Писатель, тяжело дыша, закрутил свой зелёный флисовый плед на манер греческого платья. Закинул ногу на ногу, сверкая босыми пятками. Застой продолжался недолго.
Писателя посетила безумная мысль, и он начал остервенело тыкать по клавиатуре длинными пальцами. Стакан апельсинового сока томно ждал своего часа в кипе бумаг, редко позвякивая.
Писатель не прерывался ни на секунду. Стол подпрыгивал в такт. Наваждение спало. Он отхлебнул три глотка сока. Со звоном поставил стакан на место. Кот, крутившийся под его голой пяткой, истошно завизжал. Это был путь к успеху. Вот что не хватало истории. Грусти, безысходности, отчаянных визгов.
Писатель усадил упирающегося кота на коленки. Работа пошла. Поминутно отплёвываясь (кот сильно линял), писатель смерился с планом. Часы назойливо тикали на столе, отвлекая от работы.