Оторвавшись от чтения, Виталий воскликнул:

   -- Удивил, Кормчий, удивил!

   -- В самом деле, интересно? -- недоверчиво поинтересовался бортовой компьютер.

   -- Великолепно. И очень неожиданно, -- ответил Тышковский, -- настоящая поэма в прозе получилась. Это мы непременно опубликуем!

   -- Премного благодарен. Может, псевдоним какой-нибудь литературный посоветуешь, капитан? -- в интонациях Кормчего зазвучала ирония.

   -- Да ну тебя, я серьёзно! -- махнул рукой Виталий, -- какой еще псевдоним?

   -- Ага, если моё произведение подписать: сочинение бортового компьютера звездолёта класса "М". Кто ж такое читать станет?

   -- Ты думаешь? -- озадаченно протянул Тышковский, -- знаешь, может быть ты и прав. -- Виталий задумался, -- а давай подпишем твою поэму в прозе... скажем: К. Ф. Уэтин. Лёгкая пародия на английскую фамилию, подойдёт?

   -- Вполне. Скромненько и со вкусом, -- хихикнула машина.

  

   ***

  

   Как и было запланировано, шлюпка специального агента Хаски выскользнула из шлюза грузовой палубы в десяти тысячах километров от расчётной орбиты, на которую должен выйти "Фуэте". К этому моменту звездолёт уже вошёл в режим торможения, хотя всё еще сохранял значительную скорость. Сразу же после расстыковки, шлюпка агента юркнула в сторону и быстро пропала в космосе, сверкнув на прощание вспышками рулевых двигателей.

   Расставшись с агентом, Тышковский решил всё-таки сделать инженерам специальное внушение за баловство с робототехническими игрушками на грани фола. Молодёжь внушение выслушала без протестов. Уже заканчивая отчитывать системщиков, Виталий почувствовал, что старался напрасно: на лицах Федотова и Долгополова не отражалось ничего, кроме вежливой скуки.

   -- Считайте, это первым предупреждением. У нас на борту пассажиры и если кто-то будет на вас жаловаться, я внушением не ограничусь. Будут последствия, всё понятно? --спросил капитан.

   -- Да всё понятно, Виталий Игоревич, -- ответил Эрик, -- нам самим уже изрядно поднадоела эта игрушка. Как говорится, тема себя исчерпала.

   -- Признавайтесь, что-то новое задумали? -- насторожившись, спросил Тышковский.

   Федотов неопределённо пожал плечами, Долгополов же, изображал каменное изваяние.

   -- Ясно. Только зарубите себе на носу: если по вашей милости произойдёт что-то нештатное, буду беспощаден, -- подытожил капитан. -- Не хватало нам славы на всю Конфедерацию. Всё, свободны.

   "Балбесы, форменные балбесы. Мальчишки. И кто их только в космос пускает? Одно на уме: как бы нашкодить поизящнее", - с лёгким раздражением подумал Виталий, глядя вслед удаляющимся восвояси системщикам.

  

   ***

  

   Переговорщики закончили бесконечное совещание, когда "Фуэте" уже крутился на орбите Нима. Начался бесконечный сеанс связи с правительством планеты. Согласовывался и обсуждался протокол первой встречи. Правда, неожиданно для Тышковского выяснилось, что делегация, которую "Фуэте" доставил к Ниму, строго говоря, не была дипломатической. Правильнее её называть делегацией предварительно-подготовительной или технической. Её задача состояла в подготовке официальной встречи на высоком уровне, конечно, если таковая состоится, в чем, видимо, были сомнения.

   Ним требовал переговоров на условиях равных прав сторон, представители же Конфедерации, в свою очередь, стремились представить дело так, словно входящая в Конфедерацию планета Ним ещё только намеревается реализовать своё право на самоопределение. От того, чья точка зрения в конце концов станет базовой для ведения переговоров, зависело очень многое.

   Впрочем, политические тонкости мало заботили Виталия, к счастью, этим было кому заняться. А вот сопровождение встречи целиком легло на его плечи. И вопросы эти - не только элементарная безопасность, которую взяли на себя силовики. Виталий так и не смог свыкнуться с мыслью, что на борту нет испытанного и надёжного атамана Лисина. Пришедший ему на смену атаман Антон Григорьевич Панов контачил с капитаном Тышковским лишь в случае крайней надобности, хотя назвать нового атамана нелюдимым было сложно.

   Команда "Фуэте" обеспечивала делегатов транспортом и связью. Планетологи предоставили сведения о самой планете: температура, состав атмосферы, сила тяготения и прочие данные. В конце концов, нужно было элементарно иметь представления о погоде в месте приземления. Антон Ривейра заставил звездолёт танцевать на низких орбитах, меняя наклонение и высоту. В итоге получилась вполне приличная комплексная модель планеты, включающая даже геомагнитное поле планеты.

   Тышковского магнитосфера не заинтересовала, однако он скрупулезно изучил карту. На Ниме обнаружилось всего три небольших континента, с прихотливо изрезанной береговой линией. Остальную поверхность планеты покрывали океаны, затянутые льдом вокруг полюсов. Следы человеческой деятельности присутствовали везде, на всей суше. Плотность населения оказалась неравномерной, больше всего людей обитало в районах, равноудалённых от экватора и полюсов. Здесь располагались все крупные города, хотя крупными их можно называть разве что по меркам колоний. Вдоль линии экватора суша больше походила на земную степь или саванну, а вблизи полюсов представляла собой ледяную, каменистую пустыню. Виталий увлеченно рассматривал модель планеты, быстро обрастающую деталями: вот наконец-то можно совсем освободить картинку от облаков, а вот уже можно виртуально полетать в любом направлении. Поближе рассмотрев столицу Нима, Виталий вплотную занялся подготовкой. Лететь предстояло большой группой: четыре шлюпки заняли переговорщики, за ними должен следовал казачий эскорт. В экипаже звездолёта тоже нашлись желающие посетить Ним, итого получалось семь шлюпок. Эту цифру Виталий сообщил Кауфману для согласования. Пожелали слетать на Ним системные инженеры и боцман Ивлев. Поначалу Виталий, было, решил оставить Ильзе Брикс на борту, всё-таки молодая ещё барышня, но, в конце концов, поддался уговорам инженеров и, махнув рукой, отпустил всех.

  

   ***

  

   Столица встретила делегатов по-летнему жаркой и ветреной погодой. Семь крохотных корабликов приземлились на краю посадочной площадки колоссальных размеров. Здесь хватило бы места, чтобы посадить хоть десяток орбитальных барж или транспортников. Вдоль красной дорожки для гостей был выстроен почётный караул. К удивлению конфедератов, солдаты были вооружены холодным оружием необычной, затейливой формы, вызывающей из глубин памяти древнее и малопонятное слово: ятаган. Караульные, хотя и замерли по стойке смирно, украдкой поглядывали на сопровождающих делегацию казаков. Бойцы атамана Панова по случаю торжественного приёма надели черную парадную форму с золотыми погонами. Тяжелые "Кварки", "Торы", а также экзоскелетки и прочая амуниция остались в шлюпках, казаки прихватили с собой лишь лёгкие "Богомолы-55С" с гасителями мощности, идеально подходящие для ближнего боя.

   Принимала переговорщиков Конфедерации небольшая группа приветливо улыбающихся людей. Уровень прибывшей делегации наверняка заставил местную власть поломать голову: с одной стороны, присутствие первых лиц исключено, с другой - нужно выказать должное уважение, следовательно, требовалось наличие второго властного эшелона. Или для встречи на лётном поле довольно и третьестепенных политических фигур?

   Йозеф Кауфманн, как лидер делегации шествовал впереди конфедератов, приветственно помахивая рукой с застывшей улыбкой на лице. Остальные переговорщики руками не размахивали, но улыбались также тщательно. За три шага до местных чиновников, Йозеф вытянул вперед правую руку для пожатия. Дипломат старой школы, он сделал это автоматически: поднимать руку для пожатия, надо за три точно выверенных шага, не больше и не меньше. Поднимешь раньше - понизишь свой переговорный статус, а опоздаешь - выкажешь неуважение к встречающим.

   -- Приветствую! Коллега Кауфман, если я не ошибаюсь? -- пожимая руку, произнёс местный, -- разрешите представиться, первый советник Королевской коллегии иностранных дел барон Филипп де Гар.

   -- Рад приветствовать вас, барон, -- пристально рассматривая местного чиновника, молвил Кауфманн торжественно, -- надеюсь, нас ждёт плодотворное сотрудничество и успех в переговорах.

   Йозеф мгновенно уловил лёгкое напряжение в позе и жестах барона. Похоже, де Гар, выполняя ответственное поручение, сомневался, произвела ли организованная встреча должное впечатление на гостей. Видать, не велика птица по местным меркам, перед начальством отчёт держать должен. Одет барон был в темно-серый, почти черный костюм вычурного кроя, а на голове у него присутствовала бархатная шляпа без полей, увенчанная перьями. Йозеф припомнил, что где-то уже видел похожие головные уборы, кажется, в описании какой-то редкой геральдической традиции, только он никак не мог вспомнить, в какой именно. Похожие головные уборы носили еще несколько встречающих.

   -- Коллега Кауфманн, мне поручено проводить вас и вашу делегацию в королевский дворец, -- объявил Филипп де Гар, -- Для вас отведено целое крыло, а для встреч и переговоров имеется большой и удобный зал. Уверяю вас, во дворце всё продумано для приёма высоких гостей.

   Барон чуть заметно склонил голову. "Вот как, поручено? Ну-ну, а может, всё-таки приказано?", -- усмехнулся про себя Кауфманн, скользнув цепким взглядом по фигуре барона. Тем не менее, Йозеф принял решение не задирать местного чиновника попусту, и даже чуть-чуть разрядить ситуацию: шаг, который вполне можно трактовать как движение к взаимопониманию.

   -- Спасибо, я очень ценю ваши усилия и внимание, проявленное к нашей делегации. Для начала хочу в общих чертах представить моих спутников, -- произнёс он, тщательно подбирая слова, -- мы представляем на Ниме две очень влиятельных организации, деятельность которых связана с предстоящими переговорами: экспертная группа Комитета иностранных дел при Совете Конфедерации. А также группа специалистов из Межпланетной Колониальной Комиссии, специфика деятельности которой вам, очевидно, известна. Думаю, более детальное знакомство будет уместно провести уже за столом переговоров.

   Кауфманн помимо воли отодвинул МКК на второй план, иначе пришлось бы употреблять нежелательные в настоящий момент слова: колония, или бывшая колония. К чему дразнить власти Нима? Рано или поздно всё станет на свои места, а пока - поиграем в дипломатию.

   -- Благодарю вас, коллега, -- барон снова, то ли чуть заметно поклонился, то ли просто кивнул. -- Дворец находится неподалёку, но мы подготовили для вас транспорт.

   Барон указал на стоящие у кромки посадочной площадки длинные лимузины с откидным верхом.

   -- Большое спасибо барон, с удовольствием, -- довольно кивнул Кауфманн, -- кроме официальных лиц делегации с нами члены экипажа звездолёта "Фуэте", выразившие желание посетить планету Ним как туристы, -- напомнил Йозеф.

   -- Совершенно верно, коллега! Пусть коллеги э-э звездоплаватели проследуют вместе с нами во дворец. Вначале у нас запланирован торжественный приём, после чего нашим гостям будет предоставлен гид, который поможет им осмотреть столицу, покажет достопримечательности, а также наши природные красоты.

   Кауфманн удовлетворённо кивнул. По правде говоря, ему не нравилась затея с прогулками членов экипажа по Ниму. Лишний риск, не поддающийся точной оценке, раздражал дипломата, посчитавшего желание прогуляться по малознакомой планете блажью.

   -- Буду рад сопровождать вас, -- засуетился вдруг де Гар, -- прошу!

   Прибывшие делегаты направились к местному транспорту. На площадке остались опустевшие шлюпки, которые вскоре должны вернуться на борт звездолёта.

  

   ***

  

   Дворец представлял собою довольно современное здание. Перед ним раскинулся обширный французский парк, главную перспективу которого обрамляли декоративные портеры и цветочные клумбы, а в стороны расходились лучами аллеи. Вдоль аллей росли деревья, аккуратно подстриженные в виде пирамид и шаров. В центре парка находился пруд, из которого бил сверкающий в лучах местного светила высокий фонтан. Парк производил, грандиозное впечатление, как видимо и было задумано строителями. Гостевой кортеж медленно проследовал мимо центрального входа и подкатил к левому крылу дворца. Здесь, очевидно, должны были разместиться прилетевшие на Ним делегаты. Покинув лимузин, Кауфманн обнаружил, что барон Филипп де Гар и его компания успели покинуть свой транспорт и выстроиться рядом со входом в дворцовое крыло.

   -- Прошу вас, -- произнёс барон, сделав приглашающий жест, -- располагайтесь, слуги помогут вам. Через четверть часа начнётся торжественный приём в честь вашего прибытия на Ним. А позже, вечером, в честь высоких гостей в парке состоится театральное представление и праздничный фейерверк, ожидается присутствие лично королевы Адель, принца Жерома и принцессы Инги.

   Кауфманн кивнул и направился во дворец, увлекая за собой остальных делегатов. Внутри здания царила приятная, после палящих лучей солнца, прохлада и тишина. Толстые каменные стены дворца прекрасно сохраняли прохладу безо всяких технических ухищрений. Помощники барона записывали в журнал прибывших гостей, как будто дело происходило в старинной гостинице. Но дело, конечно же, заключалось отнюдь не в традициях или правилах, а в том, чтобы не промахнуться со статусом гостя. Местные подошли к вопросу с чрезвычайной щепетильностью: лучшие апартаменты непременно должны достаться руководителям. Рядовым делегатам достаточно и обычных комнат, тем более - туристам. Апартаменты, отведенные главе делегации, выглядели роскошно. Одетый в настоящую ливрею слуга, распахнул перед Йозефом дверь и с поклоном сделал шаг в сторону, пропуская гостя. Осмотревшись, Кауфманн довольно кивнул. Ему понравились просторный кабинет, небольшая спальня и гостиная с длинным столом.

   Широкие окна апартаментов укрывали от жары кроны высоких итальянских сосен. Йозеф не удержавшись распахнул окно и вдохнул насыщенный хвойным ароматом воздух. Где-то высоко в ветвях шумел ветер, раскачивая золотистые ажурные ветки, усеянные длинными сосновыми иглами. Сквозь ажурные кроны небо казалось выше и светлее. Позади сосен раскинулась ухоженная лужайка, с вкраплениями шариков туи и высоких тонких кипарисов. За лужайкой сплошной зеленой стеной стояли кустарники и деревья: здесь кончался регулярный парк и начиналась полудикая роща. После четырёх дней тесноты корабельных отсеков и однообразной черной пустоты за бортом, волшебство первозданной природы завораживало. Йозеф хотя и давно летал в космос по роду своей деятельности, привыкнуть так и не смог.

   ***

   Торжественный приём начался с официальных представлений делегатов и принимающей стороны. Местную публику представлял барон де Гар, которому пришлось тщательно перечислять все титулы и звания. Кауфманн явился на приём, приколов к лацкану пиджака булавку кибер-секретаря. Йозеф, при всём желании и прекрасной зрительной памяти не смог бы запомнить и половины официальных лиц, не считая зевак. Толпа пестрила шляпами и перьями, шуршала шелками и звенела шпорами.

   Король Дьярви II, разумеется, отсутствовал, монарху не престало посещать такие мероприятия и встречаться с далеко не первыми дипломатическими лицами, пусть даже представителями могущественной Конфедерации. Король - первое лицо на планете, принимает только равных себе и его слово всегда решающее.

   "Ага, можно подумать, король заштатной планетки действительно что-то решает, -- спохватившись, подумал Кауфманн, -- опасно жить в мире иллюзий! Последнее слово - за нами".

   К концу приёма явился гид, одетый просто, безо всяких придворных премудрых тонкостей гардероба, словоохотливый, живой молодой человек. Он расточал улыбки во все стороны, умудрился разговориться с немногословным, обычно, боцманом и вообще производил впечатление лёгкого и беззаботного человека. Он даже представился просто: Марселен и точка.

   Марселен с пониманием отнесся к желанию туристов потихоньку исчезнуть с затянувшегося официального мероприятия. Он тут же предложил покинуть душный город и отправиться на берег моря.

   -- Морская прогулка, что может быть лучше! Летний вечер на яхте! -- гортанным голосом рыночного зазывалы соблазнял Марселен, -- отличная кухня, прекрасное белое местного разлива! А сыр! Вы же не пробовали еще наш сыр!

   При слове "сыр", Федотов и Долгополов невольно сглотнули слюну. На том и порешили: ехать к морю. Полчаса в дороге и перед гостями Нима открылся изумительный вид на морской залив, а еще через полчаса яхта, отдав концы, легла на курс вдоль мола, прикрывающего гавань, в открытое море.

   Во дворец они вернулись далеко за полночь, страшно уставшие, но довольные.