"Кто стучится? А, молодежь... Что, продрогли? Ну, садитесь поближе к огню, я вам горяченького налью... Что? Рассказать что-нибудь? О феях? Ну, так и быть, послушайте старую женщину...
Давно это было, так давно, что первый человек еще не явился на свет... спросите, откуда тогда об этом известно? Так ведь сами феи -- фэйри, сидхи и прочие, несть им числа, - и рассказывают. Конечно, веры им никакой, особенно тем, что принадлежат Неблагому двору, но кое о чем они говорят одинаково.
Давным-давно они были едины, оба двора, весной и летом правил Благой двор, а на осень и зиму власть получал Неблагой, и так сменяли они друг друга год за годом, век за веком... Но случился великий раскол и долгая страшная война, а отчего да почему -- кто же этих фей разберет? Верх-то одержал Благой двор, но Неблагой никуда не подевался... Здесь они, рядом, ходят одними с нами тропинками, дышат тем же воздухом и слушают, слушают, ищут добычу... Потому и говорю вам, молодым: поменьше болтайте о своих заветных желаниях, особенно за порогом, особенно осенними и зимними ночами, да без огня!
Благие -- что, им лишь бы шло всё, как заповедано. Водиться с ними без нужды не стоит, да и они к людям не суются без надобности. А вот Неблагие только случая и ждут, чтобы кого-никого обмануть, одурачить, зло насмеяться, а то и до погибели довести. Слыхали, небось, сказки-то? Дозваться их можно и даже сделку заключить, да только платы Неблагие потребуют непомерной: то, чего дома не знаешь или первым на пороге увидишь, а то и самоё жизнь.
Людей Неблагие ни во что не ставят, мы для них -- как для нас комары да мухи. Однако позабавиться они любят и не только... Волшебства-то в мире становится все меньше и меньше, а куда феям без волшебства? Благие его хранят и приумножают, а Неблагие -- используют. Зачем? Да поди разбери, что у них на уме! Власть они любят, богатство, хотят власть захватить, да не как раньше, на полгода, а вовсе Благих со свету сжить... Но люди-то им все равно нужны: волшебство -- оно и от нас исходит.
Помните легенды о зачарованных городах, куда легко войти, да сложно выйти? Или о тех, что покоятся на дне морском и лишь на одну ночь в году поднимаются из пучины? И о тех, что скрыты в холмах, и где можно прожить жизнь в веселье и праздности, а снаружи пройдет один миг? Или наоборот -- заглянешь в чертоги фей одним глазком, а на земле века минуют, и памяти о тебе не останется?
Из тех, что там обитают, Неблагих... может, один на сотню, а может, и того меньше. Остальные -- люди, как мы с вами... почти люди. Кто там не один год и не один век, уже и на людей-то не похожи, но и феями им не стать.
Спрашиваешь, почему они там остались? Да еще целыми городами? Да по-разному... Кто не может выйти, потому как проиграл Неблагому свою свободу. Другому условие поставлено -- за ним кто-то прийти должен и по имени позвать, ан год за годом идет, а никто не является. Да и кто придет, если тут-то об этом человеке и думать забыли? И, говорят, если такой и выйдет наружу, мигом в прах обратится, потому что лишь в чертогах фей годы над человеком не властны, а на земле он мигом свой истинный возраст обретет!
Ну а третьи... Третьи и не желают уходить. Знали, на что шли, искали вечного веселья и беззаботной жизни, пиров да охот, танцев всю ночь напролет, вина вдосталь и вкусной еды, и забав, и красивых женщин или мужчин... А может, просто хотели забыться, да сил головой вниз с моста прыгнуть не достало.
Зачем это феям, спрашиваешь? Да ведь им нетрудно сделать так, чтобы человек думал, будто он на балу у самого Неблагого короля, а кругом красивые феи так и вьются, а вино рекой течет! На самом деле там, может, и нет ничего. Города да дворцы давно заброшены, в голых стенах ветер свищет да совы с нетопырями на башнях гнездятся. Или рыбы в окошки вплывают, да... А кто со стороны зайдет на огонек в особую ночь -- тут ему и пропасть, не вырвешься так просто у Неблагих...
Что? Зачем им это? Так, милая, они нашими грезами, нашими мечтами питаются, как мы вот хлебом да мясом. А особенно они любят людей юных, горячих сердцем: сами посудите, есть разница -- корку черствую глодать, или пирожка с пылу с жару отведать!
Потому и говорю вам, девушкам особенно: поберегитесь, особенно теперь, когда ночи долгие и холодные, вот-вот уже лету конец, будем большие костры жечь. В эту ночь Неблагие по старой-то памяти особую силу обретают, и встретиться с ними -- врагу не пожелаешь. Ладно, если просто уморят, ладно, если их охоту повстречаешь -- если сердце не заячье, еще,может, вырвешься. А вот если повстречаешь у праздничного костра красавца-рыцаря, такого, что глаз не отвесть, если поманит он тебя богатствами несказанными, скажет, что ты его сердце украла, позовет стать хозяйкой в его доме... Приглядись сперва повнимательнее: нет ли хвоста у такого рыцаря? Не лапы ли перепончатые он в сапогах прячет? В ту ли сторону у него колени сгибаются? А может, у него изъян какой-нибудь имеется? Ноздря одна или затылок он прячет, потому как нет его, затылка-то?
Во-от... Но уж если заморочит такой голову, закружит танцами, если застит вам глаза блеск дорогих каменьев -- а Неблагой ведь может брильянтами с орех размером с ног до головы осыпать! - тогда пиши пропало. Повезет еще, если в самом деле протанцуешь весь век в его чертогах, а вот если Неблагому дети нужны... что ж, будешь рожать ему наследников, пока не умрешь.
Что говоришь? Верно, повитуха наша рассказывала: пришла к роженице, а та не в своем уме. Лачуга жалкая, крыша дырявая, вместо кровати -- охапка гнилой соломы, вместо одежды -- мешок из-под муки, и тот дырявый, из еды -- сухарь плесневелый да вода колодезная... А женщина-то уверена, что разодета в шелка и бархат, на кровати под пологом спит, яства заморские ест. Что с ней потом сталось-то, не слыхали? Пропала с лачугой вместе? Значит, муженек ее забрал... Не понравилось бы дитя -- обоих бы здесь бросил, и такое бывало. Если повезет, выставит ее, как она постарится, а она и помнить не будет, куда это годы-то пропали...
Убежать с этого их вечного бала? Можно и убежать. Сложно, но и такое случалось. Если ума у девушки хватало понять, куда она угодила да как такое вышло, а решимости -- бросить всё, что ей Неблагой рыцарь надарил, все его сокровища, бриллианты и золото, наряды, драгоценные меха и убегать, в чем мать родила, тогда да... тогда, могло повезти. Если не зима снаружи-то, по снегу нагишом далеко не убежишь, а если следом еще и погоня...
Зачем погоня? Так ведь если у тебя из сотни овец одна пропадет, даже самая негодящая, что ж ты, не пойдешь ее искать? Жадные они до своего добра, Неблагие-то.
Словом, помните, девушки: неоткуда в наших краях прекрасным рыцарям с полными кошелями золота и жемчуга с брильянтами взяться. А и оказался бы проездом, так в жены бы вас не позвал. Смотрите в оба да не вздумайте какую-нибудь побрякушку взять и тут же на себя нацепить! И уж тем более не давайте ему это сделать: согласитесь -- вмиг разума лишитесь и пойдете за Неблагим, куда поведет, хоть бы и на верную смерть!
Откуда я всё это знаю? Да уж наслушалась за свою жизнь, а жизнь-то была долгая, ох какая долгая...
Из каких я краёв буду? Из здешних, милая, из здешних. Совсем молоденькой замуж выскочила да ушла с мужем за быстрые реки, дремучие леса, высокие холмы... Состарилась, дети выросли да разлетелись кто куда. Я одна осталась -- решила домой вернуться, а тут уж вся родня поумирала, ровесники тоже, никто меня и не вспомнил. Спасибо, добрые люди разрешили этот домик заброшенный занять. А мне что? Очаг есть, крыша не течет, тепло да сухо, а на житье мне хватает. Кур вон завела, козочку, огород -- чем плохо?
Из какого я рода? Да говорю ведь, не помнит нас уже никто. Слишком много лет прошло.
Что такое у меня под платком блестит? Да так, безделица, медяшка да стеклышки. Муж подарил еще до свадьбы, всей памяти о нём осталось, что побрякушка эта, я и ношу, не снимаю. Прежде две было, да из одной стеклышки повыпали и растерялись, а на оправу я наступила, что ли? Не помню уж...
Да, ярко блестит. Я ж эту медяшку до золотого блеска начищаю, стеклышки полирую... Почти как настоящие брильянты, а? Да, вам и настоящие покажи, не отличите...
А теперь идите по домам, да смотрите, не заговаривайте с незнакомцами!"