Якуненков Николай Анатольевич : другие произведения.

Добрый вечер

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Спокойный осенний вечер пятницы стал для многих людей приятным временем для отдыха. Как никак окончание трудовой недели. Казалось, ничего не может предвещать в такие плавные минуты беззаботности, кроме как прекрасного ужина в кругу семьи, просмотра любимого фильма, трансляции футбольного матча или чего-нибудь еще. Но для жильцов девятиэтажного дома этот безмятежный вечер станет роковой страницей в их судьбе. Вечер, который прогремит на всю страну...
  Темно-серый "Шевроле" лениво припарковался на стоянке у девятиэтажного дома-"свечки", и вскоре одновременно его покинули Костя с Алиной. Коротко пропищал звук включенного датчика сигнализации. И семейная пара прошагала к тускло освещенному единственной лампой осеннему подъезду, мысленно уже ощущая тепло дома после рабочей недели.
  - Вот черт! - воскликнула Алина, по недосмотру ступив в мутную, земельного цвета лужу, по краям которой застыли мятые желто-красные листья. - Ну, наконец-то! А я думала, что день как-то не так идет, все слишком удачно складывается. И вот - настоящий презент с доставкой! Перед самым домом ноги промочить...
  - А я, было, уже подумал о том, что твой день опять пошел насмарку, любимая, - с иронией проговорил муж, остановившись у двери подъезда и бросив на жену. - Решил, что твое настроение окончательно испорчено и, вероятно, безвозвратно... Ан нет, есть к нам еще милость богов!.. Ой!.. А это кто тут?..
  Мужчина вперил внимательный взор в заполненный сумраком закуток между подъездом и почти лысыми кустами клумбы. Задвигалась тень, и на равнодушный свет одинокой лампы осторожным шагом вышел мальчик лет семи.
  - Так это же Дима со второго, Райкин сын, - уничтожил наплывшую напряженную тишину высокий голос Алины. - Ты чего это один тут? Уже темно на улице... Где твоя мама, Дима?
  - Теперь я знаю, кто лужами здесь на дороге повелевает!.. - У мужчины разгладилось лицо и мгновенно вернулось хорошее расположение духа. - Рассказывай, это ты тут честным людям ноги мочишь, а?..
  - Костя, прекрати! - Алина выступила вперед к отпрянувшему было обратно назад ребенку, смерив мужа недовольным взглядом. - Поначалу твои бредни про лужи были тупым лепетом, а я гляжу, ты до сих пор остановиться не можешь. Иногда все это ставит меня в тупик.
  - Извини, если как-то мои слова задели тебя. Не хотел, думал все в шутку перевести, но... И вообще, имею я право в свое внерабочее время говорить то, что хочу и как хочу?
  - Можешь-можешь, но только не за гранью, хорошо? И не пугая детей... Дима, привет. Это тетя Алина. Помнишь меня? Я с четвертого этажа.
  - Да, - едва слышно выдавил из себя испуганный непонятными словами мужчины мальчик с темными волосами.
  Женщина тут же присела возле него на корточки. Костя равнодушно уставился на них. Он неотрывно держался за дверную ручку, готовый при первой же возможности скользнуть внутрь дома.
  - Скажи, дорогой, а почему ты тут один? - продолжила спокойным и располагающим к себе голосом Алина. - Где твоя мама? Она сейчас дома или вы с ней где-то на улице потерялись? Ну же, смелее...
  - Нет, тетя Алина, - тихим и по-девичьи тонким голосом проговорил мальчик, все также сохраняя безопасную дистанцию от соседки. - Я просто ее здесь жду. Она возле магазина встретила какую-то знакомую, очень обрадовалась... А мне велела идти потихоньку, пообещав, что догонит меня возле самого дома.
  - И давно ты так прячешься в тени кустов?
  - Минуту... Две... Наверно...
  - А мамы все нет?..
  - Дорогая, - подал спокойно-бесцветный голос Костя. - Я, конечно, могу из-за сумерек ошибаться, но в нашу сторону вполне быстрым шагом направляется Раиса. Так что спасать больше некого, если только своего мужа, который очень хочет переодеться в домашнюю одежду, а еще настойчиво желает в туалет!.. Это ничего, что я так напрямую?..
  - Именно "чего", дорогой, - съязвила женщина, повышая тон. - Если тебе так срочно нужно, то можешь идти. Я не держу возле себя. Иди-иди, Костя. Заодно чайник поставишь к моему приходу.
  Муж с легким недовольством посмотрел на Алину, приложил домофонный ключ к панели, и потянул на себя дверь подъезда. Неприятно-нервный электронный звук проткнул воздух. Мгновение, - и мужчина оказался внутри подъезда. И в этот самый момент подошла Раиса с сердитым лицом, схватила сына за руку и потянула к себе, хлестко шлепнув мальчика ладонью по заднему месту.
  - Ты куда исчез!? - извергнулся гнев изо рта матери. - Всего лишь попросила рядом поиграть на площадке, как смотрю - нет уже! Все обыскала. Площадка возле нашего дома было уже последним местом, далее - хотела в полицию звонить!.. Слава Богу, ты здесь... Дома поговорим... Привет, Алин. Вот из-за него полрайона оббегала, искала, был только рядом и все, исчез. Чуть сердце не выскочило!..
  - Здравствуй, Рая, - Алина пытливо посмотрела на мать Димы. - А мне он сказал, что ты встретила подругу, разговорилась с ней и отправила его к дому, чтобы он тут тебя ждал. Или все это он просто-напросто сочинил?.. Или как, Дима?..
  - Вот так фокус, сынок! Теперь я хочу немедленно услышать все это из твоих уст, дорогой! Ну же, позорь, позорь дальше родную мать своими выдумками!.. Ни стыда - ни совести!
  Мальчик стоял, скрытый вечерним сумраком, потупив вниз голову, и молчал, как человек, пойманный на месте преступления.
  Лицо Алины озарила легкая спокойная улыбка:
  - Что же, раз никто не терялся, и мама оказалась хорошей, то оставляю вас здесь наедине. А то я только к утру домой попаду. Костик мой уже, явно, там чай мне сделал... Ладно, соседка, побегу. Не смею больше оттягивать вам такой нужный разговор. Пока, Рая! Дима, пока...
  - Счастливо тебе, - коротко бросила Раиса, изобразив на лице вежливую улыбку.
  Быстро отворив дверь, Алина пулей юркнула в подъезд. Поднялась на лифте на свой четвертый этаж, где столкнулась со своим мужем на площадке, стоявшем на стремянке под цоколем погасшей лампочки и держа в руке мобильный телефон с зажженным в нем фонариком, направляя узкий поток света на стену.
  - Костя, любимый, ты так еще молод, чтобы оставлять меня вдовой, - намеренно плаксиво-умоляющим голосом произнесла женщина. - Остановись, я все пойму! Я больше никогда тебя не заставлю ставить греть чайник. Полностью осознаю свою вину! Пойдем же домой!..
  - Ха-ха!.. Смешно!.. - мужчина прислонился спиной к прохладным ступеням стремянки. - Вот лампочка перегорела, решил заменить. А я посмотрю, после лужи тебя прямо и тянет на какие-нибудь острые ощущения.
  - О да, организм прямо требует адреналина!.. Не неси чушь, дорогой.
  - Кстати, там, наверное, вода в чайнике уже закипела, сними его...
  - Хорошо, - проговорила Алина и оставила мужа одного на площадке.
  Вкрутив новую лампочку, а перегоревшую поместив в картонный футляр, Костя щелкнул выключателем. Яркая вспышка белого света озарила этаж, согнав всю наплывшую тьму вниз и вверх по лестнице, запрятав в закуток у мусоропровода.
  Мужчина уже сложил стремянку, как обратил внимание на стену, на то место, что было выше цоколя с только что вкрученной лампочкой и почти у самого желто-белого потолка. Небольшое непроницаемое для света углубление и идущая от него по потолку тонкая, петляющая трещина, делящая потолок над входом в лифт, внушали различные мысли об их происхождении.
  - С чего это вдруг мы начинаем сыпаться? - вслух пробормотал Костя, подхватывая стремянку подмышку. - Надо в понедельник в домоуправление позвонить, пусть шпаклюют или штукатурят здесь...
  И с этими мыслями исчез в своей квартире. Тихо с коротким щелчком захлопнулась дверь, после чего послышался скрежет поворачиваемого дважды замка. Площадка опустела, примерив заново на себя густое безмолвие.
  Но вдруг неожиданно свет лампочки замерцал и так быстро, что будь кто свидетелем этого явления, то у него зарябило бы в глазах. Короткие скребущие звуки стали исходить сверху. На пол посыпались мелкие частички побелки. Привлекшая внимание Кости трещина становилась все больше и больше, будто нечто таинственное совершал действия в потолке. Раздалось хлюпанье и чваканье. И на потолке принялась еще быстрее разрастаться, словно живая, испускающая странные звуки трещина. Все длиннее и длиннее. Пока не разделила собой стену над дверями лифта и не скрылась где-то в глубине шахты за ним.
  
  Выскочив из вагона поезда, мужчина средних лет в дорогой черной кожаной куртке и резко контрастировавших с ней серых брюках почти бегом пересек перрон, после - широкий зал вокзала и оказался на площади. Слева дружным рядом стояли в ожидании своей очереди припаркованные автомобили такси. Мужчина, не раздумывая, запрыгнул в одну из них и громко сообщил адрес, сказав, что ему нужно срочно попасть, поэтому за скорость будет отдельная доплата. Автомобиль тотчас же тронулся с места.
  
  Седьмой этаж.
  Альберт Косин, мужчина пятидесяти лет с красивыми чертами лица и с обрамлявшими его вьющимися темными волосами, подернутыми пикантной сединой, внимательно всматривался в свое отражение в зеркале, растирая щеки дорогим одеколоном. Замер, и его взгляд замер на его отраженных глазах.
  -Вот черт! - вполголоса выругался мужчина, высматривая красное пятно белка. - Опять натер, что сосуд лопнул. То-то глаз перед ванной чесался, будто бомж на рынке. Блин, а мне завтра нужно к обеду на интервью.
  Он несколько раз моргнул и отвернулся от зеркала, выпрямив спину. Закрыл кран с водой и неспешно вышел из ванной комнаты в затянутом на обнаженное тело синем махровом халате.
  - Дорогая, ты где? - воскликнул Альберт, пересекая расслабленным шагом коридор прихожей. - Карина!..
  - Я здесь, на кухне, телевизор смотрю, - мягкий и выразительный голос жены коснулся слуха мужчины. - Ты уже все?.. За собой сполоснул ванну?
  - Не смей даже сомневаться, - Альберт подошел сзади к сидящей напротив телевизора на стульчике красивой миниатюрной женщине со светлыми, прекрасно уложенными волосами и поцеловал в тонкую шею. - Ты опять эти гламурные новости про "кто женился-убился-напластился" смотришь?
  И медленно и настырно его руки скользнули через подмышки жены, продвигаясь к упругой груди жены. Та быстро остановила ладони мужа и повернула голову. Мужчина медленно склонился и со страстью поцеловал Карину в губы. Женщина ослабила хватку, позволив Альберту продолжить дальнейшие блуждания по ее телу, чем тот и не преминул воспользоваться. Массируя два возбуждающих бугорка и делая все более энергичными свои круговые движения, он с все возрастающим желанием отдавался жаркому поцелую. Настал тот самый момент, когда все эти выражения любви и страсти обязаны были перейти в иную, уже более откровенную и безудержную форму, но Карина вовремя остановила надвигающееся безумие.
  - Алик, остановись, пожалуйста, - с придыханием в голосе мягко произнесла Карина. - Я тоже тебя хочу, но мне нужно подготовиться. Сейчас я пропаду в ванной, а ты, будь добр, откупорь ту бутылку коньяка, что осталась с моего дня рождения, хорошо?
  - Тебе для такого дела нужен заряд алкоголя? - удивленно-шутливым тоном спросил Альберт, убрав свои ладони с груди жены и водрузив их на ее тонкие плечи. - Все так плохо? Ты со мной без сто грамм уже не можешь?
  Женщина стремительно встала и, отодвинув ногой стульчик, нежно обняла мужа, положив голову тому на плечо.
  - Ты такой же паникер, что и тридцать лет назад, - полушепотом проговорила она. - Нет, выпить я решила не по поводу секса, а просто...
  Тут она убрала голову с тела мужчины и с ослепительно-притягательной улыбкой взглянула на Альберта.
  - Просто... Не поверишь... Просто мне сегодня хочется нажраться в стельку и делать все, что душе угодно. Стыдно признаться, но такая мысль меня посетила в обеденный перерыв и до сих пор не выходит из головы. Ну что, погрешим сегодня, а? Как на такое смотришь?..
  - Ты знаешь... - мужчина намеренно сделал паузу, стараясь хоть немного пощекотать нервы жены. - Я большой противник сугубо греховного образа жизни, но...но...я также чертовски хочу налакаться какого-нибудь благородного пойла, а еще больше всего - хочу свою красавицу жену. Поэтому, если она сейчас не отправится в ванную, то я прямо сейчас накинусь на нее, будучи полностью глухим к ее мольбам о пощаде. Кара, не томи!..
  Ничего не проговорив в ответ, Карина отстранилась от мужа, проследовала в гостиную, откуда очень скоро послышался звук открываемой стеклянной дверцы шкафа, и снова вернулась с невозмутимым видом на кухню, с легким стуком водрузив бутылку коньяка на стол.
  - Вот!.. Чтобы к моему выходу были налиты рюмки и что-нибудь приготовлено из фруктов на закуску. А после водной гигиены я незамедлительно приглашаю тебя, Алик, окунуться в море безбашенного разврата. Возражения имеются?
  - Никак нет, мой командир!.. - выпалил из себя Альберт, желая еще раз поцеловать жену, но та категорически отстранилась, быстро развернулась и, почти бесшумно шагая, направилась в ванную комнату. Хлопнула дверь из глубины прихожей, и послышался мерный плеск льющейся воды.
  Альберт извлек из холодильника яблоки и ветку винограда, все это тщательно вымыл и поместил в низкую голубую вазу на столе. Из полки на стене достал две светло-зеленые рюмки. Откупорил бутылку коньяка. Замер задумавшись. Потом, будто очнувшись от какого-то липкого наваждения, наполнил рюмку спиртным и тут же залпом ее опустошил. Присел на стульчик, на котором еще пять минут назад восседала его любимая супруга, снова налил себе и зажал, держа на весу, между пальцев, дав себе роскошь посидеть вот так несколько секунд, не думая ни о чем.
   Спустя время Альберт вдруг встрепенулся, пришел в себя после оцепенения и тотчас выпил коньяк из рюмки. Откусил яблоко из вазы, положив остальную часть фрукта на край стола.
  Неожиданно правый глаз пронзила боль, будто от укола чего-то острого. Мужчина прижал ладонь к глазу и принялся с силой массировать. Но боль не отступала. Она наоборот еще больше заявляла о себе, распространяясь дальше по голове. Альберт от невозможности совладать с неприятными ощущениями попытался встать на ноги, но те подкосились, и он рухнул на пол, разрываемый охватившим все тело огнем физической муки. Попадали на столе рюмки, а бутылка с коньяком, совершив свой короткий маятниковый танец, также опрокинулась, прокатилась к самому краю стола и горлышком нависла над скрученным в власти страдания мужчиной.
  Мелкая, но частая лихорадочная дрожь охватила Альберта. Лицо приняло бордовый цвет, а на толстой шее и высоком лбе выступили темно-серые вены. Мужчина не стонал и уже не пытался что-либо предпринять. Он более не был на это способен. Сознание растопила одна сплошная боль. Жгучая, рвущая и подавляющая волю безумная боль. Рот раскрылся в кривой гримасе, и частички окрашенной кровью слюны принялись брызгами извергаться на пол кухни. В выпученных до предела красно-бордовых глазах, казалось, навечно застыло выражение бездушной пустоты.
  Размеренно-сонный плеск воды в ванной прекратился, послышалось грозное бульканье сливаемой воды. Дверь отворилась, и в прихожей послышались короткие шаги женских босых ног, неспешно приближавшиеся к кухне.
  - Боже мой, Алик! - испуганный голос Карины взрывом огласил кухню. - Что с тобой? Любимый!.. Я сейчас... Где проблема, дорогой?.. Сердце?.. Болит где?..
  Женщина бросилась коленями на пол, обхватила мужа за плечи и приподняла его. Правой рукой взяла дрожащую и горячую ладонь Альберта, как тут же сама повалилась спиной на пол, увлекая тело мужчины за собой.
  Мужчину еще больше охватила дрожь. Ее частые колотящие движения заставляли тело непроизвольно отрываться от пола. Карину же били точно такие безудержные судороги, мотая из стороны по гладкому кафелю плитки. Будто незримая бойцовская собака с остервенением задирала свою безвольную жертву. Медленно тело женщины начало складываться пополам, спина выгнулась, звонко затрещали суставы позвонков, обнаженные тонкие пятки ног заскользили по гладкому полу к затылку. Руки с растопыренными пальцами вытянулись по бокам, создавая и без того жуткое зрелище.
  
  Первый этаж.
   Площадка перед лифтом. По лестнице сбегает плачущий навзрыд Дима и прячется в закуток с прикрепленными на стенах потертыми почтовыми ящиками. Мальчик становится в самый темный угол помещения, его маленькое тельце содрогается от всхлипов. Нос шмыгает, а легким не хватает воздуха. Приглушенный детский плач заполонил собой весь подъезд, согнав из него висевшую дотоле угрюмую тишину.
  - Дима, ты куда это, негодник, побежал? - закричала откуда-то сверху с лестничной площадки Раиса. - Я что, должна теперь за тобой как маленькая бегать? Если не хочешь еще получить по своей наглой попе за выкрутасы, то лучше сам ступай сюда по-хорошему!
  В ответ все те же разрывы детских рыданий.
  Неожиданно для ребенка пропищал сигнал домофона, и он вздрогнул, и в неравномерно освещенный подъезд вошла невысокого роста женщина с накинутым на голову темно-коричневым шерстяным платком. Она поднялась по короткой лестнице к лифту, протянула руку к кнопке вызова кабины, как всхлипы детского плача привлекли ее внимание.
  - Это кто тут спрятался? - произнесла она, осторожно направляясь к почтовым ящикам. - Кого это так обидели? Здравствуй, мальчик!.. Что ты тут делаешь? И куда подевались твои родители?
  Дима резко перестал плакать и повернул влажное лицо к обратившейся к нему женщине, но только на мгновение. Затем он заново закрыл его ладошками и глубже вжался в угол между стенами.
  - Ты с какого этажа, мальчик, и как здесь один оказался? - женщина продолжила свое наступление. - Может, я чем-нибудь смогу помочь?..
  - Не уверена! - громко послышались слова откуда-то сверху из-за угла шахты лифта. - Пускай мой сын сам поднимается на свой этаж! Пора начинать привыкать к самостоятельности, а также и отвечать за свои поступки. А то, чуть что - сразу в слезы!.. Пора бы и по-другому начать вести себя наконец-то!..
  - Ах вот оно что... - расслабленно выдохнула женщина. - Значит, мама тут рядом, а мы тут просто истерим?.. Здравствуйте, - она произнесла уже громче, обращаясь к сокрытой от нее где-то наверху собеседнице. - Я, было, подумала, что случилось, может, заблудился ребенок... Так вы со второго? Раиса, что муж военный? Из седьмой квартиры?
  - Бывший муж!.. Уже бывший как два месяца, - резко отозвалась Раиса. - А вы из какой? Голос вроде знакомый, а вот определить точно не могу.
  - Ольга с пятого этажа. Двадцать шестая квартира. Мы с вами практически незнакомы, но здороваемся регулярно при встрече.
  - Ааа, Оль, привет, - в речи Раисы проскользнули добрые нотки. - А мы тут с Димой разбираемся, ребенок решил свой девичий характер маме показать, пизрики сложить!.. Так, Димуля?
  Мальчик сжал голову в плечи, испытывая неловкость перед соседкой. Из сумрачного угла вместо частых всхлипов теперь послышалось глубокое дыхание ребенка.
  - Ах, вот оно что?.. - соседка Оля весело улыбнулась и, шаркнув каблуком по полу при развороте, направилась было к лифту. - Тогда никак не смею вам мешать в педагогических уроках. Ох, вам еще так многое нужно успеть сделать!..
  Сверху послышался приглушенный сдавленный смешок женщины.
  
  Четвертый этаж.
  Дверь с легким скрежетом отворилась. Певучий лязг ручки.
  - Сейчас сделаю, только перекурю, - Костя захлопнул за собой входную дверь и, доставая на ходу сигарету из пачки, спустился по лестнице на площадку с вмонтированной трубой шахты мусоропровода.
  Прикурил, спрятал пачку сигарет и зажигалку обратно в карман штанов и быстрым нервным движением подхватил набитую наполовину окурками и мелким серым пеплом стеклянную банку. Развернулся и рассеянным взглядом осмотрел нижний лестничный пролет. Слабый электрический свет без всякого на то желания смутным взором выхватывал бетонные ступени. Все это было не в его компетенции, проявляя заботу только тому пространству, что примыкало непосредственно к квартирам нижнего этажа. Оно и хорошо, меньше любопытных глаз будут смотреть, кто же здесь так в наглую курит в доме. Иногда и такое не спасает. Выговаривают, да так, что не закроют рта. Особенно вспоминается старушка с третьего, что квартира справа, если смотреть с мусоропровода. С полгода как прошло с той встречи, а парень помнил, будто произошло совсем недавно. Так та, даже попав к себе домой, еще долго не могла успокоиться, изрекая громкие и эмоциональные слова за своей металлической дверью.
  Но сейчас в воздухе висела тишина, позволяющая полностью ощутить безмятежность перекура. Даже лифт безмолвствовал, застряв невостребованным на каком-то из этажей. Глаза Кости скользнули по стене вдоль узких ступеней, затем вскользь по пустотам за трубой шахты мусоропровода. Нечто необычное попало на мгновение в его поле зрения.
  Снова пробежался взглядом по стене и мусоропроводу. А это что такое? Такого, вроде бы, никогда не было или я просто не замечал? Костя сделал два шага к стене за трубой мусоропровода и всмотрелся в нечто темное, в форме чернильной кляксы на серой побелке стены. Забавно... Может подтек какой?.. Что-то когда-то текло, наверное... Ладно... Мужчина быстрыми движением руки потушил о край банки сигарету и обратно водрузил "пепельницу" на подоконник маленького окна. Вялой, тяжелой поступью преодолел вверх пыльные ступени лестницы, после чего решил напоследок бросить взгляд на обнаруженную дотоле трещину. Ничего себе!.. А это уже как!.. Такого же при замене лампочки не было... Ну да, не было...
  Мужчина несколько раз прошелся под вычерченной в потолке внушительной трещиной, пытаясь определить, что ее могло вызвать. Но только один вывод настойчиво напрашивался - дом каким-то непостижимым образом разрушается. Вытащил из пачки еще одну сигарету, но тут же, словно спохватившись, запихнул обратно. И с мыслью о том, что необходимо срочно вызвать для осмотра специалистов из управляющей компании, покинул площадку, скрывшись за дверью своей квартиры.
  
  Андрей Степанович разлепил веки и уставился глазами в потолок, где желто-бирюзовые узоры плитки создавали бесконечные невыразительные линии. Полежав таким образом с минуту, старик заново закрыл глаза, но резкий грохот нечто упавшего за стеной у соседей заставил того вздрогнуть от неожиданности. Мужчина медленно, с большими усилиями приподнялся и присел на край кровати. Посмотрел в окно. Уже стемнело.
  В который раз за стеной что-то грохнуло, а минуту спустя ударила мощный раскат молодежной танцевальной музыки, сотрясшая, казалось, не только стену комнаты, но и все, что было в квартире пенсионера. Ритмично задергался воздух, мощными хлопками ударяя по семидесятитрехлетним ушам.
  "Замечательно!.. Снова началось... Пятница...",- молнией пронеслось в голове.
  Старик тяжело поднялся на ноги и проследовал на кухню. Там поставил греть чайник на плиту. Приоткрыл окошко и закурил, выпустив клуб дыма изо рта на улицу.
  Музыкальный бедлам во всем своем безумии долетал и сюда. Андрей Степанович достал с холодильника старенький кнопочный мобильный телефон и, щурясь, проверил который час. Присел на табурет у раскрытого окна и стряхнул с сигареты пепел, с силой проведя ладонью по лицу. Он чувствовал себя разбитым и человеком, нуждающемся в покое и здоровом сне. С его постоянно шалящим сердцем это было крайне важно, то был вопрос его существования на белом свете. Мужчина также отчетливо понимал, что и пристрастие к никотину стремительно приближает к гробовому холмику, но выработанная более пяти десятков лет вредная привычка стала уже давно частью его целого, то, отчего практически невозможно было отказаться. Посему он курил каждую сигарету с особенным наслаждением, так как каждая последующая могла стать не только роковой, но и последним земным удовольствием на этом свете.
  На плите засвистел чайник. Андрей Степанович, кряхтя и стоная, поднялся и погасил под ним огонь. В этот момент в соседней квартире на секунду прекратилась и тут же ударила звуковым рвущим ритмом новая композиция. Мужчина нервно швырнул дымящуюся сигарету в окно и медленным, слабым шагом проследовал в прихожую.
  Спустя минуту Андрей Степанович уже стоял напротив двери соседей на тускло освещенной площадке. Из-за коричневой внушительного вида металлической двери неистово колотила и метала музыка, приводя этаж в некое пульсирующее движение. Пенсионер пребывал в нерешительности, растерянности оттого, что не имел представления, как разговаривать с шумными соседями, какие слова подобрать, чтобы до них хоть что-то дошло. Пробыв в таком положении некоторое время, Андрей Степанович все-таки нажал на кнопку дверного звонка. Но из-за пульсирующей музыки и голосящих где-то в глубине квартиры молодых людей мужчина даже не услышал звука сигнала двери. Он нажал еще раз. Все повторилось в точности, что и в прошлый раз. Собрался было вернуться в свою квартиру, как музыкальный кашляющий трек закончился, выплюнув из себя на волю разгоряченную весельем и явно алкоголем орущую компанию.
  Старик помедлил, но все же решился заново нажать на кнопку звонка. Что-то пришло в движение за дверью, голоса стали отчетливее и ближе. Музыку приглушили.
  - Погоди, Пьетро! - послышался молодой женский голос. - Сейчас открою, а затем к тебе подойду на кухню. Можешь не сомневаться. Это, наверняка, наши опозданцы явились!.. С них - штрафная по полной!..
  Лязгнул механизм замка, и дверь широко распахнулась, почти вывалив наружу подвыпившую девушку лет двадцати.
  - Ааа!.. Это всего лишь дед, - дерзко и растянуто произнесла она, поправив ниспадшие белокурые вьющиеся локоны на лицо, закрывавшие справа глаз. - Я уже подумала, куда же ты делся! Помер что ли или совесть заиграла?..
  - Совесть? - у Андрея Степановича от такой наглости даже глаза округлились. - Это о какой такой совести вы, милочка, ведете разговор? Или о вашей, которой с самого рождения никогда не было и уже не будет? Дом ходуном ходит, а она еще издевается!..
  - Слушай, хрыч маразматический!.. - девушка подавалась вперед и зло прищурила глазки. - Сейчас где-то половина восьмого вечера или чуть больше! А по закону мы имеем право до десяти у себя дома хоть на голове стоять!.. Так понятно, сосед? О!.. Сорри!.. Десять - это по-вашему двадцать два нуль нуль. Фирштейн, товарищ дед?
  На такой выпад наглости Андрей Степанович сразу и не сообразил, что ответить. Он стоял, широко раскрыв рот, перед расфуфыренной девицей в неприлично коротких облегающих шортах, его дыхание от возмущения стало частым и, по всей видимости, все это стало видно невооруженным глазом, так как новоиспеченная соседка-студентка тут же произнесла:
  - Что, дедуля, с моторчиком плохо стало? Может, пойдешь домой да там корвалолчика выпьешь!.. Слушай, а так у тебя, скорее всего, похмелье?.. Так давай я тебе сейчас соточку налью, а затем и с девушкой познакомлю! А?.. Как на такое смотришь? Анька у нас девушка ооочень общительная, тебе понравиться. Соглашайся!.. Перед смертью, напоследок... Прикинь?.. Ты когда вообще в последний раз голую бабу видел? В порнушке лет тридцать назад?..
  Андрей Степанович с силой зажмурил глаза и замер. Его дыхание стало еще чаще, шумные и тяжелые вдохи и выдохи оглашали площадку этажа.
  - Э!.. Ты чего, дед?.. Помирать тут удумал?
  Но тут пенсионер сделал большой выдох, и свист старческого дыхания в миг прекратился. Казалось, сами легкие остановились в этот момент. Но с мужчиной ничего не произошло. Он продолжал стоять неподвижно с зажмуренными глазами перед наглой соседкой. Затем старческая голова медленно поднялась, так, что подбородок задрался вверх. Глаза распахнулись, а на лице застыла величаво-презрительная усмешка.
  Пьяненькие глаза девушки приобрели удивленное выражение от всего увиденного. Она раскрыла было рот, желая сказать что-то, но мощный и безжалостный толчок старческого тела заставил ту, словно легкий мячик, влететь спиной в прихожую квартиры и с силой удариться о висящее на стене высокое зеркало. Девушка повалилась без сознания лицом о пол. Над ней со зловещим оскалом окровавленного рта присел на корточки Андрей Степанович, вид которого представлял сплошное месиво с обнаженными мышцами и сосудами без кожи и одежды. То был подлинным экорше, будто сошедшим со страниц анатомических учебников. Возле двери извилистыми неровными полосами лежала кожа Андрея Степановича и его домашний халат. Сам старик, забрызгивая прихожую кровью, схватил бесчувственную девушку за горло и, медленно напрягая большой и указательный пальцы, вошел ими в плоть, сводя на гортани.
  
  Третий этаж.
  Михаил потянул спину на сиденье кресла, пытаясь удобнее сесть, подхватил открытую бутылку водки за горлышко и с волшебным для слуха плеском налил спиртное в стакан.
  - За вас, Алексей Панков!.. - мужчина вытянул руку с содержимым стакана к работающему телевизору, где на экране диктор новостной программы в великолепном голубом пиджаке рассказывал о последних событиях в мире и стране. - За ваш удивительный голос, что скрашивает мой досуг, и за ваше вечное вранье!..
  Залпом выпил и со стуком поставил стакан рядом с собой на тумбочку. Легкое дребезжание колеблющегося мутного стекла несколько секунд подобно комариному писку неприятно жалило спертый воздух квартиры. Михаил с насмешливой гримасой скосил взгляд на неустойчивого зачинщика этого мерзкого звука, долго и неподвижно смотрел на него, затем заново подхватил неверным движением руки бутылку с водкой и заново наполнил его наполовину.
  В наступившей тишине только невозмутимый голос диктора Алексея Панкова продолжал вещать о разных удивительных и очень обыденных событиях. Мужчина не слушал его и даже не пытался вникнуть в смысл слов столичного журналиста. Беспрерывный звук телевизора ему нужен был лишь для фона. И без разницы, что сейчас показывают, - фильм или очередная слезливая передача про потерянных и найденных. Это создавало для Михаила иллюзию полноты жизни. Мир никуда не делся, он рядом, он звучит, поет, ругается, взрывается и целуется. Все хорошо. Все отлично. Иначе и быть не может. Значит и с хозяином квартиры все хорошо, ведь он часть этого мира.
  Михаил поднял перед собой вверх стакан с плещущейся прозрачной и пахучей жидкостью. Посмотрел на плавающие на самом дне хлебные крошки и темно-серые песчинки. Встряхнул, да так, что они стали закружили хороводом, врезаясь в прочное стекло. Крепко сжал стакан пальцами и затем швырнул его за телевизор. Десятки осколков дружно посыпались на деревянный пол, а на старых в царапинах обоях в виде кляксы прорисовалось серое мокрое пятно, от которого наперегонки вниз побежали тонкие струйки.
  - А я бы выпил, - прозвучал откуда-то справа незнакомый мужской голос. - Не так уж кучеряво живешь, чтобы таким добром разбрасываться. Муки совести, муки совести... Все это хрень на постном масле!..
  Михаил со злостью повернул голову. Неужели он забыл запереть дверь и кое-кто из дружков уже нагрянул без приглашения?
  Ешкин кот! Да что же это такое?.. Допился что ли уже?..
  Рядом, на таком же кресле, будто зеркальное отражение, сидел он сам. Волосы нечесаные, голый торс, а чуть ниже - единственная вещь из одежды, бывшая на нем, хоть и не в лучшем состоянии, - так это семейные трусы. Все до мельчайших деталей было Михаилом, будто искусно созданной копией. Точно брат-близнец. Нет!.. Нет!.. Это все не реально!.. Неужели глюки пошли, как у других бывает?..
  - Привет, Михаил, - заговорил двойник, мягко улыбнувшись. - Что так смотришь, будто впервые видишь? А язык чего проглотил?.. Или водка его напрочь сожгла?..
  - Ты...ты...ты...вообще кто такой?.. Откуда здесь нарисовался и как попал в мой дом?.. Не думаю, что ты есть на самом деле, но все же... К каким чертям ты тут забыл!?
  Двойник неторопливо поднялся с кресла и стал напротив Михаила:
  - Я давно уже за тобой наблюдаю. Нет, я не глюк. Мне просто скучно стало, смотрю и ты не весел. Подумал, дай скрашу тебе вечерок. Вместе-то лучше надираться, чем поодиночке. Ты ведь не против?
  И, не дожидаясь какого-либо ответа, подхватил уже ополовиненную бутылку с водкой, находившуюся рядом с хозяином квартиры. Сделал два больших глотка и поставил на пол возле себя.
  - Слушай ты!.. - Михаил вскочил и попытался ударить свою нагло ухмыляющуюся копию.
  Кулак достиг цели, но как только он коснулся подбородка двойника, руку охватила резкая нестерпимая боль, будто мощный электрический разряд пронзил ее. Неспособный более к какому-либо движению Михаил повалился на кресло. Мужчина слабо застонал, с силой зажмурив глаза.
  Двойник подошел вплотную к мужчине. Поставил свою стопу между ногами Михаила на протертое сиденье кресла и толкнул его от себя. Взвизгнули трущиеся о пол деревянные ножки, и кресло вместе с седоком с глухим хлопком врезалось в стену. Михаил, избавившись от временного паралича, тут же попытался встать, чтобы заново броситься на непрошенного гостя, как тут ощутил, что не в состоянии оторвать свое тело от обивки сиденья. То же самое произошло и с руками на подлокотниках. Ткань кресла пришла в движение. Она разрывалась на части, ровные, точно созданные аккуратным разрезом скальпеля или бритвенного лезвия. И эти самые полоски ткани обхватывали руки, ноги, кожу спины, шею и краями намертво впивались в тело мужчины, становясь крепкими и неподатливыми точно металл. Струйки крови потекли по бледной коже. От шока у Михаила пропал дар речи. Он молчал, как загнанный зверек, и с ужасом ожидал следующих событий.
  - Я долго наблюдал за тобою, твоим образом жизни, вечными возлияниями алкоголя, - тем временем продолжил двойник, медленно, с некой игривостью ступая к креслу с мужчиной. - Ты потерял себя, растоптал свою жизнь, разум. Не видишься с дочкой, и на это тебе плевать. А я-то очень хорошо знаю тебя, ведь я - это ты. Не стоит больше скрывать свои истинные желания и подавлять фантазии. Раскройся полностью и увидишь, как это здорово быть самим собой. Не прячась и не обманывая больше себя. Закрой глаза, закрой. Я помогу тебе ощутить себя настоящего.
  Он присел на колени перед хозяином квартиры и с силой сорвал с того трусы. Взял в руку толстый сморщенный член и начал его аккуратно мять, пытаясь возбудить.
  - Расслабься, дорогой, все будет прекрасно, - двойник с улыбкой заглянул в глаза мужчине.
  Михаил не мог до конца поверить во все происходящее. Ему казалось все это дурным сном, и что он скоро проснется и посмеется над ним. Но нет, ощущения сейчас реальны, как реален и он сам, а это значит, что все происходящее не плод воображения его воспаленного излишками алкоголя.
  Тем временем двойник Михаила склонил к нему голову и обхватил губами оголенную головку члена. Голова ритмично принялась подниматься и опускаться. Обездвиженный Михаил наконец-то расслабился и закрыл глаза. Ему нравились эти новые для него ощущения.
  
  Седьмой этаж.
  Альберт и его жена Карина все также лежали спиной на полу, а их тела била дрожь. Но теперь она усиливалась, заставляя охваченных параличом мужчину и женщину совершать непроизвольные движения по кафелю плитки. Будто огромная незримая рука решила вытереть ими пол. И она, вероятно, входила во вкус, то приподнимая тела, то с остервенением снова вдавливая в холодную глазурь плитки.
  И на самом пике истязающей Альберта и Карины лихорадки кожа на их телах не выдержала и принялась лопаться, образуя мелкие и крупные саднящие трещины, обнажая кровоточащие мышцы. Не в состоянии более справляться с возникшим внутри давлением с глухим хлопком по очереди разорвались от натуги животы, окатив стены кровью и содержимым кишечника. Мужчина и женщина даже не пискнули, словно весть этот кошмар происходил не с ними, а с кем-то другим. Глаза вылезли из орбит, а сквозь шорох обуреваемых дрожью раздался хруст костей. Ребра, ноги, руки, черепа сами с резким треском начали ломаться, они деформировались и разлетались, точно по ним прошелся мощный каток. Весь этот ужас продолжался до того момента, пока по всему полу кухни не распространилось кровавое крошево из рваной плоти, обломков костей, волокон внутренностей и бледно-желтых частиц мозга. Ленивые и тонкие светло-серые струйки пара от того, что недавно было еще живыми людьми, плавно вздымались вверх к потолку. Поначалу их было несколько, затем их число уверенно перекатилось за десятки и шло уже на сотни. Духота заполонила все пространство кухни. Казалось, что кто-то решил для себя испечь огромную мясную пиццу из человеческих тел. А красный пол тем временем забурлил лопающимися пузырями, выпуская из себя запах подрумянивающегося ароматного блюда.
  
  Мужчина в такси нервно посматривал каждые полминуты на часы мобильного телефона. Он бросал тревожные взгляды за стекло автомобиля, пытаясь сориентироваться по месту, и все им примечаемое не нравилось ему.
  - Нельзя как-нибудь побыстрей?.. Может другая, более короткая дорога до Банской есть? - хриплым простуженным голосом произнес пассажир. - Мне необходимо там быть как можно раньше. В полчаса уложимся?
  - Не думаю, - ответил спокойным голосом водитель, бросив короткий взгляд через плечо на мужчину позади себя. - По такой загруженности не менее минут сорок-сорок пять. И это при том, если не станем в "пробке", которая на Большой Пролетарской вполне возможна.
  - Черт! - прошипел пассажир, откинувшись на спинку сиденья и закрыв ладонью лицо.
  - Все так серьезно? - таксист притормозил автомобиль у впереди идущей машины, ставшей на красный свет светофора, и вполоборота повернулся назад.
  - Да,- не отрывая руки от лица шепотом и с каким-то легким стоном, пролепетал пассажир. - Вопрос жизни и смерти...
  - Хммм... Могу через пару перекрестков свернуть во дворы и проехать на свой страх и риск по встречке, так мы попадем на Волжскую. А от нее уже до твоей Банской поближе будет, минут, наверно семь-восемь сэкономим. Идет такой расклад?
  Мужчина на задней сиденье автомобиля встрепенулся:
  - Идет!.. Значит, мы можем вложиться в полчаса?
  - Попробуем. Но плата возрастает втрое. Так устраивает?
  - Я заплачу, - без всякого колебания ответил незнакомец.
  
  Первый этаж.
  - Дима, ну что, я долго еще тебя ждать здесь буду!? - Раисин голос, будто лавиной, в который раз скатился по ступеням лестницы. - Мне уже надоело тут торчать. Давай-ка, негодник этакий, марш сюда поднялся! Да поживее!..
  Но мальчик отказывался повиноваться. Он отвернулся ящиков и теперь стоял, прислонившись спиной к стене и с простоватой улыбкой наблюдая за соседкой возле лифта. Казалось, он решил сопротивляться до победного конца.
  - Дима, не глупи, - снова вторглась в ситуацию Ольга. - Разве можно так над мамой издеваться? Она же тебя любит, кормит, одевает, различные красивые игрушки в магазине покупает. В конце концов, если бы мама, то тебя бы и на свете не было!..
  - А я ее не просил!.. - злым голосом буркнул Дима, потупив взгляд.
  - Вот так новости!.. - голос Раисы покрылся жесткостью тона. - И это за все, что мама для тебя делает?.. Спасибо, сынок, за благодарность! Вовек ее не забуду.
  Оля, отпустив приехавший на этаж лифт, направилась к ребенку:
  - Дима, да что ты такое говоришь? Разве так можно? Давай сюда ручку, и пойдем наверх к маме, будем просить прощения. А то мама очень расстроилась и может заплакать.
  Мальчик пустыми глазами внимательно посмотрел на женщину и робко протянул руку. Держась друг за друга, они стали взбираться по ступеням.
  Преодолев первый лестничный пролет, соседка с Димой повернули за шахту лифта. И тут женщина в шоке остановилась, глаза ее мгновенно округлились, а рот и щеки приняли испуганную и полную отвращения гримасу. Ноги от увиденного отказывали повиноваться, а тонкие пальцы руки еще крепче сжали маленькую ладонь Димы.
  - О мамочки!.. - слабым задыхающимся голосом произнесла она. - О родненькие!..
  Упершись спиной о перила, на нижних ступенях следующего лестничного пролета лежала Раиса, мама Димы. С кровавым овалом шеи вместо головы, которая болталась позади туловища. По всему телу стекали тонкие ручейки крови, впадая в небольшое и вязкое красно-бордовое озеро вокруг несчастной женщины.
  - Дима, ну наконец-то, сколько я должная ждать?.. - уже не так громко, как ранее, откуда-то из-за спины послышался голос мамы Димы. - Пора домой уже... Хватит баловаться...
  Ольга сделала осторожный шаг назад, пытаясь увлечь за собой ребенка, но тотчас мощный удар в лицо снизу и со стороны малолетнего спутника заставил ее потерять сознание. Женщина, словно большой и тугонабитый мешок, рухнула рядом с Раисой.
  - Ну что, мама, идем домой пить чай? - бесцветным голосом произнес Дима, удерживая соседку за ворот куртки. - Вот и гостья у нас уже есть. Теперь нескучный вечер будет.
  - Да, моя дорогая умница, - мать мальчика наощупь протянула к сыну руку. - Мы замечательно втроем повеселимся. Только помоги мне встать, сынок... Ох, и совсем со зрением плохо нынче у меня стало.
  Дима потянул на себя руку матери, и Раиса со свисающей позади головой и кровоточащей шеей неуклюже поднялась на ноги. Потом они подхватили подмышки пребывавшую без сознания соседку Ольгу и неспешно пошагали по оставшимся перед их вторым этажом ступеням, причем невидящая перед собой мама Димы крепко опиралась о холодное дерево перил.
  
  Четвертый этаж.
  Дверь с коротким нервным лязгом отворилась и резко хлопнула. На площадке появился Костя, быстро прикуривший сигарету. Бегло спустился к мусоропроводу. И тут же, вспомнив, бросил взгляд на стену возле трубы шахты. Обнаруженного в прошлый раз подтека не увидел, что показалось очень странным, поэтому парень подступил поближе к интересуемому месту. И правда, ничего более, даже близко похожего... Привиделось что ли?..
  С такими мыслями Костя отступил к обычному своему месту курения, как неожиданный слева шорох заставил того устремить в ту сторону напряженный взгляд. Совсем рядом, буквально в полутора метрах, на уровне живота на темно-серой стене большим округлым черным пятном находилось нечто непонятное и необъяснимое.
  Парень сделал глубокую затяжку и выпустил в это странное пятно клуб сигаретного дыма. Чернота на стене пришла в некое волнообразное движение, словно пытаясь отстраниться от того, с чем только что сейчас соприкоснулась. У Кости от увиденного даже сигарета выскользнула из пальцев, и он сделал медленный и бесшумный шаг назад. Чернота же увеличила амплитуду своих волнообразных движений и вдруг заскользила по стене диагонально вверх.
  "Что за фокус?.. - промелькнуло в голове молодого человека. - Что за существо такое?.. Крыса?.. Наверно... Но стоп! Какая-такая крыса сможет передвигаться как паук по стене?.. Точно!.. Это, наверняка, чей-нибудь экзотический паук, сбежавший из дома... Или же тропическая лягушка..."
  Но тут мысли Кости прервал возникший резкий чавкающий звук, шедший от странного существа на стене. Оно двигалось, вместо непонятной формы пятна образовался выпуклый черный комок, который давал на серо-желтую стену с побелкой тень, где по краям ее отходили какие-то тонкие линии-штрихи, похожие на длинную шерсть или иглы. Чавканье становилось все более частым, и воздействовало на воспаленное воображение парня угнетающим образом. Казалось, что таинственное существо на стене занималось поеданием пищи. Но какой?..
  Мужчине хотелось как можно быстрее покинуть лестничную площадку, но сжимающий тело страх заставлял того находиться неподвижным наблюдателем всего происходящего. Но тут черный комок вдруг замер, чавкающие звуки прекратились. Осталось только едва заметное легкое движение посредине выпуклой черноты. Так продолжалось несколько долгих секунд, во время которых Костя непрерывно всматривался в нее, ожидая чего-то нового. И дождался...
  Какой-то странный желто-зеленый свет ударил в лицо парня, и он, прикрываясь ладонью, сумел сквозь растопыренные пальцы разглядеть некое подобие глаза. Глаза настоящего хищника, своим видом молчаливо говорящего парню: "беги, если сможешь".
  И Костя побежал. Вниз. Но все уже было тщетно. Не успел парень преодолеть и половины лестничного пролета, как стремительно вытянувшиеся иглы на теле существа резким ударом пригвоздили тело мужчины к стене. Костя так и повис над ступенями, на которые неспешно закапали крупные капли хлынувшей из ран крови.
  Пронзившие парня иглы пришли в движение и стали уменьшаться в длине, перемещая трясущееся в агонии тело туда, где находился глаз странного существа. Желто-зеленый свет выхватил из сумрака повисшую на плече голову мертвого мужчины, толстые черные веки раскрылись и крепко захватили ее, обхватив под челюстью и за темя. Глотательное движение одновременно с раздавшимся чавканьем подтянули труп еще ближе. И начался шумный процесс поедания.
  
  Третий этаж.
  Михаилу определенно нравилось то, что с его членом вытворял двойник. Такие ощущения ему были неведомы ни с одной женщиной, а в свое время он их перепробовал немало. Но это, то, что происходило сейчас, было просто бесподобно и восхитительно. Он и подумать не мог, что ласки от мужчины, а тем более как две капли воды похожем на него, раскроют по максимальной его сексуальный аппетит. Ооох!.. Черт, как же это хорошо!.. Ооооооо!..
  Мужчину посетило непреодолимое и жгучее желание поцеловать эти нежные и такие милые губы. Как будто двойник в этот самый момент почувствовал такие мысли Михаила, отпустил своим ртом крепкий, будто камень, член любовника и со страстью прильнул своими губами к его. Поцелуй получился сумасшедшим и искрометным, голова закружилась уже не от потребления алкоголя, а острого возбуждения и нехватки воздуха. Но тут двойник резко отстранил лицо от губ Михаила. Он встал, стянул с себя трусы и, медленно массируя рукой стоячий член хозяина квартиры, аккуратно и без спешки присел своей задницей на него. Половой орган точно жестким шомполом медленно проник в анальное отверстие двойника. Когда же двойник ощутил его полностью в себе, то сначала неспешно, но затем - все убыстряясь, стал совершать движения вверх-вниз, пока достигший безудержности бешеный ритм не вскружил им яркими сексуальными ощущениями головы.
  Кресло от таких колебаний коротко и злобно попискивало, но любовникам на все вокруг было плевать. Они наслаждались друг другом, а остальное будто для них и не существовало.
  Двойник резво прыгал на члене Михаила, который с каждым мгновением все больше и больше входил во вкус того, что он в себе сейчас открывал. Никто из них не обратил внимания, а тем более не почувствовал, как вспыхнувшее из их тел огромное и шипящее пламя огня объяло обоих, не причиняя какого-либо вреда. Вскоре и вся квартира оказалась поглощена мощным пожаром, пожирающим все и вся. Только предававшиеся безумному совокуплению любовники не были тронуты им.
  
  - Черт!.. - воскликнул пассажир такси. - Неужели ничего нельзя поделать?
  Водитель, невозмутимо смотря перед собой через лобовое стекло на неподвижный ряд автомобилей, произнес:
  - Боюсь, мы тут зависли надолго. Все это сборище неспроста. Явно где-то два идиота столкнулись, а отдувается сотня простых людей.
  - О, Боже мой! Да что же сегодня такое творится?..
  Ухмылка сорвалась с водительского места:
  - Есть люди, у которых такое происходит каждый день без перерыва. Кстати... Банская отсюда в менее чем в трех кварталах, можно и пешим добраться... Все равно эта "пробка" так быстро не рассосется.
  - Да, наверное, так и поступлю, - ответил обреченным голосом пассажир в кожаной куртке. - На что мне ориентироваться?
  - Пойдешь по вот той пешеходной дороге, пересечешь...эээээ...три, нет, четыре перекрестка, на пятом, на углу будет большой с красной витриной супермаркет. Вот за него и свернешь направо. Это и есть начало Банской.
  - Если что, спрошу у кого-нибудь...
  - И то верно.
  Пассажир быстро расплатился с водителем и покинул такси. Прошел свозь ряд гудящих автомобилей, ступил на пешеходную дорожку и чуть ли не бегом заспешил к столь необходимой ему улице, ловко огибая шагающих прохожих.
  
  Второй этаж.
  За обеденным столом в гостиной сидят: Раиса со свешенной назад головой и ее сын Дима. Перед ними расставлены ровным рядом чашки двух чайных сервисов, медленно наполнявшиеся по капле темно-бурой кровью. Под потолком вместо люстры было повешено тело ослабевшей и умиравшей от полученных ран соседки Ольги. Глаза у женщины полуоткрыты, она, будто в дурном сне наблюдает все то, что происходит сейчас вокруг нее. Направленный на бедную женщину поток света двух настольных ламп делал картину еще более страшной и зловещей.
  - Еще чайку, мама? - тихо проговорил мальчик, предлагая той чашку, до краев наполненной кровью.
  - Если только немного, - увядающим голосом ответила женщина, прислонившись грудью к столу. - Поможешь?
  - Да, мама, конечно.
  И Дима выливает содержимое чашки в зияющее на шее отверстие, стараясь не пролить мимо. Голова женщины все также безвольно свисает на спину, но теперь находится почти на пояснице.
  Не успел мальчик вернуть чашку обратно на стол, как все вокруг затряслось, заходило ходуном, свет настольных ламп замерцал, будто земля, на которой стоял дом, пришла в некое движение. Заболталась на крюке умирающая и почти истекшая кровью соседка Ольга, точно потревоженная новогодняя игрушка на ветви ели.
  
  Шестой этаж.
  Андрей Степанович, а вернее то, чем он сейчас являлся, худым обезображенным телом без лица и кожи скелетом, на костях которого сухожилья придерживали покачивающиеся при ходьбе мышцы с запекшимися на их поверхности сгустками крови, посмотрел влево, увидел в углу комнаты сиреневый бинбэг и проследовал к нему. Присел. И только сейчас осмотрел комнату во всей ее обновленной красе.
  По всем комнатам сверху на кровеносных сосудах и сухожильях свисали ошметки плоти молодых людей, что еще полтора десятка минут назад наслаждались жизнью на веселой вечеринке. Цепочкой гирлянды ниспадали к полу разорванные желудки, кишечник, лопнувшая печень, половые органы, часть скальпа с пучками слипшихся волос.
  Старик оголенной костью челюстей улыбнулся, оценив радующую глаза красоту наблюдаемого. И начал напевать, поначалу тихо, затем - все громче и громче слова на немецком марша Эрика. В такт зазвучавшего по комнате ритма покачивались выпотрошенные и развешанные по всему потолку внутренности соседей Андрея Степановича. Стены квартиры неожиданно задрожали, заскрипела арматура бетонных перекрытий, и спустя несколько быстрых минут все повалилось на пол, поглотив все вокруг вырванными кусками бетона, кирпичей и камней раствора. Но даже сквозь толстый слой образовавшегося завала все еще были слышны слова марша.
  
  Мужчина в черной кожаной куртке, бывший совсем еще недавно пассажиром такси, появился на месте, куда он так сильно спешил, в тот момент, когда вокруг развалин дома номер 17 полукругом расположились автомобили "скорой помощи", пожарных, полиции и МЧС. С десяток молодых стражей правопорядка выстроились в виде живой цепочки ограждения, стараясь не пускать родственников, соседей или просто оказавшихся рядом зевак близко к месту происшествия.
  - Эй!.. А ты куда собрался? - мужчину в кожаной куртке грубо отстранил высокий с жиденькими, только-только начавшими пробиваться, усиками полицейский, по виду - еще недавний курсант. - Ну-ка, давай отсюда! Тебе что, жить надоело или решил спасателям мешать? Кто-нибудь из жильцов приходится тебе родственником?
  - Нет - нетерпеливо выпалил мужчина, постоял затем на расстоянии от края оцепления, еще раз внимательно осмотрел массивные обломки дома, обратив внимание, что в некоторых местах выходил на поверхность тягучий дым, затем повернулся и медленно зашагал к аллее через дорогу. - Вот, черт, опоздал...опоздал...опоздал...
  Оказавшись на тротуаре между двумя рядами могучих лип, он устало присел на покрытый черной краской металл ограды и глубоко задумался. Но его раздумья резко были прерваны возникшими откуда-то из глубины земли колебаниями. Мужчина быстро встал и осмотрелся. Чтобы это такое могло значить?
  По ту сторону ограды почва издавала резкие и ритмичные движения, подобные пульсу. Затем появился небольшой холмик, становившийся с каждым колебанием все больше и больше, пока поверх него не показалась толстая и округлая деревянная палка. Она будто вырастала из-под земли. Мужчина перешагнул через черное ограждение и снедаемый любопытством подошел к странному месту. Присел.
  И тут палка быстро вытянулась вверх метра на три, отчего застигнутый врасплох наблюдатель отпрянул назад, повалившись на спину. С верхнего конца толстой могучей жердины спала веревка с петлей, которая проскочила сквозь голову мужчины и затянулась на его шее. Веревка резко рванула обратно вверх, увлекая за собой шокированного случившимся мужчину. Тот схватился одной рукой за петлю, пытаясь ослабить ее давление, а другой начал лихорадочно нашаривать в правом кармане брюк. Ноги судорожно рассекали со свистом воздух. Наконец мужчина нашел то, что искал. Он достал из кармана раскладной нож, раскрыл его и принялся спешно лезвием резать тугую веревку петли. Еще!.. Еще!.. Еще!.. Вот!.. Наконец... Изнеможенным мужчина тяжело рухнул на землю, больно ударившись спиной. А сверху, от вдруг загоревшейся ярким пламенем виселицы раздался жуткий и безудержный веселый смех.
  
  В окно просторной и светлой комнаты легкими, безмятежными порывами проникал горный воздух, принося с собой бодрящую свежесть. Он мягко проплывал мимо спящего под тонким пледом на ветхом кресле-качалке. В нескольких метрах от этого кресла работал встроенный в стену большой плоский телевизор, громко вещавший сегодняшние новости.
  - Как стало только что известно, по предварительным данным, в девятиэтажном доме по улице Банской произошел взрыв газа на нижних этажах. На каком именно, - установит следствие. Дом рухнул полностью и под руинами оказались все, кто находился в данный момент в своих квартирах. Спасатели работают на месте, пытаясь разобрать завалы, под которыми могут находится еще живые люди...
  Кресло-качалка тонко заскрипело, и спящий хозяин дома повернулся на бок, убрав с лица уголок пледа. Льющемуся из окон дневному свету открылась высохшая черепоподобная маленькая голова с зияющими вместо носа двумя темными отверстиями ноздрей.
  - Чудаки... - прошелестел полушепотом хозяин дома. - Заняться им нечего... Дом уничтожить и всякий рекрут может... Лучше бы серьезным делом занялись, а не детскими шалостями... Нужно с Хеллом это обсудить. Не тем его рекруты занялись... Позор...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"