же бросил на тротуар пистолет и пустился бежать. Я узнал его по своим предыдущим воспоминаниям. Вот, кто был виновником трагедии...Только на этот раз он не перебегал дорогу. Пока я в растерянности соображал, что делать, парень в плаще пронесся до ближайшего закоулка и исчез во тьме. Тогда я придвинулся к телу и дрожащими движениями развернул его к себе лицом.
   Егор.
   Рядом валялся пистолет. Mark 23.
   К горлу подступила тошнота. Я в страхе попятился с тротуара назад и незаметно для себя оказался на дороге. Картинка окружающего мира колыхнулась и задрожала. Внешние звуки утонули где-то в глубине сознания, а затем исчезли окончательно. Улица застыла, я совершенно потерял нить реальности, не желая принимать то, что только что случилось. В следующую секунду совсем рядом сверкнул ошеломительный яркий луч света, а спустя мгновение мелькнула мысль, что его обладателем были автомобильные фары. Краем глаза я успел заметить, что позади меня резко затормозил автомобиль. Как в воспоминании...Время словно замедлилось, и каждое мгновение растягивалось в панические секунды приближающейся опасности. Машинально отскочив в сторону, я поскользнулся и упал на асфальт. Ухо прорезал звук от удара и звон битого стекла, а спустя миг, когда встречная машина - та самая, что ехала с яркими фарами - врезалась в первую, раздался душераздирающий грохот. Обдирая ладони и локти, я судорожно отполз по асфальту в сторону, чтобы меня не раздавило. Первый автомобиль от удара перевернуло на бок, а затем он со скрежетом упал крышей на асфальт в нескольких сантиметрах от моего плеча. Преодолевая чудовищную одышку, я попытался подняться. Голова закружилась. В ногах ощущалась боль. В наступившем мраке и дыму сложно было что-либо разобрать. Но приблизившись к автобусу, внутри которого все еще горел свет, я увидел, что на переднем стекле зияла внушительная трещина, возле которой расплывался красный след. Похоже, водитель ударился в него головой. Кругом валялось огромное количество битого стекла. Ощущения, наконец, вернулись, и я отчетливо почувствовал, как несколько отлетевших осколков впиваются в мою кожу. Господь Бог не пожалел никого. Прихрамывая, я обошел автобус и приблизился ко второй машине. Ее смяло сильнее всего, от бампера почти ничего не осталось. Подойдя ближе, я увидел разбитое переднее стекло и человека в салоне, который, не двигаясь, упирался ушибленной головой в бардачок. В темноте тяжело было разглядеть еще что-нибудь. Неожиданно дверца со стороны водителя со скрипом открылась, оттуда вывалилось безжизненное тело девушки. Задыхаясь от ужаса, я судорожно сглотнул. Все ее лицо было в крови. Кажется, она была мертва.
   Вот, как все произошло на самом деле.
   Земля уходила из-под ног, я упал на колени и в бессилии закрыл глаза. В одну секунду весь мой мир разрушился на бесконечное количество кусочков. Меня начало трясти и охватил озноб. По щекам потекли слезы, я сжал кулаки, но все же нашел в себе силы открыть глаза. Улица исчезла. Вместо этого я сидел на стуле в огромном светлом зале.
   - Подсудимый, ваше последнее слово?
   До сих пор не понимая, что происходит, я открыл рот и попытался что-то ответить, но во рту ощущалась неимоверная сухость, казалось, слова, которые я хотел произнести, попросту тонули в глотке. Наконец, с большим трудом, я хриплым голосом произнес:
   - Я...Я...Я не хотел.
   Это было первое, что пришло в голову после всего, что я испытал за последние несколько секунд. Самых страшных секунд в моей жизни.
   - Суд принимает последнее слово подсудимого и удаляется на совещание.
   Картинка тут же сменилась. Но я все еще сидел в пугающем светлом зале.
   - Подсудимый, встаньте.
   Повинуясь, я неожиданно заметил, что в кресле судьи сидел я сам. Точнее, другой Александр Палагин. В панике оглядываясь по сторонам, я поразился, что все люди вокруг превратились в мои копии. Все они хотели правосудия. И все они были мной. Последние свои слова судья-Александр говорил более жестко и уже не так официально.
   - Александр Палагин, вы признаны виновным и приговариваетесь к изгнанию.
   Изгнанию? Обычно судьи так не говорят, вспомнил я. И тут же осознал, что никакого суда на самом деле не происходило. Он велся лишь у меня в голове. В следующее мгновение очертания зала дрогнули и закружились в безумном водовороте графических иллюзий - я снова очутился на опушке леса возле того самого места, где когда-то стоял автобус. Люди исчезли, остался только судья-Александр, который стоял рядом со мной в темном плаще.
   - Вот и все, Саша. Теперь ты знаешь правду.
   - И что теперь делать? - в отчаянии воскликнул я.
   - Хм, - призадумался Александр-двойник и провел рукой по подбородку. - Ты заперт. Тебе нужно освободиться.
   - Но как? - я опустил голову. - Я бессилен.
   - Нет. Ты уже доказал, что сам вершишь судьбу. Так уничтожь все! Избавь себя от этого мира, от этого острова, от всего! Не смей ничего оставлять!
   Его слова вызвали у меня мощное эмоциональное потрясение, после чего я поднял голову и уловил в глазах двойника дьявольский огонек. Похоже, этот Саша знал, о чем говорил. Совершенно непонятным образом в моей руке появилась канистра с бензином и спички. Это помогло увериться в том, что я готов действовать. Пора положить этому конец. И спустя несколько минут я с замиранием сердца наблюдал, как воспламеняется вокруг трава, как жадный огонь перебрасывается на соседние заросли, как загораются, одно за другим, деревья...Безжалостное оранжевое зарево поглощало окружающий мир, дым заполонял глаза, а горло и легкие надрывались от гари. В голове стоял лишь треск от огромного костра, в который я превратил нетронутую природу.
   - Теперь, беги! Беги туда, откуда ты пришел. Возвращайся к началу! Беги!
   Я провел ладонями по своим рукам. Кожа больше не была исполосована ранами от осколков, но стала совсем сухой и до ужаса покраснела в свете окружающего меня пламени. В этот момент меня захватил первобытный животный страх. И я побежал. Бежал до тех пор, пока не выскочил на холм, где весь вечер провел с гитарой.
   - А сейчас самое главное, - двойник-Александр потер руки. - Ты должен освободиться.
   Безумный, но решительный. Таким он и должен быть. Я сглотнул и подошел к краю обрыва.
   - Вспомни начало своего пути, - продолжал другой Саша. - Когда ты столкнулся с огромной скалой на побережье. Ты уже тогда думал о том, чтобы броситься в воду с вершины. Ты уже тогда подсознательно знал, что все так и будет. Хотел взобраться на вершину, упасть вниз и прекратить свое сумасшествие...
   - Саша, не слушай его, - неожиданно раздался в голове знакомый голос. - Ты должен выжить! Это - самое главное.
   Мой старый внутренний друг. Он все же пришел на помощь. Но нужен ли он мне?
   - Вспомни хоть что-нибудь полезное, что он для тебя сделал, - двойник словно читал мои мысли. - Все время только достает нравоучениями! Я же дарую тебе свободу...
   - Он обманывает тебя, Саша, - вновь вступился внутренний голос. - Ты знаешь, кто это! И ты знаешь, как ним бороться.
   Я молчал, не в силах ответить им обоим.
   - Вспомни, чего ты желал, когда совершенно не мог уснуть, - сплюнул второй Александр.
   "Казалось, я не отказался бы даже умереть, лишь бы эти страдания прекратились".
   - Но я не хотел умирать... - пробормотал я. - Я всю жизнь шел за светом, чтобы...
   - Ты не заслужил светиться ярче солнца, - резко перебил меня двойник и покачал головой. - После всего, что произошло, ты заслужил только тьму. Всем плевать на твою жизнь, а тебе тем более.
   Я еще раз глянул вниз на бушующие волны, разбивавшиеся о скалы. Смерть будет мгновенной.
   - Саш, ну, что ты здесь устроил? - сердитым тоном заявил внутренний голос. - Что это за достоевщина? Ты не Раскольников, и никого намеренно не убивал.
   - Но те люди...Они погибли из-за меня...
   Внезапно перед глазами замелькали кадры. Человек двигался к вершине скалы. Человек, в котором я узнал себя. Словно чувство дежавю - либо я когда-то уже делал это, либо меня ожидало подобное в будущем.
   - Предчувствия тебя не обманывают, Саша. Все еще впереди, - подтвердил мои догадки внутренний голос. - Поэтому ни в коем случае не соверши...
   - Я, что же, могу видеть будущее? - воскликнул я.
   - Не только видеть, - тихо ответил внутренний голос.
   В то же мгновение я услышал язвительный зловещий хохот, доносящийся с обрыва.
   - Каким надо быть идиотом, чтобы верить в подобное! - насмешливо воскликнул двойник. - Он опять кормит тебя иллюзиями, а ты не видишь этого. Будущее! Ха-ха! Что за сопливая хрень...Все намного проще, Саша. Мне уже ничего не надо делать. Ты сам хочешь наказания. Я вижу это по твоим глазам, наполненным чувством вины. Ты всю жизнь сам наказывал себя. А теперь скажи честно. Ты ведь ненавидишь себя за то, что ты сделал?
   Мой острый на язык двойник вновь попал в самую точку. Задевая мои самые слабые стороны, он мастерски жонглировал ими. А теперь и вовсе хотел сломить меня как спичку. Но я был с ним согласен. И сделал шаг вперед.
   - Ненавижу до такой степени, что...
   - Достаточно! - грозно перебил меня Саша в плаще, но тотчас смягчил голос. - Ты все время думаешь. Думаешь, думаешь, думаешь...Ты не можешь уснуть, не можешь сходиться с людьми, не можешь жить нормально...Всему виной - твои мысли. Именно они сделали тебя таким...Ненормальным. Так избавься же от них!! Нет мыслей - нет проблем!
   - Абсолютное отсутствие мыслей невозможно, Саш, - спокойно попытался объяснить внутренний голос. - Потому что его никак нельзя зафиксировать. Можно сказать, что оно равнозначно небытию. А небытие - это не выход, ты сам должен это понимать.
   - Заткнись! - двойник подскочил ко мне, обхватил мою голову и навис над ухом. - Ты умеешь только говорить! А я вершу судьбу...Саша! Сделай хоть один решительный поступок в своей жизни!
   Секунды растянулись в бесконечность. Я стоял на пороге жизни и смерти.
   - Давай! - рявкнул сзади другой Александр Палагин
   Но его слова, казалось, уже утонули в пустоте и не доходили до моего сознания. В спину отдавало жаром. Позади меня царил самый настоящий Апокалипсис. Пламя, уничтожающее все на своем пути, создавало впечатление абсолютного хаоса. И дьявольскому огню существенно способствовал разразившийся в воздухе вихрь. Почувствовав дуновение ветра, я решил довериться его воле. И, расставив руки в сторону, приготовился принять свою судьбу.
  
* * *
  
   - Саш, не надо. Не делай этого, - прорезал тишину знакомый голос.
   Я резко обернулся и в свете бушующего пламени увидел Антона, который находился на подступе к скале. По обе стороны от него стояли девчонки. Но откуда они взялись здесь, если их никогда не существовало? Неужели больной разум даже сейчас продолжал издеваться надо мной...
   - Ты не понимаешь! Я убил их! Убил их всех...Я виноват в смерти этих людей! - воскликнул я.
   - Господи, у него отек лица! - ахнула Кисс.
   Таня молчала, поглядывая на меня испуганными глазами.
   - Ты никого не убивал, Сань. Ты просто... - Тоша медленно двинулся ко мне с вытянутыми вперед руками. - Успокойся, и пойдем с нами. Не надо этого делать. Ты не такой. И ты не убивал этого парня.
   Не убивал, верно. Зато эти люди не знали остального...Что, если другой Саша был прав - и я не заслуживал жизни? Я еще раз взглянул вниз, где у основания скалы едва сверкали бьющиеся о камень волны. Мир вновь застыл. Неожиданно на плечо упала капля, а через несколько секунд сверху хлынул холодный пронизывающий ливень. Он нес в себе не только свежесть - что-то подсказывало мне, что я ждал его долгое-долгое время. Казалось, что в мокрых полосах дождя можно было разглядеть далекие от человеческого понимания образы. Образы, для которых еще не наступило время. Отрывками, кусками, метаниями...Внутренний голос не соврал - я действительно мог видеть будущее. Сомнений не оставалось - всему этому я был обязан именно трем людям, которые пришли за мной. И больше всего на свете хотелось верить, что они существовали на самом деле, а вовсе не были выдуманы мной.
   Взглянув в лицо Антона, я понял, что он - такой же упрямый, естественный и замкнутый, как и мой друг. В голове возник образ поля с шелестящей травой, посреди которого пролегала железная дорога. Вдалеке показался дым. И я понял, что он приближается. Взглянув в лицо Кисс, я понял, что оно - такое же невероятное, необъяснимое и таинственное, как и моя рыжая бестия. В голове возник образ школьной доски и лежащего рядом с ней мела. И я догадался, что оно хочет поговорить со мной с этой доски. Взглянув в лицо Тани, я понял что это - такое же нежное, гармоничное и необходимое, как и моя бывшая возлюбленная. В голове возник образ человека, стоявшего на балконе. Спустя мгновение я догадался, что видел самого себя, крепко сжимающего что-то в руке. Кажется, моя ладонь изо всех сил вцепилась в это.
   Слова хотели, чтобы я жил. Вот почему подсознание вновь дало мне подсказки к поиску правды. Тело начало сводить судорогами. Ветер тем временем подул с новой силой. Стоя на краю пропасти, я неожиданно пошатнулся и потерял равновесие. Наверное, мне никогда не узнать тайну трех слов. Но несколько рук обхватили мое тело и потащили назад. Это были те самые люди, которые никогда не приходят. Последними услышанными мною словами были механические слова Кисс о цианозе, расширенных зрачках и спазмах. Несмотря на все это, я отказывался верить, что находился в больнице. Где угодно, только не там! Найдя в себе силы, я бросил на обрыв последний взгляд.
   Двойник исчез. Теперь некому было дергать те струны моей души, о существовании которых я и не догадывался ранее. Ведь я никогда не ломал судьбы других людей. А в глубине искалеченного сознания возник все тот же предательский вопрос. Заслуживаю ли я наказания, на которое обрек меня мой попутчик? Однако чувство отчужденности затмило все мысли. Я совершенно не понимал, где находился, что со мной происходило, и почему пропал свет, несмотря на то, что лес пылал яркими огнями. Глаза, казалось, были широко распахнуты и, в то же время, блаженно закрыты, а слух улавливал лишь звук бьющихся о скалы волн и голоса людей. Тех, кто пришел на помощь и вытащил меня из самых мрачных закоулков моей души. Тяжесть, которая давила на совесть, слабела с каждым мгновением, проведенным рядом с этой троицей, и, в конце концов, я смог унять пугающее меня беспокойство.
   Сегодня ответа на свой вопрос я найти не смогу. Стоила ли всей моей жизни цена за совершенный поступок, или не стоила - наверное, никто никогда не ответит. Зато я все еще верил в то, что мой мир был реален, и что все происходило по-настоящему. Но все это было уже не так важно. Важнее то, что люди все-таки приходят. Тогда, когда их совершенно не ждешь. Можно вечно ненавидеть их по самым разным причинам, но, несмотря на все, они способны любить тебя независимо от твоих взлетов и падений. Даже, если ты совершил непростительные проступки. И неожиданно я понял поистине удивительную вещь. Упрямые убеждения, год за годом выстраивающие в моей голове нерушимую крепость...Начинали меняться. С точностью, да наоборот.
   Сегодня передо мной открылась истина. Неожиданная, ужасная, печальная...Мне придется жить с ней. Но теперь я изо всех сил вцепился в стремление, которое затмевало все остальное.
   Он, оно и это. Правда все еще была впереди.
  
  
   2010 - 2011
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"