Аннотация: История из жизни моего друга Славки Салеева, инженера
СПРЯЖЕНИЕ СЛОВЕЙ ИЛИ СКЛОНЕНИЕ ПАДЕЖОВ
Вы, наверное, помните, как будет на языке коми "холодно"? Кэджит. Точно. Я упоминал этот термин, если мне не изменяет память, в истории о ремонте антенны. Не забыли? Замечательно. А как же тогда сказать, что очень холодно, в таком случае? Это не вам, дорогие читатели. С таким вопросом обратился ко мне Салеев, заходя в кабинет. Я замер в растерянности, ничего в голову не шло. Но Славику вовсе и не нужен был мой ответ. Он отслюнявил античному божеству Хроносу театральную паузу и торжествующе произнёс:
- Очень холодно - фуфайка кэджит. Нельзя так неуважительно относиться к родной речи, Дмитрий Александрович. Это Вам не к лицу.
Я не стал доставать из ящика с инструментом набор надфилей, чтобы заточить на Салеева какой-нибудь из клыков, а попросту предложил ему раздеться. А сам ответил в тему, которую было бы более уместно поместить в виде отдельной главы в какой-нибудь не сильно академический словарь занимательной орфографии:
- Кстати, мне известно с двумями буквами "ф" только три слова: фуфайка, философия и заффтра. А тебе?
Славик немного подумал и добавил:
- Ещё: "Немирофф", "Смирнофф" и фуфло. Бери. Дарю.
Славик раздевался и пел при этом с лёгким татарским акцентом, временами переходящим в говор народов Севера:
- И пить будем, и гулять будем, а картридж придёт - заправлять будем. И пить будем, и гулять будем, а кэджит придёт - согревать будем Да, кстати, а нет ли у тебя, чего попить? Пива алкаю ещё с утра, да скакать в лавку, как молодому, не хочется - слишком я свой покой сегодня уважаю.
- А чай тебя устроит?
- Временно, конечно, устроит. Но не навсегда. Вопрос не закрыт, пойми меня правильно.
- А если я тебя пивом угощу, прямо не сходя с места?
- Тогда я скажу тебе спасибо и скажу: "Спасибо, Дмитрий Александрович!"
- Годится, тавтологичный ты мой, - хмыкнул я, открывая холодильник, куда ещё с обеда завезли литрушку "Сибирской короны" малой пешеходной скоростью. Не Бог весть, какая радость, пить "корону", которая не совсем охладилась, но, как говорится, за неимением гербовой пишем на простой.
- А какую кружку можно пользовать? - спросил дотошный Славик.
- Да любую... только "Афанасия" не тронь. Он мне ближе всех.
23 февраля очередного незапамятного года наши сотрудницы подарили мужской половине коллектива кружки с оригинальной пивной символикой. Я сразу прикипел к "Афанасию" и никому не разрешал её занимать даже в своё отсутствие.
- Ну, Кирилл! - Салеев вернул "купца из Твери" в буфет, меняя его на "Витязя".
- Ты вчера погулял, что ли? - поинтересовался ваш покорный слуга.
- Как обычно, гости ворвались неожиданно. Я уже лёг, собрался телевизор посмотреть, а пришлось баранину жарить, татарский байрам его подери!
- Стой, стой, а с какой стороны ты собрался телевизор смотреть, спереди или сзади?
- Да, в том-то и дело, что спереди. Это у меня так редко случается. Обычно же как: я почти по пояс в эти телевизоры залезаю. Представляешь, телевизор задом, а сзади я... тоже задом... Что правоверные заподозрить могут, ты только вообрази!
Я всю жизнь, как себя помню, всё больше, с тыла. Тыловая крыса какая-то, а не боевой подводник. Надоело. Видел рекламу дышащих подгузников? Так вот, я похож на тот самый подгузник. Всё точно, как и в рекламе, за одним значительным исключением: вместо ребёнка у меня телевизор. И понимаешь, что обидней всего: ребёнок-то здоровый, такой бутуз развитой, смеётся и ксерит в тот подгузник без устали. А телевизоры мои, как правило, вовсе не дышат. Так и пасёшься во внутренностях недостойного ящика, будто патологоанатом какой.
Но ничего - недолго уже осталось этой ерундой страдать: через год-другой все православные и правоверные перейдут на "плазму" да на TFT-панели, и мне полегче станет. Вот тогда я точно буду патологоанатомом диодных матриц и прозектором плазменных колбочек.
- Врёшь ты всё, Слава. Какой ты патологоанатом! Ты самый настоящий реаниматор!
- Сути дела сие обстоятельство не меняет. Но ты меня спросил, и я отвечаю. Вчера же хотел, чтоб эта тварина с обычным кинескопом-пушкой мне сама послужила. Не вышло... Так, и где твоё пиво? Не жалко?
- Для тебя? Ни капельки. Всё, что хош, Михал Лукич1! Вот она, бутылочка в холодильнике валяется-лежит.
- Скажи мне, кто твой оператор мобильной связи, и я не стану тебе звонить, - огрызнулся Салеев в сторону начавшего надрываться телефона, как только сделал первый и самый глубокий глоток из пивной бутылки, глоток, утоляющий жажду. - Я не для того мешками кровь проливаю на работе, чтобы не позволить себе выпить холодненького.
Дрессированный мобильник немедленно прекратил тревожить атмосферу непотребным рингтоном.
- Вот - то-то же! - резюмировал Славка и произвёл второй глоток - аперитивный.
Пока Салеев был занят процессом, я решил произвести оперативную уборку помещения, чтобы закончить неделю с чистой совестью - пятница-то подходила к концу.
Ага, да здесь что-то происходило буквально недавно. Вот и рюмочки ещё не убраны, вот и бутылка пустая из-под пива предательски торчит в мусорной корзине, вот и крошки хлебные, и дух сёмужный. Вот и перчатки забытые в шкафу лежат. Точно - Салеев недавно уже наведывался на огонёк. Со своим ключом, да в отсутствие коллег по работе. Кто же ещё мог у нас перчатки в мороз оставить? Только горячий татарский джигит. Наверное, и пришёл теперь за ними, причину придумав уважительную - дескать, от жажды загибается. Нехорошо товарищу по ушам ездить. Ох, нехорошо.
Не успел я ничего толком о сложившейся ситуации додумать, измыслив какое-нибудь наказание-кару для огорчившего меня друга, как был остановлен неожиданным пердимоноклем в Славкином исполнении.
- Хочешь, я покажу тебе все свои трещинки? - пропел Салеев, уже разделавшийся с содержимым кружки, голосом одной знаменитой уроженки славного города Уфы2, землячки Салавата Юлаева и вообще - прекрасной во всех отношениях рокерши от женского баскетбола. Я благоразумно отказался запустить в работу процесс созерцания незнакомых мне трещинок, хотя песня в это утро мне понравилась. Не знаю, как насчёт Земфиры с похмелья, а вот у Славки тембр был очень хорош! Как у заржавевшей от долгого воздержания Иерихони.
А, между тем, голубой призрак розового абсента уже сложил свои эфирные крыла над моим горизонтом, оставляя последствия депрессии лишь в качестве иллюстрации, которую можно рассматривать с улыбкой. Но я об этом пока не догадывался, поскольку поднавалило работы - только успевай шевелить мозговыми извилинами да и прочими частями организма. А как же без этого-то!
*
Прохудился на рабочем месте руководителя полётов - начальника смены авиационных диспетчеров - монитор. Да, так прохудился, что никакой возможности работать на нём не стало. Развёртку схлопнуло вверху, где шляпа, а на трубке прогар выглядывал звериным оскалом интерфейса АРМа "Рабочее место РЦ". И ничего здесь удивительного нет. Попробуй-ка, потрудись в круглосуточном режиме почти шесть лет, когда на экране практически никакой динамики, а Screen Saver-а не предусмотрено по методологии - на рабочем месте даже монитору дремать заказано.
Тут дело тоже вполне объяснимое: Screen Saver c АРМом на базе обрезанной Windows NT 4/0 (SP6) никогда бы не смог так мило отрабатывать свой "хлебушко" по полтора-два месяца без перезагрузки. Это же не рабочие места диспетчеров, где картинка на мониторе меняется в соответствии с локационной обстановкой. Там всё равномерно выгорает, и глазу почти недоступно в видимой части спектра, если ты с этим монитором сроднился, как с верной собакой виртуозный таксидермист.
Таким образом, вопрос с заменой назрел, будто фурункул на шее простуженного бушмена, попавшего в открытое море. Привожу я новёхонький ЭЛТ-монитор прямо из магазина и затаскиваю его вместе со Славиком в единый зал системы УВД. Вот вам и пример неудачного выражения. Не понятно, кто кого затаскивает. Но если брать в расчёт мою остеопатическую спину, то вариант, когда я поднимаю на второй этаж Салеева верхом на мониторе, отпадает просто и естественно, как перхоть с непокрытой головы на капитанском мостике.
Вот вам и ещё один пример неудачного пользования словарным запасом на грани фола. Вы когда-нибудь лицезрели одинокую голову, полную перхоти, на капитанском мостике? Мне, честно говоря, не доводилось. Обычно голова всегда находится при ком-то конкретном. Укорочение деятелей Великой Французской Революции методом Конвентированного Гильотена в расчёт брать не станем. Теперь в Парижском городу очередная республика не балуется такими изысками, а Воланд в Москве не появлялся с тридцатых годов прошлого века. Да и трамвай маршрута "А" нынче только экскурсантов возит, а вместо комсомолок - победительницы региональных конкурсов "Мисс Семядоля" или "Красавицы Востока из Кузьминок".
Но я совсем забылся с этим изучением литературного цинизма. Вернёмся в начала абзаца, где мы с Салеевым поднимаем монитор в единый зал (гражданские плюс военные) системы УВД. По дороге я жалуюсь на бестолковость диспетчерской братии:
- Представляешь, уже почти семь лет АКС УВД "Альфа" пользуют эти черти вместе со всеми АРМами и принтерами (речь идёт о событиях 2006-го года, прим.автора), а до сих пор не могут правильно запрос сформулировать. Вчера звонят, например, и после представлений говорят так:
- У нас краска кончилась.
- Какая краска?
- На принтере.
- На каком принтере? Где он установлен?
- У нас.
- Понимаю, что не у меня. На каком рабочем месте?
- Э-э-э-э... Где руководитель полётов сидит... похоже...
- Вы не темните, мне нужно точно знать, какой принтер, лазерный или матричный, чтоб не переться без толку через перрон в другое здание. Краска, как я понимаю, для принтера нужна. Не краска, кстати, а картридж, в котором лента или порошок.
- Ну да, а краска тогда откуда?
- Что значит, откуда? В картридже для "лазерников" или матричных принтеров краски не предусмотрено, а "струйников" у вас там нету.
- А чем тогда печатает? Не углём же... - возражает мне продвинутый диспетчер.
- Я, Славка, сразу твою историю с Дзурикеллой припомнил. А потом мы ещё пару минут выясняли, какой из себя принтер, который перестал функционировать, пока мне не стало окончательно ясно, что это тот самый, что "печатает планы полётов и режимы". Уф-ф-ф...
- Эх, суета тележная! - сетует Салеев кому-то невидимому в красном углу, где должна, по всему вероятию, располагаться икона Александра Степановича Попова или же какого-нибудь покойного Норберта Винера или - того пуще - самого Чарльза Бэббиджа с любимым табулятором по имени Сэм3.
Сверх уже сказанного Славик не отвечает и не комментирует. Он просто понимающе улыбается, будто говорит, мол, погоди, сейчас тоже концертный номер увидишь. Билет у меня в кармане в виде "минусовой" отвёртки. "Крестовый" пропуск на представление взял с собой Салеев.
- Что, опять какую-нибудь рухлядь притащили? - строго спрашивает руководитель полётов.
- Нет. Новьё! - отвечаем мы дуэтом.
- А плоский?
- Экран класса "флэтрон", плоский, как гладильная доска. Даже немного вогнутый.
Достаём агрегатину из коробки. Начальник диспетчерской смены кривит губы и говорит:
- А говорили, что плоский... Он же обычный, только форма немного другая, не как у старого. А отчего нам плоский начальство не хочет купить?
Я хочу объяснить, что диодная матрица в статическом режиме выгорит ещё быстрее, чем "трубка", и вот именно поэтому, а не по какой-то другой причине... Но Славик решает проблему быстрее. Он внезапно выпрастывает из-за спины руку с одним из своих личных инструментов класса "мандала" и хохочет в голос:
- Хотите плоский? Ща, сплющим!
Больше руководитель полётов вопросов нам задавать не стал, поскольку принял мандалу за ибалу, а слово "сплющим" немного и на свой счёт. Куда потом с камбалой вместо монитора (или головы) податься? Ни одна же медкомиссия потом к работе не допустит. Такое невесёлое подозрение... А нам-то что, мы сделали дело - можно и перекурить.
Стоим со Славиком Салеевым в курилке и сами себя развлекаем различными литературно-грамматическими играми. К примеру, одну общеизвестную фразу про "два пальца" пытаемся в удобоваримый эстетический конвертик завернуть.
- Как бык по асфальту, - задаю я темп.
- Как бык по сусалам, - подхватывает Салеев выпавшее было из моих рук знамя слуховых аналогий.
- Как бык по салу, - не сдаюсь я, вдаряя аллюзивным посылом в сердцевину темы.
В этот самый момент Славик светлеет лицом, видимо вспомнив нечто такое, что привело его в довольно приятное расположение духа. Он прокашливается и говорит:
- А, кстати, ты видел, как бык елдой трясёт на ходу? Я имею в виду, в процессе... Тут не до геометрических изысков. Летом, конечно, не заметно. А зимой на снегу отчётливо видать. Знаки Зорро, что ж такого! Помнишь фильм? Вот, и у быка - один в один - в точности. Да, знак этот, а не то, о чём ты подумал - у быка же нет шпаги, одни урологические проблемы.
- Просто дебри падежей какие-то!
- Дебри падежей, дерби под ежей?
- Так и представил себе: вместо коней с лошадьми скачут настоящие ёжики... нет, даже не так - скачут ёмоёжики!
- Знатные звери!
Мы стояли и курили в специально оборудованном для этого действа "предбаннике". Я одетый, а Славка в пиджачишке поверх лёгкой сорочки. Ему в "предбаннике", видите ли, душно. Ветер был, хоть и не достаточно северный, но всё же на май не поворачивал. Разве татар на севере понять можно? Не люди - один только импульс, один стремительный порыв в светлое завтра. Причём безо всякого разумного объяснения. Близко это мне. И если бы не мой остеохондроз...
- Ты не слишком погорячился, - заботливо осведомился ваш покорный слуга, - когда курить в такой неглижовости выполз?
- Для меня дело привычное, - ответил Салеев. - Я с детства к этому приучен. Меня отец с малолетства холодной водой окатывал по утрам на крыльце в любое время года. Нас у родителей семь братьев и сестёр было. Я самый младший. В школе учился. Остальные уже работали. Жили скудно, и меня особо не баловали. Чувствовал себя иждивенцем. Остальные-то мои единоутробные трудовую копейку в дом несут, а я один в школе прохлаждаюсь. Старшие братья, бывало, мою порцию съедали, пока на улице с пацанами бегал.
Но один раз я им отомстил крепко за такое к себе отношение. Прихожу как-то к ужину, а они сидят и мечут. Без меня начали трапезничать. Чего, дескать, шляешься так долго - сам виноват, получается, что недоедаешь. Я им тут и говорю, что ходил мотыля мыть, а там в кустах - кошка дохлая. Сам же руку за пазуху, и на столешницу старую кроличью шапку выкладываю. Братьёв враз из-за стола сдуло. Прямо на улицу. Удобства же во дворе. С тех пор они уже никогда больше меня объесть не пытались. Вот так-то. В большой семье едалом не щёлкай!
Дальше курили почти что молча. И чтобы хоть как-то скрасить наше совместное отравление никотином, я снова завёл беседу:
- Вот, пора бы шапку новую покупать. Хороша норка. Знатная. Но уже старовата стала.
- Так на работу ж ничего, носить можно, - успокоил меня Салеев.
- А если по городу? Просто так...
- Главное, чтоб не летом. Летом никаких нервов не хватит объяснять всем любопытным, что тебе некогда новую шапку купить...
Курили, не включая вытяжной вентилятор, так как строго следовали наставлениям и указаниям о сбережении драгоценной электроэнергии. Перед глазами, как живой, вертелся навязчивый маэстро Чубайс - тогда ещё генеральный директор РАО ЕЭС - с денежным счётчиком подмышкой. Лёгкий поворот ручки, наподобие той, какие приделывались к патефонам фирмы Thorens-Excelda, Швейцария, в 30-е годы ХХ-го века, и уже очередной миллион попадал "рыжику" в карман. А на кармане кто-то неловко написал нитроэмалью: "Закрома государства. Охраняется законом и ПОНЯТИЯМИ о чести и совести нашей эпохи!"
Уже точно не вспомню, кто это подумал о нашем незабвенном Анатолии Борисовиче, я или Славка. Возможно, мы с ним в унисон для двух славных персон. И кроме того, образ Чубайса, а возможно, и электрического счётчика вызвал в памяти моей какую-то странную ассоциацию, которая вряд ли приходила в голову разработчикам дизайна принтеров фирмы "Хьюлетт Паккард". Она, ассоциация эта, напоминает о себе всякий раз, когда я посещаю кабинет, где сидят диспетчера-инструкторы со своим любимым принтером. Тамошний каповый нарост сканера на НР 1100А походит на пивной животик начинающего бюргера. Я обычно стараюсь быстро выйти из этого офиса, чтобы не стать жертвой пивной жажды.
Обед ещё и не думал начинаться. Позиционирование атмосферных потоков не предвещало чего-либо экстраординарного. Но тут в курилку вошёл Рома. Накануне ночью он не спал, поскольку посетил биллиардную "Три туза" со своим новым навороченным смартфоном наперевес и желанием кого-нибудь обыграть в "пирамиду" или "американку". С партнёрами ему везло не очень, поэтому домой он так и не попал. А вот какая сила заставила парня прийти на работу - для меня лично осталось непонятным. Рома контролировал себя достаточно уверенно, только посторонние ароматы вызывали опасения, будет ли он верно понят начальственными особами при личной встрече.
Ещё несколько часов назад в биллиардной Ромик пил джин, настоянный на еловых шишках до самого утра. И действительно, от него всё ещё пахло хвойным лесом в жаркий солнечный день, запоздалым похмельем и кое-какой закуской из бара "Трёх тузов". Вполне возможно, что это было фондю. Абсента ему не подавали - совершенно точно! Или не точно? Другие, возможно, угощались полынной горечью... И кстати, причём здесь абсент, вообще говоря?
- Иди отсюда, шишка еловая! - пошутил Салеев. - Такого перегара мне ещё не доводилось употреблять натощак.
- Так мог бы и отвернуться, - возразил слегка озадаченный Рома.
- Как же, отвернёшься. Ты у нас, как пострел, который везде поспел. От тебя сегодня, как от жёлтых листьев: не спрятаться, не скрыться. А с виду, вроде, на шишку больше похож, чем на приличного инженера. Рабинович, ничего не скажешь...
- Что, и даже ролик, который я снял в биллиардной, не посмотрите?
- Была охота в твой телевизор для грызунов смотреть (Слава имел в виду Ромкин смартфон звычайной портативности). И так уже одни очки не спасают, а ты меня на телескопические линзы подписываешь. Иди лучше чаю крепкого попей. Может, человеком станешь.
Но Рома решил повременить с чаепитием - ещё ж не файф-о-клок, верно же? Он увлечённо рассказывал об устройстве мира с точки зрения биллиардного клуба. О том, на каких трёх столах стоит наша земля, имеющая форму битка с номером 8 при игре в "американку", и какой "живой" и "мёртвой" водой потчуют в клубном баре. Про джин мы и сами догадались, а вот остальное... О том Рома поведал на словах, руках и движениях непослушной не выспавшейся головы. Опять всплыло название розового абсента. Какого чёрта вдруг розового, если полынь зелёная?! Какая-то здесь подстава, не иначе.
Но тогда я не придал этой странности ровным счётом никакого значения. Тем более что Ромка решил поделиться всплывшей в мозгу вчерашней новостью: в "Трёх тузах", снабжение от газовиков. Так и сказал, мол, в биллиардной маза "Севергазторга". "Не маза, а мыза, - подумалось мне. - Хотя, причём здесь эстонцы? Наверное, всё-таки - база". Оказалось, действительно, речь шла о базе, просто у меня после ярких видений с участием либерал-приватизатора оказался банан в ухе.
1 - "Всё, что хош, Михал Лукич" - фраза Демьяна Инютина из сериала "Вечный зов", сделавшаяся крылатой на доступных мне и моим друзьям территориях;
2 - автор намекает на рок-исполнительницу Земфиру Рамазанову, уроженку города Уфа;
3 - А.С.Попов - русский учёный, изобретатель радио; Норберт Винер - американский учёный, выдающийся математик и философ, основоположник кибернетики и теории искусственного интеллекта; Чарльз Бэббидж - английский математик, изобретатель первой аналитической вычислительной машины табуляторного типа.