Аннотация: Очередные главы... На этот раз исключительно про взаимоотношения-)
9.
***
Вопреки ожиданиям Кристины, месяц, который должен был пройти до их с Айрином свадьбы, пролетел незаметно. Дни проходили в многочисленных приготовлениях к торжеству, но усталости девушка не чувствовала - она понимала, что каждый час, каждое решение, принятое относительно блюд для пира или украшений трапезной, приближал ее к тому счастливому моменту, когда их с Айрином любовь наконец-то станет законной. В глубине души Крисса надеялась, что обручальное кольцо каким-то образом сможет защитить ее от Дуэйна. Почему-то ей казалось, что Айринкельн недостаточно серьезно относится к злобным обещаниям мести со стороны брата, зато сама она была вполне уверена: чародей способен на все. Он и так был порядочно зол на своего старшего брата, а несостоявшаяся любовь (не исключено, что наличие этой любви чародей Аарден выдумал себе сам) вполне могла переполнить чашу его терпения. Говорить о своих страхах королю Кристина не решалась; она знала, что ее жених лишь снисходительно улыбнется и в очередной раз заверит ее, что сможет защитить ее от всего. Кроме того, ведь Дуэйн не сумасшедший! Он лучше кого бы то ни было понимает, что сила Айрина во много раз превосходит его собственную, а до Проклятых Храмов он, скорее всего, так и не доберется - помешает генезис, а так же явный недостаток магического знания. У Кристины на этот счет было свое мнение, но она предпочитала не надоедать королю и сосредотачивалась на более важных на сегодняшний момент проблемах - например, какое сшить платье для свадьбы.
И вот остался лишь один, последний вечер. Свадьба, как и все в Эрквадиоре, подчиненная строгому церемониалу, должна была начаться с самого утра, с общения со жрецами в главном храме города, так что перед утренним выездом следовало как следует отдохнуть. С помощью этого аргумента Крисса уговорила Айрина лечь пораньше, но сама понимала, что уснуть ей вряд ли удастся. Конечно, за последние несколько месяцев она снова почти привыкла к другой, нормальной жизни, но все же порой страшно боялась: а вдруг это сон? Вдруг сейчас ее грубо разбудит Виэре и скажет: "Сколько можно дрыхнуть, иди работай!"?! Вдруг она сама себе выдумала и историю своего чудесного спасения, и Айрина, и свою любовь... только потому, что ей так хотелось вырваться из ада? Кристина твердо верила: завтрашнее торжество поможет ей поверить. Страхи уйдут, как только она ощутит на пальце тяжесть обручального кольца, и до того счастливого момента оставались считанные часы.
Девушка набросила на плечи легкую норковую накидку и вышла на балкон, опоясывающий восточное крыло дворца. В чистом небе висела полная луна, по гладкой поверхности моря, от самого горизонта до крупных береговых валунов, серебрилась лунная дорожка, волны едва слышно бились о берег... Кристина с наслаждением вдохнула свежий морской воздух и в очередной раз подумала: ради того, чтобы получить такое счастье, стоило пройти все ужасы последних трех лет! Счастье стоило страданий и боли, сомнений и слез, которые одолевали ее в доме Дуэйна. Конечно, рассказывать о них Айрину Крисса вовсе не собиралась. Однако в эти самые минуты память принялась услужливо рисовать яркие картинки столь недавнего прошлого - когда она очнулась от тяжелого забытья, и обнаружила, что находится в светлом мраморном покое, а не в тесном фургоне...
Крисса не сразу поняла, что очнулась. Ухо уловило щебетание птиц где-то поблизости и какой-то легкий шорох - как будто на ветру шуршит тонкая ткань. Разумеется, о последних событиях на площади девушка ничего не помнила; ей стоило большого труда сообразить, что она лежит на мягкой перине в самой настоящей постели, и под головой у нее находился не свернутый потертый плащ, а самая настоящая мягкая подушка. Кристина осторожно вытянула руку - простыня под пальцами была тонкой и шелковистой, а воздухе вокруг витал едва уловимый запах жасмина. Нестерпимо болели запястья, щиколотки, ступни и шея - те самые места, где чаще всего обнаруживались ожоги... Немного погодя Крисса осмелилась дотронуться кончиками пальцев до шеи и тут же удивленно вздохнула: ожог покрывала плотная маслянистая повязка, по-видимому, пропитанная каким-то лечебным составом. Определенно, следовало выяснить, что происходит - в виду идеи Виэре, Кристине иногда приходилось просыпаться в постели, а не в своем фургоне, но вот перевязывать ожоги до сей поры еще никто не догадывался.
Девушка опасливо открыла глаза. Комната, где она находилась, была большой и очень светлой - одно окно, высотой почти до самого потолка, покрытого нежной цветочной росписью, находилось прямо подле ее постели, по правую руку, и выходило в сад. Совсем рядом покачивали темно-зелеными ветвями апельсиновые деревья, а чуть подальше, у высокой каменной ограды, высились стройные пирамидальные тополя и пинии. Привлекший внимание Кристины шорох издавали газовые занавески, едва колыхавшиеся на легком утреннем ветерке... Из мебели в комнате находилась та самая кровать, на которой возлежала ошарашенная танцовщица, красивый резной туалетный столик, странно низкая софа со светлой обивкой и несколько стульев с высокими спинками. На одном из этих стульев, прямо у изголовья кровати, сидела опрятная полная женщина в тщательно отглаженном платье, которая с беспокойством вглядывалась в лицо девушки, словно ожидая приказаний. Поймав вопросительный взгляд Криссы, женщина тут же встала с места, учтиво поклонилась и произнесла:
- Доброго утра, госпожа. Чего-нибудь изволите?
Кристина смогла только отрицательно покачать головой... Она пребывала в полной уверенности, что еще спит, и потому могла только бесконечно удивляться происходящему. Однако ее возвращению в реальность способствовало еще одно явление: где-то вдалеке по мраморному полу прозвенели легкие шаги, и через мгновение в комнате появился стройный молодой мужчина, который приветливо улыбнулся и спросил:
- Ну, как у нас дела?
Во все глаза глядя на этого нового персонажа, Крисса понемногу начинала вспоминать... Огонь. Столб огня высотой до самых небес, паника и страх - хотя сила вырвалась, но она ведь не может ее направить! Это значит, что все погибнет - и она в том числе! Апатия и боль... и молодой человек прямо у самого бархатного шнура, отгораживающего "сцену". Вот он решительно отталкивает какого-то зеваку, откидывает прочь широкий капюшон плаща, простирает руку к небу... Сомнений не было - именно этот самый человек и стоял сейчас перед ней. Действительно молодой, не старше двадцати пяти лет, облаченный в тяжелый балахон чародея, перехваченный на талии широким кожаным поясом со множеством пряжек. Лицо у парня широкоскулое, кожа белая, как у северян, а пребывающая в полном беспорядке шевелюра - очень светлая, почти пшеничная. Особенно обращали на себя внимание глаза - большие, миндалевидные и разного цвета (правый серый, левый пронзительно голубой, почти синий). Когда человек немного повернулся, что-то спрашивая у женщины, Крисса разглядела, что у него, ко всему прочему, совершенно острые эльфийские уши, на разбойничий манер украшенные несколькими крупными серебряными кольцами.
К несчастью, задуматься о персоне этого парня Кристина не успела - в одну секунду на нее навалилось такое отчаяние, что она бессильно упала обратно на мягкие подушки, уткнулась носом в благоухающую жасмином наволочку и горько заплакала. Неизвестно, кто и зачем принес ее сюда, но исход очевиден. Танец в огне. От него нет спасения. Тут же к этой мысли присоединились и другие, тоже весьма печального содержания: предательство Квинта, унижение, многочисленные грубые руки, бесцеремонно шарящие по ее телу, горящие похотью разноцветные глаза людей и нелюдей... Господи, ну кто и зачем ее спас?! От такого позора проще умереть сразу.
- Ты свободна, - как сквозь сон услышала Крисса голос молодого человека. - Я пошлю за тобой, когда потребуется.
Прозвучали шаги, после чего снова зашуршала материя. Через мгновение горячая ладонь осторожно провела по коротко остриженным волосам девушки - от прикосновения она дернулась, как от боли, и изо всех сил сжалась под одеялом, молясь лишь, чтобы ее никто не трогал. В ухо тем временем вливался голос - приятный, мягкий тенорок, говоривший:
- Ну, полно, полно плакать, дитя мое. Тебе больше ничего не угрожает, вряд ли кому взбредет в голову преследовать тебя здесь - люди боятся моей силы, и потому никто не посмеет сюда сунуться. Клянусь, я не дам тебя в обиду!
На этой фразе Кристина осторожно повернулась и недоверчиво взглянула на своего спасителя. Тут же мозг снова прошила искра страха - кто может поручиться, что этот парень спас ее просто так, не преследуя никаких личных целей?! Каких?... Да кто знает, каких. От людей можно ожидать чего угодно, все они только и думают, как бы нажиться и удовлетворить свои низменные потребности, так чем он лучше?! Слезы снова побежали по щекам, но чародей вдруг подался вперед, осторожно отер эти слезы со щек Криссы (при этом она напряглась, словно ожидая удара) и улыбнулся:
- Пожалуйста, не бойся. Я не причиню тебе вреда. Напротив, я хочу только помочь! Правда-правда. Ну, давай знакомиться. Меня зовут Дуэйн Аарден. А как мне называть тебя, прекрасная танцовщица?
- Я не танцовщица, - хрипло возразила она, не решаясь снова поднять глаза.
- Пусть так. И все же?...
- Искра, - криво усмехнулась девушка. - Как все, ты можешь называть меня Искра.
- Ну естественно, как еще могли назвать такую как ты хозяева! Нет, дитя мое, я хочу знать, как твое имя. Хозяев больше нет, так что твое прозвище тоже кануло в небытие.
На этот раз она долго молчала, прежде чем ответить. Собственное имя показалось странным, чем-то давно забытым и почти нереальным, как слово на совершенно чуждом языке. Неуверенно, словно раздумывая, она выговорила:
- Кристина. Крисса.
- Очень хорошо, - обрадовался Дуэйн. - Если не возражаешь, Аннабел поможет тебе одеться и проводит в сад. Самое время позавтракать, тебе не кажется? - поймав ее тяжелый, насмешливый взгляд, он вмиг посерьезнел и обеспокоенно спросил. - Что? Что-то не так? Тебе стоит сказать лишь слово, и...
- Не утруждай себя, - дрожащим от слез голосом перебила девушка. - Это все бесполезно.
- Почему?
- Я не верю тебе, - ровно выговорила она. - Не трать силы, чародей.
Слезы снова медленно поползли по щекам. Крисса отвернулась и опять уткнулась носом в подушку... Да уж, сказки про бескорыстно доброго богатого, молодого и красивого человека пусть другие слушают. Каждому хочется иметь в штате своих слуг повелительницу огня, эдакую диковинку, которой можно похвастаться перед друзьями или соперниками! Однако человека, пережившего столько, сколько Кристина Дэш, бесполезно было подкупать какими-то там личными служанками, шелковыми простынями и дорогими благовониями. Все равно кругом сплошной обман...
...За дверями комнаты Криссы Дуйэн тихо говорил склонившейся в поклоне женщине:
- Внимательно следи за ней, старайся предугадывать ее желания, какими бы они ни были. Постарайся сделать так, чтобы она доверилась хотя бы тебе. О ее самочувствии будешь докладывать мне каждый день рано утром, пока она спит. Смотри, я рассчитываю на тебя.
- Как прикажете, ваше высочество, - почтительно наклонила голову Аннабел.
Первое время все старания Аннабел и Дуэйна были тщетны - Крисса вообще отказывалась куда-либо выходить, большую часть времени она проводила, сидя на кровати или софе, раз за разом прогоняя в памяти события последних лет и обильно заливая их слезами. Словно все впечатления, все переживания и вся боль прошедших лет навалились на нее в одночасье, и теперь любое воспоминание о Квинте, танце в огне или цирке заставляло слезы наворачиваться на глаза и снова уверяло девушку в одной простой истине. Кругом один обман. Просто не может быть, что кошмар так просто закончился, что нашелся какой-то человек, который готов так самозабвенно тратить свое время и деньги, стараясь привести Криссу в нормальное состояние! Дуэйн каждый день проводил с ней несколько часов, спокойно и уверенно объяснял, что все хорошо и бояться нечего, бесконечно старался показать свое доброе отношение... как, впрочем, и все прочие обитатели дворца. Аннабел изо дня в день повторяла, что госпоже стоит сказать лишь слово, чтобы ей доставили самый тонкий шелк или самую дорогую парчу для платья, но все это не могло убедить Кристину в расположении окружающих. Она продолжала пребывать в святой уверенности, что все эти широкие жесты и проявления небывалой доброты являются частью какого-то мерзостного коварного плана... Ведь в конце концов, и история с Квинтом начиналась совершенно безоблачно, и обещала она поистине райское будущее... Ага, райское - то самое, которое вылилось в три года огненного ада.
Что касается сна, то тут дело обстояло совсем плохо. Засыпать Крисса боялась, потому что знала по опыту первого дня пребывания во дворце: стоит ей закрыть глаза и забыться сном, как снова возвращается кошмарный танец в огне. Ожоги и боль, смех и звон золотых монет - все как наяву. Избежать этого можно было лишь одним способом: не спать вовсе. Правда, через несколько дней Дуэйн предложил свое решение проблемы в виде какой-то ароматной травяной настойки, но на деле она оказалась не так эффективна, как хотелось бы: иногда сны все равно присутствовали, а если нет, то наутро девушка просыпалась в совершенно разбитом состоянии, еще худшем, чем обычно. Разумеется, через какое-то время она привыкла к ежедневным визитам молодого чародея и больше не заявляла ему о своем недоверии в открытую, но по-прежнему говорила очень мало и неохотно, явно опасаясь его. Стоило ему только войти в комнату, как девушка напрягалась, словно пружина, она вздрагивала от каждого резкого жеста чародея, и едва боролась с желанием убежать подальше и забиться в какой-нибудь темный угол, где ее никто не найдет.
Кстати сказать, даже если отбросить темный план Дуэйна в отношении ее будущего, сама его персона внушала Кристине известные опасения. Во-первых, ее настораживал взгляд его разных глаз: вроде бы мягкий и доброжелательный, но за всем этим сквозили плохо скрытая настороженность и темная решимость. Кроме того, порой в глубине зрачков читалось и еще кое-что, от чего Криссу бросало в жар: она слишком хорошо знала это выражение. К счастью, словами или действиями Аарден такие взгляды не подкреплял, и девушка понемногу успокаивалась. Во-вторых, иногда на его руках или на груди, в вырезе рубашки, можно было видеть какие-то странные царапины - глубокие, долго заживающие, похожие на следы ногтей. Оставалось только догадываться, как сильно надо было царапаться, чтобы оставить такие следы, и в каких обстоятельствах... И в-третьих, порой чародей вел себя более чем странно. В один прекрасный день, утром он, как обычно, явился в комнату Криссы. К этому радостному моменту девушка уже проснулась и, полулежа на высоко взбитых подушках, задумчиво изучала сад за окном. На столике подле ее кровати стоял поднос с нетронутым завтраком, что и послужило началом разговора - Аарден подошел поближе, сел на край кровати девушки и укоризненно заметил:
- Ну вот опять ты ничего не ешь. Так не пойдет, моя дорогая.
- Мне не хочется, - безразлично ответила она, нехотя переводя взгляд на собеседника. Сегодня вместо обычного балахона на нем была блестящая кожаная куртка, украшенная пряжками и ремешками - похоже, он куда-то собирался... Поймав ее взгляд, Дуэйн улыбнулся:
- Я собираюсь за город. Не хочешь составить мне компанию?
- Нет, - тут же ответила Крисса.
- Брось, ты же не можешь сидеть вот так вечно! Поверь мне, малышка - за стенами этой комнаты тоже есть жизнь, и в ней нет ничего страшного и ужасного. Ну, давай, скажи, чего тебе хочется? Поверь, я многое могу.
- Тогда сотри мне память, - мрачно хмыкнула она.
- Не могу, - виновато развел руками чародей. - Ты не представляешь, о чем просишь - работа с мозгом ужасно болезненна, и далеко не все сохраняют здравый рассудок после сканирования или частичного стирания памяти. Может, что-то еще?...
- Оставь меня в покое.
- Детка, - осторожно взяв ее за руку (естественно, при этом Кристина содрогнулась всем телом), ласково и убедительно начал Аарден - он слышал эту фразу уже много раз, так что совершенно на нее не обиделся, - этого я тоже не могу сделать. Ты сама отталкиваешь от себя жизнь, ты замкнулась на собственном горе и потому не желаешь видеть ничего вокруг себя. Так нельзя. Тебе нужно понять, что мы живем слишком мало, чтобы позволять себе так бессовестно расходовать время на переживания. Понятно, воспоминания не уйдут просто так, но нужно же хотя бы постепенно избавляться от них.
- Что ты знаешь о боли, твое высочество? - прошептала Крисса - ее снова одолевало сильнейшее желание расплакаться. - Горе, унижения, боль - это все не про тебя.
Он скинул на пол куртку и потянул вверх подол рубашки, обнажая спину. К огромному удивлению Кристины, на белой коже, от лопаток почти до самой шеи, алел глубокий след, похожий на трезубец. Линии были толстыми, они сохраняли свой глубокий багровый цвет, и такое зрелище просто не могло не вызвать сочувствия - девушка удивленно вздохнула и едва слышно спросила:
- Что это?
- Результат юношеской глупости, - усмехнулся Дуэйн, оправляя рубашку. - Конечно, я сам виноват, что сунулся, куда не просили... Но прошлого не исправишь, к сожалению. Поверь, Крисса, и в моей жизни имелось изрядное количество унижения, боли и разочарования: одни прения с братом по поводу магии чего стоят! Довершил удар любимый папа, который знал о моих "теплых" чувствах к Айрину и потому спешно женил моего братца на какой-то графинюшке, которая охотно родила ему наследника престола. К счастью, эта самая графиня умерла - скоро будет три года, как Айрин у нас стал вдовцом - но вот сынок ее никуда не делся. Умный папочка спрятал его подальше, так что теперь только одному богу известно, где тот наследничек...
Крисса молчала. В ее душе боролись крайне противоречивые чувства: с одной стороны, конечно, глупо было полагать, что все, кроме нее, живут счастливо и привольно. А с другой... у каждого человека своя мерка для собственных проблем и несчастий. На взгляд девушки жалоба Дуэйна на невозможность занять трон была просто смешной - не было в мире другой печали!...
- Как бы то ни было, - снова заговорила Аарден, - нельзя жить одним прошлым. Хотя,... - его голос странно дрогнул, - иногда оно само... нагоняет тебя. И... и не дает ничего забыть...
Спокойный и уверенный чародей менялся на глазах - его лоб покрылся испариной, в глазах отразилась боль, губы побледнели и дрогнули. Дуэйн судорожно вздохнул, рывком поднялся на ноги и с трудом выговорил:
- Извини... я... позже зайду...
Это самое "позже" случилось уже поздно вечером, когда Аннабел явилась гасить лампы. Аарден выглядел ужасно уставшим, однако он снова держался приветливо и дружелюбно, как и всегда. Все-таки утренний разговор оставил в душе Криссы некоторый след - отведя глаза, она коротко спросила:
- Как ты?
- Ничего, нормально, - беспечно отмахнулся он. При этом ткань балахона у него на груди немного разошлась, позволяя девушке лицезреть те самые пресловутые царапины - три следа от ногтей чуть ниже ключицы, совсем свежие, сочащиеся сукровицей. Кристина неуверенно протянула руку:
- Откуда... откуда они?
- Не обращай внимания, - он тут же выпрямился и плотнее запахнул свой балахон. - Это к вопросу о возвращающемся прошлом. Я тебе как-нибудь потом расскажу, - он выдержал паузу, после чего улыбнулся и поинтересовался. - Может, завтра ты все-таки осчастливишь меня своим обществом за завтраком, а?
Прежде чем ответить, Кристина долго раздумывала. Аарден терпеливо ждал ответа, с улыбкой наблюдая за ней... Служанка давно уже погасила все лампы, оставив гореть лишь одну свечу на туалетном столике - ее пламя дрожало на легком ветерке из окна, отбрасывая на лица собеседников причудливые тени... Наконец Крисса подняла заплаканные глаза и без улыбки сказала:
- Да.
С того разговора о прошлом их отношения стали немного ближе, хотя доверять своему спасителю Кристина по-прежнему не собиралась. Она иногда соглашалась составить ему компанию за обедом или завтраком, отвечала на часть многочисленных вопросов, которые он ей задавал, слушала различные истории и предания... Правда, сам Дуэйн уже жалел, что уговорил свою подопечную выйти из своих покоев - порой отыскать ее в бесчисленных комнатах дворца было практически невозможно, она ступала легко, словно тень, и всякий раз случайно находилась в самых темных и отдаленных уголках. Стоило Кристине заслышать чьи-то шаги или голоса, особенно если они принадлежали чужим, она тут же в панике пускалась в бегство в направлении своего убежища и просила Аннабел закрыть дверь и окно, а так же потушить лампы и светильники. Добрая женщина не перечила - ведь ей неоднократно приказывали потакать любым капризам юной госпожи - но понять причину этих капризов понять уже отчаялась. Крисса упорно отказывалась от дорогих материй и украшений, она всегда одевалась в самые простые платья - такие, какие в Эрквадиоре носят служанки и горничные. Изящным туфелькам она предпочитала мягкие кожаные башмачки на шнуровке и отвергала любые попытки портних как-то разнообразить ее гардероб.
Кристину продолжало настораживать поведение Дуэйна. Вроде бы его не в чем было упрекнуть - о таком заботливом покровителе можно было только мечтать! - но девушке все не давали покоя эти странные царапины на его теле. Сам он не торопился ничего объяснять, спрашивать его об этом Крисса не осмеливалась, но все открылось само собой, во время весьма мирной прогулки по парку... Девушка снова медленно шла по ухоженной дорожке мимо дивно благоухающих розовых кустов. Как и всегда, мысли в голове ползли тягучие и грустные - снова вспомнились слова Сюзанны о том, что раз постигшее разочарование может навсегда испортить жизнь. Что ж, Сэйван действительно была права! Как теперь можно поверить в любовь и в какие бы то ни было слова?... Страх перед новой болью будет всегда удерживать от столь опрометчивого шага, и ничто, никакая забота, не сможет заглушить это воспоминание...
За ее спиной зашуршал гравий, и через мгновение Дуэйн тепло улыбнулся:
- Доброе утро, Крисса. Позволишь присоединиться?
Она кивнула и молча взяла его под локоть. Несколько минут они шли молча, а потом чародей спросил:
- Как ты? Тебе не скучно?
- Нет, - покачала головой девушка. - Я все равно не смогла бы ничем заниматься.
- Почему же?
- Мысли не дают мне покоя. Я словно наблюдаю за собой со стороны, словно нахожусь не в центре жизни, а как-то с краю...
- Это все от того, что ты замыкаешься в себе, - заметил Аарден. - Кажется, я знаю, что смогло бы немного развеселить тебя. Скажи, у тебя есть друзья или родные? Они пришлись бы кстати.
С того момента, как он произнес слово "друзья", мир словно перевернулся. Перед глазами быстро замелькали картинки: Мэтт протягивает ей руку, помогая подняться из сугроба; Сюзанна, обняв руками колени, смотрит в костер и рассказывает про своего бывшего мужа; она же, уперев руки в бока, решительно заявляет вагантам о своем присутствии; улыбающийся Мыш стаскивает ее с бочки и строго говорит, что пора спать; сердитая тирада Сэйван насчет Квинта... Крисса остановилась и зажмурилась; снова горячие слезы бежали по щекам, ведь она знала - найти этих свободных, следующих за ветром людей практически невозможно...
- Прости, я не хотел причинять тебе боль, - донесся до нее голос Дуэйна. Девушка почувствовала, как его рука осторожно обвила ее талию, и неосознанно подалась вперед... Чародей крепко заключил ее в объятия и провел ладонью по ее волосам. - Ну, успокойся. Поверь, найти твоих друзей не так сложно, как тебе кажется. Если хочешь, я сделаю это для тебя. Не плачь, малышка. Ну?
Прошло еще несколько минут, прежде чем слезы Кристины иссякли. Она решительно высвободилась из рук Аардена и подняла на него покрасневшие глаза:
- Извини. Мне следует научиться сдерживаться...
- Это придет, - ободряюще улыбнулся он. - Мало что в этом мире происходит сразу. Иногда приходится приложить усилия. И это в твоих силах.
И тут душу Криссы снова сжал страх... Она уже видела у чародея это выражение - тогда, когда он уговаривал ее поехать за город. Снова капельки пота блестят на его лбу, зрачки расширены, побелевшие губы плотно сжаты, рука судорожно вцепилась в ворот балахона. Дуэйн шарахнулся в сторону, тяжело оперся плечом о ближайшую пинию и выдавил:
- Не... не смотри... Беги!...
Надо ли объяснять, что повиноваться она попросту не смогла?! Словно завороженная, Кристина наблюдала, как Аарден бессильно опускается на землю, пытаясь разорвать балахон у себя на груди. Из пересохших губ вырываются какие-то странные слова, похожие то ли на заклинания, то ли на проклятия, то ли на какое-то древнее песнопение... Раздался треск - материя наконец поддалась и обнажила его широкие мускулистые плечи, покрытые черными узорами и шрамами. Тесно прижавшись спиной к стволу дерева, запрокинув голову и совершенно безумным взглядом созерцая небо, Дуэйн со всей силы вонзил ногти в кожу... Зрелище было поистине кошмарным, но Крисса все никак не могла найти в себе силы отвернуться. Она была совершенно напугана и не понимала, чем может помочь. И может ли вообще... Сколько длился этот ужас, девушка сказать не могла. Она пришла в себя, случайно обнаружив, что Аарден замолчал и теперь сидит, устало прикрыв глаза и тяжело дыша. Кристина неуверенно приблизилась к нему, опустилась на колени в траву и аккуратно отерла пот с его лба подолом платья. Ответом ей послужил уже вполне осмысленный взгляд и сиплый шепот:
- Спасибо. Мне жаль, что ты это увидела, - после небольшой паузы добавил он.
- Что это было?! - тихо спросила она, стараясь не глядеть на пять новых царапин на левом плече чародея.
- Небольшой подарок рассерженного бога, - усмехнулся он в ответ. - Он ужасно разгневался, что я потревожил его - вот и поставил мне на спину отпечаток своей трехпалой лапы, а вдобавок наградил такой вот чудной болезнью, которая называется генезис. На короткие промежутки времени я теряю рассудок, причем в такие моменты я опасен исключительно для себя самого. Меня посещают всякие разные кошмарные видения и под впечатлением от них я способен даже выковырять из груди собственное сердце. К счастью, до такого не дошло, - он фыркнул.
- Я могу что-то сделать для тебя?
- Буду очень признателен, - улыбнулся Дуэйн, стараясь стянуть на груди разорванный балахон. - Помоги мне добраться до моих покоев - я чувствую себя усталым, как после битвы.
Все время, пока они медленно шли к дворцу, Криссу не оставляло неприятное ощущение - ей показалось, что, когда она сидела на коленях перед Аарденом и слушала его объяснение, его взгляд был устремлен совсем не туда, куда следовало, то есть на ее грудь, целомудренно скрытую белой рубашкой.
Что касается самого Дуэйна, то он уже через пару недель пребывания Криссы в своем дворце четко понял, чего хочет. Первое впечатление от ее танца и восхищение от созерцания ее обнаженного тела и не думали тускнеть, напротив, ежедневные визиты к девушке и попытки ее разговорить их только расцвечивали. Чародей понимал, что в данном случае форсировать события смерти подобно, что, раз поторопившись, он совершенно точно потеряет все, но ничего не мог с собой поделать - воображение услужливо рисовало самые заманчивые картинки. После того, как Кристина плакала у него на плече в парке, а потом, обеспокоенно заглядывая ему в глаза, спрашивала, как ему помочь, Аарден с раздражением отмечал, что не может думать больше ни о чем, кроме случайно спасенной им танцовщицы. Понемногу он стал все чаще приходить к мысли, что уже тогда, в тот день, когда он спас ее, он точно знал, зачем это делает. Вся его жизнь до определенного момента строилась на соревновании с братом, и еще ни разу ему не удалось выйти из этого соревнования победителем: отец явно благоволил Айрину гораздо больше, Айрин был наследником и одним из сильнейших чародеев династии благодаря чистейшей природной силе, Айрину повезло жениться на красавице из древнего рода, Айрин... Айрин... Айрин... Все это время младший брат следовал на шаг позади старшего, всегда он чуть-чуть не успевал или не мог достичь тех же вершин, и вот теперь хоть в чем-то мог превзойти брата. Да, это и правда серьезный шаг: король вдов, хоть он и никогда особенно не любил свою жену, а все же, потеряв ее, сильно горевал, и до сих пор старательно избегает женщин. А у него, у чародея Аардена, есть такое сокровище, как Повелительница Огня - природная чародейка с огромнейшим потенциалом, да к тому же редкая красавица: высокая, стройная, восхитительно белокожая, с огромными золотисто-карими глазами под длинными ресницами, прелестным грустным личиком и трогательным "созвездием" мелких родинок на левой щеке. Случайно спасенная девушка. Любовница. Жена?...
Разумеется, чтобы два последних желания стали явью, стоило подождать. Особенно раздражало то, что Крисса являлась неизменным предметом его раздумий - чародей даже не мог заниматься магией и работать у себя в лаборатории, потому что думал о ней. Он тщетно пытался отвлечься - все начатые опыты оканчивались неудачей, так что о том, чтобы попробовать поэкспериментировать с Проклятыми Храмами, нечего было и думать. Все это нагоняло уныние - столь сильное, что в один прекрасный вечер Аарден решил не отказывать себе в одном из любимейших развлечений. И ведь проще не придумаешь - кажется, клин клином вышибают?! А Бэлла и Ирена только и ждут, чтобы их позвали - ведь в последние полтора месяца или около того чародей был занят иными проблемами, так что фаворитки оставались без внимания. Надо полагать, за это время они придумали что-нибудь новенькое...
И вот, казалось бы, исполнение желаний - он сидит в любимом кресле перед огромным камином, тепло приятно касается кожи, на стенах пляшут причудливые блики. У его ног, на пушистой шкуре, расположилась полуобнаженная красавица - она игриво улыбается ему, драгоценные камни и бисер на ее прозрачной накидке переливаются в свете камина, роскошные золотистые волосы свободно рассыпаны по плечам. Ирена, полуэльфийка - убийственно хороша, кроме того, она великолепно делает массаж. Вторая нимфа гордо восседает у Аардена на коленях, многообещающе поглаживая его по плечу. Бэлла, тоже редкостной красоты девушка; особенно впечатляют глаза - сиреневые, словно фиалки, и раскосые, как у эльфов, однако в ней нет ни капли эльфийской крови. Обе полны желания и готовы на все, стоит лишь сказать...
Дуэйн наклонился, чтобы поставить на пол пустой кубок, и тут же замер, глядя в темноту коридора за открытой дверью. Он знал, что ему не почудилось - только что он вполне явственно разглядел стройную фигуру проходившей мимо Криссы, окутанную ярко-красным шифоном. Скорее всего, девушка ничего не заметила, она почти наверняка не смотрела по сторонам - как всегда, была глубоко погружена в свои мысли - но на душе тут же заскребли кошки. Происходящее теряло свое очарование на глазах, и потому Дуэйн заставил себя улыбнуться и сказал:
- Так, красавицы, давайте-ка быстренько исчезните. Я устал.
Первой повиновалась Ирена - она встала, поклонилась и спросила:
- Мой господин желает массаж?
- В другой раз, детка, - он проводил ее легким прикосновением чуть ниже спины и коротко глянул на Бэллу. - Тебя тоже касается. Ты свободна.
- Как прикажете, ваше высочество, - девушка нехотя встала с его колен и бесшумно исчезла в ночи вслед за подругой.
Оставшись один, Аарден откинулся на спинку кресла и усмехнулся:
- Жаль, что той, которая займет ваше место, нельзя приказать.
Утром Дуэйн проснулся с твердой решимостью расставить, наконец, все точки над "и". Разумеется, придется напрячься - тщательно подбирать слова и держать себя в руках, чтобы не дай бог не испугать и без того вздрагивающую от каждого шороха девушку! - но, по мнению чародея, результат того явно стоил. В конце концов, сколько можно тянуть!... С этой мыслью Аарден широко распахнул дверь в комнату Криссы и с улыбкой приветствовал ее:
- Доброе утро!
Аннабел уже ушла, и Кристина была одна, что чародея более чем устраивало. Девушка сидела на табурете и завязывала ленты на своих башмачках, поставив ногу на край сиденья; при этом широкая юбка платья довольно сильно задралась, открывая взору чародея стройные ноги танцовщицы. Такое зрелище придало ему уверенности, и он прошел в комнату, игнорируя явный страх Криссы - при его появлении она снова напряглась, как пружина, и тут же опустила ногу вниз, старательно закрывая колени платьем.
- Опять испугалась? - снисходительно отметил Дуэйн, подходя совсем близко. - Это же я! Неужели все никак не привыкнешь, что бояться здесь некого?
По глубоким теням, залегшим под ее глазами, он понял, что девушка опять почти не спала. Эта мысль внушила ему какую-то непонятную нежность - он опустился перед ней на колено, взял в руки легкий кожаный башмачок и тихо сказал:
- Позволь мне помочь.
Не получив возражений, Аарден коснулся пальцами светлой кожи ее щиколотки. Что ж, ожоги оставили лишь пару практически незаметных багровых линий - надо будет потом убрать их, нечего бедной девушке все время вспоминать о своих мучениях! - подумал он, принимаясь за шнуровку башмачка. Черные бархатные ленты были довольно длинными, их следовало несколько раз обернуть вокруг голени и завязать под коленом, так что чародей посчитал себя в праве немного отвести в сторону мешающуюся материю юбки Криссы. Все это время он молчал, едва сдерживая улыбку - по тому молчанию, которое хранила девушка, чувствовалось, что она напряжена до предела, как будто думает, что ей причинят боль... Завязав концы лент прочным бантом, Дуэйн поднял глаза и прошептал:
- Не бойся. Я не причиню тебе боли.
По идее, пора было подниматься с пола и говорить то, о чем он так часто думал за прошедшее время. Однако Аарден понимал, что оторваться от созерцания голых коленок Кристины уже не сможет. Он легко коснулся губами белой кожи - чуть выше последнего "витка" черной ленты, над самым бантом - а ладонь как будто сама по себе медленно, ласково, но неуклонно скользила вверх по внутренней стороне бедра девушки... Дуэйн уже решил для себя, что слова могут и подождать - в конце концов, их можно сказать и после самого главного! - и только ободряюще улыбался Криссе, которая, похоже, пребывала в самом настоящем шоке от происходящего. В ее глазах плескался ужас, губы плотно сжаты, как будто она сдерживает крик или стон, руки до побеления костяшек вцепились в сидение табурета... Аарден уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь ласковое, но тут словно гром среди ясного неба по дворцу разнеслось эхо от удара чего-то металлического о камень, и раздался приглушенный расстоянием голос, с достоинством произносящий:
- Его величество Айринкельн Аарден, король Эрквадиора, властелин Охранных гор и император Островов Бушующего моря!
Резко, словно обжегшись о горячую печку, чародей убрал руку с бедра девушки и рывком поднялся на ноги. В его душе буквально кипела злость, а интонация, с которой прозвучал его голос, испугала бы кого угодно:
- Опять ты мне мешаешь, Айрин, черт бы тебя подрал совсем. Прости, дорогая, - уже совершенно другим голосом обратился он к Криссе. - Увидимся позже.
Лишь только двери за его спиной закрылись, Кристина истерически рассмеялась - ну конечно, а чего еще она ожидала?! Искренность намерений, бескорыстная помощь... Теперь понятно, чего он хотел, этот чародей королевских кровей! К большому счастью, сейчас ему помешали... но Кристина не исключала, что рано или поздно момент истины все же настанет. И что она сможет сделать? А ничего... только подчиниться - как и много раз до этого. Какой у нее, в сущности, выбор? Сбежать отсюда ей никто не даст, да и вообще, куда податься? Пока что о путешествии по дорогам в одиночку не могло быть речи - она же боится собственной тени! Эти стены, этот дворец словно золотая клетка... Как точно она угадала свою судьбу с самого начала! Вот для чего этот парень так прыгал вокруг нее и старался втереться в доверие... Что ж, не самый худший вариант.
На глаза снова навернулись слезы. Кристина раздраженно отерла их со щек и решительно вскинула голову - она обязана попытаться поговорить с ним и объяснить, что повторять свою попытку стать ближе к ней ему не стоит. Во всяком случае, сейчас - все равно, хоть он молод и красив, хоть он столько сил потратил, заботясь о ней, он остается для нее всего лишь одним из тех, кто хотел получить от нее одну-единственную, вполне определенную вещь.
10.
Крисса едва дождалась рассвета - она снова не спала из-за кошмаров. В последнюю неделю они стали какими-то уж слишком реальными, порой девушка даже не могла отличить сон от яви. То ли во сне, то ли наяву она слышала странный стук - как будто кто-то хотел войти в комнату, но не решался, и потому аккуратно и навязчиво стучал в дверь. Этот стук сводил с ума, Кристина тщетно пыталась совладать со своими страхами, убеждая себя, что на самом деле это всего лишь один из многочисленных звуков огромного дворца принца Аардена. В эту ночь ее пугал так же предстоящий утром разговор - она была уверена, что Дуэйн продолжит свое наступление, и не было никакой гарантии, что ему снова помешает столь своевременное явление гостя. Крисса вся измучилась, изобретая как можно более дипломатичные варианты отказа, но каждый из них казался ей грубым, и девушка впадала в настоящее отчаяние.
Аарден появился в ее комнате, когда солнце было уже высоко. Кристина стояла перед зеркалом и оправляла на себе новое платье, в результате долгих уговоров портних сшитое для нее по последней экрвадиорской моде. Пожалуй, самым притягательным в этом наряде был материал - блестящий атлас глубокого травянисто-зеленого цвета, мягкими складками юбки падающий на пол и призывно облегающий грудь и руки узким лифом. Крисса с грустной улыбкой подумала, что сегодня впервые за долгое время она наконец-то задумалась о собственном внешнем виде; пожалуй, она была бы совершенно собой довольна, если бы не коротко остриженные волосы. Конечно, стараниями служанок они были убраны в какое-то подобие прически с помощью заколок-невидимок и атласных декоративных листьев, но почему-то девушке мучительно хотелось снова заплести волосы в косу... Да, этого придется ждать еще долго.
Внезапно в зеркале возник Дуэйн. С нескрываемым восхищением оглядев разом напрягшуюся Кристину, он выговорил:
- Ты просто обворожительна, Крисса! Я очень рад, что ты наконец-то выбрала наряд, соответствующий твоему положению.
- Ну, раз ты живешь в доме кронпринца, то это кое к чему обязывает, разве нет? - он подмигнул ей и продолжил. - Впрочем, как бы ни было прекрасно твое новое одеяние, все же в нем чего-то не хватает.
Послышался шорох материи, и через мгновение Аарден, лопаясь от гордости, заявил:
- Пожалуй, это будет кстати.
С этими словами он бережно возложил на голову Криссы нечто тяжелое и отошел на шаг, исполненный гордости за содеянное. Девушка медленно повернулась обратно к зеркалу и едва сдержала усмешку... На ее рыжих волосах красовалась изящная диадема с большими прямоугольными бериллами, по форме напоминающая корону. Пожалуй, действительно, любая королева не постеснялась бы примерить такое украшение для какого-нибудь праздника или приема... Только вот с какой стати принц (ладно, кронпринц, но все же далеко не король!) дарит такие вещи своим случайным знакомым (от которых ему нужны вполне определенные, скажем так, услуги)? Ясное дело - думает усыпить бдительность или растопить лед в душе драгоценностями, надеясь, что Кристине свойственна страсть ко всякой сияющей чепухе. Девушка тяжело вздохнула и решительно заговорила:
- Спасибо большое за подарок, Дуэйн. Но ведь ты же понимаешь, что я не могу его принять.
- Почему? - в зеркало она увидела, что он улыбается - видимо, именно такого ответа он и ожидал.
- Потому что это украшение должно принадлежать как минимум королеве, но уж никак не такой, как я. Кроме того, я не вижу повода...
- Повода и нет, - пожал плечами чародей. - А что касается твоих слов относительно королевы... Это все условности, детка. В сущности, королева - лишь титул, слово... пшик! Не думай ни о чем. Это просто подарок - и все.
Прежде, чем девушка успела возразить, Аарден исчез - ей показалось, что он в прямом смысле слова растворился в воздухе. "Ну что ж, - с усмешкой подумала Крисса, - по крайней мере, это лучше того разговора, которого я ожидала. К счастью, есть еще время собраться с духом и подготовиться".
Крисса дрожала, свернувшись в калачик под одеялом. Опять этот тихий, навязчивый стук в дверь заставлял ее трепетать от страха, причем настолько, что девушка не могла даже позвать на помощь - казалось, голос совсем пропал, да и при всем желании от ужаса она не смогла бы выговорить ни слова. Стоило Кристине только высунуться из-под одеяла, как стук стихал, и вокруг снова оказывалась лишь бархатная тишина ночи. Больше всего на свете хотелось прижаться к чьему-то надежному и крепкому плечу и быть уверенной, что этот кто-то без труда разгонит тьму и заставит страх улететь прочь. "Нет, нет, нельзя идти к нему! - лихорадочно думала Крисса, крепко зажмуриваясь, стараясь абстрагироваться от проклятого стука. - Ни за что! Я должна стараться быть дальше от него, насколько это возможно, но... О боги, как же страшно! За что мне все это?! Что еще за стук, откуда он берется, и почему...".
- Здравствуй, - вдруг отчетливо сказал чей-то голос. Он был очень знакомым, настолько, что Кристина осторожно вылезла из-под одеяла... И тут же крик замер у нее горле - в свете луны, босиком на мраморном полу стояла она сама! На ней практически ничего не было - только печально знакомые браслеты и амулеты, главный из которых украшал ее лоб. "Я сошла с ума!" - подумала Крисса. Такого с ней еще не было... Девушка не могла даже понять, реально ли происходящее или оно только сниться. Впрочем, какая разница?
- Долго же ты не хотела пускать меня, - продолжал тем временем двойник. - Я уже начала скучать по тебе, дорогая.
- Кто ты?! - едва слышно выдавила бедная Кристина.
- Я?! - рассмеялась ее собеседница. - Я - это ты, а ты это я, Крисса. Брось, не делай вид, будто не знаешь меня. Мы столько времени были единым целым, а тут вдруг ты вознамерилась выгнать меня из своего сердца. Нехорошо, сестренка!
Она боялась пошевелиться, хотя уже понимала, в чем дело. Это прошлое. От него невозможно убежать или спрятаться, оно все равно даст о себе знать и никакая жизнь, ничья забота никогда не смогут его затмить. Даже несмотря на все уверения чародея, преодолеть воспоминания невозможно...
- Ничего нет, понимаешь? - с леденящей кровь улыбкой пояснило странное видение. - Нет этого роскошного дома, нет этого чародея, который так и рвется быть к тебе поближе. Нет твоих платьев, нет слуг и нет молчаливого сада, залитого полной луной. Зато есть я. Я и огонь, музыка и танец. Это - твоя жизнь, и рано или поздно, а ты к ней вернешься.
- Нет, никогда! - прошептала Кристина, задыхаясь от навернувшихся на глаза слез. Снова заныли старые ожоги, в ушах загудело пламя, завыли волынки, и голос Харрикана задорно закричал: "Только сегодня! Она танцует свой дикий танец в огне! Чудо Народа озера, танцовщица Искра!".
- Это ты так думаешь, глупая, - снисходительно рассмеялась двойник. - Ты не сможешь убежать, как бы ни старалась, потому что, как я уже сказала, я - это ты, а ты это я. Мы едины. Ты не убежишь.
- Оставь меня в покое!!! - закричала девушка и крепко зажмурилась, надеясь прогнать видение.
Все стихло, только в окно повеял прохладный ночной ветерок. Крисса осторожно приоткрыла один глаз. Она была в комнате одна, и, казалось, бояться было больше нечего, но чувство безысходности, которое внушили ей слова собеседницы (призрака? Сна? Чьего-то колдовства?), осталось неизменным. Страх снова протянул к девушке свои руки, наполнил душу такой паникой, что она уже больше не раздумывала - сорвалась с постели и выскочила в коридор, даже не накинув плащ. Босые ноги тут же занемели на ледяном мраморном полу, по которому гулял сквозняк, но Кристина ничего не замечала - она почти бежала в восточные покои дома, где обитал Дуэйн. "Он чародей, он не даст этому повториться! - лихорадочно думала она, сворачивая на галерею. - Он сможет избавить меня от этого кошмара, хотя бы на эту ночь! Я готова отдать все, что угодно, только чтобы забыть об этом проклятом танце навсегда!".
В конце темного коридора впереди показалась тонкая полоска света, и Крисса замедлила шаги. Сердце колотилось как бешеное, когда она тихо, как тень, проскользнул между тяжелыми створками дубовой двери... В комнате было значительно теплее, ноги щекотала пушистая шкура, лежавшая на полу, и Кристина замерла на пороге, только тут поняв, как она на самом деле замерзла. Дуэйн поднялся ей навстречу из кресла, в котором сидел, и обеспокоенно спросил:
- Что случилось, Крисса?
От звуков его голоса страх немного разжал свои костлявые руки, и девушка почувствовала себя немного спокойнее. Тут же в мозгу шевельнулась мысль о том, что она совершенно не готова выяснять отношения, если вдруг придется - прахом пошли все ее труды и старания избегать встреч с чародеем! Но с другой стороны, рано или поздно, но она должна была сказать ему всю правду. Больше всего на свете хотелось убежать обратно - теперь, когда страх развеялся, он показался таким глупым! - но отступать было поздно... Предательские слезы сами по себе навернулись на глаза, снова перед глазами понеслись воспоминания...
На вопрос она не ответила. Чародей изобразил самую теплую из своих улыбок и повторил:
- Что испугало тебя, малышка? Тебе опять приснился кошмар?
На ней была только самая простая ночная рубашка до пят длиной, но и в таком наряде Дуэйн находил свою ночную гостью чертовски соблазнительной. Под плотной тканью призывно вырисовывались все изгибы ее стройной фигуры, и давешние мысли и настроения снова расцвели пышным цветом. Тут же на ум пришел и вчерашний эпизод - тот самый, когда Айрин так не вовремя решил выведать, не занимается ли его брат чем-нибудь запретным! Было ясно, что второй раз просто так к Криссе не подступишься, а сейчас ситуация была самая благоприятная. Аарден подумал: "Такие шансы дважды не даются. Теперь или никогда!". Он сделал шаг девушке навстречу и сказал:
- Ну, подойди же сюда. Расскажи, что тебя напугало.
Она несмело приблизилась. Чародей видел, что девушка изо всех сил пытается сдержать слезы; ее бледная мордашка раскраснелась от быстрого бега по коридорам, полная грудь бурно вздымалась, растрепанные волосы отливали в неверном свете свечи темно-красным. Аарден снова поймал себя на том, что любуется ею и вспоминает, как впервые увидел ее три месяца назад. Дуэйн осторожно подался вперед и привлек Кристину к себе. Она тут же доверчиво прижалась к нему, дрожа всем телом, и горько всхлипнула. Он улыбнулся - через секунду она уже снова горько плакала у него на плече, до побеления костяшек пальцев стискивая в кулачке ткань его балахона. Чародей крепче обнял девушку, осторожно провел рукой по ее волосам и заговорил заученным за последнее время текстом:
- Ну тише, тише, успокойся! Со мной ты в полной безопасности, никто не посмеет обидеть тебя, будь он человек, демон или еще кто! Потерпи немного - скоро эти воспоминания и кошмары канут в вечность навсегда. Это случится, как только ты привыкнешь жить в покое, вдали от балаганов и барыг. Ну, посмотри на меня!
Крисса послушно подняла заплаканные глаза. Аарден осторожно отер с ее щек слезы и улыбнулся:
- Так-то лучше. Ты больше не будешь плакать, моя маленькая?
- Нет, - неуверенно ответила она и тут же прибавила. - Спасибо. Тебе, наверное, уже надоели эти мои вечные слезы... Извини, я не хотела тебя тревожить в такой час.
- Ничего страшного, не беспокойся. Я все прекрасно понимаю. Лучше послушай, мне есть, что тебе сказать.
В ее глазах промелькнул страх, и он тут же поспешил продолжить:
- Нет-нет, ничего страшного, не бойся. Видишь ли, долгие годы моя жизнь складывалась так, что меня мало что занимало, кроме магии. Не было времени, не было желания узнавать что-то еще, и теперь я как никогда остро жалею об этом. Мне двадцать семь лет, а я даже не смог добиться, чего хотел. Увы, мне дано меньше, чем моему брату, а мне, видишь ли, до смерти хотелось его превзойти! Так уж вышло, что за свои попытки узнать больше я не получал ничего, кроме боли. И вот теперь я, наконец, увидел, что в жизни есть кое-что еще. Я... я люблю тебя, Крисса.
Эти слова повергли ее в ступор. Кристина ожидала чего угодно, но только не этого... Ситуация осложнялась, но разрешить ее все же следовало - похоже, чародей настроен весьма решительно. Он явно посчитал свои слова достаточным основанием для дальнейших действий - его ладонь, лежавшая на талии Криссы, сползла ниже, горячие, настойчивые губы в одну секунду нашли ее собственные, прежде чем она успела возразить. Поцелуй распалил его еще больше, так что смысл слов девушки дошел до него с некоторым опозданием - когда темнота перед глазами прошла, он поймал решительный взгляд темных глаз Кристины и услышал ее тихий голос:
- Нет. Пожалуйста, не надо! Послушай меня, я...
- Не бойся, крошка, - нетерпеливо перебил он, даже не думая убирать руки и ослаблять объятия. - Я говорил, тебе нечего бояться, пока ты со мной!
- Я не боюсь, - возразила она. - Я просто хочу сказать, что... словом, тебе не стоит пытаться...
- Я понимаю, тебе кругом видится обман, - прошептал Аарден. - Тебе кажется, что любые слова о чувствах будут неискренни, что любое действие будет продиктовано корыстными побуждениями... Подумай сама: что мне может быть нужно от тебя, кроме тебя самой?! Клянусь тебе, Крисса, я абсолютно искренен. Я люблю тебя, черт меня подери!
- Но я... и ты... - она тщетно пыталась подыскать слова. На ум не приходило ничего подходящего, и Кристина лишь с ужасом ощущала, как подкашиваются от ужаса и отвращения колени. И в данном случае персона Дуэйна была здесь совершенно не при чем - эти ощущения были связаны все с тем же проклятущим прошлым. Оставался последний шанс - попытаться объяснить ему, почему она не может позволить событиям развиваться. - Ты не все знаешь, мои хозяева не только заставляли меня танцевать, они...
- Да плевал я на твоих хозяев! - чародей снова крепко обнял ее и усадил на свой рабочий стол, бесцеремонно смахнув оттуда стопку документов, чернильницу и коробку с перьями. - О том, что ты хочешь мне сказать, я догадался в самый первый день нашего знакомства... И знаешь что?! Мне совершенно на это наплевать!
- Прошу тебя, не надо, - в отчаянии прошептала Крисса, понимая, однако, что уже ничего не исправишь. Что ж за судьба такая???
- Доверься мне! - проникновенно дохнул ей в ухо Аарден. - Неужели ты думаешь, что тот, кто спас тебя, может желать тебе зла?!
Эта фраза словно открыла Кристине глаза - ведь похожая мысль ей в голову еще не приходила. Он совершенно прав - до сих пор она так и не удосужилась его поблагодарить: сначала мысли ее были заняты снами и собственным горем, потом ее занимали мотивы его поведения, потом еще черт знает что... А ведь ей положительно нечего ему дать, так что глупо пытаться отказать ему в той ничтожной малости, которой он так страстно добивается. Три года огненного ада убедили девушку, что мир строится на товарно-денежных отношениях, а если денег нет - то приходится обходиться подручными средствами и отдавать то, что есть. К сожалению, на данный момент она ничего не могла предложить Аардену, кроме самой себя... Выходило, что все мысли последних двух дней не имеют никакого значения.
Крисса неуверенно положила руки на плечи чародея. Дуэйн решительным движением разорвал рубашку у нее на груди и подался вперед, вынуждая девушку откинуться назад, опираясь на руки. "Значит, так суждено, - грустно подумала Кристина, крепко зажмурившись. - Мне не дано узнать счастья истинной любви, мир превратил самое сокровенное в ходовую монету неисчерпаемого достоинства, и мне ничего не остается кроме как расплачиваться ей".
***
Крисса грустно усмехнулась. В сущности, в тот момент жизнь снова вернулась в свое прежнее русло, просто обстоятельства были несколько иными, и тюрьма блистала золотым и мраморным великолепием. Дуэйн почти не отпускал ее от себя, и по вечерам девушке часто приходилось сидеть с ним в полутемной библиотеке и заинтересованно слушать его рассказы. Собственно, она мало что понимала - поскольку никто никогда не учил ее магии, термины и выражения, которыми пользовался Аарден, ничего ей не говорили. Однако то, сколько он знал и как легко ссылался на всевозможные древние источники, вселяло настоящий ужас даже в непосвященного - было очевидно, что чародей он чрезвычайно сильный, кроме того, прекрасно владеющий множеством заклинаний и формул. Кристина не уставала благодарить небеса, что он не пользуется своей способностью читать мысли - ей совсем не хотелось, чтобы он узнал ее истинные настроения. Быть может, он догадывался, что его чувства не совсем взаимны, но просто не давал себе труда задуматься об этом, неизменно ставя на первое место собственные желания и устремления.
С моря повеяло прохладным ветерком, и девушка поспешно отошла от окна. Давно пора было ложиться спать, но воспоминания ярким хороводом врывались в темноту ночи, отгоняя прочь сон. Кристина нырнула под одеяло, прикрыла глаза и тут же, как наяву, увидела тот день, когда она впервые встретила Айрина...
***
С утра дворец Дуэйна был погружен в благостное молчание - сам принц с рассветом скрылся в своей лаборатории, слуги разбежались по своим делам, так что никто не нарушал блаженного одиночества Криссы. Желание слуг угодить ей напрягало девушку почти в той же степени, что и избыточное внимание и нежность Аардена, так что она с удовольствием оставалась одна. К сожалению, в последнее время это получалось редко - чародей старался проводить с ней как можно больше времени, не только ночью, но и в течение дня, он стал гораздо меньше заниматься своими изысканиями, и поэтому Кристина изо всех сил разыгрывала заинтересованность в магии, стараясь спровадить его в лабораторию. Как раз сегодня ей это удалось, и вот уже целый час девушка сидела в одном из покоев замка совершенно одна и трудилась над большой вышивкой. Она сама придумала себе эту работу, потому как некоторое время назад обнаружила, что вышивание крестом заставляет сосредоточиться и напрочь забыть обо всем остальном. К счастью, Аннабел подобрала для нее действительно огромную картину, богатую различными красками и оттенками, так что конца блаженному вышиванию пока что видно не было. Крисса настолько углубилась в сложный цветочный рисунок, что не расслышала прозвеневших под сводчатым потолком шагов, и пришла в себя, только услышав чей-то размеренный, прохладный голос:
- Нет, не стоит. Лучше найди кого-нибудь из слуг, пусть сообщат о моем прибытии. Сам подожди у ворот.
Снова шаги, теперь уже удаляющиеся... Кристина подняла глаза и обнаружила, что буквально в нескольких футах от нее, небрежно опершись плечом о выступ стены, стоит какой-то человек и с нескрываемым любопытством разглядывает ее. Девушка рассудила, что вполне может ответить тем же, однако уже через пару секунд она невыразимо пожалела о своем решении... На вид человеку было лет тридцать, он был высок, строен и ладно сложен, что выгодно подчеркивалось довольно простым черным камзолом, украшенным тонкой золотой тесьмой. Черты лица у этого персонажа были очень правильными, кожу покрывал легкий золотистый загар, который еще более акцентировал внимание на необычных, невероятно ясных янтарных глазах. Русые волосы человека были коротко острижены, упрямый подбородок украшала аккуратная бородка, а вся его фигура дышала каким-то невыразимым величием и достоинством.
После значительной паузы, пришелец обратился к Кристине:
- Доброе утро, сударыня. Надеюсь, я не очень помешал вам.
Что-то подсказало девушке встать с места и сделать глубокий реверанс; после этого она неуверенно ответила:
- Доброе утро, господин.
Тонкие губы незнакомца дрогнули в улыбке. Он подошел ближе и почтительно поцеловал Кристине руку, от чего та мгновенно вспыхнула, но все же осмелилась поднять глаза... О, как же потом она проклинала себя за это нехитрое действие! С того момента, когда она поймала внимательный взгляд странных янтарных глаз, необходимость в каких-либо словах отпала. Девушка вообще забыла, где и на каком положении она находится; она знала только, что отдала бы все на свете, лишь бы этот величественный, вежливый человек никогда не отдалялся от нее более чем на несколько футов...
Звуки шагов она снова пропустила, и очнулась лишь когда голос Дуэйна недовольно сказал прямо у нее над ухом:
- Что тебе не спится-то, я не пойму?! Обязательно надо в такую рань приходить?!
- Доброе утро, брат, - спокойно ответствовал пришелец. Кристина, как громом пораженная, стояла рядом, пытаясь осмыслить происходящее. Так вот он, Айринкельн Аарден, тот, кого Дуэйн так ненавидит! Тот, кто, если верить чародею, постоянно строит препятствия на пути младшего брата к магии и могуществу, и тот, кто занял трон исключительно из-за симпатии отца! На самом деле король производил впечатление очень разумного и справедливого человека, во всяком случае, на вероломного интригана он явно не походил... - К сожалению, помимо визитов к тебе у меня полно дел. Кроме того, мое появление на улицах позднее не прошло бы незамеченным, а я забочусь о твоей репутации и не хочу лишних слухов в городе.
- Как это трогательно, - огрызнулся чародей. - И что же ты намереваешься мне сказать? Что я лезу не в свое дело? А мне-то казалось, что это твой грешок.
- Прошу прощения, сударыня, - вдруг обратился король к девушке, - вам, наверное, наши разговоры не интересны. Я думаю, мы не будем более мешать вам своим присутствием. Кстати, брат, ты так и не представил нас.
- О, надо же, запамятовал, - кисло улыбнулся Аарден, демонстративно обнимая Криссу за талию. - Леди Кристина, это мой старший брат, король Эрквадиора Айринкельн Аарден. И, кстати, не вижу причин, по которым тебе стоит уходить.
Девушка и сама ни за что не согласилась бы уйти, поэтому она снова тихонько заняла свое место - точно между мужчинами - и незаметно устремила взгляд на Айринкельна. Она уже начинала понимать, что произошло непоправимое, она совершенно не представляла себе, как будет дальше подчиняться Дуэйну, но в данный момент это ее почему-то не волновало. Крисса лишь невольно любовалась королем и слушала его размеренный голос, произносящий:
- Не понимаю, почему я до сих пор уговариваю тебя, как маленького - ты давно должен был понять, что Проклятый храм запечатан неспроста, и нам, смертным людям, нельзя пытаться его открыть.
- Это вам нельзя, а мне можно, - небрежно ответил Аарден. - Я неспроста сутки напролет штудирую книги и составляю магические эликсиры. И почему ты вечно становишься на пути моего исследования? Зависть гложет?
- У исследования должна быть цель, - возразил Айрин. - Позволь спросить, чего хочешь добиться ты?
- Дурацкий вопрос. После того, как ты женился и стал счастливым отцом, мои шансы на трон вообще скатились ниже нуля. Ну в чем-то же я должен добиться своего! Кто знает, что за магия скрыта в храме... Может, с ее помощью можно общаться с богами...
- Ты уже раз пообщался. Неужели тебе было мало? Боги не любят, когда люди суются в их дела, так что в следующий раз Оркхаанг может не ограничиться одним пинком. Кроме того, сильнейшие маги своего времени убили кучу сил, чтобы создать эту печать, явно не для того, чтобы ее сломал какой-то честолюбец.
- Ты забываешь, Айрин, что мне уже давно не четырнадцать лет, - снисходительно заметил чародей. - Я умею учиться на своих ошибках.
- Оно и видно... Вот что, Дуэйн, - серьезно сказал король, - пока, к счастью, тебя еще никто не поймал с поличным - все знают, что ты отираешься у Проклятого храма, но следов ворожбы там не обнаружено. На твое счастье. Имей в виду, что, если ты мне попадешься, я не буду долго утруждать себя воспоминаниями о нашем кровном родстве. Хватило бы одного того случая с Оркхаангом, чтобы приговорить тебя к лишению силы, но я пожалел тебя и даже никому не рассказал о том, что видел.
- Ой, я сейчас умру от смеха! - грубо прервал Дуэйн. - Смотрите-ка на него, благодетель нашелся! Правь страной, мудрила, а магию оставь мне, коль скоро она тебе не нужна! Тебе что, и впрямь так уж надо, чтобы я во всем от тебя отставал?!
- Остынь и не суди людей по себе, - улыбнулся Айринкельн. За все время разговора он ни разу не повысил голос, и говорил как и прежде - размеренно, спокойно, в вежливом прохладном тоне. Его брат же такой выдержкой явно похвастаться не мог - Крисса видела, что он буквально кипит от раздражения и злости, и только ее присутствие удерживает его от более крепких словечек в адрес брата. - И вообще, постеснялся бы хоть дамы - сколько раз я тебя просил держать себя в руках! Ведешь себя как подросток.
- У себя в доме я имею право вести себя так, как я того хочу, - взяв себя в руки, сообщил чародей. - Не трать время на выезды, братишка: с твоим умом невозможно не понять, что ты лишь сотрясаешь воздух своими увещеваниями. Я все равно открою тот чертов храм, хочешь ты этого или нет!
- Ну-ну, посмотрим, - хмыкнул король, неторопливо поднимаясь с места. - Я все равно не позволю тебе этого сделать, хочешь ты этого или нет, - заканчивая фразу, он улыбнулся. - Что ж, не смею больше занимать твой досуг - продолжай переводить реактивы и тратить время.
- Тебя не спросил, - буркнул в ответ чародей, поднимаясь вслед за братом. Следуя примеру мужчин, Кристина тоже встала и тут же пожалела об этом - Дуэйн снова демонстративно обнял ее за талию и притянул к себе.
- Рад знакомству, леди Кристина, - пропустив это замечание мимо ушей, Айрин вновь с чувством поцеловал девушке руку и улыбнулся. - Надеюсь увидеть вас вновь.
Крисса попыталась было ответить на эту вежливую фразу реверансом - все-таки перед ней был король! - но чародей Аарден не дал ей этого сделать, с презрением бросив:
- Кому ты кланяешься, милая? Тут все свои.
Эту фразу старший Аарден тоже проигнорировал, зато Кристина почувствовала, как кровь тяжело бьется в висках - уходя, король одарил ее долгим, внимательным взглядом и едва заметно улыбнулся ей.
После ухода Айринкельна Крисса тщетно пыталась вернуться к прерванному занятию, однако даже ее вечная панацея не могла прогнать прочь мысли, стайками роившиеся в голове. Бесконечно, раз за разом, девушка грустно думала, что вот опять она совершила большую глупость. Влюбилась... Надо же, и в кого?! В короля одного из наиболее процветающих королевств, в человека, которого она видела всего лишь полчаса, который не сказал ей и десяти слов. Какая глупость! И тем не менее, эта глупость стала серьезно отравлять Кристине жизнь буквально с первого же дня... Отчаявшись отвлечься, Крисса отдалась своим мыслям и целый день, следуя давней привычке, бесцельно бродила по многочисленным комнатам дворца и дорожкам сада. Разумеется, она думала об Айринкельне - вспоминала каждый его жест, каждую фразу, каждую улыбку, и понимала, что ничего на свете ей не хочется так сильно, как прижаться к его плечу. Девушка была совершенно уверена, что снова сможет чувствовать себя спокойно только в его руках, но неизменно усмехалась этой мысли - ведь так не бывает, а уж в нынешней ситуации о таких вещах следовало забыть...
Кристина настолько ушла в себя, что совершенно забыла об ужине и о ставшем обычным для нее делом визите к Дуэйну. Под удивленные взгляды слуг она молча прошествовала к себе и тихонько примостилась на своей кровати. Да, выхода из этой ситуации не было, так что оставалось лишь мечтать... Однако очень скоро ее мечты прервал голос чародея Аардена, который с укором говорил:
- Если я целый день был в лаборатории, это не значит, что обо мне можно забыть!... В чем дело, маленькая? Почему ты не пришла ужинать? - он остановился прямо рядом с ее ложем и ласково погладил ее по голове. - Мы ведь сегодня и не виделись толком.
- Я... мне не хотелось есть, - выдавила Крисса, не поднимая глаз. Она очень боялась, что Дуэйн каким-то образом поймет, о чем она думает, и потому изо всех сил старалась быть немногословной и имитировать недомогание. - У меня немного болит голова.
- Ну, этому горю легко помочь, - снисходительно улыбнулся чародей. - Я готов приступить к излечению твоей головной боли прямо сейчас.
От мысли о том, что их отношения и дальше будут такими, как они есть, девушку бросило в дрожь. Она снова с раздражением подумала, что теперь совсем не время расставлять все точки над "и" - момент был явно неподходящей, и на ум не приходило ни единого убедительного аргумента. Однако что-то сделать следовало... Кристина собралась с духом и тихо сказала:
- Нет, извини, Дуэйн... Я... мне правда нехорошо.
- Брось, моя хорошая, что-то в последнее время ты слишком часто стала говорить мне "Нет"! - шутливо укорил ее Аарден. - Так не годится. Ну, не мучь усталого чародея.
Крисса лишь вздохнула. Ну да, а, собственно, что она могла? Все равно он значительно сильнее нее, так что в любом случае исход очевиден. К тому же он никогда не должен узнать истинной причины ее поведения - ведь, учитывая его отношение к брату, легко представить себе, как он отреагирует на ее "новость"!... Нет. Надо ждать. И теперь, как бы то ни было, придется покориться - девушка медленно встала с места и выдавила из себя улыбку:
- Извини. Я и правда уже чувствую себя значительно лучше.
... Через два часа, когда чародей задул последнюю свечу и блаженно раскинулся на кровати, крепко прижимая к себе Кристину, она решилась задать вопрос, мучивший ее с самого утра:
- А кто такой Оркхаанг?
- Что, какой еще Оркхаанг? - непонимающе нахмурился Аарден.
- Ну, утром твой брат упомянул какого-то Оркхаанга... Вот мне и стало интересно - что это за зверь такой.
- Ах, этот... Это не зверь, это бог - покровитель чародеев и алхимиков, - объяснил он. - Считается, будто именно он наделяет нас силой. В Эрквадиоре свято верят, что повелители стихий гораздо сильнее нас, обычных чародеев, потому что они черпают свои силы из самой Природы и силы эти ничем не ограничены. А вот Оркхаанг довольно скуп, так что распределяет силу весьма неохотно. Мне вот, видишь, досталось не так-то уж и много - не то, что моему братцу, будь он неладен.
- Он еще более сильный чародей, чем ты? - удивилась Крисса.
- Несравнимо более сильный, детка. И знаешь, почему? Потому что он повелитель стихий.
- Каких?
- Всех четырех. Огонь и вода, земля и небо. Как обычно, такое могущество - и в какие руки оно попало!... Вот если бы мне удалось достичь хотя бы половины... Но нет, все бесполезно, черт возьми - сколько бы я ни зубрил заклятия, я хоть ты тресни не смогу обладать силой большей, чем мне дана. Собственно, я хотел заключить с Оркхаангом сделку, вымолить у него чуть больше силы, но он только посмеялся надо мной и сказал, что какая-то там смертная душонка ему совершенно ни к чему.
- Но как же так получилось, что ты общался с богом? - осторожно спросила девушка. - Неужели это возможно?
- Возможно. Это гораздо проще, чем ты думаешь, - Дуэйн поднялся на локте и улыбнулся ей. - Если хочешь, я расскажу.
Она только кивнула в ответ. После небольшой паузы в ночной тишине зазвучал тихий, размеренный голос чародея:
Он поднялся с колен, придирчиво рассматривая свое творение. Пожалуй, все было более чем хорошо - просто идеально. Недаром месяц назад он украл из библиотеки храма Оркхаанга Книгу - необходимый для призыва бога магический круг, в который вписано множество фигур и который включает великое множество старинных символов, был безупречен. Каменный пол покрывали жирные линии, начерченные голубым мелом; в нужных секторах лежали необходимые артефакты (ох, непросто было достать плоть повешенного и кости самоубийцы, а так же экзотические ингредиенты, вроде яда тропической жабы!), а точно по четырем сторонам света стояли четыре больших, в рост человека зеркала... Впервые в жизни Дуэйн Аарден радовался, что все вокруг так поглощены его старшим братом - на его собственные занятия и увлечения мало кто обращал внимание, разве только верховный клирик Оркхаанга, отец и сам старший принц, который не упускал случая пожурить юного чародея за чрезмерное любопытство. Откуда ему было знать, что виной всему не любопытство, а сама Госпожа Магия, которой Дуэйн желал обладать более всего на свете?! Увы, природой ему было даровано не так уж много - легко было рассуждать Айрину, которого боги наделили способностью управлять всеми стихиями сразу! И вот теперь появился шанс увеличить свое могущество, получить силу из рук самого главного чародея, древнейшего бога алхимии и магии Оркхаанга.
Ему было четырнадцать лет, и он ничего не боялся. Он лишь смеялся над историями, когда боги завладевали душами смертных - тех, кто рискнул обратиться к Высшим силам. Да что они знали, все эти недоучки и клирики? Только и умели, что приворотные зелья варить, а полезли в неизведанное. Пусть, пусть у него не так много силы, зато он принадлежит к династии Аарден, которая веками владела магией и семейная сила которой, вероятно, могла сравниться лишь с мощью Оркхаанга. Посмотрим, что скажет отец - тот, кто души не чает в старшем принце, старательно делает из него наследника и даже подговаривает уже жениться, чтобы только младший принц никогда не дорвался до трона! Посмотрим, что скажет старший брат - тот, кто бесконечно читает ему нотации за магию, обвиняя в чернокнижестве. Что ж, посмотрим, кто окажется прав на деле, а не только на словах.
Тщательно заперев тяжелые дубовые двери в крайнюю, самую дальнюю комнату своих покоев, Дуэйн медленно вошел в центр колдовского круга и опустился на колени точно в центр вписанного в окружность многоугольника. Следуя предписаниям Книги, мальчик скинул рубашку, сосредоточился и принялся медленно, соблюдая интонацию, читать заклинание, размеренно перебирая пальцами крупные бусины дорогих яшмовых четок. Постепенно комната тонула во мраке, отличном от обычной темноты - даже свечи уже не могли разогнать густую, словно осязаемую темень. Аарден всего этого не видел - он внимательно следил за сетью заклинания, которую выстраивал в данный момент, потому что знал: любая ошибка может стоить ему жизни. Перед глазами то и дело вспыхивало пламя, в висках стучало, в голове все нарастал странный гул, отдававшийся в мышцах странной, изнуряющей дрожью. Прерывать заклинание было уже поздно, хотя даже честолюбивый Дуэйн не раз уже пожалел, что связался с Высшими Силами...
Наконец, он дочитал заклинание до конца. Повисла мучительная тишина, еще более страшная, чем тьма, после чего одно из зеркал взорвалось снопом искр, и помещение наполнил чей-то грудной голос:
- Как ты посмел потревожить меня, жалкий смертный?!
Дрожа от страха, мальчик поднял глаза. Из зеркала, установленного на южной стороне круга, на него сурово смотрел черноволосый субъект лет сорока на вид, облаченный в самый простой черный камзол. Вариант, кто это такой, был только один, поэтому Аарден, собрав в кулак свое мужество, все же ответил:
- Прошу простить меня, Великий Чародей и Мастер! Это я, принц Эрквадиора Дуэйн Аарден осмелился нарушить твой покой.
- Мальчишка?! - загрохотал бог. Зеркала зазвенели в рамах, а под потолком заметалось испуганное эхо. - У тебя хватило ума обратиться к самому Повелителю Стихий?! Ты лишился рассудка, мальчик.
- Нет. Я всего лишь хотел получить еще немного силы, - нагло ляпнул Дуэйн, и тут же сам опешил от своих слов. Они будто сами сорвались с языка... и вызвали бурю веселья со стороны Оркхаанга, который, отсмеявшись, сказал:
- Тебе известно, что сила никогда не дается человеку просто так? Ты должен пользоваться тем, что тебе даровано. Я неспроста именно так распределил магию между тобой и твоим братом. Вместо того, чтобы пытаться захапать себе силу, ты лучше задумался бы о том, почему я не дал тебе больше. Это не ошибка - вовсе нет. Что ты думал предложить мне в обмен? Ты же знаешь, мир строится на равноценном обмене.
- Я... я готов отдать тебе свою душу...
Снова грянул громовой смех Чародея:
- Зачем мне твоя жалкая смертная душонка, человечишка?! Ты веришь в бабкины сказки о том, что за эфирную душу можно получить могущество и власть?! Бредни одержимых - и ничего больше!
- Клянусь, Повелитель, я... - начал было Аарден, но бог тут же его перебил:
- Теперь уже слишком поздно, мальчик. Ты не можешь не знать, что всех, кто имел смелость и безрассудство вызвать меня, постигло наказание. Ты очень молод, поэтому тебе достанется лишь наименьшее из зол. Генезис.
- Генезис?! - глаза Дуэйна расширились от ужаса - он хорошо знал, что это за болезнь. В городе было достаточно одержимых, и присоединиться к их числу юный принц вовсе не стремился.
- Ты силен, хотя и глуп, - снисходительно фыркнул Оркхаанг, - поэтому тебе будет легче, чем прочим. Прощай. Не делай больше глупостей, младший Аарден - в следующий раз я могу не быть столь снисходительным.
Зеркало вновь запылало огнем, фигура бога начала таять, и тут мальчиком словно овладело безумие - нарушая все предписания, он вскочил с колен и бросился к зеркалу с криком: