Аннотация: Более умного названия для этого юношеского опуса автор придумать не смог :(
- Миша, ты надолго? - спросила Жанна Алексеевна из своей комнаты.
- Да... вот... САМ опять на ковёр вызывает... не знаю, как отверчусь, - ответил Михаил Иванович, поправляя шарф. Затем ещё раз глянул на себя в зеркало и добавил. - Когда вернусь - тоже не знаю.
- Ну ладно, не задерживайся, пожалуйста. Ни пуха, ни пера.
- Ага... - рассеянно ответил Михаил Иванович, вставляя ноги в туфли. - Пока!
Схватившись за дверной косяк, Михаил Иванович вышел из квартиры, несколько раз громко топнул на лестничной клетке, а потом тихо, не дыша, шагнул обратно и изо всех сил громыхнул дверью.
- Ух-х, вроде не заметила, - с облегчением думал он, пролезая в зеркало, - Если узнает - хана. Хорошо хоть замОк автоматический поставил.
Павел Дмитриевич уже ждал его на той стороне.
- Ну что, Иваныч, удочку взял.
- Ага, в портфеле с квартальным отчётом лежит. Телескопическая.
- Ну, давай скорее, - сказал Павел Дмитриевич, протягивая Михаилу Ивановичу резиновые сапоги, - и так все сроки передержал. Сейчас моя вернётся - знаешь, что будет!
- Да знаю, Митрич, знаю, не ты один женатый, - огрызнулся Михаил Иванович, скидывая шерстяное пальто. Под пальто обнаружились видавшие виды джинсы и телогрейка. - Мормышка у тебя?
- Так мы ж, вроде, на блесну договорились, - удивлённо ответил Павел Дмитриевич, запихивая портфель и пальто Михаила Ивановича во встроенный шкаф.
- На блесну - так на блесну. Сам не зевай, пошли уже.
Они вышли на лестничную клетку.
- Но в следующий раз у меня "заседание кафедры", Иваныч... - строго сказал Павел Дмитриевич, запирая дверь.
- "Заседание" так "заседание"! А вот у меня тут тоже случай был... - донёсся из-за двери, приглушённый звуком шагов, голос Михаила Ивановича.
- Тьфу ты! - подумала Жанна Алексеевна. - Вот как нарочно, изверг, время выбирает, когда я крашусь. Знает, что не могу выйти, проконтролировать. А в коридоре я краситься не могу, вдруг Люська придёт, мало ли что... Впрочем, сейчас-то что мешает проверить?
Жанна Алексеевна вышла в коридор и окинула его опытным взглядом следопыта с высшим филологическим образованием. Так: пальто нет, туфель нет, сапоги на месте. Портфеля и галстука тоже не видно.
- Неужели и впрямь САМ вызывает? Неужели не на рыбалку? Тьфу ты, и ведь не знаешь, что лучше... Или может, всё таки, нашёл себе... убить его, изверга, мало!
В минуты волнения, такие, как эта, Жанна Алексеевна успокаивала себя "наведением марафета" на лице. В руке как раз оказалась помада, которую она, выйдя поглядеть не мужние деяния, забыла положить обратно на стол. Жанна Алексеевна подошла к висевшему на стене зеркалу и начала усердно краситься.
В это время в зеркале, как будто сзади от Жанны Алексеевны, появилась женщина в кремовом пальто и с большой чёрной сумкой. Хотя это уже было привычно, Жанна Алексеевна всё же с трудом удержалась, чтобы не обернуться.
- Привет, Жань! - неслышно, одними губами произнесла женщина в зеркале. По её одежде, манерам, в особенности по некрашеным волосам и неоштукатуренному лицу любой Шерлок Холмс сразу вычислил бы вернувшуюся с факультатива учительницу математики.
- Привет Люсь, - ответила Жанна Алексеевна своим нормальным голосом.
- Молчи! - процедила сквозь зубы Людмила Анатольевна, покручивая пальцем у виска.
- Да не бойся ты. Мишка ушёл, Петя в универе, а Виталик, паразит, опять засел за своим Варкрафтом - его теперь разве только пушкой сгонишь. А что, у тебя кто-то дома?
- Да нет, тоже, вроде, никого. Слушай, Жань, заходи, чайку попьём.
- Сейчас. Подожди секундочку, - ответила Жанна Алексеевна и пошла к двери в комнату младшего сына. - Виталик, я моюсь! - крикнула она туда, затем зашла в ванную, включила душ и крадучись вернулась обратно.
- Пролазь, - сказала Людмила Анатольевна, и Жанна Алексеевна решительно шагнула в зеркало. - Мой, похоже, опять сбежал на рыбалку, так хоть успеем посидеть по-человечески. Нет худа без добра.
- Вот и Мишка мой - одна рыбалка в голове. Хотя знаешь... сомневаться я стала. Завёл себе, небось, гнёздышко на стороне...
- А что, не так что-то?
- Да нет, вроде. И рыбу приносит, и сапоги грязные, и пахнет водкой, а не духами, и засосы только от пиявок. А всё равно на душе неспокойно.
- Сегодня тоже? - спросила Людмила Анатольевна, аккуратно наливая в фужеры ароматный коньяк.
- Да нет, я ему мозги-то вправила, обещал сегодня с приборкой помочь, да начальство опять лютует. Третью субботу подряд вызывают. Хотя... ой, не верю я ему, Люська, что-то хитрит он.
- Верное средство есть народное. В газете прочитала, которую Антошка мой принёс. Значит так: берёшь канифоль, луковую шелуху, пучок своих волос, ноготь у него с левой ноги - ничего разок подстрижёшь ему ногти - и плесневелого белого - обязательно белого - хлеба. Варишь по десять минут три дня подряд. - На четвёртый, - в голосе учителя четырнадцатого разряда появились мистические нотки, - когда твой уснёт, кипятишь три часа, а потом, пока не остыло, выливаешь ему на пузо. И вот если он закричит... нет, я тебе лучше напишу... значит изменяет.
- Ой, вот и мой Виталик таких слов из школы понаприносил - тоже только написать можно. Повезло тебе, Люська, у тебя девочка есть, одевать её можешь, косички ей заплетать. Я так девочку хотела, а этот изверг оба раза мне пацанов сделал.
- Ты про "повезло"-то не особо. Косички косичками, а ведь девчонку замуж выдавать надо. Она уж скоро институт закончит, а парня у неё всё нет. Я ей говорю: "Ленка, ну ты ж у меня красавица, умница. Неужели так трудно кавалера найти. Так ведь в девках и останешься". А она ни бэ, ни мэ. Твой-то старший как, не женился ещё?
- Где уж там! Работать вот устроился, платят неплохо. Я ему говорю: "Петь, сними квартиру, что тебе с нами, стариками, жить?" А он мне говорит, мол, ему и дома хорошо.
- Парням-то с женитьбой не страшно. Парням другое страшно. Ну, Жань, давай, за детей!
- За детей! - поддержала тост Жанна Алексеевна, и они звякнули бокалами.
- Эх, хорошо пошло, - сказала, поморщившись, Людмила Анатольевна.
- Слушай, Люськ, как ты думаешь, - спросила вдруг Жанна Алексеевна, - мужики-то наши догадываются.
- О чём?
- Как о чём?! О зеркале, конечно!
- Да брось, Жань! Чтоб мой доцент в зеркало глянул - да если он на себя, троглодита, взглянет - со страху же помрёт. Ну что, по второй?
- По второй! Хорошо пошло...
- Шадоуболтом его, шадоуболтом!
- Не учи учёного, поешь-ка кипячёного! Не видишь - у него резист, - ответил Виталик, не переставая самозабвенно долбить по клавиатуре. - Щас мы его...
- Блин, куда прист смотрит, ламер!
- Щас... - сосредоточенно повторял Виталик, продолжая крыть неуёмного противника смертоносными заклятиями - н-ну!... Э!... Э-э-э! Куда это я пошёл!
- Да ладно, народу на серваке немного, щас опять законнектимся, - в глазах Виталика плясяли хищные огоньки. - Блин! Что за нафиг опять!?
- Карточка кончилась, - невозмутимо ответил Атнон и смачно зевнул. - Так что всё равно за новой гулять придётся.
- Слышь, Тоха... меня родоки совсем прижали - прям Иго Татаро-Монгольское. Деньгов в обрез дают, сдачу из магазина отбирают. В общем, одолжи, я потом верну.
- Да не вопрос. Мне бы только на маму твою по пути не наткнуться, а то мало ли что.
- Секунду, - Виталик, чуть приоткрыв дверь, высунул голову в коридор. - Порядок, мать в душе, это надолго.
- Не люблю я это дело, - лениво промямлил Антон, надтягивая куртку. - А вдруг она сейчас выйдет.
- Да не факт, что она вообще тебя увидит. В зеркале же мои тебя не видят. Кстати, можно эксперимент поставить.
- Спасибо, обойдусь. Я ж их тоже в зеркале не вижу. Ещё столкнусь с невидимкой - вообще будет супер.
- Но людей же на улице ты видишь.
- Слушай, иди ты со своими экспериментами! Лучше я останусь в счастливом неведении.
- Ты не болтай, ты давай шнурки завязывай!
- Да завязал уже, - сказал Антон. - Постой на шухере.
Виталик вышел в коридор.
- Давай проходи, я дверь в душ на всякий случай подержу, - сказал он тоном резидента, заброшенного в глубокий тыл врага.
Осторожно ступая по ковру внешним краем ботинок, Антон добрался до зеркала и пролез в свою квартиру. Позвенел ключами внутри куртки.
"Прямо провидение какое-то заставило папу поставить автоматический замОк, - подумалось Антону, когда он открывал и затем громко захлопывал дверь в квартиру. - Никогда не знаешь, с какой стороны закрывают. В нынешних условиях - очень удобно".
Только сейчас Антон услышал в квартире какие-то голоса.
- Мам, это ты?
На кухне Жанна Алексеевна инстинктивно вжалась в стул.
- Да, сынуль, - ответила Людмила Анатольевна. "Только бы он не вошёл!". - Ты совсем вернулся?
- А?... Нет, шарф забыл одеть, сейчас опять гулять пойду, - "Только бы не вышла! На улице дубак, сразу просечёт, что я в квартире сидел". - Мам, ты телевизор смотришь?
- А?... Да, телевизор, - ответила Людмила Анатольевна и начала переставлять чашки в раковину, изображая мытьё посуды.
"Кажется, пронесло, - подумал Антон, - судя по голосам - это очередной тупой сериал, можно расслабиться".
Антон открыл встроенный шкаф. Конечно, не за шарфом ни за каким он сюда пришёл. Во встроенном шкафу задняя планка на нижней полке была плохо приклеена и довольно легко отгибалась. Антон один знал об этом. Он заметил это ещё дошколёнком, когда прятался в шкафу от сестры-старшеклассницы Ленки. На полку Антон теперь уже не помещался, зато в задней части планки он выковырял нишу и стал прятать туда заначку.
Отсчитав нужное количество "косарей", Антон уже собирался закрывать шкаф, как вдруг заметил незнакомый кожаный портфель.
- Странно - сказал Антон сам себе. - Не припомню я у папы такого портфеля. Неужто новый себе прикупил. Где он, интересно, в таком случае СВОЮ заначку прячет. Надо будет маме сказать. Хотя нет, лучше не надо.
Какая-то неведомая сила так и тянула его заглянуть в портфель. Но совесть и интеллигентность совместными усилиями взяли, наконец, верх на этим варварским желанием и заставили таки Антона закрыть шкаф. Проделав с дверью такую же операцию, какую Михаил Иванович проделал со своей за час до того, Антон полез обратно в зеркало. Там его ждал уже одетый Виталик.
- Только с возвратом! - строго предупредил Антон.
- Как только, так сразу! - Виталик сделал ангельское лицо. - Ты ж меня знаешь!
- Знаю! - ответил Антон. - Потому и предупреждаю!
- Ладно, пошли! Мы ещё отомстим этим буржуйским эльфАм...
Двери в обеих квартирах открылись почти одновременно, и на порогах оказались юноша и девушка. Сняв верхнюю одежду, они одновременно подошли к зеркалу.
- Привет, Петь, - сказала девушка одними губами.
- Здравствуй Лена, залезай - чуть слышно ответил Петя и подал ей руку. - Ну, как ты, простуда прошла?
- Да... Ой, а кто у тебя в ванной?
- Это, скорее всего, мама. Не волнуйся, она потом ещё полчаса у себя в комнате краситься будет, успеешь к себе вернуться. Пошли на кухню. Тебе с физикой помочь надо?
- Ммм... Петь, забудь ты про физику...
- Что, препод заболел? - спросил Петя, включая чайник.
- Петь, я... в общем... у нас будет ребёночек!
Палитру чувств, нахлынувших на Петю, описать сложно. Пока Петя медленно опускался на стул, по его лицу пронёсся настоящий ураган. Удивление, сомнение, испуг - нет, человеческие слова всё же слишком примитивны, чтобы описать ту бурю эмоций, которая захлестнула его в тот момент.
Несколько мгновений, томительно долгих мгновений Лена ждала, что же из всего этого выкристаллизуется.
В конце концов Петя густо зарделся и закрыл глаза рукой. Его лицо расплывалось в улыбке.
- Лена, как я тебя люблю! - сказал он тихо и ласково, - Ленка! - вскочив со стула, он заорал от радости так, что, казалось, сейчас вылетят стёкла. - Ленка! Ну теперь-то ты выйдешь за меня замуж?!
- Ти-ихо! ти-ихо! - пыталась усмирить его Лена, - они же услышат, узнают!
- Пусть слышат! - кричал Петя, - Пусть знают!
- Тише, Петя, они же не поверят ни одному нашему слову, решат, что мы сумасшедшие, - лепетала она на одном дыхании, едва сдерживая слёзы.
- Какие нафиг сумасшедшие! - не унимался он. - Хватит уже прятаться, ломать комедию. Тем более, - тут он понизил голос, а цвет его лица ещё более приблизился к свекольному, - тем более, у нас теперь есть... доказательства...
Только сейчас Петя заметил, что она вот-вот разразится фонтаном рыданий. Он подошёл к ней, обнял, прижал к себе...
- Лена, Леночка. Не плач, родная, не плач, солнышко, - шептал он, зарывшись лицом в её волосы. - Всё хорошо. Всё просто замечательно. Мы познакомим наших родителей. Познакомим наших младших братьев - уж эти-то оболтусы точно найдут общий язык. И вообще, будем дружить семьями. Да мы теперь и так - одна семья.