Ромм Элла, Ромм Михаил : другие произведения.

Она и Она (Стихи поэтесс, обращенные к женщинам)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  
  
  
  
  ОНА и ОНА
  стихи поэтесс, обращенные к женщинам
  1900-2020
  
  Составители:
  Элла Ромм
  Михаил Ромм
  (Сан-Диего, США)
  Иллюстрации:
  Nicole Titova
  (Сан-Диего, США)
  
  
  
  ISBN: 978-5-98856-443-0
  (с) Элла Ромм и Михаил Ромм,
  Сан-Диего, США, 2021
  
  
  Содержание
  Пролог. Десятая Муза
  Из Сапфо
  Из Серебряного века
  Марина Цветаева
  София Парнок
  Людмила Вилькина
  Вера Гедройц
  Татьяна Ефименко
  Изабелла Гриневская
  Мирра Лохвицкая
  Из наших современниц
  Наталья Воронцова-Юрьева
  Элла Титова-Ромм (Майка)
  Ольга Краузе
  Татьяна Пучко
  Елена Цертлих
  Полуночница
  Мария Петрова
  О наших авторах
  
  
  Пролог. Десятая Муза
  Гречанка Сапфо с острова Лесбос в VII-VI веках до н.э. выражала свои любовные чувства в стихах, которые исполнялись под аккомпанемент лиры. Это были лирические стихи одной из величайших поэтов античного мира. Соотечественники называли ее Десятой Музой. Биографические данные о ней отрывочны и ненадежны, читатель может найти эту информацию в Википедии. У основания лесбийской школы стихосложения (т.е. школы острова Лесбос) стояли поэт и исполнитель на кифаре и лире Арион из Коринфа и "отец греческой музыки" Терпандер из Антиссы. Ариону приписывается изобретение и/или популяризация дифирамба как жанра хорового сценического исполнения. Терпандера можно считать также предтечей лирической поэзии, благодаря его вкладу в развитие греческого музыкального искусства. Сапфо считается их наследницей.
  
  До нас дошло всего около 650 строк поэзии Сапфо из предположительно 10 тысяч написанных ею. Она сочиняла эпиграммы, элегические и ямбические (развлекательные) стихи, но более всего известна своей лирической поэзией, то есть такой, которая выражает чувства и настроение самого автора.
  
  Сексуальность Сапфо остается поводом для разногласий среди историков и по сей день. В начале греческой комедийной традиции ей приписывали многочисленные гетеросексуальные связи. Гораздо позже, с финала III века до н.э., появились сообщения о непостоянстве ее сексуальных предпочтений и связях с женщинами. Однако согласия на этот счёт так и не возникло, и более поздние авторы считали сведения о гомосексуальных связях Сапфо ложными. Ученые наших дней так и не договорились между собой о той роли, которую играла гомосексуальная любовь в ее жизни и даже в творчестве. Обычно они интерпретируют ее стихи согласно представлениям о человеческой сексуальности и морали, характерным для текущего времени. С одной стороны, многие наши современники уже не сомневаются в гомосексуальном характере ее отдельных стихотворений. Но другие авторы считают, что подобная постановка вопроса для самой Сапфо и любого человека античности представлялась бы бессмысленной. Греческий Эрот был богом и дружбы, и любви, а Филотес - богиней (или духом) привязанности как дружеской, так и сексуальной.
  
  Для нас важен тот "нимб", которым покрыт образ античной поэтессы. Она сочиняла лирические стихи, обращенные как к женщинам, так и к мужчинам. Было это любовной лирикой, проявлением дружеского или наставнического чувства, судить читателю. Ниже приводятся стихотворения Сапфо в переводе Викентия Вересаева. Любую лирическую поэтессу наших дней можно считать наследницей не только мифологической Эвтерпы, но и исторической Сапфо с острова Лесбос.
  
  В этой книге собраны лирические стихи, в которых поэтессы обращаются к женщинам.
  
  Михаил Ромм
  
  
  Из Сапфо
  (Переводы В.В.Вересаева)
  
  ***
  Богу равным кажется мне по счастью
  Человек, который так близко-близко
  Пред тобой сидит, твой звучащий нежно
  Слушает голос
  
  И прелестный смех. У меня при этом
  Перестало сразу бы сердце биться:
  Лишь тебя увижу, уж я не в силах
  Вымолвить слова.
  
  Но немеет тотчас язык, под кожей
  Быстро легкий жар пробегает, смотрят,
  Ничего не видя, глаза, в ушах же -
  Звон непрерывный.
  
  По́том жарким я обливаюсь, дрожью
  Члены все охвачены, зеленее
  Становлюсь травы, и вот-вот как будто
  С жизнью прощусь я.
  
  Но терпи, терпи: чересчур далеко
  Все зашло...
  
  
  
  *** (сохранившийся фрагмент стихотворения)
  
  Стоит лишь взглянуть на тебя,- такую
  Кто же станет сравнивать с Гермионой!
  Нет, тебя с Еленой сравнить не стыдно
  Золотокудрой,
  Если можно смертных равнять с богиней...
  
  Из Серебряного века
  
  
  Марина Цветаева
  
  ***
  Вам одеваться было лень,
  И было лень вставать из кресел.
  - А каждый Ваш грядущий день
  Моим весельем был бы весел!
  Особенно смущало Вас
  Идти так поздно в ночь и холод.
  - А каждый Ваш грядущий час
  Моим весельем был бы молод!
  Вы это сделали без зла,
  Невинно и непоправимо.
  - Я Вашей юностью была,
  Которая проходит мимо.
  
  25 октября 1914
  
  
  ***
  Сегодня, часу в восьмом,
  Стремглав по Большой Лубянке,
  Как пуля, как снежный ком
  Куда-то промчались санки.
  Уже прозвеневший смех...
  Я так и застыла взглядом:
  Волос рыжеватый мех,
  И кто-то высокий - рядом!
  Вы были уже с другой,
  С ней путь открывали санный,
  С желанной и дорогой, -
  Сильнее, чем я - желанной!
  Мир - весел и вечер лих!
  Из муфты летят покупки...
  Так мчались вы в снежный вихрь,
  Взор к взору и шубка к шубке.
  И был жесточайший бунт,
  И снег осыпался бело.
  Я около двух секунд
  - Не более - вслед глядела.
  И гладила длинный ворс
  На шубке своей - без гнева.
  - Ваш маленький Кай замерз,
  О Снежная Королева!
  
  26 октября 1914
  
  
  ***
  Как весело сиял снежинками
  Ваш серый, мой соболий мех,
  Как по рождественскому рынку мы
  Искали ленты, ярче всех.
  Как розовыми и несладкими
  Я вафлями объелась, - шесть!
  Как всеми рыжими лошадками
  Я умилялась в Вашу честь.
  Как рыжие поддевки - парусом,
  Божась, сбывали нам тряпье,
  Как на чудных московских барышень
  Дивилось глупое бабье.
  Как в час, когда народ расходится,
  Мы нехотя вошли в собор,
  Как на старинной Богородице
  Вы приостановили взор.
  Как этот лик с очами хмурыми
  Был благостен и изможден,
  В киоте с круглыми амурами
  Елисаветинских времен.
  Как руку Вы мою оставили,
  Сказав: "О, я ее хочу!"
  С какою бережностью вставили
  В подсвечник - желтую свечу...
  - О светская, с кольцом опаловым
  Рука! - О, вся моя напасть! -
  Как я икону обещала Вам
  Сегодня ночью же украсть.
  Как в монастырскую гостиницу
  - Гул колокольный и закат, -
  Блаженные, как именинницы,
  Мы грянули, как полк солдат.
  Как я Вам хорошеть до старости
  Клялась, и просыпала соль,
  Как трижды мне - Вы были в ярости!
  Червонный выходил король.
  Как голову мою сжимали Вы,
  Лаская каждый завиток,
  Как Вашей брошечки эмалевой
  Мне губы холодил цветок.
  Как я по Вашим узким пальчикам
  Водила сонною щекой,
  
  Как Вы меня дразнили мальчиком,
  Как я Вам нравилась такой...
  
  Декабрь 1914
  
  
  ***
  Ты проходишь своей дорогою,
  И руки твоей я не трогаю,
  Но тоска во мне - слишком вечная,
  Чтоб была ты мне - первой встречною.
  Сердце сразу сказало: "Милая!"
  Все тебе - наугад - простила я,
  Ничего не знав - даже имени!
  О люби меня, о люби меня!
  Вижу я по губам - извилиной,
  По надменности их усиленной,
  По тяжелым надбровным выступам:
  Это сердце берется - приступом!
  Платье - шелковым, черным панцирем,
  Голос с чуть хрипотцой цыганскою,
  Все в тебе мне до боли нравится, -
  Даже то, что ты не красавица!
  Красота, не увянешь за лето!
  Не цветок, - стебелек из стали ты,
  Злее злого, острее острого,
  Увезенный - с какого острова?
  Опахалом чудишь, иль тросточкой, -
  В каждой жилке и в каждой косточке,
  В форме каждого злого пальчика, -
  Нежность женщины, дерзость мальчика.
  Все усмешки стихом парируя,
  Открываю тебе и миру я,
  Все, что нам в тебе уготовано,
  Незнакомка с челом Бетховена!
  
  14 января 1915
  
  
  ***
  Могу ли не вспоминать я
  Тот запах White Rose и чая,
  И севрские фигурки
  Над пышащим камельком...
  Мы были: я - в пышном платье
  Из чуть золотого фая,
  Вы - в вязаной черной куртке
  С крылатым воротником.
  Я помню, с каким вошли Вы
  Лицом, без малейшей краски,
  Как встали, кусая пальчик,
  Чуть голову наклоня.
  И лоб Ваш властолюбивый
  Под тяжестью рыжей каски.
  - Не женщина и не мальчик,
  Но что-то сильней меня!
  Движением беспричинным
  Я встала, нас окружили.
  И кто-то, в шутливом тоне:
  - "Знакомьтесь же, господа".
  И руку движеньем длинным
  Вы в руку мою вложили
  И нежно в моей ладони
  Помедлил осколок льда.
  С каким-то, глядевшим косо,
  Уже предвкушая стычку, -
  Я полулежала в кресле,
  Вертя на руке кольцо.
  Вы вынули папиросу,
  И я поднесла Вам спичку,
  Не зная, что делать, если
  Вы взглянете мне в лицо.
  Я помню - над синей вазой -
  Как звякнули наши рюмки!
  - "О будьте моим Орестом!"
  И я Вам дала цветок.
  Смеясь - над моей ли фразой? -
  Из замшевой черной сумки
  Вы вынули длинным жестом
  И выронили - платок.
  
  28 января 1915
  
  
  ***
  Все глаза под солнцем - жгучи,
  День не равен дню.
  Говорю тебе на случай,
  Если изменю:
  Чьи б ни целовала губы
  Я в любовный час,
  Черной полночью кому бы
  Страшно не клялась -
  Жить, как мать велит ребенку,
  Как цветочек цвесть,
  Никогда ни в чью сторонку
  Оком не повесть...
  Видишь крестик кипарисный?
  Он тебе знаком! -
  Все проснется - только свистни
  Под моим окном!
  
  22 февраля 1915
  
  
  ***
  Повторю в канун разлуки,
  Под конец любви,
  Что любила эти руки
  Властные твои,
  И глаза - кого-кого-то
  Взглядом не дарят! -
  Требующие отчета
  За случайный взгляд.
  Всю тебя с твоей треклятой
  Страстью - видит Бог! -
  Требующую расплаты
  За случайный вздох.
  И еще скажу устало,
  Слушать не спеши! -
  Что твоя душа мне встала
  Поперек души.
  И еще тебе скажу я:
  Все равно - канун! -
  Этот рот до поцелуя
  Твоего - был юн.
  Взгляд - до взгляда - смел и светел,
  Сердце - лет пяти...
  Счастлив, кто тебя не встретил
  На своем пути!
  
  28 апреля 1915
  
  
  ***
  Есть имена, как душные цветы,
  И взгляды есть, как пляшущее пламя...
  Есть темные извилистые рты,
  С глубокими и влажными углами.
  Есть женщины. - Их волосы, как шлем.
  Их веер пахнет гибельно и тонко.
  Им тридцать лет. - Зачем тебе, зачем
  Моя душа спартанского ребенка?!
  
  Вознесение, 1915
  
  
  ***
  В первой любила ты
  Первенство красоты,
  Кудри с налетом хны,
  Жалобный зов зурны,
  Звон - под конем - кремня,
  Стройный прыжок с коня,
  И - в самоцветных зернах -
  Два челночка узорных.
  А во второй - другой -
  Тонкую бровь дугой,
  Шелковые ковры
  Розовой Бухары,
  Перстни по всей руке,
  Родинку на щеке,
  Вечный загар сквозь блонды,
  И полунощный Лондон.
  Третья тебе была
  Чем-то еще мила...
  - Что от меня останется
  В сердце твоем, странница?
  
  14 июля 1915
  
  
  ***
  Вы счастливы? - Не скажете! Едва ли!
  И лучше - пусть!
  Вы слишком многих, мнится, целовали,
  Отсюда грусть.
  
  Всех героинь шекспировских трагедий
  Я вижу в Вас.
  Вас, юная трагическая леди,
  Никто не спас!
  
  
  Вы так устали повторять любовный
  Речитатив!
  Чугунный обод на руке бескровной -
  Красноречив!
  
  Я Вас люблю. - Как грозовая туча
  Над Вами - грех -
  За то, что Вы язвительны и жгучи
  И лучше всех,
  
  За то, что мы, что наши жизни - разны
  Во тьме дорог,
  За Ваши вдохновенные соблазны
  И темный рок,
  
  За то, что Вам, мой демон крутолобый,
  Скажу прости,
  За то, что Вас - хоть разорвись над гробом! -
  Уж не спасти!
  
  За эту дрожь, за то - что - неужели
  Мне снится сон? -
  За эту ироническую прелесть,
  Что Вы - не он.
  
  16 октября 1914
  
  
  ***
  Уж часы - который час? -
  Прозвенели.
  Впадины огромных глаз,
  Платья струйчатый атлас...
  Еле-еле вижу Вас,
  Еле-еле.
  У соседнего крыльца
  Свет погашен.
  Где-то любят без конца...
  Очерк Вашего лица
  Очень страшен.
  В комнате полутемно,
  Ночь - едина.
  Лунным светом пронзено,
  Углубленное окно -
  Словно льдина.
  - Вы сдались? - звучит вопрос.
  - Не боролась.
  Голос от луны замерз.
  Голос - словно за сто верст
  Этот голос!
  Лунный луч меж нами встал,
  Миром движа.
  Нестерпимо заблистал
  Бешеных волос металл
  Темно-рыжий.
  Бег истории забыт
  В лунном беге.
  Зеркало луну дробит.
  Отдаленный звон копыт,
  Скрип телеги.
  Уличный фонарь потух,
  Бег - уменьшен.
  Скоро пропоет петух
  
  Расставание для двух
  Юных женщин.
  
  1 ноября 1914
  
  
  ***
  Мальчиком, бегущим резво,
  Я предстала Вам.
  Вы посмеивались трезво
  Злым моим словам:
  "Шалость - жизнь мне, имя - шалость.
  Смейся, кто не глуп!"
  И не видели усталость
  Побледневших губ.
  Вас притягивали луны
  Двух огромных глаз.
  - Слишком розовой и юной
  Я была для Вас!
  Тающая легче снега,
  Я была - как сталь.
  Мячик, прыгнувший с разбега
  Прямо на рояль,
  Скрип песка под зубом, или
  Стали по стеклу...
  - Только Вы не уловили
  Грозную стрелу
  Легких слов моих, и нежность
  Гнева напоказ...
  
  - Каменную безнадежность
  Всех моих проказ!
  
  29 мая 1913
  
  
  София Парнок
  
  ***
   Девочкой маленькой
   ты мне предстала неловкою.
   Сапфо
  
  "Девочкой маленькой ты мне
   предстала неловкою" -
  Ах, одностишья стрелой Сафо пронзила меня!
  Ночью задумалась я над курчавой головкою,
  Нежностью матери страсть
   в бешеном сердце сменя,-
  "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою".
  
  Вспомнилось, как поцелуй отстранила уловкою,
  Вспомнились эти глаза с невероятным зрачком...
  В дом мой вступила ты, счастлива мной,
   как обновкою:
  Поясом, пригоршней бус или цветным башмачком,-
  "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою".
  
  Но под ударом любви ты - что золото ковкое!
  Я наклонилась к лицу, бледному в страстной тени,
  Где словно смерть провела снеговою пуховкою...
  Благодарю и за то, сладостная, что в те дни
  "Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою".
  
  1915
  
  
  ***
  Глаза распахнуты, и стиснут рот.
  И хочется мне крикнуть грубо:
  О, бестолковая! Наоборот, -
  Закрой, закрой глаза, открой мне губы!
  Вот так, мучительница... Наконец!..
  Не будем торопиться всуе.
  Пускай спешит неопытный юнец, -
  Люблю я пятилетку в поцелуе!
  
  1932
  
  
  ***
  Дай руку, и пойдем в наш грешный рай!..
  Наперекор небесным промфинпланам,
  Для нас среди зимы вернулся май
  И зацвела зеленая поляна,
  Где яблоня над нами вся в цвету
  Душистые клонила опахала,
  И где земля, как ты, благоухала,
  И бабочки любились на лету...
  Мы на год старше, но не все ль равно,-
  Старее на год старое вино,
  Еще вкусней познаний зрелых яства...
  Любовь моя! Седая Ева! Здравствуй!
  
  Ноябрь 1932
  
  Людмила Вилькина
  Ей
  
  Тяжелый запах роз в моей темнице.
  Темница - комната. Придешь ли? Жду.
  Все ало здесь, как в пламенном аду.
  Одна лежу в прозрачной власянице.
  Как подобает скованной Царице
  (А грех - предатель в жизненном саду) -
  Я телом лишь к ногам твоим паду,
  Моя душа в божественной деснице.
  Вот ты вошла, и шеи и груди
  Коснулась молча тонкими руками.
  Сестра моя, возлюбленная, жди...
  Мы падаем под жгучими волнами.
  Друг друга любим или славим страсть,
  Отрадно нам под знойным вихрем - пасть.
  
  
  
  Вера Гедройц
  Не надо
  
  Не надо -- нет -- не разжимай объятий
  Не выпускай меня -- не надо слов.
  Твой поцелуй так жгуче ароматен,
  И, как шатер, беззвезден наш альков.
  Еще -- опять -- века изжить в мгновенье,
  Дай умереть -- сама умри со мной.
  Ночь молчаливая льет чары исступленья,
  Росою звонкою на землю сводит зной.
  Вот распахнулись звездные палаты,
  В лобзаньи слившись жизнию одной,
  Не надо -- нет -- не разжимай объятий,
  Дай умереть! Сама умри со мной!
  
  23.06.1925.
  
  
  
  
  
  
  Татьяна Ефименко
  
  ***
  Я видела тебя мельком в лугах в апреле,
  Ты шла за мной вдали,
  Но смеха твоего серебряные трели
  Меня не увлекли.
  
  Я видела тебя сидящей в летнем парке,
  Где день уже потух.
  Твой взгляд искал меня, и губы были ярки,
  И низкий шепот глух.
  
  И в третий раз теперь мы встретились: ты в доме,
  Твой сладкий запах тут
  В измятой простыне, в духах, в раскрытом томе,
  В мечтах, что тайно жгут.
  
  Ты здесь... Осенний дождь шумит....Тебя я вижу...
  В кругу от лампы лик
  Бледней, чем смерть сама, измученней и тише,
  И вот следы вериг.
  Хочу, хочу тебя. Целую маску злую,
  Скорей глаза зажмурь.
  И синее пятно и шрамы ног целую -
  Следы дорог и бурь, -
  
  И пальцы гибких рук, привлекших к изголовью,
  К лицу, лицо мое,
  
  И рот, смешавший вкус плодов душистых с кровью
  В любовное питье.
  
  
  Изабелла Гриневская
  
  К ней...
  
  Как песней жаворонок в поле
  Победно гонит зимний сон,
  И как весну из злой неволи
  К свободе призывает он,
  Так речь твоя о лучшей доле,
  Так речи нежной милый звон
  Из сердца вырвал ропот боли
  Мятежный и безумный стон.
  
  В груди моей больной, усталой
  Вновь ожила, затрепетала
  Давно угасшая любовь;
  
  Меня опять пленяют горы
  Улыбки, и цветы, и взоры,
  Могу страдать и плакать вновь.
  
  
  ***
  Мой день угас, как гаснет взгляд,
  И ночь свой полог опустила,
  На нем узорами горят
  С печалью тайною светила.
  
  Над морем стих цветущий сад,
  Умолкли на ладье ветрила,
  Лишь волны тихо шепчут в лад
  Про ту, что сердце мне разбила.
  
  Хочу смутить их мирный ряд!
  И, раньше, чем заря проснется,
  Пускай он грозно всколыхнется.
  
  Пусть волны всей земле кричат,
  Что скрыли в беспросветном море
  Они мое немое горе.
  
  
  Мирра Лохвицкая
  
  ***
  За смоль эбеновых волос,
  За эти кудри завитые,
  Я б волны отдала густые
  Своих тяжелых русых кос.
  
  И детски-звонкий лепет мой
  Отдам за голос незабвенный,
  Твой голос, - низкий и грудной,
  Как шепот страсти сокровенной.
  
  Мой взор горящий каждый раз
  Тускнеет, встретясь с долгим взором
  Твоих печальных темных глаз,
  Как перед мрачным приговором.
  
  Очей твоих немая ночь
  Смущает тайною своею...
  Я не могу тебе помочь,
  Я разгадать тебя не смею!
  
  Но если злобы клевета
  Тебя не минет, верь, - едва ли
  Тебя осудят те уста,
  Что так недавно целовали.
  
  
  
  ***
  Тише! Спи! Под шум и свист мятели
  Мы с тобой сплелись в стальной клубок.
  Мне тепло в пуху твоей постели,
  Мне уютно в мягкой колыбели
  На ветвях твоих прекрасных ног.
  Я сомкну серебряные звенья,
  Сжав тебя в объятьях ледяных.
  В сладком тренье дам тебе забвенье
  И сменится вечностью мгновенье,
  Вечностью бессмертных ласк моих.
  Жизнь и смерть! С концом свиты начала.
  Посмотри -- ласкаясь и шутя,
  Я вонзаю трепетное жало
  Глубже, глубже... Что ж ты замолчала,
  Ты уснула? -- Бедное дитя!
  
  
  Из наших современниц
  
  
  
  
  Наталья Воронцова-Юрьева
  
  Я буду сегодня...
  
  Я буду сегодня немножечко новой, -
  как вымысел (можно - вранье).
  Как долго Вы звали меня Воронцовой
  и путали имя мое!
  
  Я буду сегодня немножечко Вашей
  (как музыка, сон и Дали).
  Вы можете звать меня просто Наташей,
  а нравится - Натали.
  
  Я буду Вам лучшей - красивой и первой! -
  во всем соблюдая черед,
  я буду сегодня Вам преданно-верной
  (а может, наоборот).
  
  Монашкой, гризеткой, изысканной дамой, -
  вся к Вашим услугам, мадам! -
  самим совершенством, - единственной самой! -
  такою, как хочется Вам.
  
  И это не важно - любовь или порно,
  во тьме ли, при свете ли дня.
  Я буду сегодня тиха и покорна, -
  возьмите меня!..
  
  
  А умных нет...
  
  А умных нет. А глупых истребили.
  А гениев под корень извели.
  И девочку во мне не долюбили.
  И женщиной во мне пренебрегли.
  А может, просто счастья испугалась?
  А может, просто к сути дорвалась?
  А девочка со мной не наигралась.
  И женщина со мной не наспалась.
  Но было скучно вечно штопать рану
  и вечно жить, и вечно быть в чести!
  А девочке со мной не по карману.
  И женщине со мной не по пути.
  Ах, знаю, знаю! Слишком изменилась:
  у всех была и всем изолгалась.
  А девочка со мною не простилась.
  И женщина меня не дождалась.
  И я опять к ним истово влекома
  прощеньем, возвращеньем и виной!
  Но девочка со мною не знакома.
  И женщина знакома - не со мной.
  
  
  
  
  
  Элла Титова-Ромм (Майка)
  
  ***
  Мне хотелось тобой дышать,
  Я тебя целовала впрок -
  Так ребенка целует мать:
  Каждый пальчик и рук, и ног.
  Отбирала тебя у всех,
  Говорила: "Попробуй, тронь!"
  Ты святыня моя, и грех,
  Ты мой ветер и мой огонь.
  Ты подарена мне судьбой
  Или чем-то еще, бог весть.
  Я теряю тебя! Постой!
  Разве горе страшнее есть?
  Ледяною клюкой норд-вест
  Неуютно стучится в дом.
  Расставания тяжкий крест
  Мне тащить на плече своем.
  
  1999
  
  
  ***
  Заварен чай, и в доме пахнет мятой,
  Отложены до времени стихи,
  Кукушка из часов грозит расплатой
  За все мои внезапные грехи.
  А всех грехов-то: три-четыре слова,
  И голоса мучительный аккорд,
  И поиск королевства неземного,
  Где ты живешь всему наперекор.
  Я в нем искала для себя обитель,
  Приют, покой, как хочешь называй,
  Но не поддался ангел мой, хранитель,
  Врата не отворил в запретный рай.
  Ты медлила и не звала в дорогу,
  Я по губам читаю до сих пор:
  "Уйди. Забудь. И прошлого не трогай.
  Не разводи обманчивый костер."
  Ну, вот и все. Мои попытки тщетны -
  Меня в острог не пустят сторожа.
  Мне не увидеть твой дворец запретный -
  Нас разделила мертвая межа.
  Палач смеется, он ведь дела мастер:
  Короткий взмах, и голову долой...
  А ты браслетик крутишь на запястье.
  И не корона - нимб над головой.
  
  1999
  
  
  ***
  Я лишилась ума, обнаружив твою улыбку
  И ощупав ее настороженным зрительным нервом.
  Изначально себя уверяя: "Не шибко, не шибко!
  У нее терема, у тебя только домик фанерный."
  Я забыла покой, взгляд твой испив губами,
  И твой голос поймав лабиринтом моих извилин.
  Все до тебя созданное изрублено топорами,
  Именами знакомыми приговор изобилен.
  Я к тебе прикоснусь, да после сумею ли выжить?
  Рваться на части между адом и раем?
  Я люблю Королеву не из соображений престижа -
  Да какой тут престиж, если об этом никто не знает?
  Ты меня не хотела приблизить к запретному трону
  И прощенья просила за то, что явилась некстати,
  Но когда я сама над тобой водрузила корону,
  Разве этот обряд показался тебе неприятен?
  Что за бред я несу... Во Флориду! Скорее в дорогу!
  Я устала мечтать, как меня вознесет самолет,
  Точно к Богу в Эдем - к твоему островному порогу.
  Только этот мираж все равно ни к чему не ведет.
  Я теряю твой образ и мучаюсь страшною мукой,
  Без тебя моя жизнь неизбежно слетает в кювет,
  Только мне предстоит до конца исстрадаться
   разлукой
  И стихи заучить наизусть, словно Ветхий Завет.
  Вот и сказке конец. Расставаться - обычное дело.
  Непутевое счастье тарелкой летит со стола,
  И тебе не узнать, что на том же я троне сидела,
  И корону носила, и так же любимой была.
  
  1999
  
  
  ***
  Не понятно, где я, где ты -
  Мы сегодня в одном обличии.
  Возникаю из пустоты,
  Двойником Твоего Величия.
  Ты мне титул свой отдала -
  Королевский он, без сомнения.
  Известили колокола
  О конце твоего правления.
  Новогодние конфетти
  Унесешь на своей короне.
  Не упрятать любовь в горсти -
  Пусть летит мотыльком с ладони!
  
  1999
  
  
  ***
  Нет, не хватает прыти,
  Наглости, хватки - ноль.
  Мне в королевской свите
  Вечно стоять позволь!
  Пешкою ли, не важно,
  Рядом ли, вдалеке.
  В лодочке дай бумажной
  Плыть по твоей реке!
  
  1999
  
  
  ***
  Моя рука была в твоей руке.
  Моя судьба варилась и кипела
  В каком-то обгоревшем котелке
  На печке раскаленной до предела.
  Спасала ты меня... Да толку в том? -
  Ведь от себя навеки отлучая,
  Ты покидала мой надежный дом
  С комодом, пледом, чашками для чая.
  Хотелось крикнуть что-то про "люблю",
  Про то, что без тебя я ветер в поле.
  Ты, боль мою сводившая к нулю,
  Теперь сама источник этой боли.
  Ну, вот и все. Судьбой запряжены
  Разлуки необъезженные кони...
  Я рук твоих кристальной белизны
  Коснусь на ненаписанной иконе.
  
  1999
  
  
  ***
  Я к ней тянула руку,
  Пугаясь - горячо!
  На счастье ли, на муку
  Влекло ее плечо?
  Она - не Королева,
  Ей в замках скучно, но
  В ней Орлеанской девы
  Посеяно зерно.
  А прорастет - прощайся
  С покоем навсегда!
  Постой! Не прикасайся!
  Не смей! Любовь - беда...
  
  1999
  
  
  ***
  Не забывается, стоит перед глазами
  Июль, звенящий крыльями пчелы,
  Со вкусом меда в огненном бальзаме
  И ароматным запахом смолы.
  
  И голоса чуть слышная усталость,
  И легкое движение плечом...
  Я навсегда в июле задержалась.
  А ей он не напомнит ни о чем.
  
  2001
  
  
  ***
  К тебе не выведет прямая,
  А дни идут.
  Ищу тебя и понимаю -
  Напрасный труд.
  Луна скрутилась в рог бараний,
  Давая свет,
  Но проку от моих скитаний,
  Похоже, нет.
  Искать - напрасная затея,
  Но в кратком сне
  Моя божественная фея
  Идет ко мне
  И шепчет, открывая шторы,
  Прогнав хандру,
  
  Что я поправлюсь очень скоро
  И не умру.
  
  1999
  
  
  ***
  По памяти рисую твой портрет
  И понимаю - вовсе не похожа:
  Глаза темнее, и осанка строже,
  И милый рот улыбкой не согрет.
  Мне память изменяет? Или я
  Уверенной рукой Пигмалиона
  Тебя воздвигла из небытия,
  Обожествляя слепо и влюблено?
  Что толку в полустертом мираже?
  И хоть висит портрет в тяжелой раме,
  Но образ твой не различить уже -
  Нет божества в моем безлюдном храме.
  
  2001
  
  
  ***
  Мне сегодня в дорогу. Сойдутся ли наши пути?
  Я к тебе обращаюсь, как к самому главному богу,
  Потому что боюсь ненароком твой дом обойти
  И твой след потерять, ускользающий след-недотрогу.
  Ты оставь мне примету из тех, что забыть не боюсь:
  Озорную улыбку с лица незнакомого гостя,
  Или ветра осеннего неутоленную грусть,
  Или красной рябины в снегу погребенные горсти.
  Я найду тебя всюду: по запаху, вкусу, слезам,
  Ну а если при жизни тебя мне найти не придется,
  Мы с тобой непременно когда-нибудь
   встретимся там -
  В голубой вышине, в бесконечном
   небесном колодце.
  
  2001
  
  
  
  
  
  Ольга Краузе
  
  Остановись, мое сердце!
  
  Остановись, мое сердце, зачем ты стучишь?!
  Гаснет любовь, но не падает небо на землю.
  Рядом со мной моя милая сладко так дремлет.
  Кто ей там снится зарей в предрассветную тишь.
  
  Кто ей там снится? К кому, улыбаясь, она
  Тянет горячие, страстные, нежные руки
  И что-то шепчет, но эти невнятные звуки
  Ясны лишь ей и тому, кто явился ей в снах.
  
  Остановись, мое сердце, дыханье ее
  Ты заглушаешь своим диким, бешеным боем.
  Скоро проснется она и простится с тобою,
  И ты останешься жить, но уже не вдвоем.
  
  И ты останешься жить, чтоб курить по ночам,
  Помня, что где-то она не с тобой засыпает.
  Сердце, молчи, пока милая рядом, я знаю
  Бог так решил и бессмысленно что-то кричать.
  
  Хоть разорвись, ничего не исправится, лишь
  В доме четыре стены кулакам твоим внемлют.
  Гаснет любовь, но не падает небо на землю.
  Остановись, мое сердце, зачем ты стучишь?!
  
  
  
  ***
  Как же я горько плакала
  в конце далекого детства,
  в начале наивной юности
  о том, что любовь моя страстная,
  безмолвная и безответная
  в миру считается мерзкою
  и грязной, порочной грешною!
  Как же я сладко плакала
  потом, в объятиях жарких
  у той, для которой любовь моя
  была наслаждением райским.
  А люди в миру? - А мне уже
  было плевать на их мнение.
  Я дальше жила и верила,
  у каждого есть СВОЙ МИР.
  
  А как нахлынет ноги целовать...
  Да что там ноги! - Краешек одежды.
  Но мы закурим, что бы словом нежным
  себя не выдавать, НЕ ВЫДАВАТЬ!
  
  И пропуская между пальцев дым,
  и задыхаясь от зеленых глаз,
  перебираю строчки мудрых фраз,
  штудирую философов труды.
  
  Зачем? Ведь мы вдвоем, вдвоем, ВДВОЕМ!
  Мы рядом, только руки протянуть.
  Какой короткий и бескрайний путь...
  Так черт возьми, о чем мы тут поем!?
  
  Мы выпьем кофе и закурим вновь.
  И Вы уйдете, смеркнется едва.
  Я с пола подниму окурка два.
  Так вот ОНА, безумная любовь!
  
  декабрь 1988
  
  
  ***
  Нижайший поклон Мессалине!
  Да, славься языческий Бог!
  В какой виноградной долине
  козлиный трубил тебе рог?
  
  Любовница ласковой боли,
  до бреда абсурдная страсть,
  и как одержимо крамольна
  твоя обнаженная власть,
  
  когда выплывая из ванной,
  уляжешься ты на постель,
  я уличной кошкою драной
  из марта завою в апрель.
  
  Забьюсь над тобой, изнывая,
  по мокрой скользя простыне...
  И частого пульса кривая
  откликнется дрожью во мне.
  
  
  Как сладко кончины мученья
  в руинах наивных надежд
  и бездны смертельной свеченье
  в зрачках обезумевших вежд!
  
  И если сегодня умру я,
  пусть лопнет от зависти Мир!
  Я смерть выбираю такую:
  Без слез, без попов, без просвир!
  
  
  Шотландские напевы под армянский коньяк
  
  Она не умела петь про любовь,
  швырнула мне связку ключей.
  Сказала: "Хочу своей головой
  лежать на твоем плече".
  
  А так как давно ничьей головы
  не ночевало на мне,
  к тому же ее осанка и вид
  притягивали вполне,
  
  то че там еще судить и рядить -
  у ней кровать широка.
  Она и без слов умеет любить,
  и песню про ямщика
  
  душевно выводит под коньячок
  и даже без коньяка.
  
  С морозу сладко к ней под бочек,
  и приобнять слегка.
  
  И кто бы ни вил из слов кружева,
  ни пел бы сладких речей,
  но каждую ночь ее голова
  лежит на моем плече.
  
  ноябрь 2006
  
  
  
  
  Татьяна Пучко
  
  Шиномонтаж
  
  Мы сидели с тобой на бетонной плите,
  На траве догорала роса.
  И дивились прохожие нашей чете,
  И, стыдясь, отводили глаза.
  
  Был пропитан любовью и болью полит
  Этот вечер, пока еще наш.
  Ты сказала: "Я знаю, ты МОСОБЩЕПИТ".
  Я ответила: "ШИНОМОНТАЖ".
  
  Ты уехала с матерью на море в Крым,
  Я ударилась с горя в леса.
  Возвращайся скорее, опять поглядим,
  Как в траве догорает роса.
  
  1995
  
  
  
  Пародия
  
   Мне хочется уметь прощать,
   Любить задумчиво и верно...
   Екатерина Ханина, 1993
  
  Я тоже многого хочу.
  Даже того, что не простится.
  Скажи: быть может, мне к врачу
  Скорее нужно обратиться?
  Я тоже многого хочу...
  
  Я никогда так не хотела,
  Глядеть, глядеть в твои глаза,
  С тобою быть душой и телом
  И - разрази меня гроза -
  Я никогда так не хотела!
  
  Но не хочу уметь прощать
  Ему твою любовь и верность,
  Глаза на это закрывать.
  И я кляну себя за вредность,
  Но не хочу уметь прощать.
  
  1996
  
  
  
  Катя
  
  Была в том воля провиденья
  Или согласие тоски,
  Что на какое-то мгновенье
  Мы оказались так близки,
  
  Презрев рассудка голоса?
  Как это получилось, Катя,
  Куда смотрели небеса?
  Помилуйте, с какой же стати?
  
  Что нашим ангелам до нас?
  Что им до нашего испуга,
  Когда, не отрывая глаз,
  Они глядели друг на друга?
  
  октябрь 1999
  
  
  Без проблем
  
  Мне хотелось бы гонцов
  Разослать во все концы,
  Чтоб неслось со всех концов:
  "Я люблю тебя!"
  А ты
  
  Рассмеялась мне в лицо.
  И корчусь я больным ужом.
  
  А ведь могу надеть кольцо
  И сделать вид, что замужем.
  
  Но я не стану долго ныть:
  Я углублюсь в Писание.
  Да я могу тебе звонить
  Раз в год по расписанию!
  
  И не звонить могу совсем!
  А хочешь - вовсе сгину я!
  Лишь бы не было проблем
  У тебя, любимая...
  
  июль 2002
  
  
  Таня
  
   Ты помнишь,
  как нас познакомили?
   Ты будешь смеяться,
  это было чертову дюжину дней назад.
   Мороз тогда встал между нами
  и загадал желание.
   И я поехала в гости,
  хотя собиралась домой.
   Девушка-сестры-хозяйки-квартиры-
  куда-мы-тогда-пошли...
   Сегодняшняя правда в том,
  что мне не по себе, когда тебя нет рядом.
   Мне кажется, что с меня сняли кожу,
  а там, где сердце, у меня солнце.
   Я не знаю, зачем все это.
   Любой может встать между нами
  и загадать желание...
  
  
  2004
  
  
  Колыбельная без музыки
  
  Полно дуться, дорогая,
  Не краснея, не моргая,
  Ничего не обещая,
  Мы задаром дурь несем.
  Ты мне тоже сообщаешь
  Далеко не обо всем.
  
  Я расстроена? Едва ли.
  Да и стоят ли печали
  Эти строки ни о чем?
  Прислонись ко мне плечом.
  
  Укачаю, раскачаю,
  Лодку на воду спущу...
  Я давно уж не грущу,
  Ничего уже не чая,
  Поплывем, куда несет.
  Вот и славно. Вот и все.
  
  2006
  
  
  Весеннее 5
  
  Я не сойду с ума, я знаю:
  Это пройдет само.
  Мне не нужна семья, родная,
  Так тяжело ярмо.
  Мне бы ручьем журчать беспечным,
  Не задевая быт.
  Если даже весна не вечна,
  Разве же ей не быть?
  
  Сердце, остановись!
  Не хочет.
  По водостокам вода бормочет:
  Счастье не навсегда.
  Это жизнь.
  
  Голые ветки неловко гладят небо.
  Пруд мой глядит на луну
  двумя полыньями. Мне
  торопиться некуда.
  Торопиться некуда:
  Ты же еще не скоро
  Дойдешь до дома.
  
  Ночи весну до июля прочат.
  По водостокам вода бормочет:
  Сердце, остановись!
  Не хочет.
  
  Я предлагаю мало
  Назло годам.
  Ты бы не пожелала,
  Да я не дам.
  Нам бы хватило пары
  десятков зорь:
  
  
  Пару, желаний, силы -
  Поди поспорь...
  
  Счастье - когда
  все части вместе.
  
  Раз от разу
  Я собираю странный
  Этот
  Пазл.
  
  2006
  
  
  Дворики
  
  О, как бы ни были девиц объятья сладки,
  Печально я гляжу на детские площадки,
  Разбросанные в зелени дворов:
  На пацанов, на их мамаш-коров,
  На лебедей из стареньких покрышек,
  На крашеных лисичек и зайчишек,
  Грибочки, старичков-лесовичков,
  На ежиков гляжу поверх очков...
  
  Видала я во сне тебя в аду.
  Пожалуй, там тебя и подожду.
  
  2014
  
  
  Письмо К***
  
  Мне тебя не хватает. (Прости, небесный Отец!)
  По ночам, в кулаке зажимая нательный крестик,
  Я шепчу: я хочу, чтобы все уже умерли наконец,
  И мы бы смогли быть вместе.
  
  И я окружаю себя, чтобы тупо не быть одной,
  Людьми, чтобы кто-то всегда обитал в квартире,
  И люди приходят, и спят, и едят со мной,
  И, возможно, поэтому я не топлюсь в сортире.
  
  Но драма скучна, и фарс не рождает смех,
  Раздражение вызывают родные лица.
  Да, конечно, я помню, отчаянье - это грех.
  Это грех, как и грех возжелать чужую ослицу.
  
  Этот бред продолжается скоро семнадцать лет.
  Если верить приметам и звездам, почти середина
  Срока, тебе уделенного, чтобы найти ответ
  На банальный вопрос, кто из нас твоя половина.
  
  Мне ответ очевиден, прозрачен, как пятью пять,
  Совершенен, как шар, поскорее уже пойми ты.
  А пока мне для счастья друзья посоветовали читать
  Ежедневно по паре стихов из Бхагавад-гиты.
  
  2014
  
  
  Салки
  
  Уже ничего невозможно отнять
  У грани кристалла.
  Когда перестанешь меня догонять?
  - Уже перестала.
  
  У горных озер, на сыпучих волнах
  Космической пыли
  Мы бегали, пели, любили, догнав...
  - Да ладно, забыли.
  
  Ах, как это круто - звучать в унисон,
  Хранить твои вещи.
  Но как это глупо, цепляться за сон...
  - Я думала, вещий.
  
  Мы страсть и свобода, магический круг,
  Мы страшная сила.
  Но все это было, все было, мой друг...
  - Теперь отпустило.
  
  2017
  
  
  Курьерское
  
  Я все время езжу туда-сюда
  И какие-то ноши несу.
  Я живу в автобусах и поездах,
  Но охотней всего в лесу.
  
  И лежит на душе у меня тишина,
  Как тончайший китайский шелк.
  У меня есть любимая женщина,
  Иногда ей со мной хорошо.
  
  Иногда она на меня кричит -
  И я считаю до ста.
  И тогда говорит она: замолчи,
  да заткнись ты пожалуйста.
  
  И тогда я хочу умереть, замереть
  Или просто пойти ко дну.
  И тогда я молчу, и твои голоса
  Потрясают мою тишину.
  
  И моя тишина, как сама простота,
  Чует привкус металла во рту.
  И тогда я смотрю. И твоя красота
  Наполняет мою пустоту.
  
  2018
  
  
  Елена Цертлих
  
  I
   А.Л.
  
  Бумаге не больно: все стерпит бумага.
  Но как нестерпима ее белизна!
  Хоть тресни вотще: вся сопливая влага
  На ней непристойною кляксой видна.
  
  У Женщины светский, поставленный голос,
  Уверенный тон и придирчивый вкус.
  Ей просто играть и в печаль, и в веселость,
  Ей хочется песен, а я их боюсь:
  
  Не верю, что вправду смогла приглянуться,
  Что ей не помеха - моя седина,
  И все не решаюсь в ответ прикоснуться,
  И вслух зубоскалю, и плачу одна.
  
  Апрель 2007
  
  II
  
  "Ну видишь же: не сон и не каприз,
  И с сединой легко разобрались.."
  И стонет с нами старая кровать,
  И друг от друга глаз не оторвать.
  
  
  И путаются нежные слова.
  Я их тебе шепчу, едва жива:
  - Любимая!.. ...безумье!.. ...волшебство!..
  Ну, надо же, дожили до чего!..
  
  Нашла ты что-то в песенках моих.
  И вот - один билетик на двоих.
  От осторожных мартовских речей
  До белых упоительных ночей.
  
  И путаются нежные слова.
  Ты их лепечешь мне, едва жива:
  - Родная!.. ...наваждение!.. ...волной!..
  Такого еще не было со мной!
  
  Обид и ран в душе не сосчитать.
  Но что теперь нам может помешать?
  Щедра Фортуна: ни границ, ни виз -
  Приехала!.. ...рванулись!.. ...обнялись!..
  
  И путаются нежные слова.
  Мы произносим их, дыша едва:
  - Любимая!.. ...блаженство!.. ...колдовство!..
  Ведь надо же - дожили до чего!..
  
  12-14 июня 2007
  
  
  
  
  ОКТЯБРЬСКОЕ
   С.К.
  
  О Боже, как пахнет ее лаванда!
  Я щурюсь в истоме и к дому бегу.
  Она мне сказала, что вся ее банда
  Рвала эти стебли на крымском лугу.
  
  По прихоти дамской, по первому слову!..
  Октябрь на дворе, а в ушах соловьи.
  Наверно, сейчас она курит и снова,
  Прищурившись, смотрит на розы мои.
  
  Октябрь 2009
  
  
  
  СВИДАНИЕ
   М.
  
  Ты не требуешь клятв, не дерешь восемь шкур,
  Не скандалишь, не ловишь на слове -
  Ты смеешься со мной, мой хитрющий Амур,
  И все стрелы твои наготове.
  
  Признавайся, где прежде скиталась и как
  Мою тропку нашла среди прочих!
  Почему я в плену, мой возлюбленный враг,
  И ты мною владеешь, как хочешь?
  
  Почему безразличен мне шлейф неудач
  И увечья от битвы великой?
  
  Твои пальцы во мне, мой искусный палач,
  И я скоро охрипну от крика.
  
  Твои пальцы, любимая...
  
  Сентябрь 2009
  
  
  
  УТРЕННЯЯ ЗАРИСОВКА
   М.
  
  Она еще спит, ей не надо вставать.
  Распарена сном ее кожа,
  Припухла щека, и в свои тридцать пять
  Она на младенца похожа.
  
  От этой напасти меня не спасти:
  Она позвонила мне в среду.
  И дочка разбудит ее к десяти,
  А я сейчас тихо уеду.
  
  Что будет - не знаю и знать не хочу.
  Какие уж тут перспективы!?
  Но как она смотрит из тьмы на свечу!
  Как пуделю чешет загривок!
  
  И это сплошное, кромешное "Ах!"
  Меня накрывает, как пледом.
  Рассветный бульвар в воробьях и плевках...
  А я со свидания еду.
  
  Глумятся витрины: "Седая карга!
  И что с твоей мутной подкоркой?
  Связалась! А ей теперь прятаться, лгать...
  Ведь рухнешь, как башни в Нью-Йорке!"
  
  Кто ж спорит, что все в этой сказке старо,
  Что ложка уместна к обеду?
  Невыспанно злы пассажиры в метро,
  А я со свидания еду.
  
  Во мне все блаженство земли собралось
  И дрожью гуляет по телу.
  Какая мне разница: вместе мы, врозь,
  И сколько кукушка пропела?
  
  От этой напасти меня не спасти:
  Я знаю судьбу-привереду.
  Засос небольшой у соска на груди,
  И я со свидания еду.
  
  Студенты мои меня ждут к девяти.
  А я со свидания еду.
  
  Сент 2009
  
  
  Новая полоса
  
  Как внезапно меняются в жизни полосы!
  Я задыхаюсь от звучания её голоса
  Я от него спасалась, я от неё бежала...
  Похоже, нам с ней теперь вечности будет мало.
  
  Октябрь 2017
  
  
  Знаю
  
  Я знаю, ты тоже сейчас не спишь,
  По строчкам водя глазами.
  Нас соединяет ночная тишь
  Нашими голосами.
  И знаем мы обе: нас ветер домчит
  Туда, где, не по телефону
  Я с губ твоих буду в такой же ночи
  Сцеловывать вздохи и стоны.
  
  Ноябрь 2017
  
  
  Свидание
  
  Дурманный запах твоей кожи.
  "Соседям слышно!" - "Ну и пусть!"
  Кричи, любимая! Я тоже
  В сладчайшей судороге бьюсь.
  Сигнальный код шального счастья -
  Биенье пульса на губе.
  Я вся покорна этой власти.
  И вся тебе, и всё тебе.
  
  Ноябрь 2017
  
  
  Повезло
  
  Вещество любви в чистейшем виде
  Без предательств, подлости и лжи.
  Никого не бросим, не обидим,
  Заходя в крутые виражи,
  Где нам в радость головокруженье,
  Где пожар от трепета ресниц,
  Где в пылу жарчайшего сраженья
  Обе победили, павши ниц.
  
  Декабрь 2017
  
  
  
  Полуночница
  
  ***
  За то, что равнодушием венчаешь,
  За холод рук, язвительность речей,
  За то, что видишь и не замечаешь
  Слепой, беспомощной любви моей.
  За горький крик и за мольбу немую,
  За то, что так мучительно ревную,
  Ищу и не найду твой легкий след.
  За суету, за то, что счастья нет,
  За слезы, бесконечное "прости",
  За то, что ни остаться, ни уйти,
  Ни позабыть... И за печальный взор.
  За нежность детскую, за ледяной укор,
  За то, что спящих не коснешься плеч,
  За то, что от беды не уберечь
  Твою весну, за то, что ты одна
  Я виновата? В чем моя вина?
  
  
  ***
  Я люблю тебя без прикрас,
  Дорог мне каждый твой изъян.
  Совпадение душ у нас,
  Только несовпадение стран,
  
  И ответа никто не даст,
  Отчего такой странный удел:
  Совпадение душ у нас
  Против одноименности тел.
  
  Нам свидания день и час
  Обещает небесная высь -
  Совпадение душ у нас...
  Как же судьбами разошлись?
  
  
  ***
  Если бы было можно,
  Я бы тебя любила,
  Каждой своей частицей
  Я бы к тебе прижалась,
  Тихо и осторожно
  Сердце твое укрыла
  Теплой моей ладошкой -
  Ласковым покрывалом.
  
  Если бы можно было,
  Я бы твои печали
  Выпила по слезинке -
  И опьянела б в доску,
  Боль твою растворила
  Шепотом заклинаний,
  Помнящими губами
  Зацеловала б в досталь.
  
  Я бы сыграла соло
  На драгоценной скрипке -
  Как бы она дрожала
  Смертным своим рыданьем!
  Я бы узнала горький
  Привкус твоей улыбки,
  Словно бальзам глотая
  Жар твоего дыханья.
  
  Я бы в глаза глядела,
  Словно летела б в пропасть,
  В обмороке полета
  Истину постигая.
  Я бы тебя ласкала
  Беды твои смывая,
  Нежила, обнимала,
  Словно волна морская.
  
  Я бы тебя качала
  В лодке воспоминаний,
  Мы бы на ней уплыли
  В тихую гавань детства -
  Там, где не дуют ветры
  Подлости и страданья,
  Где все мечты о счастье
  И далеко до смерти.
  
  Я бы тебя жалела,
  Плакала над тобою.
  Душу твою больную
  Нянчила, пеленала.
  Я бы тебя согрела
  Долгой моей любовью...
  Только спросить хочу я:
  "Разве этого мало?"
  ***
  Я опять не могу уснуть
  И твоими стихами брежу.
  Сердце памятью обожгло,
  И от боли зашлась душа.
  От чего в этом мире так,
  И за что по живому режет
  Тихий шелест твоих шагов -
  По листве, по судьбе, не спеша?
  
  Не примят золотой покров -
  Невесома прощальная поступь,
  Словно Ангел по грешной земле
  Или Грешница в сладких снах,
  Ты в терновом венце стихов
  Удаляешься к дальним звездам,
  И написан весь крестный путь
  На библейских твоих глазах.
  
  Я боюсь тебя потерять
  И кричу, обгоняя полночь:
  "Подожди! Оглянись назад!
  В этом мире еще побудь!"
  Но тебя уже не догнать...
  Ты запомнишь меня? Запомнишь?
  Ту, что плакала по тебе,
  Отпуская в предвечный путь.
  
  
  
  Молитва
  
  Я поняла, что я тебя не стою:
  Ты где-то там, в небесной вышине.
  Я стану на колени пред тобою -
  Благодарю за память обо мне.
  
  За то, что греешь существо земное
  В своих ладонях, за небесный свет,
  Что щедро проливаешь надо мною,
  За то что бережешь меня от бед.
  
  За то, что я дышать тобою смела
  И пригубила Чашу Божества
  Из рук твоих. За то, что разглядела
  Меня в толпе. За то, что я жива
  
  По Слову твоему. Сама того не зная,
  Ты вспыхнула звездою на пути.
  Ты - совершенство, я - трава земная,
  Мне до тебя во век не дорасти.
  
  Ты Божество! Я глаз поднять не смею,
  Лишь слезы восхищенья пророню.
  Благодарю, что ты была моею
  И возвращалась к моему огню,
  
  За краткость встреч и за разлуки вечность,
  За счастья миг и боли бесконечность,
  За радость, что ушла в небытие,
  За позднее прозрение мое...
  
  Прости меня, но я тебя не стою -
  Мне не подняться до тебя с колен.
  Прими любовь - сокровище святое.
  Я ничего не попрошу взамен.
  
  
  ***
  А ты меня не осуждай -
  Пусть судит Бог.
  Твоим теплом согреться дай
  В объятьях снов,
  И душу выплакать до дна
  Позволь, позволь!
  Любовь - жестокая страна,
  Там правит боль.
  
  Там обращен в паденье взлет
  И песня - в стон.
  Там по пятам печаль идет -
  Таков Закон.
  И нет веселого огня -
  Пожар и гарь,
  И счастьем манит западня,
  Но мне не жаль.
  
  Вот жизнь моя - бери, решай,
  Что делать с ней.
  Быть иль не быть? Ответ мне дай,
  Молчать не смей!
  ...Пью желтоглазое вино -
  Волшебный вкус.
  И пусть отравлено оно -
  Я не боюсь.
  
  Надену крылья из фольги
  И полечу.
  Навстречу облаку тоски -
  Я так хочу.
  И за собой сожгу мосты
  В бескрылый рай...
  Мне Бог простит, но только ты
  Не осуждай!
  
  
  Портрет
  
  Я образ твой рисую на листочке
  И краски слова бережно кладу
  На золотых кудряшек завиточки,
  На глаз твоих осеннюю беду.
  Нет! Не грусти! Сотру печали блики -
  Пусть дрогнут губы в милой кривизне!
  Я рассажу, как от твоей улыбки
  Легко на сердце становилось мне.
  На щеки кину горсть веснушек робких -
  Вот если б мне твоей веснушкой стать!
  Иль этой ямочкой на подбородке,
  Чтоб никогда тебя не покидать.
  Морщинок не забуду паутину -
  Над переносьем и у самых глаз,
  Ведь даже на иконах есть морщины,
  И значит, Бог такими любит нас.
  Лицо родное красоты сердечной
  Я на бумаге выразить должна...
  Ищу, ищу в палитре бесконечной
  Нежнейшие оттенки и тона.
  ...Портрет готов. Трудилась я с любовью,
  Хоть рисовать умею не вполне.
  Я по листочку проведу ладонью
  И поцелую. Ты ответишь мне!
  
  
  Девочка-кукла
  
  В далеком Нью-Йорке на койке больничной
  Лежала моя Любовь -
  Послушной, беспомощной куклой тряпичной -
  Без чувства, без слез, без слов...
  А здесь, на другой стороне планеты,
  Мне снился кошмарный сон -
  Как девочку-куклу мотают ветры,
  Треплют со всех сторон.
  Ее, как ребенка, к груди прижимаю,
  Хочу заслонить собой:
  "Ты вовсе не кукла! Ведь ты же живая,
  Открой же глаза, открой!"
  Но кукла тряпичная валится на бок -
  Повисла рука, как плеть,
  И шепчут мне губы: "Не надо, не надо! -
  Со мною играет Смерть".
  
  
  ***
  Покинула... Ушла и не спросила,
  Как буду я в пустующей судьбе?
  В порыве щедром острый нож вонзила,
  Чтоб мне досталось больше, чем тебе.
  
  Полнеба забрала себе, пол-счастья,
  Разлукой половиня шар земной!
  Но лишь любовь не делится на части -
  Ты пощадила - вся она со мной.
  
  А к ней в довесок - горькое сиротство,
  Бессилье слов, воспоминаний прах...
  Но верю я: вовеки не сотрется
  Моя улыбка на твоих губах.
  
  Мария Петрова
  
  Сон про сон
  
  Не будет ни жеста бессмысленного,
   ни слова пустого, злого.
  Судьбу изучая неистовую, сто снов накопила снова.
  И каждый как сгусток знания тебя
   до последней малости.
  Да, это, конечно, мания - но в руку
   и точно к радости.
  
  Я хочу рассказать тебе все прямо в губы и кожу.
  Я устала от этих стучащих горошин экрана.
  Кто бы знал, как я падаю в боль -
   но никто не поможет.
  Я добыча кроватного сталепрокатного стана.
  
  Я хочу называть тебя тихим стеснительным словом.
  Я хочу это делать все время, но душит пустое.
  Я прошла все пути - по себе, по экрану и дому,
  Но они миллиметра тебя настоящей не стоят.
  
  И средь белого дня, по дороге в какие-то гости,
  Я усну, засмотревшись внутри на канву и раскраску.
  И приснишься мне ты, и, конечно,
   вокруг будет осень,
  И я снова в уста расскажу эту сонную сказку.
  
  
  Шоколадка
  
  Лежишь такой в постели и бреду,
  Внутри температура губит вирус,
  А счастье пишет в личку: "Я приду,
  Какое заразишь, скажи на милость?"
  Приходит, и целует, и молчит,
  И дарит на прощанье шоколадку.
  И что мне остается, как строчить
  Вот это все в заветную тетрадку?
  Люблю ее. За смех в любой момент,
  За тихую и страстную готовность,
  За мысли, за подогнанный контент,
  За то, что забываю время оно,
  За голову на ощупь, и т.д.,
  Тут все перечисления - пустое...
  Прекрасная, в честнейшей наготе,
  Пришла ко мне, хоть я того не стою.
  
  
  Пошли
  
  "Пошли" это слабо сказано, согласись,
  Раз с этого места стремительно понеслись
  Картины (в кино), поцелуи (повсюду), парки,
  Скамейки в кустах, измененные аватарки,
  Провал четверга, незабвеннейший уик-энд,
  В котором легко помещается пара лет,
  Жара и диванная функция "не для сна",
  Проблема проблем - оторваться и перестать,
  Залив на закате, открытая грудь и ниже,
  Дубак, предлагающий "ну же, согрейся, ближе",
  Ремень нараспашку, мурашки от ног до рук,
  Молчанье начал и бесценный конечный звук,
  Божественный профиль, любовь и слеза испарин...
  Какое "пошли"? Мы поехали. Как Гагарин.
  
  
  Одни
  
  Запрокинь лицо,
  Если сзади я.
  Пусть берет в кольцо
  Нас Росгвардия.
  Голоса вокруг,
  Как подводные.
  От гулящих рук
  Нам не холодно.
  Позови еще,
  Я опять приду,
  С целованья щек
  Доходя до губ.
  Да пошли они,
  Эти граждане!
  Мы с тобой одни
  Не бумажные.
  
  
  
  ***
  И я приду к тебе из прошлого,
  Когда уже все будет кончено,
  Когда на паперть будет брошено
  Сухим остатком счастья крошево,
  Когда твои мечтанья сбудутся,
  И потому умрут мечтания,
  Когда обиды все забудутся
  И станут меньше расстояния,
  Когда спровадишь наваждения
  И боли заново захочешь -
  Я недосмотренным видением
  Приду в твои пустые ночи.
  
  
  Вплавь
  
  Весну спустили сверху. Ледники,
  Растаяв, поливают бывшим снегом,
  И я, от них спасаемая бегом,
  Дымлюсь сквозь все свои воротники.
  Куда бегу? Где могут залечить
  Уколы этих бессердечных капель,
  И клювы, так похожие на скальпель,
  Оттачивают, каркая, грачи.
  А я, как тень, похожа на тебя,
  И внешне, и распластанною сутью,
  Которую то крутят дикой ртутью,
  То вдруг до ледяного серебрят,
  Чтоб был прочнее амальгамный сплав...
  И я поглубже надвигаю шоры,
  Когда ты плачешь, глядя из-за шторы,
  Как я бегу к тебе по лужам вплавь.
  
  
  
  Долгие дни
  
  Долгие дни. Долгие, долгие...
  Время сошло с ума,
  И на уме - робкие оргии,
  Влажный речной туман...
  Ночи - пьяней, злее, отчетливей,
  Полны тобой и мной...
  Ну, за тебя! Лежа, не чокаясь!
  (чокнулась я давно).
  Имя писать, именем мучиться,
  Имя просить и звать...
  Кто я? Любовь, ангел, попутчица
  Или судья и тать?
  Все чересчур, все без гарантии,
  Пьяный, смешной корабль,
  Прущий на мель, штрафы и санкции,
  Лишь бы к тебе в ансамбль...
  Нежность сплеча, слов обрушение -
  Как возместить сполна?
  В страсти всегда что-то от гения,
  Как от волны - волна...
  
  Помнишь, хромал альбатрос по палубе,
  Злой вызывая смех?
  Будет полет. Ты поверь, пожалуйста.
  Будет. Прекрасней всех.
  
  
  О наших авторах
  
  
  Марина Цветаева
  Марина Ивановна Цветаева (1892, Москва - 1941, Елабуга) - русская поэтесса, переводчица, автор биографических эссе и критических статей. Считается одной из ключевых фигур в мировой поэзии XX века.
  
  
  
  
  
  София Парнок
  София Яковлевна Парнок (1885, Таганрог - 1933, Каринское, Московская область) - русская поэтесса и переводчица.
  
  
  
  Людмила Вилькина
  Людмила Николаевна Вилькина (первоначально Изабелла, в замужестве - Виленкина, (1873, Санкт-Петербург - 1920, Париж) - русская поэтесса, писательница, переводчица, публицист и литературный критик.
  
  
  
  Вера Гедройц
  Вера Игнатьевна Гедройц (1870, село Слободище, Орловская губерния - 1932, Киев) - одна из первых в России женщин-хирургов, одна из первых женщин в мире, получившая звание профессора хирургии и возглавившая хирургическую кафедру, участница Русско-японской войны, прозаик и поэтесса.
  
  
  
  
  Татьяна Ефименко
  Татьяна Петровна Ефименко (1890-1918) - русская поэтесса.
  
  
  
  
  Изабелла Гриневская
  Изабелла Аркадьевна Гриневская (урожденная Бейла Фридберг - 1864, Гродно - 1944, Константинополь) - русский и еврейский драматург, прозаик, поэтесса, переводчица, публицист.
  
  
  
  
  Мирра Лохвицкая
  Мария Александровна Лохвицкая (по мужу Жибе́р - 1869, Санкт-Петербург, Российская империя - 1905, там же) - русская поэтесса, некоторые исследователи считают ее основоположницей русской "женской поэзии" XX века, открывшей путь А. А. Ахматовой и М. И. Цветаевой.
  
  
  
  Наталья Воронцова-Юрьева
  Наталья Воронцова-Юрьева (19хх - 2019) - прозаик, поэтесса, автор критических статей.
  Некоторые стихотворения Воронцовой-Юрьевой положены на музыку.
  
  
  
  
  Элла Титова-Ромм (Майка)
  Поэтесса, бард. Живет в Сан-Диего, Калифорния.
  
  
  
  
  
  
  Ольга Краузе
  Поэтесса, автор-исполнитель песен, представитель ленинградского андеграунда.
  
  
  
  
  Татьяна Пучко
  Живёт в Москве. В 2000 году окончила Литературный институт им. Горького.
  
  
  
  
  Елена Цертлих
  Московская поэтесса и бард.
  
  
  Полуночница
  Поэтесса из города Саранск, Мордовия.
  
  
  
  Мария Петрова
  Родилась и живет в Санкт-Петербурге.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"