Анила Гунгаст шел по пыльной полуденной дороге базара стараясь дышать через раз: рабы предлагающиеся для грубой рабочей силы били основной массой предлагаемого здесь товара, и не знали о мочалке и мыле совершенно ничего. Да и многие торговцы живым товаром недалеко ушли. От него и самого, чего уж говорить, попахивало крепким мужским потом, выступившим под жарким восточным солнцем.
Он шел, мельком осматривая рабов и видел вместо них куски мяса, которые были рождены и которым суждено умереть в неволе: черные рабочие, писчие, наложницы - у всех в глазах собачья преданность хозяину.
Король, отправляя на восток своего дипломата дал наказ помимо прочего присмотреть своему старшему сыну подарок на невольничем рынке. Требовалось нечто особенное, колоритное.
В его родном королевстве - Аскорде рабство запрещено. Потому девочку после пользования можно было бы по тихому удавить или дать приданное и выдать замуж за какого-нибудь мелкого аристократишку, как вести себя будет.
Его блуждающий взгляд зацепился за помост с прислугой: среди смуглых и черноволосых девушек затесалась Она. Белая ворона.
Такая же смуглая и чумазая, как и остальные, она была платиновой блондинкой, а ее глаза светло-зеленого цвета смотрели поверх него затравленно и зло. Красавицей ее было не назвать, миловидная, не более. Формы тоже не впечатляли, обычная субтильная девчёнка, каких полно на любом подворье.
Несмотря на более чем экзотичную внешность, она в качестве подарка едва ли годилась, поскольку его святейшества дал более чем четкие указания:
- Во! - воскликнул он, продемонстрировав руками обозначив два стенобитных орудия.
Анила ходил по базару до самого вечера, пытаясь выбрать самую подходящую под королевские описания невольницу, но беловолосая не шла из его головы. В конце концов, решив остановиться на усредненном варианте смазливость/формы, он медленно побрел в сторону выхода с базара, проклиная правила, заставляющие передвигаться только пешком. Он с удивлением отметил, что экзотка так же стоит, переминаясь с ноги на ногу на своем помосте.
- Была не была. - Прошептал он себе под нос, подходя к торговцу.
Торговец, видя богато обряженного господина в сопровождении охраны и наложницы, задрал цену до семидесяти золотых. Анила слишком устал, чтобы торговаться, потому посчитав, что всех его сбережений не хватит на покупку экзотки, уже собирался уйти.
- Ты ее уже две десятины продаешь. - Хрипло раздалось из шатра рядом с помостом. - Скинь цену, надоело кормить ее.
Торговец в застыл, а Анила решил, что поймал удачу за хвост:
- Могу я поговорить с вами о цене лично, без посредников?
- Заходи.
В шатре было накурено, на подушках сидели наложницы, которых Анила сегодня видел на соседнем помосте, одна из них тихо музицировала.
- Может выберешь себе одну из этих? - Спросил мужчина, сидящий за письменным столом. - Зачем тебе эта? Я ее не сегодня завтра по дешевке в какой-нибудь бордель отдам, все равно больше ни на что не годна.
- Я видел мозоли на ее руках. Кто она? Прачка?
- Да, была ею. После удара молнии она разом поседела и с десятину провалялась в беспамятстве, а очнулась дурная, человеческой речи не понимает, и сама не говорит. Мычит только. Никакую работу не может до ума довести. Надеялся, что этот торгаш продаст ее как экзотическую птичку в клетку, но видимо просчитался.
- И сколько вы за нее хотите?
- Давай договоримся на десятке золотых, и по рукам. Учти, я не торгуюсь.
Десять золотых тоже было жалко - два жалования помощника дипломата. Но это уже не семьдесят.