Иванова Татьяна : другие произведения.

Первая Земная, часть 2, окончание

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Заканчивая вторую часть повести, я ненадолго прощаюсь с моими героями. Они живут и действуют в своем пространстве в будущем времени. А в 2009 году Земля бомбила Луну. Начало положено. И спутница смогла ответить только эхом... Нет, не пустое это занятие - написание фантастики. Человек обязан мыслить.

   Прощай, Земля!
  
   Перезаряженная камера останется единственной ниточкой, или... Если она оборвется, сегодня ему не удастся вылететь.
   Олен открыл свежее сообщение и обнаружил краткий отчет Анри:
  
   "- Нулевой кругозор находится в районе бывшего Новосибирска (Россия). Смещен.
   - Твой кругозор имеет под собой бывшую Австралию. Перемещена ближе к экватору.
   - Обширная необитаемая территория существует. Занимает большую часть Тихого океана".
  
   Волна неописуемой радости накрыла Олена с головой. Вот он - главный результат этой экспедиции!
   Олен вышел из пещеры и направился к центру поселка. По пути его догнала Арин и предложила подвезти, Олен принял предложение.
   Как только кляча тронулась с места, Арин повернула голову и спросила:
   - Это ты называешь меня существом?
   - Ты получила мою мысль?!
   - Значит, действительно ты. А почему я у тебя - "существо"?
   - Прости, Арин, я плохо сформулировал...
   - Запомни, Олен, я - носка! Теперь скажи, для чего ты меня "выделил"?
   - Ты лучше всех меня понимала, ты была мне ближе всех из этого кругозора.
   - Почему - была? Почему - ближе? Я живу дальше всех.
   - Так говорят... Арин, слишком много вопросов собралось.
   - Ладно. Сейчас омагничивают Ирвина.
   - И - как?..
   - Сопротивлялся сильно. Замедлил процесс. Меня позвали на помощь. И вот только что сообщили, что справятся сами. Но все же я решила поехать туда.
   - Долго еще будут с ним работать?
   - Уже отзывается на ключ. Сейчас закончат. Я помогу тебе отвезти его.
   - Арин, я справлюсь сам.
   - Как хочешь. Но ты еще не видел, в каком он состоянии...
   - Все равно, Арин, я - сам.
   - Как хочешь, - повторила она и спешилась.
   Олен спрыгнул на землю:
   - Ты только клячу мне дай, если можешь.
   - Хорошо.
  
   Вскоре вывели Ирвина. Он плохо держался на ногах и был почти что без сознания. Арин помогла взвалить Ирвина поперек крупа и пешком направилась в сторону дома.
   Олен сел на клячу позади свисавшего мешком Ирвина и заторопил животное. Отъехав от Арин на достаточное, по его мнению, расстояние, они свернули на тропу, ведшую к общему лугу. Там, с трудом переложив Ирвина на молодую "ничейную" клячу, Олен направил ее по берегу реки в сторону места встречи. Кляча Арин, без сомнения, найдет дорогу домой.
   Подъезжая к лесу, он увидел спускавшуюся куну.
   - Скоро буду на месте отправки, - проговорил он в камеру и углубился в чащу.
   Добравшись до заветной поляны, Олен сразу сделал попытку связаться с летательным аппаратом по радио:
   - Нахожусь на месте встречи! Нахожусь на месте встречи!
   На радиозов не откликались. Значит, небесная колыбель уже отдалилась на большое расстояние. Придется ждать следующего захода.
   Ирвин, уложенный на землю, мерно дышал и на зов не откликался тоже.
   Много раз повторив в микрофон фразу о готовности к вылету, Олен услышал, наконец, что радиосвязь "ожила", небесная колыбель снова приближалась к поляне.
   Прощай, Земля!
  
   Сталь и золото
  
   За несколько часов полета Олен смирился с мыслью о спешном возвращении и уже начинал строить новые планы своей научной карьеры.
   Глория, освобожденная от лианных сетей, переключилась на размышления о предстоящей "Неделе Земли", в которой она теперь примет непосредственное участие.
   Иван интересовался управлением лунной кареты и задавал бесконечное множество вопросов командиру.
   Ирвин, очнувшись от долгого сна, не реагировал на окружающую обстановку, отрешенно глядя в чернеющий в иллюминаторе космос.
   - Скоро долетим? - поинтересовалась Глория.
   - Извозчик говорит, что еще пару часов придется полетать, - сострил Иван.
   - Сам ты извозчик, - пробормотал пилот.
   - Что тебя обидело? Красивое древнее слово "извозчик"?
   - Отключись от конюшен, Иван, займись делом, - велела Глория.
   - Моя миссия окончена, - заявил Иван, - С Земли я вас забрал.
   - Ты забыл меня арестовать! - возмутилась Глория.
   - Ты запамятовала мои сети?
   - Сети - не в счет. Я сейчас достаю диадему, а ты, будь добр, начисти наручники. Мне браслеты нужны.
   Олен повернулся к Ирвину:
   - Ирвин, слышишь? Сейчас Иван исполнит твою мечту. Нас арестуют, но без твоего участия.
   Ирвин не ответил.
   - Ирвин, - снова обратился к нему Олен, - Не ври мне, ты уже пришел в сознание. Можешь не отвечать, но ты должен знать, что твое состояние меня очень интересует. Ты же - лунянин. Тебе не интересны твои ощущения? У тебя болит голова?
   Ирвин отрицательно качнул головой.
   - Есть хочешь?
   Ирвин кивнул по очереди "да" и "нет". Теперь он смотрел в глаза Олену.
   - Ты можешь двигаться? Пошевели руками-ногами.
   Ирвин выполнил то, о чем попросили.
   - А языком?
   Ирвин показал Олену кончик языка.
   - А как насчет улыбки?
   Реакции не было. Ирвин снова уставился глазами в иллюминатор.
   - Ирвин, ответь, будь добр, ты не хочешь говорить или не можешь?
   Ирвин вздохнул.
   - Олен, ты должен задавать один вопрос, а не два, - вступила в разговор Глория, - Ирвин, можешь сказать нам что-нибудь?
   - Ирвин, скажи "да", - попросил Олен.
   Губы Ирвина стали медленно менять очертания.
   - Да, - наконец выдохнул он, и лоб его мгновенно покрылся испариной.
   - Ты можешь, но требуются большие усилия? - допытывалась Глория.
   Ирвин, соглашаясь, хлопнул веками.
   - Дадим ему отдохнуть. Возможно, это только глубокая релаксация, - выдвинул версию Олен, - Будем надеяться, что она пройдет сама по себе.
   - На таком расстоянии их гипноз уже не действует, - напомнила Глория.
   - А если программа задана на определенное время? - подкинул мысль Иван.
   - Хуже будет, если она задана на всю жизнь или до момента использования ключа. Но дети учатся говорить постепенно, месяцами.
   - Ты права. А слово-ключ мы никогда не узнаем, - сожалея, сказал Олен.
   - Он стал немым? - спросил пилот.
   - Не совсем, - отозвался Олен, - Нарушена координация голосового аппарата, всего-навсего.
   - Всего-навсего, ему придется заново учиться говорить, - отозвалась Глория.
  
  
   Из кареты Глория вышла первой и предстала перед камерами СМИ, как и мечтала когда-то: в сиянии двух металлов - стали и золота.
   Ирвин сам преодолел дверной порожек, но идти по трапу не мог. Иван и Олен подставили ему свои плечи. Троица спустилась вниз, где медики взяли Ирвина в свои надежные руки. Три космонавта направились к ожидавшему Президенту.
   - Господин Президент, группа спасения задание выполнила! - отрапортовал Иван.
   - Господин президент, Первая Земная разведывательная экспедиция задание выполнила! - доложил Олен.
   - От имени всей планеты благодарю вас за выполнение заданий, - произнес Президент, шагнул к Глории и стиснул ее в объятии.
   Олен положил руки на плечи дорогих ему людей, а сверху на них опустилась еще одна пара рук.
   - Отец, - зашептала Грина, - Я хочу сразу же показать их в студии, там ждут меня для прямого эфира. Вели, чтобы медики подождали.
   Президент разжал объятия:
   - Грина, все должно идти установленным порядком.
   - Все именно так и пойдет! - Грина смотрела на отца удивленными не мигающими глазами, - Медики заберут их чуть-чуть позже. Что такого?
   Сегодня отец сопротивляться не мог:
   - Ладно, только "чуть-чуть". Но Ирвин должен оставаться с медиками.
   Кортеж направился к телестудии. По пути выяснилось, что Иван потерял ключ от наручников Глории ("Где-то в космосе", - объяснял он), поэтому она шагнула в зал телестудии, как и была, "при двух металлах".
  
   Зал, казалось, не имел границ: с наружной стороны полотнища, образовавшего сплошную круглую стену, на него проецировались панорамные записи, сделанные когда-то Ирвином.
   Глория снова почувствовала себя обитательницей Земли.
   Оваций не было: присутствовавшие остро среагировали на наручники, охватившие ее запястья. Не дожидаясь предисловий, Глория сразу подошла к микрофону и заговорила:
   - Дорогие мои! Я рада чувствовать свою принадлежность сразу к двум планетам. Вы, луняне, находитесь сейчас в этой земной панораме. Разве не восхищает вас эта красота? - она обвела глазами круглую стену, - Нам есть о чем поговорить. Мы будем спорить и доказывать каждый свое. Я хочу, чтобы мнение, победившее в этом споре, не принесло вреда Земле и ее жителям. Я хочу, чтобы вы почувствовали и по достоинству оценили не только красоту и богатство Земли, но и обитающий там разум - ее жителей, носков.
   В этот момент от стены отделился и пошел к Глории Жеридва. Она протянула руки к голографическому жеребенку, и наручники ее сверкнули ярким блеском, снова приковав к себе взгляды всей планеты.
   - Это? - она засмеялась, посмотрев на наручники, - Это уберем. Ключ потерялся. Но эти наручники могут быть символом того, что душой я уже прикована к великой и беззащитной планете. Вряд ли найдется отмычка, способная разомкнуть эту связь. А сейчас я отдаю себя в руки медиков-исследователей.
  
   Ожидая, когда медики займутся непосредственно им, Олен позвонил Марфилу:
   - Есть там что-нибудь интересное?
   - Самым интересным на обеих планетах сейчас являешься ты со своей компанией.
   - А если серьезно? Что-нибудь произошло в кругозоре после нашего бегства?
   - Много чего. Пако мотался между лесом и поселком. Арин, видимо, не обнаружив вас в пещере, отправилась прямиком к шаману. В терминаторе школы зажгли факелы и что-то решали или провели какой-то обряд.
   - Там было два шамана, если помнишь.
   - Твоя Арин - тоже шаман, теперь я в этом уверен. Они втроем как-будто что-то искали в воздухе. Птицу держали при себе в качестве талисмана, связанного с тобой. Не понимаю, почему они не сняли с Пако камеру.
   - Камера теперь упрятана в ракушку и висит на шее у Пако, подобно моим подаркам носкам. Подарки-то еще ни у кого не отнимали!
   - Камеру рассмотрели и оставили на месте.
   - Не камеру, а ракушку трогали, говорю тебе!
   - Не важно. Один кусочек записи я переместил и покажу только тебе.
   - Ну, все, Марфил, я иду сдаваться в лапы эскулапов.
  
   Прения
  
   Глория, Глория, Глория... Через несколько часов после приземления ее фотографии были повсюду - в витринах магазинов, газетах, на фасадах домов. Уже к вечеру по Луне ходили первые модницы с браслетами-наручниками.
   - Мама, помнится, ты собиралась привезти меня, как героя, а на самом деле героиней стала ты, - веселился Олен.
   - Эта слава - минутная. Настоящую, большую работу проделал именно ты, сынок. Твое тебе воздастся, серьезно ответила Глория, - Мне к вечеру надо быть готовой к участию в телепрограмме. Сегодня, в первый день "Недели Земли", идут опросы и дискуссии. Мы им немного помешали своим возвращением.
   - Так и не мешай им сегодня больше. Отдохни. Сейчас тебе было бы полезно пообщаться с имиджмейкером, массажистом...
   - Наверное, ты прав. Я тоже предпочитаю вступить в полемику не сегодня. Хочу пока не вмешиваться, не влиять на ход дискуссий. Пусть сначала проявятся разные мнения.
   Прения транслировались по телевиденью и радио. Вскоре ожидалось оглашение результатов утреннего экспресс опроса. Телепрограмма с самого начала привлекла внимание самых различных кругов общественной и политической жизни.
   К вечеру было официально зарегистрировано общественное движение ППМ, что означало "Поделим планету между..."
   На главной улице Столицы полиция арестовала шарлатана, продававшего бланки заявок на покупку недвижимости на Земле.
   Группа молодежи прошла по улицам с плакатами "Даешь золото Земли!" или просто ЗЗ, что уже понималось однозначно.
  
   Распластавшись под руками массажиста, Глория слушала сводку о прошедшем опросе:
   - 77% населения высказались за скорейшее изъятие запасов золота Земли;
   - 12% считали это грабежом, принимать участия в котором не собирались;
   - 7% утверждали, что "это дело не мое";
   - оставшиеся проценты отнесли к "особому мнению", которое, в основном, сводилось к тому, что "да, это - грабеж, но брать надо".
   "Оставшиеся проценты" и были самой мерзкой и беспринципной частью населения. Этих убеждать в чем-либо было бессмысленно. К счастью, их было не так много.
   Удивил депутат от демократов Госер. Сей ученый муж, поднаторевший в науке убеждать, произнес горячую речь, опаснейшую, по мнению Глории. По его словам, Земля и ее недра - наследство, оставленное лунянам их предками. Упрекая предков в нерачительном использовании планеты, демократ заверял во всеуслышание, что именно по их вине луняне ютятся в убежищах, вынуждены производить воду и воздух, не знают вкуса настоящего мяса, а потому в отместку прадедам, они должны заново взять планету в свои руки. По праву подвергнутого лишениям по чужой вине, уверял господин Госер, народ Луны имеет право возместить себе все, чего его лишил ЦВ. Он предлагал подсчитать, чего недополучил каждый из лунян по причине оторванности от матери-Земли и распределить все земные богатства между живущими ныне наследниками земного человечества - лунянами. "С тех пор, как по нашим телестенкам заходили эти животные - носки, я часто ловлю себя на мысли о несправедливости. Почему эти нелюди получают воду и воздух просто так, ни за что, почему они питаются, собирая в лесу то, чего не садили? Они топчут ногами золото, даже не соображая, что это такое! Достойно ли животное права владеть всем эти богатством?!" - восклицал господин Госер.
   Прослушав всех ораторов, Глория решила построить свое собственное выступление как "антигосерское", разобрать по кирпичикам весь абсурд, нагроможденный в речи господина Госера.
   На ее стенном экране зеленый земной пейзаж поочередно окутывался туманом, светлел от высоко стоящего солнца и впадал в белую ночь.
   Чтобы не остаться в памяти населения только в виде неухоженной носки, свой завтрашний туалет Глория подбирала тщательнейшим образом. Из всего земного на ней останется только диадема, выкованная Саманом. Завтра она выйдет к земному лугу в образе светской дамы и львицей накинется на нечистоплотные замыслы провокаторов.
   Ночью они с Гриной изменили программу второго дня, поставив на утро выступление Глории.
   Начнется теледень с пения Дусиной дочки: "Сколько лет я смотрю на тебя, Луна!"
  
   Марфил привел Олена в свой кабинет и дал просмотреть обещанную запись. В полной темноте Арин говорила:
   - Пако, где они? Олен должен был привезти сюда своего друга. Он отправил его в другое место? Он и Глория где-то очень далеко. Где они, Пако, где?
   Затем была просмотрена еще одна запись. Пако приземлялся к трем огням. Три факела освещали пространство внутри терминала. Два шамана и Арин раскачивались, сидя на полу и, закрыв глаза, произносили: "Ом-м, ом-м"... И так - долгое время. Затем Арин открыла глаза и, отрицая, покачала головой, глядя на Огю.
   - Пако! - воскликнула она, увидев попугая, - Пако, твой друг Ирвин почему не отзывается? Ключ! - вдруг потребовала она, резко повернувшись к шаману.
   - Моя тайна, - ответил Огю.
   - Ключ! - снова сказала Арин.
   После короткой паузы был получен ответ:
   - Карета.
   - Что это такое?
   - Не знаю, - сказал Огю, - Просто слово.
   Установилось молчание.
   - Есть! - воскликнула Арин.
   - Есть, - согласился неизвестный шаман, - Но - далеко.
   - Он еще в шоке, - выдвинула версию Арин.
   - Очень далеко, - гнул свое шаман.
   - Значит, они ушли из кругозора, - сказал Огю.
   - Да, - не переставая прислушиваться, подтвердил третий носок.
   Дальше они обходились без слов.
  
  
   - Если произнесли слово "карета", значит, имела место утечка информации. Кареты, как таковой, они не знают, - задумчиво произнес Олен.
   - Если его пытали под гипнозом, Ирвин не виноват! - воскликнул Марфил.
   - Конечно, Марфил. Но это видели только ты и я. Так?
   - Так.
   - Давай уничтожим эту запись. Только слово "карета" теперь - особое слово. И это тоже будем знать только мы. Мало ли что может случиться со мной!
   - Обещаю, Олен, держать это в тайне, хоть и не знаю ваших премудростей.
   - Так лучше, Марфил. Так оно и лучше.
  
  
   Планета не ожидала от Глории политических выступлений. Из ее уст хотели услышать только рассказы о нелепом существовании носков.
   Ровно в девять утра голос Дусиной дочки спел Гимн Луны, адаптированный к земным условиям. После приветствия Глория заговорила о вчерашней дискуссии. Женским чутьем она уловила тенденции разворачивавшейся словесной битвы, в которой не было места сентиментальности. В ее речи было множество цифр, но расчет - один - ставка на чувства, которые она все-таки сумела вызвать у слушателей, оперируя только фактами и числами.
   За ее спиной земной пейзаж сменяли другие кадры: ЦВ и раскаленная магма под белыми парами, огромные земные цветы, морские пейзажи и города из древних кинофильмов.
   - Луняне и носки - одного поля ягоды, предки у нас - одни. Если носки и не имеют развитой цивилизации, то только по той причине, что они изначально пострадали больше, чем мы. Это их прадеды оказались в геене огненной, устроенной нашими же предками!
   Так закончила свою речь Глория. Аплодировали ей стоя.
   Теперь Гимн Луны маленькая носка спела уже на экране. Это была запись, сделанная в Дни свадьбы. И весь этот день телеэкраны Луны рассказывали о бракосочетании, сватовстве и срубах. Иногда к комментариям подключался по телефону Олен.
  
   А ля носка
  
   Ирвин не смог полностью прийти в себя за три дня, проведенные дома. Консилиум врачей пришел к выводу, что пора выбивать клин клином, и к работе подключили гипнотизеров. Пациент легко впадал в транс, но дальше этого дело не шло. Доктор Тимо вызвал Олена на беседу.
   - Доктор, - сказал ему Олен, - В Центре сохранились записи процесса омагничивания детей. Я тогда помогал шаману.
   - Я их видел. Создается впечатление, что омагничивание в глазах носков окружено ореолом почти что святости. Дети приходят к колдуну...
   - Шаману, - поправил Олен.
   - ...Шаману, частично находясь уже в трансе. Долгое сидение в специальном устрашающего вида кресле плюс физическая усталость - и ребенок готов подчиниться любому капризу э-э... шамана. К тому же, ты сам говорил, что передачей мысли носки владеют с рождения.
   - Да, доктор. Но Ирвин - наш, он - урожденный лунянин!
   - В этом все дело. Нет возможности даже хорошо проверить результат воздействия на него шамана в отношении мыслепередачи. Здесь этой редчайшей способностью сейчас не владеет никто. Последний подобный феномен зарегистрирован лет двести тому назад, и среди ученых уже мало кто верит в его достоверность.
   - Постойте! Мы говорим о передаче мысли или мыслеобраза?
   - Олен, гипноз на Луне - цирковая забава, сродни трюку фокусника. Понимаешь? Нет смысла ломать копья.
   - Но после нашей экспедиции не должно быть сомнений в реальности невербальной мыслепередачи.
   - Там или здесь?
   - Место имеет значение?
   - Допускаю и это. Но скорее всего, всеобщее развитие способности к мыслепередаче у носков - такая же мутация, как и все их физическое "разнообразие".
   - В данном случае причина не имеет значения. В данном конкретном случае мы спасаем Ирвина. Где он находится сейчас?
   - В палате наверху. Отдыхает.
   - Прошу одну минутку, - сказал Олен и замолк, опустив взгляд к полу.
   Через пару минут он спросил:
   - Стены там из серого мрамора?
   - Да, как и здесь. По всему дому такие.
   - ...Голубая лампа... - продолжал Олен, говоря как бы самому себе, - Золотистое дерево... Еще одно - зеленое.
   Очки доктора Тимо "поехали" по носу вниз, глаза округлись над оправой. Он весь напрягся и, не мигая, смотрел на Олена, который больше не говорил, но, судя по выражению глаз, работа в его мозгу продолжалась.
   - Он сообщил, - наконец проговорил Олен, - Что мышцами горла и лица трудно управлять. Слабость в теле постепенно уменьшается. Голова работает, но в ней что-то как бы онемело... Мурашки.
   Олен посмотрел в глаза доктору.
   - Ты... не выдумал это? - спросил ученый.
   Вместо ответа, Олен снова стал сосредоточенно рассматривать пол.
   - Утром ему мешали спать птицы. Он не любитель птичьего пения и просит убрать из палаты все четыре клетки. Он бы с удовольствием пообщался сейчас со своей собакой... Колли... Зовут Рубиком.
   - Клетки уберем непременно, - засуетился доктор, встал и вышел из кабинета.
   Олену стало весело. Арин! Это ее усилиями он приобщился к мыслепередаче! Конечно же, это ее штучки! Может быть, ключ от его собственного сознания тоже существует?
   Вернулся доктор.
   - Доктор Тимо, - обратился к нему Олен, - Девочка, которая поет Гимн Земли... Луны, - поправил он себя, - Запела на удивление рано, когда еще не могла говорить после омагничивания. Попробуйте вынудить Ирвина петь. Голосовые связки нужно тренировать. Только это могу посоветовать.
  
  
   Олен имел страстное желание полетать. Однако - где? Любые строительные перекрытия мешали восходящему гравитационному полю, лететь на улице города считалось неприличным. Подняться в воздух в Столице, было все равно, что запрыгать козлом на площади. Все эти дни у него не было времени выбраться из зоны нобле (жилая часть ареала), а желание полетать возрастало.
   Забравшись в сад, считавшийся на Луне открытым, поскольку находился непосредственно под сьелом (искусственный небесный свод, охвативший весь ареал), Олен поднялся в воздух. Знакомое приятное изменение состояния его тела вызвало прилив не только ощущения счастья, но и - патриотических чувств. Только сейчас он осознал себя лунянином в полной мере. Звезды ламп сьела и огни жилищ и дворцов, цветные фонтаны на площадях - вот она, его родная Луна! Птицы, привыкшие к соседству с людьми в небе, беспечно порхали рядом с ним.
   Но в городе уже заметили хулигана, и драйвы полицейских устремились в воздух. Олен подлетел к большому орлу, и, положив руку на его шею, заставил птицу спуститься в сад, - слабое прикрытие, детская хитрость! Полиция уже зафиксировала вторжение в воздушное пространство. Однако в этот раз хулиган ничего не натворил, и искать его почти не было необходимости. Сирены стихли.
   Пройдя затем по городу, Олен обнаружил, что девушки теперь носят маленькие шапочки с висящими бархатными ушами или же просто - уши без шапочек. А ля носка! Скоро ли в моду войдут горбы?
  
   Особые мнения
  
   Ежедневно в девять утра на Луне звучал голос ушастой девочки: "Сколько лет я смотрю на тебя, Луна!" Затем вкратце просматривали замечания и пожелания зрителей. И, вот уже который день кряду, сразу после этого в студии разворачивались жаркие споры. Как ни старалась Грина сократить до минимума "время болтовни", оно ежедневно занимало не менее двух часов и все более походило на захватывающее шоу, где порой слишком уж остро скрещивали шпаги различные темпераменты и мнения.
   - Глория, боюсь, что высказывания с агрессивными взглядами более ярки и привлекут больше сторонников, чем рассуждения приверженцев мирного соседства и невмешательства, - волновалась Грина.
   - Агрессивная защита - это звучало бы странно, - оторвалась Глория от просмотра записей, подготовленных на утро.
   - Существуют активная оборона и атакующая защита.
   - Да, Грина, они возможны и в нашем случае. Пора начинать манипулировать мнениями во благо.
   - Предлагаю сегодня устроить новый экспресс опрос телезрителей.
   - Ты думаешь, что меньше, чем за неделю, жадность к наживе могла отступить?
   - Хочется верить, - задумчиво сказала Грина, - Что платформа агрессии начала расшатываться. Иначе мы напрасно тратим время. "Ах, закаты! Ах, рассветы!" - вот и все!
   - Как минимум, мы показали, что, говоря о Земле, можно рассуждать не только о золоте или иных полезных вещах.
   - Да что им - золото!? Разве нет других красивых, блестящих и не менее желтых металлов? И почему мы чаще всего вспоминаем металлы? Как украшения, как самая большая ценность могут выступать изделия из камней или твердоаморфных материалов, которых полным полно на Луне. Эра металлов канула в прошлое. Теперь же, в связи с полетом на Землю, всем снова захотелось именно золота. Новая волна ретро. Дикое, чумное племя - луняне! Ради золота, как и те, ненормальные открыватели Америки, они готовы снимать скальпы с носков! - и Грина заплакала.
   - Грина, я записываю нашу беседу, - сообщила Глория, - Ты не возражаешь, чтобы твое мнение сегодня услышали зрители?
   - Не возражаю. Они должны знать и мое мнение. Я, ведущая программы, обязана быть нейтральной в высказываниях и терпимой к любой белиберде. Пусть высказываются. Но слово - не пустой звук. ЗЗ уже затеяло собрать Армию Завоевателей - АЗ. Эти шуточки сегодняшнего дня завтра могут обернуться трагедией. Достаточно им получить субсидии на постройку навигационной техники, и эти оболтусы ринутся громить то, к чему не достойны даже прикасаться.
   - Так, может быть, наша нынешняя работа тоже - не пустой звук? Если опустить руки сейчас, земная цивилизация действительно окажется под угрозой. Ей вменяют в вину только низкий уровень развития. И под этим флагом считают себя вправе вмешиваться в земные дела.
   - Да уж! Эти молодчики с ушами, разрезанными по последней моде, только пользуются благами и результатами развития науки и техники. Они - не создатели, они - потребители, а значит, они не являются частью общего интеллекта человечества. Им-то гордиться нечем. Нажимать на кнопки умеет и моя собака, но она не собирается никого "покорять".
  
  
  
   - Это - невероятно, это - неправдоподобно, господа! Но это - так! - говорила Грина днем в студии, - Агрессивное мнение на сегодня поддерживают только пятьдесят два процента наших телезрителей! Я говорю "только", имея в виду предыдущий опрос. Я счастлива от осознания факта, что народ планеты Луна - мыслящий народ. Сегодня поговорим о технологиях и трудовых отношениях, существующих на Земле.
   На экране запрыгал кусок металла, плохо удерживаемый клещами Глории на наковальне.
   Сразу пришло сообщение от зрителя: "Вы снова собираетесь показывать золото. Лучше было бы забыть о нем и не подогревать страсти". На это Глория ответила так:
   - Нет, господин, я не думаю, что этой темы нужно сторониться. Я с упоением ковала "закорючки" из золота, потому что это - относительно мягкий материал. Я непременно возьмусь за обработку металлов и здесь, на Луне. Надеюсь, что наши здешние знания и возможности позволят мне обрабатывать материалы так же легко и с тем же азартом, что и на Земле. Обратите внимание - на полу валяется истертая золотая подкова - мало эстетичное зрелище.
   Когда зрители в очередной раз любовались двадцатью двумя закорючками на наковальне, Грина поманила Глорию к себе:
   - Эти проценты переметнулись в "особое мнение".
   - Да ты что?!
   - Не я - "что", Глория, это они ополоумели. Смотри, что теперь довлеет в "особом мнении"! Усредненное, оно звучит так: "Мы настолько умны, что сумеем забрать все, что надо, не причинив носкам вреда".
   - Не знаю, что и думать!
   - Я выставлю это мнение на всеобщее обсуждение, Глория.
   - Да, решать, в конце концов, не нам.
   Встревоженная новым поворотом дела, Грина выставила на всеобщее обсуждение результаты углубленного анализа опроса.
   - Что вас тревожит теперь? Это - вполне человечно - взять кое-что, не причинив никому вреда, - высказался один из присутствовавших в студии.
   - Возможно, - ответила Грина, - Но подобных особых мнений придерживаются обычно люди нетвердых убеждений, которыми легко может манипулировать всякий, кто пожелает.
   Тот же зритель попросил слова:
   - Ваш опрос касался только золота. Вы сами заострили внимание на этом чертовом металле. К тому же вопросник был составлен слишком жестко, слишком кратким он был, чтобы охватить мнения миллионов. Вполне естественно, что те, кому есть что сказать, вынуждены втискиваться в те три мнения, которые вы посчитали единственно возможными. Вы отрицаете агрессию как таковую, но между слюнявыми восторгами и призывами идти на абордаж находятся именно здравые версии наших будущих действий.
   - Что Вы предлагаете? - спросила Грина.
   - Иным путем искать различные возможные решения наших отношений к Земле и - с Землей.
   - Более конкретные предложения будут?
   - Предложите каждому из зрителей оформить в виде единой фразы свой предпочтительный подход к решению проблемы и отправить сообщение с этой фразой сюда.
   - Мы не сможем быстро даже рассортировать столь богатую почту, не говоря уже о том, что ее нужно обдумать, обсудить...
   - Недельное шоу, - сказал зритель, - Это всего лишь шоу. Не надо вам считать себя вершителями судеб во Вселенной. Работа с массой лунян займет много времени, это так, но это будет действительно серьезный подход к проблеме.
   - Как Вас зовут? - спросила Глория.
   - Синин. Альберт Синин.
   - Господин Синин, - начала Глория, - В Вашем высказывании скользило пренебрежительное отношение к этому шоу. Но сами Вы сегодня не упустили возможности побывать в студии и даже сказать свое слово, то-есть, принять личное участие в том же самом шоу.
   - Господа, несколько сообщений с фразами уже пришли в наш адрес, - растерянно сообщила Грина, глядя в свой монитор.
   - Я вам говорил, что каждый видит свой путь к решению задачи, - сказал Синин.
   - И Вы считаете возможным идти к решению проблемы сорока миллионами путей?! - воскликнула Глория, - Это - чистая демагогия. Это - анархизм. Из сорока миллионов возможностей мы должны выбрать один.
   Включился прямой телефон, и зазвучал сердитый женский голос:
   - То, чем вы сейчас занимаетесь, и есть - анархия! Такие вопросы решаются Лунной Ассамблеей. В конце концов, можно двигаться и несколькими путями, но решать это - не вам, госпожи ведущие!
   - Уже имеем две тысячи четыреста двадцать одну фразу-предложение, - упавшим голосом сообщила Грина, - Закрыть канал сообщений?
   - Нет, Грина, пусть народ выскажется. Дадим время до утра, до девяти часов утра. А потом за дело возьмутся статистики, - сказала Глория и обратила лицо к телекамере, - А теперь я расскажу вам как обрабатывают шкуру крокошкура.
  
   Ужастики
  
   Олен смеялся и не мог остановиться. Он смотрел на экран, понимал, в какое щекотливое положение поставили себя его мать и сестра, и даже сочувствовал им, но остановить свой смех ему не удавалось.
   Он предвидел подобные повороты дела: жадность не только хватает и брызжет слюной, она на диво изобретательна и коварна.
   Центр Навигации готовил Вторую земную экспедицию. Утратившая страх публика, ежедневно наблюдая улыбающихся на экранах лунян на Земле, ринулась на конкурс по отбору космонавтов. Десятка команд, пришедшая к финалу, состояла в основном из заядлых туристов с гуманитарным образованием или без специальных знаний вообще.
   Олен вовремя возвратился на Луну, чтобы вмешаться в процесс отбора финалистов. Результаты еще не были обнародованы: тройку экипажей, попавших в финал, Олен попросил не объявлять до конца этой недели. Для них, финалистов, он приготовил последнее и самое трудное испытание - испытание страхом.
   До сих пор он не вмешивался в телешоу, считая его женской забавой и не более того. Однако высказывания на телеэкране все чаще били по самолюбию лунян, и ком дискуссии наматывал на себя все больше и больше персон различного ранга и пошиба. С каждым днем игры в носки становились все серьезнее. Мать доигралась до публичных обвинений в политических манипуляциях общественным мнением. Вряд ли она счастлива от этого! Игры в носки оказались серьезнее, чем предполагалось.
   Олен попросил Марфила провести исследования "душевного равновесия" десяти экипажей-полуфиналистов и сделать это непременно сегодня.
   - Через сутки их ментальное самочувствие будет иным, - сказал он, - Я прошу не обнародовать результаты экзамена и повторить проверку дублирующим тестом завтра вечером. Мне будет интересно сопоставить эти два результата завтра к концу шоу, то-есть, поздним вечером.
   - Ты думаешь, что их отношение к экспедиции изменится?
   - Да. Оно изменится, если ты устроишь им завтра развлечение: просмотр завтрашнего телешоу с моим участием.
   - С утра и вечером у них напряженные тренировки, Олен. Конкурсанты не развлекаются во время проведения конкурса.
   - Я знаю. Поэтому в середине дня сделай так, чтобы всех освободили от нагрузок и позволь им отдохнуть перед телестенкой.
   - Ты готовишь ужастики?
   - Два ужастика сразу, - без улыбки ответил Олен, - Надеюсь, что сумею эмоционально "напрячь" соотечественников.
  
   По возвращении с Земли Олен отгонял от себя назойливых имиджмейкеров. Небритый и с отросшими волосами, он напоминал теперь то ли Маугли, то ли Тарзана.
   К завтрашнему дню готовились кадры, запечатлевшие всевозможные трудности, с которыми пришлось столкнуться на Земле. Коллекция сложных ситуаций включала в себя окровавленные руки Глории во время и после сбора орехов, обожженное солнцем беспомощное тело Олена, захват его женихами из сруба, омагничивание детей и многое другое, чего в предыдущие дни Грина с Глорией старались не показывать публике.
  
   Дискуссионный шторм с утра разыгрался не на шутку. Тридцать два миллиона фраз-мнений получила телестудия к девяти часам утра. Только младенцы не имели собственного мнения на тему "Как лучше выстроить отношения с планетой-спутницей". Спор вспыхнул с самого первого, явно не серьезного "предложения", выбранного Гриной произвольно для прочтения вслух. Оно гласило: "Считать Землю нашей "банановой республикой" и поступать с нею соответствующим образом". Грина необдуманно оценила это мнение лично и вслух:
   - Столь несерьезные фразочки пойдут, естественно, в корзину.
   Через секунду уже звенели все телефоны телецентра вплоть до телефонов дежурных на входе, стаями пошли увещевательные сообщения и загудели зрители в зале:
   - Почему - несерьезное?
   - Серьезнее не бывает!
   - Уточнить, что значит слово "республика"!
   - Сообразят ли носки, что такое государство и республика?
   - Да кто их будет спрашивать!?
   Олен понял, что пора вмешаться и вышел в студийный зал. Он молча пошел вдоль стены, превращенной в земной пейзаж, и, по мере его продвижения, шум в зале стихал: внимание публики переключалось на новую фигуру.
   Монитор выхватил из общего изображения кисти его рук. Глория от стыда закрыла глаза: ногти - длиной сантиметра четыре! Олен взглянул на монитор и спросил у зала:
   - Вас это шокирует? Непременно обрежу, я ведь уже - на Луне. А там я находился среди землян и не хотел обращать на себя внимания отсутствием когтей. Со своими ногтями лучше не соваться в чужой монастырь.
   - И уши у тебя не такие! - крикнули из зала.
   - Уши я не сумел отрастить за эти пару месяцев.
   Зал засмеялся. Олен продолжал:
   - Встречают по одежке, как известно. Но - не только. Мне так и не удалось никого на Земле убедить, что ногти выглядят симпатичнее, чем когти. Нам пришлось специально загорать, чтобы не выделяться белой и голой кожей. Представьте себе, до этого некоторые посматривали на нас брезгливо, как на лягушек. Впрочем, к лягушкам, ящерицам и прочим голокожим тварям они привыкли, это у них - домашние любимцы. Мне же, не будучи лягушкой, в любимцы было попасть труднее.
   - Однако, две невесты... - вспомнил кто-то в зале.
   - Не отрицаю и очень горжусь, - Олен на пятках повернулся в сторону сказавшего, - Две невесты - это уже кое-что! От лягушек и ящериц я отличаюсь тем, что их не берет под свое крыло Великий Закон Разнообразия. Видимо поэтому невесты полюбили меня, а не ящерицу.
   Он улыбался, но смотрел в зал серьезным, холодным взглядом:
   - Если кто-то тут подумывает о федерации с Республикой Земля, я бы рекомендовал до переустройства государства обдумать для федерации Закон Разнообразия, подобный существующему на Земле, дабы с первых же дней никто на Земле по ошибке не приравнял нас к лягушкам и ящерицам.
   - Вы передергиваете!
   - Нет! Но сейчас на эту тему скажу последнее: чтобы вас не приручили в качестве любимого и домашнего, но все же - животного, стоит подумать и нам об уважении к Великому Разнообразию в природе.
   - Олен, прости, что перебиваю, - сказала Грина, - Мне кажется, пора просмотреть сообщения.
   Олен повернулся к экрану и прочитал:
   - "Человек был и остается вершиной творения Природы. Зачем Вы приравниваете его к инвалидам?!" На этот крик души отвечу без обдумывания: природа продолжала совершенствовать человека до тех пор, пока не создала носка. Так кто же является высшим ее творением?
   - "Вы не должны были подстраиваться под их антисанитарию. Вы обязаны были показать личный пример и тем самым внести лепту в "окультуривание" дикарей", - читала Грина следующее сообщение.
   - В старой притче мать кричала из окна, глядя на проходящее войско: "Смотрите, смотрите! Весь полк идет не в ногу! В ногу шагает только мой сын!" Слава Богу, моя мать - из другой плеяды, она понимает меня. У нас нет (не существует) записей моего первого школьного дня. Вечером того же дня меня показали родительскому собранию. Мамаши падали в обморок, единожды на меня глянув. И это при том, что мутационное разнообразие позволило им повидать всякого на своем веку. Так что мой личный пример вряд ли был бы актуален.
   - "Когда на Луне уже решили не скрывать перед землянами нашего лунного происхождения, почему Вы не взяли власть в свои руки и не дали им хороший урок в развитии технологий, экономики, общественных отношений?"
   - Это - за два месяца всего? Да, я намеревался пожить там подольше. Но в любом случае, демонстрировать им, что ты - неизвестно кто и откуда взявшийся, попросту опасно. И это мы поняли вовремя, к счастью.
   - И это - при наших возможностях? - удивились в зале.
   - Чтобы вы поняли, что я имею ввиду, я вам кое-что покажу, - сказал Олен и нажал кнопку.
   По экрану забегали тени: Олен метался тогда между двумя детьми, проходившими омагничивание. Эти кадры когда-то уже показывали лунянам, но на этот раз запись была смонтирована так, чтобы зритель понял, что процедура - долгая и мучительная. Даже для наблюдающего, не говоря уже о пациенте. Когда мать бережно и с сочувствием в глазах взяла на руки второго ребенка, она застыла на экране монитора. Ребенок был в обмороке, пленки закрыли глаза матери, рот был скорбно сжат.
   Кое-кто в зале просил слова, но Олен, отрицая, махнул рукой:
   - До сих пор мою лекцию сопровождал только один экспонат - я сам. Сейчас я покажу вам номер второй.
   Он открыл дверь и пригласил в зал Ирвина.
   - Это - член спасательной экспедиции Ирвин, - сказал Олен, указывая вошедшему на кресло, - Он еще не пришел в себя окончательно, поэтому некоторые его мысли буду произносить за него я.
   Раздался смех.
   - М-м... да, - оставалось сказать Олену, - Некоторые вещи не будут вам понятны до конца, за что заранее прошу прощения.
   Он повернулся к монитору с застывшей картинкой:
   - Надеюсь, вы еще не забыли о процессе омагничивания? Так вот перед вами - человек, - он повернулся к Ирвину, - Которого насильно подвергли такой процедуре.
   По залу пронесся шумок.
   - У вас есть к нему вопросы?
   Женщина с глазами, полными сострадания, поинтересовалась:
   - Вам было больно?
   Ирвин молча вопросительно смотрел на Олена.
   - Ответь, Ирвин, ты можешь, - сказал Олен.
   Ирвин открыл рот и, неожиданно для всех, пропел:
   - Не-ет.
   Веселое недоумение пронеслось по студии. Кое-кто покрутил у виска пальцем. Из зала задали новый вопрос:
   - Почему Вы согласились, чтобы вас омагнитили?
   Ирвин выдержал паузу, но, сообразив, что отвечать все-таки придется, снова запел:
   - Я протестовал! Меня принудили...
   - Чтобы нам поверили до конца, я покажу вам короткие записи, - сказал Олен, и перед глазами зрителей одна за другой промелькнули сцены ареста Ирвина шаманом. Еще одна запись показывала Ирвина, не имеющего сил спуститься по трапу.
   - Итак, Ирвин попал в эту переделку случайно. Хотя, задержись мы там на день-другой, мы запели бы хором.
   - Он теперь такой и останется? - спросила Грина.
   - Надеюсь, что - нет. Дети носков, во всяком случае, через полгода - год уже начинают учиться говорить.
   Зал пораженно ахнул.
   - Сообщение по теме, - заговорила Грина и прочитала, - "Нас так врасплох не захватят. Пара пистолетов при себе, и - катись, шаман, ко всем чертям! ЗЗ". Что ты скажешь об этом, Олен?
   - Об этом хочет сказать Ирвин, ответил ей Олен. Ирвин наморщил лоб от усилия и пропел, находя особый ритм для каждой фразы:
   - Они парализу-уют! Ты и на курок не нажмешь, даже пальцем не двинешь!
   Раздались аплодисменты. Ирвин в благодарность склонил перед публикой голову. Олен продолжил:
   - Итак, мы пришли к вопросам противостояния. Но я не намерен обсуждать возможные военные действия, я - противник всех на свете вооружений. На мое счастье становится ясно, что оружием на Земле мы завоюем не много. Их оружие - не огнестрельное, но вполне эффективное. Вернуться оттуда полудурком (и то - если повезет), согласится не всякий.
   - Хорошо, - поднялся один из зрителей, - Вам в этом смысле повезло. Но были слухи, что Вы тоже больны! Облучение там или что?
   - Не хочу говорить о себе, но и отвергать эти слухи не буду, - ответил Олен.
   - Олен?! - воскликнула Глория.
   Он холодно посмотрел на нее и, проведя тем же взглядом по залу, сообщил:
   - С результатами медицинского обследования я ознакомился только сегодня.
  
   Все хорошо
  
   Сразу со студии, стараясь не столкнуться с матерью по пути, Олен поехал к Марфилу.
   - Ну, Марфил, что я говорил? Рвачи и паиньки всех мастей из числа будущих космонавтов отсыпятся только так! В семь (семь!) команд из десяти включены неустойчивые во мнениях члены. Отказаться наотрез от полетов им пока не хватает мужества, но в момент принятия окончательного решения их мужество трусости окрепнет.
   - Я видел... Остающиеся три экипажа имеют не самые лучшие показатели в подготовке.
   - Подготовить их можно, занимаясь дополнительно. Но двум из трех этих команд интересна только экзотическая сторона экспедиции, - они не являются специалистами ни в науке, ни в прикладных профессиях.
   - Что толку, Олен, если в третьей - два из трех членов - "технари"? Демонстрировать на Земле расцвет лунной техники запрещено, если ты помнишь.
   - Марфил, вчера я встретил хорошего парня из биологов. Их экипаж остался в третьей десятке на конкурсе. Кроме того, нужны геологи и историки. Вообще, эту практику, когда экипаж сам себя комплектует, надо прекратить. Комплектовать команду для полета и работы должны отныне профессионалы в этом деле.
   - А конкурс?
   - Эти победители подождут своего часа на запасной скамейке.
   - Телефон, - сказал Марфил и взял трубку, - Слушаю... Даю...
   Олен с выражением шутовского ужаса на лице взял телефон.
   - Олен! - кричала в трубку Глория, - Ты почему удрал?! Ты обязан был сообщить о своих недомоганиях, прежде всего, мне, матери! Ты не чувствуешь ответственности перед семьей? Что у тебя? Насколько серьезны отклонения?
   - Мама, успокойся, будь добра. Я все объясню дома.
   - Мне не надо "все объяснять"! Медики отказались говорить со мной! А я должна знать, что случилось с моим сыном! - она стала захлебываться слезами.
   - Мама, - не реагируя на панику матери, сказал Олен, - Если ты не далеко, можешь приехать сюда.
   - На Луне все близко, - всхлипнула мать и отключила телефон.
   Олен спокойно повернулся в кресле:
   - Марфил, найди одно из последних моих сообщений с Земли, в котором я решил сказаться больным, безнадежно больным.
   - Уже ищу. Я именно так и понял сегодня, когда ты заюлилна экране. А судьба исследований Анри тебя уже больше не волнует?
   - Еще как волнует! Тем более что Зигфрид пронюхал и сам подключился к архивам и расчетам. Почему ты перестал ему доверять?
   - Знаешь, Олен, возможно, что я чересчур перестраховался. Он заявил в интервью, что вас с Глорией надо отдать под суд за уничтожение крокошкуров только ради их шкур. Надо же до такого дойти! Идиот. Значит, если бы носки съедали их мясо и кости, судить лично тебя было бы уже не за что? Тебе в те дни и без того грозили судом все, кому не лень... А он решил, что гипотюлевая ткань блестит чешуей не хуже крокошкуровой кожи. Ну, давайте подкинем носкам гипотюль!
   Олен развел руками:
   - Ну, вы даете, господа! Оба! Тот, значит, ушел в антимясовики, а ты прибился к антимассовикам - пошел против активных народных лунных масс. Все это - несерьезно.
   - А серьезно было бы тебе сейчас отдыхать за окошком в клеточку? - не согласился Марфил.
   - Окна в клеточку на Луне - только в шахматном клубе. Новая тюрьма выстроена по последнему писку борцов за человечность. Там такая резьба повсюду, кружевного исполнения решетки! Фонтаны, и те - глубиной не более пяти сантиметров, чтоб какой уголовник не утонул по недосмотру...
   - Олен! - закричала, вбегая в кабинет, Глория, - Мальчик мой! Почему мне-то, матери, не хотят сообщить о твоей болезни?! Я еще деток твоих видеть хочу! Я еще поборюсь за твою жизнь! Что...
   Она отрешенным взглядом уставилась на бумагу, которую протягивал ей подошедший Марфил.
   - Вот, Глория, это сообщение я получил от Олена с Земли. Читай, ты все поймешь. Все хорошо.
   - Все хорошо?.. - Глория недоверчиво оглядела Марфила, затем Олена и углубилась в чтение. Прочитав, она рухнула на стоявший рядом стул и закатила глаза...
   - Мама! Марфил, медиков! Быстро!
   - Все хорошо. Не надо медиков, - отозвалась Глория и без чувств "съехала" со стула на пол.
  
  
   Отец уже дома получил известие о мнимой болезни Олена вкупе с веселой байкой о том, как мать читала его сообщение в кабинете Марфила. Он посидел и подумал хорошенько, прежде чем поднять глаза на Олена и спросить:
   - Ты долго намереваешься быть подростком?
   - Я - взрослый, сформировавшийся мужчина, - ответил сын, отвел глаза к потолку и добавил, - Спроси у мамы.
   Президент треснул кулаком по столу:
   - Именно мать и ответит мне за твои штучки! Она уже пол столетья отдувается за каждую твою шалость. А сегодня ты чуть не убил ее! Когда ты научишься думать о других, Олен?
   Лицо Олена приняло серьезное выражение:
   - О других я и думаю, папа! Прости меня за то, что, думая о других, не подумал о вас с мамой. Эти другие расползлись по Земле от Нулевого кругозора и живут своей жизнью на своей же планете. Ни сном, ни духом не знают, что может налететь новый страшный вихрь, который уравняет их с животными или совсем сметет с лица земли. Ты ни разу не захотел выслушать меня, отец. Я - в одиночестве, господин Президент. Пытаюсь бороться, борюсь, но это очень трудно, папа, - бороться в одиночку!
   - Не говори мне, что ты такой - один. На твоей стороне открыто сражаются мать и Грина, и тайно - Марфил, Анри, Зигфрид и еще очень многие, чьи имена еще не зазвучали во всеуслышание.
   Последнее потрясло Олена:
   - Ты знаешь про Анри и Марфила?
   - Ну, конечно! Мне это очень помогало в борьбе с тобой за тебя же. Иногда я жалел, что не владею способностью к мыслепередаче. Решения Лунной Ассамблеи чересчур категоричны. А шоу Глории - политический трюк. Так его поняли многие. И - сразу, заметь, с первого дня. Самодостаточность Луны на сегодняшний день очевидна. Что толку тащить сюда диких животных, куски лесов или залежи металлов?! Доставка сама по себе дороже, чем стоимость дерева, выращенного на Луне. Здесь такой ствол вырастает за три-четыре месяца, а на Земле на это уйдет пол столетья. Параллельно с твоей линией борьбы велась и моя. Расчеты показывают, что шкурка вычинки не стоит. Воровать у Земли воду, воздух и все прочее Луне не по карману. Разговоры же о золоте - просто не серьезны. У нас есть свои фетиши для обозначения степени богатства.
   - Отец, почему ты не хочешь помочь носкам понять науки, узнать простейшие приспособления, помогающие облегчить жизнь и продлить ее? Мы же многое знаем, многое можем изменить для них к лучшему!
   - Ученые предполагают, что нынешняя продолжительность жизни носков заложена генетически. Их относительно короткие трудоспособная и биологическая жизни - результат воздействия радиации и каких-то других факторов, повлиявших на их гены после ЦВ.
   - С этим я не совсем согласен, папа. Но это - для другого разговора. Надеюсь, мы еще продолжим наш диалог.
   - Я тоже надеюсь на продолжение серьезного разговора, - сказал Президент, - Но, думаю, что это будет уже не диалог. Добавлю, что, благодаря матери и Грине, ваше возвращение не превратилось в одно сплошное "Ура!" Я рад этому.
   - Олен, - сказала мать, появляясь на пороге, - Не могу успокоиться. Страшная мысль о том, что я по твоей вине так и не стану бабушкой, не покидает меня от самой студии. Как ты думаешь, я уже похожа на бабушку?
   Олен посмотрел на нее оценивающим взглядом и с улыбкой ответил:
   - Бабушками в наши дни становятся слишком рано. Так что ты - да, похожа. А с невесткой будешь ладить?
   - О чем речь, сыночек?! И ты еще сомневаешься?
   - Я вам с отцом по внуку обещаю, - сказал Олен и вышел из комнаты, но сразу же вернулся, чтобы спросить с порога у матери, - Это ты однажды заявила, что начался регресс мутаций?
   Лицо Глории побелело:
   - Арин!?
   Сын улыбнулся и скрылся в коридоре.
   Президент положил руку на плечо жены:
   - Он уже перечеркнул карьеру всем кандидатам на Вторую экспедицию. Доказывает, что сам он для Второй - незаменим.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   20
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"