Шкуран Оксана Владимировна, Ивентьев Сергей Иванович : другие произведения.

Лексема "клятва" как образец лингвокультурологической оппозиции "сакральный" - "десакральный". Духовно-нравственный аспект

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В статье рассматривается лексема "клятва" в диахроническом аспекте: от этимологии происхождения данной языковой единицы до духовно-нравственного компонента в семантике данной языковой единицы. Природа человека двойственна, поэтому он сам поддается культурной оппозиции сакральный/десакральный и эта черта постоянно меняется и колеблется: смысловая наполненность от архаического сакрального к профанно-десакральному пониманию приводит к противоречию. План выражений ценностных категорий влечет за собой новый подход в научных исследованиях, а с приходом христианства на русскую землю мотивирует изменение ментальных структур. Языковая единица клятва сохраняет архаическое значение "проклятие" и приобретает новое прочтение - духовный ритуал верности, а именно - потребность русского человека в благоугодном поведении - в самопожертвовании, в разумном общинном или индивидуальном служении единственному Богу. Правильное цитирование: Шкуран О.В., Ивентьев С.И. Лексема "клятва" как образец лингвокультурологической оппозиции "сакральный" - "десакральный". Духовно-нравственный аспект // Языки и литературы в поликультурном пространстве: современное состояние и перспективы развития: сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию со дня рождения доктора филологических наук, профессора, академика Академии наук Республики Башкортостан, Заслуженного деятеля науки Республики Башкортостан, Почётного работника высшего профессионального образования Российской Федерации Марата Валиевича Зайнуллина. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2020. - С.505-521. ISBN 978-5-7477-5180-4

   Правильное цитирование:
   Шкуран О.В., Ивентьев С.И. Лексема "клятва" как образец лингвокультурологической оппозиции "сакральный" - "десакральный". Духовно-нравственный аспект // Языки и литературы в поликультурном пространстве: современное состояние и перспективы развития: сборник материалов Международной научно-практической конференции, посвященной 85-летию со дня рождения доктора филологических наук, профессора, академика Академии наук Республики Башкортостан, Заслуженного деятеля науки Республики Башкортостан, Почётного работника высшего профессионального образования Российской Федерации Марата Валиевича Зайнуллина. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2020. - С.505-521.
   ISBN 978-5-7477-5180-4
   Тираж 300 экз.
  
  
  

О.В. Шкуран,

кандидат филологических наук, доцент,

доцент кафедры украинской филологии и издательского дела

Луганского национального университета имени Тараса Шевченко,

г.Луганск

С.И. Ивентьев,

юрисконсульт, теолог, специалист в сфере

национальных и религиозных отношений ООО "ДЭЛИЛ",

член Российского Философского Общества, г. Казань

  
  

ЛЕКСЕМА "КЛЯТВА" КАК ОБРАЗЕЦ ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ ОППОЗИЦИИ "САКРАЛЬНЫЙ" - "ДЕСАКРАЛЬНЫЙ".

ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЙ АСПЕКТ

"Тема проклятия - тема умолчания".

А.Г. Апостолов [1, с.3]

   Аннотация. В статье рассматривается лексема "клятва" в диахроническом аспекте: от этимологии происхождения данной языковой единицы до духовно-нравственного компонента в семантике данной языковой единицы. Природа человека двойственна, поэтому он сам поддается культурной оппозиции сакральный/десакральный и эта черта постоянно меняется и колеблется: смысловая наполненность от архаического сакрального к профанно-десакральному пониманию приводит к противоречию. План выражений ценностных категорий влечет за собой новый подход в научных исследованиях, а с приходом христианства на русскую землю мотивирует изменение ментальных структур. Языковая единица клятва сохраняет архаическое значение "проклятие" и приобретает новое прочтение - духовный ритуал верности, а именно - потребность русского человека в благоугодном поведении - в самопожертвовании, в разумном общинном или индивидуальном служении единственному Богу.
   Ключевые слова: язык народа, сакральный/десакральный, лексема, клятва, проклятие, семантический сдвиг.

Введение

   Культура является целостным и единым организмом, она постоянно возвращается к своим истокам и вспоминает заранее вложенное вспоминание не отдельных лексем, а концептосфер языковых единиц. Еще В.ф. Гумбольдт писал: "Язык есть как бы внешнее проявление духа народов: язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное" [13, с. 68]. Согласно его учению, во внутренней форме языка отражается "индивидуальный характер" этноса, что и способствует различению внутренней формы языков разных народов. И человек в разные цивилизационные эпохи меняется: "он выглядит как проекция мироздания, объект сражения добрых и злых сил, в которых он не участвует, а является наблюдателем" [13, с.5 - 6]. Природа человека двойственна, поэтому он сам поддается культурной оппозиции сакральный/десакральный и эта черта постоянно меняется и колеблется: смысловая наполненность от архаического сакрального к профанно-десакральному пониманию приводит к противоречию. План выражений ценностных категорий меняется в зависимости от авторской установки, историко-культурной эпохи, что влечет за собой новый подход в лингвистических исследованиях, а именно антропоцентричный подход, где главным является языковая личность.

Дефиниционный анализ языковой единицы

с десакральной семантикой "клятва"

   Проклятия и сопутствующие им защитные заговоры распространены во всех культурах мира [43, с.12]. В Древней Греции проклятия, как мольбы и молитвы, относились к религиозным вербальным практикам  [25, с.15 - 16].
   В светском дискурсе проклятие относят к архаическому явлению, суеверию и к одной из категорий народного фольклора [43, с.53 - 58]. Религиозное мировоззрение придаёт понятию "проклятие" духовный и сакральный смысл. В магии и оккультизме проклятие носит всегда тайный и прикладной характер. Некоторые исследователи не относят проклятие к пагубному социальному явлению. При этом имеются авторские работы, в которых проклятие причисляют к средству манипуляции человеческим сознанием и опасному для человека действу. Указанное говорит о том, что не была окончательно поставлена точка в исследовании лексемы "проклятие".
   Этимология слова "проклятие" связана со словом "клясть" ("клятва").
   Так, в Толковом словаре живого великорусского языка В.И. Даля под словом "проклинать" понимается следующее: "проклясть кого, церк. предать анафеме, отлучить от церкви; в гражд. быту: лишать благоволения; изгонять от себя, лишая наследия и всякого общения; ругать, поносить, призывать на кого бедствия, желать кому зла, ненавидеть. Столяры да плотники от Бога прокляты: за то их прокляли, что много лесу перевели. Сердитого проклянут, а смирного (начальника) живьем проглонут. -ся , быть проклинаему. Проклинание, проклятие, действие по глаг. Наложить на кого проклятие, клятву, отлучение. Проклятый, проклятый, южн. проклятой сев. проклиненный костр. кто проклял, кого прокляли; бранное окаянный, ненавистный. сущ., муж. бес, дьявол, сатана, вообще нечистая сила или нежить, водяной и леший; астрах. род лешего или водяного, живущего в камышах, лоб(п)астый. Проклятство ср., стар. проклятие; проклятые или богомерзкие речи, дела, жизнь" [15, с. 490].
   В свою очередь, под словом "клясть" мыслится: проклинание, анафемить, клятва, присяга, заклинанье, обет, зарок [15, с.124].
   Буквально слово "проклинать" обозначает, что проклинающий человек фактически напоминает провинившемуся про данную им когда-то клятву ("про-клять") и требует наказания за нарушенное обещание.
   В религиозной традиции слово "проклятие" имеет десакральную семантику, т.к. связано с такими человеческими понятиями, как "проклятие праведника", "проклятие Бога" и т.д.
   В настоящем исследовании принимается такая трактовка определения языковой десакрализации - это утрата значимости или отсутствие глубокого священного содержания в семантике слов, словосочетаний, фразеологических оборотов с целью обмирщвления понятий и их светского обесценивания в средствах массовой информации и в речевой практике носителей языка [52, с.117].
   В соответствии с Православной энциклопедией "Азбука веры": проклятие - 1) осуждение кого-либо или чего-либо со стороны Бога; 2) следствие осуждения Божьего, наказание Божье; 3) крайняя степень осуждения кого-либо, чего-либо со стороны человека; 4) последствия осуждения кого-либо, чего-либо со стороны человека [31].
   В общем сущность клятвы, как она понимается в Ветхом Завете, сохранилась и в христианстве и состоит в том, что человек, дающий какое-либо обещание или что-либо утверждающий, оглашает свидетелем своих слов Самого Бога, призывая на себя Его гнев и наказание (т. е. проклятие) в том случае, если его слова окажутся несправедливыми, или данное обещание не будет исполнено. Нарушение клятвы является тягчайшим грехом" [2].
   Нарушение или неисполнение клятвы является клятвопреступлением.
   При выяснении мотивов любого проклятия возникает справедливый вопрос: когда и кому была дана клятва провинившимся?, на который рано или поздно смогут ответить пытливые исследователи. Как правило, человек использует проклятия в результате возобладания отрицательных эмоций и духовно-нравственных пороков (обида, гнев, месть, ненависть, злоба, эгоизм и пр.). Практически во всех работах по суфизму отмечается, что такие качества человека, как зависть, жадность, алчность, всегда носят социальное происхождение [34, с.67].
   Месть представляет собой источник социальной активности, эмоционально-энергетическую разрядку в "стратегиях устрашения и проклятия и соответствующих им тактиках угрозы, а также изгнания (иди (ты) в баню, - в болото и т.д.), поругания (мразь, сволочь и т.д.) и злопожелания (чтоб (ты) провалился, - сдох и т.д.)" [48, с.28 - 32; 49, с. 79]. Ненависть причисляют к сильной и негативной эмоции (чувству) человека, которая "соседствует с презрением, отвращением, гневом, лицемерием, любовью, накладываясь на эти поля, устанавливая причинно-следственные связи" [23, с.350 - 351].
   Проклятие всегда имеет стратегию (генеральная линия речевого поведения) и тактику (прием реализации избранной линии поведения или определённого ритуала) [48, с.30 - 32], т.е. имеет основные атрибуты политических и военных действий: "Гневайтесь - но не грешите, в том, что говорите в сердцах ваших; на ложах ваших сокрушайтесь" (Псалом 4:4) [1].
   Проклятие выступает оружием возмездия [2, с.51]. Через возмездие проклинающие люди пытаются добиться справедливости, привлечь к ответственности виновного как на физическом, так и на духовном уровне.
   По сфере применения в речевом взаимодействии проклятия подразделяют на проклятия библейские и церковные; проклятия в фольклоре и народных поверьях; проклятия родительские и общебытовые [21, с.5].
   Проклятия также классифицируют по трём группам: перформативные проклятия-декларации ("Я проклинаю..."); проклятия-пожелания ("Пусть будет проклят, Будь проклят..."); злопожелания ("Чтоб ты ...! Чтоб тебя..,!"). [5, с.18]. Проклятия считают агрессивными речевыми актами, которых подразделяют на как собственно проклятия и проклинания [47, с.144]. Выделяют умышленное, случайное проклятия и проклятие как магический ритуал [47, с.55 - 56]. В свою очередь, они подразделяются на родовые, кровные, фольклорные, религиозные, магические, погребальные, бранные [23, с. 456 - 457; 29, с. 16 - 17].
   К кровным проклятиям относят проклятия родителей и других родственников против своих родных. Действенным именно считается кровное проклятие (например, мать проклинает своих детей...).
   Фольклорные проклятия выражены в художественном жанре того или иного произведения искусства. В свою очередь, бранные проклятия входят в бранную или ругательную лексику. Погребальные проклятия входят в состав погребального плача над умершим [29, с.17]. Магические проклятия могут быть в виде так называемой защиты слабого или наказания (возмездия) [29, с.17]. По сфере действия выделяют политические и частные проклятия [29, с.16]. Религиозные проклятия часто практикуются в христианстве в виде отлучения от церкви (анафемы); преданный анафеме исключается из церковной общины, отлучается от святых таинств и пр. и пребывает в таком положении до снятия (при определенных условиях) анафемы или вечно [29, с.16; 30, с. 276].
   В иудаизме используется публичный коллективный акт проклятия, носящего название "Пульсей де-нура" (арам. "удар огня"), по отношению к единоверцу [43, с.13]. В авраамических религиях (христианство, иудаизм и ислам) проклятие считается тяжелейшим грехом, а также наложен строжайший запрет на проклятие Творца и собственных родителей [43, с.13].
   Проклятие является всегда безнравственным поступком человека, а также бесчеловечным сакральным актом напоминания провинившемуся о данной им когда-то клятве.
   Слово "проклятие" используют для обозначения различных объектов и явлений, придавая негативную или положительную окраску, ту или иную значимость: "проклятие знаний", "проклятые вопросы", "ресурсное проклятие", "сырьевое проклятие", "проклятые деньги", "проклятие фараонов", "проклятые поэты" и пр. [14, с.88]. Существуют даже проклятые или гиблые места.
   Высшие вопросы человеческого существования, по словам Т.И.Череповой, именуют вопросами "проклятыми" [50, с.196].
   Последние сто лет языковая единица клятва иллюстрирует позитивную коннотацию "торжественное уверение в чем-либо, подкрепленное упоминанием чего-либо священного для того, кто уверяет, обещает" и активно иллюстрируется в жанре Клятвы Гиппократа, Клятвы учителя, Клятвы пионера и т.д. [26]. Она имеет старославянское происхождение клтва, созвучна с болгарским клетва, сербохорватским клетва в значении "проклятие", с древнечешским klatva, kletva в значении "проклятие, отлучение от церкви", польского klatwa от "кляну, клясть" [44].
   В "Полном церковнославянском словаре (со внесением в него важнейших древнерусских слов и выражений)" протоирея Григория Дьяченко лексема "клятва" объясняется исключительно с негативной коннотацией: 1) заклятое, проклятое; 2) проклятие; 3) клятва, клятвенное обещание; клятва церковная - проклятие, отлучение от церкви, или во все из числа христиан исключение [30, с.254].
   О месте христианства в русской культуре и его значении идёт много споров, но значительная часть славянофилов ставила знак равенства между качествами истинного христианина и русского национального характера. На рубеже XX в. (80 - 90 гг.) стали издаваться научно-богословские исследования, рассматривающие православные идеи как составную часть "русскости", вне которой невозможно понять культурный феномен народа. В.Колесов подчеркивал: "Сравнивая проявления русского мироощущения с западноевропейским менталитетом, хорошо известным и описанным, всегда придешь к выводу, что подобного менталитета у нас нет, а имеется его эквивалент - менталитет, повенчанный с духовностью" [20, с.6].
   В "Духовном регламенте Петра I" 1721 г. - законодательном акте, главном юридическом документе, определявшим правовой статус Церкви в синоидальный период в России вплоть до 1917 г. сказано: "По се слово было о анафеме, еже есть проклятие, казнь, смерти подобная. Анафемою бо отсекается человек от мысленнаго тела Христова, то есть от Церкви, и к тому не Христианин пребывает, отчужден наследия всех благ, смертию Спасителевою нам приобретенных. То бо является от словес Божиих: буди тебе яко язычник и мытарь, и подобает таковаго предати сатане, и прочая сим подобная" [16].
   Отметим, что лексема "клятва" входит в словообразовательное гнездо лексемы "клясться". Вместе с номинацией "клятва" для обозначения данной лингвокультурологической оппозиции в гнезде представлены номинации "проклятие", "заклятие", "заклинание" [42, с.238 - 239]. Они близки по значению лексеме "клятва", являются дериватами, и поэтому считаем целесообразным остановиться на оценочных духовно-нравственных характеристиках данных понятий.
   В том же словаре Г.М. Дьяченко данная лексема "проклятие" разумеется как "лишение благословения, осуждение за злополучие, бедствие". Пораженная проклятием земля лишается первоначальных совершенств, питательности и полезности для человека. В словарной статье лексема характеризуется с негативной коннотацией, приводятся примеры разных видов проклятий, например: "обещание предать что-либо всеистребляющему гневу суду Божьему", "предать осуждению" [30, с.509 - 510]. Проклятие произнесено было в первый раз Богом по случаю грехопадения Адама и Евы (Быт.3:17). Проклятие изречено Богом Каину (Быт.4:11). Проклятию подверглась земля со всеми живущими на ней, осужденными на истребление потопом во дни Ноя (Быт.6:7 , Быт.7:21, 23). Закон Божий изрекает проклятие на всех нарушителей его: "Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге Закона" (Втор.27:26 , Гал.3:10); но "Господь Иисус Христос, искупил нас от клятвы Закона, сделавшись за нас клятвою (ибо написано проклят всяк висящий на древе). (Втор.21:23, Гал.3:13). Проклятие на нарушителей закона торжественно произносилась израильтянами по занятии земли Обетованной с горы Гевал (Втор.27:11). Иисус Навин произнес проклятие на восстановителя Иерихона (Нав.6:25), Елисей - на детей Вефильских (4 Цар.2:24), апостол Павел на лжеучителей вопреки благовествованию Христову (Гал.1:7 ,9) [1].
   Большая часть проклятий имеет краткую форму, для которой характерны аллитерация, повторы, окказионализмы. Данные речевые формулы имеют открытую форму, поэтому могут дополняться перечнем бедствий на того, кому посылается кара. Не всегда сбываются посылаемые беды, потому что все зависело от того, кто это произносил, в каком месте, временном пространстве и содержание акта говорения. Существуют целевые различия: наказать обидчика, призывая небесные силы; вступить в словесный поединок и вести диалог-перебранку; выполнить обереговую функцию, защищая от дурного глаза, зависти и т.д. Несмотря на различия и цели проклятий, все они выполняют негативную коммуникативную функцию.
   Разновидностью проклятия в том же словаре Г.М. Дьяченко считается обет с заклятием, иллюстрирующий гнев и суд Божий. Заклинание имеет два значения: "словесная формула, обычно сопровождавшаяся особыми действиями, которая, по суеверным представлениям, обладала магическими свойствами"; "страстная мольба, просьба" [39, с.527]. Для произнесения обета с заклятием над человеком, нужно знать на то определение воли Божьей, как например, обет с заклятием, произнесенный преемником Моисея и предводителем еврейского народа в период завоевания Ханаана Иисусом Навином: "Проклят пред Господом тот, кто восставит и построит город сей Иери-хон; на первенце своем он положит основание его, и на младшем своем поставит врата его", т.е. предан на истребление (Иисус Навин 6:25) [1].
   Предавать заклятию (евр. херем) означает "отлучать какое-либо лицо, животное или предмет от мира человеческого существования и отдавать его в распоряжение Бога". Как правило, существо или предмет, предаваемые заклятию, уничтожались. Именно поэтому они считались священными. В "Ветхом Завете" понятие употребляется применительно к войнам и обозначает "полное уничтожение городов, людей, животных и вещей"; в более мягкой форме предавать заклятию означало "жертвовать на святилище ценности и воен. добычу". В "Новом Завете" (греч. слово анатема) встречается здесь в разных значениях, но основное понимание "приношения, посвященные Богу или храму". Согласно апостолу Павлу, прокляты, преданы анафеме были те, кто превратно толковал Евангелие и не любил Господа Иисуса Христа (1Кор.?16:22; Гал.?1:8). При этом Павел имел в виду членов общины [1].
   Еще один вид церковного обета проклятия номинируется анафемой, которая употребляется в современном языке в значении "форма наказания в виде лишения прав и благ, находящихся в исключительном распоряжении Церкви, применимого лишь к членам церкви" [32].
   "Анафема" - слово греческое, восходит к глаголу анатифими, означающему "возлагать, предавать кому-либо что-либо". Объявляя кому-то анафему, она тем самым открыто свидетельствует: данный человек, пусть даже и именует себя христианином, таков, что своим мировоззрением и поступками сам удостоверил - к Церкви Христовой он не имеет никакого отношения. Анафему перестали объявлять с 1917 г., чтобы не усугублять и без того враждебное отношение новой власти к Церкви. Данный чин в качестве общецерковного на сегодня не восстановлен, что представляется разумным, поскольку он, конечно, нуждается в уточнении - применительно к нынешней церковной ситуации [32].
   В Словаре древнеславянского языка (1899 г.) "клятва" имеет еще одно значение "злословие" [38, с. 322]. Данная лексема истолковывается так: "хула, брань, клевета, порицание, уничтожение", соответственно появилось негативно-коннотативное слово старославянского происхождения злослушание "дурная слава, молва, бесчестие" [38, с. 204].
   Все приведенные выше дефиниции дают возможность выделить следующие пейоративные конститутивные признаки лингвокультурологического понятия языковой единицы "клятва":
      -- проклятие;
      -- заклятие;
      -- заклинание;
      -- анафема;
      -- злословие.
   Очевидно, что понятие "проклятие" противостоит благопожеланию.
   Таким образом, языковая единица "клятва" представляет собой зафиксированное в языковом сознании представление о данном ритуальном действии, отличающемся от других в рамках русской христианской культуры. В Евангелие от Матфея сказано: "Не клянитесь вовсе", - говорит Господь (Мф?5.34); и апостол Иаков в своем послании (Иак?5.12) повторяет то же: "Братья мои, не клянитесь ни небом, ни землею и никакою другою клятвою" [1].
   В связи с профанизацией многих сфер религиозной жизни человека в народном массовом сознании на первый план вышли формальные признаки (образно-перцептивные, коммуникативные) и нивелируются ценностные, произошло смешение семантики таких понятий, как клятва - бракосочетание, договор, зарок, заверение, обещание, обет, обязательство, порука, поручительство, присяга, инаугурация и др. [36].

Лингвокультурологическая справка феномена

языковой единицы "клятва"

   Русская история всегда находилась в тесной взаимосвязи с великими культурами Востока и Запада, что стало следствием создания русской народной религии на основе самостоятельного выбора веры, ее форм проявления. Главное содержание русского средневекового язычества - обоготворение сил природы и всего мирского в сакрально-символической форме - отображало, по словам Д.Лихачева, природно-церемониальную сторону "хаотичного язычества" [24, с.4].
   В "Славянских древностях" Н.И. Толстого в словарной статье к исследуемой лексеме знак равенства поставлена к лексеме "присяга". Это правовой обычай зафиксирован письменными источниками с IХ века. Ритуал произнесения клятвы сопровождался рядом действий при свидетелях. Клятвенные формулы, по мнению этнолингвиста, разделялись на ряд типов в зависимости от смыслового компонента: божба обращена к Богу и другим персонажам божественного смысла. Клятвы произносились над Евангелием, иконами, крестом, над святыми мощами и др. сакральными артефактами. По всей вероятности, клятвенные формулы произносились и до принятия христианства на Руси и ритуальные действия очень похожи с языческими. Например, в договоре Руси с греками 944 г. говорилось о том, что некрещеные русичи клялись щитом и мечом, даже золотом, с произнесением имен славянских богов Перуна, Волоса. В "Повести временных лет" князь Олег клялся по русскому обычаю своим оружием и Перуном. В обыденной жизни чаще божились и говорили: "Убей меня сила Божья". Болгары, например, в послании папы Николая I болгарскому царю Борису клялись перед мечом, ритуал сопровождался и целованием топора. Несколько других разновидностей клятвы предполагали использование и сил природы: к солнцу, грому (даже сейчас бытует фразеологизм разрази меня гром), граду и др. [37, с. 513 - 514].
   Е.В. Аничков в книге "Язычество и Древняя Русь" описывает ритуал клятвы при решении земельных споров: "Случается, когда хозяева двух смежных жатв, забыв граничную полосу, или просто с целью захвата чужого сенокоса спорят о пределе. Для спора выбирали в судьи Мать-Сырую Землю. Один из них выхватывал пригоршню земли с дерниной, клал на голову и шел по пределу - это была уже его земля" [3]. В ХVI в. хождение с дерном на голове заменили иконным хождением. Но суть ритуала не поменялась [10, с.396 - 397].
   До наших дней дошли устойчивые выражения, которые уже не выполняют функцию клятвы, а служат для убедительности в коммуникативной практике: Чтоб мне с места не встать! Чтоб мне белого света не видеть! Чтобы мне не сойти с этого места! Да пускай руки отсохнут! и др.
   Произнесение клятвы часто сопровождалось целованием сакральных предметов. По мнению А. Байбурина, А. Топоркова такая традиция перешла от греков к римлянам, а от них уже к русским людям [6, с. 58 - 59]. О данной практике целования свидетельствует древнерусская рукопись XIV - XV вв. "От апостольских заповедей": "Аще кто целует месяц ... да будет проклят". О русских в 1510 - 1510 гг. С. Герберштейн писал: "При клятвах и ругательствах редко употребляют имя Господне, а когда клянутся, подтверждают свои слова и обещания целованием креста" [11].
   С принятием христианства в русском религиозном сознании образ Христа отождествлялся с местом его казни, ставшим торжеством над смертью. В 1855 г. англичанин Дж. Флетчер писал: "Они клянутся крестом и целуют подножие его, как бы считая его Богом, имя которого и должно быть употребляемо при этом судебном доказательстве" [46, с.30].
   Одним из ритуальных действий, сопровождающих произнесение клятвы, было целование икон. Рукопись ХVI в. церковного поучения гласила: "Иже иконы Господня и Богородичны и всех святых со страхом и любовию не целует, да будет проклят". Пословица гласила: Наперед икону целуй, там отца и мать, и хлеб-соль. Так происходило освящение реальности - от божественного к человеческому, и, порой, грани между сакральным и бытовым не наблюдалось.
   В исторической повести монаха Варнавы (Евгения Санина) "Божий суд" описывается клятва-пытка во второй половине 12 века, когда подсудимый должен был взять из костра раскаленный кусок железа ладонью, перевязать ладонь руки, поврежденной ожогом. После этого на повязке ставилась княжеская печать и приставлялась охрана, которая в течение трех дней пристально следила за тем, чтобы подсудимый не развязывал поврежденное место и не прикладывал снадобья. Если при всенародном вскрытии повязки в ране не появлялись язвы, человек считался невиновным, если же да - тогда его казнили: "Князь взял из клещей раскаленный докрасна кусок железа, закусив губы, поднял его на ладони, показывая всем, и вернул кузнецу" [28, с.46].
   Лексема "клятва" в паремиях
   Метаязык паремиологии конца XVII - первой половины XVIII вв. представляет собой "культурную память" народа и является этноспецифическим. Образ сакрального формируется и через устойчивые единицы, отражающие сферу вымышленного, нереального, архетипического сознания. По нашему мнению, к таким языковым единицам можно отнести паремии, идиомы, афоризмы и др., которые представляют собой целостные и структурированные представления о позитивном отношении народной культуры к традиционной религии [51, с. 239]. По мнению В.В. Колесова, смысл всякой пословицы - обобщение опыта прошлого, который дан как завет на будущее: "Пословица задним умом живёт". "Оттого-то в особой цене наиболее старые, веками осмысленные изречения" [20, с.11].
   Рассмотрим паремии с лингвомаркером "клятва".
   Где клятва, тут и преступление [40, с.87]. Речь идёт о клятвопреступлении ил клятвонарушении. В Правиле 64 Василия Великого, внесенного в "Правилах Святых отцов Православной Церкви" говорится: "Грех клятвопреступления (????????, perjurium) приравнивается к греху богохульства". Церковный писатель и богослов IV в. Василий Великий говорил, что клятва и вообще возбранена, причем ссылается на Священное Писание о нравственном совершенстве всякого христианина, долженствующего быть настолько правдивым и хорошим, чтобы ему каждый мог верить, когда он скажет: да или нет". В славянской Кормчей содержится определение византийского законодательства против клятвопреступника, а именно: "да урежут ему язык" [37]. Клятвопреступник десять лет да не приобщается: два лета находясь между плачущими, три между слушающими писания, четыре между припадающими, едино стоя с верными, и тогда сподобится причастия. (Ап. 25; Трул. 94; Василия Вел. 10, 17, 29, 82) [1].
   Ряд пословиц, сохранивших негативную коннотацию и зафиксированных в различных фразеологических и паремиологических словарях, сохраняют закрытую форму и не предполагают продолжения: Дармовая клятва хозяина найдёт (Тан. 1986, 45); Клятва не во время есть велико бремя: меньше обещаешь - меньше согрешаешь (Сн. 1848, 170); Клятва страшна, а глупому смешна (Петр. галер. нач. XVIII в., 29; ПС, 318; СР 2, 222; СПП 2001, 132); Клятва умному страшна, а глупому смешна (Сн. 1848, 170; ДП 2, 132; Д 2, 124; Ан. 1988, 139); Невольная (нуженая) клятва отпускается (ДП 2, 133; Тан. 1986, 98); Нуженая клятва отпускается (Тан. 1986, 112) [27, с. 15 - 17].
   Наиболее опасным проклятием считается родительское. Приведём пример паремий, отображающих важность родительского благословения и вступающих в дихотомию языковых единиц "родительское благословение" - "родительское проклятие": Отцовская клятва сушит, а материна коренит (ДП 1, 302); Отча клятва сына потребит, а матерня искоренит (Сирот 1985, 112); Отчя клятва изсушит, а матерня искоренит (СлРЯ ХI-ХVII вв. 6, 313). Паремия Отобравший клятву и отпускает её (ДП 2, 193; Тан. 1986, 116) употребляется в значении "кому клялся, тот и прощает" [27, с.16].
   Святой Паисий Святогорец говорил о родительском проклятии так: "Проклятие, даже (просто) негодование родителей действуют очень сильно. И даже, если родители не проклинали своих детей, а просто пришли из-за них в возмущение, то у детей нет потом ни одного светлого дня в их жизни: вся их жизнь одно сплошное мучение. Потом такие дети очень страдают всю земную жизнь. Величайшим сокровищем на земле для людей является родительское благословение" [32].
   Таким образом, с приходом христианства на русскую землю происходит изменение ментальных структур, а языковая единица клятва приобретает новое прочтение - духовный ритуал верности, а именно - потребность русского человека в благоугодном поведении - в самопожертвовании, в разумном общинном или индивидуальном служении единственному Богу.

Лексема "клятва" как вид информации

   Понятия "клятва" и "проклятие" представляют собой словесную или звуковую информацию.
   Под информацией (от лат. informatio - осведомление, разъяснение, изложение, от лат. Informare - придавать форму) понимаются сведения, сообщения или данные независимо от формы их представления" [45].
   Согласно концепции прав души и духа человека, слово - это озвученная человеческая мысль и заклинание, с помощью которого можно управлять материей, событиями, временем и пространством, чем пользовались в своё время жрецы и пользуются в настоящее время шаманы, маги и люди с экстрасенсорными способностями [8, с.141 - 147; 17, с. 249].
   В Библии описывается, как Бог именно словом создал наш мир и человека (Ин.1:1-5) [1].
   Проклятие можно назвать манипуляцией определёнными словами, которая может негативно воздействовать на человека, его духовную сущность (душу). В связи с чем встаёт необходимость в усилении духовно-нравственной безопасности человека и общества от негативной информации, а также от различных манипуляций.
   На современном этапе развития наука не исследовала механизм воздействия слов-проклятий на человека.

Лексема "клятва" в праве

   В далёком прошлом при отправлении правосудия иногда использовали так называемые проклятия-обвинения [29, с.17]. Впервые такая практика с другими элементами судебной магии против соперников использовалась в Греции и Римской империи в конце VI в. до V в. до н.э. [22, с.31].
   Считается, что прямым наследником пережитка родового строя - мести - выступают деликты (от лат. delictum - "проступок, правонарушение")  [33, с. 291]. С развитием государства и права деликты постепенно были заменены договорами (контрактами) [9, с.4].
   В каноническом праве договоры представляли собой соглашения "клятвенное заверение", нарушение которых представляло собой "fidei laesio ("нарушение доверия"), что рассматривалось как грех клятвопреступления" [35, с.25].
   В современном праве принцип "клятвы" выражен в договорном праве, в котором стороны сделки берут на себя определённые обязательства и исполняют их. В случае не исполнения своих обязательств, провинившаяся сторона возмещает другой стороне убытки и уплачивает штрафные санкции. При этом часто недобросовестная сторона нарушает взятые на себя обязательства, неся за это гражданско-правовую или уголовную ответственность.
   Клятву на Библии, Конституциях своих стран приносят вновь назначенные президенты США, других стран соответственно.
   Клятва не обошла и институт судейской присяги, а также церемонию вступления в должность иных государственных должностных лиц.
   В свою очередь, проклятие в российском и других национальных законодательствах не является уголовно-наказуемым деянием. При этом за проклятие, выраженное в виде оскорбления или клеветы, может наступить уголовная ответственность за клевету (например, статьи 129 Уголовного кодекса РФ и 139 Уголовного кодекса ЛНР).
   Таким образом, лексема "клятва" взаимосвязана со словом "проклятие".
   К проклятиям следует относиться не только как к разновидности речевой деятельности, но и как к источнику опасности для человека.
   Подводя итог сказанному, отмечаем семантический сдвиг и сакрализацию языковой единицы "клятва", которая одновременно в современном русском языке выражает священную семантику и десакральную, связанную с различными пейоративными народными ритуалами. С одной стороны, языковая единица "клятва" связана с коллективным сознанием носителей архаической культуры об обрядах как комплексе последовательных регламентированных традиций ритуальных действий, правильно исполнять которые может колдун, маг, провидец и др., связанные с десакральной силой. А, с другой лингвистической стороны, развиваются ассоциативные связи, идёт либо частичная, либо полная десемантизация, о чем свидетельствует переход языковой единицы "клятва" в разряд эмотивов (клятва учителя, клятва студента, клятва первокурсника, клятва врача и т.д.).
  

Список литературы

  
      -- Библия: Ветхий Завет. Новый Завет [Электронный ресурс]. https://bible.by/ (дата обращения: 28.05.2020).
      -- Абеляшев И. Клятвопреступление [Электронный ресурс]. https:// http://zargradet.ru/?page_id=6170 (дата обращения: 28.05.2020).
      -- Аничков Е. В. Язычество и древняя Русь. - СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1914. - 426 с. 
      -- Апостолов А.Г.Между смирением и проклятием (проклятие как средство психологической защиты) [Электронный ресурс]. http://www.bim-bad.ru/docs/apostolov_nakazanije.pdf. (дата обращения: 28.05.2020).
      -- Богданов В.В. Речевое общение. Прагматические и семантические аспекты: Учеб. пособие / В.В. Богданов. - Л.: Ленинградский государственный университет, 1990. - 87 с.
      -- Байбурин А., Топорков А. У истоков этикета: этнографические очерки / А. Байбурин, А. Топорков. - Ленинград: Наука, 1990. - 165 с.
      -- Библейская энциклопедия Брокгауза. [Электронный ресурс]. https: // azbyka. ru/ otechnik/Spravochniki/biblejskaja-entsiklopedija-brokgauza (дата обращения: 28.05.2020).
      -- Боброва Н.А., Ивентьев С.И. Концепция прав души и духа человека как основа духовно-нравственной интеграции // Социальная интеграция и развитие этнокультур в евразийском пространстве: сборник материалов международной научной конференции / отв. ред. С. Г. Максимова. - Вып. 8. Том 2. - Барнаул: ИП Колмогоров И.А., 2019. - С.141 - 147.
      -- Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения / М.И. Брагинский, В.В. Витрянский. - М.: Статут, 2011. - 847 с.
      -- Войтович В.М. Українська мiфологiя / В.М. Войтович. - Київ: Либiдь, 2002. - 664 с.
      -- Герберштейн С. Записки о Московитских делах / С. Герберштейн. - СПб.: А.С.Суворин, 1908. - 383 с.
      -- Глушак В.М. Речеповеденческий аспект проклятий в немецкой лингвокультурной общности // Известия Уральского государственного педагогического университета. Лингвистика / В.М. Глушак. - 2005. - N 16. - С.139 - 144.
      -- Гумбольдт В.Избранные труды по языкознанию / В. Гумбольдт. - М.: Прогресс, 1984. - 397 с.
      -- Ветренко И.А. "Ресурсное проклятие" или системные проблемы политического управления в России // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Серия 4: История / И.А. Ветренко. - 2015. - N 6 (36). - С.88 - 92.
      -- Даль В.И.Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 тт. / В.И. Даль. - СПб.: ТОО "Диамант", 1996. - Т.3: - 560 с.
      -- Духовный регламент // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-е. - СПб., 1830. - Т. 6. - N 3718.
      -- Ивентьев С.И.Божественные и духовно-нравственные права и свободы человека: монография / С.И. Ивентьев. - Новосибирск: СИБПРИНТ, 2012. - 357 с.
      -- Иллюстрированная библейская энциклопедия / архимандрит Никифор (Бажанов). - М.: Эксмо, 2016. - 640 с.
      -- Категории и концепты славянской культуры. Труды Отдела истории культуры / отв. ред. Л.А. Сафронова. - М.: Институт славяноведения РАН, 2007. - 800 с.
      -- Колесов В.В. Древнерусский литературный язык / В.В. Колесов. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1989. - 296 с.
      -- Крюкова И.В.Речевой акт проклятия и лексико-грамматические средства его осуществления: автореф. дис. ...канд. фил.: 10.02.19 / Крюкова Инна Витальевна [Место защиты: Ставроп.гос. ун-т]. - Ставрополь: Издательско-полиграфический комплекс Ставропольского государственного университета 2011. - 20 с.
      -- Кудрявцева Т.В. Судебная магия в классической Греции // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология / Т.В.Кудрявцева. - 2010. N 10 (53). - С.31 - 65.
      -- Кузнецова Н.В., Перетокина В.А. Лингвистическая реализация концепта "ненависть" // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского / Н.В. Кузнецова, В.А. Перетокина. - 2011. - N 6 (2). - С.349 - 352.
      -- Лихачев Д.С. Раздумья о России / Д.С. Лихачев. - СПб.: Издательство "Logos", 1999. - 63 с.
      -- Мазанаев Ш.А., Базиева З.М. Структура и художественные особенности проклятий в агульском фольклоре // Мир науки, культуры, образования / Ш.А. Мазанаев, З.М. Базиева. - 2017. - N 6 (67). - С.456 - 457.
      -- МАС - Малый академический словарь / под. ред. Евгеньевой А.П. [Электронный ресурс] http: //rus-yaz. niv.ru /doc/ small-academic-vocabulary /index.htm (дата обращения: 20.05.2020).
      -- Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русских пословиц / В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина. - М.: ОЛМА, Медиа Групп, 2010. - 1026 с.
      -- Монах Варнава (Санин). Божий суд / Монах ВАрнава (Санин). - М.: Духовное преображение, 2010. - 337 с.
      -- Обидина Ю.С. Молитва vs проклятие: речевые акты в структуре религиозных практик древнегреческого общества // Вестник Марийского государственного университета. Серия "Исторические науки. Юридические науки" / Ю.С. Обидина. - 2019. - Т.5. - N 1. - С.14 - 22.
      -- Полный церковнославянский словарь: (со внесением в него важнейших древнерус. слов и выражений): [ок. 30 000 слов] : пособие / сост. свящ. Григорий Дьяченко. - М.: Отчий дом, 2004 (ОАО Можайский полигр. комб.). - 1120 с.
      -- Православная энциклопедия "Азбука веры". [Электронный ресурс]. https://azbyka.ru/proklyatie (дата обращения: 28.05.2020).
      -- Православная энциклопедия. Русская православная церковь / Под общ. ред. Патриарха Моск. и всея Руси Алексия II. - М.: Церков.-науч. центр "Православ. энцикл.", 2000.  - 653 с.
      -- Покровский И.А. История римского права / И.А. Покровский. - СПб.: Издательско-торговый дом "Летний сад", 1999. - 528 с.
      -- Рахматуллин Р.Ю. Суфийская антропология // Исламоведение / Р.Ю.Рахматтулин. - 2013. - N 1. - С.64 - 74.
      -- Романовская В.Б., Суконкин Д.В. Влияние канонического права на договорное право средневековой Англии // История государства и права / В.Б.Романовская, Д.В. Суконкин. - 2013. - N 13. - С. 25 - 29.
      -- Русский ассоциативный словарь. В 2 т. Т.1. / Ю.Н.Караулов и др. - М.: АСТ-Астрель, 2002. - 784 с.
      -- Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. / Под ред. Н.И. Толстого. М., 1999. - Т.2. - 680 с.
      -- Словарь древнеславянского языка. - СПб.: Издат-во А.С. Суворина, 1899. - 946 с.
      -- Словарь русского языка: В 4-х т. Т.1. А-Й / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А.П. Евгеньевой. - 3- изд. стереотип. - М.: Русский язык, 1985. -- 3-изд. стереотип. - М.: Русский язык, 1985. - 696 с.
      -- Снегирев И.М.Книга народной мудрости / И.М. Снегирев.  - М.: Эксмо, 2014. - 576 с.
      -- Софронова Л.А.Введение // Категории и концепты славянской культуры. Труды Отдела истории культуры / Л.А. Софронова. - М.: Институт славяноведения РАН, 2007. - 800 с.
      -- Тихонов А.Н. Новый словообразовательный словарь русского языка для всех, кто хочет быть грамотным / А.Н. Тихонов. - Москва: АСТ, 2014. - 639 с.
      -- Усеинов Т.Б. Сущность проклятий и защитных заговоров, особенности их применения степными крымскими татарами в пословицах рубежа XIX-XX вв. // Вопросы крымско-татарской филологии, истории и культуры / Т.Б. Усеинов. - 2019. - N 7. - С.12 - 17.
      -- Фасмер М.Этимологический словарь русского языка: в 4 томах / М.Фасмер. - М.: Астрель: АСТ, 2007. - Т.2. - 671 с.
      -- Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" // Российская газета. - 29.07.2006. - N 165.
      -- Флетчер Д. О государстве русском / Д.О. Флетчер. - СПб.: АО типогр. дела в Спб., 1911. - 184 с.
      -- Ханова Г.С., Юлдыбаева Г.В. Мотив проклятия в башкирском народном творчестве //  Проблемы востоковедения / Г.С. Ханова, Г.В.Юлдыбаева. - 2018. - N 2 (80). - С.53 - 58. - 2019. - Т.5. - N 1. - С.14 - 22.
      -- Чесноков И.И. Тактики  виндиктивного  дискурса  и  эксплицитные  перформативные  высказывания // Мир лингвистики и коммуникации / И.И. Чесноков. - 2008. - N 10. - С.28 - 32.
      -- Чесноков И.И. Дискурсивная  тактика  злопожелания: прямые формы  объективации в наличной конфликтной ситуации общения // Известия Волгоградского государственного педагогического университета / И.И. Чесноков. - 2012. - N 4 (68). - С.79 - 82.
      -- Черепова Т.И. "Проклятые вопросы" - Этическое ядро русской философии и литературы // Научные Ведомости. Серия Философия. Социология. Право / Т.И. Черепова. - 2016. - N 24 (245). - Вып.38. - С.195 - 198.
      -- Шкуран О.В. Прилагательное "сакральный" в метаязыке лингвистики: функционально-семантическое исследование // Теория языка. Семиотика. Семантика / О.В. Шкуран. - М.: Вестник РУДН, 2020. - Т. 11. - N 2. - С.233 - 249.
      -- Шкуран О.В. Сакральное и десакральное в языковом пространстве // Вестник Костромского госудаственного университета: научно-методический журнал / О.В. Шкуран. - Кострома: Костромской госудаственный университет, 2018. - Т.24. - N 1. - С.116 - 120.
  

No Шкуран О.В., Ивентьев С.И., 2020

  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"