Взглянув на название и прочитав начало (сиречь - вступление), в котором описывается установка ЖИВОЙ ёлки в детском саду, пускающей корни, я подумал было, что речь в рассказе пойдёт о ТАКОМ ботаническом саде. О саде разумных деревьев. Подумал и ошибся.
А тут ещё вступление. И некий Чва... Кто этот Чва, причём здесь он? Так-так-так... Смотрю последние абзацы рассказа. Теперь понятно. Чва (намёк на мой литературный псевдоним) - тибетский эзотерический аист (вероятно, намёк на мой рассказ "Куда уходят клоуны?" в части, касающейся эзотерических мистерий). Почему аист? Думаю, ответ прост. Ассоциативная аллюзория, как говорят у крайних народов малочисленного тибетского плоско... стопия. Вот выдержка из предисловия к "Забытой рукописи", а вы уж сами решайте - имеет ли она какое-то отношение к философски настроенному аисту Ква:
"А тут вдруг Пушкин... Да видали мы его в телевизоре, по областной программе! Подумаешь, там... "Князь Игорь о царе Салтане" и прочая ветхозаветная ерунда! Мы же тоже не под забором деланные, не в капусте аистами найденные, так сказать..."
Итак, Чва приносит ребёнка воспитательнице детского сада для деструктивных и "нетворческих" детей под дверь. Последнее - намёк на то, что я вбрасываю на СИ "больно замудрённое грузилово" и одновременно с этим - указание на некие параллели с воззрениями автора на творческую составляющую общества будущего. Да-да, я имею в виду именно 6-ую главу "Забытой рукописи" в которой умудренный опытом редактор одного из издательств медийного концерна "Хижина дядюшки Мнимуса" Митюнюшка Прегрешенев посчитал стихи НАСТОЯЩЕГО Пушкина откровенным бредом. Как говорится, всё смешалось... и не только в доме, но и в разного рода местах общественного присутствия.
Интересно, верно ли я угадал авторские сигналы, органично дополняющие фабульную часть его рассказа?
Ну, да ладно - приступим к поверхностному изучению самого текста. Почему, спросите, поверхностному? Да очень всё просто. На углублённое у меня допуска нет, как сейчас модно говорить, права доступа. Углублённое - это когда чикаешь сочную фактуру произведения, будто оно твоё собственное. Не могу я позволить себе подобной роскоши.
Ну что ж...
....добро пожаловать на празднование Нового года в детский сад для некреативных детей будущего! Некреативные, но, тем не менее, "ботаники". Странно? Для нас с моими современниками, пожалуй, что и да. Но не для общества будущего.
"Елка топорщилась в центре залы, распушив жирно-зеленую хвою и упершись для устойчивости макушкой в потолок. Массивное кашпо, принявшее с готовностью еловый комель в само-рыхлящийся лесной перегной, поило заживляющим раствором потревоженную мочку корней". Мочка корней? Хм... Это то, что осталось после действий предыдущего президента с командой в окрестностях виртуального анонимного сортира. Ну не о мочке же уха здесь написано, в самом деле? Или речь идёт о мочалке?
"Ах, до чего ж умен горшок - вот бы шотландке Пегги такой!". Спляшем, Пеги, спляшем (С). Виктор Берковский, понимаешь. Аллюзия застольного периода.
"Игрушки, приготовленные к поселению на временное жительство в колючие ветви, гулко копошились в объемистой коробке, стремясь поскорее вылезти на свет и попасть на лучшие места". Повторение "на-на" несколько портит прекрасную технику письма. Я бы исправил ситуацию.
Выражение же "поселение на временное жительство" вызывает во мне нездоровую ассоциацию с поселениями для расконвоированных заключённых. Живу я за 65-ой параллелью, к северу от неё, знаете ли. Место дислокации, так сказать, обязывает.
"Намедни, только дворник Егорыч принес пахучую ель в помещение и прислонил в углу, как она потянулась ветвями в виртуальный простор матричных стен, в студеные пейзажи работы детского художника-прогрессиста, и принялась укореняться прямо тут, на паркете". Детский художник-прогрессист - это отличный образ, подчёркивающий абсурдистскую тенденцию т.н. современного искусства, каковое, видимо, в будущем получит дальнейшее логическое развитие...
"Приходящая из РОНО по четвергам тетенька-методист Дутова придирчиво оглядела праздничное дерево (незатейливая аллюзия на конфессионную политкорректность ханжески настроенных фарисеев из-за океана) и велела немедля установить нетерпеливую елку на место празднования".
"Дерево оказалось понятливым: послушно опустило разлапистые нижние ветви, чтоб случайно деткам глаза не укололи, чинно выпрямилось и замерло, старательно источая фитонциды, в новогоднем карауле". Прелестно. Ёлка, не обделённая интеллектом.
"- Кто у нас хочет наряжать елку? - спросила в субботу Лидия Сергеевна у старшей группы. Сказала для порядка, как наставляло методическое пособие". Тонкий намёк на силу педагогической мысли современных выпускников колледжей профурсенковского призыва.
"Согласно документу, ребятишки сразу должны были проявить креативное начало и единодушно захотеть. "Каждый ребенок стремится стать первым, основоположником новогоднего убранства". Ах, если бы, ах если бы... Не тот случай, не тот садик". Гладко было на бумаге...
"Знала Лида по опыту, что наряжать елку не вызовется никто. Зато раздевать колючую после праздника дети ринутся наперегонки, отталкивая друг друга и в голос прося разрешения содрать с ветки вон того барабанящего прощальную дробь зайца или ту вот сияющую сверхновую звездочку. Знать-то знала, а долг воспитателя велел следовать творческой разработке РОНО". Почему-то администраторы в сфере образования, попав на руководящую должность, немедленно забывают свой педагогический опыт и принимаются ТВОРИТЬ разного рода непотребные циркуляры, которые, по их мнению, способны... Но, собственно, способность, как этих прожектов, так и их авторов весьма условна.
Впрочем, и другим отраслям такая условность свойственна в полной мере.
"- Сергевна, - неожиданно выступил вперед Кирюша, обаятельный хитрец с наивным личиком. - Чтобы тебя не ругали, я могу разрезать веревку, - показал юный эгоист пальчиком на коробку с игрушками и тяжко вздохнул, опустив голову, - и даже снять крышку..." Эге, ребята, а детишки-то не так просты и бездушны, какими их хочет видеть общество. Общество, придумавшее детские сады для "ботаников".
"Лидия Сергеевна чуть не поддалась искушению взглянуть в ненавистный объектив - услышали наблюдатели опасные Кирюшины слова или нет?" "Большой брат" не дремлет? Лагерь с передовыми методами воспитания? 1984... или другое какое-то число... Да-с...
" "Уф, пронесло", - догадалась женщина. Видно, Светочка свет Ипатьевна загодя отвела информационный поток с этой камеры в пул утилизации. Неспроста же ее невинно задранный к потолку нос и растопыренные в напряжении рыжие косички! И как у нее эти шалости выходят?.." Индиго-с? Не иначе... Не в моде в будущем, как я понимаю. Свобода личности от личностных качеств, такое складывается впечатление.
"Дети, вообще-то, должны светиться, радоваться, когда сотворят что-то неординарное... а эта - молча так, походя. "Опасная девочка", - записала Дутова в профайле Светином. А как по Лиде, так очень даже надежный ребенок, настоящий лидер по натуре, хоть и не отличается созидательностью". Расхождение позиций настоящего педагога и человека параграфического склада ума.
"- Хорошо, Кирилл, - мягко приняла нежданную помощь Лидия, хотя креатива в его предложении было не густо, - это будет твой вклад в праздник". Сообщение системы литературной безопасности: "Внимание - однокоренные глаголы находятся в опасной близости!"
"...Остальные дети постараются и подадут мне по одной игрушке... - она выждала несколько секунд. Поскольку никто не шелохнулся даже, ей пришлось прибегнуть к воспитательному приему: - Как мы учили: каж-дый день де-лать...
- ...хотя бы одну не-при-ятную вещь, - обреченным хором продолжили фразу дети". Чудесно!
"- Стоп! - воспитательница, наконец, ухватила малышей за локотки. - Оба наказаны. Каждый на две игрушки, - пожалуй, непедагогично рассудила она. "Но ведь вандализм еще хуже, чем некреативность, - оправдала сама себя Лидия. - По две в самый раз будет. Господи, - вдруг дошло до нее, - они уже слышали о своей болезни! Личные дела подсмотрели, или все-таки Светка профайлы скопировала?""
Вот ведь что. Болезнью в описываемом будущем обычные человеческие чувства, желания, стремления называются.
"Пора уж и праздновать! Дети сделали неприятное дело и законно хотели сладкого. Но сначала полагалось поводить хоровод и показать самодеятельность". Ещё один очень неплохой момент. Да что там - неплохой, отменный.
"Этот мальчик считался самым нормальным из всех: он даже сочинял стихи и рассказы. Однажды, было, ставили вопрос о его переводе в стандартный детсад, но Павлик не оправдал оказанного от всей души доверия - закатил без всякой причины жуткую истерику, и методисты решили повременить. "Черствый, вспыльчивый, но не безнадежный", - записали они в метрике". Будущее неизбежно плодит неадекватных на взгляд духовно деградирующего общества детей? А запятые здесь всё же лишние.
"И нежданно подумала о сокровенном: как бы ей, одинокой, своего ребенка завести - уж она бы его вырастила каким надо, получше иных креативщиков! А лучше двоих сразу". Вырастила получше двоих иных креативщиков разом? Что-то не очень срастается...
"- Стихи, - Павлик приподнял подбородок, - про то, что пришло в голову, - и нараспев зачитал:
- К нам в детский сад пришла беда: в капусте, ходит слух, Сергевна поутру нашла детей, и сразу двух!.." Ага, чтение мыслей с их последующей поэтизацией.
" - Не в силах истину скрывать, Егорыч закричал, что это аист всех ребят приносит по ночам. Теперь мы дело завершим, и нас не удержать: со Светкой аиста в ночи в капусте будем ждать!
- Дурак! У нас же резусы разные, - не сдержалась Ипатьевна. Выдала себя! Лазила по личным делам озорница, поняла, что к чему... И тут же постаралась исправить оплошность, пропев на манер вульгарной частушки: - хоть сама не верю я в эти суеверия, - и притопнула ножкой". Стильно. Интересно. Замечательно.
"-Что я, не понимаю, что ли? Возьмем приемного, - буркнул Павлик смущенно, - из элитного детсада". Иронично... и грустно отчего-то.
"В элитных садах растили, известно, уникальных детей - которые отказывались от шаблонного воспитания в семье сразу же, едва выучив несколько слов. Сами находили средства для самовыражения, без подсказок. Золотой фонд нации, как вещали СМИ. Уж таких-то ни за что на воспитание социально деструктивным элементам не отдадут! Бахвалился Павлик перед Светой Ипатьевной, конечно, хвост распускал. "Пусть помечтают пока, - подумала Лида, - а вырастут, глядишь, придумают что-нибудь. Головки-то у них светлые"". И это таких детей называют деструктивными элементами?
"Девочка росла с врожденной печатью неудачницы - старательно выдумывала всякие необычности... которые оказывались на поверку общеизвестными решениями. Даже велосипед изобрела как-то на занятиях по графике". Браво! Велосипед - как краеугольный камень эстетической культурной революции будущего!
"- На троечку с минусом... - вдруг раздался от входа в залу голос тети Дутовой, рядом с которой переминался с ноги на ногу виноватый Егорыч в заснеженных валенках и треухе - недоглядел старый гений метлы и лопаты, как методист нагрянула, не предупредил. Одно слово - дворник, а не инженер по эстетике, как в штатном расписании значится". Всё меняется, а дворник вечен в своём треухе и валенных сапогах. Пожалуй, в этом и есть сермяга прогресса.
"- А ведь нынче... - начала, было, Лида, расставляя детей в круг..." Запятые здесь лишние. Совершенно точно.
"- Да, суббота, - с вызовом парировала Дутова, переиначивая свою шубу-трансформер в затейливо скроенный розовый комбинезон наставника, - но я вспомнила поутру о своем предназначении нести культуру в массы, и решила, что еще один четверг мне не повредит". Да-с, стандартный начальственный бзик. Они полагают, будто их личное участие мгновенно сделает процесс воспитания (в данном конкретном случае) более гладким, плавным и... предсказуемым... Главное - предсказуемым.
"При упоминании о культуре, Егорыч стянул со сверкнувшей лысиной головы видавшую десятки зим шапку и сжал ее в несоразмерном своему скромному росту кулачище, отчего стал немедленно похож на какого-то небогатого политического деятеля". Задумчиво так. Неужели Ильич с кепкой? Более моя аллюзивная составляющая нынче не работает...
"- Дык ить, на умной голове дурной волос не жилец... - затянул дворник любимую тему о признаке своей гениальности, но сник под недобро сверкнувшими очами методиста". Ага, намёк на анекдот понял. А умище-то куда девать?!!
"Потом ребята покушали торт за длинным столом у окна. Между делом дети отлучались и как бы незаметно клали под елку подарки, по их заявкам привезенные шефскими ведомствами". Дети сами укладывали СВОИ подарки под ёлку? Что-то я не понял смысла этой процедуры... Неужели воспитатели уже настолько обленились в этом предполагаемом будущем?
" - Вот и еще год прошел, - свой горький вздох Лидия запила глотком подслащенного чая-мотиватора. Грузинский лист обычно побуждал ее к активности, но куда ее приложить при круглосуточной работе воспитателя, она не знала". Очень тонкий... грузинский чайный лист-мотиватор. Оценил. Хорошо, что не лист-модератор.
"Нынче, в праздничный вечер, она бы, например, с удовольствием спела. Если б не приперлась эта трудоголичка Дутова. Оставалось Лиде внутренне петь и внутренне танцевать. И спела бы, но только не в присутствии этой ищейки из РОНО! - Скоро выпустим старшую в люди. И куда-то их направят? - риторически вопросила Лида". Прямую речь я бы начал с красной строки, не сливая с основным текстом.
"- Известно, куда, - невнятно пояснила Дутова ртом, набитым не до конца съеденными ребятней сладостями". Отвечать ртом - дело обычное. В другом бы случае попенял бы автору, но не здесь. Органично, уместно, иронично. С Дутовой станется - могла же и чревовещательским образом пояснить, а?
"Неловкости от поедания детского рациона она не испытывала, считая, что труд кулинара следует уважать". Отличная сентенция! Синкопа не ритмическая, а смысловая. Переключение акцента с ощущения неловкости на чувство бережливости.
"- Дык я тоже всю жизнь дворничаю, - встрял Егорыч, - а умища у меня сколько!" Анекдот, о котором так долго твердили большевики в лице вашего обозревателя, развязал праздничный мешок и показал скромные ушки дворницкой ушанки...
" - А-а, все без толку, - отрезала Дутова, - все равно растут убогими и черствыми". Этот повтор мне не нравится.
"И улицу подметать тоже не от ума занятие - лишь бы, чем потешиться, уборочный комбайн значительно чище метёт". Запятую бы я поставил.
" - Ха, - усмехнулась Дутова, - в старину и стихосложение считалось божьим даром, а теперь машина правильней любого Пушкина напишет". О, автор, как это перекликается с последней частью моей "Забытой рукописи"!
"Теперь другое дело - размеры и формы в неограниченном разнообразии изобретаются. Попробовал бы Александр Сергеевич свою "Вьюга воет..." дать в три-анапестном ди-амфибрахии, с каким ритмом она на самом деле завывала в начале девятнадцатого века... - тут она вкусно откусила еще кусочек тортика. - А сады потому Ботаническими назвали, что дети эти - как растения: не умом доказывают своё право быть лучшими, а воюют за выживание с нормально развитыми. Из таких вот ботаников преступники и получаются, если недоглядеть". А преступность ещё не побеждена? Тогда наверняка существует опасность объединения и пр... Впрочем, Дутова неявно и обозначила проблему своими опасениями.
"Вышла в залу, потрогала подарки. На каждом надпись: от кого и кому. Много! Деда мороза завалили по самую шапку..." В будущем "Дед Мороз" станет писаться со строчной буквы?
"Ничего себе - хрустальная туфелька! "Вот оно что, - улыбнулась женщина, - он все понимает! Младенца ведь под елку не закажешь, вот он намек и сделал, чтоб надеялась". Нехорошо выделенные местоимения в строку ложаться.
"Мечтай, Лида, мечтай", - обратно взгрустнула она". Не понял, как можно взгрустнуть обратно. Интересно, а взгрустнуть ТУДА тоже можно?
"Раздосадованный порыв ветра залетел в приоткрытую фрамугу детской спальни и веером разбросал пригоршню снежинок-снов. На всякий случай - а вдруг?" Хорошо!
"А случай оказался как раз подходящий. Света свет Ипатьевна, орудуя коммуникатором, сегодня коварно поменяла киберам целевые назначения. Они теперь тщетно баюкали по кругу друг друга, недоумевая: почему это подконтрольный мозг не следует гипно-программе?! И поэтому дети разобрали настоящие сны, ветром занесенные. Беспокойные сны, не развивающие творческое начало". Творческое начало, говорите? У нас с представителями РОНО будущего несколько разные представления о творчестве.
Бродят по улицам детские сны
Поступью странной:
Будто бы занавес кто приоткрыл
В детские тайны.
В водоворотах людской толчеи
Им неуютно.
Серо-невзрачные годы, как пни -
Выделить трудно.
Нам бы внимательней сны разглядеть,
Вновь устремиться
В чистые души этих детей,
В светлые лица.
Но между нами разверзлась земля,
Щерясь сердито.
В детском наиве не видишь себя,
Всё позабыто.
Дни суматошные, будто экспресс,
Мчатся транзитом.
И, никого по пути не задев, -
Пылью сквозь сито.
Ну а по городу детские сны,
Полные тайны,
Ищут нелепо приют до весны
В давке случайной.
"Угрюмый тибетский аист Чва выбил лапой балконную дверь внутрь комнаты и опустил копошащийся сверток на пол. Новорожденный Будда обрел, наконец, в студеном Арзамасе-16 свою будущую мать. Единственную на Земле, которую ламы посчитали способной сохранить божественный свет". Пре-вос-ход-но! Да уж, от Арзамаса с 16-ым номером трудно ждать какого-либо прекрасного развития цивилизации... Одна надежда на нового Будду.
"Ламам-то легко: возьмут да объявят новорожденного а ближайшем селении новым воплощением Просветленного. А Чва должен лететь и искать Ту-Которая-Мать". Ах, мой бедный тёзка, Чва! Поневоле чувствуешь родство эзотерических душ с мрачным посланником Далайского Ламы.
"Боязно спрашивать ламу: разгневается, ответит, что следует самостоятельно постигать суть вещей. Однако спрашивать придется - стар уже Чва, чтоб бездумно мотаться по свету, а понимание все не желало нисходить на аиста.
Но сначала предстояло вернуться сквозь вьюгу в родные горы, коченея в снежных вихрях. Если хватит сил. Даже если не хватит". Концовка меня очень порадовала... Вот и попытался я самостоятельно постичь суть вещей, как завещал ареопаг тибетских лам, о чём, собственно, и доложил здесь почтенному собранию.
С некоторым трепетом начинал чтение этого рассказа Анатолия, поскольку он мне сказал, что нащупал СВОЙ стиль. Если писатель понимает, что у него есть такое богатство, как личная, ни на кого не похожая, легко узнаваемая манера письма, поверьте, это уже больше половины успеха. С этой позиции я и постарался ПРОЧИТАТЬ рассказ Анатолия, оценивая стилистику в первую очередь, и про остальные компоненты художественного произведения тоже не забывая.
Ни для кого, кто уже сталкивался с моими литературными обзорами, пожалуй, не станет откровением тот факт, что писать я стану в той же самой излюбленной манере - комментарии в процессе чтения. Это порой очень важно для автора рассматриваемого текста: он видит, каким представляется его литературное детище в сиюминутности процесса. Осмысление и обдумывание тоже важно, но это чуточку после. Сначала - движение мысли обозревателя/читателя и её сиюминутная работа.
Итак, кондиции оглашены, точки на мишенях выделены яркими красителями. Отправляемся в страну Литературию, как говорил некогда Валентин Никулин совершенно незабываемым голосом по первой программе Всесоюзного радио.
Сначала буквально два слова о сюжете. Рассказ ведётся от первого лица. И это первое лицо - нелюдимый юноша - встречается с замечательной девушкой. Знакомится с ней в электричке, что, на мой взгляд, знаково. Между молодыми людьми рождается непреодолимое взаимное влечение, которое люди старшего поколения называют любовью.
Возникшему чувству мешает почти неконтролируемая страсть героя к т.н. Ритуалу, а, если быть точнее, он видит красивые цветные сны, принимая ванну с бокалом вина. Этакий морфоман (не путать с морфинистом).
Почему мешает?
Дело в том, что после любовных утех с Майей (так зовут девушку) парень видит только кошмары, в которых его подруга всякий раз погибает. И всякий же раз сюжет сонного триллера связан с каким-либо транспортом, передвигающимся на рельсах: поезд, электричка (помните знакомство?), трамвай.
Герои вынуждены расстаться. Но продолжают общение по телефону. И вот, после одного судьбоносного разговора с Майей посредством изобретения Александра Грэхема Белла, герой спасает возлюбленную, буквально выталкивая её из-под трамвая. Причём, как я уже говорил раньше, во сне такого рода спасения не получалось, Майя погибала. А наяву - осталась жива.
Герой лежит недвижимый в реанимации и видит волшебные сны, лучше и красочней, чем во время Ритуала. Только в реальности его девушка всё время плачет и не может разделить этого блаженства.
А, может быть, герой как раз и рождён был только для того, чтобы спасти Майе жизнь? И Всевышний отблагодарил его за выполнение миссии бесконечными волшебными снами в состоянии комы... пока не отключено электричество...
Но тогда спасение девушки выглядит крайней степенью иезуитства, поскольку она глубоко несчастна и, похоже, не сможет бросить своего недвижимого спасителя, пока не выключат ток...
Или это такая реализация расхожей формулы "И аз воздам!"? Как знать... Электричество пока не отключили, а искусственный свет обманчив. Обманчив настолько, что мы не можем разглядеть общей картины, которую контролирует Создатель.
"Мы расстанемся навсегда в день, когда выключат ток.
Небо погаснет, как телеэкран, во тьме растворятся облака. Деревья и травы исчезнут, горы серого камня превратятся в горы пустоты, ветер вздохнет и навсегда умолкнет. Олени и волки, полевки и рыси, дельфины и зимородки, собаки и кошки, и пестрые змеи - все живые создания канут в небытие. Океанские волны умрут, не закончив разбег, а сам океан станет черным безмолвием. Солнце погаснет, звезды закроют глаза, испарится Млечный Путь, и последней с неба исчезнет Луна, чуть более печальная и одинокая, чем обычно. Наступит Ничто без конца и без края, и никого не будет, чтобы взглянуть на это Ничто - в день, когда выключат ток".
Что-то мне это напомнило... Ага, понял. Антон Павлович, вернее его герой - Константин Гаврилович Треплев, однажды написал авангардистскую пьесу. Там ещё Нина Заречная читала длинный монолог, помните, надеюсь?
"Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки,молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзябыло видеть глазом, - словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершивпечальный круг, угасли... Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ниодного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь.На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бываетслышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто.
Страшно, страшно, страшно...
........................
...Как пленник, брошенный в пустой глубокий колодец, я не знаю, где я и чтоменя ждет. От меня не скрыто лишь, что в упорной, жестокой борьбе сдьяволом, началом материальных сил, мне суждено победить, и после тогоматерия и дух сольются в гармонии прекрасной и наступит царство мировойволи. Но это будет лишь, когда мало-помалу, через длинный, длинный рядтысячелетий, и луна, и светлый Сириус, и земля обратятся в пыль... А дотех пор ужас, ужас..."
Итак, зачин почти классический. А дальше возникает некий перевёртыш. Отсчёт идёт, будто перед стартом космического аппарата.
Приём не нов.
Посмотрим, однако, что же он означает в данной интерпретации. Как только соображу, дам знать и вам.
10
"Жарко. Напрасно я выбрал солнечную сторону, когда садился в электричку. Впрочем, когда поедем, открою окно; ещебудет можновыбрать в плеере холодную, быструю песню". Не знаю отчего, но меня тревожат два выделенных слова. Я бы предпочёл поменять их местами.
"Плеер, мой верный, мой единственный талисман. Очень хорошо помогает от музыки в маршрутках, от шумных соседей тоже годится". Понимаю, что значит фраза "помогает от музыки в маршрутках", но что-то в ней неправильное заложено, раз заставила меня поморщиться. Ещё бы - сразу на ум приходят беруши, а тут плеер. От ЧУЖОЙ, ЧУЖДОЙ музыки помогает спрятаться - это, да?
"Все это время я слушал "Кинг Кримсон" и, несмотря на жару, был доволен жизнью". Хороший музыкальный вкус у героя. Надеюсь, у автора тоже.
"Вишневая косточка наушника покидает уютную плоть. Природа создала человека, а он создал плеер. С тех пор у нас симбиоз". Какой конкретно симбиоз? Природа + человек + плеер? Может быть, лучше "у нас с ним"?
"- Простите, - оборачиваюсь к девушке. Каштановые волосы до плеч, чуть вздернутый носик, высокие скулы". Или я совсем ничего не смыслю в физиогномистике, или... или, что? Не знаю, как и сказать. Высокие скулы - это как? До потолка? Широкие скулы знаю, а с высокими не встречался в литературе ни разу. Высоким бывает лоб, грудь, нога. Как высока грудь её нагая, как нага высокая нога, помните? Может быть, мне следует расширить свой кругозор? Нет-нет, это не издёвка. Я серьёзно спрашиваю.
"Чем она так удивила девушку? Ах, вот оно что". Я бы поставил запятую.
"Заправка. Действительно, мощное сооружение. И когда успели построить? Месяц назад я был на этой станции - никакой заправки не было в помине". Повторение глагола текст не украшает стопроцентно.
"Зеленые, голубые, красные всполохи рекламы. Дюжина голодных машин. Громадное табло с ценами на топливо - монумент человеческой страсти к высоким октанам". Не совсем согласен. Человеку ни к чему высокие октаны, он, как правило, стремится удешевить заправку своего автомобиля, прибегая к разным ухищрениям в виде прокладок, присадок и т.п. О владельцах крутых "тачек" ручной сборки разговора нет.
"Рифленый ангар автомойки, как труп стегозавра". С отрубленной головой? Неплохой троп (троп про труп, хи-хи... извините, шалю созвучиями, ничего лично), но куда же девали голову? О хвосте не спрашиваю. И так понятно, что унесли пионеры... пардон, скауты, собирая металлолом.
"Перевалочный пункт, семь минут тишины на пути из дали в невидаль". Очень поэтично. Браво!
"А ведь, правда". Пропущена запятая.
"Тонкие браслеты на тонких запястьях. Белая кофточка, небесного цвета юбка, короткий пиджак с отворотами, словно бабочкины крылья". Лучше просто "крылья бабочки". Бабочкины крылья - совершенно выпадает из стилистики молодого интеллигентного героя.
"Она что-то спросила. А, вот - согласен ли я. Надо ответить.
- Точно вы подметили, - говорю я с трудом.
- Меня зовут Майя, - говорит она.
И поезд трогается".
А здесь в концовке главы очень точно угадана динамика. Две короткие фразы - словно закрывающиеся двери электрички.
Итак, знакомство героев происходит в электричке, трогающейся со станции, где сталь, стекло и бетон новостроя затмили собой уют старинной усадьбы Шереметевых. Вот так и отношение героя, боящегося потерять искусственное удовольствие личного наркотического морфизма (не путать с морфинизмом) главенствует над настоящими живыми чувствами. Он сам загоняет себя в угол, создавая в далёких пазухах вселенной такое стечение обстоятельств, которые в конечном итоге приведут его к достаточно печальной развязке. Во всяком случае, для девушки.
Впрочем, ничего с этим преобладанием поделать, вероятно, невозможно. Внутренний стержень героя не настолько прочен, чтобы противостоять фатальности внешних обстоятельств. Да и нет в том ничего удивительного, ибо человек, предпочитающий быть наедине с самим собой в силу приобретённого на генетическом уровне темперамента и поведенческой модели интраверта, не может победить свои невероятно стойкие слабости (оцените каламбур).
Последняя мысль - это уже результат размышлений после прочтения всего рассказа. Решил добавить, чтобы не перескакивать с пятого на десятое. Чтобы сохранить видимость логической стройности мысли обозревателя.
9
"Майя. Легкая, чудная, нежная - будто лесной ручей, будто ласточкин полет. Майя-пчелка, Майя-нимфа, Майя-королева луговых эльфов.
Майя. Раньше я делил женщин на красавиц и дурнушек, на умных и глупых, на талантливых и бездарных. Теперь наполеоновской властью черчу границу между полюсами: только ты - и весь мир". Хорошо. Встречал я уже такое описание влюблённости, но авторское НАЧАЛО явно просматривается даже на фоне невынужденного клиширования. Впрочем, я, наверное, очень придираюсь.
"А ведь могло все повернуться иначе, скажи я правду. Сразу. Нет, не сразу. Когда? Через двадцать часов, на первом свидании, в дешевом кино, где ни ты, ни я не следили за пресноводными киногероями? Еще через день, через два? Все, чем могу себя оправдать - неуместна была бы исповедь в хрупком, наигранно-легком мире двух влюбленных. Зато теперь могу сказать все, что должен". Человек-амфибия, современный вариант? Смутные подозрения начали меня терзать. Это не анализ, уточню лишний раз. Это ощущение в процессе чтения.
Могу их - эти смутные подозрения - прокомментировать теперь. Интуиция меня почти не подвела по большому счёту. Так (смотри вышеприведённый авторский текст) мог рассуждать Ихтиандр, навсегда покинувший мир людей. Как знать, имей продолжение его романтическая связь с Гуттиэре, не вышло бы так, как получилось в этой истории... Я не имею в виду частный случай фатальности, каковым является трамвай. На его месте могла оказаться акула, шхуна контрабандистов, жёлтая подводная лодка, наконец.
"Я вижу сны, Майя.
Эти сны не простые". Умело, мастерски. Автор, как бы раскрывает частично всё, чем закончится рассказ, но читателю пока ничего непонятно. А потом сюжет выстроен так, что соотносишь ЭТИ сны с ТЕМИ снами, которые были до аварии, до знакомства с Майей. С наркотическими снами во время Ритуала. Это уже очень высокий уровень писательского мастерства, на мой непросвещённый взгляд технаря-самоучки.
"Такой же запах был июльским днем, когда тебе исполнилось семь лет: утром бугрились подарки сквозь мякоть подушки, а после мама повела в зоопарк, и в зоопарке стригли траву..." Слово "бугрились" в данном контексте мне показалось инородным. Нежные детские воспоминание и какое-то слово из арсенала бодибилдеров.
"Главное - все это происходит в нирване. В нирване, Майя! Я никогда не был верующим, но слышал о благодати, о просветлении, о священных наградах праведникам. Глупые, бедные праведники, в поте лица вынужденные добывать себе рай насущный". Как-то неудачно герой формулирует. Добывать рай насущный - нонсенс. Для СУЩЕСТВОВАНИЯ вовсе не обязателен рай... даже праведникам. И, вообще. Говоря, ДОБЫЧА РАЯ - занятие сомнительное.
"Насколько мне проще: просто ляг и закрой глаза". Вот эти однокоренные слова так и просят, чтобы им сказали: "брэк!".
"Признаюсь: каждый вечер меня ждет ритуал. Горячая ванна, бокал красного вина. Очень важно - ванна должна быть горячей, но не обжигающей, а вино - обязательно красное. Желательно полусладкое. От сухого вина просыпается аппетит, от крепкого теряют яркость сновидения". Этакое эстетство! Вах!
"Просыпаюсь, ворочаюсь, силком закрываю глаза - все напрасно". Закрывать глаза силком - фраза сомнительной красоты. Из контекста выпадает. "То же самое днем. Снотворные не годятся: грезы после таблеток исчезают. Так что единственный способ спокойно, не просыпаясь провести ночь - это бокал вина и горячая ванна.
Даже наедине с другом я словно взломщик, которого на каждом шагу подстерегают ловушки. Отшельник и бирюк, каких больше нет. Но, знаешь, Майя... Ночи того стоят. Раньше стоили.
Я не думал, что сны приносят беду". Хорошая глава, где нет движения сюжета, но есть импульс авторской мысли. И вот, что я ещё подумал: мои предположения относительно человека-амфибии не совсем безосновательны. Он такой же изгой в мире обычных людей, как и герой рассматриваемого произведения. И, наверное, не зря автор негромко намекнул нам об этой аналогии... Вот так:
"Через двадцать часов, на первом свидании, в дешевом кино, где ни ты, ни я не следили за пресноводными киногероями?"
8
"Не знаю, какой кусок жизни нынче принято тратить на ухаживания (каково словечко)". А скобки для чего? Чтобы подчеркнуть неумение молодёжи красиво ухаживать, сознательно отдаляя момент первой близости? Я лично понял именно так.
"Наконец, ее дыхание стало ровным, рука, лежавшая поперек моей груди, обмякла". Запятая после вводного слова.
"Я осторожно высвободился, повернулся на бок и тотчас заснул". И увидел ПЕРВЫЙ кошмар!
"Только я один, стекло передо мной, да яркий свет прожекторов по тоннелю. И два зеркала по бокам - короткие, острые жвалы стального червя". Здесь следует написать "жвала".
"Поезд гремит, раскачивается, дрожат железные туши вагонов. Громкий голос из ниоткуда кричит: десять, девять, восемь, семь!" Так-так, похоже, вот откуда такая странная нумерация. Герой готовится к какому-то старту... старту в неведомое. Которое его пугает. Он начал повествование с точки отсчёта 10. А потом, когда произойдёт момент "Пуск", разверзнуться, как говорится, хляби небесные... и всяк получит по делам его.
"Зеркало сметает женскую голову, как коса - головку одуванчика. Ворох алых брызг, визг тормозов..." Этот кошмар - цена за первую ночь любви. Сильно.
"Дурной сон, а в остальном все хорошо, ха-ха. Все хорошо, прекрасная маркиза... Алло, Марсель! Ужасный случай. Вот и песенка привязалась. Надо идти спать. Черт, и так еле уснул - ванну пропустил, выпил слишком много. Еще девушка рядом. Попробуй, засни". Здесь я бы поставил запятую. "Эх, надо... Алло, Лука! Мутится разум. Какой неслыханный удар. Мутится разум..." Привязавшаяся песенка очень удачно вплелась в структуру текста. Автору мерсибо!
"Вместо нирваны, вместо привычного рая впервые в жизни я увидел кошмар". И, что характерно, читатель продолжает связывать чудесные сны из детства с нирваной, нимало не догадываясь, что речь идёт совершенно о разных состояниях героя.
Стоп, тут меня снова осеняет. Неужели герой этой своей замкнутостью и любовью к наркотическим снам, в которые умело себя вводил, как раз тренировался к уходу в кому? Думал ли об этом автор? Пожалуй, да. Наверняка. И это один из его посылов читателю: ничего на свете просто так не происходит.
Помните о ружье, которое Антон Павлович приловчился прилаживать на заднике декораций к своим произведениям? Здесь, в этой истории классическое орудие не просто стреляет в конце, оно стреляет с отдачей в начало и в середину рассказа, где при детальном рассмотрении внимательный взгляд сможет обнаружить следы пороховых газов, гильзы и пыжи - своего рода знаки, указывающие на скрытую до времени конкретику.
"Симфония Дебюсси. Соната Бетховена. Алло, Марсель! Я в тебя влюбилась. Лучше не бывает. Десять, девять, восемь, семь... Мутится разум.
Тишина.
До самого утра я лежал с открытыми глазами". Кому-то не нравится стилистика потока сознания, а я вот ничего не имею против. Тем более, в таких гомеопатических дозах.
7
"Так я узнал страшное. Если провести день с Майей, ночью приходят обычные тусклые сны. Как у всех людей. И наоборот, стоит Майе уехать - нирвана возвращается, словно потерянный рай. Все просто, как огонь на спичке, и неотвратимо, как удары копра по свае. Конечно, я не сдался сразу. Какое-то время тешил себя надеждой, что удастся балансировать между сновидениями и Майей". Вот она классическая коллизия с выбором. Не очень классически (исключительно по желанию автора, а не от его неумения, заметьте себе!) выстроенный текст живёт по классическим канонам, и ему (тексту) это идёт.
"Медвежата, которых пощадили охотники, трутся мордами о шкуру освежеванной медведицы и стонут: так и я терся об эту дурацкую кофточку лицом и тихонько скулил. Майя, Майя, Майя". Прекрасный образ!
"Темные очки покупать не будем", - говорила она. - "Я хочу видеть твои глаза. У тебя такие глаза зеленые, знаешь... И нос, как у римской статуи". Лишние кавычки внутри прямой речи.
"Да, но вот когда ты оставалась на ночь - это было тяжело. Нет-нет, сначала прекрасно, а потом - хуже некуда". Вот в этом месте я бы поставил тире для усиления.
"Я не мог спать, я не мог спокойно принять ванну, мы пили слишком много вина, и наутро я отправлялся на работу: не выспавшийся, похмельный и злой". Первые два местоимения совершенно уместны, а концовку предложения ваш покорный слуга переписал бы так: "... и наутро мне приходилось отправляться на работу...".
"Но, видно, мама не зря говорила: "Не поймать семь горошков на ложку"". Не слышал такой пословицы. Интересно.
6
"Однажды, когда солнце в очередной раз взошло на востоке, а луна превратилась в боком повернутую дынную корочку..." Эге, никак новолуние! Следовательно, никакой мистики. И это хорошо. Хотя, с другой стороны, из рук этого автора я готов "отведать" текст в любом жанре.
Далее привожу прекрасно выписанный диалог, отражающий женскую и мужскую сущности. Вероятно, автору уже пора выписывать диплом инженера человеческих душ, как считаете?
"- Ну надо же мне постепенно к тебе перебираться.
- Вот-вот, постепенно. Зачем торопиться-то?
- Странно ты говоришь, - заметила Майя. Она больше не улыбалась. - Очень странно. Мне с тобой хорошо, тебе со мной хорошо, чего еще надо? А когда двоим людям хорошо, они живут вдвоем, разве не так?
- Ты не поняла, - соврал я. - Просто нельзя... (что нельзя? думай, думай) вот так, сразу все им вывалить (неубедительно), надо как-то их подготовить, что ли (какая чушь!), поговорить как следует... (ах ты засранец). Понимаешь?
Майя покивала, опустив глаза.
Мне стало стыдно.
- Майка, я тебя очень люблю, - сказал я. Это было правдой. - И хочу с тобой быть, все время.
- Знаю. Мне так уже говорили". Вот в чём разница между женщиной и мужчиной. Женщина часто проводит необоснованные аналогии с тем, что было. А мужчина долго не может раскрыть свою тайну, от которой мучается сам и изводит партнёра. Хорошо подмечено. Нет-нет, я не говорю об универсальности этой формулы. Но она зачастую оказывается верной.
"Влетаю в первую дверь, тяжело дыша, прислоняюсь к стенке. Поезд трогается. Идет проводник. "Билеты", - гнусавит он. - "Предъявите билеты". Билеты, думаю я, конечно, но ведь они остались у Майи..." Я бы написал несколько иначе, поскольку налицо имеем прямую, а не косвенную речь в выделенном фрагменте, вот так:
Поезд трогается. Идет проводник.
- Билеты, - гнусавит он. - Предъявите билеты.
"Билеты, - думаю я, - конечно, но ведь они остались у Майи..."
"Вот оно как: не успел. Опять не успел. Сны - это небывалая комбинация бывалых впечатлений". Выражение "бывалые впечатления", сдаётся мне, не совсем то, что хотел сказать автор. Сразу приходит на ум ассоциация с Евгением Моргуновым в известной роли Бывалого. Полагаю, автор добивался не этого.
"Пожертвовать собой. Своим убогим покоем, своей нарколепсией, или что там твой рай насущный. Насущный ли?" Опять рай становится насущным. Не нравится мне такое сочетание. Но, возможно, сие лишь индивидуальное противопоказание? Автор сам для себя определит. А по существу означенной сентенции могу доложить высокому собранию, что герой ТОЧНО ЗНАЕТ, какая нирвана его ждёт. Только сознаться в этом не хочет даже самому себе.
"Если не поймать семь горошков на ложку, может, надо чем-то, наконец, поступиться? Может, я хочу все лучше и лучше, а лучше не бывает?" Самоедство, помноженное на слабость воли только расшатывает психику, делает её всё более неустойчивой. А с другой стороны, начинается работа по приведение в действие механизма нирваны, о которой сказано выше. Нирваны - как оплаты за заслуги перед Создателем
5
А вот, обратите внимание на фрагмент, где герой энергично мыслит, пытаясь выйти из ситуации, когда вторжение девушки в его уютный холостяцкий мирок замкнутого молодого человека может всё разрушить.
"С одной стороны - чего? И с другой стороны - чего? Гриба.
С третьей стороны... однако, сколько сторон у этого гриба... с третьей стороны, живут же люди! То есть, почему бы не попробовать? Может быть, не так страшен черт, как его малютки... то есть... Привычки - это ведь только привычки, правда? Допустим, я бы курил. Трубку. Или кальян. А вот Майя бы запах табака не переносила. Неужели она стала бы... Хотя нет, тут по-другому. Вот. Предположим, Майя курила бы трубку. Тьфу - не трубку, кальян. По вечерам, в постели. А я бы кальян не курил, а любил читать детективы. На сон грядущий. Бывает? Очень даже бывает. Так неужели мы... В общем, ерунда это, и все у нас получится. Привыкну. Наверное. Должен привыкнуть. Организм... Органон... Сны... Появятся сны, куда они денутся. Должен привыкнуть. Да". Типичные рассуждения для мужского эгоцентричного индивидуума, которому крайне сложно переломить себя. Психика претерпевает ещё одну ломку насилия над личностью. Герой неосознанно готовит себя к неизбежной трагедии.
Встал, открыл. Принял халат. Сказал "спасибо". Закрыл. Лег. Горячо, хорошо. Потянулся за бокалом.
Бокал валялся на боку, вино вытекло в ванну. Наверное, задел, когда брал халат.
Я схватил бутылку и припал к горлышку". Если думаешь о чём-то, что не получится, оно и не получится... Мир духовный правит миром материальным. Закон мироздания. Ничего не скажешь. И спрятаться за фантазиями не удастся...
"Мы посмотрели фильм. Потом еще. Мы посмотрели целых три фильма. Допили вино. Заказали на дом пиццу. Через сорок минут эту пиццу привезли. Пицца как пицца, можно было и в магазин сходить. Впрочем, успела как следует остыть, пока мы любили друг друга". В данном случае, лучше использовать не "как следует", а "основательно", не то получается какая-то ерунда. Как следует остывать пицце, пока ты занят сексом? Вы знаете? Есть рецепт или физическая диаграмма? Странно даже.
"Наверное, так всегда бывает: есть время - нет секса, нет времени - захотелось... А затем пришел сон". И опять Космос предупреждает героя, требует от него неординарных действий. Вплоть до обращения к профессиональному психологу. Но ему всё невдомёк. Маленький эгоистичный мир не может быть разрушен, как некогда Карфаген... Но такое положение лишь усугубляет ситуацию.
"Подходит трамвай - неспешно, величаво. Оглушительно звенит, выпускает пышно свистящий воздух, тормозит со скрежетом". Как я понимаю, пышно свистящий воздух - это из трамвайной тормозной системы. А откуда ж ему ещё взяться-то? Но тут небольшая неточность. Пневматические тормоза на трамваях выпускались только до 1970 года. А теперь тормоза электродинамические. Никогда не думал, что электроны тоже умеют выпускать воздух.
На современных трамваях даже стоп-краны выполнены в виде кнопки замыкания электрической цепи, а не ручки гидропривода к тормозным колодкам, как это практикуется на железной дороге. Впрочем, оно и понятно, стоит лишь сравнить массу локомотива и трамвайного вагона. Ни к чему мощной пневматикой трамваи снабжать, коли всё равно они движутся при помощи электричества.
"Трамвай, огромный, высотой с двухэтажный дом, медленно движется вперед, размалывая машину, как танк - консервную банку. Лопаются стекла фонтанами осколков, бахает лопнувшая шина. Водитель автомобиля, девушка, пытается выбраться, размахивает руками, лезет через окно. Литые колеса накрывают девушку, и я слышу сладкий отчетливый хруст: словно ломают жареную куриную ножку...
Майя, это Майя. Как я сразу не понял, это же Майя там, внутри! Бегу, спотыкаюсь, падаю..." Вот здесь совершенно неправдоподобно и не согласуется с законами физики. Трамвай не может без соответствующего разгона (а здесь он трогается с места, как я понимаю) встать на дыбы и переехать автомобиль, поскольку движется по рельсам. Он просто будет толкать машину впереди себя, а дальнейшее - зависит от обстоятельств: либо они поедут в тандеме, либо трамвай просто сойдёт с рельсов (если вес автомобиля сравним с весом вагона, и ручной тормоз у машины выдерживает огромное усилие). Второй вариант наименее вероятен. В любом случае ничего фатального и ужасного не случится... если не считать побитого кузова и неприятной тряски.
Хотя, речь идёт всего лишь о сюжете из сна. Там-то уж точно может всякое произойти. Трамвай шестиметровой высоты - это уже точно неспроста снится. Фрейд, как говорится, застыл в нетерпении.
Сделаю небольшую паузу в обзоре, чтоб передохнуть, выпить чашечку кофе и выловит в голове ту ассоциацию, которая так и норовит ускользнуть от вашего покорного слуги. "Нет, - говорю, - врёшь, не уйдёшь!" Вот и поймал.
История с навязчивой идеей неизбежного зла представляется мне очень похожей на повесть Виктора Пелевина "Числа".
Но здесь ещё и совершенно своё. Герой рассказа представляется мне не просто зависимым от своего Ритуала человеком, но каким-то даже наркоманом, который, не излечившись от пристрастия к одному наркотику, "подсаживается" на другой, не менее сильный. Причём оба препарата совершенным образом несовместимы. Вот и подумайте, каково герою...
4
"На кухне долго ломал спички, прежде чем добыл огонь. Когда проснешься после тяжелого сна, все мысли только о нем". Ещё один признак психического нездоровья.
"Тотчас и подлетел этот трамвай", - тупо думал я. - "Русская женщина, комсомолка..." Внутренние кавычки лишние. Так-так, цитата из Булгакова делает сомнения героя не только фрейдистскими, но и мистическими.
"За стеной по-ямщицки запел фен". Отменный образ - заунывная зимняя песня под завывание вьюги. Фен, видать, старенький...
"Я сыпал в горячий фарфор заварку, с треском лил кипяток, искал запропастившуюся грелку, и все думал: как это - самый опасный?" Очень сочно - с треском лил кипяток. Именно так он (кипяток) и льётся, если крутой! "Майя вышла из ванной; замурлыкав, припала к чашке".
"- Ясно, - сказал я.
- Вот, - сказала она удовлетворенно. - А ты вечно задумаешься и через дорогу не глядя ходишь.
- Я не буду, - сказал я.
- Молодец, - сказала она, вставая из-за стола. Крепко меня поцеловала. - Все, пока..." Упрощенческая стилистика диалога в духе рассказов Хэменгуэя мне не нравится, хотя ничего яростного автору говорить по этому поводу не стану. Чувствую, он делает такие повторы глаголов намеренно.
"И упорхнула - на свои непостижимые лекции, где будущих менеджеров учат зачем-то управлять трамваями.
А я сидел за столом и думал.
Вот ты какой, поезд нашей любви.
Решено.
С завтрашнего дня". Ой, врёт! Не расскажет герой всё добровольно, только если обстоятельства не вынудят.
Так оно, собственно, и вышло.
3
"Я продержался два месяца.
Нет, не так. Я продержался целых два месяца. Чертовых, проклятых два месяца, которые для любого нормального человека стали бы чудесным временем, когда знаешь все достоинства любимой женщины, при этом (пока ещё) не замечая недостатков. Дела мои шли всё хуже и хуже: я не видел снов по три, четыре ночи, а то всю неделю. Даже простых, обычных снов". Очень запущенный случай. Герой начинает бояться спать, поскольку ему перестали "показывать" сны.
Вот тут-то Майя и раскрутила героя на откровенность, когда он окончательно закомплексовал, не в силах более скрывать своего разобранного состояния.
"- Я тебе больше не нравлюсь, ты меня больше не хочешь. Так? - посмотрела на меня. - Или что?
- Или что, - сказал я. Вырвалось.
- Ну и что такое это "или что"? - спросила Майя".
""Плохо..."
- С тобой все наоборот.
"...дело", - подумал я". Хорошо автор разорвал мысль... как это обычно случается в диалоге, переходящем в монолог.
"Давай, признавайся. Только скажи - сразу уйду, никаких скандалов. У тебя другая есть, верно?" Два подряд идущих глагола в повелительном наклонении. Не хватает запятой.
"- Нет-нет. Ты ведь всю жизнь видишь сны. Привык, наверное. Что тебе эта пара дней? Потом, извини, но я так уже пробовала. Любовь с перерывами... Любовь втроем... Любовь до востребования. Теперь я умная. Все - или ничего. Если любишь - откажешься. Если не любишь - дело твое... сновидец.
Тогда я сказал то, что говорить уж совсем не стоило:
- Может, все-таки, график какой-нибудь установим?" Вводное выражение нужно выделить запятыми. А относительно фразы - такое, действительно, говорить не стоило влюблённой и сомневающейся женщине.
"Остались - разобранная постель, тишина и темнота". А ещё - пустота, состояние на грани стресса и склонность к непроизвольному суициду (со стороны рассказчика), вызванная депрессией по поводу расставания героев.
2
"...которых не видал никогда, и никогда больше не встречу, но словно знакомые сыздетства; стальные фермы космических станций; морозные степи, суетливые города и покорное, гладкое море". Возможно, автор хотел написать "с детства"?
"Я спал восемь часов каждые сутки. Одну треть, больше не мог. Остальные две трети обратились в ад.
Как было мне жутко вечерами, когда темнота надвигалась из углов, призраки глядели между оконных стекол, а спина превращалась в огромную мишень! Тишина брала в тиски, я включал музыку: громче, громче, но от этого становилось только страшнее. Я зажигал все лампы - в комнате, на кухне, в ванной, в туалете - я засыпал со светом, и утро начиналось щелканьем выключателей". Эге, батенька, да это же верные признаки СХУ (синдрома хронической усталости), которые подбираются очень ловко практически к каждому жителю мегаполиса, ведущему замкнутый образ жизни. А тут ещё на фоне приголубленной стрессом психики и самонакачки, повышающей влияние депрессии в разы.
А вот этот фрагмент мне представляется ключевым во всём тексте.
"Последний разговор был коротким.
- Алло, - сказала Майя.
- Это я.
- Знаю. Придумал что-нибудь?
- Нет.
- Тогда, - сказала она, - не звони больше. Пока не придумаешь.
Я молчал.
- Только придумывай быстрей, - произнесла Майя, - а то я уже...
И расплакалась.
- Что - уже? - закричал я.
- Все, - сказала она, всхлипывая. - Уже все, все. Больше у меня не получается. Больше не выдержу, честно. Я тебя люблю, ты понял? Чтоб тебе провалиться! Зачем только я тогда с тобой заговорила...
Гудки.
Минуту я стоял с трубкой, зажатой в руке; потом нагнулся, выдернул зачем-то из розетки телефонный штепсель.
И вышел из дома". Вот здесь и нужно понимать, что сны тебе предупреждали... Нужно бежать и спасать. Ещё можно успеть, ещё есть вероятность перехитрить обстоятельства, выбрать из всех возможных последствий не самое худшее. Но герой рефлексирует, не подозревая, что своим фатализмом рушит невидимые душевные связи.
"Я брел, не разбирая дороги, по лужам, по газонам, мимо женщин с колясками, мимо влюбленных парочек, мимо пьяных, мимо стариков. Не знаю, сколько это продолжалось. Опомнился на дороге - засигналили справа, пришлось замереть, пропуская сверкающий бензиновый ураган". А герой-то, кажется, снова ничего не понял, зациклившись на собственном эгоизме.
"Вокруг был большой перекресток. Стоя на разделительной полосе, я пошатывался от ветра, что несли за собой машины". Очень хорошо - ветер, который несли за собой машины.
И тут случилось..."Через рельсы бежала женщина. Она спешила пересечь дорогу, пока не нахлынет новый поток; видно, тоже хотела куда-то успеть, потому что рассчитывала жить еще много лет. Но бежать было никак нельзя: справа разноцветной глыбой надвигался трамвай, неистово звеня, в грохоте тормозов, и все еще очень быстро, слишком быстро.
...Вперед, нейтралка и назад..."
Есть у меня один вирш, который очень попадает в тему рассказа. Возьму на себя смелость процитировать. Не возражаете? Хорошо, тогда только для тех, кто был не против.
Выездное заседание души
Лес и поле... мимо-мимо...
В подсознание летит.
Два заезжих пилигрима,
Вечер в струйку ветра свит.
Да туман над берегами
Быстро мчащейся реки.
Воды грозно точат камни,
Их усилья велики...
Это мнится... На поруки
Выпускаю рой обид.
Вот котлеты, рядом мухи.
Всё по полочкам лежит.
За окном совсем иное:
Ни кордона не видать.
Заседанье выездное
Не пора ли закрывать?
Не хотелось препираться,
Но хотелось песни петь...
Если вздумаешь сорваться,
До рассвета встретишь смерть...
Лес и поле... мимо-мимо...
Под откос судьбы летят.
Два заезжих пилигрима,
Тормоза не тормозят...
"А затем трамвай сокрушил меня". Случилось то, что должно было, к чему автор так долго нас подводил.
1
Очень хороший фрагмент под первым номером. Только, на мой взгляд, он должен быть не первым а нулевым, то есть в режиме "Пуск!".
"- Успел, - сказал я, глядя в темно-синие, почти фиолетовые глаза.
- Дурачок, - сказала она, - Это же самый опасный...
- Знаешь, я решил, что буду только с тобой. К черту сны. Только с тобой.
Майя тихонько засмеялась
- Только с тобой, - повторил я.
- Посмотри вокруг, - сказала Майя.
...Как здесь хорошо, как покойно. Небо высокое, ярко-синее, кажется - протяни руку, и зачерпнешь синевы, как воды из ручья. Ветер гладит крыльями по щеке; сладко пахнет полынью. Солнце - яркое, точно апельсин, как в тот день, когда мы встретились. Как тихо здесь, у старой дороги среди пшеничных полей. Как здесь покойно. Как хорошо. Неужели...
Тут Майя поцеловала меня, и я все понял". Понял, что не стоило разрываться между реальным и виртуальным? Вряд ли. Тогда что? То, что миссия Всевышнего выполнена? Над этим стоит подумать. Не так всё однозначно, и от этого обстоятельства остаётся прекрасное литературное послевкусие.
И ещё не удержусь от цитаты. Очень она хороша.
"Отчего-то в том мире ты вовсе не счастлива, Майя. Ты сидишь подле моего одра, гладишь меня по волосам, держишь за руку. И всегда плачешь...
... и болит голова - тяжко, неослабно, до тошноты, до судорог...
... и накатывает забытье...
...а потом я вновь оказываюсь в этом, лучшем из миров, и ты смеешься, Майя, и мы бежим по бескрайним лугам, взявшись за руки, глядя навстречу восходу. Мое дыхание становится твоим дыханием, а мои слова превращаются в твои слова. Разбег, прыжок, полет! Здесь, на последней станции, мы будем жить долго-долго и сказочно счастливо, пока не умрем в один день.
В день, когда выключат ток". Состояние человека, находящегося в коме, описано, на мой взгляд, очень здорово.
Всё время, пока читал, хотелось уличить автора то в одном, то в другом. Показать, что кто-то оказал на его творчество влияние. Эта напускная строгость оттого, что мне очень понравился данный рассказ. Замечательно. А влияние? Так кто ж вовсе чист, будто агнец? Только новорожденный... Главное - достойно переработать, пережить то, что знаешь от других, а потом выдать своё...Именно - СВОЁ, а не ЗА СВОЁ. Главное! Достойно!
Рассказ мне показался одновременно и фаталистским и божественным - редкое сочетание! Возможно, автор, не думал над такими тонкостями бытия, но, как говорят у нас, у мичуринцев, что выросло - то лучше не закапывать.
* * *
Что ж, я очень рад, что сегодня мне удалось прочитать два таких разных и таких своеобразных произведения. Каждое исполнено в своей неповторимой стилистике. Пока на русском языке пишутся такие вещи, я полагаю, литература не умрёт, не захиреет, разрываясь от рыданий, слушая перлы современных гламурных писак, не имеющих ни малейшего понятия, что такое душа...