Бывает так, что мир вокруг рушится, погребая под обломками все, что нам дорого. Забываются любовь, ненависть, надежды отбрасываются в сторону, как бесполезный хлам из несбыточного, и ветер шевелит пустые страницы ненаписанных книг. Остается только осознание собственного бессилия что-либо изменить.
Хуже всего, когда мы обречены ожидать этого вечно, и быть готовыми к тому, что однажды всякая готовность окажется бесполезной. Когда мы лишены хотя бы призрачной возможности спастись, взмыть ввысь, силой собственной воли обрести пробуждение от бесконечного, полного кромешного ужаса и безысходности сна.
Так думал Король, когда смотрел из своей башни на цветущий Вечный город, на его суету и обычную жизнь, на не прекращающиеся попытки его жителей подняться над настоящим и прошлым, найти себя в том мире, который им пришлось принять, и которому сейчас грозила неотвратимая опасность. Последнее испытание, - и почернеет золото на доспехе. Неужели все так и бывает? Неужели судьба не довольствуется унижением, преследующим его народ, унижением неспособностью быть самими собой, быть обреченными на жалкое существование среди камней, с пустой надеждой когда-нибудь снова обрести свою изначальную силу, отголоски которой ныне хранят только камни городских стен с высеченными на них заветными письменами, да свитки на пыльных полках книжников?
Минули времена, и воспоминания превратились в легенды. Минули времена, и действительностью становятся совсем другие, чужие пророчества, несущие смерть и тлен, и самое страшное, что только может случится - забвение. Чужие трубы оглашают своим ревом горизонт, и черные души мятутся в поисках возмездия за выдуманное ими же зло, в безумии своем отрицая собственное темное существо, свое собственное происхождение и предназначение. Эта мысль не покидала Короля, и зачаровывала, как зачаровывает взгляд змеи обреченную жертву.
На балконе появился Генерал. Он был необычайно собран, и во взгляде его была суровая печаль понимания, что все, чего так опасались, уже случилось.
Глядя на горизонт, занимавшийся заревом, он долго молчал, не в силах высказать тлевшее темными угольями в его глазах.
- Пала Южная Цитадель.
- Живые?
- Истребили всех. Город сожгли.
- Кому противостояли?
- Черные призраки, Звери-Сиротки, авангард из Ночных убийц.
- Такое воинство непобедимо. Они могут атаковать с воздуха - это их преимущество.
- Святыни в опасности, мой король. Мы не знали, что им удастся собрать армию за короткое время. Войско движется к Вечному городу. Два дня пути, если без привалов.
- Нежити не нужны привалы.
- С другой стороны, им невыгодно растягивать колонны из-за тех, кто требует отдыха и пищи.
- Это верно. Что ты собираешься сделать для обороны города?
- Заклинатели строят Стену на южном направлении. Стрелки - в засадах. Им суждено погибнуть, но мы свяжем боем авангард.
- А дальше - что?
- Гарнизон готов к вылазкам. Все готовы. Те, кто не может обороняться - спрятались в пещерах на севере.
- Ты же понимаешь, что будет, если они овладеют городом. Они пойдут на север, и зальют пламенем пещеры. Мы обречены.
- Мир погибает на наших глазах, мой король. Если нам предстоит умереть вместе с ним, мы сделаем это достойно.
- Нет. Нет! Нет! Посмотри на них, ты видел их лица? Ты слышал, за что они воюют? Ты знаешь, что им нужно от мира? Их мир не погибает, их мир только начинает свою отвратительную, вывернутую наизнанку жизнь. Это нас, нас они хотят вычеркнуть, забыть навсегда, как будто нас и не было! Их мир - останется. Только в нем не будет нас, тебя и меня, наших детей и жен. Мертвые будут ступать по земле, и живые будут прислуживать им под страхом обращения.
- Вы не спите который день. Вам следует отдохнуть, мой король.
- Я знаю, знаю.
- Мой король...простите за дерзость...Может быть, разумно - отдать им то, что они просят?
- Неразумно. Это наши заветы, наш Первый Обычай, наша суть. Вырви душу - и поделись. Сможешь? Да и...поздно. Они вступили в союз с Мертвыми, а Мертвые требуют исполнения договоров. А теперь - иди к воинам. Ты нужен им сейчас, как никто другой.
- Повинуюсь.
- И еще...поставь на тропе между городом и пещерами отряд Гвардейцев. Это никакой не хитрый план, просто поставь их там...Может, им удастся задержать врага на подходе к пещерам.
- Повинуюсь.
********************
- Как ты себя чувствуешь?
- Мне снятся кошмары. Какие-то бесконечные, связанные в косы видения, крылатые тени, и все - объято пламенем. Твоя голова - на колу. Город в руинах. Я слышала - стража говорит, что грядет большая война.
- Будет битва. Мы проиграем ее. Мы уже проиграли ее, когда не согласились уйти с наших земель, бросить Святыни, попрать Обычай.
- Ты винишь меня в этом?
- Ты ни в чем не виновата. Ты только частица порядка, который нас погубил, одна из многих. Если разобраться - мы сами привели себя в состояние обреченности. Своей верой в незыблемость обычаев, слепой преданностью заветам, объяснения которым давно истлели.
- Не лги себе! Объяснение существует. Для тебя и для меня - есть объяснение, ты же знаешь!
- Это глупость, басня, красивая и лишенная смысла легенда. Ты - чужая. У тебя ничего не выйдет.
- Значит, я должна уйти? Ведь я чужая, ведь у меня не получится? Так ты думаешь, это ты хочешь мне сказать?
- Нет. Ты не уйдешь. Прости. Таков Обычай.
- Хочешь, чтобы я умерла за твои идеалы?
- Не я их придумал.
- Знай же, что я добьюсь своего, что твой нелепый обычай, будь он проклят, - не зря, не просто так. Так и знай, слышишь?
- Я думаю, в заклинаниях чего-то не хватает. Малой, но важной детали. Сколько бы ты их ни читала - никогда не получалось, помнишь? А может, заклинания попросту ложны.
- Оставь меня одну, прошу.
- Как пожелаешь. Если хочешь, я прикажу страже, чтобы тебя не удерживали.
********************
Орды, бессчетные орды копий затопили равнины, хлынули в предгорья, ударили в них, как волна ударяется о берег в бурю. Алчные острия вкусили крови, насытились воплями умирающих, в дыму, в черном беспокойном пламени, охватившем небо над Вечным городом.
Кровь, закипев на клинках и клыках, обрела силу, способную смыть письмена предков с каменных стен. Стены источились заклятиями, и рухнули, повергая в пыль последние надежды, смешивая и сплавляя воедино плоть нападавших и защитников, мертвую и живую. Башни одна за другой оседали, клонились и рассыпались, растоптанные неодолимым и неутомимым врагом.
Город пал.
На балконе башни, единственной высившейся среди развалин, стоял Король.
Внизу, у подножия, из облаков пыли появился всадник. Он остановил коня, и закричал, закрывая лицо рукавом от порыва ветра, иссекающего осколками:
- Все кончено! Вы проиграли. Отдай нам ее, и, может быть, мы пощадим тебя самого.
- Я не понимаю, о чем или о ком ты говоришь. Уходи. Разве тебе не достаточно, что города больше не существует?
- Лазутчики донесли про убежище в горах, Король. Твоему народу не укрыться. Из этой башни нет выхода. И из пещер - нет.
- Значит, я буду сражаться.
- Еще раз прошу тебя, неразумный гордец: отдай нам Принцессу, и тебе не придется сражаться.
- Здесь нет никакой Принцессы.
Всадник обнажил меч:
- Тогда ты разделишь судьбу своего города!
- Стой, кто бы ты ни был, остановись! - раздался с вершины башни второй голос, звонкий и юный.
Девушка в белом платье вышла на балкон, поставила стул, взошла на него, как на пьедестал.
Король в ужасе отшатнулся.
Принцесса закрыла глаза, и шагнула через перила в пустоту.
Король с воплем, исполненным горечи, бросился за ней.
Крылья, прекрасные сильные крылья вырвались из-под их одежд, и мощно оттолкнули от себя воздух.
Всадник выронил меч, и позабыв обо всем, смотрел, как парили в небе дракон в золоченых королевских доспехах, и крылатая девушка в белом платье, трепетавшем на ветру.
- Видишь, у меня получилось! У нас всех получилось! Ваши заклинания были правильными! - кричала она, и ее кожистые перепончатые крылья неловко взмахивали, привыкая к новой стихии.
- Дело не в заклинаниях. Многие пытались. Сотни принцесс, до тебя. Всю жизнь заучивали, и добром, и под принуждением, - он играл крыльями, пробуя на вкус вновь обретенное чувство полета.
Они взмыли над сожженным городом туда, где дым не скрывал солнечный свет.
- Никто из них не желал того же, что и я. Им просто в голову не пришло этого желать. Это же глупо для принцессы, признай, - желать спасти дракона!
С севера, нанизанные на горизонт, приближались серебристые искорки. Это сверкали доспехи огнедышащих королевских Гвардейцев.