Аня так и не приходила в Беседку. Я не знал, как расценивать ее порыв. Видел ее лишь в столовой, но она просто кивала, как будто меж нами ничего такого не произошло. Анабэль, как следует взялась за меня. Я не мог ее оттолкнуть, потому что уже дал повод думать, что возможно возобновление отношений. Если бы я только был уверен, что нужен Ане больше, чем просто объект заботы о ближнем... Я уже дошел до того, что начинал с ней мысленно беседовать, словно она была рядом...
Занятый своими невеселыми мыслями, да еще и получив очередной нагоняй от Натан'ниэля за то, что съехал в учебе, я брел по коридору. Лица людей и не-людей... Большая перемена... Но мне нужно было увидеть лишь одно. Я поднял глаза от пола и споткнулся, потому что предмет моих мечтаний оказался всего в пяти шагах...
Я споткнулся и выронил книги, а она, согнав улыбку, склонилась и молча помогла собрать их с пола. Потянувшись за последней одновременно, наши пальцы встретились. Аня сразу же отдернула свою руку, будто обожглась. А потом кивнула и пошла дальше по своим делам. А я стоял и пялился ей вслед продолжая прерванный мысленный диалог или, скорее, монолог с моей непостижимой человечкой.
"Я понимаю тебя, пройдя через нечто похожее, я научился не доверять и понимаю, что нельзя вот так взять и простить. Я жду подвоха, я начинаю бояться тебя все больше, потому что привязываюсь к тебе. Мне трудно без тебя дышать, я ощущаю острую потребность видеть тебя, слышать твой смех, вдыхать твой неповторимый запах. Ты забавна, ты рассуждаешь о таких вещах, о которых я даже не слышал. Ты поешь песни, в каждой из которых, грубых или нежных, ласкающих слух или режущих чуждыми мотивами, скрытый смысл и хорошо еще, если он всего лишь двойной, а не с кучей подтекстов. В зависимости от настроения, твои песни воспринимаются по-разному. Я знаю. Я вспоминал слова - вчера, чуть не плакал, а сегодня - просто грустно или, даже, смешно. С твоей же точки зрения, это вообще фарс, и грань между слезами и радостью так хрупка. Мне кажется, что ты специально приручила меня, не подпуская и не прогоняя прочь, чтобы я намертво прикипел, и только тогда ты нанесешь удар. Чем? Не знаю. По моему самолюбию, по остаткам моей гордости? Заставишь ревновать или сходить с ума от неверия в то, что твое тело плавится под моими руками и губами? Ты уже украла мой сон и покой, все мысли о тебе, я не могу даже учиться нормально. Неужели этого мало? Что ты хочешь еще? Ты предупреждала о возможной мести, но я не боялся физической расправы - было бы просто смешно представить тебя, неуклюжая неумеха-человечка, я не боялся возможных издевок с твоей стороны. Даже при плохой игре, я умею делать хорошее лицо. Но ты узнала мой секрет, мою позорную тайну и не воспользовалась ею для шантажа. Вот тогда я, наконец-то, понял, твой порыв утешить меня - шел от сердца, а я давился твоей жалостью. И ты отстала. Ты всегда все понимаешь лучше других, интуитивно угадывая то, что не видят или не хотят видеть остальные - мои "друзья" и сородичи. Сама того не замечая (или так искусно скрывая свой злой умысел, что не замечаю я), ты стала единственной (другом и человеком и... нет, это, наверное, слишком громко и пафосно... ты просто мне нравишься, хотя чаще раздражаешь). Но не могу не отдать тебе должное - вниманием моим ты завладела целиком и полностью. И я у твоих ног. Я, далеко не последний Светлый, четко осознающий существенную разницу в иерархии эволюционной лестницы, и я - у ног человеческой девчонки, которая даже не помнит, кто она и откуда, кто ее родня... Это нелепо. Это грустно и смешно. Это горько.
Горько и больно осознавать, что ты свободна от такой же зависимости от меня. Как тебе это удается? Какой секрет ты знаешь, кто тебе его открыл, кто научил тебя бороться со мной моим, ни разу не подводившим оружием, почему ты воспользовалась моим приемом? Это же самое разрушительное (по крайней мере, для тонкой душевной организации эльфов) действие: влюбить в себя (я это все-таки сказал?) и тут же бросить. Бросить "не посылая", а просто, уворачиваясь от продолжения отношений, улыбаясь так, что кажется - лишь тебе одному, и давая услышать в твоих небрежно брошенных фразах скрытый смысл, тайные закодированные послания "между строк" и пытаться расшифровать выдуманное мной самим послание, каждый раз по-новому интерпретируя его... И, то умирать от переполняющего счастья, то застывать от охватывающего ужаса, что понял, как был неправ, жалок, смешон, что все вокруг понимают, а ты один выделяющийся полный имбецил... и все же ускальзывая (уворачиваясь) от возможной близости, от разговора тет-а-тет, от простых, даже ничего не значащих для тебя прикосновений.
И тогда ты сам начинаешь понимать, как ты ничтожен, и тебя больше не пускают к кормушке со "вкусными" эмоциями, и они перерастают в разрушительные, разрывающие тебя изнутри, вытягивающие все соки, а ты все равно, как законченный наркоман, тянешься за новой дозой... И я так поступал... Я скотина.... И я не заслуживаю лучшего. Если кто и сможет получить от меня полный набор моих чувств, то это ты, несчастная человечка..."
Заблудившись в своих рассуждениях, я вздрогнул от легкого прикосновения. Анабэль!
- Риль, ты чего застыл? Ты хорошо себя чувствуешь? - обеспокоено заглядывала она мне в лицо, а я сейчас меньше всего хотел видеть именно ее.
- Нет, все в порядке, просто я вспомнил, что мне нужно учебник забрать. Извини. Он у меня в комнате (надеюсь на этаж "мальчиков" она за мной не увяжется).
- Подожди, - она уцепилась за рукав.
- Я быстро, ты иди пока.
- Хорошо, - поникла девушка.
Мне стало немного стыдно, но я хотел побыть один. Сам того не замечая, я снова оказался на чердаке любимой башни.
Глядя сквозь узкое окошко на расстилающуюся внизу пришкольную территорию, я хотел подняться в небо... Я отыскал глазами Аньку, вышедшую вместе с другими на улицу, и снова мыслями вернулся к ней.
"Наверное, у меня депрессия... но я даже умереть не смогу от этой тоски, я не могу покинуть тебя физически, чтобы ты не досталась никому. Я не подвинусь, уступая место соперникам. Ты моя. Теперь уже неважно, как это произошло. Мне больно и невыносимо стыдно вспоминать о своих некрасивых, непростительных поступках, откровенной глупости и безрассудном эгоизме. Ты досталась мне обманом, пройдя ненавистный тогда обоим ритуал. Нет, вру, ненавистным он был мне лишь тогда, когда я впервые услышал о нем из уст Натана. Все противилось, отвратительно оказалось понять, что так бездарно подставился и на кону честь Рода и моя жизнь. Это древнее Проклятие моей семьи... Как я мог попасться на него? Даже промелькнула шальная мысль, что меня подставили, подсунув тебя, как приманку. Я знаю, это было не выдерживающее никакой критики предположение, притянутое за уши (хм, хорошая шутка), но я тогда был просто в шоке от открывшейся с этой стороны сути вопроса и последствий моего необдуманного ублюдского поступка.
Только теперь я благодарен Натан'ниэлю и всем богам Светлого Леса за то, что они отдали мне тебя, за то, что заставили связать судьбы. И пусть это лишь Малый Обряд, я тебя никогда не отпущу, не оставлю. Я - эгоист, я собственник, я твой ничтожный раб, добровольно надевший ошейник. И я пойду на любые ухищрения, и любые жертвы, что бы ты позволила быть рядом. Я добьюсь тебя, даже если тебя от меня будет тошнить, потому что я без тебя уже не могу, я без тебя не ощущаю вкуса и красок жизни. Я не знаю, как другие справляются со своими страстями, бушующими внутри... или же это только у меня сносит крышу из-за нечистой крови... Я, как Феникс, умираю при расставании и оживаю с твоим появлением в пределах видимости на моем горизонте, заново возрождаясь из пепла моих грез.
Ты странная, ты словно не от мира сего, Ты слишком не такая, какими мы привыкли видеть людей, ты вне категорий... может, это только для меня, и я в своей слепой страсти необъективен? Но знаю одно - за право оставаться твоим женихом я порву любого, даже если буду знать, что ты никогда не согласишься стать моей женой... Как нелепо. Многие обмирали бы от одной только мысли о такой возможности. Ты же равнодушна...
Нет, ты еще хуже - ты даешь надежду и не оправдываешь ее, играя со мной и моими чувствами, как взрослая кошка с неразумной молодой мышкой, которая настолько глупа, что думает - она кошке не еда, а подружка по играм. Просто кошка в данный момент сыта и ленива. Так и ты... Твои взгляды из-под полуопущенных ресниц, думая, что я не замечаю, твои нечаянные прикосновения, от которых перехватывает дыхание и слабеют ноги, отказываясь держать, твои ехидные шутки или дружеское участие - одинаково выбивают почву из-под ног, заставляют дрожать голос и путаться в словах. Что ты со мной сделала? Зачем тебе Школа, ты и так околдовала меня, без всякой магии, обвела вокруг пальца, заморочила голову и... просто отступила в сторону, с маньячным любопытством ученого наблюдая за мной, деградирующим от чувства, которому чистокровные эльфы, обычно, не подвержены. А как же вы, люди, переживаете такую бурю страстей и эмоций? Может, поэтому ваши жизни такие яркие, но такие короткие? Сколько вам отмерено вашими Богами? Какие пропорции ненависти и любви, радости и страданий отпущены вам?"
На этой мысли мне совсем поплохело.
"Нтан... чертов дипломат. Учитель, любящий приводить конкретные примеры и учить жизни на практике, набивая синяки и шишки не только в переносном смысле. Вот почему он настаивал на том, что Проклятие моего Рода нельзя обойти, и еще что-то смел говорить о чести... Он же просто решил проучить меня, научить осторожности и устранению нежелательных последствий, если уж сорвался и натворил дел. Он знал, что я добровольно не пойду на этот шаг, взять в жены человечку. Тогда вообще можно было бы забыть о возвращении в Светлый Лес... Да теперь я об этом и не думаю...
Но как же он просчитался? Он знал, что для меня будет хорошим уроком подвергнуться такому унижению... и так же знал, что мое наказание не продлится долго. Ведь человек вряд ли сможет прожить достаточно долго, чтобы всерьез отравить нам жизнь своим существованием. Если он только не сильный маг, который умеет продлевать годы, растягивая их на столетия.
Только я не желаю расставаться, я оказался раздавлен одной только мыслью, что люди умирают, и у нас с тобой так мало времени, а мы еще даже не попытались начать все с самого начала, чтобы не было так обидно от потери доброго и светлого, что мы (ладно, я) нечаянно растоптал..."
А потом мне пришлось даже облокотиться на стену, потому что в голову пришла еще более шокирующая мысль: "мало того, что люди в среднем живут 60-70 лет, так они еще и стареют. У нас не осталось даже этих 40-50 лет. Слабые людские оболочки изнашиваются - стареют, банально избавляясь от прилипшей в молодости шелухи глупых чувств, на смену которым со временем приходит простая привычка.
Нет. Я не допущу! Я совершенно не зациклен на своей морали, как некоторые. Я больше не хочу подстраиваться под кого-то. Ты отравила мою жизнь и я хочу совершить возмездие. Если ты даже вернешь мне мое сердце. Я... Я все рано не отдам тебе твое. Я не чувствую его полностью своим, и за это ты будешь вечной моей пленницей. Я не милосерден, я жесток, но все эти эльфийские заморочки неповторимости, значимости, лучезарности, благородного высокомерия и спеси я брошу к твоим ногам, только не прогоняй, не исключай меня из своей жизни не вытравливай, как последнего паразита.
Ты запала в мою душу, словно семечко... и укрепилась, проросла, опутав мое сознание удушающей лианой... Смешно, я - эльф - Хозяин Природы, имеющий право позволять чему-то расти - цвести или увянуть, не смог вытравить твой росток из своего сердца, задыхаясь от этого щемящего чувства заполненности тобою, не пытаясь убить. Я готов ухаживать за новыми побегами, даже если обещавшие стать прекрасными бутоны, вдруг превратятся в шипы, и будут физически, а не эмоционально, рвать мою плоть. Я готов все вытерпеть ради тебя, моя сладкая мука, и никому не позволю разрушить мой персональный рай или ад. Я бы попросил у тебя прощения, но даже оно тебе не нужно..."
***
Сандриэль задержался на полигоне, поэтому возвращался один, занятый своими мыслями, когда услышал доносившийся с площадки для стрельбы из лука знакомый смех. Невольно вздрогнув, он прислушался и сошел с дороги. Площадку окружали кусты декоративных растений. Красные бусины ягод барбариса казались на фоне темно-вишневых листьев каплями крови. Красиво и удручающе...
А на площадке Старший Принц учил Аню стрелять из эльфийского лука. Девушка в очередой раз не попала в центр мишени, и вместе с Натан'ниэлем смеялась над его комментариями и нелестными высказываниями о ее способностях.
- ...давай начнем заново, Анхель, с позиции прицеливания, - говорил Принц. - Вставай сюда, левую ногу тверже! Руку держи ровнее, следи за линией плеча, - он встал позади Ани, довольно плотно прижавшись к ее спине, выпрямляя ее плечи и показывая, как правильно держать корпус, прижимать лук, натягивать тугую тетиву.
Аня была в обтягивающих стройные ноги узких брюках и блузке, поверх которой был надет свободный короткий сарафанчик, едва прикрывающий аппетитную попку. Волосы, заплетенные в косичку-колосок от самого затылка, свободно спадали по спине. На ногах - высокие коричневые сапожки из мягкой кожи.
- Анхель, внимательнее! Подними чуть выше и правее!
- Ваше Высочество, может, у меня просто руки не из того места растут?
- Просто Натан, Анхель, и руки у тебя... очень красивые...
- Натан, - мягко поправил эльф. - Мы не в аудитории...
Кровь бросилась Сандриэлю в лицо, грудь обожгла волна вспыхнувшей ревности... Свистящий звук выпущенной стрелы привел молодого эльфа в чувство, и он быстро пошел прочь.
Аня
Вероника не находила себе места:
- Нет, ну ты мне объясни, почему надо каждое полнолуние собираться в стаи где-то в лесу?! Открыл окно - повыл немного - и спать! Так ведь удобнее!
Я старалась не смеяться, видя, что Вероника злится по-настоящему.
- А ты попросись с ним - заодно и узнаешь, чем они там занимаются, - осторожно посоветовала я подруге.
- Думаешь, я не просила? - неосмотрительно проболталась Вероника и, поняв свой промах, смущенно рассмеялась. - Не берет, поэтому и бешусь.
- Ну подумаешь, развлекаются мальчики раз в месяц, тебе что, жалко, что ли? Сама по три-четыре дня бываешь мегерой. Бедный Роволкон - ему-то каково? - притворно-сочувственно протянула я.
Я проворно бросилась вон из комнаты, хохоча во все горло. Вероника помчалась за мной, придумывая на ходу новые угрозы.
Сегодня на мне была Никина красная блузочка, которую она мне обещала дать поносить, и широкая длинная юбка. Бежать было неудобно, но я, подобрав подол, бежала со всех ног: в жабу, конечно, меня Вероника не превратит, но вот наслать веснушек, чтобы лицо было, словно засиженное мухами, или прыщей - это запросто!
Вероника, наконец, отстала. Я остановилась. В тенистом дворике полузаброшенной территории у оранжереи мягко светило осеннее солнышко. Оно почти не грело, но я, разгоряченная бегом, этого не замечала. Кристалл, который я в очередной раз взяла из библиотеки, чтобы готовиться к занятиям, часто вздымался на моей груди. Я перевела дыхание. Опавшая листва ярко-желтым ковром лежала под ногами. Легкий порыв ветра озорно скользнул под юбку и, взметнув ее, полетел дальше. Подхватив листья, он закружил их, не находя выхода из колодца двора.
Я залюбовалась легким танцем умершей листвы, и в голове вдруг всплыла мелодия. Проведя рукой над кристаллом, я вполголоса запела:
"На ковре из желтых листьев,
В платьице простом,
Из подаренного ветром крепдешина,
Танцевала в подворотне
Осень вальс-бостон...
Отлетал теплый день
И хрипло пел саксофон..."
Мелодия, нарастая, разливалась, растворялась над двориком около оранжереи, и ноги сами сделали шаг, другой...
Я, закрыв глаза, самозабвенно кружилась, вальсируя среди листвы. В какой-то момент мне показалось, что в музыку танца вплетается еще какой-то звук. И, когда музыка прекратилась, и я остановилась, а золотистый хоровод опал на землю - очарование не проходило. Я вздохнула - пора было возвращаться. Вероника, наверняка, уже отдышалась и теперь разыскивает меня, чтобы вновь жаловаться на Волка.
Я уже собралась уйти, но в это мгновение до слуха долетел слабый звук, как будто кто-то тихонько трогает клавиши пианино. До того он был здесь неуместен, что я даже остановилась, затаив дыхание. Вот! Точно! Повторился, причем стала слышна мелодия, словно взяли сразу несколько аккордов. Мелодия... только что отзвучавшей музыки из моего кристалла. Только доносилась она откуда-то сверху. Здесь проходила стена старой части здания.
Я обошла оранжерею и, задрав голову, посмотрела наверх. Эти звуки доносились из распахнутого окна на втором этаже. Заинтригованная таким странным явлением, я решила выяснить, что все это значит.
Поднимаясь по полустертым мраморным ступенькам лестницы, меня вдруг охватила смутная тревога какой-то неправильности происходящего. Рука невольно потянулась поправить золотой крестик на груди. Но любопытство взяло верх, и я двинулась дальше.
Остановившись перед высокими двустворчатыми дверями, я толкнула их и очутилась в просторном помещении старого танцевального зала. У одной из стен стоял инструмент, действительно, очень похожий на рояль. Я не знала, как он называется - впервые увидела здесь такой.
За "роялем" сидел высокий бледный парень с тонкими чертами лица, изящные пальцы проворно порхали над черно-белыми клавишами, издавая чарующие звуки. Парень поднял выразительные глаза с огромными черными ресницами. Я замерла:
- П-простите, не помешаю? Эта мелодия... Вы так чудесно играли...
- А Вы чудесно танцевали во дворе.
Я слегка порозовела от похвалы и смущения.
- Не хотите повторить? - он уверенно опустил руки на клавиши, и я поняла, что не могу сопротивляться...
Я подошла ближе:
- Почему у меня такое чувство, что мы знакомы? - мой голос прозвучал тихо, я не могла отвести глаз от светленького красавчика, словно приворожившего меня.
Он чарующе улыбнулся:
- "Цып-цып-цып - книга, книга", - напомнил он.
- Ооо, - простонала я, заливаясь краской и закрывая лицо руками. Это же тот вампир с пятого курса, который помог тогда найти книгу в Архиве библиотеки для активации Кольца. Только сейчас не были видны кожистые перепончатые крылья. Мы не встречались с ним после того раза - как-то не удалось пересечься, поэтому я не сразу вспомнила его лицо.
- Ну-ну, - мягко сказал вампир бархатным голосом. - Не надо смущаться... Честно говоря, не ожидал, что столь непосредственное создание так легко смутить, - он поднялся и, склонив голову, представился. - Мое имя Артур.
- Анастэйша, - я присела в изящном реверансе. - Может, Вы сыграете для меня еще что-нибудь?
- Все, что пожелаете. Минорное или мажорное?
- Минорное.
Вампир закрыл глаза и тряхнул светлой шевелюрой, опуская тонкие чувственные пальцы на клавиши...
...И мир перестал существовать, растворяясь в звуках музыки. В какой-то момент я поняла, что я вижу две фигуры, кружащиеся в танце, парящие в воздухе. Стены раздвигались, облик зала стремительно менялся. Я почувствовала прохладное дыхание у своей шеи. Чьи-то нежные пальцы легким прикосновением пробежали по позвоночнику, отключая чувства и мысли. Я видела только выразительные янтарные глаза Артура, чуть затененные ресницами. Он смотрел на меня так пронзительно, словно хотел заглянуть гораздо глубже, а мне хотелось раствориться, разметаться осколками аккордов, слиться с пространством...
..."Анхель! - донесся издалека встревоженный знакомый голос. - Мы будем сегодня заниматься? Где ты? Откликнись!" - Настойчивый голос Натан'ниэля, раздавшейся в голове, так некстати обломал весь кайф.
Зала вновь поплыла перед моим глазами, вернулись на место стены, картины, зеркала; вновь уложились дощечки паркета, восстанавливая геометрически правильный рисунок на полу. Огромные хрустальные каскады люстр опустились с поднебесья, и потолок сомкнулся над нами.
Я обалдело хлопала глазами, пытаясь понять, а что это сейчас было? Артур опустил голову. Руки его дрожали, и почему-то дергалась щека, медленно втягивались клыки...
- Простите, Артур, мне пора, - прошептала я, сгоняя наваждение. - Благодарю Вас за незабываемые мгновения.
Кожу на груди жгло. Я дотронулась до креста - он был раскален, словно я забыла снять его в сауне. Решив, что удивляться этому феномену буду позже, я торопливо покинула зал.
Вампир молча поклонился и проводил меня таким взглядом, что по позвоночнику промаршировали отряды мурашек, и я непроизвольно передернула плечами... Только вот я пока не поняла - от необъяснимого страха или от вполне объяснимого возбуждения...
Артур
- Аделина! - выдохнул я, проводив убегающую девушку жадным взглядом и поворачиваясь. - Ты меня так обломала. Зачем позволила найти?
- Развлекаешься, милый? - любезно поинтересовалась красноволосая демоница, выходя из темного угла зала. - Ты предпочел бы, чтобы Светлый сам тебя нашел?
- Пытался "развлечься", - нехотя пришлось признать, дуя на пальцы, на которых горел ожег в виде отпечатка маленького крестика.
Демоница подошла и опустилась ко мне на колени. Я притянул ее к себе, страстно впиваясь в подставленные для поцелуя губы. Чувственные пальцы, пострадавшие от встречи с амулетом человечки, ощутили жар кожи распаленного желанием роскошного тела асуры. Сладкая, соблазнительная, уверенная в своей неотразимости и привыкшая получать то, чего хочет... Жаль, нельзя было ее выбрать в Вечные Спутницы. Мы оба понимали свое предназначение и наслаждались тем, что имели на сегодняшний момент.
Аня
Мне как следует попало от Натана за встречу с Артуром наедине. Он никогда еще не позволял себе повышать на меня голос.
- Ну, что Вы можете сказать в свое оправдание, леди?!
Несмотря на нагоняй, я хитро улыбнулась - на ум пришли незабываемые строки, и я тихо пробормотала: " ... Сознаю свою вину.
Меру. Степень. Глубину.
И прошу меня направить
На текущую войну.
Нет войны - я все приму -
Ссылку. Каторгу. Тюрьму.
Но желательно - в июле,
И желательно - в Крыму..."
Натан'ниэль не знал, что это за место "Крым", я, если честно, тоже не помнила, но что-то такое солнечное, теплое и приятное всплывало вместе с этим названием. В общем, смысл он уловил. Уголки красиво очерченных губ дрогнули в улыбке, но Старший Принц продолжал сверлить меня пронзительным взглядом, в котором плескалась мудрость многих веков, заставляя чувствовать себя рядом с ним никчемным ничтожеством, не способным понять простые истины. Я надулась, и Натан примирительно произнес:
- Нельзя, понимаете, леди Анхелика, никогда нельзя оставаться с будущим Высшим Вампиром наедине.
- Леди Анхелика? - упавшим голосом переспросила я (мы были одни, и Натан'ниэль, вдруг перешедший на "Вы" и дистанцирующий отношения преподавателя и ученицы, почему-то неприятно задел мой слух и, чего уж там, самолюбие).
- Вы знаете, что такое Зов Вампира? - с нажимом произнес жутко сердитый эльф.
Я опустила глаза - теперь, кажется, я начинаю понимать, что он имел в виду. Интересно, почему же Бабочка молчала? Я пощупала заколку в волосах - та была на месте. "А может, она и не молчала, а я ее просто не видела и не чувствовала?" - пришла в голову ужасающая мысль, я вновь подняла виноватые глаза на Старшего Принца.
- Простите, Ваше Высочество, я...
- Не будем мы сегодня заниматься стрельбой, - устало сказал Натан. - Ты, Анхель, отправляешься в библиотеку, и к завтрашнему дню подробно выучишь...
У меня отлегло от сердца - Натан смилостивился и перешел на "ты". Придется опять сидеть весь вечер и полночи в библиотеке, чтобы он все равно завтра придирался ко мне из-за малейшей неточности, только теперь я не сердилась на учителя.
***
В выходные после ее незабываемой встречи с вампиром Артуром Аню навестил Эсарлухар.
Янар в это время встречался с Азалексом в городе. Азель нервничал. Он еще с утра в столовой подвесил на девушку "маячок", чтобы отслеживать, как та проводит свободное время.
Немного поболтав о новостях, Эсар спросил, как вообще обстоят дела, привыкла ли она к Школе, вспомнила ли что-нибудь после своей амнезии ("липовой", между прочим, которой она обязана асурам и Ученице Хранительницы Клана Драконов-оборотней). Анька смущенно призналась, что недавно она здорово облажалась с вампиром, поведшись на Зов и каких "дюлей" получила потом от учителя. Эсарлухар хмыкнул:
- Неужели браслеты Зака не справились?
Девушка стала пунцовой:
- В том-то и дело, что я про них даже не вспомнила. Я, действительно, хотела раствориться в своих ощущениях, крыша уехала конкретно, - она передернула плечами, непроизвольно представив возможные последствия.
Эсар понимающе улыбнулся, но удержался от пошлых комментариев, предложив сделать оберег.
- Да ладно, я уже все поняла. Его Эльфийское Высочество умеет вдалбливать знания. Я наизусть зазубрила 144 пункта правил поведения в обществе вампира...
Вероника сегодня вновь встречалась с кем-то из многочисленной родни. Волк не хотел отпускать ее одну в город, а Вероника опасалась последствий его присутствия рядом. Эти конкретные братья-орки недолюбливали оборотней. (Видимо, у них были основательные причины, которые не имеют к данному повествованию никакого отношения, поэтому опускаем эти подробности.)
Роволкон уговорил Аньку пойти вместе с ними, чтобы он мог представиться ее парнем, пока Вероника будет вспоминать с братьями родных и знакомых и перемывать им косточки. Потом можно будет вместе вернуться в Школу. Аня согласилась, поэтому, хоть и с сожалением, но с Эсарлухаром пришлось расстаться через пару часов. Он поцеловал ее на прощание. В городе его ждал Ян и Азель.
Эсарлухар нашел родственничков на площади, где раскинулась, гудящая, точно улей, ярмарка. Повсюду слышались торги. Дородные румяные тетки расхваливали свой товар, предлагали пощупать, попробовать. Покупатели приценивались, добродушно переругиваясь с продавцами, сбивая цену. Впрочем, по давно установленной традиции, без торга приобретенный товар значительно терял свою привлекательность. Как правило, покупатели и продавцы расставались весьма довольные собой и совершенной сделкой.
В рядах, торгующих живой рыбой, Эсар слегка поморщился - для его асурьего нюха запашок показался сомнительным. Его привлекла пикировка между молодым продавцом живой рыбы и сухонькой желчной старушкой.
Бабка придирчиво поковырялась в товаре сморщенными костлявыми пальцами и с подозрением спросила:
- Слыш, милок, а рыба-то у тебя свежая?
- Конечно свежая - она же живая! - слегка обиженно подтвердил бугай.
- Мало ли, - с сомнением протянула старушка. - Я вот тоже живая...
Эсарлухар, оценив житейский юмор старой человечки, заржал. Впрочем, ему вторили многие, слышавшие этот диалог.
Пронырливые мальчишки сновали между рядами и лавками, уворачиваясь от звонких оплеух и обидных шлепков по заднице, щедро раздаваемых недовольными продавцами, оберегающими свой товар от юрких пацанов с шаловливыми ловкими пальчиками. Впрочем, особо не злобствовали. Конечно, за "стибриное" румяное яблоко или горячую пышную булку детям особо не влетит. Так, за уши оттаскают, да сдадут родителям для дальнейшего перевоспитания.
А вот от лавки, дурманящей запахом сладостей, их гонял "специально обученный человек" точнее полукровка - орк. Один его грозный вид внушал невольное уважение. На самом деле это был добрейшей души индивидуум, для которого хозяином было придумано страшное наказание за нерадивое отношение к обязанностям. Он лишал его сладкого. И это служило мощным стимулом, к тому, что ребятишки, хоть и захлебывались слюнями, но без денег сюда не совались.
В рядах гномов, торгующих драгоценностями, оружием и другими разными кузнечными изделиями, Эсар задержался. Здесь они и встретились с Азелем и Янаром, живо интересующимся всякими разными штучками, прикидывая, не попадется ли на глаза что-либо стоящее или подающее идею для будущего собственного проекта. Заодно Бриане можно присмотреть очередную побрякушку. Драконица любила знаменитые гномьи украшения. Конечно, за дорогими и эксклюзивными надо было идти не на рынок, а в какой-нибудь из почтенных Торговых Домов. Но, во-первых, и Янар и Эсарлухар были на территории этого государства инкогнито (то есть незаконно), - люди не любили давать разрешение демонам свободно разгуливать по своим землям. Еще не забыли о былых временах, когда от их присутствия и вмешательства были не только большие и мелкие неприятности, поэтому не спешили расставаться с предрассудками.
Ян нашел замечательную подвеску-кулон в виде золотисто-красного дракона, обвивающегося вокруг рубинового сердечка. Наивный, немного романтичный подарок должен был понравиться Бри.
Асуры предложили Азалексу выбрать трактир. Они уже устали слоняться по городу и проголодались. Азель, периодически проверяющий передвижения Ани по маячку, затащил обоих асуров в какое-то сомнительное заведение. Эсар заметил, что племянник, войдя в довольно темное полуподвальное помещение, пытался кого-то разглядеть в глубине, возле узких запыленных окошек, находящихся почти под самым потолком вдоль всей дальней стены. При входе вышибала-орк потребовал оставить оружие, но предусмотрительные асуры уже упрятали все лишнее в пространственные карманы, поэтому ничего предосудительного у них при себе не имелось. Да это им было и не нужно. Мало того, что их Сила изначально была на уровень выше здешних магов, демоны и сами по себе были орудиями убийства, даже без полной боевой трансформации.
Эсарлухар проследил за взглядом парня и, ухмыльнувшись, толкнул Янара в бок, привлекая его внимание:
"Тебе вон та девица, в компании оборотня, никого не напоминает?" - мысленно спросил он брата.
Ян чуть прищурился: "Анхелика?"
"Угадал!" - отозвался Эсар и вслух спросил:
- Азель, может, вон туда - там, кажется, столик свободный? - зеленоглазый асур кивнул на соседний с Аниным столик, который, действительно, пустовал.
Азель поспешно возразил, увидев еще и Веронику в компании родственников-орков в углу, который он намеревался занять, для наблюдения за Аней со стратегически удобной позиции.
Высокие, мощные, громкоголосые, с характерно выбритыми висками, неизменными кожаными жилетками на голое тело, увешенными амулетами и другими знаками принадлежности к определенному Клану, родственники Аниной соседки по комнате выглядели колоритно. Эсарлухар удивленно поднял бровь, не совсем понимая маневр племянника, когда тот потащил их в одну из небольших ниш.
"Он, что, запал на нашу девочку?" - мысленно зашипел Ян.
"Если не на нее, то я даже стесняюсь предположить какую-либо другую кандидатуру..." - сострил Эсар.
Действительно, рядом с Аней сидел оборотень Роволкон, чуть дальше - несколько орков, по виду которых трудно было определить - воины они или разбойники. Еще дальше - компания людей, сдвинувших на край стола кружки с недопитыми крепкими напитками и играющих в кости, несмотря на ранний час. Обычно, азартные игры начинались ближе к вечеру. Янар хохотнул и отвесил братцу ментальный подзатыльник.
"А чё? - обиделся зеленоглазый красавчик. - Кто скажет, что Анхелика - мальчик, пусть первый бросит в меня камень".
"Слышь, а ведь Азель не знает, что ей по человеческим меркам уже к сорока годам!" - спохватился Ян.
"Ты предлагаешь открыть племянничку этот маленький секрет? - хмыкнул Эсарлухар, - А тебе не кажется, что парень только-только начал узнавать значение некоторых понятий, и эта легкая привязанность на него положительно влияет? Я бы не стал его переубеждать, тем более, сейчас, когда его Судьба предрешена..." - теперь в эмоциях зеленоглазого послышалась легкая горечь. Он уже не глумился. Ему было жаль парня, которому выпала именно такая участь.
А местечко оказалось удачным - был виден столик, за которым сидели Аня и Роволкон, почти весь зал и небольшое возвышение импровизированной сцены, на которую за определенную символическую плату могли выйти любые желающие выступить, предлагая неизбалованной изысканными культурными шедеврами публике номер в своем исполнении. Необременительных условий было несколько: без сквернословия, без крамольной пропаганды, без оскорблений остальных клиентов - представителей других рас. Ну, и без последующего мордобоя, естественно. В заведении было два почти что штатных менестреля, которые развлекали публику, когда не было желающих предъявить свой "талант" на суд невольным зрителям. В остальное время сцена не пустовала, многим хотелось урвать свою "минуту славы".
Анька недовольно морщилась. Сегодняшняя программа выступления самозваных артистов была до зевоты скучной, неинтересной и вызывала раздражение.
- Иди, выступи сама, - отмахнулся Волк. - Критиковать с места все любят.
Аньке вообще-то нравилось это заведение - она была здесь уже пару раз. Кормили вкусно, недорого. Опять же, идея насчет выступлений самих посетителей, в те разы была заслуживающей внимания. И поржали над непрофессионализмом и погрустили вместе с каким-то романтично настроенным мальчишкой и его балладой о неразделенной любви, и бурными овациями и одобрительным хохотом поддержали мужика, рассказывавшего со сцены байки о своей нелегкой жизни с ревнивой женой и вредной тещей. А сегодня было откровенно скучно...
Анька бросила взгляд на подругу, что-то увлеченно рассказывавшую братьям-оркам. Те гоготали, перебивая ее, требуя забавные моменты повторить еще раз.
- Похоже, здесь мы надолго, - вздохнула Аня, отодвигая тарелку. (Волк обреченно кивнул). - Ладно! Пойду, повыпендриваюсь. Пожелай мне удачи... и будь готов отмазать, если в меня тухлые помидоры полетят.
- Ты будешь петь или танцы устроишь? - Волк насмешливо подмигнул. - Только не очень напрягайся, а то здесь собрались горячие парни...
- Увидишь, - заинтриговала подруга.
- Ну-ну, - хмыкнул оборотень, откидываясь на спинку лавки. - Я в нетерпении. Положительные эмоции мне не помешают, может, это будет твой Звездный Час? А я потом буду всем рассказывать, что знаком с тобой.
Аня показала ему кулак и пошла к сцене.
Почему Анька выбрала эту сказку, она и сама бы затруднилась ответить. То ли вспомнила, как оправдывалась перед Натан'ниэлем из-за вампира, то ли сегодняшний разговор с Эсарлухаром что-то навеял, то ли потуги предыдущего кандидата на гордое звание артиста, оккупировавшего сцену почти на час, до того как разномастный народ уже стал недовольно роптать и горе-импровизатора срочно заменили на барда, раздражали. А теперь вот Анька пожелала сменить выступающего после профессионала-певца какого-то дядьку. Честно сказать, она немного тушевалась, но выпитое легкое игристое винцо ударило в голову, и захотелось признания неприхотливой публики и хотя бы скудненьких аплодисментов, чтобы чуть-чуть потешить свое тщеславие.
Аня не могла объяснить, почему она не помнила событий до ее появления в Бадрахале, где она провела несколько дней, прежде чем была отправлена в ММШ, но из глубин подсознания периодически всплывали обрывки каких-то незнакомых здешним жителям фраз, чьи-то стихи, до боли знакомые мелодии песен...
А сейчас Аня хотела прочитать "Сказ про Федота-Стрельца, Удалого Молодца". Ее она помнила наизусть, как ни странно. Жаль, не сможет повторить все интонации голосом самого автора, (только в его личном исполнении это незабвенное произведение нравилось ей больше всего), но ничего не поделаешь. Пообещав себе, что постарается не сильно испохабить сказку, мысленно попросив прощение у отца этого детища, она вскарабкалась на сцену и объявила свой номер.
Несколько людей и орков заинтересованно оглянулись, услышав девичий голосок. Правда, их заинтересовала не художественно-литературная часть, а аппетитная фигурка. Но, по крайней мере, девушке удалось привлечь к себе внимание. А теперь надо постараться его оправдать.
Анька глубоко вздохнула. Обвела взглядом полутемный зал - эмоции на лицах слушателей были доброжелательными. Она выдохнула, внезапно успокаиваясь и начиная находить удовольствие оттого, что "перехватила" приунывшую было аудиторию:
"Верьте аль не верьте, а жил на белом свете Федот-стрелец, удалой
молодец. Был Федот ни красавец, ни урод, ни румян, ни бледен, ни богат, ни
беден, ни в парше, ни в парче, а так, вообче. Служба у Федота - рыбалка да
охота.
Царь
К нам на утренний рассол
Прибыл аглицкий посол,
А у нас в дому закуски -
Полгорбушки да мосол.
Снаряжайся, братец, в путь,
Да съестного нам добудь -
Глухаря аль куропатку,
Аль ишо кого-нибудь.
Не смогешь - кого винить? -
Я должон тебя казнить.
Государственное дело -
Ты улавливаешь нить?"
Народ начал прислушиваться, на лицах мужчин появились понимающие ситуацию ухмылки. Анька меж тем продолжала, вдохновенно входя в образ то одного, то другого героев...
"...А царь с послом уже сидят за столом. Рядом - ты глянь-ка! -- царевна
да нянька. И все ждут от Феди обещанной снеди. Какая ж беседа без сытного
обеда? А на столе пусто: морковь да капуста, укроп да петрушка - вот и вся
пирушка. Гость скучает, ботфортой качает, дырки на скатерти изучает. Царь
серчает, не замечает, как Федьку по матери величает. Вдруг - как с неба: