Погружаться в мир прикладной демонологии можно сколь угодно долго. Свидетельств тому великое множество, но все они носят неформальный характер.
Путь обратно бесконечен, и его как бы не существует. Однако об этом не любят распространяться - не будем и мы.
Достаточно знать, что все пути усеяны ловушками - и это закон.
А рассказ пойдет о самой большой из ловушек.
В один из жарких июльских дней предвоенного года к Боровицким воротам подошел человек. С карнизов, зубцов, куполов и ветвей снялись птичьи стаи и в панике улетели в сторону Замоскворечья. Охранник окинул долговязую фигуру подозрительным взглядом и потребовал пропуск. Незнакомец вытащил из кармана книжку и протянул ее охраннику. "L. D. Bronstein (Trotsky)" было написано под фото. Охранник ошалело уставился на долговязого. Тот снял пенсне с носа и отчеканил:
--
Мировая революция проиграна. Приехал сдаваться. Чего ждешь, сволочь?! Связывайся с главным!
По прошествии нескольких минут ополоумевшая кремлевская охрана получила приказ немедленно пропустить визитера. Провожая взглядом его фигуру, исчезающую в сводах арок, начальник охраны просипел внезапно севшим голосом своему помощнику:
--
Черт знает, что творится... Троцкий приехал! А ведь он умер совсем недавно, царствие небесное...
Во втором поясе охраны о прибытии Троцкого ничего известно не было. Поэтому человек в дверях, увидев приближавшегося незнакомца, открыл рот, чтобы потребовать пропуск. Но ничего его рот произнести не смог, а так и остался открытым. Рука охранника непроизвольно сотворила крестное знамение. Посетитель подошел к нему и улыбнулся.
--
Дедушка, - прошептал охранник, - Степан Никитич... как же ты... здесь...
--
Здравствуй, внучек. Так вот ты какой у нас стал! - прошамкал посетитель беззубым ртом и с гордостью оглядел охранника.
--
А... тебя же рас... кулачили и рас... р...
--
Расстреляли! - пропел дедушка и залился веселым смехом. - Хорошая память у тебя, Олежка!
Охранник тихо снял фуражку и упал в обморок.
--
Эхехе, внучек... - посетовал дедушка, перешагнул через тело, и проследовал дальше.
И таинственный пришелец, столь легко меняющий обличья, пошел кремлевскими коридорами.
Здесь он встречал разных знаменитых людей. Лаврентий Берия открыл дверь и столкнулся с пришельцем нос к носу. Тот молча посмотрел на него. Берия, не дожидаясь вопросов, указал пальцем направление. Таинственный пришелец кивнул и последовал дальше.
Анастас Микоян шел навстречу. Завидев визитера, он схватился за сердце и сильно побледнел.
--
Тов... товарищ Фрунзе, - прошептал он еле слышно.
Легендарный командарм раскрыл свои широкие объятья и заключил в них окаменевшего Микояна.
--
Товарищ Анастас, родной вы мой! - сиял теперь столь суровый при жизни полководец. - Как давно я вас не видел!
--
Но... - прошептал Микоян, - как?..
--
А я прям с того света! Мы вас там прямо таки заждались! - Фрунзе ткнул Микояна пальцем в грудь. - Какая у вас удивительная живучесть!
--
Меня заждались? - еле слышно пролепетал тот. - Но ведь так не бывает...
--
Чего не бывает? - нахмурился командарм.
--
Того света.
--
Не бывает?! - в голосе покойника появились железные нотки. - Еще как бывает!
--
Н... ну... не... Вы двойник!
--
Я? Двойник? Ты это брось! Туркестан помнишь?
--
А? - переспросил Микоян.
Фрунзе пристально смотрел ему в глаза.
--
Хиву помнишь? А я ведь знаю теперь! Знаю куда... - он сделал многозначительную паузу, - бронепоезд мой пропал...
Микоян отступил, развернулся и пустился бежать по коридору. Командарм крикнул ему вдогонку:
--
Так мы ждем! У нас и место готово!..
Он осмотрелся. Вокруг были одни коридоры. Спросить было некого.
--
Я, кажется, заблудился. А что, если попробовать через это окно... - воскликнул он и шагнул в огромное зеркало, висевшее на одной из стен.
--
Что такое! - в сильнейшей досаде пробормотал он, осмотревшись вокруг. - Неужели я в зеркало вошел? Какая гадость. Я же говорю, заблудился...
В этот миг из-за угла вышел Климент Ворошилов. Подойдя к зеркалу, он увидел в нем позади своего отражения невероятно испугавшую его адскую фигуру. Он втянул голову и быстро оглянулся, но за ним никого не было. Дрожащей рукой старый рубака перекрестился.
--
Хо-хо! Изрядно! - сказало исчадие ада, следившее из зеркала за этими действиями и пощипывая тонкий длинный ус. Затем исчадие ада выпало из зеркала, нависнув всей своей громадой над несчастным Ворошиловым. - Ну, знаете ли, понастроили вы тут у себя в Кремле! Какие-то коридоры, зеркальные комнаты... - исчадие помахало рукой в сторону зеркала. - Решительно невозможно ничего найти!.. Не подскажешь, милейший, как к главному пройти? А?.. По этому коридору, - исчадие обернулось, - или по этому? Или, - оно снова посмотрело на Ворошилова, - может быть, срезать?
Под ногами Ворошилова росла лужа.
--
Нда-с... - протянуло адское создание (разумеется, все уже поняли, Кто именно это был) и разочарованно махнуло рукой. - Пожалуй, без того, чтобы срезать, не обойтись.
Дьявол подошел к стене.
--
Вот тут, пожалуй, и срежу.
Он сделал глубокий вдох, зажал двумя пальцами нос, как будто собирался нырнуть в воду... и шагнул в стену.
Выйдя с обратной стороны этой стены, он оказался в небольшой комнате - скромно обставленной, тускло освещенной, и пропитанной тяжелым запахом табака.
Дьявол обернулся и увидел усатое существо, стоявшее в углу с трубкой в зубах. Существо довольно скалило зубы и топорщило усы.
Дьявол взял стул, стоявший возле тахты, и поставил его на середину комнаты. Он сел на стул, удобно откинулся на спинку, расправил камзол, положил ногу на ногу. Приставил к себе шпагу. Обернулся к усатому существу и весело расхохотался:
--
Похоже, ты поймал меня, братец! Читаю это по твоей улыбке, которую, ха-ха, никто кроме меня никогда не видел!
Существо перестало улыбаться и нахмурилось.
--
Ты!.. угадал! - сказало оно, делая многозначительные паузы между словами. - И я очень! этому рад.
--
Еще бы! - с восхищением сказал Дьявол. - Изловить самого хозяина тьмы! Но я потрясен! - он изящным жестом обвел пространство. - Я потрясен масштабом твоей работы!.. Москва... - протянул он мечтательно и прищелкнул языком. - Когда я гулял по этому городу, то не мог поверить своим глазам! Десять лучей, кладбища в пересечениях, затопленный храм... Ты даже покойников в стены вложил! Ничего не перепутал, все учел! Полагаю, ты работал по чертежам Гермеса, они лучшие...
--
Я знал... что тебе... понравится! в Москве, - снова оскалило зубы усатое существо.
--
О! - Дьявол явно пребывал в восторге. - Я ничего не видел прекраснее! Такой огромной двойной пентаграммы еще никто не выкладывал! Но скажи, перестраховщик, - почему двойная? Эти нижние ярусы...
--
Хм... - усмехнулся усатый. - Нас спрашивают - почему?.. Мы ответим... Потому что! мы не любим... делать все тяп-ляп, как некоторые... а, наоборот!.. любим делать все очень! тщательно... Мы любим делать все с! запасом.
--
М-м... "некоторые" - это ты имеешь в виду меня, конечно, - сказал Дьявол. - Обидно. Разве тебе хоть раз удавалось взять верх надо мной?
--
Да, удавалось! - ответил усатый. - Разве я не победил тебя в Египте? - он сделал очень многозначительную паузу. - Победил! И правил там очень! долго... Я жил там в каждой! частичке, в каждой... былинке!.. Я! правил там без...
--
Да, ты правил безраздельно Египтом, - отозвался Дьявол. - А я остальным миром.
Его собеседник нахмурился и помрачнел. Он затянулся трубкой и, выпустив облачко дыма, сказал:
--
Но давайте вспомним... к примеру... Вавилон!
--
Конечно, Вавилон! - подхватил Дьявол. - Как же не вспомнить город, в котором ты ухитрился сжечь меня дотла!
--
Совершенно верно заметил товарищ - дотла! И развеял прах над Евфратом! - усатый сделал акцент на слове "Евфрат" и сопроводил всю фразу жестом, напоминавшим попытку заткнуть пальцем льющую воду из крана.
--
Ах, как это символично - развеять прах побежденного, - щелкал пальцами Дьявол в некоторой задумчивости. Сверкали перстни, и по стенам бегали солнечные зайчики. - М-м... Эта история рассказана не до конца. На том месте, где был развеян прах, выросли самые красивые в мире сады. Теперь - всё... Но когда ты повел на меня крестоносцев...
Его собеседник хлопнул по столу ладонью.
--
Будем считать... что в этом случае! мне - не! повезло, - с досадой в голосе сказал он.
--
Лучше сказать, что ты не на тех поставил, батоно, - по-грузински ответил Дьявол. - Кстати, на этого говнюка Робеспьера ты тоже зря ставил. Но там была ничья. Ты оказался достойным противником.
Тот прошелся из угла в угол, дымя трубкой.
--
Я... не понимаю до сих пор!.. зачем! ты помогал мне... с Чингисханом?
--
Я люблю компромиссы, - ответил Дьявол.
--
Но...
--
Постой! - прервал Дьявол усатого. - Зачем ворошить прошлое? Тем более что у тебя такой важный день! Ведь сегодня ты достиг пика могущества! О да, сомнений нет!.. Только одно омрачает мой восторг.
--
Что же... омрачает... твой восторг? - недовольно спросил усатый. Ему не понравилось, что его прервали. Никогда до этого никто не прерывал его.
--
Тебе удалось воплотить самую грандиозную ловушку для Дьявола! - воскликнул Дьявол. - Такой, клянусь честью, больше никто и никогда не создаст. Ты знал, что я не могу не прийти в пентаграмму, предназначенную для меня. И ты сидел здесь в центре и ждал. Браво! Но...
--
Что же? - воззвал к нему второй. - Не томи.
--
Почему в центре столь великолепной пентаграммы так сильно накурено! - Дьявол скорчил недовольную мину. - Плебейский запах трубочного табака - это невыносимо!
--
Но у тебя... будет... время... проветрить, - ответили ему.
--
Но, помилуй, куда же денешься ты? - смутился Дьявол.
--
Раз товарищ... такой непонятливый, мы объясним ему... - вздохнул второй. - Я... поменяюсь! с тобой местами.
--
О! - захохотал Дьявол. - Ни больше ни меньше! Ты хочешь править преисподней, честолюбец! Но, помилуй, ты слишком плохо выглядишь! Для такой работы нужно быть чуточку более представительным.
Дьявол скинул пылинку со своего изящного походного камзола. Он вздохнул.
--
Так ты и в самом деле чувствуешь, что сравнялся со мной могуществом? - спросил он.
--
А разве... нет? - усатый снова помахал трубкой.
--
Допускаю, - кивнул Дьявол. - Поэтому я шел сюда с легким сердцем.
--
Это! почему? - прищурился усатый.
--
Твоя пентаграмма, - сухо изложил Дьявол, - предназначена для Первого среди Сил Зла. Ты им стал. Наравне со мной, конечно. Но пентаграмме достаточно затянуть одного. И в этом ты меня опередил, любезный родственник. О, не сомневайся - я пришел по собственной воле! Ибо знал, что найду здесь одного пойманного. Обрати внимание! Ты поймал самого себя...
С этими словами Дьявол встал со стула, подхватил шпагу, и, отвесив легкий поклон, удалился.