Аннотация: Каким мне увиделся мир Скворцов по прочтении http://zhurnal.lib.ru/f/fost_o_j/friend.shtml
Без претензии на критический разбор.
Скворечник Ольги Фост. Мнение читателя.
Почему меня настигла потребность подробнее остановиться на этой работе? Сложно ответить однозначно: слишком много моментов показались близкими, нетривиальными, по очень многим параллелям-струнам проходит созвучие. Попробую разобраться.
Ничего удивительного нет в том, что текст читается - бежит звенящей струйкой, как речка Сетунь в ее течении вблизи Парка Победы. Ольге вообще свойственно аккуратное письмо, мягкие аллегории, минимум лишних, ни к чему не обязывающих слов. В каждом предложении автор что-то важное для себя посылает читателю - словом ли, намеком, либо настроением. Это - почерк. А что кроме него обращает на себя внимание?
Прежде всего, форма. Безусловно, перед нами роман. Естественно, любовный. Без сомнения, женский. Крупный текст, выполненный, пожалуй, в московском народном духе. Что-то в нем есть от Окуджавы - мелодичность лирических сцен и размышлений, преклонение пред божьим даром - любовью. Что-то от Гиляровского, пусть и не центр Москвы перед нами, а, скорее, окраина столицы (несмотря на небольшую удаленность района основного действия от центра) - история местности, равно как и краткие экскурсии по Москве вместе с героями, выплывают из прошлого четко узнаваемыми образами. И что неожиданно порадовало - отголоски настроений Владимира Орлова, уводящий в глубь текста лирический зов, свойственный его "Соленому арбузу" или "Происшествию в Никольском".
Несмотря на привидевшуюся мне "близкость" текста творчеству этих авторов-мужчин, "Скворцы" - исключительно женская и по-женски же лиричная вещь: пропитанная временем, раскрашенная чувствами, нанизанная на этический и нравственный каркас. Лиричная и... личная. Несомненно, биографичная применительно к стране и времени, и автобиографичная к молодости, вдруг выпавшей на начало девяностых.
Крупными мазками-главами в трех частях нам дается - нет, не триптих - панорама. Не родственница батальной Бородинской, а скорее "Совет в Филях" - рассудительное красочное полотно. Предваряя главы рассуждениями философского или наблюдательного характера, автор водит читателя на коротком поводке проникновения в атмосферу, не отпуская далеко от холста, но давая слабину для свободы выбора точки зрения.
Следует отметить не только народность, но и гражданственность текста. Красной нитью - не вьется, не душит, нет - пульсирует (!) от главы к главе идея причастности и принадлежности к стране, принятия сердцем и умом этого сложного времени - как испытания для нее и для героев, живущих и переживающих возраст своего становления вместе с Родиной.
И вот среди всей непонятности, непредсказуемости девяностых, живет себе этот "Скворечник" - на самой верхотуре панельного дома. Бурный и буйный, как видится снизу, и теплый и дружественный изнутри, родной для скворчат - брата и сестры Скворцовых и к ним прикипевших сердцами бывших одноклассников и соседей. В этом тихом ому... скворечнике кипят, а вернее - бродят свои страсти, происходят встречи и разлуки, нарождаются идеи, чувства и даже дети. Казалось бы, вот, собственно, и вся фабула. Но не так прост текст, не в одной плоскости мыслит автор.
Выбор. Чуть не в каждой главе герои совершают свои маленькие повороты на жизненном пути, сверяя решения с моральными базисными установками, с общечеловеческими и семейными ценностями. Не взрывные, не фатальные - не тот случай, не экшн. Но каждый раз - знаковые.
Татьяна Николаевна осознанно сделала свой выбор, выехав в Германию и оставив подросших скворчат самостоятельно строить свое будущее, за которое у любящей матери и сердце болит в дальней дали, и сны снятся тревожные. Дочь ее Лиса растет на глазах - и как женщина, и как хозяйка, и как гражданин. Бросить все и уехать от трудностей ей вполне под силу и по характеру, но даже мысли такой не возникает - вместе с семьей брата и с друзьями, ответственная за них берегиня Лиса видит свое место в фамильном гнезде. Браун - символ нарождающегося слоя деловой молодежи - принимает решения за себя и за друзей, отвечая за их поступки и заботясь. Из них, таких браунов, вырастает Будущее.
Такая вот идиллия. Если бы не нерв эпохи - брожение в людских умах, потери работы, пьянство повсеместно вокруг. И над всем этим пытаются воспарить на неокрепших крыльях птенцы-скворцы. Без наставника, сами. Оттого движения их порывисты и интуитивны, оттого неизбежные риски, потому и потери.
Еще одной особенностью этого сугубо реалистичного текста видится привлечение элементов мистики. Продолжая тему "небезвозвратных" потерь, знакомую по рассказам автора, в романе нас не без успеха убеждают, что вещие сны, астрологические предначертания и отчаянные желания любящих сердец возвращают к жизни близких людей. Не задаром, не бесследно - ценой личных травм и опасностей. В том и продолжение реального, прозаического: в жизни все чего-то стоит, ничто не дается за просто так.
Не бывает идеальных произведений, не бывает и героев идеальных. Ребята порой грешны - кто чем. Но грехи из - из разряда естественных. Сильно похожие характерами (оно понятно - одна семья, тот же менталитет, духовная близость), они не совершают неожиданных поступков (лазание по балкону посчитаем ожидаемой неожиданностью), говорят в одном лексическом диапазоне, проявляют сходную реактивность чувств.
Не богат роман мужскими размышлениями, мечтами, эмоциями. Мальчишки просто делают свое дело и выглядят рыцарями без страха (но, пожалуй, с упреками). Такими и должны быть мужчины в глазах своих дам - поступки, а не терзания. Такими они и предстают в романе. Женском романе.
Женское чувство, напротив, представлено широко - мать Лисы, будущая мать Алька, опытная Нинель, начинающая берегиня Лиса. Первые две даже любят одинаково кутаться в одеяло, хоть и не родственницы. Зато они матери, хоть и в разной существенно степени. Вторые две похожи проникновенностью: несколько циничная Нинель на раз "видит душу" в людях, а романтичная Лиса любит с первого взгляда, с первой же попытки "вытаскивает" брата из аварии силой любви.
И, наконец, пара слов о названии романа. Символично, что время действия - весна нового государства в старой стране. "Скворцы полетели". Слетками барахтаются, кувыркаются в полете от избытка энергии, чтобы затем выровняться, встать на крыло. Поют свои (наши общие, вообще-то) песни. Говорящие скворцы - они копируют окружающие звуки, перенимают лексику (бловочки), но делают это по-птичьи, рождая свою особенную лексическую атмосферу. И, конечно же, скворечники вешают повыше, подальше от опасностей - автор уводит неприятности вниз, оставляя героям над головой лишь мудрое и справедливое, которое помогает добрым птахам, а если и не поможет, то пенять к нему не по чину певчим.
Так мне прочелся роман "Скворцы". Не факт, что другой читатель отметит те же яркие стороны текста и одинаково со мной оценит его. Даже скорей всего это будет совсем другое восприятие. Тем лучше - значит, автору удалось больше, чем просто написать роман, понравившийся одному читателю. Мне.