Пламя свечи вытянется в струну, когда истонченные губы бритвы поцелуют вену.
За спиной кто-то смотрит, все больше влюбляясь в меня. Стоит и смотрит, вслушиваясь в шорох лезвия. Тупое трение, собирая кожу в складки, рвет её.
Он любит меня, мои слипшиеся во сне ресницы и розовые цветочки на ночной рубашке. Ночью, нависая надо мной, боится прикоснуться и согревает уши жарким гнилым воздухом, рассказывая про свой земляной мир. Я вижу его серные туманы и тлеющие рассветы, копаюсь в тамошней прелой листве, перемешанной с червями. И на эти моменты становлюсь его невестой, разрешая осторожно сжать мою руку.
Ночью меня сторожат посланные им существа. Они неслышно зарождаются в пыльных углах и умирают в тоске по нежному девичьему мясу. Черепная коробка едва не треснула под натиском назойливых шепотков, и я проснулась.
Приоткрыв дверь, я впущу немного коридорной прохлады в комнату. Ванная не ослепит меня блеском. Мокрица заспешит прочь от света. Блики вспыхнут на желтой слизи, покрывающей эмаль.
В верхней квартире соседская рвотная масса глухо шлепается врассып мимо унитаза. В утробе - воющая пустота. Тишина струится по водопроводным трубам, бурча нездешние напевы.
Выйдя из ванной, замираю... Летят бесконечные секунды. Ночные существа, забеспокоившись, повыползали мне навстречу и тут же растворились в солнечной пелене.