Аннотация: Все еще в гостях у Волчика... Пожалуйста, не стесняйтесь, оставляйте свои комментарии
Глава 16
Аня
- Ну, вот видишь, упрямец, чуть не остался без подружки. Зачем ты сбежал? Почему не вылез сразу? Думаешь, я не знаю, как тебе неприятно все, что произошло. Волчик, милый, это не смертельно, уверяю тебя. Ты даже не представляешь, какие поганые истории иногда приключаются в жизни...
Волчик мотнул лохматой мордой, не соглашаясь со мной.
- Может, перекинешься? Я знаю, что мои слова звучат неубедительно, знаю, что ты и половины из них сейчас не воспринимаешь... Ну, хватит уже жалеть себя. Подумаешь, девчонка бросила. Да она даже и не бросила, Волк, она просто оступилась... поддалась соблазну, дело молодое, сам знаешь.
Шерсть на загривке моего Волчика встала дыбом, он оскалился.
- Не знаешь? Не ври! - что-то меня это все слегка разозлило. - Почему, если парень "пошел налево", хотя у него есть девушка - это значит "набираться опыта", а если девушка - "бл.....ть"?
Он попятился от меня, но я успела зацепиться за шкирку обеими руками:
- Не нравится? Ты не такой, правда? Ты - исключение, только и всего. А остальные - слабы, неуверенны в себе и партнере, не достаточно честны и прочее... Но тогда просто "забей" и считай, что это очередное "не то", зачем ты изводишь себя? Ты что, девка на выданье, которой ворота дегтем измазали? Ты - парень! Тебе проще. Ну, потычут в тебя пальцем первое время, похихикают за спиной. Вряд ли кто-то будет сильно задевать и бросать обидные слова в лицо - не настолько ты успел кому-то насолить за два года, чтобы добивать после того, что ты уже получил. А связываться тоже поостерегутся. На придурков не обращай внимания. В крайнем случае, съездишь в репу тем, кто будет сильно выпрашивать и все дела.
Волчик перестал упираться и просто стоял, опустив голову, все еще покорно позволяя мне держаться за его загривок. Я опомнилась и отпустила, пригладив шерстинки.
- Ника жутко переживает, честное слово... мне-то ты еще веришь?
Волк вдруг вскинулся и недовольно рыкнул.
Тут же из-за деревьев показался еще один волк. Братишка Николас, видимо, не выдержал двухчасового ничегонеделания и решил разведать обстановку. Вообще-то в зверином обличии они мне казались все на "одно лицо". Только "главную Волчицу" - красавицу - ни с кем не спутать. И моего Волчика я каким-то образом отличала безошибочно. Это и в самом деле оказался младший брат Роволкона, Ник.
Он подошел уже в человеческом обличии, чуть виновато склонив голову.
- И ничего я не предатель! Ань, скажи ему, - сердито зыркнул он на брата в серой шкурке.
- Он не предатель, - улыбнулась я, - сдался под пытками.
Мелкий фыркнул и, взглянув на склонившееся к горизонту солнышко, произнес:
- Домой пошли, солнце сядет, Аня вообще все ноги переломает. Мы сюда еле дошли.
Волк мотнул головой и что-то тявкнул.
- Даа, конечно, - возразил Николас, - я вам проводником не нанимался. Сам выводи!
А мне незаметно подмигнул - не бойся, все равно не брошу.
Волк растерянно потоптался и пошел вперед. Мы с его братом недоуменно переглянулись и остались на месте. Роволкон оглянулся недовольно: типа, чё стоим, кого ждем?
- Ань, погоди, - попросил Ник и, посерьезнев, подошел к зверю. Сначала он его о чем-то спросил, потом присел перед мордой на корточки, недоверчиво вглядываясь в ярко-желтые зрачки, затем присвистнул, выругался и махнул мне:
Он галантно шаркнул ножкой. Я пожала плечами и повернулась в сторону леса. Волк потрусил впереди, за ним - я, и замыкал нашу процессию Николас.
Для меня здешний лес выглядел одной сплошной чащей, а они меня все же вели какими-то звериными тропами. Человеческих отпечатков ног ни в обуви, ни босых, не наблюдалось там, где тропа проходила по сырой земле, не засыпанной отмершими хвоинками и опавшей листвой...
К дому мы подошли уже в сумерках. Ножки мои готовы были отвалиться от того места, где они крепились к телу. Чем ближе мы подходили к опушке леса, тем медленнее шел Волк, а перед тем, как вошли в поселок, он вообще перестроился, и теперь оказался замыкающим. Я его отчасти понимала - ему сейчас так же не нужно сочувствие, как и насмешки, но в такой большой семье хоть какие-то замечания будут.
- Волк, иди сюда, - позвала я. - Иди, хватит дурью маяться. Все равно, надо хотя бы матери показаться, что ты жив-здоров.
- Вот маме-то как раз лучше и не попадаться на глаза, - пробормотал Николас.
- Почему?
- Понимаешь, Ань, тут такое дело...
Волк предупреждающе оскалился и Ник тут же прикусил язык.
Я остановилась:
- В чем дело? Николас, я не понимаю, объясни.
Ник вздохнул:
- Пойдем уже, а то Лам уйдет один и придется тебе ночевать здесь... с оборотнями! - закончил он зловеще, а сам лукаво прищурился.
- Ой, боюсь! - подыграла я ему и посерьезнела. - Только при чем тут Лам? Нам всем надо завтра быть в Школе.
- Угу, - неопределенно ответил Ник.
И мы, собственно уже пришли.
На крыльцо выскочил Лани, а следом вышла мать Волка. Облегчение на ее лице тут же сменилось недовольством - рыскать по поселку в волчьей ипостаси, а особенно, когда в гостях человек - моветон, и все же она за него переживала.
То, что Волчик не хотел идти в дом, где уже, наверняка, поджидали братья, было понятно, но очевидно и мама-волчица имеет к нему какие-то серьезные претензии.
Мне никто ничего не объяснял, и было несколько странно ощущать себя словно среди иностранцев.
Волчица поманила к себе Роволкона, и он подошел к ней, низко опустив голову.
- Не можешь или не хочешь? - строго спросила она, глядя на него в упор.
Волчик издал какой-то горловой звук.
- Ох, сынок... - горько сказала Волчица и, обернувшись назад, крикнула в дверь:
- Лам, подойди, пожалуйста, - и тут же шлепнула Лани по попе. - А ты не мельтеши, проводи Аню умыться, скоро ужинать будем.
Ланис кубарем скатился со ступенек и кинулся ко мне:
- Аня, пойдем! Мама воды нагрела, мы вас ждали.
Я уцепилась за протянутую ладошку волчонка и попросила:
- Мне бы расческу еще какую-нибудь.
- Ладно, я спрошу, - пообещал он. - А тебе - туда.
Он указал рукой на какой-то домик, похожий на баньку:
- Сама разберешься, что к чему или маму позвать?
- Спасибо, Лани. Я попробую сама разобраться.
Я все еще оглядывалась в поиске полотенца и тары, из которой мне, собственно, умыться. Меня почему-то отвели не к рукомойнику, а туда, где можно не только умыться, но и вымыться полностью. Не успела я помечтать о свежем белье, как в дверь постучали, и вошла Волчица, притащив ворох белья и расческу.
- Разобралась?
- Д-да, - с едва заметной запинкой ответила я.
В "баньке" стояло два большущих ведра с холодной и горячей водой. Ведро с горячей водой было накрыто каким-то ватником, чтобы вода не остыла. Гад все же "Солитёр". Было бы у меня с собой Кольцо - я бы в два счета и воды себе нагрела, и вещи привела в порядок.
- Давай, я тебе полью? - вдруг предложила Волчица, останавливаясь на пороге. - Ты свою гриву одной рукой не промоешь.
Она была права. Глядя на ковшик, плавающий в ведре с холодной водой, я представила всю эту замысловатую процедуру: сначала налью в тазик ковшик горячей воды + два ковшика холодной, потом долго буду промывать, полоскать длинные густые волосы, а затем, щуря глаза от едкого шампуня, буду шарить рукой в поисках ковша с чистой водой, которая выплеснется за раз, а чтобы смыть мыльную пену с моих волос, надо еще четыре-пять ковшиков чистой воды...
- Да нет, спасибо, - вежливо отклонила я ее предложение. Как-то неловко было просить незнакомую женщину о такой услуге.
- Стесняешься? - удивилась Волчица.
- Да не... - я слегка растерялась.
- Я не буду тебя разглядывать - не так сильно ты от нас в человеческой ипостаси отличаешься, - рассмеялась она. - Давай, скидывай тряпки скорее. Ребята проголодались.
Я удивленно захлопала ресницами, невольно припомнив сказку про бабу-ягу. Ага, меня сейчас в баньке попарят и пригласят на ужин. Интересно, я буду главным блюдом или десертом?
Кажется, Волчица уловила ход моих мыслей и рассмеялась уже совсем, как девчонка, звонко, заразительно. Вертикальная складочка меж ее бровей (из-за ее переживаний за сына) разгладилась:
- Аня, ты нас за монстров принимаешь? Впрочем, это так, по-человечески. Мы не едим на завтрак младенцев, успокойся. А уж тем более таких взрослых девушек. Хотя... - тут она, слегка склонив голову, окинула меня плотоядным оценивающим взглядом. - Тебя бы для нашей семьи на пару дней хватило, - и она клацнула вмиг удлинившимися клыками.
Я отшатнулась от неожиданности, и мы уже вдвоем рассмеялись, прогоняя неловкость.
- Хорошо, что ты нормально воспринимаешь глупые шутки. Извини.
- Все в порядке... простите, я полдня у вас провела, а так и не знаю, как к Вам обращаться...
Волчица пару секунд смотрела мне в глаза, словно не решаясь, но все же сказала:
- Величка. Но можешь называть меня Ликой.
- Очень приятно.
Она кивнула и, засучив рукава, взялась за ковшик...
Как же приятно было после пробежки по лесным тропам нацепить на отмытое от пота тело чистые вещи, пахнущие какими-то слегка горьковатыми травами. Лика притащила мне одежду на выбор - пару платьев, блузки, юбку. Лучше бы штаны принесла. У них тут не эльфийская мода, конечно, кожа выделана грубее и фасончик попроще, но все равно я бы сказала спасибо.
- Лика, можно я в своих штанах останусь? Я не очень люблю платья, - заискивающе попросила я, понимая, что у них сегодня что-то вроде праздника - ни на одной из встреченных женщин я не увидела брюк.
- Ты - гостья, сама решай, - пожала плечами Лика, и было видно, что ей приятно, что я спрашиваю разрешения, заметив такую тонкость.
- Или, лучше я на ужин в платье пойду, а потом переоденусь, - нашла я компромисс.
- Вот это правильно, - удовлетворенно кивнула Волчица.
Она ничего не сказала про браслеты с сиреневыми камушками, и про болтающиеся у меня на шее крест и "Тигровый глаз", и про мою Бабочку-Хранителя, но то, что она их увидела и сделала свои выводы - это точно.
Мы вдвоем быстро управились с грязной водой, протерли пол, я даже блузку свою простирнуть успела. Только вот волосы все еще были влажными.
Я тряхнула расчесанной гривой - в доме тепло, пока будем ужинать, может, высохнет. На улице хоть и тепло, но все же не май месяц, а пока дотопаем до портала "в трех соснах", через который мы с Ламом попали сюда, могу и простудиться нечаянно. Правда, у меня есть Бабочка, которая меня вылечит... Мысли снова вернулись к Сандриэлю, Нике, Котенку, и я загрустила. Бабочка привычно перекочевала на прядь, заколотую у виска.
- Я готова!
- Отлично, пойдем скорее, - Лика улыбнулась. - Ты теперь, в самом деле, на человека похожа.
- А была? - немного обиженно спросила я.
- На чудо лесное, с ветками в волосах, лохматая, - усмехнулась мать Волка.
И я не смогла не улыбнуться в ответ.
Я была сильно удивлена, что все уже сидели за столом, ожидая нас, а Роволкон все еще в волчьей ипостаси где-то у двери, чуть ли не на коврике. Почему он не перекидывается?
- Ань, тебе идет мамино платье, - выдал Николас и привычно втянул голову в плечи.
Однако на этот раз братья остались с ним солидарны и немного удивленно разглядывали меня, словно впервые увидели. Я зарделась, как маков цвет.
- Волчик, а ты? - остановилась я рядом с другом.
Он только вздохнул, но звук получился похожим на короткий скулеж.
- Аня, иди за стол, - позвала меня Зоринка, а сама подошла, поставила миску с куском сырого мяса перед Роволконом и вернулась к столу.
Лика села во главе стола, а я все оглядывалась на Волчика, не понимая - раз уж вернулся, почему не перекидывается? Под шерстью не видно, как щеки горят от стыда? От стыда за то, что тебя кинула девчонка? Подумаешь, глупость какая - с кем не бывает...
- Аня, успокойся, все будет в порядке, - не выдержала Лика.
- А?..
- Приятного аппетита, - оборвала она мой вопрос и глазами указала на тарелку.
Блин! А мне кусок в горло не лез, хотя стол ломился от разносолов и все так вкусно пахло.
Малышня быстро поела и их отпустили. Видя, что мне не до еды, Лика кивнула, разрешая встать. Я тут же, поблагодарив хозяев за ужин, вскочила и подошла к лежавшему у дверей Волчику. Мясо он так и не тронул.
- Ну что же ты, горюшко мое? Со вчерашнего дня не ел, наверное.
Я достала свой "Жалящий" (извини, придется тебе побыть немного столовым прибором) и, отрезав маленький кусочек мяса, поднесла его к волчьей морде. Волк прикрыл глаза и отвернулся.
- Сейчас я буду кормить тебя сама, - пригрозила я.
Он проигнорировал.
Ну, не хочешь по-хорошему... Я зажала Волку нос, и ему пришлось немного приоткрыть пасть. Я тут же сунула между его клыков кусочек мяса и проворно отдернула пальцы.
- Барабанной дроби не хватает, - раздался рядом голос Ника, - как в цирке!
Ой.
Я и не заметила, что семейство волков следит за моими действиями, еле сдерживая эмоции. Хорошо Волку, а мои щеки залил густой румянец. Тогда все и начали наперебой прикалываться над нами. Зато Волк, распробовав свежатинку, сам потянулся к миске. А я сидела возле него и с умилением глядела на чавкающего друга.
Девчонки, внучки Лики, примостились рядом. Их, конечно, в первую очередь заинтересовала моя заколка - Бабочка, но потом одна, дотронувшись до моих волос, завистливо вздохнула:
- Какие мягонькие...
Вторая тут же поспешила проверить. В результате я попала в цепкие девчачьи пальчики, которые тут же, слегка дергая, принялись плести мне тонкие косички (из моих волос их должно много получиться).
Ланиса и Тима больше заинтересовал мой "Жалящий" и пришлось им дать его подержать с молчаливого согласия Лики, прячущей улыбку.
Это почему-то напомнило мне, что теперь я оказалась в роли "домашней зверушки". И тискают меня волчата, радуясь такой возможности, почти так же, как я Волка, когда играла с его шелковистой шерсткой.
А младший братец, Ник, меж тем что-то рассказывал братьям, оставшимся за столом. Я не прислушивалось, но до моих ушей вдруг донеслось:
- ...это надо было видеть - словами не передать, только представьте - расщелина в скале...
- У реки?
- Да.
- Но мы же там проверяли!
- Не перебивай!
- Ну вот - смотрю, а из этой расщелины-норы чья-то... - тут он на всякий случай взглянул на меня, пыхтящую от злости, и осекся на полуслове.
Вот паршивец - обещал два часа где-то в округе побродить, а сам подглядывал. Хороший такой видок сзади ему предстал, когда я застряла...
Братья, уловив мои мысленные пожелания, отвесили мелкому по затрещине и, поблагодарив Зоринку за ужин, быстренько слиняли вон из дома... Только через пару минут на улице возле крыльца раздался такой дружный ржач, что не выдержала даже Зоринка. Зажав рот рукой, чтобы не смеяться надо мной в голос, она скрылась в чуланчике. Вот засранцы - специально Николаса из дома вывели, чтобы он им в подробностях описал пикантную сцену.
Волк доел мясо, облизнулся и ткнулся мне носом в плечо - не переживай, мол, подумаешь, ребятки повеселились - и морда такая добродушная, как у преданного пса, только что он сам хвостом не виляет. Я все еще кривилась. Мне самой было смешно и немного неловко.
Вдруг распахнулась дверь, и вошел молодой мужчина. Широкий разворот плеч, гордая посадка головы, волевой подбородок, пронзительный взгляд...
Ах, какой мущщщина!..
Настоящий лидер, вожак, альфа...
Его взгляд "выцепил" меня, слава Богу, в платье, которое тут же захотелось одернуть, прикрывая коленки и грудь (я туточки случайно оказалася и вся из себя такая белая-пушистая...) или, наоборот, рвануть все тряпки долой, и сдаться добровольно...
Поколебавшись пару секунд, я выбрала первый вариант - думаю, могу собой гордиться.
Он прищурился с совершенно бесстрастным лицом, слегка напугав меня этим, затем перевел взгляд на Лику, а мои маленькие мучительницы-стилисты побросали недоплетенные косички, и с криком: "папа!" бросились к этому мужчине на шею.
Понятно, значит, Тим и Лани с этими девчушками двоюродные между собой.
- Добрый вечер, - вежливо поздоровалась я.
Он кивнул мне, подхватил девчонок на руки и, чмокнув в щечки, отпустил.
Да уж, Лика выглядела шикарно для матери такого взрослого сына, - завистливо покосилась я на "главную Волчицу", которая казалась его младшей сестрой.
Руман же молча указал Роволкону на дверь. А выходил-то мой друг, позорно поджав хвост...
Я было рыпнулась за ними, но Лика не позволила:
- Останься, Аня. Иди сюда.
Я подошла и уселась рядом с ней, примостившись на краешке стула. Лика нервничала и прислушивалась к тишине за окнами. Мне передалась ее нервозность. Но не прошло и десяти минут, как мы услышали сначала леденящий душу вой, а затем уже человеческий крик боли. Лика тяжело дышала, прикрыв глаза. Я вскочила и бросилась к дверям, чуть не попав в объятья вернувшегося Румана.
Он меня удержал от падения:
- Вот опять ты вмешиваешься, человечка!
Я перевела взгляд на его руки. На правой руке была содрана кожа на костяшках пальцев.
- За что? - мои глаза потемнели, (а, может, засветились зелеными искрами).
- О! - он расцепил руки и, отшатнувшись, рассмеялся.
Смех был приятным, с хрипотцой и какой-то одобрительный, что ли.
- Беги-беги, - он приоткрыл передо мной дверь и посторонился, - утешай...
***
- Руман! - Лика строго посмотрела на старшего сына.
- По праву, Лика, - тут же посерьезнел Глава Клана.
- Ужинать будешь? - засуетилась Зоринка, чтобы разрядить обстановку.
Руман помог Роволкону перекинуться, а что до того, что тот схлопотал по морде - так это право альфы - не должен был мальчишка так терять над собой контроль, что без посторонней помощи не смог перекинуться обратно. А вывести из волчьей ипостаси мог только или альфа, или Старый Волк. Не обязательно выносить сор из избы, раз уж Руман является одновременно и Главой Клана и старшим мужчиной в семье.
- Буду. Ма, ну не смотри так, - не выдержал Руман. - Ты меня сама выбирала, и в данном случае я считаю, что я прав. Нечего быть такой размазней. Неужели у тебя любимчик появился? - поддел он.
- Конечно, нет! - возмутилась Лика. - Вы все для меня одинаковые.
- Даже я? - усмехнулся старший сын, усаживая дочек на колени.
- А с тебя вообще особый спрос!
Мать могла бы им гордиться. Он ничуть не уступает погибшему отцу, ни в стати, ни по метафизическим данным. Почти три года Величка, красавица-волчица, у которой почему-то рождались одни мальчишки, была Главой Клана, так как достойных кандидатур после погибшего альфы не находилось. Дети подрастали. А соседи зарились на лакомые угодья чужой земли и гордую независимую Волчицу.
Предпоследнюю драку с пришлым волком-одиночкой она едва выстояла, буквально вырвала победу вместе с его глоткой. И на самую последнюю уже не хватало сил. И тогда вызвался самый молодой из Клана, имеющий право бросать вызов.
Лика забыла, как дышать, когда увидела, кто вышел против матерого хищника. Претендент прослыл справедливым, но слишком жестоким, и, в общем-то, можно было признать его Главой хотя бы на несколько ближайших лет. Она не могла отделаться от дурацкого чувства, что дети еще маленькие, и это она, мать, должна защищать своих волчат.
Руман дрался за Клан, за мать, за погибшего отца, за младших братьев, а не за власть. Точнее за власть, но только как средство достижения другой цели - покорить сердце девушки и смягчить ее родителя, считавшего, что сыну Велички, которая когда-то отказалась от него, отдав предпочтение отцу Румана, не достанется его дочь, если только парень не проявит себя, не сделает что-то настолько выдающееся, что одобрят все волки.
И теперь у Румана - Главы Клана - дома подрастали близняшки, два пацана. Он не мог постоянно находиться рядом с женой и малышами. Власть над Кланом давала не только привилегии, но и обязанности. Старшие дочки "курсировали" в течение дня от родного дома к дому бабушки Лики, где Зоринка не делала различий между малышней - напоит, накормит, намоет, спать уложит - где двое, там и четверо. Ее мальчишки подросли, а всегда хотелось иметь дочек... А Величка, хоть и ворчала, что ей приткнуться негде, но обожала, когда вся семья собиралась вместе. И ее слово по-прежнему оставалось в семье главным, а по иерархии в Клане - третьим.
Аня
Я выскочила из дома, чуть не переломав ноги, сбежала по ступенькам. Ребята расступились, и Ник кивнул на задний двор:
- Он там.
Я быстро пробежала вдоль стены и свернула за угол.
Волк стоял, опершись руками на края здоровенной бочки с дождевой водой, периодически окуная в нее голову по самые плечи. По спине и груди текли мокрые ручейки, пояс штанов потемнел от влаги. Его рубашка висела на жердине загона для скота.
- Волчик, солнышко, я надеюсь, ты не топиться собрался? - я подошла и дотронулась до его обнаженной спины.
Он резко развернулся. Хотелось ему или нет, я обняла его за талию и спрятала лицо на широкой сильной груди друга.
- Анька, - он попытался отцепить меня. - Ты же промокнешь, Ань!
Но я, как пиявка, прицепилась - не отодрать. Волк сдался и, стиснув ручищами так, что мои косточки чуть не захрустели, прижался мокрой щекой к моим волосам.
- Анька, спасибо, что ты у меня есть, человечка...
Я подняла лицо. Губа Волчика была разбита и опухла. Из трещинки сочилась кровь. Привстав на цыпочки, я осторожно поцеловала его почти в самую ранку, почувствовав солоноватый вкус, и медленно отстранилась:
- Больно? Прости...
Роволкон сглотнул, проведя языком по разбитой губе, и странно охрипшим вдруг голосом произнес:
- Не... не переживай. Это не только из-за тебя. Это мне за все сразу "выписали". "Лекарство от депрессии по методике Румана" называется. Заслужил...
Он погладил меня по голове и снова прижал к себе, замерев.
- Аня, лопух нести? - высунулась мордочка Тимки из-за спины любопытного Николаса, видевшего всю сцену.
Ник съехидничал:
- "Мы теперь с тобой одной крови - ты и я", - процитировал он фразу из сказки, которую я днем рассказывала детям.
Роволкон непонимающе взглянул на брата и племянника. Я извернулась из-под руки Волчика.
- Нет, Тимка, лопух здесь не поможет, - улыбнулась я волчонку.
- Уу, - расстроился Тим, уже собравшийся мне ассистировать.
А Ник, заранец, меня смутил и продолжал изгаляться:
- Ань, как тебе наша кровь на вкус? А не боишься, что оборотнем станешь?
Я вздрогнула: сначала меня бросило в жар, затем выступил ледяной пот. Единственное, почему я не отскочила от Роволкона, - ноги стали ватными от страха.
"Какая же я идиотка..." - судорожно замелькали мысли и образы вывороченных мышц и костей, полной луны, обостренных запахов, звуков, оскаленных волчьих пастей...
- Аня, солнышко, девочка моя... - Волк зачерпнул пригоршню воды из бочки и протер мое лицо мокрой ладонью. - Ань, он пошутил, не будешь ты оборотнем, слышишь меня? Для этого специальный ритуал провести надо. Ты - человек! Слышишь?
Я послушно кивала и, кажется, говорила что-то типа: "да-да", и сама же льнула к нему, как всегда ища у Волчика защиты даже от такой напасти.
Прохладный ветерок и мокрое лицо быстро привели меня в чувство, и мне стало нестерпимо стыдно:
- Волчик... - я не смела поднять глаз и взглянуть другу в лицо.
- Да все нормально, даже не думай об этом! Каждый на твоем месте так среагировал бы.
- Но я - не каждый! Я - твоя подруга и не должна была...
- Ты - моя самая лучшая подруга, лучше всех! - он поднял мое лицо ладонями и заставил посмотреть ему в глаза, чтобы я убедилась, что он не обманывает меня.
Пока мы просили друг у друга прощения, подошла Лика.
- Аня, все в порядке? - осторожно спросила она.
Я кивнула, насколько мне позволили ладони Волчика, так и не отпустившего мое лицо.
- Тогда идите в дом. Зоринка постелит тебе на моей кровати.
- Да нам же в Школу надо, - растерялась я.
Волк отпустил мое лицо и взял меня за руку.
- Отдохнете, выспитесь и утром вернетесь. Я разбужу пораньше.
- Может, не надо на Вашей кровати, Лика? Я могу и...
- У нас нет специальных комнаты для гостей, - перебила меня Волчица. - У нас и гостей-то не бывает. Лам с ребятами ночует. Волк тебе объяснит потом. Не по-человечески у нас, Аня. Только у меня отдельная комната, да у Зоринки с мужем, не к детям же тебя отправлять.
Мне в самом деле было жутко неудобно, но забота строгой мамы Роволкона, "главной Волчицы", оказалась очень приятна.
- Я могу и на каком-нибудь сеновале...
- Леди не пристало почивать на сеновале, - усмехнулась Лика.
- Я так отличаюсь от обычной девчонки?
Лика склонила голову и молча уставилась на нас. Я взглянула на Волчика, все еще не отпустившего мою руку, и, смутившись, что мы здесь нежничаем перед его матерью, аккуратно высвободилась.
- На чердаке есть матрац. Сынок, пойди, скажи Зоринке, пусть постелет там. И одеяло пусть возьмет теплое.
- Я сам отнесу, - пообещал Роволкон, и, захватив рубашку, пошел к дому.
- Отличаешься, Аня. От всех, кого я встречала, - все же ответила Лика на мой вопрос и, быстро развернувшись, ушла.
- А чем? - тихо спросила я ей в спину, но, понятное дело, ответа не дождалась.
Я подошла к дому. Мелких уже разогнали по кроваткам. Ребята, сидевшие на крыльце, посторонились. Понурившийся Ник поднял голову:
- Извини, Ань, - виновато попросил он.
- Можешь отвесить ему затрещину, - великодушно разрешил "добрый" старший братик.
Я замахнулась и... дотронувшись до затылка мальчишки, покорно подставившего голову, потрепала его по лохматым волосам:
- Это вы извините меня, что так некорректно повела себя, мне стыдно, - призналась я.
- Я же говорил! - просиял Николас, вскидываясь.
И тут же снова получил от братьев.
- Зайка, ты у Зоринки котелок какой-нибудь попроси или кастрюльку, вместо каски, а то у тебя тут скоро мозоль будет, - потерла я затылок сморщившегося Ника.
Теперь уже рассмеялись мы все вместе.
- Ага, а какой чудесный звон будет в ушах стоять... - начали глумиться ребята над младшеньким.
Лам все же нашел благовидный предлог и слинял на улицу.
- Теперь до рассвета не вернется, - прокомментировал Ник, проводив друга Волка слегка завистливым взглядом.
Из дома вышел Руман:
- Аня, тебя Зоринка зовет, - обратился он ко мне.
Но тон, каким была произнесена эта фраза, прозвучала как: "уйди! Надо обсудить то, что тебя не касается, человечка".
- Хорошо, - понятливо кивнула я, поднимаясь по ступенькам, и чуть не запуталась в длинном подоле платья. Спасибо, никто не заметил или в присутствии альфы постеснялись ржать, раз он промолчал.
Почему-то было странное чувство, словно я в деревне у родственников. Какая-то простота и раскрепощенность в отношениях и, в то же время, строгость, душевная теплота, необидные подколки друг над другом, забота, внимание... Не стая волков - семья...