Аннотация: Замуж - это вам не по деревьям лазить. P.S. Буду признательна за критику.
Мелена сидела на ветке и болтала ногами. Чудесная вещь эти штаны! И вовсе они не мужская одежда, все рыбачки их носят, она сама видела! Только не скажешь же это няне, та с ума сойдет, если узнает, что Мелена бегала в поселок.
Впрочем, неудивительно, что Мелене штаны не позволены. Слишком уж в них удобно лазить по деревьям, прыгать через заборы, и вообще заниматься неподобающими знатной девице вещами. С другой стороны, будь на ней сейчас юбка, вон тот парень тоже кое-что неподобающее увидел бы. Впрочем, он и так глаза вытаращил. Красивые, между прочим, глаза. Синие-синие, так и сияют на загорелом лице.
- Ты чего это там делаешь? - закричал парень тем временем. - Смотри, расшибешься!
Мелена засмеялась. Это она-то расшибется?
- Вот ещё! Я не упаду! - и потянулась полезть еще выше, подтягиваясь на верхней ветке. Надо же было ей вдруг надломиться! Ноги еще не успели найти твердую опору, и Мелена повисла, дрыгаясь и судорожно хватаясь за почти оторваную от ствола ветку. Извернувшись под немыслимым углом, она все же зацепилась пятками за ствол, выгнулась и обхватила его ногами, и тогда уже оторвала одну руку от ненадежной опоры и принялась наощупь искать другую, покрепче. Вместо ветки ухватилась за протянутую руку. И когда он успел сюда забраться?
Этот вопрос Мелена задала уже на земле. После такого позорища никак не удалось бы доказать Задиру, что вообще-то она неплохо лазит по деревьям.
- Я же моряк, - усмехнулся парень, - в море, когда нужно, еще и побыстрее влезешь. А ты из замковой прислуги?
Мелена кивнула. Обманывать нехорошо, конечно, но ей уж очень не хотелось, чтобы этот дружелюбный и ну такой синеглазый парень вдруг стал вежлив и почтителен. Так Задир и не узнал в тот вечер, что песчаном берегу целовался с наследницей Мраморного края, единственной дочерью сага Воанна.
С Задиром было весело. Ну и что, что Мелена перечитала всю отцовскую библиотеку, а её новый знакомый и грамоте-то обучен не был? Зато он побывал на всех соседних островах и знал, чем отличается купеческий корабль от рыбацкой шхуны, а прогулочная яхта - от военного корабля. Он научил ее разводить костер на берегу и угощал жареной прямо в огне, на палочках, рыбой. Он же и плавать ее научил, а то стыд один - любая девчонка в поселке умеет, а ей, видите ли, ни к чему!
Пятнадцатилетней девчонке, никогда не покидавшей отцовского замка, восемнадцатилетний моряк казался опытным путешественником и совсем взрослым мужчиной. Он и был взрослым по сравнению с ней. С раннего детства приучен к работе, знал, почем кусок хлеба и как плохо, когда его нет. С десяти он выходил с отцом в море. Детей в доме рыбака насчитывалось девять, и Задир был самым старшим. Его детство ничем не отличалось от детства любого из его ровесников в рыбацкой деревне на Кривой Косе, но как могла это знать Мелена? К тому же, как-то вместо рыбацкой лодки он поднялся на купеческий корабль, нанялся матросом и год провел в дальних плаваньях.
- Заплатили неплохо, да и повеселее, чем рыбу ловить да сети чинить. А потом я вернулся и мать узнала, что мы на Каменный заходили, к колдуну. Крик подняла, мол ноги твоей больше у купца не будет, отец твой рыбак и тебе рыбаком быть. Хотел повернуться и уйти, да пожалел. Она же не со зла, сердце у нее болит. Решил остаться на год-другой, а там поглядеть.
- А самому не страшно было на Каменном острове? - у Мелены замирало сердце от одного только названия. Про колдуна говорили разное, но всегда шепотом. Задир с нарочитой небрежностью пожимал плечами, любуясь восторгом в глазах девчонки. Парень прежде не встречал такой слушательницы. Девушек в деревне волновали его синие глаза, но говорили они только о рыбной ловле да починке сетей, в дальних же краях не видели ничего интересного. Эта девушка была не такой - хотя он и во сне не мог бы догадаться, насколько не такой.
Задир казался Мелене храбрее любого из тех воинов, которые бывали в гостях у отца. Многие из них любили похвалиться подвигами, но почему-то все их красноречие меркло перед небрежно брошеными словами рыбака, пожатием плеч. К тому же Задир никогда не говорил с ней снисходительно, никогда не отвечал на вопросы словами: "Не стоит Вам забивать Вашу очаровательную головку этими кошмарами, госпожа!"
От него Мелена узнала, что отец собирает мужчин, знающих морское дело - не то торговать еще с кем надумал, не то воевать собрался. Задир и сам думал попроситься на один из кораблей: 'Не по сердцу мне всю жизнь рыбаком оставаться.'
Девушка не была глупа - понимала, что рано или поздно им придется расстаться. Но будь Меленина воля, рыбак так и не узнал бы, с кем свело его старое дерево. Простился бы однажды с девушкой, уходя в плавание - и не застал бы по возвращении. Так бывает. Вздохнул бы, да и нашел бы другую - так думала Мелена, и сердце сжималось при одной только мысли. Но случилось иначе: девушку выследил один из стражников, доложил главному. Тот не поверил, пришел вечером посмотреть, и увидел, как сладко целует простого рыбака дочь сага. Не выдержал, бросился растаскивать. Задир вспылил, ничего не понимая - и угодил в подземелье. Мелену же заперли в комнате, не слушая никаких объяснений.
Не вышло у рыбака стать ни купцом, ни воином, без него корабли ушли в море. А вскоре сагу стало не до шалостей глупой девчонки.
Тридцать кораблей снарядили в поход. Через десять дней часовые увидали в море одинокую шлюпку. На ней пришел капитан головного корабля. Мрачно, едва ли десяток слов обронив по дороге, поднялся он в покои правителя.
Пять островов лежало к югу от Мраморного, и первые два сопротивления не оказали. Как сошли с кораблей воины Мраморного правителя, так и прошли беспрепятственно сперва через Ореховый, а затем через Песчаный. И то, населения на обоих островах было - по паре-тройке деревенек всего. В одной из деревень начали было шуметь мужики, когда пришельцы принялись задирать девкам да бабам юбки, но их быстро приструнили. Второй остров покинули на исходе второй недели, и направились к Заячьему, оставляя справа Каменный и Круглый.
И тут море, прежде благоволящее к мореходам, взбунтовалось. Даже капитан, который только что не родился на палубе и без малого двадцать лет простоял на капитанском мостике, такой бури не припоминал. Безумная ночь сменилась днем, а волны все не утихали. За гребнями волн на головном корабле не видно было, все ли еще на плаву другие, или уже отправились на поклон к Непоседе, морской хозяйке, настоящее имя которой мало кто решается произнести. И вдруг ветер стих, и не прошло и десятка биений сердца, как улеглись и волны. Капитан огляделся, и волосы встали дыбом у него на голове.
Словно кругом кто обвел корабли Мраморного сага. Внутри этого круга настал теперь мертвый штиль, а за ним с прежней силой бушевала буря. А потом раздался голос, и каждый матрос на любом из тридцати кораблей слышал его, как будто говоривший стоял совсем рядом.
Вы пришли в мирный край и принесли с собой войну, сказал голос. Вы пришли объявить себя хозяевами, не имея на то права. Вы силой брали женщин, которые вас не хотели. Вы убивали мужчин лищь за то, что они посмели вступиться за жен и дочерей. Теперь вы, понимающие только силу, встретили того, кто сильнее вас, и сердца ваши дрожат. Я буду добрее к вам, чем вы заслуживаете. Я позволю вам жить, если ваш саг пожелает вас спасти.
Скажите ему, продолжал голос, что если он желает объединить наши земли, да будет так. До сих пор я был правителем Каменного острова, а Островной край был свободной землей. Но теперь жители островов пришли ко мне и попросили о помощи. Я не хочу им отказывать. Теперь я буду их сагом, а Воанн станет моим вассалом, и его единственная дочь - моей женой. Когда я умру, мой и его наследник будет править и его краем, и моим, и пусть он в этом найдет утешение. Если же он не согласен, то пусть снаряжает новые корабли, ибо ни один из этих никогда не увидит Мраморного побережья.
Капитан не мог рассказать, как оказался в шлюпке и взялся за весла. Но запомнил хорошо, как тонкая полоска спокойной воды пролегла меж волнами, словно тропинка в лесу между деревьями. Великая сила была дана проклятому колдуну.
Глаза капитана жгли спину стоявщего у окна правителя, словно спрашивая: оставишь ли своих людей в беде?
Саг понял, что выхода у него нет. Он сам его себе не оставил, когда отправил в поход почти все свои корабли. Кто знал, что у островов найдется такой покровитель? Пусть становиться вассалом островного колдуна - всем насмех, но остаться без флота - погибель. Саг Жемчужной косы давно посматривает жадным глазом на Желтые холмы, саг Виноградного края не прочь бы присоединить к себе кусок побережья, да и саг Железной горы, хоть и называет себя другом и подписал договор, не преминет отхватить себе кусок, когда Мраморный край начнут рвать на части. Обидно на старости лет стать вассалом - но умен колдун. Знает, чем подсластить горькое лекарство, знает, что требовать залогом. Любит или нет свою дочь правитель - других детей у него нет, и не он позволит прерваться роду.
Капитана отправили поесть и отдохнуть, а правитель простоял у окна, не двигаясь, почти до рассвета.
- Скажи колдуну,- велел он, не оборачиваясь, когда шорох капитанских шагов вновь раздался за спиной, - что я согласен быть его вассалом. Скажи, что Мелена войдет в его дом женой, как он того хотел. Ступай. Пусть он отпустит моих людей.
Мелена о своей судьбе узнала от матери. Боялись криков, слез - но Мелена лишь побледнела очень, и спросила:
- Когда свадьба?
Свадьбу назначили через две недели, в один день с заключением вассального договора. Все две недели за дочерью правителя велели смотреть в оба глаза, но Мелена была на удивление благоразумна: из комнаты почти не выходила, покорно примеряла свадебное платье и присланые женихом украшения.
- Мама, - сказала она матери в ночь перед свадьбой, когда они по обычаю сидели вдвоем у огня, - я всегда знала, что выйду замуж не по любви. Единственный ребенок, девочка! Отец отдал бы меня замуж по своему выбору, тому кто сильнее или богаче. Что толку противиться? Но я прошу тебя об одном: пусть отец отпустит Задира. Я виновата перед ним, я не открыла ему правды. Но я все думала - уйдет в море, меня выдадут замуж, так и простимся, пусть хоть память останется. А вот оно как получилось! Мама, мама - я не смогу жить, если буду знать, что погубила его.
Мать вздохнула. Ну как признаться девочке, что жених её проведал о синеглазом рыбаке и потребовал выдать того, кто грозит чести его будущей жены? Как сказать, что не только парня не спасти - но и муж её будущий ревнив и мстителен, видать, сверх меры? Мать молчала.