Я прошла мимо собравшегося было подняться мне навстречу Волчика и уселась прямо на песок подальше от всех, обняв себя руками - меня слегка знобило. Слишком яркими были впечатления и переживания. Мне хотелось сейчас остаться совсем одной, но я спиной ощущала взгляды, встревоженный - Азеля и неодобрительный - моего друга.
У меня никак не укладывалось в голове, почему Азель так среагировал на меня? Конечно, я уже умылась, и мне даже удалось кое-как отчистить волосы, а грязная куртка, на которую попала бОльшая часть бренных останков клопа-переростка, осталась на берегу. Да и пахло теперь от нас примерно одинаково - почти неощутимо, но все же?
Почему я не смогла остановиться сама? Почему? Как так получилось...
Во-первых, стресс - это понятно и вполне объяснимо, мне требовалось утешение, и в какой-то мере, он меня отвлек. Три ха-ха...
Во-вторых, Азель оказался в нужном месте в нужное время и одним своим прикосновением разбудил такой вулкан дремавшей во мне страсти, что я даже сама испугалась... А если бы на его месте был Риль? Сандриэль, ангел мой, мог бы ты точно так же, как он, повлиять на меня, чтобы твое желание откликнулось во мне, перекрывая потоки здравомыслия?
В-третьих, верная блюстительница моей нравственности - Бабочка, осталась в Школе... Удачно, ничего не скажешь... а сколько раз она вмешивалась, напоминая мне довольно чувствительными уколами, впиявливаясь в кожу своими тут же "оживающими" лапками, пока была в виде заколки, показывая, что я слишком заигралась с чертенком... да и Волчика однажды "приревновала"... Н-да, дорогая, сегодня ты в "пролете"...
Я невольно погладила руку, на которую была нанесена проявляющаяся татуировка, пытаясь вызвать рисунок. То, что он не проявлялся, меня одновременно пугало и успокаивало. Если Азель как-то нарушил нашу связь с Сандриэлем, это и хорошо (не придется ждать теперь год, необходимый, по уверению Риля, чтобы можно было безболезненно расстаться) и обидно - я уже не хотела терять моего жениха... Кто бы мне сказал, что я буду так расстраиваться из-за Лучезарного, когда я сидела на полу среди разбитых тарелок или, еще хуже, в той проклятой гостинице...
Впрочем, с гостиницами у меня связаны только плохие воспоминания - Азель... Риль...
И в то же время, именно Сандриэль разбудил мой Дар, пусть слабенький, но он все-таки у меня теперь есть... И то, как гордый, надменный, но какой-то потерянный в тот момент голубоглазый мальчик откликался на ласку моих губ и рук, вспоминать сейчас было скорее приятно, чем больно. Много изменений произошло с тех пор, я незаметно для себя прикипела к ушастику, да так, что и не выдрать его сейчас из сердца, не разодрав бедное в клочья, невозможно... а разве можно потом жить без сердца?..
Так почему же не "возмутилась" татушка? Может быть, она не хочет проявляться из-за того, что на этой, неизвестно кем зараженной земле, не действует магия?
Даже не знаю, что меня сейчас больше утешит...
Но все равно это не отменяет того, что я сама позволила Азелю сделать то, что он хотел, и позволила бы больше, если бы он не сглупил... С Сандриэлем у меня вроде бы не было такой страсти - с ним у меня скорее был духовный контакт - сначала рвалась навстречу душа, принимая его со всеми его достоинствами и недостатками в желании оградить от возможных бед и несчастий, понять, утешить, подарить нежность и ласку, и, растопив лед Лучезарного, погреться уже в его тепле, теряя волю от бездонной глубины сапфировых глаз, потому что ТАК он смотрит только на тебя, и ты в тот момент веришь в это безоговорочно, не сомневаясь, и поэтому счастлива сверх меры... и уже вкупе со всем этим, проявляющееся желание обладать безупречным телом и вверить себя в его распоряжение, выглядит вполне закономерно и органично... А с чертенком все происходящее - всегда сплошной экспромт, спонтанно, сногсшибательно, лавинообразно, бездумно, на одних полуживотных инстинктах... какой позор... как же хорошо... - совершенно нелогично закончила я свою "логическую" цепочку рассуждений...
Но тогда получается, что к Азелю меня тянет больше, чем к Рилю? Но этого же не может быть... или может?
Первым из них двоих я встретила демона... израненного, еле живого, и сама же вызвалась его отогреть, вспомнив про один простой способ... и уже тогда я почувствовала, что меня к нему тянет, мое тело тут же среагировало на его близость, жутко меня смутив. Получается, что Сандриэль мне нравится за красивые глазки? Он ведь мне далеко не безразличен, но к нему стремиться моя душа...
И снова непонятно. Азель что-то упоминал про обмен душами, когда пришлось меня вытаскивать почти из-за Грани, чтобы довезти до Ордена... Но, если это правда, и он заместил кусочек моей души своей, почему меня тянет к его телу? И, если Сандриэль грубо поимел мое тело, почему именно к нему стремится моя душа? Как мне разделить мою душу и тело? Как можно жить без того или другого? Сейчас я имею в виду две составляющие своей сущности, но это в равной мере относится и к ситуации с парнями - я не смогу сама отказаться ни от одного, ни от другого, это будет равносильно смерти... по крайней мере, сейчас мне представляется именно так.
Бэлка получила шикарный козырь в борьбе за пальму первенства в фаворитки эльфа. Вариант самой рассказать Сандриэлю о "факте измены" пугал меня до дрожи. Я не знаю, что он сделает мне (причем, не исключала даже вариант физической расправы), но то, что он просто так не отпихнет меня брезгливо "чтобы демон мной подавился", это однозначно. Если эльфик узнает, что я, будучи его невестой, пусть и номинальной, (хотя Натан утверждает, что это не так), ему изменила, Сандриэлю же честь не позволит спустить все на тормозах, и ему придется выяснять отношения с Азелем, кто круче. А теперь я уже не знаю... И, если раньше я была склонна думать, что Азель сильнее априоре, так как в нем присутствует кровь асуров (пусть ненамного, но все же), то теперь, в связи с проснувшейся в эльфе второй силой, я уже не была так категорична в своих предположениях. Натан так и не признался, кто же отец моего жениха, и теперь я боялась за Азеля... и за Сандриэля, потому что демон будет стоять до последнего, а вовсе не "до первой крови". И даже не из-за меня (я себя не старалась переоценить), дело принципа - полу-асур никогда не потерпит над собой Светлого...
И все же это будет моя вина...
"Мальчики мои, простите..." - в отчаянье прошептала я...
Сидеть на песке было холодно, да и нервная дрожь - запоздалая реакция на сильные эмоции и не менее сильные душевные терзания - никак не помогала расслабиться.
Я встала и медленно побрела к воде, остановившись почти у самой кромки. Странная здесь была тишина, как в склепе - не было слышно звуков пугающего темнотой леса, не чувствовалось дуновение ветерка, не видно было плеска волн, даже журчание ручья сделалось словно приглушенным, где-то за гранью восприятия. Озерная гладь казалась огромным чернильным пятном, отражая темное небо и редкие звезды. Это безмолвие пугало и завораживало своей нереальностью...
- Ну и каков он? Ты довольна? Или так разочаровал, что топиться надумала?
Едкий голос, прозвучавший у меня за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности. Я резко крутанулась на пятках и оказалась нос к носу с Волком.
- Волк... ты... я не... а ты о чем? - попыталась я уйти "в несознанку".
- Мне назвать своими именами или ты преподнесешь более возвышенно? - желчно усмехнулся друг.
Я вспыхнула.
- Волк, если я и захочу поделиться впечатлениями, то уж точно не с тобой, скорее, с Никой, - я оттолкнула придвинувшего ко мне почти вплотную парня. - Не смей меня осуждать! - тут мой голос чуть дрогнул - как бы я не хорохорилась, а уважение Волчика терять совсем не хотелось, его мнение для меня было не безразлично, но от отчаяния я сама ляпнула:
- Впрочем, мне все равно...
Щека оборотня дернулась, только какое из моих слов задело его больше, я не поняла и сделала пару шагов в сторону, чтобы обойти его. Волк поймал меня за запястья и сильно сжал:
- Я тебе сразу стал посторонним? Вот так? За несколько минут? Анька... я же переживаю за тебя...
- Не надо за меня переживать, Роволкон, - попыталась я выдернуть руки. - Я сейчас сама испытываю такие переживания, что на двоих хватает.
- Вот именно, - подхватил мой друг, - зачем ты приручаешь себя к демону?
- Я не...
- Я предупреждал тебя насчёт эльфа? - перебил меня Волк.
Я была вынуждена кивнуть, признавая.
- Но разве ты послушала? - вздохнул парень. - Я сам не ожидал, что Светлый к тебе так привяжется, но демон-то тебе зачем?
- А что тебе еще осталось непонятно? - начала заводиться я.
- Тебе популярно объяснить? Ты же для него... еще одна "падшая , то есть павшая крепость" или, если предпочитаешь, "вершина", которую он покорил.
- Как поэтично, - фыркнула я, высвободившись, наконец, из цепкой хватки.
- Скорее, прозаично. Азель никогда не повторяется. Разве что Розка его чем-то цепляет или сама к нему цепляется... Неужели ты не понимаешь, что как только он удовлетворит свои амбиции, тут же охладеет?
Я вздрогнула, потому что только что думала также и это, чего греха таить, меня угнетало.
- Аня, я знаю, что ты заслуживаешь лучшего, - с каким-то отчаяньем произнес Волчик, - пойми, демон просто заинтригован, почему вдруг вокруг какой-то человечки столько парней увивается, а может, пытается понять, чем ты привлекаешь даже Сандриэля, и перейти ему дорожку - у них там свои счеты из-за эльфиек... Возможно он просто хотел опередить Светлого...
Рассуждения Волка были не лишены здравого смысла и тем не мене они были обидны до невозможности. Роволкон не знал, что Сандриэля уже никто не опередит, он так и останется моим "самым первым". А Волк меж тем продолжал:
- Анька, выкинь из головы все, что ты уже напридумывала, - убеждал меня мой друг, а я стояла, не смея поднять глаз.
Я-то размечталась, что он будет меня ругать за то, что я морочу голову сразу обоим парням, а он повернул это все так, что это они пользуются моей наивностью, если не сказать глупостью... противно... и обидно... очень обидно...
- Это я виноват, что не сказал тебе раньше, чтобы ты вообще не связывалась с не-людьми, иначе в любом случае, окажешься в проигрыше...
Я все еще не переварившая его предыдущие фразы, вдруг разозлилась:
- И с тобой тоже? Спасибо за запоздалое предупреждение, господин Роволкон, из Клана Волков!
- Анька, ты что? - опешил мой все еще друг(?). - Мы же с тобой просто друзья, ты же для меня, как любимая сестра... - он попытался поймать мой взгляд, чтобы удостовериться, что я так не думаю на самом деле и сказала так из природной вредности.
- Мне нужно утешение, участие, а ты сейчас просто топчешься на любимой мозоли - и это по-дружески? - хмыкнула я, сдерживая подступающие слезы.
Обида захлестывала. Тем более, Волк не так уж и грешил против истины. Только мои переживания были неясными, не сформированными, а он обличил их в словесную форму и произнес их вслух, а со стороны они прозвучали довольно нелицеприятно.
- Анька, дурочка, да я за тебя любому глотку порву, - он попытался меня обнять, - если кто вздумает обидеть, но ведь ты сама изведешься... кто будет тебе жилеткой?
- Ну, насколько я поняла, ты хочешь заранее самоустраниться от столь почетной обязанности настоящего друга? - вывернулась я из его рук.
- Не хочу, чтобы тебе потом стало слишком больно, - Волк мучительно пытался донести до меня то, что его беспокоило.
- И стыдно за бесцельно прожитые годы? - подхватила я, нервно хихикнув. - Все, Волк, благодарю за ликбез моей полнейшей некомпетентности в отношениях с не-людьми. Но, честное слово, уже достаточно - вернись к своим обязанностям - дружеский долг ты уже исполнил...
Я отстранилась и вновь попыталась, скрестив руки, обнять себя за плечи, показывая, что сеанс откровения закончен.
- Анька, солнце мое... - начал Роволкон, но вдруг поменялся в лице, ударив кулаком в ладонь другой руки. - Ты упорно игнорируешь мои слова и не хочешь меня услышать! Надеюсь, ты не слишком расстроишься, если я пойду и врежу ему по довольной морде? - зло спросил он.
- Только посмей! - тут же взвилась я, хватая оборотня за грудки и вновь холодея от мысли, что тогда уж точно все проснутся и поймут причину. И, даже если по какой-то чистой случайности Азель не уроет Волчика тут же, на берегу, то Сандриэль все равно будет знать, что... Нет! Ни в коем случае, не теперь... не так... - Не вздумай! Я сама хотела - никто не виноват, слышишь, если я... Впрочем, даже если я когда-нибудь об этом пожалею, то хоть будет что вспомнить, - устало вздохнула я, разжимая пальцы. - Прошу тебя... Волчик...
Почему-то привычное, ласковое, "Волчик" далось мне с огромным трудом, и парень, очевидно, это почувствовал.
- Как скажешь... Анхелика, - горько обронил он.
Вот так беседа... У меня сейчас было такое чувство, что наша нежная трогательная дружба с оборотнем дала огромную трещину, а мы стоим по обе стороны и ничего не делаем, чтобы соединить расползающиеся края, пока они не разошлись еще дальше. Но почему? Почему он так отнесся к тому, что у меня появился настоящий парень, который претендует не только на то, чтобы держать за ручку и целоваться? Хотя, я, конечно, размечталась - Азель мне, в общем-то практически прямым текстом и говорил, чего он от меня добивается, и назвать его "своим парнем" только на основании этого эпизода, наверное, слишком самонадеянно...
Я обернулась. Все, кроме Волчика на посту и демона, еще дрыхли. Анабэль, может, только прикидывалась, но очень достоверно - ее голова покоилась на плече моего жениха (что меня основательно злило) и одна рука обнимала Сандриэля поперек живота. Розка то ли отодвинулась сама, когда вернулся Азель, то ли Бэлка ее потеснила. Азель, чуть приподнявшийся на локте, внимательно наблюдая за нашим разговором с Роволконом, все еще был насторожен. У меня создалось впечатление, что демон борется с противоречивыми чувствами - понимает, что нам с другом надо было прояснить отношение к ситуации, невольным "свидетелем" которой тот стал, и испытывает острое желание подойти и врезать Волку, чтобы он не настраивал меня против, ломая игру своим вмешательством. Если он сейчас, увидев, как мы "мило" разошлись, встанет, все может закончится дракой. Этого допустить никак нельзя.
- Я спать хочу, - заявила я Волку и отправилась к ребятам, чтобы втиснуться в кучу тел рядом с Азелем, облегченно заулыбавшимся и протянувшим мне навстречу руку.
Чертенок чуть подвинулся, освобождая мне местечко, а я аккуратно, чтобы не потревожить остальных, улеглась и прижалась к нему. Он тут же обнял меня, согревая. Запустил горячую ладонь под блузку на моей спине, отчего я вновь почувствовала возрастающее желание и легкий трепет, но все же нашла в себе силы поерзать, показывая, что мне это не нравится (кто бы знал, как мне тяжело далось такое вранье...) Азалекс нехотя и очень медленно, словно лаская, провел пальцами по ложбинке позвоночника почти до копчика, заставив меня послушно выгнуться, и с сожалением высвободил руку из под блузки, переместив ладонь поверх одежды. Разницы почти никакой, я все равно чувствовала его обжигающее даже сквозь ткань тепло, только со стороны теперь это выглядело более-менее прилично...
- Что он там про меня наговорил? - зашептал демон мне в самое ухо, щекоча теплым дыханием. - Ань, я тебя очень прошу, не слушай никого, я... ты для меня очень много значишь, и я обещаю, что никогда не обижу тебя... - он невесомо провел губами по контуру моего ушка, прихватив мочку, а я чуть не взвыла оттого, что мне захотелось прижаться к нему еще ближе, хотя ближе было некуда - мешала одежда.
Азель замер, внимательно наблюдая за моей реакцией, на губах асура появилась довольная полуулыбка, а его алые радужки глаз заволокла легкая туманная дымка желания и, как он не старался удержать все под контролем, я тоже не только видела, что с ним происходит, но и очень хорошо чувствовала...
Думаю, наши понимающие улыбки вышли одинаково смущенными... и в моих глазах он мог сейчас читать не только сиюминутные желания, но и те, от которых я еще не отошла, стоило мне только почувствовать его рядом, вдохнуть запах... удивительно, насколько у меня сносило от Азеля крышу, я совсем уже не улавливала посторонние примеси... Но максимум, что мы могли себе позволить, это остаться рядом.
Он зачем-то заставил меня перевернуться, и я оказалась прижата к нему спиной. Первой мыслью было возмутиться, но он тут же прижался, повторяя изгибы моего тела, да так плотно, что между нами вновь не осталось свободного пространства. Моя голова покоилась на сгибе его руки, а другой рукой он меня обнял, пристроив свою ладонь в опасной близости от груди, отчего у меня вновь набухли соски, уже распробовавшие вкус ласк полукровки. Азель прижался щекой к моему затылку, слегка фыркнув, наверное, мои волосы щекотали его кожу... А его колено вновь протиснулось между моих бедер, позволяя мне получить дополнительное блаженство и испытать сладкое мучение оттого, что я не могла воспользоваться хотя бы таким положением, потому что Ника, слегка замерзшая, пока мы отсутствовали, почувствовав рядом тепло тел (или наше копошение), не просыпаясь, придвинулась ко мне совсем близко.
- Ника... - с досадой простонал чертенок, - только не теперь...
Но Вероника дрыхла и ей было глубоко безразлично наше отчаяние. Меня разобрал смех, только зря я пыталась сдержать его - вибрации моего тела доконали Азеля, и он, шумно втянув воздух сквозь стиснутые зубы, еще плотнее прижался пахом к моей попке и зашипел, уже почти панически:
- Анька... Аня, Звездочка моя замри... не шевелись, ради самого Неба...
Смех пропал лишь на мгновенье, а потом, поняв, что творится с моим горячим парнем, захотелось рассмеяться еще больше, но тут и меня "накрыло" - желание замеревшего, стиснувшего меня Азеля, оказалось "заразным" и смех так и застрял в горле - по моему телу вновь понеслись огненные струйки, концентрируясь во вполне ясное либидо внизу моего живота.
Вновь не соображая, что я делаю, я ухватилась за его ладонь, заставляя передвинуть ее чуть выше, на грудь, и одновременно пытаясь соединить сведенные сладостной судорогой бедра, совсем не учитывая, что его коленка все еще прекрасно чувствует себя между ними.
Трение моих бедер о его, вполне закономерно, не помогло нам прийти в себя, и Азель с болезненным стоном отцепился от меня сам и быстро перевернулся на живот. Асур глубоко и тяжело дышал, пытаясь успокоиться, оставив меня в недоумении и разочаровании. Но, Слава тебе, Господи, как только он от меня отодвинулся, ко мне начал возвращаться разум (правда, как-то постепенно, урывками), и я так же с облегчением выдохнула - страшно подумать, что мы сейчас с ним могли бы сотворить - еще мгновение и мы бы начали стаскивать мешающуюся одежду... Минуту назад я плохо соображала, где я и кто я, позабыв, что мы находимся на берегу, среди Школьных друзей (и не друзей), выйдя из зараженного леса, и не имеем возможности убраться отсюда - мне казалось, что я плыву среди облаков от охватившего меня блаженства... но, теперь, увы, пора возвращаться на грешную землю...
Я с трудом разлепила отяжелевшие веки, попробовала приподняться, но тело меня пока не слушалось...
Я закрыла глаза, и, медленно досчитав до пяти, открыла... Повторная попытка оказалась удачней. Стараясь не задеть Нику, я поправила на ее спине сползшую куртку и, откинувшись навзничь, повернула голову к Азалексу.
Мой ненаглядный чертенок все еще лежал на животе с закрытыми глазами, под трепещущими веками быстро бегали зрачки, но дыхание его почти восстановилось... Мои губы снова растянулись в радостно-удовлетворенной ухмылке: а кому не понравится, что на тебя столь бурно реагируют? - хорошо это или плохо, об этом я подумаю на досуге, но сейчас я просто упивалась этим откровением...
Черная кисточка хвоста, вытянувшегося вдоль стройных ног парня, напряженно подрагивала, и я, протянув руку, без всякой задней мысли, провела пальчиками по его основанию, даже не касаясь копчика, в наивной надежде, успокоить... только вот реакция оказалась прямо противоположной. Азель чуть не взвыл, дернувшись, словно его обожгло мое прикосновение, и вцепился зубами в свою руку, пытаясь заглушить рвущийся рык... Хвост тут же обвил мое запястье, не позволяя больше прикасаться, а я замерла, недоуменно хлопая глазами - я же не могла сделать ему больно? Я не хотела...
- Аня... солнышко, не делай сейчас ничего, ангел мой, - процедил парень, сглатывая собственную кровь из выступившей на его руке ранки от клыков. - Не дотрагивайся до меня хотя бы несколько минут, - почти жалобно попросил он.
"Ох, я дурочка бестолковая... - мысленно укорила я себя, - хотя, надо взять на заметку, где у моего рогато-хвостатого бой-френда, оказывается, еще одна эрогенная зона обозначилась".
Снова захотелось поржать над ситуацией - но мне его стало жаль, и нежно щемящее чувство, что такой сильный, уверенный в себе парень, зависим от меня, наполняло мою грудь каким-то восторгом. Надо же, нечаянно для себя, я открыла еще одно чувствительное местечко на теле моего чертенка, какая прелесть!
Азель, осторожно косясь на меня, расслабил хвост и выпустил мою руку, я откинулась навзничь и виновато взглянула в его полуприкрытые глаза. Он смущенно опустил ресницы. А мне безумно захотелось обнять его и слизнуть кончиком языка капельку крови, застывшую в уголке четко очерченных губ полу-асура. Причем, желание было таким ярким, что я сама почти до крови вжала ногти в свои ладони, чтобы немного прийти в себя, и слегка ужаснулась - это что же со мной происходит, люди добрые? Никогда не замечала за собой таких наклонностей, но сейчас я настолько четко представляла, как бы это могло быть, что невольно сглотнула, чувствуя на языке чуть солоноватый притягательный привкус горячей крови Темного эльфа...
- Ань, - тихонько позвал Азалекс, озабоченно вглядываясь в мое лицо, - что с тобой?
- Не знаю... все в порядке, - я постаралась сосредоточится на его глазах, но мой взгляд упорно перемещался на блестящие в темноте губы парня. - У тебя кровь... - выдавила я, и показала на себе, помня, что его не желательно трогать, - вот здесь...
Азель слизнул капельку и вопросительно поднял бровь:
- Все?
- Угу, - кивнула я, испытав облегчение от устранения соблазна.
Азалекс приподнялся и тоже откинулся навзничь, повернув ко мне голову:
- Ты как?
- Нормально, - улыбнулась я.
- Хорошо, - он нащупал мою ладонь и, чуть сжав ее, погладил запястье большим пальцем.
От этой нехитрой, простой и все же интимной ласки у меня вновь в голове запели райские птички и по коже пробежали мурашки.
- Не надо, - шепнула я, - а то сейчас все пойдет по второму кругу...
Чертенок беззвучно рассмеялся, но ладошку не выпусти, лишь прекратил сладостно-мучительную ласку и немного подвинулся ко мне, едва касаясь боком моего.
- Не боишься? - поддела я его.
- А ты? - вернул он мне задорную улыбку.
- Опасаюсь, - честно призналась я.
Он опять тихо рассмеялся, запрокинув голову к небу:
Я замерла, окутанная теплотой его слов, безумно приятных, даже без признания в любви... а он хотел что-то добавить, но тут поднялась на локте жутко недовольная Розалинэль, спавшая с другой стороны от демона:
- Ну сколько можно ерзать и шептаться?! - возмутилась она громким шепотом, заставившим меня мгновенно свернуть игривое настроение и испуганно сжаться - вдруг она разбудит кого-нибудь?
Словно подтверждая мои опасения, беспокойно застонал во сне Сандриэль. На миг мое сердце сжалось от ощущения предательства, но я не успела скатиться в бездну самобичевания.
- Не шипи, - Азель примирительно дернул Розку за руку, отчего эльфийка не удержалась и "приземлилась" точно на его грудь.
Липкий страх разоблачения отступил и меня вновь разобрал смех, я даже сейчас ревности не почувствовала.
- Ты чего? - не понял Азель, пытаясь мягко отодрать от себя златокудрую однокурсницу, которая сразу же успокоилась и уже стала устраиваться поудобнее на плече моего парня, который только что чуть не сгорел в охватившей НАС страсти, лишь оттого, что мы с ним слишком плотно прижались друг к другу.
- Судя по твоей предыдущей фразе, ты пригрел на груди... ыыы... кхм... - я подавилась очередным смешком и, глядя на Азеля, закусившего губы, чтобы не заржать, заканчивать не стала - он понял. Оставил свои попытки и вопросительно взглянул на меня - что делать? Я благодушно махнула рукой - пусть так лежит - нам сейчас для собственного спокойствия желательно было бы вообще поменяться с кем-нибудь местами, чтобы не находиться рядом, потому что даже просто держаться за ручки было еще невыносимее, чем знать, что между нами несколько спящих тел...
Азалекс
Я снова не мог уснуть, а Аня, прижавшись спиной к Нике, уже равномерно дышала, задремав. Я боялся придвинуться к ней ближе, понимая, что это глупо. Но не менее глупо будет выглядеть, если я сдвину Розку и всё в самом деле повторится по второму кругу, только не факт, что я еще раз смогу остановится... Поэтому я решил просто подумать над тем, что произошло, из-за чего сбился портал? Можем ли мы кому-то мешать так сильно, что нас решили убрать в назидание родичам? (сами по себе мы пока вряд ли представляли реальную угрозу), ведь здесь, по странной случайности, оказались отпрыски почти всех первых семейств разных государств. Эльфийки и Вик - дети не правящих домов, но первых лиц в государствах. Только вот одна человечка никак не вписывается в такую красивую схему... Впрочем, она о себе ничего не помнит, а вдруг, она тоже не простая девчонка?
И все-таки, нет, не похоже было, что тут политический вопрос, скорее просто стечение обстоятельств... Мысли упорно желали переключиться на более приятную тему, и я сдался, пытаясь вспомнить, с чего все началось.
чуть раньше
Мы все еще стояли посреди неприятного леса на еле угадывающейся тропинке, прикалываясь над человеческими слабостями, ожидая, пока наша единственная человечка среди нас удовлетворит свои потребности. Обе эльфийки старались превзойти друг друга, перечисляя людские "недостатки". Мне Аньку было жаль, но сама она, похоже, не слишком беспокоилась о своей репутации - я знаю точно, что ни одна из эльфиек не призналась бы в том, что у столь возвышенного организма существует такая же функция, как и у людей...
Мы все смеялись очередной шутке, когда вдруг из глубины леса, прямо в той стороне, где "за кустиками" скрылась Анька, раздался нечеловеческий вопль, и мы увидели яркий луч, бесконтрольно выпущенного магического заклинания нехилой силы.
У меня волосы на голове встали дыбом от того ужаса, что слышался в этом крике. Холодея при мысли, что с Анькой, этой ходячей проблемой, к которой так и липнут различные неприятности и курьезные случаи, что-то случилось, я помчался на крик, не разбирая дороги, слыша только слева и справа от меня треск веток под ногами - спасти нашу подружку, самую слабенькую из нашей сегодняшней компании, обладающую по сравнению с нами ничтожно малым магическим потенциалом, решили все...
Не знаю, что двигало эльфийками - скорее всего то, что не хотели оставаться здесь одни, посреди чужого леса, в котором мы непонятно каким образом очутились, а может, своими глазами хотели убедиться, что с ненавистной человечкой наконец-таки произошло что-нибудь из ряда вон выходящее, и Светлый больше не будет проводить с ней время... Но это я уже переосмысливал потом, а в тот момент я думал только об одном - только бы осталась жива! Что так могло напугать мою бесстрашную Аньку?
К счастью, все обошлось - я просто остановился в последний момент, честно говоря, со мной такое впервые приключилось - ноги подкосились, едва я увидел сжавшуюся в комочек у дерева судорожно всхлипывающую человечку, измазанную в какой-то слизи и обсыпанную пеплом, причем отвратительные и на вид, и на запах хлопья темного пепла все еще сыпались вокруг нее с обожженных веток...
Первым к ней подскочил Вик, Сандриэль рвался, но за него обеими руками уцепилась Бэлка, и это его слегка отрезвило. Поняв, что девчонка жива, Светлый сразу же начал оглядываться в поисках гада, посмевшего причинить вред нашей спутнице. Только я сразу понял, что именно "этого гада" уже и не существует - Анька его уничтожила, но вполне могли быть другие - пусть остроухий подумает обо всех нас, а меня сейчас в первую очередь интересовала Анька - судорожно вцепившаяся в куртку Вика - у нее, похоже, была истерика...
Вдвоем нам удалось отцепить ее от оборотня, и я прижал всхлипывающую девчонку к себе, пытаясь оттереть ее лицо, чтобы убедиться, что в самом деле ничего страшного с ней не произошло, а она что-то пыталась сказать, но из надорванного криком горла слышался лишь хрип... Такая потерянная, с расширенными от ужаса зрачками, дрожащим подбородком, мокрыми дорожками на грязных щеках...
Мне так жалко ее стало, что и словами не передать - она же никогда не была на полевых учениях, у них и боевую магию-то еще не преподавали, даже в виде факультатива, а тут пришлось импровизировать... Но что же так могло напугать мою девочку, из-за чего она так вопила и почему потратила такой заряд магии?
Чтобы хоть как-то успокоить ее и себя, (у меня самого, оказывается, только что сердце начало входить в привычный ритм, чувствуя у груди, как ее сердечко перестает трепетать и выравнивается дыхание), я начал шептать ей всякую чепуху, поглаживая по вздрагивающей спинке... и сам не заметил, как сказал то, что давно напрашивалось, только было неясно сформировано... хорошо еще, что на наречии дроу - она почти ничего не поняла, а я не мог, не хотел повторять...
Только разве любопытная девчонка отстанет? Она довольно быстро оклемалась и заинтересовалась, о чем это я ей "втираю". Охрипший голосок - я видел, ей трудно говорить, этот взгляд снизу вверх (какая же она все-таки мелкая по сравнению с высокими эльфийками) и просительно хлопающие, слипшиеся от высохших слез ресницы... разве я смог ей отказать?
Пришлось подсократить мою сумбурную импровизацию и слегка адаптировать, потому что мне вдруг стало жутко неловко от откровенности, хоть и прикрытой поэтичностью моего народа по материнской линии, я боялся, что она будет смеяться над моей внезапно всплывшей сентиментальностью, впрочем, так и вышло. Аня довольно разулыбалась, чем окончательно меня смутила, но я успокаивал себя, повторяя: "что ж, хоть удалось позабавить и немного отвлечь от того стресса, который она заработала..."
Я быстренько переключил ее внимание на другую тему (нам, в самом деле, нужно было понять, что произошло и что нас может ожидать еще), но в голове прочно засело, что мне стоило сказать о самом важном, не прикрываясь глупыми стихами... или не такими уж и глупыми - пусть не прямым текстом, но все же я сказал ей, что она дорога мне... человечка... Странно, что она единственная, после Аделинки, о ком я по-настоящему задумывался и, кого представлял рядом с собой, строя воздушные замки...
Я больше не желал отпускать ее от себя даже "в кустики" - хватит и мне на сегодня стрессов, лучше выдержать бой с неизвестным противником, чем замирать от ужаса за жизнь дорогого существа...
Светлый придерживался того же мнения, но почему-то даже не стал особо спорить, видя, что я взял Аньку под свое крылышко, всем видом показывая, что мне все по-барабану, как она выражается, значит, ничего страшного нет. Самому мне было неуютно, я видел, что и эльфийки трусят, не понимая, что происходит - неизвестный враг всегда кажется страшнее, чем изученный. Анабэль и Розалинэль даже переоделись и луки достали из подпространства.
Тайра и Вик разведали обстановку - выводы оказались неутешительными и мы решили ретироваться, не вмешиваясь в ход жизни здешнего леса - надо будет просто сообщить, куда следует или, по крайней мере, сказать дежурному преподавателю в Школе - без нас разберутся, что здесь такое и кто допустил заражение такого большого участка. А мы хотели просто по-тихому свалить, но магия неожиданно перестала слушаться, то есть просто-напросто иссякла, словно ее и не было... Вот это уже не смешно - из нас девятерых, одна Анька только была не знакома с магией с детства, а мы оказались растеряны, Розалинэль уже трясло от страха, но она держалась на одном упрямстве, потому что Аня вдруг расслабилась, словно решила для себя что-то важное, не могла же эльфийка в чем-то уступить человечке.
Почему-то никому из нас не пришло в голову просто отчистить человечку каким-нибудь стандартным магическим бытовым заклинанием. Светлые, например, владели ими в совершенстве. Я могу понять Бэлку и Розку, но почему и Сандриэлю это не пришло в голову? Или он думал, что мне будет противно, и я от Аньки сам откажусь? Но потом все равно уже стало поздно...
Анабэль вообще была деморализована: сегодня она, наконец, поняла, что за Бабочка обычно сопровождает Аню по Школе. Светлый при всех отчитал Аньку за то, что оставила Хранителя дома. А человечка оправдывалась, словно он имел право разговаривать с ней в подобном тоне. Как ни странно, сегодня я согласился с ним - ей нужен Хранитель. Мне, правда, жутко не понравилось то, что я тоже убедился в том, что Бабочка не от Старшего Принца, почему-то покровительствующего моей человечке, а от Сандриэля. Ведь это значит, что проклятый остроухий и в самом деле испытывает к Аньке не просто симпатию. Хранителей друзьям не дарят... их дарят любимым или детям, и я закинул удочку, предложив человечке сменить Хранителя.
Надо было видеть, как взвился Светлый, правда, слегка извратив версию своего беспокойства - но нет, Сандриэль, ты ее не получишь! Я тоже умею делать подобные артефакты (в крайнем случае, Янара попрошу) и даже знаю, что бы я подарил Аньке... Вся беда в том, что я обязан предупредить ее, но пока не придумал, как обойти этот щекотливый вопрос...
Но все-таки самым ярким воспоминанием за сегодняшнюю ночь, кроме того, что я толком не мог спокойно лежать рядом с Аней - просто млел от мысли, что она так близко, (потому что Волк, наконец, проявил себя, ни на шаг не покидая Нику, и временно переключился только на свою орчанку, оставив заботу об Аньке, чем я и не преминул воспользоваться, сразу же перетащив ее к себе и обняв), стало то, что слабенькой человечке снова понадобилось "в кустики".
Как давно я хотел, чтобы все поняли, что я не играю с девчонкой... Сандриэль, кажется, понял это одним из первых. Как он не затеял выяснение отношений не на словах, а на деле, увидев, что Анька доверчиво заснула вечером на моем плече, до сих пор не могу понять. Или эльфийские сородичи, прилипшие к нему с обеих сторон, положительно влияли, или он понял, что я на пределе, и готов за Аньку сегодня хоть кому-нибудь открутить башку (адреналина в моей крови сейчас было предостаточно), но он отстал, только долго ворочался без сна. А я тоже не спал, но боялся даже пошевелиться, чтобы не беспокоить мою девчонку.
А потом была моя смена. Я растолкал Волка и он подвинулся к Ане, чтобы она не замерзла, пока меня не будет, не разжимая объятий, в которых беспечно дрыхла орчанка. Вик собрался было улечься на мое место, потому что с другой стороны от меня спала Тайра, но я его переубедил. Вик хмыкнул, и, осторожно подхватив дриаду на руки, перенес ее и пристроился с края.
К счастью, моя смена прошла тихо, без эксцессов и я вернулся к Аньке под бочок, но долго не мог уснуть, наслаждаясь и терзаясь ее близостью.
Сандриэль несколько раз беспокойно дергался во сне, вызывая недовольство обеих эльфифочек, но быстро успокаивался. Я все-таки стал проваливаться в немного тревожную полудрему, когда Аньке приспичило проснуться. Я успел задержать ее, обвив ноги хвостом, и с изумлением увидел, что она не одинока в своем желании уединиться.
На этот раз даже Анабэль, наплевав на свое высокомерие и самолюбие, решилась признать, что тоже способна испытывать дискомфорт по такой же прозаической причине, что и человечка. Только мне очень не понравилось, что эльфийка вдруг решила побыть Аньке подружкой. Фиг я их одних отпущу в лес, чтобы вдруг не случился с моей девчонкой какой-нибудь несчастный случай...
И это было верным решением - Анька ободралась об ветки, ну, по крайней мере, она мне так сказала, только Бэлка как-то подозрительно быстро слиняла... впрочем, у меня нет причины не верить Анькиной версии - с ее зрением и ловкостью, немудрено получить несколько царапин в предутренних сумерках темного незнакомого леса.
А вот потом пошла сплошная импровизация, едва я ощутил на языке вкус ее крови...
То, что Анька мне ответила, позволив ласкать свое тело везде, куда дотягивались мои руки, подаваясь навстречу, сама направляя меня, с каким-то яростным иступлением целуя в ответ на мои страстные поцелуи, было восхитительно до умопомрачения, до темноты в глазах, до бешено стучащего где-то в глотке сердца, до клокочущего рыка, рвущегося из груди, и протяжного полу-стона, полу-воя, словно я какое-то истосковавшееся по безумной ласке животное в брачный период... Я отмечал это на краю сознания, но все равно уже не смог бы остановиться, момент был упущен...
Если бы она оттолкнула меня сразу, я бы послушался... наверное... - не хочу больше испытывать страх, что она меня не простит за мою тягу к ней, достаточно было того раза, у Беседки, когда приревновав ее к Светлому, хотел "наказать". Я всегда за то, что женщина должна отдавать себя добровольно, без принуждения - ее только надо довести до нужного состояния, тогда и сам будешь одарен сверх меры. Мои "одноразовые" подружки, как презрительно называла их Анька, никогда не добивались от меня подобного. А сейчас я завелся сам и завел мою девочку, даже не осознав, как-то это все само собой произошло...
Я был опьянен эйфорией, не замечая каких либо препятствий с эстетической точки зрения... хм... точно, как животное... А она меня продолжала изводить, запрокинув руки и вцепившись в мои волосы, растрепывая их, ероша... но особенно привлекательным ей показалось то, как я реагировал на ласку вокруг рожек - это нечестно - она ведь запросто могла выдрессировать меня, а, может, она и смеялась надо мной в душе, лепила из меня как из воска, то, что ей хотелось... Мой хвост жил, по-видимому, собственной жизнью, скользя змеей по ее плавящемуся под моими руками телу, не то помогая мне, не то мешая, потому что оставшаяся неравнодушной к моим ласкам Аня чуть ли не висела на мне, и, восхищая такой самоотдачей, и немного пугая, неужели это я творю с ней такое? Я думал мои штаны просто лопнут в паху, оттого, что в них стало слишком тесно...
Мне хотелось уложить Аньку прямо на землю, потому что я сам еле держался на подгибающихся от вожделения и нервного напряжения ногах, хотя это и нелепо - я чувствовал в себе самца... мощного, возбужденного самца, способного оприходовать сразу несколько самок, и, одновременно ощущал себя маленьким неразумным щенком, только что родившимся и пытающимся встать на непослушные ножки, не понимающим, куда ткнуть свою мордочку, чтобы накормить свой, сводящий от голода животик... Только мне надо было удовлетворить другой "голод", тот, что чуть ниже живота, тот, от которого сладко замирает и все пульсирует, унося на немыслимые высоты наслаждения, и я плавился под ее жадными рукам и ненасытными губами, еле удерживаясь, чтобы не соскользнуть за хлипкую грань рассудительности и безрассудства, ведь на земле холодно и грязно - так нельзя, если не хочу, чтобы это закончилось одним разом, одним этим нежданно подаренным мне судьбой эпизодом, это неправильно. Можно на все закрыть глаза, но только если она сама будет готова... Сейчас она, может быть, (тешил я себя надеждой) и мало, что соображает, но потом человечка "протрезвеет" и ужаснется...
Я пробовал ее на вкус, судорожно сглатывая, срываясь на хриплое рычание, застилающее мое сознание, еле удерживаясь от того, чтобы в самом деле не прикусить ее нежную кожу на беззащитно подставленной шее до крови, утверждая свое право на девчонку... Она очень однозначно объяснила мне, что не желает быть ничьей собственностью, и только это слегка остужало мой пыл...
Хочется опустить Аньку в бассейн с геотермальными водами, примыкающий к моим апартаментам у деда в Подгорном Царстве, и разморенную, разнеженную, расслабленную, закутав в одну только простынку, вынести на руках и "уронить" на необъятную кровать, которую мой умный, все понимающий дед, Сайрус Хантарриэль Дарк, подарил мне на день рождения несколько лет назад, когда преданные ему слуги доложили о моих первых "мокрых снах", и стал посылать мне чудесных молоденьких, правильно обученных девушек-служанок, помогающих совершать утренние омовения.
Ох, и стеснялся же я поначалу, принимая их изощренные и навязчивые ласки, завуалированные под массаж, например, не догадываясь, что опытные женщины, выглядевшие так молодо, на самом деле настолько старше меня... а может, хорошо, что не знал, иначе я совсем стушевался бы... но на кровать я их так и не допустил, удовлетворяя свои потребности прямо у бассейна... Наверное, чтобы доказать самому себе, что занимаются со мной любовью не по долгу службы, не по соображениям получения каких-то привилегий, я и предпочитал потом простых девчонок, которым не было дела до моего социального положения (сегодня - с одной, а послезавтра уже с третьей), и их не встретишь потом в коридорах Дворца со смиренно опущенной в низком реверансе головой и хитро блестящими их-под ресниц лукавыми и всезнающими взглядами...
От одних комплексов я избавился, но получил другие... Не хочу привязываться сам и кого-либо привязывать к себе... никого, кроме вот этой, мирно сопящей рядом со мной человечки, до которой я даже рукой боюсь теперь дотронуться без того, чтобы не всколыхнуть сладкие переживания... да мне и взгляда достаточно, чтобы теплело в груди и, плавно перетекая ниже, концентрировалось во вполне конкретное желание, даже неудобно как-то, никогда не замечал за собой такого греха, как похоть... или это слишком грубое слово? Это... это ведь не любовь? Любовь - это что-то такое эфемерное, возвышенное... по крайней мере, так это описывают в классических романах, а мне же хотелось утащить ее ото всех и... предаться плотским утехам, не разрешая закрывать затуманившиеся расфокусированные глазки, чтобы видеть, чтобы знать - она не притворяется, ей со мной так же офигительно хорошо, как и мне с ней...
Страшно мне стало, когда она высвободилась из моих объятий, коротко бросила:
- Пойдем... - и медленно пошла обратно на берег.
Я чувствовал, что сумасшествие, накрывшее нас обоих, спало, и теперь мы оба испытывали неловкость. Я - оттого, что выставил себя желторотым юнцом, впервые увидевшим женщину, и Аня стала свидетелем моего конфуза, а я просто был не в состоянии остановиться, когда она меня оттолкнула... вот позорище... Вспоминая неприятный досадный инцидент, я почувствовал, что мои уши и щеки снова запылали... И я не знал тогда, стоит ли говорить что-то по этому поводу, пытаться как-то объясниться. К счастью, Анька оказалась способной "побыть великодушной" и пожалела мою гордость и самолюбие, сама попросив прощения. Как же я был ей за это благодарен, и еще больше смущен. Но все равно, теперь я, по крайней мере, знаю, что она меня не сильно осуждает и даже чуточку жалеет. Вот от кого-то другого принять эту жалость было бы унизительно, но я верил, я очень хотел верить, что она искреннена со мной. Потому что Анька, это такой человечек... такой... потому что это Анька, вот!
Человечка, готовая понять и принять тебя таким, каков ты есть, и ради нее меня вовсе не напрягало стараться стать лучше, по крайней мере, попробовать измениться, чтобы она увидела и оценила. Мне нужно было ее одобрение, как ребенку - одобрение взрослого, когда малыш что-то учится делать самостоятельно...
Я помотал головой, отгоняя несуразное сравнение, особенно в свете того, с чего я начал упоительное путешествие в недавнее прошлое...
Итак, я не смог остановиться... (вспомнив, я слегка поправил штаны, потому что в паху снова сладко заныло). А разве можно остановить извержение вулкана? Нет, в принципе, можно... если ты какой-нибудь архимаг, например. Но я-то чувствовал себя не архимагом, а обыкновенным мальчишкой, таскающим за настоящим магом шлейф ритуальной мантии, которую из-за неудобства надевают лишь по большим праздникам...
А Аня... затрудняюсь ответить, почему она вдруг как-то сникла. Может быть оттого, что боялась теперь осуждения своего дружка? Придушу Волка, если посмеет ее хоть чем-то упрекнуть!
А еще меня очень огорчало то, что она сначала раскрылась, полностью подчинившись мне, а теперь ее взгляд казался каким-то потерянным... неужели она жалеет? Что еще я сделал не так, кроме того, что, забывшись, повел себя, как последний кретин? Придурок! Мне настолько было хорошо, что я даже мысли не допускал, что ее мог чем-то испугать или обидеть мой принуждающий жест... мне самому-то он казался направляющим, я бы даже сказал "умоляюще-просительным"... Я здорово перепугался, поняв, почему она меня оттолкнула... Анька, малышка... Звездочка моя ясная, как мне загладить свою вину?
Я брел вслед за ней, моей человечкой, а в голове пойманной птичкой билась только одна мысль: "Как подняться в твоих глазах, чтобы ты не прятала от меня свой взгляд, а не могла оторваться? Как сделать так, чтобы твои глаза застилала пелена восхищения, страсти, ненасытного желания вновь быть моей? Прости..."
Аня не стала ложиться обратно. Я понимал, почему она хочет побыть одна, но кто бы знал, как тяжело мне далось не кинуться за ней следом, а молча проводить взглядом, когда она не подошла к вскинувшемуся Волку, хищно блестевшему в темноте глазами, а пройдя мимо, уселась прямо на холодный песчаный берег, подальше от кучки спящих тел. Честно говоря, я и не ожидал, что Волк меня поддержит ради пресловутой мужской солидарности, но его взгляд, который словно полоснул меня, был настолько выразительным и неоднозначным (в нем сквозила зависть, ненависть, непонятное презрение...), что я решил не нарываться, и сразу улегся, пытаясь притвориться спящим. А сам наблюдал из-под полуприкрытых ресниц, как же там Анька?
Мое сердце сжимала тревога. Я видел, что она очень переживает, и я еле сдерживался, чтобы не подойти и не обнять, обещая, что все у нас будет хорошо - пусть не забивает голову и не изводит себя всякими напрасными глупостями на тему, правильно ли мы поступили, поддавшись сиюминутной прихоти... или похоти... неважно! Я хотел встать и боялся, что, нарушив ее одинокие размышления, подтолкну к решению, которое меня не устроит. И я остался на месте...
Волк предупреждал, чтобы я не играл с чувствами его бесценной подружки, и у меня сложилось впечатление, что он ревнует, самым банальным образом ревнует, и недалек оттого, чтобы вцепиться мне в глотку. "Только не прокатит, мой лохматый друг - у тебя есть орчанка. И "твоя Анька" твоей может остаться теперь только в твоих мечтах - она тебе подруга, что-то вроде сестры, (с чем я еще готов мириться, но только лишь из-за нее самой) и, если ты будешь претендовать на что-то большее, Клан Волков кое-кого не досчитается в своей стае", - вел я с одногруппником мысленный монолог.
Моя!
Только моя!... Жаль, не получилось подчинить ее полностью, но для первого раза обойдусь, предвкушая самое сладенькое в будущем. Я все равно приручу ее к своему телу, чтобы она не стеснялась и не пугалась, чтобы ее обжигающие желания не заставляли ее краснеть удушливой волной, а мои не вызывали неприятие - я найду слова, и найду способ убедить, что если оба партнера не против - нет ничего постыдного или неудобного в плане экспериментов в познавании возможностей наших собственных тел. Я обеими руками "за!", надеюсь, и Анька тоже это поймет со временем. Я вот, например, сегодня просто обалдел, оттого, что Анька отыскала у меня одну интересную особенность. Никогда от прикосновения к своим рожкам (чего, кстати, терпеть не могу, и все об этом знают), у меня так не сносило крышу. Впрочем, на это могла решиться только моя человечка - то ли не догадываясь о моем "болезненном" неприятии данного вида прикосновений, то ли, наплевав на все, как обычно. А может, она вспомнила, как меня "пробило" у них в комнате, когда я разрешил ей их потрогать. Самое забавное, что я все равно не могу представить, кому бы, кроме нее я мог это разрешить, почему-то даже вообразить на ее месте другую девушку мне сейчас было неприятно...
Я прикрыл глаза, заново переживая сладкие минутки нашего уединения...
Неужели она могла вспомнить о моей маленькой слабости в тот момент и, сопоставив, сделала вывод и воспользовалась? Хитрюга! Какая же коварная маленькая хитрюга... Но от ее пальчиков, выписывающих вензеля и замысловатые узоры между рожек, ерошивших и лохмативших при этом мою густую гриву (которую я теперь без магии замучаюсь расчесывать, кстати), я млел, я тихо сходил с ума, я просто выпадал из реальности, не понимая, что меня возбуждает больше - ласки моего украшения на голове или главного достоинства? Я пытался подчинить Аньку, но в тот момент она могла делать со мной что угодно. Я готов был, поскуливая от нетерпения, вилять хвостом, как голодный пес, выпрашивающий объедки, лишь бы она не прекращала мою сладкую пытку, лишь бы продлила эту эйфорию, это блаженство...
Я жаждал разрядки и жалел, что она неминуемо наступит. Не представляю, как я смог перехватить инициативу - меня в буквальном смысле ноги не держали... Никогда в жизни не думал, что простая человеческая девчонка может так "завести" и так свести с ума, что мне все равно было мало. Я не знаю, что на меня нашло - я давно ее хотел - и, потому, что она мне нравилась, и потому, что был какой-то охотничий азарт, но сейчас я словно поменялся с ней местами. Такое ощущение, что, расставляя на нее силки, я сам нечаянно в них запутался, прочно увяз и совершенно не хочу свободы...
Размышляя, я заметил, что Аня встала, Волк тут же вскочил и пошел к ней. Я приподнялся на локте, готовый броситься ему наперерез. "Только попробуй!" - мысленно предупреждал я его, хотя неясно представлял, что именно я не хочу, чтобы он делал.
Встать? Оттеснить? Нет... все равно он вынудит ее на разговор - пусть уж лучше теперь, у меня на глазах. И я остался на месте, стараясь делать глубокие вдохи-выдохи, чтобы успокоиться...
У меня кровь чуть не вскипела, как только я почувствовал на языке вкус ее кожи, чуть солоноватой вкус крови моей человечки, да еще в том месте на шее, где я ставил свою "метку". Кто же так быстро смог убрать ее? Кто посмел вмешиваться?
99% - Светлый! Только кто из них? У Натан"ниэля, безусловно, хватило бы сил, а у Сандриэля - вряд ли. Если только их с Анькой ничего не связывает. Но это, скорее всего, мои надуманные страхи. Эльфы, обычно, пренебрегают людьми. Человеческая раса для них - грязь под ногтями, с существованием которой они вынуждены как-то мириться. Редко можно услышать красивую историю про человечку и эльфа, скорее уж девушки связываются с вампирами или оборотнями... Светлые редко способны испытывать настоящую страсть. Просто у них другой склад характера, другой менталитет. В крайнем случае, эльфы могут испытывать легкую привязанность и желание иметь рядом человеческую игрушку - раба, просто позволяя любить себя, разрешая восхищаться собою, ловить малейшие признаки того, что человек эльфу не безразличен. А глупые люди и рады стараться, ища скрытый смысл обращенных к ним фраз, объясняя ничего не значащий мимолетный взгляд в свою сторону, радуясь нечаянному прикосновению... Вот за что не люблю Светлых остроухих дальних родственничков - они все слишком высокомерны, хотя кроме природной красоты и больших ушей, ничего в них особенного нет.... Ну, может, еще из луков своих великолепно стреляют... да магия у них, особенно у старейших на высоте... Говорят, даже Древнейшей магией владеют некоторые, перешагнувшие тысячелетний рубеж... Тьфу! Так я сейчас кучу положительных черт у них найду... только я не об этом...
...Сандриэль прекрасно справлялся со своим имиджем Светлого высокомерного сноба, но ровно до тех пор, пока в Школе не появилась Анька. И тут Лучезарного Светлого словно подменили. И теперь как-то странно наблюдать за ним таким... я даже стал опасаться - теперь непонятно, чего от него можно ожидать. Никогда не поверил бы, что он может игнорировать Анабэль... Нет, он-то как раз может игнорировать кого угодно - это факт, но такую эльфийку... (даже двух - я вполне могу теперь отказаться от Розалинки в пользу Светлого - я не жадный), предпочесть Ане? Зря он так - Анька ему не достанется, а Бэлка, хоть и прячет гордость в зад... далеко, короче (или глубоко), но только лишь из-за его несравненной личности. Чем-то Сандриэль ее все-таки покорил, раз Светлая девочка так настойчиво добивается взаимности, не гнушаясь никакими методами.
Только остроухому сейчас самое время позабыть о своих амбициях похитителя женских сердец и желания попробовать экзотики (вряд ли он когда-нибудь до встречи с Аней "опускался" до отношений с людскими девушками) и стоит срочно заняться своей соотечественницей - Аньку я ему не отдам! Выйдет у нас с ней что-либо или лишь поиграем в любовь и разбежимся, но даже думать не хочу, что Светлый ее "замарает" уступив своей прихоти влюбить ее в себя, попользоваться, а потом бросить...
***
Словно услышав мои мысли, эльф что-то простонал во сне.
- Девочка моя, сокровище... - тихо шепнул я безмятежно спящей Аньке и убрал свесившуюся прядку волос, невесомо погладив кончиками пальцев по теплой щеке. Правильно Крис сказал: "Не упусти свой шанс..." Не упущу! Нам бы только выбраться отсюда...
Я снова не смог справиться с искушением и погладил ее щеку... и тут же услышал какую-то возню позади и яростный, еле сдерживаемый от гнева свистящий шепот, готовый перейти в глухое рычание:
- А ну-ка убери от нее руки, Темный! Жииивооо...
Я вздрогнул от неожиданности, чуть не оцарапав Анькину щечку, и повернулся, с досады, что прервали, натянув одну из своих самых мерзких ухмылочек:
- Светлый, ну чё тебе все неймется, а? Чё тебе от НАС надо?...