"...Капли дождя лежат на лицах как слёзы, текут по щекам словно слёзы...", голосом Цоя пели наушники. Да уж, не плохо было бы, если бы пошёл дождик вместо этого долбанного снега. Против снега я не имею ничего плохого, и пусть уж он меня простит за ругательство, просто я заметил очень интересную особенность: если идёт снег - значит вне моего тела зима. А если зима - значит довольно холодно. А если при этом ты стоишь на остановке и ждёшь автобус (который, словно издеваясь над тобой, отказывается ехать), то у тебя начинает покалывать кожу на лице. Затем она немеет, и ты прижимаешь руку в шерстяной перчатке к лицу и дышишь ртом, чтобы согреть лицо тёплым воздухом. Кожа слегка оттаивает, но стёкла очков покрываются конденсатом, который тут же превращается в ледяную корку. Тогда, ты не снимая очки, аккуратно протираешь стёкла ото льда и чувствуешь, что лицо вновь замёрзло. Ты опять же прикладываешь руку к губам и всё по новой.
Да... сейчас бы дождик...
Ещё этот чёртов ветер. Откуда он взялся? Ведь вчера вечером было всего два градуса и ясная безветренная погода. Сегодня же было градусов 10-15, если верить этим двум старушкам на остановке. Но ветер (о ужасный ветер!) прибавлял ещё градусов десять.
Что-то народу сегодня маловато. Хотя, конечно, если учесть, что к часу дня не так уж много людей ездит в город. Да и рейса одного не было. Но, не смотря на это, на остановке стояли две бабушки и девочка лет восьми. За спиной у неё висел большой цветной ранец. Судя по всему, она тоже изрядно замёрзла.
А вокруг ветер кружил мелкие снежинки. Давненько я не видел метели. Да уж.
"...и кофе в известном кафе, согреет меня..." - из наушников доносилась следующая песня Кино.
Да... сейчас бы кофе попить, хотя бы в неизвестном кафе.
Но...постойте... Что я вижу? Да ведь это мой родной автобус! Как я был рад видеть этот старый, добрый "пазик".
Автобус остановился, открыв передо мной свою заднюю дверь. Я с радостью вошёл в неё, следом за мной вошла девочка. Бабушки-старушки направились к передней двери.
Увидев, что моё любимое место свободно, я с радостью проследовал к нему. Ну вот нравиться мне там ездить. Я сел на самое последнее двухместное сидение, которое как раз было напротив задней двери. Я сел у окна, а девочка села рядом, поскольку свободные места остались только у входной двери, которые будут заняты двумя старушками, если они благополучно поднимутся в автобус.
Расположив свою сумку у ног, я огляделся. Со своего места я отлично видел весь автобус. После того как зайдут старушки, свободным останется лишь место, где обычно сидит кондуктор, но сегодня его не было.
Ну, вот старушки зашли, сели; водитель закрыл двери, и автобус тронулся с места.
Неужели я сижу в тепле и сейчас согреюсь? Вот здорово! Но вдруг автобус остановился. Сломался? Нет! Просто бежит ещё один пассажир. Открылась задняя дверь, и вошёл мужчина в черной кожаной куртке. Вроде бы ничего необычного, но что меня в нём насторожило? Может странно топорщаяся на груди и животе куртка? Что это? Излишки жира? Но разве они квадратные? Или его бегающий взгляд и странная улыбка?
- Без меня хотели уехать? - спросил он. Пассажиры непонимающе переглянулись, а водитель, не услышав его, ехал дальше.
Может у этого человека не всё в порядке с головой? Чёрт его знает.
А тем временем он прошёл через весь автобус и сел на место кондуктора, и обратился к водителю.
- Привет. - с улыбкой сказал он.
- Ну, здорово, - сказал водитель, не взглянув на него: автобус подъезжал к остановке, и водитель сбросил ход, чтобы аккуратно остановиться на остановке.
Водителя остановил неожиданный, истеричный крик:
- Не останавливайся! Езжай дальше! Прибавь ходу! Иначе пристрелю как собаку! - куртка этого мужчины, была расстёгнута в верхней части, должно быть именно оттуда он достал пистолет, который сейчас был направлен на водителя.
Опаньки! Прямо опапулечки! Интересное начало дня, ничего не скажешь!
- Хорошо, хорошо. - сказал водитель проехав мимо остановки, и прибавив скорости.
- Эй, мужик, - сказал, вставая, один из пассажиров - здоровый, плечистый парень. - ты что творишь? Убери ствол или я его тебе...
- Сядь, придурок! - истерично завопил "кондуктор" и одним движением расстегнул молнию куртки до конца. Перед пассажирами предстал, во всей своей красе, жилет, обвешанный небольшими пакетами прямоугольной формы. К каждому подходили провода. Весь жилет был обтянут проводами, словно паутиной. Два провода тянулись во внутренний карман куртки, откуда новоиспеченный террорист достал предмет, к которому они крепились. Мне почему-то показалось, что этот предмет ни что иное, как детонатор от этого "милого" жилета.
Террорист держал его левой рукой, а правая, с помощью пистолета контролировала водителя.
- Сядь и сиди тихо, а то все на воздух взлетят. - он перешёл с крика на обычный разговор. - Все будут делать то что я скажу, понятно?
Все дружно закивали, а парень, угомонившись, сел на своё место.
- Слушай, мужик, - послышался голос водителя. - У тебя что, денег на билет нет? Так я тебя бесплатно довезу, ты только успокойся...
- Заткнись! - заорал террорист.
Я еле сдержал смех. Водитель либо очень смелый, либо очень глупый, но с чувством юмора у него всё в порядке. Тут вместо кондуктора - террорист с бомбой и пистолетом, а он шутит! "Денег нет"! Ха!
- Мы не едем в город, - сказал террорист более спокойным голосом. - Сейчас ты свернёшь на лево и поедешь прямо.
Только не это! Теперь моя очередь бунтовать, что я и сделал. Ведь, если "налево и прямо", значит, мы едем в противоположенную от города сторону. А это, в свою очередь, означает, что я не попаду в университет. И, следовательно, пропущу контрольную работу по химии и шахматы! Чёрт с ней, с химией! Потом сдам. Но шахматы! Шахматы - это святое! Как я могу пропустить шахматы?
- Эй! Ты что, конидий объелся? Или у тебя отлуп в голове? - я решил напугать его терминами из фитопатологии. Что, кстати, сработало. Он и все пассажиры, удивлённо смотрели на меня.
- У меня сегодня занятия по шахматам! Как я их пропущу?
- Если ты не заткнёшься, - пообещал террорист. - то вообще не поиграешь в шахматы, так же как все остальные пассажиры!
Ну да. Как об стенку горохом. Да и на что я собственно надеялся? На то, что он развернёт автобус, довезёт меня до университета и откроет дверь? Да... Глупо. Глупо и тупо. Саня, ты кретин!
Но тут меня осенило. Помимо девочки, что сидела рядом со мной, в автобусе ехало ещё четверо школьников, примерно её возраста.
- Эй, мужик! - вновь крикнул я. - Ты детей-то отпусти! Зачем они тебе? У тебя останется целый автобус заложников.
- Ты что, не понял меня? - услышал я в ответ.
- Нет, серьёзно, - не унимался я. - ты что, думаешь, что они об этом в милицию сообщат? Ну и зря. Сам подумай: придут они в школу, а учителя спросят у них: "Дети, вы почему опоздали?". А они ответят: "А у нас автобус дяденька с бомбой захватил". Кто им поверит? Да никто!
- Я, кажется, сказал тебе заткнуться! - оборвал он меня криком.
Да, бесполезно. Ладно, так и быть, я заткнулся. Я конечно, лукавил, утверждая, что детям никто не поверит. И шансов, что он поверит и отпустит их, был один из ста, но попробовать стоило.
Я посмотрел в окно, теперь там вообще было сложно что-либо разглядеть. Вместо мелких снежинок падали крупные, пушистые хлопья. А ветер, подхватывая и кружа их, создавал непроглядную снежную пелену. Но судя по тому, что мы повернули на лево и ехали прямо, не сворачивая, посёлок был уже далеко позади.
Да уж, вот они и пришли - Долгожданные Приключения. Но только вот, зачем они мне? Во всяком случае, сейчас?
"...Тёмные улицы тянут меня к себе.
Я люблю этот город, как женщину Икс.
На улице люди и каждый идёт один.
Я закрываю дверь, я иду вниз.
Я знаю, что здесь пройдёт моя жизнь!
Жизнь в стёклах витрин.
Я растворяюсь в стёклах витрин!
Жизнь в стёклах витрин..."
Плеер продолжал прокручивать кассету с записью группы "КИНО". Я, не отрываясь, смотрел в окно. Крупные, крупные хлопья снега. Ощущение, словно кто-то на небе высыпал вниз из мешков тонны ваты. Ветер вроде стих, да и крупный снег говорил о том, что стало теплее, чем было до этого.
Кто-то кашлянул, я отвлёкся от окна, и обвёл взглядом автобус. Все пассажиры нервничали. Какая-то женщина, хрустя суставами пальцев, непрестанно оглядывалась, смотрела в окна. Что, ждет, когда приедет "Альфа" или "Вымпел"? Напрасно. Никто не приедет, поскольку никто ещё ничего не знает. И вполне возможно, что мы все погибнем. Странно, почему я так спокоен?
Я пригляделся ещё к нескольким пассажирам, и мне стало смешно. Создавалось впечатление, что ещё немного, и увидишь, как под черепной коробкой шевелятся извилины. Конечно, ничего смешного не было, и у меня, наверное, тоже был такой вид, но почему-то, я не был так напряжён.
Из детей кто-то непонимающе хлопал глазами, а кто-то, похоже, был до смерти напуган.
Кто-то из пассажиров, изредка шептался в полголоса, но в целом, стояла тишина.
Я посмотрел на девочку, которая сидела рядом со мной. Цветастый ранец, который она не сняла, розовая шапка, жёлтая куртка, синие джинсы, и на удивление спокойное лицо, словно ничего не случилось, и она едет в школу. И глаза... Большие карие глаза, которыми она проникла в самое сердце моей души. В них слегка выделялась тень беспокойства. Я почувствовал что-то необычное. Мне сразу стало легко и хорошо, словно в чужой стране я встретил старого, доброго друга, с которым давно не виделся. Она, должно быть, почувствовала нечто похожее. Беспокойство в глазах исчезло, появилась радость, умиротворение.
- Страшно? - спросил я, удивившись, с какой лёгкостью я это произнёс.
- Нет, - и она едва заметно улыбнулась. - просто, за маму беспокоюсь. Она переживать будет, когда я со школы не вернусь.
Этот голос... Как я был рад, что слышу этот голос! Такой тихий, успокаивающий голос. Создавалось ощущение, что я давно её знаю и люблю. Словно это моя младшая сестрёнка. В голове сразу промелькнули образы, словно воспоминания. Вот я провожаю её в школу, вот мы с ней смотрим мультфильм, вот я проверяю её домашнюю работу...
- А тебе?- прошептала она, а глаза всё сильнее и сильнее излучали радость.
- Нет, - ответил я и улыбнулся.
- Даже если мы умрём?
- Да, даже если мы умрём.
- Правильно, - кивнула она. - смерти не надо бояться. Ведь, по сути, смерти-то нет. Умирает тело, а душа живёт вечно.
- Правда? - удивился я.
- Да, а что ты так удивляешься?
- Ну, я думал, что... Сколько тебе лет? Девять? Восемь?
- Девять.
- Я думал, что дети в твоём возрасте как-то больше играют в игрушки, смотрят мультфильмы, а не...
- ...Рассуждают о смерти? - закончила она улыбаясь. - Но я не такая как все. Мне всякие там куклы не очень интересны.
- А как тебя зовут? - спросил я улыбаясь. Чёрт! Как давно я так не улыбался! От души, от сердца! Даже нет, я вообще так никогда не улыбался!
- Света, - услышал я в ответ.
- А я - Саша,- я повернулся к ней в пол оборота. - будем друзьями?
-А мы и так уже друзья! - ответила Света. Да, действительно, ощущение такое, словно мы знаем друг друга целую вечность.
Неожиданно, на весь автобус, зазвонил мой сотовый телефон. О, чёрт! Ну почему, почему я забыл про него и не выключил звук? Почему?
- У кого телефон звонит?- услышал я крик нашего террориста. Я посмотрел на него и наши взгляды встретились.
- Бросай его сюда, - он указал на пол рядом со своим сидением.
Вот, блин! Судя по всему, он немного не в себе и может взорвать автобус. Значит надо отдать телефон, да и зачем он мне теперь? Всё равно, сейчас я не смогу его использовать. Может быть потом, когда выберусь отсюда, если конечно выберусь. Но сейчас, его нужно отдать.
Я достал телефон и, отключив бросил его на пол.
- Вот так. У кого ещё есть сотовые телефоны? - спросил захватчик.
На его вопрос ответила тишина. Но он не поверил.
- Если я услышу звонок, - проговорил он. - Я сразу взорву бомбу!
На пол упало шесть телефонов.
- Что, кто-то надеется вызвать милицию? Если я увижу их машины, я взорву бомбу!
Прилетело ещё десять телефонов. Шестнадцать из девятнадцати... Ну, наверное, всё. Хотя, кто-то, возможно, оставил телефон при себе.
После этого "взрывоопасный" успокоился. И что ему надо?
Я повернулся к Свете.
- Ну вот Света, - сказал я ей. - теперь мы без телефона.
- Ну и ладно. - пожала плечами Света.
- Нет, ну это понятно. Но всё равно... Он всё таки денег стоит. Да и...шут с ним!
- То есть?
- Ну, в смысле забыли о нём.
Света, похоже, не поняла меня.
- А ладно, проехали. - махнул я рукой.
Тут я заметил, что наушники замолчали, пытаясь намекнуть на то, что в плеере прокрутилась вся плёнка. Я приподнял край свитера, открывая плеер - он был прикреплён к джинсам специальным зажимом. Я открыл плеер, переставил кассету и вновь включил на проигрывание.
- Что слушаешь? - спросила Света.
- "КИНО". Виктор Цой. Не слышала?
- Нет.
Я взял один динамик и протянул его Свете. Наушники у меня был "капельки", так что можно было слушать вдвоём. Я включил плеер и заиграла песня "Звёзды останутся здесь":
"...Не люблю тёмные стёкла,
Сквозь них тёмное небо.
Дайте мне войти,
Откройте двери!..."
Всю песню Света прослушала очень внимательно.
- А что, мне нравиться, - улыбнулась она. - всё лучше, чем Киркоров какой-нибудь.
- У меня есть ещё несколько кассет, -сказал я, и аккуратно достал из сумки три кассеты - "Группа крови", "Звезда по имени солнце" и "История этого мира".
Их я положил в боковые карманы куртки и застегнул на "молнию". Вдруг потом не получиться их достать? Вот заметит этот сумасшедший и взорвёт бомбу.
Света облокотилась на моё плечо.
- Что-то мне спать захотелось, - прошептала она. - Ничего, если я на тебя навалюсь?
- Конечно, - я сделал чуть громче музыку. - тебе музыка не помешает?
- Нет, - ответила Света и закрыла глаза.
Я посмотрел в окно. На улице шёл всё тот же крупный, густой снег. Белый, белый снег.
Автобус ехал довольно быстро, несмотря на плохую видимость. Машины почти не встречались, должно быть поблизости уже не было никаких населенных пунктов. А мы всё ехали и ехали. Куда? Кто знает? Только один в этом автобусе знал место назначения. Или не знал?
Я закрыл глаза и стал слушать музыку:
"...Ни шагов, ни звонков, ни звона ключей,
Только часы у кровати стучат
В этом доме все давно уже спят.
Только капля за каплей, из крана вода,
Только капля за каплей из времени дни,
Ты пойдёшь рубить лес, а увидишь лишь пни..."
Незаметно для себя я уснул, причём довольно крепко. Спал я долго, потому что, когда я проснулся, было уже темно. Плеер молчал (в нем кончилась плёнка). Свет в автобусе был выключен, и был виден яркий свет полной луны.
Но от луны отвлекали крики, которые меня и разбудили. Слевой стороны автобуса, у третьего от меня, окна, сидела молодая девушка. Её разрывали истеричные, режущие уши крики:
-Умрём! Мы все умрём! Мама! Мамочка! Где ты? Спаси меня! Спаси!
Сидящая рядом девушка, должно быть её подруга, обняв за плечи, пыталась её успокоить. Но крики не прекращались. Вдобавок к ним добавились крики человека с бомбой. Похоже, он был очень разозлён. В таком состоянии он может сделать всё что угодно.
- Мы все умрём! Умрём! Мама!
Рука с пистолетом направилась в сторону бьющейся в истерике девушки. Я инстинктивно дёрнулся, порываясь встать и пресечь возможное убийство. Но не встал, понимая, что ничего сделать не смогу, так как сидел слишком далеко от происходящего.
Внезапно уши заложило, я подумал что оглох. Это прозвучал выстрел. Крики смолкли, заскрипели тормоза. Сила инерции попыталась выкинуть нас с мест, но я удержался и поймал Свету, которая оглядывалась ничего не понимающим взглядом.
Автобус остановился, вспыхнул свет плафонов на потолке. Девушка молчала, но была жива. Я видел только её затылок.
Террорист тоже чуть не упал, но поймал равновесие и направил пистолет на водителя.
- Ты что делаешь, тварь! - закричал он водителю. - Поехали, иначе я вышибу тебе мозги!
- Надо оказать ей первую помощь! - в ответ закричал водитель.
- Если мы сейчас же не поедем, - крикнул террорист. - она ей уже не понадобиться!
Автобус тронулся с места и медленно поехал.
- Вот аптечка, - сказал водитель, положив аптечку перед террористом. Тот повернулся к девушке, в которую стрелял. Но вторая девушка, которая пыталась успокоить подругу, сказала, что её подруга не пострадала и пуля только разбила окно.
М-да. Мило. Автобус набирал ход. Через выбитое окно ворвался поток холодного воздуха, который ударил по мне и Свете холодом, запахом пороха и чьих-то духов.
- Холодно, - произнесла Света, надевая шапку. Она попыталась спрятать нос и щёки за ворот куртки, но ничего не получилось.
Холодно. Заболеть можно в лёгкую. Я снял шарф и повязал его Свете поверх воротника. Теперь у неё были открыта только глаза.
- Так лучше? - спросил я.
- Да, - кивнула Света. - а ты как без шарфика?
- А я ничего,- сказал я. - я закалённый.
Поверила или нет? Кажется, да. Закалённым я не был, но чувствовал, что не заболею.
Я сменил в плеере одну кассету на другую и сделал погромче. Затем надел шапку и перчатки. Так было гораздо теплее, но всё равно неприятно.
"...Тёплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног.
Звёздная пыль на сапогах.
Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок,
Солнечный день в ослепительных снах!..."
Вот данное место, никак нельзя было назвать тёплым. Как же холодно! Чёрт! Я оглядел автобус. Все кутались в свои куртки. Всем холодно. Особенно девушке, из-за которой было разбито окно. Да... "Весело"... И что же дальше?
Я посмотрел на Свету. На Свету, которая была закутана в одежду, словно она на Северном Полюсе или в Антарктиде. Почему я ощущаю её своей сестрой? Сестрой, которую беззаветно люблю? Ведь мы с ней впервые встретились! А ведь её дома ждёт мама. Ломает себе руки, кусает губы, рвёт волосы... И правильно, ведь уже восемь часов! Что в такой ситуации происходит с матерью? А что сейчас с моими родителями?
Я вдруг почувствовал, что должен, обязан спасти Свету. Чего бы мне это не стоило. Но как? Как это сделать? Как вытащить ребёнка из автобуса, в котором сидит человек с бомбой? Схватить Свету, подбежать к двери и выпрыгнуть? Долго. Пристрелит. Или бомбу взорвёт. Мы спасёмся, а остальные погибнут, если мы конечно успеем выскочить до взрыва. Я конечно хотел спасти Свету, но не хотел быть причастным к гибели остальных заложников. Значит этот вариант не годиться. Другой... Должен быть другой выход. Другой...
Мой взгляд упал на красную табличку с белыми буквами, которая располагалась под окном слева от меня. Она едва выделялась в темноте. "ЗАПАСНЫЙ ВЫХОД". Рядом была синяя табличка, которую было видно ещё хуже. "ВЫДЕРНИ ШНУР ВЫДАВИ СТЕКЛО". Вот! Вот оно! Эврика! Я чуть было не вскочил на ноги, разведя руки в стороны и вопя от радости. Можно выпрыгнуть в окно! Передо мной как раз было свободное место, так как в этом автобусе не было одного сидения. Здесь обычно расположены в ряд два сидения: двухместное и одноместное. Они стоят перпендикулярно тому, где сидели я и Света. А вот в этом автобусе не было одноместного сидения. Благодаря этому я мог спокойно встать, выдавить стекло и, схватив Свету, выпрыгнуть в окно. Так. Стоп. Но террорист это тоже заметит и может сделать всё что угодно. Ведь он скорее псих, нежели расчётливый террорист, с определённым планом. А психи способны на многое. Так. Надо подумать. "ВЫДАВИ СТЕКЛО". Значит, если выдернуть шнур, стекло само не выпадет. Надо будет ещё надавить на него как следует. И я решил выдернуть шнур, а при опасности, если будет видно, что террорист сдетонирует взрывчатку, надо будет выпрыгнуть. Да и кто знает? Может и не придётся прыгать? Может он приедет, куда ему надо и отпустит всех? Хотелось надеяться что так оно и будет. А сейчас, надо выдернуть шнур. Что я и сделал.
Кольцо, продетое в шнур, было перед моими глазами. Я посмотрел в сторону террориста. Он смотрел на дорогу, но не опускал пистолет и детонатор. Я протянул руку и осторожно потянул шнур вниз. Я старался не шуметь курткой, чтоб никто не обратил на меня внимания, а разглядеть в темноте, что я делаю, наверное было сложно, потому что я был в чёрном, а в автобусе было довольно темно.
А я, тем временем, тянул и тянул шнур. Вот он прошёл нижнюю сторону окна, вот пополз вверх. Так. Ещё немного. Он уже бежит по верхней стороне, спускается вниз... Есть! Он у меня в руках! Я смотал его и положил в карман. Зачем? А чёрт его знает! Вдруг пригодится? Кто знает, какие ещё сюрпризы подготовил сегодняшний день?
Стекло вроде держалось. Даже смахивало на то, что оно и не думает само падать. Всему виной, должно быть была эта резиновая прокладка...
- Что ты делаешь? - сквозь музыку я услышал голос Светы. Наверное давно наблюдала за мной.
Я молча поднёс указательный палец к губам и отрицательно качнул головой: "Тише! Ничего не говори.".
Света понимающе кивнула. В её глазах светилась радость, понимание и доверие. Она мельком посмотрела на захватчика, и последовав моему примеру, стала вглядываться в окно.
"...Крыши домов дрожат под тяжестью дней
Небесный пастух пасёт облака.
Город стреляет в ночь дробью огней,
Но ночь сильней. Её власть велика."
Под успокаивающие песни Цоя, я вглядывался в ночь за окном. В процессе, я заметил поворот налево, мимо которого мы пронеслись, словно Шумахер. А за деревьями я увидел огни окон. Здесь какая-то деревенька. Надо иметь ввиду. Я посмотрел на часы. Десять минут девятого. Интересно, как долго мы ещё будем ехать?
Ответ последовал незамедлительно и очень неожиданно.
- У нас бензин заканчивается. - оповестил водитель террориста.
Во, блин. И даже не знаешь, радоваться или готовиться выпрыгивать. Вот что у этого придурка на уме? Ведь никто не скажет!
- Что? Опять? - заорал террорист. - Ты ведь заливал уже!
- Да сколько я залил? - заорал водитель в ответ. - Там десять литров всего! Плюс то, что оставалось в баке... Вот и протянули ещё три часа...
Всё интересней и интересней! Это что же получается? Выходит, что пока я спал, мы остановились и водитель доливал бензин в бак? Интересно...
- Ты мне лжешь, скотина! - заорал террорист.
- Да нет же! Посмотри на датчик! Километра два протянем и всё!
Глаза террориста наполнились огнём безумия и ярости.
"...Зёрна упали в землю,
Зёрна просят дождя.
Им нужен дождь.
Разрежь мою грудь, посмотри мне внутрь,
Ты увидишь там всё горит огнём..."
Я напрягся, схватил Свету за плечо и шепнул:
- Готовься. И ничего не бойся.
"...Через день будет поздно,
Чрез час будет поздно,
Через миг будет..."
- Ты лжёшь! Ты лжёшь мне, сволочь! Мне все всегда лгали, и ты лжёшь!
"...Если к дверям не подходят ключи -
Вышиби двери плечом! ..."
Вновь раздался выстрел. На этот раз, в сторону водителя. Я, не думая, вскочил на ноги, схватил Свету и с силой ударил спиной о стекло окна. Оно вылетело мгновенно.
В этот же момент, заскрипели тормоза и автобус повело влево, разворачивая его поперёк дороги.
"...Мама мы все тяжело больны!
Мама я знаю мы все сошли с ума!..."
Такое ощущение, словно автобус сам вылетел из под ног. Да здравствует изобретатель запасного выхода в "пазике"!
Но моя радость прекратилась сразу же, как только моя спина коснулась земли. Это был жуткий удар. Из легких вышибло воздух и я беспомощно хватал его ртом, но вдохнуть не мог. Вдобавок ко всему, я ударился затылком об асфальт и получил удар по носу лбом Светы. Во рту почувствовался привкус крови.
Света сползла с меня и, сев рядом, затараторила:
- Саша, Сашенька! Что, что с тобой? У тебя кровь? Саша не умирай!
Наконец, я с криком продохнул. Сразу же полегчало. Всё позади. Нет, не всё!
Я вскочил на ноги, и посмотрел вперёд. Автобус лежал на боку, днищем к нам. У меня внутри всё похолодело. Террорист, если жив, а я чувствовал, что он жив, сейчас придёт в себя и взорвёт бомбу. Я повернулся к Свете, и взяв её за ворот, побежал прочь от автобуса. Бежать было чертовски сложно, потому что снегу навалило почти по колено.
Но едва мы сделали несколько шагов, как прогремел мощный взрыв. Вот тогда я подумал, что теперь уж точно оглохну. Почти сразу же я почувствовал чудовищной силы удар. Сколько взрывчатки он использовал? И что это за взрывчатка такая?
Земля ушла из под ног и неожиданно быстро приблизился снег. А, чёрт! Что это так садануло по голове?
- А-а-а! - вырвался я из снега, засыпавшего меня сверху. Как всё болит! Как я замёрз! Ничего не видно. Почему? Да у меня всё лицо забито снегом! Я смахнул заснеженными перчатками снег с лица. Вместе с ним слетели очки. Я стал шарить в снегу руками. Это что ещё за железяка? Так вот, чем я получил по голове! И должно быть отрубился. О, а вот и очки! Я протёр их и одел. Огляделся.
Повсюду снег. Всё было хорошо видно - освещал огонь горящего автобуса, вернее его жалких останков. По голове я получил каким-то его органом. Стоп. А где Света? Света!!!
- Света! - заорал я. - Света, где ты!
Тишина. Я стал ползать на коленях и ворошить руками снег. Вот! Вот ранец. Куртка! А вот и лицо Светы!
Я сел и перевернул Свету на спину.
- Света! Света, очнись! - умолял я, развязав свой шарф и открыв её лицо.
Глаза открылись. Жива! Жива!!!
- Света, ты в порядке? - спросил я.
- Да, - улыбнулась Света. - А вот у тебя кровь из носа идёт.
Я заметил как несколько красных капель запачкали её куртку.
- Это не страшно, - сказал я. - Давай встанем и отряхнёмся.
Я встал и помог встать Свете. Мы очистили её одежду от снега, и Света, взглянув на меня, с лёгким испугом произнесла:
- У тебя всё лицо в крови.
Да, теперь я чувствовал, как тёплые струйки крови бежали по губам, подбородку, шее... Кровь стекала под куртку, кофту...
Я провёл по губам мокрой и холодной от снега перчаткой. Чёрная шерстяная перчатка, впитав кровь, потемнела ещё сильнее.
Я зачерпнул снега, скомкал его, и подняв лицо к небу, усыпанному звездам и местами затянутое облаками, прижал его к переносице.
Несколько минут я так простоял, пока кровь наконец-то не остановилась.
Я взглянул на Свету, которая смотрела на горящий автобус.
- Сильно замёрзла? - спросил я её, отряхивая джинсы от снега.
- Нет, - ответила Света. - Как думаешь, кто-нибудь ещё выжил?
Только сейчас, я вспомнил про остальных пассажиров в автобусе. Всё таки получилось, так что мы со Светой выпрыгнули, а остальные остались в взорвавшемся автобусе. Но взрыв бомбы вызвал не наш прыжок и от этого на душе становилось легче. Другого выбора у меня уже не было. Я должен был спасти Свету, и я с этим справился.
- Не знаю, - пожал я плечами. - Сейчас посмотрю. А ты постой здесь, хорошо?
Света кивнула. Я оставил её стоять, а сам пошёл к уныло догорающему автобусу.
Сделав пару шагов, я обратил внимание не лёгкое шипение в ушах. Что это так шипит? Наушники! Кончилась плёнка!
Остановившись, я расстегнул куртку и посмотрел на плеер. Надо же! Целый! Удачно! Я выключил его и снял наушники. Застегнув куртку, я вновь направился к автобусу. Когда я подошёл к нему, я увидел, что снега нет. Его смело в стороны взрывной волной. По дороге были разбросаны обломки автобуса. От него самого несло сильным жаром.
Я обошёл автобус и застыл в ужасе. В нём, и рядом с ним лежали мёртвые тела пассажиров. Некоторые были обуглены, на некоторых только горела одежда. Но безусловна все были мертвы, так как лежали с застывшими глазами, наполненными ужаса и не реагировали на лизавшие их языки пламени.
Я медленно обошёл это место, внимательно всматриваясь. Неужели никто не выжил? Нет. Никого... Стоп! Вон там, в стороне, лежит кто-то без следов ожога и пламени.
Я подбежал к этому телу. Девушка. Лежит лицом вниз. Я пощупал пульс у неё на шее. Нет. Нет пульса. Я аккуратно перевернул её на спину и отпрянул. Во лбу у неё была небольшая ранка, из которой торчало что-то металлическое, и тонкими струйками стекала кровь. Неужели частица автобуса пробила ей голову? Да, наверно.
Я ещё раз обошёл это место. Нет. Никого живого здесь нет. Хорошо, что не взял это хрупкое создание. Незачем ей на это смотреть.
Постояв ещё пару секунд, я вернулся к Свете. Она стояла, утопая ногами в снегу и смотрела на автобус.
- Никого? - спросила она, когда я подошёл к ней.
- Нет, - ответил я.
- Что будем делать? - спросила Света.
- Я предлагаю пойти туда. - я указал в сторону, откуда мы приехали.
- Но ведь уже стемнело. - возразила Света.
- Там, - сказал я. - Есть деревня. Примерно в получасе ходьбы. Я видел свет окон, когда мы ехали мимо.
- И?
- Мы попросимся переночевать. - сказал я.
- Ну хорошо, - кивнула Света. - Пойдём.
- Пойдём.
Мы двинулись в путь. Да, уж. "Весёлая" дорога. Темно. Холодно. Снег довольно сильно мешал идти.
Я посмотрел на Светин ранец. Наверно тяжёлый.
- Свет, тебе не тяжело с этим ранцем?
- Тяжело, - кивнула Света, останавливаясь.
- Давай его бросим? -предложил я.
- Не-е, - протянула Света. - Я его не брошу.
- Потому что он хороший? - улыбнулся я.
- Там книжки, тетрадки... - задумчиво проговорила Света. - Нет. Не брошу.