Аннотация: 05.12.2010 Глава без вычитки, извините :-)
Часть 3
Глава 06
Сандриэль
"Анька, я хочу, чтобы над нами совершили Великий Обряд", - мысленно шептал я ей, прижавшись губами к темной макушке, неспешно вырисовывая узоры кончиками пальцев на восхитительно гладкой коже спины моей человечки. Лишая возможности шевелиться, лень мягко обволакивала нас... Приятная усталость, нега остывающих от страсти тел, наслаждение наступившей тишиной за окном - наверное, снегопад кончился... Легко колеблющиеся огоньки свечей, мерцающих в темноте комнаты... Неслышное дыхание моей девочки, размеренный стук бьющихся в унисон сердец... Как же хорошо...
Аня, лежавшая на боку, придвинулась ко мне совсем близко, прижалась, пристроив голову на моем плече. А ее рука обнимала меня за талию. Мне хотелось, чтобы она сжала меня крепче, но я догадывался, что у нее просто нет сил - все равно это положение было таким собственническим, и мне так безумно нравилось, что я терял связь с реальностью. Время от времени, мое сердце замирало от нежности, когда она, словно невзначай, терлась щекой о мое плечо, о голую кожу, давая понять, что она тоже чувствует это единение... на разговоры сил не было... моя Анечка была сейчас расслабленная и немного захмелевшая от переизбытка эмоций, и я выглядел не лучше. Мы не смогли даже добраться до бадьи, чтобы ополоснуться из соображений гигиены - оторваться хоть на миг друг от друга не представлялось возможным, да и вода там наверняка остыла... Пришлось применять магию для устранения некоторых неудобств, благо Силы мои восстанавливались с поразительной быстротой и я уже мог себе позволить немножечко "почародействовать"... Вот уж не думал, что магия найдет такой способ, как занятие любовью, приемлемым, чтобы пополнить опустошенные резервуары - мне всегда казалось, что это сказки, ведь у эльфов такая связь редко возникает - значит, Анька и в самом деле моя половинка? То есть, она мне и предназначалась, даже когда мы еще не слышали друг о друге?... Сколько же чудес на свете...
- Ань?
- Мм?
- Ань...
Она неохотно подняла голову и, встретившись с моим взглядом, улыбнулась... мне так нравилось видеть в ее глазах восхищение. Пытаясь проанализировать, я пришел к выводу, что оно всегда присутствовало - словно я был для нее хорош в любом виде, со всеми моими страхами, сомнениями и не очень правильными поступками, но это было не слепое обожание и не удовлетворение, что я достался ей в виде приза (таким иногда мне казался взгляд Бэль), скорее, она видела во мне что-то такое, что, может быть, я и мнил о себе раньше, но теперь уже не был так категорично настроен. А Аня все равно упрямо находила во мне для себя что-то светлое, отчего мне хотелось, чтобы она вдруг однажды не прозрела и не разочаровалась в своих надеждах - мне хотелось стать для нее идеальным...
- Я хочу, чтобы над нами совершили Великий Обряд, - тихо произнес я, сам не ожидая, что от волнения сядет голос.
Но прежде, чем я закончил фразу, я уже понял, что если бы не лежал сейчас, земля бы ушла из-под ног - Анька вздрогнула, так и не перестав обнимать меня, но в ее глазах словно что-то померкло. Она прикрыла ресницы, и на мгновение я увидел, что ей трудно - вертикальная морщинка между бровей на болезненно скривившемся лице, тяжкий вздох и глухие удары сердца, замершего перед этим на доли секунды, как и мое (но по разным причинам) - мы были слишком близко, чтобы не почувствовать, не услышать этот сбой...
Аня зажалась, как-то внутренне вся подобралась... Значит, она ждала этого разговора... или?...
- Ты знаешь, что у тебя и у Азеля - один отец? Вы - братья...
- Да... нас просветили... но при чем здесь это? - я приподнялся на локтях, удерживая Аньку рядом - она хотела подняться, думая, что мне неудобно так лежать. - Не меняй тему, пожалуйста...
Она закусила губу и замерла, опустив ресницы, посмотрела на меня, и снова отвела взгляд... она что-то собиралась сказать, а я молчал, ожидая, но внутри почему-то стал разливаться холод предчувствия какой-то нелепости, беды...
- Риль... мне так жаль... я должна была сказать тебе раньше, но надеялась, что у нас есть еще время... хотя бы до утра... только ты и я...
- Но так и есть, мы с тобой... только ты и я... - беспомощно обвел я рукой ставшую вдруг неуютной комнату.
Мне страшно было даже моргнуть, чтобы моя девочка не растворилась сейчас в серой туманной дымке, в которую погружался я сам... Все становилось каким-то ненастоящим, как на следующее утро после яркого праздника, когда на площади, где вчера звучала музыка, смех, бурлило веселье и радость, теперь стало тихо, серо, буднично и тоскливо, и лишь холодный ветер гоняет мусор, будто обрывки чьих-то несбывшихся надежд... или, наоборот, сбывшихся, но от этого понимания еще горше - раньше хоть был стимул, ради чего стоило просыпаться и встречать улыбкой новый день...
- Не надо никакого Обряда... это наша последняя ночь...
Я, кажется, начал догадываться к чему она ведет, и, может быть, скажи она мне это вечером, все было бы по-другому. Я мысленно даже прощался с нею, когда она стала меня игнорировать после того, как восстановилась от ожогов (а я не мог сам подойти к ней из-за Натана), но не теперь... я хочу привязать ее к себе любой ценой - умолять, угрожать... но отказаться? Я не смогу без нее, я без нее умру... Невозможно же вот так просто пойти на самоубийство...
- Сандриэль, давай расторгнем помолвку...
- Что?
Мне показалось, что я ослышался. Не хочет Великий Обряд - ее право, есть еще время посомневаться, привыкнуть к мысли о том, что будет не невестой, а женой, но расторгнуть Малый? То есть расстаться так, что я не буду иметь на нее вообще никаких прав?
- Я прошу расторжения помолвки... - чуть громче, но так же безжизненно повторила она и, поднявшись, потянулась за одеждой.
- Почему? - словно со стороны я услышал, как жалко прозвучал мой вопрос.
- Ты сам догадался о причине...
Я пытался понять, что она мне говорит, но ее голос не мог пробиться через тот вакуум, что образовался в мозгу после ее признания... О чем она?
Я смотрел, как она одевается, но не мог даже пошевелиться, чтобы остановить ее, притянуть назад и снова уложить рядом, намертво замкнув в объятия. Может, потрясти головой и зажмуриться - ничего не было, ничего не слышал, все хорошо...
- Тогда зачем, Ань?... Зачем эта ночь? Зачем ты так со мной... это же жестоко...
Она молчала, обняв себя за плечи, раскачиваясь из стороны в сторону...
Анька молчала, а я ждал ответа и безумно боялся его, хотя главное она уже произнесла. Не выбрала или ничего не простила? Я не выдержал:
- Почему? Подожди... я сам догадаюсь - ты меня так и не простила... Но твоя месть страшна, человечка...
- Это не так, Риль... И я тебя уже простила... Я хотела, чтобы ты запомнил меня такой...
- Какой?! Чтобы я не смог забыть тебя и постоянно сравнивал с кем-то? - я резко поднялся и сел.
- Не обгоревшей... - еле слышно прошептала Аня, но я почувствовал ее боль - словно пощечину отвесила.
- Да, ты права - я этого заслуживаю, - не смея поднять глаз, подтвердил я.
- Я не о том, что ты...
- Я кругом виноват... Я не хочу... Черт, Ань, почему же так больно? - я поднял голову, не соображая, что я говорю и кому.
Но Анька расцепила руки и, подойдя, обняла. Я хотел ее оттолкнуть - как она может меня добивать? Неужели не понимает, что ее близость мне сейчас убийственна. Внутри все просто заиндевело - это я, кажется, внезапно перешел еще на одну ступень и неосознанно вызывал асурью Силу - она замораживала сейчас все чувства... только сердце обжигала обида и чувство несправедливости, мне казалось, что оно горело и растапливало этот внутренний лед - не понимало, глупое, что оттаивая, оно может разорваться от боли...
Я хотел оттолкнуть Аньку, но руки сами потянулись обнять, сцепились на ее талии... и я четко осознал, что оторваться я сам не смогу...
А она гладила меня по волосами и молчала...
Я погружался в оглушающую тишину и тонул в ней, даже не пытаясь барахтаться, я молил только о том, чтобы Аня улыбнулась и сказала, что она пошутила - я прощу ей эту ужасную жестокую шутку, я ей все прощу, только пусть она скажет, что мы не расстаемся...
Я наивный...
- Есть еще кто-то? - не знаю, почему мне это важно было выяснить, но ее молчание и глубокий вздох были красноречивее всяких слов...
- Как же так, Ань? Ведь ты же не врала мне вот здесь несколько минут назад, - в каком-то отчаянии ударил я ладонями по кровати с измятыми простынями, все еще хранившими тепло наших тел.
- Так не бывает, - я замотал головой, но, кажется, для того, чтобы убедить себя, а не ее - она для себя все решила.
- Бывает... к сожалению...
Это было бы самое желанное признание, если бы вместо "...вас обоих" прозвучало "...тебя". И я поверил ей - она любит...
Как случилось, что в ее сердце нашлось место еще для кого-то? Ведь это же простое человеческое сердце... большое человеческое сердце, способное вот так бескорыстно любить и жертвовать. Зачем надо расставаться? Почему не захотела воспользоваться тем, что любима, и получить от этого максимальную выгоду? Почему не захотела обмануть - ведь так легче и проще?... А как же тот, другой?
- Ты устроила ночь прощания мне и... что ждет его? Я не... Скажи, что вы не были вместе...
- Я не хочу тебе врать...
Бамммм!
Я зажмурился... но это уже оказалось не так больно.... Только отголосок той боли, что она, Анька, Анечка моя сейчас уйдет от меня, неважно к кому-то или просто - она уйдет от меня!!! Почему?!!
- Прости...
- Кто он? - взбеленился я, выворачиваясь из-под рук, успокаивающе поглаживающих меня, и перехватил ее запястья. - Нет, не говори! Я знаю.... Я не хотел замечать очевидное... Азель! Темный братишка недоделанный! Такой же полукровка! Чем он лучше, Ань? - я вскочил, почти брезгливо оттолкнул ее руки. - Чем?!... Я не верил, что могу для кого-то быть не таким неотразимым... и так и было, но только не для тебя! Каким я должен был стать, чтобы дотянуться до той чертовой планки, которую ты задираешь все выше?!!
Я вдруг осекся, взглянув на ее опущенную голову, побледневшее лицо, закушенные губы. Она стояла такая потерянная и притихшая, нервно тиская свои пальцы, но не возражала мне и не пыталась оправдаться или остановить меня, обвинив в ответ хоть в чем-нибудь... А ведь у нее не меньше аргументов... Эта мысль меня немного отрезвила и я взял себя в руки, насколько я мог в тот момент. Мне показалось, что наступило просветление в мозгу:
- Ты не сделаешь этого снова. Все, что было, я тебе прощаю, - губы говорили эти слова, но сам я себе верил с трудом, просто так было проще мириться с тем, что уже не исправишь.
- Почему? - будто бы и не удивилась она, лишь хотела получить подтверждение своим соображениям по этому вопросу.
- Потому что ты прощаешь меня... хотя я и не заслуживаю прощения... и, возможно зря! - это я уже почти выкрикнул.
А потом, повинуясь внезапному порыву, схватил ее за руку, на которой снова ярко проступила татуировка, призвав в свидетели Светлый Лес.
- Я, Сандриэль Э"ттериан Ди"Камаэль, Младший Принц Младшей Ветви Лучезарных Эльфов Светлого Леса на правах... жениха, подтвержденных проведенным Ритуалом Малого Обряда в присутствии Натан"ниэля Ди"Камаэля, Старшего Принца Младшей Ветви Лучезарных Эльфов Светлого Леса... запрещаю своей невесте, Анастейше Амоменто, человеку, заниматься любовью и делить ложе с Азалексом Ховуром Хантарриэлем, Принцем Старшей Ветви Темных Эльфов Подгорного Царства с этой минуты и до истечения года со дня проведения Ритуала Малого Обряда. Вот!
Анька дернулась, неверяще уставившись на меня, но не могла ни пошевелиться, ни расцепить наши руки, пока я толкал свою незабвенную речь - наши татуировки вспыхнули, подтверждая мое право требовать верности от невесты, и я продолжил:
- Клянусь не изменять моей невесте, Анастейше Амоменто, человеческой женщине, ни поступками, ни помыслами с этой минуты и до истечения года со дня проведения Ритуала Малого Обряда...
Наши татуировки вспыхнули еще раз...
Мы оба услышали, как за стенами домика Светлый Лес зашептал на древнеэльфийском, принимая мое решение, повторяя мои слова, произнесенные на всеобщем, чтобы Аня поняла смысл...
Наверное, я повел себя глупо - ведь мы уже произносили "клятву верности", проходя церемонию, и я ограничил ее сейчас по отношению к одному лишь Азалексу... и только что понял это, но минуту назад мне это глупым не казалось...
Я отпустил Анину руку и молча смотрел на нее. Ну вот и все...
Я не чувствовал облегчения из-за того, что объявил мое желание. Я не знал, что может произойти за оставшиеся десять месяцев, но точно знал, что это окончательный разрыв наших отношений, какими бы они не были.
Но в любом случае демону она не достанется!
В Анькиных глазах промелькнуло негодование и гнев, но она вдруг заглушила яростный зеленый блеск, став внешне совершенно спокойной. Не знаю, что она разглядела в моих безумных глазах, но ее ответ поразил меня:
- Это справедливо... Я принимаю твои правила, Светлый Эльф.
Я окончательно почувствовал себя последней жалкой сволочью - она ведь не знает, что имеет право не просить, а требовать расторжение помолвки хоть в этот миг. Но я не скажу ей об этом...
Да, я жалкий и, наверное, подлый, но я нуждаюсь в ней и пусть хоть весь мир перевернется - пусть только у нее не будет шанса "попрощаться" так же и с Азелем, а я в лепешку расшибусь, но что-нибудь придумаю за оставшееся время, чтобы вернуть ее себе.
Но почему Анька согласилась так легко? Не похоже на мою человечку... Что она теперь задумала? Я по-разному сформулировал наши ограничения, обезопасив себя лишь от одного и самого опасного соперника, но себе "подписал приговор", даже не подумав о том, что почти год я не смогу прикоснуться к девушкам... Я сейчас не хочу никого, кроме Аньки, но ведь она может не допустить меня до себя, и даже наверняка теперь не допустит - и что останется мне, молодому здоровому организму? Ха-ха...
Я горько и нервно рассмеялся собственной дурости. Анька не улыбалась, посмотрела на меня сочувственно...
- Покажешь мне озеро? - внезапно спросила она, отвернувшись, чтобы взять мои вещи и передать мне.
Простой вопрос человечки с трудом пробился к моему воспаленному расстроенному мозгу.
- Ты останешься? - почему-то я был уверен, что она потребует немедленно вернуть ее в Школу, и чуть не задохнулся от безумной надежды.
- Нет, - мягко, но категорично ответила она. - Просто давай немного побудем в твоем Лесу, прежде, чем возвращаться... Другого шанса у меня не будет.... Или тебе трудно оставаться рядом со мной?
- Конечно трудно... - не стал врать я. - Только мы все равно пойдем смотреть озеро, и, если хочешь, я тебе устрою экскурсию вокруг каждого дерева... И это не жертва, Ань, - не дал я ей вставить ни слова, заставив себя улыбнуться.
Она слабо улыбнулась в ответ.
Анька просто непостижима - вот так, сначала подняв меня на немыслимую высоту, скинула в пропасть и тут же протягивает руку, помогая снова карабкаться вверх... давая мне шанс достойно выйти из сложившейся ситуации... и прийти в себя, побыв еще немного в Светлом Лесу, который, поняв мое состояние, наверняка щедро поделится древней магией Светлых со своим неразумным эльфенком, утешая, оттягивая часть невыносимой боли на себя. Лес, в отличие от сородичей, всегда меня любил, несмотря на то, что я полукровка...
Я оделся меньше, чем за минуту. Мы поправляли друг другу воротники, капюшоны курток, расправляя несуществующие складочки, чтобы не поддувало, путались в пуговицах и застежках непослушными дрожащими пальцами, не смея смотреть друг другу в глаза, и я все пытался удержать ее руки, вроде бы помогая, но больше мешая...
И все это было похоже на какую-то агонию, когда все уже свершилось, а разум просто блокирует часть информации, чтобы не сойти с ума от понимания непоправимости произошедшего и оглушающей скорби...
Что ты творишь, Анька? Что мы оба творим с нашей любовью?...
***
Ветви деревьев, покрытые липким снегом, склонились под его тяжестью и замерли в зачарованном сне. Луна безмолвно взирала на эту красоту, отражаясь узкой длинной дорожкой на поверхности озера. Хрупкий ледок был лишь у самого берега. Две цепочки следов тянулись от домика к водоему.
Проходя по узкой, едва различимой тропинке, Сандриэль чувствовал, как на него снисходит успокаивающее, убаюкивающее забвение, хотя бы на некоторое время притупляя это невозможное отчаяние, охватившее Светлого эльфа после объяснения. Молчаливый Лес забирал его боль, даря утешение, Аня правильно угадала - женская интуиция или их связь подсказала девушке, как будет лучше?
Аня и Сандриэль стояли на берегу. Девушка чувствовала, что ранее надломленный, прячущий свою закомплексованность за маской высокомерия и холодности, парень словно повзрослел, стал более спокойным, уравновешенным. Просто до безумия хотелось теперь оставаться рядом с ним. Но нельзя...
Сандриэль достал из кармана перстень с огромным кроваво-красным камнем. Анька смутно помнила, что где-то уже видела такой. Парень какое-то время разглядывал его, словно на что-то решаясь и вдруг, размахнувшись, закинул далеко в озерную гладь, нарушив очарование зеркальной поверхности. Затем с омерзением вытер руку о штанину. Аня догадалась - это был перстень милорда Д"Эсаура.
- Риль... ты ...
Он понял:
- Да, Ань. Теперь у тебя нет повода стыдиться меня - месть свершилась.
Анька взяла эльфа за руку и заставила повернуться к себе лицом:
- Я никогда не стыдилась - неужели ты не понимал? Глупый мой мальчик, ты просто очень часто делал мне больно, я злилась на тебя, но не стыдилась. Нельзя обвинять ребенка в том, что от него не зависело. Я горжусь тобой, тем, кто ты сейчас.
- Но ты все равно выбрала не меня, - горько отозвался спутник, отводя взгляд.
Аня сжала холодные пальцы Сандриэля.
- Ты понимаешь, какая пропасть на самом деле между эльфами и людьми?
- Мне все равно.
- Мне - не все равно, я...
- Великодушна?
- Нет...
- Глупа?
- Ну, нет же, - возмутилась Аня.
- Жестока? - снова подсказал парень, слегка улыбнувшись, ему нравилось поддразнивать человеку.
- Не угадываешь, - сдалась девушка. - Дай нам немного времени, хорошо?
"Может быть, ты и сам поймешь, какого это, превращаться в старуху рядом с тем, кого любишь и понимать, что воруешь чужое счастье, связав Обетом того, с кем на равных можешь быть лишь десяток лет. Нельзя так поступать с самым дорогим, любимым, желанным существом на свете. Ты молод - ты не сломаешься. Пусть лучше сейчас тебе будет очень больно смириться с горькой утратой, чем потом мучиться из-за непоправимой ошибки, не в силах решиться на предательство", - грустно добавила она про себя.
- Ань, Анечка, прошу тебя...
- Не расстраивайся, Риль, не жалей о несбыточном. Ты же даже не знаешь меня, как следует, ведь я и сама себя не знаю.
- Мне все равно, мне достаточно того, что ты была только со мной сегодня (Аня поняла, что он имел в виду Азеля - он не стоял между ними ночью) и я видел, как ты ко мне относишься. Как ты сама можешь отталкивать меня?
- Ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать, Светлый Эльф, - твердо произнесла девушка.
- Мне не надо большего, только ты нужна мне, родная...
Анька печально улыбнулась, и две хрустальные дорожки проложили себе путь по щекам человечки. Стало тепло и грустно, грустно той светлой грустью, когда принимаешь верное решение, даже если оно означает, крушение всех чаяний и надежд...
- Не плачь... - Сандриэль обнял ее, уткнувшись лицом в капюшон ее куртки.
- Я не плачу... - шмыгнула носом Анька.
- Врушка, - ласково проворковал он.
- Мог бы сделать вид, что не заметил, - упрекнула она и вздохнула. - Пора в Школу...
Светлый эльф чувствовал, что разговор еще не окончен, но самое страшное, что она, человечка, возможно права...
Вернувшись, Сандриэль расстался с Аней во дворе Школы, и, глядя вслед уходящей девушке, его губы тихо беззвучно шептали:
- Пожалуйста, Анечка... Анька, сделай правильный выбор... умоляю, плевать на условности, ты нужна мне", - он все еще никак не мог смириться. - "Ты моя, ты все равно моя..."
***
Натан"ниэль вглядывался в зеркальное изображение: Аня была у себя в комнате одна. Точнее не одна, а среди теней, окружавших ее. Тихо перебирая струны гитары, человечка пела:
...Свеча горела на столе,
Свеча горела...
На озаренный потолок
Ложились тени
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья
И падали два башмачка
Со стуком, на пол
И воск, слезами, с ночника
На платье капал,
И все терялось в снежной мгле,
Седой и белой,
Свеча горела на столе,
Свеча горела...
Картинки-видения калейдоскопом сменяли друг друга, метались вокруг нее.
Натан понял, что Сандриэль нарушил его запрет. Еще Старший Принц понял, что Анхель знала, что это последняя ночь - прощальная - столько любви, нежности, страсти... Натан не мог оторваться, даже не заморачиваясь на тему морально-этических соображений по поводу слишком интимной сцены адептов.
"Что же ты наделала, женщина? Как этот мальчик будет жить дальше? Кого он будет так же нежно и трепетно прижимать к своей груди, замирая от счастья? С кем захочет разделить свои беды и радости жизни многих веков? Кого захочет видеть матерью своих детей? Ведь ты обрекла его на вечное одиночество? Неужели не поняла этого?
Что чувствуешь ты, взрослая женщина, по воле ученицы Хранительницы клана Драконов, загнанная со стертой памятью в тело молодой девушки?"
Хельга со временем переплюнет свою предшественницу по части неординарных экспериментов, - мрачно подумал он, отвлекшись на постороннюю мысль.
"Анхель, какие воспоминания из твоей прошлой жизни врываются в твое смятенное сознание?"
Натан"ниэль сам пытался разобраться в своем отношении к этой странной человечке. Если бы Анхель была 19-ти летней девицей, не решилась бы отпустить Сандриэля. Видимо, жизненный опыт подсказывал ей, что такая любовь не бывает долгой. И она прекрасно осознавала глубину пропасти между человеком и существом, жизнь которого измеряется веками. И теперь она выбрала то, что, по ее мнению, позволит и ей, и ему жить дальше, лишь пригубив опьяняющего счастья, чтобы знать - оно существует. И пусть останется светлое воспоминание, легкий сон, вера в то, что чудеса есть в этом мире, но сама Жизнь - нечто большее, чем мимолетное видение.
А еще Натан понял, что видел образ сорокалетней женщины (выглядевшей, правда, моложе своих лет), но перед глазами все равно стояла обыкновенная человеческая девчонка с неординарным поведением.
Натан"ниэль
- Я хочу такую же, - вслух сказал Принц. - Нет! Я хочу именно эту! Что же ты делаешь с нами, Дочь Людей?
"Все равно, сколько тебе лет. Может быть мальчишка-эльф или этот, внук дроу, даже будучи наполовину асурами, не научились пока останавливать Время, зато это под силу мне, с моими сотнями лет за плечами.
Я сделаю тебя такой, какой ты захочешь - хочешь сама. Пожелаешь - останешься девятнадцатилетней девчонкой, а хочешь - прекрасной женщиной, осознающей свою зрелую, расцветшую красоту, которой славятся тридцатилетние похитительницы мужских сердец... Я буду наслаждаться тобой всю свою жизнь: любить, баловать, нежить и лелеять, научу всему, что я знаю сам, покажу тебе силу Эльфийской власти - разделю ее с тобой, буду целовать, когда мне вздумается, а не украдкой, пока ты без сознания или спишь, и не целомудренно - в лобик, а так, как целуют любимых... надоедать своей заботой и опекой... мне под силу остановить Время...
Я лишь не могу никого вернуть из мертвых", - на миг вспомнил я свою первую человеческую женщину и свою любовь к ней.
Эту, вспыхнувшую внезапно, я не могу потерять.
"Хочешь, у тебя будут дети - плевать на честь Рода - пусть кто-нибудь другой заботится о чистоте Крови Младшей Эльфийской ветви. Я хочу простого эльфийского (или человеческого?) счастья!
Мои мысли метались не хуже теней, что кружили вокруг Анхелики, на которую я смотрел через зеркало.
Эти мальчишки еще слишком юны - они не смогут дать тебе того, что смогу я. Никто не подарит тебе столько нерастраченной любви и нежности... Мама называла тебя Анечкой...
- Анечка моя... - шептал я, не в силах отвести взгляд от занимающихся любовью Анхель и Сандриэля в маленькой хижине на краю Светлого Леса.
И не было даже ревности - разве можно ревновать к ребенку, которым и есть по сравнению со мной Риль? Мне было жаль его, нашего мальчика, единственного племянника, не понимающего, что Анхель никогда не останется с ним.
Мои эмоции оказались так сильны, что вырвались из-под контроля и просочились в зазеркалье. Стрекоза - оберег оказалась отличным проводником. Сила моего чувства легко коснулась щеки Анхелики, нежно, ласково, проникая глубже, внедряясь в ее сознание... Я подался вперед, досадуя, что не могу так же материально оказаться рядом с девчонкой, на которой помешался...
Анхель вздрогнула, тени витавшие вокруг нее исчезли, а взгляд приобрел осмысленное выражение. Она заозиралась, не понимая, что это сейчас было, Затем заметила зависшую над ней Стрекозу и нехорошо прищурилась, протягивая руку в приказе опуститься на ее ладонь.
- О, Боги Светлого Леса, что я творю? - очнулся я, пытаясь унять частые удары сердца.
Я медленно стер изображение на зеркальной поверхности и невидящим взглядом уставился перед собой. Как же сделать так, чтобы ты не возвращалась в свой мир, человечка? Мне не понравилось ее выражение лица, как бы не вздумала вернуть мой подарок. Я еще не готов признаться ей. Это будет низко по отношению к Сандриэлю.
Почему вообще пришли такие мысли, что я могу на что-то надеяться? "Что зацепилось за сознание, что позволило надеяться, что я имею хоть какие-то права на тебя?" - мучительно пытался проанализировать свой безрассудный поступок.
И тут на меня снизошло озарение - на столе в комнате первокурсницы, на листе, испещренном портретами Сандриэля и Азалекса, я видел свое лицо. Легкий набросок одного из занятий стрельбой, где я стою позади Анхель, поправляя эльфийский лук в ее руках...
Четко прорисовано лишь лицо, особенно мои глаза, светящиеся теплом и нежностью... Она знает, что нравится мне, причем, поняла это давно... Знает и лишь иногда дает понять, что я нравлюсь ей тоже, но это еще не любовь...
Зачем ты пришла в этот мир, женщина? Зачем смущаешь стольких? Как нам жить, когда настанет время, и ты уйдешь навсегда?...
Как сделать так, чтобы ты осталась?...
***
Анька переживала за Сандриэля. Он или действительно не понимал, или не хотел понимать, от чего она пыталась уберечь его и саму себя.
Азель же вызывал двоякие чувства. Теперь она не сможет "попрощаться" с ним так же, как с Рилем, и к тому же она все еще была очень зла на него за его развлечения с полуголыми девицами в мрачном бассейне в Царстве его деда...
Когда он вернется? А может, если не вернется, так даже лучше?
Время давно перевалили за полночь, а Аня все никак не могла уснуть - мысли метались от Сандриэля к Азалексу. Бабочка беспокойно шуршала на столе - видимо все раздумывала, не пора ли уже превращаться и спасать хозяйку от невеселых дум, нагоняя забвение сна.
Стрекозу, очень странно проявившую сегодня свою волю, Аня закрыла в магической шкатулке - во избежание, так сказать. Что-то с ней было не так, неправильно... и вообще, лучше вернуть мрачную красавицу Натану - теперь, когда она полностью восстановилась, нет нужды в дополнительных Оберегах.
- Спи! - раздраженно приказала Аня Бабочке, поворачиваясь к стене. Кажется, наконец-то, воспаленные веки отяжелели, и удастся поспать...
Сон пришел сразу: это был поединок Демона и его Тени. Словно в зеркальном отражении, стояли они друг напротив друга, ожидая, кто сделает первый выпад. В руках у обоих были шесты, которые вдруг, по неслышной команде, одновременно со щелчком выпустили из тонкой, но прочнейшей деревяшки внушительных размеров лезвия с обоих концов, магически зачарованный металл с зазубринами охватывал всю длину, позволяя лишь держать его посередине в зависимости от умения, одной или двумя руками.
И бой начался!
Аня зажмурилась - только не снова!!!! Только бы не пришлось снова делать выбор! Она даже не сомневалась - ее душа на стороне демона. Девушка не в силах снова пережить даже секунды ужаса от мысли, что потеряет его. Тенью был не Сандриэль. Это и был сам демон - его второе "я", почему-то вдруг ожившее и восставшее против хозяина, полу-асура, полу-дроу, Азалекса.
Тела противников трансформировались, утрачивая человеческий облик. И Азель начал уставать. Аня ясно видела, как решительность покидает морду с оскаленными клыками и блестящими чернотой Бездны глазами.
Демон начал делать ошибку за ошибкой. Все чаще Тени удавались более удачные удары. Верхняя часть свободной одежды была уже превращена в лохмотья и сорвана обоими противниками. Ощетинившиеся колючие шипы вдоль хребтов тяжело вздымались. Хвосты, словно плети, яростно схлестывались, оставляя кровавые полосы на телах, покрытых пластинами поврежденной чешуи. Вместо кисточек на кончиках хвостов у того и другого теперь красовались тяжеленные, словно налитые свинцом, шипастые набалдашники. Шесты с лезвиями в бешенном темпе в лапах обоих демонов - настоящего и его Тени, крутились, все убыстряясь, и были практически не заметны человеческому глазу - только отблески стальных искр при соприкосновении.
"Азель, ты сумеешь... - шептала девушка. - Не смей подвести меня.... Ты нужен мне... пожалуйста... Пожалуйста, держись..."
Кажется, сама природа была против этого поединка - непонятно откуда взявшаяся вода хлынула со всех сторон, быстро поднимаясь и затапливая все вокруг. Потоки дошли до шипастых голеней когтистых лап сражающихся... Аня видела, как тяжело им стало двигаться в бурлящем месиве сели. Ливанул дождь. Молнии метались, словно пытаясь пришить небо к земле, хоть все происходящее перед глазами девушки было в серовато-сизой дымке и сильного различия между низким небом с черными клубящимися облаками и вздыбившейся комьями грязи почвы не было. Струи дождя льющегося с небес лупили по телам демонов серебристыми бичами, мешая не только видимости, но и дыханию, попадая в ноздри и глотки рычащих монстров.
Ани это буйство стихии не касалось. Вокруг нее стоял мощный щит. Откуда он взялся, если она его не ставила (да и Сил первокурсницы вряд ли хватило бы на такой), задумываться было некогда. (тем более во сне*)
Зрелище боя было страшно отталкивающим и завораживающим одновременно.
Азель упал на колено и страшное оружие Тени врезавшись с бешеной силой в предплечье демона, опрокинул того назад. Оскаленная рогатая шипастая морда скрылась под водой...
Прошел миг... другой... и Анька закричала, не слыша собственного голоса, бросаясь вперед. Тень, вскинув лапу с окровавленным шестом вверх, запрокинула морду, собираясь издать победный клич.
Пальцы девушки беспомощно царапали прозрачную оболочку щита, в который была заперта, в надежде порвать его в клочья, не замечая, что из-под содранных ногтей сочится кровь, не замечая этой боли и крови, струящейся по ставшим скользкими пальцам.
И щит поддался... Только что еще можно исправить? Как одолеть такого противника, с которым не справился Азалекс? Как вернуть любимого? Сбитая мощным бурлящим потоком воды и грязи с ног, Анька упала на колени, не в силах подняться, ошеломленная страшным пониманием, что Тень победила...
Тень демона склонилась над расходящимися по воде кругами, будто пытаясь убедиться, что все кончено...
И в этот момент из-под воды, вздымая тучи брызг, взметнулась огромным монстром фигура Азалекса, в последней, отчаянной попытке достать своего противника, чтобы в свой предсмертный час зацепить и утащить его за собой.
Шест Азеля пробил сердце Тени и вышел насквозь, разрывая щитовые пластины на мощной спине противника. Скрюченные когти Тени царапали, раздирая пронзенную грудь, но смерть уже гасила Ночь в его черных бездонных глазах. Время замерло...
Человечка проснулась в ледяном поту, не в силах даже пошевелиться, пересохшие губы девушки беззвучно прошептали имя: "Азель..."
Аня тяжело отходила от кошмарного сна. Она не сразу заснула, а потом проспала уже без сновидений, не услышав будильника. Вероника злилась и подгоняла ее все утро. К тому же она проголодалась, что совсем не улучшало настроения орчанки, а до начала занятий оставалось минут двадцать.
Подходя к столовой, Анька схватила Веронику за руку. Сердце колотилось часто-часто, предвещая желанную и пугающую встречу.
Она почувствовала его сразу. Так и есть - Азалекс сидел за столом у окна. В его руках была чашка с давно остывшим черным кофе. Нетронутая свежеиспеченная булочка лежала рядом на тарелке.
Аня поняла, что парень ее заметил, по тому, как непроизвольно дернулся. В глазах демона промелькнула радость, смешанная с тревогой.
Как ни странно, но сокурсники не стали подкалывать его из-за инцидента над Утесом. Лам даже хлопнул по плечу, одобряя его возвращение. Наверное, представил, каково это найти в себе мужество, признать слабость. Но что ожидать от Аньки? В ее глазах оставаться трусом было невыносимо.
Вероника села за свой стол, а Аня подошла к нему, и полуасур внутренне напрягся.
За столом третьекурсников оставались только Лам и один из Темных дроу. Ребята переглянулись, быстро подхватили свои чашки и, допивая кофе на ходу, понятливо поднялись, оставляя Аньку и Азеля вдвоем.
Азалекс кивнул, приглашая.
- Доброе утро, Анхель.
- Ты в порядке, солнце мое? - участливо спросила Аня.
Азалекс неопределенно пожал плечами и внимательно просмотрел на девушку, не понимая, как себя с ней вести.
- Прости меня, - попросила человечка и парень с удивлением понял, что ни тени насмешки нет в ее голосе. Было как-то непривычно - Анька хоть беззлобно, но ехидничала, обычно.
Она накрыла его руку, лежавшую на столе своей ладонью:
- У каждого свои маленькие победы и поражения, не заморачивайся... Я была неправа...
Азель развернул свою ладонь и благодарно сжал пальчики человечки. На запястье его левой руки до сих пор была повязка. Рана, оставшаяся от заклинания Призыва Крови, периодически кровоточила.
- Что с твоей рукой, почему до сих пор не регенерировала? - спросила Аня.
- Не хочу об этом, не спрашивай, пожалуйста. Все пройдет, - улыбнулся Азалекс, совершенно не горя желанием объяснять ей, чем он пожертвовал.
- Азель, я хотела тебе сказать... я сама виновата, что полезла вас разнимать, давай сделаем вид, что ничего не было? Я не могу больше игнорировать вас... Не хочу...
- Почему?
- Время летит так быстро, несколько лет, пока мы учимся вместе.... Зачем отравлять их ссорами? Возможно, это самые лучшие годы, ведь потом разлетимся по разным сторонам...
- Но...
- Тааак... - раздался рядом голос мэтра Солитера. - А ну голубки, живо летите по своим аудиториям, ишь, разворковались!
Анька чуть не подскочила на месте. Они с Азелем даже не заметили, что столовая опустела. Позавтракать она так и не успела, лишь, подгоняемая сердитым голосом "обожаемого" препода, сделала глоток кофе из чашки Азеля, и он сунул ей с собой нетронутую булку.
Теперь Анька быстро шагала по коридору, поторапливаемая ментальным комментарием идущего позади Солитэра:
"Сейчас прозвенит звонок, и если Вы, Леди Анхель, не поторопитесь, я Вас обгоню. И тогда можете проходить сразу к доске - вместо лекции проверим, как Вы усвоили предыдущую тему".
Аня обернулась. Мэтр находился в пяти шагах от нее, стараясь сдерживать обычно стремительную походку. Анька озорно улыбнулась и, сорвавшись с места, легко побежала по коридору (не зря их Шесс гонял) - в то же мгновение раздалась оглушительная трель звонка. Мэтр невольно рассмеялся и перешел на свой обычный стремительный шаг - он не любил опаздывать на собственные лекции.
Сердце Азалекса билось часто-часто. Какая-то необъяснимая тревожная радость переполняла его. Анька сама подошла к нему, и он понял, что больше не хочет жить этой неопределенностью. И пусть Волк точит свои клыки, и этот остроухий красавчик-эльф, волею насмешливой судьбы оказавшийся сводным братцем, со своей Бабочкой тоже пусть "отдыхает". Никто не посмеет отобрать у него его Аньку. Может быть, она сможет стать его "Соул"Ли"?
Кажется, он начал понимать своего деда. Анастейша Амоменто будет только его, Азалекса Ховура Хантарриэля, Принца Старшей Ветви Темных Эльфов Подгорного Царства, и неважно - невестой или наложницей - она будет его "Половинкой Души", про это "табу" дед забыл упомянуть. Это именно то, что ему надо: только с человечкой он чувствует всю остроту и прелесть жизни, только с ней он может быть самим собой, не опасаясь обнажить свою душу...
На ладони Темного эльфа возникла золотистая змейка с красными глазками из драгоценного камня, крайне редко встречающегося даже в Подгорном Царстве его деда, единственном месте в этом мире, где его добывают...
Аня
Лекция была рассчитана на один час, на второй половине пары мы делали лабораторку. Я была рада, что удалось пообщаться с вернувшимся Азелем, но душа болела и за Риля. Для меня, начиная со вчерашнего раннего утра, когда я, ввалившись в комнату, застукала мирно дрыхнувших в обнимку Волка и Нику, которые не проснулись, и потом, когда уснула я, слиняли, даже не разбудив, день был потерян. Мне было плохо - я уверяла себя, что поступила правильно, но на душе было тоскливо.
Я вспоминала начало вечера, замерший под снегом Лес, уют и тепло маленького домика, свои чувства, которые мы с Рилем дарили друг другу "на память". Все было так волшебно, какое-то романтично-карамельное счастье... и зачем ему приспичило заводить этот разговор про Великий Обряд?
А днем приперлись немного сконфуженные друзья, но я не пошла с ними в Беседку, пожелав остаться одна, и весь вечер пыталась рисовать и терзала гитару в окружении моих призрачных оттенков чувств к Сандриэлю, переживая их раз за разом, чтобы окончательно "пережить", процедить сквозь ситечко "правильно-неправильно" и успокоиться.
В какой-то момент что-то заставило меня подумать о Натане, но это было бы слишком смело, мне и двух проблем за раз хватает, и потом, нельзя же быть настолько самонадеянной, чтобы думать о Старшем Принце, как о возможном варианте вылечиться от болезненной зависимости от обоих мальчишек. Мне и Сандриэль-то достался случайно. Просто я оказалась в нужное время, в нужном месте, чтобы он смог оценить мою "человечность". Уверена, что если бы я его не застала с вывороченными наизнанку, обнаженными, уязвимыми чувствами ранимой души, не видать мне остроухого мальчика не только любовником, но и просто другом, как... своих ушей... Вот уж дурацкий каламбурчик...