Презренные рабы погибнувших империй,
Вы знаете лишь вкус оков и стали блеск.
Но мчится день за днём мустанг свободных прерий,
В то время, как ваш царь трагически исчез.

Внимая речи кесаря в венце из медных игл,
И слыша гладиаторов последний нервный вдох,
Не бьётесь в прутьях клеток вы, как озверевший тигр, -
Вы в кандалах, презренные, глодаете лишь мох.

Что мне покой неведомый, что мне полночный шёпот,
Зовущий, лгущий, манящий, шуршащий меж надгробий?
Живу, борюсь и слышу я не справедливый ропот,
А бурные литании для идолов убогих,

И столь же омерзителен мне этот скудный пыл.
Вы взвейтесь змеем огненным, взорвитесь сонмом искр!
Иначе в вашем бдении нет смысла, лишь посыл -
Оторванный, растерзанный, распятый скандалист

В овечьей шкуре давящей, смущает ум филистера,
Чтоб горе-обыватели свой пот кровавый тратили,
Идя тропой тенистою, смеясь над горней истиной,
И panem et circenses был, то, для чего горбатили,

Не зная, живы, рады ли, до белого каления,
Свои тела тщедушные, не ведая стыда.
И было недоступно вам и счастье Просвещения,
И интеллект заносчивый неведом никогда.