"О..." (Ноль)

Никонову (поэту и звезде)

Корзина мусором переполнена -
Хороший образ для стихотворения -
Забита мыслями и оконными,
Вернее, с подоконника впечатленьями.

I.
Сквозняк и кактусы обнимаются,
Трехлетней пылью укрыты заживо.
Скрипит рассерженно, порывается
Наружу форточка эпатажная.
Восьмой этаж, панорама гордая.
Вот дама. Стойте! За мной невидимо
Пасётся, строго ушами дергая,
Мой белый конь, не совсем обыденный;
Умом блистает почище вашего.
Но что я слышу? - Вам конь и важен был?!
Ну так берите ж, я без сомнения
Его дарю, но ужели мнение

Здесь обо мне столь ничтожно низкое? -
И с верхотуры я прямо в мусорку
Сорвусь, но тут же, как новый, выскочу.
Прощайте, дамочка! Мы невкусные
Для вас и вашего роду-племени...
Собака лаяла вслед раскисшему
Пенсионеру, что сном и временем
Потерт, раскрошен в пыль и унижен был.
Такими сказочными подарками
Был удостоен, что стало жарко и
Хотелось плакать от справедливости,
От зря растраченной терпеливости.

Жужжат на кухнях комбайны. Яблоки
В ножах кончают пути бесстрашные.
А наши пыльно свисают тряпками
Законы жизни; утонем в каше мы.

II.
А за окном, спотыкаясь лужами,
Шел парень, сумку сжимая слабыми
Руками тонкими, и в запруженных
Глазах стекло; те глаза не плакали,
Когда рыдания мать последние
Пыталась прятать прической с проседью
От медсестры, не смотря на бледного
Живого сына. Вот взять - и бросить бы!
Всех вас с ментами и футболистами.
Но вот проблема - не будут чистыми
Уж никогда ни мои конечности,
Ни голова, что забыта в млечности

Путей ж/д и небесных, в частности.
Пускай, не знаю, как в небе выглядят
Те звезды, что по закону гласности
Со сцен пищат в наушник шмыгают.
И вот свершилось - звезда спускается
С высот гламурного андеграунда
- А ты неправильный! - удивляется, -
Стихи вполне, ну а что же с саундом?
Когда погонишь на революцию
Людей, обдолбанных конституцией?!
- Но сам ли веришь?! - спрошу навязчиво, -
А если веришь, когда обрящем мы

Героя нового, безупречного?!...
Да ты под кайфом, звезда панкрочная!
И есть ли что-нибудь человечное
В твоих стихах, или все порочные?

III.
Замялась, дико глазами рыская,
Звезда, уселась со мною рядышком.
Вдруг закричала, слюною брызгая.
Мол, всех поэтов к такой-то бабушке!
Мол, погляди, человек - ничтожество,
Внизу бежит, не досужась вырасти
До окон светлых, что ночью множатся,
До облаков, до небесной сырости...
- А мы с тобой, знать, и вовсе нелюди?!
Так нам - скрываться, а мы все спереди
И сверху всех подгоняем выстрелом
Стиха и крика, такие быстрые!

- Постой, не смейся, ведь нас не слушают!
- Меня - конечно! Но ты?! С альбомами,
С концертами, интервью, надушенный
Кумир толпы, ты стоишь столбом, а мы
Тебя с холодных обломков Финского
Вновь лицезреем, скользя вниманием.
Ах, до чего же исполнен свинского
Мой новый друг. И за понимание
Нельзя не выпить!.. - Давай по совести!
Не гедонист я и не поссорился
С народом, - снова поэт брыкается.
Но вот уже начинает каяться,

Что ничего не наделал путного,
Да и хотелось не очень многого.
А сам он - вроде куска лоскутного
Дырявого одеяла-логова...

IV.
А там внизу за неспешным дворником
Блестела грязью фата из золота
И меди. Кучи сгребал по вторникам
Большой КамАЗ, отрезавший головы
Пилотам-листьям, что с веток падали.
Звезда уснула на подоконнике,
А в небе странными перекатами
Бурлили танки, пехота, конники.
Ах, если б лифты ходили с улицы
И все прозрачные, сколько пуговиц
И молний было бы не застегнуто,
Ключей, талонов бы не изогнуто,

Не скурено и не пережевано
Осталось пачек, но лифты клетками
Несутся смрадные, размалеваны.
А осень вновь - в хоровод с таблетками,
С шарфами, теплыми батарейками
(Хотя, не факт), с днями и рожденьями,
С пустыми лавками и копейками
На днищах луж. Там, за загражденьями
Бензина мутной веселой радуги
Мелькает часто, совсем ненадолго
Вся ценность жизни, но сверху чудилось -
Лишь только блики на солнце сгрудились.

А всяк поэт хочет стать художником,
Ну а художник поэтом жаждал бы
Явиться миру, ну иль немножечко
Отвлечься от разговора важного...


V.
На миг я вышел.
			Подъезд
Напомнит Петербург Белого -
Черный, больной,
Где тени дышат,
			их съест
Деятельность паштета серого - 
Мозга, где мой

Зеленый Орёл замешан
В той же нелепой куче,
Где он, скорее, и будет,
Лежать, или будет повешен
На строках, страницах; лучше
Уж точно не станет людям

От этого описанья.
Ведь город - это страданье,
Не измеримое ложкой,
Часами или рублями,
Дырявыми сапогами,
Может, лишь только кошкам

Дано стать этого выше?
Слышишь?!
Рядом храпит поэт
А, это уже с собою...
В запахе сигарет
Можно запах прибоя

Услышать и дать свободу
Стихам настоящим образом,
Ну, вроде вот этого.
Все равно, что идти по броду,
Иль через брод, и быть тормозом;
И вдруг,
	     несмотря на "далеко не лето",

Нырнуть, холод отбросив
Пятками,
Положив на лопатки,
Всех, кто не переносит
Столь алогичные выходки...
Наверное, просто завидуют.

Может, вернусь назад,
				но главное,
Что
	могу сказать,
			   забавно,
Но я там побывал,
В этом отсутствии места,
Там, где асфальт - трава,
Там, где Аврора - Веста.

(сентябрь-октябрь 2008г)