Суинтон Эрнест Данлоп : другие произведения.

Оборона прохода Даффера f2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:

   The Defence of Duffer's Drift
   Author: Ernest Dunlop Swinton
  
   Оборона прохода Даффера.
   Эрнест Данлоп Суинтон. (под псевдонимом Бэксайт Форехаус - Backsight Forethought.)
  
   Источник - библиотека Гуттенберг.
   http://www.gutenberg.org/files/24842/24842-h/24842-h.htm
  
   Карты отсюда: http://regimentalrogue.com/duffersdrift/Duffers_Drift.htm
  
   Википедия: http://en.wikipedia.org/wiki/Duffers_Drift
  
   Обложки разных ихзданий:
   0x01 graphic
  
   0x08 graphic
  
  
   http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/1/1c/The_Defence_of_Duffer%27s_Drift_cover.jpg/220px-The_Defence_of_Duffer%27s_Drift_cover.jpg
  
   Словарь (надо дописать, вместе с предисловием отсюда
   http://regimentalrogue.com/duffersdrift/Duffers_Drift.htm
  
   Даффер дрифт -- проход (или брод) Даффера. Игра слов: Duffer - тупица, идиот и так далее.
   Силлиасфогель -- река.
   Incidentamba - ИнцидентАмба -- ферма.
   Regret Table Mountain - гора счетной таблицы" (??? ), столовая гора (??).
   Waschout Hill - Вашут (Смытый холм ? ) . Возможно ошибка в наборе, Watchout - дозорный, наблюдательный.
   Colour sergean - взводный сержант
  
   Благодарности фрагмент: этим стулом текстом я выражаю свою благодарность за участие, посильную помощь и разумную критику всем поучаствовавшим - g@f , s-v(not f), t*, e*, t_bone_wowp и остальным. Том 1. 1905 год. Выпуск 4.
   Журнал ассоциации пехоты США.
  
   Оборона прохода Даффер.
   Капитан Э.Д. Суинтон, кавалер ордена за выдающиеся заслуги (Великобритания).
   (историческая cноска - в дальнейшем генерал-майор, кавалер Ордена Британской империи, Ордена Бани - http://en.wikipedia.org/wiki/Ernest_Dunlop_Swinton)
  
   Первый сон
   Второй сон
   Третий сон
   Четвертый сон
   Пятый сон
   Шестой сон
  
   Пролог.
   Вечером, после длительного и утомительного путешествия, я прибыл в Дримдорп. Местная атмосфера, в сочетании с тяжелой едой, несут ответственность за последующие кошмары, состоящие из ряда снов. Для понимания последовательности в целом, необходимо пояснить, что хотя сцена каждого видения была та же самая, но в результате загадочных мыслительных процессов у меня вообще не было воспоминаний о месте действия. В каждом сне местность была совершенно новой для меня, и у меня был совершенно новый отряд. Таким образом, я не имел преимущества от знания местности. Одно, и только одно переносилось от сна к сну, и это было яркое воспоминание из главного полученного урока. В итоге это привело к успеху.
   Целый ряд снов, тем не менее, остался в моей памяти как единое целое на момент пробуждения.
  
   0x01 graphic
  
  
   Первый сон.
   Любой дурак может попасть в дырку.
   Старая китайская поговорка.
  
   Если нет выбора, для защиты используйте пики. Максима Моста.
   (не знаю как правильно перевести. Какая-то игра слов, или про карточную игру бридж, или про пехоту)
  
   Я чувствовал себя одиноким и немного грустным, стоя на берегу реки возле прохода Даффер, и смотрел на облако красной пыли, поднятой в воздух уходящей на юг колонной где-то вдали, и медленно погружающейся в золотистый полдень. Было всего три часа пополудни, и я был на берегу реки Силлиасфогель, где осталась моя группа из пятидесяти рядовых и сержантов, для удержания прохода. Это был важный брод, поскольку только через него могли пройти повозки, на расстоянии нескольких миль вверх и вниз по реке.
   Вялый поток реки вне сезона наводнений, полз на самом дне своего русла между крутыми берегами, которые были почти вертикальными, или, во всяком случае достаточно крутыми для прохода повозок везде, кроме самого прохода.
   Берега от реки до вершин были покрыты густыми колючками и другим кустарником, образующим непроницаемую взглядом завесу. Местами они нарушались небольшими оврагами и ямами, где земля была вымыта во время наводнения, и которые, следовательно, были очень крутыми.
   Примерно в 2 километрах северней прохода местность постепенно поднималась, образуя горы, и еще примерно в 1.5 километрах к северо - востоку стоял обыкновенный холм - сахарная голова, покрытый кустарником и валунами - крутой с юга, но постепенно понижающийся на север, на ближней стороне на нем располагалась ферма.
  
   На расстоянии около тысячи метров на юг от прохода находился выпуклый и гладкий холм, напоминающий перевернутый бассейн, с редко расположенными валунами, и с загоном кафров, состоящий из нескольких шалашей и землянок на вершине. Между рекой и холмами на севере местность представляла собой открытую ровную степь, на южном берегу степь была более волнистой, и в равной степени открытой. Огромная площадь была покрыта муравейниками.
   0x08 graphic
  
  
   Моя задача была защитить проход Даффера любой ценой. Я, вероятно, мог быть посещен несколькими группами в течение трех или четырех дней. Возможно, я мог быть атакован до этого времени, но это было сильно маловероятно, так как не было сведений, что враг вообще присутствует на сотни миль от позиции. Что у врага есть пушки.
  
   Казалось, все было достаточно ясно, кроме того, что истинная сущность финальной части информации не достигла меня вовремя. Хоть я и был там в компании пятидесяти "настоящих правильных мужиков", эта информация заставила меня чувствовать себя некоторым образом одиноким, и брошенным посреди бескрайних просторов степей, но вероятность нападения успокоила меня, и я был уверен, что моя команда обладает боевым опытом, и что это наконец тот шанс, о котором я так долго мечтал. Это было мое первое "представление", первый раз я командовал самостоятельно, и я был полон решимости выполнить свою задачу до конца, пусть даже печального. Я был молод и неопытен, но я прошел все мои прошлые экзамены с заслуженным успехом, мои люди были хорошо подготовлены, со славными полковыми традициями, и будут, как я знал, делать все что я потребую от них. Кроме того, мы были хорошо обеспечены боеприпасами и продовольствием, а также имели кирки, лопаты, мешки для песка, к наличию которых, должен признать, меня принудили.
  
   Когда я повернулся к моему прекрасному маленькому отряду, видения кровавой и отчаянной борьбы пришли мне в голову - бой до последнего патрона, а затем пусть все решает холодная сталь, до нашей окончательной победы. Однако осторожный кашель у меня за спиной вернул меня к реальности, и предупредил о том, что мой взводный сержант (http://en.wikipedia.org/wiki/Colour_sergeant) ожидает приказаний.
  
   После обдумывания текущей ситуации, я решил расположить мой маленький лагерь на местности к югу от прохода, потому что он был слегка возвышен, и как я знал возвышенности должны выбираться для лагеря при наличии такой возможности. Кроме того, это было достаточно близко к проходу, что также говорило в пользу этого места, поскольку известно, что если надо что-то охранять, вы ставите караул достаточно близко к этому что-то, и размещаете часового, при возможности, на вершине. Также выбранное мной место с трех сторон окружала река, по часто встречающейся форме подковы, которая образовывала своего рода канаву, или, как пишут в книгах, естественное препятствие. Я на самом деле был счастлив иметь под рукой такое идеальное место, никакое другое не могло быть более подходящим.
   0x08 graphic
  
  
  
   Я пришел к тому выводу, что поскольку в радиусе ста миль не было противника, не было никакой необходимости обустраивать оборону до завтрашнего дня. Кроме того, люди устали от длительного путешествия, и было бы весьма хорошо, если бы они смогли аккуратно собрать все сумки и инструменты, (которые были сброшены вниз, в кучу) разбить лагерь и получить паек до темноты.
   Между мной и вами говоря, я был в действительности рад тому, что имел возможность отложить сооружение обороны до завтра, поскольку был озадачен тем, что же надо делать. В самом деле, чем больше я думал, тем больше возрастало мое недоумение. Единственные "меры предосторожности", которые приходили мне в голову, это "как связать узел так, чтобы узелок был сверху, и как глубоко надо копать, чтобы посадить яблоню диаметром шесть дюймов. К несчастью, ни одна из этих полезных мыслей не была пригодна к применению. В данный момент, если бы мне дали задачу подготовится к битве при Ватерлоо, или при Седане, или при Булл-ране (http://ru.wikipedia.org/wiki/Первое_сражение_при_Бул-Ране ), то я знал все о этом, как мне улучшить его и сдать такой экзамен. Я также знал, как занять позицию для дивизии, или даже армейского корпуса, но маленькая глупая игра для кандидатов в офицеры в оборону прохода с небольшим отрядом, вызывала, как ни странно, большое недоумение. Я никогда всерьез не рассматривал такую ситуацию. Тем не менее, в свете моего привычного рассмотрения армейского корпуса, это, без сомнения, будет детской забавой после небольших размышлений.
  
   Отдав необходимые приказания, я решил осмотреть окрестности, но на мгновение задумался, в каком направлении должен двигаться, поскольку без лошади я не мог осмотреть всю округу до наступления темноты. После небольшого раздумья у меня мелькнула мысль что, очевидно, я должен идти на север. Большая часть врагов находилась вдали на севере, и север должен стать передовой линией. Я, естественно, знал, что фронт должен быть на севере, поскольку во всех подготовленных мной схемах, или на экзаменах, которые я сдавал, север всегда был или фронтом, или местом, откуда наступают враги.
  
   Также, даже самый тупой часовой всегда мог без затруднений доложить мне, где фронт и где его обходной маршрут. Север, таким образом, был моим фронтом, восток и запад были моими флангами, и на юге был мой тыл, где, естественно, никого не было.
  
   Пройдя через такую запутанную цепь мыслей к собственному удовольствию, и отбросив их прочь, я пошел с моим полевым биноклем и, конечно же, моим фотоаппаратом кодак*, направив свой шаг в сторону голландской фермы, со сверкающими белыми стенами, угнездившуюся под холмом на северо-востоке. Это была уютная маленькая ферма в Южной Африке, окруженная голубыми эвкалиптами и фруктовыми деревьями. На расстоянии четверти мили (сухопутная миля - 1609 м) меня встретил владелец, г-н Андреас Бринк, покоренный или сдавшийся бур, и два его сына, Пит и Герт. На вид приличный человек, с приятным лицом и длинной бородой. Он настоял, что будет называть меня "капитан", и поскольку любое поправление могло смутить его, я не стал поправлять его, да и я был не так уж недалеко от моей "кампании".
  
   (примечание про фотоаппарат: в 1900 году кодак выпустил модель Brownie -
   http://en.wikipedia.org/wiki/Brownie_%28camera%29
The first Brownie, introduced in February, 1900,[1] was a very basic cardboard box camera with a simple meniscus lens that took 2Ќ-inch square pictures on 117 rollfilm. With its simple controls and initial price of $1, it was intended to be a camera that anyone could afford and use, hence the slogan, "You push the button, we do the rest."
  
  
   Все трое предъявили потрёпанные и грязные пропуска от каждого военного полицейского в Южной Африке.
   Я не стал спрашивать их, и был очень впечатлен, чтобы иметь так много, они должны были быть особенными людьми. Они проводили меня до фермы, где добродушная жена и несколько дочерей встретили нас, и дали мне напиться молока, которое пришлось очень кстати после длинной и пыльной дороги. Вся семья говорили, или хотя бы понимала английский язык, и у нас прошла дружеская беседа. в ходе которой я понял, что никаких буров - коммандос не было вокруг на мили, что вся семья всем сердцем надеется на то. что их вообще не появится, и что Бринк на самом деле очень предан Британии, и был против войны, но был вынужден пойти в коммандос с двумя сыновьями. Их преданность (Британии) была очевидна, поскольку на стене висела фотография Королевы, и одна из многочисленных молодых девушек играла национальный гимн на пианино (в оригинале фисгармонии), когда я вошел.
  
   Фермер и его дети проявили большой интерес к моему снаряжению, особенно к полевому биноклю самого современного образца, которую они осмотрели с огромным интересом и возгласами "чудесно". Они, видимо, оценили их очень высоко, но не могли представить себе использование "кодака" в военное время, даже после того как я сделал групповую фотографию семьи. Забавные, простые люди! Они попросили и получили разрешение от меня на продажу молока, яиц, и масла в лагере, и, идя обратно в лагерь, я поздравлял себе с удачной прогулкой, во время которой я сделал для отряда роскошные условия, которых не было неделями.
  
  
   После того как я без всяких осложнений завершил прогулку, я направил свои шаги обратно к тонкой голубой нитке дыма, поднимавшейся вертикально вверх в неподвижном воздухе, который только и показывал позицию моего маленького поста, и пока я прогуливался, спокойствие окружающей меня сцены производимо огромное впечатление. Пейзаж купался в теплых лучах заходящего солнца, лучи которого перед заходом давали разные оттенки на разных высотах, насколько хватало взгляда, и тишина наступающего вечера нарушалась только далеким мычанием волов, и нечетким веселым шумом лагеря, который становился все громче по мере приближения. Я гулял в приятном настроении, размышляя над забавными именами, которые м-р Бринк дал различным местам. Холмик над его фермой называют ИнцидентАмба, гора с плоской вершиной в двух милях к северу называется "гора счетной таблицы" (??? ), а полого поднимающийся холм недалеко от прохода к югу от реки - Вашут (Смытый холм ? ). Все шло неплохо, и когда я вернулся, команда уже пила свой чай. Прекрасный голландец, с его апостольским лицом, и долговязые Пит и Герт уже были там, окруженные людьми, которым они пролдавали свои товары втридорога. Трое из них бродили по лагерю, проявляя большой интерес ко всему, задавая достаточно умные вопросы о Британских силах вообще и общем положении дел, и, казалось, с настоящим облегчением восприняли наличие рядом британского поста. Они даже не обижались, когда наиболее остроумные парни называли их "проклятые голландцы" (в текст blarsted, проклятые - blasted), отказывались разговаривать с ними или купить их "скофф" (??? ). Вечером они ушли, пообещав вернуться со свежим товаром завтра.
  
   После написания приказов на завтра, одним из которых было рытье окопов вокруг лагеря, которое, насколько я знал моих парней, как и подобает хорошим британским солдатам, им не понравится, и рассматривается как наказание, я увидел двух часовых, один у прохода, и один у тропинки к реке, каждый осматривал обстановку на берегу реки.
  
   Когда все успокоилось, и в лагере стало тихо, было едва ли не удовольствием слышать каждый полчаса выкрики часовых - номер один, все спокойно, номер два, все спокойно. По этим звукам я мог обнаружить их, и знать, что они были на постах. Обходя часовых около полуночи, я был рад обнаружить, что они были настороже, и так как ночь была холодная, каждый часовой соорудил костер, веселое пламя которого обрисовывало силуэт часового, словно памятник, которым был британский часовой со своим "стой кто идет".
   Впечатленный их распорядком, их маршрутом патрулирования, направлением их "фронта", и так далее, я обернулся. Костры, которые они соорудили, были также полезны и для меня, потому что дважды в ту ночь, когда я мог посмотреть на них не выходя из своей палатки, и ясно видеть их на постах. Я наконец заснул и во сне видел себя награжденным крестом Виктории, орденом "За выдающиеся заслуги", и носящим красные петлицы сверху донизу*.
  
   *Крест Виктории - высшая воинская награда Великобритании.
   В СССР это что-то суммарно близкое Герою Советского союза и награжденному орденом Ленина.
   Про красные петлицы не знаю.
  
   Внезапно я проснулся, в сером полумраке, когда хриплый крик "стой - кто идет" прервался безошибочно узнаваемым "шлеп" из винтовки Маузера. Прежде, чем я закрыл мой чемодан, маузеры доложили о своем присутствии вокруг лагеря. Смешавшись с шлепками пуль, когда они попадали в землю, и свинцовый град с визгом разодрал палатки, смешавшись с проклятьями и стонами людей, которые пострадали пока спали, или споткнулись при попытке выбраться, создав адский шум. Некоторые мои люди пробовали отстреливаться наугад, но все закончилось в одно мгновение, и когда мне удалось вырваться из моей палатки, территория была заполнена бородатыми людьми, стрелявшими в шевелившийся холст. В этот момент я получил дубинкой по голове и больше ничего не знаю, пока не пришел в себя сидящим на пустом ящике, с головой, с которой капала кровь, связанным с одним из моих людей.
  
   Наши потери составили десять человек убитыми, включая обоих часовых, и двадцать один ранеными. У буров один был убит и двое ранены.
  
   Немного позже, в присутствии не злого, но очень грязного командира буров, я угрюмо снимал мой модный теплый жилет, связанный мне сестрой, я заметил наших вчерашних друзей в очень оживленной и дружественной беседе с бурами, и "Папа" был, как ни странно, с винтовкой, патронташем и моим новым биноклем. Он смеялся и показывал на что-то на земле, на что в итоге он поставил свою ногу. К моему ужасу, я узнал мою несчастную камеру. На этом, я полагаю, мой разум слегка помутился, потому что я обнаружил себя повторяющим некоторые латинские стихи, бывшие моим любимым введением, но забытым со школьных дней -
   бойтесь данайцев, дары приносящих*
   но вдруг голос лейтенанта ворвался в мои мысли - "и ваши штаны тоже, капитан".
  
   * бойтесь данайцев, дары приносящих - пророчество из Илиады, часть про траянского коня.
  
   Поход пешком целый день, без носков и не в своих сапогах, дал мне много времени для обдумывания пульсирующих мыслей. Вид длинного каравана буров с пушками, которому удалось так легко пересечь проход, который я должен был закрыть, был постоянным напоминанием о моей неудаче, и о моей ответственности за ужасные потери моего бедного отряда. Мало-помалу я выяснил у буров то, о чем частично сам догадался, а именно то, что они осмотрели и описали все вокруг нашего лагеря, благодаря другу Бринку, окружили его в темноте, проползли в кустах на берегу реки, и осторожно уложили наших двух бедных часовых. После этого они сделали один выстрел в воздух как сигнал начинать, и затем напали на лагерь с трех сторон. К вечеру мое состояние ухудшилось, и пульсирующие мысли постепенно свелись к следующим урокам, результатом которых стала моя неудача:
  
   1. Не откладывайте до утра создание защиты до утра, так как это более важно, чем комфорт ваших парней, или создание красиво обустроенного лагеря. Выбирайте позицию вашего лагеря с расчетом на оборону.
   2. В военное время не допускайте прогулок посторонних людей со стороны противника по территории вашего лагеря, даже если они добродушны и принесли масло, не будьте ими загипнотизированы, (??? не понял как правильно перевести оборот. По смыслу - не доверяйте им).
   3. Не позволяйте вашим часовым раскрывать свое расположение всему миру, в том числе противнику, стоя в свете костра и создавая много шума каждые полчаса.
   4. При возможности, не находитесь в палатках в то время, когда их обстреливают. В подобных случаях яма в земле стоит кучи палаток.
   После эти уроки проходили передо мной миллионы и миллионы раз, так что я никогда не мог забыть про них. Однако случилась странная вещь - картинка смешалась, и начался другой сон.
  
   Второй сон.
   Чего вы смотрите, как они окружают? Умение воевать вдыхается, узнается при случайном, первом взгляде на смерть вдалеке?
   Киплинг, Островитяне.
  
   Я внезапно обнаружил себя снова на проходе Даффера с теми же приказами, как описал ранее, и равноценным отрядом из совершенно различных людей. Как и до того, и в последующих случаях, у меня было достаточно еды, снаряжения и иных припасов, боеприпасов, и инструментов. Моя позиция была в точности как предыдущая, с тем важным исключением, что через мои мысли постоянно проходили четыре урока. Как только я получил мои приказания, я сразу же занялся моим планом операции, не теряя времени, в то время как солнце садилось, уходила выгрузившая наши припасы колонна, постепенно исчезая вдали. Я был полон решимости воспользоваться всеми полученными уроками, и я знал, как я это сделаю.
   Для отлавливания любых путешественников, дружелюбных или не очень, от прохода в расположение моего отряда, и шпионажа относительно устройства обороны, я установил сразу два наблюдательных поста из трех человек и одного не-кадрового офицера. Один пост на вершине холма Вашут, и второй в тысяче метров (в оригинале ярдов) к северу от прохода в степи. Им было приказано наблюдать за окружающей местностью и подать сигнал в случае подхода вообще любого мужчины (появление буров было невероятно, но все еще возможно), а также предотвратить приход любых лиц, дружественных или нет, от прохода вблизи лагеря, и сразу стрелять в случае несоблюдения требования остановиться. Если вновь пришедшие имеют любые припасы для продажи, то кто-то из часовых должен отправиться в лагерь со списком припасов, и затем вернуться с деньгами, но пришедшие в любом случае не должны допускаться к лагерю.
  
   Соорудив таким образом защиту от шпионов, я приступил к выбору места для лагеря. Я выбрал место, ранее описанное мной, и по тем же причинам, которые все еще были важны для меня. Так долго, пока мы укреплялись, это становилось все более лучшим местом в округе. Мы начали копать наши траншеи, как только я разметил прелестный маленький загон, в котором разместится наш маленький лагерь. Хотя, разумеется, фронт был на севере, то я подумал что, имея лагерь, было бы лучше устроить круговую оборону, как своего рода препятствие. Большинство из парней ругались на окапывание, которое их не обрадовало, и незначительное их число было отправлено разбить лагерь и приготовить чай. Так как длина траншей была довольно большой для имевшегося числа копающих, а грунт тяжелым, то до темноты, с учетом прошедшего тяжелого дня, сделать низкий бруствер и неглубокую траншею. Тем не менее, мы стали "окопавшимися", что было великой вещью, и траншея была выкопана вокруг всего лагеря, так что мы были хорошо подготовлены, даже если бы нас атаковали ночью или на рассвете, что вообще было невозможным.
   0x08 graphic
  
  
  
  
   За это время один или двое посторонних подошли к посту к северу от фермы под ИнцидентАмбой. Они принесли масло и яйца, для продажи, и прибыли для ознакомления. Часовой, посланный с вещами, сообщил, что старший из голландцев был самым приятным человеком, и отправил мне в подарок масла и яиц с наилучшими пожеланиями, и просил разрешения прийти и переговорить со мной. Однако, уже не будучи таким дураком, я сам вышел для переговоров с ним, чтобы он не узнал ничего. Все что он знал, так это то, что никаких буров вблизи нет. Он был уже старым человеком, но хотя он был музейным экспонатом "прохода", я не должен был усыпить этим свое недоверие. Хотя он казался дружелюбным, и, возможно, был предан Британии, я прошел с ним часть пути обратно до фермы, чтобы осмотреться. В темноте я проверил два поста, и два часовых были скрытно поставлены рядом с объектом, за которым я наблюдал, а именно проходом, в тех же местах, что и в моем прошлом сне. На этот раз, однако, не было никаких криков каждые полчаса, не было никаких костров, и часовые получили приказ не сомневаться, а сразу стрелять в любого человека за пределами лагеря. Они были размещены лежа на берегу реки, достаточно высоко, чтобы наблюдать, и таким образом сами не обнаруживаться.
   Чай был выпит, и все костры были потушены на ночь, и с наступлением темноты все залегли, но в окопах, а не в палатках. Обойдя часовых, чтобы увидеть всю подготовку к ночи, я лег с чувством того, что исполнил свой долг, и не пренебрег возможными мерами для нашей безопасности.
  
   Перед рассветом произошло то же самое, что я описал в первом сне, за исключением того, что дело началось с выстрела, без сообщения от наших часовых, что что-то движется в траве, и в результате стрельба была открыта со всех сторон. На этот раз мы не были застигнуты врасплох, но огромный поток пуль падал на нас со всех сторон, с фронта, флангов и тыла наших траншей, над бруствером и сквозь бруствер. Достаточно было высунуть руку или голову, чтобы получить десяток дыр в ней и вокруг нее, и, что странно, мы по прежнему никого не видели. Как заметил проводник отряда, мы могли бы видеть очень много буров, если бы не было кустов.
  
   После того, как мы до начала дня тщетно пытались увидеть врага, чтобы нанести ему хоть какой-то ответный ущерб, и пострадало множество людей, и положение стало казаться настолько безнадежным, что мне пришлось поднять белый флаг. У нас погибло 24 человека, и 6 получили ранения. Как только поднялся белый флаг, так сразу же буры перестали стрелять, и встали, и каждый куст и муравейник на расстоянии до 100 метров, казалось, скрывал за собой бура. Такая малая дистанция объяснила их чудесно точную стрельбу и такое большое количество убитых (почти все были убиты выстрелом в голову) по сравнению с числом наших раненых.
  
   Когда мы сворачивали лагерь, готовясь к маршу, произошли одно или два события, поразившие меня. Одним из них было то, что голландец, который подходил ко мне с яйцами и маслом, по настоящему дружески разговаривал с командиром буров, который называл его Ом самым уважительным образом. Я также заметил, что все кафры из соседних краалей были призваны и направлены на помощь бурам в протаскивании оружий и повозок через проход, и для погрузки наших захваченных припасов, и вообще для выполнения всей грязной работы. Эти кафры выполняли работу с удивительной готовностью, и было похоже что им нравилась работа, и не было пререканий, когда им отдавали приказы, и как правило приказы отдавал "друг Ом".
   И снова я побрел с волдырями на ногах целый день, и думал над моей неудачей. Я сделал все, что знал, и тем не менее мы были позорно побеждены, 24 из нас были убиты, а буры прошли за проход. Ох, (??), мой мальчик, я подумал - должны быть еще несколько уроков, кроме уже полученных, и для того, чтобы их сформулировать, я глубоко задумался над деталями боя.
  
   Как буры вообще узнали о нашей позиции, и как им удалось нас окружить со всех сторон, на дистанции стрельбы, не будучи обнаруженными. Какое огромное преимущество они получили, стреляя из кустов на берегу, где их не было видно, над нами, вынужденными появляться над бруствером каждый раз, когда мы высматривали врага, и показываться в том самом месте, где буры ожидали нас, что мы и пронаблюдали. В нашей позиции были некоторые недостатки. Пули, казалось, иногда проходят через бруствер, и пролетали через всю позицию, попадая в спины защитникам другой стороны. В целом оказалось, что "естественное препятствие - русло реки" было больше недостатком, нежели защитой.
  
   В конце концов, следующие уроки оформились в моей голове, некоторые совсем новые, некоторые из них дополняли ранее выученные.
  
   5. С современными винтовками, для того чтобы охранять проход или местность, не требуется сидеть прямо на позиции так, как будто ее могут украсть, за исключением того случая, если местность годится для обороны, или по другим причинам. Возможно даже лучше разместить вашу оборонительную позицию на некотором расстоянии от точки, и вдали от непросматриваемой местности, которая позволяет противнику скрытно и незаметно подползать слишком близко, и вести огонь из укрытия, которое прикрывает его даже при стрельбе. Лучше, если возможно, иметь наблюдаемого врага, или то, что называется "полем огня".
   Бруствер или укрытие, пробиваемое пулями, который виден, служит лишь для привлечения выстрелов, а не защищает от них, а пуленепробиваемость может быть легко проверена практически.
   Когда противник ведет огонь со всех сторон и с близкой дистанции, низкий бруствер и неглубокие траншеи не очень помогают, так как пули, не попавшие в защитников одной стороны, попадают в защитников другой.
  
   6. Недостаточно удерживать всех вероятных сторонников врага вдали от вашей обороны, позволяя им свободно перемещаться, и предупреждать своих друзей о вашем появлении, даже если они не знают деталей вашей обороны. Гораздо лучше собрать всех таких жителей и вежливо, но твердо удержать их, так чтобы у них не было искушения передать любую информацию, которую они могли бы получить. "Иной способ", как пишут в поваренных книгах, более пригоден в жизни и выглядит следующим образом:
   Соберите и вежливо приветствуйте всех жителей. Создайте уверенность в своих силах, как будто вскоре к вам подойдет подкрепление, гарнир с подробностями выберите сами, и в зависимости от сезона дополните виски или табаком. Такое поведение, скорее всего, будет достаточным для близко расположенных сил противника. Цена усилий - немного силы и гладкая ложь, но жизни не будут потеряны.
  
   7. Совершенно неправильно, разрешать ленивым черным мужчинам (хотя они могут быть союзниками или нейтралами), сидеть и ковыряться в зубах, в их краалях, пока уставшие белые люди надрывают сердца, пытаясь совершить тяжелый труд за короткое время. Обязанность, и даже больше чем обязанность, для каждого христианского солдата - учить невежественных нейтралов достойному труду, и держать их под охраной, для предотвращения их разбегания и рассказов о этом.
   К тому времени уроки были также выжжены у меня в мозгу, без всякого шанса забыть их, и вновь произошла странная вещь - начался новый сон.
  
  
   Третий сон
  

Итак, мы начинаем чаепитие с орудиями, и вы, конечно, знаете что делать - хохо.

Киплинг.

  
   Я был снова на проходе, аналогичным солнечным днем, и в точно таких же условиях, за исключением того, что в моем сознании закрепились семь уроков.
   Я немедленно выслал два патруля, каждый из нестроевого офицера и трех рядовых, один на север и один на юг. Они должны были посетить все близлежащие фермы и краали, и привести всех трудоспособных мужчин - голландцев и кафров, путем убеждения при возможности, или силой при необходимости. Это позволило бы предотвратить доведение новости о нашем появлении до буров, а также решить вопрос с рабочими. Небольшой пост был установлен на вершине холма для наблюдения.
  
  
   Я решил, что проход не может встать и убежать, и, соответственно, не нужно занимать свой пост или позицию совсем близко к нему, особенно если такое расположение будет находиться под оружейным огнем с берега, подходы к которому не просматриваются, и который дает отличное прикрытие нападающим. Самое неудачное место для такой позиции было внутри подковы, образуемой рекой, так как это позволяло врагу практически окружить его. Следовательно, мой выбор пал на медленно повышавшуюся местность, в 700 или 800 метрах к югу от прохода. Здесь я приказал вырыть траншею, примерно по направлению на фронт (север), перед которой было бы около 800 просматриваемых метров с фронта. Мы начали копать траншею около 50 метров длиной, для моих 50 человек, согласно обычным правилам.
   0x08 graphic
  
  
   Несколько позже вернулись патрули, собрав трех голландцев, двух подростков и около тринадцать негров. Имевшийся лидер, который казался человеком образованным и определенно влиятельным, поначалу протестовал, когда им были даны лопаты для рытья окопов для самих себя, показал пачку "пропусков", и много говорил о том, что он пожалуется генералу, и даже о запросе в Палату о нашей жестокости. Это моментально поразило меня, так как я не мог вообразить, что может случиться плохого с бедным мной, если житель (центра Лондона ?? ) захватит точку (??), но Вестминстер был далеко, и я ожесточился. В конце концов, они оценили юмор положения, и силу аргумента, что в конце концов это рытье окопов было необходимо для их собственного благополучия, так как иначе они могли оказаться на открытой местности во время атаки нашего укрепления.
  
   Негры стали долгожданным облегчением для моих людей, так как они устали. Кроме того, они выкопали отдельное укрытие в стороне для себя, и превратили нашу траншею в небольшой овраг.
  
   К вечеру у нас уже была вполне приличная траншея - бруствер толщиной в 2 фута 6 дюймов в верхней части (0.75 метра), и был достаточно пуленепробиваемым, когда я проверил его. Наши траншеи были не одной прямой линией, но двумя частями, расходящимися назад под небольшим углом, чтобы получить более удобную позицию. хотя каждая из половин была настолько прямой, насколько я смог распорядиться.
  
   Я поразился, насколько трудно было убедить парней выкопать хорошую прямую линию. Я обратил особое внимание на этот момент, поскольку когда слышал историю о том, что некий капитан получил строгий выговор на маневрах от Очень Высокопоставленного Офицера за то, что его окопы "недостаточно подготовлены". Никто не может утверждать, что какой-то высокий чин не может появиться и проверит нас уже завтра, поэтому приходилось делать так, чтобы быть готовым ко всему.
  
   В сумерках пост на холме Вашут, для которого также были вырыты окопы, был сменен и увеличен до шести человек, а после чаепития и приказов на следующий день, все мы разместились в наших окопах. Палатки не были установлены, так как мы не собирались занимать их, и чтобы не выдавать наши позиции. Пост был поставлен рядом с нашими заключенными, или, скорее, "гостями", и на нем был выставлен подготовленный часовой для наблюдения за ними.
  
   Перед сном я еще раз проверил мои 7 уроков, и мне казалось, что я ничего не забыл из того, что, возможно, поможет моему успеху. Мы укрепили позицию, у нас была хорошая защита от пуль, все наши пайки и снаряжение были под рукой, в окопах, включая воду в бутылках. С чувством удовлетворения за правильно выполненную работу, и ощущением "белокурого ангелочка" я постепенно задремал.
  
   Следующее утро было ясным и спокойным, и у нас было около часа на отделку наших окопов, пока готовился завтрак. Когда завтрак был окончен, часовой на холме Вашут сообщил об облаке пыли далеко к северу, у "горы счетной таблицы" (??). Облако было вызвано большой группой мужчин, сопровождавшие какой-то колесный транспорт. Они, скорее всего, были нашими врагами, и казалось не подозревают о нашем присутствии в проходе.
  
   Что за деревенщина, подумал я, что , если они пойдут ничего не подозрева, пересекут проход не подозревая о нашей позиции.
   Я скомандовал затаиться, пусть передовая партия пройдет мимо нас без единого выстрела, и мы будем ждать основную массу, пока они не подойдут поближе, и затем откроем залповый огонь в их массу. Да, так может быть. Когда они достигнут сломанного муравейника на расстоянии 400 ярдов от нас, я скомандую "огонь".
  
   Тем не менее, такого не произошло. Несколько мгновений спустя враг остановился, по видимому для совещания. Передовой
   отряд, казалось, получил новую информацию, и затем приблизился к ферме Индицентамба (??). выбежали две или три женщины,
   посигналили, после чего эти люди сразу поскакали на ферму. Что произошло, разумеется, мы не могли сказать, но, видимо
   женщины рассказали о ношем прибытии и позиции, потому что эффект был мгновенным. Передовые буры разделились на две части,
   одна часть пошла длинным путем на восток, другая на запад. Один поскакал назад с информацией для основной части, началась суета и постановка вагонов вокруг Инцидентамбы, после чего мы потеряли их из вида. Конечно, они были вне досягаемости, но мы были готовы, и единственное чего нужно было ждать - это их выхода на дистанцию нашего огня, чтобы затем перестрелять их.
  
   Минуты, казалось, ползли -- пять минут, десять, но противник не делал ничего. Внезапно я услышал "прошу прощения, сэр, но я кажется что-то вижу на вершине холма, на другой стороне, вон там". Один из солдат обратил мое внимание на несколько точек, которые были похожи на фургоны, шевелившиеся на ровной поверхности у фермы. Пока я настраивал бинокль, послышался "бум", за которым последовали резкий звук и облако дыма близко в воздухе, и затем звук, как будто дождь застучал в 200 футах от траншеи, и каждая капля выбила свое собственное облачко пыли. Начались замечания "хохо, что это так бумкнуло" и "теперь недолго осталось", которое оказалось совершенно верным. Я был ошеломлен, я совершенно забыл о возможностях оружия, которое было использовано против меня, хотя, если бы я помнил о его существовании, то с моими знаниями я не очень понимал как следует организовывать оборону. Поскольку солдаты не сильно беспокоились, я довольно весело в безопасной траншее с пуленепробиваемыми брустверами сразу крикнул "Все в порядке, не о чем беспокоиться, не высовывайтесь из укрытия и они не смогут подойти к нам".Секундой спустя послышался второй бум, снаряд просвистел над нашими головами, и склон позади траншеи забразгали пули.
  
   К этому моменту мы уже сидели на корточках, как можно ближе к брустверу, который, хотя и был завершен совсем недавно, внезапно показался неуместным против ужасных снарядов, обрушивающих на нас с неба град пуль. Еще один разрыв. На этот раз снаряд разорвался хорошо, и вся земля перед траншеями покрылась пулями, один солдат был поражен. В тот же момент начался винтовочный огонь начался с холма, но ни одна пуля к нам не попала. Следующий снаряд взорвался над нами, и еще несколько солдат были ранены, их стоны были крайне неприятны. Мы схватили инструменты, и стали лихорадочно пытаться зарыться в землю, так казалось что наши траншеи дают не больше укрытия от пуль, чем блюдце от дождя, но было уже слишком поздно. Мы не могли копать с такой скоростью. Буры пристрелялись, и снаряды начали рваться над нами с ужасающей, методичной точностью. Еще несколько человек были ранены, и не было ни одной причины предполагать, что враг перестанет поливать нас шрапнелями до тех пор, пока все не будут убиты. Поскольку мы были бессильны что-то сделать, я поднял белый флаг. Я мог только благодарить провидение, что у противника не было скорострельных полевых пушек, или , хотя бы и с настроением "теперь недолго", мы были бы уничтожены прежде, чем могли бы поднять белый флаг.
  
   Когда артилерийский огонь прекратился, я был очень удивлен тем, что ни одна партия буров не сдвинулась с артилерийской позиции у фермы принять нашу сдачу, но через три минуты около пятидесяти буров прискакали с берегов реки на востоке и западе, и еще несколько подошло с юга, от холма. Пост на холме, принесший какой-то ущерб врагу, состоял из двух мужчин, которые были ранены. Ни один снаряд не взорвался рядом с ними, хотя они были очень близко к хижинам кафров.
  
   Это стало самым неприятным моментом в ситуации, которая так приятно начиналась ранним утром, когда я первый раз увидел буров. Разумеется, нас предали женщины на ферме, но это было все равно трудно, поскольку буры сначала остановились и насторожились, и только потом заметили женщин на ферме. Что же они нашли ? Я не смог ответить на этот вопрос. Во время дневного перехода следующие уроки медленно оформились в моей голове, и добавились к выученным ранее:
   8. Когда вы задерживаете "дружелюбных незнакомцев с сыновьями", чтобы предотвратить выдачу врагу информации о вас, если вы хотите устроить сюрприз, не забывайте задержать их жен, дочерей, слуг и служанок (у которых тоже есть языки), волов и ослов, которые тоже могут пригодиться врагу. Конечно, если они очень многочисленны или очень рассредоточены, то это невозможно, но тогда не надейтесь удивить врага.
  
   9. Не забывайте о том, что если против вас могут быть использованы пушки, то мелкая траншея с парапетом более чем бесполезна, хотя параметр может быть 10 раз пуленепробиваем. Траншея дает артилеристам объект для пристрелки, и не дает никакой защиты от осколков. Против артилерийского огня с большой дистанции было бы лучше открыто расположить стрелков открыто и рассредоточенно, спрятав их в кустах и траве, или за камнями и муравейниками, чем собрать их в такой траншее. Когда ваши солдаты рассредоточены, вы можете дать противнику заполнить траншею шрапнелями хоть до краев.
   10. Хотя для остановки пули шрапнели нужно гораздо меньше земли, чем для винтовочной пули, но эта земля должна быть в нужном месте. Для защиты вам правильней будет закрыть верхнюю часть траншеи. Максимально узкие траншеи, с крутыми стенками, настолько крутыми что они еще не осыпаются, дадут вам лучшие шансы. Если получится сделать в траншее выемки в стенах, то будет еще лучш, потому что открытый верх можно будет делать уже. Чем больше траншея похожа на щель,тем меньше шрапнельных пуль будет попадать в нее. Осознав эти уроки, я перешел в следующий сон.
  
   Четвертый сон.
   "O wad some power the giftie gie us,
   To see oursels as others see us!" Burns.
  
   Примечание: Бернс конечно поэт великий, но тексты у него надо сначала переводить с английского на английский.
   And would some Power the small gift give us
To see ourselves as others see us!
   http://en.wikipedia.org/wiki/To_a_Louse
  
   О если бы кто-то дал бы нам дар
   увидеть себя, как будто со стороны.
   Бернс.
  
   И снова я столкнулся лицом к лицу с той же ситуацией, но на этот раз руководствуясь уже десятью уроками. Я начал с отправки патрулей, как и в прошлый раз, но теперь их задачи были немного другими. Все люди должны были быть собраны у нас, а любые животные, возможно полезные для врагов, должны быть пристрелены, так как у нас не было для них места.
   Для своей оборонительной позиции я выбрал ту же позицию, что и описал в прошлом сне, по тем же причинам. Мы выкопали траншею, похожую на ранее описанную, но, поскольку я боялся использования против нас пушек, то она была иначе расположена. По плану она смотрела фронтом на север, и была разделена углом на две части, которые сами по себе были прямыми. Глубина каждой части была около 3 футов 6 дюймов (примерно метр) (Примечание: в футе 12 дюймов, поэтому 3 фута 6 дюймов -- по русски "примерно три с половиной фута), с бруствером около 12 дюймов высотой перед траншеей (около 30 см). Мы сделали траншеи как можно более узкими сверху, но сохранив возможность свободно двигаться.
   0x08 graphic
  
   Каждый дополнительно углубил траншею для себя, и выстроил бруствер под свой рост. Бруствер был толщиной около 2.5 футов (76 см) в верхней части и был сложен из кусков сломанного муравейника, которые были твердыми будто камень.
   Вскоре вернулись патрули с багажом в виде нескольких мужчин, женщин и детей. Женщины создавали множество бесполезной возни, отказывались выполнять приказы, больше занимаясь философствованием, чем своими мужчинами. Видимо, придется немного их обучить, решил я, так как раньше я был помошником начальника лагеря (aide-de-camp) . Я попробовал. Я отнесся к дамам с тактом, и вежливо, попробовав их успокоить словами на голландском, которые я знал - "Все будет хорошо" - но это ничего не дало. Они не оценили мою вежливость, по факту им вообще было все равно. Я повернулся кругом к взводному сержанту, подмигнул ему и сказал официальным тоном, увидев его ответное подмигивание:
   Сержант ?
   Да сэр ?
   Как вы считаете, каков самый лучший способ сжечь ферму ?
   Ну, сэр.. некоторые предпочитают поджечь кровать, и навалить соломы, но можно взять пианино, облить его керосином, а дальше само разгорится.
  
   Делать это, конечно, не пришлось -- дамы поняли такую форму обращения и проблема разрешилась.
  
   Голландцы и негры сразу начали копать убежища для себя, женщин и детей. Дети были собраны вместе и размещены в небольшом овраге недалеко от траншеи, аоскольку было необходимо разместить их в действительно глубокой траншее, в первую очередь для их безопасности, а во вторую чтобы предотвратить их побег до врага с предупреждением или сигналом. Существование такого оврага помогло уменьшить количество раскопок, поскольку потребовалось только слегка углубиться внизу, чтобы полностью устроить нас.
  
   Все увлеченно копали, и к ночи укрытия для женщин и детей, и для заключенных мужчин, и траншея для стрельбы -- почти все было готово. Все распоряжения для охранников и часовых были такими же, как в прошлом сне, и , увидев что женщины готовятся залезть под тенты (у них были свои одеяла), я отправился спать с заслуженным чуством безопасности.
   С рассвета следующего дня, так как не было никаких признаков врага, мы продолжили совершенствовать нашу позицию, изменяя глубину и подравнивая в случае необходимости, подгоняя размер траншеи под человека. В конце траншеи стали выглядеть довольно аккуратно, со свежей красной землей, выделяющейся на фоне желтой степи. Как заметил один из резервистов, ему не хватало только устриц или бутылки имбирного пива, чтобы чуствовать себя как будто на капустной грядке у дома. На эти важные дела и завтрак мы потратили два часа, когда было доложено о войсках на севере, в том же положении что и в прошлом сне. Они выдвинулись в том же порядке, за исключением того что на ферме не встретили никого. Когда я это увидел, я похвалил сам себя и улыбнулся дамам в яме, которая в ответ хмуро посмотрела на меня, шепотом выругалась и сплюнула.
  
   Передовой отряд выдвинулся к ферме, осторожно разведав и приблизившись к ней. Когда они появились, не будучи предупрежденными, мне стало интересно, смогу ли я удивить их, не ведающих о нашем присутствии, залпом в упор, и затем продолжив стрелять, как вдруг один человек остановился, и остальные собрались вокруг него. Это произошло на расстоянии около 1800 ярдов (1650 метров), примерно у конца склона холма. Очевидно, он что-то увидел и учуял опасность, поскольку произошло короткое совещание. Затем гонец поскакал к остальной части, которая скрылась за холмом с вагонами и прочим. Небольшой отряд, в том числе один всадник на белой лошади, поехал куда-то на запад. Цели этого движения я понять не смог. Казалось, с ними есть еще какой-то транспорт. Передовая партия разделилась так, как это было описано ранее. Поскольку дистанция все еще была велика, нам оставалось только ждать.
  
   Вскоре на вершине холма послышался "бум", и шрапнель разорвалась неподалеку от нас. Последовавшие второй и третий , после чего противник определил дистанцию и разрывы стали накрывать нас, однако мы уютно и весело сидели в нашей прекрасной глубокой траншее. Растрата хорошей и ценной шрапнели были причиной шуток, настроение у солдат было хорошим, и как один из них заметил, им было уютно как тараканам в щели. После длительного обстрела у нас было только двое раненых в ноги.
  
   Через какое-то время обстрел прекратился, и мы тут же встали к брустверу, чтобы отразить нападение, но мы не увидели ни одного бура, хотя в воздухе сразу засвистели пули. Казалось, они все летят откуда-то с берега реки, с севера и северо-востока, и выбивают из бруствера облачка грязи, попадая в него. Все, что мы могли сделать, это стрелять на звук куда-то в кусты, что мы и сделали, но без каких-либо видимых результатов.
  
   Примерно через четверть часа у нас было пятеро убитых выстрелом в голову -- наиболее уязвимую часть. Выставить голову под огонь было абсолютно смертельно, так же как в прошлом случае, когда мы пытались стрелять с близкого расстояния в укрывшегося врага. Я заметил двух бедняг, которые пытались выстроить маленький карточный домик, из камней и кусков муравейника, чтобы вести стрельбу через него. Он был заметен как колпак на трубе, и тут же был расстрелян в пыль, прежде чем они смогли его использовать, но успев показать его мне. Конечно, нам бы не помешали каски (?? прикрытие головы ? Не шлемы) и бойницы. Как обычно, я понял это слишком поздно, когда у нас не было возможности сделать их, даже если бы обстрел не был таким активным. Вдруг стрельба усилилась, и пули стали ударять в землю со всех сторон, хотя было не понятно с какой стороны начался новый обстрел. В это же время солдаты стали падать намного чаще, и я только собрался скомандовать быть осторожней, как заметил, что пуля попала в НАШУ сторону бруствера.
  
   Тут стало понятно, что враги перебрались в овраг сзади нас (на который я не обратил внимание, так как он был позади), и стреляли нам в спину, когда мы поднимались на наш бруствер.
   Я подумал, что именно это и называется "подойти с тыла", и это было именно оно.
   К тому времени, когда я понял что происходит, уже более десятка солдат были ранены. Тогда я приказал основной массе укрыться в траншее, и подниматься только для выстрела во фронт или тыл. Но ничего отличного от фронта, не могло быть сделано в направлении тыла -- условия были такими же, мы не видели буров. В какой-то момент два часовых с холма Вашут побежали в нашу траншею, и по ним началась ужасающая стрельба, пули поднимали вокруг них пыль, пока они бежали. Один бедняга упал, но другой сумел добежать, и упасть в траншею. Он тоже был серьезно ранен, но с трудом дыша, сказал нам что все, кроме него и второго побежавшего, весь пост на холме Вашут был убит или ранен, и что буры постепенно прошли до вершины. Это действительно восхищало.
  
   Огонь стал таким плотным, что никто не мог поднять голову над землей, не будучи застреленным, и присев на землю и выставив над краем траншеи только наши винтовки, стреляя неприцельно, мы ненадолго перестали нести потери. Однако, эта передышка была короткой, до тех пор пока солдаты в правой части траншеи не стали падать необъяснимым образом, даже сидя в укрытии, вообще не высовываясь. Вскоре я обнаружил причину этого. Некоторые снайперы достигли вершины холма Вашут и стреляли прямо вниз в правую часть нашей траншеи. Огонь все усиливался, показывая увеличения числа стреляющих.
   Это, должно быть, обход с флангов, подумал я.
  
   Без всякой команды мы все инстинктивно освободили правую часть траншеи и набились в левой, которая по большой удаче не могла быть продольно обстреляна с правой стороны реки, ни даже ружейным огнем из любой позиции, так как справа был обрыв (??), а слева ничем не тронутые степи на 3000 метров от берега.
  
   Хотя сбившись в кучу, мы были так же беспомощны как крысы в ловушке, но нам было приятно думать что враг не в состоянии ничего сделать с нами, кроме как устроить рукопашную (short of charging ?? ) .
   Поэтому мы примкнули штыки и мрачно ждали. Если они действительно начнут штурм, то у нас штыков много, у них штыков нет*, и мы дорого продадим наши жизни в рукопашной.
   * в оригинале we had bayonets, and they had not
  
   Увы! Я снова был обманут. Не было шансов на рукопашную на холодной стали, и внезапно мы услышали, далеко в степи к северу, звуки дребезжащей жестянки, и стайка маленьких осколков просвистела по траншее, две из них пролетели насквозь. Дальше, чем можно стрелять из винтовки, далеко в открытой степи на севере, я увидел партию буров с белой лошадью и повозкой. Тогда я все понял. Но как они смогли выйти в правильную точку для продольного (анфиладного) обстрела нашей траншеи до того как узнали где мы находимся ?
  
   Щелк-щелк, и снова щелк-щелк-щелк -- и маленькие стальные дьяволы проложили свой путь через нас, попавших в лопушку для пуль, поразив семерых. Я тут же сделал профессиональный вывод -- теперь мы находимся под продолным огнем с двух флангов, но это знание появилось слишком поздно, потому что
   Мы лежали как голые поросята
   под градом (из?) Норденфельда
   прим: цитата из Киплинга, The Ballad of the "Clampherdown" http://www.kipling.org.uk/poems_clampherdown.htm
   В русском переводе "Баллада о Громобое"
   http://kiparisovylarec.livejournal.com/41538.html
http://tatarinova.org/page.php?id=85
  
  
   Это стало последней каплей. Ничего не оставалось, кроме как сдаться, или быть уничтоженными с большой дистанции. Я сдался.
   Буры, как обычно, возникли со всех сторон. Мы сражались три часа и у нас было 25 убитых и 17 раненых. Только семеро были поражены шрапнелью и винтовочным огнем с фронта. Все остальные были убиты или ранены или с флангов, где должно было быть всего несколько врагов, или с тыла, где врага вообще не должно было быть. Этот факт убедил меня в том, что мои представления о том что наиболее опасен фронт, по отношению к другим направлениям, нуждаются в значительном изменении. Все мои излюбленные идеи были сметены, и я погрузился в раздумья, пытаясь нащупать что-то определенное и зафиксировать эту определенность. Возможно Лонгфелло (Генри Уодсворт Лонгфелло), когда писал свои бессмертные строки "все не так как кажется" (Псалмы жизни, 55), был в положении подобном моему ?
   Выжившие, естественно, были унывшими на фоне неудачи, когда с ними начали игру в крэк. Это выражалось по разному. Как сказал один человек капралу, который затыкал рану в ухе небольшой тряпкой -- немножко тошно, как я это называю, когда в результате жульнического продольного обстрела, когда вы не знаете с какой стороны к вам прилетит. На что получил мрачный ответ - "Продольный обстрел" - конечно мы стреляли вдоль (траншеи) . Эта траншея должна была быть кривой, ну и вообще не надо так много хотеть. Да, более извилистой -- это то, что неплохо бы было иметь. В разговор вступил третий: да. И еще что, чтобы те плохие парни не стреляли в наши спины, как-то так.
   Да, очевидно было многое на земле, о чем до сих пор я только мечтал в своих рассуждениях.
  
   Пока мы перемещались к северу, среди отдельно стоявших патрулей буров, множество маленьких подпунктов, подобных вышеприведенному, запали мне в душу, но в течении какого-то времени решить загадку, почему мы не стали неожиданностью для противника. Не было ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни кафров, знавших о нашем прибытии, которые могли бы предупредить буров. Как они так быстро заметили наше присутствие, когда они смогли остановиться и совещались утром ? Это было не до подхода к Инцидентамбе, но в какой-то момент я случайно оглянулся, и увидел поле боя с точки зрения противника. Тут же я нашел простой ответ на эту загадку. На гладкой желтой степи, к югу от прохода, была ясно видимая коричнево-красная полоса, на плоском как Лонгмэн в Виллингтоне, в старом добром Суссексе, однозначно выделявшаяся на остальном фоне. Ха-ха-ха, это должно быть британское укрепление. Я мрачно улыбнулся самому себе, думавшему что сижу незаметно в этом пятне как на плакате и рассчитывавшему кого-то удивить.
  
   Кроме того, имея фланги, и тыл, мы снова оказались в невыгодном положении по сравнению с замаскировавшимися вражескими стрелками, находившимися вблизи, будучи вынужденными высовываться для того, чтобы стрелять.
  
   В итоге я сделал следующие выводы:
   11. Для небольшого изолированного блок-поста среди враждебной территории, не может быть флангов, не может быть тыла, иначе выражаясь -- фронт кругом
   12. Остерегайтесь за тыл. Будьте осторожны, планируя и размещая свою оборону, чтобы, когда вы стреляете во врага, с фронта вашей траншеи, он не мог подкрасться и стрелять вам в спину.
   13. Остерегайтесь продольной стрельбы (с флангов). Это противно даже с одной стороны и намного хуже с двух. Кроме того помните, что хотя вы можете быть недосягаемы для продольного ружейного огня, вы можете быть открыты для стрельбы с больших дистанций, из пушек или пулеметов. Лишь немногие из прямых траншей окажутся защищенными от продольного огня с флангов, если враг доберется туда.
   Иногда вы можете предотвратить продольный огонь, размещая траншею так, что невозможно будет поразить сразу несколько человек, или вы можете ее выкопать не прямой, изгибая ее в разные стороны, или можете сделать выступы из нее, или выкопать индивидуальные траншеи для каждых 2-3 человек.
   14. Не устраивайте траншею рядом с возвышением, которое вы не можете наблюдать и которое не можете удержать.
   15. Не скучивайте всех ваших людей в одной маленькой траншее, как овец в загонею Сделайте больше места.
   16. Как раз укрытию от наблюдения стоит уделить больше внимания, чем укрытию от пуль. Для стрельбы из незамаскированной траншеи стоит делать бруствер с бойницами. Они должны быть пуленепробиваемые и и незаметные в верхней части бруствера, для того чтобы открывать огонь. Не иметь их очень опасно.
   17. Удивить врага -- значит получить над ним преимущество.
   18. Если вы хотите получить такое преимущество, то замаскируйте свою позицию. Хотя для продвижения выгодней обозначить свою позицию, для обороны это не так.
   19. Для проверки маскировки или сокрытия вашей позиции посмотрите на нее с точки зрения и позиции противника
  
  
   Пятый сон.
   Пустяковая сумма страданий
   Новая добавка к подножию твоего счета
   Драйден
  
   Джек Фрост посмотрел вперед сквозь ясную ночь и сказал
   Теперь я пойду незаметно, над долиной и по высотам я тихо пройду мой путь.
   Гоулд. Поэма о Джеке Фросте (Морозко, если по русски).
  
   Я снова столкнулся с той же задачей, но со свежей головой и новыми надеждами на то, что я смог выучить из моих прошлых попыток и 19 уроков.
   Выслав два патруля и выставив пост на холме Вашут, как ранее описано, я провел около 20 минут в воспоминаниях, и прогулке для выбора позиции, чтобы сделать вывод из моих 19 уроков.
   Я пришел к выводу, что не было никакой практической пользы от позиции около вершины холма и не на самом верху. Я хотел бы сделать пост на самой вершине холма, где я не мог быть обнаруженным с любого места на дальности винтовочного выстрела, и с которая могла бы быть, как я надеялся, "командующей* высотой". Я не был уверен в том, что означает "командующей высота", но я знал что это важно, так говорилось в книге. Кроме того, во всех маневрах и тактических построениях, схемы которых я видел, оборона всегда строилась на вершине холма или гряды. Мой план был прост: казалось, что холм Вашут это единственное место, которое не противоречит моим 19 урокам, которые я выучил, и, признав это, я выдвинулся. Когда я остановился около одной из хижин, то увидел превосходный вид на проход, и южные подходы к нему вдоль по склону, и чистый вид на реку на запад и на восток. Вначале я подумал о том, что неплохо было бы выкосить (уничтожить) траву, и соломенные хижины, которые, вместе с несколькими пустыми керосиновыми бочками, и кучами костей и мусора, представляли негритянский поселок, но подумав, я решил поступить хитрее, и что весь этот невинно выглядящий поселок негров может существенно помочь мне замаскировать оборону. Я уточнил детали своего плана, и мы передвинули все наши припасы на вершину холма и приступили к работе.
   *командующая высота - устаревший термин, сейчас употребляется "господствующая высота".
   Когда вернулся патруль с арестованными, голландцем и "парнями", арестованные начали копать (убежище) для себя и женщин. Негров из поселка мы тоже приставили к этой задаче.
  
   Мои подготовительные мероприятия были следующими: все вокруг хижин на вершине холма и рядом с ними мы выкопали с десяток глубоких траншей для ведения огня, изогнутых, и каждая достаточного размера для пятерых. Эти траншеи имели очень низкие брустверы, в действительности предназначенные только для перезарядки винтовок, некоторые из вырытой земли, размещенной сзади окопа, на высоту в фут или около того, а остальные так, как описано ниже. В большинстве брустверы были снабжены выемками для стрельбы, размещенными на уровне земли, и брустверы были достаточно высокими для защиты головы. Так как на фоне земли головы (парней) были на самом деле не видны, не возникало нужды делать еще какие-то лазы, которые бы потребовали дополнительно мешков с песком, наполнять которые довольно хлопотно, и которые сложно маскировать. Когда люди в этих окопах стреляли, их головы были лишь чуть выше уровня земли.
   0x08 graphic
  
   Когда стрелковые окопы были почти закончены, мы начали копать окопы для связи. Они должны были быть узкими и глубокими, ведущими от окопа к окопу, а также вести от каждого окопа к одной из 4 хижин, которые были расположены таким образом, чтобы позволить стрелять стоя, не будучи обнаруженными. Вокруг внутренней части стены была навалена часть выкопанной земли, которой было вполне достаточно, мешки с песком, камни, куски муравейника и так далее, на такую высоту, чтобы человек мог стрелять поверх -- около 4.5 футов (135 см), и толщиной что-то около 2.5 футов (примерно 0.75 метра) в верхней части, и бойницы (лазейки), которые были сделаны незаметными, прорезав стены хижины над этим бруствером. Каждая такая хижина вмещала трех человек. В трех из этих хижин я разместил моих лучших стрелков, чтобы они работали как снайперы, так как у них будет более выгодное расположение, чем у простых стрелков в окопах. Четвертая хижина стала центром управления (штабом) для меня. Все тенты и припасы были сложены в одной из хижин вне поля зрения.
   Вечером, не смотря на тяжелую дневную работу, которая вызвала много недовольства среди солдат, мы закончили копать окопы для стрельбы, но другие (для связи) были вырыты только на половину нужной глубины. Земляные стены внутри хижин также не были полностью закончены. Кафры и буры выкопали глубокие ямы, как и ранее, в трех хижинах. Боеприпасы и провизия были распределены вокруг окопов перед тем, как мы легли спать. Также я приказал взять все бутылки и сосуды, пригодные для воды, такие как пустые банки, тыквенные фляжки кафров, горшки для готовки, и наполнить их на случай длительного боя. Отдав эти приказы и приказав сохранять в тайне наше расположение, до момента появления буров утром, я уверенно отправился спать. В любом случае у нас была хорошая позиция, и хотя наши траншеи для связи были не так хороши, но мы могли их улучшить, если бы утром следующего дня у нас было на это время.
   Началось утро. Врага не было видно. Это было превосходно, и мы до начала дня усиленно трудились, заканчивая недоделанное. К этому времени люди полностью проснулись, и были заинтересованы устроить сюрприз "братишкам бурам", если получится. В то время как шло окапывание, в котлах, размещенных за травяными экранами, закипела вода. Некоторые из экранов были найдены просто валяющимися, так что ничего не выдавало нашего присутсвия, кроме весьма натурального дыма над краалем. Я выбрал парочку сержантов поумней, и поручил им дойти в разных направлениях до берега реки и проверить, видны ли головы сидящих в траншеях но фоне неба. Если это так, то нужно взять кучи земли, банок, костей, циновок, должны быть размещены таким образом, чтоб создать фон для каждой головы.
   Для общего осмотра места я и мой ординарец прошли с пол-мили на север от реки. Когда мы отошли на некоторое расстояние, мы сняли наши каски и обернулись в два красивых одеяла, окрашенные оранжевыми и пурпурными полосами, взятыми у захваченных негритянок, на тот случай если какой-то залетный бур прячется неподалеку, и заинтересуется тем, что двое в "одежде цвета хаки" бродят по степи. Было весьма неудобно ходить с винтовками, спрятанными под одеялами, и кроме того, поминутно оглядываться, на случай если часовой в лагере подаст сигнал "замечен противник". Этим сигналом был подъем полосы на вершине холма. Результат нашей работы был великолепен. Мы увидели крааль кафров на холме, и больше ничего. Вокруг крааля были обыкновенные кучи мусора, выглядящие достаточно натурально, но не было видно ни голов, ни окопов. Была только одна проблема -- несколько легкомысленных солдат, как мы увидели, развернули свои коричневые армейские одеяла, положив их на освещенные солнцем вершины хижин, и рядом. Эти новые коричневые пятна, как квадраты коричневого пластыря, были разбросаны по всему краалю, предвещая что-то необычное. Чтобы это исправить, пока не стало поздно, я поспешил обратно в лагерь.
  
   Когда мы закончили завтрак, где-то через три часа после рассвета, часовой в одной из хижин сообщил о противнике на севере. Мы ничего не предпринимали, но ждали и надеялись, все было подготовлено и каждый знал что нужно делать. Никаких мелькающих голов и никаких выстрелов, пока я не свистну из моей командирской башни. По этому сигналу каждый должен подняться и выпустить магазин в любого врага на дистанции стрельбы. Если мы будем обстреляны, то люди в хижинах могут прыгнуть в транше и оказаться в безопасности. Стоя в командном пункте и через щели наблюдая проход, я размышлял о наших возможностях.
   Если разведчикам буров повезет, то они могут обойти нас с двух сторон, и ждать основных сил. Для того, чтобы увидеть, как далеко я могу позволить зайти основным силам до открытия огня, для лучшего выбора времени отдачи команды, я спустился в стрелковые траншеи по направлению к проходу и дороге на юг, чтобы посмотреть что видно от уровня самих окопов. К ужасному ужасу я обнаружил что из окопов не видны ни проход, ни дорога, ни берег реки, по крайней мере до холма Вашут. Склон холма закрыл все это, создав непростреливаемый сектор, мертвую зону.
  
   Но это случилось. Отличное место, где я мог лучше всего поймать противника, где они обязательно должны были пройти, не было под огнем. Если повезет, то через бойницы на северной стороне командного пункта и одна в другой хижине можно было простеливать проход. Как я проклинал мою глупость. В любом случае, это было нехорошо. Я не мог начать копать новые окопы вниз по холму, это сразу бы выдало нашу позицию. Я решил сделать лучшее из возможного, если, конечно, мы не были замечены разведчиками, а именно - решил открыть огонь по основной части противника когда они были на другой стороне реки, собравшись на берегу, и ожидая идущих спереди. Здесь мы могли бы стрелять по ним, но это было на гораздо большей дальности, чем я планировал. Это была настоящая удача, что я обнаружил этот серьезный провал, в противном случае мы могли позволить большей части противника переправиться, не подозревая о наличии мертвой зоны , пока не стало бы слишком поздно. Кроме того я размышлял (хотя это было слабым утешением), что я ошибся в хорошей компании, поскольку как бы часто я не видел генералов верхом, это ничуть не помогало (им ??) выбрать точное место для траншей, в котором винтовки будут лишь незначительно над землей. Эти траншеи, однако, не были проверены в рельных условиях. Моя ошибка не собиралась исчезнуть.
  
   Между тем разведчики противника продвигались вперед так же, как и ранее, за исключением того, что после прохода фермы Инцидентамба они не остановились в подозрениях, а разделились на маленькие группы или кучки. Они пересекли реку в нескольких местах, и очень осторожно проверили густо заросшие возвышенности , но не найдя там "хаки" , не заподозрили того, что "хаки" сидят в открытой степи, и далее двигались без всякой осторожности. Некоторые из групп объединились, и начали болтать, создав группу около 30 человек. Проверят ли они крааль или пройдут мимо ?
  
   Мое сердце (тревожно?) билось. Небольшой холм, где мы могли бы быть, к несчастью, был достаточно большим чтобы привлекать внимание, потому что это был отличный наблюдательный пункт для обзора на юг, и для подачи сигналов остальным силам на север. Крааль также был подходящим местом, чтобы спешиться и подождать, пока основные силы переправляются через проход, и означало возможное наличие очага и следовательно возможности выпить чашку кофе. Они подъехали к нам смеясь, разговаривая и куря, ничего не подозревая. Мы не издали ни звука. Наши бурские и кафрские друзья также не издали ни звука, потому что в их убежище был человек с винтовкой. В какой-то момент разведчики остановились на расстоянии около 250 ярдов (228.6 метров) к северо-востоку, где холм стал более пологим и они стали видны все. Некоторые спешились, а некоторые продолжили двигаться в нашу сторону. Ничего хорошего в этом не было, но такова война. Я свистнул (давая условленный сигнал).
  
  
   Примерно десятку из них удалось умчаться галопом, также убежали свободные лошади. Пятеро или шестеро на земле из них подняли руки и пришли на пост (идиома ? ). на земле осталась лежать масса убитых лошадей, убитых и стонущих людей. Остальные разведчики на востоке и западе галопом поскакали к реке, где спешились и стали нас обстреливать. Во всяком случае, мы сделали хоть что-то.
  
   Как только ближайший враг был нейтрализован, мы открыли огонь по основной массе на дистанции около 1500 ярдов, которые немедленно остановились и рассыпались (разделились). Мы нанесли им большой урон, создав замешательство, на которое было приятно смотреть. Бур в командовании основного корпуса должно быть понял, что русло свободно, потому что сделал очень смелый шаг - скомандовал повозкам передвингуться на 400 ярдов ближе, вниз по проходу и ближе к броду на реке, где они были в безопасности от нашего огня. Должно быть, у них были тяжелые потери на этой дистанции, поскольку они бросили два фургона на пути к реке. Они проделали это под прикрытием большого числа стрелков, которые сразу поскакали к берегу реки, спешились, и открыли огонь по нам. Кроме того, были еще две пушки и пулемет, которые были немедленно перемещены назад, а затем в разные стороны, на запад и восток. Это было лучшее, что он мог предпринять, а если бы он знал, что мы не можем стрелять на юг от прохода, он мог немедленно начать лобовую атаку.
  
   До этого момента мы выигрывали, но ситуация зашла в тупик. Нас обстреляли с берега реки на севере, и от муравейников, весьма качественно во всех отношениях, и периодически нас обстреливали шрапнелью из обеих пушек. Буры получили отличную практичеку, расстреливая хижины, которые вскоре были разнесены в клочья, но они уже сослужили свою службу. Некоторые из новых белых мешков с песком внутри хижин были видны врагу, и было поучительно наблюдать, какой великолепной мишенью для винтовочного огня они стали, и как часто в них попадали. Они, должно быть, вели серьезный огонь не по настоящим окопам. До сих пор буры не обнаружили что они могут продвинуться южнее прохода, не будучи под огнем, и были задержаны.
   Обнаружат ли они это ? Так как к этому времени они обошли нас со всех сторон, они должны знать все о нашем положении.
  
   К наступления темноты у нас был один убитый и двое раненых. Обстрел не прекратился, но стал редким и стреляли только из ружей, и иногда шрапенлью из пушек. Под прикрытием ночи я пытался организовать охрану прохода и территории к югу от него, пытаясь стрелять стоя в полный рост, но к полуночи я был вынужден вернуть их обратно в окопы, так как противник, видимо, броснулся, и открыл в нашу сторону бешенную стрельбу, продолжавшуюся час. В это же время с пушками происходили странные передвижения. Сначала сильный огонь шел с севера, где орудия были все это время. Затем внезапно пушка начала стрелять с юго-запада, и какое-то время нас обстреливали с двух сторон. После этого обстрел с севера прекратился, и только с юго-запада продолжался минут двадцать. После этого обстрел прекратился, а затем постепенно прекратился и обстрел из винтовок.
   Когда рассвело, не было видно ни одной живой души - только мертвецы, убитые лошади и брошенные (??) крытые повозки. Я опасался ловушки, но вскоре решил, что буры отступили. После этого мы исследовали проход, и оказалось что буры не отступили. Они обнаружили непростреливаемый участок, и пользуясь взаимной поддержкой орудий, которые не дали нам высунуться из окопов, все же прошли проход и отправились на юг.
   Хотя мы и не были побеждены и имели очень мало потерь, и нанесли врагу серьезный ущерб, но они прошли через проход. Должно быть, этот переход на юг имел для них большое значение, так как они не попытались захватить нас, имея численность около 500 человек против 50 нас.
   Я снова не выполнил задачу.
  
   За следующие несколько часов мы похоронили убитых, позаботились о раненых, и приступили к заслуженному отдыху. Я достаточно отдохнул, чтобы рассмотреть мою неудачу и ее причины. Уроки, полученные в битве, таковы:
   20. Опасайтесь холмистой местности и создания непростреливаемой зоны. Особенно тщательно выбирайте место, так чтобы враг обязательно попал под обстрел. Выбирайте уровень ваших окопов так, чтобы люди в них могли стрелять.
   21. Возвышенность, даже если это "господствующая над местностью высота" может быть не лучшим местом для обороны.
   22. Специально не замаскированная ложная позиция может вынудить врага тратить на нее множество боеприпасов, и отвлекать огонь от настоящей обороны.
   В дополнение к этим урокам, меня беспокоил еще один вопрос - что скажет командир моего полка о моей неудаче.
   Лежа на спине и глядя в небо, я несколько раз мигнул, в надежде не заснуть до того, как мы начнем улучшать наши позиции на случай повторной атаки, но сон был сильней.
   Безоблачное голубое небо вдруг заволокли тучи, который постепенно превратились в лицо полковника. Что ? Что вы хотите сказать, мистер Предусмотрительность, что буры прошли проход ? Но, к счастью для меня, лицо стало постепенно исчезать, как Чеширский Кот в "Алисе в стране чудес", не оставив ничего, кроме нахмурившегося неба. Наконец, исчезло и оно, и вся сцена изменилась. Начался следующий сон.
   КОНЕЦ ПЯТОГО СНА.
   От камрада S, за что ему огромное спасибо.
   Сон шестой
"блажен, кто обратил невзгоды в пользу"
И вновь я был обречен решать задачу по обороне Дуфферова Брода. К этой поре я уже зарубил на своем носу 22 урока, и в забытьи своего сна был огражден от навязчивой однообразности происходящего, которая, возможно, уже успела утомить тебя, мой "терпеливый читатель".
Отправив разведку и разместив дозорных на холме Вошаут, как описывалось ранее, и ожидая, пока будут разгружены наши припасы, я предался нелегким размышлениям о том, какую позицию мне следует занять и поднялся на вершину холма Вошаут, чтобы обозреть окрестности. На вершине я обнаружил кораль Каффиров, который, как мне показалось, мог послужить укрытием, в случае, если я решу удерживать этот холм.
   Эта идея была мне очень по душе, но потратив несколько минут на изучение окружающего ландшафта, при помощи нескольких человек, которые ходили туда - сюда внизу, и наблюдения за ними с высоты в чуть выше уровня почвы - я обнаружил, что кривизна холма была такой, что для наблюдения и ведения огня по броду и южным подходам к нему, мне следовало бы оставить вершину холма - и, вместе с тем, отказаться от укрытия, которое радушно предоставляли мне Каффирские хижины - и занять позицию на голом склоне несколько ниже.
   0x08 graphic
   Это было, конечно же, возможно и даже разумно, особенно, если бы я также удерживал позицию на вершине холма, около хижин на восточной и юго-восточной стороне; но, поскольку нечего было и думать о том, чтобы спрятать наши позиции на голом склоне, это значило также отказ от элемента внезапности, который я находил крайне желательным. Таким образом, я должен был найти какое-то другое место, которое предоставило бы надежное и легко обустраиваемое укрытие, а также позволило держать брод или подходы к нему под прицельным винтовочным огнем. Но где же мне было найти такое место?
Когда я стоял, глубоко погруженный в раздумья, мне в голову украдкой пробралась некая идея, которую я сразу выкинул из головы обратно туда, откуда она выползла, из-за ее полной нелепости и даже абсурдности. Идея заключалась в том, чтобы удерживать сразу русло и оба берега реки по сторонам брода! Полностью отказаться о мысли о "главенствующей позиции", и, вместо того, чтобы искать ближайшую возвышенность, что естественно для всякого, изучавшего основы тактики - как естественно для белки взбираться на дерево - занять ближайшую НИЗМЕННОСТЬ, даже если она затрудняет обзор, благодаря густой растительности, вместо того, чтобы любезно предоставлять его.
Нет, эта идея была абсолютно анархической <в оригинале - революционной, но в РЯ это слово не имеет сейчас достаточного негативного оттенка>, и противоречила всем канонам, о которых я когда-либо читал или слышал. Очевидно, она была лишь причудой моего мозга, изможденного тревогами и заботами. Я не желал иметь с ней ничего общего и уверенно выкинул ее из головы. Но чем более я убеждал себя в ее абсурдности, тем более она мной овладевала. Чем больше я утверждался в мнении, что это невозможно, тем больше доводов в ее пользу открывалось передо мной - до тех пор, пока все мои возражения не были повержены в прах и пепел, опутанные сетью благовидных доводов о выгодах, которые она мне сулила.
Я сопротивлялся, я боролся, но, в конце концов, поддался искушению, рядящемуся в лицеприятные одеяния здравомыслия.
Преимущества, которые я надеялся получить, были таковы:
Идеальная маскировка, полностью скрывающая меня от противника
Практически готовые траншеи и защита от винтовочного и орудийного огня
Скрытые линии сообщения.
Противник будет находиться на виду, в открытой вельде, за исключением берегов реки, где мы по-прежнему будем иметь преимущество, поскольку заняли их ранее.
Легкодоступный и изобильный источник питьевой воды.
Конечно, имелось несколько мертвых животных недалеко от брода, и все русло реки казалось окутано их зловонием, но эти останки было нетрудно закопать под крутыми берегами. В конце концов, нельзя же иметь ВСЕ удобства сразу.
Поскольку наш доступный сектор обстрела, на севере ограниченный лишь дальностью винтовок, на юге был ограничен холмом Вошаут, позицией, вполне подходящей для нашего противника, я решил удерживать также его вершину, равно как и русло руки. Все что я мог на это выделить - два капрала <уточнить, как это звание тут точно> и восемь солдат, которые могли бы защищать южную сторону холма, в то время как северная простреливалась нами с позиций у русла.

Назначив эту группу, я отдал распоряжения о предстоящих работах, которые вскоре были начаты. Через пару часов вернулись разведчики с пленными, с которыми обошлись так же, как и ранее.
  
   Для поста на холме Вашут была выбрана система маскировки траншей, совпадающая с описанным в прошлом сне, но большее внимание было уделено тому, чтобы никто на позиции не был случайно поражен выстрелами со стороны главной позиции у реки.
   Я не хотел, чтобы кто-то на позиции был случайно застрелен, особенно в ночное время.
   Если мы будем знать, что в своих попасть невозможно, мы будем стрелять во всех, кого увидим на холме. Оборонявшим холм передали удвоенный запас емкостей для воды, и все емкости, найденные в краале, подготовившись к длительной обороне.
   Основной идеей обороны было удержание обеих сторон реки, используя импровизированные ямы как стрелковые точки на 1-4 человек. Таким образом, объем (земляных) работ бы не велик, и позволял соорудить укрытия, защищающие со всех сторон. Так как большая часть укрытий была уже готова, мы откопали укрытий больше, чем требовалось для нашей вечеринки. Кроме того, мы выкопали траншеи, ведущие в русло, что позволяло нам (незаметно) перемещаться между укрытиями. Поскольку мы могли двигаться, изменяя направление огня по нашему желанию, то мы могли ввести врага в заблуждение относительно нашей численности, получив тактическое преимущество. Стрелковые ячейки на юге и севере были размещены с таким расчетом, чтобы свободно вести огонь над уровнем земли. Они были размещены в кустах, где только малая часть куста была вырезана, для того чтобы можно было вести круговое наблюдение, не выдавая расположения окопа. На каждой стороне реки, особенно позле прохода, были насыпаны груды земли, выкопанные из основной дороги. Они возвышались на 5-6 футов над основным уровнем местности, грубо описывая линию вокруг этого места. Эти кучи были достаточно велики, чтобы устроить на вершинах некоторых из них стрелковые ячейки, имеющие преимущество по высоте. В некоторых ячейках были сделаны перекрытия из мешков с песком для защиты сверху, хотя зачастую это не требовалось, так как укрытия были скрыты кустами. Я обнаружил, что необходимо лично проверить каждую ячейку и исправить допущенные ошибки. Некоторые бойцы использовали новые, чистые мешки с песком, лежащие открыто, превращая ячейку в неокрашенный готовый гроб для стрелков, другие выделялись как мужик, стесняющийся раздеться в бане, третьи не были пуленепробиваемыми, а некоторые позволяли стрелять только в одном направлении, или же в небо, или в землю на расстоянии нескольких метров. Когда я исправил обнаруженные недостатки, то подумал что не осмотренная ячейка может стать ловушкой.
  
   Результат работ по маскировке был великолепен. Из таких ячеек с головами на увроне земли мы хорошо видели степь, либо из толщи кустов, либо через листву. Со стороны открытой местности мы были невидимы даже с 300 ярдов, и лучше было бы, если бы у нас были усы как у "монахов" (вообще не понял о чем речь). Для меня было совершенно очевидно, что такие усы природа мудро предоставила нам с той же целью, и предназначены они для такой же маскировки.
   Множество небольших ям и трещин были уже предоставляли возможность для фланкирующего огня, и многие вертикальные насыпи не требовали окапывания, давая идеальную защиту даже от артиллерии. В остальных случаях, в прорытых водой извилистых руслах, нужны были только небольшие усилия лопатой.
  
   В одном из таких глубоких оврагов мы поставили два тента (две палатки), которые, будучи ниже уровня земли были неведимы, мы расположили женщин и детей, отрыв для них небольшие пещеры на случай обстрела. Позиция простиралась на 150 ярдов в обе стороны от прохода, и на флангах, где мы особенно опасались атаки, были вырыты ячейкиа склоне реки и в русле пересохшего ручья. Они были замаскированы так хорошо, как это было возможно. Фланги, или конечные точки, вызывали наибольшие опасения, поскольку с этой стороны мы могли ожидать внезапной атаки, в отличии от открытой степи. Некоторое время я был в раздумьях, очистить ли сектора обстрела вдоль берегов реки или нет, поскольку у меня не было желания выдавать свою позицию подозрительно оголенными участками с обоих сторон моей позиции. В итоге я решил, все же, для предотвращения внезапной атака, вычистить сектора с флангов, исключая края реки. Эта бахрома, как я решил, будет достаточно маскировать нас, если не подходить слишком близко. Я еще раз мысленно поблагодарил человека, оставившего нам режущий инструмент (?? У них там что в обозе - косы и серпы ?). Пока проводились эти работы, я сходил на некоторое расстояние на север и юг, и разметил дистанцию пустыми консервными банками , разместив их на муравьиных кучах и тому подобных местах.
  
   К закату почти все ячейки были отрыты, местность в основном очищена, палатки и снаряжение замаскированы, боеприпасы и снаряжение распределены, приказы на случай атаки отданы. Поскольку я не мог присутствовать везде, то я был вынужден положиться на солдат, полностью понимавших смысл заранее мной поставленных задач, и действовавших самостоятельно. Чтобы предотвратить наше раннее обнаружение и не сорвать внезапное открытие огня с ближней дистанции некоторыми фанатичными или недисциплинированными солдатами, которые могли открыть огонь с дальней дистанции, я отдал приказ , чтобы никто не начинал стрелять до того, как стрелять начнет кто-то другой (что прозвучало довольно глупо) , или до моей команды свистком.
   Это было нужно в том случае, если враг подойдет на такое расстояние, где соблюдение тишины станет бесполезным. Начав стрелять, каждый должен был продолжать стрельбу в любого видимого врага на любой дистанции, судя по выставленным банкам. В итоге, мы легли спать в наших ячейках с некоторой уверенностью в наших силах, разбив людей на группы по 8 человек, и каждая группа выставила своего часового.
  
   Прошло около трех часов с рассвета, когда противник был замечен с горы Вашут (заранее условленным сигналом было поднимание жерди на одной из хижин). Это время было использовано для улучшения обороны различными способами. Мы вычистили сухой кустарник на 200 ярдов по высохшему руслу и по берегам, от нашей линии ячеек, фактически создав новое препятствие, сделав нечто вроде завала, используя проволоку от найденного забора. Утром я посетил пост на холме Вашут, обнаружил что там все в порядке, и пользуясь случаем показал позиции отряда в русле и объяснил план действий.
   После примерно трех часов работы был подан сигнал "что-то замечено", и вскоре с нашей позиции мы заметили клубы пыли на севере. Эти силы, которые оказались разведкой, подошли как было описано в прошлом сне, и все что мы могли делать - это сидеть в укрытиях. Их головной дозор, группами по 2-3 человека, выдвинулся впереди колонны примерно на милю, направлением на проход. Когда дозорные приблизились к проходу, они естественно сблизились, сформировав три группы, двигавшиеся с трех сторон к проходу, которые затем объединились. Похоже, это была самая большая партия, которая могла попасть в ловушку, и мы подготовились. Приблизившись на 300 ярдов, буры остановились, вероятно что-то заподозрив. Этого было достаточно для парней на восточной стороне, которые начали стрелять, и воздух заполнили щелчки затворов, когда мы опустошили наши магазины, убив пятерых из этой специальной дозорной группы, и двоих из других групп дальше по обе стороны. Мы продолжали стрелять в дозор, пока они галопом отходили назад, и сбили еще двоих, и также стреляли по колонне, которая была примерно на миле от нас, но стояла открыто - отличная мишень.
  
   В какой-то момент времени нас обстреливали три пушки, но единственным результатом, который нас обеспокоил, было осколочное ранение одного из солдат, хотя стрельба продолжалась до медленно приближавшейся темноты. Точнее говоря, я должен сказать что обстреливалась в основном река, осколки лишь случайно залетали на наши позиции и на полмили вокруг. Буры, очевидно, были несколько в заблуждении относительно наших сил и позиции, и впустую растратили множество снарядов. Мы заметили множество мужчин, скачущих на восток и запад, вне дальности стрельбы, и предположили что это были партии, которые должны были ударить вдоль реки, зайдя в русло на некотором удалении и приблизившись ночью.
   В ночное время мы обменялись несколькими выстрелами, хотя их и было сделано немного, но мы все равно были начеку. Так продолжалось примерно до часа ночи, когда удар был нанесен по холму Вашут.
   Я надеялся, что факт захвата нами крааля не будет замечен врагом, и большая их часть, обходя нас с юга, чтобы обеспечить себе удобную позицию для стрельбы по нам со стороны реки, получит сюрприз в виде удара со стороын нашего отряда. Как ни была темна ночь, во время паники, последовавшей во время (нашего) первого удара, наши парни смогли (как я узнал позже) стоять и расстреливать бюргеров, которые как будто прилипли (в оригинале закреплены болтами). Однако судя по звукам, паника продолжалась недолго, и вскоре после залпа из ли-метфордов и последовавшей минуты стрельбы врассыпную, выстрелы наших винтовок смешались с более мягкими выстрелами маузеров, и вскоре мы заметили вспышки на холме. Поскольку это не могли быть наши люди, мы поняли что противник стремится окружить наш отряд. Мы знали дистанцию, и хотя мы не могли видеть ту сторону, стреляя скорее наугад, мы вскоре предотвратили этот маневр, стреляя залпом из 3-4 винтовок по каждой вспышке на склоне холма. Остаток ночи прошел без особых проишествий.
   Пользуясь темнотой, мы хитроумно переместили несколько новых белых мешков с песком, которые я нашел в какой-то кладовке, на открытом месте на некотором расстоянии от нашей позиции. Некоторые парни пошли дальше, и добавили шлемы и шинели, как будто торчавшие сверху. Эта уловка не сработала, пока наши позиции не были обнаружены,но она не выдавала нашей позиции, да и после начала стрельбы никакого вреда от нее не было. Следующим утром было крайне приятно наблюдать весьма точную стрельбу братишек(буров), в эти мешки, с выбиванием облачков пыли из них.
   В течении последовавшего дня степь на юге и севере была пустынна на дистанции стрельбы, но непрерывный огонь снайперов велся с обоих сторон реки. Пушки буров были смещены - одна на вершину Инцидентамбы, и по одной на запад и восток, с тем стобы обстреливать берег реки продольным огнем. Однако укрытия были хорошими и мы отделались двумя убитыми и тремя ранеными - на этот раз противник стрелял не на всю длину реки. Я со всей уверенностью ждал ночной атаки вдоль русла реки, даже рискнув снять немного сил с северного фланга. Я не ошибся.
  
   0x08 graphic
  
   Пользуясь темнотой, враз подошел, пожалуй, ярдов на 600, со стороны открытой степи с севера, и окружил холм Вашут с юга, ведя яростный огонь, вероятно чтобы отвлечь наше внимание, одновременно около часа нас обстреливали их пушек. Как только прекратился орудийный огонь, они попытались напасть вдоль русла одновременно с востока и запада, но столкнувшись с заграждением и ямами, и учитывая что ночь была не очень темной, их попытка не удалась. Тем не менее, ситуация была опасной, и некоторые буры достигли нашей позиции, но лишь для того чтобы быть заколотыми штыками. К счастью, враг не знал нашей силы, точнее нашего бессилия, и если бы они продолжали атаки, то они могли и победить. Тем не менее они потеряли 20-30 человек убитыми и ранеными.
   Следующим утром, с немногими парнями из первоначальных 40 человек (не включая позицию на холме Вашут, потерь которых я не знал), ситуация показалась более сложной. Я испугался, что следующая ночь для нас будет последней. Я был рад видеть, что отряд на холме Вашут все еще держит хвост пистолетом, так как они подняли красный флаг на палке. Правда, это не был национальный флаг, а всего лишь платок, но он не был белым. День клонился к закату, огонь снайперов и пушек не прекращался, и мы все чувствовали что враг сейчас должен догадаться о нашей слабости. Мы опасались очередной ночной атаки, использования нашего измотанного состояния. Мы сделали все возможное, чтобы по очереди поспать днем, и я приложил все усилия для сохранения духа нашего небольшого отряда, сказав что подмога должна быть рядом. Но мрачное отчаяние охватывало нос, пока утро превращалось в день.
  
   Пушки буров не вели огонь около двух часов, и загадочная тишина вызывала недоумение, когда удаленные звуки стрельбы из орудий чрезвычайно взволновали нас. Мы были спасены! Мы не могли сказать, какие именно орудия вели огонь, они могли быть и братанскими и бурскими, но в любом случае это означало наличие каких-то сил. Все воодушевились, эти звуки снова вернули нам силы.
   Чтобы нас точно не потеряли, я собрал несколько человек, и мы начали стрельбу залпами в старом добром британском стиле - Готовся - целься - огонь, чтобы нас не перепутали с противником. Вскоре после этого мы услышали винтовочную стрельбу , а заьем увидели облако пыли на северо-востоке. Мы были спасены!
   В итоге наши потери составили 11 убитых и 15 раненых, но мы продолжали занимать проход, таким образом победа была наша. В этой книге я не буду рассказывать хорошо известные и далеко идущие результаты удержания прохода Даффера, предотвратившее переброску бурами орудий, боеприпасов и подкреплений на помощь одному из их отрядов в критический момент, и послеждовавшую за этим победу наших сил. Сейчас, конечно, общеизвестно, что вся эта история стала поворотным пунктом в войне, хотя мы, простые труженики, не знали о таком результате наших действий.
  
   Этим вечером деблокировавшие нас силы сделали остановку у прохода, и, после похорон убитых,мы потратили немного времени на изучения позиций снайперов буров. Солдаты насобирали осколков и гильз на сувениры - только для того, чтобы вскоре их выбросить. Мы нашли 25 мертвых и частично похороненых буров, и похоронили их.
  
   В эту ночь я не был в пути, но отдыхал (в моих собственных штанах и жилете). Как дым от "лучших сигар" , подаренных мне командиром нашего полка, развеивающийся клубами над моей головой, так и мои тезисы постепенно превратились в облака славы, и я услышал как духовой оркестр заиграл знакомую мелодию "Славься, славься имя Роджера Янга*" .
   Я почувствовал касание моего плеча, и услышал нежный голос, произносящий "встаньте, сэр Бэксайт Форехаус", но в тот же миг мои грезы были разбиты - нежный голос превратился в ворчание моего слуги. Время паковать ваши вещи в повозку. Сбор чемоданов потребует времени. Я безмолствовал в старом воняющем Дримдорпе.
   *шутка. Смотрите оригинальный текст.
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"