Спустившись во двор, я выглянула на улицу. Так и есть, у ворот переминался с ноги на ногу невысокий тщедушный человечек, одетый довольно скромно. Кажется, он замерз, и немудрено: к вечеру подморозило, снова пошел снег. Нежданный посетитель являл собой фигуру унылую и нелепую. Надо думать, обитатели Заречной наслаждались бесплатным зрелищем.
-Уважаемый! - окликнула я. - Вы, полагаю, ко мне пожаловали?
-Г-госпожа Нарен? - от неожиданности он вздрогнул, с шапки посыпались снежные хлопья. Он тут же сорвал эту шапку -- блеснула лысина -- принялся комкать в руках. - Госпожа Нарен, прошу извинить за беспокойство, но...
-Да-да, я уже слышала, - махнула я рукой. - Если вы по делу, то заходите и излагайте.
-Вы так добры... - щуплый господин протиснулся в приоткрытые ворота, остановился, близоруко оглядываясь.
-Лошадь ваша где? - спросила я.
-Лошадь? - испуганно спросил он. - Ах, лошадь... Но, госпожа Нарен, у меня нет лошади. Я, видите ли, пришел пешком...
-Тем лучше, - хмыкнула я. Пешком? Однако этот господин - оригинал! - Что ж, проходите. Тея!
-Да, госпожа?
-Подай в кабинет ринт, - велела я. - Или вы предпочитаете орту?
-Что вы, что вы! - в ужасе всплеснул руками человечек. - Я... э-э... не употребляю...
-Тогда ринт без вина, - вздохнула я. - Да проходите уже, господин... кстати, как ваше имя?
-Лейс Ротт, - поспешно представился посетитель. - Простите, я не представился сразу, госпожа Нарен, такая невежливость с моей стороны!.. Но это все так неожиданно, так...
Он запнулся и сник. Я сочла за лучшее не просить продолжать.
Наконец, Ротт угнездился в кресле для посетителей. Кажется, уютнее ему не стало: в этом кресле он буквально тонул. Увы, без своего зимнего плаща он казался еще более субтильным. Печальное сморщенное личико, на котором застыло выражение неуверенности и боязни сделать что-то неправильно, редкие волосы едва-едва прикрывают раннюю лысину (этому господину вряд ли было больше сорока -- сорока пяти лет), тощенькая шейка болтается в воротнике, как цветок в чересчур широкой вазе... Одежда, как я уже заметила, хотя и не бедная, но весьма скромная и, я бы сказала, унылая. Словом, удручающее зрелище.
-Итак, - произнесла я, когда Тея принесла ринт. Без вина это совсем не то, но чтобы согреться, сгодится. - Что привело вас ко мне, господин Ротт?
-Я... знаете ли... - Ротт еще сильнее вжался в кресло, видно было, что ему очень не по себе. - Я...
Я терпеливо ждала. И как только он решился прийти!
-У меня пропала жена! - выпалил вдруг Ротт, собрав, очевидно, всю свою решимость.
-Вот как! - приподняла я брови. Надо же, женат! Ни за что бы не подумала, впрочем, внешность бывает так обманчива... - И вы, стало быть, хотите, чтобы я ее нашла, верно?
-Да, госпожа Нарен... только...
-Что, господин Ротт? - подбодрила я.
-Она давно уж пропала, - виновато сказал он. - Сперва-то я в сыскное заявил, как полагается...
-И что?
-Искали, врать не буду, - Ротт постепенно успокаивался. - Всех соседей расспросили, всех знакомых, родственников. А потом сказали, что она, скорее всего, просто сбежала. Мол, всё на то указывает...
-Как интересно... - протянула я. - А вы, стало быть, считаете, что сбежать она не могла?
Ротт кивнул.
-Уже любопытно, - сказала я и подняла довольно значимый вопрос: - Господин Ротт, я возьмусь за ваше дело, но должна предупредить, что за свои услуги я беру достаточно крупные суммы. Вы к этому готовы?
-Разве бы я иначе позволил себе прийти? - уставился на меня Ротт выцветшими голубыми глазками и вдруг полез за пазуху. - В-вот... Этого хватит на задаток?
На стол передо мной брякнулся увесистый кошель. Судя по звуку, в нем было не меньше полусотни аров, а может, и больше (если, конечно, кошель набит золотом, а не медью). И как только дотащил!
Я заглянула внутрь. Действительно, золото.
-Вы что, шли пешком по городу вот с этим? - я откинулась на спинку кресла и указала черенком трубки на кошель. Ротт кивнул с некоторым недоумением. - Да вы героический человек!
-Ну что вы... - испугался он.
Впрочем, кто подумает, что у этого скромно одетого господинчика может оказаться при себе больше пары серебряных монет? Может, он ничем и не рисковал!
-Вот что, господин Ротт, - вздохнула я, - отодвиньте пока ваше золото и расскажите подробно, что там стряслось с вашей женой. Тогда я решу, сколько с вас взять.
Он мелко закивал, явно обрадовавшись тому, что я не отказала ему сразу.
-Это случилось почти четыре недели назад, - сказал он, собравшись с мыслями. - Если точно, то... да, двадцать один день прошел*. Я в то утро отлучился по делам, вернулся довольно поздно вечером... - Он поежился. - Прислуга сказала, что Дита -- это моя жена -- еще не вернулась. Я подумал, она пошла за покупками или к приятельнице, да и заболталась, с ней такое и раньше бывало, потому и не забеспокоился. Но она не вернулась и к ночи... Если она так задерживалась, то всегда присылала кого-нибудь предупредить, а на этот раз... - Ротт тяжело вздохнул. - Я послал троих мальчишек по всем ее знакомым, каких только мог вспомнить, но ее нигде не было. И все говорили, что сегодня Диту не видели. Как я дожил до утра, и не знаю даже...
Он замолчал, мелкими глотками отхлебывая стынущий ринт. Я не торопила, давая ему успокоиться.
-Утром побежал в сыскное, - продолжил Ротт. - Меня сперва и слушать не стали, сказали, мол, мало ли, осталась у подруги или... - он запнулся и страшным шепотом закончил: - Или даже у любовника... Насилу уговорил меня выслушать!
Сыскарей я понять могла: когда на шее висит пара десятков нераскрытых убийств, краж, поджогов и пес знает, чего еще, чья-то загулявшая жена нужна, как гвоздь в сапоге!
-Стали искать, - вещал Ротт. Он уже перестал заикаться и говорил почти уверенно. - Я уж сказал: всех знакомых, родственников расспросили, и правда: никто Диту в тот день не видел. Будто вышла из дома -- это служанка сказала, что Дита вроде бы за покупками пошла, - и пропала, как не было! В лавку она тоже не заходила... А потом, - он тяжело вздохнул, - потом стали ее вещи смотреть. Оказалось -- много чего нету, и маленького дорожного сундучка тоже нет. Будто собралась... и уехала... - Он поник в кресле.
-И что, сундучок она бы сама смогла унести? - поинтересовалась я. - Хотя бы до кареты наемной донести?
-Нет... - снова вздохнул Ротт. - И слуг не просила. И кареты никто не видел... Тогда господа из сыскного и подумали, что она, наверно, с мужчиной сбежала. Провела в дом через черный ход, он вещи вынес и... и всё. Поискали сколько-то, а потом сказали - никого, кто б на мою Диту походил, в их мертвецкой нет, а если найдут, сообщат...
Узнаю поведение младшего состава сыскного отделения. Те, кто постарше, всё-таки умеют держать себя в рамках, а юнцы бравируют бесцеремонностью и цинизмом: им кажется, так они выглядят умудренными опытом и солидными сыщиками. Конечно, подобным образом они ведут себя только с мелкой сошкой, вроде этого Ротта...
-Но, по-вашему, сбежать с мужчиной она не могла? - уточнила я. Ротт покачал головой. - И любовника у нее не было?
-Нет, конечно, нет, я бы знал! - вскинулся Ротт.
-Все мужья так думают, - проворчала я. - Хорошо, а дети у вас есть?
-Есть, трое, - с готовностью ответил он. - Девочка и два мальчика. Только они сейчас у тещи, она в пригороде живет. Она их часто к себе забирает, а им там хорошо, привольно, и детворы много, есть, с кем поиграть... Дита тоже к матери собиралась съездить, но вот... - он развел руками.
-А портрета жены у вас, случайно, нет?
-Есть, есть... - Ротт снова полез за пазуху, извлек откуда-то овальный медальон. Раскрыл, протянул мне.
Я взяла, присмотрелась. Что ж... Даже если художник приврал, Дита Ротт все равно была очень красива: тонкие черты лица, светло-каштановые волосы, карие глаза, застенчивая улыбка...
-И вы хотите сказать, что мужчины не обращали внимания на такую красавицу? - насмешливо спросила я.
-Ну, если так... - смешался Ротт. - Обращали, конечно, но она ни разу не дала мне повода подумать о себе дурно!
-Господин Ротт, а какие-то ценности из дома пропали вместе с вашей женой?
-В том-то и дело, что никаких! - удрученно ответил он. - Разве только то, что на ней было -- пара колец, браслет, цепочка золотая... Вот и всё. Ничего такого. А остальное всё на месте, господа из сыскного первым делом проверили, и деньги тоже все нетронуты!
-Значит, пропала только одежда... - задумчиво протянула я. - Господин Ротт в начале нашей беседы вы сказали, что, по вашему мнению, сбежать Дита не могла. Почему вы так в этом уверены?
-Ну... - Ротт нахмурился. - Не совсем так, госпожа Нарен... Я допускаю, что, может, Дита могла бы... Но видите ли, в чем дело... Она очень практична! Если бы она сама собирала ту одежду, уж она бы взяла только самое необходимое, а тут... тут чепуха какая-то получилась! Господа из сыскного сказали, что, должно быть, она просто в спешке покидала в сундучок, что под руку попалось, но это совсем не похоже на Диту! Куда ей было торопиться, если меня дома не было, а прислуга в хозяйские дела не лезет?
-И что же за чепуха с одеждой? - уточнила я. Что-то в утверждении господина Ротта меня заинтриговало. - Что вас встревожило?
-Ну, к примеру... - он нахмурился. - Зачем Дита взяла летнее платье? Сейчас оно вовсе ни к чему, а если она и правда сбежала с кем-то... ох, не хочу об этом думать, но если всё же... к лету можно пошить другое, для чего брать это? Хорошее, дорогое, но не самое новое? Потом, совсем мало теплых вещей пропало. Ах да... Еще исчезло новое платье, к зимнему празднику пошитое, это я еще могу понять, Дите оно очень нравилось, но... - он понизил голос: - Госпожа Нарен, платье-то голубое, отделано серебряной нитью и синим бисером, а туфли пропали цвета морской волны! Они совсем к другому платью полагаются!
-Стойте, стойте, - нахмурилась я. - Не могла она действительно в спешке перепутать?
Ротт покачал головой.
-Цвета действительно немного похожи, но уж Дита-то не могла не отличить ношеные зеленые туфли от новеньких голубых! И еще... белье тоже как-то странно исчезло -- вещи от разных туалетов. Чулки одни, сорочка другая... гхм... - Ротт смутился.
-Вам-то откуда такие то тонкости известны? - с любопытством спросила я.
-Кому и знать, как не мне! - Ротт чуточку выпрямился в кресле. - Я же, госпожа Нарен, дамский портной, как-никак!
-Так вот почему мне ваша фамилия знакомой показалась! - рассмеялась я. - Только сегодня слышала, как две дамы на улице обсуждали, мол, какая-то их знакомая в гости в платье от самого Ротта заявилась и такой фурор произвела...
Ротт чуточку зарделся, видимо, ему было приятно это слышать.
-В сущности, - сказал он скромно, - я человек известный в определенных кругах... Врать не буду, за работу беру дорого, но она того стоит.
-Как мы в этом похожи, - усмехнулась я. - Но мы отвлеклись. Итак, господин Ротт, что еще вас насторожило?
-Ну, кроме одежды... - задумался он. - Дита накануне была... ну... обыкновенная. Как всегда. А я думал, если человек что-то такое задумал, побег или еще что, он нервничает, дергается... старается это скрыть... А из Диты плохая актриса, у нее все на лице написано!
"Опять-таки, почти все мужья думают так о своих женах," - хмыкнула я про себя.
-И, конечно, дети, - завершил мысль Ротт. - Она их очень любит. И вдруг такое... Не могла она уехать, даже с детьми не попрощавшись! К матери ее посылали -- не было там Диты...
"От большой любви женщины, случается, и о детях напрочь забывают," - могла бы я сказать, но промолчала, а вслух произнесла:
-Что ж, господин Ротт... Я займусь вашим делом. Времени, конечно, прошло уже немало, но я постараюсь разыскать вашу жену. Так... - я взглянула за окно. - Сегодня уже поздно. Завтра с утра я наведаюсь в сыскное и взгляну, что они успели узнать по вашему делу, а потом приеду к вам. Кстати... Не говорите никому, что наняли меня.
-А... - Ротт часто заморгал, потом, видимо, сообразил: - Это чтобы не спугнуть... Ну, если вдруг кто что видел, знает?
-Именно, - усмехнулась я. - Вы на редкость проницательны, господин Ротт. Возможно, эта предосторожность нам и не понадобится, но пока -- лучше молчите. Ах да, совсем забыла: работаете вы на дому?
-Нет, что вы, у меня большая мастерская, - гордо ответил Ротт. - Сам-то я беру только самые сложные заказы, а по мелочи трудятся подручные. Но я плохих портных не держу, мне репутация дороже!
-Не сомневаюсь, - сказала я. - Значит, в мастерскую я наведаюсь под видом клиентки. Поговорю с вашими работниками. Надеюсь, не нужно предупреждать, что мы с вами не знакомы?
-Ну что вы, конечно, - закивал Ротт. Кажется, ему было немного не по себе.
-В таком случае, ответьте мне еще на несколько вопросов, - произнесла я.
Ротт добросовестно отвечал, и если вопросы и показались ему странными, то он этого никак не показал.
-Прекрасно, - сказала я, наконец. - Задаток оставьте. Пока этого довольно, но... Дальше будет видно.
-Благодарю, госпожа Нарен... - Ротт поднялся и попятился к двери, кланяясь. - Всего доброго, госпожа Нарен...
-Всего доброго, - ответила я, набивая трубку.
Хм... любопытное может оказаться дельце. Если красотка Дита в самом деле не сбежала с каким-нибудь прохиндеем, что вполне вероятно, то какие остаются варианты? Пристукнули в подворотне из-за пары колец и браслета? Очень может быть, а что тела не нашли -- зима, под снегом много чего можно спрятать. Похитили? Есть охотники до красавиц, которым закон не писан, но... Кому она понадобилась, мать троих детей? На лице, положим, это не написано, но фигура-то наверняка уже не девичья... Хотя есть любители и на таких дам. А может, она угодила под лошадь и лежит сейчас в беспамятстве в какой-нибудь городской больнице или у сердобольного горожанина. Или...
Как обычно, версий множество. Будем работать, усмехнулась я...
Утром я, как и собиралась, отправилась в сыскное. Заглянула к Висласу, поинтересовалась делом Диты Ротт и, конечно, получила материалы. (Приятно работать напрямую с начальством!) Было их, признаться, совсем немного. К работе юные (в этом я не ошиблась) сыщики подошли не то чтобы спустя рукава, но и без особого рвения, остановившись на версии побега с любовником. Знакомых и родственников опросили, но поверхностно: задавали вопросы только по поводу дня исчезновения Диты, интересовались еще наличием посторонних мужчин в ее жизни, но тут никто ничего сказать не смог. Две подруги упомянули, что Дите многие оказывали знаки внимания, но был ли у нее любовник, они не знали. Может, не было, а может, женщина просто не желала делиться секретами с подругами, справедливо полагая, что в этом случае они могут и не удержаться от сплетен. Вот, собственно, и всё...
Я в задумчивости побарабанила пальцами по столу. Знакомых у Диты было немало. Хоть кто-то что-то должен был заметить, причем спрашивать надо не только о памятном дне, но и о том, что происходило ранее. Может, что и вспомнят. Начну, пожалуй, с ближайших подруг, а там, глядишь, еще кто нарисуется!
Но это могло обождать, меня же ждал визит в мастерскую господина Ротта. Впрочем, мастерская -- это слабо сказано. Господин Ротт держал лавку, торговавшую готовым платьем, здесь же костюм могли подогнать по фигуре. На втором и третьем этаже этого заведения располагались рабочие комнаты. Дело было поставлено на широкую ногу, я уже знала, что на Ротта работают и надомные мастера -- кто отделку мастерит, кто белье шьет...
-Чего изволите? - подлетел ко мне смазливый малый, стоило мне войти в лавку и остановиться, оглядывая будто бы в растерянности ряды деревянных болванов, на которые натянуты были разнообразные платья и мужские костюмы. Удобная придумка: видно хотя бы примерно, как ляжет ткань на человеческой фигуре.
-Покажи-ка мне, любезный, что-нибудь... - я прищелкнула пальцами, входя в роль Фелиции Нойрен. - Словом, я скажу, а ты уж сам сообрази. Я в этом деле, сам видишь, ни ухом, ни рылом, а вот... - Я скривилась. - Племянницу замуж выдаю, надо, чтоб все чинно и благопристойно, и непременно праздничное платье нужно! Так что давай-ка, подбери чего покрасивее!
Приказчик наметанным взглядом окинул мою фигуру, оценил рост и сложение, порысил куда-то между рядами наряженных болванов. Неужто в самом деле отыщет что-то подходящее? Ох, сомневаюсь!
-Прошу сюда, госпожа! - парень развернул в мою сторону деревянную куклу. Надо думать, они пустотелые, иначе натаскаешься за день! - Вот, взгляните!
Я окинула взглядом предложенное диво. Конечно, пошито по последней моде: вырез обнажает грудь едва не до пупа, складок на юбке столько, что среди них в прятки можно играть, а позади волочится шлейф изрядной длины. Всё это великолепие оказалось пронзительно-зеленого цвета с перламутровой отделкой, черными кружевами и фестончиками везде, где можно и где нельзя.
-Ты что, смеешься надо мной, что ли? - нахмурилась я. Приказчик, не переставая улыбаться, отступил за болвана. - Ты мне что показываешь?! Это, по-твоему, нарядно, что ли? Я ж тебе человеческим языком сказала: племянницу замуж выдаю, она мне заместо дочки! И что, я в этой унылой тряпке должна на свадьбе показаться?!
-Последняя мода... как раз по вашему возрасту... - пискнул приказчик, но, на его счастье, я проигнорировала последние слова.
-Да оно мне еще и коротко будет! - припечатала тетушка Фелиция. - А ну, другое покажи! И побогаче чтобы, с золотом там, с перьями, на одной нейре давеча такое видела!
-Боюсь, госпожа, на ваш рост готовых праздничных платьев не найдется, - с опаской произнес приказчик и зачастил, видя, что я снова нахмурилась: - Но все мастера господина Ротта к вашим услугам! Вы можете заказать платье прямо сейчас, какое вам будет угодно, любого цвета и фасона, с любой отделкой, всё будет исполнено в самые кратчайшие сроки, и обойдется не дороже, чем готовое платье, а главное, оно будет пошито именно для вас, и... - он запутался в длинной фразе и умолк, чтобы набрать воздуха.
-Ладно, ладно, не трынди, я поняла, - хмыкнула я. - Веди, где там ваши мастера...
Следующие полчаса я искренне наслаждалась спектаклем. Мастера наперебой (очевидно, почуяв денежную клиентку) предлагали мне отрезы ткани, подсовывали рисунки со всевозможными фасонами нарядов, рассыпали передо мной горы бисера, разворачивали ленты и кружева... Увы, Фелиция Нойрен оставалась безразлична ко всей этой роскоши, ей требовалось "побогаче, и чтоб вот тут непременно вышивка золотом, а сзади бант побольше, а кружева тоже золоченые..."
-Зря время теряю! - заявила я, наконец, в сердцах.
К этому моменту я уже успела выслушать историю мастерской Ротта. История самая обычная: Ротт родился и вырос в Арастене, в семье портного. Отец его талантом и, как следствие, большим достатком похвастаться не мог, перебивались кое-как. А вот Лейс Ротт в самом юном возрасте понял, что до скончания века шить одни и те же унылые сорочки и скучные платья не желает. Ушел из отчего дома, устроился подмастерьем к широко известному тогда дамскому портному. Тот, надо отдать ему должное, разглядел в тщедушном пареньке будущего мастера и учил его на совесть. К двадцати годам Ротт уже стал полноправным партнером в той мастерской. В двадцать пять он покинул партнера и открыл собственное дело, тридцатилетие отпраздновал тем, что придуманные им фасоны мгновенно становились криком моды... Словом, упорный труд сделал из полунищего парнишки с рабочей окраины процветающего мастера. В тридцать пять он женился на молоденькой красавице Дите (это я узнала от него самого еще вчера) и жил припеваючи, хоть и трудился, конечно, от зари до зари. Так оно и шло до сих пор (я угадала, ему было всего сорок два), и, похоже, Ротт собирался расширять свое предприятие. Ничего странного, в сущности.
-Ну что вы, госпожа, - расстроился один из портных. - Вы объясните, что вам угодно, сделаем в лучшем виде!
-Да я же объясняю! - вспылила тетушка Фелиция, но тут же остыла и махнула рукой. - Ладно... А вот я видала на одной нейре платье, говорили, здесь шила! Значит, фиолетовое, ну как спелая слива, из блестящей такой ткани, запамятовала, как называется. Всё черными лентами расшито, по подолу вышивка серебром, птицы сказочные, цветы всякие -- мечта! Вот мне б наподобие этого, только бордовое и с золотом!
Портные переглянулись.
-А, - вспомнил вдруг один. - Это самого мастера Ротта работа. Очень дорого станет...
-А мне дешевки не надо! - сказала я гордо.
-Тогда я сейчас мастера кликну, - сказал один из мужчин и удалился.
-Только может не выйти в точности, - сказал второй, задумавшись.
-Это почему же? - заинтересовалась я. Я ждала ответа в духе, мол, мастер свои творения не повторяет, но...
-Да видите ли, госпожа... Вышивку-то на таких штучных вещах госпожа Ротт собственноручно делала, - сообщил парень. - Руки у нее прямо золотые были, все диву давались, как она такое изображает!
-И что? - хмуро спросила я. - Руки отвалились, что ли?
-Да нет... - он сам уже был не рад, что сказал. - Пропала госпожа Ротт. Давно уж. Так и не нашли.
-Ну, дела! - всплеснула я руками. Так, а это уже интересно... - Так и с концами? И что ж теперь?
-Ну, вышивальщицы у господина Ротта и другие есть, - пожал плечами портной. - Только такой-то уж больше не сыскать. Остальные ей и в подметки не годятся.
-Это точно, - добавил еще один, совсем молодой. - А госпожа Ротт вышивала так хорошо, и красивая была, жаль только...
-Что? - насторожилась я, но парнишке кто-то двинул локтем под ребра, и он умолк. Какая жалость!
-Госпожа, госпожа! - к нам спешил сам Лейс Ротт. - Прошу прощения, что заставил вас ждать. Пройдемте ко мне! Думаю, я сумею вам помочь...
Я взглянула на него сверху вниз, фыркнула, но проследовала за малорослым хозяином.
-Скажите-ка, господин Ротт, - произнесла я, когда мы остались наедине. - Скажите, а за что можно было пожалеть вашу жену?
-А? - удивился он. - Пожалеть? Я, право, даже не знаю... Если только за то, что у нее такой муж...
Я вежливо улыбнулась, давая понять, что оценила шутку.
-А все же?
-Ну... - Ротт нахмурился, соображая. - Дита немножко заикалась. Самую чуточку. Так-то почти незаметно, а вот если расстроится или взволнуется -- тогда да, тогда довольно сильно... Я потому старался, чтобы она все время была веселая... - он сник. - И вы понимаете, что...
-Кажется, да, - медленно произнесла я. - Готовься она сбежать, то волей-неволей бы занервничала. И начала бы заикаться, так?
-Да...
-Вы в сыскном говорили об этом?
-Н-нет, - припомнил Ротт. - Я и вам не сказал, потому что не думал, будто это важно. Только сейчас вот сообразил...
-Ясно, - сказала я, хотя пока ничего мне ясно не было. - Господин Ротт, а как вы познакомились с женой?
-О, очень просто, - он вздохнул. - Я только-только встал на ноги, начал искать работников. Мне всякие нужны были: и белошвейки, и вышивальщицы, да мало ли! Ну вот, и нашел Диту. Вернее, сперва я ее вышивки нашел...
-Это как?
-Ну... увидел у одной дамы вышитый платок, поинтересовался, чья работа, уж больно хорош был! Она знать не знала, но сказала, где купила... Так и нашел Диту. Она жила с матерью, в пригороде, я говорил вроде... работу брала на дом: мать у нее строгая, одну Диту в город не отпускала. - Он перевел дыхание. - Сперва я только заказы ей делал, все больше и больше, пока единственным клиентом не остался... А потом и предложил ей замуж за меня пойти. Сам не думал, что согласится, она же красавица, а что заикается немножко, так это почти незаметно... А она возьми и согласись! Я сам чуть заикой от неожиданности не стал!
Он помолчал, теребя воротник. Потом сказал негромко:
-Догадываюсь, о чем вы думаете, госпожа Нарен. Положим, я тогда был еще не так богат, как теперь, но все же вполне обеспечен, да... Не красавец, старше ее изрядно... Тут всё ясно, я понимал. Хорошая партия, и мать ее одобрила, - он вздохнул. - Да она не столько из-за денег за меня пошла, сколько ради того, чтобы от матери уехать. Уж больно та сурова! Дита бы за любого пошла, только мать всех гоняла. И так-то желающих немного: хоть красивая, да с изъяном, и приданого всего ничего...
Ротт снова вздохнул, очень печально.
-Это я всё понимал, - повторил он. - Ну так что ж? Дита мне хорошей женой стала, я рад был, что на ней женился. Хозяйка хорошая, в работе мне помогала... Детки, опять же...
Он умолк.
"А за работу ты ей, конечно, не платил, - хмыкнула я. - Очень удобно. Выгодная сделка, надо сказать. Приданое за Дитой было, и немалое -- ее золотые руки. Так что ты не прогадал, отнюдь!"
-Все ясно, господин Ротт, - сказала я. - Дома вы будете, я так полагаю, ближе к вечеру? Тогда и я загляну, побеседую с вашими слугами. Подруг Диты пока трогать не стану, а там поглядим...
С этими словами я распрощалась и удалилась, не забывая громко восхищаться обходительностью и любезностью господина Ротта, согласившегося пошить мне наряд.
До вечера времени оставалось предостаточно, и я решила отобедать у папаши Власия, а заодно поднабраться свежих городских сплетен и слухов. Глядишь, и про вороного вейрена мелькнет что-нибудь...
-Госпожа Нарен! - Папаша Власий на этот раз встретил меня лично, видимо, уличные мальчишки доложили о моем приближении. У него был прикормлен целый выводок этой братии. - Какими судьбами?
-Да так, - улыбнулась я. - Дай, думаю, заеду, проведаю...
-И то! - папаша Власий воздел толстенный указательный палец. - А то я уж думал, позабыли вы старика... Идемте, идемте, госпожа Нарен, сегодня у нас такое готовят -- пальчики оближете!
Готовили у Власия всегда преотменно, а уж для дорогих гостей -- тем более. Признаюсь, я действительно была близка к тому, чтобы начать облизывать пальцы, но от этого меня удержали остатки воспитанности. За обедом я рассказала благодарно слушающему Власию о неожиданной встрече с родственником его пекаря (уж не знаю, бывшего или и ныне работающего), тот поохал, мы сошлись на том, что мир все-таки невероятно тесен - куда ни плюнь, попадешь или в знакомого, или в знакомого знакомого, - и перешли к делу.
-Это первое, - сказала я, изложив историю с вороным вейреном. - Если вдруг какие слухи дойдут, уж не сочтите за труд, Власий...
-Да что вы, госпожа Нарен! - обиделся он. - Какой тут труд... Хм... Не слыхал прежде ничего. Вот насчет вчерашнего дня судачили, будто какой-то вороной на Белокаменной чуть всех не потоптал. Ваш?
-Мой, - хмыкнула я. - Но это я своими глазами видела. Ах да, Власий... Если еще будут поминать кого-то, кто дурно с лошадьми обращается, обратите внимание.
Я вкратце описала ему, какие повреждения обнаружились у жеребца.
-Знаете что, госпожа Нарен, - сказал папаша Власий задумчиво, разглаживая бороду на две стороны. Это всегда служило у него признаком бурной мыслительной деятельности. - А ведь похоже на то, как лошадей для бегов школят...
-Это как? - заинтересовалась я.
-Да просто, - ответил папаша Власий. - Приучат лошадку пугаться чего-нибудь, например, укола в шею. Вот побежали коняшки, кто-нибудь из неприметного места колючкой из трубки и плюнет, это несложно, если умеючи. Или даже сам наездник в перчатке иголку спрячет. И всё, конь на дыбы, из забега вышел. И, главное, ладно, если сам вышел, так он же может и других выбить, особенно если кучно скачут... Смекаете?
-А то! - усмехнулась я. - На бегах большие деньги крутятся, а так можно от фаворита избавиться, если надо. Но для этого нужно, чтобы такая вот обученная лошадь могла его как минимум догнать, а лучше идти вровень!
-Так кляч на такое дело и не ставят, - хмыкнул папаша Власий и положил мне добавки. - Вы ж говорите, вейрен, а они быстрые...
-И как это делают? Учат, то есть? - спросила я, окидывая взглядом тарелки. Радушие папаши Власия поистине не знало границ. Этак я на лошадь взгромоздиться не смогу!
-Ну как... Если совсем по-простому, то битьем, - ответил он. - Уколют -- бьют, уколют -- бьют. Бедолага и привыкнет: раз укололи, значит, сейчас больно будет, надо ноги делать... Ну там всякие приемы есть, я всех-то не знаю. А еще... - он помолчал. - Бывало, что таких лошадей разным знатным людям продавали.
-Понятно... - процедила я.
В самом деле, ясно. Новый хозяин садится на красавца коня, отправляется на прогулку или там на охоту, а по дороге лошадь пугается невесть чего и хозяина сбрасывает. Хорошо, если просто покалечит, а если насмерть?.. Как способ убийства, конечно, ненадежно, но теоретически сработать может. Особенно, если лошадь будет панически пугаться определенного раздражителя: тогда ее поди уйми! А если еще и наездник не из самых лучших, так, покрасоваться в седло сел, то ему несдобровать...
Но что же получается тут? Вороного измордовали до крайности. Шея исколота -- может, пытались сперва приучить к этому раздражителю? Не вышло, перешли на магию -- недаром же он так пугается даже малейшего ее проявления! Нет, ранки совсем свежие... Или дрессировали сразу на два случая -- вдруг не будет возможности уколоть лошадь или, наоборот, воспользоваться магией? "Не нравится мне все это, - сказала я себе. - Что, если этот красавец предназначался какому-нибудь магу? Из придворных? Они ведь задействуют магию почти постоянно, особенно когда сопровождают членов королевской семьи... Простенькое заклятие -- и конь взбесится. Положим, его усмирят, хозяин, возможно, останется цел, но на некоторое время воцарится неразбериха. И как знать, кто и каким образом ею воспользуется! - я поморщилась. - Совсем здорово. А может... Может, коня обучали пугаться сразу двух раздражителей потому, что не знали, кому удастся его всучить? И окажется ли рядом маг? Тьфу, пропасть! Надо Лауриню сказать, это по его части. Пускай вспоминает, кто из придворных на красивых лошадей падок... - я усмехнулась. - Боюсь, что каждый второй, если не каждый первый! Но ладно, это позже..."
-Задали вы мне задачку, Власий, - произнесла я вслух. - Но с этим я еще поработаю. А вот второе: если вдруг случится услышать о такой женщине, - я описала приметы Диты Ротт, - тоже дайте знать. Еще особенность у нее -- заикается немного, а если волнуется, то сильно. Это я на тот случай, если внешность она сама изменила или ей помогли. Волосы-то перекрасить можно, а заикание никуда не денется. Почему его не смогли вылечить, не знаю, но примета верная.
-Поспрошаю, - пообещал папаша Власий, и я не сомневалась -- непременно "поспрошает".
-Ну, тогда спасибо за обед, за ласку, Власий... - Я поднялась.
-Загляну непременно, - пообещала я, и мы распрощались.
Так... Похоже, я действительно повесила себе на шею еще одно дело, и оно будет посерьезнее пропавшей жены портного! Но тут ничего не попишешь, придется заниматься ими одновременно. Ну да не впервой...
За такими мыслями я доехала до дома. Отправляться к Ротту было еще рано, и я хотела еще раз просмотреть материалы сыскного отделения по этому делу.
Увы, стоило мне углубиться в бумаги, как в дверь осторожно просунулась Тея.
-Ну что еще? - нахмурилась я.
-Госпожа, к вам господин военный, - тихо ответила та. - Тот, что в прошлый раз был.
-А! - удивилась я. - Скажи, сейчас спущусь.
Что понадобилось Лауриню? Новое дело? Нет, третье я, пожалуй, сейчас не возьму! Хотя если того будет требовать Его величество...
-Вижу, вы все-таки выполняете мою просьбу не присылать ко мне вашего ординарца, как там его... Зибо? - осведомилась я с порога.
-Боюсь, я не имел такой возможности, - хмуро ответил капитан.
-Услали с другим поручением? - без особого интереса спросила я.
-Нет. - Лауринь мрачно посмотрел на меня. - Я счел необходимым сообщить вам об этом...
-Ничего не понимаю, Лауринь, - нахмурилась я. - А вы ведь вроде бы научились выражаться связно и гладко! Что произошло с вашим ординарцем?
-Ровным счетом ничего особенного, - светским тоном ответил он. - Кто-то разбил ему голову.
Я подавила желание сказать, что в подозреваемых наверняка окажется половина сослуживцев Лауриня, если не больше, но, похоже, тут было не до шуток.
-Жив? - коротко спросила я.
-Жив, но без сознания, - сказал Лауринь. - Маг-медик сказал, что он очнется дня через два, не раньше. Ударили сильно, еще бы немного...
-И как это произошло?
-Я уехал еще до рассвета, по делу, - сказал Лауринь. Оно и видно, физиономия серая, под глазами круги. - Зибо остался в доме. Я вернулся после полудня, не смог дозваться его, пошел сам открывать ворота. И в конюшне нашел его...
-В конюшне?.. - подалась я вперед.
-Именно. Ему повезло, задержись я на час-другой, все было бы кончено.
-Значит... - я прикусила губу. - Кто-то пришел за нашим вороным?
-Похоже на то. - Лауринь без приглашения сел в кресло. Похоже, ему сегодня досталось. - В доме был один Зибо. Видимо, этот кто-то не упустил шанса.
-А слуги? - поинтересовалась я.
-У меня только приходящая служанка, - ответил Лауринь. - Убирает в доме два раза в неделю. Стряпает кухарка из соседнего дома. Просто приносит еду, и всё, если я дома. Но это, - он усмехнулся, - бывает нечасто.
Ясно, холостяцкое житье...
-Значит, этот кто-то как минимум знал, что кроме Зибо, в доме никого нет.
-Может быть, - кивнул Лауринь. - Либо чересчур уж нагл. Следов на снегу достаточно, если я верно их разобрал, то Зибо открыл калитку, и какое-то время он и неизвестный стояли и разговаривали. Возможно, тот спросил о лошади, а Зибо ответил, что ее нет. Потом они пошли к конюшне.
-Видимо, неизвестный захотел удостовериться, что вороного там действительно нет, - кивнула я.
-Скорее всего, - согласился Лауринь. - И вот там-то и хватанул Зибо по голове. Зачем, ума не приложу.
-Видимо, чтобы не опознал... А потом что?
-Следы ведут к воротам, - ответил Лауринь. - Калитка была закрыта, но не заперта, снаружи этого не видно. Ну а на улице уже ничего не разобрать.
-Главное, во дворе следы остались, - сказала я. - Поехали, Лауринь, посмотрим. Может, что еще выясним. Соседей вы опрашивали?
-Конечно. Как водится, никто ничего не видел, - хмыкнул он. - Может, и правда. Утро, все чем-то да заняты.
-Неужели поблизости нет никакой старушки, что любит глядеть в окно, а потом сплетничать о соседях? - изогнула я бровь.
-Увы, - коротко ответил Лауринь. - Один из ближайших домов пустует, в двух других живут молодые семьи, им не до наблюдений за улицей. Если только слуги что-то заметили...
-Проверим, - я заглянула в конюшню. Вороной вроде бы чувствовал себя неплохо. Я кивнула Аю на мерина: он не так приметен, как невозможной масти кобыла. - Тея!
-Да, госпожа?
-Пока не вернусь, никого на двор не пускать, - велела я. - Даже ворота не отпирай, пусть хоть тараном колотят. Если депеша от Его величества, скажи, пусть через забор перекинут. Ясно?
-Да, госпожа... - Тея посмотрела на меня с испугом и бесшумно исчезла в доме.
-Аю, - сказала я девчонке, когда та подвела мне гнедого, и показала на вейрена. - Ту лошадь никому не отдавай. Ясно? Никому.
-Вы полагаете, эта малышка сумеет что-то сделать? - иронически спросил Лауринь, следуя за мной. Его буланый успел уже обнюхать мерина и счел, видимо, подходящим знакомством.
-По крайней мере, она поднимет шум на всю улицу, - хмыкнула я и на всякий случай накинула на ворота и ограду пару заклятий -- одно запирающее, второе сторожевое. Если кто начнет ломиться или попытается перелезть забор, я узнаю. - А если вцепится кому-то в лицо, отдирать ее придется вместе со скальпом. Едем, Лауринь. По пути я расскажу вам кое-что занятное. Была, знаете ли, сегодня у папаши Власия, а он меня на интереснейшую мысль натолкнул...
Ехать пришлось недалеко, но на рассказ мне времени хватило.
-Флоссия, - негромко сказал Лауринь, когда я закончила. - Во что мы снова вляпались?
-В неприятности, разумеется, - усмехнулась я. - А все из-за вашего неуместного геройства!
Лауринь не нашелся, что ответить.
Придется сегодня заняться установкой защиты. Как все это не вовремя!