Ночью шторм. Глухой, душно-сонный. Шумит ясень, поблёскивая редкими маслянистыми вспышками в напряжённой тусклости редких фонарей. Ясень. Ореховый перекат на языке.
Слепо-сонные окна пропускают всё мимо. Ночь. Душная тень между домами и жирные от тепла травы. Бурчит что-то своё кошка под боком, и открытыми ртами хватаем воздух, который - на всех, но не тот, не тот...
Мгновенным вихрем взвивает на ноги сон. Прижаться к тёплой от дня блеклой стене и видеть то, что она даст. Не слишком много - только то самое, что забыл.
И естественность отсутствия кого-то ещё.
И в плеске листьев всё ярче и честней выступает море. Почему, зачем оно везде?
Шторм. Это только для волн. Для брызг и солёных снов. А здесь - звёзды в облаках. И ясень. Ясный звук улыбки в тени.
Смутный профиль у стены, где нет фонаря. Смутные черты и движения, которых на самом деле может и нет. Часть ночи, часть грозы и чего-то большего.
Приглушённо хлопают крылья, и ветер наконец становится живым. И ведёт, уводит наконец сомкнувшего ресницы от духоты. Туда, где море и горький кашель вместо смеха, и снятся всплески ясеня в ночных сетях теней.
Нет успокоения. В этом свобода и рабство. Тайный рассказ, но нельзя...
В жирном полумраке на рассыпанных листках пустеют слова и слепнет комната. Ночь вся...