После обеда я позвал в свою палатку Бару и Авенира. Бару рассказал нам о своих наблюдениях за Олфеном на ратном поле.
- И что меня особенно удивило, как он дважды с криком пинал двух убитых сородичей, - сказал в заключение Бару.
Я попросил привести к нам Олфена и переводчика. Когда они пришли, я приказал развязать Олфену руки и разрешил всем сесть, давая понять, что у нас будет беседа, а не допрос. Да, сильно сдал Олфен после утренней экскурсии с Бару.
- Олфен, я здесь командир, а это мои помошники, - и я показал на Бару и на Авенира. После вчерашнего боя мы с ним стали друзьями и не вспоминали уже о СБ.
- Мы хотим поговорить с тобой. Ты не возражаешь? - Олфен меланхолично посмотрел на меня и ничего не сказал.
- Вы утром были на поле сражения. Почему ты бил ногами убитых соплеменников?
- А! Это! Это мои злейшие враги, мои братья. Они хотели убить меня, а теперь сами оказались мертвые, - и Олфен впервые улыбнулся.
- А за что убить?
- Отец старый уже, а братья умом слабые. Вот и боялись, что меня выберут Вождем племени, так как старшего брата они уже убили.
- А почему вы нападаете на караваны и убиваете всех. За что?
- Наши Духи не любят, чтобы через Поле, на котором они отдыхают, кто-нибудь появлялся и беспокоил их. Поэтому они договорились с нашим шаманом: мы охраняем поле и наказываем нарушителей покоя Духов, а за это они защищают нас и помогают нам жить в этом лесу.
- Как видишь наши Духи оказались сильнее ваших и поэтому мы победили. Теперь вы не должны больше нападать на караваны и убивать людей. Олфен, ты не должен сердиться на нас, ведь вы же первые напали на нас.
- Я понял командир! Я не сержусь, раз ваши Духи сильнее.
- Скажи, Олфен, вот вы нападали на караваны, убивали всех, а потом что?
- Снаряжение, ценные вещи и оружие мы забирали с собой, а все побитое, порванное или в крови сжигали, а убитых закапывали. Старались, что бы никаких следов нападения не было.
- Ну, хорошо собрали, забрали, а дальше что?
- Все что можно мы продавали посредникам.
- А как делили-то эту добычу?
-А! Просто! Одна четверть шла Шаману, для умилостволения Духов, вторая четверть шла Вождю, третья четверть шла воинам, а четвертая остальным.
- Но ведь это же разбой! Это же грабеж! Вы грабите караваны, а вас грабят Шаман с Вождем!
- Так хотят, Духи, так хочет Шаман.
Установилась тягостная пауза.
- Я хочу отпустить пленных, которых мы захватили утром. Ты расскажи им, что мы не хотим им зла и всему вашему племени. Скажи им, чтобы они не нарушали могилу наших бойцов и не нападали на нас, а мы не будем мешать хоронить ваших, - сказал я
- А меня вы тоже отпустите? - спросил Олфен.
- Отпустим, но не сейчас.
Когда Олфена увели, то Бару приказал бойцу привести к палатке трех кукчей из тех, которых взяли в плен утром. Заводили в палатку по одному и расспрашивали о состоянии в племени после боя, сколько бойцов осталось, какое общее настроение и готовы ли они снова идти в бой.
Из всего стало ясно, что осталось у них боеспособных бойцов с четверть от прежнего. Все просто парализованы таким исходом. В селении сплошной плач и вой. Никто не знает, как лечить раненых. Большинство хочет уходить из этого места, и только Шаман бьет в бубны и призывает к мести, обещая помощь Духов. Но ему уже не верят, и не обращают на него внимания. Вождь еще не знает о смерти своих сыновей, но все равно ходит в трауре.
После этого к пленным подвели Олфена. Они были страшно удивлены его появлением и дружно упали перед ним на колени, склонив головы. Олфен даже воспрял духом, поднял голову и слегка улыбнулся. Он, четко выговаривая слова, что-то рассказывал им, а затем велел подняться. По команде Бару наши бойцы развязали пленным руки и отвели их на край поляны. Все еще не веря случившемуся, они, вжимая голову в плечи и поминутно оглядываясь, быстро пошли к спасительным кустам. Мы понимали, что они нам не совсем поверили и ожидали стрелы в спину. С утренними пленными ушли также и раненые кукчи, а остались только те, которыми мы подменили толкачей и еще остался Олфен.
Еще вчера вечером я приказал Бару, уточнить списки убитых и раненых у командиров десяток и остальных подразделений и подобрать кандидатов на их место. Поэтому новый день я начал с изучения списка. Почти все кандидаты меня устраивали за исключением некоторых. Меня не устраивали командиры в трех десятках. Я созвал всех командиров, ознакомил их со списком и не получив от них возражений, предложил пойти в эти десятки и на месте разрешить мои сомнения. На небольшой поляне построили бойцов. И вот они, переминаясь с ноги на ногу, стоят и удивленно смотрят на нас.
- Бойцы, я горжусь Вами, Вашем мужеством и храбростью. Жаль не все остались живы, жаль, что многие из-за ран покинули строй. Вы выбрали новых командиров, я уважаю Ваш выбор. Только хочу сказать Вам, что командир - это не только виртуоз меча или меткий стрелок, это орел, который видит все вокруг в пространстве и заботится о каждом птенце своего выводка. Но на это надо иметь характер, - и тут я заметил, что бойцы от непонимания вопроса начинают скучать.
- Вот Вы выбрали десятником Стрепса, почему? - от моего вопроса бойцы замялись, заулыбались, а потом один из них сказал:
- Парень он хороший, компанейский. Да и вся их троица нормальная. Жаль, что из них только Стрепс в строю остался, а остальные ранены.
- Так, значит раз компанейский, то и командир. В общем, меня бы Вы не выбрали.
- Да нет! Командир! Мы же о Стрепсе говорим. А Вас мы бы сразу, без разговоров выбрали.
- А что были разговоры? - и тут бойцы рассмеялись.
- В общем, я Вас понял, так как им причитаются много ящиков "Тутти", то чтобы приблизится к этой компании нужно выбрать его командиром. Так! - и тут раздался уже не смех, а хохот с выкриками "Так! Так!", "Ну, а как же еще!".
- Скажу Вам по секрету Стрепс мне тоже нравится, как и вся их тройка, но "Тутти" есть "Тутти", а война войною. Поэтому еще раз подумайте, кого выбрать себе в командиры. Стрепс, ты согласен, ты не в обиде на меня?
- Что Вы, командир! Согласен! Пусть перевыберут, не по мне это командовать, мне бы только наливать! Да налью я им! - выкрикнул под общий смех Стрепс.
- Подумайте и Вы, - сказал я бойцам других десяток, - кого выберете, я возражать не буду.
Весь этот день прошел в сплошной подготовке к выступлению на маршрут. Терап и его помощники обходили всех раненых, делали перевязки и давали окончательный диагноз: может самостоятельно идти пешком, может идти с подстраховкой или ехать на телеге. Хозотряд ремонтировал телеги и комплектовал команды толкачей из пленных кукчей. А так как мы потеряли несколько тягловых лошадей, то поэтому на некоторых телегах была одна лошадь, к которым и были поставлены толкачи из пленных кукчей. Решались и другие организационные вопросы. В общем, все были озабочены и при деле.
СЛЕПАЯ МЕСТЬ
На следующее утро наш "экипаж" вышел на маршрут. Тяжелораненые ехали на телегах, а ходячие раненые, которым Терап разрешил идти, шли без оружия, налегке. Вперед я выслал дозорный отряд, а сзади колонну прикрывали лучники. Мы с Бару объезжали колонну. Какое-то время молчали, потом Бару не выдержал и сказал, глядя на ковыляющих раненых по дороге и на ломаный строй бойцов.
- Да все-таки потрепали нас неплохо эти кукчи. Трудно даже представить, что бы с нами было, если бы мы не узнали, что, где и когда.
- А ничего бы и не было, - ответил я.
- Как это?
- А так! Просто нас бы не было. Перебили бы всех. И все.
- Тяжело идут, может, будем чаще делать привалы. Все-таки раненых много, - помолчав немного, сказал Бару.
- А ты распорядись, чтобы сократили интервалы движения. Во, посмотри, Бару, как наши бывшие толкачи идут. Бодро так идут, как будто и раненых среди них нет. Да, боевое у них настроение! И щиты, и копья, и луки несут как на параде! Вспомнили свое боевое прошлое. Вот только одежда на них почти вся в лохмотьях. В звании повысили, а одеться не во что.
- А им и не снилось такое! Еще бы! Они теперь бойцы! И никто не ворчит на них, не смотрит косо, как раньше.
- Так все проверяется в бою!
Толкачи почти все участвовали в сражении и показали себя отчаянными рубаками. Они смело бросались и бой, некоторые погибли, некоторые были ранены. Поэтому я собрал их на второй день после сраженья и сказал, что, если они дадут мне клятву верности, то я их зачислю бойцами. От радости они прыгали выше себя и сказали, что готовы мне служить вечно и жизни своей не пожалеют, выполняя мои приказы. Я не знал, что нас ждет впереди, а хорошие бойцы нам ой как были нужны. На их место я поставил 40 пленных кукчи. Часть из них несли мешки и палатки, часть толкала телеги с грузом. В общем, экипаж двинулся. Осталось только дойти.
В это день мы прошли мало. Километров 15 - 20. Стали лагерем у небольшого озерца. Выставили часовых по периметру и занялись обычными делами. Терап сказал, что умерли двое тяжелораненых и еще трое, наверное, не выдержат переход. Я понимал это, но мы и так идем медленно, и время сейчас работает против нас.
На другой день шли все тем же походным строем.
Когда время было уже ближе к полудню, дорога несколько всхолмилась, что еще больше затормозило наше движение. Ведь на телегах были раненые, тут уж было не до быстрой езды. По сторонам от дороги шумел вековой лес и несколько отвлекал и успокаивал идущих от этого монотонного топтания. Вот дорога делает неожиданно крутой поворот вправо и впереди идущие, как бы ныряют в сторону и исчезают из поля зрения.
Когда середина колонны подошла к повороту, неожиданно из кустов с криками и мечами наголо выскочили кукчи. И попали прямо на отряд воинов-толкачей, которые шли рядом с телегой, на которой лежали раненые. Среди воинов-толкачей особенно один заметно выделялся ростом и могучим телосложением. Он одной рукой поддерживал идущего рядом раненого, а другой придерживал перевязь с мечом. В момент нападения он оттолкнул раненого за телегу, а затем, выхватив меч, кинулся навстречу кукчам. Щит и меч мелькали у него с невероятной скоростью. Он наносил удары, защищался, уворачивался, перемещался и что-то угрожающе громко кричал. Когда он уложил трех кукчей, то они стали шарахаться от него в испуге. А он шел, как танк, и беспощадно рубил врагов. Это была работа виртуоза только не на манеже в цирке, а в бою. Дважды его плеча касался меч врага. Его руки и тело были в крови. Но все равно гремел его страшный рык, а мелькающий меч разил налево и направо. Тут уж любой дрогнет. Когда я увидел это, то решил, что, если он останется живым, назначу командиром группы.
Другие бойцы-толкачи тоже не растерялись и встретили удары чужих мечей на щит и стали отчаянно рубиться. Стоя группами по двое-трое плечом к плечу, а где и спина к спине, они остановили напавших кукчей, нанеся им значительный урон. Я понимал, что они не смогут долго продержаться, так как их было мало. Но уже подбегали бойцы с разных сторон на помощь. И начался бой "кто кого". Удар - щит, выпад - удар, снова щит и снова удар. Звенят мечи, глухо отражают удары щиты, крики на разных языках, крики боли, страха и крики радости, когда меч попадал в чужое тело. Кто-то упал, отползая в сторону, кто-то упал навсегда.
Постепенно положение выровнялось, эффект неожиданности прошел, еще подошло подкрепление и кукчи попятились к лесу, к кустам. Их охватили полукругом и старались не пускать в лес. Вот кукчи дрогнули, кто-то успел скрыться в кустах, но многие сдались, побросав мечи на землю. За беглецами послали погоню, а пленных собрали в круг. Взяли из них четырех, отвели в сторону и позвали переводчика и Олфена. Олфена попросили поговорить с пленными. Потом переводчик рассказал нам, что вокруг Шамана сплотилось 40-50 кучей, которые были сторонниками мести. Их возглавил Простам, ближайший друг его братьев. Шаман сказал ему:
- Вернешся с победой - станешь вождем.
Простам и предложил напасть в этом месте, так как тут на повороте терялся обзор. А когда кукчи увидели наших бойцов в лохмотьях, медленно идущих рядом с ранеными на телегах, то решили, что лучшего момента для нападения не будет.
Но не тех они нарвались! Правда у бойцов-толкачей один был убит и шестеро ранено, но они спасли положение и раненых на телегах. Среди других бойцов тоже были потери: трое убитых и 11 раненых. Я с Бару и командирами решали, что делать с пленными. Позвали Олфена.
- Олфен, что ты скажешь о своих соплеменниках?
- Их обманули Простам и Шаман.
- Но они же знали, что идут на смерть?
- Знали, но их обманули.
- Но в прошлый раз ты им говорил, что их трогать не будем и тогда мы отпустили пленных.
- Говорил, но это те, которые не поверили вам, а поверили Шаману и Простаму.
- Ну, раз они не поверили и выбрали смерть, то они ее и получат. Олфен, кому из них ты мог бы поверить. Подойди к ним и выведи из круга.
Олфен вывел пять человек. Осталось 17 .Простам тоже был среди них.
- Олфен, расскажи им то, о чем мы с тобой говорили, и спроси, согласны они с этим или нет.
Олфен поговорил с пленными. В конце разговора они упали на колени и стали его о чем-то просить.
- Они раскаиваются и просят прощенья. Они поклялись, что никогда больше не подымут меч против вас, - проговорил Олфен через переводчика.
По нашему общему решению пленных, которых не простили, поставили на колени на одном из придорожных бугров. Олфен попросил меч. Я молча кивнул головой и ему дали меч. Олфен подошел к Простаму. Тот искося зло посмотрел на Олфена.
- Что с врагами снюхался? Своих рубишь!
- А почему они мне враги? Это ты враг. Мой враг, потому что все время подстрекал на убийства моих слабоумных братьев. Враг кукчей, потому что уговорил их идти на смерть по совету шамана, - все это Олфен намеренно говорил громко, чтобы его слышали и приговоренные к смерти и помилованные пленники.
- Ты хотел быть вождем, что ж иди к моим братьям они тоже этого хотели. После этих слов Олфен взмахнул мечем и отсек голову Простаму.
Вызвали мечников и они по команде отсекли головы остальным приговоренным к смерти.
После этого Олфен отпустил прощенных кукчей. Те бесконечно кланяясь, быстро попятились к кустам, а затем побежали.
Я все-таки никак не могу привыкнуть к крови, к смерти. Только что шумел бой, только что хоронили своих товарищей и рубили головы врагам, и сразу же, как ни в чем не бывало, бойцы занимаются будничными делами, разговаривают, смеются и даже едят. А я после хождения по полю после сражения есть не мог и заснул уже под утро. Наверное, не мое это дело война. И засмеялся вдруг, вспомнив "а мне летать, а мне летать охота - и шмяк в болото". Да, тут с этими дириками, кириками и кукчами полетаешь. Не подзалететь бы!
Мне доложили, что "экипаж" готов к движению. И только я хотел махнуть рукой, как пришла в голову мысль, и я поскакал к середине колонны, а Бару попросил привести туда группу бойцов-толкачей. Все удивленно следили за этими перемещениями.
- Внмание! Чуточку внимания и мы пойдем, - сказал я, обращаясь к бойцам, - только что мы отбили нападение кукчей. И пока к месту нападения бежали бойцы, весь удар приняли на себя эти бывшие толкачи. Проявляя чудеса героизма и стойкости, неся потери, они сдержали этот натиск и спасли наших раненых. И если бы не эти герои, то наших жертв было бы больше.
- Слава героям! - закричал я.
- Слава - а - а-а! - закричала вся колонна, а бывшие толкачи смущенно переминаясь с ноги на ногу, смотрели вниз на землю.
- Я считаю, что они кровью доказали верность воинскому долгу и что они достойны нашего воинского братства.
- Ура-а-а! - закричал я.
- Ура-а-а-а! - закричал экипаж.
- Я хочу еще отметить отдельно этого виртуоза меча со щитом, - и я показал на рослого бойца - толкача, - как тебя звать?
- Диклак.
- Диклак! Назначаю тебя командиром вашей группы. Вы все прошли испытание боем и никакие вы теперь не толкачи, а надежные наши бойцы.
- Ура-а-а!- снова заорал экипаж.
Я понял, что им нравится вот так орать и уже хотел дать команду на марш, как раздался голос.
- Командир! Можно спросить?
Я узнал в говорившем Стрепса, и кивнул ему головой в ожидании подвоха. И не ошибся.
- Командир, с тем, что они герои, мы согласны. Но только вид у них не геройский, - и он показал рукой на их лохмотья. В колоне раздался смех. Новоявленные герои не знали, куда деться со стыда. Я переждал хохот.
- Стрепс, я согласен с тобой. Но, так как обоз с парадными мундирами безнадежно отстал, то я обещаю, что как только мы доберемся до крепости, я их одену по высшему разряду.
- Командир, все равно это долго носиться не будет.
- Почему? - спросил я удивленно.
- Обмыть надо! - закричали с разных концов.
- Ну, если только в этом дело, то мы и оденем и обмоем.
- Ура-а-а-а! - заорали все изо всех сил. Я поднял руку.
- Стрепс, ну, ладно, понятно, почему они кричат, а ваша троица-то чего надрывается. Вы же получите три ящика. Неужели не хватит?
- Командир, мы же договаривались по три ящика каждому. И вроде бы должно хватить. Но у нас вдруг появилось столько друзей, что этого стало мало. А вот с обмывкой будет самый раз.
Я хотел возразить, что не так мы договаривались, но потом махнул рукой и засмеялся.
- Согласен, Стрепс. Ты убедил меня!
-Ура - а-а-а! - снова закричал экипаж, видно было, что они готовы вот так кричать до вечера поэтому дал команду двигаться. И шли бойцы в свое будущее, весело переговариваясь по поводу договора Стрепса с командиром.
- Я сначала не понял тебя. Ведь это же не в твоем стиле долго разговаривать. А теперь глядя, как бодро идут бойцы, все понял, - сказал мне Бару, поравнявшись со мной, на лошади.
- Мало ты меня знаешь, Бару! Эх, как я могу говорить! Конечно, я не имею в виду бойцов на маршруте. Здесь просто особый случай, - сказал я, засмеялся и послал коня вперед. Там ведь меньше было пыли.
ВИДЕНИЯ ВО СНЕ И НАЯВУ
У меня часто появлялось ощущение опасности. Я не мог себе даже объяснить, в чем это выражалось, но это где-то внутри что-то слегка давило, перекатывалось, а потом исчезало. Иногда оно появлялось поздними вечерами, и я думал, что это от нервов из-за проблем нашего похода. А то бывало, объезжаю идущую колонну и вдруг в какой-то момент как бы чувствую выстрел в мою сторону. Останавливаюсь и оглядываюсь назад. Мимо идут бойцы, пылят, некоторые улыбаются мне. Чертовщина какая-то! Взвил коня шпорами и поскакал вперед.
А однажды возле моей палатки охрана задержала бойца, так как, когда его окликнули, он попытался убежать. Его привели ко мне. Глянул он на меня исподлобья робко, а у меня как у ежа на спине колючки встали, как будь-то враг предо мной стоит.
- Как звать тебя? - спросил я.
- Проктон.
- Почему не в отряде?
- Хотел посмотреть Ваш шатер.
- Ну, и как он?
- Конечно, он лучше и выше наших палаток.
- Станешь командиром, и у тебя будет такой "шатер", - сказал я с улыбкой, чувствуя растущее внутреннее напряжение. - Иди, отдыхай. Завтра будет тяжелый день.
Охрана отдала Проктону меч, и он ушел. И только потом я смог расслабиться и заснуть.
Меня звала Валида. Она была чем-то взволнована и шла ко мне, не сводя с меня встревоженного взгляда.
- Ты совсем забыл обо мне. Почему? - проговорила она, сдерживая слезы.
- Я не забыл. Просто мне трудно в этом походе.
- Сережа, как это на тебя не похоже.
- Правда, мне было иногда страшно и, глядя на горы трупов и лужи крови, я часто спрашивал себя "зачем я здесь".
- Это потому, что ты забыл, что я тебе говорила. Тебе мои амулеты напоминали обо мне и о грозящей тебе опасности, но ты этого не замечал, а они тебя не только предупреждали, но и спасали от разящих ударов .
- Я этого не помню.
- А вспомни, как ты отбивался от двух кукчей и один из них, нанося смертельный удар, промахнулся. А как удар кинжалом ночью в палатке нацеленный в твое сердце, пролетел мимо.
- Так это спасла меня ты?
- Нет, это спасла тебя наша любовь и мой оберег, заложенный в амулеты. Посмотри на них, и они это подтвердят цветом в минуты твоих волнений, тревог и подстерегающих тебя опасностей.
- Валида, иди ко мне, - почти прокричал я и хотел взять ее за руки, а потом обнять и поцеловать, но она улыбнулась мне и со словами "помни обо мне и береги себя", исчезла.
Я проснулся и долго пытался понять свой сон и внимательно вслушиваться в темноту ночи. За палаткой еле слышно ходили часовые. Тихо шумел листьями лес. Все спало. Перед глазами снова ожили картины сновидения.
- Валида, Валида, как тебя мне сейчас не хватает, - прошептал я и нежно погладил амулет на левой руке. - Так это ты меня спас. А я на тебя и не смотрел. Ой, что я говорю! Какой амулет? Ведь это же суеверие. Да, но действительно, почему тогда в сражении так промахнулся мечем кукча. Я посчитал, что мне повезло. А кинжал? Какой кинжал? Не было никакого кинжала. И надо же присниться такое. Это все потому, что я давно без Валиды. И как она там сейчас?
До крепости оставалось еще три дневных перехода, когда к нам пришла от них помощь. Прорвались все-таки ребята! Молодцы! Я их обязательно потом отмечу. А пока сделали большую остановку. Мы распределили раненых на новые телеги, заменили, где надо лошадей. Также нам привезли продукты, а Терап получил лекарства и перевязочный материал. Теперь мы станем более маневренными и защищенными: отряд сопровождения насчитывал 25 человек. Я видел, как поднялся боевой дух в экипаже, все поверили, что теперь мы выберемся из этой заварухи. И даже Терап заулыбался, когда сказал, что он все сделает, чтобы среди раненых было меньше потерь.
Последующие дни прошли без приключений в бодром темпе. Нет, было одно происшествие на второй день, вернее на вторую ночь, после большой остановки. Я уже почти заснул, как вдруг на меня кто-то навалился, проткнув кинжалом мою походную кровать на полтора ладони от моего левого бока. Я только невольно вскрикнул, и, схватив неизвестного за руки, повернул его резко на бок, и мы упали на пол. На шум вбежали бойцы охраны и схватили нападавшего на меня убийцу. Ну, а как еще можно это понимать, глядя на торчащий, на кровати кинжал. Я встал, накинул на себя плащ, глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз и успокоился. Принесли еще один факел, и я узнал в напавшем на меня бойца, который несколькими днями раньше был задержан у моей палатки. Вспомнив вещий сон с Валидой, я посмотрел на амулеты. Они потемнели. Тогда я перевел взгляд на убийцу и увидел, горящие глаза, заполненные не страхом, а ненавистью. Это меня удивило. В это время прибежали встревоженный Бару и командир лучников. На их немой вопрос я попросил быстро найти Авенира. Вскоре пришел ничего не понимающий и заспанный Авенир. Я вкратце рассказал о случившемся.
- Бару, проследи, чтобы было тихо, и чтобы никто больше не узнал о случившемся. Предупреди охрану.
После этого мы с интересом посмотрели на бойца-убийцу.
- Начинай, - сказал я Авениру, - а мы послушаем ваш разговор.
- Почему ты хотел убить командира, - спросил Авенир, но Проктон молчал, зло, поглядывая на меня.
- Кто тебя послал на это преступление? - и снова молчание.
- Ты пошел в поход добровольно. Ты мог бы получить хорошие деньги. Ты их заработал, но теперь тебя казнят, а твою семью и ближайших родственников продадут в рабство или сошлют на рудники, - продолжал Авенир, но Проктон молча, уставился в пол.
- Подумай, тебя казнят, а тот, кто тебя послал, будет жить.
- А если я расскажу, то семью мою не тронут?
- Не тронут, - сказал Авенир и посмотрел в мою сторону. Я утвердительно кивнул головой.
- Меня послал Диприл.
- Что? Сам лично?
- Нет, от его имени говорил управляющий. Он сказал, что в случае удачи долг моей семьи спишут и заплатят еще в пять раз больше. А если я откажусь, то он меня и всю мою семью за долги отдаст на рудники. А там долго не живут.
- Ты умеешь писать.
- Да.
- Тогда мы все это запишем, и ты подпишешь.
- А что будет со мной и семьей.
- О твоей семье мы уже говорили, а остальное ... А как ты сам думаешь?
- Я понял, - сказал Проктон и в его глазах уже не горел огонь ненависти. Там не было ничего, кроме безысходности. Его увели в штрафную палатку под усиленным караулом, а мои амулеты посветлели.
По тому, как все озабоченно молчали, я понял, что происшедшее было для них шоком.
- Вот что братья славяне, - начал я, но увидев их недоуменные взгляды, продолжил, - ладно кирики, кирики вы. Ну, пошутил я, а то совсем опустили голову. Главное, мы знаем кто и что. Ты, Авенир, оформи все, как следует. Ну, чтобы с нами не случилось, эти факты должны дойти до Высшего Совета.
- Ты Бару, организуй с Авениром надежную охрану Проктона и никакой утечки информации. С ним я еще не решил что делать. И если решу казнить, то надо найти обоснование без огласки его мотивов. Вдруг у нас не один такой здесь выжидает удобного момента. Авенир, это уже твоя работа. Так, все идут спать, а ты, Бару, останься на минутку.
- Понимаешь, Бару, - начал я, когда все ушли, - я не верил ни в какую чертовщину и в амулеты тоже, не смотря на заверения Валиды и твои уговоры. Но все эти события подталкивают к этому. Давай так. Завтра за час до побудки возьми с собой меч, лук, метательные ножи и все что нужно для защиты лица и тела от прямых ударов с близкого расстояния.
- Что ты задумал?
- А вот завтра и узнаешь. Только найди для нас двоих уединенное место за лагерем.
- Но что там будет?
- Все, все! Иди, проверь караулы и высыпись, как следует.
Рассвет только еле забрезжил, когда меня разбудил Бару. Палатки, деревья и кусты темнели еще черной массой и искажали восприятие обстановки. Я взял часть вещей у Бару и кивнул ему головой. Охрана двинулась за нами, но я жестом показал остаться на месте. Как Бару находил верное направление в этом сумраке, я не знаю, но вскоре мы оказались на небольшой полянке. Немножко посветлело. Я сказал, что надену на себя все эти доспехи, а на голову шлем с забралом. С лица Бару не сходила ироническая улыбка. Когда я надел все это железо с его помощью, то сказал ему, чтобы он отошел шагов на 15 и выпустил прямо в меня штук пять стрел и все метательные ножи. А затем подошел ко мне и провел несколько рубящих и колющих ударов.
- Сергей, ты, что с ума сошел?-
- Нет! Но если ты не сделаешь это, то сойду.
- Но ведь это опасно.
- Ты что сомневаешься в защитных возможностях доспехов?
- Нет! Но...
- Вот и выполняй приказ командира, - Бару пожал плечами и начал готовится выполнять этот дурацкий приказ. Так он, наверное, думал.
Сначала он выпустил стрелы и кинул метательные ножи. Они летели прямо в меня, но за метра полтора до цели уклонились влево или вправо и воткнулись в стволы близлежащих деревьев. Бару обалдело смотрел на меня, а я на него в узкую щель забрала.
- Ну, чего стоишь! Теперь иди на меня с мечом.
Бару подошел ко мне и ударил мечем по плечу, но меч прошел мимо рядом с опущенной рукой. Он ударил в другое место и удар не поразил меня.
- Ничего не понимаю, - сказал Бару.
- А я понимаю. Это действуют амулеты Валиды.
- Вот! А ты не верил! - закричал обрадовано Бару.
- Так получается, что она спасла меня уже три раза.
- Это как?
- Ну, первый раз - это когда я под копыта лошадей попал, второй - от меча кукчей в сражении и третий - от кинжала Проктона.
После этого, когда мы повторили уже без амулета, все застучало по железу.
Я снял все тяжелое облачение и закричал в небеса.
- О, Валида! Ты спасла мне жизнь трижды! Ты охраняешь меня! Спасибо! Я люблю тебя, Валида! Я скоро вернусь!
- Бару, а давай я тебе отдам один амулет. Ну, зачем мне два, а так я буду спокойней за тебя.
- Нет, Сережа. Их на тебя надела Валида. Вот и носи их и помни ее. А за заботу обо мне - спасибо, - проговорил Бару и часто заморгал глазами.
ПОЛЕДНИЙ ПРИВАЛ
За день до прихода в крепость мы сделали последнюю остановку. Выставили по периметру охранение и собрались на большой поляне. Солнце уже садилось, было не жарко и обстановка располагала к разговору. Бойцы оживленно переговаривались и пытались узнать, о чем будет разговор, но никто ничего не знал, и в воздухе витали самые разнообразные домыслы. Я не объявлял построение и поэтому бойцы группами сидели или лежали на траве. Когда я с Бару и командирами подразделений вышли к ним, то многие встали, но я жестом руки дал им понять, что они могут расслабиться и вернуться в прежнее состояние. Я поднял руку, все замолчали и выжидающе посмотрели на меня.
- Бойцы! Я хочу поздравить Вас с окончанием наших приключений. Еще один день и наш поход закончится. Как все было, вы все знаете. Честь Вам и хвала! У нас будут другие задачи и заботы. Вот об этом я и хочу немного поговорить с Вами. У всех, наверное, вертится один вопрос. Что нас там ждет.
- Как что! Накрытый стол и выпивка, - прокричало почти сразу несколько человек. Их поддержали смехом и веселыми выкриками другие бойцы. Я снова поднял руку и ...все стихло.
- Все будет. Но. Что такое выпивка? Это обязательно драка, - толпа загудела, - это возможные провокации местных, это возможные людские потери и не только от перепоя. Основную задачу мы выполнили, теперь осталось только порядок в крепости навести. С учетом вышесказанного будет так. Мы остановимся в пригороде в казармах бывшего гарнизона. Приводим себя в порядок, в город не выходим. На второй день половина гуляет - пьет, а вторая их охраняет и несет патрулирование в городе. На третий день за столами смена состава. Вопросы есть?
- А почему не в городе гулять будем?
- А лучше бы сразу за поход рассчитаться!
- А сколько мы здесь пробудем?
- А мы на патрулирование не договаривались!
- А бабы будут?
Были выкрики вообще не в тему, а под хохот. Я поднял руку.
- Если Вас выпустить в город, то через 2-3 дня половина останется лежать там. Упитыми, побитыми, убитыми и без хруля в кармане. А так я выполню обещание по " Тутти" и вы все будете живы и здоровы. Да, и на поляну приходить без оружия. А за патрулирование крепость платить вам будет отдельно. И бабы будут. Комендант крепости за свой счет обещал.
- Ура - а- а- а!!! - закричала толпа, а мы под этот крик начали уходить.
- Пусть покричат, порезвятся! - сказал Бару, - а то долго молчать да оглядываться приходилось.
- Эй! Командиры! - кто-то прокричал, - а как мы делиться будем? Ведь все захотят быть в первом заходе за стол.
- А действительно! Как? - сказал я, и мы вернулись обратно. На нас смотрели десятки веселых и любопытных глаз. Всем было интересно, что мы придумаем в этот раз. Бару и другие командиры смотрели на меня, с каким-то смущением, криво улыбаясь. Мол, сам заварил, сам и расхлебывай. Я минуты две помолчал, как бы ожидая, когда все утихнуть. Потом я засмеялся.
- Что? Думаете, командира врасплох застали этим вопросом? - улыбаясь, проговорил я. Веселый шум нарастал.
- Так вот! У Вас есть два выбора: построится в шеренгу и рассчитаться на первый второй. Первые номера три шага вперед и первыми за стол. Или. У вас уже сложились дружные группы - команды. Поделитесь на пополам, а потом все решит монета. Главным судьей в ваших спорах будет Бару, а помощниками ему - командиры подразделений. Они же отвечают и за весь порядок в экипаже.
С этого момента наш лагерь стал походить на муравейник или на растревоженный улей. Бойцы сбивались в кучки, ходили от группы к группе. От споров и разговоров над поляной спрессовался и завис устойчивый гул, который метался среди деревьев и никак не мог покинуть это место. Уж больно тема была интересная!
К вечеру в штаб пришли командиры подразделений со списками на первое и второе застолье. У всех было такое настроение, ну, как бы после затяжной зимы вот-вот уже завтра будет Весна.
СЕРГЕЙ РАЗМЫШЛИЗМЫ
Вместе со своевременной помощью, комендант прислал мне письмо, в котором выражал тревогу за состояние крепости и просил ускорить наше прибытие. Он предупредил, что в окрестностях крепости бродят отряды бандитов, которые грабят небольшие поселения и уже дважды пытались захватить Форпост на перешейке. Предполагается, что это были наемники Бредландии и бойцы из гарнизона приставшие к ним из-за невыплаты жалованья. Я вспомнил наш последний разговор с Аспиром у него в кабинете.
- Сережа, раз уж выпала тебе такая судьба, то я хочу рассказать тебе о наших отношениях с соседями и о стратегическом значении этой крепости-порта, - сказал мне тогда Аспир.
- А неплохо было услышать об истории этих отношений. А то посылаете, как с завязанными глазами
- Хорошо, Сережа! Вот смотри это карта - схема нашей страны и примыкающих к нам соседей. Обрати внимание на расположение порта-крепости.
- Да, интересно, он расположен на краю полуострова, который изгибается крутой волной в сторону залива. Очень удобное расположение.
- Еще бы! Со стороны моря его защищает скальная гряда от нападения и от ветра, что позволят контролировать ситуацию в заливе. А Бредландия вот она. Рядом. Она давно уже претендует на полуостров и не раз пыталась захватить этот порт. У нас с ней недавно была война, а теперь перемирие. Видишь, вот перешеек. Стоит только захватить там Форпост и порт - крепость будет блокирована. Не исключено, что эти события в крепости спровоцированы агентами Бредландии, как и все эти бандитские отряды, рыскающие по нашей территории в том районе. Будь осторожен там и помоги коменданту крепости отвести угрозу от захвата крепости. Ты будешь наделен высшими полномочиями, и комендант крепости будет выполнять все твои требования.
- А отчего это такое название - Бредландия? - спросил я Аспира.
- Эта история имеет почти столетнюю давность. Тогда мы были единым государством, и это было просто графство Альдамиро. Так как большая часть залива принадлежала графству, и у них был сильный флот, то в целях улучшения руководства морскими силами порт Талассполь был передан под командование адмирала графства Альдамира. Мы были едины, сильны и соседи нас уважали.
- И что же случилось?
- А начались династические разборки: кто главнее и сильнее. В результате все это привело к распрям, практически к гражданской войне и к выходу из союза графства Альдамиро. Вот тогда пришедший к власти граф Альмизимо и сделал заявление: у нас сильный флот, нам принадлежит почти 70% экспорта зерна и у нас все возможности стать сильной и богатой страной. И назвал он свою страну Брендландией. И может, так бы и стало, если бы не внутренние разборки, увлечение роскошью и дворцовостроительством. Каждый вельможа стремился переплюнуть другого в роскоши. В общем, флот сгнил, посевы зерна упали, страну захлестнула нищета и разбой. И стали в народе называть эту страну Бредландией. А порт Талассполь с прилегающими территориями вернулся в свое государство.
- Да, Аспир, ну, и историю ты мне рассказал. Все почти как у нас.
- Где это у вас? - спросил удивленно Аспир.
- Ну, ты же помнишь, откуда я пришел.
- Правда! И у вас такое бывало?
- Бывало и не такое! У нас тоже были подобные Бредландии.
Тогда я только слушал и кивал головой, а теперь понял, что влип по самое не могу. Ладно, махать мечом я уже научился, а вот ловить агентуру - это уже шпионский детектив. Ну, Диприл, ну, Эразы! Вот, заразы! Удружили они мне командировочку. Пролететь бы над этой шушерой на Боинге со своим экипажем. Вмиг бы все успокоились. Так, где они, а где я. Уж лучше сидеть бы мне возле Валиды, да ездить иногда на Святое озеро или в гости к Амизе. Так нет, сиди сейчас и думай, как своих бойцов довести до крепости, да еще порядок там навести. Да, ждут нас там. Только кто и в каком количестве.