"...это страх того, что всё оказалось неправдой - 
всё, что мы знали о человеке"
Д.Б.

Страх 
не тюрьмы, не боли, не смерти - 
на рассвете
показалось, что всё обернулось неправдой,
показалось, что не было нас никогда, 
антискульптор-вода 
набегает волной на песок,
изгоняет бесследно из рая 
отступает
повеселевшей магмой.

Я ему говорю: ни-фи-га.

Мама,
разве мама от слова молчать?
Закрываю глаза -
даже если не было дома,
я запомню ночное сияние волн от планктона 
на спине у кита.

Помнить -
это мой ультиматум воронкАм и драконам.
Кто забрался к нам под кровать?
Кто украл зеркала и расставил ловушки - 
пустые квадраты икон Ланцелота?

Если дома не дом, 
можно сесть в ближайший плацкарт,
насмотреться в прорубь окна vpn вагона,
распевать в тамбуре песни
на голоса 
с тобой раскачивать землю -
глаза в глаза, обжигая горло, 
перед сном бормотать: 
я дома.

И наутро вытряхнуть страх и черные перья
из подушек, молчаний скомканных одеял,
принимая на рУки вокзал, 
как котенка у двери,
раздобыть и налить молока -
не вокзалу, конечно - драконам-воронам,
отвлекая.. 
отвлечь от запаха крови.

Люди ведают, что молчат жизнь,
люди ведают, что творят жесть,  
и пока они молча глушат свой спирт,
боже хранит полярников...

вторник диез, четверг бемоль - 
дети смеются под парусами
и выдают тебя с головой
звонкими голосами.
Это tabula rasa -
джаз был и пребудет,
завтра кружит 
чайкой голодной вороной,
думает, что я - голубь...

на дне озера ржавеет танк,
а я, черный ворон, 
не твой -
рукописи не горят, 
за моей спиной неухожен сад, 
глубоко под водой планктона след -
на твои иконы, ворон, меня нет.