Иванов Петр Иванович : другие произведения.

"Человек..." Часть_ 01.Главы_29_35

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Глава 29. Пока без названия.
  
  В последующие российские войска принялись спешно оборудовать позицию для предстоящего генерального сражения, они строили полевые укрепления, приводили в порядок дороги и проделали еще массу различных мероприятий, как полезных, так и не очень. От Фридланда до Кенингсберга всего 30 миль по прямой и далее тянуть было уже нельзя, дошли, что называется до крайнего предела. Еще совсем немного и Наполеон, совершив обходной маневр, а по этой части он был мастер, полностью отрежет армию Беннигсена от побережья.
  13-егерский полк как всегда загнали вместе с прочими убогими 'второсортными' полками и батальонами далеко на фланг, на этот раз на левый к деревне Сортлак. В центре позиции авангардом, ядро которого составляли гвардейские части, командовал Багратион, на правом фланге сосредотачивалась кавалерия. Местность к югу от города была сильно изрезана глубокими оврагами, самые крупные имели даже собственное название, как Мюлен-Флюс, к примеру. С одной стороны это обстоятельство существенно помогало в обороне, сдерживая вражескую тяжелую кавалерию, столь опасную в открытом поле для таких слабых составом полков как 13-егерский и ему подобных. Но с другой стороны российским военачальникам чрезвычайно трудно было перемещать и свои части, саперы заранее построили ряд мостов и переходов через овраги, но как потом оказалось совсем не там где надо - обычная проблема российской логистики.
  ........................................................
  Утро, рассвет, тот роковой день еще не настал и равнина, которой суждено стать ареной кровавой битвы полностью затянута туманной дымкой, над которой как острова в океане смутно прорисовываются силуэты небольших холмов вдали и даже отдельных высоких деревьев.
  -Так это он и есть? Наш большой французский друг Бонапартий или нет? -вопрос Александра остался пока без ответа, стоявший рядом штабс-капитан жадно всматривался в расположившуюся на возвышенности напротив пикета большую группу французов, словно сам своим глазам не мог поверить. Он от волнения не замечал и неприятную утреннюю прохладу, а ведь только минуту назад горько сожалел об неосмотрительно оставленной в лагере шинели.
  -А кто это еще может быть такой? У них только один штаб с конвоем и обслугой по составу больше нашего полка!
  Что делать? Опять проклятый вопрос, да что стал бы делать слон когда пришел Наполеон? Если по уму - то стрелять надо, стрелять его родимого пока он здесь как на ладони виден и никуда не слинял...
  -Иван Федорович отпустите меня туда! Камуфляж у меня с собой в мешке, прямо сейчас переоденусь и пойду. По прямой через луг здесь две тысячи метров, в траве проползти можно вполне, да и пробежать в тумане местами... не заметят они ни черта! Далее по кустам и кромке леса и я сумею подобраться к нему на расстояние верного выстрела?! -засуетился Сашка, чувствуя, что упускает в очередной раз уникальную возможность, снова как вода между пальцами утекает его величество ШАНС, не захватишь его теперь и второго такого не будет, -И уйти потом возможность есть. Заросли кустарника, и остатки тумана внизу полностью скроют пороховой дым от выстрела. Отпустите!!!
  -Бог с тобой, что ты замыслил, неужто хочешь самого Бонапарта подстрелить? Сейчас немедля пошлю Федора за нашим полковником. Коли такое важное дело, прости братец, прости Сашка, я сам решить в одиночку не могу!
  Французы, расположившиеся на холме, между тем вели себя почти как дома, полностью игнорируя маленький передовой пикет 13-го егерского в двух верстах ниже по направлению к реке. Вражеские офицеры разложили где в ратуше расположился штаб корпуса прямо на земле, примяв предварительно траву, ползают на четвереньках и что-то там рассматривают, может быть прикидывают или сверяются с местностью. Александр, пока посыльный бегал за полковником с помощью оптики штабс-капитана сумел рассмотреть во всех деталях того, чьи немногие подражатели обычно в веке ХХ-ом сосредоточены за стенами психиатрических клиник. Оказывается не такой уж Бони и низенький как говорят, примерно 1.7-ь метра по местным меркам - даже выше среднего роста, шея короткая и толстая, подбородок широкий и немного выпирает, но не карикатурный, как в России на лубках изображают. То, что на холме сам император ни малейшего сомнений уже не было, в подзорную трубу его можно было превосходно разглядеть. Да там и целая свита с ним, включая даже негра для компании, первого к слову, увиденного Сашкой в этом мире. В глаза бросается еще один необычайно рослый под два метра военачальник в жутко экзотическом мундире. Если Иван Федорович Денисов не ошибается, то это маршал Мюрат собственной персоной, больше вроде некому "отсвечивать", лишь один такой циркач-клоун только есть у Наполеона. Видно с первого взгляда, что собралась почти вся военная элита первой империи, самые сливки - с головы до ног до такой степени обшиты золотом и позументом, что и не разобрать, какого цвета сукно мундиров. Лишь один Бони нарочито скромничает, и остался в старой треуголке и сером сюртуке с единственным орденом почетного легиона в петлице, но его и так прекрасно заметно на фоне этой разряженной толпы, как единственную белую ворону в стае черных.
  Охраняет их сборище какая-то бравая кавалерия, рассыпавшаяся кругом холмика в оцепление, не менее двух полноценных эскадронов. Здоровые ребята в огромных и высоких медвежьих шапках, из-под которых видны только усы да нос, с обнаженными саблями наголо. Красиво конечно все выглядит, поневоле глаз радует - хоть сейчас на открытку, но ведь такой конвой вряд ли сумеет вовремя обнаружить подкрадывающегося ползком стрелка. Тяжелая меховая дура на голове, чуть ли не четверть пуда весом, не особо располагает к внимательному наблюдению за подступами к холму. Кроме того, по собственному опыту Александра выходило что, любые кавалеристы, независимо от разновидности, ленивы и сильно не любят лишний раз без нужды спешиваться, а равно и заезжать в густые заросли растительности. Не боятся французские военачальники меткой пули со стороны ближайших кустов подлеска, охрана скорее рассчитана на защиту от неожиданного нападения казаков, и это тоже важный момент.
  Мать его... да это же ОН - ШАНС!!! Может быть, один единственный за всю войну... или даже за все долбанутое это 19-е столетие. Когда еще выпадет такой бонус, только бы они просидели на этой возвышенности хотя бы час, а лучше даже два или три. Унтер-офицер уже мысленно был там, рядом и готовился к выстрелу, который должен многое изменить, но... хрен тебе Сашка, опять жестоко обломали.
  ....................................................................................
  Полковник только головой возмущенно покрутил, когда штабс-капитан изложил ему суть необычного предложение унтер-офицера.
  -Нет братец так нельзя поступить! Не поймут у нас, Наполеон хоть и самозванный, а все одно император, а ты я вижу бунтарь, устои подрываешь?
  -Ваше превосходительство, да сколько можно нам ползать по этой грязи и терять своих товарищей? Один выстрел и все решится, так же дайте, позвольте мне рискнуть! -попытался оправдать свои намерения Александр, небольшое такое нарушения субординации, но их тут никто не слышит кроме Денисова, остальные нижние чины отошли в сторону.
  -Нет...нельзя... Иван Федорович, что вы скажете?
  Штабс-капитан Денисов привел полковнику все те же доводы, что и Александр, добавив еще и немного текущей "высокой" политики, но и он успеха не добился, очевидно что, столь жесткая акция не вписывалась никак в систему жизненных ценностей суворовского ветерана. Вот если бы Бонапарта в бою подстрелить, тогда - пожалуйста, хоть сейчас извольте, а тут почитай французы как пикнике сидят, даже выпивают помаленьку и закусывают между делом. Но это совершенно исключено, вряд ли будет когда-нибудь подобная возможность... "сильные мира сего" обычно в атаку сами впереди батальонов не ходят, а наблюдают за ходом сражения издали с какого-нибудь удобного и высокого холмика.
  С точки зрения уроженца ХХ-го века подобные запреты - несусветная глупость, если не сказать грубее, но здесь на дворе век 19-й и порядки в ходу еще те. Именно так тут и принято: весной 1807 генерал- майор российской императорской армии Багговут разъезжал по аванпостам, отделенным от французских небольшой речушкой шириной шагов тридцать от силы шириной. Увидев за речкой двух офицеров противника, генерал любезно предложил им прекратить, ведущуюся нижними чинами 'бесполезную перестрелку'. После получения любезного согласия завязался оживленный дружеский разговор, в ходе которого генерал машинально вынул из кармана и встряхнул носовой платок, забыв, что этот знак был назначен им самим для возобновления боевых действий. Стоявшие позади нижние чины немедленно открыли беглый ружейный огонь на поражение и сумели уложить одного из вражеских офицеров. Приняв "ошибочные" выстрелы за проявление вероломства, французские аванпосты пришли в движение, а один из вольтижеров собирался уже в отместку застрелить Багговута, который спохватившись, поспешил извиниться и объяснил происшедшее, предложив себя в добровольную жертву. Французский офицер оттолкнул ружье солдата, сказав: 'Оставь героя, пусть он живет для чести своего Отечеств и армии!'. Впрочем, участник войны и адъютант генерала Багратиона, Денис Васильевич Давыдов приводит другую версию этого эпизода.По его словам, Багговут находясь в стрелковой, цепи увидел приближающегося французского парламентера, командира эскадрона Сегюра. Генерал приказал прекратить огонь, но его приказ выполнили с запозданием. Оскорбленный Сегюр потребовал объяснений, не удовлетворившись ответом, что выстрел по нему произвел молодой и неопытный солдат, которого пообещали непременно наказать. Тогда генерал, совсем как "революционный матросик" времен гражданской войны, разорвал на груди рубаху со словами: 'Если этого недостаточно, то вот вам моя грудь, стреляйте в нее!'. Подействовало и 'надменный и хвастливый' француз поспешил успокоиться, оперный театр, да и только, но так было. Поэтому нечего удивляться и негодовать, что Александру запретили покушаться на императора Франции и заодно - и на его маршалов. Все остальные в качестве целей для его винтовки - пожалуйста, но лучше все же с ведома начальника, а то мало ли чего случится. Тут ведь как, сегодня данный генерал на службе у Франции, а завтра глядишь и в Россию перебрался, как Ланжерон или Моро, есть и еще примеры.
  -Все, снимайте пикет господин штабс-капитан, еще час-другой и они начнут! Французы соизволят ждать, покудова туман на поле окончательно рассеется. -полковник отдал распоряжение, а затем в сопровождении денщика и адъютанта поспешил вернутся обратно к позиции занимаемой полком.
  Вот так и не дали даже попробовать, а позднее ему и в маршалов стрелять запретили категорически. Может, старик и прав со своей стороны: кто он такой - унтер-офицер Сашка, что бы снимать с шахматной доски мировой истории столь важные, ключевые фигуры? Никто, а значит его уровень - примерно до вражеского полковника, дальше пусть и не дерзает. И все же жаль... а вдруг бы все после этого выстрела все пошло по-другому? Не так Сашка представлял себе этот момент, уж очень все обыденно вышло, испросил разрешения у начальства - запретили, и все... солдат не спрашивай!
  Главное, генеральное сражение, апокалипсис, к которому обе стороны столько готовились, началось совершенно незаметно и как то даже буднично - в центре позиции как по команде "подали голос" полевые пушки. Александр, к тому моменту, вместе с остальными застрельщиками был выслан вперед в цепь, и они заняли оборону на склоне небольшого оврага. Время от времени их пробовала выкурить оттуда вражеская легкая кавалерия, но потеряв при атаках нескольких офицеров, сержантов и некоторое количество нижних чинов, польские уланы сочли за лучшее оставить егерей в покое. Основные же действия разворачивались в центре и на правом фланге, а здесь у Сортлака противник пока просто 'оказывал давление'. Ближе к обеду на них несколько раз накатывались французские застрельщики, кажется егеря или вольтижеры, поддерживаемые издалека своими батальонами, но тогда на помощь немедленно приходил весь остальной полк и отгонял дерзкого врага сперва беглым огнем, а затем и штыками, если была такая необходимость. Французы, по сравнению с другими участками, здесь особого энтузиазма не проявляли, не исключено, что они только "прощупывали" противника на предмет, а вдруг да дрогнет и отступит без сопротивления.
  После обеда прибежал Денисов и перевел половину взвода вместе с Сашкой на новое место, заменив их в стрелковой цепи другими нижними чинами, взятыми из состава второго батальона.
  -Там в центре наши полки артиллерия картечью избивает, и ничего с ней поделать нельзя, давай попробуй пострелять по ним! -штабс-капитан не мог скрыть охватившего его раздражения, -В упор уже палят мерзавцы! С двухсот шагов бьют картечью из пушек почитай целый час. Вали на их батарее всех без жалости, кого сможешь достать!
  И вот уже Александр со своими подчиненными обживает другую позицию, первым делом он велел всем окопаться, хотя бы немного, до вражеских орудий здесь недалеко, как раз расстояние выстрела картечью. Французы, правда, увлеченно громят плотные ряды российских пехотных полков, а на "мелкоту" по сторонам внимания не обращают, но ведь они могут однажды и передумать... Тесаками, немногочисленными лопатками и просто руками нижние чины набросали перед собой небольшие брустверы, может быть это импровизированное укрытие, от обстрела защитит, если что...
  Сколько он сделал в этот раз выстрелов? А кто его знает, давно уже счет потерян, прикинет потом по оставшимся в запасе неизрасходованным патронам. Вряд ли его пули смогли оказать истребляемым в центре позиции российским войскам существенную поддержку. Враг сосредоточил в одном месте почти сотню орудий и теперь поливал чугунным дождем открыто стоящие полки как из гигантского пулемета. Сашка тут ничего не мог предпринять, тем более что, ему сильно мешал густой пороховой дым от многочисленных пушечных выстрелов, окутавший точно туманом "большую батарею" французов. Бесполезные и тщетные услилия, кажется, враги даже не заметили его огня, приписав потери от ружейных выстрелов гвардейской пехоте, которая как впоследствии оказалось, вообще не стреляла по противнику, сберегая заряды для отражения ожидаемой атаки. Было тогда такое модное поветрие: "Не та пуля опасна, что летит, а та, что в стволе сидит!". Иногда такой подход действительно срабатывал и удавалось напугать противника и выиграть время для каких-то действий.
  Григорий помогал товарищу, как мог, выискивая в разрывах дымки подходящие цели с помощью подзорной трубы, но это воистину сизифов труд, все равно ничего не выходит. Один офицер, другой и третий пали от оружия Александра возле своих пушек... затем наводчик до кучи и еще один артиллерист и еще... Враги свалились как картонные мишени, срезанные пулями - так можно месяц стрелять по ним, противник даже не чувствует подобных ничтожных потерь, не обращает на это внимания. Малые дистанции позволяют ему не отвлекаться на манипуляции с точным прицеливанием, только знай себеистреляй. Французы почти не наводят свои пушки, не тратят лишнего времени - нет у них такой необходимости, а лишь накатывают орудия после выстрела. Артиллеристы просто заряжают и палят в сторону противника как заведенные с максимально возможной скорострельностью, картечь сама находит себе цели, так плотно стоят здесь войска, чуть ли не локоть к локтю, спина к спине. Не исключено, что в этот день французы побили рекорд по скорости стрельбы для начала 19-го века. Зачастую выходит, что одна чугунная пуля пораждает даже не одного, а нескольких солдат в плотных боевых порядках российских полков. Давно не бой идет в центре позиции, а фактически расстрел беспомощного противника, кровавая игра в одни ворота.
  -Мотри-ка, семеновцы вродь побегли в тыл! А грят гвардия де не оступат?... -заметил приятель и передал подзорную трубу Сашке.
  Действительно, откатываются с поля прочь солдатики в мундирах одного из старейших полков гвардии. Бегут семеновцы, не выдержав адского истребительного действия артиллерии, ничего необычного - они такие же люди, разве, что ростом повыше и чуток лучше кормленные. В сказки о всяких элитных частях Александр не верил уже давно, просто приходилось вживую общаться с этими самыми гвардейцами и рассказы нижних чинов сильно отличались от официальных реляций и прочих красивых сказок для 'приличной публики'. Обычно пишут, что допустим унтер-офицер П героически заколол вражеского знаменосца, затем полковника, еще десять гренадеров 'старой' гвардии и захватил знамя. Расспросим героя месяц спустя за чаркой водки, неофициально конечно.
  -Паша, ты как знамя то взял, расскажи?
  -Подобрал на земле, думал золото поди, мож пропьем с робятоми в шинке, а батальонный увидал ево и отнял у меня.
  -А говорят, ты еще полковника ихнего свалил?
  -Шут его знат не помню, вроде пырнул в спину хранцузика, али двух, кода оне побегли значится от нашенских...
  Примерно так все в действительности и выглядит, еще часто случается, что реальные достижение целого подразделения или группы солдат приписывают одному нижнему чину, вот так и рождается очередная 'героическая история N-го полка'... Бывает, что таким незамысловатым способом продвигают разного рода "фаворитов" наверх.
  Другой пример 'полковой летописи': поручик N получив тяжелое ранение в ногу не оставил строя и вел своих солдат в атаку еще две версты опираясь на ружье как на костыль, после чего от полученной раны и скончался. Может такое быть, конечно - на бумаге, с перебитой картечной пулей бедренной костью человек двигаться самостоятельно не в состоянии, от такой травмы позднее погибнет в сражении при Бородино генерал Багратион. Казенная бумага стерпит все, под бойким пером штабного писаря и не такие чудеса случаются, как тут не вспомнить старину Гашека.
  Но постойте, кто это там у них? Кто героическое отступление гвардейцев возглавляет, кто первым несется стремглав точно лось? Что-то до боли знакомое: длинный палаш в стальных ножнах по земле волочится... нескладная высокая фигура... морда ублюдочная из разряда "просит кирпича", да это же их старый знакомый - Немец! Тот самый сукин сын, кого егеря 13-го приговорили к смерти еще несколько лет назад, но по стечению обстоятельств не успели выполнить задуманное. Выходит, молва не обманула, этого садиста и в самом деле забрали в гвардию, непонятно только за какие заслуги - за успешное истребление своих подчиненных может быть разве, других подвигов Сашка за ним упомнить не мог?
  К черту французскую батарею, ее все равно не забороть хоть в клочья порвись, вот он ВРАГ номер один, можно сказать, что личный для Александра. Несется быстро как стрела, не удается удержать в прицеле, и дистанция слишком велика. Далеко пока... подождем, ведь ждал столько лет, унтер-офицер давно постиг это нехитрое солдатское искусство, даже еще не здесь, а там в 21-ом веке. Так, добегались гвардейцы - отступающих остановили соседи и заворачивают ласковым непечатным словом и беглым ружейным огнем для острастки. Правда, пока стреляют только поверх голов - лишь пугают. Ух ты, 'господин ротмистр' опять в первых рядах оказался, и вполне профессионально лупит своих подчиненных за "трусость" не жалея знаменитого палаша, а ведь бежал из-под обстрела вместе со всеми, нет даже впереди нижних чинов летел! Ну, давай дружок, дойди до левого фланга строя, еще немного сместись, еще шагов полста... еще шагов двадцать. Александр 'слился' со своим оружием, бывает такое состояние, когда винтовка становится словно продолжением твоего тела, а прицел частью зрения. Ненавистная 'арийская' холеная физиономия Немца постепенно приближалась, надо только постараться не задеть солдат, если не дай бог выйдет промах... иногда такое случается хоть у кого.
  Выстрел - с ним покончено навсегда, винтовка отработала и в этот раз на "отлично". 12мм 'длинная' пуля в голову и никакая медицина не поднимет, не вызовет этого дьявола из его персонального ада. Всегда бы так, Сашка привык платить по долгам - никогда не "зажимал", в том числе и по таким кровавым. В этот краткий миг он как бы пережил заново тот самый первый тяжелый год, проведенный в российской императорской армии в качестве рекрута, снова обжигала боль и снова душу заполняло невыносимое отчаянье и давила не ходящая выхода ярость, но только на небольной промежуток времени, когда потребовалось затаить дыхание. А затем яростный огонь выстрела как бы освободил его от всех тягостных воспоминаний, все в единый миг перегорело в этой краткой, но яркой вспышке сгоревшего пороха...
  -Сашка ты чего энто? Вроде ж ен свой! -рядом опустил подзорную трубу изумленный Григорий.
  -Свой!? Гриша, ты забыл? Ведь нам велели на сходке его прикончить и я это сделал, считай, что приговор народного суда в исполнение привел. Или ты уже запамятовал о кладбище на пустыре за казармой, сколько этот урод туда наших парней спровадил?
  Больше на ту тему они не говорили и даже не вспоминали Немца потом ни разу, уничтожили гада и черт с ним. Может быть поступили и не по-христиански, но точно по-мужски, такие вещи прощать нельзя.
  Теперь снова на очереди бессмысленная и беспощадная борьба с французской батареей, она как гидра, на место каждого выбывшего врага становятся двое, трое... десять. В лучшем случае, выбивая офицеров и наводчиков, Александр лишь немного замедлит слаженную боевую работу французских артиллеристов, так процентов на 5-ть или даже меньше... сизифов труд. Не может он их всех подавить, просто физически не получиться, даже если бы ему дали СВД... Французы только по фронту растянулись на 500 метров и более, а ему виден только один фланг, плюс сильно мешает естественная дымовая завеса - результат действия почти сотни пушек, стреляющих "черным" порохом. Пока он прикидывал, что делать дальше, на его участке еще одна 8-ми орудийная батарея из-за леса подъехала и присоединилась к остальным.
  Проклятая линейная тактика сковывает намертво войска в центре позиции, заставляя "молодецки" стоять под убийственным дождем чугуна из вражеских пушек. Генералы точно обезумели в своем стремлении не допустить возможного прорыва врага на этом участке и сами подбрасывают под огонь артиллерии все новые и новые свежие полки, скоро так дойдет очередь и до 13-го егерского. Люди сгорают как дрова в костре не имея даже малейшего шанса достать супостата ответным выстрелом или ударом штыка. Военачальники не видят, что французы и не собираются там в центре наступать "как положено", вместо этого враг безнаказанно избивают российскую пехоту картечью, французы подкатили свои пушки уже на 100 шагов к первым рядам! Российские 'чудо-богатыри' героически стоят под обстрелом и даже ответного ружейного огня не ведут, хотя дистанция позволяет. Ведь могли бы они при некотором везении выбить у французов расчеты. И застрельщиков что-то совсем не видно, не выставили ни единого человека в цепь от полков...
  Немногочисленные артиллерийские роты противник, используя численное превосходство, легко подавил еще утром, до обеда. Основная масса российской артиллерии в сражении участия вообще не принимала - командование решило "сберечь" пушки.
  Картечь раз за разом, исправно прорубает в плотных боевых порядках полков широкие просеки, но их тут же заполняют очередные нижние чины, повинуясь командам офицеров. Потом рассказывали уцелевшие, что 'Сомкнуть ряды!' кричали тогда чуть ли не каждую минуту. И так продолжается уже два часа, что кончится раньше - снаряды у французов или пехота у противоположной стороны? Вот один из полков дернулся было вперед, не выдержали нервы у командира и он бросил людей в штыковую атаку, не все ли равно как умирать? Французские пушки рядом - один рывок, пусть даже ценой больших потерь и можно будет "привести их к молчанию". Тщетно, соседи справа и слева остались безучастно стоять на месте как истуканы и не поддержали разумный порыв, а враг встретил атакующих сосредоточенным массированным огнем и отбросил назад.
  Александр проклиная командование вместе со всеми, тогда не знал еще, что фактически российской армией управляет в этом сражении архангел Михаил и никто более. Главнокомандующий генерал от кавалерии Беннигсен страдая тяжелой болезнью почек периодически полностью "отрубался", нередко в самые критические моменты, а заменить его не могли, таков уж порядок был тогда. Очень странная система, точнее отсутствие системы - в армии было несколько генералов примерно одного ранга, но командовать мог только один, облеченный полномочиями от императора, заместителей или дублеров ему никогда не назначали. Более того, саму возможность такого замещения не рассматривали, полагая, что так можно подорвать основы единоначалия и дисциплины в войсках. Заколдованный круг, как из него вырваться, как его порвать силами одного маленького унтер-офицера и его взвода?
  Стоп, думай тупая голова, думай... если стрелять не в людей, а по другим целям? Дед рассказывал, что бронебойщики иногда дырявили пушки немецких танков лишая их возможности вести огневой бой. Здесь такой фокус не пройдет, мягкая свинцовая пуля оставит только незначительную царапину на толстостенном бронзовом стволе пушки или гаубицы, из чего там эти черти стреляют... Где-то он читал, что американцы, когда бодались между собой на предмет освобождение негров, сумели один раз уничтожить орудие огнем из винтовок. Якобы чудо-снайперы из полка Бердана накидали в его ствол столько пуль, что оно взорвалось при попытке выстрелить. Но янки они такие "умелые" на бумаге и на экране, попробовали бы они тут таким макаром "заткнуть ствол" хоть одной французской пушке.
  Между тем бойня на поле перед Фридландом продолжается полным ходом, отцам-командирам пехоты недостаточно для веселья, они гонят на убой еще и кавалерию, а ведь им не развернуться для атаки на этом маленьком, стиснутом оврагами и лесом пятачке... Тут могли бы выручить лишь свои пушки, да вот только где они сегодня отдыхают? А ведь говорили, что российская артиллерия не уступает французской количеством, а калибром, и соответственно действием по цели, даже значительно превосходит. Сашка должен что-то сделать, эта мысль точно ржавый напильник точит сознание, доводит до исступления, до бешенства: он не может сидеть и наблюдать, как его сослуживцев по полку вот-вот отправят на эту живодерню под французскую картечь.
  Что там у них такое стоит сразу за пушками в тылу, чуть подалее, шагах в тридцати? Это что еще за длинные такие гробы на колесах, постойте друзья, а ведь такую повозку Сашка видел однажды в захваченном артиллерийском парке! Большие зарядные ящики все той же известной грибовалевской системы, а там внутри надо полагать, аккуратно сложены многочисленные картузы с порохом? Решено, теперь будем теперь бить в них!
  Александр добросовестно всадил полдюжины пуль в новую цель, но ничего в итоге не достиг, никакого видимого результата. С таким же успехом можно было стрелять просто в воздух или в землю или в пеньки деревьев. Обычная свинцовая пуля теоретически может воспламенить порох, но на практике такие случаи крайне редки, не то, что в кино... Здесь не Голливуд, где палят из мушкета в бочку с порохом и с одного выстрела она тотчас обязательно взрывается попутно разнося все вокруг, радуя зрителей спецэффектами. Тут таких ловких волшебников-декораторов нет, все кругом "всамделишное" и настоящее. Штабс-капитан Денисов рассказывал ему об одном таком опыте, там, по его словам, около сотни выстрелов сделали из гладкоствольного пехотного ружья в зарядный ящик, а взрыва или пожара не добились. Но минуточку, это ведь только для обычной пули, а у него есть...
  -Гришка, я идиот!!! Битый час тут херней страдаем! Убить меня мало! -хлопнул себя по голове Александр в сердцах, едва шляпу-панаму свою не сбил.
  -Лександр? Что с тобою? -не понял напарник такого странного излияния чувств.
  -Трассеры!!! Б-ть!!! У меня же есть патроны с трассирующими пулями!
  Действительно имеется у него немного таких, всего десяток специальных зарядов. Еще в глухой провинции, много лет назад заготовили подобный спецбоеприпас, так на всякий случай. Когда оружейник Бауэр с которым вместе Сашка колдовал на первыми пулями Минье увидел у них выемку в донце, то сразу же и предложил заполнить ее медленно горящим составом, наподобие того, что применяют для бенгальских огней. Старый мастер разбирался прекрасно не только в оружии, но и в пиротехнике, скрашивая самодельными фейерверками по праздникам убогий быт полка в залолустье. Получилось очень красиво и совершенно бесполезно, нужды в данном специфическом патроне Александр не испытывал, куда применить такое чудо никто толком не знал. Сюда в Восточную Пруссию он прихватил только десяток трассеров, справедливо полагая, что "эта красивая, но ненужная хрень" может быть пригодится иной раз вместо отсутствующих сигнальных ракет. Пока воспоминания бешенным вихрем проносятся в голове, руки уже лихорадочно работают сами на автомате, почти независимо от сознания. Содержимое вещевого мешка вывалено прямо на землю в пыль, копаться в нем вынимая предметы по одному некогда. Красивая жестяная коробочка, из-под импортной французской пудры, кажется Софья - жена штабс-капитана отдала ее Александру незадолго до своего отъезда. Нашлись... сколько лет лежали патрончики помеченные красной охрой, ждали своего звездного часа и вот он пришел, посмотрим теперь на что они сгодятся в деле.
  Выстрел - ничего... еще один - тоже самое, еще - опять... Хорошо первый блин комом, попробуем другой "гроб" их тут много у французов скопилось, они очень интенсивно сегодня палят, дают три выстрела в минуту. Что происходило, поди пойми - может состав выгорал раньше, чем пуля долетала до цели, а может и красивый огонек угасал в толстых дубовых досках стенок? Александр не забивал себе голову такими соображениями, он просто заряжал оружие, целился и стрелял и так раз за разом. Десять выстрелов по одному в каждый зарядный ящик, ему должно обязательно повезти, нет везло же всегда, почему же здесь получается по другому? Последний патрон из красивой жестяной коробочки израсходован, но результатов никаких не заметно, проклятая батарея продолжает свою разрушительную работу, и на его усилия там внимания не обращают. Сашка вырвал у Григория подзорную трубу и приник глазом к окуляру... первый, второй и далее... все целы, он не промазал, дырки от пуль в бортах видны отчетливо, ни один патрон не пропал впустую, так в чем же дело? И когда уже совсем надежда в душе умерла и подкралось черное отчаянье, он увидел над одним из "гробов" тонкую, полупрозрачную струйку дыма, сперва едва заметную, а затем и уже вполне приличную, словно внутри огромного ящика тлел небольшой костер. Всполошились и французы, забегали и заорали, видно как пасти разевают - солдаты спешно волокут громоздкие деревянные ведра-кадушки с водой, ловко подскакивает фейерверкер или сержант, по обмундированию не понять. Это молодец смело открывают крышку зарядного ящика и...
  А еще эксперты говорят, черный порох плохо взрывается, мол бризантность не та? Это уж кому как повезет... вон как доски, каски и тела в небеса полетели. Александр такого не ожидал, а Гришка и вообще глаза выпучил, трясется мелко крестится, остальные сослуживце и вообще "в осадок выпали". Но это после, а пока взрывной волной всех в радиусе 200 метров "мягко" кинуло на землю. Еще секунду-другую назад была "большая" батарея, безостановочно палили пушки и деловито бегала прислуга к зарядным ящикам и обратно - никаких признаков надвигающейся катастрофы. Теперь - только огромное облако серо-черного порохового дыма, точно молнии временами в его глубине мелькают красные вспышки и бьет по ушам кувалдой удар очередного взрыва, иногда они идут целой серией, точно очередь крупнокалиберного пулемета. Судьбе было угодно сделать так, что одна из пуль начиненных пиротехническим составом сумела благополучно добраться туда, куда и следовало. Стенка зарядного ящика в том месте оказалась немного тоньше, чем запроектировал в свое время предусмотрительный Грибоваль и свинцовый "наперсток" встретил на своем пути матерчатый картуз с порохом. Пропитанная селитрой тонкая ткань моментально занялась, и пошло-поехало, а стояли "гробы" рядышком и тесно, местами колесо к колесу, как собственно и пушки на позиции размещают для усиление действия по цели. Все решили последние миллиметры и неуловимые отрезки времени, чуть в сторону и немного позднее и опять бы вышел очередной незаметный "пшик".
  -Все Григорий, мы свое отпахали и можно отдыхать, теперь пусть гвардия их штыками добивает нахрен! -после очередного оглушительного "Ба-бах!!!", глубокомысленно изрек Сашка и принялся неторопливо чистить винтовку, она славно поработала сегодня и нуждалась в уходе, и кремень в замке заменить пора. Скоро стемнеет и тогда все закончится, но оказывается, он снова ошибся, с ним это часто случалось в последнее время.
  
  Глава 30. Пока без названия.
  
  "Французики, французики, пейте - пейте мою кровь, а зачем... зачем она нужна, коль кончилась любовь!" - вертелся юлой в голове Александра глупейший мотивчик шлягера с "Европы плюс". Они снова победили, им снова повезло... вот только рано он обрадовался, еще ничего окончательно не решено.
  С точки зрения отдельного солдата битва была безусловно выиграна, но он просто не видел, что творится на другом - правом фланге, а там положение было ничуть не лучше чем в центре. Французы к тому времени опрокинув и отогнав прочь российскую кавалерию, успели наполовину захватить Фридланд, угрожая отрезать армию Беннигсена от тылов и пресечь сообщение с побережьем. Поэтому в центре стало не до наступления, которое ранее планировали, но так и не осуществили. Генералы спешили направить уцелевшие от расстрела в центре части к городу, следовало любой ценой вернуть контроль над переправой через реку Алле. Для сбережения ценного казенного имущества все понтонные мосты, наведенные накануне перед сражением, разобрали и как перебросить теперь на противоположный берег большую массу войск никто не представлял.
  .........................................................
  Удар, упругий воздух бьет исполинским кулаком в лицо и в грудь, да так, что трещат ребра. Еще секунду назад рядовой Конно-Польского полка Соколов вместе со всеми остальными "товарищами" смело летел размахивая саблей на французскую батарею, а теперь вынужден разглядывать голубое небо на собой. Мощная взрывная волна вынесла его из седла словно невесомую пушинку, но падение смягчили кусты, иначе бы костей не собрать точно, он был смелым бойцом но очень уж легким. Синяя даль - она одинакова над Фридландом и Аустерлицем и еще над доброй сотней мест, резкий переход от стремительного броска к неподвижности и шок от удара словно парализовали кавалериста на время.
  -Эк долбануло! Это мы их али они по нам шарахнули? -таким вопросом задались многие участники атаки.
  Извергавшая ранее потоки убийственной картечи вражеская батарея превратилась внезапно в подобие действующего вулкана, а далее последовало и небольшое землетрясение и в седлах удержались далеко не все участники атаки, кое-кто слетел на землю. Теперь в сторону конно-польцев вместо увесистых чугунных пуль неслись различные деревянные обломки зарядных ящиков и лафетов, как НЛО просвистело в воздухе над ошеломленным Соколовым огромное колесо от фуры.
  -Подымайся чорт ленивой! Неча отлеживаться! -охрипший и злой голос вахмистра вернул оглушенного взрывом было "товарища" в реальность.
  Алкид - верный боевой конь не оставил хозяина, вернее хозяйку, он выручал уже сотню раз не подвел и сегодня. На нем она ускакала тайком из родительского дома вслед за казачьим полком. На нем проделала темной осенней ночью тридцативерстный путь через глухой бор, на нем же догнала полк, с которым прошла потом до западных границ России, и в городе Гродно вступила добровольцем в уланский полк. На нем несла она нелегкую службу кавалериста. Ее полк постоянно участвовал в боевых действиях. Всаднице приходилось трудно: безрассудно храбрая, но неопытная в бою, необстрелянная, она то и дело совершала ошибки, каждая из которых могла стоить ей жизни. Плохо бы ей пришлось, если бы не Алкид. И тут надо отметить удивительное качество коня: как легко привык жеребец к грозной военной обстановке. Он не боялся грохота артиллерии и свиста пуль, когда Дурова мчалась на нем в атаку. Он часто выручал хозяйку из беды: при остановке полка Дурова, измученная тяжестью кавалерийской службы, ложилась прямо на землю и засыпала мертвым сном. Полк в это время снимался и уходил. Но Алкид не бросал хозяйку, он пытался разбудить ее, бил копытом об землю, ржал, толкал мордой в плечо, пока она не просыпалась и не садилась в седло, а тогда уже во всю прыть нес ее вдогонку за своими. За все время участия в боях ни всадница, ни лошадь ни разу не были ранены. Однажды под самое брюхо Алкида упала граната, но он успел сделать такой отчаянный прыжок в сторону, что ни один осколок не коснулся их обоих. А товарищи, бывшие свидетелями этого эпизода, удивлялись: как могла она удержаться в седле при таком прыжке.
  "Соколов" быстро взобрался обратно в седло, пеший кавалерист в поле не воин, однако эскадрон уже уходит назад, надо догонять в противном случае одиночка может стать легкой добычей для противника.
  В первом же бою она умудрилась совершить своего рода подвиг и еще чуть не потеряла своего верного Алкида. Дело было так: Дурова увидела, как неприятельские драгуны сбили с коня какого-то русского офицера и уж подняли сабли, чтобы зарубить его. Она поспешила на выручку с пикой наперевес, не особенно к слову надеясь на успех в схватке. Поразительно, но ее вид оказался достаточно грозным, чтобы французы обратились в бегство, и раненый офицер был спасен. Пришлось посадить его на своего коня. Подбежавшему рядовому пехотинцу Дурова доверила под уздцы увести Алкида с его полуживой поклажей подальше от сражения, выговорив условие, что конь будет отослан ей в Конно-польский полк. А сама осталась пешей среди всеобщей скачки и стрельбы. Не прошло и нескольких часов, как ей встретился знакомый поручик, скачущий на Алкиде. Надежда ахнула и бросилась наперерез отнимать своего любимца. 'Разве эта лошадь твоя? - удивился поручик. - Какой-то мошенник-казак только что продал мне ее за два червонца'.
  К сожалению победы в этот раз не будет, предстоит испытать горечь отступления, а местами и просто бежать. В "Записках" кавалерист-девицы остались следующие строки: 'Фридланд. В этом жестоком и неудачном сражении храброго полка нашего полегло более половины! Несколько раз ходили мы в атаку, несколько раз прогоняли неприятеля и в свою очередь не один раз были прогнаны! Нас осыпали картечами, мозжили ядрами, а пронзительный свист адских пуль совсем оглушил меня! О, я их терпеть не могу! Другое дело - ядро! Оно, по крайней мере, ревёт так величественно и с ним всегда короткая разделка! Жители бегут, полки отступают. Множество негодяев солдат, убежавших с поля сражения, не быв ранеными, рассеивают ужас между удаляющимися толпами, крича: 'Все погибло! Нас разбили наголову! Неприятель на плечах у нас! Бегите! Спасайтесь!' Хотя я не совсем верила этим трусам, однако ж, видя драгун, целыми взводами на рысях несущимися через город, не могла быть покойною'.
  .........................................................
  Что теперь остается маленькому отряду, забытому своими и судьбой на левом берегу Алле? Утопить ружья и патронные сумки, а затем вплавь перебратся на тот спасительный правый берег? Штабс-капитан Денисов такие действия разрешил Сашке еще до начала сражения, и подтвердил позднее запиской посланной с вестовым, когда полк сняли с фланга и погнали в центр позиции.
  Расставаться с винтовкой не хотелось, у него есть бурдючок - водонепроницаемый кожаный мешок, нет даже два: в одном он хранит запас патронов, в другом иногда берет с собой питьевую воду. Надуть их воздухом, связать и выйдет небольшой плот, как раз для оружия и части боеприпасов, остальные придется выкинуть. Но он, к сожалению, не один... Александр быстро опросил своих подчиненных, и тут неожиданно выяснилось, что почти половина не умеет плавать совсем, а вторая не уверена в своих силах.
  -Ляксандр Васильич, потопнем, ей-бог... -таков был ответ большинства, даже Григорий с Федькой замялись, и не оказали обычной поддержки унтер-офицеру.
  Выходит, что надо искать другой путь, Алле не Волга река не бог весть какая большая и широкая, обязательно должны быть броды или хотя бы узкие места. Придется пройтись вдоль берега на юг, к городу соваться не стоит, там больше шансов нарваться на вражескую кавалерию, неполный по составу взвод пехоты посекут саблями моментально, как траву...
  С позиции Александр увел людей самостоятельно, не дожидаясь приказа командира роты, да и вряд ли он бы дождался при таких обстоятельствах. Смеркалось, дым над вражеской батареей к тому времени рассеялся и стало видно, что пушки от взрывов почти не пострадали - что этим железкам сделается? Чего нельзя сказать о прислуге и пехотном прикрытии, те или разбежались в панике или легли замертво возле своих орудий и немного поодаль. Сколько добра, иди забирай и получай награды заслуженные, да только некому - российские полки спешно отошли к Фридланду и теперь по заваленному трупами полю в сгущающихся сумерках бродят только французы, да отставшие от своих частей одиночные российские нижние чины и мелкие группы не пойми кого - возможно, что уже местные мародеры вышли на "промысел".
  Они прошли примерно две версты прежде чем добрались до берега, местами приходилось обходить настоящие завалы из трупов лошадей почти на уровне человеческого роста, да и людей тут сегодня положили немало. Наполеон взял внушительный реванш за все те обидные мелкие поражения, что российские войска нанесли его Великой Армии ранее. Никогда еще Александр не видел раньше такого количества погибших, складывалось впечатление, что легли на этом поле целые полки в полном составе, хотя это и не совсем верно. Удивительное дело, раненых они по дороге не встретили, возможно их подобрали отступающие части, или пострадавшие уже успели перейти в другой разряд потерь - безвозвратных, иначе говоря - погибли. Дважды их малочисленный отряд натыкался на небольшие кучки "своих", но те не изъявили ни малейшего желания присоединится к егерям. Не то сказалась свойственная российской императорской армии рознь между отдельными частями, не то отбившиеся от своих полков нижние чины все еще не оправились от шока поражения и вели себя неадекватно. Попадались и одиночки, в одном месте на них налетел какой-то совершенно незнакомый поручик в новеньком с иголочки мундире, "их благородие" попытался было с налета "взять власть" в маленьком отряде и "всех застроить", но Александр пришельцу не уступил - у него есть конкретный приказ непосредственного начальника, да еще и "бумага" от имеется.
  -Бунтовать засранцы задумали?! Супротив меня? Да вас б...дей зеленых сгною на каторге, под кнутом подохнете! -закипел точно котел на огне картинный "офицерик", покраснел от натуги, -Слушать мою команду быдло! Смир-на-а! Ружья к ноге!
  -Идите ваше благородие своей дорогой, без вас обойдемся! -спокойно ответил ему Сашка, и подкрепил сказанные слова действием, демонстративно наведя на самозваного "командира" винтовку, Григорий и Федька моментально взяли ружья "на руку", поддержав его намерения. Предосторожность не лишняя, а то как бы шпагой "гость" случайно не пырнул, похоже было у этого господина первоначально такое желание, но штыки и стволы его быстро охладили.
  -Давай, давай иди прочь, ишь командер сыскался! Просрал поди всех своих солдатов и к нам исчо лезет! -весь полувзвод почти единогласно одобрил решение своего унтер-офицера.
  "Их благородие" грязно выругался и на прощание пообещав "бунтовщикам" все возможные и невозможные кары отвалило прочь. Если бы Сашка встретил хорошо знакомого ему офицера, он бы так не поступил, но доверять людей "залетному левому барину" ни малейшего желания не было. Что до угроз чужого поручика, так даже не смешно - если они не выберутся до утра с этого берега, то карать и миловать завтра будут французы, а если сумеют переправиться, то разбираться придется в 13-м егерском полку, и он был уверен, что свои не выдадут, как и ранее при конфликте с артиллеристом. Александру показался подозрительным и внешний вид этого кадра, словно не из жестокого боя человек вышел, а из светского салона заявился, слишком уж чистенький и приглаженный, да и акцент у 'барина' весьма заметный, отдельные буквы не проговаривает. Доверся ему и такой "орел" без сожаления положит всех подчиненных ради "отбытия номера", а сам "благородно" отдаст шпагу врагу, ему что - нижние чины все равно ему чужие и с него за них никто не спросит. Кроме того, Александр сомневался, что ему и его сослуживцам будет столь же хорошо у французов, как "их благородию" - уж точно поить на халяву шампанским там не станут, если враги вообще захотят с ними возится, а не порубят-постреляют при встрече. Кавалерия обычно так и поступает, как правило в плен берут только офицеров. За "белую кость" полагается награда или повышение в чине, а вражеского солдата выгоднее убить, тогда можно и на "законном основании" забрать все, что последний таскает в ранце и в карманах, капитализм... мать их за ногу...
  "...и покрылся берег Сотнями порубанных, пострелянных людей!"
  Тела, кругом куда только не посмотришь налево и направо - не сотни тысячи легли здесь, но десятки точно и вдвойне обидно, что только наши солдатики, французы умирали в другом месте. Пока они шли по центру позиции, где "стеной стояла" под ливнем чугуна российская пехота, то Александр не мог не обратить внимание, что судя по оставленным на поле боя трупам, далеко не все полки понесли огромные потери, и если на участках где стояла гвардия порой ногу поставить нельзя, так густо лежат погибшие, то рядом - на месте где держал оборону другой, армейский полк - лишь с пяток убитых наберется. Не все полковые командиры решили героически угробить тут своих подчиненных, да и себя для компании, нашлись среди них и сообразительные, у кого "фрунт" еще не окончательно высушил мозги! Местность здесь выглядит отнюдь не как гладильная доска, она не ровная, имеются неглубокие, но весьма протяженные ложбины и "холмики". Поэтому стоило только отвести людей шагов на пятьдесят-сто назад и картечь уже их не могла достать, разве случайно или рикошетом. Одни гордо вылезли на самый гребень, другие отошли на скат, первым и достались почти все выстрелы от Сенармона. Казачков, же которые: "...любо братцы, любо..." нет на этом поле совсем - ни одного не видели, "донилычи" не любят таких бессмысленных "мясорубок" и черта с два их сюда загонишь.
  Кровь, внутренности, оторванные конечности... хватало и этого добра, война - по своей природе занятие не для белоручек. Мясник, патологоанатом и солдат на войне особенно не присматривается к таким вещам, он как их как бы "не видит", издержки профессии. Особенно это актуально, для последнего, если будешь долго разглядывать чужие кишки, выпущенные тобой, то увеличивается шанс увидеть свои... здесь не до этого. Но все же в одном месте Александр не смог не остановится на пару минут.
  -Сашка, глянь, ОНИ стоят, ка живые!!! - дернул его за рукав Григорий и указал куда следует смотреть.
  -Б..ть!!! -других слов Сашка подобрать не смог.
  И в самом деле - прямо монумент этой самой проклятой "линейно-колонной тактике" плюс "фрунту" заодно. Сложилось впечатление, что здесь подразделение перестраивалось, а в гвардии это проделывают на редкость медленно, как при смене почетного караула у Мавзолея. Сдвоили они ряды как положено по уставу и тут их накрыло сразу несколькими картечами одновременно, получилась как говорят артиллеристы "серия". Всякий раз потом, когда унтер-офицеру начинали объяснять преимущества "линии" перед другими вариантами он вспоминал эту гору трупов, где оказавшиеся в середине даже не смогли упасть на землю, так и остались стоять на ногах, пока не окоченели.
  Жуткий "памятник" войне уже остался за спиной, как кто из егерей услышал доносившиеся из под груды мертвых тел приглушенные стоны.
  -Да там никак живые есть? -и все в том числе и Сашка, без всякой команды кинулись на помощь, мигом разобрали завал, но сумели отыскать только одного "целого", все остальных безжалостно срезала чугунная картечь.
  Вот так вот бывает в жизни, одному единственному ангел-хранитель вовремя подставил подножку, и он даже и не ранен, получил только легкую контузию. Пока сослуживцы хлопали по щекам, и "растирали-разминали", тормошили спасенного унтер-офицер его незаметно рассматривал и не мог понять, а кого же они собственно минуту назад выкопали из под трупов. Вроде бы, это судя по галуну - унтер-офицер гвардии, но почему у него портупея со шпагой, точнее с одними ножнами, само оружие утеряно в свалке... Ни разу Сашка не видел еще таких необычных нижних чинов в армейских полках. Как бы опять не пришлось конфликтовать, только-только одного залетного офицерика он прогнал, роль "Сусанина" сегодня отведена ему одному и уступать ее никому нельзя.
  Глоток водки из фляжки вовремя поданной Александром окончательно "вернул к жизни" гвардейца.
  -Значит, поручика убило, а мне ротный говорит, веди мол взвод из резерва на левый фланг, на замену выбывшим. -тот сразу же начал объяснять "как и что", но кому нужны эти подробности?
  -В первый раза в бою? - спросил унтер-офицер, и забрал у парня флягу, спирт еще пригодится, мало ли что у них будет впереди.
  -Ага, а как ты узнал? Я на днях в полк поступил, и сразу же... господи неужто никто из наших не уцелел? Меня же теперь в офицеры не произведут поди?
  Александр заверил "собрата", что теперь уж точно ему офицерского чина не миновать, еще бы столько свободных вакансий вследствие "успешных" действий российского командования открылось. Теперь все ясно, этот Павел, отчества своего и фамилии парень не назвал, доброволец и судя по всему "из благородных", или может быть сын не сумевшего выслужить потомственное дворянство обер-офицера. Обычно такие в армейские полки и поступают - их просто больше никуда не берут. Нет, скорее все же парнишка - "представитель знати", в гвардию простым смертным путь заказан. У них в 13-ом егерском таких волонтеров не было и в помине, полковник их не жаловал, предпочитая получать "готовых" офицеров со стороны, благо старые связи позволяли ему так поступать.
  Надо сразу же взять "быка за рога", иначе потом будет поздно. Может быть и не очень хорошо он - Сашка поступает, но лучше решить это вопрос сразу, а не потом, когда, не дай бог, начнется стрельба.
  -Так, только без обид, давай Паша определимся. Ты унтер и я унтер-офицер, галун у нас одинаковый?
  -Да, но меня обещали в офицеры произвесть, вот даже шпагу носить разрешили, дескать привыкай. -возразил тот, видимо уже сообразил куда егерь клонит.
  -Приказа о производстве не было, значит в чинах мы с тобой равны!
  -Выходит так. -вынужден был согласится Павел.
  -Раз готовился к экзамену на обер-офицерский чин, значит устав ты все же читал и еще помнишь?
  -Ну я это того... обещали строго не спрашивать, -замялся гвардеец, как раз тот случай когда "не знал и забыл".
  Штабс-капитан Денисов оказался еще раз прав, а Сашка ему не поверил, в "элитных" полках требования к кандидатам на чин чисто формальные, одна видимость. Главное и зачастую единственное условие, это что бы офицерское общество приняло новичка. Выпил кандидат литр "жженки" и не свалился под стол - значит достоин, с недавних пор сплошь и рядом такой подход, "ученость" там не в чести, даже присказку-поговорку новую сложили гвардейцы: "Думают гуси, а не люди!". И при прежних императорах хватало различных "помпадуров", делавших карьеру по протекции, но все же требовался хоть какой-то начальный уровень. Теперь же "ученые" сплошь и рядом пополняют артиллерию и технические рода войск, или уходят в различные департаменты военного ведомства, или сразу перебираются на гражданскую службу. Результаты такой кадровой политики видны здесь - на поле под Фридландом, повсюду. Вон сколько народу положили, да и сами виновники адского побоища - "полководцы" где-то тут же рядом легли, но ведь лихо и по-молодецки все вышло. Оставшиеся в живых офицеры получат чины и награды, а вот извлекут ли они на будущее хоть какие-нибудь уроки из это ошибки... очень может статься, что и нет. юду
  Александр тут же напомнил гвардейцу, что согласно основному военному закону, "старшинство" среди нижних чинов определяется в зависимости от срока службы в строю.
  -Ты сколько уже отпахал в чине унтера, месяц? А я семь лет... -гордится эти обстоятельством явно не стоило, но в качестве весомого аргумента в борьбе за власть сойдет, так решил Сашка. Лишний год он себе добавил сам, зачтя "автоматом" и службу сержантом в СА, уставу российской армии это не противоречит.
  -Так я дворянин все же, а не рекрут по набору! И в гвардии! -не стал уступать ему Павел, видимо решив бороться до конца, -Кабы меня к вам перевели, то в чине фельдфебеля или подпрапорщика, никак не меньше.
  -Если бы да кабы... во рту росли грибы... вопросы еще есть? -Александр обернулся к остальным своим подчиненным, -Взвод! Встали живо, привал окончен, уходим.
  -Постойте, мне теперь куда податься? -тут же опомнился ошарашенный таким поворотом гвардеец.
  -Бери ружье ваше благородие, вон их тута скоко и давай энто пойдем, али уходи прочь, -ответил за унтер-офицера Гришка, подведя окончательные итог знакомства. Или ты с нами, или ты сам по себе, других вариантов нет.
  Унтер-офицер торопился, надо скорее покинуть поле боя или вернее - побоища, пока французы не начали его зачищать, вдалеке - за "большой батареей" уже видны разъезды их кавалерии, видимо осматривают местность. Тревожный признак, скоро они появятся и здесь, кто им помещает? Затем начнется неизбежная в таких случая процедура - отлов уцелевших в этой бойне и отбившихся от своих полков людей, сбор трофеев и эвакуация раненых, или... "подадут голос" пистолеты, ими удобно добивать. Это уж как настроение у господ французов будет, приказ "пленных не брать" в 19-ом столетии - обычное явление, зачастую такие распоряжение отдаются всего лишь для "поднятия духа", без всякой на то необходимости. Исключение делается только для офицеров, но случается, что победители убивают под горячую руку всех подряд.
  Пойдет ли чужак, этот "гвардии унтер-офицер" с ними, или предпочтет выбираться самостоятельно - его дело. Присоединился все-таки, стоял и думал, а затем бегом кинулся догонять, поборол видать Паша свой дворянский "ндрав". Молодец - лишний штык им очень даже пригодится.
  
  Уф-ф-ф... вышли наконец к реке, вот и она - Алле, Алая... правильнее было бы назвать ее Желтой - настолько вода мутная. Овраги на поле изрядно утомили в пути, многие очень глубоки - прямо настоящие каньоны, спускаться вниз страшно, а вдруг не выберешься потом наверх, готовая природная ловушка. Пришлось обходить подобные препятствия, на это они угробили они массу времени и сил. Теперь же немного передохнуть подкрепится и решить куда же дальше двигаться. Унтер-офицер лад приказ подчиненным использовать НЗ - сухарный запас, носимый на людях. Что за черт, почему народ мнется, неужели не проголодались, и это после такого то для, да он сейчас лично целого быка бы наверное сожрал.
  -А ну дай сюда, я посмотрю! -Сашка отобрал у одного из нижних чинов его подозрительно тощий холщовых сухарный мешочек.
  Старая "походно-военная" проблема: упаковка цела, сургучная печать с двуглавым мутантом-орлом на месте, а вот содержимого нет и в помине - истратили. Солдата на войне постоянно терзает голод, даже когда он сыт. Большой или малый, это кого уж как - известное явление, тут скорее все завязано на психологию, а не на физиологию. Но если выдаваемые в ХХ-ом веке консервы сухого пайка "по кусочку" не употребишь в пищу, "жаба задавит", то постепенно сухари "сточить" - за милое дело. Нижние чины как дети, проковыряют дырочку в мешке и по-тихоньку, по-легоньку... смотришь и одна труха осталась на дне, как и в этот раз вышло. Бились, бились с этой напастью в 13-ом егерском и в конце концов махнули рукой, полагая - разживутся, если нужда возникнет служивые провиантом сами и на месте.
  Александр не стал ругаться или угрожать, понимал прекрасно - бесполезно. Он без лишних слов достал из сидора свой сухарный мешок, открыл его и разделил содержимое на всех, как раз вышло 13-ть сухарей, и столько же у него бойцов, включая "новенького" Пашку и его самого. Время от времени сослуживцы бросали многозначительные взгляды на вещевой мешок своего унтер-офицера, там ведь есть и фляжка со спиртом, вон она выпирает округлым боком из под серой тканью. Разбавить бы водичкой, да с устатку...
  -Нет ребята, водку пьянствовать и безобразия творить пока рано! -сразу пресек первые же робкие поползновения подчиненных Сашка, -Надо сперва отсюда выбраться, иначе придется нам пить придется шампанское у французов.
  -Да уж оне де напоют нашего брата, чай досыта... -вполголоса заметил кто-то из солдат.
  И опять и опять, как тогда - глазомер, быстрота натиск? Хорошо было тезке унтер-офицера, тому самому, что Александр Васильевич, у него карта (его же словами - "глазомер") была всегда в голове, да еще поди в "реальном времени" все там прокручивалось, поэтому и стал великим полководцем. Это как бы главное условие, это - основа, ведь боевые действия идут не в космосе, и без применения к местности никак не обойтись. Но то великий Суворов, а вот к нашего Сашки от природы совершенно "цивильный" склад ума, как однажды выразился штабс-капита Денисов. Приходится работать с обычной "бумагой", благо один крайне беспечный французский штаб-офицер, сам того не желая, снабдил хорошими топографическими картами весь 13-й полк, унтер-офицер тогда сразу же "заныкал" для собственного пользования один экземпляр.
  -Павел, будь добр подойди сюда, -позвал новичка, тот уже покончил с трапезой и просто отдыхал вместе с остальными.
  -Что это у тебя? Карта?! Откуда, у нас поди у штаб-офицеров таких я не видал.
  -Да так одни знакомый лягушатник подарил... Вот смотри, крестик - мы здесь похоже.
  -А то видно же река изгибается и Фридланд там, на северо-западе.
  -Вопрос для нас жизни или смерти, где на этой чертовой Алле броды? Нас сюда недавно пригнали и мы ничего толком еще не знаем...
  -Сие и мне не ведомо, -честно признался унтер-офицер гвардии, не стал изображать "знатока", -У нас обер-офицеры больше в игральных картах сведущи, каждый вечер игра по крупному, меньше чем червонец на кон не ставили. Топография - сия наука хитрая, она для штабных, и для свитских.
  -Очень плохо... придется брод искать самим. Может быть лодка или плот на этом берегу попадется нам в руки.
  Александр опять не подумал, и "ляпнул" и сам же понял, что, шансов совсем немного. Ведь если российские войска первоначально реку Алле хотели использовать как рубеж обороны, то уж явно позаботились заранее об уничтожении всех плавсредств в округе вплоть до последнего рыбачьего челнока.
  -Веди свой взвод в город, там ведь мосты есть. -предложил ему гвардеец, и в самом деле чего тут размышлять, самое простое решение и самое опасное одновременно.
  Александр на минуту задумался, скорее всего многие из отбившихся от своих сегодня так и поступили, да вот только стоит ли? Судя по зареву до неба и доносящемуся издалека грохоту пушек возле мостов как раз в идет интенсивный бой, или напротив - идет артиллерийская дуэль прямо через водную преграду. Да уж фейерверк там красивый, издалека видно прекрасно, особенно в предместье то и дело что-то взрывается. Такое впечатление, что горят обозы и артиллерийские парки - российские, других в городе быть не может. Как минуту назад рвануло особенно мощно и ярко - не иначе очередной зарядный ящик под небеса улетел, или может быть огонь добрался до запаса сигнальных ракет?
  -Там жопа, собраны основные силы лягушатников, и мы придем прямо к ним в лапы. Коли есть желание помереть героически, то тогда лучше уж обратно в поле вернуться, -пошутил Сашка, особого веселья нет и не предвидится, -Так хоть ноги не собьешь, а до города еще верст десять по прямой топать.
  
  Глава 31. Пока без названия.
  
  -Витязь на распутье, налево пойдешь, направо, прямо везде одинаково адский зверек песец, но куда-то двигаться необходимо. Богатыри... не вы... плохая им досталась доля... Но надо вертеться! - размышлял вслух Сашка разглядывая карту, в у него голове прямо "эскадрон мыслей шальных" топтался, там уже давно бардак был немалый и потребовались определенные усилия, что бы привести весь этот содом в некоторый порядок.
  В партизаны что ли от такой жизни податься, будем коммуникации у Бони подрывать? Да нет, не выйдет - народ, здесь одинаково ненавидит и красных и белых, тьфу... опять не то в голову лезет - и русских и французов "любят" местные пруссаки одинаково. Не надо быть пророком и так понятно, что резать аборигены будут в первую очередь проигравших, а не победителей, так и российские мужички в 1812-ом году поступали. И что-то Сашке помнится, что все до одного "партизанены" Отечественной войны были верхом, на "своих двоих" Давыдов и Сеславин не ходили... и это как бы неспроста. Конному проще - ударил и убежал, да и продовольствие, пусть небольшой но запас при себе имеется, и раненых можно вывезти в тыл. Шарить по тылам врага - удел легкой кавалерии, тех же казаков или улан, а вот они - легкая пехота. Таковы уж реалии, не получится в данной конкретной местности Александру "зажигать" в стиле Ковпака, был бы хоть один прусский немец или поляк у него под началом, так ведь нет, или...
  -Паша ты по немецки как, ферштейн? -на всякий случай спросил он у "новенького", мало ли вдруг да попался им полиглот.
  -С чего бы, у нас только природные немцы на нем и говорят, меня французскому в пансионе учили. А что ты задумал?
  -Да так...
  .........................................................
  -Ефим сбегай к ним и узнай, кто такие и что тут делают. Только смотри осторожно и близко не подходи, издали спроси! -послал Александр одного из своих подчиненных. Сам с остальными пока решил остаться под защитой кустов, если что, то они прикроют отход своего 'разведчика' ружейным огнем.
   Егеря уже полчаса наблюдали за этой "непонятной" кучкой солдат на берегу Алле, но никак не могли определить, свои это или чужие и к какой части они принадлежат. Все говорило пока в пользу "своих", у многих "ненаших" мундиры очень похожи на пехотные, такие как в Рязанском мушкетерском, к сожалению в потемках мелкие детали униформы рассмотреть трудно. Второе 'за' - их примерно с полсотни, для полуроты слишком мало, а для взвода наоборот много. Не походили 'мушкетеры' и на обычный французский пикет, слишком уж вольно и непринужденно стояли. И наконец, третий и решающий аргумент, эта компания толпилась у места, где возможно был брод, река тут заметно сужалась и оба берега были более-менее пологие.
  -Свои! Свои! Давай подходи живей! Брод сыскиваем! -раздалось с берега в ответ на вопрос Ефима.
  -Сашка, а почто оне не говорят какого полку? -опасливо заметил Федор, но тогда этому не придали значения, ведь тут может сборная солянка собралась, отставшие со всех частей понемногу. Раз зовут добром, надо присоединится, у большого отряда больше шансов уцелеть в возможном столкновении с противником. Кроме того, люди уже сильно устали и надо поскорее переправиться на правый берег. Пока Ефим бегал опрашивать совсем стемнело, наступила ночь и медлить более не стали, пошли навстречу судьбе.
  Александра спасло необычайно острое от природы зрение, он единственный из нижних чинов увидел в темноте, как 'рязанские мушкетеры' вскидывают ружья, их выдал едва заметный отблеск луны на штыках...
  -Ложись!!! -только и успел он выкрикнуть на одном выдохе, как со стороны 'своих' грянул дружный залп с ближней дистанции, с пятидесяти шагов. "Чпок", удар свинца в человеческую плоть, рядом справа кто-то из егерей заорал дурным голосом, получив пулю и повалился мешком на сочную луговую траву... Не все успели отреагировать на команду, предательский ночной мрак и усталость, накопившаяся за весь день, сработали на руку коварному врагу.
  -Встать! Гришка гранаты! Огонь по команде! -срывает криком голос унтер-офицер, нельзя более оставаться на спасительной земле, от вражеского штыка она не защитит, единственный шанс уцелеть теперь - немедленно ударить самим и опрокинуть протвиника. Искать спасения в отступлении бесполезно, догонят и перебьют всех по одиночке.
  Те, что на берегу замешкались буквально на одну минуту, может им показалось в наступившей темноте, что их выстрелы скосили всех подчистую, и добивать уцелевших штыками нет необходимости. Несколько упущенных мгновений все и решили в пользу "наших", две 'кофейные банки' успели отправиться в полет, а затем последовал нестройный ответный залп, ударили ружья егерей, и без всякой команды они рванулись вперед - "на штык". Ошеломленный взрывами под ногами и ответным огнем враг ближнего боя не принял и вскоре бежал, численное преимущество не помогло, его еще надо суметь реализовать как в футболе. В таких ситуациях натиск и решимость драться до конца часто оказываются важнее, чем количество штыков или сабель, это Сашка хорошо усвоил еще в самом первом своем бою, когда они брали люнет на берегу Пассарги. Нижние чины смогли заколоть в ходе короткой схватки человек восемь, троих врагов положили гранатами, видимо удачно 'жестянки' попали. Еще четверых супостатов скосили пули и одного в самом конце стычки записал на свой счет Александр лично, разрядив винтовку по пытающемуся убежать по мелководью вдоль берега французу. Это лишнее конечно, но уж очень цель была хорошая, на фоне темных кустов поля бы так не получилось как на "лунной дорожке" реки - враг был виден точно на ладони.
  -Оне ж ироды нашего брата поди здеся караулили! -почти сразу же определили нижние чины и не ошиблись. Действительно, откуда на берегу взялись раздетые и разутые трупы - насчитали несколько десятков, но могло быть и больше, этих просто грабители не успели сбросить в воду. Здесь не воевали, сражение было в другой стороне в нескольких верстах севернее, откуда столько погибших? Ранее за спинами 'мушкетеров' эту часть берега нельзя было толком разглядеть, поэтому трупы сразу не заметили. Скорее всего так и было, хитрая шайка ловила одиночек и небольшие группы пытавшиеся в удобном месте переправится через Алле и убивала, чтоб затем обобрать до нитки. С нижних чинов может быть пожива и небольшая, но ведь вместе с ними в ловушку попадали и офицеры. Был только один странный момент, враги ответили на хорошем русском языке и тем полностью усыпили последние возникшие подозрения. До сих пор ни одного француза, сносно владевшего "великим и могучим", еще никому живьем видеть не доводилось. Загадку разгадали быстро, один из 'убитых' супостатов вдруг внезапно ожил и попытался удрать, но немного не рассчитал подходящего момента, сорвался преждевременно и его перехватили.
  -Панове... А-а-а... -только и успел он выкрикнуть, вероятно надеясь выпросить для себя снисхождение, прежде чем его приняли на штыки, пленных из этой банды не сговариваясь решили не брать.
  -Полячки никак? -предположил один из солдат переворачивая пинками труп врага. После этого случая всех проверили, проткнув для гарантии штыками, может еще один 'вумный' где затаился, но больше живых не нашли. С ним согласились, действительно или поляки, или эта гоп-компания имела в своем составе дезертира, но на своих ренегатов грешить заранее не хотелось.
  Маленькое но жестокое сражение стоило взводу потери двоих убитыми и пятеро получили различные ранения средней тяжести, теперь нечего было и думать о попытке пересечь реку вплавь, как раньше. Брода в этом месте не оказалось, вопреки логике и ряду внешних признаков здесь река была отнюдь не по колено, и имелось сильное течение. Необходимо не задерживаясь срочно уходить прочь, бежавшие враги могли вернуться обратно с подкреплением и тогда их маленькому отряду точно придет конец. Александр повел полувзвод дальше, они еще долго брели по самой кромке воды вдоль заросшего кустами и камышами берега, временами приходилось сворачивать в сторону, обходя сильно заболоченные места. Еще дважды натыкались на разъезды французской кавалерии, кажется улан, а может и драгун - поди в темноте разбери, ночью все кошки серы. Выручили гранаты и непроглядная ночная тьма - враг не рискнул преследовать неизвестные силы, да еще по сильно пересеченной местности и ограничился лишь беглой стрельбой вслед. Бить с коня по почти невидимой ночью цели - означает бросать пули на ветер. Нашелся лишь один смелый наездник, так и тот загремел в овраг вместе со своей лошадью. Долго бедняга кричал, призывая своих на помощь, егеря уж хотели сходить и добить неудачника штыком, но Александр их удержал, не до этого сейчас, пусть живет.
  Скоро рассвет и как в песне "выхода нет" и надо решать, утром их быстро поймают, от конных на открытой местности далеко не убежишь - нагонят играючи. Сашка никак не мог решиться бросить раненых, хоть некоторые из них и сами предлагали неоднократно так поступить. Беспомощных солдат, потерявших возможность действовать оружием и следовательно защищаться, легко могут добить, как 'гражданские' мародеры, так и их многочисленные собратья в форме. Грабить раненых на поле боя строжайше запрещено, за этим следят неукоснительно, но ведь если офицер не видит, то нетрудно и приколоть 'дикаря', чьи новые сапоги понравились - с убитого снимать можно все. По крайней мере, такие слухи о французах ходили в российских войсках всю войну, и проверять правда это или вымысел, оставляя своих сослуживцев на милость врага Сашке не хотелось.
  -Все, надо переправляется прямо здесь, попробуем сделать плот! -он решился наконец. Последние надежды отыскать лодку или брод давно растаяли вместе с зыбким ночным туманом. Сказать легко, но у них только три небольших кожаных мешка, даже одного человека на воде они не удержат, и как назло на этом берегу нет деревьев, лишь один мелкий кустарник и заросли камыша. Сбегать за пару-тройку верст в лес за бревнышками для плота? Так проще уж сразу в плен к французам податься, они ближе - вражеский бивак совсем недалеко, в пяти верстах к северу. Там всю ночь жгли огромные костры до небес и веселые пьяные песни орали, победу не иначе праздновали, заткнулись только перед рассветом. Дерево нужно позарез, бревна или доски, а тут одна эта дурацкая трава в изобилии и больше ничего нет. До леса придется добираться по открытому полю, туда может быть и дойдут они, пока окончательно не рассвело, а вот на обратном пути... да ведь еще и не одну ходку сделать надо, чтоб доставить необходимый материал для постройки плота!
  'Шумел камыш, деревья гнулись...', твою мать... камыш... стоп погодите друзья, а на чем наш Хеердал, который Тур, через океан плыл, не на камышовом ли плоту часом?
  -Снимай братва исподние рубахи! Давай живее, время дорого! Сейчас в Америку поплывем б...ять! -приходится импровизировать, все равно другого варианта нет, или так или никак более.
  Дружно заработали тесаки и ножи, смачно захрустели истекая соком толстые зеленые стебли, надо торопиться, летом рано светает. Срезанным камышом туго набили нижние рубахи, вышло нечто вроде поплавков, нет под рукой прочных и легких жердей - печально! Так пусть их заменят ружья, этого добра у них хватает. Были у Сашки сильные опасения, что корявая, наспех на живую нитку собранная конструкция развалится на самой середине реки, бывает так по неписанном закону пакости, но иногда случаются чудеса. Чудо-юдо-плот скрипел, шатался туда-сюда, потерял в процессе эксплуатации один поплавок, как раз из нижней рубашки унтер-офицера, но выдержал даже несколько поездок туда и обратно! За три ходки перевезли на правый берег раненных и тех кто не умел плавать. Остальные перебрались самостоятельно, многие держались за плот, плохой пловец чувствует себя намного увереннее при наличии такой 'точки опоры'. Удалось перевезти почти все имущество и снаряжение, французским уланам, появившимся на берегу вскоре, достались только пустые ранцы, измятые кивера, пара ружей да еще с пяток тесаков. Скудная добыча, особенно если учесть что рядом, в нескольких километрах к северу этого добра валяется бессчетно.
  С противником пообщались на прощание исключительно жестами, уланы в красивой красно-белой форме продемонстрировали поразительное знание ухваток футбольных болельщиков-фанатов ХХ-го века, если конечно наш современник их правильно понял. Александр лишь скромно показал французам средний палец, дошло до них, или нет - неизвестно, но в мутные воды Алле вслед за егерями вражеские кавалеристы не полезли. Можно было конечно и постараться - спешить пулей из винтовки одного или двух особо наглых "галлов" напоследок, но сил уже не было, и оружие еще следовало осмотреть и тщательно протереть насухо после пребывания в воде.
  
  Глава 32. На самом закате войны.
  
  Как выглядит в начале 19-го века армия потерпевшая серьезное поражение, но пока еще не разгромленная врагом окончательно? На батальных полотнах все прекрасно и цивильно, медленно уходят стройными колоннами вдаль батальоны. Героям-воинам санитары перевязывают совершенно незначительные и не опасные для жизни - "косметические" раны, кругом сплошь красивые одухотворенные мужественные лица и так далее, и все конечно от солдата и до маршала, горят желанием отомстить врагу и взять реванш. В реальности все намного проще, грязнее и пакостней, но на то она и реальность, вокруг - куда не глянь сплошное дерьмо, обрывки грязных бинтов, каких-то тряпок и запекшаяся кровь. Погода под стать поганому настроению побежденных, уже который день идут мелкие и холодные дожди - "морось" и лето как бы превратилось на краткое время в осень. Слава богу, до проливных ливней с грозами дело пока не дошло, иначе пехота полностью лишилась бы возможности действовать огнестрельным оружием, такова в ту пору была техника и вооружение войск.
  Забитая брошенными при отступлении повозками всех назначений от зарядных ящиков до сухарных фур дорога, где на обочинах пачками валяются дохлые лошади, вот будет пожива волкам, да одичавшим собакам на славу. По этой "магистрали" уже не проехать, но кое-как с большим трудом пройти еще возможно. Местами можно, но в других приходится сворачивать и продираться через колючие кусты, тысячи сапог и копыт превратили глину и песок после дождя в подобие трясины - утонуть в такой жиже очень даже просто, достаточно лишь споткнутся или оступится. В одну такую "ловушку" обозную лошадь засосало почти по самую шею, бедное животное пытается вырваться, но жадная коритчневая грязь держит свою жертву цепко. Богатая добыча для аборигенов, чего только не бросили войска при поспешном бегстве, в одном месте Александр наткнулся аж на целый денежный ящик, но к сожалению - сундук был уже пустой. Любители халявы из числа местных обывателей не дремлют и активно работают, одного грабителя он чуть было не пристрелил по ошибке, приняв за француза. Все же оказывается последним отступать не так уж и плохо, особенно когда противник не преследует и не дышит тебе в спину. В брошенных обозах нашлись в изобилии бинты с корпией, спирт и даже опий, раненным все это добро очень даже пригодились. Наконец удалось всем пострадавшим сослуживцам почистить и обработать раны и нормально перевязать. Набрали и всякой полезной оружейной мелочи: кремней, пружин, инструмента и прочих запасных частей, взяли все то, что постоянно ломается и теряется в походе. Сашка, надо сказать - боялся, что кто-нибудь из подчиненных не выдержит и напьется, за всеми не углядишь, но обошлось - найденную водку бойцы охотно употребляли, как без этого, но допьяна никто не упивался. Некоторым улыбнулась удача, счастливчики сумели раздобыть новые сапоги и куски вполне приличного мундирного сукна английской работы, "подарок" гвардии - армейцам такой дорогой материал не положен, им обычно перепадает разная дрянь. Нашли и прекрасную подзорную трубу, свою старую Александр случайно утопил во время переправы на самодельном плоту через Алле, недоглядел немного и провалилась "оптика" вместе с чехлом в щель между поплавками. Там они еще много чего так посеяли по мелочи, хорошо хоть ружья и патроны сохранили. Григорий подобрал на одной из повозок пехотный штуцер, удивительная находка, ведь их же вроде давно должны были сдать в арсеналы на хранение.
  Грохочет мелкой дробью барабан, гулко бьет и слышно далеко в утреннем тумане, как только руки у барабанщика не отвалились стучать так несколько часов подряд.
  -Ря-я-язанской мушкетерско-ой! -натужно вопит фельдфебель впиваясь взглядом в медленно бредущих по дороге изможденных нижних чинов, но пока никто не спешит откликнутся на его зов. Давно он уже кричит, может всю ночь, глаза наполнились кровью и голос дрожит, но впустую - не идут его рязанцы. Не то отбились и бродят где-то далеко в стороне, не то попали в плен, не то остались лежать скошенные французской картечью на поле перед Фридландом. Еще дальше старается орет следующий унтер, но уже от другого полка.
  -Селегинска-а-ай мушкетерской! -рвет глотку не жалея, только барабана у него нет, видно успели уже "утратить".
  -Тульско-о-й!!! - тянет на высокой ноте еще один, стараясь перекричать других "зазывал". Еще дальше надрывается криком гренадер, этот уже почти охрип и не разобрать толком кого кличет.
  Пройдешь еще версту и точно узнаешь, какие еще полки и бригады и прочие части имеются в армии Беннигсена. Это называется 'собирать войска', унтеры и фельдфебели зовут своих солдат, тех кто уцелел во вчерашней бойне, кого миновала вчера беспощадная картечь батареи Сенармона, кто сумел благополучно выбраться из ставшей красной от крови воды реки Алле, не ошиблись тогда нижние чины назвав ее алой...
  Тут они расстались с "приблудным" унтер-офицером Пашкой, тот услышал в общем хоре выкриков "позывные" своего полка и сразу же кинулся к своим, даже попрощаться забыл. А вот 13-й егерский никто не зовет - хороший признак, значит "родная" часть действительно "отступила в порядке" и не понесла при этом серьезного ущерба. Но все же надо определить куда двигаться дальше... кого же спросить?
  -Слышь Рязань, погоди орать, охрипнешь так ненароком! -Сашка обрадовался увидев наконец хоть одну знакомую физиономию, -Помнишь меня? Подскажи, наши егеря 13-го полка - где?
  -Ты кто таков будешь? Прости брат не признал... -фельдфебель таращит красные от недосыпания глаза, пытаясь разглядеть собеседника.
  -Да я конечно, давай вспоминай, лес под Гуттштадтом. С французами мы вместе тогда бились и пушки взяли! Взрывали их еще фугасами потом, вспомнил?
  -А запамятовал однако ж... Лександр, за энтими кустиками ваши стоят, оне в арьерьград наряжоны нынче. -перевел дух фельдфебель, радуясь временной передышке, еще бы столько времени вопить одно и тоже, не каждый такое испытание выдержит.
  -Благодарю служба, а много народу уже собрал? -Александр сразу пожалел, что спросил фельдфебеля, у того лицо на глазах посерело и осунулось, а был красный как рак.
  -Э-э-э, троих токо с ночи... Не видал нашенских ищо, мож оне по дороге идут?
  Сашка промолчал, видел он под Фридландом рязанцев и немало, но те уже в строй не встанут и никакой армейский барабан их не поднимет, отвоевались бойцы навсегда. С другими полками тоже самое творится, все поле сплошь покрыто мундирами, да так, что травы не видно - прилегли солдатики отдохнуть от ратных дел, уже никогда не поднимутся. Постарались под Фридландом на славу российские генералы, сильно преуспели по части истребления своих же подчиненных, можно смело раздавать ордена, чины и "золотое" оружие, необходимый процент потерь достигнут.
  -Дуй до их прямиком по лугу ундер, шибче выйдет. -дополнительно сообщил ему барабанщик, и на том спасибо, хороший совет ноги уже как чугунные, вторые сутки в пути, еще одна лишняя верста и свалишься к черту от усталости.
  В лесу он столкнулся со штабс-капитаном Денисовым, своим ротным командиром, приятная встреча, старый знакомый, чуть не задушил в объятиях, забыв про чинопочитание и прочие армейские штучки - не до этого, теперь они просто товарищи... по несчастью.
  -Давай рассказывай, как оттуда выбрались!
  А чего тут говорить, и так все видно, кто сам дошел своими ногами, кого донесли на руках. Особо невезучие нижние чины из его взвода остались лежать на левом берегу Алле, и может статься, сейчас их "обдирают" мародеры. Про подавление батареи Александр ничего говорить штабс-капитану не стал, слишком уж неправдоподобно и фантастично получилось. Может быть, имело место простое совпадение, в походах зарядные ящики иногда взрываются сами по себе, случаи были неоднократно - искра от трения или от статики и готов внушительный феерверк. Будем считать, что имела место трагическая случайность - каприз фортуны, какие бывают изредка на войне, и французам в этот раз сильно не повезло.
  Не стал он скрывать про неприятный эпизод с незнакомым 'чистеньким' офицером, штабс-капитан полностью одобрил его действия. Оказывается, масса 'начальствующих лиц' разного ранга и звания в тот день расслаблялась и активно отдыхала в городе - "партийцы с гетерами", они "задержались" и прибыли к войскам только под вечер, когда сражение в поле уже заканчивалось. Вот на такого опоздавшего "героя" Сашка скорее всего и налетел. Некоторые господа офицеры и вообще сразу поторопились убраться на безопасный правый берег.
  Одно хорошо было: впервые за всю войну их накормили мясом до отвала, фунта два за раз Александр умял в тот день в обед, еще фунт с трудом осилил вечером, больше не смог - не влезло. Иные егеря от непривычного обильного угощения заболели животами. Такая небывалая щедрость казны объясняется просто - все равно придется бросать гурты отобранного у местных крестьян скота, его с собой за отступающей армией по разбитым дорогам не увести. Вот и разрешили резать всем желающим, кто сколько захочет и сможет. Чем раньше думали господа интенданты непонятно, можно было бы заранее забить скот и закоптить или засолить мясо, теперь же большая часть 'живых консервов' достанется Бонапарту, если раньше не подохнет от бескормицы раньше.
  13-му егерскому как и Александру в целом повезло, полк не понес в последнем сражении таких больших потерь как остальные. С утра егеря отражали атаки противника на оконечности левого фланга, после обеда ближе к вечеру их отправили на усиление в центр, где назревала катастрофа. Под картечь французской батареи они попасть не успели, и позднее прикрывали в арьергарде отход армии к Фридланду, отбивая наскоки кавалерии.
  Генералу Багратиону, несмотря на все усилия, так и не удалось вернуть город, он сумел с большим трудом восстановить только контроль над переправой через Алле. Массы людей и лошадей были вынуждены перебираться на правый берег по двум узким мостам, под интенсивным артиллерийским и ружейным огнем противника. В довершение всех бед нашелся ретивый дурак, выполнивший преждевременно распоряжение об уничтожении мостов, заранее обложенные соломой деревянные настилы были подожжены и их с большим трудом потушили.
  В самом городе на узеньких кривых улочках царил необыкновенный дикий хаос, толпы солдат без офицеров рвались к мостам, их безжалостно давила кавалерия направлявшаяся туда же. 'Все перемешалось: пехота, артиллерия, кавалерия друг друга топчет, зарядные ящики взрываются, неприятель так и наседает на нас. Мы столпились на улицах так, что возможности двинутся куда-либо. Наконец часть кавалерии кинулась через реку вплавь. А пехота вытянулась в нитку, человек за человеком. Вот картина, которую я видел, и которую называют 'сражение под Фридландом'. А к довершение всего флегма - главнокомандующий, едущий с небольшой свитой, но как будто не его дело, не обращает внимания...' - вспоминал позднее один очевидцев, кому удалось вырваться живым из этого бардака. Сдавленная и теснимая врагом пехота целыми ротами кидалась в Алле, пытаясь перебраться на правый берег, но река в этом месте оказалась весьма глубокой, течение сильным и потери понесенные при переправе вполне сравнимы с теми, что войска ранее имели в поле перед Фридландом от картечи Сенармона.
  Командир 13-го в город не пошел, старый опытный военачальник отыскал брод немного южнее Фридланда, успешно переправился там со своим полком и заодно завернул туда и многих отступающих, направлявшихся ранее к мостам. Ему удалось спасти от плена или истребления массу людей и остатки российской полевой артиллерии, которая неминуемо погибла бы выполняя бестолковый приказ командования. Опять шаблонное мышление и строгая приверженность 'линии' сыграли с российскими генералами злую шутку, те части, что противник отрезал и прижал к реке, отделались сравнительно небольшим ущербом, а вот остальные сумевшие "прорваться" сильно поредели. В отчеты для царя попали только цифры потерь тех полков, что проскочили через город первыми, про остальные командование решило умолчать, настолько удручающие были сведения по ним.
  На фоне общей безрадостной картины неожиданно ярким пятном выделялись успехи российской кавалерии. Представители последней по их словам, всех разогнали, рассеяли и опрокинули, одно только непонятно - почему французы при этом на правом фланге сумели наполовину взять Фридланд и угрожали обходом? Но несведущему Александру, штабс-капитан Денисов быстро разъяснил, в чем тут "изюминка". На равнине, где выясняли между собой отношения французские и российские кавалеристы, слова "опрокинуть, рассеять и даже разбить и так далее, нужное подчеркнуть..." - пустой звук, эти термины годятся только для похвальбы в рапортах и отчетах. Опрокинутый и рассеянный вражеский полк отрывается от противника, выходит из боя, далее трубачи играют общий сбор и через двадцать минут часть снова готова к действию, собираются быстро, как капля ртути. Хорошо дрессированные лошади при звуке знакомой трубы сами вернутся в строй, даже без помощи седоков. Только, к примеру, сумские гусары вроде бы разнесли вражеских кирасир или улан, смотришь опять супостаты идут в бой. Потери в таких столкновениях, как правило, сравнительно небольшие, чтобы истребить или пленить врага надо загнать его в болото, прижать к оврагу или к реке - лишить самой возможности отступления или маневра. А вот такими достижениями никто из отечественных "водителей кобылы" похвастаться не мог, они все больше про "лихие молодецкие атаки" вспоминали: "Как мы гнали французиков - аж до самой ставки Бонапартия!", что толку - сперва они гнали, а затем их самих 'французики' гнали обратно и тоже почти до самой ставки, только Беннигсена ...
  А по части личных достижений, так и совсем - Крючков с его "семью немцами на пику" отдыхает, кто знает как там у того казака сложилось, может и в самом деле сумел заколоть столько противников, но не разом как на плакате конечно, а последовательно. Такого залихвасткого вранья Сашке слышать еще не доводилось, штыки - стальные штыки, редкий из героев-рассказчиков не рубил своей саблей "как траву"! Теоретически перерубить можно, проверяли - на деревянном чурбаке, но не в руках пехотинца, где ружье просто отклонится от удара в сторону, и во что после такого извращения превратится клинок, его придется выкинуть, ни на что более он не сгодится. Если уж кого-то из супостатов кавалеристы "свалили", так обязательно "раскроив сверху донизу, от головы до седалища" и никак не меньше.
  -Что неужто так кирасира с его железом и просек, да еще скверной, казенной то саблей? -не поверил штабс-капитан Денисов одному такому "супермену".
  Российское массовое "белое оружие" в ту пору было не особенно хорошей выделки, а у французов так и вообще сплошь и рядом - дрянь. Нередко от сильного удара в рубке сабли ломались как стекло. Александр немало видел подобных обломков при "очистке" полей сражений и сборе трофеев, кусок с эфесом подбирали, из него можно сделать нож, остальное нет - пусть лежит и дожидается любителей "древностей" и прочих археологов ХХ века. Изредка попадется в общей массе клинок качественный, "восточной работы" - не подделка, где узор вытравлен кислотой, а настоящий булат или как их называли еще "дамаск", "Wootz Damascus Blade" - как говорят британцы. Так отечественный умелец обязательно испортит "басурмана", криво насадив на него рукоятку, да и в придачу медной гайкой зафиксирует вместо железной - это что бы отвалилась быстрее. Тульский оружейный завод любил так делать, постоянно были на них нарекания, но дурная "традиция" держалась там долго, чуть ли не до первой мировой войны. Полковому оружейнику иногда приносили подобные "разболтанные" сабли на поправку, работа на двадцать минут от силы, хорошая выходила "халтура".
  -Да я и кобыле евонной хребет разрубил! -молодой корнет, так увлекся описанием собственных "виртуальных повигов", что не заметил - над ним давно смеются уже не только офицеры, но и нижние чины, бывшие рядом, в том числе и сами уланы.
  -И седло разрубил? Может покажешь как, я тебе старое для пробы дам.
  -И седло! И... а не было у французика седла то. Без оного видать ездил, -ничего лучше не придумал врунишка-рассказчик.
  Те еще "бароны Мюнхаузены", вот и верь после такого победным реляциям, приписывают все, но если пехота обычно процентов на 20% завышает потери противника, то кавалерия не мелочится и 100 и 200 - для них не предел.
  Теперь разбитому православному воинству предстоял тяжкий и долгий в десять суток путь к Прегелю, а после еще и переправа через Неман, эта река - естественная граница России. Войска возвращались назад в пределы своей империи, которую они так неосмотрительно покинули несколько лет назад для защиты "общеевропейских интересов". Полки, и уже и ранее оставившие многие сотни солдат на поле перед Фридландом, или при переправе через Алле, теперь вынуждены были терять массу людей дезертирами и отставшими в ходе форсированного марша. Такова специфика почти всех войн начала 19-го века - у проигравших сражение генералов войска зачастую просто разбегались. Опять повезло, на этот раз всем: Наполеон, будучи безусловно великим полководцем, не уделял никогда должного внимания преследованию и добиванию разбитого противника и только это и спасало "отступающие в порядке" корпуса Беннигсена от окончательного уничтожения или пленения. Но все же просто так "спокойно уйти" не получилось. По сравнению с генеральными сражением арьергардные стычки выглядели мелкими и незначительными, но отнюдь не для тех нижних чинов и офицеров, кому довелось прикрывать отход потерпевшей поражение российской армии...
  
  Глава 33. Пока без названия.
  
  Тысяча шагов... расстояние понемногу сокращается, еще десяток метров долой, не стоит спешить... хороший стрелок должен уметь ждать, и Сашка терпеливо ожидает, пока намеченная жертва приблизится на дистанцию для 'верного' выстрела. В это раз ему приходится воевать одному, ротный командир пошел наконец навстречу пожеланиям Александра, даже слишком пожалуй - отобрали и положенного по наставлениям для действие в рассыпном строю помощника-дублера. Второй час уже он валяется под убогой маскировочной дерюжкой в кустах на опушке леса, поджидая 'дорогих' французских гостей. Впервые на этой войне 1807 года штуцерный солдат, 'винтовочник' или охотник, снайпер начала 19-го века будет действовать так, как было задумано изначально: 'В бою солдат-охотник должен стрелять по наиболее важным целям противника, выбирая их по своему усмотрению.' Довольно смелое решение, для века, когда даже целиться солдату было положено со стойки 'смирно', именно так вела огонь в бою знаменитая наполеоновская гвардия.
  С пожелтевших страниц трудов военных теоретиков веет специфическим духом той далекой эпохи. Сухой академический стиль справочника Гассенди вдруг наполняется страстным и яростным красноречием, когда речь заходит о штуцерах и карабинах. Перечислив все явные и мифические недостатки этого оружия, автор заключает: 'Из всего этого следует, что карабин - это оружие, которое не соответствует духу французского пехотинца и подходит лишь для терпеливых и флегматичных убийц'. Отметим, кстати, что в русских войсках, подобно французам, полагавшимся больше на отвагу и штык, чем на 'подлое' англосаксонское умение метко стрелять из-за укрытия, нарезное оружие не привилось на рубеже 19-го столетия. Прозрение наступило уже потом, полвека спустя и как всегда - поздно. Да и почти до 80-х годов на хорошего стрелка в российской императорской армии смотрели чуть ли ни как на потенциального труса, "косящего" от рукопашной схватки.
  Пока же дело в "нашем варианте" истории остояло так: 25 июня 1808 г. было дано высочайше повеление, что, 'Всем нижним строевым чинам егерских полков иметь ружье с трехгранными штыками, а штуцеров и кортиков не употреблять'. Но, это распоряжение несколько запоздало и лишь узаконило фактическое состояние, нарезное оружие стали изымать из частей по разным причинам еще раньше, процесс начался во времена правления Павла Первого. Ситуация коренным образом изменится лишь после проигранной российской империей Восточной или Крымской войны, когда пехота в ряде случаев просто не могла подойти "на штык" к противнику.
  Необходимость - мать изобретения, не было бы нужды лишить противника управления и ошеломить в первые же минуты столкновения, так никто бы и не почесался. Ранее такой 'старый-новый' прием однажды уже сработал, и штабс-капитан Денисов решил прибегнуть к нему снова.
  Медленно, очень неторопливо черепахой ползет по разбитой дороге французская колонна, радуя глаз стороннего наблюдателя карнавальной пестротой мундиров, блеском штыков и металлических деталей амуниции в лучах утреннего солнца. Скоро им предстоит пройти через протяженный лесной массив, другого удобного пути поблизости нет, по крайней мере для пехоты, артиллерии и обозов. Легкие, точно ветер, уланы несутся вскачь по полям и лугам, преследуя неуловимые казачьи разъезды, а вот линейные части вынуждены обычно двигаться по наезженным и нахоженным дорогам.
  Не в силах выставить для прикрытия отступающей армии нормальный арьергард, генерал Багратион, дабы сдержать продвижение противника, был вынужден прибегнуть к древней как мир военной хитрости, именуемой в житейском обиходе простым и емким словом - 'засада'. Как только голова вражеской колонны войдет в лес, так ее должны отсечь, словно ножом гильотины и немедленно уничтожить. Под сенью прусских дубов в десяти верстах от города Велау, авангард французов давно ожидают два наименее пострадавших в последнем неудачном сражении под Фридландом егерских полка - 13-й и 9-й. Правда, грозно эти силы выглядят только на бумаге, в реальности здесь собрались всего три полноценных батальона. Вражескую кавалерию вызвались отвлечь на себя казаки, у них этот трюк уже давно отработан, можно сказать еще со времен незапамятных.
  Дивизионный генерал, столь неосмотрительно вылезший вместе со всем своими адъютантами и штабом вперед, еще не подозревает, что жить ему осталось всего лишь пять минут и сорок семь секунд, отсчет времени уже запущен. С точки зрения военачальника начала 19-го века в таком поведении нет ничего необычного, тогда было принято на войне 'презирать опасность' в любых ее проявлениях. Так, во время осады Сарагосы маршал Ланн постоянно находился под ураганным огнем неприятеля, неоднократно лично руководил отчаянными атаками. 31 января 1809 года он со своим штабом отправился осмотреть осадные работы. Окончив свой визит, Ланн намеренно вернулся обратно не по безопасной траншее, а по открытой местности на расстоянии половины ружейного выстрела от врага. Но маршал не ограничился этим: он поднялся на небольшое возвышение поблизости от испанских позиций, чтобы еще лучше разглядеть неприятельские укрепления. Тотчас же вражеские стрелки принялись осыпать маршала и его свиту градом пуль, но не нашлось у горячих испанских мачо своего хладнокровного 'умельца' с хорошей винтовкой. В течение нескольких минут один из его офицеров был ранен, у некоторых пули пробили шляпы или зацепили униформу. Большая часть свиты Ланна предпочла спуститься в окоп, сам же маршал продолжал диктовать распоряжения оставшемуся с ним офицеру, так же спокойно, как если бы он находился в тиши своего рабочего кабинета. Лишь закончив это занятие, он, не торопясь, спустился к штабу в траншею. В ХХ веке такое поведение однозначно проходило бы по разделу "идиотизм", и храброго маршала немедленно бы "снял" снайпер, но пока это - общепринятая норма, а не исключение.
  Вот он - француз средних лет в краповом, богато расшитом золотыми позументами мундире неуставного образца. Он еще не маршал, но тоже старается изо всех сил поднятся наверх, подавая хороший пример подчиненным. Так как примерно выглядел послужной список генерала, его жизненный и карьерный путь:
  1.Пулевое ранение в деле под Хагенау 17 декабря 1793 году.
  2.Пять сабельных ранений и пулевая рана в ночной операции под Некерау 18 октября 1795 году.
  3.Пулевое ранение в лопатку в деле под Швицем 14 августа 1799 года.
  4.Пулевое ранение в бедро в бою под Голлабрунном 16 ноября 1805 года.
  Действительно, есть что-то несправедливое и возмутительное в том, что столь выдающийся воин погибнет в этот раз от пули никому не известного простого российского унтер-офицера Сашки, ровным счетом не успев ничего сделать для организации боя. Но отпущенное судьбой генералу время истекло и пятой позиции в этом перечне не будет, а его дорогую наградную саблю ручной работы, полученную недавно из рук самого императора Наполеона, и многочисленные ордена пропьют завтра в ближайшем шинке местные прусские крестьяне-мародеры.
  .........................................................
  Теперь Александру можно без опаски отбросить маскировку и встать - дело сделано на совесть, винтовка отработала на все 100 процентов. Лежа перезаряжать дульнозарядное оружие можно, только уж очень неудобно и мешкотно. Вражеского дивизионного генерала сгубило пристрастие к эффектным ярким тряпкам и украшениям, одевался бы скромнее - так имел бы неплохой шанс остаться незамеченным на фоне чинов своего штаба, и тогда пулю поймал бы какой-нибудь щеголь из числа адъютантов. Мало того француз сверкал золотым шитьем неуставного мундира и кушака за версту, так он еще и единственный вероятно в подражание 'самому' Бонапарту был в треуголке.
  В лесу тем временем идет жестокий бой, развернутые в 'стрелки' егеря теснят отрезанную от основных сил часть французской колонны, пытаясь загнать врага в болото и полностью уничтожить, или на худой конец принудить к сдаче. Этим занят весь 13-егерский полк, два других батальона 9-го полка успешно сдерживают остального противника на рубеже кромки леса, пытаясь создать видимость, что в операции задействованы 'крупные силы'. Пока маниакальная приверженность врага классической линейной тактике играет исключительно в пользу российской стороны. Среди беспорядочных нагромождения деревьев и кустов 'по уставному' французам построится невозможно и бой фактически идет между двумя нестройными толпами солдат. Одна группа в зеленых, друга в синих и красных мундирах, обе действуют под весьма слабым руководством или скорее предводительством офицеров. Вдобавок французы еще и дополнительно были деморализованы потерей генерала в самом начале сражения, весьма важный фактор, если верить тогдашним печатным источникам. Утрата популярного в солдатской среде 'отца-командира' способна вызывать панику даже у самых стойких бойцов, не говоря уж об остальных.
  Присоединившийся к своей роте, Сашка едва успел поразить еще парочку приоритетных целей в стане противника, как стычка неожиданно закончилась, можно собирать трофеи и выносить раненых в тыл. Организованное сопротивление полностью прекратилось, едва французы уперлись спиной в болото и лишь отдельные мелкие группы все еще пытаются вырваться из ловушки, пройдя по краю топи, но практически никому не удалось - всех перехватили, перестреляли или перекололи штыками. Произошло то же самое, что и в самом первом бою Александра, противник снова продемонстрировал поразительную неспособность эффективно и слажено действовать на пересеченной местности в условиях внезапного нападения. Позднее это неоднократно повторится в Испании во время подавления народного восстания, а так же в 1812, когда Великая Армия войдет в пределы России. Чем больше битва походила на беспорядочную пьяную драку на базаре, тем более шансов на победу было у российской стороны, и напротив: "Один мамелюк равен трем французам, но сто французов в правильном сражении всегда побьют триста мамелюков". Примерно так оценивал возможности своих солдат Наполеон и был прав - все дело в организации, остальное проходит по разряду несущественных мелочей...
  Опыт "неудачной войны 1807 года" не пропадет впустую, как нередко случалось раньше. Генерал Барклай-де-Толли, будущий главнокомандующий в Великой Отечественной 1812 года уже сделал для себя нужные выводы. В Тильзите он дважды встретится с императором Александром Первым. В ходе этих бесед Барклай изложит императору своё видение будущей успешной войны с Наполеоном, впервые упомянув о возможности широкого применения тактики 'выжженной земли' и действия малыми отрядами на растянутых коммуникациях противника. Генеральных сражений в стиле а ля Фридланд, по мнению умного военначальника, следовало категорически избегать, истощая врага и исподволь подрывая его силы.
  Все - финал, бой закончен, российская императорская армия на этот раз одержала полную победу, пусть и "мелкую", но реальную, а не "бумажную".
  Разгоряченные схваткой вчерашние простые российские мужики теперь отлавливают по кустам десятками пленных, тех самых знаменитых 'наполеоновских орлов', перед которыми совсем недавно трепетала вся континентальная Европа. Те, кто брал с ходу без боя сильные прусские и австрийские крепости вынуждены сдаваться на милость победителя, лишь считанные единицы из числа самых отчаянных французских солдат продолжают вести безнадежный и неравный бой в болоте и в лесной чаще.
  В суматохе наиболее ловкие и наглые нижние чины попутно успели освободить 'хранцузиков' от разных мелких ценных предметов. И в самом деле, зачем 'мусью' к примеру, в плену карманные часы, там время считать не надобно - и вот уже изделие известной фирмы Брегетт обретает нового хозяина. Российскому воину знать 'который час', оказывается тоже не особенно нужно и вскоре изящная безделушка за бесценок перейдет в собственность местного еврея, содержателя придорожного питейного заведения, именуемого в народе кабаком.
  Заслышав в одном месте за зарослями малины шум борьбы и крики, Александр сразу кидается туда, едва опознав знакомые голоса. Прижавшись спиной к могучему, толстому дубу от наседающих егерей отбивается саблей молодой офицер, не иначе один из адъютантов подстреленного примерно полчаса назад Сашкой вражеского генерала.
  -Лександр Васильич! Стрели и энтого беса к чертям, почто ен Федьку нашенского порубил! -кричат сослуживцы, пытаясь достать противника штыками, но пока тому удается изворачиваться и парировать казалось бы неотразимые удары.
  Быстро оценив обстановку, унтер-офицер пришел к выводу, что француз в любом случае никуда не денется - он уже обречен, стоит сначала заняться Федором, тот вроде пострадал и окровавленное левое плечо ладонью зажимает. Пошла в ход военная медицина, самая простейшая и примитивная, из перевязочный средств в наличии только бинт и спирт, причем последний пострадавший больше употребил вовнутрь, чем в качестве наружного средства. Нет определенно, если судить по здоровой тяге к алкоголю, ротный запевала и лучший сашкин приятель жить будет, ранение не из разряда тяжелых, хоть и крови вылилось из него немало. Одну проблему решили быстро, теперь осталось разобраться с 'антихристовым слугой', сколько можно с ним возится, сигнал общего сбора уже давно играют.
  -Хендс ап! Хенде хох! -все равно, как по-французски будет 'руки вверх' Александр не знал, да и не мог знать в принципе - не рассматривали в ХХ-ом и XXI-ом веке в СССР Францию, как серьезного потенциального противника, хоть и состояла эта страна в блоке НАТО. Для лучшего воздействия слова были немедленно подкреплены внушением, и черный немигающий 12мм 'зрачок' винтовки теперь смотрит точно в лоб 'ненашему благородию'. Аргумент, надо сказать, сильный, так уже не раз и не два доводилось с его помощью убеждать непонятливых и упорствующих крестьян из числа местных аборигенов во время неизбежных реквизиций провианта и фуража.
  Странно, удивительно, необъяснимо - но моментально подействовало, юнец-офицерик почти без размышлений бросил свою длинную саблю и поднял руки к небу. Не то французу показалось, что не так позорно сдаваться в плен относительно 'цивилизованному' противнику, не то он всерьез опасался, что грязные 'оборванцы' в ошметках мундиров сожрут чего доброго его такого чистенького и холеного. Так, по слухам, черногорцы поступили с генералом Дельгоргом... Какие соображения двигали им понять очень трудно, французы народ весьма странный с тараканами в голове, впрочем тоже самое можно сказать и о соотечественниках нашего героя. Нижние чины сразу же уволокли пленного офицера прочь - "под знамя полка", подгоняя тычками и пинками - не то что бы злые сильно были на него за сопротивления, а для лишь "скорости". Сашка собрался было идти следом за ними вместе с Федором к назначенному месту сбора, там уже надрывались изо всех сил попеременно горнист с барабанщиком, но задержался еще на минуту, чтобы наклонится и подобрать с травы трофейный клинок. Сталь на вид очень старая, кое-где видны чуть различимые зарубки - можно нашупать лишь кончиком пальца, но эфес и рукоятка новые. Клеймо - небольшая стилизованная голова волка или пса, на современных саблях и шпагах ничего подобного нет.
  -Ловко ен вертел саблей, ровно наш Иван Федорыч, -заметил скривившись от боли приятель Александра, и в самом деле ухитрился французик сдержать на время пятерых. Но чудес не бывает, продержался бы офицер еще несколько минут, пока кто-нибудь из егерей не догадался зарядить свое ружье и тогда - финита ля комедия.
  Действительно, этот парнишка кое-что умел по части "верчения саблей", хотя до хорошего фехтовальщика, каковым слыл штабс-капитан, никак не дотягивал. Пожалуй не зря Сашка прихватил с собой трофейный клинок, отдаст потом Денисову, пусть заценит находку - может вещь стоящая и пригодится еще. Обычно массовые заводские сабли, шпаги и палаши у французов дрянь, равно как и большинство дешевых российских фабрикуемых в Туле и Сестрорецке. Как только там началось там фабрично-мануфактурное производство оружия, так о качестве можно смело забыть. Петра Первого ведь не зря упрекают в разрушении русской национальной оружейной школы - все сгубил вал... для вооружения армии требовалось огромное количество ружей. Мастеров превратили в рабочих, заставили заняться поточным производством грубых гартмановских фузей, к веку 19-му ситуация в лучшую сторону изменилась не сильно в том числе и по оружию холодному.
  Забегая вперед можно добавить, что трофей действительно оказался ценным - таким, что у штабс-капитана Денисова "глаза на лоб полезли". У него в коллекции были уже различные редкие волчки, гурды, крестовики, дамасски, но с изделием знаменитого генуэзского мастера 17-го века Феррари он столкнулся впервые. Сколько такая игрушка стоит в серебряных рублях штабс-капитан не смог определить, видимо не меньше чем болид Формулы-1 от той же фирмы в том мире из которого прибыл к ним в прошлое Сашка. Не поймешь этих фанатиков-коллекционеров, лезут о такой простой вещи на стенку, на вид железка-железкой, только старая очень. Была бы эта винтовка, так унтер-офицер обязательно оценил и то лишь после отстрела по контрольной мишени и с разных дистанций, начиная от 50-ти метров. Там все понятно и наглядно, или кучность боя выйдет такая что "пуля в пулю" или паршивая. В первом случае оружие можно пристрелять и отъюстировать прицел, во втором - на стенку как украшение повесить, или подарить кому-нибудь.
  После войны дорогое антикварное оружие вернулось к владельцу, Денисов поступил как настоящий рыцарь былых времен. Он после заключения мира отыскал в Тильзите того самого лейтенанта и вернул ему шпагу.
  -Не хочу грабить человека, пусть это и враг наш. Может быть это последний клинок остался в Европе такой, давно они уже не встречаются! Их не продают, француз получил его по наследству от предка. -так он объяснил Александру и остальным сослуживцам мотивы своего необычного поступка.
  Можно было пожалуй засчитать эту короткую стычку за очередную "славную победу", поскольку было взято много пленных в том числе и офицеров и убит дивизионный генерал, но всю триумфальную картину напрочь испортили соседи из 9-го егерского полка. Командующий российским арьергардом совершил одну существенную, весьма распространённую в то время ошибку - он не назначил приказом старшего в отряде, предназначенном для организации засады. Очевидно, генерал от инфантерии Багратион предполагал, что согласно уставу бразды правления возьмет в свои руки командир 13-го егерского полка, по старшинству чинопроизводства так и должно было получиться. Вот только кроме уставного порядка в российской армии всегда существовал еще и неписанный, но не менее свято соблюдаемый всеми. Во внимание принималось не время производства в чин, а заслуги и связи его обладателя перед сильными мира сего. Поэтому в определенный момент полковник, командовавший 9-м егерским полком, решил 'порулить' самостоятельно и вопреки полученным инструкциям вывел своих подчиненных из леса в открытое поле развивать наметившийся первоначальный успех. Попытка воевать 'как положено', да еще против превосходящих сил противника, поддерживаемых полевой артиллерией, ни к чему хорошему не привела, разбили их французы вдребезги. Только близость укрытия, да помощь соседей и уберегла "девятку" от окончательной гибели. Результаты же опрометчиво затеянного горе-военачальником "правильного сражения" оказались весьма плачевные, теперь и этот егерский полк сократился до однобатальонного состава, а как все прекрасно начиналось... к сожалению, жизнь подносит сплошь и рядом такие разочарования. Но все равно, даже с учетом этих потерь счет был в пользу российской армии, особенно по "выбитым" и пленным офицерам, а Наполеон обычно только по ним и "отчитывался" в своих бюллетенях.
  Все эти мелкие стычки равно и набеги казаков тем не менее позволили выиграть столь драгоценное время для выбора и оборудования позиции перед Прегелем. Особого смысла давать там сражение не было, поскольку ранее все равно было решено отвести войска за Неман и главная битва за Пруссию уже давно проиграна, но видимо главнокомандующему Беннигсену очень хотелось напоследок громко хлопнуть дверью.
  
  Глава 34. Пока без названия.
  
  В этот раз непосредственное командование было поручено Ермолову, получившему недавно чин генерала, основной "ударной силой" выступала его бригада усиленная дополнительными артиллерийскими ротами собранными из разбитых частей. Для прикрытия были затребованы люди из пехотных полков и 13-егерский выделил по разнарядке сверху полуроту с поручиком Яковлевым в качестве исполняющего обязанности командира. Нечего и говорить, что ГГ в очередной раз "повезло" и он снова попал в число избранных...
  -Ваше благородие разрешите обратится! -мнется уже знакомый Александру фейерверкер Иванов, пытаясь что-то сказать поручику. За последний год Леонид остепенился и выглядит донельзя солидно, сразу и не подойдешь к такому начальнику.
  -Ну чего тебе братец? Говори не томи.
  -Так велено от вас солдатов получить в прикрытие и для помосчи.
  -Мы в другое место назначены, али не видишь?
  -Так ваш благородие приказали получить с вас! Сам их превосходительство велел.
  -Черт с тобой, бери вон Сашку-унтера и еще человек с дюжину, больше не дам и не проси, у меня и так народу мало, пусть другие полки выставляют!
  Вот так Александр оказался снова в компании знакомого артиллериста, разве что пушка у Ивана теперь одна, вторая осталась навсегда за Алле. Вражеское ядро разбило в щепки лафет и положило на месте почти всю прислугу, уцелел только солдатик которому до этого стабильно не везло с ранениями в голову. Эвакуировать подбитое орудие с поля боя фейерверкер не сумел, на себе тяжелую бронзовую трубу не вынесешь. Предназначенные для таких случаев запасные лафеты остались по странному стечению обстоятельств на левом берегу Алле и заполучить их оттуда не представлялось возможным. Построенные ранее для переброски войск понтонные мосты были заблаговременно, до начала генерального сражения, разведены и вывезены в тыл, очередной исполнительный и рачительный дурак позаботился о вверенном ему казенном имуществе. Не получилось бы так и с переправами через Прегель, вылезла из под спуда неприятная мыслишка, но ее тотчас Александр загнал обратно, не время еще думать об этом.
  Генерал Ермолов снова решил выдвинуть двух и четырех орудийные полубатареи и отдельные пушки вперед, туда где местность позволяет им удержаться и действовать против атак пехоты или кавалерии. Видимо недавний опыт был сочтен удачным и его решили повторить снова. Предполагалось, что такие "узлы сопротивления" заставят атакующего противника распылить свои силы и существенно облегчат оборону центральной позиции на гребне холма. Само место было выбрано удачное, не обойдешь и не объедешь - картечь и ядра с центральной батареи не дадут, а против легких сил, способных просочится мимо, имелись казаки.
  Встали они за мелким овражком на пологом склоне холма. Едва отцепили пушку и передок, как "тяга" - запряжка вместе с ездовыми резво рванула в тыл, значит и здесь положено стоять до конца, покидать назначенную позицию без приказа запрещено.
  -Ну что Ваня, давай копать, что еще нам делать? Ночь у нас в запасе есть! -обратился Сашка к своему "главному пушкарю" и на этот раз встретил полное понимание.
  Основную позицию оборудовали саперы, возведя там редут полного профиля, а вот на дополнительные, как обычно бывает, никто внимания не обратил. Хорошо хоть грунт здесь мягкий, смесь глины и песка и чрезвычайно редко встречаются крупные камни, столь обычные для почвы Восточной Пруссии. Плести туры времени уже не было, и для защиты людей был отрыт обычный стрелковый окоп, а пушку прикрыли небольшим земляным валом. Хотели еще построить нечто вроде блиндажа для защиты от обстрела, но от этой идеи пришлось отказаться, ближайший лес за три версты и таскать оттуда бревна на себе сил уже не было, а равно и времени.
  -Поручик то твой где, опять болеет? -поинтересовался Александр, как только закончили с оборудованием позиции.
  -Нет, ранетые оне ныне... -ответил за Ивана единственный уцелевший номер расчета второго орудия, отложив в сторону штыковую лопату.
  Александр не успел порадоваться за человека, что сумел наконец преодолеть страх, оказывается все было немного иначе. Не вражеская картечь и не пули и не штыки достали в бою трусливое "благородие", а всего лишь обозная лошадь копытом лягнула, какой с глупой скотины спрос? Господин артиллерийский поручик решил видимо стать в бригаде Ермолова нештатным ревизором, проверки артельных котлов на предмет наличия мяса ему показалось недостаточно, полез смотреть как подкованы кони и получил "по чайнику". Лошадка разом рассчиталась за все побои учиненные ретивым садистом-службистом подчиненным, теперь ее вся артиллерийская рота подкармливает сладкой морковью.
  Выходит прав был Ермолов, когда в ответ графу Аракчееву на неудовлетворение последнего состоянием лошадей при проверке, ответил буквально: 'Жаль, Ваше сиятельство, что в артиллерии репутация офицеров зависит от скотов!'. Золотые слова, теперь и этому трусу-поручику лошадь послужной список поправила, ведь получил ранение и после войны будет обязательно представлен к незаслуженной награде. Такой вот анекдот выходит, ведь самому генералу лошади карьеру тогда основательно испортили, а господину поручику напротив улучшили.
  -И почто Варька его ирода насмерть не прибила? Я б ей пуда моркови за тако дело не пожалел! -сокрушается Иван, оказывается поручик мало того, что серьезно не пострадал, так еще и по прежнему формально командует остатками полубатареи. Разве что по части мордобоя его в правах существенно урезали, в полевых условиях такой способ поддержания дисциплины сочли неуместным, командование и так напугано участившимся в последнее время дезертирством нижних чинов.
  -Хороший ныне денек будет, мотри как солнышко всходит! -фейерверкер ткнул корявым пальцем в окрасившийся пурпуром горизонт, день будет неплохой, вот только для кого-то он станет последним. Внизу у подножия холма разворачиваются войска противника, и что-то слишком много, на взгляд унтер-офицера, у них сегодня пушек.
  .........................................................
  В этот раз будущий покоритель Кавказа основательно просчитался, французы не стали брать его позицию "на штык" заваливая рвы перед редутами "пушечным мясом", и не бросили в безнадежную атаку свою кавалерию. Противник пустил в ход тяжелые гаубицы и мортиры, от падающих сверху бомб и гранат земляные стены полевых укреплений не спасают, а блиндажей строить в те времена было не принято, дабы не вводить слабых духом воинов в искушение. Ответный огонь ермоловских шестифунтовок враг игнорировал, слишком велико расстояние, полевые пушки на такие дистанции обычно не стреляют. Российская артиллерия того периода вообще искусством стрельбы на дальние дистанции похвалится не могла. Аракчеев привел более-менее в порядок материальную часть, а вот до обучения личного состава руки у него не дошли, что поделать - и тут господствовал 'фрунт', бессмысленный и беспощадный...
  Если под Фридландом французы применяли в основном легкую полевую артиллерию но в массе, то тут пошла в ход осадная, благо Кенигсберг сдан Великой Армии и предназначенные для него боеприпасы можно не экономить, равно и от трофейных прусских бомб и гранат ломятся арсеналы. И вдвойне печально для Александра и его приятелей, что операцией против арьергарда армии Беннигсена руководил в этот раз опытный артиллерист. Генерал Сенармон вошёл в историю ранее, благодаря успешным действиям в сражении при Фридланде. Он самовольно и по своей инициативе, не слушая прямых приказов Наполеона, развернув против русской армии генерала Беннигсена невиданное доселе артиллерийское наступление. Генерал не расставил свои пушки, как было принято, тонкой неподвижной линией вдоль всего фронта, а собрав все орудия в одном месте, последовательно вывел из строя разрозненные русские артиллерийские роты, а затем выдвинув пушки на опасно близкое от русских войск расстояние, открыл ураганный картечный огонь по пехоте, сломавший русские ряды. Отборные войска российской гвардии под командованием князя Багратиона были вынуждены отступить, понеся чудовищные потери. Последовавшее наступление пехоты маршалов Нея и Дюпона закончилось тем, что русская армия оказалась прижата к берегам реки Алле, и только случайность позволила избежать полного разгрома и пленения. Наполеон пожаловал за Фридланд генерала Сенармона титулом барона Империи. Бонапарт обычно не скупился на титулы и денежные призы для талантливых офицеров, доход у иного генерала был поболее чем у миллионера, но как ни странно, будучи артиллеристом сам, он коллег особо не продвигал. Позднее Наполеон все же взял на вооружение тактику Сенармона, использовав артиллерийское наступление в 1809 году, в генеральном сражении с австрийцами при Ваграме. Генерал Лористон во главе 'большой батареи', решил тогда судьбу боя с тем же успехом, какой при Фридланде сопутствовал Сенармону.
  Невольно Александр содействовал очередной новации французского генерала, взрыв зарядных ящиков под Фридландом временно вывел из строя большую часть полевой артиллерии Великой Армии. Теперь враг был вынужден пустить в ход осадную, приберегаемую обычно для особых случаев. 24-х, 8-ми и 6-ти фунтовые гаубицы быстро превратили позиции российских батарей в настоящий ад, враг бил в основном по центральному редуту на холме не обращая внимания на мелкие полубатареи и "батарейки" вокруг. С мелочевкой позднее разберется наступающая пехота, без поддержки центра они долго не протянут.
  -Суки что делают... -только и смог выдавить из себя ошеломленный невиданным зрелищем фейерверкер Иван. На главный редут было нельзя смотреть без содрогания, грибовалевские гаубицы поработали над ним основательно, снарядов враг не жалел. Круглые бомбы и гранаты начала 19-го века обладали плохим фугасным действием и давали мало осколков при разрыве, но этот недостаток компенсировался принятым тогда порядком ставить пушки на огневых позициях "колесо к колесу" и слабостью полевых укрепления для воздействия навесной стрельбой. Достаточно одного удачного близкого попадания и батарея противника подавлена, поэтому Сенармону нужно было только обеспечить сильный массированный огонь, что он успешно и делал, предвосхищая сражения первой мировой войны. Пожалуй, никогда и нигде более вплоть до осады Севастополя в Крымской войне такой тактический прием не будет применяться, расходовать несколько тонн чугуна на выведение из строя одного вражеского солдата не может себе позволить ни одна держава, чисто по экономическим соображениям. Вот уж фамилия у человека - надо было ему жить веков десять назад, сошел бы за своего при дворе египетских фараонов, какой дьявол занес его в 19-е столетие? Другому бы генералу наверно Бони так просто не разрешил пострелять ради эксперимента из 'больших пушек'.
  -А мы чем им сможем подсобить? -Александр и рад бы был помочь, но расстояние до вражеских батарей явно недостижимое для прицельного ружейного выстрела, а бросить пушку и выдвигаться вперед ему нельзя, категорически запрещено приказом.
  -Эх ма... Буду бить иродов ядрами на рикошетах, авось достану кого! -решился после недолгого раздумья Иван. Его гранаты, к сожалению, остались там же, где и вторая пушка и не исключено, что трофейные боеприпасы сейчас использовал противник.
  Александр поспешил загнать всех своих егерей в окоп, пока на них не упала ни одна французская граната или бомба, но следовало готовится к худшему... Он уже бывал пару раз под серьезным обстрелом, один раз "духи" засыпали минами, второй - свои случайно на учениях накрыли снарядом командный пункт батареи, но там как-то было спокойнее было, чем теперь - он тогда отвечал только за себя, а здесь придется еще и за других.
  Иван со своими старался рядом вовсю, посылая вдаль ядро за ядром, и видимо достал таки французов. Те сразу же ответили целой серией гранат из своих гаубиц, а затем подключились и тяжелые мортиры. Теперь филиал чистилища открылся и на их маленькой "батарейке", полупудовые гранаты рвались чуть ли не над головой, оглушая грохотом и засыпая все пространство вокруг осколками.
  -Твою мать... Пресвятая богородица сохрани и пронеси -только и слышится по окопу. Кто молитвы шепчет, кто яростно матерится, но большинство солдат просто угрюмо молчит.
  Французские гаубицы бьют залпом через каждую минуту-две, чаще видимо не могут, "духи", помнится, лупили непрерывно, да вот только тех подавили уже через пятнадцать минут 120-ти мм минометами, а здесь враги работают методично, их "давить" некому. Душераздирающий рев, адский грохот, содрогается земля, сверху на головы солдат сыплется земля и мелкие камни дождем. Александр зажимает рукой ушибленную галькой макушку, больно то как, словно пуля на излете зацепила... Полжизни бы отдал теперь за обычную стальную каску, да нет даже за простую железную. Вдвойне обидно, были ведь у него кирасирские шлемы, немало набрали с тех побитых кавалеристов, надо было срубить зубилом бесполезный гребень, сшить суконный подшлемник и пускай сослуживцы смеются, наплевать... И кирасы зря отдали "казне", в поле в них бегать тяжело и бессмысленно, но здесь в обороне "жестянки" вполне сошли бы за бронежилеты, возили бы в другое время эту "броню" в обозе... Что теперь вспоминать, задним умом мы все крепки когда не надо, раньше надо было думать.
  Очередная короткая передышка, Сашка осматривается по сторонам, отплевываясь от вонючего порохового чада, свои вроде все целы, хоть и припорошены песком уже изрядно, а как там Иван с артиллеристами? Быстрый взгляд влево-назад, и от сердца отлегло, эти тоже все на ногах - лихорадочно заряжают свою шестифунтовую пушку. Фейерверкер не собирается "героически стоять под огнем", выпалит и бежит с расчетом в укрытие, пережидать очередную французскую серию. Пока игра в прятки со смертью вполне удается, но рано или поздно тетка с косой свое получит, мало кому на войне удается ее переиграть.
  'Мне кажется, что магнит, что я притягиваю мины...' -такие мысли похоже посетили в этот час не одного только Сашку. И что называется накликали они беду на свою голову. Неожиданный удар выбил землю из под ног и унтер-офицер кубарем полетел на дно окопа, только и успел руку подставить, а то бы прямо носом врезался в землю.
  -Это не гаубица, в нас засветили из чего-то покрупнее... -только и пробежала красной строкой как на экране мыслишка, как до его сознания дошел неприятный факт, что спасительный окоп вдруг резко сократился в размерах, и людей тоже стало поменьше, примерно вдвое.
  -Где они!!! -в панике рванул он за обшлаг мундира и подтянул к себе поднимающегося с земли Федьку, сбитого с ног тем же разрывом, но тот только руками развел, видимо не понял чего от него хотят. Александр невольно удивился, он вроде орал во всю глотку, а звук доносился словно через толстый слой ваты, еле слышно.
  Расталкивая оглушенных сослуживцев Сашка метнулся туда, где раньше было продолжение окопа и уперся в неведомо откуда появившуюся стенку из песка и глины, в самом низу которой была видна торчащая инородная деталь - дырявая подошва чьего-то сапога. Он быстро вскочил на ступеньку и заглянул поверх бруствера и теперь стало все понятно: вражеская бомба легла почти в полуметре слева и часть окопа теперь просто засыпана вместе с сидевшими на дне егерями, земля как бы "расплескалась" в стороны от воронки и поглотила пустое простраство, а вместе с ним и людей. Грунт состоит здесь почти из одного песка с небольшой примесью глины и щебня, а стенки траншеи они укрепить не успели. Хорошо хоть он сообразил еще прорыть окоп буквой V, а не в виде прямолинейного ровика - тогда бы или всех разом, завалило или побило осколками и камнями.
  -Что встали?! Мать вашу...!!! Откопать их живее пока не задохнулись! -пришлось унтер-офицеру прибегнуть к силе, оглушенные бомбой нижние чины не сразу поняли что нужно сделать.
  -Стой черт! Изнутри рыть, наверх не лезть! -в последний момент он стащил вниз пытавшегося выбраться наружу Федора и вовремя, сверху вновь адским хором запели снаряды.
  Что еще за чумазый дьявол к ним свалился, откуда он тут взялся и чего ему от Александра нужно? Да это же фейерверкер, здорово Ваньку подкоптило, сойдет и без грима теперь за негра. С большим трудом Александру удается понять, похоже артиллеристы наконец доигрались - расчет выбит, и теперь фейерверкеру нужны люди, что бы продолжать огонь.
  -Гришка, Ефим, вы двое со мной! Остальным копать живее! -и он отправился вслед за Иваном, как только наверху временно стихло, все равно все шестеро работать одновременно не смогут, окоп слишком узкий и не развернуться здесь такому количеству.
  Из всей прислуги пушки уцелел только тот самый солдатик, которому в прошлый раз трагически не везло с ранениями в голову. Пришлось временно пехотинцам "сменить профессию" Александр взялся за правило, Григорий подхватил банник, другим тоже нашлась работа по силам. Оказывается так даже веселей, чем сидеть в окопе и гадать прилетит - не прилетит, когда занят делом, то опасность не так сильно тревожит. Отстрелялись и рысью в укрытие, только и успели, как на позиции стали рваться чугунные шарики гранат ответного французского залпа. Только собрались вылезти из укрытия - еще один "подарочек" прилетел и плюхнулся в буквально в двух шагах впереди, но снаряд не взорвался - запальная трубка не сработала. По словам артиллеристов такое явление - не редкость, примерно 5-10% от общего числа. Знать бы еще наверняка, лягушатники Ивана специально подловили, разгадав его нехитрый трюк, или просто одна гаубица случайно выстрелила у них с задержкой?
  Снова дружный рывок наверх из укрытия, и вот уже хрипло матерясь и поминая всех святых пополам с чертями, Гришка с Иваном эенргично банят пушку, а им в помощь Александр затыкает большим пальцем запальное отверстие, что бы быстрее погасить мелкие угли, оставшиеся после выстрела. 'Забил заряд я в пушку туго, и думал - угощу я друга, постой-ка брат мусью...', взяли - накатили, еще десять секунд спустя - уже фейерверкер колдует с прицелом, знаками показывая 'правильному' - Сашке куда и на сколько следует смешать орудие по горизонтали. Еще пара секунд, вставят на положенное место "палительную трубку" и все кроме Ивана кинутся бегом стремглав в заранее отрытый для прислуги окоп, лишь только фейерверкер потянется за пальником, где тонкой змейкой свернулся зажатый между металлических "пальцев" тлеющий фитиль...
  Необычайно сильный звук удара металла о металл, Сашка услышав его и мгновенно излечился от глухоты, вот только особой радости не было, этот звон у него в голове еще три дня потом стоял. Хобот орудия внезапно ожил и словно хвост гигантской зеленой рептилии предательски ударил подсечкой по ногам, увернуться уже не получилось, так все быстро произошло. Он лишь успел правильно сгруппироваться при падении, стараясь уберечь голову. Не помогло, затылком уже на земле Александр вскользь зацепил какое-то деревянное ведро или бадью, и на неопределенное время сознание покинуло его бренное тело.
  Небо, бескрайнее голубое небо Аустерлица... Б... здесь не Австерлиц этот долбаный, какая-то дыра перед самым Прегелем, название которой без бутылки не выговоришь! Хорошо этому князюшке Волконскому у Толстого было валятся на травке и облака разглядывать, по нему батарея гаубиц не работала... -проносятся в голове очухавшегося Сашки шальные точно сорвавшиеся с привязи кони мысли, -Быстрее! Надо встать и добраться до окопа, если его не убили этим залпом, то следующий может оказаться роковым! Это герою "Войны и мира" можно было отлеживаться, в ожидании пока галантные французы о нем позаботятся, нижний чин должен думать о себе сам.
  Он попытался приподняться с земли, но резкая боль в районе лодыжки не дала встать на ноги, не хватало еще и ногу тут сломать... очень уж не кстати. Нога, проклятая нога, лодыжка болит нестерпимо - сил нет... Александр переворачивается на бок, чтобы сделать вторую попытку подняться, и неожиданно обнаруживает в полуметре от себя еще одну ногу... третью. Просто солдатский сапог, из него торчит окровавленная штанина серого казенного цвета, и довершает картину обломок белой кости. Куда подевался хозяин обуви и конечности неизвестно, в зоне видимости его нет.
  -Охренеть! Б...дь, -бормочут слипшиеся от песка и крови губы унтер-офицера, а руки сами тянутся вниз, опережая взгляд... Нет его собственные ноги на месте, кого же это так зверски приложило?
  Александру с трудом преодолевая боль удается сесть, теперь можно не спешить, если гранаты не прилетели за последние несколько минут, то скорее всего больше и не появятся. Враг считает, что подавил столь долго бывшее ему "бельмом в глазу" одинокое орудие и не желает более тратить ценные боеприпасы впустую. Немного позади и справа, пытается подняться на четвереньки Григорий, кажется и он уцелел, на вид вроде все в порядке.
  -Гришка, ты живой???
  -А-а-ам-м-м... -только и промычал тот в ответ, не иначе и его неплохо долбануло, не до конца еще отошел от контузии.
  Из стрелкового окопа поодаль доносится невнятный шум, стоны, приглушенная матерная ругань, и вылетает наверх на бруствер песок, точно там внутри работает маленький траншеекопатель.
  -Лександр! Откопали усех! -выскакивает пулей из укрытия Федька и замирает увидев небывалую картину разгрома на позиции.
  -Ну чего встал, иди сюда и помоги мне, или не видишь?!
  С помощью Федора Сашке удается подняться на ноги, лодыжка словно огнем жжет, но стоять и даже ходить с трудом можно, значит не перелом и даже не вывих, а просто очень сильный ушиб. Нет, даже снимать сапог и смотреть что там, пока он не будет, есть дела важнее...
  -Все целы?
  -Нет, двоих насмерть посекло бонбой, еще четверо ранетые! -печально рапортует начальнику Федор.
  Вскоре им удается найти и пропавшего фейерверкера, Ивана контузило ядром и отбросило метров на пять в сторону. Завидев товарищей, артиллерист пытается приподняться, но едва оторвавшись от земли, со стоном валится обратно. Отстрелялся похоже пушкарь навсегда, Александр плохой медик но даже ему видно, что тут налицо все признаки серьезного внутреннего кровотечения и что с такой травмой делать неизвестно. Скорая помощь сюда по вызову не приедет, нет у них ни льда ни нормальных обезболивающих препаратов.
  Похоже, что французы стреляли по ним не только бомбами но иногда и ядрами, с пяток подобных чугунных мячиков можно легко набрать на изрытом неглубокими воронками пологом склоне. Такой вот примитивный снаряд сперва ударил в ствол пушки, крутанул ее раскидав работавший при орудии расчет по сторонам, затем оторвал ногу Ефиму, последнего спасти не удалось, не оказалось никого рядом, кто бы мог своевременно наложить жгут и солдат быстро истек кровью так и не дождавшись помощи. В конце своего пути ядро уже потеряв большую часть убойной силы зацепило в бок по касательной фейерверкера. Остальные номера расчета у Ивана, все за исключением одного, погибли еще раньше, когда французским артиллеристам в первый раз случилось их удачно накрыть гранатами.
  -Мож стрельнем из пушки, раз уж зарядили? -первым делом спросил пришедший в себя Гришка.
  -Нет, нельзя разорвет ее вместе с нами! -Сашка тут же опомнился и выплеснул на запальное отверстие остатки воды из ведра, о которое он только что набил неплохую шишку.
  И в самом деле, между дельфинами и дульным срезом зияет великолепная вмятина, да и сам ствол немного загнуло от мощного удара. Пушечка теперь превратилась в металлолом, последнему дилетанту от артиллерии должно быть понятно. Не до стрельбы сейчас, из окопа поспешно извлекают пострадавших, тела погибших решено оставить там на дне, не выполнившее своего назначения укрытие станет для них братской могилой, хватит здесь места и для бывших подопечных фейерверкера.
  Издалека легкий летний ветер доносит бравурную маршевую музыку пополам с обворожительным ароматом луговых трав, французская пехота неспешно, медленным шагом идет на штурм укреплений с оркестрами и развернутыми знаменами, как на параде. Если там конечно есть кого 'штурмовать', вроде ничего кроме редких ружейных выстрелов пока не слышно в ответ на наглые действия врага. Все остальные мелкие батареи уже давно подавлены - возились только с ванькиной пушкой, там никто не заморачивался окопами, надеялись отсидеться за естественными препятствиями, многие из них французы снесли буквально одним залпом, одной серией накрыли и все. Увы, Ермолов может быть и хороший генерал, но пока - весьма посредственных артиллерист, Сенармон поставил ему сегодня и шах и мат. У Александра сразу же появилось желание хоть совсем немного, но испортить, тем ребятам внизу намечающийся блестящий праздник. Винтовка уже застоялась в чехле так и просится в дело, он мог бы уложить еще нескольких обладателей эполет и роскошных мундиров, но только...
  Смысла нет, сражение сегодня уже полностью проиграли и пара-тройка метких выстрелов ничего не решают, надо теперь прикидывать, как убраться отсюда с минимальными потерями и рисками. Первая и главная проблема - транспорт, на руках столько раненых они с собой унести они не смогут, а ведь тащить их придется далеко - к ближайшей переправе через Прегель как минимум, если не дальше.
  -Федька, там в поле возле редута лошадь ходит, похоже отбившаяся от бригадных, поди попробуй ее поймать! -отправляет он наиболее расторопного и быстрого помощника.
  Через час посланный возвращается обратно с 'тягловой силой', передок чудом уцелел при обстреле, хоть и превращен осколками в настоящее решето, но как на него поместить столько народу? Приходится импровизировать, благо плотники свои есть, из обломков лафета и зарядных ящиков удается сколотить нечто вроде настила. Григорий собирался было перед уходом прочитать над павшими соратниками молитву, но унтер-офицер не дал, в поле внизу у подножия холма появились уже знакомые красно-белые уланы, и встречаться с ними у него не было ни малейшего желания. Следовало убираться отсюда как можно быстрее, пока беспечный враг не опомнился и не кинулся вслед добивать.
  .........................................................
  Тяжек путь для отступающих, разбитая армия нестройными толпами медленно ползет к Прегелю, чтобы оградить там себя от дальнейший покушений неприятеля. Один из очевидцев вспоминал: 'Не забуду никогда тяжелой ночи, сменившей тот кровавый день. Арьергард наш измученный десяти суточными битвами и ошеломленный последним ударом, разразившемся на нем, более чем на других войсках, прикрывал беспорядочное отступление... Физические силы наши гнулись под гнетом трудов, нераздельных со службой передовой стражи, пехота едва тащила ноги, всадники же дремали, шатаясь на конях'.
  До переправы они добрались уже в сумерках. К великому удивлению Александра понтонный мост оказался на месте, не иначе "сильно умным" понтонерам после Фридланда прописали живительных, ну этих самых... Минут десять ушло на объяснение с караулом, выручила весьма полезная бумага, которой штабс-капитан Денисов некогда снабдил Сашку, направляя его в разведку. А то так бы пришлось ждать до утра, пока явится очередное 'их благородие' и чего-то там соизволит разрешить, ну и часы пришлось отдать этим вымогателям заодно - не подмажешь, не поедешь, так уж в России заведено...
  В это день, а точнее ночь впервые за долгие годы Александр сорвался и потерял над собой контроль, уж слишком много пришлось вынести за последнее время, враги не убили и не покалечили его в кровопролитных боях, а вот конфликт со 'своими' недругами добил 'железобетонную' прежде психику окончательно.
  Едва решили немного отдохнуть и посидеть, они отмотали уже верст двадцать-двадцать пять, не считая дневных приключений, как началось... Только Сашка отвернулся на минуту в сторону, как подлетает к ним некий холеный и упитанный солдатик, по виду из денщиков старших офицеров и начинает деловито, точно свою, выпрягать из передка лошадь. Опешивший от такой наглости, Александр не придумал ничего лучшего, как кольнуть слегка ворюгу концом кортика в круглую, чисто бабскую задницу, которую тот неосмотрительно выставил егерям на обозрение.
  -А-а-а!!! Б...!!! Ты почто унтер борзеешь!? На каторгу захотел!
  -Вроде как конокрадов туда отправляют или уже нет? -сдерживая приступ бешенства ласково осведомился Сашка, поигрывая оружием в руке.
  -Это наша лошадь, пега с подпалинкой и звезда белая во лбу! Ты знашь кто я, шкура казенная??? Да я у самого...
  Какую конкретно часть тела у некоего загадочного 'самого' данный господин лижет Александр так и не узнал, подскочивший Григорий с ходу врезал генеральскому холую в ухо и тот унесся прочь, оглашая на ходу ночной лес жалобными воплями и угрозами.
  -Все хватит, пошли, надо поскорее сдать раненых в лазарет, сколько еще можно людям страдать? -Александр с трудом поднял свой маленький отряд, его бойцы ругались, ворчали но встали и двинулись дальше, совсем как Старая Гвардия за Наполеоном.
  Вперед он пустил Григория наказав колоть штыком всякого, кто покусится на их лошадку, за ним потянулись остальные и в качестве арьергарда последним хромал сам унтер-офицер Опираться на винтовку как на костыль - увольте, так можно случайно согнуть ствол, Сашка ни за что так не поступит, уж лучше страдать от боли. Но не отошли они и на сто шагов, как унтер-офицера кто-то догнал сзади и дернул за полу и без того уже изорванного квази-мундира, прочная но тонкая ткань жалобно затрещала...
  -Стой служба! Отдай лошадь!
  -Пошел на х...! -устало и машинально ответил на запрос не оборачиваясь Александр, полагая, что их догнал все тот же денщик, что и раньше покушался на их 'пегую с подпалинкой'.
  -Да я... !!! -загудел за его спиной густым басом 'любитель лошадок', намереваясь качать права, но не успел договорить, Сашка резко повернулся назад намереваясь еще раз врезать этому настойчивому дураку в ухо...
  -Сказано же в эротическое путешествие!!! -рявкул унтер-офицер и осекся, занесенный для удара кулак замер в воздухе. Вместо круглой холуйской он чуть было не ударил по не менее круглой и дородной харе, но эта принадлежала какому-то чиновнику, и судя по размеру - далеко не самого низкого ранга.
  Да, это типичный российский бюрократ, точнее мерзкая карикатура на государственного служащего империи, достойная пера сатирика, того же Салтыкова-Щедрина, например. Честные заплывшие салом маленькие поросячьи глазки на необъятной морде, плешивая макушка, руки человека не державшего в жизни ничего тяжелее собственного мужского органа, признак особого чиновного благородства - дрянная шпажонка и беленький наградной крестик на бычьей шее - за "особые заслуги" по части расхищения казенного имущества, надо полагать. Таких типов навалом в любом учреждении российской империи, от канцелярии его императорского величества, до вшивого армейского интендантства, одного такого "орла" штабс-капитан Денисов чуть не спалил вместе с пустым продуктовым складом в прошлом месяце...
  Узрев, что противник замешкался, чинуша начал хорохорится и сыпать угрозами. Наконец нижние чины узнали кто у них тут 'самый-самый' в этом лесу и чьи тут шишки, а народ то и не подозревал! Оказывается некий князь с экзотической тройной фамилией, Александр кстати так и не запомнил ее толком, что-то вроде Задротов-Задрищев-Помойный, только на иностранный манер немного. Сашку надо сказать всегда безмерно поражала приверженность местной знати к двойным и тройным фамилиям. Еще можно понять, когда вторая составляющая образована из своего рода прозвища, подчеркивающего заслуги человека, как например Суворов-Задунайский, или Потемкин-Таврический. Объяснимо и когда составлено по принципу муж плюс жена, женщина по какой-то причине не захотела в браке принять фамилию мужа - и такое бывает. Но три обычные фамилии сразу - это что 'шведская семья', кто - папа, кто - мама, а кто-то третий еще и свечку держит? Нет прав был, похоже Гашек с его характеристикой этой публики, тут сплошь одни 'голубые' князья...
  -Как меня действительно статского... бла-бла-бла... кавалера ордена бла-бла-бла... да по матери??? Б...!!! Сгною в рудниках быдло поганое, шкура казенная! -разошелся чиновный господин.
  -Позвольте ваше благородие! -с трудом процедил едва разжимая стиснутые зубы Сашка, и подавляя настойчивое желание рубануть толстого хмыря кортиком, не глядя, крест-на-крест, чтоб острая сталь сама нашла, что ей рассечь...
  -Орете и ругаетесь здесь только вы один! Григорий ты что-нибудь от меня матерное слышал? -Александр демонстративно обратился к приятелю, и тот в знак солидарности замотал головой.
  -Да вы тут все одна банда душегубов! -заорал было чиновник и тут до него дошло, что общается он с 'бандитами' не в теплом кабинете, а ночью, на дороге в каком-то богом забытом богом прусском лесу за Прегелем, где в беспорядке расположились на ночлег отступающие части разбитой армии. И нет здесь поблизости ни патрулей, ни караулов... ни тем более полиции. Ведь возьмут и в самом деле зарежут, с них разбойников станется. Видимо осознал господин текущее положение и затих.
  -Слушайте! -продолжил успокоившийся было немного и подавивший агрессивные побуждения Сашка, -Эта лошадь нужна мне чтобы довезти раненых до госпиталя. Если очень уж надо пойдемте вместе, как только сдам своих, так лошадка станет вашей.
  -Ваша милость! -ловко встрял Федька как нельзя вовремя, упреждая вопрос чиновника, -Энту сивку нам у Ермолова дали, и ежели чего то к нему пожалте!
  -Да, да, пожалуйста к генералу Ермолову, ваше благородие! -подхватил Александр, -Хороший, душевный человек, познакомитесь заодно. Ей-богу не пожалеете, если конечно останетесь живы!
  При последних словах вся компания взорвалась добродушным хохотом, смеялись и раненые, улыбнулся даже смертельно бледный фейерверкер Иванов. Еще бы о доброте и радушии генерала ходило много разных слухов, как раз недавно он вроде провинившегося офицера в землю живьем зарыл... Напуганный перспективой близкого общения с 'бешеным полковником' обладатель 'Анны на шее' поспешил откланяться и свалить от греха подальше.
  .........................................................
  В первом найденном на пути лазарете раненых принять отказались, нет для них места. К сожалению похоже так оно и было в самом деле, последняя мясорубка в арьергарде существенно прибавила работы военным медикам. Александр справился, где еще можно найти другой "медсанбат" и двинулся со своей скорбной колесницей туда.
  В том следующем по дороге госпитале места были, более того, его палатки пустовали, несмотря на то, что у соседей раненых складывали чуть ли не штабелями, а погибших от ран не успевали хоронить, трупы так и лежали длительное время рядом с живыми. Распоряжавшийся тут какой-то важный немчик с ходу отшил унтер-офицера, давая понять, что благородным людям возиться с грязной солдатчиной не комильфо. Пусть дескать он сперва везет "своих" в полк, там пострадавших должен освидетельствовать штатный лекарь. Мало ли - вдруг хитрое мужичье симулирует пулевые, осколочные ранения, контузии и переломы, а уж затем, получив заключение из части, эти "арийские" господа подумают еще стоит ли вообще этих 'русиш швайн' лечить, стоить ли тратить на них казенные медикаменты. Якобы такой сейчас официальный порядок приема раненых и нарушать его они не намерены, поскольку 'высочайше установлено'! Примерно так и сказали, справедливо полагая, что Александр вставленные местами немецкие фразы не поймет. Верно, Сашка этого языка толком не знает, но вот некоторые специфические словечки выучил, что называется на собственной шкуре... и не так давно рассчитался с 'учителем' по полной программе. Ведь даже дураку понятно, что немцы обманывают, какой смысл везти раненых в полк, который может быть уже переправился через Неман, а затем обратно сюда, Иван такой поездки точно не переживет. Военная бюрократия - она понятное дело тупая, но отнюдь не ориентирована по дефолту на заведомое уничтожение своих же солдат.
  Масла в огонь подозрений подлил госпитальный фельдшер, тайком от врачей передавший Александру пакетик с бинтами и корпией.
  -Оне, де господа, ужо второй день гуляют, победу празднують! Грят награды имя будут дадены за усердие.
  -Изменщики што ли оне? На штыки надобно иродов поднять! -даже раненые возмутились, не говоря уж о тех кто не пострадал. Александр и в самом деле прикидывал уже, не пустить ли кровь этим костоправам, но вовремя одумался, черт его знает может просто очередное недоразумение, в бардаке отступления и не такие чудеса порой случаются. Как впоследствии оказалось, он был прав, дело в том, что по стародавней привычке главнокомандующий Беннигсен после Фридланда поспешил заявить об очередной победе, ее и отмечали как раз нерадивые эскулапы. Чтобы успокоить остальных нижних чинов, а равно и себя, он приказал зарядить ружья и примкнуть штыки, если в следующем лазарете не примут его людей, то пусть пеняют на себя!
  Но прибегать к крайним силовым методам не пришлось и оружие в так в ход и не пустили. В другом полевом госпитале, разбитом верстою выше по дороге, раненых солдат удалось пристроить. Вышел навстречу хирург - принимать "подопечных", как впоследствии оказалось тоже немец, правда из обрусевших, и тотчас распределил: этого белобрысого на перевязку - он подождет, может и вообще заживет так, того на стол сразу несите - требуется немедленная операция... одного отложил до утра, мол парень крепкий, сдюжит, а в темноте копаться в ране неудобно, тут главный принцип - не навреди. Проблема возникла с фейерверкером, его лечить медики категорически отказались.
  -Зря вы его привезли, наша наука здесь бессильна - при таком поранении ничего сделать нельзя. Все внутренности разорваны ударом, удивительно, что солдат еще до сих пор живой... -вынес приговор врач, и с ним спорить не осмелились, только Сашка попытался возразить.
  -Так попробуйте хоть что ли! Может получится?
  -Нет унтер и не проси, не могу я братец тратить время и силы на безнадежных, когда других полно, кои еще смогут поправится. Не доживет ваш Иван до утра, так пусть уж представится среди своих.
  Интересный дядька и вид у него соответствующий, всклокоченные волосы, красные воспаленные глаза и белая рубашка, залитая свежей кровью, так что почти утратила свой первоначальный цвет. Но важный момент, "помощник смерти" абсолютно трезвый, остальные, что греха таить обычно навеселе работают, нормальный человеку иначе трудно выдержать гнетущую атмосферу лазарета, где режут людей без наркоза, откуда ведрами выносят ампутированные конечности, где земляной пол пропитан на аршин кровью и гноем, а уж воздух... Не так страшна война боями, как госпиталями - так в ту пору говорили, и это сущая правда. Заметив, что его разглядывают, хирург нимало не смутился.
  -Что братец, на палача я похож, руки по локоть в крови? -осведомился он, криво улыбаясь, -Говори уж прямо, знаю не любят нас лекарей...
  -Да нет простите, скорее на сумасшедшего профессора, -не подумав ответил, первое, что пришло в голову Сашка.
  -А разве такие бывают? Не встречал... -и врач вернулся под пропитанные болью и страданием своды палаток временного госпиталя, а егеря отправились далее разыскивать свой полк. В этом лазарете им удалось встретиться и переговорить с несколькими ранеными однополчанами из полуроты Яковлева, но те ничего определенного сказать не могли. Поручик со своими был здесь пару часов назад, он так же долго метался по дорогам туда-сюда, пытаясь сдать на руки врачам многочисленные жертвы вчерашнего неудачного сражения.
  -Вроде дальше они двинулись к Неману... -подвел итог добытой скудной информации Александр, -Значит и нам туда же следует топать, все равно завтра весь этот табор к границе перекочует, больше некуда.
  В сложившейся непростой обстановке это было верное решение, все равно все двигаются на восток, единственный уцелевший артиллерист собирался пойти поискать свою бригаду, но унтер-офицер его не отпустил. Один в поле не воин, солдата-одиночку запросто могли прибить, как обнаглевшие мародеры целыми стаями следовавшие за войсками, так и местные крестьяне - уж очень сильно донимали их войска реквизициями, а в последнее время еще и тривиальными грабежами.
  Ивана они похоронили на рассвете у перекрестка дорог, выкопав нормальную глубокую могилу - опять выручила малая саперная лопатка, обычно остальных погибших закапывали при спешном отступлении кое-как, наспех отрыв небольшую ямку, полусаблями и тесаками, или даже просто разрывая грунт голыми руками, иногда тело оставляли на поверхности лишь набросав немного земли поверх. Что-то уж больно часто в этом качестве в последнее время МСЛ Александра выручает. Григорий блеснул мастерством плотника и с помощью одного лишь ножа изготовил крест. Доску взяли все с того же орудийного передка, хороший такой старый дуб, вражеский чугун его не уничтожил и не расщепил, лишь поцарапал слегка. Пожалуй, для артиллериста так и надо, это как для летчика дюраль крыла, а для танкиста фрагмент исковерканной снарядом брони. Александр порылся в своих запасах и откопал небольшую медную пластинку, снятую с трофейного ружья, немного усилий и готова табличка с датой и именем.
  -Брось Сашка энту затею! Раскопают ведь гады, поди решат, что охфицер здеся лежит! -запротестовал Гришка и к нему присоединились остальные сослуживцы. Пришлось подчиниться требованию, они правы - нижним чинам такое излишество при погребении не положено. Действительно, мародеры в ту пору охотно разрывали и могилы в поисках колец, перстней, нательных крестиков или дорогого оружия захороненного с владельцем. Табличка так и осталась у Сашки, единственная память о погибшем боевом товарище, фотографий по понятным причинам не сохранилось.
  -Эх, прости Ваня и даже помянуть тебя нечем... -действительно все запасы спирта из НЗ Александра пошли на обработку ран, да на поддержание бодрости у остальных сослуживцев во время последнего отступления. Осталось лишь немного опийной настойки, но ее ведь пить в качестве алкоголя не будешь.
  Спешить им больше было некуда, некого и везти с собой... Лошадь выпрягли и отпустили на волю, заслужила она бедная, честно отработав как минимум за двоих, если не за троих, пусть теперь гуляет и наслаждается сочной травой на заливных лугах. Тащить и дальше ее с собой особого смысла не было, без повозки можно по разбитым в хлам дорогам передвигаться намного быстрее. Сашка было высказал опасение, что не погибнет ли животное от голода, но остальные его заверили, что умная скотина летом не пропадет - это ведь не корова, а к зиме ее обязательно приберут к рукам местные крестьяне. Лишь бы волки ли бродячие собаки не загрызли, но вроде их в здешних краях немного, Европа как-никак, всех опасных хищников давно повыбили.
  Александр решил дать людям передохнуть три часа перед маршем, назначил очередность для охраны, жаль только часы пришлось отдать жадному фельдфебелю на мосту, чтоб он жлоб такой с этим именным брегетом и к французам в плен угодил, зараза... Короткий сон, в него унтер-офицер провалился, как в попасть сорвавшийся со скалы альпинист, пробуждение было нерадостным, точно удар о камни в конце долгого падения.
  -Сашка! Вставай у нас гости! -трясет безуспешно пытающегося поймать остатки "кайфа" Александра Федька. Да действительно их навестили, и похоже как раз тот самый случай, когда незваный гость хуже татарина.
  -Что это хрен такой явился? Ты его знаешь?
  -Нет, ей-бог не видал раньше! -заверил Федор и пояснил, что остальные нижние чины отлучились набрать грибов, тут рядом нашлось прекрасное местечко на вырубках. Остался только он, Федька, да артиллерист последний уцелевший из подчиненных фейерверкера Иванова, его Кешей или Иннокентием звать.
  А вот пришелец чувствовал себя как дома и с ходу, по-хозяйски начал 'строить' солдат словно на казарменном плацу. По внешнему виду это вроде бы офицер, но трудно было понять, кто это такой и из какой части.
  -Пушки где скотина?! -рвет воздух могучий начальственный рык и сразу следует же хлесткий удар в лицо, за ним еще один и еще...
  Обалдевший от такого обращения нижний чин, Кеша-артиллерист только головой мотает из стороны в сторону, разбрызгивая кровавую слюну по прожженному порохом мундиру, ничего сказать не в силах, или не соображает ничего уже.
  -Прое... пушки в конец быдло? На каторге сгною скота!
  -А ну постой! Отставить немедленно! - придя в себя, сразу же кидается на защиту одного из 'своих' Александр.
  Весьма своевременно он вмешался, нокаутированного и свалившегося наземь Кешу 'гость' собрался к тому времени уже добивать ногами.
  -Почто на благородного кавалера орешь?! Смирна-а-а!!! -благим матом вопит некто неизвестный в офицерском мундире, размахивая каким-то длинным черным прутом. Что это такое у него в руке, что за предмет Сашка спросонья не разобрал, а голос то ведь знакомый... доводилось как-то слышать раньше.
  -Смирна-а-а!!! Р-р-руки по швам!!! Стоять!!! Скотина пехотная! Шкура казенная!
  Александр подчинился, тем более, что артиллериста избивать 'этот хрен с горы' прекратил и накинулся теперь на него, на унтер-офицера. Вот только лодыжка предательски резанула болью, когда он попытался вытянутся как положено и что-то такое шевельнулось в этот момент глубоко в душе, слабый такой протест.
  Ба, да это же старый знакомый - тот самый хитрожопый поручик, что донес на него генералу Ермолову, ну да это он точно, ошибки быть не может, повязка на голове первоначально сбила с толку. Наверняка под бинтами у там него скрывается отпечаток варькиной подковы, а не шрам от неприятельской пули или сабли. Но все же хоть и последняя дрянь которой руки давно не подают в обществе, а для солдата - офицер, 'их благородие'... Проклятая дисциплина, изволь перед ним тянутся, на гражданке бы Алесандр в морду плюнул подонку без разговоров.
  -Где пушки быдло? Я тебя спрашиваю нижний чин, али не понимаешь? Почто глаз отводишь? Смирна-а-а-а-а!!!!!
  Сашка медленно, не обращая внимания на истерически вопящего и размахивающего руками у самого его лица поручика, подробно разъяснил, что и как: орудие пришлось оставить на позиции ввиду полной непригодности, весь расчет кроме одного рядового Иннокентия погиб, зарядные ящики уничтожены. Что еще этому ненормальному надо, он вообще пехотинец и за пушки отвечать не должен, по крайней мере Александр так считал.
  -Где мои орудия б... такая?! Убью мерзавца!!! -вжик, и свистнувший в воздухе прут, точно каленым железом обжег Сашку, он едва успел отклониться, досталось в основном уху и совсем немного щеке.
  -Убью быдло!!! -и прут взлетает в воздух снова, оказывается это - ножны от офицерской шпаги.
  Далее Сашка себя уже не контролировал, дисциплинированный, рассудительный и спокойный унтер-офицер куда исчез, осталась одна дикая необузданная ярость и не знающий границ гнев. Где-то в глубине сознания он конечно понимал, что совершает по местным меркам преступление, причем такое, за которое карают вплоть до расстрела, но остановится уже не мог. Захотел бы - не смог, это неукротимая стихия, лавина или горный поток, такое не остановить в принципе.
  В какие-то неуловимые доли секунды стоявший ранее "истуканчиком" по стойке смирно, точно манекен, покорный нижний чин вдруг извернулся и поймав занесенную для удара руку противника в блок, безжалостно ее выкрутил. Поручик не ожидавший от 'бессловесного быдла' такого подлого подвоха дико взвыл и выронил свое импровизированное оружие, ножны отлетели далеко в кусты и застряли там среди колючих ветвей.
  Так вот сюда прислоним, мордой его в дуб, пусть постоит немного и отдохнет... Александр свободной рукой ощупал пояс, портупею и карманы мундира 'их благородия'. Что за чертовщина, или господин офицер в плен собрался топать, или полагает себя великим мастером артиллерийского кунг-фу? Был правда еще и третий вариант, но о нем Сашка узнает только пару недель спустя. Остальные же носят при себе хоть какое-нибудь холодное оружие для самообороны или в качестве обязательного элемента экипировки... а у этого ничего нет, ну тем лучше. Пора наконец научить хама хорошим манерам, давно он ждал этой минуты, долгих семь лет, с тех пор как попал сюда. Пружина которую взводили стремясь зажать нижнего чина в сословные тиски сработала и распрямилась. Александр развернул обалдевшего от столь бесцеремонного обращения противника лицом к себе, им предстоял обстоятельный и серьезный мужской разговор.
  -Бунт??? -только и смог произнести побелевшими от страха губами, удивленный до мозга костей 'господин поручик', как тут же моментально получил в 'бубен'.
  -Да!!! Твою мать, дождался, революция! -и еще короткий, но болезненный удар, Александр бил сильно, но все же старался не калечить 'их благородие', бессмысленная жестокость ему претила, даже в таком состоянии как сейчас.
  Скорее всего у поручика произошел, что называется 'разрыв шаблона', на его глазах рухнули незыблемые прежде основы мироздания. Как такое может быть - солдат, нижний чин поднял руку на офицера, убогий умишко этого обладателя эполет просто не мог предположить такой возможности ранее. Нижних чинов били испокон века все кому не лень и по делу и не по делу, нередко просто так для развлечения, от скуки, или ради спортивного интереса. Ни в одном уставе или наставлении такое наказание не было предусмотрено, но тем не менее мордобитие процветало и под него повели даже соответствующую теоретическую базу. И тут такое... нет это кошмарный сон, так не бывает! От глубокого потрясения поручик полностью утратил не то что способность, но даже саму волю к сопротивлению и только с ужасом ожидал, чем все закончится, а финал был уже близок.
  -Декабрь, Февраль, Октябрь... -перечислял работая кулаками известные ему даты Сашка, больше трех не вспомнить не смог, но ничего... можно и повторить, -От Пугачева сука! От Разина, от Болотникова, от всех наших - получай сполна за все! Как вы меня зае... мудаки!
  -И лично от меня!!! -он совсем немного перестарался и офицер под последним ударом ничком рухнул на траву, но моментально вскочил и с диким визгом молнией рванулся прочь.
  -Караул!!! Спасите!!! А-а-а... убивают!!!
  А что, верно так и сделать, сам ведь подсказывает - надо догнать и убить подонка, рассчитаться хоть за фейерверкера Ивана, хоть за всех, кого эти бездарные трусливые сволочи в землю загнали, это все из-за них паразитов... столько хороших парней сгубили зря. Винтовка разряжена, но не беда у него есть и еще кое-что в запасе, для этой свиньи хватит...
  Очнулся он от кровавого тумана неожиданно, Федор с Григорием держали Сашку и пытались выдернуть из его руки крепко зажатый там кортик.
  -Лександр ты почто сдурел совсем? Засудят ить нахрен нас под расстреляние за ево!
  -Я убил этого козла? -первое что спросил у них пришедший в норму Александр, крови на клинке нет и вроде трупа вблизи не видно, но может в кустах валяется с разрубленной головой.
  -Не-а убег ен, ровно порося визжал токо! -ответили ему потрясенные происшедшим не меньше унтер-офицера Федька с Гришкой. Остальные егеря заслышав шум и крики уже выбрались из леса, но они кажется не успели ничего увидеть, слишком быстро все произошло.
  -А зря... -задумчиво почесал затылок Сашка и вложил свое оружие в ножны или во "влагалище", как тогда нередко называли этот предмет снаряжения, -Одним гадом было бы меньше на земле, кто тут будет доискиваться?
  .........................................................
  Дальше... Что было дальше - дадим слово еще одному очевидцу, современнику событий генералу Ермолову: 'В 12-ти верстах не доходя Тильзита, нашли мы дожидавшиеся полки кавалерии и приказание удерживать неприятеля, дабы армия имела время уйти за Неман. Широкая река сия протекает у самого Тильзита, и на ней только один мост. Нельзя было по обширности города превратить его в мостовое укрепление. И поэтому каждый из нас видел, сколько трудное поручение возложено на князя Багратиона, и какой опасности подвержено отступление арьергарда, имея один мост и такое множество кавалерии. Арьергард расположился в боевой порядок, дано повеление, во что бы то ни стало, удерживаться до ночи. Генерал Багратион, оставиви при арьергарде прежнюю его конницу и казаков, к ощему всех удовольствию, отпустил всю прочую кавалерию, дабы она не сделала препятствий при переправе. Мы готовились к последнему сражению на земле союзников! Передовые наши посты, отстреливаясь, привели, наконец, неприятеля на близкое расстояние. Решительность, с которой мы его ожидали, надобно думать внушила к нам уважение, и конечно, неприятель был одного с нами мнения, что неравными силами преодолеть нас было невозможно, а поэтому остаток дня ожидали приближения ночи'.
  Пока генералы решали, кого и каком порядке переправлять на российскую уже территорию, маленький унтер Сашка вместе с остальными нижними чинами и офицерами 13-го егерского полка 'приводил неприятеля на близкое расстояние', а если точнее, то как раз наоборот изо всех сил старался не дать врагу подойти на прицельный выстрел из гладкого ружья. Его винтовка славно поработала в эти тяжелые дни, нанеся немалый урон наступающим французам. Недостаток полевой артиллерии у противника, возникший вследствие "катастрофы под Фридландом", сильно мешал последнему организовать правильное преследование и "дожимание" уже разбитых вдрызг российских полков, от которых остались порой лишь считанные роты. Вместо арьергардных сражений то и дело происходили различные мелкие стычки между российскими заслонами и небольшими передовыми отрядами французов.
  Что до недавнего конфликта с артиллерийским офицером, то в бардаке отступления не до разбирательств по поводу побитой морды трусливого 'благородия', тут и не такие чудеса бывали. Как выяснилось позднее, после неудачного сражения с Сенармоном, Ермолов отобрал у поручика шпагу и велел найти вверенных ему людей или хотя бы пушку, в противном случае, угрожая разжаловать в рядовые, и сопроводил напоследок хорошей плюхой, чтоб шевелился быстрее... У генерала тоже был тяжелый день и он тоже 'сорвался', забыв на время о высоком покровителе 'доносителя', впрочем теперь после Фридланда у 'их сиятельства' возникли проблемы и стало не каких-то там поручиков. Как ни странно молодому генералу такая жестокая выходка пошла только на пользу, укрепив его и без того высокий авторитет в глазах подчиненных. Российская артиллерия, реформированная недавно Аракчеевым, показала себя в войне 1807 года очень даже хорошо, за исключением последнего эпизода - но там: 'против лома нет приема', полевые пушки не предназначены для борьбы с осадными. Будучи креатурой могущественного временщика Ермолов быстро пошел вверх по служебной лестнице и закончил военную карьеру на посту командарма, правда на далекой окраине, на Кавказе... Совсем неплохо для неблагонадежного хулигана, чуть ли не бунтовщика, каким его считали ранее.
  
  Глава 35. Friendly fire.
  
  -Подъем! Вставайте живо сукины дети! -звучит команда над мирно спящим биваком 13-го егерского полка. Голоса офицеров тонут в утреннем тумане, что легкой дымкой окутал окрестности.
  Александр с трудом открыл глаза, на каждое веко словно по пудовой гире наложили, а голова и совсем неподъемная, но нужно встать... Ну и денек был вчера "веселый", на войне такие не редкость, нижние чины выложились на все 100-о процентов и даже больше. С утра и до обеда - интенсивный огневой бой, перестрелка с французами, весь полк был рассыпан в стрелки и прикрывал один из флангов арьергарда. Сложилось в этот раз удачно, нет разбить, вечно побеждающих нас "галлов", не получилось, но "ничья" даже предпочтительнее победы, в противном случае чего доброго российские войска бросились бы в преследование и наткнулись на основные силы Великой Армии, а там бы непонятно чем закончилось. Отделались егеря в этой стычке относительно дешево, потеряв по разным причинам примерно с десяток бойцов и в основном ранеными. Один нижний чин убит наповал, другой контужен пулей в голову, у третьего в животе огромная дыра от пули-дуры, только что не кишки наружу вылезли, но удивительное дело - мужик пока еще живой и даже остался на ногах стоять до самого конца боя... Остальные словили свинец в конечности, как правило почему-то попадает в руки - удивительный факт и взводным унтер-офицерам пришлось буквально силой гнать легко раненых в тыл на перевязку. Но это на периферии так удачно сложилось, в центре же позиции дела для российского воинства шли не столь блестяще, и по слухам, там за "веру и царя" в землю легли две роты в полном составе. Воевали в то утро "не по уставу" обе стороны и в основном из-за недостатка полевой артиллерии, иначе бы народу в этом небольшом сражении положили на порядок больше. У французов после побоища под Фридландом возникли серьезные проблемы с личным составом, некого было поставить к полевым пушкам, а у российской стороны наблюдается острый дефицит боеприпасов. Штабс-капитан Денисов после той стычки даже сострил неудачно - "черный юмор", что противникам следовало бы обменяться недостающими ресурсами, и вот тогда получилась бы полноценная бойня по полной программе с многими сотнями убитых с обеих сторон. Вышло же так - на флангах просто постреляли в свое удовольствие из ружей, а по-настоящему жарко было лишь в центре, где "линия" составленная из двух пехотных мушкетерских и одного гренадерского полка спешно отбила наскок французской кавалерии.
  Это был легкий "завтрак", на "обед" - изматывающий марш по разбитой тысячами ног и копыт проселочной дороге, очень "нервное" занятие в отступлении, легкая пехота всегда первой выдвигается и отходить должна последней. За спиной слышна беспорядочная трескотня выстрелов, слева из справа то и дело возникают небольшие отряды конных - не пойми кто, не то казаки крутятся, не то это уже вырвавшиеся вперед французы, разглядывать их некогда... и одна мысль в голове засела как заноза под кожей: "Только бы отстать, иначе нам конец!". Нет нужды подгонять солдат, молчат унтер-офицеры, нижние чины идут скорым шагом так чуть ли не бегут, все и так понимают, что кто задержался, тот считай - гарантированно погиб или попал в плен.
  -Братцы помогите! -хрипит харкая кровью, упавший на обочине гренадер из числа "отставших", тех что шли впереди, а куда его денешь, если люди двигаются и так уже на пределе человеческих сил, а надо нести и вести еще и "своих" раненых в перестрелке.
  Александр все же задержался на несколько минут, хоть это и против правил, просто так оставить без всякой помощи очередного пострадавшего от униформоложества российского солдата он не смог. Снаряжение, одежда, амуниция - в начале века 19-го словно нарочно все устроено так, что бы скорее свести нижнего чина в могилу. Обмундирование в "нормальных" полках шьется в обтяжку и выглядит как на картинке, но марш-бросок в таком наряде - сущая пытка и не все выдерживают. Тесак или полусабля - никто ими в бою не пользуется, но изволь носить на боку, а вместе с ремнем, это три с половиной килограмма, лишний груз. В 13-ом егерском давно уже все рядовые сдали бесполезные железки в обоз, дополнительное холодное оружие оставлено только как знак отличия унтер-офицерам. И главное проклятие солдата - ранец, кто-то там "наверху" не может или не хочет понять разницу между человеком и лошадью. Теоретически этот "горб" должен легко сниматься, но на практике совсем не так... ведь лямки для красоты пропущены под погонами, да еще поперек ремень между ними давит грудь и не дает вздохнуть, от пота или любой другой влаги материя набухает и железную пряжку потом не расстегнешь, тут даже пальцы, способные гнуть гвозди не справятся... Такое хитроумное сооружение солдат без посторонней помощи сам снять с себя не может, да и с помощью часто тоже, без кортика Сашка бы не точно не справился. Новый образец, недавно введенный в войсках - "аракчеевский", тяжелая и неуклюжая "дура" из толстой тюленьей кожи, он с таким еще не сталкивался ни разу, у них в полку лишь старые матерчатые "потемкинские" были и без идиотских поперечных ремней - "душегубок". Что же там внутри "линейные" только носят, неужели камни заставляют таскать, чтоб служба медом не казалась? К черту Аракчеева, к черту всех этих питерских кретинов - и неуклюжая кожаная сумка летит в придорожные кусты, туда же он оттаскивает с дороги и ее владельца. Что еще можно сделать? Ах да последнее... расстегнуть ему высокий воротник мундира, гренадеры в бой шли как на парад. Проклятые крючки не поддаются и опять приходиться резать, что бы он делал без своего верного "переростка" штык-ножа?
  -Прости мужик! -Сашка сует в руки солдату манерку с водой и бегом бросается догонять своих, отвлекся он лишь на несколько минут и чуть было сам не отстал.
  Из задних рядов колонны комбат уже грозит ему кулаком, немое напоминание - упавших на марше, как и раненых подбирать без приказа категорически запрещено, такие тут жестокие правила.
  Александр лишний раз мысленно поблагодарил судьбу и отца-командира, если егеря шли на дело налегке, а на марше были отягощены лишь легкими ранцами, самодельными котомками и вещевыми мешками, то "линейные" пехотинцы выдвигались с полной выкладкой - так положено.
  И вот теперь жертвы "фрунта" умирают от изнеможения свалившись то тут, то там, всех не счесть. Кто-то прямо на дорогу лег и через него равнодушно перешагивают идущие в походной колонне нижние чины. Растоптанный кивер валяется рядом в грязи, двуглавый орел кокарды раздавлен чьим-то каблуком. Кто-то из последних сил отполз в сторону, в кусты и там отдает богу душу. "Горб задавил" - так обычно говорят среди солдат, введенные во времена Павла Первого тяжелые и неудобные ранцы нового образца - смотрится новинка красиво и выглядит воинственно, и заодно не дает толком вздохнуть полной грудью. Так вот и погибают бессмысленно иной раз десятками российские "чудо-богатыри", обычное в ту пору явление даже в мирное время на больших маневрах или учениях. В боевые потери их не занесут, в реляциях эти бойцы числятся отставшими или пропавшими без вести и "отчетности" командирам они никак не испортят.
  
  ........................................................................................
  -В ружье!!! -режет слух призыв, теперь уже точно придется оторваться от земли и встать на ноги, а ведь обещали им, что дадут отдохнуть до обеда, ведь их вывели в резерв вчера.
  Пока Сашка пытался подняться, в голове невольно "прокрутил" и все остальные события того уже прошедшего дня. На место нового лагеря они пришли, хотя нет скорее даже "прибежали"... е-мое... да здесь настоящее болото! Под ногами вода стоит, лягушки издевательски квакают и не присесть, не прилечь и как разводить костры? А между тем извольте располагаться именно тут, это регулярная армия а не банда какая-нибудь. Трассировкой лагеря занимается специально назначенный офицер из штаба, и вот эта "крыса с аксельбантами" и понаставила колышков прямо посреди камышей, с коня то все равно - там ног не замочишь. Недолго думая полковник, командир 13-го егерского полка приказал занять более-менее приличный "чужой" участок. Сразу же началась бешеная работа по обустройству, надо было успеть поставить палатки и шалаши, до того как явятся законные хозяева.
  Копать, рубить и таскать чего-то там унтер-офицеру вместе с остальными солдатами не довелось, ему нашли другое "развлечение". Штатный оружейный мастер накануне отправился в город, надо было ему получить различные расходные материалы и там застрял, обычная история. Поэтому проверять и попутно "поправлять" ручное оружие полка пришлось ему. До самой ночи он вместе с подчиненными Бауэра возился с кремнями и пружинами. "Новые", а точнее французские трофейные ружья - и предмет гордости, и основная "боевая сила" 13-го егерского и одновременно "казнь египетская" для тех, кто отвечает за их техническое состояние. Перед самым Фридландом полковнику все же удалось полностью перевооружить полк на 17-ти мм "француженки". Помогли, как ни странно, те кто до этого безжалостно отнимал все добытые потом и кровью трофеи - вышестоящее начальство. Маленький нюанс, если российская армия с ее зоопарком разнокалиберных стволов вынуждена была отливать пули для них и собирать патроны прямо в ротах, то французы еще со времен реформы Карно перешли на единый калибр и централизованное снабжение боеприпасами.
  Таким образом, в ходе этой скоротечной кампании трофейных ружей у российского командования скопилось немало, по тогдашним нормам на одно крупное сражение "расходовалось" примерно 5-6 тысяч, но применить их было невозможно - не было к ним боеприпасов. Никто не озаботился заранее заготовкой форм для отливки пуль диаметром 17мм и менее, а в российский частях преобладали 19-ть, 20-ть и даже иногда встречался и совсем архаичный 22мм калибр. Никто, кроме 13-го егерского, там еще в мирное время подсуетились и в Пруссию они прибыли уже имея в запасе новые пулелейки для "наперстков" . Заказом занимался старый знакомый и покровитель Сашки, ну и явочным порядком внедрил новшество, заводу ведь в принципе без разницы - там сделали формы в точности по переданном Денисовым чертежу. Не без труда, после некоторых трений и переговоров со штабом корпуса полковнику 13-го удалось обменять свои старые "карамультуки" на трофейные ружья, один процесс переговоров, согласований и переписки занял почти месяц. В другое время бы егерей бюрократия бы "обломала", но тут видимо посодействовал кто-то в верхах, возможно - тот же Багратион помог.
  Новое оружие позволяло "пулей штабс-капитана Денисова" стрелять примерно вдвое дальше, чем обычным свинцовым "шариком". Немного это совсем, лишь пара сотен шагов, однако на войне зачастую даже такое малое расстояние определяет разницу между жизнью и смертью. Примитивные прицелы в полку изготовили "домашними средствами", два основных варианта: из полоски жести прямо под винт "хвостовика" ствола, или деревянная колодка, последнюю крепили к прикладу или проволокой или дополнительными шурупами. Для ведения огня по групповой цели сгодился даже такой кустарный "колхоз", недолговечность - да верно, пришлось поневоле смириться, на одну кампанию все же этой импровизации хватило. Пуля по прежнему осталась "дурой" на поле боя, но теперь там где другие части теряли десяток солдат 13-й егерский - лишь одного и то не всегда. При перестрелках пострадавшие часто отделывались контузиями, выпущенная издалека обычная круглая пуля не всегда пробивает тело человека. Вроде бы, в масштабах той войны и малозначащий пустяк, но для конкретных нижних чинов - дополнительные годы жизни, а для командования части открылись кое-какие новые возможности в области тактики. На практике, с учетом малой численности полка преобладал лишь один основной тактический прием, так или иначе они старались издалека засыпать противника свинцом. Что поделать, полковника потом будут обвинять чуть ли не в трусости, но при этом все критики не примут во внимание очень существенное обстоятельство. У противника лишь в одном пехотном батальоне до 1000-и штыков, почти в 1.4-х раза больше, чем в 13-ом егерском полку "слабого состава". Попытайся егеря сойтись в поле "честно грудь в грудь" с якобы равным по силе противником - 3-х или 4-х батальонным полком Великой Армии и вряд ли бы от подразделения вообще хоть что-то осталось после такого боя. С другой стороны действуя исключительно "новым" огнестрельным оружием с предельного расстояния и применяясь к местности легкая пехота могла успешно действовать в обороне. А при некоторой удаче и в наступлении, расстроив вражеские ряды ружейным огнем, штыком колоть удобнее бегущего в панике противника.
  Не мешали 13-му и знаменитые французские стрелки, доставившие столь много неприятностей другим частям российской императорской армии. Против вражеских застрельщиков командир выставлял всегда свою цепь и не давал им подойти к боевым порядкам полка на выстрел. Опытным путем быстро выяснилось, что достаточно у французских frontiers (стрелков) выбить единственного офицера, как "элан" разом у них улетучивается, нет начальника-"погонялки", значит нет и желания лезть под пули, не в меру предприимчивые галлы отходят назад. В связи с этим обстоятельством в цепь, в обязательном порядке, отправляли стрелка-охотника, иногда даже отдельно без взвода, где он по совместительству числился унтер-офицером. Место Сашки там - возле командира, и уж обязательно покажут ему кого конкретно следует "успокоить" у французов в первую очередь.
  -Давай, вон того завали! -целеуказание принято и стрелок-охотник работает, винтовка ни разу не подвела.
  Иногда офицер егерей у застрельщиков, а туда по очереди отряжались поручики от всех рот полка для практики, и сам вел огонь по французскому "конкуренту", а равно и по другим важным целям заодно. При этом в ход шла одна из двух винтовок заведенных в части еще в мирное время "домашними средствами". В концы войны, когда 13-й действовал в арьергарде, против него враг уже не высылал своих стрелков в цепи, отличали французы "нехороший" полк от других подобных ему, и не желали "тратить" зря ценные офицерские кадры.
  Несколько раз им довелось воевать "в стрелках" впереди развернутых в боевые порядки гренадерских и мушкетерских полков. По новой моде в подражание французам "линейные" полки сами должны были выставлять стрелков в цепь. Но фридландская "победа" многое изменила, возник дефицит по части пушечного мяса, оказалось, что мужика в России не так уж и много. Вот тогда и командование было вынуждено поневоле вспомнить кое-какие старые наработки, оставшиеся еще со времен Суворова, или даже Миниха. Взаимодействие в обороне вышло вполне удачное, заслужили они и благодарность от самого командующего, после того случая, когда удалось огнем сильно "размягчить" французов. Еще немного и те бы наверняка побежали, в ходе затянувшейся перестрелки вражеский полк, на который насел 13-й, потерял командира, всех штаб и часть обер-офицеров.. Под градом пуль "супостаты" стали прямо на глазах пятиться назад, сержанты их сдержать не могли, а ответный огонь залпами из шеренг оказался на таком расстоянии неэффективен. Штабс-капитан Денисов торжествовал, вроде и получилось, как он предполагал, однако развить успех не удалось по ряду причин. Стоявшие позади гренадеры не поддержали 13-й, просто не поверили, что "так можно" и потому его командир не решился бросить людей в штыковую атаку. Тем временем противник оперативно перебросил к этому участку свежие силы и заткнул образовавшуюся было "дыру".
  .................................................................................................
  
  -О-о-о... твою мать!- наконец Александр на ногах, удалось с третьей попытки, проще на Эверест влезть с разбега, чем встать после вчерашней "веселой" прогулки. Он ведь всего на час и сомкнул глаза, "отбился" самым последним из нижних чинов. Только и удалось закусить наспех маленьким кусочком холодного и твердого как подошва вареного мяса - спасибо Грише, для старого друга отложил с обеда. Проглотил он "подошву" практически не разжевывая и рухнул без сил на траву. И на тебе - поднимают по тревоге на заре. В такие минуты какая только дикая "хрень" в голову не приходит, порой и жалеешь - почему же тебя солдат не убили вчера вместо того, как его... фамилия вертится на языке, а вспомнить никак не удается. Тому нижнему чину хорошо, он лежит и никакие грозные команды его уже в вертикальное положение не поставят. Идиотизм военного бытия, но порой и такие странные мысли проникают в сознание, а вроде к суициду он склонности за собой не замечал.
  Александр осматривается по сторонам, вертит головой как кот, пытаясь прогнать остатки сна, а бивак вокруг постепенно оживает. Обычно так всегда необычайно тяжело подниматься, по пройдет минут двадцать и тогда "солдат всегда здоров, солдат на все готов", а там придет черед и пыль из прусских дорог выбивать в очередной раз. Рядом кое-как выползают по очереди на четвереньках из шалаша его сослуживцы, слышна приглушенная беззлобная ругань и проклятия, новый "славный и боевой" день начался. Он сам всегда старался спать летом на улице, на свежем воздухе: шинель идет вниз на подстилку, поверх в качестве одеяла трофейный офицерский плащ, винтовка в чехле под боком, а сапоги и вещмешок под головой в качестве подушки. Не то что бы унтер-офицер чурался общества товарищей, вот только основа солдатской пищи - ржаной хлеб или сухари из него очень уж хорошо способствуют пищеварению и поэтому и в любом бараке и даже в походной палатке под утро стоит на редкость устойчивый запах сероводорода. Естественная вентиляция не спасет от такой отравленной атмосферы, и есть хороший стимул проводить ночи на свежем воздухе.
  Поднимаются нижние чины потихоньку, ругаются и временами матом, как без этого... В российской императорской армии упражнение "45 секунд - подъем" не отрабатывают, нет такой насущной необходимости. Нижнему чину не надо вскакивать с койки, наспех натягивать обмундирование, хватать оружие и бежать там куда-то, бомбардировщики и стратегические ракеты ему не угрожают. Наш современник и сам был в первый же день в казарме был сильно шокирован тем фактом, что процедура пробуждения иной раз растягивается на период до получаса, и так практически везде даже в гвардии с ее безумным показным "фрунтом".
  Холодок, идущий снизу от травы, вовремя напомнил унтер-офицеру, что пора бы обуться. Он присел на пенек и, морщась от боли, приступил к нехитрой процедуре наматывания портянок... сколько раз он это проделывал в своей жизни и сколько еще придется - не счесть. В сапоги ноги пришлось "вбивать" в прямом смысле этого слова, так они опухли после вчерашнего ускоренного марша.
  Все... наконец - "солдат на все готов": сидор с подвязанной к нему шинелью и лопаткой за спиной, зачехленная винтовка в руках, кортик на перевязи под мышкой и патронташ занимает свое законное место. Александр специально укоротил портупею, чтоб ножны не били по боку при быстрой ходьбе, получилось удачно - на вид что-то вроде наплечной кобуры, только для холодного оружия. Умываться уже некогда, разве что, можно протереть лицо листом влажного лопуха, сойдет и так.
  Все внимание Сашки в данный момент приковано к офицерским палаткам, там сейчас все и решается. Новых лиц много, хотя нет... на поверку частично старые знакомые - последний суворовский "орел" с утра к ним залетел, нельзя ни с кем спутать генерала от инфантерии. Такая оригинальная треуголка с ярко-красным султаном почти в метр высотой только у него одного, войска узнают "его" с любого расстояния, остальные генералы одеваются скромнее - по заслугам видимо. И с Багратионом, Петром Ивановичем еще какие-то черти пожаловали, по виду вроде артиллеристы. За представителями "бога войны" казачок-офицер виден, вот он воровато выглядывает из-за спины артиллерийского капитана, словно примеряется, что бы еще стянуть. Донцы - первые армейские конокрады, недавно они опять 13-й сильно обидели, как раз на прошлой неделе было ЧП. Вечная беда на войне, хорошие лошади раз за разом куда-то стабильно исчезают, причем не дешевые обозные, а дорогие и предназначенные под седло. Бывает, что пропажа обнаруживается потом у станичников - "она де сама к нам прибилась", все шито-крыто и даже не упрекнешь. В последний раз разъяренные офицеры 13-го егерского даже сгоряча собирались устроить налет на бивак казачков, навешать там всем этих самых "пряников" и объяснить, что у своих воровать нельзя, но командир не дал. Их можно понять, чисто по-человечески, вынуждены ведь покупать лошадей взамен утраченных за свой счет. Вроде бы потом им должны возместить от казны, только когда это еще будет? Обычно возврат затягивается чуть ли не на годы и очень часто защитники отечества остаются в итоге "на бобах".
  В другое день визит командующего арьергардом в полк мог бы означать и что-нибудь приятное, например раздачу наград нижним чинам и офицерам, но не сегодня и не в этот момент. Может статься, что героический и непобедимый 13-й егерский уже доживает последние свои часы, и сейчас их отправят умирать. Разговор там среди начальства идет явно на повышенных тонах, жаль только слух у Сашки сильно уступает по остроте зрению и ничего он разобрать не может, если только подойти к ним поближе?
  Не хотел, но получилось - угадал он, только дернулся и тут... отец-командир его жестом подзывает и приходиться бежать. Любопытство, говорят, сгубило кошку, будем надеяться, что на высших приматов Homo sapiens эта азбучная истина не распространяется.
  -Ваше... -только открыл рот унтер-офицер как его сразу же и оборвали, не дав сказать не слова.
  -Не надо! Ружья у нас в каком состоянии? Бауэр из города вернулся? -все правильно, дело дрянь и теперь не до казенных "ваш-сковородий" и всяких там "не могу знать". Полковник спрашивает сержанта про конкретные вещи, следует отвечать коротко и по существу вопроса.
  -В порядке. Есть неисправные - семь штук, мы их пока заменили, взяв из запаса. Оружейный мастер до сих пор не приехал. -отбарабанил как на экзамене Сашка, у него и записано в блокноте и табличка составлена, есть у него такая полезная привычка.
  -Хорошо... Ты знаешь, где наш оружейник прячет кремни для замков? Сбегай в обоз и принеси сюда один непочатый бочонок. Задал нам Петр Иванович задачку братец, палить придется нынче много.
  
  Когда Александр, слегка запыхавшись, приволок из обоза тяжелый бочонок, то обнаружил, что полк уже в движении. Пришлось догонять, куда конкретно деть ЗИП к ружьям полковник не указал и унтер-офицер пристроил кремни на первую же встреченную патронную двуколку, из числа тех, что полк брал с собой в бой. По довоенному штату в батальоне имелось только два подобных так называемых "зарядных ящика" для подвозки боеприпасов. Условия изменились, в последнее время приходилось стрелять в противника намного чаше и поэтому своими средствами 13-й егерский дополнительно завел еще шесть легких повозок. Иначе просто невозможно было решить проблему снабжения боевыми припасами. В патронную сумку более 30-ть зарядов не уложишь, в ранцах их носить - плохая идея, тяжелый "горб" сильно ограничивает подвижность солдата в бою, мешает стрелять, не дает толком работать штыком. Как только появились новые ружья, та как по волшебству из недр обоза "воскресли" и старые, егерские патронташи, оставшиеся еще со времен Потемкина - в них помещалось еще 40 бумажных цилиндриков. Так, по крайней мере счел тогда Александр, позднее выяснилось однако, что неуставным снаряжением полк разжился в у прусских "камрадов". Не то немцы добровольно подарили снятое с вооружение, не то егеря-фурлейты сами проявили инициативу и где-то приватизировали столь полезные вещи. Кроме того на каждый взвод выдали по пять дополнительных патронных сум, этого добра среди трофеев хватало. "Французские" сумки даже официально разрешали бросить при наступлении или отступлении по мере исчерпания содержимого. За все эти, безусловно полезные нововведения, командир 13-го егерского полка получил вполне заслуженный "втык" от вышестоящих инстанций. Другой бы незамедлительно все исправил и сделал "как положено", но старый вояка суворовской закалки отличался изрядным упрямством. Очень редкое явление в начале века 19-го, где к таким вещам относились весьма серьезно, не так как в 13-ом егерском: "Что вам эти кивера, да каски? Голову надо иметь сперва, а уж что на нее надеть всегда найдется!"
  Сашка сам не видел, но ему рассказывали, как у великого князя Константина при виде солдата с двумя патронными сумками, но без тесака и ранца чуть ли не истерика случилась и только благодаря помощи адъютантов этот "одаренный полководец" не свалился с лошади. Генералом "сумасшедший" полковник теперь уже никогда не станет, но ему и не надо, а убрать его не могут - новое поколение российских военачальников зарекомендовало себя пока лишь исключительно с худшей стороны, особенно "гатчинские орлы" отличились.
  Не было ни речей, ни "шоу с иконами", никто не призывал нижних чинов положить жизнь за что-то там, а просто "по приказу нас подняли - мы ушли". И так продолжалось всю войну от самого первого выстрела и до памятного всем нижним чинам 13-го пьяного дебоша в Тильзите. Александру всегда казалось, что это неправильно, но так было... насаждаемые десятилетиями пропагандой мифы на проверку оказались дешевой "пустышкой". Когда он однажды сообщил о своих сомнениях штабс-капитан Денисову, то только рассмешил его своей наивностью. Оказывается, "речи толкают" военачальники перед строем совсем не для воодушевления нижних чинов, а исключительно из желания прогнуться перед "верхами". И в самом деле - ладно Александр Первый еще туда-сюда, народ к нему как-то неопределенно относится, но что бы кто-то всерьез стал призывать российского солдата умирать "за матушку императрицу", как совсем недавно было? Ну конечно, мужичок у нас дурак, пальчик ему покажи и побежит он в Альпы подыхать за какую-то немецкую бабенку весьма легкого поведения... да он ее до сих пор страстно желает иметь... во все отверстия.
  Однако же идут нижние чины воевать, вроде бы никто их не гонит силой, почему так? Все дело в том, что солдат из рекрутов по набору - особая разновидность "пушечного мяса", не имеющая аналогов ни в 20-ом, ни в 21-ом веке. Его не надо мотивировать на войну, не надо ему ничего говорить он и так готов умирать. Он пойдет за Суворовым, пойдет за теми кто похуже и даже за палачом и садистом вроде того "Немца" у которого начинал Александр свой путь. Так у соседей полком командует деятель ничуть не лучше, у него в мирное время нижних чинов убивали за непрочно пришитую пуговицу.
  Кто он такой - российский солдат по сути? Казенный раб, гладиатор, янычар? Ни то ни другое и не третье - ни одно из распространенных определений не подходит. Рабу нельзя доверять оружие, рано или поздно он повернет меч против своего хозяина. Гладиатора не стоит выпускать за пределы арены Колизея, один раз попробовали - и Спартак чуть не снес весь этот Рим с его легионами и патрициями. Янычары, или правильнее - "еничери" же в Турции очень уважаемые люди, сам султан с ними вынужден делиться, иначе они ему сделают "секим башка". Никто ноги об янычар вытирать, как с российским нижним чином поступают не рискнет, они даже в плену держаться отдельно - особая каста.
  В 19-ом веке нет еще такого подходящего термина не придумали, но есть в 20-ом - камикадзе, "священный ветер" в переводе с японского и и боец-смертник по назначению. Вот кто наш "русский труженик солдат" на самом деле, отсюда и все его великолепные боевые качества, приводившие в изумления иностранцев и недостатки о который стыдливо умалчивает официальная история. Его словно запихнули в начиненный взрывчаткой самолет-снаряд, шасси у которого нет, не предусмотрен и парашют для пилота - примерно так. Куда наш солдатик оттуда денется, зачем его агитировать, вразумлять-наставлять и так он уже "летит к цели" и свернуть не может. Из сотни рекрутов только у двух есть шанс выбиться в унтер-офицеры, при некотором везении один из них на склоне жизни дотянет до первого классного чина, если доживет. Еще трое где-нибудь пристроятся или в части поближе в кухне, подальше от начальства или в гарнизонные войска их переведут со временем. Но там тоже - как уж выйдет, если попадешь к фрунтоману то будешь до самой могилы строевые упражнения по 12 часов день отрабатывать. У остальных 95-ти "православных воинов" никакой перспективы в жизни нет, их в ближайшем будущем ждет или братская могила где-нибудь вдали от родной стороны, или безымянный крестик на солдатском кладбище за помойкой. И они это прекрасно понимают, пусть народ в России "темный" и невежественный, но дураков нет, или по крайней мере в ряды российской императорской армии они не забриваются рекрутами. Не то что бы все нижние чины, как на подбор были "шибко вумными", разные люди попадались унтер-офицеру на его веку, но идиоты среди них определенно не встречались. Бежать, дезертировать, сдаться в плен врагу? Смешно... российский солдат ничего кроме России и не видел в жизни, он не знает, что где-то там у "них" может все и по другому устроено. Основная масса считает, и не без оснований - французы поставят таких беглецов в строй и снова заставят воевать, и уже на своей стороне и против вчерашних сослуживцев. Время от времени в плен вместе с "хранцами" попадают и свои "рассейские" ренегаты, немного но бывают и такие "редкие птицы". Предатели обычно утверждают, что их силой заставили завербоваться в Великую Армию и им верят, иногда их даже и не наказывают, а лишь возвращают обратно в те части, где они служили ранее. Солдат об этих историях наслышан и делает соответствующие выводы и таким образом, пока армия воюет, массовой сдачи в плен не будет. Иное дело, когда постоят они годик или два за границей на "вольных" квартирах, вот тут и начнется массовый забег... но пока как говорят в штабах - "от такой беды бог миловал".
  
  Память, память, до склероза еще далеко... сидел Сашка как-то с товарищами в карауле, еще в уездном Мухосранске, пили они цветочный чай и по очереди "травили байки" по очереди от нечего делать. Деревенские ребята в основном рассказывали про девок, Гриша про каких-то питерских жуликов, так дошла очередь и до унтер-офицера. Что же им выложить? Александр по жизни плохой рассказчик, а тут еще и приходится за словами следить, ХХ-й век - кругом сплошная политика, а если что-нибудь из худлита пересказать? Вроде никогда он Киплинга то и не читал - "не его" автор, за версту колониальной спесью отдает от "белого человека", однако сами по себе в памяти возникли эти строки...
  Опять со мной дороги,
  Желанья сожжены,
  Нет у меня ни бога,
  Ни черта, ни жены...
  
  Чужим остался запад,
  Восток не мой восток,
  А за спиною запах
  Пылающих мостов.
  
  Сегодня вижу завтра
  Иначе чем вчера,
  Победа, как расплата,
  Зависит от утра,
  
  Тринадцатым солдатом
  Умру и наплевать,
  Я жить то не умею,
  Не то что воевать.
  
  -Про нашего брата промолвлено! -сразу безапелляционно определил Гришка, старый приятель Александра, когда услышал эти строки и никак не не хотел поверить нашему современнику, что это про "других" - тех английских, Киплинга солдат.
  -Нешто у их эдак взаправду будет? Сам же говорил, оне за деньги служат, ровно приказчики у купца!
  Да, все верно по сути, коренной абориген начала 19-го века прав. Даже пожалуй, Киплинг еще мягко и "обтекаемо" выразился, на самом деле все намного печальнее. Эта, царящая на нижнем уровне российской императорской армии, угрюмая серая атмосфера "безнадеги" затягивает в свое болото и тех, кто зачастую к жизни нижних чинов имеет лишь косвенное отношение - офицеров и военных чиновников. Может быть как раз против нее вышли молодые поручики и корнеты тогда в декабре на Сенатскую, не главный мотив конечно, но очень уж способствует таким крайним решениям у тех, что "жить не умеет". Что до самих солдат, то жите такое - полный "туши свет", все существуют одним днем и никаких планов не строят, все равно здесь дембеля нет. Никто ничего не копит и не собирает и не откладывает на "черный день", что попало бойцу в руки при дележе трофеев, немедленно тратиться на водку и на девок. "Все, что награблю, тут же и пропью!" - всеобщий девиз, можно смело вешать в любой казарме. Говорят, иногда кавалерия что-то и возит при себе по мелочи, но у российской пехоты в ранцах точно никаких ценностей не найдешь. Казаки - иное дело, у них война чисто "коммерческая", они сами себя снаряжают в боевой поход и без добычи домой не возвращаются. А у солдата родного очага нет, жены и детей нет, и не будет, по крайней мере у тех 95-ти из 100-а.
  Кому война, а кому и мать родна, торгаши стабильно "поднимают" на нижних чинах огромные деньги, место маркитанта при войсках стоит неофициально до пяти тысяч рублей серебром, да еще и кланяться в ножки надо "хорошим людям". Вроде бы еще совсем недавно, всего четверть века назад при Потемкине было по-другому. Тогда солдат едва ли ли не силой заставляли обзаводиться семьей, а тем, кто уже имел семьи до призыва, жен везли за казенный счет даже через всю страну к месту расквартирования части. Да и жили нижние чины в ту пору не в бараках, а в так называемых слободах, в обстановке близкой к обычной "гражданской". Но видимо, с увеличением численности армии, такие расходы для казны стали чрезмерными и пошли, как всегда в России принято, по пути удешевления. Пошли... и зашли далеко, жизнь солдата из рекрутов по набору теперь вообще ничего не стоит, теперь можно "случайно" уморить голодом половину армии и никто за это не будет наказан. Мужика в России много, так чего его жалеть. Формально считается, что у них в части чуть ли не треть сданы в рекруты за различные преступления, но Сашка на личном опыте убедился, что все до единого - вполне нормальные ребята, они почти не отличаются от тех, с кем пришлось ему служить срочную в СА. Что же до... так у деревенских основная масса просто не захотела так или иначе "лечь под барина", среди городских же преобладают разного рода "оступившиеся по мелочи" - за теми да, есть кое-какие прегрешения. Но рекрутчина в наказание за украденную с лотка булку на базаре, это что-то уже слишком жестоко, почти как расстрел безбилетников в Третьем Рейхе. Профессиональные преступники в ряды российской армии почти не попадают, а если случайно и "загребут" такого, то человек с криминальным опытом и ухватками долго в казарме не задержится. Подобный "воин" обычно хорошо себе представляет куда надо бежать и как правильно ввести власти в заблуждение.
  Одно только утешает, единственный лучик света в царстве тьмы. В "плохом" 13-ом егерском полку, в той самой поганой "махре", от которой брезгливо отмахиваются лощеные столичные аристократы, не принято идти наверх "по головам" как у Киплинга и... в российской лейб-гвардии. В противно случае даже Александр с его нордическим характером бы не выдержал. Там иначе другой порядок, там сержант фактически - палач для своего взвода, причем буквально. Его офицеры лупят чем попало за каждый чих, за каждую малозначащую мелочь, а он потом в свою очередь калечит непосредственных подчиненных: "Господа мне сто, а я солдату за то двести! Одне палки... бьют нас и бьем сами." Справедливости ради следует отметить, что палки-шпицрутены процветали не везде, в гвардии сплошь и рядом для обучения нижних чинов и поддержания должного порядка широко использовались ножны от холодного оружия, различные ремни, плетки и прочие подручные средства, а кое-где и "господа" всерьез увлекались боксом. Дернулся гвардии унтер-офицер против этой людоедской системы, про устав вспомнил ? Ради бога, тогда уже официально тебя такого умного убьют через экзекуцию, шпицрутенов в столице в избытке. Иногда ими "учат" и гражданских за компанию, штабс-капитан Денисов рассказывал, что кажется в Семеновском или может Измайловском был обычай гонять за провинности наряду с солдатами по "зеленой улице" и домашнюю прислугу офицеров вплоть до женщин включительно.
   "Дисциплина" доходит порой до того, что в гвардии свои же нижние чины убивают унтер-офицеров, как раз весной был случай в действующей армии, приказ по частям зачитывали перед строем. В мирное время и в "хороших" полках атмосфера в солдатском коллективе нередко такая, что не во всякой тюрьме хуже будет, все друг с другом на ножах, плюс еще и в некоторых частях существует "доносительство", исподволь поощряемое начальством...
  Что происходит, если все же дорастет такой лейб-гвардии палач до первого обер-офицерского чина? Он станет сущим проклятием для всего полка, офицеры из привилегированных сословий подобного "выкреста" открыто презирают, даже кличка для них придумана специальная - "бурбон", свои же нижние чины люто ненавидят, на войне обязательно попытаются убить. К счастью, в последнее время для них открылась лазейка, раньше подобной не было. Тех, кто сумел протянуть четыре пятилетки с "беспорочной службой" и получил чин унтера могут отпустить на "покой" в отставку... в гвардии, армейцы такой возможности напрочь лишены.
  
  Кремни Сашкой сданы на руки ездовому, расписок со своих не принято просить, верят всегда на слово. И только там он вдруг вспомнил, что забыл взять с собой трофейный офицерский плащ, который так долго ему служил верой и правдой. Шинель то он сидору подвязал, а вот его забыл, так он и лежит там на примятой траве. Удобная вещь, заменяет одеяло, а в дождь позволяет сохранить в сухости хотя бы шинель и винтовку. Так бы и вернулся унтер-офицер назад, да уже поздно, остается надеяться, что при следующем дележе барахла что-нибудь подобное ему "бог пошлет".
  Он спешит теперь в голову колонны, каждый солдат ведь должен знать свой маневр, не так ли? Обычно этой знаменитой фразе Суворова дают расширенное толкование, а на самом деле полководец лишь хотел, чтобы нижний чин принимал активное участие в бою, а не изображал из себя "строевой автомат". Сама фраза видимо порождена борьбой с извращением в России так называемой "прусской школы", модной в те годы. Определенной свободой действий обладал на самом деле даже якобы забитый по самое "не могу" рядовой пехотинец Пруссии при Фридрихе Великом. Иначе солдат не мог бы выпускать по 5-6 пуль в минуту из своего ружья, это беглый огонь и тут просто невозможно ни заряжать по тактам, ни целиться по команде офицера. Российские же фридрихоманы этого вопиющего факта не заметили и пытались заставить нижних чинов чуть ли не дышать по приказу на раз и два... Зачем? Да они и сами видимо до конца не понимали, что делают. Бездумное стремление сделать все "как у них", нашему современнику так это знакомо... Горбачев, перестройка, Ельцин и могучая страна в миг превратилась в невнятную "педерацию".
  Если сегодня в свои планы командование 13-го егерского полка нижних чинов не посвятило, то получить информацию можно было лишь у штабс-капитана Денисова или послушать о чем говорят офицеры возле отца-командира, что и собирался сделать унтер-офицер. Пока же по всем видимым признакам полку предстояло принять участие в какой-то локальной наступательной операции. Для усиления им была придана артиллерийская рота -12-ть новеньких шестифунтовок вместе с расчетами и полусотня казаков. Немного Багратион дал, но и на том спасибо. На марше кавалерия для пехоты особенно нужна, она фактически - "глаза и уши". Можно отправить впереди колонны сторожевую заставу, можно и позади держать еще одну, но вот по флангам пустить их практически нереально. Заставы просто не смогут догнать свое подразделение идущее быстрым шагом по дороге, ведь им предстоит двигаться по пересеченной местности слева и справа от основной колонны, и постоянно надо обходить то лесок какой-нибудь, то речку, то овраги.
  Сашке в этот раз и предлог придумывать не надо, унтер-офицер должен быть со своим взводом, в тот как раз и идет в голове колонны... Вот они наши "тринадцатые солдаты" вышагивают...
  -Мужики, что за хрень случилась, куда идем, вам сказали?
  -Да вроде там нашенских супостаты зажали, верст пять отсюдова будет. -за всех ответил ему Федор, остальные промолчали.
  Что-то не заметно сегодня с утра энтузиазма, но ничего, будет день и люди "втянуться", обычное дело. Впереди полковой командир спорит с бывшим адъютантом, которому в начале лета пришлось стать ротным. Денисов, как и остальные офицеры идет пешком, а полковник в седле - ему уже не по годам такие пешие походы. Рядом денщик ведет в поводу еще одну лошадь, эта предназначена для офицера связи, если вдруг да возникнет в нем потребность. Больше "кавалерии" у полка нет, остальные офицерские скакуны пошли на патронные двуколки.
  -Да я прекрасно понимаю, Иван Федорович, что глупость несусветная... инфантерия идет наступлением на кавалерию. Да сам погибай, а товарища - выручай! -командир помахивает тонким прутиком в такт сказанным словам, словно мух отгоняет.
  -У нас слишком мало людей, мы ведь даже каре составить не сможем, коли нужда припрет. И почему нас опять выбрали, а не соседей?
  -А кого еще? В резерве всего два егерских полка, у тамбовцев начальнику бог ума не дал, видать не хватило, лишь свирепостью щедро одарил аки зверя лютого. Кабы он французов так изводил, как своих солдат, глядишь - мы бы уже в Париже были давно!
  Рядом идут поручик Леонид Яковлев и его старший "собрат" из второй роты- у них другие проблемы, но судя по невеселому настроению и они сегодня не в "ударе".
  -Я письмо матушке не успел отписать, собирался с утра, а тут погнали нас...
  -Завещание брат нам строчить надобно, поди-ка уже?
  -Да ладно вам Семеныч, обойдется, впервые раз что ли?
  -Ну так отдал бы полковому писарю закончить, Мошка по этой части умелец, я завсегда ему поручаю, когда самому недосуг бывает.
  -Не выйдет, он с нами идет в бой, а не при обозе остался, всех нынче в строй поставили... -поручик оглянулся, словно сам не верил в свои же слова и скользнул взглядом по рядам идущих позади нижних чинов, так и есть, все способные в 13-ом егерском полку носить оружие, сегодня задействованы, сомнений быть не может.
  Между тем, к полковому командиру подъехал казак из передового отряда, и передал записку от своего офицера, а штабс-капитан вернулся к своей роте. Александр подошел к нему и спросил, хотя и так понятно стало что и почем.
  -Опять началось - небывалое бывает ваше благородие?
  -Ох оставь, и так тошно! Мы идем прямо к черту в зубы, в гости к Мюрату, -Денисов махнул рукой, указывая направление на северо-запад, -Казаки сбили и отогнали прочь разъезд французских улан. Выходит, что их эскадроны же не далее как в двух верстах от нас. На большее расстояние они патрули вперед на марше не высылают.
  Не особенно стесняясь присутствием остальных нижних чинов штабс-капитан вкратце обрисовал ситуацию и напомнил Александру, что происходит вокруг с точки зрения военной науки. Французы уже который день весьма настойчиво отжимали разбитую, но еще способную дать отпор, российскую армию от побережья, этим как раз и был занят по поручению Бонапарта маршал. Его передовая дивизия находиться совсем рядом, да и остальные силы близко, где-то на подходе... Российской кавалерии не видно и в помине, может быть собирает Петр Иванович Багратион, все что осталось после Фридланда для встречного сражения, а может ему не дали ничего под начало кроме легкой пехоты и казаков, регулярная конница - "ценный мех" и ей так просто не разбрасываются.
  Совсем уж "хреновато" получается с позиции отдельного унтер-офицера 13-го егерского, словно сами по себе они забрели в ловушку. Полк продвигается ускоренным маршем по старому проселку, по обеим сторонам - лес примерно метров на десять в глубину. Тут как в трубе себя чувствуешь и местами кроны высоких деревьев смыкаются над дорогой, закрывают полностью небо. В Восточной Пруссии такой ландшафт не редкость, в России обсаживать и "укреплять" деревнями и кустарником тракты и дороги как-то пока не принято, там обычно идешь и прекрасно видно все вокруг на несколько верст в любую сторону. С чем связано - не ясно, поди пойми, может с преступностью так боролись в прежние годы, нет кустов на обочине, а значит нельзя и внезапно напасть на путников. Рядом стреляют, кто и где не видно, может противник их окружил давно - не поймешь до самого последнего момента, когда обычно уже поздно метаться.
  Отдаленные глухие хлопки ружейных выстрелов они и слышали и раньше, но теперь, когда подошли ближе стрельба стала "отчетливей". Можно разобрать - вот залп ружейный ударил "гра-ах-ах", почти как пушка, а вслед за ним "та-та-та", трескотня беглого огня. Появились и первые "ласточки" - к командиру полка подвели двух нижних чинов, сумевших как-то чудом выскочить из окружения и он расспросил их, информация никогда лишней не бывает. Никаких новых сведений от солдат получить не удалось, и полковник отпустил этих беглецов в тыл, да только далеко им уйти не удалось, не прошли они и десяти шагов вдоль колонны. Их остановили не офицеры, а нижние чины 13-го по собственному почину.
  -Куды побег сукин сын? Мы за вас, вашу мать, помирать идем, а оне тикают?
  -Я братцы, че... я энто ни че..
  Так двумя бойцами в маленьком отряде стало больше, помощь незначительная, и когда дело потом дошло до стрельбы эта парочка все равно куда-то испарилась только их и видели. Здесь так в начале века... они не трусы, так вышло... просто "патриотизм" российского солдата распространяется исключительно на родной полк, а иногда и только на отдельную - "свою" роту. Психология крестьянина сказывается, для которого соседняя деревня как другая планета.
  Снова приехал казак, на этот раз унтер-офицер - приказной, судя по галуну и докладывает обстановку отцу-командиру. Спустя пару минут проноситься на колонной приказ "Стой!" и Александру становиться ясно, что похоже они пришли сейчас "битва" и начнется. Вслед за станичником полковник, а за ним Денисов, и артиллеристы принимают вправо и торопливо продираются через кусты и молодую придорожную поросль на фланге. Сашка по собственной инициативе увязался следом за офицерами, на дороге все равно делать нечего, разве что поднятую сотнями сапог пыль глотать. Несколько шагов и стена деревьев осталась сзади, впереди лишь поля и луга. Человеку пройти легко, но даже относительно мелкая казачья лошадь продирается с трудом через такую преграду, а для пушек надо будет проделывать проход в этой зелени, народу у них много - справятся, или следует искать "проплешину", что временами попадаются в лесополосе.
  Вот и наши "окруженцы", видно как на ладони - стоит толпа в поле в двух километрах от дороги. Бешеная пальба в белый свет как в копеечку - война в Крыму, а все в дыму, задние ряды и как бы не в воздух ли стреляют. Вокруг вертятся французы, три или четыре эскадрона "пасут" российских солдатиков как волки овец. Вдали на фоне зеленых лугов виднеются двигающиеся массы кавалерии - там и маршал Мюрат где-то с ними, до них километров пять, но у Александра от природы зрение великолепное. Он без всякой оптики муху может различить за две версты, не в полете конечно, а на листе белой бумаги. Штабс-капитан не ошибся, разве только с расстоянием немного промахнулся, много их идет, очень много... движутся походной колонной, и словно река там у линии горизонта течет. Зрелище еще то, поневоле все внутри сжимается от чувства собственного бессилия, когда понимаешь истинное значение этого слова - "много"... до х..., до того самого известного органа. Скорее всего, разведка наступающего авангарда французов прочесывая местность случайно обнаружила большую, но относительно потрепанную и неупорядоченную группу солдат и офицеров противника. После Фридланда масса народа так шаталась по окрестностям, искали дорогу и пытались выйти к своим... часто - безуспешно. С ориентированием на местности в ту пору было как то не очень в армейской среде, да и карту с компасом офицеры не жаловали, они все больше на помощь проводников из числа местного населения уповали, вот и расплата наступила. "Сусанины" прусские все как один сбежали в суматохе отступления, "ученых" генштабистов нет - исчезли вмести с главкомом "Беней", а без них куда следует идти никто толком не знает и не ведает. Остатки одного полка в этом бардаке даже уклонились так далеко на юго-восток, что вышли к российским пределам чуть ли не год спустя, когда про них уже давно забыли и записали в безвозвратные потери.
  Французы не стали давить этот сброд всей массой, оставили лишь один полк. Для уничтожения вражеского "отряда" таких сил хватит, хоть и много там народу, Александр оценил - тысячи три и не меньше, но это не боевое подразделения, а именно толпа ни дать, ни взять. Пока кавалерия ведет себя странно, эскадроны то вроде бы идут в атаку, но в последний момент отворачивают, в чем же дело?
  -Почему они не нападают? -недоумевал унтер-офицер, вроде бы обстановка к таким действиям располагает.
  -Не хотят галлы зря рисковать, огонь "выманивают", ждут когда последние патроны у пехоты закончатся и она побежит. -объяснил ему Денисов.
  Есть оказывается и такой тактический прием, к нему обычно прибегают для сокращения собственный потерь, война на исходе и никому уже умирать не хочется. Очень уж не любит любая кавалерия большие скопища пехотинцев, туда врубаться - слишком затратный процесс выходит, даже если это не каре, а просто толпа, где основная масса пассивно стоит на месте. Самая сильная лошадь отнюдь не танк, снесет она с разгона грудью одного, снесет второго человека за ним, может и третьего повалит, а там и сама упадет и ноги переломает еще. Им выгоднее дождаться момента, когда возникнет паника и народ кинется врассыпную - вот тут их и порубят с минимальными для себя издержками. Пока же французы лишь имитировали атаки, стараясь не приближаться на опасную дистанцию где их могли подстрелить, ближе 400-от шагов не подъезжали. Хорошие стрелки могли бы и здесь их наказать за такое "неспортивное" поведение даже из несовершенных гладкоствольных ружей, но откуда они - "хорошие" в массе возьмутся в российских войсках, где на обучение нижних чинов выделяют лишь три боевых патрона в год. Обычно подход такой - заряжать свой самопал солдат научился, значит и стрелять умеет, а там уж свинец сам виноватого найдет. Особенно "линейные" части этим грешат, уповая лишь на одни лишь слаженные и красивые залпы, "сотня пуль летит на ветер" сплошь и рядом, старина Суворов прав на все 100-о процентов. Такое впечатление, что ведением огня никто у них толком не управляет, бегает там с краю сборища какой-то кавалерийский офицер приблудный, бьет солдат ножнами сабли по головам, но на него внимания не обращают и каждый палит по врагу лишь в меру своего разумения и страха.
  - Час... пожалуй, столько они еще продержаться. Не хотят французики воевать, но мы им пособим, -подвел итог увиденному полковник и сразу же двинулся обратно.
  За ним последовали и все остальные "зрители", что их отец-командир намерен предпринять - Александр представлял себе очень смутно, но была надежда, что опытный военачальник и тут сумеет вывернуться. Короткое совещание у полковника и офицеры расходятся к своим нижним чинам, снова движение -на сей раз солдаты медленно вступают под кроны придорожных деревьев, колонна распалась на несколько частей, постепенно трансформирующихся в шеренги и цепи. Артиллерийские запряжки подаются вперед, ранее орудия шли вразброс одно ехало в начале, одно в конце, остальные в промежутках между ротами егерей.
  Унтер-офицер остается на дороге, здесь его взвод и еще небольшая кучка охотников-добровольцев, что-то им предстоит, всего сорок человек... Штабс-капитан Денисов инструктирует в последний раз импровизированную "ударную группу", за старшего с ними идет поручик Яковлев, на редкость бедовый парень, он этим летом уцелел в нескольких переделках и вот еще одна теперь у него. Они должны заманить французов под картечи артиллерийской роты. Задача непростая, но и не такая сложная как кажется, одна проблема - надо бы еще при этом и в живых остаться. Заключительные слова прозвучали и маленький отряд двинулся, было потянулся Сашка с ними, но его задержали в последний момент.
  -Останешься здесь, стрелку-охотнику положено быть в цепи, -так распорядился отец-командир, а приказы не обсуждают.
  Вместо участия в рискованной вылазке унтер-офицеру поручено для начала привести в "божеский вид" артиллеристов, иначе план будет "обвален" на самом начальном этапе. Ко второму месяцу с начала боевых действий нижние чины успешно порвали на себе все, что можно из обмундирования и что нельзя тоже, все довоенные "излишества" или потеряны безвозвратно или сданы в обоз. Офицеры у них в 13-ом носят гражданские сюртуки с погонами, и у них мундиры развалились. Все до единого егеря давно превратились в грязных оборванцев, а пропыленная казенная форма в некое подобие хаки или даже камуфляжа. Напротив, "боги войны" одеты с иголочки как на императорский смотр, чуть ли не с претензией на шик. Их артполк прибыл из России лишь несколько дней назад и обтрепаться основательно они еще не успели. Мало у них офицеров, может быть остальные чины отданы на восполнение потерь в другие части, или их поспешно отправили на войну толком не укомплектовав личным составом, или же легкая артиллерийская рота совсем не аналог минометной батареи века ХХ-го, как сперва показалось Александру.
  -Слушайтесь его! Что скажет то и делайте, иначе в дело вас употребить нельзя. -сказал отец-командир свое веское слово, и Александр теперь в роли инструктора с чего же ему начать?
  
  -Что унтер уставился, али завидуешь? Мы самого Алексея Андреевича Аракчеева шефом имеем, вот и нарядил он нас. -усмехнулся один из артиллеристов, пожилой капитан лет за сорок пять.
  Есть в российской императорской армии такая особая категория офицеров - "Не быть тебе парень майором!" это точно про них. Другие к таким годам уже примеряют генеральские эполеты, а этот - "вечный" капитан до самой отставки.
  -Да уж разодели славно, за пять верст светитесь! Как же теперь поступить, маскировка ведь нужна ваше благородие для успеха.
  -К черту, что бы мы, да от французиков прятались, да... -начал было "наезжать" на унтер-офицера второй артиллерист в чине поручика, на вид не бог весть какой воин - видимо только-только и произвели его в офицеры в этом году.
  -Петя, знаешь... изволь молчать! Ты не в благородном собрании. -тихим, но твердым голосом "обрезал" его старший по званию, судя по всему мужик уже с опытом, левая щека у него разрублена, глубокий шрам сверху вниз от уха до конца подбородка. Аустерлиц? Прейсиш-Эйлау? Или еще где успел капитан отметиться должным образом - неважно, но он на стороне Сашки и это не может не радовать.
  -Что делать надо, говори не медли, нам еще пушки волочь через этот лес!
   -Кивера и мундиры придется снять и оставить здесь, ранцы и тесаки тоже. Что у вас носят люди носят в патронных сумках?
  -Фитиль и скорострельные трубки.
  -За пазуху пусть положат и вот... -Александр протянул капитану заранее скрученный им жгут из стеблей вьюнка, этого растения вокруг море и он успел набрать немного пока артиллеристы выясняли отношения. -На шею и на плечи, пожалуйста, накиньте, в сочетании с серыми нательными рубашками должно сработать.
  -Да как он наглец смеет! -петухом взвился поручик, и даже потянул было саблю из ножен, но не достал полностью, а лишь "обозначил намерения".
  -Петр, выполняй приказ полковника, мы у его превосходительства в подчинении. -спокойно произнес капитан, снимая с себя мундир, кивер и золоченый офицерский жетон полетели на траву еще раньше.
  -Сейчас все сбросим и встретим супостатов голой жопой! -дернулся было молодой поручик, но прежнего запала уже нет, а нижние чины и вовсе не высказали никакого недовольства, им так даже удобнее работать при орудии.
  Александр "вешать траву" на солдат не стал, у них нательные рубашки и так серо-коричневые от пота, вполне сойдет за хаки. С пушками обошлись просто и по-свински, стволы натерли серой глиной, набранной прямо на дороге, вот и все, а столько шуму.
  Дальше они временно разошлись, унтер-офицер пошел искать себе подходящую позицию, он ведь сегодня стрелок-охотник. Судьбе было сделать так, что вскоре он и капитан снова оказались рядом. Сашка счел, что в цепи ему делать нечего, все равно стрелять нельзя, пока не откроют огонь пушки, а раз так то может посмотреть на их боевую работу вблизи, он ведь тоже отчасти артиллерист... ну можно так сказать. Дослуживать последний год ему пришлось в минометной батарее мотострелкового полка, сперва его определили в старшие вычислители, и даже запись в военном билете появилась. Так бы может и пришлось ему осваивать новую военную специальность, да только через да дня комбат случайно застал новичка в ленинской комнате за починкой телевизора. УЛПЦТ - есть такая модель, работают но ломаются регулярно, благо запчастей к ним в этой "почти Европе" много, все необходимое легко найти на ближайшей свалке. Так он на следующее утро стал радиотелефонистом и в этом качестве успешно дотянул до дембеля попутно приобретя на погоны пару лычек. Лишь изредка его "одалживали" из батареи на показные занятия, да на проверки, где он то удивлял "наших друзей-фашистов", то подменял криворуких снайперов в пехоте. Однажды правда сержант чуть не "спалился", и как раз на итоговой проверке, где волей случая пришлось изображать "молодого" солдата. Совершенно случайно он столкнулся с одним из офицеров, ранее видевшим его "за речкой", но обошлось как-то без скандала, не сдали.
  Шестифунтовка, словно маленький, но злой зверек притаилась в кустах, ее товарки точно так же прячутся рядом поодаль. Эти ребята-артиллеристы сразу понравились Сашке, и капитан у них ничего, почти как у них в батарее тогда был, вполне нормальный мужик. Он тоже тут и его задача - выстрелить первым, после чего ударят и остальные орудия. Двенадцать таких стволов, если их поставить за естественным препятствием могут много чего натворить, это уже унте-офицер усвоил на собственном опыте.
  -Ну что братец получиться у нас, али как? -не выдержал и первым спросил капитан.
  -Не скажу, ваше благородие, все зависит от них, -и Александр ткнул рукой в сторону поля, где грязно-зеленые фигурки в высокой луговой траве осторожно подкрадывались к французам.
  Пока все идет как задумано, отряд Яковлева французы до сих пор не обнаружили, но не факт, что и далее они будут столь же беспечны. Расчет у командира 13-го егерского прост как пять копеек, настоящий кавалерист - человек порыва и часто сначала делает что-то, а потом уже и соображает. Чистая психология, скорее всего "обиженные" бойцами поручика эскадроны отреагируют быстро, как рой пчел - сразу же нанесут ответный удар, прямо так без разведки и раздумий.
  Между тем артиллеристы возятся со своим "сокровищем", правильный проверяет легко ли можно сместить хобот лафета, влево идет хорошо, вправо мешает кочка, приходиться срубить ее лопатой, шанцевый инструмент всегда при орудии, там у них на лафете сбоку специальная петля есть для него, там и возят в походе. Передок остался на дороге и теперь большая часть расчета занята переноской зарядов оттуда, с орудием возятся только трое. Ни ящиков, ни лотков у них нет, не додумался Аракчеев и не досмотрел, таскают нижние чины боеприпасы в каких-то сумках, хорошо, что день сегодня сухой. Банок с картечью и картузов по отдельности не видно, возможно уже введен у них унитарный выстрел, вроде разговоры давно об этом ходили. Плохая новость, где теперь взять заготовки для ручных гранат?
  Капитан работает с прицелом, ранее Александр внимание, что там у них за оборудование, а присмотрелся - что за чудо такое? Ни оптики, ни уровней, ни шкал... ничего нет вообще, только целик и мушка, даже у него на винтовке и то сложнее прицел, как они вообще стреляют?
  -Что уставился аки кот на мышь, прицела нашего не видел? -не отрываясь от своего занятия спросил его капитан, благо унтер-офицер подошел очень близко.
  -Извините ваше благородие, но я вообще у вас прицела не вижу, -признался Сашка.
  -А ну погоди... да у тебя поди и такого нет! Покажи мне ружье, - потребовал офицер и Александр выполнил это требование, правда оружие из рук не выпустил.
  -Что за... с каких пор в пехоте стали на ружья такие приборы ставить и зачем? У нас есть диоптр Маркевича, но он мне не нужен, на триста шагов и так наведу.
  -Триста и прямой наводкой? Так для артиллерии это немного, а как с закрытых позиций и по ненаблюдаемой цели вы работаете?
  -Как? А никак, не вижу - значит и не стреляю... постой братец, а ты что, смыслишь чего в этом деле? -неожиданно "прицепился" к случайно вылетевшим у Сашки словам артиллерист.
  Александр понял, что в очередной раз "язык мой - враг мой" его сильно подвел, надо выкручиваться, ведь правды не скажешь, нужна хотя бы полуправда, толково врать за эти годы он так и не научился. Вроде бы офицер без "вредных привычек" попался, солдата быдлом не считает, раз уж решил расспросить по данному вопросу, другой бы в такой ситуации начал с ругани "Почто лезешь не в свое дело мерзавец!", а закончил бы кулаками. С таким можно и немного больше себе позволить, чем с остальными "их благородиями". Технарь технаря как нибудь да поймет, пусть даже между ними два века лежат. До сих пор он был предельно откровенен только со штабс-капитаном Денисовым, присматривался еще к некоторым офицерам, к тому же Яковлеву Леониду, но как-то не сложилось с ним. В крайнем случае никогда не поздно вовремя "включить дурака", а тут еще и может быть через час они расстанутся и более никогда не встретятся, или их тут где-нибудь рядом положат в общую могилу - и такой вариант развития событий исключить нельзя. Скорее всего благодаря последнему обстоятельству Александр и разговорился, слишком уж много сегодня дурных предчувствий накопилось, вот он и "разрядился".
  -Да я ваше благородие служил раньше в миномет... мортирной батарее, - в последний момент он успел поправить оговорку и кажется, что собеседник не заметил.
  -В осадном парке значиться, а они разве так могут? И что значит с "закрытых позиций" и "прямой наводкой"?
  Пришлось унтер-офицеру пуститься в длительные разъяснения и постоянно возникала путаница в терминологии, за двести лет одни слова поменяли свое значение, а другие и вообще отсутствовали в лексиконе артиллеристов и военных инженеров 1807-го года. Просто удивительно, что капитан всю эту маловразумительную для неспециалиста и несведующего человека галиматью с грехом пополам, но понял правильно. Возникло у него лишь несколько вопросов и не на все Александр успел дать ответ, так уж вышло
  -Как у вас производили расчеты потребные для стрельбы? Это же полдня надобно потерять на такую дурь.
  -А никак... -в свою очередь развел руками Сашка, вычислителем то он был всего пару дней, и успел лишь бегло ознакомился с новым "хозяйством", -Солдат на приборе считал, вроде логарифмической линейки, только специальной, там же и все поправки на ветер и износ ствола вводят. Вроде и у вас такие есть, их не то наш Ломоносов изобрел, не то англичанин, его фамилию я запамятовал.
  Хм, век живи - век учись, а дураком помрешь. Нет таковых принадлежностей и не значатся по ведомостям. Слушай унтер, а как они у вас передавали сию цифирь за несколько верст?
  -Аппарат такой специальный применяют, нет скорее два... разных типов и не знаю даже, сложно объяснить... -замялся Сашка, еще бы, тут он и сам местами "плавал", он ведь не теоретик, а практик, специалист по обслуживанию и ремонту. Есть такие вещи, что знаешь прекрасно, а вот словами объяснить - адский труд, так вот в радиотехнике подобное сплошь и рядом.
  -Ваш благородия подходят оне! -прервал их беседу фейерверкер, давая понять, что время для разговоров закончилось.
  Сотни глаз следят за маленькими зелеными фигурками в поле, отсчет запущен, а как там дальше выйдет пан или пропал - никто пока сказать не может. Пока же по прежнему французы не то не видят жалкую горсточку егерей, не то намеренно игнорируют. Остановились, поручик махнул рукой и ударил жиденький залп. Отстрелялись ребята результативно, хоть и с пятисот шагов, один кавалерист вылетел из седла, у второго раненая лошадь встала на дыбы. Теперь остается только уносить ноги, очень неприятное занятие, когда сзади несется за тобой "коробочка" эскадрона. Французы все же клюнули на приманку, расчет командира 13-го егерского оправдался. Может быть на руку сыграл тот факт, что приходится иметь дело с какой-то элитной частью, которая редко бывает в деле и не так измотана как обычные армейцы. Сашка таких еще не видел и даже не смог кто это: высокие меховые шапки, офицеры в блестящих стальных кирасах, а у нижних чинов только имитация, сочетание белого и синего сукна издалека выглядит создает видимость доспехов. Где-то он уже однажды встречал таких "орлов", не они ли Бонапарта охраняли на рекогносцировке под Фридландом? Похоже, что те же самые и люди у них подобраны высокие один к одному и лошади породистые... элита одним словом.
  Плохо, нехорошее начало, один из солдатиков в рваном егерском мундире заметно отстает от товарищей, видно сорвал дыхание, грудь у него "ходит" как бока у загнанной лошади. Он идет на добрых сто метров позади остальных, а кавалеристы настигают и один из них - офицер в кирасе доворачивает своего коня в сторону бегущего с из последних сил паренька. Похоже, что возможно, жить этому бойцу осталось несколько минут от силы, а ему только в этом году исполнилось семнадцать, самый тот возраст, когда все еще впереди. Это самой молодой боец в 13-ом егерском, когда он несколько лет назад попал к ним в полк, то ему не то 12-ть было, не то 13-ть и на вид сущий ребенок. Полковник тогда приболел на несколько дней - ревматизм его скрутил, а так бы ни за что не принял такого рекрута. Но полком в тот момент фактически управлял Иван Федорович Денисов и штабс-капитан пожалел парнишку, в рекрутском депо кормят плохо, зато бьют будущих защитников отечества исправно. Встал вопрос куда девать такого "солдата", в строй его не поставишь, на учение или в караул не отправишь. В постпавловские времена малолетние рекруты стали редкостью, но иногда все же встречались в армейских полках. К чести российской императорской армии подобных "недомерков" в бой с оружием не отправляли, обычно пристраивали их куда-нибудь. Беда в том, что в 13-ом все полковое хозяйство на редкость бедное и урезанное по всем статьям, можно сказать полк "влачил жалкое существование". Хотели было определить мальчика флейтистом, по одному в роте было положено иметь по штатному расписанию и даже инструмент нашли для него - трубку такую деревянную с дырочками. Но кто его должен учить - музыкантов не имеется вы наличии, ротные сигналисты и сами едва-едва "работают", решили тогда поручить парню барабан, то этот инструмент тяжелый и громоздкий и ничего не вышло. Определили затем новобранца в качестве подмастерья к оружейному мастеру на "подай-принеси". Бывшие дворовые - они вообще самые "бесполезные" среди нижних чинов. Так уж заведено, почти у каждого барина чуть ли не сотня "бездельников" дурью мается при поместье или в городском особняке, рабочей силы много и ее не ценят. Александру рассказывали, что у одного "благородного господина" был даже заведен специальный слуга в обязанность которого входило лишь подтирать тряпкой плевки за барином, да подставлять физиономию под удар, когда хозяину "скушно".
  В понедельник Савка мельник,
  А во вторник Савка шорник,
  С середы до четверга Савка в комнате слуга,
  Савка в тот же четверток дровосек и хлебопек...
  И в результате средний дворовый юноша почти ничего не умеет толком делать руками в отличии от своего сверстника, живущего в семье родителей-крестьян.
  С металлом у молодого человека как-то тоже "отношения не сложились", хорошего слесаря из него швейцарец сделать не смог. Приметили нижние чины, что любит он возиться со всякой живностью, то крысу приручит, то глядишь - собачонка за ним бегает следом. В конце концов определили отцы-командиры подростка в обоз помощником конюха, оказалось - угадали, там самое ему и место. Живые "моторы" весьма и весьма капризны и что бы они служили безотказно требуется приложить массу усилий. Обычно к веке ХХ-ом с подачи средств массовой информации принято рассматривать такие профессии как нечто "низменное", фи... сапожник, конюх, печник и далее там по списку. Менеджер по продажам или скажем cleaner - вот это звучит иначе. Александр и сам сначала был того же мнения, но первая же попытка пошить сапоги самостоятельно убедила его в обратном. А с лошадьми так он не освоился до конца, запрягать в повозку кое-как научился, но остальные аспекты этого ремесла остались для него "за кадром". Предел достижений обладателя красного диплома провинциального ВУЗа - наш современник смог изготовить себе поршни и то по уже заранее раскроенному материалу.
  Как и часть остальных рекрутов этот "малый" попал к полк "за девку", но как! Его самого барин хотел было "употребить" вместо женщины, но любовь у них закончилась нанесением представителю привилегированного сословия телесных повреждений средней тяжести. Результат конфликта предсказуем, молодого человека осудили за "бунт" ведь руку на хозяина поднял, стандартный набор - кнут, вырывание ноздрей и каторга на десять лет. Так бы он и сгинул во глубине сибирских руд, или скорее всего прямо под кнутом, 30-ть ударов и не всякий здоровяк выдержит, но вмешался его величество случай. У смотрителя того заведения, где Савушка сидел в ожидании казни было маленькое хобби или небольшой бизнес, или "халтурка". Господин чиновник в свободное время ловил разных там "ничейных" бродяжек, пьяниц и прочих приблудных "людишек" для продажи в рекруты военному ведомству. Все условия ведь у него, и казенный конвой, и помещение даровое, и властные полномочия были, кто что охраняет, тот то и имеет. Вышла накладка, деньги за "волонтера" уже уплачены, а намеченный к сдаче кандидат из продолжительного запоя отправился прямиком на небеса, другого же искать времени не было. Вот и предложили юноше выбор или берешь чужое имя и добровольцем на защиту отечества или к палачу на экзекуцию. Савка выбрал первый вариант и даже "рупь на водку" получил от благодетеля в качестве поощрения. Как смотритель острога отчитался за утрату заключенного, да проще простого, долго ли отписать по команде, что несовершеннолетний преступник "руки на себя наложил".
  Парнишка и служил бы при обозе нестроевым нижним чином спокойно до совершеннолетия, а затем и далее "тянул лямку солдатскую", но не получилось. Историю его с барином нетрадиционной ориентации знал один только штабс-капитан Денисов и гласности не предавал, зачем такие вещи поднимать и "зря человека обижать". Вышло же так, что перед самой войной среди последнего пополнения полк получил и нескольких рекрутов из того же уезда, откуда был родом парнишка. Они быстро про помещика-педераста и его деревушку - "РваноЖоповку" разболтали остальным нижним чинам. Не со зла - "чесали языки" парни, а тема самая благодатная, недаром треть анекдотов сложена про "этих самых" цвета неба голубого. Вскоре юноша стал объектом постоянных насмешек, вроде бы и специально его никто не донимал, но так уж вышло.
  В таких условия нет ничего удивительного, что молодой солдат попытался доказать - он "тоже мужик", он - "как все". На войне для этого существует только один универсальный и проверенный способ. Кинулся Савва к полковнику - "Желаю в строй ваше высокоблагородие, разрешите!"... отказали, молод отрок, еще успеешь умереть "за царя" или просто так, когда придет время. Тогда он явочным порядком попытался принять участие в очередной стычке, затесавшись в ряды первой роты. Совершенно случайно унтер-офицер заметил среди бойцов "чужака" и немедленно прогнал прочь. Так "малолетка" и выгоняли из боевых порядков вплоть до самой фридландской бойни, а после по вполне понятным причинам контроль ослаб. Принес Савва однажды после перестрелки с поля боя погон и ружье французского сержанта и конец обидным подначкам, опрошенные сослуживцы подтвердили - одного врага он положил пулей, а второго ловко достал штыком. После такого блестящего дебюта в обозе юношу удерживать не стали и он занял место в той же "элитной" первой роте, заменив собой погибшего ранее солдата.
  Все... ему не убежать, он разворачивается и принимает бой. Очень тяжело, даже чисто психологически: у "него" скорость и напор, сабельный клинок в руке врага в такие секунды кажется невероятно длинным чуть ли трехметровым. У тебя же только ружье со штыком в распоряжении, и в грудь "его" колоть нельзя ни в коем случае, сам угодишь под лошадь, она тебя мигом снесет и растопчет. Удар наносят по правилам сбоку, а чаще всего и сзади в спину, не красиво и не "благородно" - но практично.
  Александр прикинул, что бы он делал "по науке" на месте того парня, мог он там оказаться, если бы полковник его не удержал. Ружье идет вверх над головой и принимает сокрушительный на вид удар, стволу - конец, он прогнется, но прорубить его практически невозможно. Не жалко, старина Бауэр будет снова психовать, ругаться на своем родном варварском наречии, но выпрямит железную трубку, есть у него хорошее приспособление. В крайнем случае - веревками за концы захватим... раз-два взяли... вокруг подходящего пенька и готово, для стрельбы по групповой цели сойдет и такая железяка.
  Даже казаки, а у них в сотнях попадаются нередко хорошие сабли восточного типа тут бессильны. Европейские массовые клинки - дрянь, не столько рубят, сколько бьют и кромсают человеческую плоть и часто не наносят противнику смертельных повреждений. Был известный случай, ротмистр-гусар вроде бы при свидетелях развалил в рубке супостата "до седла", а потом его среди пленных встретил. У француза оказалась сломанной ключица и на спине поверхностная резанная рана, чуть ли не большая царапина до самых ягодиц у мнимого "покойника" была. Болезненно и неприятно, но от таких ран люди не умирают и порой даже из боя не выходят.
  Сейчас сталь вместо податливой человеческой плоти вдруг да найдет на своем пути железо, искры брызнут веером, иногда плохие сабли после такой горячей встречи крошатся как стекло. Офицер на красивом белом коне с разгона пролетит мимо цели, а зачуханный солдатик крутанется ему вслед и кольнет "животину" штыком в круп. Бить хозяина бессмысленно, он прикрыт броней добротной кирасы. Классика штыкового боя, не раз и не два подобным образом егеря спешивали зарвавшихся сине-белых улан и прочих "легких" французов, что пытались рубить пехоту "дуриком" с налета. За пять лет штабс-капитан Денисов хорошо обучил нижних чинов, пусть не все приемы фехтования отработал с ними, но основные парады, отбивы и удары народ усвоил и успешно потом применял на практике в Восточной Пруссии.
  Француз стрелой летит навстречу своему поражению, правая рука - горизонтально, почти прямая сабля выставлена вперед под углом 30-ть градусов. Странно как-то, только и успел отметить Сашка, обычно кавалеристы держат свое оружие иначе, по всякому бывает, но не так - из подобного положение рубить крайне неудобно, не замахнешься. Сшиблись... наш и "не наш", схватка длилась может быть полсекунды... "хрясть" и разошлись в стороны как шары на зеленом сукне бильярдного стола. Всадник уноситься дальше преследовать остальных убегающих врагов, что виднеются впереди. Он ловко поймал выскочивший из тела поверженного российского солдата клинок. После удара он вынужден был разжать пальцы, иначе сломаешь бы себе запястье... пару раз француз взмахнул саблей, стряхивая капли крови со стали. Все предусмотрено, на рукоятке оружия есть петля специальная ременная на руку, иначе можно случайно уронить клинок или оставить его в теле противника после укола. Пехотинец шатается и медленно оседает на землю, ружье вываливается из деревенеющих пальцев, он проиграл, он погиб - штык оказался в этот раз "дураком", а пули в стволе у него не было.
  "Мать твою..., так не бывает!" срывается с пересохших губ унтер офицера хриплое восклицание, не голосом - одним лишь шипением. В последнее мгновение перед столкновением офицер в серебряной кирасе не стал отводить руку с оружием назад, а просто слегка опустил клинок вниз и уколол солдата в грудь, словно не сабля у него а пика. Конец... как иголкой бабочку, еще бы на такой скорости проткнет насквозь и кости по пути в труху размолотит. Сталь вышла сантиметров на десять из спины нижнего чина, нет больше Савки на этом свете, восемнадцатый день ангела ему уже не отмечать. От такого редкого приема не существует пока хорошего "противоядия" у пехоты. Это другая школа фехтования, мало распространенная в начале 19-го века и предпочитающая рубящим колющие удары.
  -Прими его душу господи, -кто-то бормочет за спиной Александра, судя по голосу не капитан, тот привычный уже, а возможно фейрверкер или один из номеров расчета шестифунтовки.
  Хреновое начало, но основную партию они еще не разыграли. Пока Яковлеву и компании удается держать врага на расстоянии, на коротких дистанциях человек вполне может конкурировать с лошадью. Вырвавшийся было вперед суб-лейтенант, тот что "снес" отставшего от своих Савку, вынужден натягивать повод и притормаживать, его место на левом фланге "коробочки" эскадрона. Забег продолжается и близко финишная прямая с раздачей призов. Они, французы - "элита" и сплошь одни ветераны после двух-трех кампаний, опытные бойцы? Чугунным или свинцовым шарикам картечи все равно кого косить, рядом в пяти шагах от унтер-офицера вовсю готовятся к встрече: артиллерист-правильный уже поворачивает в нужную сторону орудие, а капитан, отстранив нерешительного фейрверкера, сам крутит винт вертикальной наводки.
  -Вершок вправо... еще на палец сдвинь дурень, да плавно собака веди, почто дергаешь! -доноситься сбоку приглушенная ругань, попадут ли они, ведь целятся чуть ли не "по стволу".
  Александр чуть не нажал в сердцах на спусковой крючок, он уже давно "сопровождал" прицелом того самого шустрого офицера, но - нельзя, есть приказ! Отстал еще один из егерей, споткнулся и упал навзничь тот самый комедиант... "Батюшка барин сивый жеребец Михайло Петрович" к нему так прозвище и прилипло "Михайло". Бывший крепостной актер, вызвался сегодня добровольцем на опасное предприятие. Теперь и ему пришел конец, француз мигом оказался тут как тут и достал прямо по макушке пытающегося подняться с колен солдата. В этот раз удар был рубящий, кавалерист дотянулся лишь самым кончиком клинка, шаг в сторону и нижний чин бы наверняка уцелел, но он не видел "подлетающего" со спины врага. Сашка так и не понял, убил француз в этот раз свою жертву или нет, вроде потом ходили слухи, что мужика видели в плену. Одного бы он этому черту простил, но двоих подряд и каких? Если картечь из пушек офицерика не возьмет, то ему суждено умереть от пули. Да плевать, что не эскадронный командир, все равно будет первым в списке целей - так решил для себя унтер-офицер.
  Куда денутся охотники-добровольцы, живая приманка, ведь до спасительных деревьев им не добежать? Должны свалиться на землю, залечь прежде чем заработает в полную силу "бог войны". Очень рискованно, плюс-минус минута и французы с разгона могу их и растоптать, вся надежда на артиллеристов, они должны отстреляться вовремя. Александр оторвался на секунду от своей винтовки и скосил глаза влево, как там пушкари, все ли у них в порядке? Капитан приник лицом к примитивному прицелу орудия, ловит неуловимые мгновения. Скорострельная трубка горит то три секунды, то пять - не угадаешь никогда... а ему обязательно надо "урвать" момент, когда застрельщики решат по команде поручика залечь. Лицо у него красное как из бани, пот градом катиться мешает и заливает глаза, а шрам на щеке - напротив отливает белой полосой. Что же они там медлят... когда?
  Поручик Яковлев отбрасывает на бегу бесполезное уже ружье, тянет руки вверх к небу - условный сигнал для всех остальных "бегунов", секунда и он падает лицом в траву, а за ним исчезают из поля зрения и его подопечные, грязно-зеленые мундиры сливаются с зеленой травой луга. Еще секунда и Александр оглушен грохотом орудийного выстрела, вроде успели... пока не рассеется дым ничего не поймешь, может картечь прошла мимо и вот-вот из серого непроницаемого тумана на тебе вылетит лошадиная морда в двух метрах над землей, а там далее и занесенный сабельный клинок мелькнет в воздухе. Сквозь рукотворный туман видны вспышки справа и слева, разряжаются остальные орудия, все двенадцать посылают картечь куда-то вперед. Край леса окутан дымом от сгоревшего пороха, не видно ни зги. Сашка сперва пожалел, что встал так близко к пушке, но потом понял, что займи он любое место в цепи, везде обстановка одинаковая, шестифунтовки равномерно распределены по фронту.
  Томительное ожидание, грохот давно утих, дым еще стоит, ни выстрелов ни команд не слышно, а значит французы так и добрались до развернутых по кромке лесополосы егерей.
  -Пресвятая богородица... лежат... все почитай! -нарушил молчание кто-то из артиллеристов, когда дым немного рассеялся.
  -Почто встали? Заряжай! Сейчас другие полезут! -тут же и отреагировал капитан и у пушки началась уже знакомая суета.
  Александр попытался поискать для себя хоть какую нибудь цель, поле сплошь усеяно телами людей и лошадей. Кое-где кто-то еще шевелиться но мало двое или трое, артиллерия отработала на славу и положила почти всех, был эскадрон и нет - лишь луг заваленный трупами. На дальнем плане единственный уцелевший солдат пытается сладить с раненой лошадью, обезумевшее животное никак не хочет подчиниться его воле. Наконец француз справился и рванул обратно своим, пытаясь уйти подальше от этой зловещей "долины смерти". Унтер-офицеру не стоило бы особого труда "снять" его, но на рядовых тратить патроны он уже зарекся, не напасешься, да у ствола винтовки ресурс не бесконечный. Где тот суб-лейтенант, что играючи срубил двоих нижних чинов, его собратьев по оружию? Лежит, видно его хорошо, шел он на фланге своей "коробочки" рысью, там и остался. Как ни странно, французик живой... пока живой. Судя по искаженному невероятными страданиями лицу и неестественно вывернутым конечностям поломался месье и очень сильно, когда вылетел как птичка из седла. Система штрафов за быструю езду по полю боя известна всем, ниже колена сломал ногу - лубки и год на костылях, если полупьяный торопыга-хирург тебе не оттяпает конечность своей ржавой пилой. Выше колена - калека на всю оставшуюся жизнь, о продолжении службы в строю можно смело забыть, Наполеон вроде пенсии своим ветеранам платит? Сломаны кости таза - мучительная смерть через час или два, как повезет... медицина бессильна. Сашка решил было добить этого поломанного "лейтеху" и даже прицелился в него, а выстрелить не смог... Раздумал, может француз еще выкарабкается, может его дома, во Франции ждут. Он - снайпер, в не киллер, это разные профессии. Ему за трупы не платят ни копейки, его дело выводить противника из строя, а не убивать. Нет у него к "ним" даже обычной вражды, не говоря уж о ненависти... просто идет такой процесс - война и солдат выполняет приказ. Он этим летом даже стрелял всегда в грудь, давая противнику пусть слабый, но кое-какой шанс уцелеть. Исключение делалось им только для обладателей кирас, как поведет себя мягкая свинцовая пуля на дальних дистанциях при встрече с броней сказать заранее было невозможно, слишком мало было фактического материала для наблюдений и опытов. Поэтому "бронированных" всадников бил унтер-офицер в голову, но только их одних и опять - ничего личного, лишь служба и крайняя необходимость выжить самому и "вытянуть" товарищей.
  Последний взгляд в сторону того, кто так и не стал "целью", как его скрутило и врагу не пожелаешь! В кавалерию после такого цирка-шапито идти - ни зак каие коврижки... мы будем ходить всю оставшуюся жизнь пешком, на лошадь сесть Сашку теперь и под дулом пистолета не заставят. Где-то по периферии сознания бродила у него мысль... как бы сформулировать, он попытался сосредоточиться на ней но все никак не мог... словно комара ловил палочками для риса, как тот японский сенсей. Чего он тут вообще делает, что он на этих кровавых полях потерял? Если нет у него нет "ни бога, ни дома, ни жены...", нет и отечества. Российская империя, СССР и та российская федерация, откуда он прибыл - это "четыре совершенно разных человека" как у того чукчи. Занимаемся тут в этой "как бы Европе", даже нельзя сказать чем, "они" нас за "Францию и императора" долбят, а мы их... хрен поймешь за что, но исправно друг друга истребляем. Единственная связь держит тонкой ниточкой, невесомым волоском - друзья, сослуживцы и отчасти - "среда", есть у него такое свойство по натуре, "прилипать надолго" к чему нибудь. В той далекой теперь жизни в 20-ом и 21-ом веке он точно так же не мог никак поменять место работы, хоть и были привлекательные вроде варианты.
  Благо, в 13-ом егерском полку к пришельцу из будущего относятся вполне гуманно, а то бы уже давно сбежал, погоны долой и к бонапартистам в гости. Телеграф у них уже есть, путь и несколько извращенный и можно попробовать поработать по основной специальности.
  Parle veau France"? Язык сломишь без предварительной подготовки... Черт, засада какая "аццкая", не то учил столько лет в школе, и в ВУЗе потом! Знать заранее, что провалишься однажды утром в 1801-й год, так соломки бы подстелил.
  Короткая передышка, один эскадрон тяжелой кавалерии успешно помножен на ноль, командиры остальных трех решают, кто должен заняться возмездием. Если судить по форме, то все четыре взяты из разных полков и есть вероятность, что взаимодействие у них налажено слабо. Александр только хотел сходить на дорогу, проведать, как там ребята из его взвода, все ли выскочили из мышеловки без потерь, после такой пробежки сразу в цепь не поставят, дадут немного отдохнуть в резерве. Не вышло... атака, теперь идут сразу две "коробочки" - уланы и эти как их... народ "волосатиками" обзывает за характерный султан на каске. Все внимание на фланги, офицеры где-то там едут, надо только их выделить среди этой пестрой массы.
  За километр французы начали перестраиваться, ударить сомкнутым строем да по укрытому за деревьями противнику - идея плохая, это и поклонники линейной тактики иногда понимают. На глазах унтер-офицера бело-синяя "коробочка" распалась на шеренги, а затем и вытянулась в некое подобие цепи - "лава"? Решили использовать тактику "степных дикарей", посмотрим, к чему такой ход приведет. "Волосатики" пока так и идут бок к боку, сохраняют прежний боевой порядок.
  Рядом ругается матом капитан, не может понять куда следует наводить, по "коробке" эскадрона стрелять намного проще и удобнее. Плохо то, что до сих пор Александр не смог отыскать уланского комэска, суб-лейтенанта он уже видит, сержантов тоже, но хотелось бы поближе познакомиться с капитаном или майором. Постойте, а кто это там на левом фланге саблей размахивает над головой, солнце отражается от полированной стали, зайчики по глазам лупят как трассеры из ДШК. Какой практический смысл в подобном кавалерийском кунг-фу... вот он махнул еще раз и справа от него увеличили интервалы между отдельными всадниками. Да это же команды таким образом у них передаются, не надрывают глотки и не "лают" хором как в российской кавалерии! Значит это - "клиент" стрелка-охотника... и дело за малым. Всего лишь полминуты потребовалось Александру, нужно было выбрать промежуток времени, когда вражеский офицер остановиться или придержит немного своего коня. Выстрел... больше никто никаких сигналов не подает, остались бело-синие без управления.
  Унтер-офицер перезаряжает винтовку, надо торопиться, здесь не тир. Между тем по всему фронту захлопали ружейные выстрелы, трескотня, беглый огонь. "Лава" или кто его знает, как у французов такой строй называется отвечает из карабинов... ради бога с такого расстояния попасть они могут в кого-нибудь только чудом, а у бога на сегодня лимит уже исчерпан. Огонь егерей, если особо не присматриваться, вреда вроде особого бы не наносит, но вот свалился один бело-синий, еще один откидывается вперед на шею лошади, а на правом фланге уже два или три коня на "автопилоте" бегают, потеряв непонятно где своих хозяев. Позднее штабс-капитан Денисов подсчитает, и у него получиться, что на выведение из строя одного вражеского кавалериста егеря тратили в среднем тридцать или сорок патронов. По меркам начала века, где военные теоретики считают - надо израсходовать на вражеского солдата столько свинца, сколько он весит, очень даже и неплохой результат.
  Пять минут перестрелки и уланы по команде суб-лейтенанта, один остался - о втором успел позаботиться Александр, разворачиваются и выходят из зоны ружейного огня. Первый блин у них комом... развернулись по команде и возвращаются, или слишком смелые или слишком глупые! Снова стрельба и снова в "одни ворота". Такое впечатление, что потеряв командира уланы утратили и начальный замысел операции, а его заместители свели все к простому караколю ( caracol), как во времена испанских терций, прием старый и порочный. В этом скоро убедился и последний суб-лейтенант, получив к качестве весомого доказательства цилиндрострелчатую пулю из винтовки Александра.
  Пока французская кавалерия пыталась побороть нового противника о сборище на холме как-то совсем забыли, а ведь скопилась там, если не считать различных нестроевых и спешенных кавалеристов сила изрядная, хоть и слабо управляемая - до двух тысяч штыков... Внезапно французы услышали у себя в тылу крики "ура" и всадники вдруг оказались словно среди человеческого моря - "окруженцы" пошли на прорыв в сторону "своих". Кое-кого опомнившиеся французы все же порубили, может быть сотню или чуть больше им удалось перевести в счет потерь, сейчас уже не сосчитать. Да только французам пришлось за это достижение заплатить, их самих прорыв застал врасплох. Многих конных улан, "волосатиков" и еще там были какие-то неопознанные всадники, оказавшихся вне своих "коробочек", приняла на штыки ломившаяся к дороге пехота. Кавалерист страшен в массе и в движении, а если застали вдруг его одного и стоящего на месте... Пока он там размахнется саблей, или пистолет из чушки вытянет - в ежика штыками превратят за милую душу, так и вышло местами. Второй эскадрон, те самые "волосатики", игравший до сих пор роль резерва и поддержки "лавы" улан попытался было смелым маневром отрезать врагов от спасительных деревьев. Французы шли напролом, игнорировали ружейный огонь егерей, но в пылу схватки они совсем забыли о другой грозной опасности... Перекрывая беспорядочное тарахтение ружей басом ударили молчавшие до этого момента шестифунтовые полевые пушки, опять картечь из дюжины стволов нашла массу вкусного человеческого мяса. Все смешалось в доме Облонских, вновь над полем боя повисла естественная дымовая завеса, ружья еще стреляют, но уже реже и реже - возможно это палят как раз прорвавшиеся с холма "свои", а не нижние чины 13-го егерского полка.
  Таймаут... дым рассеялся, успевшие изрядно отгрести "этих самых" французы отошли сразу километра на три назад, трупов на лугу перед деревьями стало заметно больше. Живых почти не видно совсем, "свои" поспешили укрыться в лесополосе, враги откатились далеко назад. На самом краю заваленного телами поля Александр заметил вдруг некое движение, секунда и и потенциальный "кандидат" уже в прицеле.
  -Вот идиот, нашел время для мародерки! -Сашка мгновенно убрал палец со спускового крючка, там вдали на краю луга, возле отдельного стоящего дерева солдатик-фурлейт пытается стянуть сапоги с убитого француза.
  Не получается никак, "добытчик" пыхтит от натуги как паровоз, но тянет... у кого бойня, у кого жизнь с ее маленькими радостями продолжается даже под картечью. Любителю поживиться трофеями из леса что-то кричат, за дальность не разобрать, и вот от деревьев к нему бежит старший унтер-офицер из второй роты. Обратно возвращаются вдвоем и бегом, впереди скачет вприпрыжку подгоняемый пинками обозник, мужичок бережно сжимает в руках драгоценную обувь, а за ним несется солдат в зеленом мундире - в качестве "наставника" на путь истинный для сильно жадных.
  Поскольку Сашка оказался сегодня в положении кошки, что гуляет сама по себе, то как только стрельба стихла и французы ушли, он сразу же решил узнать как там его ребята, все ли целы. Здесь недалеко и полсотни метров не будет и обернуться можно быстро.
  Снова он на дороге, здесь царит хаос, но уже есть признаки "наведения порядка". Пользуясь временным затишьем сюда же прибыл и командир полка, обстановка требовала его присутствия. С одной стороны штыков стало очень много, с другой - они совершенно бесполезны, "чужие" солдаты подчиняются постольку поскольку, а вот панику они могут создать вполне реальную и тогда все пропало. И еще полковник, командир 13-го опасался, что в общей массе могут найтись офицеры старше его по званию и чего доброго начнется борьба за власть.
  -Гнать всех в тыл, на чины не смотреть! -последовало распоряжение и резервная полурота принялась исполнять.
  К моменту, когда Александр выбрался к своему взводу операция "зачистки" уже подходила к концу, основная масса вырвавшихся из окружения двинулась на восток, кто добровольно, кого пришлось немного "подогнать", но они ушли. И слава богу, если бы снова ударили французы и прорвались через лес к дороге, то бардак гарантирован. А там недалеко и до "спасайся кто может", в данных условиях - разгром, уничтожение или сдача в плен.
  Обошлось, "чужих" прогнали... кое-где бродят задержавшиеся "бесхозные" нижние чины, с полковником спорит какой-то чин, кто такой - Александр так и не понял. Основная толпа, способная как море растворить в себе егерей схлынула и укатилась в тыл. Григорий, Федор, Прошка и остальные - все живы, никто не остался в поле лежать, никого не растоптала конница. Рядом нижние чины, отправленные от взводов, получают патроны, возле двуколок толпиться народ как возле бочек с пивом в застойные времена и точно так же порой слышится знакомое: "Не напирай, куды лезешь? В очередь!"
  Повидались и надо возвращаться в цепь, как французы без стрелка-охотника обойдутся, скучно ведь им будет. Александр уже было двинулся обратно к деревьям, но неожиданно со стороны поля загрохотали выстрелы, утихший было бой закипел с новой силой. Ударил по егерям последний - четвертый эскадрон, тот что не принимал ранее участия в разборках и этим супостатам удалось прорваться к дороге. Самоубийственное для кавалерии занятие - с разгону и в лес. Там даже не пули и штыки опасны - деревья и кустарник, из трех лошадей две обязательно упадут, а вместе с ними и всадники и не факт, что потом им суждено встать.
  -Вот оне братцы! Антихристы прут! -заорал кто-то из нижних чинов слева от унтер-офицера, он обернулся и так и есть. Хрустят кусты и на дорогу выезжает, нет неправильно - вываливается вражеский драгун, лошадь у него красная - в крови, вся иссечена острыми колючками кустарника. Это первый, за ним появятся и еще "адские всадники", унтер-офицер кидается к отцу командиру, возле которого собрался жалкий резерв - два взвода и поручик, тот самый, что недавно возглавлял забег. Никто никаких команд не отдает, всем и так ясно что делать, за кроме того драгуна сумели пробиться еще три десятка - из всего эскадрона, если бы они появились одновременно, то... пушной зверек всем егерям и их полковнику. Однако вышло так, что супостаты подходили по одному и с ними разбирались быстро и в порядке очередности. Первый пошел... шесть пуль в него выпущено, двое попали, красный конь уноситься без седока прочь, второй лезет - никак целый сержант... этот удостоен выстрела из винтовки, остальных нижние приняли кого штыками кололи, кого били из ружей в упор. Не обошлось и без потерь - одного бойца французы успели зарубить в короткой, но жаркой стычке, троих зацепили пистолетные пули, некоторые кавалеристы успели остреляться, прежде чем их окончательно прибили.
  Конец? Нет хрустит молодая поросль за спиной, словно продирается через подлесок медведь, Сашка только и успел в сторону - прямо на него вылетел последний драгун, за спиной полковник с денщиком, а как назло винтовка не заряжена и... нет штыка. Остальные бойцы рассыпались в ходе отражения атаки по дороге, ближайший боец лишь в 30-ти метрах и у него в стволе нет пули... в общем - довоевались. Француз уже замахнулся палашом сечас начнет рубить, их выручил артиллерист, солдат оставленный при зарядных ящиках. Артиллерийская рота не всех "своих" отправила на позиции, ездовые были в резерве на дороге, оружия им не положено, имелись лишь разные подручные средства, но иногда и лопата стреляет.
  Лощадь драгуна получив банником от ездового прямо в лоб резко шарахнулась в сторону, ездок не ожидавший от верного скакуна такого фортеля полетел в другую, по дороге водитель кобылы зацепил головой дерево, да так, что каска у него зазвенела от сильного удара. Мимо Александра к упавшему драгуну молнией проскочил денщик, на ходу он ловко поднял с земли "чужую" саблю - ногой подцепил, носком сапога и вверх, а затем поймал оружие уже в полете. Еще секунда и французика тривиально прирежут его же палашом.
  -Стой Прошка! Вяжи его! -неожиданно вмешался отец-командир, и видимо для Александра что-ли, пояснил мотив столь странного поступка, -Надобно хоть одного пленного представить, иначе нам опять не поверят и не одного креста не дадут.
  Когда потом полк выйдет к своим и начнут подводить итоги, и выяснилось, что пленных не привели, драгуна потеряли при отходе. Прохор связал оглушенному ударом и плохо соображающему "хранцу" руки, накинул веревочную петлю на шею и передал одному из солдат на попечение, и вышло так...
  -Ефимка, ты куды хранцузика подевал черт косолапый?
  -Так энто меня ундер в чепь погнал, я и побег!
  Француз предоставленный самому себе немедленно воспользовался благоприятным моментом и удрал. И трофеев никаких нижние чины в этот раз не взяли, может казаки под шумок что-то и успели подхватить с поля, егерям же было не до того. Пока полк шел обратно, то по дороге выдержал еще шесть или даже семь атак кавалерии. 13-ть - оказывается число счастливое! Попади они в подобную переделку в начале кампании, или в середине и скорее всего были бы полностью уничтожены. Под занавес же у французов энтузиазм сильно упал, а ведь еще совсем недавно весной они ломились вперед в атаках так, что и пулеметами их не удержишь.
  Сыграл свою роль и "человеческий" фактор, пожалуй благодаря ему и все так удачно для легкой пехоты и вышло. Иоахим Мюрат, зять самого Бонапарта был храбрым кавалеристом, он всегда более-менее удачно действовал в "стандартных" сражениях, но когда обстоятельства складывались не по шаблону, маршал нередко "тупил" со страшной силой. После рокового донесения о том, что русские (а их уже считали разбитыми и неспособными к активным действиям) "урезали" элитный полк старой гвардии, Régiment de grenadiers à cheval de la Garde impériale, у Иоахима похоже капитально "крыша поехала". Было у конных гренадер два эскадрона - остался один, второй убился почти полностью, купившись на дешевую приманку, и вот тогда у этого военачальника в голове словно что-то замкнуло. Как же любимцев "самого" Бони так обидели - немедленно, любой ценой уничтожить гадов. Мюрат стал выдергивать из маршевой колонны одно за другим первые попавшиеся ему подразделения и кидать их в атаку... На марше обычно конница идет отдельными эскадронами, так французы и атаковали 13-й егерский полк, ударили бы все разом и в одном месте - победа была за ними, но... судьба. Подходившие в по очереди эскадроны егеря отгоняли сильным ружейным огнем, благо по такой цели как "коробочка" новой пулей можно стрелять даже с 700 шагов. Подходящая аналогия, как кидать мячи в стенку, бетон безусловно страдает - спора нет, но спортинвентарь изнашивается намного быстрее. Задача ведь в принципе простая, такие офицеры постоянно разбирают на тактических занятиях. Один эскадрон имитацией атак удерживает противника на месте. У кавалерии есть собственная "ездящая пехота" - драгуны, специально предназначенная для таких целей. Вот они и должны были спешиться, перерезать дорогу и блокировать егерей, пока их коллеги не давали им сбежать. Затем подошла бы французская пехота, подвезли бы пушки и вуаля, был 13-й егерский полк в российской императорской армии и сплыл. В реальности же - серия смелых, но бестолковых атак кавалерии, даже единственную возможность "убить" врага наверняка французы упустили. Лесополоса в одном месте разрывалась и 13-й должен был пройти примерно полтора километра по открытой местности, но и там благодаря спешке Великая Армия "пролетела". Сашка так и не понял тогда, кто "им" мешал зайти для атаки с противоположной стороны коридора, времени у конницы для достаточно, она мобильнее пехоты и могла легко занять более выгодное положение. А нет... эскадроны налетали только с северо-запада и разогнавшись для удара они внезапно натыкались на небольшой овраг, начиналось маневрирование "буквой зю" - иначе препятствие не обойти. Нет скорости - не будет и удара, не будет и "шока", медленно приближающихся всадников просто напросто расстреляют без особого напряжения. И вдобавок все эти шатания-болтания происходили с самого начала и до конца под сильным огнем 13-го полка, плюс пушки выбросили навстречу коннице массу картечи.
  Сначала под прикрытие ружей выезжала и разворачивалась артиллерийская рота, затем орудия прикрывали легкую пехоту. Так в "шахматном" порядке и был успешно форсирован опасный участок. В 1812-ом под Красным российская пехота будет действовала точно так же, и там генерал Неверовский ускользнет из ловушки... В истории этого эпизода уже не будет, он сохраниться только на бумаге - книги, что пока лежат, аккуратно запаянные в полиэтилен, где-то на полках в бункере под Сосновкой, ждут своего читателя.
  ...............................................................................................
  Хороший день, небо голубое почти без облаков, ничто не нарушает там покой лишь ласточки ведут воздушные бои с мошкарой, да реет над полем вдалеке одинокий хищник, высматривает в траве мышей... двуногая "крыса" в камуфляже для него не добыча. Когда ползешь по пластунски только небеса и видны прекрасно, для наблюдение за местность приходиться время то времени останавливаться и поднимать голову над уровнем травы, выглядывать словно из-за забора, иначе можно легко потерять направление. Александр высунулся лишь на мгновенье, больше и не надо, вражеский пикет на том месте и признаков тревоги нет, они его не видят.
  Час назад казалось, что все уже позади, не нужно больше задыхаться от вонючей пороховой гари и "пробовать на вкус" казенную селитру, после сотни "скусанных" зубами патронов донимают приступы рвоты, содержимое желудка проситься наружу - такая вот романтика боя. Но можно потерпеть, главное - французы выдохлись и окончательно отстали, атаки прекратились, пройти еще несколько километров и там арьергард и там "родной" лагерь, если опять куда-нибудь не переместились.
  Ему поставлена задача "заткнуть" пушку, вот еще была бы удача... 12-ти фунтовая "дура" стоит за каменной стеной, лишь дуло смотрит в амбразуру. С поля он как ни примерялся - ничего не выходит, они наверху, а он в низине... Уникальное зрение здесь не помощник, сквозь грубо сложенную из дикого камня ограду унтер-офицер взглядом проникнуть не может, а надо иначе картечь сметет весь штурмовой отряд, подчистую сколько там у нее пуль в одном "выстреле"... хватит всем и еще останется. Почему решили прорываться здесь... не суть важно, есть видимо причины. Денисов не стал ему досконально объяснять, но если командование сочло, что следует сделать так, значит его дело выполнить приказ. Просто... и черт те его знает, как это сделать, и в запасе всего два часа. После "метаний и раздумий" Сашка пришел к парадоксальному выводу - единственное место, откуда можно поразить любого из номеров расчета вражеского орудия на выбор, единственная удачная позиция находиться как раз в пределах городка. Туда он и направляется, конечная цель его "дерзкого поползновения" - полуразрушенная часовня на старом кладбище, что находиться на южной окраине. Александр даже не уверен, что это город, они обычно считали сколько "иголок" кирх в небо смотрят, если одна церковь деревня, две - поселок, четыре - маленький город, а тут только три культовых сооружения. Три с половиной, и вот эта "половинка" и притягивает унтер-офицера как магнитом. Оттуда сверху, позиция артиллеристов видна как на ладони, и можно в нужный момент, за минуту до атаки снять "хозяина", в российской императорской армии огнем управляет фейрверкер, у французов - сержант вроде бы. В самом крайнем случае Александр ликвидирует всех номеров расчета, у него есть в запасе несколько минут. Со штабс-капитаном они условились, что первый выстрел будет сигналом к началу атаки. "Гранатометчики" к тому времени незаметно подкрадутся к тет-де-пону. Вся надежда у них, как у Сашки на камуфляж, впервые в дело пошли сразу три комплекта. До этого дня только унтер-офицер однажды использовал "лягушачью шкурку", когда брали люнет в самом начале войны. В плен не возьмут? Теперь уже все равно, ведь и так прибьют сразу же если обнаружат, очень уж здесь не любят различных "ползунов".
  Овраг... Сашка скатился по склону вниз, туда где блестела на солнце вода. Речка, или здесь скорее - ручей не препятствие. Разбег, прыжок, краткий миг полета и ты на другой стороне, сегодня он идет в бой так: винтовка в чехле, нож за голенищем сапога и всего навсего двадцать патронов, из них десять как НЗ в герметичной жестяной коробке, не страшно и в воду лезть. Все остальное добро аккуратно уложено в вещевой мешок и ожидает хозяина на одной из патронных линеек, и может быть - дождется.
  Шесть шагов в сторону... обязательно так, нельзя двигаться по кратчайшему пути. Вряд ли французский пикет его заметил, но стоит перестраховаться, пусть воображаемый стрелок целиться в то место, где он мог видеть некое "шевеление" ранее, Александр поднимется по склону немного в стороне. Сегодня он в первый раз в жизни работает на войне снайпером, до этого "за речкой" был обычным мотострелком, в Восточной Пруссии - "стрелком-охотником". Его неплохо подготовили, да и теория более-менее известна, но реальной практики еще не было ни там ни тут. Снайпер - отнюдь не "терминатор", как в голливудском боевике, что уничтожает все в пределах досягаемости. Не столько стрелять ему приходиться, сколько заниматься наблюдением за противником и поиском подходящей позиции, а выстрел лишь подводит итог под всеми трудами, и затем часто - изволь по новой все проделать, иначе сам станешь "целью" для кого-то.
  Александр себе задачу невольно сократил, с разрушенной кирхи ему пути назад нет, или 13-й егерский прорвется в город и тогда он присоединиться к товарищам, или его в случае провала операции оттуда снимут французы.
  Ветер доносит со стороны пикета странный запах... полсотни метров, но такое ощущение, что совсем рядом. Унтер-офицер не удержался и еще раз выглянул и-за спасительного прикрытия травы. Так и есть, французы заняты тем, что жарят на костре, разведенном в яме, украденного у местных аборигенов гуся. Прямо на посту и пикник устроили и выпивка у них всегда с собой... хороший знак, все в точности как и в российской императорской армии, ему это на руку.
  Вместе с ароматом "ум отъешь" услужливый Эол донес до унтер-офицера еще и обрывки слов... а ведь говорят вроде на немецком! Движения вперед Александр однако не прекратил, у Бонапарта есть свои домашние "фашисты", целых две провинции - Эльзас и Лотарингия, плюс он еще кого-то там присоединил недавно. Есаул же сказал - французы, значит так и есть, местных пруссаков казаки знают хорошо. И не говорят "тараканы" так, у них помягче выходит, славянская первооснова еще не исчезла, а вот эти арийцы напротив каркают как актеры в классическом порно с неграми: "Яя, найн, найн, их бин швайн!". Тут Сашка вспомнил, что когда штабс-капитан расспрашивал казачка, то в первый раз тот выдал "нерусские", а уж только затем "французы"... мелкий факт, вроде бы ни о чем и не говорит, но все же странно. Жаль, что у них нет времени на проведение нормальной разведки, да и местность к таким занятиям не располагает, едва нашли участок, где можно скрытно подойти к окраине города. Просто же послать "гонца" в открытую, как обычно делали в таких случаях нельзя, тогда - прощай "внезапность", а на этом факторе и строится весь расчет у командира 13-го егерского. Быстро ударить, овладеть сходу предмостным укреплением, и пока французы соображают, что там за стрельба на окраине началась, полк проскочит "огородами" через городок и уйдет - догоняйте месье! Военно-административная машина обладает большой инерцией, а в начале века 19-го еще и со связью серьезные проблемы, и только поэтому подобный план вполне осуществим. О подобных вещах идущем в бой солдату не говорят, но Александр и так понимал - интуицией его бог не обделил.
  Пикет остался далеко позади - пусть глушат шнапс и закусывают дичью на здоровье. Первая линия охранения успешно пройдена Сашкой, но есть еще и вторая - цепь часовых, они стоят через 50-т шагов, уставы везде одинаковы, словно написаны под копирку. Солдатики отделяют Александра от вожделенной цели - старого и заброшенного кладбища на окраине городка, где и он и присмотрел руины часовни. Если мимо пикета можно было бы одиночному бойцу и просто пробежать, то здесь такой фокус не пройдет никак. Прежде всего - информация, наблюдение... люди ведь разные, надо присмотреться к там солдатикам, что скучают на парных постах и заодно прикинуть, где же можно между ними проскочить. Унтер-офицер пристроился в тени небольшого кустика, спасибо инструктору - объяснили в свое время как правильно надо использовать такие укрытия, и приступил к изучению новой преграды. Если судить по мундирам - это скорее всего егеря, подобные Александр уже видел где-то. Стоят по стойке смирно, как оловянные солдатики и не шелохнуться, да и вид вообще какой-то у них "фрунтовой" - гвардия? Пожалуй, а так даже лучше, особенно понравились Сашке мундиры у них, высокий воротник не дает возможности толком наклонить голову и солдат: "Видит горы и леса, облака и небеса. Hо не видит ничего, что под носом у него". Идеальная стража выходит, особенно с точки зрения диверсанта... Канавка, кусты, высокая трава и "твердокаменные статуи" слева и справа маячат, пробежать не пробежишь здесь, но тихонечко и на брюхе по-пластунски пройти можно и все равно до животного ужаса "стремно", внутри все сжимается в такие минуты. Так и ждешь - сейчас последует гневный окрик часового, а затем и удар штыком сверху вниз.
  Сашка перевел дыхание только добравшись до очередного укрытия, каменная плита могилы надежно прикрыла его от ненужного внимания со стороны сторожевой цепи. Слава богу, у этих "фрунтовиков" в отличие от пикета перекос в другую сторону - хваленая "гвардейская дисциплина и выправка", а ведь солдатик слева что-то, похоже, услышал или увидел... какое-то движение или звук на пределе восприятия. Француз завертел было головой, но напарник мигом его локтем в бок пихнул - стой как положено, не то "этих самых" мы с тобой получим. Еще один странный мелкий "фактик" в копилку несуразностей в голове унтер-офицера, физиономия у одного из "ненаших" егерей чисто славянская, а вроде бы французы в гвардию иностранцев не берут, даже полякам туда путь заказан? С другой стороны военная "мода" у всех одна, обе стороны напяливают на нижних чинов нелепые мундиры фрачного покроя, ведра-кивера на голове, отращивают усы и баки. Индивидуальных особенностей часто и не разглядеть на этом общем фоне, люди в строю как оловянные солдатики из коробки, они кажутся все на одно лицо. Сашка потрогал собственный подбородок, щетина уже отросла на пару миллиметров, надо обязательно побриться, когда все закончиться. У них в части заведено еще в мирное время - раз в три дня удалять растительность с лица, усы положены только пожилым нижним чинам. Для солдата - проблема, цирюльники в штате числятся помощниками старшего лекаря, но по факту отсутствуют как класс, и приходиться изворачиваться: "Солдат шилом бреется, дымом греется, на бога не надеется."
  Цепь егерей-"фрунтоманов" за спиной, последняя серьезная предраде пройдена и тенью скользя между старых могил Сашка устремляется к развалинам часовни. Вопрос на засыпку, а лестница, ведущая наверх, там уцелела, или придется опять "сдавать экзамен на обезъяну"? В свое время он прошел полный курс обучения по специальности "промышленный альпинист", да и немного попрактиковался в скалолазании потом на старой водокачке, последнее - чисто из спортивного интереса... Ничего, ничего... есть в его лексиконе такое слово "надо" - Александр влезет туда на верхотуру и по камням кладки, если вдруг возникнет такая нужда.
  Осторожно, он вступает под сумрачные своды часовни, здесь царит могильная тишина - сооружение давно заброшено людьми, лестница - цела на удивление, ступени стерлись, местами камень выкрошился, перила давно канули в лету, но пройти можно даже ребенку. Не веря до конца в такое везение, унтер-офицер поднимается наверх. Последний пролет остался... стоп, что такое - место уже занято! Пристроился там на платформе, прямо у окна какой-то "залетный" французик, разглядывает окрестности и грызет спелое большое яблоко, свой ведрообразный головной убор он оставил где-то внизу, ветер играет в черных прядях волос, высокий ворот мундира расстегнут до груди. Офицер, не офицер, молод еще, может быть лишь кандидат на чин, разбираться Александру кого "черт послал" уже некогда было, этот кадр здесь лишний. На наблюдателя он не похож, того бы обязательно снабдили оптикой, да и придали бы вестового для связи. Скорее всего - праздношатающийся... и забрел случайно, когда гулял по окрестностям, тем лучше - никто не спохватиться, искать его в ближайшие час-два никто не будет. Стоит француз удачно, Сашку не видит и о том, что наверху он уже не один не знает. Унтер-офицер старался двигаться бесшумно, а из снаряжения у него все звякающее и брякающее барахло осталось в сидоре, да и хрустел французик яблоком так смачно, что было слышно еще на лестнице. По уму следовало бы попытаться "снять" супостата ножом, но Александр не испытывал в ту пору доверия к холодному оружию, да и позднее всегда предпочитал пулю штыку и его аналогам. Враг не ждет нападения, расслабился и сам напрашивается на проведение удушающего приема, если его сейчас "взять", то длинная сабля ему не поможет в схватке, а ножа или кортика у него нет. Пять минут и готово - боролись они недолго, представитель враждебной нации в меру "деактивированный" и связанный по рукам и ногам теперь отдыхает в дальнем углу. На ноги пошел шарф-кушак, а руки ему Александр скрутил каким-то прочным шнуром срезанным с его же - француза мундира, все же форма начала века 19-го в этом плане хороша, всегда есть чем связать ее владельца. Убивать его Сашка не стал, после того первого опыта с часовым он уже знал, сколько времени надо продержать в захвате, так что бы не усыпить противника навсегда, а только "отключить" на полчаса. Лишний пленный, да еще и возможно - "их благородие" 13-ому егерскому не помешает, знамен вражеских нет, пушек нет, так хоть этот юный оболтус сгодиться для представления "наверх". И гуманно вышло в меру и польза для общего дела, всегда бы так.
  Он не ошибся, позиция великолепная - орудие и расчет видны отсюда как на ладони, и даже тыльная часть тет-де-пона в зоне досягаемости. Запас времени еще есть, он управился даже быстрее, чем рассчитывал и можно не спешить. До атаки - сорок минут и следует подготовиться должным образом. На каменном полу расстелен кусок чистого полотна, на нем россыпью патроны, рядом уложены запасной шомпол и пороховница с затравочным порохом - все нехитрое "хозяйство" стрелка-охотника. Проверено в последний раз оружие, унтер-офицер уверен - винтовка не подведет. Кто там в ХХ-ом веке написал такую чушь, что якобы кремневый батарейный замок дает на три выстрела одну осечку? У Сашки за всю войну ни разу "фальстарта" не было, правда он у него и механизм стоит эксклюзивный, позаимствованный с дорогого дуэльного пистолета.
  Осталось разобраться с потенциальными "целями", артиллеристов всего четверо, но один явно в чине обер-офицера. Сержанта - "хозяина пушки" на месте нет, день к вечеру и его, скорее всего, отрядили за поиски провизии к ужину, или офицер услал куда-то. Что еще сразу же бросилось в глаза внимательному наблюдателю? Орудие развернуто не в сторону моста через овраг, а смотрит в поле, возможно - в последний раз угроза была оттуда, навели и так и оставили. Скорострельной трубка не вложена, пальник прислонен к лафету, пустая жаровня валяется вверх ногами рядом, банника и вовсе не видно нигде. По слухам у французов есть специальное приспособление, своего рода зажигалка, скорее всего ею они и пользуются для разжигания фитиля, но вряд ли им удастся проделать эту операцию за несколько секунд.
  Внезапного нападения они не ждут, по канонам военного искусства враг должен появиться из-за леса ротной или батальонной колонной. Пока идет такая "коробка" полтора километра по открытому полю... Времени у французов для организации достойной встречи - вагон и маленькая тележка. Кроме того, атакующим надо еще протиснутся через "бутылочное горлышко" - узкий мост через овраг, где с трудом проезжает телега, а его стережет тет-де-пон. Вот поэтому и не бдят у пушки ее хозяева - отдыхают. Офицер снял тесный мундир и прохлаждается в одной нижней рубашке сидя на хоботе лафета, ветерок обдувает и приятно... Остальные номера расчета заняты кто чем: один курит трубочку-носогрейку, другой строгает ножиком какую-то деревяшку, двое азартно "режутся" в карты, все вроде при деле. Кого же из них следует "успокоить" в первую очередь... да не вопрос. С работой российской артиллерии Александр уже знаком и считает, что у французов все организованно точно так же. Нет сержанта, значит к прицелу встанет офицер, ему и первая пуля. Иногда за наводчика выступает рядовой, своего рода стажировка перед присвоением звания сержанта, но здесь таких как будто и нет. Вторым номером пойдет "правильный", его Сашка вычислил среди расчета сразу, здесь ошибки быть не может. Мужик мускулы накачал как культурист, пока вертел тяжелую пушку, казенный мундир чуть ли не по швам расходиться. И ведь все у них почти как у тех ребят, что сегодня воевали бок о бок с 13-м, жалко их, но есть приказ - в момент штурма пушка должна молчать. Далее уже придеться смотреть, кто из оставшихся на ногах артиллеристов проявит инициативу. Под огнем снайпера они не были, опыта соответствующего у них нет, что будут делать? Одному откуда-то "прилетело" - стоят и вертят головами, пытаются понять, что за чудо, второй упал - забегали. В поле тихо, противника не видно, а значит решат - из кто-то местных лично благодарит "освободителей" горячим свинцом. Поднята тревога и на поиски "верфольфа" бросят часть караула из укрепленного дома-блокгауза, что расположен рядом. По крайней мере на такой вариант развития событий надеялся Александр. И в этот момент и начнется штурм, полетят гранаты и за турами укрепления сразу станет очень весело. Начальный этап пройден, из жиденьких кустов поднимается первый взвод и бегом вперед, с теми кто остался в предмостном укреплении разберется вторая волна атакующих. Гранаты летят в окна блокгауза, французы поленились их заложить камнями и кирпичами, и теперь и там гремят взрывы, а далее - "на штык" уцелевших. Тет-де-пон - наш, пушка - наша, вход в городок открытом. 13-й егерский полк "пролетает" по окраине, улочка узкая, но для пехоты пойдет, кто из врагов не спрятался, тот виноват - прибьют. Лишь бы орудийная запряжка где-нибудь на повороте этой "кишки" не зацепилась колесом за стену дома иди забор, других препятствий вроде и не заметно, ни рогаток тебе ни баррикад. Блок-пост на выходе из города, сметается ударом с тыла, появления противника с этой стороны они не ждут и - свобода, проклятый городишко позади. Примерно так, по представлениям унтер-офицера, и должна была выглядеть идеальная операция по прорыву через занятый противником населенный пункт. Сбили охранения, быстро промчались и ушли прочь, так, что даже часовые и пикеты по периметру городка ничего понять не успевают, стрельбу они услышат, но отреагировать им уже не судьба...
  Александр "пронзил взглядом" кусты, затасканное книжное выражение как нельзя походит для такого действия. Магия маскировки... когда заранее знаешь куда, в какую точку следует смотреть, то обязательно увидишь, а нет - то не судьба, если только случайно и при особом везении. "Свои" скрытно выдвигаются вперед, двое в камуфляже - Федька и Леонид ползут первыми, они и должны "шокировать" гранатами тет-де-пон, за ними по одному и весь первый взвод - импровизированная штурмовая группа, и штабс-капитан там же, он взял винтовку со штыком как рядовой боец. За двести шагов до предмостного укрепления никаких естественных укрытий кроме луговой травы нет и весь расчет только на разгильдяйство охранения, да на возникшую вовремя в тылу суматоху - есть надежда, что смотреть часовые будут чаще туда, а не вперед перед собой. За пять минут до атаки Сашка и начнет свой, запланированный ранее, "отстрел", должен успеть уложиться. В идеальных условиях унтер-офицер перезаряжал винтовку в течении 20-ти секунд. Последний взгляд на часы, еще немного осталось - стрелки еле ползут по циферблату, только бы французы ничего не заподозрили, только бы... У кромки леса вдруг опять заметно движение, еще кто-то из солдат лезет, вслед за передовой группой, зачем - кустики и так еле-еле скрывают егерей, еще один боец может всех и "спалить" случайно.
  -Зад опусти мудак, ложись и по пластунски ползи! -не выдержал унтер-офицер, но тот кому предназначено замечание далеко и ничего не услышит, даже если в рупор отсюда с кирхи кричать...
  Сашка не поверил своим глазам, что случилось? Прошедшие уже половину пути до туров "гранатометчики" в камуфляже вдруг разворачиваются назад! Отбой, но почему? Стрелять ли ему теперь по французским артиллеристам или "пусть живут"? Связи нет и о намерениях штабс-капитана Денисова, можно только гадать. Часы, трофейный брегет снова в руках - условленное время вышло, но ничего не происходит, штурм так и не начался. А ведь промедление тут буквально смерти подобно, почему они отказались, вопросы и надежных ответов нет, и даже догадок пока нет.
  Очень досадно, что с выбранной Александром позиции видна только небольшая часть городка -метров тридцать, кусочек улицы и не больше. Что-то такое может быть его сослуживцы там увидели, и это заставило их отказаться от первоначального намерения.
  Еще раз он внимательно осмотрел окрестности, вроде бы ничего не изменилось... стоп, а это кто там показался? Если бы Сашка мог себя в этот момент видеть со стороны, то не преминул бы отметить - глаза расширились у него от удивления. По узенькой улочке шел обыкновенный казак, но городок же занят французами? Странный субъект пробыл в поле зрения унте-офицера недолго, но рассмотреть его Александр успел. Форменная шапка суконная на голове,, борода лопатой, характерный мундир "шинельного", а не "фрачного типа", пуговиц на нем нет, сабля на боку - оружие не походит на казенный образец, но казаки часто носят свои, доставшиеся по наследству "от дедов". И главное - гусь у этого как бы "станичника" по мышкой - не иначе где-то "добыл" или местное население ему "подарило", еще один их фирменный признак, очень уж они эту домашнюю птицу уважают. Анекдот есть уже "бородатый" и не раз его в разных вариациях доводилось слышать Александру.
  -Казак, ты где такого доброго гуся взял, нешто купил?
  -Так точно вашбродие! -в этом месте рассказчику надо изобразить глубокое изумление, "традиция" не позволяет донцам тратить деньги на такие мелочи.
  -Неужто и деньги за ево заплатил?
  А то... да хозяев дома не было!
  Сразу кидаться в объятия тех, что внизу, тех для кого уже приготовлены им патроны унтер-офицер не рискнул, он уже раз так "пролетел" и наступать дважды на одни и те же грабли не в его характере. Остается только размышлять и прикидывать, кого же он увидел минуту назад. Главный отличительный признак любого казака - борода, французы, да российские нижние чины, как правило, бритые но нет ли из этого правила исключений? Был у него еще в "той жизни" приятель - человек увлекался коллекционированием оловянных солдатиков разных эпох, сам их отливал. Так вот у него вроде бы Сашка видел и "бородачей"-французов, а так пока не встречал ни разу, ни среди пленных, ни в бою. Значит - один пункт отпадает. Пойдем дальше - специфическое обмундирование, ни с кем не спутаешь? А Бони у нас известный любитель всякой экзотики, есть у него "мамелюки", есть "татары", кто ему мешает завести еще и "казаков" для комплекта? Разве что, вряд ли им разрешат так в открытую "прихватизировать" все что плохо лежит, как у российских заведено, да еще в двух шагах от лагеря. С другой стороны... случай был весной, да те же казаки поймали какого-то богато разодетого французика, роскошный мундир и все регалии на месте, обрадовались - облом, оказывается всего лишь лакей у кого-то из вражеских штаб-офицеров. Вот и этот как бы "казак" на проверку может оказаться лишь обычным слугой, хозяин из прихоти одел его под "казачка". Тогда и гусь в его руках вполне уместен - птица куплена у местных жителей для "господина", так и российские денщики обычно поступают.
  Поймать бы кого-нибудь да толком расспросить... мечтать не вредно, позвольте, а ведь один "язык" у Сашки уже есть - вон он лежит в углу. Унтер-офицер подошел к своему пленнику и рывком за щиворот перевел его из лежачего состояния в положение "наполовину сидя". Будем говорит, знать бы еще как... Несет от парня одеколоном нестерпимо, знал раньше Сашка одного такого, был у них в автоцехе слесаоь, большой любитель этого напитка, его так "Одеколонычем" иногда и звали. Пока Сашка этого французика давил в захвате, то чуть сам не задохнулся, натуральный Eau de Cologne - "кёльнская вода", воняет намного сильнее доперестроечного "Шипра" или "Тройного". Вроде француз еще молод и на алкоголика не походит, такое впечатление - парень с утра вылил себе на голову целый литр этой ароматической дряни. Не удивительно, что захотелось после этого "провентилироваться" и полез французик на кирху - поближе к солнцу и ветру.
  Кляп долой, излишняя предосторожность можно было и затыкать французу рот его носовым платком, место отдаленное и стены глушат любые крики, что нам скажет месье "Ален Делон"? Первое впечатление - француз сильно сокучился без собеседника, тарахтел он минут пять не меньше. Из всего этого "словесного поноса" унтер-офицер уловил только "Буонопарте" и "пардон". Так и есть, "Гитлер капут", и явно французик хочет довести до сведения противной стороны, что он случайно тут оказался... "мы сами не местные, подайте...".
  Как допрашивать этого представителя первой империи, французский язык Александр так и не освоил, была такая возможность и время свободное было, но "идиотизм провинциальной жизни" видимо сказался, откладывал на потом. С иностранцами в ХХ-ом веке и позднее обычно приходилось нашему современнику общаться на английском, прекрасно его понимали и немцы и китайцы. Французам же, по мнению Сашки, и сам бог велел хоть немного знать язык соседей, совсем ведь рядом они с Британией и лишь узкий пролив их разделяет.
  -Do you speak english? Name your name, rank, indicate from which you are military unit. -вроде бы так правильно, если только артикли неправильно поставлены, особой уверенности у Александра не было, "англичанин" он еще тот, из разряда "со словарем", -Please!
  Француз отреагировал не сказать, что бы странно, просто перекосило парня натурально, словно черта вдруг да увидел перед собой. Александр в свою очередь удивился, парень вроде офицер, человек с высшим образованием и должен хоть немного понимать "язык международного общения", чему же их там в Сен-Сире учат? Не получиться так у них диалог... как еще можно добыть хоть какую-то информацию из этого любителя одеколона?
  -Может ты по русски понимаешь? -в отчаяньи Сашка ничего другого уже и смог предложить.
  -А... Твою мать... -раздалось в ответ и на унтер-офицер обрушился поток столь знакомого "командно-матерного", правда были некоторые ньюансы, заставивишие Сашку насторожиться.
  -Очень хорошо, русский месье знает! По существу то что, ты хотел сказать?
  -Развяжи мне руки скотина! Али ты не знаешь мерзавец, что французики и двух слов по-нашему не вымолвят?
  -Месье палится? Я может и дурак, но даже я вижу - русский вам не родной, вы его освоили уже в зрелом возрасте! -усмехнулся унтер-офицер, дешевый трюк, однажды он уже купился на такой фокус, но второго раза не будет.
  -Да е... !!!
  -Заткнись! -обрезал французика Сашка, -Вы десять лет с нами бодаетесь, и я должен верить, что до сих пор ни одного переводчика-толмача у вас нет? Китайцев я то же в жизни ни разу живьем не видел, но они где-то есть.
  -Как тебе дурню растолковать, я офицер... Смотри... мундир и эполеты на мне!
  Сашка только кивнул, да конечно - эполеты ввели недавно и как раз в подражание "им", посадили на плечи "их благородиям" по паре французов, так они и сами говорили. Форма же у этого "офицерика" никаких признаков, указывающих на принадлежность к российской императорской армии, не несет. Мундир у него как мундир, такие неоднократно Сашка видел на плечах как пленных врагов, так и у своих начальников. Цвет другой - так они чуть ли не все цвета радуги задействовали и поди теперь разберись.
  -Еще раз... Назовите ваше имя, фамилию, звание и воинскую часть! -Александр решил по умолчанию считать "этого" французом, так проще и безопаснее.
  Пленник вроде бы успокоился и дал часть запрошенных сведений: офицер в чине корнета, и даже князь (а чего уж сразу не великий князь?) Андрей В... И тем только усилил подозрения у Сашки, графья-князья и прочие там - может быть, встречаются порой в рядах... а вот известная фамилия, но не исключено, что это первая какую француз вспомнил, а вот про отчество он забыл... у них не принято, у них в ходу длинные имена типа Жан-Мария-Луиза-Еще Кто-то.
  -Докажи! Прости чувак, но на русского ты лицом не вышел, -потребовал Александр, все основания есть, если этот - славянин хоть на половину, то он сам тогда вполне сойдет за папуаса с Новой Гвинеи. Давно месье себя в зеркале не видел, что ли?
  -Что тебе еще надобно знать? Я при их высокопревосходительстве, при штабе командующего арьергардом состою!
  -И как тебя сюда на кирху занесло, за каким чертом? Документы с собой есть, удостоверение личности, военный билет?
  Француза он обыскал пока тот пребывал в нирване, но бегло, просто охлопал по карманам, проверял - не завалялся ли там случайно ножик или пистолетик какой. У него из под борта мундира белый краешек торчит, а ну посмотрим, что там, сложенная бумага - конверт! Почерк женский, латиница... чужие личные письма Александр сроду не читал и конвертик отправляется обратно, путь он греет сердце французу.
  По словам этого "не пойми кого" выходит, что главком совсем рядом, чуть ли не на соседней улице, генерал осматривает город, а корнет воспользовался моментом и решил прогуляться. Слишком много совпадений и натяжек, так в жизни не бывает, и Александр заткнул рот пленному кляпом, дальше общаться бессмысленно.
  -Слушай Андрей, или Андре... даже не знаю как у вас правильно будет. Если ты француз, то видимо считаешь меня идиотом? А если ты, не дай бог, из российской императорской, то - сам идиот! Ведь непонятно кому дал очень важную наводку!
  -Что ты там мычишь и головой мотаешь, не согласен? Ты разве не видел? -продолжил унтер-офицер, указал рукой в ту сторону, где у проломленной стены он ранее разложил все свои принадлежности. Там же ждала своего хозяина и его "ласточка", а из свернутого в трубку чехла сделана прекрасная подушка-опора для стрельбы из положения "лежа".
  -Откуда ты знаешь кто я, с кем столкнулся? А если я наемник-снайпер и мне платят в розницу за головы генералов? И ведь Петр Иванович - единственный, кого ваш Бони ценит?
  Сашка после этого монолога отвернулся - остается только продолжать наблюдение, с французом не вышло, ничего толком от него он не узнал. Слишком уж умный враг попался - однозначно переводчик, человек уже имеющий опыт работы в этой области, "командно-матерного" у пленных нахватался, но галл "молитвы знает, а не понимает". Заметно даже дилетанту, выражается временами французик "коряво", ни по "народному", ни по "господски", а примерно так же, как и сам Александр. И ударения Андре сплошь и рядом не так ставит, и акцент типичный, да и вообще - не наш.
  Что теперь делать? А поди пойми, если свои егеря отползли обратно к лесу и атака отменена, то надо и Сашке убираться прочь из города и чем раньше, тем лучше, а то как бы французика не стали искать его сослуживцы. Придется попробовать, и ведь неудачно момент выбран, когда он сюда шел, солнце било в глаза супостатам, а теперь дневное светило работает на противника. Прятаться в развалинах кирхи до темноты, а его самого полк ждать будет? Начнут искать французы своего пропавшего корнета, забегают толпами по кладбищу и все - незаметно уже не уйдешь...
  Так и стоял бы Сашка еще некоторое время и размышлял, да краем глаза уловил кое-какое движение в самом углу доступной обзору зоны. Появились новые действующие лица... судя по внушительной свите - важный чин пожаловал, не менее генерала. И этот обладатель треуголки любит, когда его издалека замечают окружающие, мода что ли новая пошла на высокие красные султаны на головных уборах? Некоторое рациональное объяснение такой причуде все же имеется, подслушал однажды случайно Александр разговор двух "их благородий", двух поручиков. Может и генералитет у французов руководствуется теми же соображениями.
  -Почто друг так вырядился, в бой идем, а не на бал? Ну а как французики решат, что чин важный, и начнут садить по тебе залпами?
  -Бог им в помощь! Ты Савелий артиллерист, а ведь ружья то и не знаешь ладом, не ведома тебе пехотная наша наука! Пусть целятся супостаты в меня, тако же хрен они попадут, а вот ежели случайно и не по мне, то завсегда могут. Второго дня ротного у нас подстрелили таким макаром.
  Генералы, "енералы" на нашу голову свалились... подстрелить что-ли напоследок этого "индюка", а потом и удирать и возникшая паника может сработать на руку. Это не сам ли маршал Иоахим Мюрат с компанией заявился разбираться с обидчиками из 13-го егерского? Вроде не похож... видел его уже унтер-офицер однажды.
  -Б...дь!!! -только и слетело с пересохших губ Александра, когда он понял, с кем на сей раз свела его судьба.
  Генерал от инфантерии Багратион, Пётр Иванович собственной персоной, и весь его штаб, или что там него - "походная канцелярия" с ним. Толстый немец-подполковник, адъютанты, денщики и вестовые. Знакомые лица, почти всех Сашка уже видел однажды в пикете на берегу Пасарги, только в этот раз гусара Давыдова с ними нет.
  Корнет оказался прав... "своя своих не познаша", вот поэтому штурм и не состоялся, командир 13-го егерского получил какие-то новые сведения и у него появились сомнения. Возникла потребность как-то "разрядить" ситуацию, что конкретно известно и чего не знает командование Сашка "не в курсе". Радиостанцию бы сюда, да современную с закрытыми каналами, подошла бы сейчас даже антикварная Р-105... где ее родимую взять Остается один лишь способ - самому лично добраться до главкома и объяснить чего и как, так что же ты медлишь сержант? Пока стрелять не начали - ты должен успеть, опоздаешь и твоих товарищей свои же и встретят картечью и ружейными залпами в упор. Может полковник сейчас вышлет делегата для связи, а может решил прорываться в темноте и в любом случае велик риск "friendly fire".
  Собрать вещи дело минутное, винтовка и запасной шомпол снова отправляются в чехол, прочее добро - по карманам. Корнет в углу... с ним что, развязать ему руки? По глазам видно, этот, как только "их благородие" обретет свободу, так и кинется Сашку рубить, пусть уж лежит пока здесь, потом кого-нибудь за ним отправим.
  Унтер-офицер внизу, несется через кладбище в направлении ворот, там где-то рядом генерал от инфантерии и прочие... Неожиданная встреча, чуть не запнулся он о нижнего чина, что прилег на травке вздремнуть в тени. Увидев перед собой "какого-то пятнистого хрена" солдат моментально вскочил, трет глаза и не может понять, что за черт такой. Рот уже открыт, секунда и начнет кричать. Ударить, оглушить... а не умеет Сашка, не обучен такими приемам, бокс у него не "пошел", тренер был против: "Береги пальцы, кулак - оружие идиота!" Так обычно его "сенсей" наставлял ученика, повторяя фразу из какого-то старого кинофильма. Быстрый взгляд и оценка, лицо деревенское и простоватое, погон на плечах нет, ни оружия ни снаряжения с собой - денщик?
  -Смирно! Пасть закрой! Руки по швам! -рявкнул унтер-офицер, может быть "прокатит", и замахнулся даже - бить не бить, но продемонстрировать "власть" имелась насущная потребность.
  Попался на Александра пути "молодой" из тех, что еще толком не освоились в новой среде. Первые полгода все на новобранца кричат, все что-то от него требуют, он толком и не понимает - так даже в СА, а в российской императорской вдобавок слова команды сплошь и рядом "начальственные лица" подкрепляют физическим воздействием. Солдатик дернулся испуганно и попытался встать, во "фрунт". Вышло косо-криво, так и есть денщик... этот даже начального обучения у дядьки-наставника не прошел.
  -Кто таков, быстро?!
  -Барина В мы... Их милости в услужении энто, оне...
  -Марш барина спасть! -последовало краткое распоряжение, и пришлось все же Сашке "задать направление" денщику на кирху пинком, времени подробно объяснять не было.
  Кладбище за спиной, впереди улица, где у дальнего конца Багратион принимает доклад от офицера, видимо от начальника караула блокгауза. Двести метров, но надо их еще пройти... из проулка неожиданно вываливается навстречу казак, тот самый... весь в пуху и перьях, гусь же у него скорее всего давно в котел угодил. Глаза в глаза на долю секунды - дуэль своего рода, руки нового противника разведены широко в стороны - станичник собрался ловить слона? Сашка пригибается и не останавливаясь проскакивает дальше, не то его намеренно упустили, не то в замешательстве, разбираться некогда.
  -Стой!!! Куды побег? Доржи ево! -вопят за спиной на десять голосов разом. Свои, да свои... поймают и прибьют, если офицер вдруг да не остановит. Источник шума находиться в дальнем конце улочки, там краем глаза он заметил пока бежал какую-то пехоту. Может патруль шел, а может и нет. Выстрел вслед, навскидку и наудачу - пуля выбивает гранитную крошку из стены ближайшего дома в двух метрах впереди. Еще один хлопок, на этот раз пуля пролетает высоко и судя по звуку еще и далеко.
  "Как бы они Багратиона так не подстрелили, ведь бьют в его сторону!" -кратковременно возникает мысль, но Сашка уже у цели. Сбив с ног кинувшегося было навстречу нижнего чина в гусарском ментике, он с разбега влетает, впечатывается в табунчик адъютантов и остальных "придворных" чинов. Еще секунда и обладатель мохнатых эполет уже на расстоянии вытянутой руки.
  -Разрешите обратиться! -на одном дыхании "выбрасывает" как очередь из пулемета слова Александр и тут же дальше, разрешит или нет - все равно надо сказать, в него вцепились десятки рук еще мгновение и отбросят прочь.
  Что он тогда наговорил Пётру Ивановичу Багратиону в спешке, да Сашка и сам потом вспомнить не смог. В такие моменты часто у Александра унтер-офицера российской императорской армии подавлял сержант СА. Скорее все так вышло и в этот раз. Надо отдать должное последнему российскому "суворовцу", генерал от инфантерии понял все правильно, и тут же последовало распоряжение, сразу двое адъютант и начальник караула отправлены к предмостному укреплению. Не было никаких окриков "Куда лезешь? Как стоишь?" и так далее, что неизбежно последовали бы, наткнись унтер-офицер даже на занюханного подпоручика, который и сам еще вчера был в строю в качестве нижнего чина.
  Вроде бы все закончилось... не совсем. Сперва Александр было хотел пойти вслед за отправленными главкомом на встречу 13-ому егерскому офицеру, однако его задержали.
  -Постой! А как ты братец сюда попал, если весь ваш полк там в лесу пребывать соизволит? -возник сразу же у генерала от инфантерии законный вопрос.
  Александр к тому времени окончательно успокоился и только открыл рот, как со стороны тет-де-пона раздались сначала одиночные выстрелы, а затем и ударил ружейный залп. Союзники-немцы, те самые, что несли службу в передовом охранении, и кого приданные 13-му казаки приняли за подданных Бонапарта открыли огонь по делегату связи. Если приданные 13-му егерскому казаки ошиблись и приняли "своих" за "чужих", то уж немцы, рекрутированные королем Пруссии где-то в Силезии, и подавно. Отправленного от егерей с белым флагом поручика спасло лишь то обстоятельство, что стреляли пруссаки ничуть не лучше российских солдат и ни одна пуля в него с 300-т шагов так и не попала.
  -Что происходит? Почему пальба? Ничего нельзя поручить людям, изволь сам всегда... -генерал кинулся к предмостному укреплению, намереваясь лично разобрстья в происходящем.
  Унтер-офицер потянулся было следом за генералом и частью его окружения, да его "тормознули".
  -Карл, разберитесь пожалуйста с сим печальным происшествием! В расположение военного лагеря проник лазутчик, а никто из лиц начальственных и не почесался! -бросил на ходу Баргатион подполковнику-немцу, исполнявшему временно обязанности начальника походной канцелярии главнокомандующего.
  Пришлось Сашке отвечать на вопросы еще одного старого знакомого, "пытал" его однажды этот же самый лифляндец или курляндец на Пассарге весной этого года.
  -Где ты прошел? Указать сможешь? -деловито осведомился немец, вытащил из поданной денщиком походной сумки карту и разложил тут же прямо на каменных ступенях.
  Необычное требование для нижнего чина, но в тот момент Александра временно "повысили" чине, на "самопальном" камуфляжном костюме у него никаких знаков различия не было и подполковник счел, что имеет дело с офицером. Не проблема... Сашка взял карандаш и тонкой линией - вот его путь, тут наткнулся на пикет, а возле ограды кладбища встретил сторожевую цепь, и конечная точка - разрушенная кирха, на карте она отмечена маленьким крестиком.
  -Да тебя же должны были остановить! Постой... извольте представиться по уставу! -подполковник наконец вспомнил, что где-то он этого "пятнистого" уже видел раньше.
  Унтер-офицеру ничего не осталось как стать по стойке смирно и ответить как положено, если только винтовка в чехле осталась за спиной "наискосок", ее как положено по уставу "на руку" не возьмешь, и головного убора у него не было, а лишь капюшон на куртке. За спиной у немца послышались смешки и реплики на французском - молодые офицеры вспомнили "забавное происшествие" двухмесячной давности. Не обращая внимания на подначки молодежи матерый штабной бюрократ извлек из кармана уже знакомый унтер-офицеру блокнот, и близоруко уткнулся него носом.
  -Какой же полк сего дня охранительную цепь держит у погоста на юго-западе? А вот сыскал! Поручик, вы сегодня отряжены для дежурства? Потрудитесь отправиться с поручением к командиру N-ского полка полковнику Д-ву, записку я вам отпишу...
  Ждать "того самого" пришлось недолго, не успел Александр ответить на пару вопросов немца как прибежал и командир полка, того чья сторожевая цепь "дала маху". Разговор с самого начала не заладился, а по конец и вовсе принял нежелательный для нижнего чина оборот.
  -Что??? Вранье! У меня люди подтянуты, как в гвардии! Мимо них и мышь не пробежит! - сразу же с апломбом "крутого фрунтовика" заявил запыхавшийся полковник, прибежал он быстро на разбирательство, даже опередил посланного за ним поручика.
  -Как угодно...сей нижний чин утверждает, что сумел пройти и как раз через вашу сторожевую цепь. -в примирительном тоне, но с едва заметной издевкой ему ответил толстый немец и продемонстрировал "фоме неверующему" карту, -Извольте взглянуть сами!
  -Этот что ли? Это сей лазутчик? Да его сей же час в порошок сотру за поклеп! -заревел полковник, словно ему кое-какую, очень важную для представителя мужского пола часть тела прищемили мышеловкой.
  Александр едва успел подставить руку и отчасти ослабить "отеческое благословение", полноценный "блок" помешала провести винтовка за спиной... и еще сразу возникли и другие затруднения.
  -Убью скотина! -разошелся не на шутку разгневанный "их высокоблагородие", первый удар цели не достиг, и это только его распалило.
  -Позвольте, почто вы бьете нижнего чина? Разобраться за промашку Петр Иванович велел мне с вами, а не с ним! -в свою очередь подполковник дернул Сашку за левую руку в свою сторону.
  Но не тут то было, озверевший "полкан" , схватив за другую руку, тащил Александра в противоположном направлении и пытался еще раз ударить. Полноценно сопротивляться унтер-офицер не смог, как только конфликт начался его кроме немца "придержали" и другие офицеры, а за ними и прочая "челядь" разом навались и одновременно скопом, зафиксировали как в тисках. Кто сзади за ремень винтовки, а кто и за "грудки" и за пояс с патронташем схватились - не понравилась им, видите ли, "дерзость" нижнего чина по отношению представителю генералитета что-ли? И скидки на чрезвычайные обстоятельства Александру не сделали. Ведь он генерала чуть ли не "товарищем" назвал, как смел нижний чин - проучить немедленно скота! Вырваться не было ни малейшей возможности, правда часть участников потасовки мешала и "обиженному" полковнику. Тот никак не мог в давке полноценно размахнуться, удары выходили хоть и сильные, но "смазанные". Александр же мог только вертеть головой, иногда получалось уклониться от "благородного" кулака, иногда нет... "Только бы винтовку мне гады не сломали!" -думал он в те минуты, ствол хоть и стальной, а вещь нежная, и даже старался не делать лишних движений телом, просто себе стоял и "работал" боксерской грушей. Уже позднее он понял, что кое-кто из адъютантов Багратиона, может быть один или два хороших человека постарались и умышленно создали такую ситуацию, другого способа спасти солдата от у них просто не было. Так он отделался сравнительно дешево: лишь рассеченной губой, да щеку ему разорвали перстнем чуть ли насквозь пробороздив. Полковник, искусно изображая гнев, явно хотел серьезно покалечить нижнего чина так, что бы тот ничего не мог сказать на разбирательстве, прикрытие у него было хорошее, железное - "За честь полка!". Что угодно можно под это дело списать в российской императорской армии вплоть до убийства и не подкопаешься потом. Главком, генерал от инфантерии, единственный, кто мог предотвратить безобразную кулачную расправу был далеко... остальные же "чином не вышли", только немец пытался перечить "борцу за честь", да и то вяло.
  Между Сциллой и Харибдой завис нижний чин Сашка, правда, подполковник слева не особенно не страшен, зато справа - зверь... кулаки у этого "отца родного" такие, что Тайсон позавидует. И довершение всех бед еще один желающий расправиться с Александром появился, князь Андрюша прибежал, тот самый с кем Сашка беседовал недавно. Корнет сабелькой где-то рядом машет, не видно его пока, голову не повернуть. Пока князюшку друзья-товарищи удерживают, уговаривают, и что примечательно, как раз на французском, ни одного слова на "великом и могучем"! Дурдом... убьют, не убьют?
  -Господа офицеры, разрешите пройти! -раздался сзади-сбоку знакомый голос и такой уверенностью от него веяло, что Александр понял сразу - он спасен!
  -Разрешите, разрешите... -штабс-капитан Денисов вежливо но жестко все корнетов и поручиков, от унтер-офицера "отшил" по очереди, не прошло и минуты.
  Нижние чины и сами сообразили, что их дело не касается. Немцу обещан подробный рапорт, а вот от полковника так не отделаешься, он жаждет крови. Все конец... нет!
  -Ты что штабс, оборзел? Супротив старшего по чину попер? -заревел "их высокоблагородие" и демонстративно замахнулся на штабс-капитана, но ударить все же не решился.
  -Если вам приспичило подраться со мной, то я готов. В другом месте и посредством оружия! -сверкнул глазами, до этого момента кроткий и спокойный Иван Федорович Денисов, и на полковника-хулигана подействовало, руками размахивать он прекратил, словно вдруг почуял холод острой стали у горла.
  -Ишь какой смелый, а дуэли в военное время государем запрещены! А ну как я тебя соизволю арестовать за предерзостное поведение?
  -Сейчас явиться сюда наш командующий, и тогда посмотрим, кто кого арестует? Что же до поединков... то ужель наш государь император своему фавориту откажет в такой малости, не сделает исключения?
  По лицам собравшихся волной пробежали улыбки, а сзади кто-то и вообще засмеялся вполголоса. "Моментов" вроде это полковника, вознесенных на высокие должности исключительно прихотью царя или Аракчеева в армии сильно не уважали. Только к Ермолову относились иначе - но тот по жизни self-made (человек, который сам всего добился ) временщик лишь заметил его. Полная победа, Денисову эту выходку недоброжелатели потом через несколько лет обязательно припомнят, но пока он на высоте положения.
  -Господа, я забираю своего нижнего чина, если вопросы у вас остались, то вы знаете где меня сыскать! - и вот все, Александра схватили за руку и чуть ли не бегом потащили прочь. -Давай быстрее убираемся отсюда, пока этот придурок не опомнился!
  Поддерживаемый и подгоняемый непосредственным начальником Александр с грехом пополам добрался до родной части, лицо в крови, во рту неприятный привукс, но "мясо" заживет быстро, главное глаза, кости и зубы целы. Едва они успели на общее построение, Сашку командир затолкал в последнюю, и камуфляж, да и "раны" унтер-офицера могут вызвать нежелательные вопросы. Там же рядом оказались и Федор и поручик Яковлев по той же причине - оба не успели переодеться в "нормальное" обмундирование.
  -Чево с тобой. Али упал? -шепнул ему сбоку Федька.
  -Да и головой... -машинально кивнул ему унтер-офицер, и про себя добавил, - Упал, и раз десять и на кулак и так легко отделался, даже зубы и перепонка в ухе не пострадали! Жаль война кончается, а то...
  Сашка тогда и сам не знал, что бы сделал с тем полковником, попадись он однажды по ту сторону прицела, как совсем недавно один такой любитель-садист. Немца на поле под Фридландом он убил не за себя, а за "всех", приговор привел в исполнение, здесь же чисто личное дело. "Морда", ее величество... давний порок российской императорской армии, любой классный чин от подпоручика начиная может поставить во "фрунт" любого нижнего и бить его хоть до полусмерти. За что? Да по самому ничтожному поводу: "не так честь отдал", "медленно подбежал на зов", "неуважительно ответил", "дерзко посмотрел" и так далее вплоть до "скучно мне господа стало, вот и дал в морду этому скоту". Ни в одном уставе такое наказание не прописано, более того - есть прямой запрет на применение подобных мер воздействия, но тем не менее мордобитие широко практикуется, особенно в "хороших" полках подобную форму воспитания личного состава любят. Считается повсеместно в военной среде, что таким образом укрепляется дисциплина и порядок, а на полковых командиров отменивших у себя этот дикий обычай зачастую смотрят на как на выживших из ума чудаков...
  
  Командующий арьергардом обходит строй, благодарит нижних чинов, в ответ гремит нестройный хор голосов: "Рады стараться ваше высокопревосходительство!". Он жмет руки офицерам, затем сжимает в объятиях и старого соратника по походам под знаменами Суворова, есть чему радоваться. Генерал доволен и полк цел и пушки артиллерийской роты вернулись обратно, а то их - и людей, и материальную часть уже собирались занести в безвозвратные потери. Со слов вышедших из окружения 13-й поставленную ему задачу выполнил, но сам там и полег полностью, поэтому их возвращения и не ждали. Тем же утром арьергард получил пополнение и у Багратиона сразу же возникла идея занять населенный пункт, находившийся чуть западнее временного лагеря. Место было удачное с точки зрения организации долговременной обороны и даже готовые батареи и шанцы имелись, ранее там войска уже останавливались укрепленным лагерем. Дальнейшее же развитие событий и привело к тем странным последствиям, чуть было стоившим одному унтер-офицеру, да и еще кое-кому из его сослуживцев жизни. Все, все обстоятельства сплелись в один тугой клубок, ошибка разведки, пруссаки на пикетах и в предмостном укреплении, дефицит времени и боеприпасов, и вот... но вышло же на редкость удачно для той войны "не знаменитой".
  
  Торжественная часть закончена и опять марш, но на сей раз без всякой спешки, и теперь можно унтер-офицеру и посмотреть по сторонам, что тут за природа, что за люди... да как и везде в принципе ничего особенного. К биваку с которого и начался этот сумасшедший день полк прибыл уже затемно. Сашка с ужасом ожидал, что ему опять полночи "шаманить" ружья и какой подарок судьбы - из города вернулся штатный оружейный мастер, теперь можно все свалить на него. Не глядя по сторонам он побрел к двум шалашам, где располагался на ночлег его взвод, где-то здесь он забыл свой трофейный плащ, и надо же - зеленое сукно лежит и ждет своего хозяина. Все к черту, сегодня приключениям конец, он только лишь смыл с лица грязь и пороховую гарь, да еще оружие свое почистил и более ничего делать не стал.
  -Мужики, если что случиться, то поднимите меня!
  Шинель - постель нет ее мягче, плащ с убитого француза- одеяло не греет но и не замерзнешь, сидор - подушка, винтовка вместо бабы, ха... настоящая "леди смерть"... не будить нижнего чина и при пожаре выносить в первую очередь. Уже проваливаясь в сон, он услышал, что Гришка спрашивает будить ли его на обед, если вдруг таковой все же сварят. Хотел Сашка махнуть старому другу рукой - "не надо", но сил уже не было даже на такие простые действия.
  
  Пробуждение, новый день настал как всегда, редко ему приходиться в этом мире просыпаться столь поздно, обычно поднимают нижних чинов еще затемно. Возле убогих шалашей, слепленных из веток, палок и какого-то неведомо где подобранного хлама царит тишина, все ушли, быть может на обед. Да куда они денутся из подводной лодки "Восточная Пруссия"? В последнее время солдатики отсюда убывают чаще всего прямо на небо.
  У него весь взвод словно испарился, а вот у соседей рядом оживление, что-то там активно разливают по чаркам и явно не родниковую воду. Пьянка и с утра... непорядок! С трудом поднявшись на ноги, помогла молодая березка Александр протер глаза и осмотрелся по сторонам, ничего вроде бы такого сверхъестественного бивак, как бивак. И вот солдат идет, его весь полк знает - Жученков, артельщик. В его обязанности входит выдача мясных порций, спирта и прочих занимательных "сладостей". В руках у нижнего чина жестяное луженое ведро с крышкой, "манерка" - так по неизвестной причине в 13-ом прозвали эту емкость, может быть искажение от слова мерка или мерная посуда.
  -Жучок! Будь другом поди сюда, пожалуйста... - подозвал его к себе унтер-офицер, это не его непосредственный подчиненный, а вежливость ничего не стоит.
  -Выпить часом не хошь? Осталось с устатку... -артельщик тряхнул жестянкой и слышно стало как там переливается "огненная вода".
  -Я и без водки пьян сегодня... У нас что, праздник, если с утра сивуху стали наливать, или власть поменялось?
  -Да бог с тобой Лександр, поминки по убитым! Велено выдать имя спирт, во взвода где вчерась потери были. С утра с ног ужо сбился! -наморщил лицо Жученков, он уже не молод, разменял четвертый десяток недавно.
  Должность артельщика, престижная в мирное время на войне никаких бонусов не приносила, одни лишь хлопоты, раздал "порционы" и будь добр в строй с ружьем встать. Почти как и у Александра, и его как нештатного оружейника постоянно грузили работой, когда другие нижние чины уже могли отдохнуть после очередной переделки.
  -Откуда столько, вроде же двое всего, или кто ночью помер?
  -Да ты что, али не помнишь, что вчера у нас было то?
  -Прости Жучок. Блажь какая-то, вроде как за сон принял, -честно признался Сашка и в самом деле, день вчерашний прошел так, словно "выпал из жизни, словно его и не было.
  -Да какое там поблажилось, взавправду все! Не хранцы, а нашенские народу скоко положили у нас зазря! Прут на нас в дыму оне и палят в упор, совсем одурели,.. У меня Ваньку подручного убили.
  -Сколько потеряли?
  Артельщик незамедлительно выдал точную цифру, только он да полковой писарь и располагают подобными сведениями. Военная прогулка обошлась 13-му егерскому полку не дешево, еще раз так пробежаться и останется лишь батальон слабого состава. Самое обидное в том, что большинство погибло не от действий противника, а от "дружественного огня" своих же остолопов. Прорывавшиеся к спасительной дороге "окруженцы" били без разбору по всему, что перед ними возникало, в дымовой завесе от пушечных выстрелов и не поймешь толком свои там или враги. Мелькнет силуэт впереди в кустах и обезумевшие солдаты в панике разряжают по нему ружья... Выходит, что только взвод Александра потерь и не понес вчера, их в тот критический момент временно вывели в резерв.
  Это был не сон, вчерашний кошмар бесконечной мыльной оперы, сериала "Война" - это текущая реальность. А значит все было! И капли пота на лице солдата, пытавшегося встать с колен и занесенный над его головой разящий клинок кавалериста, как того актера звали, он уже снова забыл - не иллюзия, это наяву. И тот искалеченный картечью француз на "поле смерти", среди трупов и еще живых... И он сам раз за разом вчера убивал прицельными выстрелами из винтовки каких-то совершенно незнакомых ему людей, пожилых с усами и совсем молодых... И финал - чуть было завалил Сашка и своих соотечественников случайно за кампанию, тех самых артиллеристов, отдыхавших у своей двенадцатифунтовки, ведь уже и готов был стрелять, и отсчет времени шел. Он оттянул ворот нательной рубахи, так и есть - пропитана ткань запекшейся кровью, а значит и тот "шизанутый" полковник ему не приснился, и "это" было и его крепко било! Есть от чего сказать пару слов на все том же командно-матерном языке, да только не поможет.
  Мелькнула в сознании совершенно неуместная мысль, как белая ворона в стае черных - ему надо обязательно в ближайшее время провести ревизию боеприпасов для своей винтовки, учесть сколько осталось у него патронов и каких, может уже давно пора лить пули и "крутить" новые бумажные гильзы, да и порохом бы хорошим разжиться стоит. Надо будет со швейцарцем потолковать, может быть он подскажет, где взять... одну золотую монету с последнего крупного "успеха" Александр как раз и отложил на эти нужды.
  -Слышь. Лександр, ты энто шкурку то лягушачью сыми, а то вчерась тя чуть не порешила за этаку одежку! -предупредил унтер-офицера Жученков и двинулся дальше, работы у него сегодня много.
  Сашка послушался доброго совета, здесь среди однополчан ему ничто не угрожает, даже вчерашний "боксер"-полковник сюда не забредет, выставят прочь, но вот за пределами бивака, появляться в таком наряде не стоит. Пока он доставал мундир случайно под руку попался какой-то сверток, две тетради, упакованные в коленкор, а затем еще и в старую замшу для защиты от влаги. Он с недоумением повертел в руках находку, зачем он ее с собой таскает, надо посмотреть... Это его дневники, если можно применить к таким записям подобное определение, долгими зимними вечерами он вспоминал и записывал и чертил по памяти, целая подборка: от закона Ома для полной цепи до каких-то схем... а кажется это легендарный грозоотметчик дедушки нашего радио Попова? Настоящий кладезь знаний, у него память хорошая на технические сведения, почти ничего не забыто, но кому это надо? В данное время уравнения, интегралы, преобразование Фурье и прочая заумная научная "хрень" идет лесом всерьез и надолго. Чтобы выжить в этом мире нижнему чину нужно много ходить, бегать, стрелять и успевать уворачиваться от кулаков всяческих "любителей дисциплины", последнее - тяжелее всего, врага можно убить, а этих якобы своих - поди попробуй. Сашка уже и не уверен, есть сомнения, была ли у него когда-то "та жизнь", а может ему пригрезилось и он просто один из нижних чинов, "серой скотинки", кому суждено в итоге успокоиться под безымянным крестиком общей могилы? Да вроде нет, он говорит иначе, он думает иначе чем они... он совсем другой... другой ли, или просто уже "крыша поехала" у солдата? От размышлений его оторвали веселые голоса сослуживцев, они живы, и он жив... пока.
  -Слышь Сашка, ныне хлеб заместо сухарей дают! -сообщил ему приятную новость Федор и протянул половинку каравая серого ситного.
  Давно не приходилось пробовать ему хлеб, выдавали лишь одни сухари и Александр не удержался, отломил немного мякоти и положил на язык... вкус знакомый с детства, совсем как там... где? Еще перемены к лучшему - им теперь будут выделять нормальный порционный скот вместо волов, современников похода Миниха в Крым. Одного бычка уже забили и на обед ждут с нетерпением "крошенку", в этом варианте мясо разваривают до волокон, пусть его мало, однако хватает на всех и главное - получается прекрасный бульон. Это все же намного лучше, чем твердокаменное "мясо" волов-ветеранов, которое и жевать невозможно, оно по консистенции напоминает кожаную подошву солдатского сапога.
  -Петр Иваныч пожаловал нам гвардейские харчи. Теперича заживем! -радуются сослуживцы, а унтер-офицеру все равно.
  Плохая новость... Григорий слышал краем уха, собираются вроде разжаловать всех унтер-офицеров произведенных в чин в полках, а заместо них поставят присланных из учебных батальонов.
  -Да мне пох... -лениво отмахнулся Александр, -Чистые погоны и чистая совесть.
  Винтовку у него никто не отнимет, а галун унтера хоть и дает некоторые привилегии, ничтожные по сути плюс лишний рубль жалованья, но скорее мешает, чем способствует успешной работе стрелка-охотника, снайпера, и даже - оружейного мастера в мирное время. Ему нужны только один или два помощника и то - только временами. Нет этим сплетням особого доверия, так еще в прошлом году грозились и в позапрошлом, а воз и ныне там. У них в полку до полного штата недостает чуть ли не половины унтер-офицеров всех званий, заполнять свободные вакансии военное ведомство будет еще лет десять или пятнадцать, а столько Сашка явно не протянет. Он не уверен, что его хватит даже на две войны подряд, нижние чины так долго не живут. Из солдат, кто с Суворовым воевал почти никого не осталось в рядах, а много ли ли времени с тех пор прошло?
  -Неа наших унтеров не тронут! -уверено заявил Ванька по прозвищу "Чуваш", обычно он в общих разговорах участия не принимал и помалкивал, а тут что-то на него нашло, -Нешто оне сдюжат, у драгун сказывают, прислали командеров энтих, а на лошадь ево не посадишь, валиться аки мешок с седла.
  -Чего там еще хорошего, куда вы все так рванули разом? -поинтересовался Сашка, просто так...
  -Барыга новый приехал, а с им девка - красивая, я те Сашка скажу!
  -Дает? -равнодушно продолжил унтер-офицер, сейчас ему не до женщин, спросил он "на автомате" не задумываясь.
  -Нашему брату нет, грят рылом не вышли! Она де у ево честная!
  -Тридцать рублев серебром просит, я справлялся. -уточнил Федор текущие расценки, на военную "любовь" у маркитантов, -Да пошла она с ейным папашкой, я за полтину немку найду, коли захочу.
  Остальные нижние чины смеются, подначивают Федора, ему местные аборигенки сами должны приплачивать за "поять", где они еще такого справного мужика найдут? Жизнь продолжается, Александр цел, его люди живы и веселы, а значит надо очистить полностью мозг от всякой всячины воспоминаний, что давит мертвым грузом и мешает наслаждаться этими маленькими радостями... Такими как, хлеб, глоток водки, лишний день жизни, пусть даже такой скверной. Текущая задача - срочно найти нормальную ложку, его бронзовая затерялась во вчерашнем бедламе, а деревянные - это посуда строго на любителя.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"