Рокова Яна : другие произведения.

Четыре грани 2.4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ЧАСТЬ 2.4 По просьбам читателей ОБЩИЙ ФАЙЛ разбит на ЧАСТИ. .ЧАСТЬ ВТОРАЯ. (ЧЕРНОВИК)
    Извините, без вычитки, за указание на "очепятки" буду очень признательна :-))
    Спасибо, мой лю ЗКП, laki
    КОММЕНТАРИИ ПРИВЕТСТВУЮТСЯ ЗДЕСЬ :-)
  
  
  ВНИМАНИЕ! ATTENTION! ACHTUNG!
   УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ПРОТИВНИКИ ОТНОШЕНИЙ М+М, а так же М+Ж+М, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЧИТАЙТЕ ДАННУЮ СТРАНИЦУ - НЕ РАССТРАИВАЙТЕСЬ САМИ И, ПО ВОЗМОЖНОСТИ, НЕ РАССТРАИВАЙТЕ АФФТОРА.
  
  УВЕРЕНА, ЧТО НА СИ МНОЖЕСТВО ПРОИЗВЕДЕНИЙ, СПОСОБНЫХ ДОСТАВИТЬ ВАМ РАДОСТЬ И УДОВОЛЬСТВИЕ, А НЕ ГАДЛИВОЕ ПОСЛЕВКУСИЕ ОТ ПРОЧИТАННОГО.
  
   ЛИЦАМ МОЛОЖЕ 18 ЛЕТ, НЕОБХОДИМО НАЖАТЬ КРЕСТИК В ПРАВОМ ВЕРХНЕМ УГЛУ МОНИТОРА

Обложка для

  
  СПАСИБО ЗА ПОНИМАНИЕ,
  ВАШ АФФТАР :-))
  
   ЧЕТЫРЕ ГРАНИ
  
   ЧАСТЬ 2.4
  
  
  40.
  
  
  В голове слегка шумело, ногам было не слишком удобно во взвешенном состоянии, и парень повернулся на бок, поджав ноги и подложив согнутую в локте руку под голову. Вот теперь вышло просто великолепно!
  "Пять минут!" - пообещал себе Дерек, вновь прикрывая глаза...
  
  ***
  
  Возникший на пороге комнаты Аслан, провозившийся дольше, чем он рассчитывал (потому что обманчиво легкое вино слегка затормаживало движения, и он опасался расплескать кувшин, чуть пошатываясь, бродя по коридорам), оказался крайне удивлен представившимся зрелищем.
  Первое желание гаркнуть: 'Подъем!' тотчас сменилось другой идеей. Варвар вдруг вспомнил охотничьи навыки. Беспечная добыча мирно дрыхла, главное - не спугнуть раньше времени! Он чуть было не начал вычислять, где подветренная сторона, но вовремя одернул себя. Какой, к лешему, ветер в помещении?!
  В висках застучало, разбавленная крепким вином кровь радостно рванула, кажется, сразу в двух направлениях - в затуманенную голову и к паху.
  Задержав дыхание, которое самому лаэру казалось слишком громким, парень осторожно на цыпочках прокрался к столу и громко выругался, чуть было не пристроив от волнения полный кувшин 'мимо' края стола. Прикусив язык, Аслан воровато оглянулся, но расслабившийся Дерек не проснулся, убаюканный наступившей тишиной в отсутствии господина и пригревшись (они все-таки надышали в прохладной комнате, да и вино разогрело молодую кровь).
  Провокационно натянувшиеся на бедрах Меченого и выпяченных ягодицах штаны навевали такие мысли, что Аслан невольно потянулся к паху, чтобы поправить пульсирующее хозяйство, которому стало тесно в собственных застегнутых штанах. Лаэр зажмурился, попытавшись избавиться от непреодолимого желания осуществить навязчивую мечту, но все-таки сумел побороть соблазн. Так нельзя!
  Даже сквозь отравленный винными парами туман в голове пробилась здравая мысль - не получится... Не жаль еще раз получить по морде, потому что этот скромник вряд ли сдастся без сопротивления, но ведь он обещал, что не тронет...
  Слово лаэра что-нибудь да значит! Великие Духи! И кто его тянул за язык дать дурацкое обещание?
  Аслан шумно выдохнул и огорченно опустился на краешек лавки, чуть потеснив сморщившегося во сне Дерека.
  - Я вино принес, вставай... - хрипло произнес Аслан, похлопав Меченого по бедру.
  Одного этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы тот взвился, чуть не опрокинув сидящего рядом господина.
  - Эй, осторожнее! - возмутился лаэр, едва не слетев с лавки.
  - Извращенец! - выпалил Дерек, спросонья ошалело хлопая глазами. Его взгляд сверкал праведным гневом. - Какого хрена?!!
  - Ну ничего себе! - хмыкнул Аслан, чувствуя, как потихонечку его отпускает безумное наваждение немедленно подчинить. - Я вино принес, а ты тут дрыхнешь!
  - Какого фига ты меня лапать взялся?
  - Нужен ты мне, - фыркнул лаэр.
  - О! Ловлю на слове! - тут же сориентировался Дерек, быстро оглядев себя на предмет сохранности одежды, все еще опасливо косясь на варвара.
  - Я погорячился, не воспринимай всерьез, - попытался откреститься от вылетевших слов лаэр. - Нужен, конечно.
  Но Меченый оказался несговорчив.
  - Нет уж! Первое слово дороже второго, - буркнул он.
  - Ну вот... - не слишком уж притворяясь огорченным (потому что на самом деле чувствовал легкую досаду), вздохнул Аслан, - я только размечтался, что ты тут разлегся и мне так прозрачно намекаешь, что...
  - Мечтать не возбраняется, но губы-то не раскатывай... - продолжал бухтеть Дерек, потерев глаза и зевнув. Затем перевел взгляд на разбитую во время спарринга губу хозяина, и, не выдержав, заржал.
  Варвар, скосив глаза, оттопырил распухшую губу, убедился, что повод для веселья есть, и присоединился к угорающему бойцу.
  Едва поджившая трещинка снова закровоточила:
  - Шволочь ты, - обиделся лаэр, закусив пострадавшую губу, зализывая выступившую кровь. - Шмешно ему...
  - Конечно, смешно. Ты бы себе со стороны видел, - хмыкнул Меченый. - Ладно, хватит ржать, наливай! Ты же обещал объяснить, в чем подвох с тем, что Рена в Род приняли.
  Вся игривость моментально слетела с лаэра. Этот вопрос серьезно мучил его и отравлял жизнь вот уже несколько дней. И кое в чем он пока еще не признался даже Тессе.
  Оказавшись теперь дальше от стола, на котором стоял кувшин с вином, Аслан потянулся через напрягшегося Дерека, не догадавшегося самостоятельно обслужить себя и господина. И варвар вновь ощутил смятение.
  Нет, это просто невыносимо!
  Мозг отказывался подсказывать примеры, как это вообще можно 'болеть' сразу двумя парнями? Даже в Степи с ним никогда ничего подобного не происходило. Да и не переклинивало на мужчинах. Зато теперь Аслан лучше понимал Руслана, который тоже явно страдал по Рени.
  Ревнивое чувство собственника заставило скрипнуть зубами.
  Вроде бы там вопрос решен, и Русик убеждал, что он хорошо понимает - ему ничего не светит. Но все равно отпускать Солнышко к родичам ужасно не хотелось. Впору хоть и впрямь договориться с оружейником, чтобы Меченому по индивидуальным меркам сварганили 'пояс верности', и отправить его 'дуэньей' при Ренальде.
  Хотя, нет - не выход. Так он вообще сдвинется окончательно...
  Великие Духи! За что такое наказание?!
  
  
  ***
  
  Кое-что из своих страхов и сомнений Аслан все-таки не решился доверить пьяному Дереку. Но тот и так уже перестал разбавлять повествование своими ядовитыми замечаниями. Меченый сидел, оперевшись локтями на широко расставленные ноги, упираясь лбом в сцепленные 'замком' пальцы. И сосредоточенно изучал что-то на полу возле своих сапог. Между делом, они вылакали почти половину второго кувшина. Аслан никак не мог сообразить, отчего с парнем произошла такая перемена? То ли тот настолько проникся, что, действительно, сочувствует, то ли ему просто наскучило слушать про запутанные правила степняков, которым теперь придется следовать, общаясь со своим наложником? И что там такого интересного на полу?
  На всякий случай, варвар тоже заглянул (даже прищурился внимательно), но ничего необычного, кроме пыльного серого, местами вытертого камня (все-таки этим помещением пользовались много лет, пока не забросили), не увидел. При некотором воображении можно было, конечно, порассматривать трещины-соединения кладки, но здесь, в служебном помещении, этим и ограничишься. Это не причудливая мозаика отшлифованного разноцветного гранита, как в коридорах и некоторых жилых комнатах...
  Лаэр зевнул. Дерек мрачно покосился на него и последовал заразительному примеру, прикрыв рот ладонью.
  - Я больше пить не буду, - заявил он, вернув чуть не вывихнутую челюсть на место.
  - Почему? - удивился Аслан. - Там еще много...
  - Не хочу здесь уснуть.
  - Я приставать не буду.
  - Ага, плавали, знаем... - не поверил Меченый. - Как я завтра на разминку поднимусь?
  - Да нормальное вино - похмелья не будет.
  - Нормальное, - безэмоционально согласился Дерек.
  Настроение у него безнадежно испортилось. И он сам не понимал, отчего. Какая ему разница, насколько сильно привязался Аслан к своему белобрысому 'Солнышку', но вот за Тессу было обидно.
  Или не только за Тессу. Ему мучительно хотелось бы узнать, переживал бы варвар из-за него так же, если бы... Хотя, какие могут быть сравнения?
  И от этой сумбурной каши в голове было тошно.
  - Выведи меня к крыльцу, - попросил Меченый. - Я там, в холле куртку оставил.
  - Может, допьем? - все же попытался уговорить варвар, с досадой почувствовав прохладную стену отчуждения, возникшую в теплой дружеской атмосфере, пропитанной винными парами, тщательно сдерживаемым желанием и выболтанными друг другу откровениями.
  Он не мог отделаться от мысли, что сам все испортил, только никак не мог сообразить, в какой момент.
  Поднявшись, хозяин Замка подхватил кувшин и кивнул на выход:
  - Пошли.
  Дерек с трудом поднялся. Из двух противоречивых желаний - абстрагироваться от неуместных мыслей, остаться и допить вино или убираться от варвара с его пьяными откровениями подальше - победило второе.
  - А грязные кружки? Не боишься, что ужи разведутся? - приостановился он.
  - Завтра кто-нибудь уберет, я распоряжусь, - успокоил Аслан.
  
  Луна, освещавшая укрытый снежным покрывалом двор, скрылась за тучами, погрузив Замок в полную темноту. Без фонаря поддатые парни (Аслан бережно прижимал к груди кувшин с остатками вина) продвигались медленно. Варвар, правда, шагал уверенно, но Меченому показалось, что переходы стали еще более запутанными, чем вечером. Плетясь позади хозяина крепости, Дерек умудрился пару раз наступить тому на пятки.
  - Слушай, ты или держи дистанцию, или давай руку, - хмыкнул Аслан.
  - Что, отдавил любимую мозоль? - съехидничал Меченый.
  - У меня нет мозолей, - купился лаэр.
  - Везет тебе, мой господин...
  - А то! - самодовольно согласился хозяин.
  
  Дерека немного отпустило, и настроение поднялось после того, как на одной из лестниц Аслан оступился и чуть не навернулся, едва успев поймать кувшин:
  - Понастроили тут лестниц! - выругался он.
  - Вот вражины! - поддержал Меченый, подхватив под локоток своего собутыльника. - Пить надо меньше, мой господин. А то свернешь шею, что я госпоже Тессе скажу или твоему 'Солнышку'?
  - Нашему, - машинально поправил выдрессированный женой лаэр.
  К счастью, Дерек не придал этой оговорке значения.
  - Нашему так нашему, как скажешь, - покладисто согласился он и продолжил свою мысль. - И отмазаться не получится - Инвар нас видел, решит, что ты все-таки довыпрашивал...
  - Тогда держи меня крепче, - сориентировался Аслан, закидывая на плечо раба-воина руку и, словно невзначай прижавшись к его шее. С шумом втянув воздух, ноздри варвара затрепетали, по позвоночнику проскочил электрический разряд, усилив тяжесть в паху. Собственный запах горячей кожи Меченого и вина, долбанули словно обухом по голове. Аслан тихо зарычал, крепче сжимая локтем шею спутника. Дерек тут же напрягся:
  - Не увлекайся... Я... - сглотнул он, слегка отодвинув бедро от ноги лаэра, - не собираюсь тебя на себе тащить.
  - Уговорил, - чудовищным усилием воли заставил себя чуть ослабить хватку Аслан. - Ты меня тащишь по дому, а я тебя доставлю в казарму.
  - Хм, - не подумавши, согласился Меченый. - Договорились! Только руки не распускай.
  - Они заняты, видишь? - продемонстрировал варвар вторую руку, в которой был зажат кувшин.
  Вообще-то, в этой темноте ничего не было видно, но Дерек кивнул, понадеявшись, что так они скорее продолжат путь, если не будут выяснять - заняты у похотливого варвара загребущие конечности или нет.
  
  Немного поплутав, чуть не заблудившись, с горем пополам они все-таки нашли долгожданный выход. Аслан оставил кувшин в холле и, нацепив куртки, поддатые парни вывалили на улицу.
  - Вот гадство! - поежился лаэр, вдохнув холодного воздуха.
  - Что еще? - недоуменно обернулся Дерек, поднимая повыше воротник.
  - Природа зовет...
  - Аааа, - понимающе хмыкнул парень со шрамами. - Что, не потерпишь? Я-то терплю. Как-то не хочется еще полночи плутать по Замку.
  - А чего терпеть-то? - удивился Аслан. - Давай, кто дальше? - подошел он к краю крыльца, недвусмысленно расшнуровывая ширинку.
  - Я так не соревновался с пацанского возраста, - скривился Дерек, переминаясь с ноги на ногу. - Что-то не хочется, чтобы нас застукали. Не боишься отморозить?
  - Не отморожу, не переживай. Да и кто увидит?! - ободряюще кивнул Аслан. - Иди сюда. На счет 'три!'
  В здравом уме и твердой памяти Меченый ни за что бы не согласился на подобную авантюру со своим лаэром, и уж тем более на такое кощунство - 'пометить' запорошенные снегом клумбы возле хозяйского дома. Но дурной пример, во-первых, заразителен. Во-вторых, 'природа' не просто звала, она уже требовала, а в-третьих, всем известно, что дух соревнования присущ мальчикам в любом возрасте. А уж подогретым алкоголем - и подавно!
  Аслан прочертил мыском сапога воображаемую линию, за которую нельзя заступать. Парни встали на исходную позицию, синхронно высвободили 'орудия', и лаэр хорошо поставленным командирским голосом скомандовал:
  - Раз! Два! Три!!!
  - Пли! - подхватил раздухарившийся Дерек, слегка прогнувшись назад, чтобы изменить траекторию и увеличить 'дальнобойность'.
  И тут, как на грех, налетел порыв ветра, разметавший тучи, и в просвете облаков показалась яркая луна, словно уличая на месте преступления бессовестных свинтусов, не догадавшихся отойти куда-нибудь поближе к кустикам.
  - Вау! - не сдержал уважительный возглас Аслан, не отказав себе в крохотном удовольствии сравнения предметов мужской гордости.
  - Твою мать! - дернулся Меченый, мгновенно приходя в себя от замечания, и поспешно запихивая свое отнюдь не маленькое хозяйство обратно в штаны.
  - Йохууу! - издал победный вопль варвар, воздев руки вверх. - Я победил!!!
  - Штаны застегни, - желчно огрызнулся смущенный Дерек, недовольно потоптавшись. Хорошо хоть успел облегчиться, а то из-за этого похотливого паразита чуть было не оконфузился. Хрен с ней, с победой, хоть так и не честно. Если бы тот не позволил себе беспардонно пялиться, еще неизвестно кто победил бы. И вообще нечего было разглядывать. Можно подумать, он первый раз увидел. А как же летом, когда они соревновались в заплыве?
  'Скотина!' - уже беззлобно добавил про себя Дерек.
  - Пошли, провожу до казармы, - предложил довольный Аслан.
  - Портки застегнул? - придирчиво прищурился Меченый, отступив на шаг.
  - Застегнул, целомудренный ты мой, - задрал куртку лаэр, продемонстрировав криво зашнурованную ширинку.
  - Ну, пошли, - нехотя согласился Дерек.
  - Не расстраивайся, в следующий раз повезет... может быть, - шутливо толкнул лаэр плечом бойца, но не рассчитал силы, и Меченый чуть не свалился в снег.
  - Было бы из-за чего расстраиваться! - хмыкнул он, живо наклоняясь, чтобы слепить снежок и запустить в изводившего его весь вечер господина.
  Аслан едва успел увернуться, но идея подурачиться пришлась ему по сердцу. Он тоже зачерпнул снега и быстро слепил комок. Но когда распрямился, Меченый уже улепетывал со всех ног в сторону казармы.
  - Э! Куда?! А ну, стоять! - запустил ему вдогонку снежок.
  - Ага, разбежался! - крикнул кривляющийся Дерек уже издалека. - Не попал! Мазила!
  
  Четверть часа они, петляя словно зайцы, носились по двору, хохоча, подначивая друг друга и, с переменным успехом умудряясь, не падая, уворачиваться от снежных снарядов. Пока, наконец, не вспотели, решив устроить перемирие.
  - Кстати, кто-то обещал отволочь меня до казармы, - отряхиваясь от снега, заявил Дерек.
  - Эх... надо же, вспомнил, - пробурчал Аслан. - Ну, иди сюда, захребетник.
  - Кто бы говорил! Так и быть, я на тебе виснуть не буду, - но вопреки обещанию, Меченый специально навалился, пригнув охнувшего от неожиданности хозяина к земле, вполне правдоподобно изобразив не держащегося на ногах пьяницу.
  Со стороны темной аллеи раздалось ехидное покашливание, но парни не обратили внимания на то, что они уже не одни.
  - Стой! Кто идет! - внезапно раздался грозный голос, заставив обоих чуть ли не подпрыгнуть и вытянуться по стойке смирно.
  - Вольно! Ой и хорошиии, - саркастически ухмыльнулся неторопливо подошедший Инвар. - Все-таки напились... Тебе помочь? - обратился он к расслабившемуся Аслану, опомнившемуся, что все-таки он в этой крепости главный, а вовсе не комендант. - В карцере отличные условия для протрезвления. Правда, двухместный номер не обещаю, все-таки не гостиница, - еле удерживая серьезное выражение лица, добавил старший Караскет.
  - Н-не надо меня сдавать в карцер, - замотал головой Дерек. - Я по своей койке соскучился.
  - Не, мы сами, - категорически отказался от услуг по транспортировке собутыльника Аслан.
  - Ну как хотите. Мое дело предложить, ваше - отказаться, - все-таки не выдержал мужчина, рассмеявшись. - Вообще-то за нарушение дисциплины по Уставу полагается наказание, - укоризненно покосился он на посмурневшего бойца.
  - Я сам определю ему наказание, - торжественно пообещал лаэр. - А ты чего колобродишь до сих пор?
  - На постах все в порядке. Уже домой топаю. И вы бы шли уже по своим койкам, а?
  - Ладно, пошли, - кивнул Аслан Дереку.
  И, не сговариваясь, оба развернулись по-уставному, и, чеканя шаг, двинулись к казарме.
  - Шуты гороховые, - вздохнул Инвар, глядя им вслед. И, покачав головой, двинулся к дому, надеясь, что Марта уже спит...
  
  ***
  
  Сдав Дерека удивленному их появлением в столь поздний час дежурному по казарме, Аслан коротко кивнул Меченому, отправившемуся устраиваться на ночлег, и велел Юджину не будить того утром.
  Сначала лаэр решил вообще ничего не объяснять тщательно делающему вид, что его это не касается, бойцу (в общем-то, он и не собирался оправдываться), но, представив, как может интерпретировать их совместную попойку Дерек, уточнил:
  - Мне нужен был спарринг-партнер, - и, увидев скептические смешинки в глазах Юджина, добавил. - А в одиночку расслабляются только законченные пьяницы. Вот, - развел лаэр руками.
  - Ну, слава Всевидящим, - ухмыльнулся парень, поняв, что может чуточку понаглеть. - А то я уж было решил, что у нас в крепости филиал городского кабака открыли, а ребята и не в курсе...
  Аслан дотронулся до разбитой губы и строго одернул:
  - Не трепись!
  - Никак нет, господин лаэр! - отчеканил вмиг посерьезневший дежурный, вытянувшись по стойке смирно.
  - Хорошо, - похлопал его по плечу варвар и отправился домой.
  
  Наконец-то добравшийся до своего места Дерек в темноте быстро скинул одежду и с удовольствием плюхнулся на родную койку, совсем забыв про кота, блаженно растянувшегося на подушке. Придавленный Барс, возмущенный таким вторжением, спросонья не разобрав, на кого смеет задирать хвост, больно цапнул негодяя острыми зубами. И именно за то ухо, которое и так пострадало от соприкосновения с корявой стеной во время спарринга.
  Дерек взвыл от неожиданности и, небрежно схватив за шкирку извивающегося виновника, получил смазанный удар когтистой лапой все по тому же многострадальному уху и частично по щеке.
  Это уже ни в какие ворота не лезло!
  Взбеленившись, он отшвырнул четвероного поганца в проход между койками. Правда, раздосадованному парню показалось это незначительной местью, и вслед обиженно мявкнущему коту полетела подушка. Барс увернулся и помчался от греха подальше к выходу, посчитав за лучшее убраться подобру-поздорову, пока к хозяину не вернется благодушное расположение.
  - Ах ты комок шерсти, блохастый пожиратель мышей! Ну, попадись мне, тварюга! - бесновался Меченый, держась за ухо, которое котяра умудрился прокусить до крови. - Шкуру спущу, - прошипел он уже тише, пристыжено заткнувшись под недовольное ворчание разбуженных его воплями бойцов.
  - Ты чего здесь разоряешься? - уселся на кровати Сауш.
  - Уже ничего, спи, - буркнул Меченый, сползая с койки, чтобы поднять с пола свою подушку.
  - Где был-то?
  - Где был, там уже нету, - не захотел он афишировать причину возвращения после отбоя.
  - Да ладно, ты чего такой нервный-то? - продолжал допытываться Сауш.
  - Нормальный я. Отстань! - отряхнул подушку Дерек, возвращаясь на место.
  Однако сосед Красавчика, проснувшийся чуть раньше, не удержался и разболтал желающим послушать, всю сценку с самого начала.
  - Айя-яй, Меченый, ты не прав! Барс тебя тут несколько дней караулил почти безвылазно, только на пожрать и отлучался, а ты вот так, можно сказать, насрал ему в душу, - доложил Волош.
  - Вот именно, он тебе местечко сторожил, а ты его гоняешь, - поддержал другой боец.
  - Не каждая баба еще позаботится постельку согреть, - глумливо добавил третий.
  Парни заржали.
  - Да заткнитесь вы уже! - донеслось из угла. - Дайте поспать спокойно!
  - Мля, кто тебе мешает - спи! - огрызнулись ребята. - Тут у человека - трагедия...
  - Какая такая трагедия?
  - Кошак Меченого к лаэру приревновал, - почти угадал Сауш причину позднего возвращения Дерека, заставив того недовольно сморщиться.
  - Не мели чушь, - буркнул Меченый.
   Красавчик хмыкнул:
  - Неужели?
  - Я его просто придавил нечаянно.
  - Охренеть! Аслана? Ну ты, брат, силен! - спошлил Сауш, вызвав новый приступ гомерического хохота парней, имеющих удовольствие проснуться и послушать шутливую перепалку.
  - Барса!!! - рявкнул Дерек.
  - А-ааа, - притворно поскучнел Красавчик. - Я уж подумал...
  - Меньше фантазируй на эту тему, - раздраженно огрызнулся Меченый.
  - Даже не берусь, - живо открестился Сауш. - Это ваше дело.
  - Вот именно! Кому еще отчитаться, где и с кем я был? - с вызовом поднялся Дерек с койки, непроизвольно принимая боевую стойку, и исподлобья оглядывая сразу присмиревших бойцов.
  - Ладно, не кипятись, - примирительно посоветовал Волош. - Ложись, скоро смена вернется... - зевнул он.
  Выдохнув, Меченый опустился обратно на свою койку. И, взбив подушку, улегся на бок, предусмотрительно решив не пачкать сочившейся из прокусанного уха кровью казенную наволочку.
  - Ухо-то цело?
  - Или к Халару надо идти?
  - Не знаю, пока вроде держится, - потеребил Дерек пострадавший орган. - Прибью заразу блохастую!
  - Не наговаривай на Барсюшку. С твоим ошейником, у него нет блох, - заметил Волош.
  - А ты, что, проверял? - переключились на новый объект подколок парни.
  - А как же!
  - Нафига? - удивился сосед Вола по койке.
  - Хочешь сам попользоваться? - предположил кто-то у окна.
  - От вшей, вряд ли, спасет... - скептически заметил Сауш.
  - Да мне просто интересно было, - простодушно принялся оправдываться здоровый детина. - Нет у меня ни вшей, ни гнид.
  - Фух... хорошо, а то я уж думал попроситься на другую койку, от тебя подальше, - ехидно поддел его сосед.
  - Надо было только намекнуть. Я тебе живо помогу перебраться подальше, - огрызнулся Волш. - Вместе с койкой!
  Силушки, в отличие от ума, бойцу было не занимать, и шутник понятливо прикусил язык.
  - Не, Меченый, по любому, сейчас ты виноват, а не Барс, признай, - снова вернулись к начальной теме бойцы.
  - Да ну вас, - отмахнулся Дерек. - Пустобрехи. Спите!
  - Ты, что, пил? - принюхался сосед по койке к винному аромату, который, как ни странно, пока еще никто из остальных не заметил.
  - Нет, на хлеб намазывал, - хмыкнул Меченый, натягивая одеяло на голову.
  - Во дает... - покачал головой боец.
  - Отвали от него, - подытожил Сауш. - Не понял, что ли?
  - Чего не понял?
  - Раз Юджин не развонялся в дверях, значит, не сам себе наливал, бестолочь, - шикнул Красавчик.
  - А точно! - хлопнул себя по лбу недогадливый парень. - Он же на доклад к лаэру ходил...
  - Да заткнетесь вы, наконец, или нет?! - снова гаркнул кто-то из дальнего угла, и наступила долгожданная тишина...
  
  ***
  
  Все еще взбудораженный обществом Меченого, чувствуя странную потребность обождать с возвращением к своим Котяткам, чтобы окончательно переключиться, Аслан немного постоял на крыльце, запрокинув голову. Тучи, закрывшие небо, разродились мягкими хлопьями снега, которые, подтаивая, дождевыми каплями стекали по пылающему лицу варвара. Притаившийся ветер уже не нарушал наступившей вокруг сонного Замка тишины. Только вот такое же долгожданное умиротворение, как в природе, никак не спешило наступать в смятенной душе лаэра.
  Сбросив куртку в прихожей и, подхватив кувшин с остатками вина, он решил немного посидеть в гостиной.
  Погруженная в темноту огромная комната Аслану показалась не слишком уютной. Несмотря на то, что в гостиной было тепло, он растопил камин и уселся в кресле напротив него, скинув сапоги и вытянув ноги ближе к огню, весело облизывающему поленья. Поленившись вставать за бокалом, варвар отхлебнул прямо из горлышка кувшина, и устало прикрыл глаза.
  Хозяина Замка-крепости одолевали сомнения, не слишком ли он разоткровенничался с Дереком и не сболтнул ли чего лишнего, о чем утром будет жалеть?
  Мысленно прокручивая прошедший вечер, особых огрехов не находил, а на душе все-таки было неспокойно. Но по мере опустошения кувшина, тревожные думы сомлевшего у камина Аслана, постепенно уступили место более приятным моментам, на которых хотелось остановиться...
  Разве стоит удивляться, что, размечтавшись и расслабившись, лаэр умудрился уснуть прямо там?
  
  ***
  
  Проснувшийся словно от толчка Ренальд распахнул глаза и опасливо скосил взгляд на подушку, на которой обычно спал Аслан. Но законное 'хозяйское' место пустовало. Из уборной тоже не доносилось ни звука.
  Юноша нахмурился. Или он проспал тренировку, и Аслан по какой-то причине не стал его будить (вот еще узнать бы - по какой?). Или варвар вообще не приходил сегодня в эту спальню. Второй вариант был бы предпочтительнее, хотя вызывал новые вопросы и не на шутку тревожил - не засек ли господин ненароком, насколько фривольно он развлекался с Тессой? И если любимая, сейчас мирно дремавшая у него на плече, разрешила ему в виде исключения побыть в активной роли, то это вовсе не значит, что ее муж был согласен с решением своей благоверной.
  Легкое дыхание девушки приятно и волнующе щекотало обнаженную кожу. Губы Ренальда сами собой разъехались в умильной улыбке. Во сне его любимая казалась совсем юной девочкой - почти ровесницей. И вчерашние подвиги, продиктованные непонятным желанием упрочить свое положение рядом с ней, утверждая свои 'птичьи права' на ее тело, казались приснившимися.
  Поборов дикое желание крепче стиснуть Тессу в объятиях, чтобы убедиться, что она все так же принадлежит ему, юноша вздохнул. В действительности, это он принадлежит своей госпоже целиком - от макушки до пяток - душой, телом и помыслами...
  Рени интуитивно чувствовал, что ни одна женщина никогда не будет ему так же бесконечно необходима, как Тесса. Это понимание должно было пугать или раздражать своей неправильностью (а нужен ли ОН также сильно будет ЕЙ?), но вместо этого парень ощущал в груди разливающееся через край счастье.
  Ренальд понимал, что он сам себя произвел в фанатичного одержимого жреца, готового принести себя в жертву на алтарь своей богине, и ничего не хотел менять. Лишь бы она не заскучала в его обществе и не отлучила от себя...
  Ночь, полная любви, страсти и нежности была неповторимо великолепна. Только вместо чувства удовлетворенных амбиций сейчас присутствовало неуемное желание повторить все еще раз. Утолить возвращающуюся с наступлением нового дня, проснувшуюся жажду снова и снова наслаждаться податливостью девичьего тела. И хотелось убедиться в том, что Тесса все так же хочет обладать им.
  Где проходит грань пересекающихся желаний госпожи и наложника, попеременно отдающих власть в постели друг другу, Рени пока определить не брался. В подчиненной роли в постели с Тессой ему нравилось ничуть не меньше, чем в доминирующей.
  'Пожалуй, даже больше', - признал он с легким недоумением.
  Но все равно Ренальд был очень благодарен девушке за то, что она дала ему вчера именно то, в чем он нуждался...
  
  Легонько погладив кончиками пальцев обнаженную спину любимой, юноша аккуратно выполз из-под нее, переложив голову Тессы на примятую подушку. Девушка лишь приоткрыла глаза, сонно пробормотав:
  - Уже утро?
  - Да, - шепнул он. - Не вставай. Я на тренировку... - склонился Рени, чтобы поцеловать ее теплую щеку и подтянуть повыше сползшее с плечика одеяло. Накувыркались они вчера так, что из-за приятной усталости не осталось сил сходить в душ или хотя бы облачиться в спальную одежду.
  - Иди... - мурлыкнула она. - А Аслан где?
  - Я не знаю, пойду, поищу. Ты спи, - нежно провел он пальцами по ее щеке, не решившись добавить вслух 'сладкая моя'. Какие только нежности он не шептал ей на ушко ночью, но сейчас, при свете зарождающегося дня, отчего-то засмущался.
  - Угу, - сонно отозвалась хозяйка, снова проваливаясь в ватную дрему.
  Ренальд сполз с кровати, подхватил валяющиеся рядом штаны и, сверкая голыми ягодицами, направился в уборную. Он почему-то почти не стеснялся Тессы, чего не скажешь о ее муже. И, кстати о муже...
  Юноша помрачнел - вчерашние манипуляции госпожи с его филейной частью (не сказать, что они совсем не понравились, скорее, смутили) напомнили о том, что Аслан все еще терпеливо ждет 'должок' за разрешение на избавление от излишеств волосяного покрова в стратегически важных местах. Насколько хватит терпения лаэра?
  Рени отчаянно не хотел нового испытания тела и душевного равновесия на прочность, но не находил других причин, кроме банального и по-детски наивного: 'НЕ ХОЧУ!'
  Его тянуло к варвару и уже не пугали ханжеские запреты на близость между мужчинами, но вновь пройти через заведомые мытарства, врезавшиеся в память незаживающей раной от потрясения - это как-то смахивает на мазохизм. И все же... Тессе вот тоже не хотелось ему вчера уступать, но она же смогла...
  Просто жест 'доброй воли'...
  А с Асланом даже и не воли... просто надо выполнить свою часть договора...
  'Тесса обещала, что пошлет кого-нибудь в городскую аптеку, - размышлял Рени, стоя под душем. - Стоит ли, жалея себя, отсрочивать неизбежное событие? Лучше уж сегодня, пока еще полно положительных эмоций, подаренных любимой... Может быть, они сумеют хотя бы как-то компенсировать предстоящее?'
  Во всяком случае, до вечера еще полно времени хорошенько обдумать и решиться.....
  А сейчас надо выяснить, почему Аслан не разбудил его?
  
  
  41.
  
  
  Объявив побудку, Юджин, помня наказ Аслана, не рассчитывал, что Дерек встанет на тренировку, но Меченого разбудило громогласное ржание бойцов рядом с его кроватью.
  С трудом разлепив глаза, он несколько мгновений тупо всматривался в омерзительную оскаленную морду с огромными желтоватыми резцами, оказавшуюся прямо напротив его глаз, прежде чем, издав негодующий вопль, подскочил как ужаленный, когда мозг идентифицировал объект как громадную мертвую крысу, невесть как оказавшуюся на его подушке. Рядом с которой он, похоже, благополучно проспал половину ночи.
  Впрочем, способ получения подарочка выяснился довольно быстро. Возле кровати, ожидая похвалы за бесстрашие и поощрения за доблесть в одиночку завалить матерую тварь (крыса была лишь немногим меньше подросшего котенка), гордо восседал Барс, прибежавший 'мириться'...
  
  ***
  
  Переодевшийся для утренней тренировки Рени, умудрившись сегодня ничего не задеть и не опрокинуть, разбудив вновь уснувшую Тессу, выбрался из спальни. Очень ему не хотелось покидать теплую комнату, хранившую от остальных обитателей Замка столько сокровенных тайн, и выныривать из этого уютного мира, все еще пронизанного флюидами минувшей ночи. Но он даже не рискнул еще раз поцеловать девушку, постояв над ней, обмирая от щемящей в груди тесноты.
  - Свет моей души... - едва слышно прошептал юноша, буквально заставив себя отвернуться от соблазна и направить свои стопы в сторону двери.
  На какие бы смелые эксперименты в постели не решалась Тесса, втягивая его в этот процесс, Ренальд не мог ни признать, пусть и не всегда тотчас, что они каждый раз занимались любовью. По-другому и не назовешь - слишком много чувств и эмоций забирали друг у друга, но и отдавали едва ли не больше, чем партнер мог принять.
  
  Времени до начала тренировки оставалось всего ничего и надо было срочно отыскать Аслана. Вообще-то, объясняться с лаэром (если тот все-таки видел его ночные подвиги), совершенно не хотелось. Но убедиться, что господин не появляется поблизости, пытаясь перебороть желание свернуть шею обнаглевшему рабу-наложнику, не помешало бы. Лучше уж сразу объясниться, хотя слов в оправдание своей дерзости не находилось. Это вчера вечером все казалось до невозможности правильным, а сегодня Рени уже сомневался, не был ли его порыв перехватить инициативу продиктован захлестнувшим стыдом и неприятием необычных ласк Тессы, решившей слегка расширить его чувственный спектр и 'кругозор'?
  Едва успев прикрыть за собой дверь в спальню, Ренальд чуть ли не нос к носу столкнулся с Рутой, уже возвращавшейся с кухни. В руках у девушки был поднос с небольшим чайничком и тарелка с высокой горкой выпечки, накрытая льняной салфеткой.
  - Д-доброе утро, Рута, - запнулся Ренальд от неожиданности.
  - Доброе утро, господин Рени, - расцвела служанка Тессы.
  - Рута, - поморщился юноша, - ты опять величаешь меня 'господином'?
  - Мне так нравится, - обезоруживающе улыбнулась девушка. - По крайней мере, не ошибусь при господах, и не придется извиняться за неуместную фамильярность.
  - Звучит убедительно, - не мог ни признать наложник, каждый раз ловя себя на мысли, что она не совсем права - ну, какой 'господин' при его статусе, по сравнению с ней - свободной? - Чем сегодня Антига балует? - потянул носом Ренальд, уловив аромат свежей сдобы.
  - Пирожки с клубничным повидлом. Хотите? - отметив голодный блеск в глазах парня, - тут же предложила служанка, с готовностью сдернув салфетку с тарелки. - Угощайтесь! Для господского завтрака Антига попозже испечет. Чтобы горяченькие были, с пылу с жару.
  Перед тренировкой перекусывать не следовало бы, но ночью Ренальд затратил слишком много энергии и созерцание нежных, румяных, пышных пирожков вызвал голодный спазм.
  - Я потерплю, не хочу тебя объедать, - смутился юноша, сглотнув слюну и поспешно отводя взгляд от лакомой приманки.
  - Девушкам вредно много мучного для фигуры, - тихонько рассмеялась соблазнительница.
  Ренальд улыбнулся. Тесса никогда не заморачивалась подобным вопросом. Ее стройная гибкая фигурка не требовала коррекции и каких-то ограничений в еде. А Рута, у которой тоже не было ни капли лишнего жира, обладала широким костным строением, и оттого казалась более крепко сбитой, время от времени расстраивалась, страдая по одному ветреному блондинчику, переживая, что не соответствует его представлениям о стандартной красоте. Иначе разве он сбегал бы в город, предпочитая охмурять тамошних девушек легкого поведения, вместо того, чтобы околачиваться возле нее в попытках соблазнить? Правда, соблазнялась она пока только в собственных мечтах, не оставляя Саушу шанса на более смелые действия. Но все равно такое поведение нравившегося ей давно и безнадежно парня, огорчало и задевало, не давая избавиться от наваждения.
  Ренальд недолго колебался, прихватив верхний, еще не успевший остыть, пока его несли по улице, пирожок и с наслаждением откусив. Воздушная мякоть буквально таяла на языке. Не слишком густое повидло потекло по уголкам губ, и юноша поспешно облизал их.
  - Вкусно? Берите еще.
  - Нет, благодарю, Рута. Очень вкусно! Но у меня - тренировка, - с неподдельным сожалением покосился Рени на оставшуюся горку сдобы и поспешил прикрыть ее салфеткой.
  Служанка понятливо улыбнулась.
  - Конечно-конечно... К вашему завтраку поспеют свежие, - уверила она. - Только не знаю, где накрывать? В малой гостиной господин лаэр спит... - поделилась она проблемой.
  - О! А я как раз его ищу, - слегка напрягся Ренальд.
  - Может быть его не будить? - с сомнением протянула служанка. - Он там наедине... с пустым кувшином из-под вина, - сдала она хозяина, заставив сердце наложника скакнуть в пятки.
  Из-за каких таких переживаний Аслан мог бы напиться в одиночестве, да еще так, что не добрался до любой из кроватей?
  На памяти парня, за все время их знакомства, варвар еще ни разу не накачивался до такой степени. Если не считать самой первой ночи, когда в пьяном угаре не пожелал услышать отчаянной мольбы не трогать его... или хотя бы не причинять такую невыносимую боль, унижая и принуждая к покорности.
  - Я пойду, взгляну, - пообещал Рени, запихивая в рот остатки ставшего вдруг безвкусным пирожка.
  Хорошо, - обрадовалась Рута, что мучивший ее вопрос в скором времени, так или иначе, разрешиться. - Я пойду?
  - Да-да, конечно, приятного аппетита, - машинально пожелал Ренальд, отворачиваясь от девушки.
  - Спасибо! - просияла она. - А Вам - легкой тренировки!
  Ренальд просто кивнул, погрузившись в собственные невеселые рассуждения. Наверное, сегодня сдаться на милость господина - не слишком удачная идея. Горькие воспоминания о невменяемом в ТУ ночь лаэре и собственных ощущениях вызывали стойкое неприятие исполнения предстоящей задумки. Правда, до вечера еще много времени, но настроение основательно испортилось.
  
  ***
  
  Аслан и в самом деле нашелся в малой гостиной перед потухшим камином. Мирно похрапывающий хозяин Замка расслабленно развалился в кресле, запрокинув голову и закинув одну ногу на подлокотник. Рядом с креслом валялся опрокинутый пустой кувшин из-под вина.
  Рени нахмурился, он терпеть не мог вони сивушного перегара, но смрадного аромата не ощущалось. Видимо, вино и впрямь было хорошим.
  Наложник взглянул на умиротворенное лицо господина, и негативные эмоции, успевшие завладеть им после разговора с Рутой, слегка поблекли.
  Юноша решительно подошел к креслу с намерением выяснить, собирается ли Аслан подниматься и топать на тренировку. Вопреки ожиданиям, обычно бдительного варвара не разбудил пристальный изучающий взгляд постороннего наблюдателя. Наклонившись, Ренальд потряс спящего за плечо и получил в ответ невразумительное бормотание, в котором с трудом можно было разобрать пожелание идти куда подальше и не мешать.
  Такой ответ парня не устроил, хотелось конкретики.
  Сумеречный свет зарождающегося дня пока еще не проявил краски окружавшей обстановки гостиной. Ренальд оперся коленом на кресло и придвинулся еще ближе, чтобы заглянуть в умиротворенное лицо варвара и тряхнуть его посильнее. На слегка осунувшихся щеках лаэра пробивалась темная щетина.
  Рени машинально потер свой подбородок и вздохнул - такой благородной растительности на лице, красиво оттеняющей мужское брутальное начало, у него, скорее всего, никогда не будет - наследственность другая...
  
  Аслану, блуждающему сознанием по тропинкам сновидений, сейчас снилось, как они втроем - он, Тесса и их Солнышко - сидят в комнате отдыха, снова забавляясь поеданием ягод из рук их любимой девочки. И волнующий аромат сочной клубники, испачкавшей губы юного наложника, просто потрясал своей достоверностью. Слишком ярким воспоминанием врезался в память тот вопиющий случай, когда он, подстрекаемый женой, добровольно поцеловал мальчишку. Взрывной коктейль смешавшихся ощущений досады, раздражения и нахлынувшего наслаждения никак не давал забыть об этом эпизоде, время от времени, возвращая обратно, словно испытывая на прочность его выдержку. Он не собирался целоваться с мужчинами! Но ведь они только втроем...
  
  Когда Ренальд, положив обе ладони на плечи лаэра, снова склонился и чуть сильнее потряс не желающего возвращаться к реальности варвара, Аслан, стараясь ухватить ускользающую сценку из своего 'вкусного' сна, машинально сцапал наложника, дразнящего его одуряющим запахом клубники. И, впившись губами в его рот, лишь потом разлепил глаза. Слишком уж правдоподобными оказались ощущения...
  Секундное замешательство не помогло осознать, что все происходит уже наяву. Наверное, желание повторить присутствовало где-то в подсознании, и сейчас просто нашло воплощение, вырвавшись из-под контроля расслабившегося спросонья (или с похмелья) мужчины.
  Пальцы Рени скрючились, впиявливаясь в плечи господина, но, видимо, через слой ткани рубашки, ощутимого действия отрезвления не оказали. Аслан лишь ближе привлек его, стискивая в сильных объятиях, комкая рубаху на спине наложника. Из треснувшей губы вновь засочилась кровь, разбавляя внезапный поцелуй (совершенно неожиданный для обоих) солоноватым привкусом, замешивая еще более сложную комбинацию ингредиентов, добавляя к вкусу клубники и вина неповторимый оттенок.
  Не ожидавший ничего подобного, занятый мыслями о предстоящей тренировке и вечернем исполнении 'долга', Ренальд ощутил настоящий шквал стремительно захватывающих противоречивых чувств - от негодования до ликования. У него просто не было шансов не ответить - Тесса хорошо постаралась над выработкой рефлекса в подобных ситуациях, а горячий искренний порыв Аслана просто смял робкое сопротивление.
  И лишь спустя еще несколько мгновений безумства юноша протестующее замычал, выпихнув язык хозяина из своего рта. И стиснул зубы, попытавшись оттолкнуть явно ничего не соображающего Аслана. Да и до варвара, наконец, с трудом дошло, что происходит что-то из ряда вон, хоть и до одури приятное...
  Почувствовав, что хватка сильных рук немного ослабла, Ренальд отшатнулся, и парни шокировано уставились друг на друга, одновременно заливаясь краской.
  Слов не находилось. Рени возмущенно открыл рот, сглотнул и плотно сжал губы, не зная, как дальше себя вести. Положение было более чем неоднозначным, особенно если учесть, что в процессе манипуляций с пробуждением лаэра, он оказался сидящим у того на коленях и теперь прекрасно чувствовал его эрекцию, не зная, отнести ли ее на свой счет или списать на обычные утренние 'настройки'.
  Аслан облизнул выступившую капельку крови, его губы дрогнули в извиняющей улыбке, пальцы успокаивающе погладили измятую рубашку на спине наложника:
  - Котенок... я... - хриплым шепотом начал он и замолчал, не в силах решить, стоит ли оправдываться, или это будет воспринято с обидой.
  - Ты спал! - сглотнул еще раз Ренальд, попытавшись сползти с колен хозяина, и с паническим ужасом понял, что не слишком далеко ушел от лаэра в том, что не мог контролировать процессы, происходившие и в его организме, подло выдавая, что желание - обоюдно...
  - Ты почему дрожишь? - опомнился Аслан, перемещая руки со спины Рени на ладони наложника, все еще стискивающие его плечи. - Руки теплые... - с облегчением констатировал варвар, сжав длинные худые пальцы раба, и тут же встревожился. - Я тебя напугал, да? Прости, Солнышко...
  И немедленно пожалел о вылетевших словах. Не надо было извиняться!
  Взгляд синих глаз мальчишки потемнел. Ренальд рывком высвободил свои руки из его и поспешно слез, отойдя подальше.
  - Рени! - потянулся Аслан следом за ним, но сразу сморщился - все мышцы заломило со страшной силой - ночевка, пусть и в удобном кресле, но все-таки в неподвижном состоянии, дала о себе знать в самый неподходящий момент.
  - Не надо, Аслан, - помотал головой все еще дезориентированный парень. - Давай притворимся, что ничего не было, - затараторил он, не давая вставить ни слова. - Мы проснулись - а тебя нет. Тесса волнуется. А уже утро. Я пошел тебя искать, то есть будить... нет, сначала искать. Рута сказала, что ты здесь. И, вот... - заткнулся он, запутавшись в показаниях. - Ты пойдешь на тренировку?
  - Да, - со стоном отозвался Аслан, лишь со второй попытки выкарабкиваясь из кресла.
  - Может, лучше пойдешь, поспишь пару часиков? К завтраку как раз оклемаешься.
  - Да я нормально себя чувствую, - приврал лаэр, с хрустом в суставах выпрямляясь и пытаясь потянуться.
  В вертикальном положении, оказывается, еще и в голове что-то шумело. Не стоило, наверное, ночью допивать коварное крепкое вино. На полноценное похмелье не тянуло, но сказать, что он бодр и свеж - было бы неправдой.
  - Рен, послушай, я не целую мужчин... - предпринял варвар повторную попытку оправдаться.
  - Ты уже объяснял, - болезненно сморщился юноша, сгорая от стыда и смущения (до чего нелепо все вышло!). Единственная отрада - кажется, насчет ночных игр с переменой ведущей роли с Тессой, хозяин не в курсе. - Я же сказал - забудь! Я сам виноват... - для убедительности отмахнулся он.
  - С ума сошел?! - перехватил его руку Аслан и притянул к себе ближе, подняв пальцами подбородок и заставив посмотреть себе в глаза. - Ты ни в чем не виноват! Слышишь? Еще не хватало мне новых твоих закидонов! Я сам этого хотел. Только... - '...не говори никому', - хотел добавить Аслан и прикусил язык. Отличное 'оправдание' - ничего не скажешь. Трус! - Просто... Кстати, почему от тебя клубникой пахнет? - наконец, с облегчением нашел он повод сменить слишком щекотливую тему.
  Ренальд шмыгнул носом и опустил глаза.
  - Рееени? - настойчиво повторил мучивший его вопрос Аслан.
  - Сегодня на завтрак пирожки с клубничным джемом, - пристыжено выдавил он.
  - Угу, перед тренировкой? - насмешливо уточнил лаэр.
  - Угу, - покаянно кивнул головой юноша. - Я только один...
  - Сластена, - покачал головой Аслан и порывисто обнял парня, снова заставив обоих смущенно отпрянуть друг от друга.
  - Я пойду... Верен, наверное, уже ждет, - поежился Ренальд, не понимая, почему хочется сбежать без оглядки, но ноги почему-то словно приросли к полу.
  - Иди... - тяжело вздохнул лаэр, уронив руки, и поспешно спрятал их за спину, потому что отпускать Солнышко совершенно не хотелось. - Я сейчас тоже приду...
  
  ***
  
  После ухода наложника резко протрезвевший из-за столь неожиданного пробуждения Аслан задумчиво почесал затылок - вообще-то он не собирался изменять своим принципам, но в присутствии Ренальда многие из них почему-то работали неправильно. Хорошо бы, конечно, сейчас было пойти поваляться пару часиков в мягкой постели, но разминка быстрее вернет телу привычную упругость мышц, выбьет ненужные и даже опасные с утра мысли. Может быть, на свежем воздухе и мозги вернут способность соображать. Иначе никакие запреты и законы Степи не помогут.
  Лаэр для убедительности потряс головой, и тут же понял, что зря он так опрометчиво поступил. Затекшая от неудобной ночевки в кресле шея отчаянно заняла, затылок отозвался противной ноющей болью.
  - Ой йёи... - простонал варвар, попытавшись помассировать шею, но завести руки за голову тоже оказалось проблематично, мышцы откликнулись ломотой во всем теле. И как только умудрился обнимать Рени? Не иначе собственнические инстинкты и разыгравшееся воображение подстегнули, послужив исцеляющим стимулятором. А сейчас, с уходом парня - утратили волшебное действие.
  Аслан хотел было сразу отправиться следом за Ренальдом, но, критически оглядев свой недешевый наряд, решил сначала переодеться. Для того чтобы потеть в ней на тренировке, одежда явно не годилась. Хотя вчера после разбирательства по делу младшего Караскета при спарринге с Меченым этот вопрос его не волновал.
  Лаэр невесело хмыкнул.
  'Вот уж повезло, так повезло - если не Дерек, то Рен точно доведут меня когда-нибудь до помешательства. Хотя Тесса уверяет, что я уже помешался...' - нехотя признал он.
  Жену следовало бы успокоить, что он 'нашелся', но, представив, что она может спросить о причине его ночевки в гостиной, резко передумал идти к своей девочке прямо сейчас. Лучше уж потерпеть до завтрака...
  
  Когда переодевшийся лаэр приплелся во двор казармы, его бойцы уже вовсю тренировались, монотонно отрабатывая приемы. Невольно отыскав взглядом светлую макушку наложника, которого дрессировал Верен, а оба приставленных Тагиром степняка - Ильшат и Мерген - внимательно наблюдали, Аслан поспешно отвернулся. И непроизвольно облизнулся. Казалось, он до сих пор ощущал горячую сладость губ парня, хранившую провокационный вкус клубники. Самое смешное, что саму клубнику лаэр не так уж сильно и любил...
  Верен налегал на закладку основ правильного дыхания при отработке движений: блоков, ударов, стоек, переходов, маневрирования. Оба варвара время от времени вставляли свои реплики, вынуждая Ренальда останавливаться и начинать сначала.
  Впрочем, юноша был даже рад тому, что его постоянно одергивали, заставляя сосредоточиться на выполнении упражнений и абстрагироваться от сокровенных переживаний минувшей ночи и утреннего, повергшего в шок, поцелуя господина, категорически отвергающего проявление телячьих нежностей между партнерами одного пола.
  
  Несмотря на то, что Аслан был лишь в рубашке и легкой вязаной тунике, довольно свежие порывы ветра не могли остудить горячее тело варвара. Кое-как стянув тунику, хозяин Замка подошел к стоявшей неподалеку огромной бочке, поверхность которой была затянута хрупкой пленкой льда. Зачерпнув большим ковшом студеной воды с мелким крошевом льдинок, он с наслаждением вылил ее себе на голову, замочив рукава и воротник рубахи. И только после этой 'оздоровительной' процедуры, встряхнувшись словно огромный зверь, Аслан почувствовал, что ему чуть-чуть полегчало.
  Сбоку раздался взрыв смеха и какое-то оживление. Лаэр обернулся и застыл.
  Перемежая свои передвижения колкими замечаниями и перекидываясь скабрезными шутками, всего в двадцати шагах от него в захватывающем танце кружили Дерек и Сауш, практикуясь в технике уходов с линии довольно агрессивной атаки условного противника. Парни то увеличивали дистанцию, то скрещивали клацающие сталью клинки в опасной близости от жизненно важных органов, в последний миг умудряясь притормозить, помня, что бой тренировочный.
  - Великие Духи! Что они творят?! - восхитился лаэр, чувствуя поднимающееся внутри раздражение.
  Во-первых, и одному и другому, памятуя об их задании по делу купеческой дочки, с которым они успешно справились, можно было сегодня не выходить на разминку. Ни Кирея, ни Мартина поблизости не наблюдалось. Двое из четверки вернувшихся вчера из города воспользовались возможностью сачкануть. Впрочем, младший Караскет, скорее всего, просто не горел желанием лишний раз мельтешить на глазах товарищей, все еще не успевших переварить его скоропалительную женитьбу. Во-вторых, Меченому (а Аслан судил по собственному состоянию) уж точно сегодня утром не стоило брать в руки меч. Если уж так приспичило размяться, мог бы ограничиться и рукопашным боем. А в-третьих, на месте Красавчика он хотел бы оказаться сам.
  Хотя, нет, это не слишком хорошая мысль. С огромным неудовольствием Аслан вынужден был признать, что, в отличие от него самого (все еще находящегося в неважной душевной и физической форме), Сауш виртуозно контролировал ситуацию. Похоже, просто никто больше не рискнул поспарринговать с Меченым, выглядевшим, кстати, до неприличия бодрым и свежим. Даже похмельный Дерек - боец сильный, покалечиться ненароком - желающих не нашлось.
  - Вот сукин сын! - с завистью пробормотал лаэр, прищуриваясь.
  Ему показалось, что на щеке Меченого появились новые царапины, но Дерек так быстро передвигался, что убедиться в точности своих предположений варвару не удавалось.
  Глаз невозможно было отвести от этих обормотов, подначивающих друг друга.
  О чем идет речь, с такого расстояния среди общего фонового шума, Аслан понять не мог, но похоже, Сауш стебался над Меченым из-за его котенка и какой-то крысы. Те, кто находился к ним ближе, то и дело отвлекались, чтобы поржать над той или иной репликой, умудряясь вставить парочку своих, тут же парируемых в азарте здоровой злости парнем с изуродованной левой щекой.
  
  Зазевавшись, Аслан потерял бдительность и едва удержался на ногах, когда ему на спину с разбегу прыгнул соскучившийся по хозяину Дик.
  Вообще-то, дог, с тех пор как перестал быть щенком, не позволял себе подобных вольностей. Но его обожаемый хозяин ведь все равно просто так топтался на месте, не собираясь, видимо, заниматься приведением своего собственного тела в тонус.
  - Дикий! - возмутился лаэр. - Совсем озверел?! - гаркнул он на смутившегося пса, виновато помахивающего хвостом.
  И тут же устыдился. В последнее время он почти совсем не занимался четвероногим другом. Ренальд с удовольствием играл с огромной собакой, но Дику время от времени требовалось ощутить твердость руки настоящего хозяина.
  - Поиграть хочешь? - сменил гнев на милость Аслан.
  Пес с готовностью подскочил, ткнувшись мордой в живот охнувшего лаэра.
  - Ладно, что с тобой делать, - потрепал варвар дога по холке. - Неси палку!
  По-щенячьи взвизгнув от восторга, пес обрадовано умчался исполнять команду. Возвратился он буквально через минуту с зажатой в мощных челюстях, повидавшей виды огромной палкой с внушающими уважение вмятинами от его клыков. Торжественно положив игрушку к ногам лаэра, мраморный дог уселся на задние лапы, и преданно уставился на хозяина.
  - Молодец! - похвалил Аслан. Поднял палку, размахнулся и запустил ее в полет, умудрившись не задеть никого из бойцов, присутствующих на площадке. - Взять!
  Пес оглушительно гавкнул и сорвался с места, ловко огибая хаотично передвигающихся в спарринге парней.
  - Ну ты и выбрал место и время с псом поиграть, - ворчливо заметил очутившийся рядом Орис.
  Аслан обернулся:
  - Пожалуй, ты прав...
  - Конечно, прав, - согласно кивнул помощник. - Шел бы ты на аллею, пока никого не зашиб ненароком. Все равно ведь не разминаешься. Случилось чего? Что-то ты паршиво сегодня выглядишь... - невольно скользнул Орис взглядом в сторону Дерека и Сауша.
  Лаэр скривился:
  - Зато Меченый - отлично! По какому поводу они там зубоскалят-то?
  - А! - усмехнулся Орис. - Дерек ночью кота нечаянно придавил. Тот его ободрал. Ох и разорялся Меченый! В общем, Барс под утро мириться прибежал, и в качестве подношения огромную крысу приволок...
  - Крысу?! - неприятно изумился Аслан. - Откуда он ее взял?! Только недавно очередных приблудных потравили!
  - Да кто его знает, откуда? - пожал плечами помощник лаэра. - Может, в сене притащили. Пятнадцать подвод пришло на той неделе. Ну, те стога, которые за конюшней переложили.
  Хозяин Замка кивнул, подтверждая, что понял, о каком сене идет речь.
  - Надо Инвару сказать - пусть проверку складов организует, и Марту с Антигой подключит - обеспокоено нахмурился варвар. - Скотный двор и птичник пусть тоже потрясут. Накануне зимы только не хватало, чтобы эти твари расплодились в крепости.
  - Я скажу, не переживай, - успокоил Орис.
   В это время вернулся довольный Дикий, гордо неся в зубах пойманную 'добычу'.
  - Дай! - требовательно протянул руку лаэр. Пес зарычал, и отступил назад, желая завладеть вниманием хозяина полностью.
  - Дик! Дай палку! - чуть повысил голос варвар.
  Дикий, удовлетворенно подчинившись, разжал челюсти. Аслан перехватил палку и снова закинул ее за край площадки:
  - Взять!
  Волош, оказавшийся на траектории полета довольно увесистой палки, едва успел пригнуться. Дог сорвался с места, чудом не подвернувшись кому-то под ноги.
  - Мля, Аслан! - выругался Орис. - Иди уже отсюда, мой господин, не калечь бойцов.
  - Да хрен ли этому бугаю будет. Он даже и не почешется, - смущенно возразил лаэр, поспешно отвернувшись от разгневанного Вола, вытянувшего шею в надежде разглядеть от кого это ему чуть не прилетело. Кому это там жить надоело?
  - Вол, не высовывайся, а то точно словишь, - загоготал кто-то из парней.
  - Я ща сам кому-то так пришлю! - взревел двухметровый детина, хрустнув шеей, расправляя могучие плечи, но дальше угроз не пошел. Один из более внимательных к деталям бойцов просветил его, кто развлекается с собакой.
  Волош мгновенно сник. На своего лаэра он наезжать не посмел бы.
  - Ну так что там с крысой-то? - вспомнил Аслан.
  - Хм, - ухмыльнулся Орис. - Барс почему-то решил, что Дереку будет приятно проснуться нос к носу с дохлым 'подарочком' на одной подушке.
  - В смысле? - все еще недоверчиво уточнил лаэр, еле сдерживая смех. - Он, что, крысу на койку Меченому приволок?
  - Ну так я тебе об этом и толкую!
  Аслан расхохотался:
  - Представляю, как обрадовался Дерек.
  - О! Не то слово! - подтвердил Орис. - Мы думали, он с кошака все-таки шкуру живьем снимет, но тот успел удрать. Весьма разобиженный. Ребята вволю постебались. Да и сейчас, вон косточки перемалывают... - красноречиво махнул он рукой в сторону Меченого.
  - Так он пар выпускает? - озарило варвара.
  - Ну да, - кивнул собеседник и слегка помрачнел, добавив с нескрываемой укоризной. - Его не только котом допекают. Какого хрена, Аслан? Мало тебе одного пацана? Зачем бойца-то подставлять? Он, правда, и сам живо особо языкастых на раз заткнет, и все же... - высказал наболевшее Орис. Но, увидев предупреждающе хищный, собственнический взгляд господина, прикусил язык. - Твое дело, конечно.
  - Моё! - отрезал варвар. - И это не обсуждается!
  - Замяли, - нехотя согласился Орис.
  - Ладно, пойду я... - пробормотал Аслан, заметив возвращающегося с палкой Дика, ловко лавирующего среди спаррингующих мужчин.
  - Иди, - вздохнул помощник лаэра. - Вместе побегайте, а то с мокрой головой все мозги себе выстудишь, - буркнул Орис, не испугавшись сердитого взгляда хозяина Замка-крепости.
  
  ***
  
  Тесса еле дождалась, пока ее мальчики вернутся с тренировки. Девушку так и подмывало подколоть мужа, но она все-таки сумела дождаться окончания завтрака.
  Парни были немного напряжены. Она просто не могла не заметить их косые и в то же время изучающе-заинтересованные взгляды, кидаемые друг на друга, но о причине такого поведения никак не могла догадаться. Хотя у нее была одна версия. И Тесса собиралась найти ей подтверждение.
  Садовник, обходивший рано утром вверенную ему территорию, не смог удержаться от негодования немедленно доложить господам о вопиющем безобразии у парадного крыльца. К сожалению, Аслан был в это время в душе, и претензии рьяного слуги пришлось выслушивать Тессе. Правда, хозяйке Замка слегка смутившийся мужчина постарался нажаловаться в более приемлемой для женских ушек форме. И, когда за довольным исполненной миссией садовником закрылась дверь, девушка позволила себе расхохотаться.
  - Да уж, милый, как выяснилось, ты вчера тоже славно развлекался, - пробормотала она, представив благоверного, и направилась в малую гостиную, где Рута накрывала на стол.
  
  ***
  
  - Ну, так и с кем же ты вчера пил? - промокнув губы салфеткой, откинулась Тесса на спинку стула и насмешливо уставилась на мужа.
  Рени вскинулся, нахмурившись. Он был уверен, что Аслан пил в одиночестве. Наверное, Тесса что-то путает? - перевел он взгляд на девушку. Но та, кажется, и не сомневалась, задавая вопрос.
  - С чего ты взяла, что я пил, да еще с кем-то? - смутился лаэр.
  - А кто еще мог настолько потерять страх, что осмелился бы "пометить" господское парадное крыльцо? Кто еще мог такое учудить? - резонно возразила хозяйка Замка, заставив мужа поперхнуться пирожком с клубничным повидлом.
  - Кхе... кх... - закашлялся варвар. - Кхе... кто тебе... кх...
  - Помочь? - сочувственно спросила Тесса, но покрасневший не то от кашля, не то от смущения Аслан помотал головой и, поспешно вскинув руки, успокоился. Затем, исподлобья взглянув на Ренальда, буркнул:
  - Кто тебе сказал?
  - Что, правда, что ли? Крыльцо обгадили? А я не обратил внимания утром, - закатился Рени, заставив варвара заскрежетать зубами.
  - Нет, Солнышко, - рассмеялась девушка, наслаждаясь зрелищем. - Они поскромничали. Иначе наш садовник вытребовал бы обоих для четвертования без суда и следствия. У него же пунктик насчет неправильного удобрения, - фыркнула Тесса. И вновь посмотрела на мужа. - Давай, уже, признавайся!
  - С Дереком... - выдавил Аслан, не заметив, как дернулся Ренальд, неожиданно почувствовавший неприятный ледяной укол самой настоящей ревности. Прямо в середину груди, растворяя расцветший утром теплый цветок признательности варвару за то, что сумел удивить, ослабить страхи, жуткими призраками маячившими в сознании наложника в преддверии предстоящей ночи.
  'Вот как...' - с горечью констатировал Рени, опустив ресницы и вцепившись обеими ладонями в пустую чашку, чтобы ни Аслан, ни Тесса не заметили неуместную дрожь его пальцев.
  Оказывается лаэр минимум полночи провел с Меченым, вместо того, чтобы прийти к ним с Тессой. Да еще и надрались, свинтусы, совсем стыд потеряв, раз такое вытворили! Теперь стали понятны обрывочные фразы бойцов на площадке в адрес вяло огрызающегося Дерека.
  'Как он посмел?!' - глухое раздражение и обида буквально захлестнули, но из вязкой мути негодования юношу вывел заботливый голос любимой:
  - Рени, Солнышко? Еще чая?
  - Что? - непонимающе откликнулся он, поднимая голову.
  - Ты пустую чашку держишь, - кивнула девушка, терпеливо повторив. - Налить еще чая?
  - Нет, благодарю, Тесс, - вымученно улыбнулся Ренальд, встретившись с теплым взглядом своей ненаглядной, буквально смывшим его неожиданную злость. - Можно, я пойду? У меня есть час, чтобы позаниматься, пока Мерген не освободится. Мы сегодня в лес поедем следы искать, - безразличным тоном объяснил он свое поспешное бегство.
  - Иди, конечно, - улыбнулась госпожа, подставляя юноше щеку для легкого поцелуя.
  
  Нельзя не признать, что он получил кучу бонусов в отсутствие господина в спальне, но в душе Рени поселился полный раздрай.
  Почему-то очень обеспокоил вопрос, а только ли пили и безобразничали лаэр со своим вторым рабом? Мстительно захотелось высказаться, что он именно сегодня собрался... А стоит ли? Или дальше тянуть нет смысла?
  
  - И кто победил? - продолжила допрос Тесса, когда Ренальд вышел.
  - Я, конечно! - похвастался варвар, не став упоминать, что его замечание расслабившемуся было рабу-воину заставило того поспешно натянуть штаны. Ну да, слегка нечестно, но зато забавно.
  - Ты - мой герой! - насмешливо подвела итог хозяйка Замка. - Хоть бы снежком припорошили, чтобы народ не смущать и не провоцировать на разные домыслы.
  - Сейчас схожу, - покаянно пообещал лаэр.
  - Да поздно уже, - махнула она рукой. - Без тебя все убрали. Я распорядилась.
  - Ох, я забыл совсем! - спохватился Аслан. - Тесс там, рядом с комендантской, надо грязные чашки убрать. Мы там пили.
  - Вот как? - удивленно протянула Тесса. - А что, в доме мало жилых помещений, удобных для бесед за бокалом вина? Или ты... - сузила она глаза, пристально буравя мужа ставшим вдруг колючим взглядом, - ...добился своего?
  - Я могу не отвечать? - решил повредничать варвар, почувствовав себя не слишком уютно и раздражаясь от этого ощущения.
  - Можешь. Лучше не отвечай! - резко поднялась она из-за стола и направилась к выходу.
  - Тесс!!! Ничего не было! - откликнулся лаэр. - С нами сначала еще и Инвар был...
  - Знаешь... а я рада, - не поворачивая головы, отозвалась Тесса и поспешно вышла из гостиной, вспомнив, что и она кое-что обещала достать для Рени.
  И, кажется, не стоит оттягивать с покупкой.
  С души будто камень свалился. Девушка боялась признаться даже мысленно, что категорически не желает мужу успехов в склонении Дерека к неприемлемой для сероглазого парня близости, эгоистично упустив из вида тот момент, что свое Солнышко и благоверного буквально подталкивает к тому же самому.
  
  ***
  
  Ренальд терзался противоречивыми сомнениями и подозрениями в 'измене' господина до самого вечера, неприязненно припоминая каждый штришок внимания, подаренного не ему, а Меченому. Понимал, что это выглядит дико, но ничего не мог с собой поделать, неожиданно болезненно воспринимая некстати проснувшееся чувство мелкого собственника.
  Выйдя проводить его на поиски и изучение премудрой науки чтения звериных следов, Тесса шепнула, что вытребовала у мужа курьера для отправки в городскую аптеку.
  - Ты ему сказала?! - испугался Рени.
  - Нет, что ты, - успокоила девушка. - Мы же договорились, когда ты сам будешь готов, тогда и предупредишь Аслана. Я послала записку.
  - А вдруг курьер прочитает? - занервничал наложник.
  - Рени, что за паранойя? - пожурила она. - Естественно, я ее вложила в заклеенный конверт. Так что никто, кроме нас с тобой и аптекаря, не узнает о том, что будет внутри свертка. Не волнуйся, радость моя, - ободряюще улыбнулась госпожа.
  - Спасибо, Тесс! - облегченно выдохнул Ренальд. - Ты самая лучшая на свете!
  - Не забывай об этом, - заговорщицки подмигнула хозяйка Замка.
  - Ни за что! - торжественно пообещал парень, и вприпрыжку помчался к конюшне, у которой его ждали Мерген и Ильшат.
  - О Всевидящие, - подняла Тесса глаза к небу, - пусть будет так, как он сказал!
  Представить, что ее Солнышко когда-нибудь захочет согревать другую, было невыносимо больно...
  
  
  42.
  
  
  Подразнив наглых белок, подбегавших за предложенными орехами прямо к протянутым рукам парней, и спугнув зайца, от страха забывшего, что ему положено петлять, путая следы, и промчавшегося напрямик по просеке довольно большое расстояние выпущенной стрелой, Рени и сопровождавшие его варвары вернулись в крепость.
  Далеко в лес они не углублялись. Снег еще был слишком рыхлым, да и про охоту на белок и зайцев Ренальд узнал много нового, о чем и не подозревал раньше. Правда, убивать ни в чем не повинных забавных зверьков ему претило, но он внимательно ловил каждое слово своих наставников, дотошно уточняя детали, чем здорово подкупал степняков.
  На свежем морозном воздухе мысли об Аслане с Дереком и о том, что необходимая вещь, на отсутствие которой можно сослаться, оттягивая неизбежное, вечером будет у него, отошли на второй план.
  
  Вернувшись в крепость, после наскоро проглоченного обеда Ренальд сбежал в библиотеку, чтобы зарисовать в альбом виденные в лесу следы, короткие заметки прослушанной лекции Мергена и позаниматься, ведь уже совсем скоро сдавать зачеты в Академии. Но наедине с учебниками снова возвратились нервозное настроение. Рени по-честному пытался понять и вызубрить задание, но смысл прочитанного бессовестно ускользал.
  Измучившись, парень отложил подобранные магистром Ниратом книги в сторону и углубился в изучение картинок в учебнике анатомии.
  Про технические особенности процесса юноша уже знал на собственном горьком и довольно болезненном опыте, но вот каким образом можно получить сомнительное удовольствие обоим - никак не укладывалось в голове несчастного наложника лаэра...
  
  ***
  
  Часы беспощадно отсчитывали минуты, приближающие ночь, пугающую своей неизвестностью - получится ли достойно справиться со своими прежними страхами, или кто-нибудь из них двоих снова все испортит, породив новые комплексы? Ренальд прекрасно отдавал себе отчет в том, что Аслан испытывает чувство вины за насилие, и от этого знания становилось не по себе. С одной стороны - немного льстило, утешая попранное самолюбие. А с другой - настораживало. Потому что с точки зрения обычных отношений между господином и его рабом, такого просто не могло существовать в природе.
  Но их с Тессой варвар - он же особенный! Не похожий ни на одного из тех, кому его могли продать на аукционе рабов...
  И все-таки противные мурашки ползали по спине и влажные ладони с ледяными пальцами ужасно раздражали.
  Курьер, отправленный хозяйкой Замка в город, вернулся в крепость еще засветло. Боец привез заказ госпожи из аптеки и целую сумку важных документов из городского Совета для Аслана, с которыми лаэру было необходимо ознакомиться.
  Тесса сразу же разыскала Рени и вручила наложнику сверток.
  - Солнышко, ты точно сам разберешься? - участливо спросила она, покосившись на его неловкую попытку спрятать учебник анатомии под альбомом, в который Ренальд записывал уроки степняка-охотника.
  - Да, Тесс, - твердо ответил парень, стараясь все-таки не смотреть ей в глаза. - И, помнишь, ты обещала, что мы будем только вдвоем... - замялся он на мгновение. - Сегодня.
  - Ох, - растерялась девушка, но быстро взяла себя в руки. Прильнув к юноше, обняла его за талию, подняла голову, чтобы встретиться взглядом. - Радость моя, тебя никто не торопит...
  - Я так решил! - постарался убедительно произнести он, но любимая, наверное, все-таки почувствовала паническую браваду, потому что понимающе улыбнулась и ободряюще погладила по напряженной спине.
  - Не волнуйся, Солнышко, я не буду тебе мешать. Переночую сегодня в своей комнате, чтобы вы не отвлекались и не дергались. Хочешь, я тебе расслабляющий массаж сделаю?
  - Н-не знаю, - засомневался наложник. - Наверное, не стоит... Я так справлюсь.
  - Если передумаешь, скажи мне, ладно?
  Ренальд благодарно кивнул.
  - А Аслана ты предупредить не хочешь? - невзначай поинтересовалась девушка.
  - Нет! Пока не хочу! - оставил себе возможность для отступления от намеченного плана Рени, но тут же заподозрил подвох. - А зачем? Он что, сегодня снова с Меченым пить собрался?
  - Хм, - подавила улыбку Тесса, уловив нотку ревности в голосе любимого мальчишки. - Не думаю... Аслан, правда, меня в свои сегодняшние планы насчет Дерека не посвящал, но я имела в виду, что он может погрязнуть в бумагах. И просидит над ними полночи. Так что, имеет смысл, хотя бы после ужина намекнуть твоему господину, чтобы топал в спальню вовремя.
  - Ой, ты об этом, - смутился Ренальд.
  - Угу, - кивнула девушка, и рассмеялась. - Рени, ты, главное, реши все для себя...
  - Я уже решил! - перебив, повторился парень.
  - Хорошо, хорошо, я поняла и полностью тебя поддерживаю, Солнышко, - поспешила заверить Тесса. - Я тогда пойду, встретимся за ужином...
  - Я, пожалуй, ужинать не буду.
  - Может быть, хоть немного поешь? Что-нибудь легкое приготовить? Я распоряжусь.
  - Нет, спасибо, Тесс, но лучше не буду, - упрямо помотал головой Рени. - Да и аппетита нет совсем, - для убедительности приложил он ладонь к своему животу. Правда, присушившись к внутренним ощущениям, почувствовал гнетущее посасывание под ложечкой. Только оно, скорее, было признаком нервного напряжения, нежели голода.
  - Ладно, уговорил, - сдалась девушка. - Ухожу!
  Поцеловав свое Солнышко в щеку, она пошла к двери. Ренальд тяжело опустился в кресло и машинально скомкал аптечный сверток, который буквально жег ладони. Поскорее хотелось остаться одному. Тесса сейчас его только смущала своей заботой. Нет! Он был ей очень благодарен за участие, но отчего-то стыдился своей беспомощности и не хотел, чтобы она догадалась о том, насколько он действительно нуждается в ее поддержке и понимании.
  - А! - спохватилась девушка у двери, и обернулась. - Рени, насчет Дерека - не бери в голову - это все не то, что ты думаешь.
  - Откуда ты знаешь, что я думаю? - напрягся наложник. - Сдался мне этот Дерек!
  - Ты ревнуешь, что ли? - напрямик спросила Тесса, вновь возвращаясь к нему и останавливаясь напротив.
  - Нет! Вот еще! С чего ты взяла?! Не хватало еще ревновать, - сбивчиво возразил Ренальд, застеснявшись того, что она угадала. Он и так был в растрепанных чувствах, и обнажать свою душу еще сильнее не хотелось. По крайней мере, не сегодня...
  - Это нормально, родной мой, - обняла Тесса парня за шею, прижавшись лбом к его лбу, и тихо добавила. - Аслан - только наш с тобой! Я тоже не хочу его ни с кем делить... Не переживай, ладно? Вдвоем мы обязательно придумаем, как отвадить Дерека... В смысле, наоборот, нашего варвара от Дерека. Я обещаю! - резко отстранилась она. И, заговорщицки подмигнув изумленному внезапным откровением и открывавшимися перспективами любимчику, быстро покинула библиотеку.
  
  ***
  
  Меченый вовсе и не подозревал, что является такой значимой фигурой, какой считали его Ренальд и Тесса в борьбе за соблюдение своих интересов.
  Вернувшись после завтрака в казарму, они с Саушем с чистой совестью завалились обратно на свои койки. Правда, Дерек сначала опасливо приподнял одеяло, чтобы удостовериться, что на подушке его не ожидает еще какой-нибудь сюрприз от сбрендившего кота.
  - Вот бы каждый день так... - с наслаждением вытянулся во весь рост Сауш, благодушно почесав сытый живот. - Поспал - поел - опять можно поспать...
  Еще несколько бойцов, вернувшихся с ночного дежурства, мирно дрыхли, не обращая внимания на посторонние разговоры.
  - Какое разнообразие, - хмыкнул Дерек, скидывая сапоги и тоже укладываясь.
  - Ты Марта не видел сегодня?
  - Нет, никого из Караскетов не видел, - отозвался Меченый, лениво прикрыв глаза. - Ну, Инвар-то полночи посты проверял. Марта, может, в господском доме занята... - предположил он.
  - Да меня больше младший Караскет интересует, не придушил ли он ночью Улитку?
  - Тебе-то что за дело? - скривился Дерек, отогнав глупую мыслишку - как бы жена Мартина не придушила. Девку-то основательно окоротили, не оставив ей выбора. Конечно, по идее, она теперь со своего мужика, проявившего благородство, пылинки должна сдувать, но кто знает, что у той на уме? Слишком уж запомнилась неприязнь купеческой фифочки по отношению к обманутому бойцу в первый день. И можно ли ожидать, что она действительно раскаялась, а не притворяется такой несчастной?
  - Да как-то странно, мы столько всего нарыли, а скандала не последовало... так и не расколешься, что вы там порешали? - снова пристал Сауш, умирающий от любопытства.
  - Мля! Красавчик, я же тебе сказал - у Марта спроси! Что сочтет нужным - расскажет.
  - Да где я тебе его возьму? Ни на тренировку не пришел, ни в столовую, - с досадой ударил кулаком по кровати Сауш.
  - Ни хрена, как тебя раздирает любопытство, - насмешливо покачал головой Дерек. - Пора тебе нормальную личную жизнь заводить, чтобы было чем заняться.
  - Да при чем тут любопытство? Потерплю! Я просто переживаю за этого олуха, - обиделся блондин. - И, кстати, чем тебе моя личная жизнь не нравится? Завидно? Хочешь, могу и тебе помочь твою скрасить...
  - Боги упасите! - не дослушав, заржал Дерек. - С чего это мне должна нравиться или не нравиться твоя личная жизнь? Мне и со стороны лаэра авансов хватает. Надеюсь, ты не всерьез?!
  - Да я не в том смысле, придурок! - возмутился Красавчик. - Я тебе про баб толкую!
  - Ааа, про баб - это другое дело, - согласился Меченый. - Хотя, про что ты не начни толковать - все потом к бабам сводится, - поддел он Сауша.
  - А как ты хотел? Женщины - это, брат, такое дело... Раз дают - бери, пока можешь... - привычно отшутился он.
  - Ну, мне-то за просто так уже ничего не дают, - помрачнел Дерек, машинально поскребя пальцами уродливые шрамы на левой щеке.
  - Можно подумать, что морда лица - это главное в таком деле, - заметил Сауш невольный жест друга. - Если монет достаточно - любая твоя!
  - Противно за деньги... - вздохнул Дерек, переворачиваясь на живот. - Ладно, побазарили, хватит.
  - Чистоплюй, - беззлобно буркнул Красавчик, представив Руту.
  Эх... вот ей бы он все свои сбережения к ногам кинул... и сам бы отдался. Только гордая девчонка нос воротит...
  - О! Вы опять спать, что ли, собрались? - ввалился в казарму Кирей.
  - Отвали! Ты-то тренировку продрых... - отмахнулся Меченый, приподнимаясь на локте.
  - Имею право! - огрызнулся Кир. - А вы чего поперлись?
  - Бока за ночь отлежали, решили размять, - хохотнул Сауш. - Чё ты разорался здесь? Видишь, народ отдыхает, - кивнул он на храпящих бойцов, вернувшихся со смены ночного караула.
  - Да я так... Там, кстати, Рута на птичий двор пошла зачем-то, - словно невзначай обронил Кирей, покосившись на блондина.
  - Давно? - тут же, словно подброшенный пружиной, взвился парень, судорожно нашаривая сброшенные у койки сапоги.
  - Да только что! Успеешь догнать, - довольно осклабился Кир, наблюдая за метаниями Красавчика.
  Тот успел надеть сапоги, подтянуть штаны, слазить в тумбочку, плеснуть из красивого (и явно дорогого) флакона на ладони терпкой душистой воды, тщательно растереть ее по скулам, шее и подмышками, снова заправить рубаху и подтянуть штаны.
  - Ты еще там полей, - похабно качнул бедрами Кирей, и выразительно похлопал себя по ширинке.
  - Отвянь! - огрызнулся Сауш, сам любивший давать подобные 'дельные' советы. И, на бегу, сдернув кожаный шнурок с растрепавшейся прически, пятернями снова собрал длинные волосы в хвост и ловко накрутил шнурок обратно, закрепляя его.
  Когда за красавцем-блондином захлопнулась дверь, Дерек (тоже пристально наблюдавший за передвижениями приятеля и при этом что-то бормотавший себе под нос), усмехнулся:
  - Учись, Кир! Уложился в норматив, как по тревоге.
  - Да ему все равно - что по тревоге, что за очередной юбкой, - отшутился Кирей.
  - Не скажи, - не согласился Дерек, - Рута все-таки идет вне конкуренции.
  - Ну-ну, - скептически хмыкнул боец, - только кто ей об этом расскажет? Она же себе цену знает, и... ему тоже. Поэтому и обламывает.
  - Изведет мужика, потом сама косы рвать будет, - буркнул, переворачиваясь на другой бок, Юджин. Сдав после завтрака смену дежурства по казарме, он теперь тоже улегся спать.
  - Ха! Нашего Красавчика только могила исправит, правильно Рутка себя блюдет...
  - Молодой ты еще, Кир, - вздохнул Меченый.
  - Можно подумать, ты - старый?
  - Я не старый, - нравоучительно заметил Дерек без улыбки. - Я - опытный.
  - Хм. Опытный он! Да ты уже как Верен заговорил. А тот 'опытный', - передразнил Кирей, - с прошлого года по бабам перестал бегать.
  - Ну так, набрался опыта, вот и успокоился, - усмехнулся Юджин, невольно прислушиваясь к шутливой перебранке парней.
  - Опыта никогда много не бывает! - запальчиво воскликнул Кир.
  - Тоже верно, - согласился Дерек, зевнув.
  - У нашего старичка, небось, уж ничего не фунциклирует...
  - 'Функционирует', - машинально поправил Меченый.
  - Ну я так и сказал, - отмахнулся от замечания Кирей. - Я думаю, Аслан именно поэтому Рена ему поручил. Точно не испортит наложничка... - попробовал развить тему парень, но Меченый вдруг зло посоветовал:
  - Ты, мля, поменьше думай на эту тему! И поменьше слушай Марта. У того мозгов не хватает со своими проблемами разобраться, так еще к Рену цепляется, идиот малолетний! А ты побольше своими мозгами шевели, на какую тему стоит зубоскалить, а за что можно и по зубам получить! Ясно?!
  - Да чего ты завелся-то? - опешил Кир. - Подумаешь...
  - Вот я и говорю - думай! Верен, вас, щенков, на раз уделает в любой области. Это по малолетству у тебя и Караскета-младшего в штанах постоянно шевелится... Ну, у Сауша еще - врожденный порок, - хохотнул он и снова построжел. - Только вот один уже влетел, так что на глаза бойцам стыдно показаться, ты по его стопам хочешь?
  - Не хочу!!!
  - Похвально! И про Ренальда зря не мели языком - правильный пацан. Ты бы не пороки у него искал...
  - Добродетели, что ли? - обиженно съехидничал пристыженный Кирей. - Они мне, ТАКИЕ, без надобности...
  - Тьфу, бестолочь! - устало махнул рукой Дерек. - Я ему про одно, а он - про другое!
  - Да какое, другое-то? - буркнул Кир.
  - Кроме того, что Рен спит с лаэром, больше вариантов нет?
  - Ага, конечно, он - умник, семи пядей во лбу, а я, так - тупой солдафон? Это хочешь сказать? - с вызовом уставился Кирей на потерявшего интерес к спору Дерека, развалившегося на своей койке.
  - Ты сам определился, - пожал плечами воин-раб, досадливо потерев изувеченную щеку.
  - Не гоношись, Кир, - встрял Юджин. - Меченый тебе дело говорит, а ты, знай, заладил...
  - Ладно, пойду Мартина поищу... - вздохнул Кирей, все еще не понимая, почему Дерек так завелся.
  - Давай, - махнул рукой Меченый, откидываясь на спину. - Насчет Верена, как хочешь, решай, а хозяйского мальчишку лучше не трогай.
  - Да кто его трогает-то?! Защитник нашелся! Орис с ним носится, ты вот еще...
  - Кир, не завидуй, - хмыкнул Дерек. - И Марта на эту тему меньше слушай. Думай своей башкой, так надежнее.
  - Ну хватит уже по ушам ездить и нравоучения читать! Ты мне не отец!
  - Да и слава Всевидящим! - поставил точку в споре Меченый. - Иди уже, куда шел...
  Зло пнув пустующую сейчас рядом с Дереком койку, парень выскочил из казармы.
  - Что ты на него наехал-то? - поинтересовался Юджин, приоткрыв слипающиеся от усталости глаза.
  - Да хрен знает, - зевнул Дерек. - Скажешь, я не прав?
  - Да, в общем-то, вроде все по делу... - не мог не согласиться боец.
  - Вот и я о том же... Просто жалко дурней. Как представлю, что меня... вот так жениться обязали бы на какой-то посторонней бабе, аж с души воротит!
  - Ну ты и обобщил, - скептически хмыкнул Юджин.
  - Знаешь, я вот чем дольше живу, тем больше убеждаюсь - за каждую ошибку, за каждую подлость всегда приходит возмездие... Нахрена их совершать осознанно?
  - Философ... - усмехнулся собеседник, натягивая одеяло на голову. - Уснешь тут с вами...
  
  Ох и поглумились бойцы в волю, особенно Юджин, припомнивший мудрое изречение Меченого про возмездие, когда тот, проснувшись ближе к обеду, обнаружил под кроватью лишь один сапог. Неподалеку, соблюдая дистанцию для маневрирования в случае поспешного отступления, прохаживался Барс. Как ни в чем не бывало обиженный котяра дефилировал по проходу между койками, гордо задрав хвост и щуря зеленые глазищи.
  Второй сапог тоже нашелся, правда, не сразу, в дальнем углу казармы. Под чужой койкой. Заведенный Дерек, которому снова пришлось выслушивать дурацкие шуточки парней и комплименты в адрес кошака, схватил пропажу и сунул в сапог порядком озябшую ногу. Да еще и притопнул для лучшей 'усадки', но тут же негодующе взвыл.
  Барс остановился и замер, внимательно наблюдая за багровеющим хозяином.
  Народ тоже заинтересованно ждал окончания представления.
  - Заррраза!!! - смешно подпрыгивая на одной ноге, судорожно задергался Меченый в попытке скинуть найденный сапог.
  - Нассал? - с притворным участием поинтересовался Кирей, все еще обиженный на Дерека за утреннюю выволочку.
  - Да вроде не воняет? - сморщил нос Волош, оказавшийся ближе всех к беснующемуся хозяину котенка, с остервенением трясущему сапог, в котором явно что-то было.
  - Да хрен тут в казарме разберешь, чем воняет, - заметил кто-то.
  - Ну да! Кошачью 'метку' сразу учуять можно, - авторитетно возразил Юджин.
  Но тут Дерек наконец-то вытряхнул раздавленную собственной ступней дохлую мышь, шлепнувшуюся на пол рваной серой тряпочкой, передернул плечами от отвращения и, под громкое ржание развеселившихся бойцов, запустил злосчастный сапог вдогонку сорвавшемуся с места Барса.
  Промахнулся всего в несколько миллиметров. Замершие было парни, больше сочувствующие котенку, чем его пострадавшему хозяину, облегченно выдохнули и снова дружно грохнули, сгибаясь пополам от смеха.
  - Ай ты, мелкий говнюк! - расстроился Дерек, неуклюже заковыляв к выходу, чтобы подобрать обувку. Выспаться-то он выспался, но настроение было какое-то паршивое. Да и есть уже хотелось.
  Так как представление закончилось, казарма быстро опустела. Отсутствием аппетита никто из бойцов не страдал (разве что сейчас - Мартин Караскет). Остальные, кто не был освобожден, уже вовсю трапезничали, явившись к месту кормежки по звуку гонга...
  
  К вечеру Дерек перестал реагировать на подначки по поводу начавшейся войны с Барсом, надеясь снова сбросить раздражение хорошей разминкой на плацу. Заняться было совершенно нечем. Орис засел с Асланом у лаэра в кабинете, обсуждая какие-то вопросы. Сауш тоже куда-то подевался, а на остальных, никак не желающих угомониться по поводу 'подарочков' от котенка, у него, кажется, выработался стойкий рвотный рефлекс.
  Да еще Инвар, вышедший на вечернюю тренировку, упорно избегая прямого взгляда (что за Караскетом ранее не водилось), остановил его, напомнив, что, дескать, он на ближайшие три дня освобожден от дежурств и любых нагрузок...
  Пожалуй, это и послужило последней каплей, переполнившей терпение парня.
  Лаэр объявил поблажки всем четверым, кто выполнял задание по сбору сведений об Улите, но то, что комендант не смотрел в глаза ЕМУ, неизвестно что додумав по поводу их совместной попойки с хозяином Замка, просто выбешивало.
  Доказывать что-то (да и каким образом?!) Дерек никому не собирался, но вот варвару не мешало бы просветить Инвара о том, что ничего 'интересного' не произошло. Пусть реабилитирует его хотя бы в глазах старшего Караскета, мнением которого Меченый дорожил.
  В другой день он вряд ли набрался бы наглости отправиться с претензиями к господину. Терпеливо дождался бы более подходящего момента. Но сегодня, судя по всему, Аслан на площадке уже не появится, а сатисфакции хотелось немедленно. И он решился...
  
  ***
  
  Однако с мрачным выражением на лице и клокочущей в душе горечью заявившись в господский дом, первым делом Меченый наткнулся на Руту, проводившую его наверх. Но до кабинета лаэра дойти не успели. В коридоре напротив гостиной их перехватила Тесса, неожиданно выйдя из комнаты.
  - Дерек? - удивилась хозяйка Замка, взмахом руки отпуская мнущуюся рядом девушку. - Добрый вечер...
  - Добрый вечер, госпожа Тесса, - холодно ответил парень.
  - Судя по твоему виду, он не слишком добрый, да? - мягко улыбнулась она. - Ты к Аслану?
  - Да, - раздраженно кивнул Меченый, не желая встречаться с проницательным взглядом глаз жены лаэра.
  - Что-то случилось?
  - Ничего серьезного. Это по личному вопросу, - постарался лаконично ответить он, теряя решительность. Тесса была в легком домашнем платье, и казалась такой уютной, милой и вместе с тем волнующе близкой, будоража едва уловимым ароматом нежных духов неуместные желания. И невольно вновь почувствовал злость на похотливого варвара, но уже не из-за себя, а из-за нее. Как он может, имея такое сокровище, зариться на кого-то еще?! На мужиков? Скотина ненасытная!
  - По личному? - приподняла точеную бровь Тесса, и ее лицо сделалось непроницаемым для эмоций, только Дерек, занятый собственными размышлениями, не обратил внимания на перемену.
  - Да. Я могу пройти?
  - Подожди... - дотронулась она ладошкой до его руки. - Надеюсь, Аслан скоро освободится. Подожди здесь, я узнаю... - пригласила хозяйка Замка его в гостиную.
  Рассиживаться в мягких креслах наедине с той, которая снилась ночами, парню сейчас не слишком хотелось. Еще неизвестно, чем закончится разговор с Асланом... Но обычно чуткая к угадыванию его настроения госпожа, буквально втолкнула его в комнату.
  - Присаживайся, - кивнула она на кресло, из которого поспешно убрала лютню. - Ты что такой взбудораженный?
  - Да так... - не пожелал он отвечать.
  - Хочешь успокаивающего чая? Или, может быть, вина? - усмехнулась она, заставив его покраснеть. Похоже, Тесса уже в курсе того, что он составлял компанию ее мужу минувшей ночью.
  - Тесс, извини нас, - покаянно закрыл он ладонями пылающее лицо. Жгучий стыд за вчерашнюю выходку у крыльца накрыл с головой.
  - Дерек, Дерек... - укоризненно покачала девушка головой. - Как вы могли, а? Какое кощунство! Я была просто в шоке... - решила поглумиться она.
  - Я готов искупить кровью свой позор, моя госпожа, - серьезно произнес парень, вскакивая, чтобы ритуально опуститься на одно колено, но тут же был усажен на место.
  Узкая ладошка его хозяйки обожгла сквозь грубую ткань рубахи на плече словно раскаленным тавро. Тесса и силы-то не прилагала, повелительным жестом просто сэкономив слова приказа, но Дерек буквально рухнул обратно в кресло, вцепившись в ткань обивки, чтобы обуздать порыв перехватить ее руку, прикоснувшуюся к нему, удержать хоть на несколько мгновений...
  - Ладно, не надо таких жертв. Надеюсь, такого больше не повторится, - смилостивилась вредная девчонка.
  - Но мое предложение остается в силе, - невольно улыбнулся Меченый, подарив ей пронзительный взгляд, в котором не были и тени насмешки. - Я не шучу.
  - Я... я буду иметь в виду, - поспешно опустила она ресницы и поторопилась сменить тему, заставив бойца разочарованно вздохнуть. - Значит, чай ты не хочешь, вина - тоже... Дерек, будешь морс? - оживилась Тесса и с поразительной непосредственностью добавила. - А то я себя чувствую какой-то негостеприимной хозяйкой, - озорно подмигнула она ему, пытаясь освободиться от возникшей неловкости.
  - Благодарю, я, правда, не хочу ничего, Тесс... - взглянул он на по-детски обиженно выпяченную губу расстроившейся хозяйки и решил поддержать игру. - Но, я не смею огорчать Вас, моя госпожа, - широко улыбнулся Дерек, почти уже не вспоминая о причине, заставившей его сюда прийти. - Из Ваших рук я готов принять хоть яд, - обольстительно улыбнулся он.
  - Я тронута до глубины души твоей преданностью, - хмыкнула Тесса. - Подай, пожалуйста, вон тот бокал, - указала она рукой на стоявшие на подносе бокалы, которые Рута как раз собиралась поставить на полку в резном шкафу, пока ей не велели удалиться. - Нацежу.
  - Яду? - съехидничал Меченый, не торопясь исполнять приказание. С жадностью разглядывая развеселившуюся девушку, и мучительно осознавая величину огромной пропасти, которая существовала между ними. Такой, как сейчас, беспечно гримасничающей, он видел ее только наедине. А это, к сожалению (или к счастью?), случалось очень редко.
  - Ну, от морса же ты отказываешься, - пошутила жена Аслана.
  - И тебе для меня не жаль целый бокал яда? - недоверчиво уточнил Дерек.
  - Но-но! - строго погрозила хозяйка пальчиком. - Что еще за намеки? У меня просто столько яда быть не может, не наговаривай!
  Посмотрев друг на друга, они внезапно расхохотались.
  - Язва же ты, Дерек! - притворно обиделась Тесса, утирая выступившие слезинки в уголках глаз. - Вот, до слез довел!
  - Нет мне прощенья! - завел было он свою песню, но тут же себя одернул. - А с другой стороны - справедливо. Какие господа, такие и рабы им достались, - хмыкнул парень. - С кого мне брать пример?
  - О! Пожалуй, я тебе тоже предложу посоревноваться, - прищурилась Тесса, мстительно улыбнувшись.
  - Кто больше яда нацедит? - невинно предположил Дерек.
  - Да! - не выдержав, снова рассмеялась девушка.
  - А может, лучше сыграешь? - кивнул Меченый на лютню.
  Тесса перевела недоуменный взгляд на инструмент, нахмурилась и согласно кивнула.
  - Ладно, уговорил! Только яда тогда не будет. Выбирай что-то одно.
  - Нелегкий выбор, - сделав вид, что задумался, покачал головой парень. - Но яда у меня и самого хватает... Балладу какую-нибудь спой, пожалуйста, - заказал Дерек.
  - Хорошо, слушай... - вздохнула Тесса.
  Она сегодня переживала за Ренальда и пока ничего не подозревающего Аслана, едва ли не больше самого Солнышка. Рени избегал общения, стесняясь предложения ее посильной помощи. И она его прекрасно понимала, но все равно на душе было тревожно. Так некстати явившийся Дерек, да еще и 'по личному вопросу', совсем не вписывался в давно и тщательно выстраиваемую ею композицию, в которой она видела лишь троих - себя, мужа и свое Солнышко. Но и эта сероглазая зараза, какими-то правдами и неправдами заставляла в его присутствии биться ее сердце чаще. Только вот она не находила этому достойного объяснения, а задумываться глубже над причиной подобного феномена - просто боялась. Тесса не хотела видеть Дерека рядом с Асланом в качестве любовника мужа. Пусть и 'одноразового', чтобы ее любимого варвара наконец-то перестало мучить сводящее с ума наваждение. Но представить, что Дерек исчезнет из их жизни насовсем, едва получит свою вольную на руки, было невозможно...
  Наверное, именно поэтому она и выбрала такую балладу из множества тех, которые она могла спеть.
  
  Отрешенно уставившись взглядом в противоположную стену, девушка позволила себе мысленно последовать за мелодией, рождавшейся в звоне струн, терзаемых чувственными пальцами... Окуная их обоих в другую реальность, незримо переплетающуюся с этой...
  Не замечая, как Дерек, пристально вглядывающийся в ее лицо, вцепился побелевшими пальцами в подлокотник кресла, рискуя его оторвать...
  
  ... Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,
  Каждую ночь полет мне снится - холодные фьорды, миля за милей;
  Шелком - твои рукава, королевна, белым вереском вышиты горы,
  Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;
  Мне бы вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,
  Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя;
  Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;
  В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны и пьянее лета:
  
  Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,
  Полетим с тобой в ненастье - тонок лед твоих запястий;
  Шелком - твои рукава, королевна, ясным золотом вышиты перья;
  Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю:
  
  Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,
  Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
  Шелком - твои рукава, королевна, ясным месяцем вышито небо,
  Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;
  Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
  Время не остановилось, чтоб взглянуть в окно резное...
  О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета,
  Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом я с лучом рассвета...*
  
  *(фрагмент Мельница 'Королевна')
  оригинальную версию послушать можно в приложении ;-))))
  
  
  43.
  
  
  Последние аккорды, замирая, дрожали под потолком гостиной, давая возможность парню и девушке вернуться обратно из того невозможного далека, куда вынесла их отзвучавшая мелодия.
  Все еще во власти красивой музыки и отчего-то ранящих слов, хотя такого эффекта она не отмечала ранее, Тесса повернула голову и поразилась пристальному взгляду Дерека. Она хотела пошутить: 'Ну как? Не хуже яда, от которого так неосмотрительно отказался?', но поняла, что не в состоянии выдавить ни звука, буквально онемев от пронзительной догадки, насколько же она сглупила! Зачем было обнажать и вытаскивать на поверхность то, что они так тщательно прятали. Даже не так... Она и не подозревала о том, какие демоны покоятся на дне ее души, и этот пласт не стоило срывать ни в коем случае! Сердце легко делится пополам: любовь к Аслану и Рени - тому доказательство, но не на три же части! Это уже и не любовь получается, а какое-то беспутство и распущенность... И позволить себе этого жена младшего сына Правителя Энейлиса просто не посмела бы...
  Это просто бред, наваждение, стечение неудачных обстоятельств...
  Хозяйка Замка совершенно растерялась, понимая, что надо поскорее вырваться из этой опасной трясины, в которой можно погибнуть, оступившись. Но глупое сердце не желало соглашаться с доводами разума...
  
  Дерека тоже терзали сомнения, на кой ляд он попросил ее спеть?! И зачем согласился на балладу? Вот теперь самое то выпить яду, чтобы не было так одновременно муторно и легко от подтверждения его безумной надежды - недоступная любимая к нему не равнодушна! Только от этого знания еще сильнее ломало и корежило душу парня.
  Зачем Тесса так поступила с ним? И ведь не похоже, что нарочно поиздевалась, интуитивно угадав его секрет. Сама, вон, сидит, замерла, затравленно уставившись на него угодившим в силки зверьком... Неужели до сих пор не поняла, что она для него значит?
  Шальная надежда вышибла дух, но тут же угасла. Даже если и произойдет тайно вымоленное у богов его родины чудо - и они позволят своим телам сплестись в древнем, как мир, танце любви - это будет лишь первым шагом к краю бездонной пропасти, которая безжалостно поглотит их обоих. Тесса никогда не оставит своего варвара, а Аслан не отпустит ее, и любой ценой не допустит никого к ней. С какими бы тараканами в голове не уживался лаэр, но нельзя не понимать, что жена для него не просто женщина, с которой он вынужден коротать ночи для исполнения супружеских обязанностей или достойная пара, чтобы показаться с ней в свете. Даже если соблазн поверить в обратное слишком велик.
  Меченому было физически больно осознавать - они с Тессой никогда не смогут быть вместе, и причиной этому не только его сегодняшний статус раба и изуродованная внешность. Для порядочной замужней женщины слова 'любовь' и 'прелюбодеяние' не являются синонимами. Без Аслана его любимая не сможет быть счастливой, и при всем своем огромном желании - ему не заменить ей мужа - с его варварским обаянием, харизмой, темпераментом, убеждениями и багажом духовных ценностей...
  Раз уж она терпимо относится к особенным пристрастиям Аслана, воспитанного в Степи, значит, наверняка есть что-то еще, что, может быть, ему и не следует знать, чтобы не глодала зависть, удручая еще больше из-за собственной неполноценности личности в ее глазах.
  
  Тесса не владела собственным одеревеневшим телом, даже дышать было больно, впрочем, девушка чуть было не забыла, что дышать все-таки необходимо...
  Обжигающий взгляд Дерека заставлял чувствовать себя беззащитной, несмотря на то, что буквально обволакивал страстной нежностью, отрезая от всего остального мира, не позволяя вырваться из этого губительного плена. Он вызывал ледяные мурашки по спине и плавил внутренности, беспардонно проникая в самую душу, будто и нет на ней ни одежды, ни кожи, ни плоти. Вынуждал беспомощно отзываться вибрирующими колебаниями в груди, порождал волнующий трепет и не поддающуюся подавлению уплывающим сознанием дрожь в руках и коленях. Тессу лихорадило, раздирало на части, размалывало на осколки, которые никак не желали собираться обратно в единое целое. Растерянная, оглушенная открывшейся истиной о себе самой, она не боялась мужчину, пришпилившего ее взглядом к креслу, словно бабочку, и одновременно обещавшего ей все сокровища мира и свою жизнь впридачу. В его глазах красноречиво отражался весь спектр испытываемых им самим эмоций - боль, страсть, сожаление, обида, тенью мелькнувшая надежда и неподдельное отчаяние, понимание неизбежного, несбыточного.
  А получится ли теперь сохранять видимое равнодушие, когда так нелепо сорваны маски? Нет, равнодушна-то она и раньше не была, но неужели теперь не останется места ровным теплым отношениям - странного участия - с ее стороны и преданности - с его, которые могут испытывать лишь близкие люди?
  Но когда они успели стать таковыми?
  По дороге из Энейлиса в Замок? Или в городе, пока бегали от банды распоясавшихся ублюдков? Или в тот день, когда узнала, что обязана ему жизнью своего мужа?
  Тщательно возводимые мысленно бастионы должны были наглухо захлопнуть рвущуюся навстречу чужаку душу. Ее душа не нужна Дереку! Ей есть с кем делиться теплом!
  Но под этим беспощадным взглядом призрачные стены рушились и рассыпались в прах...
  Ради собственного спокойствия, ради семьи - любимого варвара и своего ненаглядного Солнышка, ради этого сероглазого парня, застывшего в кресле напротив, она должна взять себя в руки и прекратить их самоистязание, если он не хочет или не может...
  А потом забыть эту встречу, как кошмарный сон, умыться ледяной водой из ключа - пусть она унесет прочь нечаянное наваждение, похоронив его в недрах земли на веки вечные...
  
  Затянувшееся безмолвие, повисшее в гостиной, оглушало. Словно затишье перед бурей, которую ни в коем случае не следовало выпускать на волю. Разгулявшейся стихии - все равно, кого она сметет на своем пути, а потери могут оказаться невосполнимы.
  Дерек сглотнул образовавшийся в горле горький ком.
  Но другого шанса объясниться, ничего не прося взамен, не смея даже надеяться на понимание, может и не представиться...
  Соблазн оказался слишком велик. Парень открыл рот, увидел, как испуганно расширились зрачки девушки, молчаливо умоляя - 'НЕ СМЕЙ!' - и... промолчал.
  Она права. Тысячу раз права!
  Насколько же было легче существовать в крепости до сегодняшнего вечера, пока его душа была надежно упрятана в глухие доспехи...
  Мрачные воспоминания о последствиях проигранной битвы, которые хотелось бы вытравить из памяти, помогали обуздать неуместные и опасные порывы смешной и губительной для раба страсти к своей хозяйке, к жене своего господина, которого хотелось считать другом...
  Только вот сейчас почему-то не хватало мужества встать и уйти, дав им обоим шанс не сойти с ума от свалившегося несчастья быть понятыми друг другом без всяких объяснений.
  Меченый силился вспомнить причину, приведшую его сюда, на место неожиданной казни, к которой они сами себя нечаянно приговорили, но подлое сознание никак не хотело подсказывать, пока глаза видели ее - такую невозможно близкую и родную, и такую недоступную. Ему никогда не владеть ее душой и телом...
  Глупо было допускать даже в мечтах, что когда-нибудь его сны смешаются с явью...
  
  Сколько они так, молча, глядели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова, подавленные откровенными, ненужными, недопустимыми эмоциями... целую вечность или не больше удара сердца? - ни Тесса, ни Дерек не взялись бы утверждать.
  Из оцепенения их вывела распахнувшаяся дверь. Явившаяся Рута, извинившись, доложила, что Орис ушел и господин лаэр освободился...
  Хозяйка Замка вздрогнула, зажмурилась на мгновение и, распахнув ресницы, взглянула на служанку с благодарностью:
  - Спасибо, Рута, - хрипло произнесла она, поспешно отложив лютню, которая вдруг стала жечь ладони. Машинально стиснула ворот платья, словно собирая разодранные края души.
  Нелепое сравнение, но жена лаэра именно так и ощущала эту рану, непредумышленно нанесенную нежданным гостем.
  Дерек, вжавшийся в кресло при появлении служанки госпожи, подался вперед, но не поднялся, а снова неловко застыл истуканом.
  Вновь попытался что-то сказать, но Тесса едва заметно покачала головой - ни к чему слова. Ей хотелось сбежать, ничего не объясняя, не оправдываясь.
  И что это на нее нашло?
  Интересно, каким образом оградить их с Рени от еще одного претендента на внимание Аслана, если у того оказалось совершенное оружие, против которого у нее, оказывается, не нашлось противоядия?
  Надо отступить, зализывая нанесенные повреждения, опалившие сердце, и подумать, как действовать дальше...
  Понятно лишь одно - наедине им с Дереком оставаться ни в коем случае нельзя. По крайней мере, пока не минует кризис. Это просто как заразная болезнь, подкосившая внезапно. Надо переболеть, желательно в легкой форме, и не допускать рецидивов.
  А дальше обязательно будет легче, ведь у нее есть Аслан и Рени!
  Или не будет... Но до весны, когда муж соберет все необходимые для 'вольной' раба-воина бумаги, осталось каких-то несколько месяцев, и Меченый сможет навсегда исчезнуть из их жизней.
  Главное пережить эту зиму...
  
  - Извини, Дерек, тебя Рута проводит... - медленно поднялась девушка, покачнувшись на ослабевших ногах.
  - Вам нехорошо? - обеспокоено спросила служанка, удивленно глядя на бледную хозяйку. Правда, от внимания Руты не ускользнуло, что госпожа сегодня весь день сама не своя. И лаэр не в духе, а хозяйский мальчик вообще велел его не беспокоить.
  Ее это, естественно, не касалось, но все же расстраивало напряжение в семье господина.
  - Голова немного болит, - соврала Тесса, - пораньше спать лягу...
  - Я и сам дорогу найду, - поднялся Дерек, не в силах оторвать встревоженный взгляд от жены варвара, словно опасаясь, что как только он это сделает, лопнет натянувшаяся между ними нить, позволившая хоть ненадолго почувствовать незримую связь. И никогда уже не повторится очарование момента единения соприкоснувшихся душ...
  А, может, оно и к лучшему...
  
  Хозяйка Замка достойно выплыла из комнаты, борясь с трусливым желанием сорваться на бег. Ей срочно нужна была передышка, чтобы привести растрепанные чувства в порядок. Но в коридоре вспомнила о добровольно взятой на себя миссии по устранению препятствий для Солнышка, и, скрепя сердце, вернулась.
  Парень все еще стоял возле кресла с отсутствующим видом.
  - Дерек, - не решаясь переступить порог, окликнула Тесса, - постарайся уложиться с решением своих личных вопросов с моим мужем до отбоя.
  Помимо воли невинное замечание прозвучало ядовито и двусмысленно. Зато помогло ему прийти в себя, и, сморщившись от напоминания, что предыдущие полночи варвар провел в его обществе, вместо того, чтобы делить супружеское ложе, ехидно уточнить:
  - Это приказ или просьба, моя госпожа? Слово 'уложиться' меня здорово напрягает.
  Рута закусила губу, чтобы подавить улыбку.
  - Не просьба! - сердито одернула шутника девушка, понимая, что делает ему намерено больно за то, что он невольно причинил боль ей. - Смести акценты на слова: 'до отбоя'! - негодующе сверкнула она глазами и захлопнула дверь, не дав Меченому возможность подтвердить понятую команду или продолжить дискуссию.
  
  - Дерек, ты идешь? - вопросительно перевела Рута взгляд на бойца, по скулам которого перекатывались желваки. У нее на сегодня еще оставались кое-какие обязанности, которыми следовало заняться немедленно, и прохлаждаться, пока он решит, надо ли его провожать или сам дойдет до кабинета лаэра, было некогда.
  - Да! - тут же откликнулся Меченый, вновь почувствовавший нужный настрой, с которым он заявился в дом своих хозяев, и злорадно усмехнулся. - Пошли!
  
  ***
  
  Проводив Дерека до кабинета господина, Рута умчалась по своим делам.
  Меченый машинально поправил рубаху, глубоко вздохнул и без стука распахнул дверь.
  Аслан сидел за столом, подперев голову рукой, и что-то сосредоточенно писал.
  На звук открывшейся двери лаэр поднял глаза и удивленно уставился на визитера:
  - Ты не на тренировке?
  - Неужели тебя это удивляет, мой господин? - желчно отозвался Дерек.
  - Ну... в общем-то, да, - признался Аслан, откидываясь на спинку стула и стирая ладонями усталость с лица. - Утром же ты резво развлекался. Проходи. Что случилось? - кивнул он на стул напротив.
  - Некогда мне рассиживаться, мой господин. Я вообще-то хотел нижайше просить тебя отменить твое распоряжение насчет моей неприкосновенности.
  - В смысле?
  - Не прикидывайся! - еле сдерживая ярость, негодующе зашипел Меченый. Стремительно подойдя к столу и оперевшись сжатыми кулаками на столешницу, он почти навис над недоумевающим хозяином. - Я сам в состоянии определить, могу ли я воспользоваться освобождением от тренировки или хочу размяться! - гаркнул парень.
  - А я-то при чем? Определяйся! - повысил голос Аслан.
  - Ни при чем?! - возмущенно заорал Дерек. - А вот Инвар считает, что мы с тобою вчера здесь незнамо чем занимались, а не просто пили! И теперь не в состоянии поспарринговать с ребятами! Нахрена мне эти намеки?! Объясни ему, что моя задница не пострадала! - продолжал разоряться Меченый, не понимая, на кого он сейчас больше зол - на коменданта, на варвара, на Тессу или на себя самого?
  - Ну-ка, заткнись! - тихо прошипел Аслан, подавшись вперед. Глаза лаэра предупреждающе сузились. И нарочно понизив голос, продолжил. - У тебя, что, тяжелое похмелье до сих пор не выветрилось? Если мы с тобой пили - это еще не повод забывать о субординации, боец!
  Меченый уже слышал этот тон, не предвещавший ничего хорошего. Он и впрямь слегка переборщил - мало того, что Аслан являлся непосредственным командиром, так еще и претензии раба к хозяину звучали несколько неуместно. Следовало сбавить обороты, но обида на несправедливое несовершенство окружающего мира, не дающего ему возможность реализовать свои надежды и мечты, все еще дрожала внутри, мешая мыслить здраво. Он вцепился в край стола, чтобы переждать искушение схватить мужа Тессы за грудки и, хорошенько встряхнув, утащить немедленно, восстанавливая попранную честь.
  - Мне плевать на остальных, но выслушивать от Караскета намеки, когда он даже в глаза не смотрит...
  - Встать! Смирно! - рявкнул Аслан, стукнув кулаком по столу.
  Подчинение приказам у бывшего воина было развито на уровне инстинктов, и заставило парня отпрянуть и вытянуться по стойке смирно. Однако лицо Меченого перекосилось от унижения. Побледнев, парень стиснул зубы и с ненавистью уставился на хозяина.
  - Сядь! - удовлетворенно кивнул лаэр.
  Раб-воин не пошевелился, проигнорировав 'предложение'.
  - Сидеть! - повторил Аслан прием с усилением эффекта от приказа ударом кулака. Только от поднимающегося раздражения немного перестарался. Стоявшая рядом чернильница радостно подпрыгнула и, сделав пируэт, шлепнулась на бок, заливая наполовину исписанный лист.
  - Твою мать! - выругался лаэр, спешно поднимая чернильницу. С сожалением взглянув на испорченный документ, он скомкал его и прицельным броском отправил в корзину для мусора. - Я и так уже шалею от этой писанины...
  Мысленно позлорадствовав, Меченый обреченно рухнул на стул. Похоже, что очередной удар господина последует уже не по столу, а прилетит ему в морду. Его не пугала такая перспектива за явную конфронтацию интересов, но неожиданно Дерек понял всю тщетность и наивность заявления. С какой радости лаэр бросит свои дела и отправится оправдываться перед подчиненными? Может, ему, наоборот, выгодно, чтобы домыслы о них продолжали гулять по крепости?
  - Если ты еще раз позволишь себе вякать здесь, вот в этом кабинете в моем доме - твоя задница пострадает, - произнес варвар, потерев отбитую об столешницу руку и удивившись, как это в рукопашном бою он почти не чувствует боли, а сейчас почему-то отбитое ребро ладони заныло. - Я тебе обещаю.
  - Ненавижу тебя, мой господин, - тихо прошептал Дерек, глядя прямо в глаза Аслану. Он и в самом деле с данный момент ненавидел его всеми фибрами своей души - за все сразу. За эту демонстрацию разницы в их положении, за дурацкие угрозы, за то, что варвар имеет право прикасаться к Тессе... Как бы там ни было, а произошедшее в гостиной слишком выбило его из равновесия.
  - Догадываюсь, - первым отвел взгляд Аслан. - Мне теперь пойти повеситься? - иронично поинтересовался он.
  Меченый передернул плечами и опустил голову. Кажется, кризис миновал.
  - Было бы заманчиво, - съязвил он.
  - Ага, не дождешься, - хмыкнул лаэр. - Какая муха тебя укусила? Что там у вас с Инваром произошло?
  - Ничего... Я пойду, - рыпнулся было встать Дерек, но Аслан покачал головой:
  - Сиди, я тебя не отпускал.
  - Ты бы уж был последователен, мой господин, а то сам не знаешь, чего хочешь - то стой, то сиди. Еще не хватает команды: 'упал, отжался'...
  - Отличное предложение! - ухмыльнулся лаэр, чувствуя, что по-хорошему они не договорятся, точнее, договорятся непонятно до чего. Меченому надо сбросить лишнюю агрессию. Просто необходимо привести его в чувство, только в данный момент вряд ли поможет участие или предложение выпить еще.
  - Упал, отжался! - резко скомандовал он.
  Дерек неверяще уставился на лаэра.
  - Не понял команды, боец? - ехидно спросил варвар.
  - Никак нет! Понял!
  - Выполнять! Пятьдесят отжиманий! Время пошло! - ровно отдал распоряжение Аслан.
  Дерек стиснул зубы, чтобы не высказать вслух рвущиеся наружу пожелания, плавно выскользнул из кресла и растянулся на полу, принимаясь за упражнения.
  - На кулаках, - усложнил задачу лаэр, опустив свои стиснутые кулаки на стол.
  Дерека бесила эта ситуация, но не подчиниться он не имел права. В горле все клокотало от бессильной злости. Парень почувствовал, как сбивается дыхание уже на счете '32', и мысленно расстроился - плохой результат. Очень плохой.
  От пристального взгляда лаэра, который буквально обжигал кожу, становилось не по себе. Сбитые еще вчера костяшки пальцев, когда они с Асланом слегка увлеклись, спаррингуя, снова заныли, но эта боль от вновь сдираемой корки при соприкосновении с полом, помогла сосредоточиться на упражнении. Он даже не заметил, как варвар склонился, что-то отыскивая в нижнем ящике стола.
  Зато, выполнив все пятьдесят отжиманий, чувствуя как по спине и вискам течет крупный пот, а потрудившееся тело желает уже не скандала, а немедленного отдыха, Меченый тяжело поднялся и, взглянув на расслабившегося хозяина, понял его тактику.
  - Доволен, мой господин? - тихо спросил он, переводя дыхание.
  - Не очень, - искренне ответил варвар. - Ты сегодня в плохой форме. Инвар прав. Ладно, теперь садись и рассказывай, что ты от меня хочешь? Покажи руки.
  Дерек опустился на стул и вытянул руки вперед ладонями.
  Аслан, сжимая в пальцах какую-то баночку, покачал головой:
  - Переверни.
  Меченый нехотя подчинился, с досадой вынужденный показать, что костяшки снова ободрались.
  Аслан хмыкнул и, неожиданно поднявшись из-за стола, подошел к нему, открыл баночку, распространившую знакомый аромат чудодейственного бальзама. Этот, похоже, был приготовлен по рецепту степняков, с более резким запахом, но лучшим способностями к заживлению поврежденных тканей.
  - Не надо! - догадался Дерек. - Через пару часов само зарубцуется...
  - Заткнись, - не слушая возражений, варвар грубо перехватил его пальцы и аккуратно размазал прохладный бальзам по ссадинам левой руки. - Другую давай!
  Дерек выразительно взглянул в непроницаемое лицо варвара и, не удержавшись, затрясся в беззвучном смехе.
  - Что?! - потребовал разъяснений Аслан.
  - Ха! Да угораю я с тебя, мой господин, - признался Меченый. - Хорошо, что нас Инвар сейчас не видит. Эту заботу, - кивнул он на невозмутимо намазываемую лаэром его вторую руку, - как ему объяснили бы?
  - Просто пекусь о сохранности своего имущества, - буркнул лаэр, стиснув до боли пальцы развеселившегося раба и почувствовал ответное пожатие. Правда, непонятно было - это благодарность или демонстрация сопротивления. - Скажи спасибо, что Караскет не ввалился, когда ты на полу пристраивался, - съехидничал лаэр, наконец-то понявший причину бесцеремонного вторжения и претензий парня со шрамами. - Все! Можешь не благодарить! - выпустил он руку Меченого и небрежно дернул плечом.
  Дерек сжал-разжал кулаки, убедился, что тонкая пленка лекарства надежно поглощает неприятные ощущения, и довольно расплылся:
  - Здорово! Вот это обслуживание по высшему разряду! Еще в задницу поцелуй! - необдуманно ляпнул он и, взглянув на хищно прищурившегося варвара, которому явно пришлось по душе предложение, поспешно замотал головой. - Я пошутил!!!
  Парни смерили друг друга вызывающими взглядами и заржали, скидывая напряжение от неприятного инцидента. Аслан вдруг резко склонился, обхватив мощный загривок раба-воина ручищей и прижался к его лбу, хрипло выдавив сквозь зубы:
  - Не делай так больше. Не терплю откровенного хамства...
  Смех оборвался. Дерек сглотнул и тихо отчетливо произнес:
  - Я учту. Но извиняться не буду.
  - Я и не жду... - так же резко отпрянул Аслан и возвратился на свое место. - Еще вопросы?
  - Никак нет! - гарнул Меченый, вскакивая со стула.
  - Свободен! - махнул рукой лаэр и подвинул чистый лист бумаги, намекая, что аудиенция окончена.
  Дерек ухмыльнулся и, выполнив четкий разворот по уставу, прошагал к двери. Почему-то хотелось высказать еще что-нибудь дерзкое, подразнив непрошибаемого хозяина и соперника, но не нашелся и молча покинул кабинет лаэра.
  А тот, едва за нахальным рабом захлопнулась дверь, скомкал очередной лист бумаги, на котором успел написать всего пару строк, и откинулся в кресле. И снова невесело рассмеялся, с тоской вспомнив, что в конце весны придется отпустить этого поганца, вынуждающего его срываться, на все четыре стороны...
  
  При свете масляных светильников, развешенных в анфиладах арок коридоров и переходов, Дерек не заблудился без сопровождения и благополучно вышел на улицу. Потоптавшись на крыльце, воровато скосил глаза в сторону вчерашнего позора, за который сегодня пришлось краснеть перед госпожой, и облегченно убедился, что изгаженный снег и впрямь расчищен.
  Бодро сбежав вниз по ступеням, даже несмотря на то, что 'крутой разговор' с хозяином обошелся малой кровью, парень все равно ощущал тяжесть в груди, сожалея, что нельзя намазать чудодейственным бальзамом ноющее сердце. Ноги несли его к казарме, а душа, похоже, заплутала в оставшемся за спиной господском доме. И как собрать себя в единое целое, освободившись от нахлынувших эмоций, никому не нужных чувств и переживаний, он пока не знал. И неожиданное молчаливое признание любимой, и подозрительная забота господина угнетали своей неправильностью. От их нестандартного для хозяев поведения было поровну пользы и вреда. Казалось бы, от добра добра не ищут. Живи, радуйся и не забывай благодарить своих богов за привалившее счастье не сгинуть под плетками надсмотрщиков на каких-нибудь рудниках, где все равно не протянуть больше пяти лет даже с отменным здоровьем. Но гораздо понятнее, когда общение происходит по стандартной, издавна привычной схеме, господин-раб. А такие отношения, сложившиеся у него с Асланом и Тессой, выбивают почву из-под ног, заставляя лелеять несбыточные мечты, поднимая в заоблачную высь и раз за разом безжалостно скидывая на дно пропасти мрачного отчаяния.
  Хотелось побыть наедине со своими мыслями и растрепанными чувствами, только вот в казарме вряд ли удастся прикинуться невидимкой. Бойцы пока еще не устали обмусоливать тему затянувшегося противостояния с Барсом.
  Приняв решение, Меченый свернул в комендантскую, чтобы объявить Инвару об отмене поблажек и напроситься на ближайшее дежурство, поменявшись сменами с кем-нибудь из бойцов. И желательно на дальний пост, на продуваемую всеми ветрами башню над обрывом скалы, где он впервые дежурил во время страшной грозы, зябко кутаясь в плащ, щедро пожертвованный Асланом с собственного плеча. Может быть, выветриться всякая дурь из вскипающих от раздумий мозгов и будет легче?
  
  ***
  
  Оставив за собой последнее слово прежде, чем сбежать, Тесса не почувствовала видимого облегчения. Дерек наверняка принял к сведению ее слова, и Аслан этой ночью будет свободен от общества раба-воина. Вот только куда деваться от самой себя? Как теперь дальше быть с таким знанием о себе?
  Девушку шокировало не столько его молчаливое признание, сколько свое собственное. Наверное, где-то в глубине души она все же догадывалась о том, что Меченый и раньше пытался ей показать - действиями, намеками, своим странным расположением на грани покровительства и дерзости, которое трудно было бы представить для обыкновенного человека, неожиданно попавшего в рабскую зависимость. Но то, что она фактически предала самых близких и родных, - как это могло произойти?
  Предательство ведь необязательно обличать в слова - достаточно поступка.
  И она совершила его, неосознанно, спонтанно, под влиянием момента, позволив и себе, и Дереку нырнуть в параллельную реальность, прикоснуться к чему-то, сулящему им обоим погибель, и не только им. Она чуть было не разрушила свой, с таким трудом создаваемый и с любовью лелеемый, мирок. Рени вписался в их с Асланом семью довольно гармонично, заняв некие свободные ниши, взяв на себя сразу несколько ролей: и сына, и младшего брата, и любовника. Но Дерек сюда не подходил никак...
  Тессе хотелось вновь вернуть себе уверенность в том, что все осталось по-прежнему. Девушке срочно нужно было присутствие обоих ее мужчин, чтобы окунуться в привычный уют, закутавшись в тепло их любви и обожания, пересидеть тихонечко нахлынувшее чувство уязвимости и растерянности перед неожиданно возникшей проблемой. Но Аслан слишком хорошо почувствует ее смятение и обязательно попытается докопаться до истины - кто посмел огорчить его девочку?! А Ренальд сейчас сражается с собственными демонами, и оттягивать его душевные силы на решение ее трудностей было бы жестоко.
  
  Хозяйка Замка попробовала заняться рукоделием. На подушке, обещанной мужу в подарок на день рождения для Дерека, осталось вышить всего два осенних листочка.
  Только очень быстро убедилась, что идея доделать именно этот сюжет оказалась неудачной.
  Слишком живо Тесса вспоминала сейчас тот момент, под влиянием которого родилась подобная тематика вышивки: яркие осенние листья на одной стороне и россыпь звезд - на другой...
  Из череды мелочей, крохотных эпизодических событий, потакания своим капризам зарождалось неподвластное разуму чувство и наконец-то обрело физическое воплощение, вырвавшись из плена здравомыслия и рассудка, нагло напитав робкие росточки привязанности, которые неожиданно разрослись в буйные заросли всепоглощающей страсти. Страшной в своем стремлении овладеть всем существом хозяев, для которых это может оказаться губительной ловушкой.
  Мысли девушки метались по треугольной траектории от одного парня к другому. Тесса чувствовала, что при всем своем желании не смогла бы предать мужа, да она к этому никогда и не стремилась. Конфликт противоречивых чаяний резонировал с чувством долга, не давая обрести привычный стержень душевного равновесия и заставляя задыхаться от безвыходности положения. Кроме всего прочего, предстоящая ночь Аслана и Рени тревожила и заставляла надеяться, что затянувшаяся эпопея их привыкания друг к другу и примирения с определенной каждому ролью, наконец-то свершится. Только бы им удалось избежать повторения кошмара самого первого раза и не нанести друг другу еще бОльших душевных и физических ран...
  Аслан в данной ситуации такой же новичок, как и ее Солнышко. Им обоим будет непросто перешагнуть воздвигнутый в недалеком прошлом барьер. Варвар не понимает, не признает нежности в отношениях между мужчинами, но Рени должен поверить ему, что пережитое не повторится, расслабиться и прогнать все страхи, иначе ничего путного не выйдет. Смогут ли оба приспособиться к потребностям партнера?
  Никогда еще, со времен своего обучения, будучи совсем сопливой девчонкой, Тесса не умудрялась столько раз уколоть пальцы об иглу, словно напрочь утратила навыки вышивки. Хорошо, что на золотисто-багряных нитях листьев, появляющихся под проворными пальчиками мастерицы, капли крови были практически незаметны, но девушка видела в этом тайный смысл предупреждения, страшащий этим символом пусть и ничтожного, но кровопролития.
  Опасаясь загнать себя в еще более мрачные дебри безотчетных переживаний и предрассудков, Тесса отложила рукоделие в сторону. Приближалось время ужина. Но сегодня, вопреки обыкновению, она чувствовала облегчение из-за того, что за столом ей придется находиться лишь вдвоем с мужем. Сразу перед двумя любящими мужчинами ей, пожалуй, не удастся разыграть спектакль спокойного умиротворения, будто бы ничего не случилось. Случилось, да еще такое, что не приведи Всевидящие снова пережить слишком волнующие своими откровениями мгновения.
  
  На счастье хозяйки Замка, Аслан оказался непривычно рассеян и немногословен, без аппетита поглощая легкий ужин, погрузившись в собственные раздумья. Не удостоив должным вниманием как отсутствие за столом Ренальда, так и напряженное состояние любимой девочки, с огромным трудом старающейся удержать на лице невозмутимую маску и не встречаться с ним взглядом. Тессе почему-то казалось, что глаза не сумеют, не посмеют солгать мужу и господину. И тогда придется как-то объясняться, осторожно подбирая выражения, максимально правдиво пытаться рассказать ему о том, что она и сама еще не в силах облечь в слова.
  Состояние благоверного одновременно и успокаивало, и тревожило. Девушка была твердо уверена, что причиной его странной безучастности послужили не привезенные курьером бумаги из города, а неожиданный визит Меченого. Тесса уповала на то, что Дерек успел прийти в себя, прежде чем отправился на аудиенцию к своему господину. Но что такого могло между ними произойти, отчего Аслан находится точно в прострации, старательно отгородившись стандартом привычных вежливых фраз, будто бы параллельно решал какую-то сложную дилемму?
  Неизвестность удручала, но спрашивать напрямую Тесса не осмелилась. Правда могла оказаться ей не по вкусу.
  
  Поцеловав жену, лаэр поспешил вернуться в свой кабинет, якобы для завершения неотложных дел с документами, оставив озадаченную Тессу наедине с ее душевными терзаниями.
  Однако потребность в подпитке своих истинных чувств, которые должны были перекрыть ручейки чужого влияния на ее разум, никуда не делась. Так же, как и тревожные мысли об Аслане и Ренальде.
  Отчаянно хотелось вернуть себя контроль над эмоциями и хотя бы толику спокойствия, но она ведь обещала Солнышку не вмешиваться...
  В конфликте интересов эгоистично перевесили доводы 'за', и Тесса все-таки решилась потревожить уединение своего любимчика, прикинув, что Рени уже должен был совершить необходимые процедуры.
  Ей очень нужен был тактильный контакт с любимым мальчишкой. Хотя бы просто его отрезвляющие объятия, отрезающие невидимые ниточки, смертоносными щупальцами протянувшиеся к ее душе от старшего раба. Хозяйка Замка с фанатичной уверенностью уговаривала себя, что это обязательно поможет.
  Вообще-то с возникшей проблемой мог справиться и Аслан, но Тесса боялась его проницательности, не готовая к привычной откровенности. Девушка, пожалуй, была бы шокирована, знай она истинную причину для странного поведения любимого варвара. После столь демонстративного, взбудоражившего нервы выступления Дерека у себя в кабинете, Аслан неосознанно обрадовался отсутствию наложника за ужином. Неясное чувство вины из-за своей одержимости Меченым перед парнем, которого целовал утром, не давало расслабиться, страшило возможными расспросами и необходимостью отвечать на ехидные подколки жены. Лаэр ощутил огромное облегчение из-за того, что не пришлось касаться этой темы, и поспешно ретировался из-за стола, едва удовлетворив потребности организма в подпитке пищей, вкуса которой он сегодня почти не чувствовал, несмотря на старания искусной поварихи.
  
  Твердо пообещав себе, что сразу же уйдет, если ее присутствие окажется пока что неуместным, Тесса осторожно приоткрыла дверь в комнату наложника и в нерешительности остановилась на пороге. Ренальд стоял спиной к ней, неуклюже обхватив живот руками и что-то напряженно высматривая в темноте за оконным стеклом. Впрочем, это оказалось ошибочным впечатлением. Вряд ли юноша мог что-то разглядеть в ночи при свете неярких масляных фонарей, установленных на террасе, опоясывающей весь третий уровень.
  Тихую поступь девичьих шагов скрадывал толстый ворс пушистого ковра. Рени очнулся от своего созерцания, лишь когда Тесса оказалась совсем рядом и дотронулась до его спины.
  Вздрогнув от неожиданности, Ренальд резко обернулся, машинально обнял прильнувшую к нему госпожу, и рассеянная улыбка осветила лицо парня:
  - Тесса... - произнес он, но тут же нахмурился, отстраняясь, и укоризненно прищурился. - Зачем ты пришла?! Ты же обещала! Хотела удостовериться, что я справлюсь с процедурой и не передумаю? Все в порядке...
  - Прости, - смутилась хозяйка, не в силах признаться в настоящей причине и не в состоянии отказаться от его тепла. - Я соскучилась, просто соскучилась... - прошептала Тесса, уткнувшись лбом в плечо наложника и еще крепче сжимая объятия на его талии.
  Ренальду стало стыдно за невольную грубость, но раздражение из-за всех этих не слишком приятных приготовлений, неясностей и страхов, вспыхнуло с новой силой. Ему отчаянно хотелось, чтобы все только предстоящее уже благополучно закончилось, выматывающее ожидание ночи наедине с варваром отняло слишком много сил. И теперь парень мечтал только о том, чтобы привычно улечься в свою кровать, прижаться спиной к любимой, ощущая волнующее тепло изгибов девичьей фигурки, и спокойно уснуть, пожелав хозяевам добрых снов.
  - Я сейчас уйду, - пообещала Тесса и, противореча своим словам, еще сильнее прижалась к парню, кутаясь в спасительную ауру ненаглядного Солнышка. Только вот сегодня он был полностью поглощен собственными проблемами, чтобы делиться необходимым ей теплом своей любви.
  - Ты слишком напряжен, - досадливо прошептала хозяйка Замка.
  - Ты тоже... что случилось, Тесс? Не переживай за меня, не надо, ладно? - ласково провел он ладонью по ее волосам, утешая, словно маленького ребенка.
  Девушка глубоко вздохнула. Хорошо, что Рени не догадывается о настоящей причине. Но его показная бравада не обманула. Похоже, что сейчас именно Ренальд нуждался в поддержке.
  - Солнышко, тебе не страшно?
  - Нет! - слишком быстро ответил юноша и для убедительности помотал головой, забыв, что уткнувшаяся в его плечо Тесса, не видит отрицательного жеста.
  - Хорошо, - не стала уличать его в маленькой лжи госпожа.
  Отстранившись и взяв наложника за руку, она потянула парня за собой к кровати.
  - Присядь, - потребовала хозяйка.
  - Тесс, я не хочу, - сморщился Ренальд, непроизвольно дотронувшись до живота, явно испытывая дискомфорт, но тут же отдернул руку, заметив, что от Тессы не ускользнул этот жест.
  - Я так хочу, - покачала головой девушка, выжидательно уставившись на смутившегося наложника мужа, выдавившего в оправдание:
  - Живот крутит... Только не знаю... там ничего не должно остаться, - буркнул он.
  - Может, от голода? - пришла на помощь его стыдливости Тесса. - Я предлагала тебе хоть что-нибудь перекусить. Верен тебя здорово погонял сейчас, да? Тренировка отнимает слишком много энергии...
  - Да не до еды мне! - вспыхнул Рени.
  - Приляг, - подтолкнула Тесса парня к широченному ложу. Склонилась, уперевшись ладонями в плечи присевшего на край юноши, увлекая его тяжестью своего тела и заставляя улечься на спину. Поцеловала в губы, но сразу отстранилась, едва Ренальд обрадовано ответил, обняв ее. - Подожди...
  Девушка провела ладошкой по гладкой щеке наложника, все еще недоумевающего, что же она задумала? Удержала второй рукой потянувшегося за ускользающей лаской парня, небрежно пробежавшись пальчиками по груди и остановившись на его напряженном животе. Рени непонимающе уставился на нее потемневшим взглядом, ожидая пояснений. Но их не последовало. Вместо слов, скупыми, деловито-скованными движениями Тесса погладила ладонью вокруг впадинки его пупка по часовой стрелке, сосредоточенно старясь не сорваться на ненужную сейчас ласку. Простой лекарский прием. Ему следовало просто немного расслабиться, но не возбуждаться, чтобы все, что он способен отдать, досталось Аслану. Им обоим это необходимо, а она потерпит и до следующей возможности заполучить Солнышко в свое безраздельное пользование.
  Пусть эта невозможность перебить свои эмоции тесным контактом с одним из любимых, будет наказанием ей за глупую выходку с балладой, за чуть было не сорвавшееся вслух признание Дереку, бессовестно вторгшемуся в их мир, где чужакам не осталось места.
  Только так ли это?
  Насколько Меченый 'чужой' Аслану, если за полгода тот не потерял к нему интерес? И только ли похоть и неудовлетворенное самцовское самолюбие держит варвара на коротком поводке у отказывающегося подчиняться ему старшего из приобретенных рабов?
  На эти вопросы у Тессы не было ответов, а предположения ее пугали и совершенно не устраивали. У них с мужем есть Солнышко! Доверчивое, ласковое, жутко закомплексованное, с открытой душой, похожее на чистый лист бумаги, на котором они могли бы рисовать чудесные узоры. С Дереком этот фокус не пройдет. Его уже потаскало по жизни, навсегда выгравировав понятный ему свод правил, понятий о чести, достоинстве и прочих ценностях, которыми парень не собирался пренебрегать, даже оказавшись заложником своего рабского положения...
  
  И все-таки привычное занятие (если так можно выразиться), покровительственная забота о любимом мальчишке, тактильный контакт, пусть и не совсем такой, на который она осмеливалась надеяться, идя в спальню наложника, через несколько минут возымели свои результаты. Мысли о Дереке отошли на задний план, и Тесса вздохнула с облегчением. Но блаженствующий под ее скупой лаской Рени вдруг напрягся, резко сел, отодвинув ее руку, и вымученно простонал:
  - Ох, Тесса...
  - Что случилось? - обеспокоено дотронулась хозяйка до плеча наложника.
  - Ничего. Не знаю... я сейчас, - метнулся он с кровати в сторону уборной.
  - Хм... - усмехнулась девушка, проводив понимающим его взглядом.
  Поднялась, собираясь покинуть спальню, но затем передумала. Она и не предполагала, что нежелание Рени ложиться под Аслана может иметь такие глубокие корни. Не хватало только нервного срыва. Возможно, Ренальд просто переоценил свои возможности к самопожертвованию, и пока рано подталкивать его к подобному шагу... Или напротив, лучше уж сейчас, покуда не перегорел и хотя бы озвучил вслух свое решение...
  Сердце Тессы заныло. Она глубоко сочувствовала своему Солнышку, но не знала, как и чем еще помочь, если Рени категорически отказался от ее посреднического участия...
  
  Вернувшись из уборной, нахохленный Ренальд молча опустился на кровать, устроившись подальше от своей госпожи, огорченной его демонстративным нежеланием идти на дальнейший контакт.
  - Как ты, родной мой? - осторожно спросила девушка.
  - Нормально.
  Он немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и, наконец, уселся, по-детски обхватив руками колени и опустив на них голову.
  Тесса поднялась, шагнув вперед, остановилась напротив, неизвестно чего ожидая - то ли жалобы, то ли короткого напутствия идти вон.
  Рени не выдержал психологического приема и все-таки произнес:
  - Почему так, Тесс? - огорченно вздохнул он, не поднимая головы. - Почему все так... через одно место?
  - Надеюсь, это риторический вопрос, радость моя, - улыбнулась девушка, ободряюще коротко обняв несчастного страдальца. Отстранившись, опустила руки ему на плечи, скользнула к шее, аккуратно разминая напряженные мышцы и удовлетворенно отмечая, что они все-таки поддаются ее воздействию.
  - Тесс, спасибо тебе, но ты лучше, наверное, иди, - заставил себя произнести эти слова Рени, хотя хотелось сказать совсем другое. Но смысла оттягивать неизбежное он не видел. Пора было идти и искать Аслана, иначе в ожидании, когда тот соизволит заявиться сам, он просто изведется, накручивая себя все больше и больше.
  - Все будет хорошо, Солнышко, - поцеловала Тесса наложника мужа в склоненную макушку. - Не переживай.
  - И ты не переживай, - виновато попросил Ренальд.
  - Не буду, - легкомысленно пообещала госпожа, постаравшись, чтобы в ее голосе не прозвучали фальшивые нотки. - До утра, радость моя...
  - За завтраком увидимся, ладно? - поспешил распрощаться Рени.
  - Договорились, - улыбнулась Тесса, шаловливо взъерошив его волосы и невольно усилив визуальное впечатление от ассоциации с растрепанным воробьем.
  
  Дождавшись, пока за девушкой закроется дверь, Ренальд осторожно сполз с кровати, прислушался к своему организму, надеясь, что тот не будет больше бунтовать в самый неподходящий момент, и поплелся разыскивать господина.
  
  Варвар нашелся в своем кабинете, задумчиво перебирающим бумаги, которыми был завален весь стол.
  - Добрый вечер... - остановился Рени в дверях и с неожиданной надеждой спросил. - Ты... занят? Я сумею чем-нибудь помочь?
  - Да нет, уже заканчиваю, проходи, - приглашающе кивнул Аслан, одним махом сгребая разложенные листы в стопку. - Ты объявил голодовку?
  - Н-нет, - смутился юноша, - просто ужинать не хотел. Можешь не спрашивать, почему?
  - Могу, - усмехнулся лаэр. - Так почему не спрашивать?
  - Ну, Аслан! - возмутился Рени. - Не спрашивай сейчас и все. Пожалуйста.
  - Ладно, Мелкий. Не буду. А как долго ты намерен голодать?
  - Только сегодня. И я не голодный вовсе.
  - Ну хорошо, уговорил, - улыбнулся варвар. - А Тесса что делает?
  - Тесса уже ушла спать.
  - Так рано? - удивился Аслан, проворно подровняв стопку документов и поднявшись из-за стола. - Я на сегодня закончил. Пошли скорей, может быть, она еще не легла. Пусть побудет с нами. Я соскучился, - заговорщицки подмигнул лаэр.
  - Она... сегодня ночует у себя, - покачал головой Ренальд.
  - Почему? Вы поссорились? Что произошло? Или она на меня обиделась? - нахмурился Аслан, припомнив недавний ужин, прошедший в непривычной напряженной атмосфере. - Ну-ка, пойдем! - велел хозяин, решительно направившись на выход с намерением немедленно прояснить ситуацию.
  - Подожди, Аслан! - схватил Ренальд варвара за руку. - Никто ни с кем не ссорился и ни на кого не обижался, - быстро произнес он. - Просто... так надо.
  - Кому?!
  - Мне.
  - Ничего не понимаю... - растерянно признал лаэр. - Котенок, можешь толком объяснить, что происходит в моем доме?
  - Нет. Толком не могу, - покаянно вздохнул Рени. - Не сейчас... Аслан... Нет, не так! - досадливо пробормотал юноша, отпуская руку старшего парня. - Не спрашивай ни о чем, все в порядке. Просто пойдем со мной... Пожалуйста, - окончательно стушевался наложник. - Ты сам все поймешь, потерпи чуть-чуть, ладно? Я и так... Пожалуйста...
  - Рени, Солнышко наше, ты меня пугаешь, - встревожился лаэр, внимательно посмотрев на взбудораженного парня.
  Ренальд выдержал пронзительный взгляд господина, только ладони почему-то вспотели. И Аслан, как нарочно, не придя ни к какому утешительному выводу по поводу сумбурного объяснения, взял его за руку, прекратив судорожные порывы бессознательно сжимать кулаки в надежде избавиться от неприятного проявления слабости духа.
  - Рен, у тебя руки ледяные, - неодобрительно покачал головой лаэр. - Ты не заболел?
  - Да нет же! - попытался наложник вырвать свою ладонь из огромной ручищи варвара, рассудив, что ему может быть противно прикасаться к влажной коже. Собственная невезучесть ужасно раздражала. Ну почему какие-то досадные неприятности происходят именно с ним?!
  Но Аслан не отпустил, лишь удобнее перехватил запястье юноши и, накрыв второй рукой, с обезоруживающей трогательной заботой принялся поочередно растирать ледяные пальцы.
  Ренальд чуть не застонал вслух. Руки, несмотря на усилия лаэра, отогревались неохотно, зато щеки моментально покрыл румянец, уши вспыхнули, в висках застучала кровь и, самое ужасное, появилось странное ощущение томления внизу живота. Пока еще ничего конкретного не предвещающее, но все равно неожиданное.
  Заготовленная речь моментально испарилась из памяти, словно и не было мучительно рождающихся строчек, которые он даже пробовал записывать днем в библиотеке, пытаясь представить их диалог. Но потом устыдился бесполезного занятия, решив, что по ходу разговора лучше будет импровизировать, и вот результат... откровенно говоря, неутешительный...
  Какая реакция на прикосновения варвара будет следующей, Рени затруднялся предсказать. Слишком уж неадекватно его организм реагировал на господина. Наверное, лучше всего поскорее закончить задуманное.
  Ренальд сглотнул, вывернул руку, перехватывая ладонь Аслана, и решительно потянул его за собой к двери.
  - Рен, - напрягся лаэр, отчего-то, вместо того, чтобы остановить парня, покорно последовав за ним, с неприкрытым интересом ожидая прояснения непонятных действий. - И куда мы так торопимся?
  - Туда! - махнул рукой Ренальд вдоль коридора.
  - Угу, очень информативно, - усмехнулся Аслан, но от дальнейших вопросов воздержался, интуитивно чувствуя, что не стоит настаивать, слишком уж странной казалась сложившаяся ситуация...
  
  
  44.
  
  
  Воодушевленный молчаливым согласием Аслана подчиняться без дальнейших объяснений, Ренальд целенаправленно довел заинтересованного варвара до своей спальни.
  Страшась передумать в самый последний момент, наложник распахнул дверь. Чуть не споткнувшись на пороге, втянул господина за собой и отпустил его руку, бросив спутника посреди комнаты. Судорожно взялся за рубаху, но, стащив ее до половины, внезапно стушевался, не желая оказываться полностью обнаженным. Рубашка, едва прикрывающая ягодицы, оставляла иллюзорное ощущение защищенности, и никакие доводы, что обнаженная спина - не самое главное в данный момент, не помогали.
  Нервничая все больше и выгадывая себе еще несколько мгновений отсрочки, юноша стянул свободные домашние штаны (под которыми, к удивлению варвара, не оказалось привычных подштанников). Подчеркнуто аккуратно сложил их, повесил на спинку кресла, чувствуя на себе задумчивый, неотступно следовавший за его передвижениями взгляд господина, и быстро улегся в кровать, оставив откинутое одеяло валяться в стороне. Запихнув руки под подушку, уткнулся в нее лицом и замер натянутой тетивой.
  Ренальду очень хотелось увидеть реакцию Аслана, но встречаться с лаэром взглядом оказалось непосильной задачей. Юноша мысленно молился лишь о том, чтобы хозяин сообразил сам к чему все эти приготовления и догадался не задавать лишних вопросов.
  Только Всевидящие его не услышали или не захотели потакать предстоящему действу.
  Хозяин Замка шумно вздохнул. Столь явное пренебрежение скромником спальной одеждой здорово шокировало варвара, почти смирившегося с тем, что Тессино Солнышко получил статус неприкосновенности. И забавная демонстрация стройных голых ног, не то чтобы не нравилась... Нравилась, да еще так ощутимо, моментально отозвавшись томлением в паху, что просто пугало. Подобное испытание на выдержку и силу воли было слишком опрометчивым со стороны наложника и сулило массу проблем обоим.
  Лаэр сглотнул и напряженно выдавил:
  - Мелкий, ты ничего не забыл... надеть?
  - Нет. Погаси светильник, пожалуйста, - глухо отозвался Ренальд, не отрывая лица от подушки.
  Наступившая тишина буквально зазвенела. Онемевшему Аслану показалось, что сейчас можно услышать, как заскрипели извилины его мозга, пытаясь проанализировать, связав в одно целое услышанное и увиденное, потому что это никак не укладывалось в голове. Не хватало нескольких штрихов, чтобы прийти хоть к какому-то выводу.
  Лаэр вышел из ступора и, шагнув к кровати, остановился над оцепеневшим наложником. При свете масляного светильника, выведенного на самый минимальный режим освещения, все еще сомневаясь в мелькнувшей догадке, он решил уточнить:
  - Рен, ты хочешь, чтобы я ушел?
  - Нет.
  - Великие Духи! - скрипнул зубами лаэр, усилием воли заставив себя отвести взгляд от пограничной зоны, там, где стройные длинные плотно сжатые ноги юного раба (правда, покрывшиеся гусиной кожей) прятались под подолом рубашки, безжалостно скрывавшей самое интересное.
  - Рен? - дотронулся он до плеча наложника, ощутив, как и без того напряженные мышцы Ренальда мгновенно закаменели, но тот предпочел проигнорировать вопросительную интонацию.
  Решив все-таки, что пора заканчивать с этим балаганом, грозящим необратимыми последствиями, варвар рывком перевернул слабо воскликнувшего от неожиданной грубости парня на спину, прижав коленом сразу обе его ноги, и жестко зафиксировал руками запястья запоздало дернувшего Рени. Наложник хоть и был слишком взбудоражен, ожидая вторжения, но не предполагал столь разительной перемены в поведении хозяина. Молниеносную атаку он пропустил и теперь испуганно таращился на варвара широко распахнутыми глазами, внезапно осознав, что последует за этой безудержностью. Сердце захлебнулось в бешеном ритме, Ренальд инстинктивно рванулся подняться, одернуть бесстыдно задравшуюся до пупка рубашку, но стальной захват господина был слишком крепок.
  - Мелкий, ты меня провоцируешь, что ли? - хрипло выдавил варвар, неосознанно стискивая запястья раба все сильнее. Слишком много вариантов зародилось в голове Аслана. - Боюсь, что не выдержу твой эксперимент...
  Юноша лихорадочно подыскивал приемлемый, не слишком унизительный вариант объяснения, но, как нарочно, ничего путного в голову не приходило. В двух словах точно не удастся объяснить свое поведение. Лаэр ждал, теряя терпение, а он удручающе упрямо молчал, кусая губы...
  - Не молчи! - приказал Аслан, но в строгом тоне мелькнуло что-то похожее на мольбу.
  - Да... - одними губами подтвердил Рени и зажмурился, не в силах вынести испытующий пронзительный взгляд лаэра. Ставшие почти черными радужки вокруг пульсирующих зрачков варвара, все еще пытающегося бороться с первобытными инстинктами крови со стороны степняков, затягивали в какой-то колдовской транс. Но Ренальду не могло прийти в голову, что его хозяин и сам сейчас тонул в водовороте противоречивых чувств и эмоций, отражавшихся в синих глазах своего Котенка. Где-то на краю сознания присутствовал запрет таура на принуждение, но он сейчас казался лишь досадной помехой, вытесняемый все больше разгорающимся желанием впиться в истерзанные покрасневшие губы, и плевать на принципы неприемлемости нежностей с мужчинами и на то, что вкус клубники давно выветрился...
  А Рени, как завороженный, вглядывался в лицо своего господина, и смятение в правильности своего решения накрывало все сильнее. Слишком широкий спектр чувств отражался сейчас на лице варвара - от растерянности до торжествующего удовлетворения хищника, настигшего законную добычу. Не в силах преодолеть возникший беспричинный страх, юноша просто зажмурился.
  Но Аслан не желал успокаиваться:
  - Открой глаза и повтори, пожалуйста, - сипло прошептал он, мучительно ожидая 'приговора'. - Это то, о чем я думаю?
  Не осмелившись ослушаться, Рени с трудом заставил себя приоткрыть глаза, которые наверняка сейчас выглядели узкими щелочками, потому что их нестерпимо резало стыдом и жаром от пылающих щек. Хотелось прямо взглянуть в лицо варвару, которому он все-таки отважился бросить вызов, но теперь уже подташнивало от подступающей паники. Горло перехватил спазм. Парень распахнул ресницы, коротко взглянул на господина и, встретившись с пытливым взглядом, в котором бурлящим коктейлем оказались намешаны надежда и алчность, тут же отвернулся, красноречиво остановившись взглядом на прикроватном столике. На котором одиноко стоял изящный серебряный кувшинчик с узким горлышком, украшенный замысловатой резьбой символов Степи. Рени не знал, что именно означает затейливая вязь повторяющихся линий и знаков, но Тесса разрешила ему взять этот кувшинчик для специального масла.
  Наложник надеялся, что Аслан все поймет сам, увидев ранее стоявший на полке в гостиной кувшинчик в спальне своего раба, потому что объясняться вслух не было никакого желания и моральных сил.
  И снова юноша просчитался. Терзаемый угрызениями совести варвар так же глубоко и болезненно переживал события полугодовой давности, коря себя за грубость и несдержанность. И теперь очень страшился сделать неверный вывод, тем самым усугубив отношения. Слишком уж хрупок был лед зарождающегося доверия именно в этом плане. Если бы не Тесса, постепенно приручающая их друг к другу, возможно, Ренальд до сих пор вздрагивал бы от внезапных прикосновений своего мучителя.
  - Котенок, ты играешь с огнем, - тихо предупредил Аслан.
  Мысли о непростых взаимоотношениях с Дереком, весь вечер одолевавшие лаэра после визита бойца, канули где-то в глубине сознания, погребенные под лавиной новых впечатлений, и на первый план вырвались совсем другие, неожиданные, пугающие, что это всего лишь очередное наваждение, и он жестоко ошибся.
  - Рени, посмотри мне в глаза и скажи, что ты не хочешь, чтобы я ушел. Но... ты же должен понимать, чем все может обернуться, Котенок?
  Отвечать на конкретно поставленный вопрос оказалось невозможно, несмотря на всю куда-то подевавшуюся решимость, но и отступать теперь уже поздно.
  Ренальд извернулся, зашипев от боли. Аслан ослабил хватку, и парень, воспользовавшись моментом, обхватил могучую шею господина, буквально повиснув на нем, лишая лаэра остатков благоразумия и окуная еще глубже в затуманивающую мозг страсть.
  - Рени, что ты творишь, бестолковый?! Не льсти мне, я вовсе не железный... Отпусти...
  Ренальд отрицательно помотал головой, еще плотнее притягивая к себе варвара, отважно сжигая последние мосты к отступлению. Только теперь снова отлепиться, перевернуться на живот и тем более принять подходящую нужную позу, оказалось невозможно.
  Вот так цепляться клещом к человеку, который занял главное после Тессы место в его жизни, пожалуйста, это было понятно, правильно и просто необходимо.
  Под тяжестью старшего парня, придавившего его к кровати, невольно прикрывшего собой обнаженное снизу тело, чувствуя упирающуюся в бедро эрекцию, обмирая от горячего дыхания возле своего уха, задыхаясь в медвежьих объятиях, было хорошо. Страшно до одури, но неожиданно приятно. Ренальд чувствовал, что это сейчас не только желание движет Асланом, иначе не стал бы тот церемониться и требовать подтверждения неожиданного покорного предложения, а мог бы воспользоваться ситуацией по своему усмотрению.
  Лаэр наконец-то опомнился. Запустил руки в волосы Рени, пропустив светлые пряди между пальцами, сжал в кулаки, оттянув назад, заставляя запрокинуть голову. И впился губами в искусанные губы наложника, без сопротивления ответившего ему. Жидкий огонь разгоравшегося желания смел последние доводы, закипающая в жилах кровь устремилась к формирующемуся центру удовольствия. Обоих сейчас лихорадило, и в какой пропорции оказались замешаны страх и предвкушение, непонятно.
  Аслан никогда не нуждался в сопутствующих ласках с мужчинами, эта чуждая степнякам составляющая отношений казалась неестественной между самцами. Но сейчас он чувствовал потребность захватить, покорить, заклеймить собственным клеймом: запахом, семенем, отпечатком зубов и рук, и... заласкать трепещущее под ним стройное тело наложника. Потому что с этим Чудом все было иначе, необычно...
  Потому что прирученное Тессой Солнышко был приучен их любимой девочкой к нежности, и нуждался в ней, в таком нестандартном подходе.
  Успокоить, расположить, заставить забыть о кошмаре первого раза и только тогда захватить то, что и так принадлежало ему по праву с той самой минуты, как состоялась сделка с продавцом живого товара. Только кому нужны подобные тонкости, когда настоящая истина в том, что он дождался этого момента, оглушенный нечаянной радостью, все еще боясь что-нибудь испортить неосторожным словом или жестом.
  Только руки уже собственнически жадно заскользили по телу раба, отвлекая от главного момента, притупляя бдительность, заставляя сосредоточенно прислушиваться к потребностям и желаниям юного организма, к новым вспыхивающим очагам, возникающим на месте прикосновений. Аслану казалось, что он сам превратился в огромный пылающий костер, и теперь опасался нечаянно опалить доверившегося ему 'кострового' неумелой лаской, невольной грубостью, не рассчитав силы. Слишком непривычно было ласкать вместо мягких округлостей шелковистой кожи жены упругие мышцы, 'спотыкаясь' пальцами о тазовые косточки на худых бедрах, обводить рельефные бугорки мускулов напряженных предплечий, задевать крохотные бусинки сосков на плоской груди наложника. Необычно, раздражающе. И вместе с тем, эти новые ощущения будоражили и заводили, словно подростка, впервые дорвавшегося до полноценных любовных утех. Постоянно приходилось держать под контролем желание грубо стиснуть, подмять, покорить по праву верхнего, по праву победителя, но варвар тут же одергивал себя, досадливо рыча от нереализованного желания.
  Рени оказался вне привычной градации - он не женщина, требующая деликатного подхода в любовной прелюдии, но грубость и власть силы ему демонстрировать необязательно. Юноша заочно принял условия, определив себе место нижнего. И победа над демонами разума, толкнувшая наложника на этот шаг, загнав свои страхи куда подальше, - сама по себе заслуживала награды. Это победа Ренальда над самим собой.
  Аслан не хотел оставаться на стороне этих демонов, столько времени не дававших парню определиться, готовый защищать своего Котенка даже от самого себя. И эта внутренняя борьба, сдвигающая и его ориентиры и принципы, давалась с огромным усилием, но сулила сладость награды победителям.
  Несмотря на то, что стратегически важное место оставалось доступным, стоило лишь вернуть Рени в исходное положение, рубашка юноши мешалась. Но Аслан побоялся заставить раба снять ее, интуитивно понимая, что Ренальд чувствует себя хоть немного комфортнее в одежде. Кроме того, несмотря на все его старания, руки наложника казались ледяными.
  Аслан разорвал объятия, отцепив Рени от своей шеи, и перехватил его ладонь, переплетая пальцы. Лишившись надежной опоры, юноша тут же запустил свободную руку в густую шевелюру варвара. Не позволяя ему прекратить шальной затянувшийся поцелуй, от которого голова шла кругом и, казалось, что даже кровать шатается, словно утлая лодка на быстрых волнах буйной реки. Утром все случилось как-то скомкано и больше напугало, чем впечатлило. Зато сейчас все было по-другому, именно так, как надо. Напористые и вместе с тем нежные губы лаэра разительно отличались от мягкой атласной гладкости губ любимой. Но парализующая сила оказалась упоительной, слабые попытки перехватить инициативу моментально пресекались в зародыше, не оставляя даже шанса на бунт и сомнения, кто ведет эту партию.
  Чуть приподнявшись на локте, Аслан вклинился согнутой в колене ногой между ног Рени, раздвигая их шире. Недовольно почувствовав, как наложник снова резко напрягся, невольно сопротивляясь, переместил руку с впадинки под коленом парня на внутреннюю сторону его бедра и двинулся вверх. Но вдруг разочарованно прорычал и отшатнулся, наткнувшись ладонью на вялую плоть. Самое ужасное сейчас заключалось в том, что собственные яйца буквально звенели от возбуждения и необходимости получить немедленную разрядку. Гладкая на ощупь, без единого волоска кожа наложника в паху неожиданно приятно подстегивала воображение, лаская ладонь. Но то, что тот не испытывает такого же желания немедленной близости, оказалось неприятной неожиданностью, будто окатили ведром ледяной воды. Так не должно было быть!
  Обойдя вниманием не желавшее оживать и участвовать в процессе достоинство наложника, Аслан легонько сжал яички Рени, получив от парня слабый всхлип не то протеста, не то подтверждения, что он выбрал верную тактику. Но стоило его пальцам на мошонке сместиться от ямочки у основания ствола в сторону сфинктера, как тот мертвой хваткой вцепился в плечи, резко зажимаясь.
  - Ты меня обманываешь, Котенок, - уличил парня во лжи варвар. - Зачем тогда все это затеял, Рен? - укоризненно покачал головой Аслан и решительно отстранился, усевшись.
  - Я не обманываю... - пролепетал юноша, невольно скосив глаза на огромную выпуклость, гордо оттопырившую штаны лаэра, и судорожно принялся одергивать рубаху.
  Но это мало спасало. Нога Рени оказалась у Аслана на бедре, и теперь тот, машинально опустив ладонь на колено раба, легонько поглаживал его, одновременно удерживая в таком положении. Сдвинуть ноги вместе не получалось, но продолжать валяться вот так, словно дешевая шлюха, предлагающая 'товар лицом', было невыносимо стыдно, особенно если учитывать, что Аслан был все еще полностью одет. Только варвар, кажется, не замечал его смятения, пытливо вглядываясь в лицо, продолжая рукой машинально гладить коленку, непонятно кого успокаивая, то ли его, то ли самого себя.
  - Зачем, Рен? - повторил лаэр мучивший его вопрос.
  - Я же обещал тебе... - беспомощно пролепетал Ренальд.
  - Что? Когда? - не понял варвар.
  - Когда ты позволил мне пойти к Халару...
  - Постой-ка, - опешил Аслан, стиснувший колено раба от пронзившего его понимания нелепого, непоследовательного поведения мальчишки, не контролируя силу так, что наверняка теперь останутся синяки на светлой коже наложника. - Ты решил, что я потребую вот такой оплаты?! Ты совсем сдурел, Мелкий?!
  У Рени от боли в онемевшей от колена и ниже конечности слезы навернулись на глаза, но он лишь часто заморгал, пережидая приступ. Просить о том, чтобы взбешенный варвар ослабил хватку, не хватило духа. Смутно осознание, что он только что нанес смертельную обиду своему господину, лишило дара речи. Юноша пока еще не понял, в чем именно он оказался неправ, но язык прилип к небу, и он не смог выдавить 'да' даже вслух, только кивнул.
  Аслан для него давно перестал быть просто хозяином, и пусть любовником варвар проявил себя не в лучшей форме, напугав и надолго отбив охоту к возможной близости с мужчиной, которую подразумевал его статус раба-наложника, но Ренальда тянуло к нему. К источнику мужской силы, несгибаемой воли, кладезю знаний в различных областях, особенно о воинской чести и доблести. Аслан заменил ему и отца, и наставника, и старшего брата. Было чему поучиться и в умении контактировать с людьми, и в опыте обращения с оружием, и в понимании потребностей своего взрослеющего тела.
  Мудрость, справедливость, забота, опека, готовность поддержать, направить, объяснить непонятное, утешить, научить... Кому он был нужен все эти годы, пока не попал сюда, в Замок? Кто позволил бы смазливому, ни к чему неприспособленному мальчишке, годному лишь к использованию в спальне или в переписывании личной библиотеки, право выбора пути, по крайней мере, к накоплению пригодящихся когда-нибудь в жизни знаний и умений? Слишком многим он обязан своему господину, с которым вынужден разделить ложе. Обучение в Академии, формирование бойцовских навыков, настоящее счастье считаться членом любящей семьи и целого Рода варваров (впрочем, это уже приятный бонус, без которого Рени мог обойтись), возможность быть рядом с любимой, самой лучшей девушкой на свете и уверенность в том, что Аслан - его надежный щит от возможных бед, поджидающих его, неприспособленного к жизни вне стен обители...
  Мог ли он надеяться на большее? Да никогда!
  Орис, Верен и даже Дерек - те люди, которых он мог бы назвать своими наставниками и друзьями без всяких условностей. Ну и, пожалуй, еще Руслана. Ровесник-степняк за несколько дней сумел стать настоящим товарищем, в отличие от Мартина Караскета, с которым с самого первого дня его появления в крепости шла непримиримая вражда.
  Но Аслан оказался гораздо большим, чем просто друг, приблизив к себе, впустив в свой взрослый мир. Зачем обманывать себя, что вечерние беседы, попытка доказать, что он достоин внимания лаэра, его прикосновения во время шутливых потасовок и нечаянное понимание, что возня больше похожа на скупую ласку, не волновали. Ненавязчивое теплое участие варвара не оставляло равнодушным. Пусть неправильно, но не только душой тянулся Рени к своему господину, просто его тело реагировало слабо, все еще помня об унижении и боли, но юноша готов был снова испытать ее, если по-другому нет шанса стать еще ближе и роднее своему варвару. Отчаянный выбор не предполагал компромиссов. Бессознательный страх перед тем, что Аслан по-прежнему увлечен Меченым, настоящим брутальным самцом, с какими варвар привык иметь дело, бесспорно более достойным внимания, чем сопливый мальчишка, удручал. Тревожила и пугала возможность наскучить лаэру. Сколько тот еще будет нянчиться с ним? Или вдруг Дерек передумает держать оборону и сдастся, поддавшись обаянию и магнетическому воздействию их общего господина.
  Ренальд подсознательно уже определился, не представляя себя в отдельности от Тессы и ее мужа, своего мужчины, раз уж Судьба уготовила ему такой коварный сюрприз. Такому мужчине, как Аслан, наверное, не стыдно принадлежать не только душой, но и телом...
  Когда он успел привязаться настолько, что перестал отделять свою сущность от людей, ставших близкими всего за полгода? Сколько мелочей, крохотных ниточек, связывающих его с Асланом, было протянуто за это время?
  Правда, несмотря на дикое непреодолимое желание находиться рядом со своим кумиром, нежась в тепле его внимания, получая требуемое, обниматься и целоваться (что тоже, как ни странно, оказалось приятно и будоражило нервы), не хотелось только самого постыдного и болезненного, того, что противно самой природе. Ренальд никак не мог смириться со спокойным восприятием степняков этого акта, как само собой разумеющегося действа, естественного для варваров, но на территории Энейлиса считающимся лишь привилегией похотливых богатых господ и извращенцев. Пусть в Степи и существуют свои ритуалы, условности и градация отношений между верхними и нижними, но ему чужды были эти традиции, и он отрицал сношение с мужчиной всем своим существом... Но без этого ему ни за что не переключить внимание Аслана с Меченого на себя.
  Замкнутый круг...
   А еше Ренальда пугала перспектива, что переспав с ним, лаэр тут же охладеет, повторив не принесший им обоим удовольствия эксперимент, и на этом поставит крест, вычеркнув из своей жизни. И более того, если хозяину будет неприятно само воспоминание об их скомканной близости, сошлет куда-нибудь с глаз долой или не разрешит общаться с Тессой...
  Все это жутко нервировало и заставляло юношу задавать себе неудобные вопросы, а только ли отлучение от Тессы пугало его? Или страх потерять Аслана тоже присутствовал?
  Ренальд ничего не мог поделать с собственническими замашками, пытаясь убедить себя, что это не врожденный эгоизм, а лишь защитная реакция от внешнего мира, оказавшегося слишком жестоким и несправедливым к нему. Обретя надежный якорь в любящей семье, он ни за что не хотел делиться своими любимыми ни с кем. (По правде говоря, на месте Аслана, он не стал бы делиться и любимой женщиной, потакая ее прихоти забавляться с наложником, который по статусу приравнивался лишь к спальной игрушке).
  Ренальд долго сомневался в искренности любви своей госпожи, но имел возможность убедиться, что их привязанность взаимна, и теперь безумно дорожил этим. Но ведь и Аслан догадывался, что его наложник значит для жены гораздо больше, чем просто раб для сексуальных утех... И все-таки он позволял быть им вместе...
  К юности варвара, которая прошла в Степи, Рени не имел претензий, хотя ему не нравились некоторые моменты между Асланом и Айдаром. Слишком уж сильны и заметны окружающим были намеки на личное, связывающее этих двоих. Кроме того, Ренальд с пониманием относился к тому, что Аслан уделял внимание не только им с Тессой, но и своим подчиненным, целой сотне бойцов и прочей челяди, населявшей Замок-крепость, он просто вынужден был принимать этот факт, как должное. Не мог юный наложник примириться лишь с тем, что среди элитной сотни парней был тот, кто продолжал отвлекать Аслана, уязвлял его гордость, заставляя совершенно по-детски ревновать, хотя и не было видимой причины. Но все вместе - этот сумасшедший коктейль бушующих чувств и эмоций породило странную зависимость, очень похожую на любовь. Пусть не такую, какую он испытывал к Тессе, до самоотречения, наполняющую его благородством, страстью, нежностью, желанием оберегать свою женщину, становиться лучше, достойнее, заставляющую самосовершенствоваться...
  Любовь к Аслану (если это была все-таки она самая) оказалась замешана на уважении авторитета лаэра, благодарности за непосредственное участие в каждой области, где существовали пробелы знаний и умений: от интимных, сугубо личных проблем, до глобальных вопросов, решаемых собственным примером, или мудрой, основанной на жизненном опыте, подсказкой. Но по-другому назвать эту возникшую привязанность было бы, наверное, неправильно...
  
  Лаэр задал простой вопрос. А Рени успел нырнуть в глубины своего сознания и попытаться решить, что же он все-таки сейчас чувствует к парню, с которым собрался разделить постель в качестве любовника...
  Только увидев, как болезненно дернулся Аслан, потемнев лицом, Ренальд по-настоящему перепугался, поняв, что он сделал что-то неверное. И не полчаса назад, оторвав лаэра от его дел в кабинете, а именно теперь, своим правдивым, но необдуманным ответом, сам еще не осознавая, откуда пришла эта уверенность, что с таким трудом преодолеваемая полоса отчуждения снова стала практически непреодолимой, раскидав их по разные стороны.
  - За что же ты меня так презираешь, Котенок? - тихо прошептал Аслан, отпустив онемевшее колено юноши. - Впрочем, зачем я спрашиваю очевидное? - горько усмехнулся он и, аккуратно переместив ногу раба со своего бедра, резко поднялся.
  - Аслан...
  - Мелкий, я вовсе не ждал от тебя подобной жертвы, - произнес варвар, досадуя про себя за желание оправдаться. - Я имел в виду совсем другое...
  'За что, впрочем, сможешь меня возненавидеть. Но, к сожалению, от меня уже ничего не зависит. Долг перед Родом - священен...', - мысленно добавил он.
  Ренальд почувствовал себя ничтожеством, умудрившимся испоганить настроение и лаэру, и самому себе, унизив гадким предположением о шантаже. Как он посмел, бестолковый?! Аслану ведь не требовалась игра. Он мог бы приказать и отыметь его, где угодно и как угодно - хоть при всех обитателях Замка-крепости... Раб не имел права на собственное мнение и пожелания. Но лаэр обещал не принуждать и держал свое обещание. А теперь, получается, он сам спровоцировал своего господина, да еще вывернул все так некрасиво и подло, выставив лаэра в самом неприглядном свете.
  Рени чувствовал себя немногим лучше, чем в тот злополучный день, когда заявился к Аслану, имея из одежды на теле лишь ножной браслет с колокольчиком, опоясывающий щиколотку. Только тогда муж Тессы все же разозлился, и страх наказания немного примирил с чудовищным чувством вины и стыда за идиотское поведение. Но теперь, успев за прошедшее время привязаться к варвару еще больше, да не столько разозлив, сколько обидев, Ренальд не знал, как исправить ситуацию.
  - Аслан, что ты имеешь в виду? - выдавил юноша.
  Лаэр поправил штаны, чувствуя болезненный дискомфорт не только в паху из-за безжалостно впившейся в восставшую плоть грубой ткани, но и словно оплеванный в душе, обернулся и горько усмехнулся:
  - Пока ничего, Мелкий. Спи спокойно.
  Острое сожаление о неправильности ситуации, о нужных невысказанных словах, о несдержанном обещании, когда ничего уже нельзя исправить, оглушало, ослепляло и лишало дара красноречия, жгучий стыд душил.
  - Не уходи! - соскочил Ренальд с кровати следом за лаэром, но опомнился, что он в одной рубахе, и кинулся к креслу.
  Аслан не захотел ждать.
  - Сладких снов, - бесстрастно кинул он через плечо и быстро вышел, хлопнув дверью.
  Прыгая поочередно то на одной, то на другой ноге, пытаясь не грохнуться второпях, ругаясь нехорошими словами, услышанными им на плацу у казармы, Рени кое-как натянул штаны, но вдруг остановился и обессилено рухнул в кресло, уронив голову на руки. Аслана надо остановить, вернуть, но зачем? Готов ли он к тому, что собирался сделать? Куда варвар отправился сейчас, где его искать?
  Насколько Рени успел изучить своего господина, вряд ли тот пошел к Тессе - не захочет он ей ничего объяснять. Скорее всего, снова позовет Меченого пить с ним, снимая стресс и заливая свои негативные ощущения от неприятного инцидента крепким вином.
  Мысль о сопернике обожгла и подхлестнула. Ренальд подскочил в кресле, натянул легкие короткие сапоги и метнулся вон из комнаты.
  Дверь спальни наложника хлопнула с такой силой, что заставила читавшую у себя в комнате Тессу выглянуть в коридор.
  - Рени? - прищурилась девушка, не доверяя неяркому освещению коридора в ночной час.
  - Тесс, ты не видела, куда пошел Аслан? - быстро спросил Ренальд.
  - Нет... что произошло? - встревожилась хозяйка Замка.
  - Тесс, потом... Я, кажется, очень обидел его.
  - Ох, Всевидящие! Рени! Чем?! Что ты сделал?
  - Сказал совсем не то, что должен был сказать. Я оскорбил его, Тесс. Не нарочно! Бездумно! На самом деле все не так! Я же чувствую! Просто... Тесс, ты мне веришь? - отчаянно выпалил беспомощно растерявшийся юноша, хватая подошедшую к нему вплотную госпожу за руки. Ему сейчас было очень важно заручиться хоть чьей-нибудь поддержкой, чтобы увериться в собственных словах.
  - Верю, Солнышко, - поспешно кивнула Тесса. - Но стоит ли тебе сейчас разыскивать Аслана? Может быть, дашь ему отдышаться и все объяснишь позже? Или, давай, я разыщу?
  - Нет, Тесса, это наша с ним проблема. Я должен сам все исправить.
  - Ну почему же вы вечно создаете друг другу какие-то проблемы? - удрученно покачала она головой. - Что такого мог ты сказать или сделать, чтобы Аслан ушел?
  - Долго объяснять... - отмахнулся Ренальд.
  - Такими темпами, скоро мой муж переймет кучу твоих комплексов. Рени, я тебе этого не прощу, так и знай! - не слишком удачно подколола Тесса.
  Но парню достаточно было и этого замечания для того, чтобы устыдиться и увериться в своей ущербности еще больше. Наложник побледнел, и девушка поспешила ободряюще сжать его руку.
  - Не бери в голову, Рени, я пошутила. Ты меня пугаешь, родной, - покачала головой хозяйка Замка. - Пойдем, вместе поищем?
  - Тесс, прошу тебя, не трави душу! - взмолился парень, быстро ткнувшись губами в висок любимой. - Прости, что и тебя расстроил. Иди спать, мы сами разберемся, я обещаю!
  - Удачи! - Тесса с трудом заставила себя отцепиться. - Посмотри на северной башне. В дурном расположении духа он обычно поднимается туда.
  - Хорошо! - рванул Рени в указанном направлении.
  Тесса расстроено покачала головой и прошептала:
  - Удачи вам обоим...
  Сон как рукой сняло. Сердце заныло в тревожном ожидании за двоих своих самых близких людей. Но чем она могла в данной ситуации помочь своим любимым мальчикам, даже не зная всех тонкостей возникшего конфликта? Это их территория, они должны сами разобраться. Сейчас, пока не стало слишком поздно, пока еще можно что-то исправить, иначе как они будут жить дальше, и смогут ли быть счастливы втроем?
  
  ***
  
  Рени преодолел ступеньки на адреналине, взлетев наверх, словно сдавал безжалостному во время дрессуры Верену очередной норматив.
  Аслан действительно нашелся на башне. Длинные черные волосы лаэра трепал ветер, но варвар, очевидно, не замечал холода. Да и вряд ли он успел замерзнуть за это время. Стоя у самого края зубчатого ограждения, напротив бойницы, упираясь раскинутыми руками в стены, он казался похожим на гордую птицу, готовую взлететь.
  Мимолетное сравнение хозяина с его соколом подхлестнуло воображение Рени. Потребность удержать ускользающее видение в материальном мире, не дав раствориться в черноте ночи, не подрезать призрачные крылья свободолюбивому существу, но окольцевать, если потребуется, чтобы их варвар всегда возвращался домой, оказалось непреодолимо.
  
  Хриплое дыхание никак не хотело возвращаться в норму, и нехватка кислорода обжигала легкие. Ренальд почему-то верил, что от того, как быстро он настигнет хозяина, зависит слишком многое для их дальнейшего сосуществования. Рубашка на спине наложника пропиталась выступившим потом. Слова в очередной раз за бесконечно длящийся вечер снова куда-то затерялись. Он просто шагнул вперед, стремительно преодолев разделяющее их расстояние, и прижался к спине старшего парня, сцепив руки в замок у него на животе, чтобы тот не вздумал отодвинуться.
  Холодный ветер пробрал до костей, превратив мокрую рубаху в ледяной панцирь. Но Рени было плевать на незначительные неудобства. Его трясло не от холода. И самым главным желанием было, чтобы лаэр не отмахнулся пренебрежительно от досадливой помехи его медитации, а хотя бы просто позволил остаться рядом, принимая молчаливые извинения.
  Наверное, он оказался слишком погружен в собственные невеселые раздумья, потому что среагировал не на шорох за спиной, а только на само прикосновение, когда наложник намертво прилип к нему, и, обхватив руками за талию, молча уткнулся лбом в шею и замер. Все еще тяжело, прерывисто дыша после стремительного подъема по крутым ступеням, так и не найдя слов в оправдание, зачем он тут оказался.
  Аслан пребывал в таком же раздрае - и его эмоции зашкаливали. Задетая честь вопила, что немедленно следует поквитаться с обидчиком, указав рабу его место, чтобы неповадно было впредь даже помыслить о такой низости, но совесть упрямо спорила с ней - заслужил. Как бы ни оправдывал себя, что он сделал слишком многое для этого мальчишки, чтобы сгладить свою вину, и имеет право растравливать обиду за настигшее наказание гадкого поступка полугодовой давности, действительно, заслужил к себе такое отношение...
  То, что Ренальд бросился за ним, ища примирения, и обрадовало, заставив заткнуться обе противоборствующие сущности, и насторожило - чего сейчас ожидать от этого непредсказуемого Солнышка? Как еще он намерен поиздеваться?
  Думать о подвохе не хотелось. Только вот слов, чтобы выразить радость, тоже катастрофически не доставало. И оба страшились спугнуть момент истины, может быть, сейчас и не нужны слова, когда за них говорит стук сердец и две души осторожно сплетаются в волшебном танце под ночным небом. Что может быть правдивее и честнее?
  Аслан накрыл обеими ладонями руки Ренальда, крепко прижав их. Если бы сейчас наложник попытался отцепиться, отойти - у него бы ничего не вышло. Но ободренный молчаливым согласием выслушать, не прогоняя, Рени не сделал такой попытки, наоборот, прижался еще сильнее и судорожно вздохнул с огромным облегчением.
  Никому он не отдаст своего варвара! И пусть только кто-нибудь попробует забрать у него его мужчину, которому он готов подчиняться. Теперь уже готов. Чтобы намертво привязать к себе, чтобы лаэр позабыл всех своих степных друзей-любовников и присутствующего в крепости Меченого. Аслан принадлежит только ему и Тессе!
  Пусть так и будет дальше!
  Рени колотило, как в лихорадке. Руки покрылись гусиной кожей. Легкая домашняя одежда, предназначенная для соблазнения господина, а вовсе не для уличных прогулок, не спасала от злого ветра. Аслан наконец-то опомнился, с трудом умудрившись расцепить скрюченные пальцы мальчишки-раба, который поддался, лишь сообразив, что его не отталкивают, а наоборот, хотят обнять, перетянув к груди.
  Ренальд 'нырнул' подмышкой Аслана и очутился в кольце сильных рук варвара, крепко стиснувшего его, выдавливая воздух из легких, которые только-только после подъема на башню перестали работать, словно кузнечные меха. Но сейчас это казалось мелочью, он чувствовал себя почти счастливым.
  - Глупый мой птенчик, иди под крылышко, - попытался Аслан закрыть ладонями как можно больше поверхности спины парня. - Ты зачем раздетый выскочил? Пойдем вниз. Продрог уже!
  Рени согласно покивал. Но с места не сдвинулся, наслаждаясь своим маленьким триумфом. Он всем сердцем желал, чтобы Аслан его понял и простил, но не ожидал, что это окажется так просто. Кусая губы, расплывающиеся в счастливой улыбке, нарочно грубо буркнул:
  - А ты зачем?
  - На звезды полюбоваться, - соврал лаэр, улыбнувшись и взъерошив светлые пряди на макушке Мелкого.
  Старший парень не пожелал признаваться, что готов вот так простоять хоть целую вечность, внезапно ощутив, что подсознательно он очень хотел, чтобы Ренальд нашел его.
  - Ага, так я тебе и поверил! - фыркнул нахаленок, взглянув в небо, затянутое хмарью низких облаков, сквозь которые не видно было даже самой яркой звезды.
  Юноша обвиняюще уставился на Аслана, но, поймав шальной взгляд, облизал вдруг пересохшие губы, не страшась, что обветренные будет немилосердно щипать. И потянулся сам, не разрывая взгляда...
  И удовлетворенно зарычал, словно молодой хищник, впиваясь в удивленно приоткрывшийся рот варвара, правда, тут же опомнившегося и заявившего свое превосходство, напоминая о власти, жалуя прощение и даруя ощущение целостности, правильности принятого решения.
  Руки парней беспорядочно шарили по плечам, спине, шее партнера, комкая одежду, стискивая, сжимая, не столько даря ласку, сколько утверждая право обладания. До боли, до возможных синяков, но им обоим именно это было сейчас необходимо - бессознательно захватить, заклеймить, привязать к себе, не дать впустую уйти этим мгновениям, которые соединяли их без всяких клятв, ритуалов и торжественных обещаний...
  На краю башни, открытой всем окрестным ветрам, подпирающей зубчатыми выступами мрачное ночное небо, завораживающий танец-борьба оказался зачаровывающим зрелищем.
  Но увлеченные друг другом парни, распространяя вокруг флюиды страсти и вожделения, даже не догадывались, что у них есть крайне заинтересованный зритель, удостоившийся удовольствия наблюдать за этим таинством, который делил радость от своей исполнившейся мечты со светлой завистью к тому, что не может присоединиться к ним сейчас, сегодня...
  Слишком эмоционально для безучастного созерцания, слишком сильно...
  Тесса неслышно отступила в темный проем выхода с площадки башни на лестницу, поправила шаль, плотнее закутываясь в нее, чтобы не наступить впотьмах на длинные концы накидки, не зацепиться за неровною кладку старых стен в узком проеме винтовой лестницы, и легко сбежала вниз по крутым ступеням. Теперь можно было отправляться спать со спокойной душой. Даже если ее мальчики сегодня не доберутся до спальни - это лишь вопрос времени.
  Интуиция хозяйку Замка не подвела. Она не желала быть застигнутой и очень вовремя догадалась удалиться восвояси...
  
  Аслан очнулся от накрывшего их безумия первым. Более зрелый организм справился со взбесившимися гормонами и смог отреагировать на здравый посыл мозга уйти в тепло, чтобы продолжить начатое уже в спальне.
  - Пойдем, - потянул лаэр дезориентированного, еле держащегося на ногах от бурлящего адреналина юношу. Он и сам с трудом ориентировался, готовый немедленно перейти к непосредственному акту. Но для Рени подобная спешка без подготовки неприемлема. Пока что или вообще никогда не будет так просто, как с любым из степняков, - неважно! Главное это будет, и по доброй воле, потому что Рени испытывает такое же притяжение, вопреки всем прогнозам, опасениям и пожеланиям родичей-степняков, имеющих на усыновленного тауром Даутом парня определенные виды.
  Аслан не мог устоять перед таким соблазном. Даже у сильных духом и волей мужчин иногда случаются слабости, которым они готовы потакать или с которыми невозможно бороться.
  А Ренальд оказался непревзойденным провокатором в этом плане, подстегивая своего хозяина к потере самообладания. Непосредственность и порочная красота, чистота, невинность и необузданная проснувшаяся страсть, которую мальчишка раньше проявлял только наедине с Тессой, - это оказалось слишком одурманивающей смесью, которую хотелось немедленно отведать, а дальше будь что будет: или суждено напиться допьяна, или отравиться, но отказаться от предлагаемого искушения просто невозможно...
  
  
  45.
  
  
  Аслан жестко перехватил ладонь Ренальда и потянул парня за собой. Но наложник и не думал сопротивляться. Он сейчас чувствовал жизненную необходимость оставаться рядом с варваром, а уж в спальне или здесь, на холоде, - без разницы. Его руки оставались холодными, но он этого даже не замечал. Юноше казалось, что по коже гуляет жаркий ветер. Рени не мог сопротивляться напору, с которым Аслан подхватил предложенное 'угощение'.
  Как они не поломали ноги и не свернули себе шеи, торопливо спотыкаясь на ступеньках, умудряясь останавливаться и снова, с пылкой страстью приникать друг к другу, словно не могли дотерпеть до спасительной кровати, одним Всевидящим известно.
  Видимо боги или Великие Духи Степи оберегали спятивших любовников и дали им, благополучно избежав увечий, все-таки оказаться в спальне.
  Рени, растеряв смущение где-то по дороге сюда, нахально забрался под рубаху лаэра, жадно шаря ладонями по сильной спине своего мужчины. Какие там томные вздохи - нетерпеливое рычание юного хищника, почувствовавшего вкус крови, вот на что это сумасшествие было похоже. Он уже практически не контролировал себя, не в состоянии даже держать глаза открытыми, чтобы отслеживать реакцию Аслана на свои бесстыжие действия.
  Он выиграл... или проиграл - какая разница! Здесь и сейчас они только вдвоем, а все прошлое и будущее осталось за стенами его комнаты.
  Аслан коротко рассмеялся, помогая выпутаться Ренальду из его одежды. И, если бы не поторопился скинуть свою, из-за 'помощи' мальчишки Тессе пришлось бы штопать прорехи. Честно говоря, в данную минуту обезумевшие от накрывшего их вожделения, поглощенные друг другом парни меньше всего думали о своей любимой девочке, которой предстояло коротать ночь в одиночестве.
  Едва варвар успел стянуть штаны и выпрямиться, Рени уцепился за его шею, почти повиснув на нем. Опрокинул на кровать, крякнув от придавившей его неожиданной тяжести. Но не отпустил, лишь не сопротивлялся тому, что Аслан поспешил сползти в сторону и развернуть его боком к себе.
  Жадные ласки лаэра затмевали сознание. Рени чувствовал себя безнадежно больным. Его лихорадило, как при высокой температуре, словно в какой-то страшной агонии. Внизу живота все горело огнем и пульсировало, и только время от времени крохотными вспышками леденил мгновенно проходящий страх: когда же последует приказ перевернуться?
  Наложник чутко реагировал на каждое прикосновение, будто его нервные окончания не скрывала разгоряченная кожа.
  Он чувствовал нарастающее желание, которому не было сил противиться, и сам с не меньшим пылом отвечал любовнику, надеясь, что в этот раз действительно все будет совсем по-другому.
  Но Аслан внезапно замер, больно стиснув плечи Рени, пережидая скрутивший внутренности спазм. Кончить вот так, не успев заласкать своего Котенка до потери сознания, и не насладившись самому, было бы слишком нелепо.
  - Аслан? - прошипел Ренальд, которому требовалось немедленное продолжение, чтобы не успеть задуматься над тем, что он вытворяет.
  - Подожди, Котенок, - сдавленно прошипел варвар. - Потерпи, мой хороший. Я сейчас...
  - Ты куда?! - возмутился Рени, не дав старшему парню отстраниться.
  - Рени, Солнышко, отпусти... Не могу больше. Иначе не сдержусь и просто порву тебя.
  Озадаченный юноша машинально ослабил хватку. Аслан с видимым трудом поднялся, но едва сделал шаг в сторону уборной, до Ренальда дошло, зачем лаэр хочет ненадолго уединиться.
  - Постой, - рывком поднялся наложник, хватая варвара за талию и плавно опускаясь на колени перед ним.
  - Рен?! Не надо! - попытался увернуться Аслан.
  Искушение оказалось чересчур велико, но он не привык к такому. Быстротечные, замешанные на адреналине и избытке тестостерона соития с родичами-варварами в Степи не слишком отличались изобилием и разнообразием поз. Подобным образом его баловала только жена. А их легко смущающееся Солнышко он даже не додумался бы попросить о таком подарке. Как только Мелкому пришло в голову, что явный симптом того, что он почти не в состоянии контролировать скорое извержение, можно снять, прибегнув к оральной помощи. Не иначе Тесса научила...
  Невольно представив своих Котяток наедине, Аслан досадливо сморщился, потому что возникшая перед мысленным взором картинка его настолько 'вдохновила', что конфуз чуть было не произошел немедленно, чего он всеми имеющимися способами пытался избежать.
  Рени сейчас был слишком соблазнителен в своей наготе, на коленях. Шальной умоляющий и предвкушающий взгляд снизу вверх, раскрасневшиеся скулы, ярко-алые губы, чуть заметно дрожащие ладони, обжигающие кожу на обнаженных бедрах:
  - Я хочу попробовать, пожалуйста...
  - Дурачок, тебе не обязательно... - неуверенно попытался возразить лаэр.
  - Я хочу, - упрямо повторил несносный мальчишка и, не дожидаясь разрешения, прижался лицом к животу Аслана, прижав пульсирующий каменный ствол гладкой щекой. Зажмурив глаза, осторожно потерся об него, словно выпрашивающая ласку кошка, прислушиваясь к своим ощущениям, привыкая. Глубоко вздохнув, отстранился и тут же склонился снова, вобрав головку в рот. Аслан наконец-то опомнился, что ему пора выдохнуть, но ощущения от не слишком умелой, по сравнению с лаской жены, показались до того пронзительными и мучительно сладкими, что он подавился этим вздохом и закашлялся. Рени испуганно выпустил головку изо рта:
  - Я сделал что-то не так? - расстроено прошептал он, все еще цепляясь руками за бедра хозяина.
  - Прости, Мелкий, это я... от неожиданности, - смутился варвар.
  - Я могу продолжить?
  - Ты точно этого хочешь, Котенок?
  - Да!
  - Разве я могу тебе отказать... - пробормотал Аслан, раздвинув ноги чуть шире, чтобы не потерять равновесие. Он чувствовал странную слабость в коленях и подозрительный шум в голове, словно выдул в одиночку кувшин вина на голодный желудок. Было непривычно хорошо, но все-таки он любил контролировать ситуацию. Не хватало только еще в самый неподходящий момент рухнуть, придавив своего глупого птенчика, сподобившегося на непривычную интимную ласку. Аслана слегка настораживала эта отчаянная смелость, с которой Рени бросился выполнять функции настоящего наложника.
  Парень снова вобрал ствол в рот, но сразу неосмотрительно глубоко, и, почувствовав рвотный спазм, отшатнулся, пытаясь восстановить дыхание. Быстро смахнул выступившие слезинки.
  Аслан взял его за подбородок и чуть сдавил пальцам, заставляя сконцентрировать внимание:
  - Рени, родной мой, не торопись... может быть, в другой раз? - нехотя предложил он, уже понимая, что отказаться у него нет сил.
  Ренальд упрямо помотал головой. Аслан перехватил его лицо ладонями, то ли удерживая от излишнего фанатизма, то ли направляя, вряд ли он сам был в состоянии сообразить. Рени снова глубоко вздохнул и решился на более размеренный ритм движений, вспоминая, как любила 'издеваться' над ним его любимая, постепенно доводя до исступления. Вряд ли варвар способен безропотно ждать в таком состоянии, покорно ведомый им в чувственном наслаждении с уровня на уровень, но попробовать стоило...
  И Аслан пожалел о том, что не догадался рухнуть на кровать. Потому что удерживать себя в вертикальном положении стало практически нереально.
  Сначала потерявшее всякий стыд Солнышко так мучительно сладко поцеловал головку члена, так дерзко и развратно облизал ее со всех сторон, что Аслан невольно застонал, подаваясь вперед, и чуть не испортил все снова, с силой ткнувшись в небо наложника и больно поцарапавшись о зубы Рени. Зато это помогло ему опомниться и постараться потерпеть, не проявляя инициативы, которой и без его участия вполне хватало на двоих. Ренальд вызывающе зыркнул на своего нетерпеливого господина, предостерегая от повторения опрометчивой предприимчивости, и внезапно вобрал его плоть практически целиком в горячую глубину своего рта. Аслан на мгновение оторвал свою ладонь от лица Рени, чтобы стереть влажную испарину, выступившую на лбу. Не слишком умелую ласку с лихвой компенсировало старание, ладони наложника сдвинулись с его бедер на ягодицы, сминая кожу, придвигая ближе к себе, не давая лаэру подключиться и размашистыми толчками подстегнуть приближение оргазма. Все внутри варвара кричало о том, чтобы немедленно прекратить эту сладкую безумную пытку, но так же отчаянно сопротивлялось в желании растянуть ее на бесконечно долгий срок...
  Ему казалось, что он умирает, умирает, умирает... проваливаясь в какой-то густой туман, дурманящий похлеще сладковато-терпкого аромата редких трав, используемых в Степи Верховным Шаманом, чтобы пообщаться с Великими Духами напрямую...
  Движения губ наложника стали более уверенными и напористыми, он умудрялся облизывать его уже со всех сторон, заглатывая и убыстряя темп, и становилось абсолютно непонятно, кто владеет ситуацией.
  Не желая вырываться из этого полубессознательного бреда и еще немного продлить бесконечную эйфорию, хозяин крепости запустил пятерни в растрепанную шевелюру младшего парня, грубо лаская его затылок, и прикусил изнутри свою щеку, на мгновение прорвавшись в реальность, но тут же почувствовал, что уже на пределе, и хотел отстраниться, не вынуждая Рени глотать его семя, но наложник или не понял слабый маневр, или слишком увлекся. Аслан запоздало вскрикнул, уже не предупреждая, а просто констатируя сам факт. Уже не соображая, что Рени может просто захлебнуться, варвар выгнулся вперед, проталкиваясь до предела. Ренальд лишь успел машинально перехватить пульсирующий ствол, сжав пальцы у самого основания, тем самым успев уберечь себя от незавидной участи подавиться огромным достоинством своего любовника. Но не посмел отстраниться, судорожно глотая терпкое, немного солоноватое семя, давясь им и испытывая странное чувство торжественного удовлетворения. Не было никакого сомнения, что в эту минуту он обладает своим господином, его эмоциями и его телом, которым сам лаэр управлять не в состоянии...
  Оба тяжело прерывисто дышали. Аслан неимоверным усилием воли старался удержаться на ногах, потому что Ренальд вдруг осел на пятки и обнял руками его колени, тесно прижавшись щекой к его бедру. Варвар разжал стиснутые кулаки, но тут же передумал и потянул за светлые пряди запутавшихся между пальцами волос наложника, заставляя его приподняться. Сам же стремительно склонился, не задумываясь о том, что он делает, потому что хотелось немедленно отблагодарить поцелуем этот волшебный рот и шаловливый язык, подарившие ему столько чувственного наслаждения, и, кроме того, избавившие его от необходимости заниматься самоудовлетворением.
  Вкус собственной спермы на припухших губах ахнувшего мальчишки разжег новый пожар вожделения, но лаэр твердо вознамерился вручить причитающуюся награду, и теперь, отпустив волосы парня, рывком подняв его подмышки, крепко стиснув в своих объятиях, яростно, напористо целовал, не давая опомниться от только что пережитого.
  - Твоя очередь, Мелкий... - произнес он, подхватывая Рени под ягодицы.
  Наложник не возражал, удобнее перехватив своего варвара за шею и закинув ему ноги на бедра, позволяя оттащить себя на кровать.
  И только когда Аслан бережно опустил его, а разгоряченная спина коснулась холодных простыней, Ренальд испуганно сжал ноги на пояснице лаэра, навалившегося сверху, не давая тому прижаться еще плотнее.
  Лаэр ободряюще улыбнулся, уперевшись руками по обе стороны от напряженного тела своего раба, стараясь не касаться его своей вновь оживающей плотью. Склонился ближе к лицу, вглядываясь в бездонную синь блестящих глаз своего Котенка.
  - Страшно, Солнышко? - неожиданно нежно шепнул почти в самые губы.
  Ренальд сглотнул, раздумывая, стоит ли обманывать? Действительно было страшно, но эйфория от только что пережитого при его непосредственном участии чужого удовлетворения, подхлестнуло и его желание. А тело будто предательски разделилось на зоны, причем 'против' немедленного продолжения начатого протестовала только филейная часть, а все остальное было категорически 'за'.
  - Страшно... - виновато признался он, отводя взгляд.
  - Не бойся, мой птенчик, - фыркнул Аслан и, неожиданно склонившись еще ниже, лизнул мочку уха, обдав горячим дыханием кожу.
  Внизу живота пронзительно екнуло. Ренальд на секунду раздвинул колени, пропуская хозяина к своему телу на минимальное расстояние, и снова судорожно стиснул их, не позволяя вплотную прижавшемуся к его паху Аслану свободно ерзать на нем.
  - Мелкий, - охнул лаэр, - и как ты прикажешь тебя соблазнять, если я пошевелиться не могу? - для демонстрации он попытался качнуть бедрами, но Рени только еще сильнее зажался.
  - Не знаю... - смущенно выдавил он.
  Парни посмотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись нелепости ситуации...
  
  Смеяться, тесно прижимаясь друг к другу, оказалось весьма пикантно. Ренальд лукаво прищурился:
  - Вообще-то, для того чтобы соблазнять, необязательно так плотно прижиматься, - и он сильнее сдавил бедрами бока лаэра.
  - Полегче, Мелкий! - поморщился Аслан, тоже прогнав излишнюю веселость. - Ты меня с необъезженным жеребцом путаешь, что ли? Потерпи немного. Скоро Даут пришлет тебе коня, на нем и тренируйся...
  Мысли о предстоящем обозе с дарами от таура заставили варвара помрачнеть. Помимо подарков Даут и Тагир обещали прислать своего мастера, чтобы наколоть Ренальду татуировку со знаком Рода. Это великая честь для Рени, но сможет ли он достойно перенести сопутствующую посвящению боль? И, кроме того, придется все-таки признаться своим Котяткам о возложенной на Ренальда миссии по зачатию детей с редкой кровью. Кому первому сообщить и как найти аргументы в свое оправдание, что ничем не сможет помешать осуществлению поставленной цели, Аслан не представлял. В целом, размышляя с позиции Вождя своих сородичей, он поддерживал эту идею: использовать дар предков Ренальда, носителем которого являлся мальчишка, для благих целей. Но от одной лишь мысли, что их с Тессой Солнышко будет хоть ненадолго, всего на несколько часов принадлежать кому-то другому, ему становилось душно. И объяснить это варвар не мог. Ревновать было бы слишком глупо, но как обозвать по-иному такое собственническое чувство, он не знал, поэтому вообще старался избегать мыслей на эту тему. Хотя дальше тянуть не имело смысла. Лучше уж самому объясниться с Тессой, которая наверняка будет категорически против. Ужасно не хотелось прибегать к убийственному доводу, что в любом случае решать будет он,поскольку является ее мужем и господином, но если придется...
  Против Рода Аслан идти не собирался.
  - Рени, помнишь, я говорил тебе о просьбе? - в порыве откровения решил признаться хозяин Замка.
  - Конечно, - кивнул юноша. - Мы же договорились... Только я тогда уже ничего не понимаю, Аслан. Что ты хотел от меня получить? Ты же обещал, что речь пойдет не о Тессе... - напрягся он.
  - На самом деле, Тесса здесь ни при чем... И все-таки я не знаю, как быть... Нет! Рени, не сейчас! Я тебе расскажу позже, пока выброси все из головы.
  - Легко сказать... - вздохнул наложник, прижавшись щекой к колючей щетине, выступившей к вечеру на скулах господина.
  - Это приказ! - полушутя произнес лаэр, коря себя за глупость.
  Впрочем, его извинял страх перед предстоящими событиями. И одной из составляющих этого неприятного чувства было опасение, что Ренальд воспримет их сегодняшнюю ночь не слишком правильно, посчитав, что он специально раньше не заводил разговор о мучившей его тайне. О том, что парню придется отправиться в Степь. Вдруг Тессино Солнышко решит, что он, дескать, напоследок просто воспользовался ситуацией? Ужасное чувство напрасного, незаслуженного обвинения от дорогого сердцу человека обижало.
  - Хватит разговоров... - потерся Аслан щекой о гладкую щеку юноши.
  Мужчина приподнял голову, вглядываясь в затуманенные страстью синие радужки вокруг расширенных зрачков. Но все-таки настороженное ожидание, предчувствие чего-то не слишком хорошего затаилось в их глубине, и варвар недовольно нахмурился. Но, вложив в ставший медовым голос нотку убеждения, завораживающе прошептал:
  - Рени, расслабься, Зайчонок. Будешь так усердствовать - мышцы сведет, - напугал он, погладив наложника по напряженному бедру и сбив у того дыхание. - Я тебя не трону, пока сам не попросишь, - опрометчиво пообещал он, ничуть не сомневаясь, что у него получится добиться от Ренальда правильной реакции.
  - Как это 'пока сам не попрошу'? - все же не поверил младший парень.
  - Узнаешь! Обещаю, что буду очень аккуратен. Расслабься, Солнце мое, я тебя немножко понежу... А если очень страшно, просто закрой глазки, - убаюкивающе проворковал Аслан, уговаривая своего любовника, словно ребенка. - Скажи-ка мне, в кувшине на столе масло?
  - Да...
  - Хм... подготовился, умничка моя, - снова поцеловал он Рени в губы, удивляясь, почему все это время не пользовался своим преимуществом. Ведь Тесса намекнула, да что там, практически указала на такую возможность в первый же день, когда обманом заставила его попробовать вкус клубничного сока с губ раба-наложника...
  Ну, интриганка...
  
  Благодаря неоценимой помощи Ренальда, первый накал страстей слегка схлынул, да и разговор он не вовремя затеял, слегка сбив мальчишку с правильного настроя. Аслан теперь уже сомневался в том, а надо ли было останавливаться? Может быть, вот так, на волне и прошло бы... хотя нет, это снова стало бы похоже на тот кошмар полугодовой давности. Прервать процесс он, пожалуй, не смог бы, даже если бы Рени попросил. Слишком хотелось получить парня немедленно, чтобы суметь остановиться. В тот раз он просто плохо соображал. Не понимая, чего этот пацан разревелся, словно девчонка. Ведь продали его как наложника, и парень точно знал, что его ожидает. Но повторять ошибку нельзя ни в коем случае!
  И даже, если сейчас юноша потерпел бы, мужественно вынеся экзекуцию, то утром не смог бы подняться. И одним только Всевидящим известно, в какую фурию превратится Тесса, едва заподозрит его в беспечности по обращению с ее ненаглядным Солнышком...
  
  Ренальд медленно опустил ноги, вытянувшись на кровати. Аслан с трудом заставил себя отлепиться от раскинувшегося под ним любовника. Удивительно то, что его привлекало это зрелище, хотя раньше он никогда не испытывал ничего подобного к парням. Даже промелькнула шальная мысль о том, что когда-нибудь в другой раз, не сегодня, он может позволить себе блажь поиграть в лошадку и наездника. До сегодняшнего дня привилегия 'оседлать' его была дарована только жене. Варвар просто не мыслил себе ситуации, где мог бы оказаться снизу, пусть и чисто номинально. Все равно активную роль он отводил себе. Запрет на чужое превосходство прочно сидел в подсознании. Наверное, поэтому Тесса, не имея возможности удовлетворять потребности к доминированию с мужем, так дорожила мальчишкой, который исполнял ее прихоти в постели.
  
  - Я знаю, что может нам помочь, - заговорщицки подмигнул Аслан. - Я сейчас!
  Прихватив рубаху и небрежно завязывая ее вокруг бедер, лаэр метнулся вон из спальни раба.
  - Ты куда?! - растерянно приподнялся на локте Ренальд, проводив господина недоуменным взглядом.
  Но не успел он придумать несколько версий, просто не представляя, что можно уйти в такой момент, как мужчина вернулся. Деловито откупорил принесенную с собой бутылку вина, налил немного в бокал и протянул юноше.
  - На-ка, Мелкий, сделай глоточек.
  - Не надо! Оно же не разбавлено! - замотал головой Рени.
  - Не разбавленное даже лучше, - авторитетно заверил лаэр, приподняв бокал к глазам и любуясь гранатовой жидкостью.
  Но потом с сомнением перевел взгляд на парня и хмыкнул:
  - Ладно, пожалуй, ты прав, лучше разбавить, - подошел он к подоконнику, на котором стоял графин с водой.
  Плеснул немного воды в вино, покосился на внимательно наблюдавшего за его манипуляциями Ренальда и долил еще чуточку.
  - Держи! - торжественно вручил он напиток наложнику. - Пей, не бойся. Оно разбавлено больше, чем наполовину.
  - А где твой бокал?
  - Я не буду, Котенок, - усмехнулся варвар, мысленно добавив: 'я и так, словно пьян, безо всякого зелья...'
  Рени обреченно вздохнул и осторожно пригубил вино, показавшееся ему совсем слабеньким. Аслан опустился рядом с ним на кровать, будто невзначай прижавшись к плечу парня, терпеливо дожидаясь, пока тот выпьет до капельки. Забрал из рук юноши опустевшую емкость и, не дав облизать рубиновую влагу, сам с нескрываемым удовольствием слизнул капельку вина с губ любовника. Дотянулся до столика, поставив пустой бокал, и взял кувшинчик с маслом.
  - Только не говори, что будешь пить это... - фыркнул Ренальд, поморщившись. - Лучше уж вино...
  - Хм, - парировал шутку лаэр, - это вполне можно употреблять внутрь, только с противоположной стороны. Я тебе сейчас покажу, - пообещал он, щедро плеснув масла себе на руки.
  - Аслан! - смутился Рени, поджимая колени.
  - Ну-ну, не бойся, трусишка. Двигайся ближе, мой хороший, - ободряюще предложил старший парень.
  - Я не боюсь! - огрызнулся Котенок, медленно вытягивая ноги.
  - Отличная новость, - похвалил варвар, улыбнувшись.
  Затем снова устроился рядом с Рени, удобно разместив широко разведенные стройные ноги юноши на своих бедрах.
  Бедный лаэр находился в замешательстве, не в силах решить, чему отдать предпочтение - зацелованным припухшим губам наложника или легкому массажу зоны, которой предстояло воспользоваться по назначению. Ренальд тоже был не слишком обрадован передислокацией своего господина. Он смущенно постарался прикрыться руками, чем вызвал насмешливое замечание вредного варвара:
  - Мелкий, скажи мне, чего я еще про тебя не знаю? Устроены мы одинаково...
  - Не совсем... - досадливо выдавил Рени.
  - Не завидуй, - рассмеялся невольно польщенный лаэр, - какие твои годы, Солнышко?! Но ты не зря избавлялся от растительности. Мне нравится. Честно. Я даже не ожидал...
  - Перестань, пожалуйста, - взмолился пристыженный парень, попытавшись сдвинуть ноги.
  Однако Аслан не дал совершить ему такой маневр. Быстро склонившись, отнял его руки от паха и завел их парню за голову.
  - Скромняжка...
  - Только не привязывай! - испуганно дернулся юноша.
  Для Тессы он готов был потерпеть ограничение свободы, но сейчас ему и так потребовалось все мужество и выдержка, чтобы казаться смелым. И отсутствие хотя бы призрачной уверенности, что он сможет остановить, оттолкнуть варвара, убивало всю охоту попробовать насладиться процессом. Да что там, просто выдержать...
  - Да я и не собирался... - слегка опешил Аслан, погладив скользкими от масла ладонями запястья раба и осторожно проведя подушечками пальцев до локтей, успокаивая размеренными движениями. - Пожалуйста, не закрывайся...
  Лазр дурашливо потерся носом о кончик носа юноши, как это часто делала Тесса, неосознанно скопировав ее жест.
  Ренальду стало неловко от минутного приступа острой паники. Он опустил руки, закрывая локтями пылающее лицо. Про себя же отметил, что если так будет происходить постоянно, кожа на щеках просто обуглится...
  Хозяина Замка не слишком устраивала такая застенчивость. Она была уже неуместна, особенно после того, как Котенок продемонстрировал, на что он способен. Но настаивать, чтобы Ренальд убрал руки от лица, не стал. Ему неожиданно понравилось вот так аккуратно, не спеша, ласкать свое Солнышко, невольно сравнивая ощущения от близости с Тессой. Вроде бы ситуация схожая, но пока слишком непривычно видеть на месте любимой девочки обнаженного юношу, еще излишне стройного, но обещающего со временем превратиться в достойного мужчину. И пусть строение узких аристократических костей не позволит развить слишком уж брутальную мускулатуру, превратив Ренальда в гору мышц, но он будет очень хорош и соблазнителен в своей неповторимости... А если тауру удастся пробудить дремлющие инстинкты крови предков Рени, натаскивая и развивая бойцовские навыки...
  Аслан даже зажмурился от предвкушения.
  Но пока что он готов был довольствоваться тем, что имел, не заглядывая далеко в будущее. Сейчас это юное Чудо, постепенно расслабляющееся под томительными ласками, - всего лишь ненаглядное Солнышко, которое принадлежит только ему и Тессе... Ну, может быть, в другом порядке: в первую очередь - Тессе, а затем уже - ему, не важно...
  Скользя ладонями по светлой нежной коже наложника, слегка разминая и массируя ее пальцами, лаэр невольно чувствовал себя скульптором, создающим прекрасное божество. Шалея от этого сравнения, варвар ощущал нарастающее желание, снова скручивающее внутренности в тугой узел. Его старания не прошли даром и вскоре были вознаграждены тихими стонами. Ренальд пытался сдержаться, выгибаясь навстречу чутким теплым рукам и закусив нижнюю губу. Вместо того, чтобы полностью отдаться во власть наслаждения, он пытался сопротивляться, хватаясь за уплывающую реальность. Но Аслан не собирался останавливаться на достигнутом, терпеливо продвигаясь к заветной цели, с каким-то мазохистским наслаждением наблюдая за жалкими попытками юного любовника что-то контролировать. Наивный мальчик...
  Мужчина оказался потрясающим провокатором, сумев слегка абстрагироваться от непривычности ситуации и представив, как он доводил бы свою любимую до исступления. Наблюдение за безропотно сдающим неприступные позиции парнем и желание доставить близкому человеку удовольствие невольно приносило и ему самому немалое удовлетворение от затеянной игры.
  Рени настолько потерялся в своих ощущениях, что не дернулся даже, когда Аслан принялся ласкать внутреннюю сторону его бедер. Юноша лишь негромко всхлипнул, когда один палец лаэра, раздразнив выматывающе нежной лаской тугие мышцы вокруг крохотной дырочки, коварно проник внутрь, не прекращая другой рукой отвлекать от сокровенного...
  - Чшш, Солнце мое, все хорошо? - замер варвар.
  - Д-да, - не слишком уверенно отозвался наложник, но Аслан быстро склонился к нему, накрывая искусанные губы своими, лишая возможности высказывать дальнейшие сомнения.
  На некоторое время оба словно позабыли о времени, но руки лаэра продолжили начатое.
  - Ас...слан... - простонал Ренальд, не успев вырваться из плена накрывших новых ощущений, когда варвар, не прекращая движения первого пальца, ввел второй, осторожно растягивая вход для более серьезного вторжения.
  Аслан постепенно наращивал темп, плавно, но уверенно двигая пальцами. И Рени старался сейчас только не сорваться на просящее поскуливание, тихонько постанывая в такт движению, невольно подаваясь навстречу хозяйской руке, неосознанно насаживаясь все глубже. Юноше казалось, что это форменное издевательство и над его телом, переставшим ему повиноваться, и над рассудком, решившим покинуть его на некоторое время. Ведь скажи кто-нибудь еще час назад, что он будет вести себя так несдержанно и порочно, ни за что не поверил бы клеветнику.
  Ренальд был рад, что они с Асланом сегодня наедине. И никто, кроме господина, не увидит его позорную капитуляцию. Только бы лаэр не стал потом насмешничать...
  С огромным усилием приоткрыв глаза, Рени расстроился - его 'мучитель' в самом деле довольно улыбался, с каким-то странным хищным восхищением любуясь его поражением.
  Смотреть на это самодовольство на лице варвара оказалось выше его сил, и юноша повернул голову, жалея, что спрятаться под подушку будет просто смешно и глупо.
  Чтобы унять противную дрожь непонятного происхождения, он вцепился пальцами в простыни, но это все равно не спасало. И его колотило все сильнее. Дыхание становилось более прерывистым, учащенным и шумным. Но справиться с новыми проблемами не было никаких сил, будто его собственную волю хозяин поработил также, как и послушное рукам варвара тело.
  - Котенок, тебе холодно? - не выдержал лаэр, обеспокоенно склонившись к лицу наложника, прекращая свои действия. Он как-то не привык видеть, чтобы мужчину рядом с ним настолько сильно трясло от возбуждения, когда до главного 'блюда' они еще и не дошли. Хотя, с другой стороны, он никогда и не пробовал сначала приласкать своего партнера, доводя его до подобного состояния...
  - Н-не...
  'Не останавливайся', - хотел сказать Ренальд, но вовремя прикусил язык, порадовавшись своей маленькой победе. Только вот томительное ожидание разрядки, концентрирующееся внизу живота, вовсе не желало никаких остановок.
  - Перевернись на живот, - предложил Аслан, помогая слегка дезориентированному любовнику перевернуться. - Да, вот так... Только голову поверни в сторону, а то задохнешься в подушке, - хмыкнул он, положив ладони на икры Рени, и сразу же плавно двинулся вверх, легко разминая и разглаживая стройные длинные ноги, нарочно проигнорировав только что растянутый вход, желая подразнить мальчишку. Чуть сильнее сжал ягодицы, удовлетворенно услышав, как ахнул наложник, сначала плотнее прижавшись низом живота к кровати, почти впечатываясь в матрац, а затем невольно подавшись назад, подставляясь под ласковое тепло рук своего 'палача'. Но Аслану хотелось большего - безоговорочного подчинения. Причем сегодня он хотел попробовать именно такого, без всякого, пусть и условного, боя, чтобы Рени полностью сознавал, на что он решился. Слишком необычно и непривычно было заниматься любовью с Тессиным воспитанником, а не с сородичем-степняком, для которого грубость низменного первобытного инстинкта была ритуальным правилом.
  Легкими массирующими движениями мужчина прошелся по пояснице юноши, поднялся до самых плеч, а затем вернулся назад, короткими поцелуями отмечая каждый позвонок. Кожа на спине Ренальда была горячей, так что дрожал он явно не от холода, невольно заводя лаэра, уже сомневающегося, что он сам сможет выдержать подобный марафон предварительных нежностей...
  
  Огладив бока и бедра наложника, варвар стиснул талию Рени и потянул его на себя, вынуждая встать на четвереньки. Затем придвинувшись еще плотнее, прижался к упругой заднице младшего парня. Плавно выгибаясь, потершись о его ягодицы, словно в каком-то танце, прижался губами к шее Ренальда. Переместил ладони на плоский живот наложника и скользнул ими вверх, невесомо коснувшись твердых комочков сосков. Мимолетно отметил, как сильнее зачастило сердце в груди любовника, и, не переставая ласкать, снова потянул того на себя, поднимая на колени. Естество лаэра уже готово было к подвигам, но он ждал, мужественно стараясь не поддаваться соблазну немедленно овладеть доверившимся ему Котенком.
  Стремясь получить от Аслана еще больше, Ренальд откинул голову, прижавшись затылком к сильному плечу, подставляясь под ласковое тепло нежащих его рук. Опаляющее кожу щеки дыхание хозяина вызывало приятные мурашки, заставляя чуть ли не мурлыкать от удовольствия. Юноша стеснялся проявить еще большую слабость, но смутно опасался, что в любую секунду эта изматывающая лавина неожиданных благодатей прекратится. Поэтому продолжал неосознанно цепляться за руки варвара, чтобы не дать тому отстраниться прежде времени, пока он еще в силах хоть что-то соображать. Только одно его беспокоило и огорчало: почему Аслан прекратил ласкать его ТАМ? Рени никогда не замечал за собой особой жертвенности и альтруизма, но сейчас его тело капризно требовало участия лаэра не только в поверхностных ласках, но и внутри, где все пульсировало в томительном ожидании. Вредный господин, словно издеваясь над его проблемами, заморочил голову, распалил воображение, раздразнил коварными прикосновениями к самому сокровенному. И теперь просто ждал, заставляя прочувствовать, как выгорает глубоко сидевший все это время страх болезненного вторжения. Даже обидно!
  Рени и не знал, что бывает по-другому. Шалея от собственной смелости, он уже готов был рискнуть и поторопить с переходом к действию вероломного соблазнителя. Может быть, действительно, удастся найти пикантную прелесть в непристойных, странных для обыкновенных мужчин забавах степняков?
  
  Аслан даже не догадывался о путаных мыслях любовника, но происходящее сейчас ему безумно нравилось. Будущее покажет, стоило ли затевать все это или напрасно они поддались искушению. Но даже если это будет единственная ночь, дарованная им, чтобы исправить непростительную ошибку прошлой встречи, лаэр просто не имеет права не использовать этот шанс...
  Варвар не был уверен, что теперь будет стремиться именно к таким взаимоотношениям, полным нежности и ласки, где можно упиваться и собственными эмоциями предвкушения. Ведь слишком приятно всем телом чувствовать трепет потерявшегося в своих ощущениях возбужденного юноши. А еще очень хочется угадать все его слабые точки, которые бурно реагировали на прикосновения и которых оказалось на удивление много.
  
  В порыве признательности за доверие Аслан потерся щекой о щеку Рени, легонько прихватил губами мочку уха любовника, вырвав у 'подопытного' беспомощный стон. Наложник придвинулся еще ближе, практически впечатавшись в его тело, и наклонил голову, покорно подставляя шею. Ломаная линия выступающего кадыка так и манила заклеймить это грациозное совершенство, присосавшись к коже, словно ночная нежить, забирающая жизненные силы у младенцев и юных девственниц. Только как потом Ренальд будет прятать синие следы неуемной страсти от желающих позубоскалить на эту тему бойцов на утренней тренировке? Да и не только на утренней. Насколько Аслан помнил, засосы держатся почти неделю...
  Желая отвлечься от внезапного наваждения, не в силах противиться разбуженным инстинктам, досадуя на опрометчивость любовника, словно нарочно, ерзавшего ягодицами по его зажатому между их телами члену, варвар охнул.
  Но желание переиграть, добившись обещанной просьбы, несмотря на отключающееся сознание, было слишком важно. Слово лаэра не следует нарушать без чрезвычайных на то обстоятельств. Но ведь небольшая хитрость (уловка) нарушением правил игры не считается?
  Аслан чуть-чуть отстранился, чтобы иметь возможность маневра. Теперь он мог потереться своим членом о ягодицы наложника. Продолжая кружащую голову игру, одна рука хозяина придерживала мальчишку, забавляясь с его соском, а вторая устремилась вниз, чтобы добраться до наконец-то восставшей плоти. Бархатистая мягкость чистой кожи от основания и до сочащейся соком головки в сочетании с каменной напряженностью сводила с ума. Лаэру казалось, что если он немедленно не предпримет каких-либо действий, то сможет кончить от одного только предвкушения. Хозяин Замка понимал, что снова уже едва владеет собой, и опасался, что придется повторять предупредительную процедуру.
  Ощущение прикосновения чутких сильных пальцев варвара оказались для чувств Ренальда куда как острее и ярче, чем в прошлый раз, когда тот застал его утром в уборной, почти сразу же подводя к самой черте. Он жаждал и трепетал, чуть не хныча от нетерпения, уже плохо соображая, что творит. Его ладонь требовательно накрыла руку господина, вынуждая двигаться ритмичнее, дыхание в очередной раз сбилось, с приоткрытых губ слетел хриплый стон.
  - Э, нет, мой хитренький, так не пойдет, - успел сориентироваться Аслан, не без неосознанного сопротивления со стороны Рени убрав руку от его плоти. Котенку получать разрядку было еще рановато.
  - Аслан...
  - Подожди одну секундочку, мой хороший, - успокаивающе проворковал лаэр, осторожно подаваясь вперед, увлекая за собой парня и заставляя его вновь принять удобную для первого раза коленно-локтевую позу.
  На секундочку отлепившись от покрывшегося испариной, разгоряченного ласками тела, он быстро плеснул из кувшинчика еще немного масла, проворно растер его по своему стволу и снова пристроился позади наложника.
  Заставив юношу чуть шире раздвинуть колени, Аслан невольно залюбовался интересным ракурсом. Варвар не смог удержаться от соблазна и прикоснулся к гладкой мошонке, потеребив яички, одновременно снова проникая пальцем в недостаточно, на его взгляд, растянутый анус. Тут же добавил второй... Только вот Рени уже было мало этих прикосновений. Он подался назад, насаживаясь на пальцы любовника, творящие внутри него что-то неимоверное. Эти движения заставляли кровь наложника бешено стучать в висках, а давление внизу живота, до этого нараставшее томительным ожиданием, превращали в настоящую пытку. Ренальд попробовал помочь себе сам, но Аслан решительно пресек его попытку, не разрешив дотрагиваться до себя. Тогда юноша, облокотясь лишь на одну руку, вторую протянул назад и вцепился в бедро лаэра, вынуждая его прижаться еще плотнее.
  - Аслан, пожалуйста... - прошептал Котенок.
  - Что, мой хороший?
  - Не издевайся... давай уже! - в дрожавшем от нетерпения голосе прозвучало долгожданное требование-просьба, и варвар устыдился, что так долго мучил и его, и себя.
  - Ты уверен, что уже сможешь принять?
  - Да! - Рени обернулся и яростно сверкнул глазами, злясь на непонятливого любовника, словно не замечающего, что признание дается ему не так уж легко...
  - Ну поехали, держись, Мелкий... - хмыкнул лаэр. - Раздвинь ноги немного шире, прогнись, - Аслан положил руку юноше на поясницу, - вот так, умничка моя... Потерпи...
  
  Проникал он осторожно и медленно, сконцентрировавшись на том, чтобы не порвать нежные мышцы, с трудом пропускающие его в горячее бархатное нутро. Однако все равно услышал захлебнувшийся стон боли и похолодел. Наложник вцепился зубами в свою руку, что-то прошипев, и попытался резко отшатнуться.
  - Потерпи, мой хороший, потерпи..., - не позволил отстраниться ему Аслан, замерев и давая привыкнуть.
  Какое там 'потерпи'! Ренальд глотал подступившие слезы, сожалея о скоропалительном согласии. Как он мог забыть, какой огромный член у его господина. Сиплое дыхание никак не хотело выравниваться. Все возбуждение почти мигом сошло на нет.
  - Очень больно? - сочувственно спросил Аслан, стараясь не шевелиться. Он пытался помочь, аккуратно разминая копчик парня и успокаивая того теплом своих рук, но это спасало лишь отчасти.
  - Д-да... - выдохнул юноша.
  - Тогда не будем, - варвар нерешительно подался назад, еще раз невольно потревожив тугие мышцы, сейчас немного растянутые его вторжением.
  - Нет! - только-только начав привыкать к этой острой боли, становившейся просто тянущей, Ренальд не был готов начинать все с самого начала. - Не выходи... Давай дальше...
  - Мелкий, я боюсь за тебя...
  - Аслан, ты в своем уме? - невольно усмехнулся юноша, но тут же охнул: сотрясать тело смехом в таком положении было чревато.
  - Попробуй дышать, как на тренировке, помнишь? - посоветовал лаэр. - Сконцентрируйся, я постараюсь поймать ритм, - пообещал он, оглаживая бедра Рени.
  Отдавая должное смелости своего Котенка, решившего продолжить начатое, он чувствовал острое сожаление о том, что невозможно избавить его полностью от неприятных ощущений вначале...
  - Хорошо... - младший попробовал сосредоточиться и последовать уместному совету.
  - Если будет нестерпимо, скажи. Я остановлюсь.
  - А ты сможешь? - недоверчиво спросил Ренальд.
  - Смогу, - опрометчиво поклялся варвар.
  - Лучше сразу... - глухо отважился наложник.
  - Хорошо, я сам решу, дыши... - покачнулся Аслан, подстраиваясь под пытавшегося поймать правильный ритм дыхания юношу.
  
  Рени так долго жил в страхе ожидания, что теперь просто не мог отказаться пройти все мытарства до конца. Ему уже было плевать на то, что он не получит никакого удовольствия. А ведь он посмел об этом помечтать, пока Аслан ласкал его, заставляя забыться и все-таки попросить. Как и обещал, лаэр добился-таки добровольного согласия.
  Наложник не тешил себя глупой надеждой, что варвар сможет остановиться. Оставалось только довериться умелым рукам и... всему остальному, наверное, тоже умелому. Все его существо хотело поскорее избавиться от раздирающей боли проникновения. Но он мужественно старался следовать совету Аслана, пытаясь так дышать, чтобы максимально облегчить свою участь. Любовник действительно чувствовал его, медленно продвигаясь именно в тот момент, когда была меньшая вероятность усилить болевые ощущения. После ласковых пальцев, творивших внутри что-то невероятное, заставляя бесстыже корчиться и извиваться от сладострастия, впечатление распирающей заполненности было настолько непривычно, что уже невольно отвлекало от сосредоточия его страданий. В какой-то момент Ренальд даже почувствовал, как что-то екнуло внизу живота, напоминая, что всего четверть часа назад было чудо, как хорошо, и почти совсем не страшно... Но из потока приятных воспоминаний его выдернуло ощущение горячего тела, вплотную прижавшегося к его ягодицам. На мгновение показалось, что в позвоночник воткнули длинную тонкую спицу, прошившую его насквозь, однако он успел сжать челюсти, чуть не прикусив язык, но не издав ни звука. И теперь с шипением выпускал воздух сквозь стиснутые зубы, снова восстанавливая дыхание.
  К своему огромному удивлению, юноша понял, что боль отступает. Замерший над ним господин пока не двигался. Опираясь на одну руку, второй Аслан поглаживал его по животу, медленно, но неуклонно подбираясь к поникшему достоинству несчастного Котенка.
  - Не... не надо. Все равно, - мотнул головой Рени. - Думай о себе.
  - Глупота... - шепнул лаэр, не послушавшись. - Как ты?
  - Терпимо...
  - Герой...
  Пальцы хозяина нежно, едва ощутимо пробежались по вялой плоти, а потом горячая широкая ладонь варвара обхватила ее всю. И к большому смущению наложника, его тело почему-то подчинилось властному захвату, среагировав так, как хотелось господину, умело производящему срочную реанимацию не пожелавшего участвовать в процессе органа.
  Не переставая ласкать юношу, Аслан начал медленно двигаться. Очень осторожно, не выходя, постепенно увеличивая амплитуду, будто боясь спугнуть это еле пойманное чувство единения. Томительно медленно, едва ощутимо вовлекая Ренальда в действие, даже не требуя от него посильной помощи.
  Постепенно мужчина ускорился, меняя наугад угол проникновения и прислушиваясь к телу любовника, невольно пробующего отвечать ему, подаваясь навстречу и сбиваясь с дыхания. Быстрые фрикции сменялись медленными, тягучими, плавными и снова меняли темп, уже легко скользя, позволяя отодвигаться на полную длину. Но лаэр все-таки внимательно следил, чтобы не пришлось входить заново. Для варвара такая забота о партнере была в новинку, хотя оно того стоило. Видеть и чувствовать, как оживает в его руках совсем поникший и отчаявшийся парень, оказалось неожиданно приятно. Сорваться на привычную безудержность не хватало духу.
  Невольно вспоминались черные синяки от его пальцев на светлой коже бедер, которые безобразными кляксами испортили совершенное творение богов. И Аслан принимался целовать спину, плечи, шею Рени, заглаживая и свою прошлую вину, и эту настоящую, безмолвно благодаря за то, что мальчишка дал ему шанс попытаться исправить прошлые ошибки и заменить дурные воспоминания.
  В какой-то момент наложник ойкнул, и хозяин Замка остановился.
  - Больно, Котенок? Прости, увлекся...
  - Нет... - прошептал Ренальд, найдя на ощупь его руку и вцепившись в пальцы. - Сделай так еще раз...
  - Вот так? - предположил Аслан. Он слегка отодвинулся и, описав бедрами полукруг, глубоко толкнулся вперед, словно в каком-то танце.
  - Д-да... - ахнул Рени, чувствуя, как посеревший в одночасье мир, заполнившийся застарелой обидной болью, словно отбросившей его назад в прошлое, вновь обретает краски, оживая и наполняясь звуками...
  - А может быть, так? - довольно улыбнулся варвар, исполнив какой-то трюк, от которого у непривычного к такому обращению парня на мгновение помутилось сознание. Ренальду, никогда не бывавшему в море во время шторма (да и вообще не бывавшему), а только читавшему о таком природном явлении да слушавшему скупые рассказы Дерека, показалось, что это именно то самое. Когда тебя поднимает на волне к небу, а потом бросает почти на самое дно, прямо в разверзшуюся ревущую пучину. И этой неведомой силе невозможно сопротивляться, можно только попытаться удержаться и не захлебнуться от ужаса и восторга...
  - Сильней... - хотел потребовать юноша, но с пересохших непослушных губ слетел лишь тихий шепот, и Аслан его не услышал, пребывая почти в таком же полутрансе, сосредоточившись лишь на приближающемся моменте, ради чего все и затевалось. Только он очень хотел, чтобы и его Котенок понял, что есть привлекательного в соитии двух мужчин. И поэтому снова накрыл рукой ожившее достоинство своего любовника, наслаждаясь гладкостью упругой плоти, собираясь прийти к финалу одновременно...
  Досадуя на варвара за то, что тот сам не догадывается еще немного ускорить темп, Рени резко обернулся, подаваясь назад, тем самым помешав лаэру осуществить его желание. Аслан охнул, вцепившись в его волосы, потянул на себя и, не сдерживаясь больше, вошел до упора, забившись, словно в конвульсиях, выплескивая семя в жаркое нутро и увлекая ошалевшего от такого взрыва эмоций Рени за собой.
  Невероятным усилием воли хозяин Замка сумел удержаться, цепляясь за уплывающую реальность. Он не упал на мокрого от выступившей испарины наложника, придавив того своим обессилевшим телом, а умудрился склониться к нему. И, рискуя свернуть парню шею, развернул его к себе, ловя губами протяжный всхлип долгожданного и все же неожиданного довольного облегчения. Стиснув подрагивающий ствол, почувствовал как сквозь мокрые, скользкие пальцы просачивается семя, пачкая простыни.
  Рухнули они одновременно. Аслан был все еще не в силах расцепить удушающие объятия, переживая отголоски бродившего по телу умопомрачительного удовольствия. Рени чувствовал себя примерно так же. Словно под воздействием эфира или волшебного обезболивающего зелья, которым не рисковал злоупотреблять Орис, юношу сейчас не беспокоила даже нещадно саднящая задница.
  Целоваться они уже не могли: сухие гортани жадно ловили воздух, в глазах плыл туман, а сердца, казалось, клокотали у самого горла...
  
  Молодая горячая кровь успокоилась нескоро. Сил для того, чтобы, добравшись до уборной, ополоснуться, не осталось. Их не было даже на то, чтобы просто пошевелиться. Приятная истома разморила, пробравшись в каждую клеточку. Они долго лежали, плотно прижавшись друг к другу липкими от пота и семени телами, постепенно остывая. Наступившая тишина убаюкивала, мысли ленивым потоком катились только в одном направлении, собираясь в ощущение: 'как же хорошо...'
  Переплетенные пальцы парней, едва шевелясь с намеком на ласку, передавали сейчас своим хозяевам больше чувств и эмоций, чем, если бы потрясшее обоих любовников, оказалось обличено в слова.
  Наконец Рени поежился, и Аслан обеспокоено вскинулся:
  - Замерз, Котенок? Давай одеялом укроемся, - предложил варвар.
  Юноша, сделав над собой усилие, протянул руку назад, нащупывая одеяло. Однако, скомканное, оно не слишком удачно могло прикрыть их обоих. Он неловко повернулся и, охнув от 'прострела' в пояснице, со стоном откинулся на спину. Но и на этом его неудобства не закончились...
  
  По всему телу разливалось досадное ощущение дискомфорта.
  Глаза слипались от усталости и пережитых эмоций, но Ренальд сейчас, как никогда, понимал Тессу, которая после занятий любовью находила в себе силы отправляться в уборную, чтобы принять душ. И если остывшая кожа вполне могла обойтись до утра без водных процедур, то часть тела, принимавшая непосредственное участие в процессе, требовала срочного омовения. Несмотря на саднящее ощущение между ягодиц и ломоту в пояснице, больше всего юноша переживал за то, что на простынях останутся некрасивые белесые пятна. Противная ассоциация с обделавшимся младенцем, которому нерадивая нянька не спешит сменить пеленки, усиливалась с каждым неловким движением. Он уже старался лишний раз не шевелиться, напрягая мышцы, но это мало спасало. Все-таки семя варвара, излившегося в него, являлось чужеродной субстанцией для его организма и теперь не желало задерживаться, усугубляя неприятные последствия их близости.
  Сейчас наложнику это показалось даже смешным. Перед тем, как решиться на такой подарок лаэру, его волновали совсем другие проблемы. Но, слава Всевидящим, господин на удивление достойно повел себя, исправляя впечатления предыдущего раза. И очень радовало то, что не приходится краснеть за другие 'следы' пребывания варвара в его теле. Спасибо Тессе - уловка с очистительной процедурой оказалась очень удачной идеей.
  - Аслан...
  - Ммм? - неопределенно промычал хозяин Замка, все еще не в силах вернуться в привычную реальность.
  Такой сплав полной опустошенности и беспредельной легкости, словно находишься в зоне действия совершенно других физических законов, он ощутил впервые. Лаэр пока просто лениво наслаждался им. Молодой человек даже не пытался анализировать, почему возникло необычное чувство, будто бы он отдал больше, чем получил. И именно поэтому сейчас пребывает в странном расслабленном состоянии, когда лишнего уже и не требуется. Нужно только обнимать прижавшегося к нему Котенка и слышать его дыхание, убаюкивающее совесть и сознание. С другими мужчинами у варвара такого не было. Обычно происходило все наоборот. Сбросив нестерпимое напряжение, мешающее думать о чем-либо, кроме удовлетворения похоти, степняки обоюдно получали заряд бодрости и готовы были к новым свершениям как в бою, так и в быту.
  - Аслан, подвинься, пожалуйста. Мне надо в душ, - робко попросил Ренальд, жалея, что по-тихому улизнуть просто не получится.
  - Рени... - скривился лаэр, пытаясь сосредоточиться на неуместной просьбе, - прямо сейчас?
  - Да! - проглотив негодующее восклицание (ведь господин не желал понимать возникшие неприятности), твердо ответил наложник. - А тебе разве не надо? И если ты не поторопишься, то простыни придется менять. Я не могу через тебя перелезать, а все уже по ляжкам течет...
  - О, боги! - встрепенулся его любовник, разом отметая все свои сомнения и глубинные переживания, сосредоточившись на насущной проблеме.
  Бедный лаэр настолько боялся повторения предыдущего раза, что мысли приняли только одно направление:
  - Я тебя все-таки порвал, да?- покаянно воскликнул он.
  Не дожидаясь подтверждения своей версии, мужчина вскочил с кровати и метнулся в направлении уборной. Одеждой он решил пренебречь. Нагота совершенного мускулистого тела никогда не смущала воспитанника степняков.
  Обалдевший от такого развития событий Ренальд даже не успел возразить, что варвар его не так понял.
  - Вот гадство какое!- послышался не на шутку встревоженный голос хозяина Замка сквозь шум наливающейся воды, странное шуршание и звяканье каких-то склянок. - Сейчас, Солнце мое, потерпи!
  - Аслан! - позвал юноша, чувствуя себя крайне неловко.
  Он вовсе не хотел вызывать такой ажиотаж. Но суета вокруг его персоны оказалась неожиданно приятна, вызвав теплый отклик благодарности в душе за то, что не обманулся в ожиданиях, доверившись своему господину. Ведь тот взвалил на свои плечи защиту и заботу о тех, кто от него зависит.
  Рени растерялся, не придумав, как будет оправдываться за ложную тревогу. Но остановить лаэра, развившего бурную деятельность по спасению дорогой ему задницы своего наложника, не представлялось пока возможным. Еще раз громко позвать, чтобы варвар услышал его сквозь шум льющейся в медную ванну воды, Ренальд не решился. Потому что и громко кричать, и смеяться в его положении было чревато. Сначала требовалось посетить заветный душ.
  Кое-как перебравшись на край огромной кровати, Котенок сполз с нее, желая поскорее успокоить любовника,и осторожно поплелся в уборную, брезгливо морщась при каждом шаге.
  В который раз он ловил себя на мысли, что все-таки не в состоянии понять всей прелести дурацкого развлечения степняков, занимающихся любовью друг с другом. Юноша совершенно не представлял, как после столь бурной страсти, какую рисовало его воображение, они там у себя в Степи обходятся без элементарных гигиенических процедур. Тесса наверняка снова посмеялась бы над его любопытством и сослалась бы на пучки травы. Но это всего полгода, пока траву не укроет снег. Или они все-таки купаются потом в студеной речной воде, которая не в силах навредить здоровью закаленных суровыми условиями воинов? Или просто натягивают штаны, не заморачиваясь такими тривиальными темами, как телесный комфорт? А может быть, в их организмах все как-то по-другому устроено? Но господина-то он видел и ничего необычного не приметил. Или только потому, что его хозяин - полукровка?
  
  Он уже почти дошел до приоткрытой двери, сквозь которую был виден учиненный Асланом бедлам. Лаэр что-то искал на полочках, безжалостно сгребая в сторону ненужное ему в данный момент. Удовлетворившись, наконец, результатами поиска, варвар мимолетно коснулся воды, проверяя ее температуру, и поспешил обратно в комнату. Рени едва успел отшатнуться, чтобы не схлопотать распахнувшейся настежь дверью по носу.
  - Ты чего вскочил? - строго спросил мужчина. - Я бы тебя отнес. И вот, потом намазать надо, - предъявил он бальзам, чудесным образом помогающий при ушибах и небольших ранах. - Держи! - Аслан всучил баночку слегка ошарашенному наложнику.
  Ренальд машинально принял ее и тут же заорал от неожиданности, почувствовав, что ноги оторвались от пола. А все потому, что тронувшийся умом хозяин действительно решил воплотить угрозу и, подхватив его на руки, поволок в уборную.
  - Ты что?!! Я в порядке! Аслан!!! - попытался вырваться он из сильных рук, но не тут-то было.
  - Тише, Мелкий, не бузи, весь дом перебудишь, - миролюбиво ухмыльнулся лаэр, крепко, но бережно прижимая Тессино Солнышко к своей мощной груди.
  Ренальд моментально заткнулся и теперь лишь злобно сверкал синими глазищами, не находя слов от возмущения. Однако, зажавшись, брыкаться прекратил, понимая, что таким образом делает хуже только самому себе.
  Хозяин Замка осторожно опустил его ноги в ванную, уже до половины заполненную водой.
  - Слушай, я не знаю, стоит ли тебе опускаться полностью... Может, лучше душ?
  - Да я в порядке! - зашипел Рени. - Говорю же, ничего страшного! Просто неприятно, когда по ногам течет.
  - Ты разве не чувствуешь? - не понял варвар. - Я тебе действительно что-то повредил. У тебя там кровь...
  - Где? - опустил глаза Рени и, не увидев таких явных кровавых потеков, как в прошлый раз, склонился ниже. - Как ты узнал?
  - Угадай с трех раз, - съехидничал любовник. - Я уже все смыл.
  - А... - покраснел наложник, надеясь, что больше ничего "лишнего" на внушительном даже в спокойном состоянии достоинстве хозяина не обнаружилось. - Эй! - отпихнул он сунувшегося было мужчину. - Я сам посмотрю и пощупаю! Отвернись!
  - Мелкий, прекрати! Как ты сам посмотришь? Это ж как изогнуться надо? Дай я взгляну. Сильно? Очень больно? Нет! Лучше, давай-ка по-быстрому споласкивайся и ложись. А я за Халаром схожу. Может быть, здесь бальзамом уже не обойтись и снова понадобятся свечи...
  - Асла-а-ан... - простонал Ренальд. - Я тебя очень прошу, прекрати сходить с ума. В прошлый раз ведь не умер... - привел аргумент юноша, тут же прикусив язык, потому что на побледневшего и словно закаменевшего лаэра стало больно смотреть. Зря он об этом упомянул. Видимо, господин тоже не забывал о той встрече. И все еще чувствовал свою вину. А теперь и вдвойне: ведь знал, что с его 'нежным мальчиком' может такое случиться, и все-таки пошел на поводу у своего желания. Понадеялся, что все обойдется.
  - Аслан, это я виноват, - убежденно произнес Рени. - Помнишь, в конце... - стушевался он, не зная, как озвучить, что сам слишком резко подался навстречу господину в попытке достичь наивысшего пика. Только тогда пронзительная мимолетная вспышка боли мгновенно оказалась затоплена чистейшим удовольствием. Просто по своей наивности и неопытности Котенок решил, что так с мужчинами и бывает - с надрывом, на грани наслаждения и страдания...
  Желая сгладить возникшую неловкость, он крепко обхватил шею варвара и прижался лбом к его плечу.
  - Обещай, что не пойдешь за лекарем или Тессой. Не надо никаких свечек и пеленок с примочками. Я этого просто не переживу. Ты ведь сам говорил, что считаешь меня мужчиной, а не неженкой...
  - Конечно, - удрученно кивнул лаэр, рискнув обнять юного любовника за гибкую талию. - Никто и не сомневается в том, что ты мужчина.
  - Ну, тогда позволь мне самому определить, нужна мне помощь или нет.
  - Ты не сможешь завтра выйти на тренировку, - отвечая своим мыслям, пробормотал Аслан. - Нужно будет придумать какую-нибудь байку для Верена...
  Ренальду, остро реагирующему на настроение варвара, показалось, что в голосе господина прозвучала укоризна.
  - Не переживай, к утру буду, как новенький. И на тренировку пойду.
  - Нет, не стоит. Даже не мечтай. Утром будешь чувствовать себя еще хуже. Я что-нибудь соображу, - возразил лаэр.
  Почему-то ему не хотелось отцепляться от своего Котенка, но следовало все-таки заняться многострадальным тылом парня. Вздохнув, мужчина попытался отстраниться.
  - Пообещай, - настойчиво повторил Рени, крепче стискивая объятия и рискуя придушить несговорчивого хозяина. Для себя он уже твердо решил, что на тренировку пойдет в любом случае - через "не могу" и "не хочу". Потому что не оправдать ожиданий Аслана он просто не мог. Да и Верену ни к чему давать лишний повод для размышлений.
  - Хорошо, уговорил. За Халаром не пойду. Только давай ты быстренько вернешься в кровать... - варвар прижался губами к виску парня и, не сдержавшись, мстительно прикусил верхний краешек его уха.
  - Уй! - дернулся Ренальд, ослабив хватку. - За что?!
  - Просто так, чтобы ты не спорил со мной постоянно и не по делу, - пояснил лаэр.
  - Вредина, - обиженно скривился наложник. - Ладно, я скоро вернусь и лягу, как ты хочешь. Только ты сейчас выйди.
  - Я отвернусь, - покачал головой Аслан, не решаясь оставить любовника одного.
  - Нет! Выйди, пожалуйста.
  - Радость моя, неужели я тебя все еще смущаю? - насмешливо изогнул бровь господин. Сдернув с вешалки первое попавшее под руку полотенце, он ловко обвязал себя вокруг бедер и неосознанно принял расслабленную и весьма соблазнительную позу. В своей наготе он действительно смущал. И если еще минуту назад просто неуместным любопытством: нашел же развлечение - посмотреть на чужую задницу, то теперь действительно именно своим присутствием, от которого становилось слишком волнующе в груди. И внизу живота что-то сладко скручивалось и ёкало. Правда, несчастная попа была категорически не согласна на продолжение оргии, по крайней мере, сегодня.
  Именно поэтому Ренальд честно ответил:
  - Да! Смущаешь. Уходи!
  - Неженка! - фыркнул варвар, поддразнивая. И, откинув в сторону полотенце, небрежной походкой отправился в комнату.
  Юноша проводил удаляющегося лаэра завистливым взглядом. Пожалуй, в ближайшие два-три дня ему такой хищной грации и легкой поступи не видать.
  
  Заснули парни еще не скоро. Сначала Аслан пытался помочь Котенку дойти от уборной до кровати, чем невольно злил и смешил своего раба. А потом все-таки самолично взялся контролировать процесс смазывания бальзамом пострадавшего места. Причем, увидев, что они нечаянно натворили, чуть было вновь не решил немедленно разбудить Халара. Ему хотелось услышать профессиональное мнение, что это только внешне выглядит так страшно. Сердце хозяина обливалось кровью при виде результата их действий.
  Но Рени сумел убедить его никого не беспокоить. Вывернувшись из-под рук варвара, он повис у того на шее и завалил его рядом с собой в кровать. Юноша тут же повернулся на бок, придавив согнутой в колене ногой ноги Аслана, и строго произнес:
  - Все! Прения окончены. Давай спать!
  - Котенок...
  - Мурррьк... - игриво потерся щекой наложник, устраиваясь поудобнее на плече господина.
  - Котенок, ты из меня теперь веревки вить будешь? - притворно расстроился мужчина, потрепав парня за ухо.
  - Боюсь, не получится, - честно признался Ренальд.
  - Очень на это надеюсь, - хмыкнул варвар, передвинув любовника еще ближе и пожалев, что они не удосужились одеться. Горячее юное тело, плотно прижатое к его бедру, настраивало совсем не на сон. Но большего он себе позволить не мог. Не сегодня.
  Опустив вторую руку на поясницу Рени, лаэр теперь просто наслаждался гладкостью кожи под своей ладонью. Разговаривать не хотелось. И без разговоров было хорошо и как-то тепло на душе.
  Юноша почти сразу же отключился. А Аслан еще долго выводил пальцами какие-то замысловатые вензеля на спине и ягодицах Тессиного Солнышка, вслушиваясь в еле различимое дыхание уткнувшегося ему в ключицу парня. И чувствовал необъяснимое удовлетворение и радость оттого, что собственное сердце подстраивается под ритм ударов спящего, прежде чем привычный мир начал менять очертания, унося и его в страну грез...
  
  
  46.
  
  
  Немного успокоенная тем, что ее мальчики наконец-то смогли переступить через непонимание и боль прошлой встречи, Тесса довольно быстро уснула. Наблюдать со стороны за стремительным развитием отношений Аслана и Рени для ее нервов оказалось нелегким бременем. Все же так манипулировать словами и действиями, подталкивая парней друг к другу, чтобы ненароком не навредить, не озлобить и не заставить пожалеть о потакании ее прихотям, - слишком сложно.
  Девушка никак не могла забыть увиденную на башне сцену...
  Их скомканное молчаливое объяснение и вспыхнувшая искра, сумевшая разжечь неистовый костер, невольно восхищали. Честно говоря, она не ожидала от своего варвара подобного обнажения чувств. Вот Рени, ее Солнышко, - чистый лист бумаги, на который можно нанести любой рисунок. Лишенный родительского внимания, которое достается счастливым детям, он невольно тянется к теплу ставших ему близкими людей. И, нуждаясь в любви и понимании, в порыве отчаяния рискнул... Впрочем, у обоих такой взрыв эмоций мог быть спровоцирован слишком долгим ожиданием и страхом не исправить, а усугубить впечатления от предыдущего раза. И, пожалуй, она не вправе осуждать их за каплю несвойственной мужчинам нежности, добавленную к их горячему порыву...
  
  Проснулась хозяйка Замка от ощущения чьего-то незримого присутствия. Почему-то очень ясно представился Дерек, но она тут же отмахнулась от странного видения. Все еще находясь во власти немного сумбурного, хоть и приятного сна, девушка приоткрыла глаза и ничего не смогла различить в темноте. Судя по всему, до утра еще много времени. В спальне не было слышно ни единого звука, кроме ее собственного дыхания. Значит, посторонних нет. Да и откуда им взяться? Страха Тесса, дочь военного и жена лаэра, не испытывала. Однако легкая тень досады зацепила полусонное сознание. В глубине души молодая женщина прекрасно понимала, что в спальне Рени, где сейчас находились парни, она сегодня лишняя. Хозяйка Замка лишь надеялась, что они успеют соскучиться и придут. Хотя бы один...
  Но, увы...
  И все же что-то ее разбудило, заставив сердце трепыхаться. Не может быть, чтобы это из-за Дерека. По крайней мере, она очень на это надеялась. Пожалуй, на тревогу это ощущение не было похоже. Странный трепет скорее напоминал волнение и предчувствие какого-то события.
  
  Решив не изводить себя понапрасну домыслами и сомнениями, Тесса поднялась с одинокой кровати. Нащупав ступнями тапочки и накинув шаль, девушка отправилась разведать обстановку. В темноте родных стен она ориентировалась неплохо, но все-таки зажгла небольшой фонарь с закопченными стеклами: свет должен быть не ярким, а рассеянным. Так меньше шансов разбудить любимых, если те чутко спят.
  
  Дойдя до спальни, молодая женщина немного замешкалась, переминаясь с ноги на ногу, но все-таки решилась приоткрыть дверь и на цыпочках подобраться поближе к кровати. Едва она зашла в комнату, как чувствительное обоняние различило множество оттенков перемешанных запахов страсти и боли. Аромат бальзама из редких степных трав, терпкий запах семени и пота, утонченное благоухание масла - все переплелось в дикий, волнующий букет, который заставил и ее кровь быстрее мчаться по жилам. Неожиданно девушка испытала легкий укол зависти к развалившимся на кровати парням.
  Ренальд вроде бы безмятежно дрых, пристроив голову на плече у ее мужа. Под тонким одеялом угадывалось, что наложник собственническим жестом закинул свою ногу на господина. Сонное дыхание едва заметно шевелило темную прядь длинных волос лаэра, небрежно рассыпавшихся по его груди и подушке.
  Тесса улыбнулась. Раньше Рени не позволял себе такого самоуправства. Это было позволено лишь ей. Впрочем, ни один из парней не возражал, оказываясь плененным ее ножками во сне. Но девушка подозревала, что Аслану будет не слишком комфортно всю ночь находиться в одном положении.
  А еще возникло желание пристроиться к мужу с другого бока. Безумно захотелось разделить с любимыми это уютное умиротворение, напитаться положительными эмоциями впрок, но девушка побоялась нечаянно разбудить утомленных парней. У обоих эта ночь наверняка надолго останется в памяти.
  К тому же будет очень неловко, ведь она обещала Солнышку не появляться до утра...
  И все-таки Тесса никак не могла решиться уйти. Ее мужчины во сне представляли собой необыкновенно красивое зрелище. Контраст расслабленных тел смотрелся нереально притягательно. На фоне смуглого мускулистого Аслана Рени казался более хрупким, чем был на самом деле. Это внешнее несходство завораживало и манило хотя бы дотронуться. Невесомо провести пальчиками по рельефу мышц, по выступающей ключице, а потом, положив ладошку на левую сторону мощной груди варвара, таять от блаженства, зная, что его сердце принадлежит лишь одной женщине - ей! Или, слушая учащающееся дыхание Рени, 'нарисовать' дорожку: вдоль позвоночника, от самой шеи до крохотных ямочек на пояснице, сейчас скрытых одеялом...
  Молодая женщина глубоко вздохнула, с сожалением сжав руку в кулак, чтобы побороть неуместное желание поддаться искушению.
  Подняв фонарь повыше, хозяйка Замка споткнулась взглядом о баночку бальзама, составляющую интересный 'натюрморт' с миниатюрным кувшинчиком из-под специального масла на маленьком столике возле кровати. И хотя она уже поняла, почувствовав витающий в комнате ни с чем не сравнимый аромат бальзама, что без неприятностей не обошлось, все же расстроилась.
  Девушка взяла себе на заметку, что нужно будет утром встать пораньше и предупредить Антигу о щадящем меню на ближайшие два-три дня. Сочувствуя наложнику, хозяйка Замка готова была разделить с ним не слишком любимую Солнышком пюреобразную пищу и теперь мстительно прикидывала, не включить ли мужа в список персон на спецпитание? Но вряд ли их варвар захочет поучаствовать, разве что из солидарности.
  Тесса надеялась, что Аслан, учитывая состояние Ренальда, разрешит ему пропустить денек тренировок, и юноша останется в полном ее распоряжении. И только это обстоятельство несколько примиряло молодую женщину с огорчающей действительностью. Очень уж хотелось разбудить и устроить одному строгий выговор за недопустимую неаккуратность, а второго пожалеть-приласкать, как только умеют нежные руки любящей женщины.
  Но мудрая не по годам хозяйка Замка нашла в себе силы справиться с таким порывом - это территория отношений ее мужчин. Не стоит преступать ее границы, определяя для каждого из любимых степень вины или выражая свое сочувствие одному больше, чем другому.
  Вот уж не думала, что когда-нибудь придется размышлять и об этом.
  
  Пока она предавалась раздумьям, любуясь умиляющей композицией своих мужчин, наконец-то воплотивших ее смелые мечты, Аслан, не просыпаясь, попытался повернуться на бок. Тесса замерла, затаив дыхание и судорожно придумывая оправдание своему присутствию. Рени, которого, скорее всего, беспокоила любая смена положения тела, недовольно закряхтел, но, к счастью, не проснулся. Чутко спавший лаэр тяжело вздохнул и вновь откинулся на спину. Ренальд удовлетворенно поерзал щекой у него на плече, его дыхание снова стало глубоким и ровным.
  Девушка улыбнулась: похоже, сочувствовать наутро придется обоим...
  Она развернулась и тихонько выскользнула из комнаты наложника, сожалея о том, что не может остаться. Да и сон, как нарочно, куда-то улетучился...
  
  Читать не хотелось, для вышивания все-таки нужен дневной свет, иначе очень быстро устают глаза...
  А чем еще можно занять себя Тесса совершенно не представляла. Если бы на дворе царило лето, она, не задумываясь, отправилась бы побродить по саду. Ничто так не помогает нагнать сон и аппетит, как неспешная прогулка... Но искрившееся под редкими фонарями белое покрывало зимы напрочь отбивало охоту идти одеваться теплее и в одиночестве блуждать по занесенным снегом тропинкам. Обычно ранней осенью, когда снег, выпав, почти сразу же тает, садовник вполне справляется с расчисткой дорожек вокруг хозяйского крыльца. Но зима уже полностью вступила в свои права, и до самой весны Инвар будет отправлять молодых бойцов в помощь старику для уборки снега. Конечно, парням больше нравилось заниматься нормальной тренировкой на площадке, чем разгребать сугробы, но не приглашать же наемных рабочих в крепость, где полным-полно здоровых сильных мужчин...
  
  Девушка зябко поежилась, плотнее кутаясь в шаль, но вдруг поняла, что странная мелкая дрожь, охватившая тело, рождается не снаружи, а словно внутри нее, и снова волнами нахлынуло ощущение чьего-то незримого присутствия.
  Тесса недовольно оглянулась, но в коридоре не было ни единой живой души. В привидения она не верила. И теперь, убедившись, что ее воображение изволит шутить, ей стало жарко. Желая избавиться от наваждения, она зашла в супружескую спальню и, стремительно пройдя по темной комнате, вышла на террасу, окружающую третий уровень.
  Морозный воздух тут же обрадованно забрался под подол легкой ночнушки и остудил пылающие щеки, но ей показалось этого мало. Распаленная непонятным приливом кожа все еще горела. Хозяйка Замка мужественно выдохнула и подошла к самому краю. Стряхнула снежную шапку с ограждения, затем, положив ладони на очищенное местечко, взглянула вниз. И не поверила своим глазам...
  Там, уже плотно утоптав выпавший вечером снег, стоял мужчина. Низко бродившие с вечера тучи, закрывавшие небо хмурой серой пеленой, наконец-то расступились, и ярко светившая луна давала возможность разглядеть незваного визитера. Но, к сожалению, голова его была опущена...
  Сначала девушку охватило смятение, потому что пробраться на территорию Замка для посторонних не представлялось возможным. А значит, это кто-то из своих... Но с какой целью боец топчется под окнами их с мужем спальни? Если бы случилось что-то, не входящее в компетенцию коменданта, лаэру давно бы доложили, разыскав даже в комнате раба-наложника...
  Тесса не на шутку разволновалась из-за непонятного незваного гостя. Относительно чужими в Замке-крепости сейчас были лишь навязанные Тагиром степняки: Ильшат и Мерген, да еще, пожалуй, Улита. Но этот человек абсолютно точно был мужчиной. Молодая женщина вцепилась пальцами в ограждение, лихорадочно соображая, как поступить? Стоит ли окликнуть бойца и потребовать объяснений, или лучше разбудить мужа - пусть он выясняет, почему кому-то из его сотни не спится? Но тут незнакомец, словно очнувшись от своей задумчивости, поднял голову, посмотрев прямо на нее.
  - Дерек! - ахнула Тесса.
  Парень внизу замер, очевидно, тоже не ожидая увидеть госпожу и соображая, не чудится ли ему до пронзительной боли в сердце знакомый силуэт.
  Девушка опомнилась первой:
  - Дерек...
  - Извини, Тесс... Я вас разбудил? - запнулся он, не зная, что еще сказать.
  - Кого 'нас'? - вдруг рассмеялась хозяйка, на минуту представив, что Дерек, неизвестно как очутившийся ночью под их окнами, ожидает, что выйдет Аслан. - Меня - нет, хотя... - замолчала девушка, внезапно испугавшись пришедшей мысли. Ведь при пробуждении она думала именно о нем. Неужели во сне почувствовала, что он рядом?
  Этого просто не может быть! Случайное совпадение... Или все-таки так оно и есть?
  Нет! Не надо даже думать о таком!
  Спасая себя и его от возможной ошибки, Тесса лихорадочно искала слова, чтобы обратить их нечаянное свидание в шутку, от которой легко и просто будет им обоим. Однако, как нарочно, в голову лезли всякие глупости.
  - Не совсем понимаю, - признался мужчина, не ожидавший, что его присутствие обнаружится, и теперь просто не знающий, как себя вести и о чем говорить. Ведь язык не поворачивался сказать, что весь вечер потратил на размышления о так и оставшемся невысказанным между ними в гостиной...
  
  Под впечатлением сюрприза, преподнесенного ему насмешницей-судьбой, он даже великодушно простил Барса, который каким-то непостижимым образом нашел его на дальнем посту и приволок с собой целую связку дохлых мышей. Так они и коротали шестичасовое дежурство вдвоем. Причем пригревшемуся за пазухой у бойца коту пришлось побыть молчаливым слушателем красивой истории о несчастной любви и невозможности предать человека, которого Дерек очень хотел считать своим другом. Посоветовать, что с этим делать, котяра, конечно, не мог. Но, изо всех сил сочувствуя любимому хозяину, басовито урчал, соглашаясь со всеми доводами Меченого, что так дальше продолжаться не может...
  И еще мужчина не мог признаться своей любимой, что когда пришла смена, ноги сами привели его сюда, вместо того, чтобы привычным маршрутом сразу потопать в казарму к родной койке...
  
  - Дерек, что ты здесь делаешь? - прямо спросила Тесса, кутаясь в шаль.
  - Кота выгуливаю, - нашелся парень, потому что сказать правду он просто не имел права.
  - Что? - не поверила госпожа. - С каких это пор кошек принято выгуливать? Насколько я знаю, они гуляют сами по себе...
  - Не веришь? - натужно улыбнулся Меченый. - Барс! Барс! Кыс-кыс-кыс, иди сюда, чудовище! Барс! - громким шепотом позвал он. - Хозяйка нам с тобой не верит... - укоризненно произнес он, глядя в сторону деревьев. - Барс, ну иди же, негодник!
  - Дерек, там могут быть только белки... Да и они сейчас спят. Давай, придумай вариант получше, - хмыкнула она, уже пританцовывая от наконец-то пробравшего холода. - Муж сегодня не составит тебе компанию. Я Аслана звать не буду. Он с Рени.
  
  Раб удивленно взглянул на девушку, так спокойно рассказывающую, что ее благоверный спит с наложником, оставив свое настоящее бесценное сокровище без присмотра. По сердцу резануло щемящее чувство обиды за любимую. Как лаэр смеет так поступать с ней? А этот Мелкий? Какое право он имеет отнимать столько внимания своего господина в ущерб его законной жене? Может быть, пацан просто не понимает, что и так слишком хорошо ему живется в этом доме, где он обласкан вниманием обоих своих хозяев? Тесса - удивительная женщина, способная великодушно относиться к любимой игрушке своего мужа и не замечать столь явного игнорирования варваром супружеских обязанностей. Вчера Аслан полночи пил с ним, а сегодня - развлекается с Ренальдом...
  Почему-то за их совместную пьянку, апогеем которой было соревнование на крыльце господского дома, снова стало невыносимо стыдно.
  - Тесс... я не к Аслану...
  - Только не говори, что к Руте, - съехидничала госпожа, сердечко которой испуганно забилось. Она мысленно умоляла парня не произносить ненужную правду. Все так уже было понятно. - Окно комнаты моей служанки находится гораздо севернее. И, если я правильно информирована, ты рискуешь нарваться на ревность Сауша...
  - Ну, Красавчика я, допустим, не боюсь... - усмехнулся Меченый. - Я просто выгуливаю кота! - уверенно закончил он. - Барс! А ну иди сюда! Иначе никаких обещанных сливок завтра не получишь! - пригрозил боец.
  - Ух, ничего себе! - изумилась Тесса. - Даже я не каждый день сливками балуюсь. Чем это твой кот заслужил такую роскошь?
  - У нас договоренность, - туманно пояснил Дерек.
  - С котом?!
  - Тесс, ты сомневаешься в моем таланте договариваться?
  'Я только с тобой и Асланом не могу договориться...' - с тоской мысленно добавил он.
  - Иди спать, Дерек. Я замерзла. Насколько я вижу, воображаемый кот тебя не желает слышать... - начала было госпожа, но тут к огромному удивлению девушки, повернувшей голову направлении взгляда парня, она увидела пушистую тень на снегу, за которой цепочкой оставались мелкие следы. - Ой, и правда пришел... - восхищенно удивилась хозяйка Замка, наблюдая, как распушившийся на морозе кот, проваливаясь в снег по самое пузо и недовольно встряхивая каждой лапой прежде, чем сделать следующий шаг, подошел к Меченому. После чего выжидательно уставился на парня, оторвавшего его от важных кошачьих дел: дескать, что хотел-то?
  - Вот, видишь! - боец торжествующе подхватил за шкирку своего четвероногого друга, засовывая недовольно мявкнувшего кошака за пазуху отогреваться.
  - Вижу! И теперь верю! - поспешила согласиться Тесса. - Спокойной ночи, Дерек. Идите спать, скоро подъем.
  - Я только что со смены. Утром имею право не выходить на тренировку, - пояснил он.
  - Ну, все равно... Я уже замерзла. В другой раз поболтаем. Только ты не броди тут... ночью, ладно? - прозвучало просительно, и она сразу же пожалела о своих словах, потому что не понять, что хозяйка имела в виду, Меченый не мог.
  - Не буду, Тесс... Сладких снов тебе, моя госпожа...
  - Спасибо, Дерек... И тебе..., - вздохнула девушка и поспешила уйти, ощущая странную щемящую тоску, внезапно охватившую ее. Сейчас, как никогда, ей нужно было тепло и внимание ее любимых мужчин, чтобы оградить от чувств оставшегося внизу парня со шрамами на левой щеке, к которому почему-то тянулось ее сердце.
  Но ни Аслан, ни Ренальд не знали, что происходит с их любимой, безмятежно наслаждаясь обществом друг друга...
  
  Закутавшись с головой в одеяло, свернувшаяся калачиком продрогшая Тесса думала, что теперь уже точно не уснет до самого утра. Душа девушки томилась, растревоженная неожиданным свиданием с Дереком. В голове роились невеселые мысли, заставляющие рассматривать создавшуюся ситуацию с разных сторон. Но как бы она не прикидывала, результат ее раздумий оказывался плачевным. Весь ужас их положения заключался в том, что она до мелочей помнила каждую их встречу и догадывалась, что он точно так же бережно хранит каждый миг, подаренный им. Все это помогало им понемногу, по капельке, совершенно не подозревая, чем они рискуют, прорастать друг в друга. Чтобы однажды признаться хотя бы себе, что их далеко не романтические свидания каким-то непостижимым образом сумели зародить недопустимые чувства... Что смогли отыскать щелочку и отравляющим ядом просочиться в сердца, заранее зная, что это губительно для них обоих... И где теперь искать противоядие? Самое простое - это постараться избегать любого общения, чтобы понапрасну не тревожить себя. Но как соблюсти это условие, живя в одной крепости? Да и, честно сказать, хозяйка Замка оказалась не готова просто вычеркнуть сероглазую язву из своей жизни.
  
  Придя к такому неутешительному выводу, согревшаяся девушка расстроилась окончательно и чуть не расплакалась от отвращения к самой себе. У Тессы не укладывалось в голове, как она может быть настолько бессовестной, что ей мало мужа и юного любовника, разделяющих ее желания. Она всегда любовалась и восхищалась Меченым, как эталоном мужской стати, не замечая шрамов, уродующих его красивое мужественное лицо. Но, замирая в его объятиях и даже отвечая на сорванный осмелевшим от избытка адреналина рабом поцелуй, она никогда не рассматривала его в качестве возможного постельного партнера, невольно проводя параллели с Рени. Солнышко заводил ее своей невинностью и возможностью вылепить из него то, чего ей не хватало с мужем. А в Дереке изначально была видна такая же сильная доминантная личность, как и в Аслане, и что-то внутри нее невольно противилось подавлению собственного 'я'. И в то же время каждая встреча, больше похожая на спор, где стороны с ехидством поддевали друг друга, как магнитом притягивала, заставляя ожидать нового мимолетного свидания. Ну, на что это похоже?
  Как она может быть такой эгоисткой, не желая отпускать парня, которому ничего не светит с ней? Мало того, если варвар хоть на минуту представит, что между его женой и несговорчивым рабом существует что-то большее, чем просто взаимная симпатия, несдобровать им обоим. Причем, и Рени может попасть под горячую руку, если оскорбленный лаэр решит наказать ее, напомнив про 'права' женщины в Энейлисе.
  И все же слабый голос рассудка заглушался отчаянным стуком сердца - не могу отпустить, потому что НЕ ХОЧУ!!! Пусть отвратительно и жестоко, но это так.
  Слабым утешением для уязвленной гордости и самолюбия мужа будет то, что ее чувства к Дереку просто ответ на его безмолвное неуклюжее объяснение в любви. Возможно, ее сердце догадалось раньше его, и именно поэтому она с таким вниманием отнеслась к старшему из приобретенных рабов, давая шанс потерявшему свободу человеку поверить, что хозяев не обязательно ненавидеть...
  Только вот то, что между ними сейчас, пожалуй, еще хуже, чем ровная ненависть. Ведь непонятно, чего ожидать и как долго они смогут с этим бороться, прежде чем догадается кто-то еще и погубит их...
  
  Уснула несчастная хозяйка Замка, собравшая в свою коллекцию сердца троих идеальнейших, на ее взгляд, в крепости мужчин уже под утро.
  И естественно, проспала момент, когда Аслан и Рени улизнули на тренировку.
  Только о том, что Ренальд тоже ушел, Тесса пока не знала. Направляющаяся в спальню наложника девушка была перехвачена в коридоре пришедшей с утра пораньше комендантшей. Та демонстрировала готовность заниматься своими обязанностями, немного отойдя от постигшего ее 'горя' в связи со скоропалительной свадьбой сына.
  Оставлять сообразительную Марту в раздумьях, по какой такой срочной необходимости жене лаэра требуется оказаться в спальне его наложника вместо того, чтобы вести хозяйственный учет, Тессе не хотелось. Поэтому, невольно вздохнув и сожалея об изменениях в собственных планах, хозяйка Замка отправилась с женщиной разбирать записи в приходно-расходных книгах...
  
  ***
  
  Благие намерения Рени, как ни в чем не бывало вскочить утром на тренировку, пошли прахом. Тело юноши, утомленное непривычной нагрузкой вчерашним вечером и проведшее в 'удобном' состоянии всю ночь, напрочь отказывалось подчиняться хозяину. Рени, конечно, не рассчитывал, что будет себя чувствовать свежим и отдохнувшим. Однако, в этот раз, казалось, было еще хуже, чем в предыдущий, когда он в шоковом состоянии провел полночи на полу. От удивления наложник лаэра даже не мог решить: расстраиваться ему или пока не стоит. Единственным утешением служило то, что до тренировки оставалось немногим более получаса. Может быть, неприятное онемение и тянущая боль пройдут. Но природа требовала уединения, и парню все-таки пришлось, стиснув зубы, переползти на край кровати. Ренальд очень старался не разбудить нечаянно Аслана. Но господин проснулся как раз тогда, когда он уже сумел опустить обе ноги с кровати и сделал передышку, собирая волю в кулак, чтобы подняться.
  - Ты куда? Вставать еще рано, - хозяин приоткрыл заспанные глаза и перехватил руку, которой молодой человек опирался о край огромного ложа, распределяя вес неподвластного ему пока тела. Не желая отпускать любовника, варвар потянул парня на себя, невольно причиняя тому страдание.
  - Ох... - у Рени вырвался непроизвольный стон, но он тут же закусил губу, не собираясь расстраивать лаэра. Не хватало еще, чтобы тот посчитал его неженкой. - Отпусти. Я в уборную...
  - А... - Аслан машинально разжал пальцы и снова прикрыл глаза.
  А вот Ренальду потребовалось немало мужества, чтобы снова совершить подвиг по подъему с кровати и не кряхтеть при этом, как старый дед с разбитой радикулитом спиной.
  До уборной он все-таки добрался, мысленно обругав себя за глупое согласие на такие развлечения. Все-таки мужчины не должны спать с мужчинами. И его сегодняшнее состояние - яркое тому подтверждение. Но юноша тут же устыдился упаднических мыслей. Воспоминания о несвойственном варвару поведении, об удивительном порыве, подтолкнувшем их навстречу друг другу, о жарких объятиях Аслана и обо всем, что было ночью, заставили Рени покраснеть и улыбнуться. Отчего-то утром стало безумно неловко за то, что вынудил лаэра проявить максимум осторожности и нежности, но, несмотря на это, было до одури приятно, что он смог увидеть своего господина таким. Эта слабость хозяина грела сердце и слегка уязвленное самолюбие Солнышка. Все-таки их с Тессой варвар действительно безупречный, но распространяться об этом не надо. Это слишком личное. Может быть, даже более интимное, чем сам факт занятий любовью. Почему-то не хотелось обзывать то, что между ними произошло, грубым термином 'мужеложество'. Да и то емкое и пренебрежительное слово, каким бойцы в казарме обозначали свои походы в Дом Удовольствий, тоже не радовало душу. Хозяйка сказала бы именно так - 'занимались любовью', а его ненаглядная Богиня редко ошибается в определениях. Правда, как ни назови, но от неприятных последствий, обнаруженных утром, это его не спасало. Вспомнив, как в прошлый раз его отмачивали в горячей ванне, Рени решил воспользоваться проверенным способом, авось поможет.
  
  Он не стал дожидаться, пока воды наберется достаточно для того, чтобы полностью погрузить свою разбитую тушку. Отдав должное зову природы, юноша с грехом пополам все-таки перелез через высокий бортик и осторожно опустился в ванну. Задницу нещадно защипало, и на глазах выступили невольные слезы. Стало жутко обидно, что его тело не приспособлено терпеть такие, казалось бы, незначительные неудобства. Это же даже не раны, а всего лишь микротрещинки, которые должны были затянуться к утру, но пока не зажили. А может, просто вода оказалась слишком горячей?
  
  Спазм, перехвативший дыхание, прошел и, сделав несколько рваных выдохов, юноша наконец-то смог вздохнуть полной грудью. Радовало, что только собственное отражение в зеркале видит, какими жуткими гримасами перекашивается его лицо.
  От злости на самого себя непрошеные слезы высохли. Ренальд стиснул зубы, представив, как он будет терпеть нанесение татуировки со знаком Рода, и мысленно ужаснулся. Никто не должен даже заподозрить, насколько тяжело ему дается преодоление собственных страхов и воспитание мужества. Здоровое ожесточение придало сил и уверенности, что все будет хорошо, и он не посрамит свою честь и славное имя своего старшего.
  Наложник осторожно потянулся и потер поясницу костяшками пальцев. Ощущение, что его всю ночь нещадно пинали, пока никуда не делось, но раздражающее недомогание постепенно отпускало.
  
  Горячая вода здорово расслабляла, но времени до подъема осталось совсем немного, а, значит, нужно вылезать. Наверное, лучше будет еще раз принять ванну, но уже после тренировки, чтобы побаловать свои мышцы.
  Приняв решение, Рени не без труда, но все-таки довольно ловко сумел подняться и выбраться из ванны.
  Насухо вытершись полотенцем, юноша опомнился, что все еще разгуливает обнаженным, и поспешил обратно в комнату, чтобы прикрыть наготу. К счастью, именно штаны первыми попались ему на глаза среди вороха сваленной возле кровати одежды, которую они вчера впопыхах срывали друг с друга.
  Наклонившись за вещами, Ренальд почувствовал, как его кожу обдало жаром. Ощущения были не то, чтобы неприятными, скорее неожиданными, и он, поспешно подхватив штаны, выпрямился. Охнув от прострела в пояснице, парень испуганно обернулся. Он не собирался будить лаэра, пока не успел одеться. Но оказалось, что варвар уже не спит, а бесстыже прищурившись, весело разглядывает своего любовника. В темных зрачках господина, подозрительно блестевших в неверном свете раннего утра, таилось что-то такое, чему наложник сходу не смог найти подходящего определения. А насмешливая улыбка Аслана была настолько вызывающе откровенной, что Рени чуть не обиделся. От мыслей о том, что эта вредина успела разглядеть много интересного в его нелепой согнутой позе и разгубаститься на продолжение вчерашнего, стало невыносимо стыдно. Запылала даже шея, а не только привычные к таким метаморфозам сосудов щеки и уши.
  - Аслан... - выдохнул Ренальд, неуклюже прикрываясь скомканными штанами и пятясь к уборной.
   - А ну, стой! - воскликнул варвар, поняв, что приятная глазу добыча ускользает. Лаэр рыпнулся было вслед за смущенным парнем, но затекшее тело живо напомнило ему о несвоевременности порыва. - О-о-о... - простонал мужчина, осторожно опускаясь на подушку.
  Со стороны это здорово напоминало собственную попытку Рени подняться сегодня утром. Поэтому юноша не сдержался и фыркнул. А затем и вовсе рассмеялся, морщясь от тянущих ощущений, но не в силах упустить шанс съехидничать:
  - Хорошо, что тебя сейчас не видел никто, кроме меня, а то предположили бы невозможное...
  - Ах ты, поросенок! - в шутку рассердился Аслан. Смачно зевнув, он медленно, с удовольствием потянулся, восстанавливая кровообращение и разогревая затекшие мышцы, а затем перекатился набок. - Ты всю ночь продрых на мне, отдавив все, что только можно.
  - Неправда! Я не такой уж тяжелый! - возмутился Ренальд, непроизвольно втягивая и так плоский живот.
  - Ты костлявый и неудобный, - просветил наложника лаэр.
  - Но не тяжелый же, - стоял на своем юноша. Однако на всякий случай испуганно провел руками по бокам. Хорошая пища и полугодовая муштра под присмотром кого-либо из бойцов надежно скрыли некогда торчавшие ребра мальчишки-задохлика, каким был раб-наложник при приобретении.
  - Тяжелый, - из вредности повторил варвар.
  - О! Тогда можно я больше не буду пить молоко?! - внес конструктивное предложение нахаленок, воспользовавшись удачным предлогом, чтобы исключить из своего меню нелюбимый продукт.
  - Можно меньше трескать сладкие булочки и шоколад.
  - А Тесса говорит, что шоколад полезен для ума и спасает от хандры.
  - От хандры тебя спасут усиленные тренировки, - ухмыльнулся лаэр. - А ума у тебя и так на двоих хватит, не зря же в Академии учишься. Тебе недостает лишь жизненного опыта. Так что молоко будешь пить, как миленький.
  - Но...
  - И сырники.
  Ренальд скривился.
  - Ладно, попрошу Антигу, чтобы поливала их шоколадом, - пошел на уступки господин.
  - Нет уж! - испугался Рени. - Не надо портить вкусный продукт. Сырники, так уж и быть, съем, но шоколад - отдельно.
  - Я даже догадываюсь, зачем тебе шоколад отдельно, - поддел хозяин Замка, припомнив, что творили с растопленным шоколадом его Котятки и как он сожалел о невозможности присоединиться, стоя в тот раз за дверью спальни.
  - Что ты имеешь в виду? - насторожился юноша.
  - Ничего такого, - хмыкнул лаэр. - Пусть даже костлявый и неудобный, но я все равно рад, что ты у нас есть. С добрым утром, Солнце мое, - подмигнул Аслан. - Ползи сюда. Штаны можешь оставить. Здесь тепло, - и он призывно похлопал рядом с собой, откидывая одеяло.
  И, хотя все самое сокровенное было целомудренно прикрыто, наложник поспешно отвернулся, прошептав ставшими почему-то непослушными губами:
  - Доброе утро...
  - Ну, иди же! - нетерпеливо повторил варвар.
  - Аслан, нам на тренировку пора... - неуверенно напомнил Ренальд.
  - Какая тебе тренировка сегодня? - рассеянно заметил его любовник, жалея, что не получится остаться в кровати со своим Котенком и еще немного понежиться в свое удовольствие. Трогать юного наложника он, конечно, не собирался, памятуя о вчерашней несдержанности, за которую теперь расплачивался Рени. Слава Великим Духам, собственная немощь из-за неподвижного во сне положения тела уже бесследно прошла. - Как ты себя чувствуешь?
  - Сносно, - отмахнулся юноша.
  - Ты меня обманываешь? - подозрительно прищурился лаэр.
  - Да нет же! Немного тянет поясницу, а так вполне терпимо. Честно! - отвел глаза парень. - Я же обещал тебе, что смогу заниматься.
  - Герой, - недоверчиво покачал головой Аслан. - Ладно, иди сюда, разомну твою спину. Ложись! - велел мужчина, проворно поднимаясь, чтобы натянуть штаны.
  Какая-никакая, а это все-таки предосторожность, чтобы не смущать Тессино Солнышко еще больше, да и самому не поддаваться искушению...
  
  Массаж в исполнении хозяина Замка был выше всяких похвал и принес-таки долгожданное облегчение. Правда, вначале, когда варвар принялся за поясницу, Рени лишь глухо рычал, уткнувшись лицом в подушку, чтобы не заорать в полный голос. Кажется, даже вчера его несчастному телу не было так больно и дискомфортно, как сегодня. И это несмотря на то, что лаэр аккуратно, если не сказать бережно, принялся разминать его ноющие мышцы. Слава Всевидящим, ужасная экзекуция длилась всего несколько минут. Надежные теплые руки господина безжалостно 'месили' его спину: терли, мяли, тискали, разглаживали и успокаивали. Наверное, лишь благодаря горячей ванне и энтузиазму хозяина, не бросившего его на произвол судьбы, а чуть виновато попросившего немного потерпеть, дескать, скоро все пройдет, действительно стало гораздо легче.
  Только на тренировку (по указанию Аслана) пришлось надеть тонкую длинную вязаную тунику без рукавов, потому что разогретое массажем тело не желательно было подвергать переохлаждению, выходя сразу же после процедуры на улицу. Да еще лаэр не отправился вместе с ним, а почему-то решил сначала принять душ...
  Ренальд чувствовал колебания своего любовника, готового из сочувствия все-таки оставить его отлеживаться в кровати. Но при этом у мужчины был такой взгляд, словно он мысленно взвешивал 'за' и 'против'. И наложник уже приготовился было оспаривать решение, но победил здравый смысл варвара: как бы не разбаловать мальчишку.
  
  На самом деле, мыслей об этом у Аслана даже и не возникало. И отпустил он своего Котенка, уступая, скорее, блеску негодования в его синих глазищах. Рени готов был отстаивать свою дееспособность до конца, и хозяин посчитал правильным уважить мужественное решение юноши. Пожалуй, тот сам раскается в поспешности, едва попадет в лапы Верена, слишком ответственно относящегося к своему наставничеству над этим желторотиком.
  Лаэр действительно желал бы оставить Тессино Солнышко в кровати, да и сам был бы не прочь остаться. И даже не за тем, чтобы повторить вчерашнее. Просто ему очень хотелось еще немного поваляться, ощущая рядом тепло и трепет юного тела, от близости которого у него внутри все просто пело в унисон едва различимой чарующей мелодии, слышимой лишь им одним.
  Сеанс добровольной помощи с массажем принес ворох не слишком-то уместных утром чувств и желаний. Впрочем, с желаниями было проще. Выпроводив любовника на тренировку, варвар рванул в уборную, чтобы принять контрастный душ. А вот что делать с остальным, он пока не мог себе представить...
  Для начала мужчина намеревался увидеть Тессу. Почему-то он ощущал смутное беспокойство, чувствуя себя предателем не полгода назад, когда жена сама отпустила его к наложнику, а именно сегодня. Хоть Рени и сказал, что девушка не против того, чтобы они спали вдвоем, но хотелось бы увидеть ее глаза...
  Однако разбудить безмятежно спящую жену Аслан не решился, подумав, что лучше уж сначала сходит на тренировку, а потом будет объясняться с любимой. То, что Тесса ночевала одна, оставило не слишком приятный осадок. Может быть, на свежем воздухе это чувство исчезнет...
  
  
  47.
  
  
  Ренальд невольно радовался, что на тренировку он пришел без лаэра. Почему-то утром происходившее между ними вчера выглядело чуточку по-другому. Зарождающийся день словно бы заставлял иначе оценивать свои поступки. И то, что казалось само собой разумеющимся ночью, сейчас выглядело немного фальшиво и смутно беспокоило. Этот клубок эмоций вынуждал отвлекаться от действительности, чего делать, разумеется, не стоило. Но, к сожалению, юный наложник оказался не готов к такому испытанию.
  На площадке Верен постоянно делал ему замечания. Спаррингующие неподалеку степняки бросали косые взгляды на своего недавно обретенного родича и понятливо перемигивались, от чего тот невольно краснел и злился на самого себя.
  
  Когда хозяин Замка пришел на площадку, Верен в очередной раз делал внушение своему рассеянному ученику. Мужчина решил наглядно продемонстрировать, чем все закончится, если Рен не прекратит валять дурака и не сосредоточится. Только выбрал для этого не слишком удачный момент. Как раз в это время Ренальд, увидев любовника, снова не поставил блок, и страшный удар матерого воина не достиг цели лишь благодаря мастерству наставника, сумевшего остановиться на волосок от трагедии. Юноша только пошатнулся, но серьезно не пострадал.
  Зато Аслан почувствовал омерзительное чувство ужаса, острыми когтями полоснувшее по сердцу. А само бесстрашное сердце варвара, совершив неожиданный кульбит, ушло в пятки от страха потерять своего Котенка вот так, прямо на глазах. Кровь бросилась в голову, распаляя бешеную злость на Верена, которому, по сути, неоткуда было узнать, что мальчишка сегодня не в форме. Ведь старый солдат, как и практически все в крепости, считал само собой разумеющимся, что Рени давно по-настоящему делит ложе с господином.
  Такой паники, ледяной лапой ободравшей позвоночник, мужчина давно не испытывал - его Котенка чуть не покалечили!
  - Верен!!! - рванулся вперед лаэр, оставив недоуменно взирающего Ориса стоять с открытым ртом. Да и находившиеся рядом бойцы невольно замерли.
  - Что? - воин непонимающе обернулся.
  Но внимание хозяина сейчас целиком и полностью было сосредоточено только на одном человеке, поэтому, проигнорировав вопрос Верена, он требовательно схватил Ренальда за плечи и больно сжал их, словно кто-то пытался вырвать мальчишку из его рук.
  - Рен?! - прохрипел варвар, судорожно оглядывая свое сокровище на предмет явных повреждений, которых не видел, и, от этого еще больше нервничая, уже чуть ли не тряс недоумевающего раба.
  На контрасте интонаций было дико наблюдать за метаниями лаэра. Сообразившие быстрее остальных, что происходит, Ильшат и Мерген подступили ближе, загораживая своих сородичей от любопытных взглядов.
  - Аслан, он в порядке, тебе показалось, - миролюбиво начал было степняк, но хозяин Замка метнул на него настолько злой взгляд, что тот предпочел заткнуться.
  - Аслан, я действительно в порядке. Честно. Отпусти, пожалуйста, ты мне ключицу сломаешь, - просипел Рени, невольно морщась от боли.
  - Прости, - господин медленно разжал пальцы, неохотно отпуская юношу.
  Ренальд повел плечами, стараясь не кривиться. Он так и не понял, чем было вызвано спонтанное решение объявившегося, наконец, на площадке любовника оторвать ему руки. Может быть, муж Тессы тоже злится, что он сегодня такой неловкий и невнимательный? Тогда уж лучше получить оплеуху от наставника, все-таки не так обидно.
  - Ты чего себе вообразил, мой господин? - нахмурился Верен, желая узнать ответ. Если хозяину не нравится, как он дрессирует пацана, пусть тогда сам с ним и занимается. Честно говоря, от осознания, что он чуть не покалечил мальчишку, у самого мужчины только-только унялся бешено скачущий пульс.
  - Поаккуратнее! - буркнул лаэр Верену.
  - Я стараюсь, - пожал плечами боец, не решившись сегодня съязвить, что в полусонном состоянии своего раба, скорее всего, виноват сам господин.
  - Отвлекись, - насмешливо посоветовал Мерген, приглашая поспарринговать сразу с двоими.
  Вот это Аслан любил. Парни точно знали, что ему требуется, чтобы прийти в себя и оторваться по полной, выплескивая остатки притаившегося на дне души ужаса. Только все равно это не мешало ему периодически коситься, пытаясь контролировать процесс обучения своего ненаглядного Солнышка. Хорошо, что Верен догадался закончить с силовыми упражнениями и вернулся к дыхательной гимнастике и растяжкам. Которые, впрочем, Ренальду сегодня также давались с трудом.
  
  Не понимая, что с ним творится, взмыленный варвар, вымотанный атакой сразу обоих сородичей, сбежал с тренировки раньше. Даже не обратив должного внимания на подначки степняков, что 'ничья' их не устраивает.
  
  Наскоро перекусив, не дожидаясь Рени и Тессу, которая с самого утра оказалась занята с Мартой, он придумал занятие и себе. Соврав, что у него появилось срочное дело в городе, и поцеловав жену, нахмурившуюся из-за столь подозрительной причины отъезда, мужчина отправился в город, прихватив с собой сокола.
  
  К обеду он не вернулся.
  
  ***
  
  Ренальд тоже пребывал в душевном смятении, инстинктивно чувствуя, что что-то пошло не так. Его огорчала собственная ограниченность в движениях, но сердце сладко замирало, стоило лишь вспомнить минувшую ночь, полную необъяснимой нежности. Крестец и поясница болели, между ягодиц немного зудело и щипало, но в паху время от времени возникало приятное томление, которое он и не ожидал испытать. Кроме того его не отпускало чувство вины, что он не оправдал ожидания Аслана, вполсилы выложившись на тренировке. И эта смутная тревога серой тенью сопровождала его весь день.
  
  После завтрака у Рени было дикое желание вернуться в кровать под предлогом подготовки к экзаменам. И желательно, чтобы любимая, пока не спешившая почему-то расспрашивать, как у них все прошло с ее мужем, ограничившись только вопросом о самочувствии, была рядом. Но юношу уже ожидал следующий наставник, и отлынивать, ссылаясь на легкое недомогание, не представлялось возможным.
  
  Тесса, пользуясь отсутствием мужа, не слишком благосклонно относившегося к тому, что она опекает Ренальда, когда тот находится со степняками, отправилась сегодня вместе со своим Солнышком на занятия с Ильшатом и Мергеном. Девушка невольно отвлекала внимание парней, отмечавших явное переутомление мальчишки. Из очередного урока, как и предполагал Аслан, вышло мало путного, зато все вчетвером отлично проветрились.
  
  Степняки, польщенные вниманием хозяйки Замка, старались соблюдать субординацию, помня, зачем они оставлены тут. Но присутствие рядом молодой женщины все-таки заставляло их демонстрировать мужское начало, невольно красуясь перед ней. Ильшат блеснул отменной джигитовкой, довольно сложной в условиях занесенного снегом поля, вызвав у Рени острый приступ зависти.
  А Мерген удивил тем, что когда добрались до лесной опушки, смог подманить дикую белку, рискнувшую спуститься прямо к нему на ладонь за аппетитной еловой шишкой. А затем 'убедил' ее перебежать на протянутую пустую руку Тессы, замершей от умиления.
  
  Ренальд ревниво косился на парней, не представляя, чем привлечь внимание любимой к своей персоне. И только остатки здравого смысла подсказывали ему, что нельзя столь явно демонстрировать свою заинтересованность женой господина. Юношу немного утешала мысль, что Тесса просто вредничает из-за того, что ночевала одна, и не сможет долго сердиться и держать его на расстоянии.
  Далеко в лес они сегодня не углублялись, поэтому звериных следов повстречали мало. Ученик охотника и следопыта с честью справился с коротким экзаменом на определение принадлежности отпечатков. Поднявшийся ветер, скинувший снег с еловых лап прямо на проезжавших под деревьями всадников, заставил степняков принять решение поворачивать к дому. Вдалеке послышалась тревожная перекличка птиц. Бури случались нечасто, но иногда длились подолгу.
  И оказаться застигнутыми непогодой посреди чистого поля было бы крайне неприятно, учитывая, что с ними женщина и необученный мальчишка.
  
  Пока выбирались из леса, чистое с утра небо заволокли тучи. Они еще были слишком высоко, но на горизонте уже чувствовалось скопление грозной силы. По открытому полю стелилась легкая игривая поземка, подгоняя всадников к дому. Скорее всего, настоящая буря разразится лишь к вечеру, но рисковать не стоило.
  На обратном пути Тесса обеспокоенно косилась на своего мальчика, сочувствуя, что ему так долго пришлось находиться в седле. И кроме того, она волновалась теперь и за мужа, который вполне способен наплевать на погоду и вернуться. Лучше бы, конечно, он возвращался поскорее; если же нет, то пусть остается в городской резиденции на ночь. Город был расположен крайне удачно, с учетом особенностей здешней местности, и, словно хранимый Всевидящими, обычно оставался незатронутым буйством стихий.
  
  У дома госпожу перехватила Рута, и на конюшню парни отправились одни, забрав и белоснежную красавицу-кобылу, обиженно оглядывающуюся на бросившую ее хозяйку. Но Ильшат, привыкший усмирять даже необъезженных жеребцов, уверенно повел кобылу за собой, и той пришлось смириться.
  Инвар и Орис в преддверии надвигающегося ненастья уже озаботились необходимыми распоряжениями обитателям крепости, и Тессе можно было не волноваться. Все, что необходимо было убрать с пути разъяренного северного ветра, уже занесли в помещение, а двери и ставни проверили.
  Сейчас девушку больше всего занимал вопрос: где в эту минуту находится ее благоверный?
  
  ***
  
  Ренальд очень надеялся, что его недомогание окажется не слишком заметным для ушлых степняков. Стараясь ровно держаться в седле и не морщиться от причиняющей мучения тряски, он все-таки выдал себя, чуть не рухнув на тонкий слой соломы, сползая со своего коня.
  Мерген, внезапно оказавшийся рядом, фыркнул, ловко подхватывая юношу:
  - Ты сегодня изящен и ловок, словно мешок с навозом.
  - Перестань, - одернул его Ильшат, подмигнув сородичу. - Видишь, ему и так хреново.
  - Тяжело, видно, тебе пришлось сегодня ночью. Надо было просто сказать, дурачок, - пожурил он вспыхнувшего до корней волос наложника. - Повернись-ка.
  - Зачем? - холодно спросил Ренальд, стараясь не выдать необоснованного страха. Все-таки, несмотря на свою открытость и доброжелательность, эти варвары казались ему прирученными хищниками, готовыми в любой момент вспомнить свою природу, став неуправляемыми и безжалостными.
  То, что они догадались о его ночи с хозяином, было очевидно. Такое снисходительно-сочувствующее выражение невозможно перепутать ни с чем другим.
  Пугало лишь одно. Аслана в крепости нет. Каршифф наложник сейчас не носил, и одним только Великим Духам известно, что эта пара может сотворить с ним, освоившись в Замке, как у себя дома. Даже конюх Михай доверяет им, не примчавшись проверять, правильно ли они распрягают своих лошадок. Никого из людей в этой части конюшни нет.
  Рени напрягся. Думать о том, что парни могут воспользоваться им в соответствии с его статусом не хотелось. И все-таки он неосознанно принял оборонительную стойку, молниеносно отметив, как степняки синхронно подступили к нему, отрезая пути отступления из небольшого загончика.
  Кони варваров благодушно фыркали, довольные наличием теплого стойла и обилием еды, но воздух буквально искрил от напряжения.
  - Мелкий, ты чего? - удивился Мерген. - Повернись, не бойся. Я тебе помогу.
  - Может, я лучше пойду? - тихо спросил Ильшат, внимательно изучавший застывшую физиономию хозяйского наложника.
  - Угу, только попробуй! - притворно возмутился Мерген. - Хочешь, чтобы Аслан мне руки оторвал, заподозрив в посягательстве?!
  - Не надо мне помогать. Я в порядке, - насупился Рени, изо всех сил стараясь сохранить лицо и остаться стоять на месте, а не броситься в дальний угол и там дождаться прихода помощи, избавившей бы его от настойчивого и пугающего внимания здоровенных парней.
  - Ты не в порядке, Рен. И сам это знаешь. И другим очевидно. Не съем я тебя, - терпеливо пояснил степняк. - Даже рубаху можешь не задирать. Только куртку сними. Через нее не смогу промять как следует. Повернись.
  Ильшат шагнул вперед, подставляя скрещенные руки.
  - Держись за меня, будет немного неприятно. Зато болеть сразу перестанет. У Мергена хорошо получается. На себе проверял, - подмигнул он ободряюще.
  Мучаясь от удушливой паники, но уже понимая, что ничего такого парни не имели в виду, Рени скинул куртку и нехотя повернулся к Мергену спиной, вцепившись в сильные руки Ильшата. Оставалось надеяться, что степняки знают, о чем идет речь, и сами пользуются подобным, слегка переусердствовав с любовными игрищами.
  Охотник просто положил ладони ему на поясницу, по которой сразу же разлилось приятное тепло. Но все равно ощущения были совсем не те, что с Асланом. Чужие прикосновения больше пугали, чем успокаивали или будоражили воображение.
  - Расслабься, Мелкий. Ты слишком напряжен, этим только хуже себе делаешь. Потерпи, сейчас...- Мерген осторожно провел рукой вдоль позвоночника от лопаток и до копчика, словно примеряясь. А потом вдруг без предупреждения несколькими резкими и довольно болезненными касаниями нажал какие-то точки, от чего у несдержавшего крик Ренальда подкосились ноги. И только благодаря Ильшату, умело перехватившему покачнувшегося парня, Рени смог устоять. На глазах наложника лаэра выступили слезы обиды на незваного лекаря, который снова просто легонько поглаживал поясницу, прогоняя отголоски мучительного вмешательства.
  Но, к своему немалому удивлению, юноша отметил, что действительно стало гораздо удобнее и легче.
  - Коновал! Поаккуратнее нельзя? - недовольно хмыкнул Ильшат, вглядываясь в замутненные проходящей болью синие глаза своего подопечного и понимая, почему у Аслана утром чуть не сорвало крышу.
  - Рен не женщина, правда, Мелкий? - парировал Мерген. - А мужчины нашего Рода в состоянии вытерпеть и не этот комариный укус.
  Польщенный тем, что парни признают его сородичем, Ренальд все-таки не удержался от едкого ответа:
  - Спасибо, Мерген. Надеюсь, доказательства того, что я не женщина, предъявлять не требуется?
  - Нет, - хохотнул следопыт, дружески хлопнув пациента по плечу. - Доказывай своему старшему, что достоин считаться его мужчиной, а мы уж как-нибудь обойдемся. Аслан утром отыгрался за Верена. До сих пор ребра ломит, - пожаловался степняк.
  - Больно? - сочувственно спросил юноша, блаженно потянувшись и наслаждаясь чудесным избавлением от ноющих мышц и ломоты в костях. Хотя небольшой дискомфорт и остался фоном, но так даже было правильно. Это напоминание о произошедшем, давшим им с Асланом знание, что они могут стать еще ближе. Ведь это было влечение не столько тел, сколько душ, словно они сделали громадный шаг навстречу и теперь, намертво сцепившись, будто после долгой разлуки, не желали избавляться от этих оков. По крайней мере, у Ренальда наличествовало именно такое чувство.
  Мерген машинально кивнул, потерев ноющее ребро, и воспитанник лукаво прищурился:
  - А как же насчет того, что мужчины нашего Рода не жалуются на такие мелочи и вообще не замечают боли? - улыбнулся он.
  Ильшат расхохотался:
  - Точно подметил, Рен. Перестань позориться, Мерген.
  - Ох и язва ты, Мелочь, - буркнул мгновенно приосанившийся степняк. - Жаль, что за внушение тебе подобающего уважения к старшим Аслан с меня шкуру спустит.
  - Прости, я не хотел тебя обидеть, - Рени заискивающе взглянул на охотника.
  - Ладно, так и быть, - поспешил отвернуться тот. Потому что невольно позавидовал двоюродному брату Тагира, у которого появился такой непосредственный младший.

Рени [из инета]

  Мерген умел читать не только звериные следы. Ему не надо было слишком напрягаться, чтобы заметить панику Мелкого, успевшего навоображать себе невесть что. Вообще-то следовало оскорбиться, но учитывая, что сородичем мальчишка стал совсем недавно, ему простительно. А теперь он с такой же непринужденностью, даже не задумываясь, как взгляд его синих глаз действует на черноглазых сородичей, стоит и улыбается как ни в чем не бывало.
  Охотнику не нужен был этот чужой пацан, но все-таки такое откровенное, естественное отношение к жизни не оставляло равнодушным.
  - Иди домой, Рен. Мы тут сами управимся, - понимающе предложил Ильшат.
  - Но...
  - Иди, иди, обойдемся без твоей помощи. Я знаю чудесный способ от ноющих ребер...
  - Тогда я лучше пойду, - догадался Рени. - Только сначала коней распрячь...
  - Само собой! - степняк подтолкнул мальчишку к выходу из стойла.
  - Ну, что ты творишь? - тихо шепнул Мерген, сбрасывая расшитую кусочками меха куртку и укоризненно взглянув на товарища.
  - Не нуди. Не маленький он.
  - Да все равно... как-то неловко...
  - Меньше слов, больше дела, - фыркнул Ильшат. - Я воды в поилки налью. Что ж ты раньше не сказал, что Аслан тебя хорошо помял? - спросил он озабоченно.
  - Да нормально все, потом бальзамом натру....
  - Как знаешь...
  
  ***
  
  Выйдя из конюшни, Ренальд прямиком направился к дому.
  Поднявшийся ветер завывал где-то за высокими крепостными стенами, в три ряда окружавшими территорию Замка. Но и здесь, во дворе, верхушки деревьев уже довольно заметно гнулись от налетавших порывов злящейся на что-то стихии.
  До вечерней тренировки еще оставалось свободное время и можно было заняться повторением самостоятельно пройденного материала из заданного в Академии. Рени очень хотел устроиться с книгами в комнате отдыха и надеялся, что будет находиться рядом с Тессой. Наверняка она займет любимое кресло, усевшись с рукоделием, а он, как обычно, расположится напротив, на диванчике. Даже на душе стало радостнее, стоило ему лишь представить умиротворенную атмосферу, царившую в этом уютном помещении Замка. Будто незримый хранитель семьи облюбовал его для себя, и эта обволакивающая доброжелательность распространялась на всех присутствующих. Как бы ни проводили время в этой комнате: предаваясь ленивой неге, читая, перебирая струны лютни, просто беседуя или затевая шутливую возню, дух ко всему относился благосклонно, и настроение у людей всегда оставалось безмятежно-приподнятым. Правда поймав себя на крамольном сравнении, юноша поспешил представить, что эта комната осенена милостью Всевидящих.
  Хотя, с другой стороны, имеет ли он право надеяться на их расположение, если прошлой ночью забыл запреты на ублажение бренного тела, которые внушали ему в обители?...
  Как-то некстати всплыли воспоминания из той далекой, немного позабытой жизни.
  Юный любовник лаэра передернул плечами, запретив себе думать о том, как живут его родственники - утратившая вкус к жизни мать и ненавистный брат отца. Может быть, вычеркнув его из своей жизни, они теперь счастливы?
  От горьких размышлений настроение резко упало, и Рени понял, что ему просто жизненно необходимы положительные эмоции. Лучше всего с восстановлением его душевного равновесия справлялась Тесса. И он поспешил на встречу с любимой.
  Кроме того, многострадальному телу юноши( несмотря на чудесное лекарское искусство Мергена по устранению специфических неприятностей) сейчас очень хотелось принять горизонтальное положение. Ренальд улыбнулся, поймав себя на мысли, что ближайшая перспектива заставляет его невольно ускорять шаг.
  
  Но планам наложника не суждено было осуществиться. Он не успел дойти буквально несколько метров до крыльца, как из-за угла дома выскочил Дик и с радостным повизгиванием налетел на парня, еле устоявшего на ногах от неожиданности.
  - Дикий! Дик, я тоже рад тебя видеть. Только не слюнявь меня! Перестань! - возмутился Рени, попытавшись отпихнуть огромного дога. Но пес не купился на нарочитую строгость в звонком голосе хозяйского мальчика.
  Этот вкусно пахнущий, добрый человечек никогда не отказывался с ним поиграть. И хотя сейчас в преддверии приближающейся бури особого желания бегать за палкой не возникало, псу требовалось внимание. Немного отпрыгнув и пару раз крутанувшись около молодого человека, он вновь подскочил ближе.
  - Ну что ж с тобой делать, - вздохнул юноша, бегло оглядевшись по сторонам.
  Но, к сожалению, поблизости от крыльца никаких игрушек, подходящих для остро отточенных зубов Дикого, не наблюдалось.
  - Ищи палку, Дик! Ищи! - отдал приказ парень, надеясь, что пес сам обеспечит себя предметом игры.
  Дог недовольно гавкнул, засуетился и вдруг сорвался с места, вновь скрываясь за углом дома.
  - Дикий... - простонал Рени, поняв, что ему придется теперь идти следом.
  Конечно, можно было бы проигнорировать обещание, данное зверюге, но как-то неловко. Ладно, если он уделит Дику несколько минут, учебники никуда не денутся. Да и безрадостные мысли о далеком и когда-то родном доме на стылом ветру незаметно отодвинулись на задний план.
  Вообще-то Ренальд очень сомневался, что пес отыщет себе игрушку. Замковый садовник поддерживал порядок на вверенной ему территории и следил за устранением обломанных веток и прочего мусора, неспособного порадовать хозяйский глаз.
  Но Дик все-таки обнаружил подходящую ветку и теперь, откопав из-под снега, пытался поудобнее ее перехватить, чтобы не уколоться об острые сучки.
  Юноша было остановился, не собираясь приближаться к собаке. Снег с этой стороны дома пока не расчищали. Впрочем, сегодня уже, вероятно, и не будут. Все равно ожидаемая буря принесет новый снегопад. Однако что-то в окружающем его ландшафте наложника смущало. Какое-то странное несоответствие. Приглядевшись, Ренальд нахмурился. Небольшая площадка прямо напротив окон хозяйской спальни была утоптана следами. Движимый любопытством, он подошел ближе.
  Так и есть! Уже слегка запорошенные снегом, наметенным ветром с нетронутой поверхности полянки, отпечатки мужских сапог тут явно появились не позднее минувшей ночи. Но как угадать, чьи они? Такая подошва была у форменной обуви бойцов лаэрской сотни. Рени не обращал внимания на размер, но эти были несколько больше его собственного следа. Он машинально попробовал примериться.
  Сейчас, как никогда, парень подосадовал, что пока не обладает в полной мере навыками следопыта, узнав лишь часть секретов мастерства Мергена. Вот степняк, пожалуй, смог бы определить примерную внешность человека, оставившего такие красноречивые отметины на снежном полотнище. По глубине и ширине шага, по каким-нибудь косвенным признакам, которые для него самого все еще оставались тайной.
  Может быть, кто-то просто проходил мимо и остановился поболтать с лаэром? Хотя, нет! Варвар же всю ночь провел в его спальне.
  'Наверное, утром приходили поговорить с Асланом и ждали, что он выйдет', - решил молодой человек.
  Про то, что неизвестный посетитель мог охотиться за совершенно иным собеседником, наложнику даже в голову не пришло. В чем юноша никогда даже не сомневался, так это в порядочности госпожи. К тому же он знал, что их любимая никого из обитателей крепости не выделяет так, как его (естественно, не считая мужа) и безумно дорожил этой исключительностью.
  Единственное, что ему не давало покоя, почему же этот некто стоял здесь, а не прошел в дом, если разговор был так важен? Или не дождался тренировки, на которой мог бы решить свои вопросы? Аслан редко их пропускал, поддерживая физическую форму вместе с бойцами.
  Наверное, не ожидал, что хозяин Замка срочно уедет в город?
  И все равно какая-то нестыковка в объяснении загадочных следов и смутное чувство беспокойства оставались.
  Дик почувствовал изменения в настроении парня. Пес подтащил палку, бросил ее у ног Рени и ткнулся здоровенной мордой тому в живот, отвлекая от размышлений.
  Ренальд потрепал собаку за ухом. Еще раз внимательным взглядом обвел полянку и невесело усмехнулся мелькнувшему предположению. Может быть, это Меченый тут топтался? Вон и цепочка кошачьих следов неподалеку обнаружилась. Но этот вывод, к сожалению, мог оказаться ошибочным. Барс бегал, где ему вздумается, по всей территории Замка-крепости. Так что пока ничего нельзя сказать наверняка. Можно, конечно, Дика пустить по следу. Да только вряд ли он справится. Судя по тонкому слою снега, покрывавшему вытоптанную местину, прошло довольно много времени...
  Рени поднял ветку и обломал пару острых сучков. Дог в нетерпении приплясывал вокруг него, внимательно наблюдая за манипуляциями юноши. Наконец, парень замахнулся и бросил палку в направлении крыльца дома.
  Участвовать в собачьей забаве расхотелось. А вот поскорее очутиться рядом с Тессой, чтобы выкинуть из головы дурацкие сомнения и предположения, скорее всего, его совершенно не касающиеся, представилось самым желанным в данный момент.
  
  Но оказалось, что внимание хозяйки Замка вновь понадобилось комендантше. И Ренальд отправился заниматься в библиотеку. Отчасти он даже рад был такому обстоятельству. Все равно ни за что не удержался бы от соблазна пересесть с диванчика ближе к ножкам своей любимой. И она, отложив вышивание или свою книгу в сторону, позволила бы им немного отвлечься...
  А до экзаменов осталось всего ничего...
  
  ***
  
  На улице уже творилось что-то невообразимое...
  Порывы ветра за окнами становились все сильнее и продолжительнее. И когда перед новой вспышкой ярости стихии наступало относительное затишье, людям казалось, будто они оглохли. Закрыв глаза во время буйства непогоды, мерещилось, что под окнами бродит раненый зверь, то жалуясь, то угрожая неведомому противнику скорой расправой. Дикий, которого, конечно же, запустили в дом, немного покрутился у входной двери, иногда тревожно поскуливая. 'Перекличка' бестелесного зверя и четвероногого любимца нервировала жену лаэра, и Тесса разрешила псу подняться в гостиную. От радости, что хозяйка оказала ему такую милость, Дик в несколько прыжков одолел лестницу на третий уровень и важно улегся у разожженного камина, стараясь больше не привлекать к себе внимания, чтобы не прогнали снова сторожить запертую парадную дверь.
  
  Смутное ощущение какой-то недоговоренности и желание оказаться поближе к любимой вынудили Рени уйти из библиотеки задолго до начала вечерней тренировки. Книги он прихватил с собой и теперь пытался не отвлекаться, исподлобья поглядывая на девушку.
  Но хозяйка Замка, обычно тонко чувствующая его 'приглашение', сегодня словно не замечала этих настороженных взглядов. Время от времени встревоженная Тесса подходила к окнам, вглядываясь в далекую темноту, но за запотевшими стеклами невозможно было что-либо рассмотреть, кроме быстро несущихся белых хлопьев. Подчиняясь порывам ветра, слипшиеся снежинки, хаотично кружась, устремлялись к земле.
  
  Рута, помогавшая госпоже распутывать цветные нитки для вышивания, украдкой вздыхала и хмурилась. Естественно, она волновалась и за лаэра, но ее сердечко все-таки больше переживало за одного непутевого бойца. В такую погоду караулы обычно удваивали, да и меняли чаще, чем через шесть часов. Так что у Сауша, невзирая на его законные 'увольнительные', были все шансы сегодня померзнуть вне теплой казармы. Парень, несмотря на бесшабашность и склонность к авантюрным приключениям с симпатичными девицами, очень дорожил своим местом в Замке-крепости. И вполне в его духе не остаться в стороне, если призовут добровольцев.
  
  Ренальду передалась тревога любимой, но он не мог успокоить Тессу на глазах ее служанки, а остаться наедине пока, как нарочно, не получалось.
  Однако вскоре огромный дог, чуть было не задремавший в уютном тепле, вскинул голову, прислушиваясь к чему-то, недоступному для людского восприятия. Затем вскочил, подбежал к окну и, положив передние лапы на широкий подоконник, нетерпеливо залаял. На какое-то мгновение все присутствующие непроизвольно затаили дыхание. Слишком уж красноречиво пес указывал в сторону города, куда утром уехал Аслан. Радость или угрозу чуяла собака, было неизвестно.
  Но практически сразу же причины странного поведения Дика прояснились. Прильнувшая к стеклу хозяйка Замка вскрикнула и отшатнулась, заметив промелькнувшую тень, спикировавшую на окружающую верхний уровень замка террасу.
  В первую секунду девушка даже не поняла, что это было. И лишь с некоторым опозданием ее мозг идентифицировал зрительный образ и выдал результат - птица! И не просто большая изможденная птица - это сокол ее варвара, Фальк!
  Оттолкнув оказавшегося за спиной Рени, Тесса судорожно заметалась по комнате, выискивая глазами достаточно толстую тряпку. Необходимо было что-то намотать на руку, ведь кожаной перчатки, способной выдержать острые когти хищной пташки, поблизости не нашлось.
  Да и она не ожидала, что сокол сможет прилететь в такую непогоду. Иначе отыскала бы рукавицу и, наверное, не снимала бы ее в ожидании вестей.
  Где же Аслан? Все ли с ним в порядке? Может, буря застала его в чистом поле, и мужу требуется помощь? Хотя представить ситуацию, в которой варвар сам не выкрутился бы из неприятных или опасных обстоятельств, девушка могла с трудом, все равно ее пульс лихорадочно участился от волнения и тревоги за любимого.
  - Рута! Рени! - рявкнула молодая женщина, проявив неожиданные командные интонации, вполне способные заставить и бойцов мужа вытянуться в струнку. - Уберите посуду! Быстрее! - она в нетерпении дернула за край красивой, расшитой гладью скатерти со стола, где расторопная служанка уже сервировала ужин.
  Конечно, скатерть пострадает, но потом будет время, чтобы вышить на безобразных дырках от когтей новые цветы, искусно скрывая прорехи...
  Эта практичная мысль рачительной хозяйки прошла отстраненно. Сейчас Тесса думала только о том, почему Аслан послал сокола. Ведь он, даже находясь в городе, наверняка чувствовал приближение снежного урагана.
  - Тесс, что случилось? - растерялся Ренальд, не понимая происходящего.
  Более дисциплинированная Рута тоже не могла постичь странного поведения госпожи. Но привыкшая повиноваться служанка живо собрала в стопку расставленные тарелки, спасая дорогой сервиз от жалкой участи оказаться осколками на полу. Юноша же схватил кувшин и вазочку со сладостями, предназначенными на десерт.
  Так как ужин планировался семейный, смена блюд не предполагалась. И если бы не обстоятельства, то после тренировки Рени Рута принесла бы с кухни горячие кушанья и удалилась к себе.
  Терпению Тессы пришел конец. Она не стала дожидаться, пока прижавшая к груди посуду служанка сообразит ее куда-нибудь поставить, и резко дернула скатерть на себя. Столовое серебро с громким звоном посыпалось на пол, но, к счастью, разбиваться там уже было нечему.
  - Тесс?! - повторил свой вопрос юноша, надеясь, что по-настоящему паниковать еще рано.
  - Там Фальк! - молодая женщина, кивнув в сторону окна, досадливо оглянулась на дверь. К сожалению, из этой гостиной не было выхода на террасу, а бежать в спальню, чтобы выйти через балконную дверь, а затем возвращаться обратно - на это уйдут драгоценные минуты.
  На ходу наматывая кое-как свернутую скатерть на руку, хозяйка Замка попыталась распахнуть окно. Однако, справиться с этой задачей одной рукой оказалось непросто.
  Наложник поставил кувшин и вазочку прямо на пол, подошел ближе и, аккуратно отстранив нервничающую девушку и лезущего под руки Дика в сторону, быстро распахнул створки рамы. Подав госпоже руку, он помог той залезть на подоконник и поддержал, пока она, подобрав подол длинного платья, ловко перебиралась на другую сторону. Самому ему, несмотря на тренированные мышцы, не слишком сложный трюк оказалось сделать гораздо труднее в силу обстоятельств минувшей ночи.
  Достаточно бодро перемахнув через подоконник и спрыгнув на занесенный снегом пол террасы, Рени охнул, хватаясь за поясницу. В глазах на мгновение потемнело, и он резко зажмурился. Когда же распахнул ресницы, сумел различить шагнувшую в сторону жену лаэра, нетерпеливо уговаривающую нахохлившегося сокола. Птица балансировала на краю ограждения, вцепившись в него когтями и взмахивая для равновесия крыльями, перья на которых нещадно трепал злой ветер.

Фальк [из инета]

  - Фальк, иди ко мне! - перестав миндальничать, добавила строгости в голос Тесса.
  Но признававший лишь одного хозяина упрямец только косился на протянутую к нему руку, замотанную какой-то тряпкой вместо привычной перчатки, и сердито клекотал.
  Ренальд зябко поежился. Обрадовавшаяся новым жертвам вьюга налетела со свежими силами, остужая кожу под легкой домашней одеждой и издевательски бросая в лицо горсти снега.
  Пернатый наконец-то сменил гнев на милость и нехотя переступил на руку молодой женщины, мазнув мокрым крылом по ее лицу.
  Девушка не обратила внимания на выходку вредничающего сокола, поспешно схватив привязанное к лапке послание. Мгновенно заледеневшие пальцы не слушались, и отвязать крохотный клочок бумаги никак не удавалось.
  - Да что же это такое! - в сердцах процедила она, подышав на пальцы и снова предприняв попытку отцепить письмо мужа.
  - Тесс, пойдем в дом, - предложил юноша.
  - Ты зачем выскочил раздетый? - хозяйка перевела недоуменный взгляд на раба, только теперь осознав, что он оказался рядом.
  - Я... - растерялся Рени, не понимая, каких именно оправданий ждет от него любимая. На его взгляд, это было абсолютно очевидным: чтобы в случае необходимости находиться поблизости. Кроме того, упоминание о Фальке и его заставило не на шутку встревожиться за Аслана.
  - Пойдем! - не дожидаясь ответа, госпожа решительно подтолкнула любовника к все еще распахнутому окну, возле которого маячила перепуганная Рута и намеревающийся сигануть вслед за хозяевами дог.
  - Дик! Место! - прикрикнула Тесса на пса, заставив его попятиться назад к камину.
  Служанка понятливо отшатнулась сама.
  Не дожидаясь команды, Ренальд подхватил жену лаэра и опустил на подоконник. Спрыгивая в комнату, она обернулась, запоздало сообразив, что юноше не слишком комфортно проделывать такие кульбиты:
  - Рени, можешь обойти, Рута тебе откроет дверь.
  - Не надо, - мотнул головой парень.
  Стиснув зубы, он повторил свой 'подвиг' по покорению оконного проема, невольно стараясь как можно меньше напрягать свою филейную часть.
  - Что там? - взволнованно спросила служанка, опасаясь близко подходить к настороженно крутящему головой соколу.
  - Сейчас, - отозвалась госпожа.
  Свободолюбивой птице не слишком нравилась обстановка, в которой она очутилась. Родная башня с удобным насестом и уютным гнездом из припорошенных хвойной корой веток, были привычнее. Кроме того, хоть расстояние и было для Фалька плевым делом, но все-таки путь в условиях непогоды изрядно его вымотал. И ему требовалось обсушить перья и утолить голод.
  Сокол склонил голову к копошащейся у его лапы девушке и возмущенно клацнул клювом рядом с ее тонкими пальчиками. Конечно, он не позволил бы себе причинить вред хозяйской самке, но, по крайней мере, достаточно четко выказал свое отношение к обстоятельствам.
  
  К всеобщей радости, крошечный клочок бумаги оказался всего лишь сообщением лаэра, что ему предстоит задержаться до завтрашнего дня.
  Тесса готова была расплакаться от облегчения. Она сама не понимала, почему сегодня так накрутила себя. Ну, подумаешь, буря. Она и не такие пережидала за толстыми стенами замка-крепости. И ненаглядный варвар всегда возвращался к ней целым и невредимым... Это же просто замечательно, что Аслан благоразумно решил переночевать в городе, а не стал торопиться к ужину...
  Конечно, немного досадно, что у него нашлись какие-то дела, на самом деле требующие его непосредственного внимания. Но у мужа там отличная команда чиновников и вышколенная охрана. Да и городская стража не даром хлеб ест. Волноваться и переживать нет причин.
  Сокол укоризненно покосился на хозяйскую женщину, весело встряхнувшую его на своей руке.
  - Умница, Фальк! - погладила Тесса вредничающего посланника кончиками пальцев по спинке. - Рута, позови кого-нибудь, пусть заберут птицу, - велела она девушке.
  Под 'кем-нибудь' подразумевался слуга, присматривающий за содержанием сокола. Собственно, кроме него и самого Аслана, пернатый хищник больше никого не признавал, делая единственное исключение для самки владельца. Но не подчинялся девушке, а скорее, снисходительно позволял ей прикасаться к себе и даже (правда, очень редко и только в присутствии варвара) мог взять корм из ее рук.
  Рута жалобно поморщилась. Идти в далекую башню через весь замок, когда в полутемных переходах завывает ветер, ей не слишком хотелось.
  - Давай, я схожу? - предложил Ренальд.
  - Нет, - покачала головой госпожа, представив количество ступеней, которые необходимо будет преодолеть парню. Его еще ждет вечерняя тренировка, от которой Аслан почему-то не освободил их Солнышко. - Возьми Дика, если страшно, - разрешила Тесса.
  - Дик, идем, - вздохнула Рута, поспешно направляясь к двери, чтобы выполнить поручение хозяйки.
  Пес легко поднялся и потрусил вслед за служанкой.
  
  Оставшись наедине с наложником, жена лаэра обессилено рухнула в кресло. Фальк неодобрительно покосился на нее, но сильно возмущаться не стал. Он лишь удобнее переступил когтистыми лапами по замотанной в скатерть руке девушки и замер, расставив крылья чуть в стороны, чтобы быстрее просохли.
  Волосы молодой женщины и ткань платья на ее плечах тоже были мокрыми. Находясь снаружи, она даже не замечала, как густые хлопья снега облепляют ее, а теперь, в тепле помещения, снег растаял, и стало неприятно.
  - Рени, - попросила госпожа, - закрой, пожалуйста, окно. Сквозняк...
  Юноша выполнил ее просьбу. Вернувшись к любимой, он только открыл было рот, как за раскрытой дверью, в коридоре, послышалась уверенная мужская поступь.
  Ренальд недоуменно взглянул на хозяйку. Аслана они пока что не ждали.
  Удовлетворить любопытство удалось, едва в дверном проеме показался немного смущенный Верен:
  - Добрый вечер, госпожа Тесса... Можно войти?
  - Здравствуй, Верен. Конечно, - приглашающе кивнула девушка бойцу.
  - Мне Рута открыла дверь, - пояснил мужчина.
  - Что-то случилось?
  - Нет. А должно было? - нахмурился он.
  - Так ты не по мою душу?
  - Нет, - улыбнулся Верен. - По распоряжению коменданта тренировка сегодня, в виду исключительных обстоятельств, проводится в стенах казармы.
  - Там же не развернуться, - недоуменно покачала головой молодая женщина.
  - Ну почему? - невольно принялся оправдывать решение Инвара Верен. - Во-первых, удвоили караулы, народа поубавилось. А во-вторых, сейчас там как раз можно отработать приемы для ограниченного пространства. Не так уж часто выпадает такой случай.
  - Как же вы потом там ночевать будете? - фыркнула девушка, представив "благоухание" нескольких десятков вспотевших мужчин.
  - Проветрим, чай, не впервой, - смутился Верен. - Я, собственно, что пришел-то... Можно мы с Реном позанимаемся в зале?
  - Конечно! - кивнула Тесса. - Я только Фалька сдам и присоединюсь к вам, не возражаете?
  - Как Вам будет угодно, госпожа, - сдержанно отозвался боец, которому, конечно, не слишком понравилась идея хозяйки Замка, но кто он такой, чтобы указывать, что ей делать и в какое время? - Рен, пойдем! - кивнул он.
  - Я только переоденусь, - встрепенулся парень. - Я быстро! - добавил он, уже выходя.
  Мужчина пошел было следом, намереваясь подождать своего ученика в зале, но его окликнула жена лаэра:
  - Верен!
  - Да? - резко развернулся он всем корпусом.
  - Я не буду мешать, - пообещала она, решив приободрить наставника своего Солнышка. - Просто немного понервничала, хочу скинуть негатив...
  Верен взглянул на девушку, затем перевел взгляд на сокола на ее руке и вопросительно поднял бровь, не позволив себе задать вопрос вслух. Если госпожа сочтет нужным, сама ответит. В том, что эта девочка сообразительна, он не раз убеждался.
  - Ничего страшного. Аслан переночует в городе. Я волновалась, вдруг он сейчас в пути, - пояснила Тесса.
  Верен благодарно склонил голову. Хозяйка не обязана отчитываться перед бойцами, но она отнеслась с уважением, объяснив причину своего желания потренироваться в зале в те же часы, что были предназначены мальчишке-рабу.
  Вообще-то он считал блажью, что девица вместо вышивания и воспитания детей поддерживает себя в бойцовской форме. Тем более, когда к ее услугам весь личный состав крепости, не говоря уж о самом варваре, готовом сдувать пылинки со своей благоверной. Хотя, с другой стороны, может быть, лаэрам именно такие жены и подходят?
  
  ***
  
  Вместе с мужчинами сдавшая сокола слуге Тесса пробыла в тренировочном зале недолго. Верен сдержанно ругался на скованность Ренальда, и она решила пощадить самолюбие парня. Ему, скорее всего, было не слишком приятно получать замечания в ее присутствии. Хоть она и находилась в другом конце зала, занимаясь метанием ножей, что обычно заставляло отрешиться от всего и сосредоточиться на поражении цели, каждый окрик бойца, 'дрессировавшего' Рени, вынуждал ее невольно вздрагивать.
  
  Юноша проводил уход любимой грустным взглядом. Сегодня он не смог порадовать ее своими успехами. Как и Аслана, явно разочарованного его неуклюжестью и невнимательностью.
  Некстати перед глазами парня возник текст короткой записки лаэра: 'Рыбка моя, мне предстоит задержаться до завтрашнего дня. Не скучайте. Люблю тебя'.
  'Не скучайте' выглядело оптимистичным. Но больше для него не было в записке любовника не строчки. Впрочем, глупо надеяться, что варвар додумался бы отправить своего посланника с двумя весточками. Логично, что сообщал о себе он только жене, а не рабу-наложнику.
  - Рен! - одернул Верен. - О чем замечтался? Или ты в такую погоду впадаешь в спячку? - съязвил боец.
  - Нет... - отозвался Ренальд, невольно вспомнив о творящемся снаружи и радуясь, что они в сухом, не продуваемом ветрами помещении. И еще почему-то в памяти всплыла вытоптанная местина под окнами хозяйской спальни.
  - На исходную! - рявкнул недовольный наставник.
  Парень машинально принял нужную стойку, но выкинуть из головы мысли о неизвестном посетителе не удавалось.
  И к концу измотавшей его экзекуции он почему-то был почти уверен, что следы оставил Дерек. Кстати, он не видел Меченого почти целый день. Может быть, Аслан взял его с собой в город? Все-таки не признавать, что лаэру больше импонирует общение с равными партнерами и по спаррингу, и всему остальному, было бы нечестно. Придя к столь неутешительному выводу, наложник расстроился.
  Он даже не ожидал, что способен на ревность, но что-то в груди неприятно царапало. И чтобы отвязаться от этого досадного ощущения, сразу после ухода Верена Рени, проклиная себя за низменные чувства, отважился сходить на разведку в казарму.
  
  Разгулявшаяся стихия, словно издеваясь над его намерениями, заставляла сгибаться почти пополам, преодолевая сопротивление ветра. К тому же нужно было уворачиваться от мелких веток, сорванных ураганом с натужно стонущих и клонящихся к земле деревьев и кустов. Очертания Замка потерялись за плотной стеной снега, едва юноша отошел от дома.
  На небо нельзя было взглянуть: оттуда сыпались уже не пушистые хлопья, а летели острые, как стекло, льдинки. Но отступать молодой человек не собирался, хотя сам толком не понимал, зачем ему знание о местонахождении 'соперника'. Сможет ли оно принести облегчение, если его предположение подтвердится? Поплотнее закутавшись в тяжелый плащ и удерживая обеими руками капюшон с меховой оторочкой, чтобы не сорвало с головы, парень упрямо продвигался к намеченной цели. Он только надеялся, что Верен уже добрался до казармы и не будет задавать неудобных вопросов. Например, с чего это ему вздумалось тащиться следом...
  
  К облегчению наложника, никто его вылазку не обнаружил, иначе получилось бы очень неловко. Он даже не успел толком придумать причину, которая могла бы привести его в казарму в этот час. К счастью, Дерека он увидел еще издалека, быстро идущим вместе с группой ребят в сторону кухни. Скорее всего, он бы не сумел разобрать, кто из закутавшихся в непромокаемые теплые плащи бойцов выскочил на улицу, но старшего раба лаэра окликнули по имени.
  Лично убедившись, что Меченый на месте, просто, скорее всего, отсыпался после ночного караула, Рени развернулся и бегом отправился домой. Тесса ждала его к ужину, а ему еще надо было успеть принять душ и переодеться.
  Теперь ветер оказался попутным, немилосердно подталкивая в спину. Парень еле успевал переставлять тонувшие в толстом слое снега ноги, чтобы не упасть. Но на душе полегчало, и это здорово поднимало настроение.
  Только бы понять, почему любимая сегодня так непривычно сдержанна, неужели все-таки обиделась на то, что они оставили ее одну до самого утра?
  
  ***
  
  Тесса пришла в его комнату поздно вечером, когда юноша уже отчаялся дождаться ее прихода и, намеренно стараясь не забивать себе голову беспокойством из-за ее задержки и отсутствия лаэра, штудировал учебники. Только материал сегодня не слишком хорошо усваивался...
  - Солнышко, ты не будешь возражать, если я останусь сегодня с тобой?
  Эти слова выбили молодого человека из колеи, заставив подняться и подойти, чтобы взять девушку за руку и ввести за собой в комнату, обмирая от неприятного предчувствия. Что еще за новости? Почему она вообще задалась таким вопросом? Он всегда рад ее присутствию в своей жизни. Каждую минуту, каждый миг... за исключением разве что вчерашней ночи и некоторых моментов, за которые и наедине с самим собой было бы стыдно.
  - Тесс, я тебя огорчил чем-то или обидел? - обняв лицо любимой ладонями, он попытался прочитать ответ в ее глазах, но в них отражалась лишь теплота и нежность, привычно успокаивая и лаская его.
  Ренальд крепко прижал девушку к груди и замер, чтобы нечаянно не спугнуть наступившее ощущение полного счастья.
  - Нет, мой ангел, - глухо ответила Тесса, не имевшая возможности пошевелиться. Лишь в ответ обхватила своего мальчика за талию, сочувственно погладив поясницу, которая наверняка беспокоила. - За что мне на тебя обижаться, родной мой?
  - За то, что мы вчера оставили тебя одну...
  - Не думай об этом, я не хотела вам мешать. Вчера мое присутствие было бы лишним, ведь так?
  Юноша вынужденно кивнул, не смея произнести крамольное признание вслух.
  - Пойдем, - она легонько шлепнула его по ягодице. - Отпускай уже, а то задохнусь...
  - Прости, - улыбнулся Рени, нехотя разжимая объятия, но тут же перехватывая ее руку, словно страшась, что хозяйка передумает и уйдет к себе.
  - Давай я тебе помогу, - подхватил он пеньюар госпожи, который почему-то не соскользнул привычно с плеч, а с трудом поддался.
  Тесса, попытавшаяся разоблачиться на ходу, нахмурилась, выпутывая руки из рукавов.
  - Ты сегодня будешь спать в платье? - разочарованно протянул наложник, разглядывая длинную ночную сорочку из плотного хлопка, украшенную цветочным орнаментом вышивки по горловине и рукавам. Обычно Тесса предпочитала что-то воздушно-шелковое на тонюсеньких бретельках, едва прикрывающее ее совершенное стройное тело. - Боишься замерзнуть без Аслана?
  - Не хочу тебя смущать, дурашка, - улыбнулась девушка. - Сегодня мы будем просто спать, договорились?
  - А что нужно сделать для того, чтобы 'не просто' спать?
  - Тебе нужно немножечко времени, чтобы восстановиться.
  - Тесс, я в порядке! - возмутился Рени тому, что она решила за двоих.
  - Я могу убедиться?
  - Тесса!!! - простонал парень, понимая, что не даст ей взглянуть на раздраженный участок с микротрещинками. Как Аслан ни старался, но уберечься от этого не удалось.
  - Ползи ближе, мое стеснительное Солнышко, - тихо рассмеялась хозяйка Замка, плюхнувшись на кровать и похлопав рядом с собой по матрацу.
  Ренальд поспешил воспользоваться приглашением. Он начал нарочито неловко перелезать на свое обычное место, попутно роняя девушку на спину и слегка придавливая ее, в надежде, что она не устоит перед соблазном воспользоваться его телом. Только вредная любимая высвободила зажатые между их телами конечности, сказав:
  - Не шали, Рени. Просто обними меня, - и уперлась руками в его плечи, вынуждая скатиться с себя.
  Но упрямый мальчишка все-таки вознамерился получить хотя бы поцелуй. Улегшись на бок, юноша обнял ее, привычно закинув ножку девушки себе на бедро и порадовавшись, что подол длинной ночнушки достаточно широк для проведения такого маневра без вреда для одежных швов.
  Придвинувшись вплотную, он слегка поерзал, давая ей почувствовать свою готовность исполнять все прихоти, дразня и провоцируя.
  - Я сейчас отвернусь, если не будешь вести себя прилично, - пригрозила Тесса и, противореча себе, сильнее прижала коленом его бедро, неосознанно подаваясь вперед, чтобы почувствовать заводящее ее возбуждение своего любимчика.
  - Ты не можешь быть настолько жестока, любовь моя.
  - Вообще-то я могу, - неуверенно прошептала госпожа, но больше аргументов привести не смогла.
  Ренальд накрыл ее губы поцелуем, и оба на некоторое время выпали из реальности. Даруя друг другу прощение за прошлую, проведенную раздельно ночь, за вынужденное воздержание наступающей ночи, за то, что не могут друг без друга, даже помня, что никто, кроме их варвара, не посвящен в строжайшую тайну...
  
  
  48.
  
  
  Аслан покидал крепость со смешанным чувством сожаления и досады. Ночь с Рени что-то перевернула в его сознании, и это уже не подвергалось сомнению. Скорее, слишком уж сомнительной оказалась его реакция на парня при свете дня. При всем своем теплом трепетном отношении к Солнышку Тессы хозяин Замка вовсе не обрадовался странному чувству, которое заставляло что-то болезненно сжиматься в груди, наблюдая за утренней тренировкой бойцов. Между учеником Верена и ласковым Котенком должна была оказаться существенная разница, но на свою беду, лаэр никак не мог скинуть наваждение, взять себя в руки и увидеть это различие. Мало того, что он глупо повел себя на глазах у подчиненных, сделав резкое замечание им самим же назначенному наставнику мальчишки, так еще невольно подставил и Ренальда.
  Может быть, все не так уж и страшно. Похоже, понять, что с ним что-то не то успели лишь сородичи-степняки, но все равно неловко получилось. И неизвестно, кого в данной ситуации винить - то ли себя, то ли юного любовника, то ли просто ранний подъем.
  Аслану трудно было свыкнуться с мыслью о том, что желание, во что бы то ни стало, загладить свою вину за самую первую их ночь, вылилось в приобретение нового опыта по отношениям между мужчинами. Но разве он когда-то мечтал о таком? И нужны ли ему подобные отношения? Сыновьям Степи более привычны суровые условия и скупые ласки, которые мобилизуют, выплескивая накопившийся адреналин, а вовсе не заставляют расплываться киселем, разжижая мозг. О чем он только думал?
  Но перед мысленным взором снова всплывало податливое тело наложника и, как наяву, виделся трепет опущенных длинных ресниц, а на губах все еще оставался вкус жадных губ его Котенка. Великие Духи! Ну нельзя же так!
  Такие чувства бережно охраняют и даруют только женщине, которая станет матерью твоих детей, но не мужчине...
  С возникшей проблемой следовало срочно разобраться. Только понять бы еще, каким образом, если предмет раздрая внутреннего мироощущения постоянно находится рядом.
  Тессу обмануть не удалось. Но любимая девочка тактично сделала вид, что верит в необходимость срочного визита в город. Его присутствие на заседании очередного Попечительского Совета было совсем не обязательным, с этим прекрасно справляются и городские чиновники, подготавливая после очередной доклад и освещая в нем лишь ключевые моменты. Ничего такого экстраординарного на ближайшем Совете не ожидалось.
  Но зато потом появится возможность под предлогом работы с бумагами закрыться в кабинете городской резиденции и подумать, как им всем быть дальше. Впрочем, между Тессой и Ренальдом ничего не поменялось. А вот ему, несмотря на незабываемые ощущения, все-таки претило портить пацана излишней нежностью и лаской.
  Что-то сломалось в их отношениях и зацепило именно на башне, когда Рени проявил настойчивость, граничащую с агрессивностью. Это было спонтанно и вместе с тем привычно. И лишь потом внезапно захотелось, во что бы то ни стало, добиться ответной реакции от любовника, а не вялого подчинения. Покорность и терпеливое ожидание удовлетворения похоти господина никак не тянуло на подвиг со стороны раба-наложника. Хотя для Ренальда, возможно, так оно и было, но в глазах Аслана казалось чудовищно неуместным. Наверное, именно это и спровоцировало дальнейшее развитие событий в том ключе, в котором они произошли.
  Лаэр не жалел об этой ночи, о том, что она получилась именно такой, пресыщенной непривычными эмоциями, полной необузданного желания, страсти и недопустимой нежности. Скорее всего, больше такого сокрушительного сумасшествия не повторится. Аслана больше удручало и беспокоило то, что утром он не смог переключиться, невольно сместив акценты, которые ни в коем случае не должны были сместиться. Рени заслуживает гораздо большего, чем оставаться мальчиком для постельных утех. И не стоит давать рабу-наложнику повод думать иначе. Да и всем остальным тоже.
  Но теперь уже ничего не переиначишь. Только бы вновь обрести равновесие в собственных чувствах.
  
  Вот так в тяжких размышлениях и поисках выхода из создавшегося положения хозяин Замка и провел большую часть дня. Несмотря на посещение Попечительского Совета, лаэр лишь номинально присутствовал в зале, продолжая глубокий мысленный самоанализ и почти не слыша темы злободневных обсуждений. И едва закончилось заседание, поспешил ретироваться. Отобедать вместе со всеми Аслан отказался, сославшись на другие неотложные дела и мероприятия, требующие его непосредственного участия. По правде сказать, из-за противоречивых внутренних переживаний, он даже не чувствовал голода.
  
  После полудня на горизонте начали сгущаться тучи, ветер поменял направление, сделавшись колючим, порывистым. Аномалия местности, на которой располагался город, позволяла жителям не беспокоиться о приближающемся ненастье, чего нельзя было сказать о неудачниках, оказавшихся за его пределами. Нужно было срочно возвращаться в Замок или пережидать, когда зарождающаяся снежная буря наберет силу и, порезвившись вдоволь, пронесется мимо. Но он пока еще так ничего и не решил, словно оказавшись на распутье дорог перед указателем, что ни один путь ему не подходит. Возможно, следует избрать какой-то иной выход, но к чему он приведет - неизвестно...
  Стоя у окна в своей городской резиденции, Аслан расстроено наблюдал за изменениями погоды. Неприятный разговор с начальником городской стражи, которому было дано задание установить наблюдение за любителем азартных игр и поганым сластолюбцем, не знающим стыда и совести, омрачали и без того невеселое настроение хозяина здешних земель. Обычно он четко давал указания, да и глава службы правопорядка был на редкость смышленым, поэтому в этот раз пришлось проявить массу изворотливости, чтобы тот не догадался о личной заинтересованности господина. Но оставлять безнаказанным прямого соучастника событий, приведших к тому, что одного из его солдат обвели вокруг пальца, вынудив жениться на порченой девице, лаэр не собирался. Просто всему свое время...
  В данный момент его гораздо больше занимали собственные проблемы. И еще предстоящие объяснения с Ренальдом и Тессой о том, что Котенка заберут в Степь с целью получения ценного для Рода потомства редкой крови...
  Как Ренальд воспримет это известие в свете последних событий? И как отреагирует жена?
  Аслан никак не мог определиться, с кем из своих любимых предстоящий разговор страшит его сильнее...
  'Тесса...' - спохватился мужчина, что стоило бы все-таки предупредить домашних, чтобы не переживали за него и поспешил во двор, где в специальном вольере оставил захваченного из Замка сокола.
  
  Фальк недовольно заклекотал, когда Аслан привязывал ему к ноге короткую записку для жены. Умная птица, даже не видя, что творилось на улице, чувствовала изменение природно-погодных условий и укоризненно пыталась донести до хозяина, что сейчас уже рискованно отправляться куда-либо. Но лаэр оказался непреклонен, повторив команду. Он вовсе не хотел, чтобы любимая девочка сходила с ума из-за тревожных мыслей о нем.
  
  Аслан прекрасно понимал, что у Тессы был повод для волнений, даже если отбросить самое главное - их, для многих странную, любовь, возникшую с первого взгляда и до сих пор, по прошествии полутора лет, все еще не утратившую своей остроты. Лаэрство - это земля на границе, и без лаэра существовать не может. Так повелось испокон веков. Если с ним что-то случится до того, как он оставит наследника, его жене, то есть вдове лаэра, подыщут новый дом, предоставят хорошее государственное содержание и прочие социальные поблажки. Если бы у них родился сын, еще можно рассчитывать, что в крепость прибудет временный хозяин, обязанный воспитать и вырастить из оставшегося без отца мальчика достойного приемника погибшего родителя. А так... Даже такая женщина, как его Тесса не сможет выглядеть в глазах остальных лаэров надежным гарантом спокойствия на участке этой границы. Слишком сильны предрассудки и традиции Энейлиса.
  Но его ненаглядная, которую он привез сюда из столицы, словно создана для этой пограничной земли и этого Замка-крепости, стараниями любимой превращенной в настоящий дом, а не просто солдатскую казарму за надежными стенами. А сколько вложил он сам, чтобы его девочке было здесь уютно и комфортно? Впрочем, варвар для своей единственной желанной женщины готов был и не на такие подвиги.
  И все же, несмотря на то, что задумывался над этим не один раз, он впервые почувствовал, насколько их безмятежное счастье может быть зыбким.
  Одно дело рисковать собой, когда существует угроза нападения извне или внутреннего мятежа, или даже его участие в боевых действиях союзников-степняков с их внешними врагами. И совсем другое - надеясь на опыт (и еще больше на везение), безрассудно сорваться по зову сердца к родному очагу, невзирая на коварство непогоды.
  Обычно Аслан не страдал бессонницей, но эта ночь, из-за свирепствующего снежного урагана за городскими стенами отложившая его возвращение в Замок, оказалась исключением.
  
  Еле дождавшись, когда расчистят дороги, возвращаясь в крепость, варвар решил, что не будет дома озвучивать доклад о том, сколько жертв собрала промчавшаяся вчера буря. Помимо опознанных замерзших трупов еще двое людей, которых ждали, так и числятся пока пропавшими без вести... Только каждый местный житель понимал, что если у людей не было укрытия, хотя бы в виде повозки, шансы у бедолаг выжить под ледяным дождем и несколько часов дожидаться помощи на стылом ветру, стремятся к нулю... Но Тессе об этом знать совершенно не обязательно.
  
  ***
  
  Лаэр заявился в Замок лишь под вечер следующего дня, как раз к ужину.
  Ренальд успел накрутить себя, обеспокоившись долгим отсутствием старшего друга, ставшего теперь и любовником. Его нервозность передалась даже госпоже, начавшей сомневаться в настоящей причине отсутствия их любимого варвара. Молодая женщина вовсе не подозревала супруга в том, что он мог кем-то увлечься. Судя по растерянности лаэра наутро после ночи с Рени, Аслан уже потерял голову и теперь не знал, что с этим делать. Девушка очень жалела, что мужу не удалось вернуться из города вечером того же дня, когда он покинул стены родной крепости. Тесса без него ужасно скучала. Да и их Солнышко, которого она мужественно старалась не донимать своей опекой и вопросами о самочувствии, извелся в ожидании господина. Хозяйка Замка как-то сразу интуитивно почувствовала, что ее мальчикам удалось переиграть давние события и закрепить новые ощущения в памяти. Это должно остаться только их личным связующим звеном, удерживающим парней друг возле друга.
  Влюбленной в своих мужчин интриганке, планомерно продвигающейся к своей цели, еле хватало терпения дождаться, когда же можно будет заняться любовью втроем. Но девушка очень хорошо понимала, что пока она не должна вмешиваться в развитие их отношений. Это очень важный момент для дальнейшего комфортного сосуществования.
  К сожалению, ускорить ход событий она не могла. Но все-таки Тесса мысленно поторапливала любимого поскорее вернуться к ним. Общество варвара ее прельщало множеством интересных занятий и помимо развлечений в спальне.
  
  Снежная буря, утихшая лишь к утру, здорово усложнила дорогу.
  Сначала ураганным ветром она наломала веток с деревьев и кустов. Потом в дело вступили чернильные тучи, укрывшие территорию крепости и ее окрестности тридцатисантиметровым удивительно белым покровом, создав потрясающий оптический эффект, которым можно было любоваться, находясь в уютном тепле жарко натопленной комнаты. Причем, в какой-то момент снежную круговерть сменил ледяной дождь. Он неистово лупил по не прикрытым ставнями стеклам, молотил по обледеневшим камням толстых прочных стен и громыхал по черепице крыш, словно злясь, что не может добраться до спрятавшихся от его лютой расправы людей. Неожиданный для этого сезона ливень, как и сильный ветер, нанес немалый урон хозяйству и расстроил старого садовника, переживавшего за свои редкие растения, для которых такое буйство непогоды, скорее всего, будет губительным.

[]

  И только затем, словно выплеснув свою черную ярость и 'наказав' имевших несчастье оказаться вне спасительного укрытия, ледяные плети вновь сменились мягкими хлопьями. Ветер постепенно стих, а снег все падал, укрывая слой за слоем твердую корку наста и безобразный мусор из обломанных веток и погружая затаившийся парк вокруг Замка в чарующее безмолвие. Устоявшие в буран деревья теперь сгибались чуть ли не до земли под тяжелыми белыми шапками, превратившись в декорации к волшебной сказке. Особенно красивой эта поразительная картина предстала в розовом утреннем тумане, пока солнце еще не взошло, а лишь позолотило лучами край неба на горизонте. День обещал быть погожим.
  
  Утром вместо обычной тренировки почти всю лаэрскую сотню, кроме сменившихся в последние часы, задействовали на расчистке плаца, дорожек к хозяйственным пристройкам и воротам крепости. Впрочем, заниматься этими не слишком приятными обязанностями парням пришлось в течение всего дня.
  А вот артели городских дорожных служб, которые должны были поддерживать путь к Замку в надлежащем виде, управились лишь к вечеру.
  
  Ренальд, снова занимающийся с Вереном в зале, даже позавидовал задору бойцов, умудрившихся превратить рутинное и не слишком легкое занятие в баловство. Парни перекидывались шутками-прибаутками и периодически, пока рядом не было кого-либо из старших (наверное, из зависти одергивающих молодняк), устраивали спонтанные сражения снежками или отстаивали положение 'царя горы' на растущих общими усилиями сугробах по обочинам расчищенных дорожек.
  К общественно-полезным работам наложника господина не привлекали. Да собственно, ему и просто проветриться было некогда. Время между тренировками занимала зубрежка учебников.
  Тесса же сегодня без перерыва отдувалась за звание полноправной госпожи Замка. Весь день после подсчета нанесенного непогодой ущерба ее внимания то и дело требовали посетители с докладами и предложениями об устранении неприятностей.
  Инвар, Антига, Марта, садовник и даже конюх Михай желали, чтобы хозяйское слово оказалось решающим. От садовника, сетующего на привередливость погоды в здешних местах, она даже малодушно спряталась, велев Руте передать, что обязательно распорядится купить весной точно такой же сорт редкого декоративного кустарника, пусть только он не переживает. Главное, что все живы-здоровы, да и траты на ремонт поврежденной крыши сарая будут не настолько велики.
  Правда, на счет здоровья двоих бойцов Халар не был настроен так оптимистично, как госпожа, потому что налицо оказались все симптомы простуды. Он категорично изолировал эту пару, велев переселяться из казармы в лазарет. Парни идею посачковать несколько дней без службы, восприняли неоднозначно. Именно под окнами лечебницы самые озорные из их товарищей, вспомнив мальчишеские забавы, устроили снежные баталии, и они были бы не прочь присоединиться. Жаль только, что кожа на щеках горела не от морозного румянца, как у остальных, а от повысившейся температуры. Вот стыдобища-то - не боевая (или хотя бы бытовая) рана держит в лазарете таких бравых молодцов, а какая-то глупая болезнь.
  Обоим было неловко, что их закаленные организмы не смогли противиться несчастной простуде, всего лишь промокнув под ледяным дождем. Вместо того чтобы заскочить в казарму и переодеться в сухое, оба 'героя' прямо так отправились после сдачи дежурства в столовую. Вроде и не озябли в теплом-то помещении, а оно вон как обернулось.
  Досадно... Друзья-приятели подкалывают, Орис хмурится. Инвар велел вспомнить, что они находятся на службе у лаэра и должны были думать своими сопливыми башками. Все-таки не военное положение, когда каждая секунда ценится на вес золота, что ж так торопились-то? Неужели настолько проголодались? Или побоялись, что пайка не достанется?
  Пристыженные парни теперь молча шмыгали носами, натужно кашляли и принимали горькие пилюли и отвары из не менее противных трав. Между прочим, простуженное горло драло немилосердно, и пить такую гадость было очень даже сродни подвигу. Но Халар только озабоченно заглядывал им в глотки чуть ли не каждый час, то ли надеясь обнаружить что-то необычное, то ли радуясь, что ухудшений не происходит и эпидемия гарнизону крепости не грозит.
  
  Вечерняя тренировка проходила уже на расчищенной от снега площадке, обрамленной теперь высоченными сугробами. Умаявшиеся за день бойцы спарринговали вполсилы, а вот Верен своему ученику поблажек больше не делал. К исходу занятия молодой человек чувствовал себя полумертвым от усталости и вновь занывшей спины, недобрыми словами вспоминая свою отчаянную попытку 'расплатиться по долгам'. Точнее, беспокоила не сама спина, а то, что находилось чуть ниже. Только вот он почему-то не желал встречаться с понимающими взглядами степняков. И больше всего юноша не хотел, чтобы они вмешались и просветили наставника, почему он сегодня такой неловкий и невнимательный. Однако Ильшат и Мерген держали рты на замке и больше не навязывали свои лекарские услуги.
  Сам Ренальд надеялся, что помощь ему окажет Аслан. Он же ведь обещал вернуться сегодня. Ну и что, что уже скоро ужин. 'Сегодня' еще не закончилось.
  
  ***
  
  Тесса едва дождалась, пока Аслан поднимется по лестнице и войдет в гостиную, предупрежденная далеким отзвуком переклички караулов, возвещавших о возвращении хозяина Замка.
  Рени воспользовался надуманным предлогом, чтобы встретить господина еще на ступенях лестницы, ведущей наверх, и был слегка озадачен его странным поведением.
  Тот явно обрадовался встрече, по крайней мере, в карих глазах варвара точно промелькнуло облегчение. Но было и еще что-то. Впрочем, наложник решил, что некая настороженность в шальных глазах любовника могла ему померещиться. Аслан немного осунулся за эти двое суток. А может быть, это просто казалось из-за темной щетины на его скулах.
  Хозяин Замка ограничился лишь коротким, по-мужски крепким объятием и вопросом:
  - Как ты, Котенок?
  - Хорошо! - твердо ответил Ренальд.
  - Правда?
  - Правда. Все в порядке, - напрягся юноша, лихорадочно соображая, успел ли Верен нажаловаться Аслану из-за его недостаточной собранности. Ведь парень сегодня получил не одно замечание от наставника. И смог сконцентрироваться, стиснув зубы и стараясь абстрагироваться от неприятных ощущений внизу спины, только при угрозе Верена попенять лаэру на излишнее усердие в спальне. Иначе наставник не гарантировал каких-либо результатов тренировок.
  - Где Тесса?
  - В гостиной...
  - Пойдем, я соскучился, - приглашающе кивнул господин, заставив молодого человека притормозить. Тот почему-то, вопреки всем логическим выводам, ожидал от встречи с любовником большего.
  
  ***
  
  Встреча с женой у хозяина Замка произошла гораздо теплее. Последние метры перед гостиной он был готов сорваться на бег, едва сохраняя быстрый, размашистый шаг.
  Варвар безумно соскучился по любимой и непременно хотел ее обнять. А вот с наложником он надеялся повидаться чуть позже. Даже примерный сценарий беседы уже был заготовлен, только мальчишка решил за него, выйдя навстречу и немного спутав карты.
  
  Бросившуюся ему на шею Тессу Аслан легко подхватил прямо в дверях гостиной. Не отпуская ее, сделал еще пару шагов в комнату, закружил и только потом замер, так и не расцепив сомкнутые на тонкой талии девушки руки. Не удержавшись, лаэр прижался губами к ее виску.
  - Я так соскучился, Тесс...
  - Я волновалась... - прошептала она.
  - Извини, - покаялся мужчина.
  Под тонким домашним платьем сердце жены стучало так же часто, как и его собственное. Разжать объятия было почему-то невозможно, и хозяин Замка старался хотя бы контролировать их силу, чтобы любимая могла дышать. Сам он, млея под шарящими по его мощной шее, плечам и затылку ладонями супруги, готов был так простоять целую вечность, забыв об усталости и пустом желудке. И даже аромат горячих блюд, дразнящий аппетит, был по сравнению с этим ощущением единения лишь досадной помехой.
  Нарушая идиллию, Тесса шевельнулась, настаивая на некоторой свободе. Чуть отстранившись, она обхватила руками небритые скулы мужа и требовательно заглянула в его глаза. На какой невысказанный вопрос она пыталась найти ответ, варвар не догадался, но почему-то мелькнула глупая мысль об исколотых о его щеки ладошках. И он, накрыв их своими, переместил к губам, поочередно перецеловав каждый пальчик, пьянея от их благоухания. Мягкая нежная кожа девушки еле слышно пахла солнцем и летними травами.
  Молодая женщина, смежив ресницы и затаив дыхание, вовсе не спешила выдергивать свои ручки из захвата любимого. От его близости кружилась голова, ароматы, принесенные им с собой, дурманили, заставляя трепетать и чувствовать жар, разливающийся внутри в предвкушении более интимного продолжения встречи. Его собственный неповторимый запах силы и опасности, его желания и даже солоноватой от пота кожи чуть приглушался морозной свежестью вольного ветра, гуляющего над степью.
  Ее супруг вернулся домой! Хозяйка Замка сглотнула, подавив порыв облизнуться.
  - Ты как раз к ужину... - улыбнулась Тесса, наконец-то вернув себе самообладание.
  - Я старался успеть, - обласкал ее взглядом лаэр, понимая, что все остальное, что задолжалось ими друг другу за двое суток его отсутствия, они наверстают в спальне.
  Кроме того, он чувствовал, что где-то позади бестолково мается в дверях Ренальд, не решающийся ни уйти совсем, ни усесться за стол раньше, чем хозяин займет свое законное место во главе.
  - Пойдем, - девушка потянула за рукав любимого мужа, сообразив, что кто-то должен отодвинуться первым, и только сейчас опомнившись, что они не одни в комнате.
  Выглянув из-за широкого плеча благоверного и скрывая смущение, она нарочито строгим голосом окликнула свое Солнышко:
  - Рени, ты почему еще не за столом? Присаживайся скорее...
  
  Блюда, приготовленные Антигой, как всегда были выше всяких похвал, но вот сам ужин как-то не задался. Обычно легкая и непринужденная, сегодня атмосфера совместной трапезы тяготила всех троих.
  Варвар старательно избегал встречаться глазами с Ренальдом, хотя юноша постоянно ощущал на себе изучающий взгляд господина. Но едва он поднимал голову, как Аслан переводил взор на жену или утыкался в тарелку.
  Обстановка за столом нервировала. Наложнику казалось, что он все же подвел хозяина, которому обещал выкладываться на тренировках, раз уж ему выпала такая возможность. Наверное, Верен успел-таки нажаловаться господину на нерадивость ученика. И гнет вины вынуждал молодого человека все ниже опускать голову, досадливо кусая изнутри губы.
  - Не сутулься! - окликнул лаэр.
  Получилось несколько грубовато, и он пожалел, что это прозвучало именно так. Но видеть, как мается пацан, было невыносимо. Мужчина чувствовал ответственность за произошедшее между ними. И должен был бы вести себя немного по-другому, но он и сам от себя не ожидал подобного. Поговорить с парнем требовалось, по крайней мере, для обретения собственного душевного равновесия. Сейчас же, досадуя на себя, он отчего-то раздражался от поникшего вида Котенка.
  - Аслан! - одернула Тесса, сердито сверкнув глазами на мужа.
  Только для Рени оказалось достаточно замечания любовника. Он мгновенно выпрямился, понимая, что аппетит пропал напрочь. А еще стало трудно находиться здесь, рядом с любимыми людьми.
  - Можно я пойду к себе? - глухо спросил раб, невидяще уставившись перед собой.
  - Ты же еще не поел...- укоризненно покачала головой госпожа.
  - Не хочу, Тесс, извините...
  - Иди, - вздохнула она, но юноша ждал разрешения от хозяина дома, вымученно глядя на него.
  Аслан неохотно кивнул.
  Ренальд встал:
  - Приятного аппетита, - тихо произнес парень и быстро вышел.
  - Ну, а теперь ты сможешь объяснить мне, что у тебя случилось? Неприятности в городе? - осторожно поинтересовалась девушка, более чем уверенная, что причина возникшей напряженности между ее любимыми не в этом.
  - Нет...
  - Не хочешь говорить?
  - Не хочу, - признался варвар, со злостью бросив вилку.
  - Можно я тоже пойду?
  - Ты сама почти ничего не съела! - опомнился мужчина.
  - У меня тоже с аппетитом проблемы.
  - Тесса... я... Извини. Я не знаю, как тебе объяснить, - покаянно вздохнул лаэр.
  - Дело в Рени?
  Хозяин Замка угрюмо кивнул.
  - Я не знаю, как теперь быть.
  - Не очень похоже, чтобы ты остался настолько им недоволен, - язвительно заметила молодая женщина. - Или теперь уже неинтересно? Не смей гнобить моего мальчика! - прошипела она, прищурившись, готовая защищать свое ненаглядное Солнышко еще до предъявления ему претензий.
  - Да у меня и в мыслях не было! - неприятно удивился варвар реакции жены.
  - А как тогда это назвать? Парень извелся за эти два дня, пока тебя не было! А ты ведешь себя так, словно он в чем-то перед тобой виноват. Аслан, объясни мне?! Я постараюсь понять.
  - Тесса, я не знаю. Честно. Раньше со мной такого не было. И я его не обвиняю, хотя... Тесс, я боюсь, что он превратится в мое слабое место. Я не хочу становиться уязвимым. Ты и только ты, ну... разве что будущие наши дети - те, ради кого я могу позволить себе такую блажь. Любимая, я не имею права стать зависимым, чтобы моими решениями и действиями можно было манипулировать.
  - Аслан... - опешила хозяйка Замка. - Где ты увидел врагов здесь, в своем доме, на своей земле? Ты сам-то веришь в то, что сейчас говоришь?
  - Тесса! - повысил голос ее супруг. - Я не шучу. Ты не знаешь, что я почувствовал, увидев, как Верен его дрессирует. Одна ночь с ним - и я уже перестал доверять собственному бойцу!
  - Прости? - нахмурилась девушка.
  - Не в смысле... ну, не ревную, - смутился мужчина. - Просто мне захотелось лично придушить человека, который не раз доказывал свою преданность и защищал мою спину в бою и который, как мне показалось, мог нанести увечье Рену. Понимаешь, я ведь видел, что с ним происходит, если побаловать его нежностью и лаской... С Рени, - уточнил лаэр, хотя Тесса и так догадалась, кого муж имел в виду. Ей ли не иметь понятия, насколько разным в зависимости от обстоятельств может быть ее Солнышко.
  - Показалось? Или? - уточнила молодая женщина, помрачнев и откинувшись на спинку стула. Подробностей утра, заставивших ее любимого спешно уехать 'по делам', она не знала. В голове мгновенно созрело решение походить на тренировки. Давно она сама не развлекалась, пора восстанавливать привычную форму, пока не готова для материнства. Заодно можно присмотреть и за их мальчиком: действительно ли это так опасно для него, или Аслан просто немножко помешался под впечатлением ночи, проведенной с наложником? Она была лишь на одном занятии в зале, в день разгулявшейся бури, да и то недолго. Судя по тому, как Верен рычал на парня, наставник был недоволен результатом. Но она делала скидку на состояние любимчика, а бойцу неоткуда было знать подоплеку рассеянности своего ученика и скованности его тела.
  - Или... - нехотя выдавил варвар, - но повод для особо языкастых я дал... С ним нельзя так грубо, это неправильно... я не знаю, как объяснить. У меня просто что-то перемкнуло...
  - И что? Я никак не могу тебя понять... Ты хочешь сказать, что всего одна ночь с нашим Солнышком заставила тебя пересмотреть свое отношение к нему? Аслан, ты его любишь?
  - При чем тут любовь?! Как я могу влюбиться в мужчину? Ты думаешь, что говоришь? - рассердился хозяин Замка, вскакивая.
  Пометавшись по комнате, лаэр вновь обессиленно рухнул на стул:
  - Тесса, он мне очень дорог, став родным и близким человеком, но для того, чтобы вложить в это понятие тот смысл, что вкладываешь ты в слово 'любовь', этого недостаточно. Люблю я тебя и только тебя, слышишь?
  - Да, я слышу. И очень счастлива, что сумела добиться твоей любви.
  - Тебе и особо стараться не пришлось, - невольно улыбнулся супруг.
  - Но тогда, как же ты сам определяешься по отношению к Ренальду?
  - Я не знаю... я запутался... Тесс, я привык иметь дело с мужчинами, которые сами о себе позаботятся в бою...
  - Аслан, не нагнетай. Какие бои, вокруг давно уже ничего серьезного не происходило... Или ты имеешь в виду земли Тагира?
  - Да... я думал об этом.
  - Аслан... - ахнула девушка.
  - Они пока отказываются от моей помощи, - поспешил успокоить ее муж.
  - Ясно... - задумчиво кивнула Тесса.
  - Я не могу себе позволить иметь еще одну настолько сильную привязанность. Она меня погубит. И обязательства у меня перед тобой, родная... - тихо продолжил Аслан.
  - Понимаю... Но все-таки ты не прав... Рени ведь не нуждается в том, чтобы с ним обращались, как с хрустальной вазочкой. Подумай об этом.
  - Я знаю! Знаю... но ничего поделать не могу... мне хочется его ласкать и нежить... ну, куда такое годится, Тесс.... Мне не нужна вторая жена. Мне нужен соратник, а не наложник в том смысле, который чуть было не приобрела эта ночь. Я чувствую себя каким-то убожеством и не хочу портить парня... Ему этого не требуется. Для ласки и нежности у него есть ты...
  - Я люблю разнообразие. И Рени не против.
  - Да, но от того, как люблю я, пришлось слишком долго восстанавливаться не только телесно, но и духовно, - возразил варвар и досадливо стукнул кулаком по столешнице, заставив жалобно тренькнуть посуду.
  - Не надо крайностей... Все образуется со временем. Попробуй отпустить ситуацию... Вот увидишь, вы сможете...
  - Я не хочу так! Я боюсь, что тогда просто запрещу ему покидать эти стены, - кивнул он назад, где через несколько комнат находилась спальня юноши. - Чтобы точно знать, что его никто не обидит и что он не навредит себе сам.
  - Какой ужас... Бедный мой... - сочувственно покачала головой растерявшаяся от таких новостей девушка, - тебе надо отдохнуть, милый. Ты напридумывал то, чего и не существует уже. Нашему Солнышку уже тесно оставаться только в хозяйской спальне. И для меня крайне удивительно, что об этом приходится напоминать тебе, любовь моя. Не ты ли убеждал меня в этом? Ты сам раздвинул для него горизонты, разрешив ему двигаться в любом направлении, так не смей теперь ограничивать парня золотой клеткой. Наш птенчик постепенно оперяется и должен стать гордой, независимой и сильной птицей, не вздумай подрезать ему крылья.
  - Поэтическое сравнение слишком претенциозно, но ты права... - удрученно вздохнул ее муж, замолчав и уйдя в свои мысли.
  Некоторое время в гостиной за накрытым для хозяйского ужина столом царила угнетающая тишина. Признание в своей слабости и позорном бегстве от возникших проблем перед женой тяготили лаэра. Тесса не увидела опасности, но все-таки она существовала. По крайней мере, в воображении мужчины.
  - Я не знаю, как помочь тебе поверить в Рени и в себя, - наконец нарушила молчание хозяйка Замка. - Аслан, ты просто постарайся. Никто не может предугадать, что ждет нас завтра. На все воля Всевидящих. Никому из нас не даровано бессмертие. Я думаю, что глупо и даже преступно не использовать то, что дарит тебе день сегодняшний... Знаешь, я, пожалуй, пойду. Сердцем чувствую, что пока мне не удалось до тебя достучаться, а вот что сейчас творится с Солнышком...
  - Я снова виноват перед ним... - устало потер виски варвар.
  - Никто ни перед кем не виноват, - уверила молодая женщина. Поднявшись, она подошла к супругу и обняла его. Погладив по зачесанным назад жестким волосам цвета воронова крыла, Тесса прижалась губами к пульсирующей на виске жилке.
  - Ты спал хоть немного?
  - Так... подремал, - неохотно признался мужчина, с благодарностью и признательностью обнимая свою девочку, вынужденную разделять его личные проблемы. Но кто, кроме нее, поймет то, что он пытался сказать? Только она знает, каким бывает его Котенок, доверяя...
  - Остаться с тобой?
  - Нет, я справлюсь, - помедлил лаэр, прежде чем ответить. - Наверное, ему ты сейчас нужнее.
  - Приходи к нам.
  - Не знаю...
  - Ничего не случилось такого, из-за чего стоит изводить себя и его, Аслан. Да и я у вас не железная, - поцеловала она любимого в щеку и, высвободившись из кольца родных рук, направилась в спальню Рени.
  
  ***
  
  Свет был потушен, и Тесса слегка удивилась тому, что Ренальд так рано отправился спать. Но подойдя ближе к кровати и привыкнув к полумраку после света в гостиной, госпожа разглядела полностью завернувшегося в одеяло юношу, оставившего лишь крохотный кусочек незакрытого лица, чтобы не задохнуться. Парень сидел у самой стены, прижав колени к животу и обняв их руками. Поверх огромного одеяла было накинуто еще и покрывало. От этого зрелища у нее защемило сердце...
  - Тук-тук... - постучала девушка его по его угадывающемуся под накрученным одеялом плечу. - Пусти в свой домик погреться... - ничего лучше сходу не придумывалось, хотя в комнате было не просто жарко, а скорее даже душно.
  Рени судорожно вздохнул, шмыгнул носом и начал выпутываться из-под одеяла, чтобы укрыть им и любимую. Он не ожидал, что она так быстро придет. Честно говоря, после столь прохладной встречи с недавним любовником наложник вообще заставил себя оставить всякую надежду, что хозяева почтят своим присутствием его спальню этой ночью...
  В голове было пугающе пусто. Непонимание душило, застряв комом в горле. Чем он провинился перед Асланом, кроме того, что саботировал обязательные тренировки, работая вполсилы, как ни старался, парень понять не мог.
  Душа юноши рыдала, на сердце лежал тяжкий камень, но глаза оставались сухими. И Ренальд горько радовался тому, что, наверное, он все-таки повзрослел еще немного, - ведь мужчины не плачут, даже когда им очень плохо и больно...
  - О боги! Ты что такой холоднющий? - ахнула Тесса, прильнув к любимому мальчику и почувствовав, что того буквально колотит, будто он совсем замерз. - Что с тобой, радость моя? - она обеспокоенно притянула к себе его голову, чтобы дотронуться губами до сухого прохладного лба.
  - Жара нет... но ты совсем ледяной, - схватила она обеими руками его ладонь.
  Рени было дернулся, чтобы не дать ей погрязнуть в привычной заботе по избавлению его от настигших проблем, но тепло тела хозяйки оказалось таким живительным, что он намертво вцепился в нее, мешая растирать потерявшие чувствительность пальцы.
  - Тесс, - хрипло спросил наложник. - Аслан меня ненавидит?
  - За что? - осторожно поинтересовалась девушка, чувствуя, что в этой красивой белокурой голове, как и в голове мужа, завелись новые тараканы, которых следовало немедленно изгнать.
  - Я ему больше неинтересен, и он теперь не знает, как со мной поступить, - озвучил он вывод, к которому пришел за столь короткий срок после ужина.
  - Золотко мое, откуда такие мрачные прогнозы? - невольно вздрогнула Тесса, мысленно умоляя Всевидящих, чтобы это были собственные размышления Рени, а не результат подслушанного разговора между ней и варваром, оставившего и на ее душе тяжелый отпечаток.
  - Это не так? - хотел произнести юноша как можно безразличнее, но получилось просяще, словно попытка выклянчить у любимой немедленное разубеждение. Наложник тут же пожалел о своем вопросе. Чувствуя пронзительный холод, сковавший все его внутренности, парень горько рассмеялся, досадливо мотнув головой. И естественно, находившаяся позади его затылка стена оказалась равнодушной к его горю и добавила ко всем имеющимся неприятностям большую шишку.
  - Ой-ё! - схватился он рукой за ушибленное темечко.
  - Горюшко мое луковое, - умилилась Тесса, невольно припомнив слова мужа о том, чтобы их Солнышко сам себе не навредил. - Ну как же ты так неаккуратно-то? Дай подую, что ли, - притянула она парня к своей груди, не слишком удобно устроившись возле его коленей.
  Но сейчас, с наслаждением вдыхая родной аромат волос и кожи своего мальчика и пытаясь поделиться с ним теплом, которого у нее было в избытке, меньше всего хозяйке Замка думалось о собственном комфорте. Неуместные страдания Аслана выбили почву из-под ног, и она оказалась не готова к такому повороту. Требовалась небольшая передышка, чтобы придумать, как все уладить. На данный момент самое главное не дать появившейся трещинке снова превратиться в непреодолимую пропасть.
  - Давай-ка ложись уже, я только платье сниму...
  - А Аслан? - невольно вырвалось то, о чем наложник предпочитал переживать втайне.
  - Рени... он... очень устал, и, наверное, останется у нас в спальне, - пояснила госпожа, тщательно подбирая слова, чтобы не проболтаться о пока неутешительной действительности.
  - Мне не хочется говорить тебе гадкие вещи, Тесс, но сейчас ты бессовестно соврала, правда? - не поверил юноша, слишком хорошо изучивший интонации ее голоса.
  - Фу, Рени! Ты не должен уличать свою хозяйку во лжи, это невежливо, - попробовала отшутиться смутившаяся девушка.
  - Прости, моя госпожа, больше не посмею, - грустно улыбнулся раб, вглядываясь в ее лицо, и вдруг в отчаянии прошептал:
  - Что со мной не так, Тесс? Что?!
  В тишине этот тихий шепот прозвучал оглушающим воплем, идя от самого сердца и нечаянно раненой души, жаждущих тепла.
  - Чшшш, - прижала указательный палец к его губам Тесса. - С тобой все в порядке, родной мой. Даже думать не смей, что это не так! Ты - самое лучшее, о чем мы только могли мечтать! И не забывай, пожалуйста, а то я комплексовать начинаю, потому что комплименты положено получать женщине. А женщина у вас - я! Надеюсь, единственная. Неповторимая, самая лучшая и прочее, прочее...
  - Конечно!- виновато опомнился парень. - А еще ты очень нежная, прекрасная, как утренняя заря, ослепительно красивая...
  - Хорошо, что в комнате темно, а то ты рисковал бы повредить глаза, - рассмеялась любимая, прерывая поток красноречивой лести.
  - Извини, Тесс, я - эгоист, да? - вздохнул невольно улыбнувшийся Ренальд.
  - Все мы в меру эгоистичны, Солнышко. И это нормально, если не в ущерб окружающим.
  - Но Аслан не придет... - вернулся наложник к наболевшему.
  - Сегодня не придет, завтра придет. Не завтра, так через неделю, - уверенно перебила девушка. - Я же тебе обещала, что никуда он от нас не денется... Просто дай ему немного времени... Он сам тебе все объяснит. Поверь, Солнышко, у него действительно есть повод поразмыслить в одиночестве. Давай попробуем уважать все стороны?
  - Тогда почему ты сегодня со мной, а не с ним? Жалеешь меня?
  - Себя я жалею! - рассердилась Тесса на непробиваемость его самоедства. - Я с вами с ума сойду от беспокойства. Так хоть ты у меня под присмотром будешь. А Аслан уже взрослый мальчик - сам разберется что к чему! - выпалила она.
  - Аслан - не мальчик - мужчина, - машинально поправил Рени.
  - Тем более! Доволен?!
  - Нет, - честно ответил парень.
  - Что со мной не так? - передразнила она его недавние стенания.
  - Тесса!!!
  - Рени, просто обними, поцелуй и пожалей меня! Мне тоже иногда бывает страшно и одиноко, как вот сегодня, когда я не могу ничем помочь... и переубедить...
  - Прости, Тесс... я не думал, что ты тоже принимаешь все так близко к сердцу, - крепко стиснул Ренальд свою госпожу, покрывая невесомыми поцелуями ее лицо, шею, плечи...
  Девушка не возражала, на какое-то время просто отключившись от невеселой реальности и наслаждаясь нежными ласковыми прикосновениями любимых рук и губ. Она радовалась удачной попытке переключить свое Солнышко, заставив его почувствовать ответственность за нее и отвлечься от собственных надуманных проблем, не имеющих решения, пока не дозреет Аслан.
  Только вот достаточно быстро нежность как-то незаметно уступила место страсти, грозившей завести их обоих. Может быть, Рени и был готов, как он уверял вчера (хотя, скорее всего, так и есть - ведь тренировкам его небольшое недомогание не мешает), но было совестно перед мужем, которого она бросила в одиночестве, предоставив разбираться самому со своими страхами и сомнениями.
  - Знаешь что... - сделав над собой волевое усилие для отказа от продолжения, проговорила хозяйка Замка. Тяжело дыша, она оттянула голову Рени от себя, вцепившись в растрепанные ее же пальчиками шелковистые пряди. - Мне уже полегчало, Солнышко. Может быть, ты мне почитаешь что-нибудь из своих учебников?
  - Что? - распалившийся наложник не сразу сообразил, что любимая и сегодня намерена проигнорировать его заявление, что с ним все в порядке.
  - Ну, если не хочешь читать, давай я тебя просто погоняю по вопросам экзаменов...
  - Сейчас? - приуныл парень, постаравшись мужественно принять известие и убедить восставшую плоть, что надо потерпеть, раз госпожа против.
  - Угу, - рассмеялась Тесса над огорченным выражением его лица. - Все равно еще спать неохота. Потратим с пользой пару часиков?
  - Хорошо...
  - Ты согрелся? - удовлетворенно отметила она, перехватив его теплую ладонь.
  - Чуть не перегрелся, - буркнул Ренальд, нехотя сползая с кровати.
  - Не бухти, - улыбнулась молодая женщина. - Неси учебники и зажги лампы.
  - Может, одной хватит? - с надеждой спросил хитрец, ожидая, что любимая передумает.
  - Нет! Зажигай две и поярче! - возразила девушка, предполагая, что при интимном освещении долго не выдержит придуманную ею им обоим экзекуцию и сама же потянет его обратно в постель.
  'Надо тренировать и собственную силу воли, в конце-то концов', - подбодрила себя хозяйка Замка, с наслаждением любуясь передвижением ладного гибкого юноши по комнате.
  'Чего ему не хватает? - вернулась она думами к мужу. - Как он мог вообще прийти к выводу, что Рени придется беречь, как кисейную барышню? Только бы не рискнул перебить впечатления, снова ища понимания с Дереком... Никуда он от нас с тобой не денется', - снова мысленно пообещала она своему Солнышку, зло загнав воспоминания о еще одной занозе на сердце обратно на задворки сознания. Сейчас и без Меченого у нее было полно нерешенных проблем. И подставлять парня, вовлекая его в их и без того непростой треугольник запутанных чувств и желаний, рискуя уже имеющимися любимыми, она не могла.
  Дерек все-таки отвоевал у кого-то из них крохотный кусочек ее сердца, в котором поселилось теплое чувство к сероглазой язве. Однако Тесса старательно и намеренно давила малейшие душевные порывы, не позволяя им разрастись во что-то осязаемое. Оно может их погубить. Поодиночке они в состоянии справиться и заменить эти ненужные эмоции чем-то менее эфемерным и более практичным, не подвергая друг друга опасности.
  - Рени, подойди, - попросила госпожа, перебравшись на самый край широкой кровати наложника.
  Юноша, хлопотавший у последнего светильника, обернулся. Из-за ее маневра с перемещением подол домашнего платья немного задрался, приоткрывая взору раба стройные ножки. Подхватив учебники и, положив их на край кровати, он послушно опустился на колени перед женой лаэра.
  - Я тебя люблю, - озвучила девушка, взяв ладонями его лицо и заглядывая в глубокую синеву его глаз, с удовлетворением отмечая, как постепенно уходит облик другого, сероглазого, чуть было не загипнотизировавшего ее своими тайнами...
  - Тесс, - сглотнул наложник, не понимая, почему она именно сейчас говорит эти слова, от которых окрыленная душа буквально рвется ввысь, рискуя разворотить грудную клетку, хоть он и слышал их из уст любимой не впервые. - Я тебя тоже очень люблю. И никогда не смогу полюбить другую, потому что ты одна такая на всем белом свете... моя госпожа, моя любимая... - обнял он колени своей богини, прижавшись к ним подбородком.
  - Я тебя люблю, - повторила молодая женщина, склонившись и пытаясь коснуться губами лба парня, но тот, быстро сориентировавшись, подставил губы.
  Руки раба двинулись вверх по стройным ножкам хозяйки, нечаянно 'нырнув' под платье, и неизвестно, чем закончились бы эти взаимные признания, если бы не посыпавшаяся с грохотом на пол стопка задетых ими учебников.
  - Ох... все, Солнышко, давай заниматься! - облизнулась Тесса, поправляя расстегнутое платье.
  - А разве мы уже не начали? - сострил Ренальд, укоризненно покосившись на валяющиеся книги, будто они были виноваты, что не удалось поддаться искушению забыть о более нужном, чем любовные утехи, деле.
  - В другой раз продолжим, - многообещающе улыбнулась госпожа, любуясь румянцем на его щеках. - Напомни только, на чем остановились.
  - Я не против повторить сначала....
  - Отлично! - усмехнулась хозяйка. - Но теперь мы все же вернемся к вопросам для экзаменов. Что там у нас?
  Наложник тяжело вздохнул, поднимаясь, и протянул ей исписанную красивым четким почерком тетрадь.
  - Вопрос в кружочек обведен, - подсказал он. - А если хочешь, одни вопросы смотри - они в конце.
  - Ага, - кивнула девушка, полистав страницы. - Перед ответами и номер вопроса стоит. Так удобнее... Слушай, а если здесь уже все написано, зачем ты учебники принес?
  - Не знаю, ты же сказала - неси... - пожал плечами любовник, недовольно взглянув на подобранные учебники, снова сложенные стопочкой на кровати.
  - Ладно, вопрос первый...
  
  ***
  
  Время пролетело незаметно, и спать Тесса и Рени легли далеко за полночь, уставшие, но довольные результатом.
  Молодая женщина почти сразу же отключилась, устроившись в уютных объятиях своего Солнышка, которому выпала сегодня ответственность 'жалеть ее'. Поэтому он сразу же развернулся, едва госпожа по привычке попыталась прижаться к его спине, и, поцеловав, уложил ее иначе. Сам оказался за ее спиной, придвинувшись вплотную. И постарался не ерзать, чтобы не провоцировать себя и ее на то, чем любимая не хотела его порадовать даже в утешение.
  Ренальд просунул руку под локтем девушки, накрыв ладонью сразу обе ее ладошки, прикрыл глаза и только тогда ужаснулся. Тесса ведь могла не прийти, и он до сих пор тихо сходил бы с ума от невеселых раздумий, почему-то отвергнутый Асланом, замерзший от внутреннего холода выстуженной души, одинокий на огромном ложе, на котором его по-настоящему любили...
  Хозяйка его сердца очень быстро уплыла в страну грез, расслабленно задышав, а он лежал, прислушиваясь к темноте ночи, и очень надеялся, что Тесса не ошибается в своих прогнозах о муже, и он действительно никуда не денется от них... И может быть, их варвару сейчас также плохо и одиноко, как было ему самому после ужина... и может быть, он придет уже сегодня?
  
  
  49.
  
  
  Тесса никогда не видела море, но почему-то четко понимала, что сейчас она вовсе не посреди широкой реки, у которой не видно берегов. Из-за невозможной глубины вода казалась темной. Солнечные лучи ослепляли, отражаясь от поверхности, не в силах пронзить плещущуюся за бортом водяную толщу.
  Среди звуков слух различал хлопающие где-то над головой паруса, свист ветра, скрип мачт и завораживающий шепот волн. Вся эта какофония сплеталась в прощальную песню... Под ногами размеренно качалась палуба, не вызывая приступов тошноты, которыми девушка страдала в последнее время, а вгоняя в какой-то непонятный транс. А на горизонте в сиреневой дымке угадывался недостижимый чужой берег, притягательно манящий с точки зрения обретения устойчивости, но пугающий неизвестностью.
  Отчего-то хозяйка Замка-крепости на границе Энейлиса видела себя со стороны. Стройная молодая женщина с непроницаемым выражением лица и заострившимися скулами, замершая у самого борта, жадно глядела вдаль. Чуть обветренные губы сжаты в тонкую линию, а в глазах, устремленных к горизонту, странный отсвет надежды. Правда, немного ссутуленные плечи, словно держащие на себе тяжкий груз непонятной вины, удручали. Да и знакомые по зеркальному отражению черты лица виделись немного чужими, слегка размытыми, не дающими сосредоточиться. Это казалось неправильным и настораживающим. Наверное, из-за чужого дорожного платья, которое угадывалось под распахнутыми полами ее собственного, подбитого мехом плаща...
  Только почему-то в этот солнечный погожий день было очень тяжело и больно дышать, словно уходя, оставляла за спиной что-то родное, рвущее сердце и душу...
  И откуда могло взяться это мерзкое ощущение одиночества?
  Впрочем, вихрь противоречивых чувств, все еще продолжающих бушевать в груди, выжигая последнюю безмятежность предыдущего существования, тоже присутствовал. На смену обиде, сожалению, жажде вернуть невозможное пришло глухое отчаяние, постепенно замещающееся равнодушием и отрешенностью... Вот что бывает, когда душа не находит покоя... Она многое бы отдала за то, чтобы на месте зияющей пустоты вновь воцарилось ощущение гармонии с окружающим миром.
  Девушка никак не могла себя заставить обернуться и посмотреть на таявшую за спиной тьму, от которой пыталась сбежать. Вернее, сначала она даже и не пыталась, в какой-то момент захотев слиться с этой чернильной мглой, в которой больше не осталось солнечного света и тепла...
  Но потом что-то заставило ее изменить решение... Или кто-то?
  Она никак не могла понять, почему же ее чувства настолько неправильны? Холодно и жутко одиноко. Такого просто не может быть... Но липкий страх уже привычно крался вдоль позвоночника, вымораживая, выстужая душу или то, что от нее осталось...
  Тесса вздрогнула от внезапного озарения и хотела обернуться, чтобы убедиться в своей правоте, сбегая в неизвестность от того, что оставляла в прошлом. Но, не успев развить эту мысль, вдруг ощутила, как ее плечи укрыл теплый плащ, а сильные руки обвили талию, задержав ладони на ее животе. И тепло крепкого мужского тела, вплотную прижавшегося к ней и лишившего ее возможности повернуться и посмотреть в лицо своим страхам, растопило ледяные кристаллы. Странно, но на сексуальную жажду близости это вовсе не походило и в то же время непостижимо давало понять, что этот человек ей сейчас родней и ближе всех...
  Только вот бережно, но в то же время как-то слишком собственнически обхватившие ее руки не принадлежали ни мужу, ни Солнышку...
  Но тогда кто это?
  Молодая женщина попыталась успокоить бешено заколотившееся сердце и повернуться в желании немедленно получить ответ на загадку. Порыв ветра донес до ее обоняния смутно знакомый аромат, и она почти догадалась, даже не оглядываясь, но следующий - кинул в лицо взвесь соленых морских брызг и... заставил проснуться...
  
  Хозяйка Замка резко поднялась на кровати, тяжело дыша и судорожно утирая несуществующую влагу со щек... Впрочем, влага была... Горькая и с солоноватым привкусом...
  По щекам девушки текли слезы... Слишком уж реалистичным оказалось видение.
  Она вовсе не желала испытать такое наяву. И ей совершенно незачем сбегать от родных и любимых мужчин. Кроме них ведь никто не нужен.
  Несмотря на то, что ночная сорочка противно облепила вспотевшее тело, захотелось немедленно вновь прижаться к Рени. Видимо, ночью ей опять было жарко, и она отодвинулась на самый край широченного ложа.
  Юноша мирно спал, не ведая, что его любимой приснился странный пугающий сон...
  Тесса зябко поежилась, взбила подушку и снова улеглась. Она чувствовала себя разбитой и обманутой. И это бредовое видение ей совсем не нравилось. Обычно она не видела настолько ярких снов... Или настолько похожих на явь...
  Решив, что утро вечера мудренее, госпожа Замка подвинулась к своему любимому мальчику под теплый бок и осторожно, чтобы не разбудить, вложила свои пальчики в его полураскрытую ладонь, вновь попытавшись уснуть...
  
  Новое сновидение оказалось еще непонятнее...
  Высокий купол неба был почти лишен привычной для степных просторов синевы. Сверкая на солнце изломами распахнутых крыльев, в нем парили какие-то белые птицы, издавая пронзительные крики. В воздухе чувствовался странный горьковато-сладкий привкус чужой земли: безумное сочетание одуряющего благоухания южных цветов, просмоленного дерева и... рыбы. Наверное, где-то неподалеку была река или озеро...
  Но, пожалуй, только в первое мгновение девушку чуть не замутило, а в следующее - она уже могла вздохнуть полной грудью. И теперь этот воздух казался знакомым и давно привычным, наделяя ее своей живительной силой и жаждой жизни.
  Небольшой уютный дворик, вымощенный раскаленным на полуденном солнце камнем, приятно согревал ступни, обутые в простые сандалии на тонкой подошве. Чуть поодаль, у шероховатой желтой стены двухэтажного дома с большими окнами в тени увитого неизвестными растениями навеса колыхалась на ветру вышитая знакомым орнаментом скатерть.
  Видимо, ее сознание снова разделилось непостижимым образом, потому что Тесса опять видела себя со стороны... Она и оставалась на месте, и в то же время хлопотала под навесом, выставляя на стол аппетитные блюда. Рядом крутился рыжий котенок, выпрашивая угощение. Аромат специй, щедро сдобривших обеденные блюда, дурманил голову. Заморские приправы ценились довольно дорого и, исходя из скромного достатка хозяев, казались здесь не слишком уместными.
  Несмотря на отсутствие даже крохотного клочка земли, дом и двор выглядели очень уютными. Вдоль высоких, почти в полтора человеческих роста, каменных стен стояли огромные глиняные горшки с мелкими цветами сочных оттенков. В ограждающей от улицы стене располагались деревянные ворота, укрепленные полосами кованого железа. И еще в глубине участка были вкопаны или вбиты три больших столба. Два почти рядом, соединенные вверху тонкой круглой железной перекладиной. Между ними лениво покачивался нацепленный на внушительные крюки пустой гамак. А последний столб стоял довольно далеко и был связан с собратьями посредством крепкой веревки, на которой сейчас сушилось белье. Кипенно-белые простыни слепящими пятнами трепетали на ветру среди ярких детских вещичек.
  От распахнутой в воротах калитки к ней навстречу, раскинув руки, бежал босоногий темноволосый крепыш лет пяти. И его оглушительное: 'Мама!', все еще продолжало звучать в ушах, заставляя сердце замирать от переполняющей его любви и нежности к этому человечку, а губы растягиваться в радостной улыбке, когда за спиной сквозь заливистый смех раздался звонкий детский голосок с ноткой торжества: 'Ты опять не догнал!'
  Молодая женщина недоуменно оглянулась. Позади нее оказался высокий широкоплечий мужчина, шутливо 'бодающийся' со вторым малышом, которого поднял на руки. Худенький детеныш, похоже, одногодка крепыша, был одет в заляпанные снизу грязью штанишки и длинную тунику. На голове красовался съехавший на одну сторону легкий хлопковый платок, повязанный на манер каршиффа. Ребенок собственнически обвивал ручками мощную шею отца, но их лиц, склоненных друг к другу, хозяйке Замка рассмотреть не удалось. Впрочем, по тому, как бережно и нежно мужчина прижимал к себе свое сокровище, было понятно, что он безумно любит эту шкоду и гордится его маленькой победой.
  Она вновь повернулась к подбегавшему малышу и...
  ...наверное, сделала это слишком резко, потому что идеалистическая картинка счастливой семьи вдруг смазалась и пропала, снова выкинув ее из странного сна в реальность серого утра. Она по-прежнему находилась в спальне Ренальда.
  Оглушенная, завороженная и испуганная слишком ярким видением чужой жизни девушка замерла, пережидая, когда уймется бешено скачущий пульс. Только что пережитые эмоции полного погружения в другой, непривычный мир дезориентировали, вызывая безотчетную зависть и сожаление, что она так и не успела подхватить мальчишку на руки. А так хотелось обнять и покружить, заставив забыть горечь поражения в глупом детском соревновании, кто первым добежит до родителей, расцеловать румяные щечки, услышать такой же радостный звонкий смех, как и у второго ребенка...
  Что это? Почему ей снятся чужие дети? Может быть, пришла пора подумать о своих?
  Или это пророческое предупреждение, что она так и не сможет никогда обнять своего сына?
  Помотав головой, отгоняя наваждение, Тесса склонилась к Рени, легко коснулась губами его виска и решительно поднялась.
  Возможно, это всего лишь дурной сон, хотя язык и не поворачивается назвать его 'дурным', но сейчас она желала оказаться рядом с мужем.
  Молодая женщина искренне любила человека, с которым сегодня ночью делила постель, и многим готова была пожертвовать ради своего Солнышка. Но в данный момент ей требовался властный мужчина с непререкаемым авторитетом и богатым жизненным опытом, способный развеять все ее страхи и сомнения. И таким по-прежнему оставался лишь Аслан. Ренальду до него еще расти и расти...
  - Я тебя люблю, родной мой... - неслышно прошептала хозяйка Замка, покидая спальню раба-наложника.
  
  ***
  
  Как бы тихо не старалась ускользнуть Тесса, то ли ее прикосновение, то ли тихий шепот разбудили юношу. Остановить ее Рени не решился. Сначала не поняв спросонья, что девушка идет к входной двери вместо уборной, а потом уже было поздно.
  И едва за госпожой закрылась дверь, он резко поднялся и сел в кровати.
  Простыни все еще хранили тепло ее тела, но молодой человек почему-то был твердо уверен, что она не вернется этой ночью. Впрочем, до утра оставалось совсем немного времени.
  Тяжело вздохнув, он откинулся навзничь и заложил руки за голову, чувствуя легкую смесь сожаления и удовлетворения. Это правильно. Ему не в чем упрекнуть свою любимую. С самого вечера, как только она появилась на пороге его спальни, он испытывал смутное чувство вины перед ее законным мужем. Так что ее уход к супругу будет справедливым.
  
  ***
  
  После того, как Аслан сам невольно подтолкнул жену, чтобы она сбежала к Ренальду, он был уверен, что Тесса останется со своим Солнышком до утра.
  Дикое желание наплевать на все то, в чем он горячо убеждал свою девочку, боролось с принятым в отношении Котенка решением, не давая поддаться соблазну и присоединиться к ним в спальне наложника. Промаявшись полночи, то проваливаясь в тягучее забытье, то неожиданно выныривая из противного полусонного состояния, которое не могло удовлетворить его потребность в отдыхе, лаэр наконец-то уснул.
  И вовсе не огорчился, когда его разбудило осторожное ласковое прикосновение женских ладоней.
  Приходу любимой мужчина обрадовался, как ребенок, получивший на праздник подарок, о котором не разрешал себе и мечтать.
  - Что-то случилось, рыбка моя? - варвар обеспокоенно приподнялся на локте, почувствовав легкий озноб, колотивший прильнувшую к нему девушку. - Ты замерзла! - удивленно воскликнул он.
  Прозвучало это легким обвинением, причем в адрес Солнышка, который почему-то не озаботился ее согреть.
  - Нет, все хорошо, - прошептала супруга, улыбаясь и бессознательно прижимаясь еще теснее. - Прости, я тебя разбудила... - виновато пробормотала она.
  - Как ты могла, женщина?! - шутливо возмутился Аслан, но тут же пошел на уступки. - Хотя... у тебя есть шанс вымолить мое прощение...
  - Не ерничай! - она обняла мужа за шею, притягивая ближе и заставляя опуститься сверху.
  - Ну... в общем-то, я это и имел в виду, - довольно улыбнулся хозяин Замка, зарываясь лицом в ее волосы возле уха и надеясь добраться губами до нежной шейки. А колено мужчины уже привычно вклинивалось между стройных бедер жены, отвоевывая местечко для дальнейшего маневра.
  Он хотел нежности и неспешности любовной прелюдии. Сейчас, с его женщиной, она была позволительна, и никакого внутреннего диссонанса лаэр не испытывал.
  Он и был нежным, упиваясь своими ощущениями. Любовался и наслаждался струящимся по ее голым плечам шелком темных волос, бархатистой упругостью гладкой кожи под его губами, податливостью прогибающегося навстречу его рукам стройного девичьего тела... До тех пор, пока какое-то страстное отчаяние, жажда тепла и желание подтвердить свою принадлежность друг другу, внезапно обрушившиеся на обоих, не поглотили их, заставляя забыть про все, оставив только первобытные инстинкты к продолжению рода...
  
  ***
  
  Блаженное состояние неги после столь бурного молчаливого признания в любви накрыло с головой, бесследно прогнав все страхи и волнения, преследующие Тессу этой ночью за пределами супружеской спальни. Голова девушки покоилась на надежном плече мужа, который машинально поглаживал ее по животу, продлевая удовольствие. Она уже почти заснула, убаюканная этой неспешной лаской, когда он вдруг произнес:
  - Тесс... может быть, уже хватит принимать настойку?
  - Что? - она резко распахнула глаза и напряглась, надеясь, что ослышалась.
  Рука мужчины замерла, стала вдруг очень тяжелой, но он пояснил:
  - Я хочу ребенка, Тесс. Нашего с тобой ребенка.
  - Н-но... Я... Аслан, ты же знаешь, - беспомощно пролепетала жена, чувствуя подступившую панику и вновь попадая под власть недавнего видения, - предсказание... я не могу... не хочу рисковать...
  - Родная моя, мне не хочется, чтобы ты обижалась, думая, будто я тебе не верю. Но согласись, это выглядит странно. Мы уже полтора года вместе. Неужели ты сомневаешься во мне? Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы ты не потеряла малыша. Я буду самым лучшим отцом, Тесс! Хватит себя изводить... Быть может, та старуха, нагадавшая нам такое горе, давно выжила из ума, а ты добровольно стараешься избежать своего предназначения стать матерью...
  - Аслан... - простонала расстроенная молодая женщина, попытавшись отодвинуться.
  Но варвар не отпустил, обняв обеими руками, словно уже сейчас доказывая свою готовность защищать ее от всяких несчастий.
  - Тесса, я не настаиваю на немедленном зачатии, я понимаю, что ты еще не натешилась с Рени и...
  - Да при чем тут он?! - девушка снова негодующе попыталась отпихнуть мужа.
  - Ну... - смутился хозяин Замка, - я подумал, что ты боишься его лишиться... Но, Тесс, как минимум еще несколько лет, пока не закончит Академию, Ренальд будет жить в нашем доме! - все-таки высказался лаэр. - Он никуда от тебя не денется...
  - Я страшусь утратить любовь и доверие Рени, - вынужденно призналась супруга, - но даже не представляю, как надо его обидеть, чтобы добиться такого. Ты прекрасно знаешь, что я боюсь потерять будущего ребенка, Аслан!
  - Прости, возможно, в данном случае насчет Рена я не прав, но я тебя очень прошу прекратить принимать противозачаточную настойку...
  - Просишь? - обреченно пробормотала она. - А если не прекращу, запретишь Халару делать ее?
  Мужчина слишком красноречиво промолчал, чтобы девушка успела почувствовать, как на глаза наворачиваются злые слезы. Но все-таки варвар очень хорошо изучил свою упрямую девочку, поэтому, подавив раздражение, прижался губами к ее виску и прошептал успокаивающе:
  - Просто подумай над моей просьбой, рыбка моя. Я уверен, ты примешь правильное решение... Давай спать!
  - Угу, - глухо отозвалась уткнувшаяся лицом в его грудь Тесса, не рискуя освобождаться из теплого кольца рук. Может быть, Аслан не так уж и привередлив? Ведь он полтора года терпеливо ждал, когда она наконец-то осознает, что ему необходим наследник? Но все равно на душе было муторно. Она боялась за себя, за будущего сына, но больше всего за него - своего любимого, страшась не оправдать ожиданий мужа. Ну почему же он этого не хочет понять?!
  
  Кажется, впервые они заснули, тесно прижавшись друг к другу, но думая о собственных проблемах. Весьма серьезным был вопрос о детях, и каждый надеялся, что поступает верно, настаивая на своем...
  
  ***
  
  Несмотря на очередную бессонную ночь, Аслан проснулся за час до побудки. Хотелось объясниться с Рени, извиниться за испорченный ужин и убедиться, что парень все правильно воспримет. По-хорошему, лаэр предпочел бы, чтобы у него в запасе оставалось больше времени, но и затягивать с разговором, откладывая его на потом, не следовало. Мнительное Тессино Солнышко и так уже, наверное, извелся, не понимая, чем он в очередной раз прогневал своего господина.
  "Бедный Котенок! Ты виноват лишь в том, что за одну ночь умудрился свести с ума своего безголового любовника, решившего поиграть по другим правилам... И, поверь, мне сейчас не легче, - грустно усмехнулся варвар, одеваясь и ведя мысленный диалог с наложником. - Только вряд ли ты мне поверишь, родной мой..."
  
  ***
  
  
  К огромному удивлению хозяина Замка юноша уже поднялся. Видимо, он угадал со своими предположениями, что парню не дают покоя мысли о возникших проблемах.
  Ренальд был уже полностью одет для утренней тренировки. Мужчина даже засомневался, а не поднялся ли молодой человек сразу, как только Тесса вышла?
  Рени сидел с закрытыми глазами, откинув голову на высокую спинку кресла.
  На красивом, немного осунувшемся лице молодого человека было непривычное отрешенное выражение, руки безвольно покоились на подлокотниках.
  Поначалу лаэр, застывший на пороге спальни, внезапно растеряв всю свою решимость, подумал, что любовник просто спит. Но тут наложник медленно повернул голову в сторону двери и разомкнул ресницы. В синих глазах отразилось узнавание, промелькнула радость, тут же сменившаяся тревожным ожиданием какого-то подвоха.
  Ренальд пружинисто вскочил:
  - Господин? - он склонил голову в поклоне и желчно поинтересовался. - Чем могу быть полезен Вам?
  - Рен! - опешивший Аслан, все еще завороженный взглядом Тессиного Солнышка, чуть не споткнулся от явного издевательского тона. Вот уж не ожидал от Котенка, что тот переймет манеру Меченого, когда тот чем-то недоволен. - Ты бы еще на колени бухнулся! - досадливо заметил он.
  Парень вспыхнул, но решил отыграть выбранную роль до конца.
  Криво усмехнувшись (что не укрылось от расстроившегося таким приемом хозяина Замка), юноша сделал несколько шагов вперед и опустился на колени, смиренно склонив голову.
  Варвар задумчиво почесал подбородок. Как-то по-другому он представлял себе начало их разговора. Мальчишка полон сюрпризов. Но все равно актер из него препаршивый.
  Лаэр ни на минуту не поверил, что 'нынешний' Рени (в отличие от событий полугодичной давности) действительно искренне принял правила подобного поведения: 'господин - раб-наложник'.
  Но выглядеть идиотом и подонком было крайне неприятно. Очень хотелось поднять этого паршивца, причем, за алеющее ухо и произвести должное внушение о субординации. Ему и одного строптивца хватает в своем хозяйстве. Два - это уже явный перебор. Хотя, положа руку на сердце, придраться-то не к чему.
  - Рен, заканчивай придуриваться, - с нажимом произнес мужчина. - Пожалуйста.
  Наложник быстро вскинул голову, мазнул по хозяину Замка заинтересованным взглядом и сделал вид, что не понимает просьбы.
  - Поднимайся! - приказал Аслан.
  - Да, мой господин, - покладисто согласился раб, одним слитным движением выпрямившись и встав напротив.
  Варвар смерил молодого человека тяжелым взглядом потемневших глаз. Он злился, только не определился еще - на кого в большей степени. На продолжавшего измываться над ним парня или на самого себя. Потому что язык вдруг присох к небу и мысли приняли совершенно неправильное направление, подсовывая ему картинки их совместной ночи, вытеснив все те умные и хорошо взвешенные фразы о вреде и пользе их дальнейшего общения в интимном плане.
  - Поговорим? - все-таки выдавил лаэр, чудовищным усилием воли взяв себя в руки.
  - Я весь - внимание! - кивнул Ренальд, не собираясь облегчать трудновыполнимую задачу своему коварному любовнику
  
  - Присядь, - указал мужчина на кровать, намереваясь занять единственное кресло.
  Обнаглевший наложник выгнул бровь, молча, но красноречиво уточняя: 'в какой позе?'. Аслан грязно выругался про себя. Подскочив, ухватил паршивца за плечо, подволок к креслу и толкнул, вынуждая сесть.
  На мгновение в синих глазах мальчишки промелькнула паника. Видимо, наконец-то дошло, что он перегибает палку. Но юноша быстро справился. Уселся поудобнее, подобрав длинные ноги, сцепил пальцы рук 'в замок' и теперь исподлобья смотрел на своего побагровевшего хозяина.
  - Ты обижен на меня, - сделал правильный вывод варвар, снова беря эмоции под контроль. Наверное, даже лучше, что он остался стоять, потому что все равно еще не знал, как начать разговор. И вообще, сейчас хотелось пометаться по комнате, собираясь с мыслями. Да только этот 'котенок', показавший коготки, ждал немедленного объяснения. Парня будто подменили со вчерашнего вечера. Где тот наивный, застенчивый, добрый и отзывчивый мальчик - Тессино ненаглядное Солнышко?
  'Интересно, каким это образом моя рыбка его утешала? Уж не она ли присоветовала подобное возмутительное поведение?' - угрюмо подумал лаэр. Да, Рени сейчас его просто выбешивал, но он не мог не восхититься неожиданно проявившейся чертой характера мальчишки. Пожалуй, в его положении раба-наложника, внезапно утратившего милость хозяина, эта отчаянная бравада была единственным доступным ему способом выказать свое недовольство ситуацией. И почему он не подумал выяснить у жены, в каком состоянии она нашла свое Солнышко?
  - А разве я имею на это право? - парировал Рен, подтверждая правоту рассуждений любовника.
  - Вообще-то, нет, - желчно заметил Аслан. - Но ты же у нас на особом положении...
  - Правда? - не менее ядовито 'удивился' паршивец.
  - Правда, - вздохнул мужчина, решив, что по праву старшего (то есть более мудрого и опытного) должен первым прекратить этот балаган.
  Опустившись прямо на пол и привычно скрестив ноги, словно у костра в Степи, варвар обхватил ладонями судорожно сжатые руки Ренальда и добавил: - Не стоит сомневаться, Котенок. Я хотел бы перед тобой извиниться.
  - За что? - одними губами спросил внезапно присмиревший юноша, пытливо вглядываясь в правильные, немного хищные черты своего ветреного господина, который и сам не мог понять, чего он хочет от их отношений.
  - За все, Мелкий... - не выдержав прямого взгляда, хозяин Замка-крепости опустил глаза. - Давай просто забудем...
  - О чем? - тихо, но настойчиво перебил наложник, снова сбивая лаэра со стройного хода мыслей.
  - О... о том, что мы... здесь...
  - Занимались любовью? - 'догадался' парень, попытавшись выдернуть свои ладони из рук варвара, но у того оказалась отменная реакция. Вроде бы и некрепко держал, но сейчас вцепился, причиняя боль. Пересилив противное чувство неловкости, Аслан поднял голову и, глядя в глаза невольному виновнику своих душевных терзаний, кивнул.
  - Рени...
  Юноша смотрел на своего господина, лихорадочно прокручивая в уме события полугодового проживания в этом доме. Картинки - смешные, курьезные, постыдные и те, которые он намеревался надолго сохранить в своем сердце и потаенных уголках памяти, потому что они согревали душу, - будто в цветном калейдоскопе, проносились у него перед глазами. Кое-что Ренальд с радостью согласился бы забыть: самую первую их ночь, дурацкое выступление в роли соблазнителя с одним лишь бубенчиком на щиколотке в качестве одежды и то, что чуть не утопил Тессу. Но предать забвению их шутливую возню, терпеливое и внимательное отношение мужчины при обучении его азам воинской науки, их уютные вечера в комнате отдыха и безмятежно-спокойные ночи втроем на одной кровати? Или то, как варвар, словно курица-наседка, носился с ним, потакая прихоти избавиться от лишней растительности на теле? Да как можно забыть ту, позавчерашнюю ночь, которая принадлежала только им двоим?!
  А, впрочем, на что он надеялся, наивный?
  Как там Мартин любил поддразнивать: 'такой большой, а в сказки веришь'?
  А ведь поверил...
  'Да уж, глупость человеческая неистребима', - сделал неутешительный вывод молодой человек и горько усмехнулся:
  - А ты... Аслан, ты сможешь забыть?
  Сначала лаэр хотел соврать, дескать, 'конечно, смогу!', но под ясным требовательным взглядом синеглазого не то судьи, не то палача своей совести выдавил:
  - Нет. Но я постараюсь. Так надо!
  Ренальд промолчал, и хозяин Замка продолжил:
  - Рени, я ни о чем не жалею. И ты здесь вовсе не при чем, поверь! Дело во мне. Я не могу и не хочу так...
  Наложник слегка нахмурился, пытаясь сообразить, что именно не устраивает господина.
  - Ты мне очень дорог, Котенок. Я бесконечно благодарен, что у тебя хватило мужества подарить мне ту ночь, но... пойми, существует слишком много 'НО' для того, чтобы я мог позволить себе пользоваться правом на твое тело. Ты у нас действительно особенный, Рени. Я не хочу запирать тебя в этих стенах. Да и Тесса не позволит мне это сделать... Ты - мужчина, Рен. Тебе нужно учиться, совершенствовать разные навыки, воспитывать характер, закалять волю, тренировать тело...
  Юноша открыл было рот, чтобы возразить: какая связь между тем, что они переспали (в крепости все равно все уверены, что он по-настоящему делит кровать с лаэром) и всем остальным? Он и так усердно постигает все эти науки - и книги, и непростое воинское ремесло, и искусство общения с людьми. Но почему-то промолчал. А воодушевленный молчаливым согласием внемлющего слушателя варвар продолжил:
  - Пожалуйста, постарайся понять меня верно. Между нами все останется по-прежнему, так же, как было до недавнего времени, Рен! Я всегда буду рядом, если тебе понадобится моя помощь, участие или совет... Ты меня слышишь? - внезапно спохватился увлекшийся Аслан, заметив, что у низко опустившего голову раба подрагивают плечи. - Котенок... - растерялся мужчина, испугавшись, что довел мнительного, ранимого мальчишку до слез.
  
  Ренальд слушал эту сумбурную исповедь, и глухая обида клокотала внутри. Нет, хозяин говорил правильные вещи, вроде бы не к чему придраться... Однако, почему-то оставалось невысказанным, что он просто испугался своих слишком нежных чувств, которые осмелился продемонстрировать той злосчастной ночью. Конечно, ведь суровый гордый лаэр привык совсем к другим отношениям среди своих сородичей. Да и с Дереком господин обращался не столь трепетно. Куда ему до них?
  А, между прочим, его никто не спрашивал, хочет ли он оказаться наложником мужчины!
  Рени предпочитал женщин. Точнее, одну-единственную женщину, без которой не мыслил своего существования. И это Аслан виноват, что своей харизмой, своим магнетическим обаянием, каким-то искушающим варварским способом соблазнил его и заставил думать, что между мужчинами тоже могут возникнуть совсем не платонические чувства привязанности. Поэтому теперь его проникновенная оправдательная речь звучала нелепо и смешно.
  И молодой человек никак не мог удержаться, чтобы не усмехнуться над... собой.
  Как же больно и противно осознавать, что тебя считают настолько глупым, чтобы поверить в эти россказни...
  Он старательно давил желание расхохотаться и закричать, чтобы его оставили в покое и дали пережить очередное унижение и предательство.
  Но хозяин Замка снова решил по-своему.
  Выпустив из своих ладоней руки наложника, он попытался поднять голову парня, но тот отшатнулся, откинувшись на спинку кресла, и уже не скрывая, горько рассмеялся в лицо своему раскаивавшемуся любовнику.
  - Тебе смешно? - опешил варвар, которому сейчас было совсем не весело. - Ренальд? - позвал он, но, не видя должной реакции, внезапно понял: - Великие Духи! Да у тебя истерика, Мелкий!
  Аслан стремительно вскочил на ноги, притянул вяло сопротивляющегося юношу к себе и поволок в уборную. Открыв кран, силой нагнул Рени над раковиной и умыл ледяной водой, приводя в чувство.
  - Пф! Не надо! Тьфу... Оставь, Аслан! - отфыркиваясь, возмутился Ренальд, пытаясь отпихнуть заботливые руки господина. - Все! Все уже!!!
  - Точно? - настороженно развернул к себе мальчишку тот, озабоченно вглядываясь в покрасневшее от смеха и холодной воды лицо.
  Лучше бы он этого не делал. Наложник машинально слизнул с припухших губ капельки влаги, и мужчина в очередной раз проклял себя за неуместные видения и память о вкусе этих искушающих губ своего Котенка.
  Пришлось дать себе мысленный подзатыльник, напоминая, что должен держать свое лаэрское слово, раз уж принял решение прекратить отношения, разрушающие личности их обоих.
  Он притянул к себе парня, стиснув в медвежьих объятиях, и тихо произнес:
  - У меня нет никого дороже и ближе Тессы и тебя, Мелкий. Помни об этом, пожалуйста.
  Рени глубоко и как-то судорожно вздохнул, невольно потершись щекой о плечо непоследовательного в своих действиях любовника, и глухо прошептал:
  - У тебя теперь вся рубашка промокла...
  - Высохнет, - беспечно отозвался тот.
  - Отпусти меня. Я, правда, в порядке.
  - Хорошо, - нехотя разжал объятия недовольный собой варвар. Он еще многое хотел сказать юноше, но, наверное, лучше уже в другой раз, позже...
  Наложник сделал шаг назад. Повисла неловкая пауза. Слишком тесным оказалось пространство уборной для бушующих внутри каждого эмоций, но главное уже произнесено, и необходимость находиться рядом теперь тяготила обоих.
  - Я все понял, Аслан. Не переживай за меня. Ты прав.
  - Время покажет, - осторожно заметил мужчина, не слишком уверенный, что Ренальд действительно воспринял все так, как ему хотелось бы. - Через четверть часа тренировка начнется ...
  - Я... ты иди, я скоро подойду, - пообещал парень.
  - Хорошо... - кивнул лаэр, разворачиваясь к двери.
  Ему не хотелось уходить, и в то же время ему нужно было убраться как можно дальше от источника своих мучительных терзаний.
  'Ничего, как-нибудь все наладится', - оптимистично подбодрил себя хозяин Замка, выходя из спальни раба.
  
  ***
  
  Проснувшаяся Тесса с удивлением отметила отсутствие Аслана. Его примятая подушка уже остыла, значит, муж давно поднялся и ушел по своим делам.
  Девушка вздохнула, припомнив нелегкий ночной разговор с благоверным, отчетливо понимая, что ее отговорки насчет страха потерять ребенка выглядят, действительно, нелепо. Она, безусловно, верила любимому, что он сделает все возможное и невозможное ради счастья и благополучия своей семьи, но ведь бывают непредвиденные трагические случайности, и только Всевидящие могут знать наперед, что ожидает человека в его жизни.
  Но все равно она чувствовала, что ее угнетает пугающая перспектива, и никак не могла отделаться от безотчетной тревоги за будущее. Кроме того, нежелание Аслана и дальше потакать ее страхам сильно разочаровывало.
  Но больше всего молодая женщина переживала за своих любимых мужчин. Ну зачем нужно придумывать какие-то несуществующие проблемы?
  Как с этим бороться, хозяйка Замка пока не представляла. Ей было до слез обидно, что все складывается не так, как она мечтала и надеялась.
  Наверное, если бы супруг был рядом, она не позволила бы себе расклеиться. А так, не выспавшаяся, раздосадованная размолвкой Аслана и Рени, разговором о наследнике, странными, похожими на бред снами девушка немного всплакнула, жалея себя (что случалось с Тессой крайне редко). Правда, мысли о Солнышке, которого она оставила ночью, чтобы сбежать к мужу под бочок, быстро мобилизовали.
  Жена лаэра решила, что лучше будет, если она сможет пожелать своему мальчику доброго утра перед тем, как он уйдет на тренировку. Наверное, ему тоже сейчас не слишком сладко в связи с попытками их варвара найти правильное решение возникшей проблемы.
  
  Тесса торопливо пробежала по коридору, опасаясь, что не успеет застать собирающегося на занятия Рени, но, к ее удовольствию, юноша оказался у себя в комнате.
  - Тесс? - удивился он, шагнув ей навстречу и расплывшись в счастливой улыбке. - Я думал, ты еще спишь. Доброе утро!
  - С добрым утром, радость моя, - обвила девушка руками шею подхватившего ее за талию Ренальда. - Как ты, Солнышко? - попробовала освободиться из крепких аккуратных объятий хозяйка Замка, чтобы визуально удостовериться, что с ее ненаглядным мальчиком все хорошо.
  - Нормально! - бодро отрапортовал наложник, не собираясь расстраивать любимую пересказом недавнего разговора с господином.
  Его больше не пугала близость с Асланом. Оказывается, тот умеет сдерживать свою страсть и проявлять ласку и нежность в кровати. Обидно и больно, что так все нелепо закончилось. Но то, что не ломает, делает только сильнее. Ему некогда заниматься самоедством - на носу экзамены в Академии. И еще ритуал нанесения татуировки нового Рода. Вот что на данный момент самое важное. Он должен с честью пройти эти испытания. А со временем попытается доказать и лаэру, что достоин его внимания и уважения...
  - Рени, я ушла... - запнулась госпожа, подняв заискивающий взгляд на юношу.
  - И правильно сделала, - кивнул тот, освобождая ее от признания несуществующей вины. - Он - твой муж и, наверное, успел соскучиться.
  - Соскучился... - подтвердила слегка озадаченная девушка, прижимаясь теснее к груди любимого.
  - Тесс? - улыбнулся Ренальд, потершись щекой о ее щеку. - Ну ты чего?
  - Я по вам обоим скучаю... - призналась она, вздохнув. - Мне не слишком нравится бегать по ночам из спальни в спальню.
  Ренальд счастливо рассмеялся, принимая признание, но вдруг нахмурился, взглянув на поднявшую лицо хозяйку.
  - Ты что, плакала?
  - Я... - Тесса непроизвольно поднесла руку к глазам, вспомнив, что позволила себе маленькую женскую слабость. Но признаваться, из-за чего проливала слезы, не хотелось.
  - Это из-за меня, да? - самонадеянно решил наложник (впрочем, оказавшись не так уж и неправ, из-за него - в том числе). - Не смей расстраиваться!
  - Нет, Рени, ты ни при чем... - попыталась объяснить девушка, не собираясь взваливать на плечи любимого груз вины.
  - Не стоит мне лгать, Тесс, - досадливо заметил молодой человек. - Аслан мне уже все сказал. Не жалей меня. Я переживу, звездочка моя. И сам справлюсь со своими проблемами.
  - А я тогда на что? - шутливо возмутилась Тесса.
  - Чтобы просто быть рядом...
  - Я тебя люблю, Солнышко... - проникновенно прошептала госпожа его сердца, глядя в глаза своего любимчика и не сомневаясь, что он догадается о непроизнесенном вслух: 'неважно, что тебе наговорил Аслан, но у тебя есть я!'
  - Мне этого достаточно, Тесс... - правильно понял ее юноша, почти веря самому себе, что именно так оно и будет...
  
  ***
  
  Разговор с Ренальдом болезненной занозой сидел в груди угрюмо шагавшего на тренировку Аслана. Лаэр в сотый раз мысленно прокручивал состоявшийся с наложником диалог и находил в своем сумбурном объяснении все больше неудачных выражений. И хотя самую суть он все-таки безжалостно вывалил на любимого Котенка, но с горьким сожалением четко понимал, что вряд ли тот сумел по-настоящему понять все чувства и эмоции, испытываемые им. Только вот промолчать и оставить все как есть, совесть Аслану не позволяла. Как они будут существовать дальше он пока тоже представлял себе довольно смутно. Но вряд ли Рени захочет выслушивать запоздалые дополнительные объяснения своего вероломного любовника. А по правде сказать, по какой-то странной прихоти судьбы, Аслану только мысленно хорошо удавался придуманный им диалог и убедительные веские доводы для своего единоличного и, наверное, эгоистичного решения. А в присутствии мальчишки, даже не глядя ему в глаза, а просто ощущая кожей пронзительный взгляд голубых глаз, варвар чувствовал, как спазм раскаяния от невозможности ничего исправить перехватывает горло и с губ срываются вовсе не те слова, заставляя мучиться еще и от внезапного приступа косноязычия...
  
  К огромному облегчению мучившегося угрызениями совести Аслана, Рени хоть и опоздал к началу тренировки на несколько минут, но все-таки появился, практически ничем не выдавая своего состояния. Разве что слишком уж бледным и сосредоточенным было безупречно красивое лицо юноши. И для обеспокоенно вглядывающегося издалека Аслана не осталась незаметна горькая складочка упрямо сжатых губ наложника, неизвестно каким усилием воли заперевшего свои эмоции от окружавших его бойцов.
  С одной стороны это было хорошо. И варвар даже непроизвольно уважительно кивнул - взрослеет Тессино Солнышко просто не по дням, а по часам. А с другой - почему-то стало очень досадно. Он не хотел бы становиться причиной новых шрамов на открытой и чистой душе своего Котенка. Только иного выхода, кроме хоть как-то объяснить свою позицию в свете последних событий, пока просто не видел.
  А Ренальд чувствовал на себе пристальный взгляд господина и изо всех сил старался не поддаваться бушующим внутри противоречивым эмоциям, сосредоточенно оттачивая навыки под неустанным оком Верена, пытающегося понять причину очередной перемены настроения своего подопечного. Надо сказать, что концентрация внимания требовала от парня неимоверных усилий. Сегодня на площадке было от силы человек двадцать. Остальные, те, кто не стоял на постах, отправились на поиски пропавших без вести людей.
  Вся надежда семьи торговца, отправившегося в это путешествие вместе с сыном, была на то, что они благоразумно пристанут к какому-нибудь торговому каравану, а не решатся в одиночку вырваться вперед, подгоняемые близостью родного дома и уверенностью в безопасности на землях своего лаэра. Хотя от злосчастной бури и в составе большого каравана не отбиться. Это же не разбойное нападение, а гнев Всевидящих.
  И хотя отыскать их живыми теперь уже практически не оставалось шансов, но негоже было бросать трупы людей на растерзание диким зверям. Не так давно лаэру докладывали о появившейся на границе его земель и Степи волчьей стае. Пока что хищникам доставало скудного зимней порой пропитания, но ближе к весне, если волки не найдут себе новую территорию для охоты, придется устраивать на них облаву. Оголодавшие матерые звери не погнушаются подойти близко к селениям. Да и одинокие обозы могут подвергнуться нападению осмелевших хищников.
  Оба степняка, оставленные Тагиром для обучения Ренальда, отправились вместе с несколькими небольшими отрядами Аслановых бойцов, которые на всякий случай решили охватить не только привычный путь, по которому обычно шли обозы, но и прилегающие территории. Ведь в непогоду торговый обоз мог сбиться с дороги и заплутать. Лаэр собирался сам возглавить передовой поисковый отряд, но Орис категорически отговорил, забрав с собой Дикого, надеясь на тонкий собачий нюх.
  Впрочем, Аслан и сам понимал, что ребята вполне справятся с такой миссией без его командования. Просто не хотелось оставаться в Замке. И тому было несколько веских причин. Первая - тяжело было видеть Ренальда, старательно избегавшего нечаянных встреч, но не видеть его, чтобы убедиться, что с Котенком все в порядке - еще сложнее. Объясняться с женой тоже очень не хотелось, и в памяти варвара неприятным осадком оставался их ночной разговор с Тессой о ребенке. Надо бы поразмыслить на досуге, стоило ли так настаивать, ведь ссориться с женой и становиться причиной ее огорчения он вовсе не собирался. Только каждый раз что-то сжималось в груди из-за этой недоговоренности об их будущем. Ну и третий повод - это его участие в разрешении хозяйственных и экономических вопросов, возникших в последствии промчавшейся бури. Город она почти не задела, но вот небольшие поселения и хутора, оказавшиеся на пути разнузданной стихии, требовали внимания господина, принимавшего доклады от посланцев, отправленных проследить, не нуждается ли кто-нибудь в средствах для восстановления построек или лекарской помощи. Аслан никогда не отказывал своим подданным в их скромных просьбах и расщедривался на благотворительность. За что и бывал впоследствии вознагражден признательностью и преданностью простых людей, боготворивших хозяина здешних земель.
  
  Снежные заносы, покрытые толстой корой наста, значительно осложняли намеченное спасательное мероприятие, но по совету конюха Михая и бывалых степняков, решили прочно обвязать ноги коней старыми тряпками, порванными на полоски бинтов. Неприятные перипетии погодных условий не так часто заставляли прибегать к подобному методу. Скорее парням, отправлявшимся в разведку по заданию лаэра, было привычнее заматывать копыта, чтобы тихо подобраться и случайно не обнаружить себя перед вражеским лагерем. Но и серьезных стычек уже давно не происходило, если не считать летней компании, когда сопровождавшие Аслана в поездке в столицу бойцы примкнули к защитникам южных земель Энейлиса.
  И все же поиски пропавших без вести горожан оказались слишком трудны. Под собственным весом, да еще и с седоками на спинах, выносливые кони лаэрской сотни глубоко проваливались в снег, с трудом переставляя ноги. Хорошо, что додумались обмотать тряпками, иначе без порезов об острые края крошившегося под их копытами наста точно не обошлось бы. Да и так трое захромали, оступившись на незаметных трещинах и камнях. Под ровным покровом снега, словно разглаженным разгулявшимся ветром, не встречающим препятствий на открытом пространстве, невозможно разглядеть природных ловушек, которые таились на неезженых путях.
  
  ***
  
  Аслан очень надеялся, что за день негативные эмоции немного сотрутся, и вечером, собравшись в их уютном убежище от дневных проблем - в комнате отдыха - он сумеет доказать Рени, что все осталось по-прежнему, и им не стоит избегать общения, но наложник решил по-своему.
  Целый день юноше удавалось избегать внимания своего господина. Даже за обедом и ужином Ренальд старательно не замечал настороженные и обеспокоенные взгляды варвара, интуитивно чувствующего, что равнодушие раба - напускное. Не мог и не умел его Котенок до сегодняшнего дня так тщательно и умело скрывать свои эмоции - все было написано на лице и в глубине выразительных глаз. И вдруг такая холодная учтивость и сдержанность. Или он своим утренним объяснением невольно освободил Рени от еще недавно ненавистной тому 'противоестественной' близости, и наложник только об этом и мечтал? Поэтому так безразличен сейчас?
  Из-за внезапного подозрения Аслану вдруг стало очень обидно. И хотя он слишком явственно помнил до мельчайших подробностей каждый миг соединившей их ночи (да и не только те воспоминания выжигали в памяти дорогие сердцу лаэра моменты), но поселившееся в душе варвара чувство неизбежной потери и неправильности теперь безжалостно глодало его изнутри. Предлагая Рени забыть все 'недоразумения' их быстротечного романа, разве сам он мог выкинуть их из памяти? Конечно же, нет!
  Хвала Великим Духам, Тесса не стала вмешиваться. Хотя по грустному взгляду, которым хозяйка Замка время от времени задумчиво окидывала своих мужчин, можно было понять, что она если и не в курсе причины размолвки, то уж точно догадывается о том, что парни попытались определиться со своими отношениями.
  
  Выходя из-за стола, Рени пожелал хозяевам доброй ночи и ушел, сославшись на занятия. Тесса проводила юношу несчастным взглядом, но предлагать другой распорядок на оставшийся вечер не спешила. Аслан тоже тяжело вздохнул. День за решением разных вопросов и постоянно толпящихся в его кабинете чужих людей, выдался суматошный. Не оставляло беспокойство за уехавшие на поиски пропавших отряды. Он очень надеялся, что вечер проведет с семьей, неосознанно нуждаясь в тесном прикосновении удобно устроившихся возле него на диванах Тессы и Рени. Аслан готов был даже весь вечер развлекать своих любимых рассказами или балладами, но Ренальд не захотел оставаться с ними. И это обстоятельство почему-то здорово задевало, хотя в другое время варвар и порадовался бы возможности лишние несколько минут провести наедине с любимой девочкой.
  
  ***
  
  Не сговариваясь, ни Тесса, ни Аслан не упоминали больше болезненно воспринимавшуюся тему о наследнике. Правда Тесса и не собиралась прекращать пить противозачаточную настойку. Благо она не портилась долгое время и в последний раз, словно предчувствуя, девушка попросила Халара приготовить ей двойную порцию. На ближайшие два-три месяца должно было хватить.
  
  А до комнаты отдыха лаэру так и не удалось добраться. После ужина вернулся последний посланец из дальнего хутора и Аслану пришлось приглашать вымотанного мужчину к себе в кабинет, чтобы вникнуть в обширный список проблем поселян. Взглянув на еле державшегося от усталости в преодолении заснеженной дороги мужчины, Тесса поняла, что спокойного вечера не получится и, прихватив книгу, отправилась сразу в супружескую спальню. Почему-то без своих мальчиков она чувствовала себя сегодня неуютно. А вышивать, дожидаясь мужа, не было настроения. Книга поможет немного отодвинуть собственные переживания в сторону, заполнив переживаниями за выдуманных героев.
  
  Зайдя вечером в комнату наложника, чтобы пожелать своему Солнышку спокойной ночи, хозяйка Замка удивилась поспешности, с какой расположившийся на полу юноша прикрыл огарки свечей, несколько листов каких-то формул и схем, и тут же сморщилась:
  - Рени, почему у тебя тут так дымом пахнет? А это что? - указала она на листы.
  - Тесс... не смотри! - поспешно вскочил он на ноги и подошел навстречу.
  - Что за секреты? Ты же сказал, что будешь алхимию учить? - перевела она взгляд на примятую кровать, где валялся раскрытый учебник по Алхимии.
  - Это и есть алхимия... в некотором роде... - тихо добавил он, заключая госпожу в объятия.
  - Любопытно, - усмехнулась девушка, безуспешно пытаясь заглянуть через плечо наложника.
  Но не тут-то было. За эти полгода, что Ренальд провел в Замке, субтильный мальчишка из угловатого подростка превратился стараниями наставников, безжалостно гонявших его на тренировках, в юношу, пусть и уступающего брутальным бойцам гарнизона крепости в развороте плеч, но все-таки мужская стать уже проявила себя. И вряд ли кто бы додумался найти сходство между изяществом тонких костей аристократической породы и тщедушностью наложника.
  - Тесс, не подглядывай, а то сюрприза не получится, - досадливо произнес парень.
  - Хм... надеюсь, сюрприз заключается не в том, чтобы намеренно спалить твою спальню?
  - Нет, конечно! - улыбнулся Ренальд. - Если только нечаянно...
  - Рени! - беспокойно дернулась Тесса в сильных и нежных руках.
  - Шучу, Тесс! У меня все под контролем!
  - Честно?
  - Когда я тебя обманывал? - негодующе нахмурился юноша.
  Госпожа, признавая его правоту, виновато ткнулась лбом в его плечо, безмолвно извиняясь за неуместную подозрительность. Рени моментально оттаял, сильнее стиснув объятия. Ему не хотелось отпускать любимую, ведь теперь они увидятся только утром. Но любопытный эксперимент, который он проводил в надежде устроить ей необычный и незабываемый подарок-сюрприз, подталкивал его поскорее распрощаться и продолжить свои изыскания. Впрочем, задумал он его немного раньше, еще до объяснения с Асланом. И теперь не очень хорошо себе представлял, как можно будет его осуществить, если не посвятить лаэра в свою задумку. Только наложник чувствовал, что в ближайшее время не в состоянии находится с господином наедине. Слишком много всего успел переосмыслить за эти дни и никак не мог разобраться в своей душе, где, несмотря на принятое утром решение, все еще царило смятение, густо замешанное на привязанности к мужчине и обиде на жестокое поспешное решение. Даже не на само решение, которое он принимал умом, а на те не слишком внятные фразы, которыми Аслан пытался донести до него суть своего поступка.
  А ведь так отлично все могло бы получиться!
  Когда Рени не поленился заглянуть в ссылку, в которой описывался очередной алхимический опыт, то как-то само собой представилось, что он смог бы его повторить. Причем не просто в лабораторных условиях, а так красиво все обставить, что даже дух захватило от разыгравшегося воображения! И не последнюю роль здесь сыграли впечатления, полученные во время обряда свадьбы Шамиля и Фелиски в маленьком домике, принадлежавшим когда-то матери лаэра. Вот только Аслану он не успел озвучить свой грандиозный план, что сводило на нет его усилия.
  Но отказываться совсем Ренальд не собирался. Слишком мало было у раба-наложника возможностей делать подарки своей любимой.
  Впрочем, это он так считал, никак не в силах принять простой истины, что для Тессы и Аслана он сам по себе был самым лучшим и бесценным подарком.
  
  Каким-то особенным чувством, каким обладают только искренне любящие женщины, хозяйка Замка поняла нетерпеливое желание Солнышка вернуться к прерванному занятию. Подавив легкое чувство ревности к предмету увлечения своего мальчика, она нехотя отстранилась:
  - Ладно, счастье мое, не буду тебе мешать. Только проветри перед сном комнату, а то задохнешься. Слишком уж дым ядовитый какой-то, - снова сморщилась девушка.
  - Я как раз думаю над тем, чтобы... Тесса! - возмущенно замолчал Рени, пытаясь нахмурить брови.
  Госпожа рассмеялась, досадуя, что он так быстро опомнился и не успел проболтаться о своих экспериментах.
  - Спокойной ночи, Солнышко! - звонко чмокнула Тесса парня в подбородок (до кончика носа теперь уже не дотягивалась, если он не склонялся к ней специально). - И удачи тебе с этим... - обвела она рукой шалашик из бумаг, прикрывающих от любопытных взоров результаты его трудов.
  - Постой! - спохватился наложник, не удовлетворенный таким невинным поцелуем.
  И распрощались по-настоящему они только через несколько минут, едва сумев разорвать долгий чувственный поцелуй, ощущая привычное учащенное сердцебиение, легкое головокружение, слабость в коленях и дикое желание немедленно погасить светильники и продолжить 'прощаться' в кровати. Но, увы, Аслан не собирался ложиться, не убедившись, что его подчиненные вернулись с задания, и вряд ли он придет этой ночью в комнату Рени. Игнорировать мужа Тесса не хотела, и поэтому ночевать в одиночестве должен был Ренальд. Тем более что ему есть еще чем заняться перед сном. И как бы не эгоистична была жена лаэра в своих самых сокровенных желаниях, но лишать своего любимца мальчишеской радости от удачного исследовательского эксперимента она не собиралась. На сегодня ей достаточно было и того, что Рени сейчас готов поступиться своими интересами, снова подтверждая ее статус единственной в его жизни любимой женщины.
  Приструненное самолюбие, задетое нетерпеливым желанием парня вернуться к своим чертежам, формулам и вонючим свечкам, самодовольно заткнулось к облегчению хозяйки, неохотно высвобождающей свои пальчики из ладони раба, чтобы наконец-то покинуть его комнату.
  
  Переключиться снова на формулы у Рени получилось не сразу. Но лишь только он увлекся, его дверь снова распахнулась без стука, что позволяли себе в этом доме только его хозяева. И обернувшись, наложник с удивлением обнаружил мнущегося на пороге лаэра.
  Целую минуту парни мучительно вглядывались в лица друг друга, прежде чем Ренальд опомнился и резво вскочил с пола, а Аслан соизволил войти, немного смущенно объяснив, что зашел еще раз пожелать доброй ночи, будто тех пожеланий, что прозвучали по окончании ужина, было недостаточно.
  Ренальд вовсе не собирался примирительно улыбаться своему любовнику (как оказалось на одну-единственную ночь), но и в связи с принятым решением не мог обиженно игнорировать его. В груди парня снова вспыхнула целая буря противоречивых чувств, но он постарался взять себя в руки. Спасибо Дауту за его наказ тренировать дыхание. С собственным волнением раб-наложник справился быстро. И даже кровь, не успев привычно окрасить щеки, послушно отхлынула, оставляя чувство маленькой победы в этом странном противостоянии. Все-таки Ренальд в глубине души очень надеялся, что когда-нибудь Аслан пожалеет о таком поспешном принятии решения, которое он огласил ему злосчастным утром.
  - Занимаешься?
  - Ребята еще не вернулись?
  Вопросы прозвучали одновременно, смутив обоих. По всему выходило, что по какой-то странной прихоти им не достаточно оказалось двух слов, сказанных перед сном. А Аслан понимая, что сегодня уж точно не стоит задерживаться в спальне раба (слишком свежо их горькое объяснение), почему-то не мог оторвать ноги от пола, чтобы сделать несколько шагов назад к спасительной двери. Наоборот, его безудержно тянуло сделать эти несколько шагов навстречу Котенку. А еще лучше опуститься с ним рядом на пол и расспросить, что это он здесь устроил? Хорошо хоть догадался расстелить на светлом ковре старое покрывало, на котором уже виднелись застывшие капли воска. Вряд ли Тесса всерьез будет ругать своего любимчика за испорченный ковер, но непременно огорчится. И не столько важна ценность этого произведения восточных мастериц-искусниц, сколько тот факт, что ковров такого качества и расцветки, даже в пасмурный день придающей комнате солнечный радостный вид, как в спальне ее личного Солнышка, и во дворце Правителя Энейлиса едва ли с пяток наберется.
  - Да... - выдохнул Ренальд.
  - Еще не вернулись.
  И снова ответы прозвучали одновременно, оставив неловкую паузу. Только теперь хозяин Замка отвел взгляд, а Рени непроизвольно поежился, что не укрылось от его непутевого господина.
  - Ты замерз? - встревожился лаэр, привычно шагнув вперед с намерением схватить и притянуть к себе. Он делал так не один раз в своей манере шутливой возни, по праву охотника захватывая добычу. А уж как он ее собирался употреблять - кусать или нежно согревать в своих жарких варварских объятьях - ему решать.
  - Нет! - поспешно отшатнулся Рени, правильно истолковав до боли знакомый жест. Слишком долго приручал его Аслан не вздрагивать от своих прикосновений и научиться наслаждаться ими, чтобы сейчас близость родных рук, глупо зависших в нескольких сантиметрах от него (только благодаря упорным тренировкам он и сумел увернуться), не отозвалось глухой болью. Издевается он, что ли?
  - Извини, - горько усмехнулся лаэр, пряча руки за спину. - Я не хотел тебя испугать.
  - Думаешь, я испугался, мой господин? - насмешливо вздернул точеную бровь Рени, пытаясь унять гулко затрепыхавшееся сердце. Если не кривить душой, то да, испугался. И оказывается очень сильно. Только бесчувственному варвару необязательно знать об этой маленькой слабости. Ничего! Как постепенно он привыкал доверять теплу сильных рук, так и отвыкнет... постепенно... И неважно, что пока что не помогает лелеемая обида, тщетно взывая к гордости. Главное, чтобы снаружи этого никто не заметил, а то, что творится внутри - это только для личного пользования и осмысления дальнейших поступков. Просто слишком уж расслабился, поверив, что не только женщины способны на глубокое чувство, называемое любовью, вот и попался...
  - Рен... - тяжко вздохнул лаэр, понимая, что теперь точно следует уйти. Вот уже на смену холодности и безразличия вернулась язвительность, а он все еще не забыл об утренней истерике Солнышка, не стоит усугублять. Но почему-то вместо того, чтобы круто развернуться, снова спросил:
  - Можно я с тобой побуду? Чем ты занят?
  Рени сглотнул. Ему вовсе не улыбалось оставаться с Асланом дольше того, что он уже выдержал, но с непослушного языка слетело:
  - Ты - господин в этом доме. Зачем спрашивать раба? - смиренно склонил он голову, только от лаэра не укрылась крива усмешка, скользнувшая по губам вредного мальчишки.
  - По шее получишь, - миролюбиво отозвался Аслан, не преминув воспользоваться столь двусмысленным намеком, в другое время сильно бы задевшим его, но теперь он почувствовал лишь легкое раздражение на самого себя, и тут же уселся на пол, по-варварской привычке подогнув ноги, словно на стоянке у большого костра. А через минуту, почувствовав, как поясницу пробирает холодок, стелящийся над полом, нахмурился.
  - Закрой окно. Такой сквозняк, а ты на полу валяешься! - недовольно заметил лаэр.
  - Тогда снова от дыма будет глаза щипать, - возразил наложник.
  - Простудиться хочешь? - рассердился господин. - Через несколько дней Даут пришлет мастера. Как, интересно, ты с соплями и кашлем будешь ритуал нанесения Родового знака принимать?
  Такую неблагоприятную тонкость Рени не учел, беззаботно приоткрыв окно после замечания Тессы. Поэтому теперь без лишних пререканий выполнил пожелания лаэра.
  - Хм... что тут у тебя, ну-ка, ну-ка, - заинтересованно вцепился Аслан в испещренный формулами лист. - Рени, ты что задумал?
  - Подарок для Тессы... и тебя, - нехотя признался парень, избегая прямого взгляда.
  - Подарок? - растерялся Аслан.
  - Ну... скорее сюрприз... - замялся наложник. - Только для Тессы. А ты мне нужен в качестве сообщника.
  - А что мне за это будет? - рассмеялся варвар, не совсем себе представляя свою роль в качестве подельника.
  - Ничего противозаконного! - тут же спохватился Ренальд. - Это я неясно выразился.
  - Объяснишь?
  - Это долго, - нерешительно протянул юноша, не готовый пока к окончательной демонстрации.
  - Я не тороплюсь. Пока отряды не вернутся, все равно не собираюсь ложиться спать, - подтвердил Аслан худшие опасения Ренальда, что быстро выпроводить господина из своей спальни не получится.
  - Ладно! - сдался он. - Правда, у меня тут есть кое-какие слабые места в моей задумке. Я как раз с тобой хотел посоветоваться, вдруг что дельного подскажешь, - воодушевленно начал Рени, но быстро опомнился, словно споткнувшись, и тихо закончил: - Но теперь...
  Аслан, внимательно разглядывающий схему-чертеж, поднял голову и строго сказал:
  - Рени, и теперь, и впредь, что бы не случилось, какая бы помощь или совет тебе не потребовались - я всегда готов тебя выслушать и помочь.
  Ренальд угрюмо кивнул, не поднимая головы. И Аслан, несмотря на твердую убежденность, что он обязан был объяснить любовнику свою позицию утром, почувствовал себя извергом.
  - Котенок? - отчего-то виновато дрогнул голос мужчины.
  - Вот только давай без этих... - неопределенно махнул рукой юноша, почему-то живо вспомнивший, как теплое дыхание опаляло его ухо, произнося удивленно-восторженное 'Котенок мой...'. Не стоит придаваться таким деморализующим воспоминаниям, ни к чему!
  - Извини...
  - И прекрати извиняться, Аслан. Ты мне ничего не должен! - неожиданно взорвался парень.
  - Рен, ну зачем ты так... - укоризненно покачал головой варвар, внимательно вглядываясь в ставшие жесткими черты. Странно, но до этого вечера он даже не замечал, что потемневшие глаза под насупленными бровями, хищно раздувающиеся тонкие крылья носа, плотно сжатые губы и желваки, гуляющие по скулам наложника, так преображают красивое породистое лицо. Да уж, на нежного мальчика этот молодой парень ни капли не тянет. И даже непонятно, хорошо это или плохо, что Ренальд так быстро и внезапно повзрослел.
  - Ты хотел, чтобы я тебе объяснил принцип этого фокуса со свечами? Будешь слушать? - устало спросил юноша, взяв себя в руки.
  'Я буду слушать все что угодно, любой бред, произнесенный тобой, Котенок мой', - неожиданно для себя подумал Аслан. Как только Тесса сразу сумела разглядеть в закомплексованном подростке свое сокровище? И почему он не понял сразу, чем ему грозит привязанность к этому мальчишке? И стоило ли отказываться от него? - засомневался мужчина, но тут же одернул себя: 'Это взвешенное правильное решение!'
  И с трудом выдавил:
  - Да.
  
  ***
  
  Принцип действия задуманного сюрприза Ренальд объяснил довольно толково, хотя поначалу долго запинался, осторожно подыскивая слова. Аслану и самому было не слишком уютно ощущать, как зажат парень, не позволяя себе былого откровения. Он и так-то еле-еле привык к тому, чтобы не смущаться каждый раз, касаясь интимной темы. Но сейчас между ними снова выросла стена. И пусть некоторые вещи Рени цинично обзывал так, как никогда не посмел бы раньше, найдя подходящий эпитет в своем лексиконе, но некоторые будто бы для него теперь являлись табу. И варвару приходилось самому определяться, так и не дождавшись подсказки. Впрочем, основную суть он понял. Задумка наложника ему очень понравилась. Вот только для того, чтобы сюрприз удался, следовало все же поставить предварительный эксперимент и провести генеральную репетицию уже в домике матери.
  - Только эти свечи противно воняют, - удрученно вздохнул Рени, отбрасывая мешающуюся челку ладонью.
  Привычное движение заставило Аслана на миг зависнуть и жестким усилием воли удержать свои руки от того, чтобы из вредности растрепать ее. Ренальд обычно начинал сердито пыхтеть, пытаясь улизнуть из-под сомнительной ласки, но варвар не сдавался, и именно с этого часто начиналась их шутливая потасовка. Но сегодня вряд ли наложник оценит поползновения своего непутевого господина. Аслан тяжело вздохнул.
  - Хочу попробовать добавить еще один ингредиент, только не уверен, что тогда загорятся вовремя.
  - Знаешь, насчет лабораторного эксперимента я, пожалуй, знаю, к кому можно обратиться. Думаю, Халар не откажется тебе поассистировать, - улыбнулся варвар.
  - Но Аслан! А вдруг он догадается? - напрягся наложник, помня о том, что даже какими-либо намеками подставлять госпожу нельзя ни в коем случае.
  - Ну это вряд ли, - успокоил лаэр. - А даже если что и заподозрит, ведь я же буду просить. Не переживай. К тому же опыт описан в учебнике - так что будем считать, что это твое задание.
  - А если он откажется? Знаешь ведь, как не любит, когда кто-то влезает на его территорию. У него в лазарете всегда такая стерильность. А если все провоняет дымом...
  - Ладно! Ты пока не волнуйся раньше времени. Мне будет спокойнее, если ты ставить свои опыты будешь под присмотром.
  - Но...
  - Котенок, я тебе доверяю. Знаю, что ты у нас умный и самостоятельный. Но всякое может случиться. Алхимия это такая непредсказуемая наука... - неопределенно помахал он рукой, словно не заметив, как скривился юноша, просивший, чтобы он перестал употреблять ласковые прозвища. - А если Халар не захочет экспериментов у себя, я вам дам ключи от бывшей комендантской. Там все равно сейчас не занято, - невольно вспомнил Аслана про то, как они с Дереком и затем с присоединившимся к ним Инваром пили вино. Почему-то это воспоминание, особенно поза потерявшего бдительность сероглазого раба-воина, задремавшего на лавке, пока он ходил в погреб за добавочной порцией выпивки вызвали невольный вздох сожаления об упущенной возможности.
  Хотя, судя по тому, как держался Дерек, чтобы окончательно пустить ситуацию на самотек и поддаться соблазну, потребовался бы еще не один кувшин. Да, наверное, это и к лучшему. Ведь он обещал сероглазой язве, что не тронет. А намеки и в полушутливой форме произнесенные слова только лишь держат их обоих в тонусе, придавая неуставным отношениям легкий привкус какого-то соревнования. И чем-то неуловимо напоминают об отношениях степняков, имеющих право выбирать. Наверное, поэтому до сих пор не отпускало. И даже то, что Ренальд так беспардонно и прочно завладел его разумом и душой, не помогало - проклятый упрямец со шрамом в пол лица никак не идет из головы. Хорошо хоть, как только исчезает из поля зрения, становится легче справляться со своими желаниями, а то совсем туго пришлось бы.
  Как с этим бороться, варвар не представлял. И ведь понимал, что так нельзя, но все-таки думал о них обоих. Только если вдруг Великие Духи смилостивятся и Меченый согласится, но об этом нечаянно узнает Тесса, то Дерека ему точно не простит.
  Аслан и сам не понимал, отчего он был в этом свято уверен. Ведь жена, хоть и скрепя сердце, предлагала ему выход из ситуации - съездить в Степь, а что касается Рени, так и вовсе всячески способствовала их сближению. Но старший из приобретенных рабов у Тессы стоял на каком-то особом месте. И где-то в подсознании слабо шевелился лучик отгадки столь трепетного отношения супруги к постороннему мужчине, но лаэр даже и помыслить не мог о предательстве близких.
  И не только это обстоятельство не позволяло ему усомниться в чем-либо. Он и сам понимал, что сразу же потеряет преданность человека, которому обязан жизнью. И неважно, что они с Меченым заочно уже расквитались в тот день, когда он за бесценок выкупил обреченного сдохнуть в тесной клетке на подстилке из гнилой соломы отбракованного для продажи раба. Тогда, в ущелье, Дерек мог уйти. И успел бы покинуть страну, пока вспомнили бы о нем и догадались объявить в розыск. Вряд ли кому-то в траурной суматохе пришло в голову заботиться об этой проблеме, если бы кусок обширной пограничной территории лишился лаэра, а Правитель Энейлиса - младшего сына. Но Дерек не воспользовался такой возможностью и, с риском для собственной жизни, спас его. Несмотря на все свои тайные желания, Аслан не мог поступиться принципами чести и отплатить черной неблагодарностью этому человеку.
  Из пространного плутания по невеселым воспоминаниям, его вырвал тихий голос Ренальда, начавшего собирать раскиданные по старому покрывалу записи:
  - Аслан, я знаю, что тебе не слишком приятно пускать посторонних в домик твоей матери... - неуверенно произнес наложник.
  - Сколько раз повторять - ты для меня не посторонний! - болезненно скривился Аслан, укоризненно взглянув на парня.
  - Это уже не имеет значения, - холодно оборвал неприятную тему Рени. - Так вот о домике: надо хотя бы взглянуть, как это все расположить там, если не возражаешь.
  - Само собой, - кивнул мужчина. - Если хочешь, пойдем сейчас.
  - Сейчас? - засомневался Ренальд, растерявшись от неожиданного предложения. - Может быть, лучше сначала добиться результата с начинкой для свечей?
  - Да... наверное лучше, - со странной смесью сожаления и облегчения выдохнул лаэр. - Тебе вообще спать пора.
  - Я еще не устал! - запальчиво возразил юноша и как нарочно в опровержение собственных слов едва сумел подавить зевок. Только это все равно не укрылось от ухмыльнувшегося варвара.
  - Врунишка. У тебя и глаза красные. Ложись, а я пойду к Халару загляну. Все равно он тоже вестей ждет и не спит.
  - Аслан, можно я с тобой? - не утерпел Рени, надеявшийся прямо сегодня разрешить вопрос о том, когда можно будет заняться опытом.
  - Пойдем, - великодушно кивнул варвар, не в силах отказать Котенку в столь малой прихоти. Хотя, может, и следовало бы держаться друг от друга подальше, хотя бы первое время. - Только оденься потеплее.
  - Да здесь добежать-то... - отмахнулся наложник, увлеченный идеей и поэтому слегка позабывший о том, что дал себе слово соблюдать нейтральные отношения с господином, стараясь не обращаться даже с невинными просьбами. Слишком уж серьезную рану его самолюбию и распахнутой навстречу новым отношениям душе нанесло оскорбительное и обидное объяснение. Такие вещи быстро не забываются. А так хотелось бы стереть их из памяти, чтобы не терзаться бесконечно всплывающим вопросом, за что муж Тессы так поступил с ним, сначала приручив, а затем оттолкнув?
  - Рен! - решив проявить твердость характера, рыкнул Аслан и тут же пожалел о своей несдержанности, заметив полыхнувшие болью глаза парня, дернувшегося от его окрика. Но сразу не нашелся, что сказать, чтобы как-то смягчить приказ и, сердясь на самого себя, живо поднялся и пошел к двери. - Жду тебя ровно пять минут!
  
  До лазарета дошли молча. С трудом найденное шаткое и хрупкое, как первый осенний ледок, перемирие было нарушено, и лаэр корил себя за то, что не сумел сберечь это. Просто он снова на миг испугался, что поддается чарам Тессиного Солнышка, а ведь именно этого пытался избежать, решив отказаться от непростительной слабости.
  
  Халар не слишком обрадовался их приходу в столь поздний час. Замковый лекарь прямо в одежде дремал в приемной на деревянной скамье, дожидаясь возвращения отрядов. Неизвестно, найдут ли бойцы пропавших людей, но выйти на задание в таких погодных условиях, когда снега вокруг чуть ли не по пояс, да еще и рано стемнело, могло окончиться неприятностями.
  - Ты зачем его притащил? - с порога накинулся Халар на Аслана, кивком головы указав на Ренальда. - Помощь его не потребуется, а если... - осекся он, но лаэр и сам догадался. Если парням посчастливится отыскать обмороженных или их трупы, то не слишком удачное зрелище для неокрепшей психики впечатлительного юноши, особенно на ночь глядя. Почему-то варвара в этот момент вовсе не смутило то обстоятельство, что собирался сделать из Рени настоящего бойца, и когда-нибудь его Котенку придется увидеть всю неприглядную и скорбную правду, ведь смерть может оказаться совсем рядом.
  - Извини, что разбудили, - придержал Аслан наложника, дернувшегося было вернуться в дом. - Мы думали, ты не спишь. А у Рена тут такой опыт интересный намечается. Вот хотел попросить тебя поучаствовать.
  - Что за опыт? Лягушек препарировать? - хмыкнул Халар. - Так это теперь до весны ждать придется. Или заспиртованную покупать в городской аптеке. Хотя не уверен...
  - Да нет же! - перебил его лаэр. - Это не по Зоологии, а по Алхимии.
  - Да? - оживился эскулап. - Проходите. Чай поставить? Только тихо! Не разбудите мне этих разгильдяев, плотнее прикрыл он дверь, ведущую вглубь здания, где располагались койки для больных.
  - Ты еще не выпустил своих пациентов?
  - Нет. Пусть немного посидят на карантине. По крайней мере, заразу не разнесут по всей казарме.
  - Они, небось, со скуки загибаются.
  - Ничего, если совсем заскучают, я найду им занятие, - усмехнулся лекарь. - Располагайтесь. У меня всегда есть, чем заняться. Рен, а ты что такой хмурый?
  - Да я не...
  - Он не хмурый, а замученный, - пришел на помощь варвар. - Над учебниками сидел весь вечер.
  - Ну так отпусти его, пусть спать идет, - ухватился за это замечание Халар. - А насчет того, чтобы помочь, чем смогу - так это я всегда - за! Главное, чтобы ты, мой господин, в курсе был, чем твой... - неловко запнулся мужчина, но тут же нашелся, - ...воспитанник занят.
  Ренальд вспыхнул и опустил голову. Лекарь все еще вредничал из-за 'господской придури' избавить раба-наложника от лишнего волосяного покрова.
  - Рени, - ободряюще толкнул плечом варвар притихшего любовника. - Халар шутит, не бери на свой счет.
  - Отнюдь, - прищурился Замковый лекарь. - Я прямо вам обоим говорю: мне некоторые ваши идеи крайне не нравятся! Так что хотелось бы определенности, чтобы потом не пришлось горько жалеть о минутной прихоти.
  - Ну, насчет очередной задумки можешь не переживать. Мы сейчас в двух словах объясним, а когда будет свободное время, Рен тебе подробно все растолкует...
  Но даже в двух словах про намечающийся эксперимент рассказать не пришлось. Потому что в этот момент в лазарет ввалился возвратившийся с задания Юджин, предупрежденный оставленным в доме дежурным бойцом, что лаэр отправился в лазарет.
  - Аслан!
  - Да тише ты, оглашенный! - зашипел на него Халар, оглянувшись на прикрытую дверь, где спали болезные.
  Но вымотанный поисками солдат и сам уже опомнился и подобрался, чтобы доложить о результате операции по уставной форме.
  
  
  50.
  
  
  К сожалению, поиски людей не увенчались успехом. Далеко за полночь вернулись последние измученные замерзшие и проголодавшиеся бойцы, дошедшие до самой границы земель лаэра. Но ни живых торговцев, ни их замерзших под ледяным дождем трупов не обнаружили. А в темноте, пусть даже и с факелами поиски практически бесполезны. Зато появилась слабая надежда, что не вернувшиеся люди проявили благоразумие и переждали непогоду на землях варваров, не слишком любивших заявившихся без приглашения гостей, которым всего-то требовался свободный транзитный путь через их земли. Но степняки все-таки соблюдали неукоснительное правило человеческих отношений и, конечно, не могли бы оставить без помощи попавших в беду.
  
  Ренальда хотели отослать домой, едва только Аслан принял отчет от Юджина о возвращении первого отряда, но, выйдя из лазарета, юноша чуть было не оказался сбит с ног, обрадовавшегося встречей с ним пса. Ведущий на поводу захромавшего коня Орис устало улыбнулся:
  - Рен, я все понять никак не могу, отчего Дик к тебе так неравнодушен?
  - Так я его тоже люблю, - чуть смутился Рени, почесывая огромного дога за ухом.
  - Ты его просто слишком балуешь, - фыркнул Аслан, немного ревниво наблюдавший, как ЕГО верный пес беззастенчиво льнет к парню, словно не замечая стоявшего чуть поодаль настоящего хозяина.
  - Ничего я его не балую, - пробурчал Ренальд, присев на корточки и незаметно сунув в зубастую пасть маленький кусочек сахара, за что был немедленно вознагражден немедленным облизыванием шершавого языка и все-таки опрокинут на землю от полноты признательных чувств зверюги.
  Удрученное бесполезными поисками пропавших настроение людей, оказавшихся свидетелями этой сценки, не могло оставить их равнодушными. Особенно видя тщетные попытки мальчишки выбраться из под лап Дикого, придавивших маленького хозяина к земле, чтобы удобнее было вылизывать его лицо.
  - Дик! Фу! Ну Дикий же!!! - забарахтался Рени, пытаясь отпихнуть громадную тушу или хотя бы увернуться от собачьего языка. - Истоптал всего...
  - Дик, ко мне! - резко окликнул Аслан и поспешил отвернуться. Потому что с невозможной ясностью вдруг осознал, что ревнует юного любовника к своему собственному псу, который может облизывать его Котенка, а он теперь даже не смеет прикоснуться, чтобы не вызвать недовольного ледяного всполоха в невозможно синих глазах Тессиного Солнышка. И неизвестно, кого винить в том, что он потерял такое право, добровольно отказавшись от того, что их связало совместной ночью.
  Ослушаться команды настоящего хозяина пес не посмел и поэтому нехотя отступил от жертвы своего обожания и, покорно подбежав к лаэру, уселся рядом с его левой ногой.
  Орис протянул руку поднимающемуся с земли Ренальду:
  - Повернись, отряхну от снега, - заботливо предложил старший парень.
  Хорошо, что Рени, поддавшись настроению игры на публику, притворно громко покряхтывал, давая понять дружелюбно вилявшему хвостом псу, что тот его здорово помял, купая в своих, поистине телячьих нежностях. Громадный дог и в самом деле был размером с небольшого теленка. И никто не расслышал, как скрипнули зубы у стиснувшего челюсти варвара, в очередной раз позавидовавшего теперь уже своему бойцу, который старательно отряхивал спину наложника стянутыми с рук меховыми рукавицами.
  - Почему ты пешком? - спохватился Ренальд, понявший по отрывкам разговора, что остальные из отряда, кроме Юджина и Ориса уже уехали в сторону конюшни, чтобы разместить и расседлать лошадей.
  - Да вот, копытом в трещину угодил. Под снегом не видно, - нехотя сообщил помощник Аслана, кивнув на коня. - Чуть из седла не вылетел от неожиданности. Хорошо, успел соскочить и облегчить вес. Надеюсь, просто растяжение. Михай посмотрит, - сочувствующе похлопал он по тянущейся к его рукам лошадиной морде. - Да хорошо, что уже на обратном пути, а то не знаю, как бы добирались по таким заносам.
  - Похоже, ты не слишком удачно соскочил, - заметил Аслан.
  - А? Да нет, - смутился Орис, остро реагирующий на то, когда кто-то замечал его небольшую хромоту, оставшуюся после летнего ранения. Его пугала перспектива быть смещенным с должности первого помощника лаэра из-за небольшого увечья. И хотя остальным бойцовским и человеческим качествам это ничуть не мешало, но он очень переживал и старался, чтобы периодически одолевающие приступы, оставались незамеченными остальными. - Просто ноет третий день. К непогоде, наверное, - буркнул он, неосознанно выпрямляя уставшую спину, стараясь показаться более бодрым, чем себя чувствовал.
  - Давай, я отведу его в конюшню, - тут же сориентировался Рени. - Иди, отдыхай.
  - Чуть позже отдохнешь, - решил Аслан и обернулся к вышедшему на крыльцо Халару, - взгляни на его ногу. Может растереть чем-нибудь?
  - Да что вы со мной, как с калекой! - возмутился Орис.
  - Приказы лаэра не обсуждаются, - подмигнул ему Ренальд, отбирая уздечку. - Вещи я тебе занесу!
  - Правильно, - строго подтвердил лекарь, хватая начавшего было упираться бойца, чтобы проводить его в лазарет. - Дисциплина прежде всего!
  - Справились, - недовольно проворчал Орис, покорно топая вслед за пожилым мужчиной. Но в душе расцвело чувство глубокой признательности. Нога и впрямь беспокоила, а забота 'младшего братишки' и непосредственного командира была приятна. Другой семьи у него все равно не было.
  
  ***
  
  Покрутившись возле Михая, сразу же занявшегося осмотром поврежденной конечности захромавшего коня, Ренальд надеялся, что ему удастся предложить свое содействие. Но старший конюх доверил только расседлать, пока сам готовил необходимые для лечения вещи: знаменитую настойку от ушибов и растяжений, да новые тряпки, чтобы перемотать поврежденную ногу коняги. Ему, конечно, не помешала бы помощь, но Михай опасался, что нервничающий конь, болезненно реагирующий на чужие, пусть и умелые прикосновения, ненароком лягнет мальчишку.
  А помощники его занимались пока другими лошадьми, которых привели назад в конюшню бойцы. Парни и так с ног валились от усталости, поэтому, едва расседлав своих четвероногих спутников, отправлялись в казарму. Чистить, поить и кормить пришлось поднятым во внеурочный час конюхам.
  Как раз, пока Ренальд топтался возле Михая, послышалось не слишком радостное оживление. Вернулись еще два отряда и тоже без утешительных результатов.
  Забрав вещи старшего друга, Рени отправился обратно. Вряд ли Орис до сих пор в лазарете, скорее всего, придется идти в казарму.
  Можно, конечно, передать вещи дежурному, но юноше хотелось убедиться, что с помощником Аслана все в порядке, и зря они всполошились, вынудив его обратиться к лекарю.
  
  Радовало то, что в казарме никто уже (или пока еще) не спал и ярко горели светильники. Большинство из вернувшихся, хоть и мечтали побыстрее оказаться в койке, но решили подкрепиться оставленным им ужином и горячим отваром. Несмотря на теплую одежду, холодный ветер на открытом пространстве проморозил бойцов почти до костей.
  
  Аслан все еще не ушел домой и находился в казарме. Он, конечно, не собирался ложиться, пока не вернутся последние, но и у себя в кабинете сейчас усидеть не мог. Хотелось как-то отвлечься в разговоре с ребятами от невеселых дум, одолевающих его уже который день. Лаэр каждый раз резко оборачивался на хлопавшие двери, но снующие туда-сюда бойцы все были не теми, кого он желал видеть. Рени куда-то запропастился с вещами Ориса, ну сколько можно отводить лошадь до конюшни? Да и еще одна личность, не дающая варвару спокойно жить в собственном доме, пока не вернулась.
  
  Появление наложника лаэра в помещении казармы вызвало удивлении у многих. Хозяин Замка невольно выдохнул от облегчения, поймав взглядом стройную подтянутую фигуру, в растерянности остановившуюся в дверях. Орис, уже растянувшийся в полный рост на кровати, лелея больную ногу, попытался было подняться, но Ренальд решительно двинулся к нему в проходе между койками. Кое-кто молча провожал юношу глазами, а кто-то не удержался и от шутливой подколки. Как раз, когда Рен чуть притормозил, немного не дойдя до койки старшего друга, в казарму ввалился Мартин, явно намереваясь остаться на ночь здесь, а не дома под теплым бочком у ненавистной ему молодой жены.
  - Март, долго ты лошадь распрягал...
  - Ага, зря ты торопился, вон, видишь, твое место уже занято.
  - Похоже, Рен решил перебраться к нам с вещичками.
  - Так что топай домой, опоздал...
  По несчастному стечению обстоятельств, спальное место, числившееся за сыном Инвара, как раз находилось там, где сейчас стоял хозяйский любимчик. У младшего Караскета аж в глазах потемнело от возмущения. Его и так-то периодически подначивали из-за стойкого нежелания 'молодожена' жить дома, так еще и эта белобрысая выскочка претендует на единственное убежище! Между прочим, это место им совершенно заслужено (попасть в элитную лаэрскую сотню не так-то просто), а этот!!!
  Гнев и досада придали парню, вымотанному поисками пропавших, сил. В три прыжка преодолев разделяющее их с Ренальдом расстояние, Мартин коршуном налетел на не ожидавшего такого выпада, но машинально отшатнувшегося наложника.
  - Чё тебе здесь надо?! - хрипло выдавил сын коменданта, оттолкнув от своей кровати опешившего от агрессивной атаки Рени. - Вали к себе!!! На казенной койке не место такой нежной заднице, как твоя!
  - Март, совсем сдурел?! - резко вскочил Орис, забыв про увечную конечность. - Заткнись сейчас же! Он ко мне пришел. На твое место никто не претендует!
  В помещении на несколько мгновений повисла гнетущая тишина. Заводилы судорожно глотали воздух, понимая, что именно они виновники всплеска черной отчаянной злобы Мартина, который и так в последнее время сам на себя не похож, и неизвестно, каких усилий парню стоит сдерживать бушующих внутри демонов. Все-таки так по крупному вляпаться никому не пожелаешь.
  Аслан, которого младший Караскет попросту не заметил, не ожидая застать здесь, вообще
  не мог прийти в себя от изумления. Он подозревал, что скрытый конфликт между мальчишками все еще длится, но что бы вот так открыто, непримиримо и обидно высказаться? Да как он смеет оскорблять его Котенка?! У него сейчас у самого в ушах звенели мерзкие, словно яд гадюки, слова, которых Рени совершенно не заслуживал. А перед глазами стояло побелевшее лицо юного любовника, которого он сам недавно своими не слишком хорошо подобранными фразами заставил почувствовать себя использованной вещью. Варвар был не в силах забыть тот полный неверия и боли взгляд, которым его одарил Ренальд, понявший, что волшебная ночь оказалась роковой ошибкой.
  Перемахнув через несколько стоящих рядами коек, взбешенный лаэр оказался рядом с выдвинувшим нелепое предположение сыном коменданта. И от немедленной расправы парня спасло только то, что Орис сообразил запихнуть все еще не уяснившего всей глупости своего поступка Мартина за свою широкую спину.
  - Аслан! - предостерегающе прошипел первый помощник. - Не кипятись...
  - Аслан... - эхом повторил опомнившийся Мартин, со щек которого отхлынула вскипевшая было кровь, а вот уши, наоборот, заалели пламенем.
  - Я уже ухожу, - сдержанно произнес Ренальд, швыряя вещи Ориса к нему на койку и горько жалея о том, что не всучил их дежурному у входа в казарму. Правильно он старался сюда никогда не соваться. Не в его положении спальной игрушки претендовать на поголовное уважение бойцами его личности.
  Аслан все еще исходил справедливым негодованием, стараясь взять себя в руки и унять кипящий внутри гнев. В данном случае его ни сколько не смущало, что подумают его подчиненные, с осуждением взирающие на несчастно опустившего голову виновника конфликта. Каким-то шестым чувством варвар понимал, что и шутники, и остальные очевидцы некрасивой сцены, были мысленно на его стороне. Но в то же время вряд ли оценят неуемное желание вмазать молодому дураку по морде. И не факт, что сможет сдержаться и не изувечить единственного отпрыска коменданта. Да и промелькнувшая идея отправлять в карцер за неуставные отношения вымотанного на задании бойца - не слишком поднимет его авторитет среди солдат. Хотя, может и пошло бы на пользу - пусть хорошенько подумает над тем, что за отвратительный мусор слетает с языка. Вроде бы умный парень, должен уже понять, что от его желания избавиться от предмета непонятного раздражения ничего не зависит, так нет же! Все никак не угомонится!
  Лаэр всегда отличался умением мгновенно реагировать и принимать правильные решения. Правда, как оказалось, эти командирские качества хороши в отношениях с подчиненными и не всегда срабатывают в личных интересах с близкими людьми.
  - Мартин, извинись! - сориентировался Орис, заметив на перекошенном яростью лице лаэра мелькнувшую тень сомнения.
  Да тот уже и сам сообразил, что дело приняло совсем скверный оборот и надо как-то спасать свою шкуру.
  - Рен, постой! - поймал Аслан за рукав протискивающегося мимо него наложника, которому не нужны оказались сейчас ни чьи извинения. Было так противно, что хотелось просто очутиться подальше от всех этих лиц и внимательно наблюдающих за безобразной сценкой глаз. Наверное, никогда его не смогут воспринимать всерьез, и кто-нибудь обязательно найдет повод проехаться по доверчиво тянущейся к нормальному человеческому общению душе... Сколько еще раз будут тыкать мордой в грязь? Разве он хотел быть чьей-то игрушкой? И многие ли из них, оказавшись в таком же возрасте и положении, как его, смогли бы отказаться от предложенного тепла, любви и заботы, если они казались настоящими?
  - Отпусти, мой господин, - еле слышно выдохнул наложник, дернув затрещавший рукав, но все-таки подчинился требованию остановиться.
  - Изззвини, - прошипел Мартин сквозь зубы.
  Рени кивнул, не оборачиваясь к Караскету, и вопросительно взглянул на хозяина, ожидая разрешения уйти.
  С трудом заставив себя расцепить кулаки с побелевшими от напряжения костяшками пальцев, Аслан нехотя опустил глаза, отпуская, но тут же двинулся следом:
  - Я провожу.
  - Я помню дорогу, - дернул плечом Ренальд, не собираясь продолжать бесплатное развлечение для остальных. Плохо скрытая досада, прозвучавшая в его голосе, заставила варвара внять благоразумию. Действительно, со стороны, наверное, слишком впечатлит, если хозяин поплетется за своим рабом, будто привязанный на веревочке. Только неизвестно, куда девать ту горечь и боль, полоснувшую по сердцу, которую успел почувствовать лаэр, словно свою собственную.
  - Иди...
  Наверное, надо было все-таки тоже уйти сразу и дожидаться сообщений от последнего отряда у себя в кабинете. Но и Мартину не мешало бы сделать внушение на будущее. Только вот разговаривать с ним почему-то было противно.
  Орис устало плюхнулся на свою койку, укоризненно покачав головой. Хоть и жаль было поникшего, оставшегося стоять у 'отвоеванной' койки, какого-то потерянного комендантского сына, но ему уже двадцать раз объясняли, что не стоит задираться к Рену. Наверное, пока сам шишек не набьет, так и не поумнеет.
  
  Ренальд двигался между койками с непроницаемым выражением лица, равнодушно глядя вперед, стараясь не отводить взгляда от намеченной цели - от выхода из казармы. Хотя в данный момент чувствовал внутри какую-то заторможенность всех будто заиндевевших чувств и не замечал чужих взглядов, втайне радуясь, что в кои-то веки ему удается справиться со своими эмоциями. Может быть, стоит поблагодарить Аслана за своевременную науку? Если бы не нежданные негаданные объяснения господина, перевернувшие в открытой душе все пылкие чувства с ног на голову, он бы еще не скоро сообразил, что пора учиться одевать свое сердце в броню и взрослеть.
  - Рен, прости... - пробурчал один из ребят, что подначивал Мартина.
  - Мы не думали, что он так воспримет, - подхватил Вол виновато. Хозяйский мальчишка ему импонировал. И здоровяк ни за что бы ни стал специально провоцировать, если бы хоть на миг задумался о последствиях. Но Волошу даже в голову ни пришло, что Караскет так остро среагирует и то, что не заметит присутствующего здесь лаэра.
  - Доброй ночи, - процедил Ренальд, криво усмехнувшись. Обижаться на ребят не было смысла. Ну вот так они развлекаются, как умеют... Только и оправдания выслушивать не хотелось.
  
  Выйдя из дверей казармы, Ренальд вдохнул полной грудью, надеясь, что сейчас отпустит натянутая внутри струна, но почему-то не отпускало. Противное апатичное состояние, когда абсолютно ничего не хочется, и не думало развеиваться. Но оставаться на крыльце, когда туда-сюда все еще сновали бойцы, удивленно и заинтересованно косясь в его сторону, дескать, что это он здесь забыл да еще в такое позднее время, тоже было не умно.
  Ренальд тяжело спустился по ступеням и направился в сторону дома.
  - Рен, - я тебя провожу, - подлетел сзади Верен, на ходу застегивая подбитую мехом куртку.
  - Да зачем? Не нужны мне няньки! - скривился юноша. Попутчики и сопровождающие ему совершенно не требовались. Уж во дворе-то он точно не заблудится. А главный его недруг остался караулить свою койку.
  - Знаешь что, Мелкий, - положив тяжелую руку на плечо, заставил слегка притормозить широкий шаг наставник, - ты не обижайся на ребят, ладно? Не со зла они...
  - Угу...
  - Не веришь? - расстроился Верен.
  - Ну почему не верю... - задумчиво протянул наложник. - Верю. Только никак привыкнуть не могу...
  - И не надо! - сразу согласился спутник. - Выкинь из головы! Я вот тебе лучше расскажу кое-что из жизни, случай один... - оптимистично начал наставник, незаметно поеживаясь от пробравшегося под надетую на исподнюю рубаху куртку сквозняка.
  Он не стал вылезать из койки, когда прибыли поисковые отряды, и взбаламученные бойцы перебудили всех спавших. Так и не стал бы вставать, если бы не понял, что навязанному ему ученику сейчас тошно. Да от наблюдательного бойца не укрылось, видать, не все ладно между Асланом и его наложником. Что уж за черная кошка пробежала между ними - это не его ума дело, а вот отвлечь от неприятностей Мелкого все-таки следовало, чтобы на тренировке не ловил ворон, копаясь в своих переживаниях, а занимался делом.
  Что-что, а быстро собираться по тревоге Верен умел не хуже молодняка, даром, что уже пятый десяток разменял. Наверное, успел бы натянуть и шерстяную тунику, да испугался, что Ренальд улизнет. Вот теперь и приходится потуже затягивать ремешки на куртке, чтобы не поддувало.
  
  - Господин лаэр, разрешите обратиться? - тихо произнес Мартин, буравя взглядом прямую широкую спину отвернувшегося от него хозяина Замка-крепости.
  - Иди за мной, - вздохнув, смилостивился Аслан, направляясь к выходу. Отчитывать младшего Караскета перед всеми не хотелось. Как ни крути, а наложник все-таки в большей степени являлся его личным делом, нежели представляет интересы в масштабах охраны государственной границы.
  - Я буду у себя, - объявил варвар дежурному в дверях. - Виновным в инциденте - по наряду.
  - Есть! - вытянулся по стойке мирно солдат, проводив рассерженного господина и плетущегося позади него сослуживца сочувствующим взглядом. А что касается наказания для зачинщиков, так он бы и три влепил, чтобы думали своими башками бестолковыми, над чем и над кем можно шутки шутить.
  
  Может быть, и надо было объяснить виновато отводящему взгляд Мартину, насколько некрасиво его бездушное поведение в отношении Рени, но как нарочно, лаэр не мог себя заставить поделиться даже каплями откровения. Вряд ли кто поймет его нежной привязанности к рабу-наложнику. И уж тем более не этот юнец, ревнующий Рени непонятно уже к чему. Главного яблока раздора - Фелиски - уже нет в крепости. Ну не считает же он действительно оскорбительным лично для себя, как и с кем его господин и непосредственный командир предпочитает проводить ночи? Мало ли какие у господ права и привилегии по сравнению с простым людом. Некоторые и не по одной официальной любовнице имеют, да и то, что в фаворитах оказываются смазливые мальчишки - не он первый ввел такую моду. Или Мартина угнетает, что Ренальд не просто хозяйская игрушка, которой доступно слишком много, а то, что из парня полноправного бойца вылепить пытаются?
  Чужая душа - потемки. Да только и в собственной - какой-то беспросветный сумрак наступил. Вроде бы и ясно себе представлял, как лучше поступить в сложившийся в отношениях с Котенком ситуации, да что-то не действует. Неужели ошибся?
  Нет, откровенничать с упертым отпрыском Инвара, Аслан раздумал напрочь. Выслушал какие-то жалкие оправдания, да многозначительно помолчав, отпустил незадачливого искателя справедливости восвояси, отсыпаться, очень надеясь, что совесть у пацана все-таки проснется. Да и какой он пацан? Вон сколько на него в последнее время навалилось - не каждый мужик такие удары судьбы выдержит.
  
  И единственным утешением мечущейся душе варвара стало хоть и не радостное сообщение, что и последний отряд вернулся ни с чем, но эту весть принес Дерек.
  - Что такой хмурый, мой господин? - поинтересовался боец, отчитавшись о задании.
  - Да чему радоваться-то? - пожал плечами лаэр. - И бедолаг пропавших жаль, и семью их. Там жена-тихоня, да две девчушки маленькие. Приберет кто-нибудь из ушлых родственников хозяйство. Или гильдия купеческая лапу наложит. Надо бы приглядеть, чтоб не обижали сирот.
  - Может еще и обойдется? - неуверенно предположил Меченый. - Пока тела не нашли, рано мужиков хоронить. Торговый люд, сам знаешь, какой живучий...
  - Ну дай-то Великие Духи им помогут или Всевидящие... Они ведь, как мне докладывали, из Храма второй день не выходят, тоже надеждой живут.
  - Сдается мне, что не только из-за них ты так убито выглядишь, - внимательно посмотрел на хозяина Дерек. - И вряд ли госпожа Тесса виновата в столь мрачном настроении. Тебя еще что-то гложет. Могу чем-нибудь помочь?
  Аслан поднял голову и грустно усмехнулся проницательности сероглазого парня. Но, хвала Великим Духам, сейчас он был абсолютно трезв, поэтому даже с Дереком не собирался обсуждать свои проблемы.
  И по мере того, как взгляд лаэра из потерянного становился задумчиво-заинтересованным, Меченый одним своим особо чувствительным на неприятности местом почувствовал, что зря он расщедрился на такое неопределенное предложение.
  - Эм... ну если ты не нуждаешься в моих услугах, - живо пошел он на попятную, поднимаясь из кресла, в которое Аслан велел опуститься, прекрасно понимая, что тот еле держится на ногах, - я, пожалуй, пойду...
  - А кто тебе сказал, что я отказываюсь от твоих услуг? - подхватил привычную игру словами лаэр, невольно радуясь, что хоть эта небольшая перепалка на время отвлекает его от мыслей о вредничающем Тессином Солнышке. Ренальде вполне правдоподобно сделал вид, что уже успел уснуть, пока он разбирался с Мартином и лишь затем примчался проведать своего Котенка. А окликнув, дальше дверей, не рискнул пройти. Хотя очень хотелось подойти к кровати и, отведя непослушные светлые локоны, прижаться губами к виску, к размеренно пульсирующей жилке...
  - Так сформулируй свой приказ точнее, мой господин, а то я начинаю нервничать. Ты же прекрасно знаешь, что некоторые твои желания я и физически, и по религиозным убеждениям осуществить не в силах...
  - Ну тогда, вряд ли ты мне сможешь быть полезен, - с непритворной грустью констатировал варвар. И сжалившись над парнем, вынужденным сидеть тут, в то время, как остальные уже, расседлав коней и наскоро перекусив, добрались до вожделенных коек, отпустил его. - Все, свободен, иди отдыхай.
  - Дорой ночи, мой господин, - повеселел Меченый.
  - И тебе того же, - вздохнул варвар, поднимаясь.
  Ему сейчас очень хотелось бы вернуться в комнату наложника и сладко уснуть, крепко обняв обоих своих самых близких и любимых людей. Но Ренальд занял позицию холодной учтивости, а Тесса, не желая конфликта интересов своих мужчин, осталась в супружеской спальне.
  Только вот захочет ли полусонная жена, расстроенная последними событиями, ответить ему пылкой взаимностью? Хотя сегодня он и сам не горел желанием. Добраться бы до подушки и постараться хорошо выспаться, не терзаясь мыслями о правильности своего поступка.
  Может быть и хорошо, что Рени предложил устроить Тессе сюрприз. Им всем не хватает сильных положительных эмоций...
  
  ***
  
  Просыпался Аслан тяжело, словно выныривая из какого-то бредового забытья, как после тяжелого ранения. Непослушное тело казалось чужим и тяжелым. Сознание все еще пребывало на грани сна и яви. Он слабо помнил, что именно ему приснилось, но на душе остался неприятный осадок, от которого хотелось поскорее избавиться.
  Оставаться в кровати не имело смысла. Аслан чувствовал, что больше не уснет, хотя, судя по темноте за окном, до побудки еще оставалось время.
  Повернув голову на подушке, с неудовольствием отметил, что Тесса уже поднялась и ушла из спальни.
  Как лаэр и предполагал, вчера жена не стала дожидаться, пока он закончит все свои дела, но зато, едва оказался в постели, тут же придвинулась к нему, привычно пристраиваясь в родных объятиях и закидывая на него свои ножки. Будить ее варвар не решился, покорно замерев, дожидаясь, пока девушка снова крепко уснет, чтобы и самому устроиться поудобнее.
  Думы об их первенце Аслана не покинули, но, наверное, стоит все-таки немного подождать, давая любимой привыкнуть к мысли о том, что уже пора...
  И, может быть, сюрприз, готовящийся Ренальдом для Тессы, как раз поспособствует и невольно подтолкнет к сдаче неприступных позиций, укрепленных надуманными страхами. Да и сам ритуал, через который прошли Шамиль и Фелиска, Тессе понравился. Так что потешить свою девочку, совместив то и другое, чтобы ей было приятно - самое время. Глядишь, и она пересмотрит свое отношение к пугающим вопросам. Хотя бы для того, чтобы порадовать его. Она же тоже обожает его баловать.
  Для хозяина Замка-крепости не оставалось загадкой, куда в такую рань жена могла отправиться. Только почему-то сейчас перед глазами вставала не та ярчайшая картинка неспешной, тягучей, как густой прозрачный мед, соблазнительной любовной ласки, на которую Тесса и Рени извели не одну плитку шоколада, а у него от зависти и желания присоединиться корежило тело, а обычное пробуждение их обоих. Таких теплых спросонья, медленно возвращающихся из небытия, чтобы встретить новый день рядом с ним... Как же ему не хватает этого простого незамысловатого счастья - по утрам
  просыпаться от легких прикосновений своих самых дорогих сердцу людей или самому будить их...
  Аслан глубоко вздохнул и попытался отбросить неуместную обиду. Хорошо, что Тесса не пытается снова вызвать его на откровенность, потому что ситуация такова, что он и сам теперь ни в чем не уверен. Но только и слово лаэра имеет веское значение. Нельзя так запросто отказываться от того, что еще накануне казалось правильным. Надо получше разобраться в себе самом, в этом запутанном клубке чувств и эмоций в отношении Ренальда, пока не приключилось какой-нибудь беды.
  А Тесса пусть пока потешится со своим Солнышком. Им обоим так будет легче смириться с мыслью, что сексуальные игры на какое-то время придется прекратить и выполнить свое предназначение в продлении рода.
  О том, что будет после, Аслан пока всерьез не задумывался. Но видение будущего его немного пугало. Он совершенно не против того, чтобы, родив ребенка, его девочка снова приблизила свое Солнышко, но где-то глубоко-глубоко в душе лаэра назревал пока еще только еле ощутимый конфликт интересов - став отцом, захочет ли он этого продолжения? А она сама? Материнские инстинкты могут приглушить все остальные порывы даже по отношению к мужу, не говоря уж о юном любовнике...
  
  Кое-как заставив себя подняться, лаэр поплелся в душ, чтобы избавиться под тугими струями воды от противной ломоты в мышцах и очистить сознание. Не хотелось бы верить, что его так подкосила размолвка с Котенком. Наверное, все вместе. Не оставляло беспокойство о предстоящем ритуале нанесения Ренальду Родового знака и объяснение о значении его почетной миссии в Степи. Но интуитивно варвара угнетала поселившаяся с недавних пор и никак не отпускающая тревога, словно должно было еще что-то произойти. Только он не имел понятия, откуда ждать неприятностей.
  
  К удивлению варвара, Тесса и Рени оказались не в спальне наложника, как он предполагал, а в гостиной. Тренировки проходили на пустой желудок, так что до завтрака было довольно далеко.
  Девушка сидела в кресле, Ренальд расположился напротив госпожи прямо на полу у ее ног и не сводил глаз с хозяйки своего сердца.
  На появление лаэра в дверях оба не обратили внимания. Они беседовали увлеченно, но так тихо, что Аслан не мог разобрать ни слова.
  - Доброе утро... - растерялся он, едва приняв решение незаметно исчезнуть, как наткнулся на ободряющую улыбку жены, наконец-то заметившей его, но, не меняя интонации, что-то отвечающей своему Солнышку.
  - Доброе утро, родной, - кивнула Тесса приглашающе, - присоединишься к нам?
  Аслан заметил, как напрягся Рени, сидящий к нему спиной. Но парень тотчас взял себя в руки. Обернувшись, наложник резко поднялся на ноги и ровно поздоровался.
  От лаэра не укрылась легкая тень досады, промелькнувшая на лице явно расстроившейся девушки. Только что-то подсказывало варвару, что причиной тому не его внезапный приход, прервавший теплую беседу Котяток, а то, что жена переживает из-за них, не понимая всего трагизма не разрешаемого конфликта.
  А Тесса действительно не хотела и не желала понимать великовозрастных дурачков, пытающихся сделать вид, что не испытывают друг к другу никаких глубоких чувств. Жаль, что у придумавшего себе веские доводы для волнения мужа сейчас преобладало раздражение, а уязвленное самолюбие и задетая гордость доверившегося варвару Рени не глушили его обиду, а, наоборот, подпитывали, заставляя изыскивать скрытые резервы, чтобы держаться так независимо-безразлично. Ах, если бы она не пообещала не вмешиваться! Сколько еще будет длиться эта незримая война интересов, разрушая с таким терпением и любовью создаваемый ею уютный микроклимат в их семейных отношениях...
  - Я, пожалуй, пойду...
  - Рени, на тренировку еще рано, - попыталась остановить Тесса юношу.
  - Мне надо кое-что повторить...
  Девушка тяжело вздохнула, провожая любимое Солнышко взглядом.
  - Может быть, после завтрака повторишь? - предложил Аслан.
  - После завтрака я пойду к Халару, если Вы не возражаете, мой господин, - пояснил Рени. В нарочитом смирении легко угадывался вызов. Но Аслан и не думал высказывать возражение, нехотя посторонившись, вместо того, чтобы остановить наложника и крепко стиснуть в объятиях. Прошло всего несколько дней, а он уже успел соскучиться по этому ощущению гибкого сильного стройного тела в капкане своих рук.
  Варвар очень надеялся, что это наваждение скоро пройдет, иначе он просто не выдержит. Он же объяснил строптивому мальчишке, что не будут только спать вместе, а все остальное - по-прежнему... И он вовсе не против некоторое время провести втроем, даже за пустой болтовней о хозяйственных делах или о городских сплетнях. Почему же Рен отказывается даже от этого?
  Аслан виновато взглянул на притихшую жену, но она не стала подливать масла в огонь и упрекать за то, что он невольно спугнул уютную атмосферу.
  Девушка протянула руку, приглашая занять соседнее кресло, но Аслан плавно опустился у ее ног, где до этого сидел Ренальд. Варвару показалось, что толстый ковер все еще хранит тепло тела наложника.
  Тесса подалась вперед, придвинув свое лицо почти вплотную к его. Что уж там она успела разглядеть внимательным любящим взглядом, но вдруг улыбнулась, и он не смог не ответить на ее улыбку, преобразившую немного осунувшееся лицо любимой.
  - Рыбка моя... - выдохнул Аслан, обняв колени жены и прижавшись к ним щекой. Ткань теплого по сезону домашнего платья было сшито из более грубой ткани, чем все, которые Тесса носила в летнее время. Но задирать подол, чтобы прижаться к гладкой коже стройных ножек, мужчина не стал, интуитивно чувствуя, что сейчас им обоим нужна не страстная близость, а простой тактильный контакт, невидимыми нитями укрепляющий их духовную связь, делая его счастливее и позволяя хоть на время забыть о проблемах.
  Прохладные пальчики жены зарылись в его пока еще распущенные волосы и легко массировали затылок. Так умиротворяющее приятно...
  - Тесс, помнишь, я обещал тебе, что отведу тебя в домик моей матери?
  - Я думала, ты уже забыл, - тихо прошептала она, стараясь не нарушать благоговейной тишины комнаты, погруженной в утренний полумрак. Рука девушки выскользнула из его растрепанной гривы, и теперь тонкие пальчики, едва слышно пахнущие ландышем, заскользили по его лицу, очерчивая границу скулы.
  - Я никогда ничего не забываю, особенно то, что касается тебя, родная, - потерся он щекой о ладонь жены, словно игривый кот.
  Но от осознания того, что этот огромный хищник притаился у ее ног, требуя внимания и ласки, у Тессы затрепетало в груди и девушка невольно в тысячный раз мысленно поблагодарила Всевидящих за то, что они соединили их судьбы. Ведь никогда не думала, что можно влюбиться в мужчину вот так с первого взгляда, зная о нем лишь по противоречивым слухам, без всяких авансов и ухаживаний с его стороны...
  Правда и второй ее любимый мужчина тоже чем-то неуловимым сразу зацепил ее сердце. Но чувство к Ренальду все-таки больше походило на жалость и сочувствие, чем на восхищение. Да и такого томления и неясного желания забыть все нравственные нормы и правила, чему так дотошно уделяла внимание тетка, пока она жила у нее, и идти за этим мужчиной хоть на край света, по отношению к наложнику мужа не было. Все это пришло постепенно, гораздо позже, только после того, как она сумела разглядеть и получше понять свое ненаглядное Солнышко...
  Про еще одного претендента на место в ее сердце, Тесса благоразумно старалась даже не вспоминать. Им троим, оказывается, не так-то просто ужиться вместе, не выдумывая себе ненужных препон, а уж сероглазой язве, не оставившей равнодушным ни ее, ни ее благоверного, в их семейной спальне точно делать нечего.
  
  
  ***
  
  Аслан не ожидал, что Рени управится с небольшими проблемами в своем плане так быстро, но уже перед вечерней тренировкой юноша нашел его и объявил, что можно пойти попробовать провести генеральную репетицию задуманного на месте.
  Оказывается, помимо Халара, с энтузиазмом взявшегося воплощать идею господского мальчишки, к ним в добровольные помощники навязались и несчастные, изолированные от остального общества бойцы, уговорившие лекаря позволить им поприсутствовать при интересном фокусе, за которым они первые полчаса по очереди подглядывали в небольшую щелочку приоткрытой двери. Ренальд был не слишком рад ненужным свидетелям, но, здраво рассудив, что парни и не догадываются, что на самом деле он затеял, позволил себя уговорить. Правда, Халар велел нацепить простуженным разносчикам заразы тканевые маски, похихикав, что они теперь и впрямь похожи на ассистентов при серьезной операции. И, подобрав с помощью аптекарских весов лекаря необходимую дозировку ароматических ингредиентов, забивающих не слишком приятный оригинальный запах, в четыре пары рук быстро справились с достаточным количеством самовозгорающихся свечей. Осталось не только для репетиции, но и про запас, на всякий непредвиденный случай.
  
  ***
  
  Аслан не мог отделаться от мысли, что несколько несправедливо оставлять Ренальда дома одного, в то время как он должен будет пройти с Тессой тот ритуал, который следовало провести больше года назад.
  И хотя понимал, что это таинство, по обычаям степняков, предназначено только для мужчины и женщины, решивших соединить свои судьбы, но от одной только мысли, что Рени мог бы... нет, не присоединиться (по крайней мере, не в этот раз), а просто поприсутствовать незримо (как он когда-то, став невольным свидетелем забав своих Котяток), у варвара скручивало все внутренности тугой пружиной. Но тут же отпускало, оставляя странное томление. Аслан подозревал, что и Тесса не стала бы противиться, заикнись хоть один из них о таком варианте. Им с женой ведь все равно, наверное, не будет понятно, оказавшись в центре круга из вспыхнувших свечей, что это не круг, а огромное сердце - символ их любви и верности. А со стороны, наверное, будет очень красиво и эротично смотреться...
  Но сомнительное предложение так и не было высказано вслух. Поэтому после легкого ужина втроем, взяв лишь небольшую плетеную корзину с изысканным редким вином, тарелку с кусочками сыра и фруктами, так же втроем они отправились в сторону домика, предназначенного на одну ночь стать сосредоточием откровенной страсти и нежности.
  
  Собираясь, Аслан немного нервничал в предвкушении, словно в первый раз его ждала ночь с необыкновенной девушкой, которая по счастливой случайности согласилась стать его женщиной. Он сам, почти никогда не заморачиваясь насчет внешнего вида, почти полчаса крутился перед зеркалом, выискивая огрехи в деталях костюма, недоумевая, почему это не ему, а Рени разрешено было поприсутствовать при облачении жены к предстоящему ритуалу, все равно ведь все ее платья он уже видел. В том числе и подвенечное. К тому же, совершенно непонятно, как ее драгоценное Солнышко управится с хитроумной шнуровкой на спине женского одеяния. И зачем только Тесса отпустила Руту?
  Но его ждал сюрприз. Этот наряд, в котором вышла из дверей своей комнаты любимая, он еще не видел на ней. Поэтому первые две минуты просто молча разглядывал, проникаясь все большей благодарностью и признательностью к жене, сообразившей, что раз предстоящий ритуал будет проведен по обычаям его степных родичей, то ему будет приятно, что она надела национальный женский костюм.
  А он и не знал, что у Тессы есть такой. Наверное, отец все-таки подчинился воле его покойной матери, которой в свое время обещал передать этот наряд невесте сына, кем бы она ни оказалась. Отец лишь однажды вскользь упомянул о состоявшемся тогда разговоре, когда его впервые, еще несмышленым мальчишкой отправили в Степь. Или все-таки не сам передавал Тессе, а через брата матери? Отец не слишком любил все эти чуждые ему ритуалы тогда, когда мама еще была жива, да и потом вряд ли исполнил ее волю из-за беззаветной любви к своему младшему отпрыску. Скорее ради светлой памяти любимой женщины. Хотя соседи-степняки - это такая сила, с которой он вынужден считаться, несмотря на свои личные предпочтения.
  Впрочем, сейчас это не так важно, как и то, почему Тесса, никогда не имевшая от него секретов, ни разу не проговорилась о том, давно ли этот костюм у нее появился. Ведь свадьбу праздновали лишь по светским обычаям Энейлиса.
  Лаэр почувствовал, как загорелись уши. Он давно должен был сообразить, что любимая девочка ждала его инициативы и берегла подарок, ожидая, когда же он ей понадобится...
  
  Стройные девичьи ножки обтягивали брючки из тончайшей кожи, правда, чужому взгляду оказались доступны лишь от колена и до щиколоток. Брючки были заправлены в аккуратные замшевые полусапожки, перетянутые тонкими ремешками не столько для того, чтобы удерживались на ногах, сколько служа украшением обуви.
  Колени прикрывала нижняя рубаха из тонкого отбеленного льна с замысловатой вышивкой-оберегом по краю широких рукавов, горловине и подолу. Сверху на рубахе была надета мягкая кожаная туника, богато украшенная разномастными камушками, бисером, кусочками разноцветной кожи и меха, вроде бы разбросанными по поверхности в беспорядке. Туника состояла из двух цельнокроеных полотен, скрепленных межу собой на плечах и по бокам тонкими ремешками. А при каждом движении каким-то невероятным образом вся эта нашитая в нарочитом беспорядке 'красота' превращалась в новый рисунок-оберег, залог счастливого замужества женщины-степнячки.
  Темные волосы Тессы, конечно, не могли сравниться оттенком с цветом волос дочерей Степи, но были так же туго заплетены в две косы с вплетенными в них подвесками, мелодично позвякивающими, касаясь тонкого стана у поясницы. Головная повязка полностью закрывала высокий лоб и аккуратные ушки с оттягивающими мочки тяжелыми длинными серьгами, почти касающимися плеч. Ансамбль украшений создавал красивый каскад. Блеск чуть потускневшего от времени золота невольно волновал и притягивал. А отсвет тончайших золотых пластинок, из которого и было сделано головное украшение, оставлял неясные таинственные блики на взволнованном лице хозяйки Замка, не позволяя сосредоточиться на каком-то отдельном участке, но и не давая сил отвести взгляд.
  От изящных запястий, треугольником закрывая узкие кисти, к средним пальчикам на обеих руках тянулись золотые цепочки. Цепочки образовывали едва заметную сеть, на которой так же, как и на головном уборе, были закреплены тонкие золотые лепестки.
  Пытаясь справиться с замочком, надевая эти украшения, Тесса пошутила, что издалека, наверное, похоже на чешую огромной рыбы.
  Но отчего-то благоговейно притихший Рени, помогавший ей в этом не слишком простом деле, ограничился лишь несогласным пожатием плеч.
  
  Замешательство Аслана не осталось незамеченным, но и Тесса разглядывала мужа почти с таким же восхищением, словно и не видела его никогда при полных регалиях, полагающихся одному из лучших воинов-степняков и близкому родственнику Вождя знатного Рода.
  Она невольно улыбнулась пришедшей на ум мысли, что Аслану не хватает только верного коня в парадном облачении, чтобы умыкнуть ее в Степь. Сопротивляться она не стала бы, скорее приложила бы все усилия, чтобы не передумал и не сбежал сам. Вот так, наверное и рождаются легенды о том, что варвары обладают гипнотическими способностями. Впрочем, Тесса была уверена, что способ убеждения остаться в Степи несколько иной. Не менее приятный, чем созерцание и безмолвное восхищение объектом, воплощением мужественности, благородства и надежности, потому что еще ни одна из 'похищенных' не вернулась.
  Все еще находящийся в странной прострации, Ренальд заставил себя отвести глаза от лаэра. Критически придирчиво осмотрев свою преобразившуюся хозяйку с головы до ног, прежде чем вывести ее к варвару, юноша честно старался сейчас не думать ни о чем таком, нарушающем душевное равновесие, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Сердце наложника колотилось так же часто, как и у его господ, все еще молча разглядывающих друг друга. И успокаиваться пока не собиралось, потому что в груди клокотала буря из обрывков самых возвышенных и низменных чувств. В данный момент парень не мог определиться, что именно сейчас испытывает и чем его затея обернется в дальнейшем, Наконец, Аслан опомнился и шагнул навстречу жене, отбирая ее руку у наложника.
  Ренальд понятливо отпустил и отступил на шаг назад. Все правильно, это только для двоих.
  Подхватив корзину с провиантом, юноша глубоко, как-то судорожно вздохнул и поплелся вслед за хозяевами.
  Правда, невнимания со стороны Тессы ему хватило лишь до первого уровня, пока шли длинными анфиладами коридоров, переходов и спускались по лестнице.
  
  ***
  
  Во дворе у парадного крыльца никого из обитателей крепости не было. Кроме караульных в башнях по периметру внешней стены Замка и нескольких парней, возвращавшихся в казарму из кухни и затеявших по дороге перестрелку снежками, почти все остальные бойцы уже находились в помещении. Это Тессу даже устраивало, лишь Аслан как-то неудовлетворенно поморщился.
  Ренальда можно было и не брать с собой, но парень вызвался сам. И теперь, отстав на несколько шагов, бодро топал позади, неся в руках корзину с провизией. Неподалеку крутился Дик. Аслан машинально свистнул псу, чтобы тот потом проводил Рени до дома. И хоть в своей крепости его Котенку вряд ли что могло угрожать, но лаэру показалось, что так будет надежнее.
  
  Расчищенная тропинка, по которой трое людей и огромный мраморный дог уходили от дома, сначала хорошо просматривалась. Но чем дальше они удалялись в сторону домика Аслановой матери, тем темнее становилось вокруг, несмотря на искрящийся по бокам снег. И между темными стволами деревьев и раскидистых узловатых веток едва угадывались смазанные пятна зажженных на ночь фонарей.
  Перед тем, как уйти на тренировку, Аслан собственноручно заложил у домика шесть будущих костров, выставив, как полагалось в таких случаях длинные тонкие жерди-дрова шалашиками. Отрезок пути между ритуальными, очищающими от всякой скверны кострами, был небольшим, но тут главное - символичность таинства. Это на огромных просторах Степи можно было выкладывать дорогу длиной в целую лигу.
  Пока он возился с кострами, Рени все еще оставался внутри, что-то выверяя и поправляя в своих расчетах. Приготовления парни закончили одновременно и едва успели к началу вечерней разминки.
  
  Неподалеку от последнего поворота извилистой тропики дог вдруг сделал стойку. Но и Аслан уже что-то расслышал и крепче сжал пальчики спутницы, приглашая на минутку остановиться. В свидетели предстоящего ритуала прохода между кострами и принесении им клятвы жене, варвар позвал обоих гостящих в его владениях родичей, и никак не ожидал услышать неподалеку от намечавшегося действа тихий застенчивый смех Руты.
  - Опа? - удивился хозяин Замка, стискивая ладошку жены. - Я не думал, что она отважится гулять в этой части парка так поздно.
  - Странно... - тоже нахмурилась Тесса, уверенная, что девушка очень строго относится к вопросам своей девичьей чести.
  Дикий нетерпеливо поскуливал, оглядываясь на хозяев - можно ли бежать вперед, ведь там свои?
  - Место! - строго осадил лаэр и пояснил для спутников. - Раз смеется, а не плачет, значит, хорошо ей с... - оборвал он себя, в последний момент заколебавшись, а вдруг все-таки Рута устала ждать, пока образумится Сауш, и теперь дарит свое внимание другому счастливчику.
  - Одна вот тоже сначала смеялась, - некстати вспомнила госпожа Фелиску и некрасивый скандал, когда помощницу кухарки и Мартина комендантша застала на сеновале.
  - Не расстраивайся, рыбка моя, - усмехнулся Аслан, поняв, о чем подумала жена. - Рута не настолько глупа, чтобы позволить себе или ему слишком много вольности.
  - И ты знаешь, с кем она сейчас? Ох! - догадалась Тесса. - Сауш?
  - Ну и хорошо! - вдруг подмигнул лаэр. - Пусть тоже свидетелями будут. Надо бы вообще большое празднество устроить...
  - Если мне понравится, то так и быть повторим для всех, - рассмеялась жена. - Обещаю.
  - Ловлю на слове, - на мгновение Аслан притянул девушку к себе ближе, легко коснувшись губами ее щеки. Затем поднял голову и как-то по-особому свистнул. В ответ на его сигнал раздался очень похожий свист, но немного другой тональности.
  - Сейчас подойдут, - удовлетворенно кивнул лаэр.
  Но тут же со стороны домика прокричала птица. Тесса могла бы поклясться, что такие пернатые у них тут не водились, разве что в Степи? Хотя очень похожие на условные сигналы звуки она уже слышала летом, там, в лесу, когда их обоз сопровождали варвары.
  - Неужели и Ильшат с Мергеном здесь? - лукаво спросила мужа.
  - Догадалась? Я подумал, что как-то не то нам стоять и ждать, пока костры разгорятся, вот и попросил их.
  - Подготовился, - улыбнулась Тесса. И пока никто не подошел, притянула ближе стоявшего рядом Ренальда, быстро переплетя с ним пальцы.
  - Солнышко, ты не замерз? - заботливо взглянула она в лицо наложника.
  - Тесса, - мученически закатил глаза юноша. - Ты же сама у меня на шее шарф затягивала, чуть не придушила!
  - Не ври, - фыркнула хозяйка, - я просто поправляла...
  - Руки горячие - чувствуешь? И нос - тоже, - на всякий случай дотронулся Рени до своего кончика носа, проверяя.
  Пару раз госпожа так поймала его и потом журила за безалаберность. Забота была приятна и раздражала совсем чуть-чуть. Только когда Аслан вот так же, как сейчас, понимающе улыбается, глядя на них, и молчит, не поддерживая ни ту, ни другую сторону. И Ренальд догадывался, почему. А все потому, что его хозяин сам запутался в том, чего хочет.
  Лаэру не нравилось излишнее внимание к персоне его наложника и то, что Тесса трясется над ним, будто мать над несмышленым дитенышем. А с другой стороны, варвар был благодарен жене за то, что это она, женщина, высказала вслух недовольство его небрежным отношением к своему здоровью. Мужчине же ведь несвойственны всякие 'телячьи нежности'. А остальными излишняя опека объекта привязанности, в большинстве случаев, воспринимается как слабость характера, а вовсе не как забота и участие. Вот этих пересудов за спиной не хотели ни один, ни другой.
  Только все равно это была лишь молчаливая игра 'на публику'. Наедине Аслан мог гонять его, заставляя подниматься и через 'не могу' и 'не хочу' раз за разом выполнять какое-то упражнение, и в то же время ругался из-за какого-то сквозняка, который, по его мнению, мог спровоцировать легкую простуду.
  'Хотя оно и понятно, кому понравится развлекаться с сопливой игрушкой в постели?' - зло усмехнулся Рени и тут же усовестился. Как ни старался он отождествить себя с этой самой игрушкой, которой считали его некоторые в Замке-крепости (да и сам он так считал в первое время), но сейчас, не кривя душой, не мог бы поклясться, что чувствует себя так же. Было очень больно в тот момент, когда Аслан сказал, что их ночь оказалась роковой ошибкой. Причем настолько больно, что он и сам не сразу это осознал, насколько сильно. И прошло почти два дня, прежде чем он переосмыслил непоследовательное поведение лаэра и пришел к такому выводу. Ледяная корка, образовавшаяся где-то внутри, никуда не делась, только в голове стало немного яснее. Обида застилает разум, и такая холодная решимость притворяться бесчувственным даже лучше. По крайней мере, она помогает осознанно держать под контролем собственные эмоции.
  
  Пальцы Тессы, едва виднеющиеся из-под накинутой меховой пушистой шубки с капюшоном, на ощупь были горячими. И даже холод драгоценного металла, облепившего кисти девушки, нисколько не поспособствовал тому, чтобы она испытывала дискомфорт. Рени благодарно сжал кончики ее пальцев и поспешно выдернул свою руку, опасаясь ненужных разговоров и предположений, так как из-за поворота тропинки к ним навстречу бодро вышел чрезвычайно довольный Сауш, а следом за ним - отчаянно смущенная Рута. Служанка госпожи тактично соблюдала дистанцию в три шага позади своего спутника, но только кто бы поверил, что еще минуту назад они не держались за руки, наслаждаясь романтикой прохладного зимнего вечера?
  Тесса хмыкнула, кусая губы, чтобы не рассмеяться. Похоже, Рута готова была оказаться сейчас где угодно, но только не перед господскими очами, тогда как Красавчик, невольно компрометирующий скромную девушку своим сопровождением, ни за что не откажется от таких свидетелей ее к нему благосклонности. И теперь Руте трудно будет упрямо отпираться от его ухаживаний, уверяя, что ничего такого между ними нет.
  Ничего предосудительного (к огромному сожалению светловолосого бойца элитной лаэрской сотни) действительно не было, но факт симпатии - налицо. Иначе затворницу и не вытащить бы из дома.
  Вообще-то, не прошло еще и часа, как Сауш сменился с дежурства и, шагая обратно в казарму, мечтал только о том, чтобы добраться до своей койки и отоспаться сразу за два дня. Он тоже участвовал в поисках пропавших людей, и сегодняшняя смена на дальнем посту не способствовала восстановлению сил. Но нечаянная встреча в дверях кухни окрылила парня настолько, что проявились скрытые резервы и он, мужественно отказавшись от ужина, отправился провожать переделавшую на сегодня все домашние обязанности служанку хозяйки до дома. Правда, почему-то они выбрали не кратчайший путь, который занимал всего две минуты от крыльца кухни до крыльца господского дома, а самый длинный - кружной, чуть ли не по периметру внутренней стены весьма не маленькой крепости.
  
  Аслан не стал сильно распекать своего бойца, браво отчитавшегося об окончании дежурства и распоряжении в данный момент личным временем по своему усмотрению, прервав его на половине фразы. До отбоя никому не возбранялось находиться вне стен казармы. Быстро объяснив парочке суть выпавшей им почетной миссии, лаэр кивнул головой в сторону густых кустов, за которыми взметнулись в ночное небо одновременно зажженные костры. Причем, к великому удивлению варвара, загорелись они не попарно, а сразу три и, спустя минуту, три оставшиеся. Похоже, у Ильшата и Мергена появился нежданный помощник. Кто бы это мог быть, хозяин Замка пока не представлял, но не слишком сокрушался о том, что не получилось им с женой устроить себе маленький праздник конфиденциально.
  Посторонившись, пропуская вырядившихся в варварские одежды хозяев, Ренальд, Сауш и Рута двинулись следом за ними. Дику, оказавшемуся замыкающим маленькой процессии, не понравилась роль крайнего и, громко взлаяв, пес помчался вперед...
  
  
  
  КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
Оценка: 8.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"