В лаборатории царил полумрак, но холодный саван темноты был нашему герою милее солнечного света. По своей природе человек - существо сугубо дневное и на уровне подсознания тянется к сиянию солнца. Темнота его пугает, наделяет тени и очертания предметов мнимой враждебностью. Тьма пробуждает нечто внутри человека, и это нечто кричит ему: "Скорее прочь отсюда, беги! Беги к огню и свету, здесь небезопасно!".
Лишь единицы способны унять бешеный стук своего сердца и в образовавшейся тишине услышать истинный голос ночи, разглядеть её настоящее лицо. Уставшее и строгое, оно всё же в глубине своих морщин скрывает любовь и желание учить.
Йозеф Дэтролл отлично знал, что темнота прекрасный учитель. Нет, она не несла в себе конкретных и доступных знаний, какие несут в себе книги. В своей тихой и спокойной безжизненности она была превосходным местом для того, чтобы собраться с мыслями. Воистину немногим дано понять насколько вреден свет для человеческого разума. И кто знает, провидцы ли те, кто это понимает или же просто выродки, генетическое отклонение человеческого рода. Как бы то ни было, Дэтроллу гораздо лучше думалось в темноте. Свою работу он начинал ровно в двадцать три часа и заканчивал как только солнце становилось слишком надоедливым, вступая в свои права утром. В зависимости от времени года и настроения он мог проработать и до восьми и даже до десяти часов утра, после чего, совершенно обессилевший, валился на кровать и мгновенно засыпал.
Красные от постоянного недосыпания и работы в темноте глаза доктора сейчас выглядели ещё более плачевно, в прямом смысле. За последний месяц вряд ли выдавался день, когда он спал более трёх часов. А череда постоянных разочарований придала его лицу нездоровый зеленоватый оттенок. Вот уже более четырех недель доктор Дэтролл был на пороге великого открытия, но каждая попытка отыскать тропинку к нему заканчивалась тупиком.
Препарат, который Йозеф ласково называл "либочкой", синтезировался путем сложнейших биохимических реакций и требовал больших затрат энергии, полного соблюдения пропорций компонентов и весьма специфичных условий окружающей среды. Синтез был долгим, трудным и очень дорогим, но игра стоила свеч.
Препарат спустя пять минут после введения внутривенно полностью останавливал старение организма за счёт колоссального увеличения скорости и эффективности регенеративных процессов. Эффект от данного лекарства был на грани фантастики и в теории сулил пациентам просто-напросто вечную жизнь, поэтому с финансированием у Дэтролла проблем не возникало.
Руководители научного института уже с воодушевлением рассказывали инвесторам о мифической панацее, которая наконец-то станет доступной любому желающему, обладающему достаточно толстым кошельком и желанием спонсировать данный проект. Недостатка желающих не было, приходилось даже устраивать своеобразный отбор.
Проделав огромный путь всего за пару лет, Йозеф понял, что вот уже месяц топчется на пороге великого открытия и рассматривает закрытую дверь, силясь найти ручку чтобы войти. У препарата были два минуса, которые как раз и мешали ему стать полноценным лекарством от смерти.
Первой проблемой оказалась неизбежная химическая стерилизация любого существа, подвергшегося воздействию данного состава в любой концентрации. Возможность производить потомство теряли как теплокровные, так и хладнокровные животные, даже простейшие переставали делиться и были обречены на существование без возможности продолжения рода. Вторая проблема, более солидная, усугубляла первую - препарат в текущем состоянии слишком быстро разрушался в организме.
Пока доктору Дэтроллу удалось подарить лабораторной крысе лишь шесть часов, двадцать три минуты и две секунды жизни без каких-либо признаков старения организма, затем молекулярная структура препарата была полностью разрушена. Повторная инъекция и последующее открытие лишь подлили масла в огонь - применение препарата возможно лишь один раз, так как влечет за собой необратимые изменения в организме. Скребя пол своими крошечными лапками, Мэри (такое имя было дано Дэтроллом крысе) с жутким визгом умерла спустя пять минут после второго укола, сполна расплатившись за свое кратковременное "бессмертие".
Йозеф продолжал метаться, зажатый внутри четырех кирпичных стен, раз за разом натыкаясь на препятствия. Но желание завершить начатое вперемешку с простой жаждой наживы и славы каждый день заставляли его подниматься, как только на табло электронных часов высвечивалось "23:00". Это могло бы продолжаться целую вечность, если бы не банальный случай.
Как это часто бывает в высокоточных и сложных науках, открытие случилось без посторонней помощи и непосредственного участия человека. Введя с утра "либочку" ещё одной подопытной, доктор Дэтролл с удивлением обнаружил её вечером вполне здоровой и очень даже живой. Не веря своим глазам, он дрожащими руками взял у крысы кровь и провёл полный химический анализ - препарат находился в крови и его структура было такой же, как и при введении внутрь.
Месяц работы, месяц бессонных ночей и волнений, самый трудный месяц своей жизни он провёл в поисках ингибитора, который остановил бы или хотя бы значительно замедлил разрушение препарата, а в конце концов это случилось само по себе.
С глуповатой улыбкой на лице Йозеф осмотрел панель аппарата синтеза - всё было абсолютно также как и вчера. Пожав плечами, он сверился с концентрацией компонентов - она была такой же, как и в любой другой день месяца напряженных поисков. Заглянув под приоткрытую крышку накопительного бака, доктор увидел на дне тёмное пятно.
После пяти минут активной "рыбалки" в его руках оказался небольшой кусочек металла, изъеденный "либочкой". Состав, абсолютно безопасный для любой органики, с удивительной простотой разъедал любой известный человечеству сплав. Поднеся руку поближе к лампе, Йозеф с трудом смог узнать в своем улове очертания молибденовой фигурки слоника, сто лет назад купленной на одном из базаров за бесценок. Детролл осторожно ткнул кончиком пальца в хобот, тот с тихим хрустом отломился и упал на пол, закатившись куда-то под стол.
Йозеф рухнул на стул и истерично засмеялся. Годы исследований, месяц попыток стабилизировать состав препарата, и когда уже надежда начала угасать, всё положение спас... молибденовый слоник, по какой-то нелепой случайности свалившийся с полки прямо в накопительный бак с препаратом. А почему нет? Разве слонёнок в баке хуже упавшего на голову яблока или соплей в чашечке Петри? Немного успокоившись, Дэтролл сделал несколько глубоких вдохов и попытался свыкнуться с мыслью о том, что у него наконец всё получилось.
- Я сделал это, я открыл бессмертие! - подумал он и ощутил какое-то неприятное шуршание внутри. Это чувство было ему знакомо, это было сомнение. Уже более внимательно прислушиваясь, он плавно повторил, - Я сделал это, я подарил людям бессмертие.
Сомнение и неприязнь к самому себе росли. Изготовление препарата стоило баснословных денег и после появления первых "пациентов" наверняка бы образовалась волна недовольства среди тех, кто не мог позволить себе спасительную инъекцию либеотетродекстрина. А таковых насчиталось бы процентов девяносто от всего населения планеты.
К тому же препарат излечивал людей от старения, но не защищал от пули в голову или удара ножом в лёгкое, всё это по-прежнему означало смерть. Даже если представить, что все люди получили бы по дозе "либочки", то чисто теоретически со временем человечество бы просто вымерло. Ведь побочный эффект в виде стерилизации вкупе с врожденным стремлением человека уничтожать себе подобных привели бы к постепенному снижению численности людей.
Йозеф встал и неторопливо пошёл в сторону раковины, сделав пару шагов, он забрался рукой под халат и аккуратно спрятал то, что осталось от слонёнка, в нагрудный карман рубашки.
- Какой ужас! Ослепнув от желания прославиться и обессмертить миллиарды людей, я чуть было не лишил возможности появиться на свет сотни миллиардов, быть может, триллионы новых жизней. Тысячи научных открытий, десятки тысяч произведений искусства, миллионы гениальных идей чуть было не лишились возможности существования из-за опрометчивых желаний сумасбродного докторишки, - подумал Йозеф и со злостью опрокинул накопительный бак в раковину. Чёрное нутро мойки с жадностью и чавканьем поглотило, несомненно, величайшее открытие в медицине за считанные секунды.
- Я чуть было не остановил развитие и эволюцию всего рода "гомо сапиенс". Ведь если бы человек должен был жить вечно, то жил бы. Все люди смертны и всегда были смертными, не мне решать правильно это или нет. Если природа или, быть может, Бог, создали человека не вечным, то значит, так и было необходимо, - тихо прочитав наставление для самого себя, он нашарил в одной из тумбочек разводной ключ и, радостно насвистывая "А в полях журчат ручьи", отправился к аппарату для синтеза.
Когда дело было сделано, Йозеф направился к кровати, на ходу бросив ключ прямо на кафельный пол. "Жажда бессмертия - величайшее заблуждение людей. Только сейчас я понял, что невозможно полюбить жизнь, зная, что ты не умрешь. Я молодец, я спас миллиарды людей от этого тупика вечной жизни, в который сам чуть было их не загнал", - подумал Йозеф и лёг прямо поверх одеяла, накрываться ему не хотелось. Его совсем не волновало что будет завтра или через неделю, что его ждёт за то, что он сделал.
Единственное что заботило Йозефа Дэтролла сейчас - желание хорошо выспаться ночью и впервые за долгое время выглянуть на солнечный свет. Он выпрямил ноги и закрыл глаза, ощущая как всё его тело наливается сладкой свинцовой тяжестью. Еще никогда он не чувствовал себя так хорошо.