Аннотация: Как много, оказывается, может рассказать о человеке тележка, наполненная им в супермаркете...
По-разному в свои пятьдесят относился Владимир Скарабеев к новшествам постсоветской жизни. Не все явления ему нравились, хотя стариком он себя не считал и брюзжать не любил, по крайней мере, вслух. Хотя, на размышлениях подлавливал себя часто. А за это какой спрос? Делится человек сам с собой мыслями по разным поводам, оценивает явления, обдумывает, что в них хорошо, что плохо. Может, потому и не вслух, что поговорить-то ему особо и не с кем. Работа за компьютером требует сосредоточения, близких друзей нет, семьи тоже - сын отправился получать образование в Польшу, там и работу нашел. Жена? С женой расстались почти десять лет назад тихо, бескровно, без особых сожалений. С тех пор один раз только и встретились - на похоронах бывшего друга семьи. Разошлись дорожки, как говорится. Прожили своё, cына вырастили и простились.
В общем, поговорить было особо не с кем, но это не удручало Владимира. Он находил развлечение в книгах, просмотре разных телепередач (еще один плюс сегодняшней жизни - такое количество каналов, что всего и не пересмотреть), в прогулках за грибами, а еще находил удовольствие в нечастых, но основательно подготовленных теорией поездках по городам Отечества, не кричащим с буклетов турфирм, но вполне достойным внимания туристов.
Скарабеев любил книги. И дефицита в них, как в былые времена, уже не было. Прочтя много популярных книг по психологии, Владимир считал себя неплохим знатоком людей и их повадок, умел предположить скрытые мотивы поступков, прислушивался к тонам и полутонам, приглядывался к позам и жестам и, исходя из прочитанного, прикидывал, что за всем этим стоит. Любил он понаблюдать и поразмышлять дедуктивно о человеке, зацепившись за отдельные детали образа. Нет, не Шерлока Холмса изображал Владимир и не преступления разгадывал, просто так развлекался - из интереса пририсовать к ботинку хозяина. Надо же чем-то заполнять эту жизнь, раз ты жив?
Еще одно относительно новое явление нашей действительности - большие супермаркеты - Владимир оценивал положительно, хотя и понимал психологию торговли, заложенную в эту структуру. Понимал, что зайдя туда за хлебом и молоком, никогда этим не ограничишься, а потянется рука еще за чем-то, заинтересовавшим глаз. Сознавал он и хитрость отсутствия корзинок, но наличия тележек, которые так и провоцируют купить побольше товара, зазывность прозрачных витрин с едой и открытых стеллажей, где можно всё потрогать и выбрать. Понятно было для него и коварство последних стеллажей со сладкой и жевательной мелочевкой возле кассы, к которым в последний момент рука сама тянется сама даже у взрослого - за пакетиком жвачек, не говоря уж о детях, томящихся с родителями в очереди к кассе.
Супермаркеты также давали Владимиру возможность, двигаясь с тележкой между рядами товаров, незаметно наблюдать за людьми, их поведением, реакциями и дорисовывать в воображении их истории, пополняя таким образом собственную виртуальную 'Таблицу Скарабеева' - своего рода типологию человеков. Иногда у него возникало желание посидеть здесь денек за кассой или хотя бы пообщаться с девушками-кассирами о том, как наполнение тележки отражает сущность покупателя. Но кассиром ему не быть, а девушки вряд ли заинтересуются предложением пожилого, по их мнению, мужчины поболтать на производственную тему, так как к концу смены их, скорее всего, уже поташнивает от вида и покупателей, и их тележек. Да и вряд ли девушки, большей частью приехавшие на заработки в столицу, удручаются размышлениями на подобные темы, хотя, наверняка определяют по 'потребительским корзинкам' уровень достатка покупателей.
И Владимир ограничился самостоятельными наблюдениями. Некоторые из них вызывали улыбку, иные грустный вздох. Например, однажды он заметил, как две молодые женщины, идя навстречу друг другу, молниеносно встретились глазами, а потом так же мгновенно оценили содержание тележек, прикинув, очевидно, уровень наполнения кошелька визави или ее покровителя. Потом Владимир узнавал такие же сканирующие взгляды и возле касс, а также через стекло отъезжающих от супермаркета на своих машинах девушек, когда те молниеносно оценивали марку и, соответственно, стоимость автомобиля дамы на встречном авто. Вроде игры - 'А ты кто такая?'
Наблюдал он также семейные закупки, когда муж ходит барином, выбирает вина, сыры, балык, а жена, взяв с полки женский журнал, робко заглядывает ему в глаза - 'Можно?' Или как другой глава семейства, которому вот-вот платить, вдруг устраивает ревизию выбранному и избавляется на последнем рубеже от излишков. Не раз обращал он внимание, как пары рассчитываются на кассе, и делал выводы об их семейном положении. Тележки с немногочисленными, но изысканными продуктами, готовой едой, нарезкой сыра и балыков, баночкой икры, фруктами, бутылкой дорогого вина или коньяка Владимир не склонен был относить к закупкам для семейного ужина. Трапеза, скорее всего, предстояла при свечах и со взаимноприятным продолжением, что подтверждала небольшая упаковочка, прихваченная мужчиной в последний момент со стеллажика прямо возле кассирши.
Таким образом, банальный для кого-то поход за продуктами давал понимающему человеку столько жизненного материала, что и в кино ходить не надо. Однажды у Владимира возникла мысль, что внимательное наблюдение за женщиной, наполняющей свою тележку в супермаркете, может стать судьбоносным. Мало ли? Проникновение в таинство закупок может рассказать о человеке больше, чем наблюдение в маршрутке по дороге на работу. И зародилась у него идея понаблюдать уже не для пополнения 'таблицы', а, возможно, с дальним прицелом на совместную старость. Ведь простая металлическая тележка может многое рассказать о повадках своей временной обладательницы - и об уровне доходов, и о расточительности или прижимистости, и о кулинарных пристрастиях, совпадение которых в семейной жизни немаловажно. Подумав об этом, Владимир не избежал презрительного выражения на лице, вспомнив вечные тортики-зефирки-шоколадки бывшей супруги, которая боролась с лишним весом исключительно на словах, будучи не в силах отказать себе в этом безобразии, как и в трех ложечках сахара в чай или кофе, сопровождавшихся вздохом и выражением кающейся грешницы на лице.
Покрутив в руках пакет гречневой крупы, Владимир положил его в тележку и покатил ее дальше вдоль ряда. В ней уже лежал пакет 'Геркулеса', но не отечественного, а немецкого, понежнее, пакет риса (сквозь упаковку видны были тонкие длинные зерна - он всегда покупал такой, а не круглый, похожий на перловку), кусок Российского сыра, граммов четыреста, и Бородинский ржаной хлеб-кирпичик в прозрачном пакетике. Вдруг он заметил, что хлеб лежал на упаковке с яйцами. Владимир на мгновение задумался, когда это он успел положить в тележку яйца, ведь в этот раз они не входили в его список покупок.
'Машинально, наверное, - подумал он, на всякий случай доставая из кармана куртки квадратный листок, где в столбик было перечислено все необходимое, - опять занаблюдался'.
Он пошел дальше, протянул руку к баночке с маринованной кукурузой (он любил ее и просто так, и как добавку в разные блюда), как вдруг из-за спины услышал:
- Извините, вы укатили мою тележку!
Владимир оглянулся. Сзади стояла светловолосая женщина средних лет, в бордовой куртке с пушистым воротником, в черных брюках, сапожках на каблуках и с сумкой на плече. В руке она держала небольшой листок бумаги, очевидно, тоже со списком продуктов. Лицо ее было спокойно и дружелюбно, а рука уже потянулась к тележке, но Владимир неожиданно для себя вдруг загородил свою добычу и произнес:
- Как же? Простите, это моя тележка! Вот - всё по списку...
- Пардон? - непонятно отреагировала женщина.
- Ну... - почему-то смутился Скарабеев, - я хотел сказать... Вот - можете посмотреть - всё по списку собираю, память, знаете ли... Вечно дома вспомнишь, что чего-то не взял...
- Ну, собственно... У меня тоже список, и я, конечно, не подписывала все, что набросала в тележку, - пожала плечами визави, помахала у него перед носом своим листком и попыталась заглянуть через плечо Владимира, чтобы убедиться, что это все-таки тележка с ее товаром.
Тот вдруг вспомнил об упаковке яиц, и волна ударила ему в голову, а щеки покраснели, чего давно не бывало.
- Мужчина, мне абсолютно некогда бежать за новой тележкой и собирать все сначала, вы поищите свою повнимательней! - тут же пошла в атаку дама, заметив смущение оппонента.
Владимир оглянулся и действительно заметил потерю с идентичным набором продуктов в пяти шагах, но у противоположного стеллажа - наверное, кто-то отодвинул, пока он разглядывал гречку. Извинившись, он выкатил из-за спины предмет спора и передал женщине. Инцидент казался исчерпанным и не стоящим выеденного яйца, но что-то звякнуло внутри у нашего героя и мысли его завертелись в голове, засуетились в какой-то химической реакции, выдав результатом мысль:
'Это не случайно! Это же - сов-па-де-ние!'
В его списке оставалась еще минеральная вода 'Миргородская', мятный чай, зеленый чай, бумажные салфетки, туалетная бумага и жидкость для мытья жирной посуды. Все это можно было собрать за три минуты, но Владимир медлил. Он пребывал под впечатлением от происшествия, и не столько от угона чужой тележки, сколько от совпадения наборов продуктов, что наводило на мысли о возможности и других созвучностей с этой дамой. А покупательница показалась ему достаточно интересной. Ее нельзя было назвать худощавой, но признаков лишнего веса, который Владимир считал результатом недисциплинированности, не было. Светлые волосы были подобраны и сколоты на затылке какой-то женской штучкой (он разглядел это, оглянувшись). Такая прическа говорила о женственности и аккуратности ее обладательницы. Одежда не была ни вызывающей, ни небрежной. Присутствовало равновесие и чувство меры во всем. Владимир прочел много умных книг и произвел много наблюдений, и вряд ли ошибался в данном случае.
Набор продуктов, созвучный его собственному рациону, заставлял предположить, что дама, скорее всего, одинока. Он хорошо помнил, как стояла часами 'у мартена' бывшая жена, когда их в семье было трое. И сама любила поесть, да и два мужчины в доме перерабатывали продукты с завидной скоростью и усердием.
'Жаль, не сообразил глянуть, есть ли у нее обручальное кольцо' - подумал Владимир, и сам удивился своему неожиданному интересу к незнакомке.
Вдруг осознав, что созвучная ему особа может проскользнуть через одну из множества касс, пока он, размышляя, не торопится добирать по списку товары, Владимир встрепенулся, начал оглядываться и почему-то занервничал. В висках его застучало, он подумал, не принять ли таблетку от давления, коробочку которых носил в нагрудном кармане, но покатил тележку, не останавливаясь, к рядам бытовой химии и бумажной продукции. По ходу он стрелял глазами вправо-влево, выискивая бордовую куртку с пушистым воротником. Не замечая вокруг больше никого, он быстро закинул в тележку 'Фейри' для посуды, пакет салфеток, пару рулонов туалетной бумаги с дырочкой для держателя и направился к кассам.
Дамы нигде не было. Владимир схитрил - выйдя из хозяйственного ряда, который своим торцом смотрел на крайнюю в длинном ряду кассу, он не пошел к ней рассчитываться, а покатил тележку вдоль касс, поглядывая на покупателей, подошедших к расчетному рубежу. Он вспомнил, что список у созвучной женщины был невелик, потому вряд ли она станет бродить долго, да и сама сказала 'Мне абсолютно некогда...'
'Где-то здесь, где-то должна быть здесь, - с волнением сканировал он глазами небольшие очереди у каждой кассы, но запомнившегося силуэта нигде не было, - Неужели упустил? Неужели ушла?'
Владимир вздохнул, еще раз оглянулся и стал к предпоследней кассе. В голове его прокручивался короткий, но так взволновавший его инцидент, создавались корреляции между отдельными деталями, дорисовывался образ, моделировался характер незнакомки. Аналитически-творческую работу его мозга прервал звонкий девичий голос, строго велевший кому-то подъехать через минут пять на стоянку супермаркета и помочь погрузить покупки. Владимир оглянулся. Молоденькая девушка в ярком шарфе поверх черной куртки и с шапкой кудрявых русых волос с шоколадными прядями, держа в одной руке мобильный, другой рукой подтянула к себе тележку. По привычке Владимир оценил ее содержимое, и выражение его лица стало скептически-снисходительным. В полном беспорядке в тележке громоздились: пара французских булок, жестяная банка с дольками ананаса, рахат-лукум, шампунь, краска для волос, жидкость для снятия лака, упаковка подарочных декоративных свечек, пакет морковки, прозрачная коробочка с киви, банка сгущенки, стаканчики с йогуртами, палка салями, три пачки апельсинового сока, бутылка Колы, пакет молотого кофе, бутылка пива, несколько пакетов сухого грибного супа, упаковка сосисок, кусок сыра, зефир в шоколаде, прикрытый тремя плитками шоколада без зефира. Подмышкой девушка держала пару женских журналов и опять пыталась позвонить с мобильного.
- Мужчина, выкладывайте товар на транспортер! Пакет нужен? - обратилась к Владимиру кассир.
- Да-да, извините, отвлекся, не нужен пакет, у меня есть, - засуетился он.
- Мам! Подходим, вторая касса, давай скорее! - произнесла девушка в трубку.
Владимир протянул дисконтную карту и закончил укладывать покупки.
- Шестьдесят шесть гривен тридцать копеек.
Он рассчитался, поставил пакет в тележку и, отъехав на три метра в сторону, стал просматривать чек. Вдруг, какое-то движение у кассы привлекло его внимание. Он оглянулся. Девушка уже загромоздила своими бестолковыми покупками весь транспортер и пыталась уплотнить их, отгородив специальной палочкой, при этом поторапливала его случайную знакомую, вдруг возникшую рядом:
- Мам, выкладывай скорее, Юрка уже подъехал, сейчас нас заберет и домой подкинет. Считайте, пожалуйста, отдельно - обратилась она к кассиру.
Владимир остолбенел. Дама, улыбаясь, энергично выкладывала знакомый набор товаров, дополнив его 'Миргородской', салфетками и туалетной бумагой с дыркой для держателя. Варианты возможных ситуаций роились в голове Скарабеева, несовпадение придуманного образа незнакомки с яркой и импульсивной девицей, обладательницей несбалансированного пищевого набора, выбило его из равновесия - в висках опять застучало, он машинально вытер лоб и продолжал наблюдать за сценой у кассы. Покупательницы уложили в три пакета покупки из тележки девицы, из маминого - в один и получили два чека. Это оставляло у Владимира надежду, что относительно взрослая дочь, возможно, питается и даже живет отдельно, а 'понимающая' женщина все-таки, всё-таки...
К кассе подоспел высокий худющий парень со связкой ключей в руке, подхватил покупки, погрузил их в тележку, женщина положила чеки в разные пакеты, парень покатил все к выходу, а незнакомка поспешила следом. Неожиданно она натолкнулась на удивленный взгляд Владимира, улыбнулась ему, пожала плечами и пошла дальше, быстро стуча каблучками по кафельному полу.
Владимир, пребывая в недоумении, взял свои покупки и медленно направился к выходу. Длинный парень уже грузил пакеты в багажник 'Ауди', девушка смешно им командовала, а мама стояла рядом.
- Юра, этот пакет поставь с краю, я его заберу первым, надо занести Тамаре Петровне - соседка болеет, просила сделать для нее покупки, - произнесла незнакомка, и Владимир остановился на ходу, осознав ужасную погрешность в построении своей 'Таблицы Скарабеева'.
Он решил пройти три остановки до дома пешком. Весенний ветер гонял по
небу рваные облака, а под ноги попадались грязь и еще не растаявшие
кучки плотного серого снега. Владимир шёл и всё пытался совместить стройную
незнакомку на высоких каблуках с ее дурацким набором продуктов - разочарование, поглотившее надежду. Сегодняшнее событие пошатнуло его стройную теорию. Значит, надо еще думать...
Поскользнувшись, Владимир с трудом удержал равновесие и решил, что слишком уж близко к сердцу он принял происшедшее. А дома, уже перед сном, опять прокручивая в памяти событие, он вдруг вспомнил, что Тамарой Петровной звали его бывшую жену.