По улицам шагает темнота, 
В сопровождении двух странных теней. 
Кого скрывает нам она? 
Двух грешников, или виденье? 
А может это друга два 
Что больше быть не могут вместе? 
Они как холод и жара 
Нужны друг другу, 
Но не быть им вместе. 
Одна пьянит нас сладостью вина, 
Другая солью раны посыпает. 
Одна в пустынной темноте портнеров страстью наполняет, 
Другая же, губить в двойне 
Способна только в полночи минуты. 
Держать на острие, в огне. 
Замучить может не подумав и минуты. 
И вот шагнув под тусклый свет от фонаря, 
Мы видим женщин двух 
Что движуться рука об руку. 
Одна, стара как свет, 
Ужасна вся её хода. 
Ссутулость плеч, и сердца стук 
Что звук его по венам гонит холод. 
И тот ласкут, что покрывал ей черные глаза, 
Упал к ногам, и острый взгляд 
Как кончик от рапиры 
Проткнул мне сердце быстро, навсегда! 
Ведь та старуха смертью называлась. 
Но кто же был с ней справа от плеча? 
Быть может злой её помощник? 
Но стоило поднять мне грустные глаза, 
Увидел девушки лицо я неземное. 
Она глядела на меня 
И улыбалась так лукаво, беззаботно. 
Её безумные глаза уставились на кровоточащую рану. 
"- Ну помоги же мне, я умираю для тебя! 
Спаси раба что окалдованный тобою!" 
Но наклонившись, поцелуем обожгла 
Мои усталые, измученые руки. 
"- Ты умираешь для себя, 
И смерть теперь твой покровитель. 
Люовь когдато в твоем сердце ожила 
Но умерла, вновь не дождавшись чуда." 
И вот тогда душа поэта замерла, 
Ведь девушка в лицо ему открыто, 
Сказала что убийцею была 
Его сердечная молитва. 
Как много знал, и написал, 
Он был так слеп, что не заметил счастья. 
Он сам убил, сам потерял 
Все то, чем так умело рифмовал. 
Он грешник, 
И сам себя же наказал. 
На улице потух фонарь, 
И незнакомки растворились в ночи. 
А он лежал, все истекая кровью, 
Но истину теперь он знал: 
Любовь теперь подруга смерти, 
Запомнить это нужно навсегда!