Слушая замечательнейший саундтрек Майкла Наймана, решил написать этот текст.
Видел эту киноленту лет эдак двадцать назад. Может быть, вы тоже смотрели фильму с таким названием, и не узнаете его по моему пересказу... Ну, что ж, значит, мы видели разные фильмы.
Итак, крушение корабля у берегов Австралии или Новой Зеландии. Чудом спасшаяся пианистка горюет о потонувшем инструменте. Но вдруг туземец (в исполнении американского актёра - красавца Харви Кейтеля) спасает пианину из бушующих волн. Возрадовавшаяся мадам желает получить инструмент. Но не тут то было.
Туземец говорит:
- Одна клавиша - одна ночь!
Дама показывает пальцем:
- Только за чёрные согласна!
Туземец:
- За чёрные не отдам. Только за белые. Их то в два раза больше!
- В полтора.
- Договорились.
И вот туземец приходит к даме за оплатой , а она начинает играть на пианине. Раз сыграла. Два сыграла. Три сыграла. Дикарь понимает, что уже готов и даром отдать инструмент, лишь бы она не переставала играть. И он уже как бы и не дикарь. Прекрасные чувства его просто таки переполняют.
И вот здесь в фильме, для меня, происходит интереснейший момент. Я вдруг понял, что своим произведением, режиссёр Джейн Кэмпион, хотела сказать, что человека из обезъяны сделал не труд, как нас уверяет теория Маркса-Энгельса-Ленинштрассера, а - тяга к прекрасному и гармонии.
Рассмотрим этот момент в упрощённом виде. Вот смотрит человекоподобный примат на солнышко и думает: "Как оно сияет! Не может такого быть, чтоб под столь прекрасным солнышком я оставлял загорать свои поганые и вонючие какашки. Буду я их теперь прятать глубоко под землёй!" Или смотрит он же на свою супругу и говорит ей: "Как ты хороша сегодня! Не буду больше тебя бить, а буду теперь дарить тебе самые вкусные шампиньоны!"
И о чудо! После этих слов, звериный оскал его расцветает первой улыбкой. Глаза становятся добрее. Осанка постепенно выпрямляется. Лоб становится менее покатым. Хвост отпадает. Волосы с груди переползают в подмышки.И вообще, после того, как он подумал о ком-то хорошо, он становится менее чупакаброобразен.
Дальше - больше. Красивая немая девушка играет прекрасные мелодии туземцу на пианине. (Это мы быстренько вернулись в Австралию). Ею , этой девушкой, не только любуешься, но её ещё и жалко. "Что ж я изверг делаю?! Зачем мучаю такое беззащитное существо, которое мне даже слова в укор сказать не может?! Отдам пианину без выкупа. Пусть играет где и сколько хочет. Не должно искусство зависеть от тирана - филофониста!"
Умильная и душещипательная сцена: пианистка с инструментом уплывает за океан к такой же как и она красивой и одухотворённой публике, перед которой каждый день кто то устраивает концерты.
Слоняется наш бывший дикарь по своему острову, смотрит в небко окрылённо-одухотворённым взглядом и понимает, что теперь ему хочется, чтоб к нему на остров занесло целый оркестр пианисток. А он бы всех их спас и отпустил.